Часть 3.

Арсенал демократии

Глава 8.

Начало помощи по ленд-лизу

11 марта 1941 года, через три часа после подписания Закона о ленд-лизе, президент Рузвельт подписал еще две директивы, чтобы начать претворение программы ленд-лиза в жизнь.

В Директиве № 1 провозглашалось, что защита Великобритании жизненно важна для обороны США, а потому военно-морскому министру предписывается передать Англии 28 торпедных катеров "Пи-ти" и "Пи-ти-си", а также 3000 зарядов для глубинных бомб и некоторое количество пушек среднего калибра и боеприпасов к ним для оснащения торговых судов.

Англичане просили у нас торпедные катера "Пи-ти" еще во время сделки по эсминцам, надеясь использовать их в Ла-Манше в случае ожидаемой немецкой агрессии. Но тогда катера эти еще только строились и не могли быть переданы англичанам согласно закону того времени. Весной 1941-го угроза нацистского вторжения в Англию была еще велика, и торпедные катера теперь можно было передать Англии по Закону о ленд-лизе.

Других военных материалов по первой директиве было не так уж много, но они были необходимы для одной из важнейших задач: борьбы с подводными лодками, с помощью которых Гитлер рассчитывал перерезать все линии связи Великобритании и США и свести к нулю результаты американской политики помощи демократическим странам. Нехватка пушек для кораблей торгового флота была настолько острой, что они были упакованы и готовы к отправке еще в конце февраля, когда уже стало ясно, что Закон о ленд-лизе будет принят.

Позднее, в том же 1941 году, английские власти получили от президента США разрешение на вторичную передачу части этих корабельных орудий правительствам Норвегии, Голландии, Греции и Югославии, ставшим жертвами нацистской агрессии, но не прекратившим борьбу и после оккупации своих стран, а их торговые суда служили общему делу союзников. Подводные лодки немцев потопили столько танкеров союзников, что пришлось использовать даже норвежские китобойные суда, оснащенные большими резервуарами для китового жира, для доставки нефти английским войскам, сражавшимся с Германией. Для защиты этих судов и была использована часть пушек, полученных по ленд-лизу.

Директива № 2 объявляла жизненно важной для нашей национальной обороны защиту Греции и санкционировала передачу грекам 50 75-миллиметровых пушек и 150 000 снарядов, а также 30 000 снарядов для 155-миллиметровых полевых орудий, которые греки использовали в горных боях с итальянцами.

В нашей стране с большой симпатией следили за мужественной и успешной борьбой, которую вел народ Греции со времени нападения Италии на эту маленькую страну в октябре 1940 года. Но свободных военных материалов у нас было мало, и до марта 1941 года греки могли купить у нас только 70 000 снарядов и несколько сотен тонн ТНТ (тола или тротила). Слишком тяжелым было положение на других фронтах, да и наши собственные нужды следовало удовлетворить. Однако греки, получая кое-какие военные материалы из Англии и располагая тем, что у них было, вытеснили фашистские войска в Албанию.

В марте 1941 года угрожающие масштабы вторжения нацистов на Балканы становились все очевиднее. 1 марта Болгария, вслед за Венгрией и Румынией, перешла на сторону держав оси, и нацистские войска вступили на ее территорию. Теперь Гитлер смог сосредоточить свои армии на границах Югославии и Греции.

Ко времени принятия Закона о ленд-лизе у нас хватило времени только на то, чтобы быстро отправить грекам оказавшиеся под рукой оружие и боеприпасы. В первую очередь им были нужны самолеты-истребители и артиллерия, приспособленная для боев в горах. Отправка в Грецию 75-миллиметровых орудий и снарядов была лишь небольшим нашим вкладом в дело помощи этой стране.

28 марта от Рузвельта, которого в тот момент не было в Вашингтоне, пришло по радио указание отправить в Грецию 30 истребителей, предназначенных до того для Англии. Тогда же был составлен план передачи Греции дополнительно некоторого количества тех военных самолетов и орудий, которые должны были быть произведены в ближайшее время. Часть истребителей, приготовленных для Англии, были доставлены на корабль, отплывший 1 апреля из Нью-Йорка в Средиземное море, остальные пошли по назначению через 4 дня. Снаряды к 75-миллиметровым орудиям смогли отправить только 16 апреля, на корабле, где были также запасные моторы к самолетам-истребителям.

Между тем югославский народ сверг правительство, предавшее его под угрозами Гитлера. Новое правительство во главе с юным королем Петром и генералом Симовичем решилось бросить нацистам вызов. Вторжение немцев в Югославию началось 6 апреля.

В тот же день югославский военный атташе в Вашингтоне обратился к нам с просьбой о военной помощи. Он просил 100 бомбардировщиков, 100 истребителей, 500 разведывательных самолетов, 100 средних танков, 2000 грузовиков, 1 500 тысяч противогазов, значительное количество противотанковых и зенитных орудий, а также орудий для горного боя. При положении Югославии эти требования были довольно скромными, но тогда и их полностью удовлетворить нам было невозможно. И все же на следующий день был составлен примерный график, согласно которому небольшая часть этих военных материалов могла быть получена заказчиком в тот же месяц и еще несколько квот вооружений должно было быть передано югославам постепенно, в течение года. К концу апреля мы были в состоянии предоставить Югославии небольшое количество 75-миллиметровых и 50 155-миллиметровых орудий, 500 тонн тола, 200 000 противогазов и около 1000 полуторатонных грузовиков. Но эти военные материалы фактически не попали в Югославию. Впрочем, и Греция не получила оружия вовремя. К 18 апреля Югославия была оккупирована, а к 27 апреля пали Афины, и началась эвакуация греческих и английских войск на Крит. Армии Гитлера наступали быстрее, чем мы предполагали. Однако указанные виды оружия и боеприпасов летом того же года сослужили службу силам союзников, воевавшим на Ближнем Востоке, в том числе грекам и югославам, которые сумели попасть в Египет и Палестину и присоединиться к английским войскам.

Первые поставки по ленд-лизу не оказали заметного влияния на ход боевых действий в марте-апреле 1941 года. Но принятие программы ленд-лиза оказало огромное влияние на ход войны в целом. Впервые странам, сражавшимся против агрессоров, был обеспечен поток вооружений и военных материалов, который, как выразился президент в докладе Конгрессу о ленд-лизе, "становился все сильнее день ото дня, так что ручей превратился в реку, а река — в могучий поток, который поглотит тотальную тиранию, стремящуюся к мировому господству".

Эти надежды поддерживали несломленный дух людей в странах, оккупированных нацистами. Это значило, что Англия и ее союзники теперь способны на большее, нежели оказывать врагу только отчаянное сопротивление, располагая скудными средствами. Теперь англичане могли позволить себе более свободно тратить оружие и боеприпасы для обороны Суэца и Ближнего Востока, так как потери будут теперь восполнены не только из английских, но и из американских источников. Союзники могли уже даже подумать о будущем контрнаступлении.

Сразу после принятия Закона о ленд-лизе наши военные поставки союзникам стали расти, хотя сначала лишь небольшая их часть относилась к собственно программе ленд-лиза, а большая часть шла за счет 4-миллиардных контрактов, заключенных до 11 марта 1941 года англичанами и другими странами, сражавшимися против держав оси. Теперь эти заказы оказались востребованными в значительно большей мере. Военные поставки в Англию в марте — июне 41-го возросли в два с половиной раза по сравнению с четырьмя последними месяцами 1940 года. Пока рос объем этих старых поставок, создавалась и сама программа ленд-лиза.

А тем временем нацистская экспансия продолжалась. Закон о ленд-лизе был принят слишком поздно, чтобы успеть спасти Грецию и Югославию. За этим последовали новые беды. К концу мая Крит был захвачен нацистами, а танковые войска Роммеля подошли к границам Египта. Возникла реальная угроза потери Суэца, захвата нацистами всего Ближнего Востока и выхода их к Индийскому океану.

Возникла острая необходимость доставки в Египет большего количества танков, грузовиков, самолетов. Грузовиков наша промышленность производила очень много, но танков в марте 1941 года было произведено всего шестнадцать. Авиационная промышленность развивалась куда быстрее, и все же самолетов поставлялось недостаточно для того, чтобы удовлетворить не только нужды англичан, но и наши собственные. В марте 41-го в Америке было произведено 283 бомбардировщика, 223 истребителя и 630 учебно-тренировочных и коммерческих самолетов, которые могли быть приспособлены для военных нужд, — всего 1138 военных самолетов. Значительное число этих самолетов предназначалось для выполнения английских и французских контрактов 1939-1940 годов, но их не хватало для удовлетворения растущих нужд Великобритании. Начали приносить свои плоды и большие заказы Военного и Военно-морского министерств, сделанные во второй половине 1940 года, но лишь небольшая часть этих самолетов поступала в Англию по ленд-лизу. Правда, оба министерства разрешили военным заводам отдавать преимущество многим из английских заказов перед нашими. В результате 2400 самолетов было поставлено из США в Англию, в том числе английским войскам в Египте. Меньше 100 из них были отправлены по ленд-лизу, остальные — за наличные.

Танковая программа начала выполняться позже авиационной. Первые модели средних танков "Генерал Грант" были доведены до нужного технического уровня в апреле 1941-го. Производство американских легких танков становилось массовым, и в мае их было произведено более ста семидесяти. Англичане не заказывали легких танков, —

так как их броня и вооружение уступали многим немецким танкам. Зато эти машины были более маневренными, и англичане поверили в то, что их можно использовать в условиях пустынь Ливии и Египта. Передача Англии по ленд-лизу такого рода вооружений отчасти компенсировала покупку самолетов за наличные и увеличивала общее количество военных поставок. Из 538 легких танков, произведенных у нас в апреле — июне, 280 были отправлены в Англию по ленд-лизу.

9 июля президент в письменной форме напомнил Стимсону о необходимости немедленно передавать англичанам легкие и средние танки последних моделей, а также попросил сделать все необходимое для увеличения объема месячного их производства. Министр ответил, что по плану на последние пять месяцев 1941 года предусмотрено производство всего 1350 средних и 1420 легких танков и что половину тех и других он рекомендует передать Англии.

Реальное число танков, которые мы могли поставить англичанам, было значительно меньше намеченного, но все же до конца 41-го в Англию был отправлен 951 танк, из них 786 — по ленд-лизу, остальные — за наличные. Кроме того, мы отправили англичанам около 13 тысяч грузовиков, из них около 4 тысяч — вновь произведенных — по ленд-лизу. Вся эта техника помогла английским войскам летом 41-го сдержать наступление Роммеля, а осенью перейти в успешное контрнаступление.

В первый период после принятия закона программу ленд-лиза приходилось выполнять в условиях чрезвычайных военных обстоятельств, в постоянной спешке, чтобы успеть предотвратить очередную беду. Но одновременно шла и кропотливая работа по подготовке к решению серьезных будущих проблем, которые должны были возникнуть в случае поражения агрессора. Ленд-лиз был совершенно новым делом, и Конгресс проявил и смелость, и понимание обстоятельств, утвердив его. Однако между пониманием и утверждением закона и эффективными действиями согласно ему существует известная дистанция. Тут возникает множество административных и процедурных проблем. Тут нужна неустанная работа настоящих первопроходцев, чтобы отладить все необходимые механизмы дела и заставить их работать без сбоев.

В тот период основную административную работу по ленд-лизу взяли на себя помощник президента Гарри Гопкинс и люди из Президентского комитета по связям. Хотя их было всего человек двадцать, они представляли собой передовой отряд из числа тысяч людей, занимавшихся этой работой в разных звеньях государственного аппарата. Программа ленд-лиза теперь была неотделима от нашей внешней политики, оборонной политики, продовольственной политики, как и от работы нашей военной промышленности.

Работа над ленд-лизом была спланирована так, чтобы не создавать новых ведомств, а максимально использовать старые, чтобы огромную работу можно было выполнить с относительно небольшим числом работников. Военное и Военно-морское министерства занимались самолетами, танками, артиллерией и военными кораблями; Морская комиссия — строительством и ремонтом торговых судов, Министерство сельского хозяйства — продуктами и сельскохозяйственными материалами, Отдел снабжения Министерства финансов — сырьем и промышленным оборудованием.

В начале апреля 1941 года в Военном министерстве были созданы комиссии по делам военной помощи, которые впоследствии превратились в нынешний отдел международной помощи вооруженных сил во главе с бригадным генералом Райтом. В Военно-морском министерстве создан был отдел ленд-лиза, который теперь возглавляет контр-адмирал Ривс. Отдел снабжения Министерства финансов был Значительно расширен под руководством Клифтона Мака, для того чтобы он мог заниматься поставками по ленд-лизу, а также был расширен отдел закупок Министерства сельского хозяйства, которым теперь руководит Рой Хендриксон, решая продуктовые проблемы, связанные с ленд-лизом.

Члены старого Комитета по связям работали под прежним названием, пока президент 2 мая не подписал указ о придании их группе официального статуса Отдела контроля военной помощи, во главе с генерал-майором Джеймсом Бернсом из Военного министерства, который пришел на эту работу вместе с двумя другими офицерами — обоим суждено было внести немалый вклад в выполнение программы ленд-лиза — бригадными генералами Сидни Спалдингом и Джорджем Спалдингом. Этот отдел взял на себя всю мелкую административную работу, связанную с ленд-лизом, однако президент по-прежнему лично подписывал каждое требование на выделение фондов и каждую директиву о поставках товаров или услуг.

В начале работы над программой ленд-лиза Отдел контроля по военной помощи рассчитывал на 1 300 миллионов долларов еще прежних ассигнований и на 7 миллиардов долларов, согласно плану, утвержденному 27 марта 1941 года. Если говорить о военных поставках, то сумма в 7 миллиардов могла быть реализована лишь в течение многих месяцев, так как требовалось время на производство оружия после размещения заказов на него. На сумму же 1 300 миллионов долларов можно было поставить уже имеющиеся вооружения, которые могли выделить армия и флот, а также использовать часть новой продукции для выполнения старых заказов вооруженных сил.

Но когда был установлен объем самых первых поставок, необходимых Англии и Греции, стало ясно, что из уже имеющихся вооружений союзникам можно выделить лишь очень немногое. Мы могли передать им что-то большее за счет текущего производства; однако в Египет было послано только то, что мы имели возможность отправить, учитывая необходимость вооружать нашу собственную растущую армию. Фактически к концу 41-го мы передали союзникам по ленд-лизу военных материалов только на 173 миллиона долларов из числа уже введенных в употребление или по прежним заказам нашей армии и флота.

И все же весной 41-го обстоятельство, которое потребовало от нас использования 7 миллиардов долларов, утвержденных на программу ленд-лиза. Необходимо было снабдить съестными припасами народ Англии, который Гитлер стремился с помощью своей подводной войны привести к голоду и капитуляции.

16 апреля 1941 года Рузвельт утвердил первые продуктовые поставки по ленд-лизу, дав распоряжение министру сельского хозяйства Клоду Викарду направить в Англию 100 000 ящиков со сгущенным молоком, 11 000 тонн сыра и 11 000 тонн яиц. Через 8 месяцев, накануне Рождества, английский министр продовольствия телеграфировал нашему правительству с выражением благодарности от английского народа за поставки. К тому времени общий объем этих поступлений достиг 1 миллиона тонн. Продовольственные поставки по ленд-лизу с апреля по 25 декабря 41-го помогли Великобритании преодолеть самый серьезный продовольственный кризис войны.

Весной 41-го нехватка продуктов в Великобритании достигла тревожных масштабов. До войны Англия ввозила в два раза больше продовольствия, чем производила сама. Яйца, мясо и бекон — импорт из Дании и Новой Зеландии, рыба — из Норвегии, сыр и овощи — из Голландии и Франции, говядина, пшеница, мука — из Канады, Австралии и Аргентины. Но после начала войны Британии пришлось сокращать импорт продовольствия, чтобы ввозить самолеты, орудия, а также машины и сырье для английских военных заводов. А весной 1940 года все основные европейские источники импорта продуктов были ликвидированы немецкой оккупацией европейских стран, и нацисты начали свою войну с импортом с помощью подводных лодок. Было потеряно огромное количество кораблей и грузов. Английский торговый флот убывал с каждым годом, а немцы топили больше кораблей, чем англичане успевали строить новых. Все больше кораблей требовалось для перевозки оружия, и импорт продовольствия из дальних стран, таких

как Австралия или Аргентина, пришлось сократить еще, чтобы корабли можно было использовать для других целей. Продовольственные запасы Англии быстро таяли, несмотря на строгое нормирование продуктов. Мне рассказывали, что в период от падения Франции до принятия Закона о ленд-лизе каждый взрослый англичанин в среднем потерял около 10 фунтов веса{5}.

До весны 41-го Англия покупала в США мало продуктов. Нужда в оружии и боеприпасах была так велика, что англичане не решались тратить доллары на покупку продовольствия. Закон о ленд-лизе впервые дал им возможность получать у нас и провизию, не ограничивая, однако, и поступлений оружия.

Первый продовольственный конвой оправился из США в Англию весной 1941 года и поспел вовремя. Гитлер был очень близок к тому, чтобы выполнить свой замысел: уморить Англию голодом. Когда эти корабли пришли к месту назначения, в Великобритании оставалось запасов продовольствия всего на несколько недель. Через несколько дней после разгрузки судов привезенные продукты попали на стол во многие английские дома.

Весной и летом 41-го Министерство сельского хозяйства закупало на нашем внутреннем рынке консервированную и мороженую свинину, рыбные консервы, сгущенное и сухое молоко, сушеный горох и фасоль, консервированные и сушеные овощи, муку, сыр. Недостаток витаминов в Англии был столь велик, что на тяжелых бомбардировщиках, перегоняемых для британских ВВС, отправлялись миллионы концентрированных витаминов в таблетках.

Поставки продуктов резко возросли с весны по конец осени 1941-го. В этом году они составили до половины стоимости экспорта в Англию по ленд-лизу.

Глава 9.

Семь миллиардов взяты в работу

Если не считать нескольких замечательных исключений, как, например, поставки продовольствия в Англию или танков в Египет, в целом в 1941 году ленд-лиз не оказал существенного влияния на ход сражений. В том году на одно судно с грузом по ленд-лизу приходилось пять с грузом, за который англичане и представители других стран, на которые распространялся ленд-лиз, платили наличными. Зато заказы, размещенные у нас в 1941-м благодаря программе ленд-лиза, обеспечили значительный рост производства вооружений и военных материалов в 1942-1943 годах, удовлетворившие нужды не только наших союзников, но и наших собственных вооруженных сил.

Вообще программа ленд-лиза дала заметный толчок развитию производства вооружений в Америке. С 27 марта 1941 года (когда был принят Закон о ленд-лизе) по 31 мая более 4 миллиардов долларов из 7 миллиардов, предназначенных на эту программу, были уже выделены службам снабжения, и на 1 миллиард долларов были заключены контракты на поставки материалов, нужных для ведения военных действий. Из выделенных 4 миллиардов до 2 миллиардов были предназначены на выпуск самолетов, в том числе до половины их — на производство бомбардировщиков. Лишь немногие из этих военных самолетов были поставлены заказчикам в том же году, зато огромное количество их было заказано на следующий год, и результаты выполнения плана строительства бомбардировщиков за 41-й немцы могли почувствовать на себе в 43-м.

Второй по величине заказ, примерно на 1 миллиард долларов, относился к артиллерии, а третий, более чем на 0,5 миллиарда, — к строительству торговых и других судов для перевозок товаров, поставляемых по ленд-лизу. Все эти средства, дававшие возможность заключить новые военные контракты, означали первый вклад в развитие американского военного производства, осуществленный благодаря ленд-лизу. К концу августа контрактов по ленд-лизу было уже заключено на сумму около 3,5 миллиарда, а к 7 декабря — на 5,5 миллиарда долларов.

Помимо косвенного влияния на расширение американской военной промышленности сотни миллионов долларов по программе ленд-лиза еще до Пёрл-Харбора были вложены в новые заводы, фабрики, верфи и другие объекты, что сыграло немалую роль для развития наших производительных сил. Эти инвестиции, всего на 900 миллионов долларов, были вложены в экономику 34 из 48 наших штатов, и суммы их колебались от 142 миллионов долларов на военные заводы в Мичигане до 14 000 — на производство сухого молока в Северной Дакоте. Средства, отпущенные на ленд-лиз, дали возможность построить большой авиационный завод "Форд" в Ушшоу Ран, Крайслеровский танковый арсенал в Детройте, судостроительный завод "Кайзер перманент" в Ричмонде, а также расширить авиационные заводы "Дуглас", "Боинг", "Консолидэйтед", "Белл", "Кэррис-Райт", "Вега", "Граммэн", "Юнайтед эркрафт". 60 миллионов было потрачено на производство бездымного пороха и еще 35 — на заводы по производству 40-миллиметровых орудий и 20-миллиметровых зениток, имевших большое значение как для защиты торговых судов, так и для ведения боевых действий. Средства, выделенные на эту программу, позволили также расширить Чарльстаунскую судоверфь в Бостоне, а Морская комиссия смогла построить ряд новых судоверфей. Компании "Форд", "Паккард", "Крайслер", "Нэш-Келвинэйтор" используют сейчас военные заводы, реконструированные или оснащенные на деньги по программе ленд-лиза. Эти средства шли на перестройку гражданских предприятий, производивших станки, автозапчасти, фейерверки, в военные, производящие орудия, лафеты, снаряды и т. д. Новые заводы полностью или частично финансировались также за счет программы ленд-лиза, а производство вооружений для нашей армии и наших союзников позволяло с лихвой окупать затраты на их строительство. Многие из них еще сыграют свою роль в американском производстве мирного времени, когда мы достигнем победы. На ленд-лизовские средства сооружались доки, пирсы, плавучие краны в американских портах для погрузки боеприпасов как для американской армии, так и для союзников. Благодаря им удалось создать систему военных складов и товарных станций от побережья до побережья, тем самым облегчив поступление военных материалов с заводов в порты для нужд нашей армии и армий Объединенных Наций.

Немалое значение имела программа ленд-лиза и для развития сельхозпроизводства и пищевой промышленности. Чтобы выполнить программу ленд-лиза по продовольствию, Министерство сельского хозяйства 3 апреля 1941 года заявило о необходимости значительного расширения заготовок и сообщило к сведению фермеров, что оно будет поддерживать цены на свинину, молочные продукты, яйца, птицу и т. д. "на уровне, компенсирующем затраты производителей".

После этого прозвучали призывы к расширению в Америке производства яиц до 300 миллионов дюжин в год, увеличить рост производства молока с 6 до 8%, увеличить производство сыра на треть; подготовить дополнительно 15 миллионов ящиков консервированных помидоров, на 35% расширить посевную площадь для производства фасоли (бобов) для последующей сушки — продукта, имевшего важное значение в программе ленд-лиза в качестве заменителя мяса.

Хотя выгодная закупочная программа была провозглашена слишком поздно, чтобы существенно повлиять на сельскохозяйственное производство 1941 года, однако объем производства продовольствия в этом году был самым большим в нашей истории. К тому же продовольственная программа ленд-лиза привела к увеличению количества продовольствия и для нужд самих американцев. Например, с 11 марта по конец 1941 года мы отправили по ленд-лизу 347 миллионов фунтов мяса, тогда как производство мяса в нашей стране возросло на 511 миллионов фунтов; мы отправили 475 миллионов фунтов сгущенного молока, тогда как его производство возросло у нас на 779 миллионов фунтов; поставки сыра составили 91 миллион фунтов, а его производство возросло на 150 миллионов.

На 1942 год были намечены более решительные планы. В сентябре министр Уикард сказал, обращаясь к фермерам по национальному радио:

 — Впервые в истории нашего сельского хозяйства установлены определенные задачи по производству важных видов продукции.

Он назвал эту программу "Продовольствие ради свободы". Была поставлена задача добиться наибольших в истории объемов сельхозпроизводства, превосходящих даже уровень 1941 года:

на 9 миллиардов фунтов увеличить производство молока;

на 500 миллионов дюжин — производство яиц;

на 10 миллионов — поголовье свиней;

на 2 миллиона — поголовье крупного рогатого скота;

на 1,5 миллиона акров — посевную площадь под сою;

на 3 миллиона акров — под арахис.

Но страх перед перепроизводством был распространенным явлением у нас в стране. Многие фермеры помнили печальные последствия перепроизводства во время прошлой войны, когда в результате кризиса разорились множество фермеров. Правительство ответило на эти настроения планом поддерживающих цен и другими положениями сельскохозяйственной программы, основанной на законодательстве, которого не было в конце прошлой войны и которое должно защитить фермеров от гибельных колебаний цен.

Каждая ферма превратилась в боевой пост, участвующий в защите Америки от гитлеровской агрессии. Окружное фермерское бюро, руководители фермерских клубов в маленьких городках, клубы домашнего опыта, клубы развития сельской молодежи, которых в сельских районах страны насчитывалось десятки тысяч, вели разъяснительную работу, доходя до каждой фермы. Ответ фермеров был великолепным. Несмотря на недостаток рабочих рук и техники на фермах они смогли произвести продовольствия на 12% больше, чем в 1941 году. Это позволило в том же 1942-м отправить в Англию 3, а в Россию 0,75 миллиарда фунтов продовольствия по ленд-лизу и в то же время больше, чем когда-либо, произвести продуктов для самих американцев. Другой вопрос — почему, несмотря на это, возникали проблемы с продуктами. Но эти более поздние недоразумения не имели отношения к ленд-лизу, поэтому не должны умалять в наших глазах достижения американских фермеров в выполнении программы, работа над которой началась за 8 месяцев до Пёрл-Харбора, в ответ на задачи, поставленные именно ленд-лизом.

Но программа ленд-лиза не только оказала влияние на производство продовольствия в 1941-1942 годах, но и произвела небольшую революцию в обработке пищи. Как во времена наполеоновских войн потребность в сохранении продуктов привела к открытию консервирования, так сейчас необходимость сбережения места на кораблях привела к развитию технологии дегидратации (обезвоживания) продуктов. Обезвоженные яйца, молоко, овощи занимают на корабле лишь одну седьмую часть того пространства, какое они же заняли бы в свежем, мороженом или просто консервированном виде; к тому же они легко пакуются, не требуют холодильника и хорошо сохраняются в различных погодных условиях.

Когда возник вопрос о поставках яичного порошка в Англию по ленд-лизу, то речь шла о 50 миллионах фунтов. Но это было почти в пять раз больше нашего годового производства в то время. Порошкового молока и сушеных овощей производилось гораздо меньше, чем требовалось по программе ленд-лиза. Принимая во внимание рост наших вооруженных сил начиная с весны 1941-го, Министерство обороны понимало необходимость значительного увеличения производства обезвоженных продуктов, особенно если наша страна подвергнется нападению или нашим людям придется воевать за границей. Поэтому большие заказы по ленд-лизу вскоре были дополнены масштабными заказами нашей собственной армии. Все это привело к быстрому развитию в последние два года технологии обработки пищи, а также методики сохранения питательной ценности обезвоженных продуктов.

Производство сушеных яиц (яичного порошка) возросло более чем в 20 раз — с 10 миллионов фунтов в 1940 году до 225 миллионов в 1943-м. Эта индустрия создавалась практически с нуля. Ежегодное же производство сухого молока возросло с 500 миллионов фунтов в 1940 году до 600 миллионов в 1943-м. Сейчас сотни переоборудованных фабрик производят сухое молоко, яичный порошок, высушенные овощи и различные концентраты. Со времени Пёрл-Харбора американские войска за рубежом неизменно потребляли продукцию этих предприятий, что вело к ее росту. То же самое можно сказать об английской и русской армиях и о людях, живущих в освобожденных районах. Это еще один пример того, как выполнение программы ленд-лиза принесло большую пользу и нам, и нашим союзникам.

К концу лета 1941 года программа ленд-лиза стала очень разветвленной и комплексной. Соответственно возросла и нагрузка на ее администрацию. Помимо проблем производства были также серьезные проблемы доставки товаров по морю и по воздуху. Следовало учитывать нужды Англии и других стран, сражавшихся против агрессоров, а также соседних республик, с которыми у нас были общие задачи защиты нашего полушария. Китай, на котором лежало бремя борьбы с японской агрессией, 6 мая был нами включен в число стран, которым оказывается помощь по ленд-лизу. Вскоре в их число были включены Бельгия, Норвегия, Польша и Голландия, над чьей империей на Востоке нависла угроза со стороны Японии. В августе 1941 года был подписан ряд соглашений о ленд-лизе с американскими республиками, нуждавшимися в вооружениях для укрепления береговой обороны и защиты коммуникаций.

Однако особое влияние на программу ленд-лиза оказало нападение нацистов 22 июня на Советский Союз. Большие сражения на русских фронтах привели к пересмотру первоначальных планов программы ленд-лиза, к ее существенному расширению.

В это самое время Гарри Гопкинс сообщил мне, что хотел бы встретиться со мной в Белом доме, если у меня есть такая возможность. В то время Гопкинс не очень хорошо себя чувствовал, и я прошел в его спальню. Он сидел на постели, просматривая бумаги. Первые его слова были:

 — Эд, президент хотел бы, чтобы ты взял на себя управление программой ленд-лиза.

Это было первое прямое предложение такого рода, хотя прежде в Вашингтоне мне приходилось слышать, что президент может меня об этом попросить.

— Президент убежден, — продолжал Гопкинс, — что сейчас нет ничего важнее для страны, нежели скорейшая реализация сценария ленд-лиза. Вчера мы до поздней ночи проговорили с ним обо всем этом. Он считает, что ты как раз тот человек, который может справиться с этой задачей.

Я ответил, что нахожусь в Вашингтоне для того, чтобы выполнять ту работу, на которой я, по мнению президента, принесу больше всего пользы, и если он хочет, чтобы я, как выразился Гопкинс, "руководил этим сценарием", то я возьмусь за дело и сделаю все от меня зависящее.

Мы обсудили с Гопкинсом кое-какие организационные проблемы, после чего я спросил:

— Не хочет ли сам президент предварительно поговорить со мной об этом деле?

— Да, в том случае, если у вас есть какие-то соображения, которыми вы хотели бы с ним поделиться. Со своей стороны, он уже выбрал вас, Эд.

Это было 28 августа 1941 года, а через несколько дней Рузвельт написал мне письмо с подтверждением, что я назначен его специальным помощником, с 10 000 долларов жалованья в год, чтобы выполнять обязанности "управляющего программой ленд-лиза". Такое высокое доверие было большой честью для меня. Кроме того, я был рад снова иметь жалованье, так как не имел постоянного дохода с июня 1940 года — с тех пор, как ушел из Стальной корпорации.

Вскоре президент подписал указ, согласно которому я получил право собирать средства для программы ленд-лиза и организовывать поставки в страны, подлежащие помощи по ленд-лизу, на сумму до 300 миллионов долларов. До этого Рузвельт сам подписывал каждый ордер и поручение по переводу средств. Через несколько недель я получил право распоряжаться всеми средствами, оставшимися от первых 7 миллиардов.28 октября Рузвельт подписал распоряжение о создании Управления по осуществлению Закона о ленд-лизе, я же назначался начальником этого управления, имеющим все полномочия, связанные с осуществлением программы, кроме выбора стран, которым следует оказывать помощь, и руководства переговорами по заключению генеральных договоров по ленд-лизу. Решать, каким странам помощь жизненно важна для нашей безопасности, по-прежнему должен был только президент, а руководить такого рода переговорами должен был секретарь Госдепартамента.

В первом письме, касавшемся моего нового назначения, президент также сообщил мне: "Гарри Гопкинс, конечно, знаком с делами, касающимися ленд-лиза, и я надеюсь, что Вы в особо важных случаях будете консультироваться с ним и со мной".

По правде сказать, меня немного обеспокоило это письмо: я не знал точно, насколько реальной была полученная мною власть. Но последующие события показали, что президент говорил что думал: я действительно должен был руководить управлением. Ну а Гопкинс брал на себя часть бремени президента, поскольку могли быть необходимы консультации по вопросам большой политики.

В двухмесячный период становления нашей новой службы Гарри Гопкинс оказал мне неоценимую помощь. В дальнейшем он выполнял немало новых тяжелых обязанностей, как, например, его работа в Управлении распределения боеприпасов, однако всегда сохранял интерес к ленд-лизу и всегда давал нам ценные советы, когда мы обращались к нему за консультацией.

Я учился управлять делами ленд-лиза в начале сентября, когда пришла пора просить у Конгресса новые средства на эту работу. Средств, выделенных ранее, оставалось мало, и требовалось не менее 6 миллиардов долларов на выполнение запланированных заказов. Хотя я еще мало что смыслил в новой работе, именно мне, как начальнику только что созданного управления, полагалось инициировать слушания в Комитете Палаты представителей. Мало того, со мной не было генерал-майора Бернса, который тогда отправился в Москву.

Мне пришло в голову, что было бы хорошо встретиться в Белом доме с лидерами Конгресса и старшими представителями от обеих партий в Комитетах Палаты и Сената, чтобы сообщить им и обсудить с ними все имеющие отношение к делу факты, прежде чем направлять соответствующий запрос в Конгресс.

Когда встреча началась, президент попросил меня разъяснить, на что пойдут эти деньги, потом мы ответили на много вопросов и обсудили всю программу с полной откровенностью. В результате к началу слушаний люди на Капитолийском холме получили более полное представление о сути проблемы. Конечно, были изнурительные дискуссии, в которых ведущую роль играли конгрессмены Вудруми, Кэнон, Тэйбер и Виглсворт, но зато наш тщательный разбор проблемы был основан на глубоком понимании программы ленд-лиза. Я держался и держусь того мнения, что одна из важнейших обязанностей государственных лиц, которым Конгресс доверил власть, — подробно отчитываться перед ним в том, как они ведут дела.

Моя работа по созданию новой службы была значительно облегчена благодаря всему, что было сделано до моего появления генералом Бернсом, Филипом Янгом и другими. Оскар Кокс, один из создателей проекта Закона о ленд-лизе, стал генеральным советником управления. Хотя мы увеличивали свой штат по мере развития и усложнения самой программы ленд-лиза, мы всегда оставались небольшой, компактной организацией, с числом работников не более 600 человек. Первоначальная нацеленность на то, чтобы не раздувать штаты и не дублировать другие ведомства, вполне себя оправдала, и я всегда старался ее придерживаться.

Глава 10.

Грузовики и оружие Китаю

Еще в конце 1940 года от одного высокопоставленного китайского гостя я получил подробный отчет о борьбе китайского народа против японского нашествия. Это был доктор Сунь, через год ставший министром иностранных дел Китая. Прежде я не встречался с ним и быстро понял, почему этого человека у себя на родине считали одним из самых замечательных ораторов. Мы говорили не столько о помощи, нужной его стране, сколько об общей картине войны в Азии, но, "читая между строк", я понял, что Китаю требуется гораздо более значительная помощь его друзей, чтобы он мог продолжать борьбу.

Через месяц Лочлин Кэрри, один из советников президента по экономике, отправился в Китай, чтобы сделать анализ нужд этой страны. Его возвращение совпало с принятием Закона о ленд-лизе, и в марте-апреле Гарри Гопкинс, Кэрри и другие обсуждали программу ленд-лиза для Китая. Уже два года Китай приобретал у нас военные материалы на основе экспортно-импортных займов на сумму 120 миллионов долларов, и это имело большое положительное значение для него, но сейчас мы обсуждали гораздо более широкую программу помощи этой стране.

Началом этой программы формально можно считать 6 мая 1941 года, когда оборона Китая была признана жизненно важной для нашей безопасности. Тогда же доктор Сунь организовал компанию "Чайка Дефенс сапплайз" в качестве официального агентства правительства Китая по программе ленд-лиза.

Главным препятствием в предоставлении Китаю более существенной помощи по ленд-лизу была дорожно-транспортная проблема. После того как вишистский генерал-губернатор Французского Индокитая принял ультиматум японцев и в июле 1940 года закрыл железную дорогу из Хайфона в провинцию Юньнань, единственным путем, открытым для американских поставок Китаю, оставалась Бирманская дорога.

Строительство этой дороги началось в 1937 году, когда Япония напала на Китай. На строительстве трудились около полумиллиона китайских рабочих, почти без всякой техники и оборудования. Через год по дороге стал ходить транспорт, но она была грязной, примитивно построенной и во многих местах слишком узкой, чтобы по ней могли пройти два грузовика. Это был зигзагообразный тракт, ехать по которому было настоящим испытанием, и тянулся он на 715 миль, от Лашо до Куньмина, столицы провинции Юньнань, а этот город и сам находился за 500 миль от города Чунцин, фактически столицы свободного Китая. Постройка этой дороги почти вручную является свидетельством стойкости и мужества простых китайцев, руководимых генералиссимусом Чан Кайши, которые после 1937 года не раз доказывали, что они могут совершить то, что кажется невозможным.

Бирманская дорога была для китайцев дорогой жизни, единственной связью с внешним миром. Лашо, ее крайняя точка в Бирме, была последней станцией железной дорога, которая связывала Рангун с восточной частью Бенгальского залива и проходила через большую часть территории Бирмы.

В первые месяцы 1941 года только 4000 тонн ежемесячно отправлялось из Лашо; это были главным образом излишки бензина для самих грузовиков. На Бирманской дороге не было заправочных станций. Часть товаров, отправленных из Лашо, не достигала Куньмина. Многие грузовики попадали в аварию на опасной извилистой дороге. Немалый урон наносили воры, а также провинциальные налоговые изъятия товарами. Большой проблемой было и то, что китайские водители, мужественно преодолевавшие горные дороги, не были обучены уходу за своими машинами. Они просто водили машины до тех пор, пока не закончится горючее и смазка, что и приводило часто к авариям.

Франклин Рэй-младший, занимавшийся проблемой помощи Китаю с самого начала действия программы лендлиза, считал, что годовой объем поставок, включая бензин, фактически достигших Куньмина, к весне 1941 года был не выше 30 000 тонн. Ясно было: чтобы сделать помощь по ленд-лизу эффективной, необходимо прежде всего нормализовать положение с транспортом.

Первые поставки в Китай в мае 1941 года представляли собой бензин, смазочные материалы, запасные части для грузовиков, используемых как на Бирманской дороге, так и в самом Китае. Одна из главных просьб Чан Кайши, высказанных Кэрри, касалась присылки технических советников по транспорту для осмотра Бирманской дороги и улучшения ее пропускной способности.

После возвращения Кэрри на родину главой транспортной миссии был назначен Дэниэл Арнстейн, президент нью-йоркской "Терминал Кэб компани". Кроме него миссия включала в себя еще двух видных специалистов: М. Хеллмэна и X. Дэвиса. Миссия покинула Вашингтон в июне и прибыла в Чунцин на самолете 12 июля 1941 года.

Они осмотрели всю Бирманскую дорогу, перемещаясь с севера на юг, и добрались до Рангуна; составили доклад и вернулись в Чунцин в августе. Они рекомендовали главным образом строить больше стоянок для грузовиков и ремонтных пунктов, расположенных на расстоянии дня езды один от другого, с заправочными станциями, комплектами запасных частей, квалифицированными механиками. Они посоветовали также сократить по возможности число провинциальных пошлин и простои караванов грузовиков на внутренних таможнях.

В соответствии с этими рекомендациями китайское правительство приняло меры по улучшению организации работы дороги, а ввоз ремонтной техники и запчастей по ленд-лизу был увеличен. Вскоре в Бирму за счет ленд-лиза были отправлены американские смотрители станций и бензоколонок, диспетчеры, мастера и механики. Они прибыли в Манилу 4 декабря 1941 года, за три дня до Пёрл-Харбора.

В то же время китайское правительство решило сделать на дороге твердое покрытие. Основа была заложена китайскими рабочими, вручную мостившими дорогу камнями. Из США бьши доставлены по ленд-лизу тысячи тонн асфальта, а также техника для строительства дорог. Летом и осенью 1941-го в Рангун доставлялись грузовики, купленные прежде за наличные, а в июле поступила первая тысяча грузовиков по ленд-лизу. В августе в Рангун был доставлен небольшой сборочный завод для работы в порту, а также партия запасных частей и оборудования для складов на самой дороге.

В октябре-ноябре 1941-го тоннаж перевозки грузов на Бирманской дороге возрос почти в четыре раза — с 4000 тонн в месяц в начале года до 15 000 тонн в указанное время. Теперь уже большая часть этих грузов доходила до Куньмина. Мы планировали к концу 1941 года достичь уровня 35 000 тонн в месяц.

После увеличения пропускной способности Бирманской дороги с помощью программы ленд-лиза удалось открыть еще одну транспортную артерию, соединяющую Бирму и Китай. Еще в 1938 году китайцы начали строить дорогу, также от Куньмина до Лашо, чтобы соединить ее с той, которая вела из Лашо в Рангун. К весне 1941-го подготовительные работы на китайской территории были в значительной мере закончены, и на небольшом расстоянии от Куньмина проложили рельсы.

Нельзя было доставить рельсы в Китай из внешнего мира, но можно было использовать часть Юньнаньской секции Индокитайской дороги, после того как она была перекрыта вишистами под давлением японцев и дополнительная нагрузка перешла на Бирманскую железную дорогу. Кроме того, китайские партизаны разбирали железные дороги в оккупированных районах страны и тайно переносили их поштучно через линию фронта.

Первые 112 миль железной дороги проходили по бирманской земле. В марте 1941-го англичане обеспечили правительство Бирмы деньгами и технической помощью на продолжение обустройства этой территории. К осени работа уже шла вовсю. Но от бирманской границы начинался участок почти в 300 миль, где предстояла еще большая работа. Это был самый трудный участок дороги, так как он находился в наихудшем из всех малярийных районов Китая. К тому же, чтобы закончить здесь работы, следовало прежде начать эксплуатацию бирманского участка дороги, чтобы можно было подвезти рельсы и необходимое оборудование. И все же в докладах английских, американских и китайских инженеров говорилось, что важнейший участок дороги в 400 миль можно открыть к концу 1942 года, если взяться за дело сообща и работать напряженно. По этой железной дороге могли бы ежедневно проходить 5 поездов с 200-тонным грузом, а это еще 30 000 тонн в месяц для китайских войск и военных складов.

В начале июня на завершение строительства этой железной дороги было выделено по ленд-лизу 15 миллионов долларов, в том числе более 1 миллиона — на преодоление угрозы малярии. Тем же летом миссия из 15 человек во главе с доктором Виктором Хасом из Америки отправилась в Бирму, с нею были отправлены также лекарства, средства для опрыскивания малярийных болот, необходимое снаряжение для пунктов первой помощи и больниц.

Тем временем запасы атабрина и хинина стали экстренно доставлять по воздуху из Гонолулу и Батавии в Голландскую Ост-Индию.

По прибытии на место медицинская миссия обнаружила: положение было настолько тяжелым, что, например, в одной китайской строительной партии из 2000 человек 400 умерли от малярии, 600 бежали, а 80% остальных были нездоровы. Принимая во внимание, что для завершения строительства требовалось 200 000 китайских рабочих, медики немедленно стали уничтожать комаров в местах их размножения, организовывать медпункты и больницы для тех, кто нуждался в лечении, и одновременно вести профилактическую работу среди здоровых.

До прибытия этой миссии было очень трудно убеждать китайских рабочих идти работать в малярийные долины, через которые должна была пройти дорога: эти люди не знали отчего в действительности начинается малярия — согласно старому и прочному верованию, считалось, что в долинах живут злые духи, которые отнимут жизнь у всякого, кто дерзнет вторгнуться на их заповедную территорию. Скоро, однако, разнесся слух о том, чем собственно занимаются наши доктора, и группы рабочих, бежавших от работ в горы, стали понемногу возвращаться обратно.

К лету 1941 года перспективы улучшения бирманского транспорта обозначились настолько явно, что теперь уже можно было говорить об увеличении непосредственных поставок вооружений по ленд-лизу в Китай. Китайцы в свободных провинциях могли до известной степени обеспечить себя легкими вооружениями и боеприпасами, но им нужны были станки и сырье, чтобы наладить это производство; а кроме того Китай нуждался в самолетах, танках и тяжелой артиллерии, что сами китайцы едва ли могли производить. Кое-что они получали из России, но с 22 июня 1941 года Советский Союз был полностью поглощен собственной обороной.

В июле 1941-го Отдел контроля военной помощи, китайское ведомство военных поставок и Военное министерство начали консультации по проблеме, как можно обучить и снабдить всем необходимым значительное число китайских солдат. Результатом их явился проект перевооружения по ленд-лизу 30 китайских дивизий к концу 1942 года. Было решено, что из США в Китай будут поставлять артиллерию, в том числе зенитную, танки и бронемашины, а кроме того сырье, машины, оборудование, чтобы китайцы сами могли наладить производство легких видов вооружений.

А до начала этих поставок, в ноябре, в Чунцин прибыла наша военная миссия во главе с бригадным генералом Макгрудером, состоявшая из специалистов по ведению современной войны, с целью проанализировать военные нужды Китая и помочь в обучении китайских солдат обращению с американской техникой.

Однако лишь небольшая часть военной техники, предназначенной для Китая, действительно попала туда или по крайней мере в Рангун до его падения. Америке больше повезло в организации воздушной помощи Китаю. Еще в ноябре 1940-го, за 4 месяца до ленд-лиза, генерал Моу из китайских ВВС и генерал-майор Клер Ченол прибыли в Вашингтон по поручению Чан Кайши. Генерал Ченол, бывший американский полковник-резервист, с 1937 года служил в Китае в качестве технического советника в ВВС. Он подготовил к боям с японцами немало китайских летчиков для управления самолетами американских моделей 30-х годов, старыми немецкими и немалым числом русских самолетов. Китайцы были хорошими пилотами и отважными бойцами, но их самолетам было далеко до японских истребителей и бомбардировщиков. У японцев их было чуть ли не в двадцать раз больше, и китайские самолеты уничтожались по одному. К концу 1940 года японские бомбардировщики летали над Китаем почти беспрепятственно, бомбили Чунцин и другие города и долетали даже до Бирманской дороги.

Генералы Моу и Ченол прибыли в Вашингтон с двумя целями: во-первых, организовать программу создания сильных, боеспособных китайских ВВС; во-вторых, найти добровольцев среди американских летчиков для воздушных боев против японских бомбардировщиков. Достигнуть успеха в первой своей цели им было трудно, так как технику, передаваемую по ленд-лизу, следовало еще подготовить. Однако в мае 1941-го, после того, как Китай вошел в число стран, на которые распространяется помощь по ленд-лизу, туда отправилась группа от американских ВВС во главе с бригадным генералом Г. Кладжетом, чтобы по прибытии в Чунцин ознакомиться с положением на месте. Генерал потом в своем рапорте подчеркнул, что Китай остро нуждается в истребителях для защиты городов и в бомбардировщиках для нанесения ударов по японским базам. Между тем у китайцев было недостаточно обученных пилотов и техников, поэтому он рекомендовал начать программу с организации их подготовки.

Чтобы создать центры обучения в Китае, требовались тысячи тонн бензина и специального оборудования, а Бирманская дорога и так была перегружена. Поэтому было решено организовать центры подготовки китайского летного состава у нас, за счет средств по ленд-лизу, и в октябре к нам в страну прибыла первая группа из 50 человек, отправленных в Аризону, в Тандербердфилд, для обучения. Тогда же по ленд-лизу Китаю было выделено 300 истребителей (в основном Пи-66 и Пи-43) и 50 бомбардировщиков (в основном "Локхид-Хадсон А-29" и "Дуглас-ди-би-7"). Но эти самолеты не попали в Китай из-за Пёрл-Харбора.

Что касается второй цели Ченола относительно американских добровольцев среди летчиков-истребителей, то ее сразу активно поддержал доктор Сунь, и сразу же начались дискуссии по этому вопросу в Комитете по связям, Военном министерстве и Госдепартаменте. В январе 1941-го план этот был одобрен президентом.

В то время не так легко было найти достаточно самолетов для китайцев. Однако производство истребителей Пи-40 возросло в результате соглашения о стандартизации, выработанного Объединенным авиационным комитетом, и англичане согласились уступить Китаю 100 таких самолетов, предназначенных для них по контрактам за февраль — апрель 1941 года. Всеобщая торговая корпорация заплатила производителю самолетов 8 900 тысяч долларов. С большим трудом удалось раздобыть пулеметы, боеприпасы, броню, но все же в конце февраля первые 36 самолетов были отправлены из Нью-Йорка в длительное скитание по морям, и все они в промежуток времени с мая по октябрь были доставлены в Рангун.

Тем временем генерал Ченол начал искать летчиков и механиков. С помощью Военного и Военно-морского министерств, разрешивших перевести группу военнослужащих с действительной службы в резерв, ему удалось найти больше 100 летчиков-ветеранов, а кроме того — 150 человек техников и наземного персонала. Добровольцы подписали контракты, по которым им было положено хорошее жалованье — 600-750 долларов в месяц для летчиков и в среднем около 300 — для технического персонала. Сверх того китайское правительство согласилось платить премию за каждый сбитый или уничтоженный на земле японский самолет (при наличии свидетелей).

Первая группа американских летчиков отплыла в Рангун 9 июля, остальные — в июле — сентябре. 1 августа 1941 года генералиссимус Чан Кайши подписал приказ о создании Американской добровольческой группы (АДГ) в составе Китайских ВВС. Пока строилась база АДГ в Куньмине, англичане предоставили группе посадочную площадку и сборочный цех в Бирме, в 160 милях от Рангуна, а также в Мингаладоне, пригороде Рангуна, для использования в качестве тренировочных баз.

Все лето и осень генерал Ченол работал над тем, чтобы превратить свою группу в боевое подразделение. Все летчики имели на счету не менее 500 летных часов, но некоторые прежде никогда не летали на истребителях. А для того чтобы все время держать самолеты в боевом состоянии, имелся в достаточном количестве только бензин. Особенно не хватало запасных частей и патронов к пулеметам. Генералу пришлось заняться приспособлением коммерческой радиоаппаратуры, так как военная не поступила из Америки. Многие из летчиков были разочарованы, 25 человек ушли в отставку и вернулись домой. В начале ноября Ченол прислал в Вашингтон сообщение, что 23 самолета бездействуют из-за отсутствия моторов и запасных деталей и еще 26 — из-за отсутствия запасных шин. Только 44 самолета в рабочем состоянии.

На этот тревожный запрос генерала трудно было что-то ответить, так как положение с запасными частями каждый раз, когда вводился в действие новый тип самолета, было очень трудным. И англичане в Египте, и мы у себя дома использовали самолеты Пи-40, и запчастей не хватало повсюду. Все же удалось раздобыть и отправить по назначению некоторое количество запчастей и патронов, и на это ушли первые деньги, выделенные по ленд-лизу для АДГ, Кое-что отправили морским путем, но то, что требовалось в первую очередь, было переправлено по воздуху.

В первую неделю декабря поступило по назначению столько необходимого, что генерал Ченол доложил, что располагает уже 66 Пи-40, готовыми к боевым действиям. Теперь у него было едва ли не 100 обученных летчиков и техперсонал, состоявший из 180 американцев и многих китайцев. Генерал разделил АДГ на 3 эскадрильи, по 18 самолетов в каждой. Из оставшихся 10 он выделил в резерв для каждой из них и получил возможность еще несколько недель продолжать тактическую подготовку труппы, после чего, согласно его докладу, она будет готова к боевым действиям против японцев. Нужные ему запасные части были доставлены на корабле за несколько дней до Пёрл-Харбора.

Глава 11.

Нападение на Россию

22 июня 1941 года Гитлер начал агрессию против Советского Союза. Он назвал ее "крестовым походом" ради защиты западной цивилизации от "азиатского большевизма". Больше двух месяцев его пропагандистская машина пыталась убедить нас, что Германия готова заключить с Англией почетный мир, с тем чтобы Гитлер получил свободу рук в Восточной Европе, то есть против России. Агенты Геббельса сделали все, чтобы возбудить страх перед коммунизмом в Англии и Америке.

Следует признать, что у Гитлера были некоторые основания полагать, что ни США, ни Великобритания не пойдут на полное сотрудничество с Советским Союзом.

Многие и у нас, и в Англии считали коммунизм серьезной опасностью для нашей формы правления. А в России многие думали, что западные демократии стремятся уничтожить советскую страну. После Мюнхена, когда русские сочли, что Англия и Франция их предали, и после советско-нацистского пакта в августе 1939 года, который уже союзники сочли предательством со стороны России, враждебность с обеих сторон усилилась. Гитлеровская пропаганда "мира" весной 1941-го не прошла даром даже для части американских патриотов, которые наивно повторяли идеи, которые исподволь активно насаждали нацистские агенты.

Действительность, однако, показала, что Гитлер недооценил народы и правительства всех трех стран, которые он хотел уничтожить поодиночке. Он все еще судил о США по временам прежнего Закона о нейтралитете, об Англии — по временам Мюнхена, а о России — по событию 1939 года. Во всех трех случаях он ошибался. В Лондоне, Вашингтоне и Москве быстро показали ему, как теперь обстоит дело, хотя это было только началом долгого пути к эффективному сотрудничеству. Постепенно сотрудничество на основе общности интересов переросло в боевое партнерство, которое должно не только сокрушить силы оси, но и дает надежду на наступление продолжительного мира. Однако сейчас стоит вспомнить, что все могло повернуться иначе в первые недели после того июньского воскресного рассвета, когда гитлеровские танковые части вторглись в Россию, а нацисты делали все от них зависящее, чтобы разобщить нас и противопоставить во вражде друг другу.

Ни Рузвельт, ни Черчилль не колебались ни минуты. Еще до нападения на Россию госсекретарь Халл и его помощник Уэллес предупреждали советского посла, что у нас имеется информация о плане Гитлера внезапно напасть на Советский Союз. Такие же предупреждения поступали и из Лондона.

22 июня Черчилль выступил по радио и, заявив о своем неприятии коммунистической идеологии, тут же приветствовал Советский Союз как союзника против Германии. Он заявил: "Мы обеспечим всякую возможную помощь России и русскому народу". Мистер Черчилль отверг утверждение, что Англия теперь может позволить себе передохнуть. Напротив, ее усилия должны быть удвоены, так как за атакой на Россию, несомненно, последует последний удар по Великобритании. Премьер-министр быстро отправил своих представителей в Москву, а потом в Лондоне начались переговоры, на которых было объявлено о намерении Англии поделиться своими, все еще скудными запасами оружия с Красной Армией.

Эта определенная позиция премьера оказала большое влияние на общественное мнение не только в Англии, но и у нас в стране.

Сразу после нападения Германии на Россию мистер Халл позвонил своим коллегам и сказал, что правительство США должно ясно дать понять всем и каждому, что оно всецело на стороне России и готово оказать ей полную поддержку. Уэллес, исполнявший обязанности госсекретаря в отсутствие Халла, официально осудил "вероломное нападение Гитлера" на Советский Союз и заклеймил его как новое доказательство стремления нацистов к мировому господству. Он заявил, что сейчас не коммунизм, "а гитлеровские армии являются главной опасностью для Америки", что США "приветствуют всякое противодействие гитлеризму, откуда бы оно ни исходило".

На пресс-конференции, состоявшейся на другой день, Рузвельт подчеркнул, что наше правительство готово помочь России военными материалами, хотя самая важная наша задача сейчас — ускорить поставки по ленд-лизу в Англию, потому что таким путем мы усилим наступательную мощь английских войск на западе, пока советские войска сражаются с гитлеровцами на востоке. Он сказал также, что зона, предусмотренная Законом о нейтралитете, не будет распространяться на советские тихоокеанские порты; иными словами, американские корабли имеют право прямо идти с американскими грузами в дальневосточный порт Владивосток.

Наша помощь СССР началась помимо программы ленд-лиза. Поначалу ни наше общественное мнение, ни правительство не были еще готовы объявить оборону Советского Союза жизненно важной для безопасности США. К тому же мы мало что могли предложить Советам сразу. Мы напрягали все силы, чтобы выполнить в должной мере программу помощи по ленд-лизу Англии и Китаю.

22 июня многие как в военных кругах, так и в обществе в целом заявляли, что не верят в продолжительность советского сопротивления. Немало среди участников дискуссий было и тех, кто даже говорил, что Россия сдастся к 1 августа, а раз так, то, скорее всего, все оружие, которое мы пошлем в Россию, попадет в руки Гитлера. Единство советского народа и силу Красной Армии тогда недооценили не только в Берлине, но и в Вашингтоне и Лондоне. Однако были и такие люди, которые понимали ситуацию гораздо вернее, и к ним прислушивались и в Белом доме, и на Даунинг-стрит, 10.

Наше правительство решило сразу же оказать помощь Советскому Союзу, но в таком объеме, который был бы не в ущерб обязательствам перед Англией и Китаем. По мере того как велось обсуждение вопроса в обществе и наше понимание положения в России становилось яснее, мы получали возможность приспосабливать нашу программу к меняющейся обстановке.

Со времени советско-нацистского пакта Амторгу, торговому агентству Советского правительства, было отказано в большей части экспортных лицензий на товары, заказанные в нашей стране. В результате здесь скопилось множество материалов, предназначенных для Советского Союза. На следующий день после заявления мистера Уэл-леса Экспортный комитет пересмотрел список этих замороженных поставок, и было разрешено за две недели отправить в Россию разных материалов на 9 миллионов долларов. Однако оружия в этом списке не было.

Президент обратился к генералу Бернсу с просьбой создать группу по снабжению Советов, чтобы продвинуть вперед развитие программы помощи. Генерал, помня, что полковник Филип Фэймонвилл только что вернулся из Москвы, где 4 года был нашим военным атташе, позвонил ему в Сан-Франциско и сказал, чтобы тот первым же самолетом прилетел в Вашингтон. Фэймонвилл прибыл 13 июля 1941 года и сразу занялся изучением возможностей создания программы широкомасштабной военной помощи СССР. В качестве помощника он вызвал из Нью-Йорка Дж. Хазарда, которого знал как специалиста по России. Хазард включился в работу и позднее стал в администрации ленд-лиза заместителем начальника отдела поставок в Советский Союз — под руководством генерал-майора Чарльза Вессона. 21 июля Рузвельт официально передал Отделу контроля военной помощи ответственность за организацию "немедленной и существенной помощи Союзу Советских Социалистических Республик".

На другой день полковник Фэймонвилл вместе с членами комитета (комиссии?) Госдепартамента, а также бригадным генералом Чарльзом Хайнсом, в то время ответственным за работу Военно-морского совета по боеприпасам, собрались, чтобы проанализировать советские запросы на замороженные поставки, а также на приобретение дополнительных материалов. Советам нужны были прежде всего машины и сырье для производства вооружений. Конечно, эти запросы шли вразрез с потребностями наших собственных армии и флота, а потому встретили сильное сопротивление, и многим пришлось разъяснить, что способность Советского Союза оказывать нацистам долговременное сопротивление даст нам время лучше вооружить нашу армию. После этого заседания генерал Берне послал на утверждение президенту первый подробный список товаров для Советов на сумму 21 940 тысяч долларов.

На другой день список вернулся от президента с запиской: "Соберитесь сегодня вместе с военным министром, и. о. госсекретаря и военно-морским министром (если это имеет к нему отношение) и разберитесь в этом вопросе, поскольку здесь есть кое-какая путаница, а я хотел бы, чтобы все это было закончено к вечеру". Дело и было закончено к вечеру, и тут же началась доставка по списку товаров, которых к тому времени не было на складах.

Тогда в Вашингтон прибыла и советская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым, который позднее, в 1942 году, прославился как командующий блестящим контрнаступлением в районе Брянска; в ее составе был также генерал-майор советских ВВС А. К. Репин. Члены советской миссии вместе с советским послом К. А. Уманским были сразу же вызваны к генералу Маршаллу — посол при встрече играл роль переводчика. Генерал Голиков был человеком с запоминающейся внешностью. Он был коренастым, с обритой головой и бронзовым от загара лицом. Говорил в основном он, а молчаливый высокий генерал Репин время от времени что-либо добавлял. Оба генерала подчеркивали, что необходимо спешить, но были при этом уверены, что Красная Армия не будет разбита этим летом и даже перехватит инициативу, когда начнется зима. Это были смелые слова для того периода, когда Красная Армия оставляла украинские и белорусские земли.

Перед генералом Маршаллом стояла трудная задача убедить советских представителей в том, что у американцев нет теперь достаточного количества кораблей, самолетов, танков, пушек, бомб, станков и сырья, чтобы сразу организовать помощь России. Поначалу им трудно было поверить в это: они знали о наших огромных промышленных возможностях и были очень высокого мнения о нашей технике. Конечно, эти люди думали, что мы уже завершили мобилизацию наших производственных ресурсов. Русские начали мобилизацию собственной промышленности вскоре после прихода Гитлера к власти в 1939 году. Им трудно было понять нашу позицию — людей, живущих на материке, окруженном морями, которые более 100 лет контролировали дружественные державы; позицию, наложившую отпечаток и на наше мышление, и на развитие нашей военной промышленности.

С прибытия этой советской миссии и начался военный этап выполнения программы помощи Советам. Генералов Голикова и Репина приняли президент и члены правительства. Вскоре Рузвельт выступил на заседании Кабинета и напомнил, что война в России идет уже шесть недель, но пока в Россию не отправлены никакие нужные ей товары. Он попросил Уэйна Коя из Управления по чрезвычайным ситуациям просмотреть утвержденные списки материалов, предназначенных для России. "Действуйте как колючка, которая заставляет двигаться", — сказал он.

Около того же времени был создан Межправительственный комитет помощи России в составе Гопкинса, посла Уманского и Артура Пэрвиса — последний был введен в комитет потому, что часть оружия для англичан в случае острой необходимости могла быть передана России. Первое заседание этого комитета состоялось в начале августа (Гопкинса, отбывшего в Лондон и Москву, заменил Берне), и дело действительно пошло быстрее: англичане согласились уступить часть Пи-40, и уже в сентябре первые самолеты были отправлены в Россию.

Между тем Гопкинс, который лучше нас всех понимал положение дел на русском фронте, будучи в Лондоне, убедился, что Черчилль вполне разделяет убеждение Рузвельта, что Советский Союз выстоит. Оттуда Гопкинс отправился в Москву, чтобы самому все увидеть на месте, и прибыл туда 30 июля 1941 года, имел две продолжительные беседы со Сталиным и вернулся назад убежденным в том, что СССР не будет сломлен во время летней кампании.

Я видел Гопкинса сразу по его возвращении в Вашингтон. Он рассказывал, что Сталин оба раза говорил с ним вполне откровенно и закончил утверждением: "В этом году немцы ни в коем случае не войдут в Москву". Гопкинс отметил также, что мощь Красной Армии, как и решимость советских людей, чему он сам был свидетель, могут служить подкреплением этой уверенности Сталина.

18 августа 1941 года президенту был представлен на утверждение второй список поставок для Советского Союза, и он написал на первой странице: "О кей. Ф[ранклин] Д[елано] Р[узвельт].»

К концу сентября стоимость программы возросла до 145 710 823 долларов. Русские покупали авиационный бензин, толуол, станки и оборудование, а также телефонный провод, ботинки, ткани и многое другое. Им нужны были также самолеты, танки и противотанковые орудия. К концу ноября мы смогли отправить в Россию всего 79 легких танков, 59 истребителей Пи-40 (большую часть — за счет английского заказа) и около тысячи грузовиков, в которых русские очень нуждались. У нас было очень мало лишних танков и самолетов, а зенитные орудия мы просто не могли позволить себе вывозить.

Когда 18 августа Рузвельт вернулся в Вашингтон после встречи с Черчиллем на Атлантической конференции, вместе с президентом явился лорд Бивербрук, ставший в то время английским министром снабжения. Тогда было решено послать в Москву совместную англо-американскую миссию, чтобы разработать полную и долгосрочную программу помощи Советам. 5 сентября был объявлен состав американской делегации. Главой ее стал У. А. Гарриман, участвовавший в Атлантической конференции, а членами — адмирал Стэнли, генерал-майор Берне, Уильям Бэтт, генерал-майор Дж. Чейни и несколько технических специалистов.

В Лондоне наша делегация соединилась с английской, оттуда на крейсере они добрались до Архангельска, откуда — самолетом до Москвы. Конференция началась 29 сентября, и за 48 часов была принята 9-месячная программа помощи России, американская доля которой оценивалась примерно в 1 миллиард долларов. 2 октября 1941 года был подписан договор — с американской стороны Гарриманом, с английской — Бивербруком, а с советской — наркомом иностранных дел В. М. Молотовым. Это был самый первый наш с русскими протокол.

Сразу перед московскими переговорами начались слушания в Конгрессе по поводу второго законопроекта о ленд-лизе, который прежде обсуждался в Белом доме. Сразу встал вопрос: должна ли помощь по ленд-лизу распространяться на СССР и не будет ли выделена для этой цели часть вновь запрашиваемых денег? С самого начала я стоял на том, что вопрос о помощи России должен быть полностью оставлен на усмотрение президента. Думаю, что я выразил мнение всех заинтересованных в судьбе ленд-лиза, когда сказал:

 — Запретив помощь по ленд-лизу правительству России, мы бы тем самым нанесли тяжелый удар по моральному духу русских. Это все равно что сказать русскому народу: "Как бы вы храбро ни сражались, как бы много ваше сопротивление ни значило для нашей собственной безопасности, мы все равно вам не будем помогать".

Другие выступавшие и члены Комитета Палаты представителей отстаивали ту же точку зрения, а сторонников законодательного запрещения помощи России на этот раз было немного.

Члены американской делегации вернулись из Москвы в Вашингтон 20 октября 1941 года с оригиналами исторического Московского протокола.

Документ этот состоял из 7 машинописных страниц. На первой странице можно было прочесть: "Секретный протокол конференции представителей Соединенных Штатов Америки, Союза Советских Социалистических Республик и Великобритании в Москве 29 сентября — 2 октября 1941 года". Под этим заголовком следовал абзац о "единодушном решении" участников конференции обеспечивать СССР необходимыми "материалами, производимыми в Англии и США" в период с октября текущего по конец июня следующего года. Далее был перечень товаров в трех колонках. В первой колонке перечислялись разнообразные машины и материалы, нужные для войны: танки, самолеты, провода для полевых телефонов, станки, броня, горючее, колючая проволока, сапоги, электроплиты, пшеница и многое другое. Во второй колонке было отмечено количество каждого из всего этого, требующееся Советскому Союзу, а в третьей — указано, в какой мере Англия и США могут удовлетворить эти запросы по каждому пункту. В некоторых случаях было отмечено, что данный вопрос нуждается в дополнительном изучении. Нигде в документе не была указана общая сумма в долларах. Протокол был скреплен дипломатическими печатями и подписан Гарриманом, Молотовым и Бивербруком.

В тот вечер, когда вернулась делегация, я пригласил ее членов к себе на ужин. Вице-президент Генри Уэллес, генерал Маршалл, министры Нокс и Джонс, заместители министров Ловетт, Нельсон, Уильям Кнадсен и другие пришли, чтобы выслушать рассказ о визите. Гарриман и его коллеги подробно рассказали о московских переговорах. Я помню, что они не раз называли советских официальных лиц "жесткими", "реалистичными" и "хорошими коммерсантами" и требования московского руководства не казались им необоснованными. Огромное впечатление на наших посланцев произвел Сталин, а также производственные технологии и оборудование, которое они видели на русских заводах.

Во время дискуссии по программе поставок в Советский Союз в сентябре-октябре меня особенно поразило, что советские представители делали упор на станках и материалах, необходимых для их собственных военных заводов. Многие из этих заводов были летом эвакуированы в безопасные районы, на Урал, и это массовое перемещение промышленности, если о нем рассказать все, составило бы одну из самых драматических глав в истории войны. Конечно, им были нужны и наши танки, и наши самолеты, о чем не стала бы беспокоиться ни одна нация, если бы считала, что находится на грани поражения.

До конца октября русские продолжали платить наличными за все, что у нас приобретали. Корпорация военных поставок помогла им с помощью аванса за будущее сырье из СССР на 50 миллионов долларов. Всего же начиная с 23 июня Амторг выплатил нам 92 миллиона долларов; однако в действительности в Россию было за тот же период поставлено товаров лишь на 41 миллион долларов.

Англия летом и осенью могла справиться с поставками в Россию быстрее нас. Несмотря на все ее собственные нужды Англия производила тогда средних танков и самолетов больше нас. Танки "Матильда" и "Валентин" попали в Архангельск с первым крупным английским конвоем в конце сентября и были использованы в октябрьских и ноябрьских боях. Британские ВВС отправили в Россию две эскадрильи "харрикэнов" со своими летчиками и механиками, чтобы продемонстрировать свои самолеты русским.

Недостаток у нас в тот период военных материалов означал, что мы должны были бороться за все товары, поставляемые в Советский Союз. Помню телефонный звонок от Гопкинса 1 октября 1941 года, касавшийся колючей проволоки. Русские в ней крайне нуждались, и для начала им было ее нужно 4000 тонн. Этого количества проволоки хватило бы, чтобы протянуть ее от Москвы до Сиднея и обратно. Проволоку следовало своевременно доставить в Нью-Йорк, с тем чтобы успеть ее отправить с конвоем через две недели. Можно ли было это исполнить? В тот вечер мы допоздна вели телефонные переговоры с Артуром Уайтсайдом из Стального отдела, с руководством нашей армии, с англичанами, а также с полудюжиной стальных компаний. Подведя итоги, мы обнаружили, что располагаем лишь 700 тоннами. Нам, правда, предлагали много проволоки для скота, но ведь нужна была другая, военного образца.

Я позвонил своему другу Худу, президенту американской компании "Сталь и Проволока", который еще раньше нам обещал 200 тонн из своих запасов. Он сообщил, что в следующий уикенд сможет предоставить за счет своих заводов еще 700 тонн проволоки, чтобы ее можно было вовремя отправить морем. Сотрудники советского отдела поставок, люди Уайтсайда и все остальные искали все новые источники. Англичане предоставили всю проволоку, которая была приготовлена для собственных нужд, и еще некоторое количество мы получили от американской армии.

Теперь всю эту колючую проволоку надо было доставить в порт с заводов и складов, и сделать это предстояло не позднее 10 октября, чтобы отправить весь груз с конвоем. Помню, однажды вечером в телефонном разговоре я спросил Уайтсайда, сможем ли мы, по его мнению, это сделать.

— Эд, — ответил он, — это невозможно, но мы все работаем здесь допоздна, чтобы это стало возможным. Сейчас главное отправить товар, об остальном подумаем потом. Мы сделаем это.

И они сделали это. Корабль отплыл в Россию с грузом колючей проволоки на борту.

Не всегда мы действовали так же успешно, но этот пример показывает, каких трудов стоило обеспечить поставки в Россию в первые несколько месяцев. Уильям Бэтт и его коллеги работали до поздней ночи, чтобы необходимое сырье и промышленное оборудование были доставлены в Россию.

30 октября, через десять дней после возвращения из Москвы нашей делегации, Рузвельт обратился с историческим посланием к премьеру Сталину. Битва под Москвой была в самом разгаре. Нацистские войска стояли в Можайске, пройдя Бородино, где Наполеон более ста лет назад выиграл сражение, давшее ему возможность занять Москву. Части Красной Армии делали отчаянные усилия, чтобы не дать врагу взять столицу в клещи. На севере был окружен и, казалось, обречен Ленинград. На юге армии Буденного были отрезаны друг от друга и окружены, Харьков пал, Украину заняли вражеские войска. Советские потери оценивались более чем в 1 500 тысяч человек. Сталин по радио снова призвал народ напрячь все силы, чтобы спасти Россию.

В тот день наш президент в телеграмме заверил премьера Сталина в том, что он ознакомился с материалами Московской конференции и что "все военные поставки были утверждены".

"... Я приказал как можно скорее обеспечить сырье, с тем чтобы немедленно начать доставлять все необходимое в максимально возможных количествах. Чтобы избежать финансовых трудностей, в ближайшее время будет сделано распоряжение, чтобы поставки стоимостью до 1 миллиарда долларов проводились по Закону о ленд-лизе. Я предлагаю, если Советское правительство одобрит это, чтобы образовавшаяся таким образом задолженность не подлежала процентам и чтобы СССР не начинал выплат до истечения 5 лет с окончания войны, а все выплаты долгов были бы завершены в течение 10 лет после этого".

4 ноября Сталин ответил Рузвельту: "Советское правительство полностью одобряет Ваши заверения, что решения конференции будут выполнены до конца. Ваше, г-н Президент, решение выделить Советскому Союзу беспроцентный заем, дающий возможность приобрести вооружения и сырье, с искренней благодарностью воспринято Советским правительством как чрезвычайно существенная помощь в нашей великой и трудной борьбе против общего врага — кровожадного гитлеризма. От имени правительства Советского Союза я полностью принимаю указанные Вами условия...".

Условия возвращения миллиардного займа, согласованные при этом обмене телеграммами, сейчас уже не имеют силы. 11 июня 1941 года был подписан с Советским Союзом основной Договор о ленд-лизе, согласно которому помощь России по ленд-лизу предоставлялась на тех же условиях, что и Англии и Китаю.

Обмен посланиями между Сталиным и Рузвельтом состоялся 6 ноября, а на другой день, в 24-ю годовщину Русской революции, президент официально объявил оборону СССР жизненно важной для безопасности США. Судьба Москвы еще не была решена, но от нас Россия получила гарантии, что производственная мощь нашей страны будет служить для России источником существенной помощи.

Глава 12.

Морскими путями

12 мая 1941 года жители Норфолка увидели сильно потрепанный авианосец, медленно входивший в порт. Это был "Славный", король английского Средиземноморского флота, который смог пересечь Атлантику только благодаря героической работе ремонтников на Мальте, несколько месяцев назад, под градом нацистских бомб. Немцы объявили, что "Славный" получил повреждения, тяжесть которых не позволит ему в дальнейшем сражаться. Они оказались почти правы.

10 января этот большой авианосец вместе с другими английскими военными кораблями сопровождал английский конвой в Средиземном море с грузами для Греции и для английской 8-й армии в Египте. С тех пор как Италия вступила в войну, подобные предприятия стали рискованными, но до сих пор англичанам удавалось отбиваться от итальянцев без больших потерь, конвой вошел в Сицилийский пролив через неделю после того, как на Сицилии обосновались немецкие ВВС. Тучи пикирующих бомбардировщиков налетели на конвой, выбрав главной мишенью "Славный". Тысячефунтовая бомба разбила посадочную часть палубы, а после второго взрыва возникло несколько больших пробоин в борту и было повреждено рулевое управление. Некоторое время корабль беспомощно кружил на одном месте, но в конце концов ему удалось добраться до Мальты, а остальная часть конвоя, понеся значительные потери, продолжила свой путь. Хотя на Мальте были новые бомбежки, это не помешало экстренному ремонту, сделавшему корабль снова готовым к плаванию, и "Славный" смог совершить длительное путешествие через Суэц вокруг Африки, в США. Все же полученные повреждения были велики, и судно простояло в Норфолкском сухом доке до сентября, после чего оно вернулось в боевой флот.

Конвой, в котором в январе участвовал "Славный", был последним большим конвоем, который англичане посылали, чтобы он прошел из конца в конец Средиземного моря. Два с лишним года такие попытки не повторялись. Это была новая победа Гитлера в борьбе за линии связи и снабжения.

У стран оси были все преимущества в военных коммуникациях. В Европе в распоряжении Гитлера была компактная система железных и шоссейных дорог, а коммуникационные пути, пересекавшие море — от Скандинавского полуострова до Германии и от Италии до Африки, — были короткими и хорошо защищенными. Япония, подобно нашей стране, зависела от морских путей, но ее коммуникационные линии были много короче и хорошо защищены кольцом военно-морских и военно-воздушных баз.

А коммуникационные пути Объединенных Наций опоясывали всю Землю. Они тянулись на 10 000 миль корабельного пути от Англии и на 12 000 миль от Америки, вокруг мыса Доброй Надежды, вплоть до Красного моря или Персидского залива, к портам Ближнего Востока. Расстояние от Нью-Йорка до Мурманска составляло 4500 миль, и даже самое короткое — от США до Англии — было 3000 миль.

Когда был принят Закон о ленд-лизе, морские дороги, соединяющие Англию и Ближний Восток, постоянно атаковались немецкими подводными лодками, кораблями, военными самолетами. Многие британские корабли пострадали в боях. Между тем английские судоверфи не справлялись с объемом работ, да и сами подвергались нападениям. Чтобы быстро помочь делу, было решено ремонтировать их в Америке за счет средств по ленд-лизу. "Славный" был не первым английским кораблем, который чинили по ленд-лизу. Через восемь дней после принятия закона о помощи по ленд-лизу нью-йоркская Бет-леемская верфь приняла английский вооруженный корабль "Кантон", за которым последовали пострадавшие английские линкоры "Малайя" и "Решимость", достигшие нью-йоркской и филадельфийской судоверфей, соответственно, 9 и 12 апреля 1941 года. Можно также вспомнить прошедшие у нас ремонт английские линкоры "Родни" и "Роял Суверенн" и подлодку свободной Франции "Сарку", самую большую в мире. Не менее важной была программа ремонта по ленд-лизу торгового флота, когда сотни грузовых судов и танкеров чинили, вооружали, готовили к защите от мин. Среди них были не только английские, но и норвежские, голландские и греческие корабли.

После нашего собственного вступления в войну мы также получили возможность ремонтировать свои корабли за английский счет в разных частях мира и широко пользовались английскими верфями, деньгами, запасами и трудом.

Но судоремонтная проблема была не единственной, касавшейся защиты морских путей. Англия отчаянно нуждалась в торговых кораблях. Объявив 27 мая 1941 года страну в состоянии повышенной опасности, Рузвельт предупредил:

 — В настоящее время возможности нацистов топить торговые суда в три с лишним раза превосходят возможности английских верфей их заменять и в два с лишним раза — совокупный англо-американский выпуск торговых судов.

США стали предпринимать шаги, чтобы справиться с этими трудностями. К счастью, у нас уже был опыт расширения производства торговых кораблей. За десятилетие до 1936 года в Америке было построено всего 2 грузовых корабля для зарубежных нужд. В 1936-м Конгресс образовал Морскую комиссию, которая создала программу строительства одного большого пассажирского корабля, 10 танкеров и 10 грузовых судов, а также помощи частным производителям в строительстве 65 грузовых судов. Программа касалась ныне знаменитых грузовых кораблей серии "С", а стандартный дизайн позволял экспериментировать с применением к кораблестроению технологий массового производства. В 1939 году в Америке было произведено 28 океанских кораблей общей грузоподъемностью 342 032 тонны, а в 1940-м — 53 корабля общей грузоподъемностью 641 036 тонн. Англичане покупали у нас корабли с начала войны: суда времен прошедшей войны у Морской комиссии, а у частных компаний — те, что с начала войны подпадали под действие Закона о нейтралитете — всего около 80 кораблей общей грузоподъемностью почти 750 000 тонн. К концу 1940 года этот источник стал иссякать, и англичане направили к нам специальное представительство с целью заключить контракты на строительство в нашей стране 60 кораблей в год.

Английское представительство, как и другие, установило, что нам необходимо создавать новые мощности. Они переговорили с представителями многих фирм и остановились на "Тодд компани" и шести компаниях "Генри Кайзер". "Тодд компани" была старой кораблестроительной фирмой в штате Мэн; фирма "Кайзер" никогда не строила кораблей, но у них были революционные идеи относительно применения технологий массового производства в судостроении. 20 декабря 1940 года были заключены контракты на строительство двух верфей, в Портленде (Мэн) и в Ричмонде (Калифорния), с тем чтобы строить по 30 кораблей на каждой.

Англичане заплатили более 17 миллионов долларов за строительство судоверфей и согласились заплатить еще 87 миллионов за сами корабли. Это должны были быть океанские корабли, созданные по английскому проекту, адаптированные к американским технологиям. Результат оказался настолько успешным, что некоторые идеи, связанные с этой моделью, были вскоре использованы для строительства наших собственных "либерти шипе" ("кораблей свободы").

В феврале 1941-го Морская комиссия под ревностным руководством адмирала Э. С. Лэнда взялась за Чрезвычайную программу, предусматривавшую создание 200 грузовых судов. А 14 апреля благодаря ленд-лизу американская программа кораблестроения была почти удвоена, так как выделено было 550 миллионов долларов Морской комиссии на создание 227 грузовых кораблей, из которых 112 планировались как "корабли свободы", танкеры и суда серии "С". 50 миллионов из ленд-лизовских ассигнований были предназначены на расширение американских кораблестроительных заводов.

После Пёрл-Харбора американская программа кораблестроения не раз увеличивалась, пока не была поставлена задача к концу 1944-го произвести корабли общей совокупной грузоподъемностью в 50 миллионов тонн. Американская промышленность имела возможности выполнить эту задачу. Если в сентябре 1941-го наши судоверфи могли произвести только 7 кораблей грузоподъемностью в 64 450 тонн, то через два года — 155 кораблей в месяц грузоподъемностью в 1 миллион 700 тысяч тонн, или в среднем 5 новых кораблей ежедневно. Из 2 тысяч кораблей, построенных дополнительно к этому времени, около 300 было передано по ленд-лизу англичанам, китайцам, норвежцам, грекам, голландцам и другим представителям Объединенных Наций. Право собственности на все эти корабли остается за американским правительством.

Однако результаты судостроительной программы, организованной в начале 1941 года, стали по-настоящему реализоваться после Пёрл-Харбора. Чтобы обеспечить торговыми судами Англию летом 1941-го, были выделены корабли общей грузоподъемностью около 2 миллионов тонн: 135 — для Красного моря и 185 — для Северной Атлантики. Для реализации программы были задействованы 72 реквизированных судна стран оси, стоявших в американских портах с 1939 года, взяты в наем суда американских владельцев и использованы корабли Морской комиссии, и все — за счет фондов ленд-лиза. Был предпринят и еще один важный шаг по решению корабельной проблемы на Ближнем Востоке. В апреле английские войска в Африке захватили Массауа, главный итальянский порт на Красном море, и потопили итальянские военные корабли. Так как Красное море полностью перешло под контроль англичан, наш президент 11 апреля заявил, что эти воды уже не являются зоной боевых действий. Это значило, что корабли под американским флагом, доступ которым в эту зону был прежде запрещен Законом о нейтралитете, теперь могли везти товары от мыса Доброй Надежды до Египта.

Но были и другие проблемы, связанные с поставками на Ближний Восток. К югу от Суэца порты были примитивными, с малым количеством доков, плохо оборудованные для разгрузки судов. Там почти не было железных дорог, а автомобильных было мало и плохого качества. Кроме того, не было сборочных цехов, современных складских помещений и, наконец, квалифицированных рабочих. Поэтому, чтобы доставлять танки на Египетский фронт, нужно было не только совершить опасное 12-недельное плавание, но и доставить в порты краны для разгрузки, стройматериалы для новых доков, ремонтных предприятий, складов, станки, рельсы, паровозы, грузовые вагоны, грузовики и опытных механиков для сборки и ремонта танков.

В конце июня 1941 года англичане начали обсуждать с работниками Отдела контроля военных поставок вопрос, как помочь развитию этого района. В результате была выработана разносторонняя программа, включавшая военно-воздушные и морские базы, сборочные цеха, ремонтные отделения, аэропорты, заправочные станции, больницы, радиостанции, шоссе и железные дороги в районах Египта, Эритреи, Ирака, Палестины. Первые отчисления средств по ленд-лизу на эти цели в Военное министерство были сделаны 2 октября 1941 года.

Предполагался также подъем со дна итальянских кораблей, так как после их затопления порт Массауа потерял свое значение. В этом порту было, кроме того, намечено построить новые доки и большие краны для разгрузки кораблей, подвезти строительную технику, рельсы, вагоны, паровозы, грузовики и многое другое. По другому проекту в районе Каира предполагалось соорудить большие мастерские для ремонта грузовиков американских моделей, танков и орудий. Все эти проекты готовились совместно с англичанами, которые давали свои деньги, людей и технику. После нашего вступления в войну в этой работе приняли немалое участие американские военные инженеры, и так продолжалось еще 2 года — до времени, когда Средиземное море вновь стало открыто для кораблей союзников.

Летние проекты для Красного моря были связаны с подобными программами для Персидского залива. Чтобы выполнить англо-американскую программу поставок в СССР, нужно было наладить действие всех доступных путей в Россию. Помимо морских путей была только одна реальная дорога: через Иран. Единственная железная дорога связывала Персидский залив с Каспийским морем. Таким образом, можно было поставлять необходимые товары в Россию по морю и по железной дороге. Хотя путь этот был нелегким, англичане были уверены, что он вполне реален — надо только обустроить порты, увеличить пропускную способность железной дороги, построить шоссе и привезти в этот регион тысячи грузовиков.

Иран был полон агентами стран оси, и даже сам шах им сочувствовал, поэтому, чтобы обезопасить иранский коридор, английские и советские войска заняли Иран в последний день августа 1941 года. Шах отрекся от престола в пользу сына, пронацистские его советники были изгнаны из страны, и к власти пришло симпатизирующее союзникам правительство. По советско-англо-иранскому договору Иран был поделен на зоны ответственности: северную — русскую и южную — британскую.

Однако обустроить дороги для эффективных поставок в Россию через Иран без помощи США было нельзя. В сентябре-октябре по ленд-лизу были сделаны заказы на 96 дизельных локомотивов, 2000 вагонов и 230 миль рельсов и шпал. Кроме того, требовалось оборудование для строительства новых доков, модернизации портов и улучшения возможностей разгрузки судов. Обсуждался также проект строительства в районе портов автомобильных и авиационных сборочных заводов. Первые средства на программу обустройства Персидского залива по ленд-лизу были выделены 2 октября. Конечно, англичане и сами тратили немалые деньги на эти программы. Они закупили оборудование для своего нефтеперерабатывающего завода в Абадане, что позволило значительно увеличить производство авиационного бензина для войск союзников на Ближнем Востоке и в Индии.

Принимая меры по улучшению коммуникаций на Ближнем Востоке, мы в то же время не забывали о наших интересах на Северной Атлантике, где нам следовало и наладить поставки в Англию, и позаботиться об укреплении нашей обороны. 9 апреля 1941 года мы заключили договор с датским правительством о том, что берем на себя защиту Гренландии от нацистов в обмен на право строить там военно-воздушные и военно-морские базы. 1 июля президент объявил оборону Исландии жизненно важной для нашей собственной безопасности, а через 6 дней он сообщил, что американские войска высадились в Исландии по приглашению исландского правительства и что Великобритания передала нашей стране ответственность за защиту этого находящегося посередине Северной Атлантики острова от нацистских посягательств.

— Как главнокомандующий, — заявил Рузвельт, — я отдал распоряжение флоту обеспечить безопасность коммуникаций между США и Исландией, а также между США и всеми другими стратегически важными районами.

Англо-американская миссия изучила возможности создания на Исландии военных баз. Был разработан план создания там большой военно-морской, а также военно-воздушной англо-американских баз. В сентябре Военно-морское министерство США заключило договоры на их строительство с двумя нашими компаниями. С английской стороны было предоставлено необходимое оборудование на сумму, равнозначную 2 миллионам долларов, а по ленд-лизу — 1500 тысяч долларов на эту работу.

Однако нацисты не собирались предоставлять нам возможности укрепить оборону в Западном полушарии. Летом 1941-го два американских торговых судна под панамским флагом, "Сесса" и "Монтана", везшие грузы в Исландию, были потоплены немецкими торпедами, а 4 сентября американский эсминец с почтой для Исландии был торпедирован немецкой подлодкой. Через неделю Рузвельт вышел в эфир, чтобы осудить эти акты международного беззакония. Он предупредил страны оси:

 — Американские военные корабли и военные самолеты больше не будут ждать, пока под водой тут или там объявится лодка или на поверхности воды — корабль одной из держав оси, чтобы первыми нанести удар... Отныне, если немецкий или итальянский военный корабль войдут в воды, защита которых является необходимой для интересов американской обороны, то это плохо для них кончится.

Летом 1941-го ленд-лиз помог Англии защищать морские пути, находящиеся вне защитной зоны в Западном полушарии. После падения Франции англичане вынуждены были направлять свои атлантические конвои на север, вокруг Ирландии, чтобы избежать нацистских атак в Ла-Манше. Нужны были дополнительные базы в Северной Ирландии и Шотландии для защиты этих конвоев.

18 апреля 1941 года Рузвельт разрешил выделить 50 миллионов долларов для строительства двух баз морской авиации и двух баз эсминцев для нужд Англии, а 12 июня начальник Бюро верфей и доков контр-адмирал Моррелл подписал соответствующие контракты. Англичане платили фунтами за местные материалы и местный труд; при этом большая часть техники, инженеров, квалифицированных рабочих прибывала из США. Строительная техника, а также тысяча американских инженеров и механиков были отправлены из Квонсет-Пойнта в Северную Ирландию и Шотландию на британских кораблях. Первый корабль вышел 6 июля 1941 года, и эти рейсы продолжались все лето и осень. Самой важной в этих проектах была база эсминцев в Лондондерри, а кроме нее в программу входили базы морской авиации в Северной Ирландии и Шотландии, а в последней — еще и база эсминцев и подлодок. Когда началось выполнение проектов, мы еще не были в состоянии войны, и эти базы нужны были для обороны Великобритании; когда же мы подверглись нападению, то вскоре и сами смогли воспользоваться ими, что принесло нам огромную пользу.

Через три недели после Пёрл-Харбора Соединенные Штаты сделали новый важный шаг по открытию морских путей. Прямой путь к Британским островам был закрыт для американских судов, потому что этот район рассматривался по Закону о нейтралитете как зона боевых действий. 17 ноября 1941 года Конгресс отменил это положение. Теперь американские торговые суда имели право вооружаться, входить в зоны боевых действий и везти необходимые товары прямо в порты стран, воюющих с агрессорами.

Глава 13.

Воздушное сообщение

Чтобы ввести в действие наши боевые самолеты быстрее, чем это можно сделать на кораблях, за последние три года мы с союзниками создали по всей Земле систему воздушных путей. Сотни бомбардировщиков и истребителей ежедневно следуют на свои базы, а множество транспортных самолетов везут солдат, офицеров и материалы, необходимые для ведения боя. Ведущую роль в решении этой проблемы сыграла программа ленд-лиза.

После капитуляции Франции перестал существовать последний наземный фронт в Европе. Отправляя из нашей страны в Англию бомбардировщики по воздуху, вместо того чтобы перевозить их на кораблях, мы ускорили этот процесс, значительно быстрее увеличив боеспособность Великобритании, а заодно смогли освободить место на кораблях для других важных грузов. Англичане начали отправку самолетов из США в конце 1940 года. Для этих целей была создана специальная корпорация под названием "Атферо". Персонал набирали из таких служб, как "Британские зарубежные авиалинии", "Авиалинии Канады" и даже "Авиалинии США". Многих готовили в навигационной школе "Пан-Американ Эрвэйз" в Майами. Путь американских и английских коммерческих самолетов в то время лежал через Бермудские и Азорские острова и Лиссабон, но для военных самолетов он был закрыт. Португалия, как нейтральная страна, не допустила бы английские бомбардировщики на свои аэродромы на Азорах и в Лиссабоне. Единственно доступным тогда был путь через Ньюфаундленд и Ирландию, но по нему прежде регулярно не летали самолеты. Аэродромы и остальные необходимые объекты надо было создавать практически с нуля, чтобы этот маршрут стал рабочим.

Следовало также удлинить взлетные дорожки для тяжелых бомбардировщиков на маленьких аэродромах в Галифаксе и в Ботвуде (Ньюфаундленд), устроить там радио- и метеостанции, починить склады и наполнить их необходимыми припасами. Все это делалось зимой 1940/41 года в труднейших погодных условиях. В то же время строились дополнительные аэродромы и метеостанции на важных опорных пунктах: на Лабрадоре и в Исландии.

К декабрю 1940 года все было готово к тому, чтобы вылетели первые 3 группы, по 7 бомбардировщиков в каждой, построенные у нас по английским контрактам, а вскоре после этого отправились в путь первые самолеты "пи-би-уай" и первые бомбардировщики "Либерэйтор" ("Освободитель"). Чтобы избежать опасных ночных посадок на незнакомых аэродромах и предельно снизить опасность нападений люфтваффе, отлеты были намечены на такое время, чтобы самолеты прибыли в Англию на рассвете. Благодаря тому что наше правительство санкционировало приоритет английских заказов, англичане получили возможность приобрести несколько бомбардировщиков Б-24, переоборудованных в транспортные самолеты и предназначенных для возвращения экипажей и перевозок срочных грузов.

Так началась работа Североатлантического воздушного пути, по которому Управление перевозок Королевских ВВС и Американское управление военного транспорта сейчас отправляют тысячи бомбардировщиков для налетов на открытую с воздуха гитлеровскую крепость Европы. С весны 1941-го в создании этого воздушного пути стала играть свою роль программа ленд-лиза. На эти средства покупались все новые транспортные самолеты и было организовано обучение у нас английских перевозочных и перегоночных экипажей.

Но и с нашей, и с английской точки зрения важнее всех этих мероприятий было создание у нас в стране службы по перевозкам грузов и перегонке самолетов. По мере увеличения работ по выполнению английских контрактов проблема воздушных поставок от американских предприятий до мест, где ими могла заняться английская служба перевозок, стала все более усложняться. В американскую военную авиацию постоянно приходили все новые гражданские летчики, а англичанам трудно было находить людей для отправки самолетов с заводов в Галифакс и на другие аэродромы в Канаде. Офицеры американских ВВС понимали необходимость подготовки летчиков к дальним рейсам по перегонке самолетов и перевозке грузов.

Для решения этой проблемы понадобилась новая сделка в рамках ленд-лиза. 28 мая Рузвельт написал военному министру о том, что "убежден: мы можем ускорить доставку бомбардировщиков в Англию" и что "Военному министерству следует взять на себя полную ответственность за доставку самолетов в Великобританию от начала до конца". Военное министерство сразу же проанализировало стоимость программ доставок, имея в виду не только перегонку самолетов по воздуху для Англии и ее союзников, но и возможность создания ядра организации, способной обеспечить перегонку самолетов и для наших нужд. 24 июня англичане сделали по программе ленд-лиза заказ № 2800 на общую сумму 31 646 600 долларов, а через 6 дней Рузвельт выделил эту сумму Военному министерству в целях, как он сформулировал, "создания внутри военно-воздушного корпуса организации по перегонке самолетов и перевозкам грузов, а также подготовки кадров, обеспечения снабжения, транспортного контроля в США и других районах Западного полушария, включая оснащение необходимым оборудованием соответствующих объектов и создание необходимых для этой цели посадочных полос в США".

Так родилось Американское управление военного транспорта (первоначально Управление перевозок), которое сейчас отправляет самолеты и экстренные грузы за тысячи миль в американские действующие армии во всех частях света. Кажется, даже в Вашингтоне мало кто знает, что с 30 июня, до Пёрл-Харбора, это управление финансировалось по ленд-лизу и на эти нужды Военному министерству за это время было выделено около 60 000 000 долларов.

Весной 1941-го Англии требовались самолеты не только у себя в стране, но и на Ближнем Востоке, куда доставить их было гораздо труднее, чем в Великобританию. Ни одну из довоенных коммерческих авиалиний использовать для этого было нельзя. Единственный прямой путь в Египет лежал тогда из Англии через Гибралтар и Мальту, но из-за удаленности аэродромов друг от друга им могли воспользоваться только бомбардировщики дальнего действия и транспортные самолеты, приспособленные для дальних рейсов.

Однако можно было отправлять самолеты и на кораблях из Англии и США вокруг Африки. В 1936 году английские летчики первыми опробовали воздушный путь, идущий к западу от Хартума в англо-египетском Судане, вокруг материка до Лагоса в Нигерии, а через год — также и путь до Аккры и Такоради на Золотом Берегу. Было сооружено несколько маленьких аэродромов в джунглях или в пустыне, за сотни миль от цивилизации. Когда были отрезаны пути через Средиземноморье, англичане смогли наладить транспортный путь из Англии на Гибралтар и далее — вдоль Африканского побережья на Золотой Берег. Этот воздушный путь обслуживался американскими самолетами, которые англичане купили за наличные. Существовало ограниченное воздушное сообщение между Золотым Берегом и Египтом.

По этому африканскому пути англичане отправляли истребители из Англии в Такоради, где было оборудовано сборочное предприятие, собиравшее до 2000 самолетов в день. Этот путь был значительно короче пути вокруг мыса Доброй Надежды, но весной 1941-го он был еще плохо освоен. Немало самолетов попадало в аварию или пропадало по дороге; взлетно-посадочные полосы были оборудованы наспех, и большинство их были слишком короткими даже для средних бомбардировщиков.

Самый реальный способ обеспечить быструю доставку самолетов в Египет состоял в том, чтобы улучшить эту воздушную дорогу, обеспечив возможность ее использования не только для истребителей, но и для бомбардировщиков, а также создать путь по воздуху через Южную Атлантику, от Майами, США, до Бразилии, а от Натала в Бразилии — до Батерста, где южноатлантический маршрут соединился бы с трансафриканским.

Для этой цели требовались десятки летчиков-перегонщиков и хорошо налаженная военно-транспортная авиация. Нужно было также огромное количество оборудования для строительства в Африке расширенных аэродромов, заправочных пунктов, метео- и радиостанций. Необходимо было направить туда квалифицированный персонал для обслуживания самолетов и аэродромов. У англичан, в их тяжелом положении, не было ни необходимого числа людей, ни техники для выполнения такой задачи. Аэродромы на маршруте от Майами до Натала уже были улучшены авиакомпанией "Пан-Американ", но и по эту сторону океана были свои проблемы. Бразилия оставалась нейтральной, и неизвестно было, допустит ли она на свою территорию наши военные самолеты.

В мае-июне 1941 года эта проблема обсуждалась на чрезвычайных заседаниях с англичанами, администрацией ленд-лиза и руководством ВВС. Военных летчиков, имеющих опыт, необходимый для этой опасной работы, у нас было немного, и решить эту задачу без коммерческой авиации было едва ли возможно. После консультаций с руководством гражданской авиации и представителями коммерческих авиакомпаний Военное министерство остановилось на авиакомпании "Пан-Американ", 10 лет обслуживавшей бразильский маршрут, а с 1939-го — и маршрут до Лиссабона.

Хуан Гриппе, президент "Пан-Американ", вел многодневные переговоры с представителями Отдела контроля военной помощи, военно-воздушного корпуса, а также с англичанами. В начале июля эта компания договорилась с англичанами об отправке из Майами в Батерст нескольких транспортных и грузовых самолетов, которые были очень нужны в Африке и на Ближнем Востоке. А 15 июля англичане запросили по ленд-лизу средства на организацию и обустройство этого воздушного пути как постоянного маршрута. Еще через 12 дней по южноатлантическому маршруту отправился "Боинг" с вице-президентом и другими специалистами "Пан-Американ" на борту, чтобы составить обзор состояния этого воздушного пути.

Вскоре после получения их доклада авиакомпания "Пан-Американ" подписала три контракта с Военным министерством: о создании южноатлантического транспортного маршрута до Африки; о создании такого же маршрута вдоль побережья Африки и о доставке в Египет бомбардировщиков, созданных в нашей стране, и истребителей, собранных в Такоради. Из средств ленд-лиза на эти цели было выделено 20 600 000 долларов.

Состоялись также переговоры между бразильскими, американскими и английскими властями, и Бразилия оказала нам свое содействие: обеспечила воздушный коридор для американских транспортных и военных самолетов.

19 августа Белый дом объявил о том, что все готово. Чтобы выполнить грузовые перевозки, было сразу выделено 12 "Пи-си-3", а в дальнейшем обещано еще 8 транспортных самолетов. У авиакомпании "Пан-Американ" было небольшое число опытных летчиков, а их нужно было гораздо больше, и в Майами стала осуществляться широкая программа подготовки пилотов. Были задействованы сотни механиков, конструкторов, радистов., метеорологов и другого персонала. В то же время в Нью-Йорк отправляли оборудование для аэропортов, чтобы морем доставить его в Африку. Сотрудники "Пан-Американ" собирали его по всем аэропортам страны, чтобы отправить в африканские джунгли. Первые три судна с разнообразными грузами вышли туда в сентябре.

Это было только началом дела. Все эти товары предстояло еще провезти сотни миль по внутренним наземным дорогам. Приходилось пользоваться узкоколейками в прибрежных районах и водить грузовики по тропам в джунглях и пустынях, которые не годились для колесного транспорта. Значительную часть забот по доставке грузов пришлось взять на себя местным жителям. Между тем этот регион мало подходил для самолетов, да и людям там приходилось несладко. Врагом номер один здесь была малярия, и в Африку послали противомалярийные группы для уничтожения комаров и максимального снижения потерь от этой болезни. Еще одним опасным врагом были муравьи. Полчища этих насекомых вторгались на аэродромы и воздвигали там муравьиные кучи, которые мешали взлету и посадке самолетов. Поэтому потребовались инсектициды для уничтожения не только комаров, но и муравьев.

Трансафриканский маршрут проходил через болота Западной Африки и пустыни Центральной Африки, где свирепствует ветер-суховей, именуемый харматаном, сокращая видимость менее чем до 200 ярдов. Песок забивается в моторы самолетов, покрывает сиденья, еду – все что угодно. Там, в сердце Африки, правят местные вожди, чьи дворы напоминают нам о сказках "Тысяча и одна ночь". В эту далекую первобытную страну авиаторы принесли не только самолеты Второй мировой войны, но и опасность бомбежек, возможность налетов люфтваффе с итальянских баз в Ливии.

В 1941 году было положено хорошее начало развитию этой воздушной дороги. Число самолетов и количество грузов, отправляемых по ней, росло из месяца в месяц. Первые бомбардировщики, двухмоторные Б-26, были отправлены по воздушному пути в Египет в октябре. Все больше английских истребителей, собранных в Такоради, летели туда через Африку. Все эти самолеты помогли англичанам создать там к началу первой кампании свои военно-воздушные силы, благодаря которым Роммель был изгнан в ноябре из Египта.

Создание трансафриканского воздушного пути и строительство объектов по. ремонту самолетов на Ближнем Востоке были взаимосвязанными задачами. Часть таких предприятий в Египте и Палестине строились совместными усилиями американцев и англичан. Самое большое из них было в Гуре, неподалеку от недавно захваченного нами порта Магаува. Там был расширен аэропорт и построены ремонтные и сборочные цеха для обслуживания многих типов самолетов, бараки для 2500 человек английского и американского технического персонала.

Еще до Пёрл-Харбора стало ясно, что воздушный путь до Каира — это только начало. После возвращения из Москвы миссии Гарримана появились проекты создания нового воздушного пути — через Иран в Россию, а с углублением тихоокеанского кризиса встала еще и необходимость воздушного сообщения с Индией и Рангуном. Работы по улучшению первого маршрута продолжались и в 1942 году, а с осени этого года управление трансафриканским воздушным путем перешло к армии.

За период с лета 1941-го, когда этот первый проект казался еще дерзновенной мечтой, тысячи самолетов были введены в действие благодаря африканскому маршруту. В их числе были истребители, летавшие с западного берега Африки, средние и тяжелые бомбардировщики — прямо из Майами; даже столь любимые русскими легкие "Дуглас А-20" теперь благодаря дополнительным запасам горючего проделывают весь этот путь по воздуху. Транспортные самолеты за это время перевезли множество военных грузов.

Следует признать: если бы мы не помогли англичанам проложить этот путь и не получили поддержки бразильского правительства, то английская армия не смогла бы выиграть время, создать решающий перевес в воздухе и одержать эль-аламейнскую победу, ну а русские не получили бы от нас сотен самолетов. По этому маршруту мы перегоняли бомбардировщики для войск США на Ближнем Востоке, а после нашего вторжения в Африку — и в этот регион, и на Сицилию, и в Италию.

Осенью 1941-го, когда налаживался трансафриканский маршрут, я уже выполнял обязанности начальника Управления по ленд-лизу и принял участие в планировании расширения деятельности Управления перевозок за пределами Западного полушария. Подобная служба нужна была нашей стране в Тихоокеанском регионе, так как японская угроза росла изо дня в день. 3 октября Рузвельт письменно уведомил военного министра о том, что разрешает Управлению перевозок "отправлять самолеты на любую территорию, находящуюся под юрисдикцией США, Голландской Ост-Индии или Австралии, для нужд любой страны, куда я разрешу доставлять военные грузы по Закону о ленд-лизе".

В этом регионе часть аэродромов, ангаров, ремонтных мастерских и других необходимых объектов уже была построена или строилась. Базы военно-морской авиации на островах Уэйк, Мидуэй и в некоторых других районах Океании мы начали строить в 1939 году и почти завершили в 1941-м, а в марте того же года Конгресс выделил средства на строительство базы на Гуаме. Кроме того, компания "Пан-Американ" построила гидроаэропорты на некоторых островах Океании, что позволило создать коммерческие маршруты на Филиппины и в Гонконг с 1935-го и на Новую Зеландию с 1940 года. Воздушный путь до Гонконга можно было использовать при необходимости для поставок в Китай, потому что Гонконг и Чунцин были связаны авиалинией, контролируемой Национальной авиакомпанией Китая, которая работала несмотря на военное присутствие японцев.

Вскоре после президентского распоряжения от 3 октября начались полеты бомбардировщиков, прозванных "летающими крепостями", которые направлялись в распоряжение наших войск на Филиппинах. Но, так как не было времени перестроить аэродром на Гуаме для принятия этих больших самолетов, они летали через Уэйк Ра-бол, Порт-Морсби и Порт-Дарвин (где австралийцы уже перестроили свои аэродромы), а оттуда – на север, на Филиппины. К началу ноября 1941 года 35 "летающих крепостей" совершили это путешествие. В оставшееся до Пёрл-Харбора время ряд бомбардировщиков другого типа, а также патрульных машин "пи-би-уай" были отправлены в распоряжение австралийцев, датчан, а также англичан в Сингапуре.

К середине ноября единственными регионами, где нельзя было появляться американским самолетам, оставались фронтовые районы России и Британские острова. Они стали открыты для наших самолетов с 17 октября, когда перестал действовать Закон о нейтралитете. Через неделю президент разрешил направлять американские самолеты в любую точку Земли, если это необходимо для оказания помощи по ленд-лизу, и финансировать все эти полеты и перевозки за счет средств ленд-лиза. Было уже поздно воспользоваться этими новыми возможностями до Пёрл-Харбора, но после нападения японцев Управление перевозок уже превратилось в слаженную рабочую организацию под командованием бригадного генерала Р. Олдса, готовую к немедленным действиям.

Глава 14.

Пёрл-Харбор и Объединенные Нации

На рассвете 7 декабря 1941 года тяжелый авиационный транспорт отправился с острова Уэйк на Гуам, по пути из Манилы в Гонконг с большим количеством запасных частей на борту; этот груз был остро необходим генералу Ченолу и его "летающим тиграм", почти готовым к боевым действиям. Едва самолет успел подняться в воздух, как получил приказ вернуться.

Так началось нападение японцев на Соединенные Штаты, чего мы давно опасались. Японская авиация без предупреждения напала на Пёрл-Харбор, и следовало ожидать нападения на Мидуэй, Уэйк и Гуам — американскую линию жизни, ведущую на Филиппины.

А на Уэйке, где приземлился филиппинский транспорт, 400 военных моряков уже готовились к героическому 16-дневному противостоянию японцам. Первая их атака началась прежде, чем филиппинский самолет успел улететь, но, несмотря на пулеметный огонь с японских военных самолетов, он серьезно не пострадал. Экипаж получил приказ до начала нового нападения японцев лететь в Гонолулу, забрав с собой как можно больше гражданского персонала, работавшего на Уэйкской базе. Пришлось оставить весь груз, включая и запасные части для "летающих тигров", чтобы освободить место для пассажиров.

Среди экстренных мер, которые необходимо было принять по защите Гавайских островов и мобилизации наших сил в Тихоокеанском регионе, не была забыта и добровольческая группа генерала Ченола. Моторы, запчасти и боеприпасы для Пи-40 быстро доставляли с заводов "Кэррис-Райт" и армейских складов на наше восточное побережье. Компания "Пан-Американ" перебросила 5 тихоокеанских транспортных самолетов на Атлантику, а вторая партия деталей для "летающих тигров" была отправлена вокруг света в противоположном направлении. Их перегнали в Бразилию, и нам пришлось налаживать с осени 1941-го новый маршрут — через Южную Атлантику и Красное море, а оттуда — через Аравийское море, Индию, Бенгальский залив — в Рангун.

20 декабря "летающие тигры" вступили в бой. Когда японские бомбардировщики, базировавшиеся в Индокитае, атаковали Бирманскую дорогу, американская добровольческая группа, приняв боевое крещение, сбила четыре из них, а остальных врагов заставила ретироваться. Через три дня эскадрилья японских бомбардировщиков, нанесшая визит в Рангун, натолкнулась на неприятный сюрприз. Навстречу им поднялась дюжина новых истребителей с изображением тигровой акулы на носу. В тот день американские добровольцы сбили 12 японских самолетов. На Рождество японцы предприняли новую атаку. Американцы подбили 23 вражеских самолета, а остальные отогнали назад, через залив Мартабан. А общий англо-американский счет в войне против японцев за первые 3 недели после 7 декабря составил примерно 20 к 1 в нашу пользу.

Это наше достижение оставалось единственным в течение 3 черных недель, когда, по словам Рузвельта, новости были "только плохие". На другой день после Пёрл-Харбора английские линкор "Принц Уэльский" и крейсер "Отпор" были потоплены неподалеку от Сингапура, а японские войска высадились на Филиппинах и на Малайе, 23 декабря пал Уэйк, на Рождество капитулировал Гонконг, а на следующий день эвакуировалось население Манилы.

Мы, жители Америки, боялись, что последует новое нападение японцев на Гавайи, а также на Панамский канал и даже на наше Западное побережье. Поэтому сразу после Пёрл-Харбора военный и военно-морской министры издали приказы приостановить все поставки по ленд-лизу. Корабли стояли в портах для осмотра грузов; товарные поезда с грузами, предназначенными для поставок, были задержаны, а фабрикантам оружия было объявлено прекратить отправку оружия с заводов.

Утром 8 декабря мне позвонил по трансатлантическому телефону встревоженный Гарриман, ставший в то время нашим представителем по делам ленд-лиза в Лондоне. До него дошла весть о том, что на поставки по ленд-лизу наложено "полное эмбарго", и он спросил меня, что все это значит в действительности. Я ответил, что руководству нашей армии и флота нужно, как они сами говорят, сделать "быстрый досмотр" наших резервов, чтобы определить, что может срочно понадобиться нашим войскам на Западном побережье, на Гавайях и на Дальнем Востоке.

В результате этого замораживания поставок часть самолетов и других вооружений были направлены в нашу армию, с тем чтобы заменить их в дальнейшем продукцией, изготовленной позднее. В остальном же поставки по ленд-лизу продолжились, как только был закончен досмотр. В целом они задержались всего на несколько дней, и в декабре их объем возрос по сравнению с ноябрем и снова возрос в январе 1942 года.

Хотя в Берлине, Риме и Токио, похоже, не знали об этом замораживании, там сразу после Пёрл-Харбора стали предсказывать, что программа ленд-лиза будет полностью прекращена. По радио стран оси объявили, что "теперь, когда США подверглись нападению, они сосредоточат все силы на самообороне, так что английским, русским и китайским войскам придется обходиться без всякой американской помощи". Действительно, одной из причин нажима Германии на Японию, чтобы она начала большое наступление на Дальнем Востоке, было стремление изменить расстановку сил в Европе. Гитлер надеялся покончить с Россией и Англией, пока японцы сковывали наши силы, заставляя нас снабжать свои войска по длинным и опасным коммуникационным линиям. А закончив завоевывать Европу, Гитлер мог бы нанести нам удар с Атлантики, пока Япония теснила нас на Тихом океане.

Официальный ответ на все эти толки и слухи последовал 12 декабря. Выступая в Конгрессе с докладом о программе ленд-лиза, Рузвельт сказал: "На мировую стратегию держав оси должны ответить такой же всемирной стратегией те страны и народы, которые объединяются, чтобы противостоять агрессии. Поэтому оружие из арсенала демократии следует использовать там, где оно наиболее эффективно. А это значит, что мы должны дать возможность Великобритании, России, Китаю и другим странам, в том числе и в этом полушарии, пользоваться оружием из нашего арсенала с наибольшей пользой для общего дела. Слишком многое поставлено на карту в этой величайшей из войн, чтобы позволить себе пренебречь интересами народов, на которые напал или может напасть общий враг".

И снова мы обрекли на неудачу попытки стран оси уничтожить нас, посеяв среди нас раздор.

В первый день нового, 1942 года мы продемонстрировали странам оси новый знак нашего единства: Декларацию Объединенных Наций. Рузвельт, премьер-министр Черчилль, советский замнаркома иностранных дел Литвинов и министр иностранных дел Китая Сунь подписали в Вашингтоне Декларацию от имени своих правительств, а на другой день ее подписали представители еще 22 правительств, включая британские доминионы, Индию, правительства в изгнании и руководство тех американских республик, которые вступили в войну.

Объединенные Нации заявляли о признании принципов Атлантической хартии и обязались соединить свои ресурсы и поддерживать союз ради победы в войне, "будучи уверенными, что полная победа над врагами имеет решающее значение для защиты жизни, свободы, независимости, веротерпимости, прав человека, справедливости как в их собственных, так и в остальных странах и что отныне они вовлечены в общую борьбу против свирепых и жестоких сил, стремящихся к мировому господству". Это был новый шаг к принципам независимости и взаимопомощи, заложенным в самом Законе о ленд-лизе.

Конференции с участием президента и премьер-министра, прошедшие в декабре-январе, были нацелены на проведение в жизнь принципа единства действий. США не хотели целиком сосредоточиваться на Тихоокеанской кампании за счет прекращения действенной помощи Англии и России, чтобы тем самым дать Гитлеру желанное преимущество на Западе. Напротив, не пренебрегая Дальним Востоком, нам следовало продолжать оказывать давление на страны оси: во-первых, поставками по ленд-лизу России, Англии и всем союзникам, а во-вторых, с помощью наших вооруженных сил.

Конечно, подобную стратегию нельзя было бы вести эффективно, если бы Америка ко времени нападения на Пёрл-Харбор была так же не подготовлена, как это уже не раз бывало в начале войн с нашим участием. 7 декабря 1941 года нам еще многого не хватало из того, что нужно для победы, но впервые в нашей истории значительная часть наших военных сил была в боевой готовности в момент, когда началась война.

Поставки союзникам за наличные, всего на четыре с лишним миллиарда долларов, начавшиеся еще до ленд-лиза, в 1938 году, позволили нам наладить производство самолетов и пушек, когда американского производства вооружений и военных материалов, по сути, еще не существовало. За этим последовала наша собственная оборонная программа, принятая в мае 1940 года, а потом и программа ленд-лиза, давшая новый импульс американской военной промышленности перед Пёрл-Харбором; укрепляя же нашу обороноспособность, мы помогли выстоять нашим союзникам. Правда, к моменту начала японской агрессии оружия у нас еще было недостаточно для перехода к наступательным действиям. Оружие, экспортируемое нами после 11 марта 1941 года (во многом еще на основе наличного расчета), усилило способность наших союзников продолжать сопротивление. Но им требовалась от нас еще дополнительная помощь, прежде чем мы могли перейти к наступательным действиям. Речь шла не столько об увеличении количества вооружений на фронтах, сколько о том, чтобы мобилизовать оборонный потенциал страны. Уже были построены военные заводы, они начали производить оружие, заработали судоверфи, наша армия быстро росла. В декабре 1939 года мы еще вовсе не производили танков, а в декабре 1941-го произвели их свыше 900. В 1939 году у нас было 2100 военных самолетов, а в 1941-м — 19 500. Численность нашей армии возросла со 174 000 человек на 1 июля 1939-го до 1,5 миллиона к 7 декабря 1941 года.

И это были еще только первые плоды нашей подготовки. В 1942 году объем нашего военного производства и численность наших вооруженных сил возросли многократно. Если бы нападение застало нас врасплох, без всего того, что было достигнуто благодаря поставкам за наличные, нашей программе вооружений и программе ленд-лиза, то нечего было бы и говорить о "программе победы", которую президент провозгласил в послании от 6 января 1942 года: 60 000 самолетов, 45 000 танков, 20 000 противовоздушных орудий, 800 000 тонн грузооборота торговых судов. В таком случае нам потребовался бы лишний год на то, чтобы остановить наступление врага и перейти в контрнаступление, а к тому времени такая задача могла уже стать невыполнимой.

В декабре 1941 года у нас была военная машина, необходимая для того, чтобы одержать победу в дальнейшем, но быстрое распространение боевых действий по всему огромному Тихоокеанскому региону создало для нас в тот период серьезные трудности, так как были нарушены коммуникации. Нам надо было как можно быстрее снабжать оружием и боеприпасами собственные войска, к тому же оружие срочно требовалось Голландской Ост-Индии, Австралии, Новой Зеландии, Индии, Бирме и Китаю. В то же время продолжалась война против Германии и Италии, и требовалось увеличить поставки оружия в Англию, на Ближний Восток и на русский фронт.

Помимо проблемы оружия существовала еще проблема поставок станков и оборудования для военного производства во всем мире. Военные программы США и Канады в огромных количествах потребляли станки, сталь, медь, алюминий, резину. Заводы Англии, России, Индии, Австралии — все они были расположены ближе к линии фронта, чем наши, — напряженно работали, чтобы произвести как можно больше самолетов, танков и пушек. Им тоже были нужны станки и металлы. А кроме того, была также и проблема продуктов, по-своему так же необходимых для нашей боеспособности и боеспособности союзников, как и пушки. Слишком многое тогда было необходимо.

Такого рода задачи можно было решить только на основе общей стратегии Объединенных Наций, иначе нас ждали путаница и конфликты, подрывающие шансы на победу, а вместо одной большой войны мы все были бы вовлечены в множество отдельных войн: на Тихом океане, в Китае, в России, в Западной Европе и на Ближнем Востоке.

15 декабря Рузвельт начал работу, которая через 5 недель обернулась созданием единой стратегии и советов по снабжению. Он попросил генерала Маршалла, адмирала Старка и Гарри Гопкинса составить Временный комитет для решения всех вопросов о необходимом количестве военных материалов для нашей армии и флота, а также для наших союзников, проконсультировавшись при этом с адмиралом Лэндом.

Был также создан Временный комитет по сырью под председательством У. Бэтта, а лорду Бивербруку 17 декабря была послана депеша с просьбой назначить в этот комитет британских представителей. Это была острая проблема: быстрое распространение японской агрессии уже отрезало от нас Филиппины и делало минимальной возможность спасти Малайи и даже Голландскую Ост-Индию. Мы уже почти полностью потеряли источники снабжения каучуком, 70% мирового олова, малайские нефтепромыслы и филиппинскую абаку, из которой производили манильский шпагат для нашего флота.

22 декабря 1941 года в Вашингтон прибыл премьер-министр Черчилль и привез с собой фельдмаршала сэра Дж. Дилла, маршала авиации сэра Ч. Портала, Первого лорда Адмиралтейства сэра Д. Паунда, лорда Бивербрука и других высших руководителей британских вооруженных сил и военной промышленности. Из их дискуссий с американскими коллегами родилось соглашение о создании механизма эффективной совместной стратегии.

Прежде всего президент и английский премьер назначили группу начальников совместных штабов, хотя официально об этом было объявлено только в феврале. С американской стороны это были генералы Маршалл и Арнольд, адмиралы Старк и Кинг (впоследствии Старк был заменен адмиралом Лихи, личным представителем Рузвельта). С английской стороны первоначально были назначены адмирал Литтл, генерал-лейтенант Уэмисс, маршал авиации Гаррис; фельдмаршал Джон Дилл представлял Черчилля. В задачи начальников совместных штабов входила выработка всех направлений англо-американской стратегии под общим руководством Рузвельта и Черчилля.

Начальникам штабов непосредственно подчинялся Совет распределения боеприпасов. 26 января 1941 года президент и премьер заявили, что англо-американские комиссии этого совета будут работать в Лондоне и Вашингтоне и решать вопросы распределения всех боеприпасов американского и английского производства, "направляемых в Англию, США или любым другим из Объединенных Наций, в соответствии со стратегическими нуждами". Комиссии должны были работать исходя из принципа, что "все английские и американские резервы боеприпасов должны рассматриваться как единое целое и относительно этих резервов должен осуществляться самый полный обмен информацией".

Комиссии совета были составлены из военных и морских офицеров, с гражданскими председателями в Вашингтоне и Лондоне. В Вашингтоне председателем комиссии был назначен Гарри Гопкинс, а в Лондоне — лорд Бивер-брук, затем смененный О. Литтлтоном. Генерал-майор Берне из Управления по делам ленд-лиза стал заместителем председателя в Вашингтоне.

Запросы на военные материалы для английских войск направлялись первоначально в Лондонскую комиссию Совета распределения боеприпасов, а запросы для войск под американским или китайским командованием — в Вашингтонскую комиссию. Если английские запросы нельзя было удовлетворить из собственных ресурсов, они направлялись в Вашингтон. Советские запросы направлялись в Лондон либо в Вашингтон, в зависимости от условий, сформулированных в Московском протоколе. В дальнейшем аналогичные комиссии (или комитеты) были созданы в Канаде, Австралии и Индии для нужд этих стран. Откуда бы ни поступали боеприпасы, вопрос о том, куда и кому их следует направить, всегда решался полностью на основе стратегической необходимости. Возможность покупки их за фунты или доллары не имела значения.

В одно время с этим Советом были созданы также Объединенный совет по сырью и Объединенный совет по корабельным поставкам. В июне 1942 года наш президент и английский премьер расширили эту систему, создав еще Объединенный совет производственных ресурсов и Объединенный продовольственный совет.

Система объединенных комитетов сыграла очень важную роль в подготовке совместного наступления 1943 года. Хотя членами советов и теперь являются только англичане и американцы, с добавлением в некоторых случаях канадцев, но эти советы всегда консультируются с представителями других Объединенных Наций по всем делам, касающимся их интересов. Хотя эти советы ограничены и относительно членства, и по своим полномочиям, они, однако, дали возможность полной координации усилий США и Англии, превосходящей все известное в этом роде на примерах прежних коалиционных войн.

Координация снабжения на уровне Объединенных Наций стала возможной благодаря созданию аналогичных органов управления на национальных уровнях. Важную роль в организации стратегического контроля распределения боеприпасов сыграла передача после Пёрл-Харбора Военному и Военно-морскому министерствам всей полноты ответственности не только за поставки боеприпасов по ленд-лизу, но и за специальные ассигнования. Выделение дополнительных средств Военному министерству 17 декабря 1941 года предполагало также возможность поставок из этих средств материалов на сумму до 2 миллиардов долларов. Это было первое решение о выделении соответствующих средств на нужды Военного и Военно-морского министерств, общая сумма которых теперь достигла примерно 36 миллиардов. Подобное выделение средств было санкционировано на нужды Морской комиссии. Таким образом, после Пёрл-Харбора организация поставок военных материалов как для нас самих, так и для союзников превратилась в единый процесс — от выделения средств до доставки готовой продукции.

Что касается поставок по ленд-лизу, вся система распределения американской продукции всех видов работает следующим образом. Правительство страны, подлежащей снабжению по ленд-лизу, обращается к нашему правительству. Речь может идти о танках, арматуре, медной проволоке, станках или сгущенном молоке. Прежде чем этот запрос удовлетворить, американское правительство должно удостовериться, что запрашиваемые материалы действительно нужны для военных нужд, что они имеются в достаточном количестве у нас в стране и что будет полезнее для общего дела: передать их запрашивающей стороне, или оставить для наших нужд, или отправить другому союзнику. В этом и состояла "проверка на соответствие ленд-лизу", которую должен был пройти каждый такой запрос. Если у запрашивающей страны было достаточно долларов, чтобы заплатить за наши материалы, то передача их осуществлялась по так называемому "ленд-лизу с возмещением наличными", а если страна не располагала необходимым долларовым запасом, то материалы передавались ей сразу, а возмещение откладывалось.

Запросы на разные типы военных материалов направляются по разным каналам. Большие военные заказы поступают прямо в Военное и Военно-морское министерства, которые планируют соответствующие производственные программы. Уже готовую продукцию распределяет Совет по боеприпасам. Запросами на товары, подлежащие морским перевозкам, занимается Управление военно-морских поставок. Запросы же на большинство остальных товаров направляются в отделы Управления по делам ленд-лиза и рассматриваются всеми заинтересованными ведомствами на предмет возможности и условий их удовлетворения.

Помимо совместных англо-американских ведомств после Пёрл-Харбора были созданы и другие в целях координации деятельности Объединенных Наций. На разных театрах военных действий на Дальнем Востоке были созданы унифицированные региональные командования, а в марте 1942 года был также организован Тихоокеанский военный совет с целью обеспечить единую политику тихоокеанских стран. Тогда же был создан и Межамериканский совет обороны. В дальнейшем региональная координация действий, как в военной, так и в экономической области, распространилась также на Средиземноморье, Ближний Восток и другие регионы, где шла война.

Развитие механизма сотрудничества Объединенных Наций позволило превратить программу ленд-лиза в "улицу с двусторонним движением". США смогли оценить значение взаимопомощи, связанной с ленд-лизом, уже вскоре после Пёрл-Харбора. В момент сокрушительного удара по Гавайям, у нас не хватало аэростатов заграждения для защиты Западного побережья, а также не было нужного количества зенитных средств для обороны береговых городов. За год до того англичане передали нам рабочие модели и спецификацию 40-миллиметровых зенитных орудий "Бофорс", которые наши военные признали лучшими, чем наши собственные; но эти орудия у нас еще практически не производились к моменту нападения на Пёрл-Харбор, и англичане передали нам зенитные пушки для защиты Панамского канала, а также для обороны нашей территории. Кроме того, они срочно отправили нам несколько тысяч аэростатов заграждения, в том числе и тех, которые до этого летали над британскими городами.

Чтобы помочь нам защитить Атлантическое побережье от немецких подлодок, британцы, хоть и сами находились в тяжелом положении, передали нам более 20 корветов и траулеров.

Мы окрестили эти первые акты взаимопомощи "взаимным ленд-лизом", причем количество помощи, получаемой нами от союзников, с тех пор значительно возросло. Но это не было единственным преимуществом, полученным США благодаря Закону о ленд-лизе. Такого рода вещи оговариваются в Договоре о ленд-лизе, подписанном нашей страной с каждым главным союзником, и первое из таких соглашений было подписано с Англией 23 февраля 1941 года. Правительство США в таких договорах заверяет в своей готовности выполнять поставки по ленд-лизу, в соответствии с указаниями президента, а союзные правительства обязуются "вносить свой вклад в оборону США".

Главным "вкладом в оборону США", сделанным Англией, Советским Союзом, Китаем и другими странами, явилась, конечно, их война со странами оси, и это самое главное, что наша страна получила в ответ на помощь по ленд-лизу. В докладе Конгрессу 25 января 1943 года я подчеркнул:

"Эту помощь невозможно измерить в цифрах. Не существует стандартных оценок, с помощью которых, например, можно было бы сопоставить тысячу погибших русских солдат и тысячу истребителей. Все, кто погиб на полях сражений в Англии, Китае, России, в Африке и Азии, пали, защищая свою родину. Но эти народы воевали и воюют с нашим общим врагом. Их жертвы спасают жизни американцев. Пятилетняя борьба Китая с Японией, страшное бремя войны с нацистами, которое несет Красная Армия, оборона Англии и разрушение немецких промышленных центров английскими Королевскими ВВС, защита британским флотом жизненно важных морских коммуникаций — все это вместе взятое спасает США от вторжения агрессора, помогает нам сберечь средства для победы и ускорить ее наступление".

Договоры о ленд-лизе предусматривали также возвращение после войны не разрушенной и не утраченной техники и оборудования, которые президент сочтет полезными для нашей страны, то есть после войны нам будут возвращены данные нами взаймы и в аренду танки, самолеты, корабли и другая техника, если их возвращение — в наших интересах.

Однако окончательные условия расчетов по ленд-лизу, согласно договорам, должен был определить "ход событий", когда станет ясно, как лучше всего решать эти вопросы в наших интересах и в интересах наших союзников.

В договорах, однако, обозначено, что эти окончательные расчеты должны "иметь в виду экономические цели", предусмотренные Атлантической хартией.

Таковы были принципиальные положения договоров о взаимной помощи, составленных в идентичных выражениях и заключенных нами с Великобританией, Советским Союзом, Китаем и другими Объединенными Нациями. Особые соглашения были также заключены между нашей страной и подавляющим большинством стран Латинской Америки.

Эти договоры, как и все, что было сделано в соответствии с ними, составили сердцевину военного сотрудничества Объединенных Наций и вполне могли бы стать основой прочного мира.