Предисловие автора

Соединенные Штаты проигрывают Тихоокеанскую войну.

Через 3 года после победы над Японией страна столкнулась с опасностью потерять все, что получила за 4 года трудной и кровавой борьбы.

Факты таковы:

Весной 1948 года генерал Джордж К. Маршалл сказал конгрессу, что, если китайские коммунисты захватят Манчжурию, позиции Соединенных Штатов в Южной Корее станут уязвимыми.

Манчжурия захвачена китайскими коммунистами.

Генерал Маршалл также сказал конгрессу, что, если китайские коммунисты будут контролировать северную часть страны, позиции Соединенных Штатов в Японии станут «очень шаткими».

Северный Китай захвачен китайскими коммунистами.

Осенью 1948 года генерал Дуглас МакАртур предупреждал Объединенный комитет начальников штабов, что, если китайские коммунисты захватят нижнее течение Янцзы и Шанхай, американский бастион на Окинаве будет обойден с флангов, а его позиции в Японии будет просто не удержать, как это произошло на Филиппинах в 1941 году.

Когда пишутся эти слова, китайские коммунисты с боями продвигаются вдоль Янцзы к Нанкину. Они намерены форсировать реку и начать наступление на Шанхай.

Окончательная победа коммунистов в Китае даст новый толчок мятежам туземцев, которые и так уже начались [14] в Бирме, Индии, Малайе и Индонезии, что приведет к новым победам коммунистов. Кольцо баз красных протянется от Сибири до Сайгона. Так будет подготовлена сцена для внезапного взрыва и начала Третьей мировой войны.

Я провел целых 10 лет, наблюдая за американской политикой в Азии. Я убежден, что эта политика является повторением самых тяжелых ошибок, которые втащили нас во Вторую мировой войну. Я вижу, как в Китае догорает фитиль, ведущий к огромной пороховой бочке новой войны, и не могу стоять, бездействуя и не пытаясь погасить его.

Принять решение опубликовать эту книгу мне было очень нелегко. У меня уже было несколько сердечных приступов, и лучше было бы жить спокойно. Я совсем не рвусь в бой, как раньше, и думаю, что людям лучше сохранять уверенность в своих лидерах.

Однако стало аксиомой, что в периоды кризисов стране, чтобы выжить, нужны лучшие из лучших. Последняя война нанесла удар прямо в сердце России. Кровавые катастрофы начала войны выковали жесткое и умелое руководящее ядро, которое помогло Советам выжить. Именно с этим лучшим русским руководством нам предстоит столкнуться сегодня.

Я не уверен, что Соединенные Штаты сделали все возможное, чтобы найти лучших лидеров. Туман военной цензуры скрывал острые углы катастрофы, к которой мы вплотную подошли весной 1942 года, но сегодня он рассеялся. В угаре празднования победы человек вполне может забыть о своих ошибках и не сделать выводов из них. Облегчение, с которым встречают окончание битвы, может заставить забыть о необходимости бороться ради сохранения мира.

Многие детали, описанные в этой книге, я рассказываю с искренним сожалением. Я понимаю, что многое из написанного будет воспринято с неудовольствием лицами, упомянутыми в книге, и ответная критика может показаться неприятной и мне. Но я просто больше не могу молчать. Все это слишком важно для меня. Я должен использовать свой последний шанс и рассказать о событиях последнего десятилетия [15] на Дальнем Востоке, чтобы помочь правильно понять проблемы, с которыми мы сегодня столкнулись, и осознать, куда нас несет. От этого зависит не более не менее, как выживание нашей страны, зависит от того, поймем ли мы это и сможем ли выбрать новый курс.

Китай является ключом к Тихому океану. Политика меняется, но география неизменна. Именно география Китая делает эту несчастную страну такой важной. Американская помощь Китаю может иметь любые сентиментальные объяснения, но отношение Соединенных Штатов к Китаю должно основываться на трезвом осознании значения этой страны для Соединенных Штатов.

Наша страна вовлечена в мировую борьбу за переустройство мира. Проблема заключается в том, является ли война с Россией неизбежной, или мир можно устроить совместными усилиями в мирных условиях. Это решение целиком зависит от постоянно колеблющегося баланса сил между Соединенными Штатами и Россией.

Русские отлично понимают значение Китая в этом балансе. С начала китайской революции в 1920-х годах русские активно использовали Китай для своих целей. После того как в 1927 году они потеряли свой первый шанс установить контроль над Китаем, советские лидеры активно вмешивались каждый раз, когда могли помешать японской программе проникновения в Китай. Теперь, после разгрома Японии, Россия начала активно использовать ошибки американской политики, чтобы установить свое господство в этом обширном районе, имеющем важное стратегическое значение.

Судя по всему, русские учат историю. Они видели, как их немецкие соседи дважды потерпели сокрушительное поражение в войне на два фронта. Есть много свидетельств того, что русские полны решимости не повторить эту ошибку. Пока Германия угрожала ее западному флангу, Россия старательно избегала войны с Японией, несмотря на неоднократные провокации японцев. В период с 1932 по 1936 год на манчжурской границе между русскими и японцами произошло [16] несколько столкновений с использованием танков и авиации, но русские отказались начинать крупномасштабную войну. Даже в 1945 году Россия не стала начинать войну с истощенной Японией, пока не добилась окончательной победы над Германией.

Я сильно сомневаюсь, что Россия предпримет в Европе что-то большее, чем пробные стычки, пока ее азиатский фланг не обеспечен. Вспышки активности русских в Европе не более чем прощупывание американской политики и дымовая завеса, которые отвлекают внимание от того, что Россия постепенно прибирает к рукам природные ресурсы, стратегические базы на Дальнем Востоке и старается обезопасить свой уязвимый фланг.

Русские, в отличие от американцев, прекрасно понимают стратегическое значение Китая. Северный Китай и Манчжурия были промышленными базами, которые давали до одной трети военной продукции Японии. С воздушных баз, которые были построены для американцев в Ченду, Сиане, Ланчжоу на северо-западе Китая, самолеты могут атаковать всю русскую промышленность вплоть до Урала. С этих баз и десятков других на севере Китая угроза нависает над русскими коммуникациями между восточной и западной Сибирью, и они могут быть перерезаны даже маленькой группой самолетов. Если Северный Китай будет контролировать правительство, дружественно настроенное по отношению к Соединенным Штатам, Россия может добраться до этих аэродромов только через тысячи миль пустынь Туркестана. В результате коммунистического наступления многие из этих важнейших аэродромов уже находятся в руках китайских коммунистов. С Окинавы, Японии и Филиппин американская авиация сможет лишь поцарапать периметр России. Из Северного и Центрального Китая те же самые силы могли бы нанести удар по ее промышленному сердцу.

Вот такие ставки разыгрываются сегодня в Китае. Если Китай останется дружественным к Соединенным Штатам, русские не осмелятся глубже проникать в Европу, оставив [17] без защиты азиатский фланг. Если азиатский фланг будет защищен, а американская авиация отодвинута за пределы эффективной дальности действия, это откроет путь новым, более энергичным вторжениям в Европе.

Сегодня стало понятно, что перед войной Соединенные Штаты действовали в Азии из рук вон плохо. Первая японская агрессия в Манчжурии в 1931 году показала потенциальному захватчику, что мир не готов сплотиться на основе коллективной безопасности. Она ясно продемонстрировала, что западные державы не сумеют договориться между собой в мирное время. Сегодня русские пробуют найти ответ на этот же самый вопрос. И наши действия в Китае показывают, что ответ будет тем же самым, что и в 1931 году. Если наша политика в Китае будет следовать прежним курсом, русские смогут констатировать, что наше стремление сохранить мир не сильнее, чем у всех западных держав в 1931 году. В этом случае их решение может привести к дальнейшей агрессии, которая завершится только войной.

После японского вторжения в Китай в 1937 году Соединенные Штаты не сумели добиться реализации «политики открытых дверей» в Китае и позволили выкинуть себя из бассейна Янцзы и морских портов. Одновременно Соединенные Штаты продали огромное количество металлолома, нефти и других важных материалов Японии. Одним воскресным утром нас пробудили от этого дурацкого сна разрывы японских бомб в Пирл-Харборе.

Наша военная политика в Китае не сумела компенсировать то, что мы потеряли до войны. Главной причиной тому были действия Джозефа У. Стилуэлла, но мы не сумели добиться ни своих политических, ни военных целей в Китае. Лишь когда Стилуэлла сменил генерал-лейтенант Альберт К. Ведемейер, американская политика в Китае стала напоминать действия двух союзников, сражающихся против общего врага.

Сразу после войны Ведемейер продолжал проводить свою твердую и конструктивную политику. Он уже почти вернул [18] потерянное Стилуэллом, и открылись перспективы полного успеха. Когда рухнула Япония, армии генералиссимуса на юге и западе Китая находились еще очень далеко от важнейших портов, которые удерживали японцы. Зато армии китайских коммунистов располагались в нижнем течении Янцзы и неподалеку от главных центров Северного Китая. Однако в гонке по занятию японских позиций Соединенные Штаты обеспечили Чан Кай-Ши воздушный транспорт, который позволил армиям генералиссимуса перепрыгнуть через занятые коммунистами районы и захватить ключевые города. Позднее транспорты ВМФ доставили другие китайские дивизии в манчжурские порты, чтобы они могли оккупировать этот важнейший район.

К чести Ведемейера следует сказать, что он совершенно точно оценил ситуацию и действовал быстро и решительно, стараясь предотвратить кризис и помешать коммунистам вырвать контроль над важнейшими районами Китая у японцев. Позднее Ведемейер тщательно изучил проблемы послевоенного Китая и подготовил детальный план американской помощи Китаю, которая помогла бы китайцам эффективно реорганизовать свою разоренную страну. Наше правительство не только игнорировало рекомендации этого плана, но и весь рапорт был положен под сукно. Поэтому американский народ и его конгресс лишились возможности выслушать человека, который, вероятно, был нашим самым лучшим представителем в послевоенном Китае. Рапорт Ведемейера до сих пор скрывают от общественности.

После недолгих дипломатических маневров между генералиссимусом и лидерами китайских коммунистов в октябре 1945 года вспыхнула гражданская война. Армии генералиссимуса все еще имели достаточное количество оружия, переданного американцами. У них было достаточно грузовиков, артиллерии, пулеметов и минометов, поэтому они начали систематическую ликвидацию очагов сопротивления красных. Наступление генералиссимуса успешно развивалось, когда в Китай со специальной миссией в ноябре 1945 года прибыл генерал Джордж К. Маршалл. Сейчас [19] Маршалл ушел в отставку по причине пошатнувшегося здоровья, посвятив всю жизнь служению своей родине. Его служба принесла ему всеобщее уважение, в том числе и мое, так как я работал с ним во время войны и нес бремя совместных трудов в тяжелые послевоенные годы.

К несчастью, во время поездки в Китай Маршалл должен был проводить политику, навязанную ему государственным департаментом, причем ее главной особенностью была полная бредовость. Провал миссии Маршалла в Китае объясняется только ошибочностью полученных приказов. При обычных обстоятельствах было проще простого не заметить один эпизод в карьере человека, который так много сделал для своей страны. Однако пристально рассмотреть нашу политику в Китае совершенно необходимо, чтобы понять происходящее ныне в Азии, а также причины, по которым под угрозой оказалась наша национальная безопасность. Здесь, в Шанхае, когда весь Китай рушится прямо у меня на глазах, у меня нет иного выхода, кроме честного обсуждения миссии Маршалла.

Маршалл был дисциплинированным строевиком типа «направо равняйсь», воспитанных в духе Першинга. Он прибыл в Китай, проведя 5 лет во главе самой мощной военной организации в мире. Маршалл привык вести свое дело, отдавая прямые приказы, которые исполнялись без промедления. Когда Маршалл прибыл в Китай, страна находилась в состоянии полного хаоса, поэтому китайскому правительству приходилось действовать, проявляя исключительный такт, гибкость и дальновидность. Всего за 4 года оккупации гораздо менее жестокий враг низвел Францию до такого состояния, когда невозможно организовать ответственное правительство. Китай подвергался оккупации 8 лет, на которую наложилась гражданская война, поэтому его экономика была разрушена, а в политике бушевали такие ураганы, понять которые западный наблюдатель просто не мог. Мнение Маршалла о Китае основывалось на «уставах и наставлениях», как и положено солдатам, поэтому он просто не понимал тех проблем, которые ему предстояло решать. [20]

Кроме того, Маршалл прибыл в Китай, чтобы выполнять приказы, выполнить которые было просто невозможно. Государственный департамент, который их отдал, самым грубейшим образом ошибался в отношении намерений русских, и Маршалл, став государственным секретарем, просто перенял политику своего предшественника, хотя и попытался ее изменить. Однако во время миссии в Китае он был связан приказом государственного департамента. Хороший солдат, каким и был Маршалл, приказы не обсуждает, а выполняет, несмотря на любые препятствия и не размышляя, а не является ли этот приказ вообще невыполнимым.

Маршалл имел приказ покончить с гражданской войной в Китае и сформировать там коалиционное правительство с участием коммунистов и генералиссимуса. Эти приказы были результатом соглашений в Ялте и Потсдаме. Американская политика того времени основывалась на глупейшем предположении, что с русскими можно и нужно сотрудничать. Для того времени это была грубейшая ошибка, которая привела к самым тяжелым последствиям для Китая.

Чтобы попытаться сориентироваться в запутанной ситуации, Маршалл мог опереться на суждения двух своих друзей — Стилуэлла и Ведемейера. Беда в том, что они имели прямо противоположное мнение практически по всем вопросам. К несчастью, Маршалл принял версию Стилуэлла относительно событий в Китае и руководства страны, которая не облегчала, а многократно усложняла решение задачи.

Результат 15-месячного пребывания Маршалла в Китае во многом напоминал плоды деятельности Стилуэлла. Он помешал укреплению центрального правительства, и военный баланс начал медленно и неотвратимо смещаться в сторону коммунистов.

Если не вдаваться в детали, то можно кратко перечислить, чем завершилась миссия Маршалла в Китае. Он вынудил заключить перемирие в гражданской войне как раз в тот момент, когда центральное правительство начало брать [21] верх. Когда генералиссимус отказался проводить политику, которая означала военную катастрофу для его войск, Маршалл начал давление, как это делал Стилуэлл, прекратив поставки военной помощи Чан Кай-Ши. Была остановлена даже перевозка военных излишков, уже оплаченных китайцами. Это эмбарго на поставки оружия длилось почти год. Маршалл также разорвал подписанное в сентябре 1945 года китайско-американское соглашение, по которому Соединенные Штаты соглашались поставить в Китай самолеты и технику более чем для 8 авиагрупп, в том числе и четырехмоторные бомбардировщики. Маршалл также вырвал у генералиссимуса обещание не использовать Китайские ВВС против коммунистов на том диком основании, что это будут «наступательные действия». Ограничение использования авиации вырвало у генералиссимуса его самое мощное оружие. Он также заявил, что не может быть и речи о возобновлении переговоров по займу в 500 миллионов долларов, пока перемирие не покончит с гражданской войной. Маршалл тогда не знал, что самым ярым противником займа в Вашингтоне был Генри Уоллес, чья позиция в отношении России вскоре прояснилась до конца.

Перемирие, к которому силой тащил Маршалл, задействовав все имеющиеся в его распоряжении дипломатические ресурсы Соединенных Штатов, вынудило генералиссимуса остановить его антикоммунистическое наступление как раз в тот момент, когда он мог уничтожить крупные силы коммунистов. Примерно 50 комиссий по перемирию были направлены в различные горячие точки по всему Китаю. Каждую возглавлял престарелый американский полковник, специально выбранный за седые волосы, чтобы произвести впечатление на китайцев. Вот несколько конкретных примеров того, что они добились.

К северу от Ханькоу примерно 200000 правительственных солдат окружили 70000 солдат коммунистов и начали методично их уничтожать. Коммунисты обратились к Маршаллу, вспомнив о его предложениях. Пока готовилось соглашение о прекращении огня, коммунисты выскользнули [22] из ловушки и ушли в провинцию Шантунг, где через год развернули крупное наступление. Возле Кантона примерно 100000 коммунистов были окружены правительственными войсками. Комиссия по перемирию добилась их освобождения и позволила коммунистам беспрепятственно уйти на побережье, откуда их на джонках переправили в Шантунг.

Самое тяжелое фиаско имело место в проходе Калган. Эта брешь в горах Северного Китая является историческими воротами между Китаем и Манчжурией. В конце войны никаких организованных сил коммунисты в Манчжурии не имели. Они отправились со своей базы на северо-западе Китая, чтобы пройти через проход и соединиться с русскими в Манчжурии. Когда китайские правительственные войска заняли Манчжурию, они обнаружили, что все промышленные центры разграблены дотла, а огромные арсеналы знаменитой Квантунской армии пусты. Не осталось никаких следов ни самой Квантунской армии, ни ее оружия.

В начале 1946 года правительственные войска заняли Калган и перекрыли проход, отрезав почти миллион китайских коммунистов, которые направлялись в Манчжурию. Коммунисты объясняли, что они просто возвращались туда в свои довоенные дома. Маршалл приложил титанические усилия, чтобы заставить генералиссимуса открыть проход Калган для коммунистов. В конце концов генералиссимус подчинился и в июне 1946 года отвел свои войска. Коммунистические орды хлынули в Манчжурию. Затем коммунисты нарушили перемирие и укрепили проход. Через год правительственным войскам понадобилась долгая и кровопролитная операция, чтобы вернуть себе проход, который год назад они добровольно оставили.

В январе 1947 года разрешилась загадка исчезновения оружия Квантунской армии. Плохо вооруженные китайские коммунисты, прошедшие на север год назад, теперь хлынули из Манчжурии на юг, вооруженные до зубов японскими [23] винтовками, пулеметами, танками, артиллерией, минометами. Они даже получили японские самолеты, однако у них не было ни бензина, ни пилотов, чтобы использовать авиацию в боях. Русские просто передали все трофеи китайским коммунистам.

По самым скромным оценкам, захваченные русскими в Манжурии японские припасы были достаточны, чтобы обеспечивать миллион солдат на протяжении 10 лет военных действий. Использовав японские трофеи, русские избежали необходимости тратить собственные ресурсы. Они с чистой совестью заявляли, что ни одна русская винтовка не была передана китайцам. Манчжурская добыча была тем, что русские могли передать Китаю немедленно. Плохо развитая промышленность Восточной Сибири не позволяла им обеспечивать даже свои войска в случае начала войны. Перевозки через Сибирь с уральских заводов тоже не могли удовлетворить китайских коммунистов.

Именно те войска, которые прошли через проход Калган под отеческим присмотром американской комиссии по перемирию и вернулись с японским оружием, летом 1947 года одержали решающие военные победы в Манчжурии. Им противостояли правительственные дивизии, подготовленные американцами. Пока русские поспешно перевооружали коммунистов, правительственные войска начали страдать от нехватки снабжения, так как Маршалл от большого ума наложил 10-месячное эмбарго на все военные поставки в Китай. Так как китайские дивизии формировались весной и летом 1945 года, им срочно требовалось пополнение запасов оружия, боеприпасов и транспорта. За 2 года ожесточенных боев винтовки износились, боеприпасы были истрачены, а потрепанные грузовики не столько ездили, сколько стояли в ремонте. Вся их техника и оружие были американскими, и без американских запасных частей, снаряжения и боеприпасов они были просто бесполезны.

Хорошо вооруженные коммунисты довольно быстро перемололи правительственные дивизии, имевшие изношенное оснащение и лишенные поддержки авиации. Китайские [24] армии, которые Стилуэлл и Ведемейер обучили в Индии и на западе Китая, в начале 1947 года понесли тяжелые потери на заснеженных полях Манчжурии. Все было готово для окончательного захвата Манчжурии летом 1948 года и дальнейшего наступления коммунистов почти до северных берегов Янцзы, когда Шанхай и Нанкин оказались в смертельной опасности.

Маршалл также пытался во исполнение полученных приказов вынудить генералиссимуса провести ряд политических перемен, в том числе сформировать коалиционное правительство с участием коммунистов.

Миссия Маршалла выяснила, на каких условиях китайские коммунисты готовы вступить в национальное правительство. Они требовали треть министерских постов, в том числе пост военного министра, сохранение коммунистической армии численностью в 48 дивизий, а также губернаторские посты в тех провинциях, где коммунистические войска контролировали большую часть территории. Судьба Чехословакии наглядно показала, какие роковые последствия для нынешнего правительства может иметь реализация этих требований. Включение коммунистов в коалиционный фронт всегда считалось предварительным тактическим маневром перед захватом власти коммунистами. Этот маневр коммунисты вполне могли опробовать в Китае, если бы увидели, что прямой военный захват власти будет стоить им слишком дорого.

Генералиссимус общался с коммунистами внутри правительства и вне его уже более 20 лет. Он учился в московской партийной школе. Поэтому Чан Кай-Ши прекрасно понимал движущие мотивы и методы действий. Он знал, что появление коммунистического меньшинства в правительстве приведет к установлению коммунистического господства в Китае.

Маршалл тогда лишь начинал свой политический диалог с коммунистами. Судя по всему, он крепко запомнил полученный урок. Приказы, полученные Маршаллом, не оставляли ему свободы действий. Он был вынужден считать [25] борьбу между коммунистами и китайским правительством не более чем грызней двух политических фракций. Он просто не мог увидеть в тот момент, что это борьба принципиальных противников. Маршалл всерьез полагал, что включение коммунистов в коалиционное правительство — не более чем введение пары республиканцев в кабинет демократов. Слишком многие американцы стремились видеть в этой борьбе не на жизнь, а на смерть всего лишь подобие соперничества американских политиков. Но между этими понятиями лежала целая пропасть.

Когда план создания коалиции провалился и бои вспыхнули с новой силой, Маршалл отказался от своей китайской авантюры. Он вернулся в Соединенные Штаты, восклицая: «Чума на оба ваши дома!», признав таким образом, что его надежды на честное сотрудничество с коммунистами не оправдались. Разочарование Маршалла привело к тому, что он больше не считал возможным сотрудничать с коммунистами на основе взаимного доверия, а в результате примерно в это же время начал менять американскую политику в отношении России. Американская политика в Европе стала строиться на основе четкого понимания намерений коммунистов. Но наша политика в Китае так и не изменилась.

Если Маршалл показал себя разумным человеком, применяя полученные в Китае уроки к европейской политике, он упрямо отказывался пересмотреть политику в самом Китае. Американская помощь Китаю ограничилась поставками продовольствия, так как государственный департамент долдонил, что военная помощь будет неэффективной, пока китайское правительство не проведет ряд политических и экономических реформ.

Мне кажется, что, проводя такую политику, государственный департамент поставил телегу впереди лошади. Наивысший приоритет следовало отдать военной помощи. Без военной победы не может быть внутренней стабильности, которая требуется для проведения реформ. В конце марта, когда план Маршалла для Китая был представлен конгрессу, [26] я с ужасом увидел, что только одна шестая часть средств направлена на оказание военной помощи.

По требованию комитета по иностранным делам палаты представителей, который тогда возглавлял конгрессмен от Нью-Джерси Чарльз Итон, я вылетел из Шанхая в Вашингтон, чтобы изложить более реалистичный подход к китайским проблемам и дать более ясную картину задач, которые стоят перед Соединенными Штатами в Азии. Перелет по дуге большого круга длился 51 час, и я воочию убедился, насколько сократился мир со времени моего первого 14-дневного путешествия в Китай в 1937 году.

Я сообщил конгрессу, что если Китаю не будет немедленно оказана эффективная военная помощь, китайские коммунисты захватят Манчжурию и через 6 месяцев завладеют почти всем Северным Китаем. Конгресс утвердил военную помощь в размере 125 миллионов долларов, но лето прошло в бесконечный грызне между государственным департаментом и министерством обороны, которые не могли разобраться в деталях. Лишь в октябре 1948 года это оружие начало поступать в Китай. А затем, через 7 месяцев после моего мрачного пророчества, коммунисты уже владели Манчжурией и большей частью Северного Китая и наступали на Нанкин.

Ситуация в Китае ухудшалась настолько стремительно, что я уже не рисковал предсказывать ее дальнейшее развитие. Однако имелись две совершенно очевидные вещи, в которых я был твердо уверен. Прежде всего, Соединенным Штатам требовалась новая эффективная политика в Китае. Нам требовалось пересмотреть нашу текущую политику и точно оценить нашу способность поддержать любые перемены. Однако опасность уже подступила вплотную, и у нас не осталось времени на размышления, так как коммунисты могли одержать в Китае окончательную победу еще до того, как Америка сформулирует свою новую политику. Надежные источники сообщали, что коммунистические генералы намереваются форсировать Янцзы ранней весной 1949 года. По другим сообщениям русские обучали китайских летчиков [27] возле Мукдена, чтобы обеспечить прикрытие с воздуха, без которого форсирование Янцзы было невозможно. Захваченные японские самолеты и устаревшие русские истребители были переданы коммунистам.

С учетом всего этого Соединенные Штаты должны были немедленно начать сдерживающие действия, которые не позволили бы коммунистам одержать победу, пока обсуждается наша китайская политика. Эти действия не требовали на больших денег, ни военных сил. Самое главное — требовалась быстрота действий, иначе мы потеряем наш шанс навсегда. В современной истории Китая было достаточно примеров, когда маленькие, но хорошо оснащенные силы могли оказать решающее влияние на ход военных действий.

Вторым моментом, совершенно ясным для меня, было то, что цена мира в Тихоокеанском регионе растет с фантастической скоростью, и в самом ближайшем будущем мы уже просто не сможем ее оплатить. Оглядываясь на события последнего десятилетия, можно без труда увидеть, во что обошлось нам отсутствие действенной американской политики в Китае.

Во время войны стоимость такой программы была бы совсем ничтожной. Двоякая цель разгрома Японии и создание сильного, дружественного китайского правительства сначала были двумя неразделимыми частями единой задачи. Неспособность Стилуэлла осознать это вызвала цепную реакцию ошибок, которая привела нас к сегодняшнему кризису.

Сразу после войны стоимость немедленной помощи Китаю несколько возросла. Благодаря отличной работе, проделанной Ведемейером и его штабом, а также благодаря наличию больших излишков на тихоокеанских базах, китайское правительство могло получить военный потенциал, который позволил бы ему противостоять военной агрессии и заняться вопросами внутренних реформ лишь с минимальной помощью американского налогоплательщика. Эмбарго на военные поставки в Китай, которое наложил [28] Маршалл, лишило нас этой возможности. Китайские коммунисты получили передышку, которая была нужна им для приведения в порядок своих потрепанных банд на захваченных японских базах в Манчжурии.

К весне 1948 года стоимость помощи Китаю по официальным оценкам подскочила до 1,5 миллиарда долларов плюс создание многочисленной американской военной миссии в Китае. Но и эта возможность была утеряна из-за упрямства, с которым государственный департамент настаивал на оказании только «экономической» помощи, которая была пустой тратой денег, а не на военной, которая была нужна. Во сколько обойдется нам это дело дальше и сколько еще возможностей мы упустим, я боюсь даже гадать. Я уверен в одном: нам придется заплатить по максимуму, как за десятилетия проявленного безразличия к Дальнему Востоку после нападения на Пирл-Харбор всего 7 лет назад.

Мы стоим перед тем же самым выбором, что и англичане в 1938 году в Мюнхене. Я прекрасно понимаю риск надорвать американскую экономику обширной программой производства вооружений и оказания помощи иностранным государствам. Это может закончиться такой же катастрофой, как и военное поражение. Но мы должны взглянуть прямо в лицо проблемам, как это сделали англичане в Мюнхене. Их ужаснула возможная цена сопротивления германской агрессии, и они решили, что не могут себе этого позволить. Однако их выбор привел лишь к тому, что конечная цена, которую все-таки пришлось платить, взлетела просто до небес. И когда новый счет был предъявлен, им пришлось выбирать: платить или согласиться с гибелью государства. Неспособность заплатить цену в Мюнхене вынудила англичан в течение 5 лет вести войну, которая поставила их национальную экономику на грань краха и подорвала основы империи. Соединенные Штаты не должны повторить эту ошибку из-за нежелания смотреть в лицо фактам.

Многие люди согласятся со справедливостью этого вывода. Но лишь единицы поверят, что еще что-то можно сделать. [29]

Действительно ли мы еще что-то можем? Безусловно! Прежде всего, мы должны направить в Китай небольшую, но тщательно просчитанную военную помощь, которая позволит китайцам решить самую насущную на данный момент проблему — защитить нижнее течение Янцзы и Шанхай. Если они сумеют удержать Шанхай, это помешает коммунистам закрепиться на северном берегу Янцзы достаточно прочно, чтобы форсировать реку силой и вторгнуться в Южный Китай.

Вместе с этой материальной помощью мы должны отправить умных, подготовленных технически лидеров, которые сумеют принимать верные решения в стремительно меняющейся обстановке и вдохнут уверенность в китайцев, с которыми им предстоит работать. Китайцы могут не понимать принципов работы двигателя внутреннего сгорания, однако человека они видят насквозь. Они тысячи лет изучали человеческую натуру и являются большими специалистами в этом. Разумеется, китайцы не будут эффективно сотрудничать с иностранцами, если те не будут искренне сочувствовать их делу и не полюбят их страну.

Мы должны признать Дальний Восток районом жизненных интересов Америки и не имеем права допустить, чтобы делами там руководили второсортные людишки. Мы только начали готовить настоящих специалистов по Китаю, которые обещают заметно вырасти в будущем, но пока наша политика формулируется полуграмотными ничтожествами из госдепартамента, отстраненными от европейских вопросов за полной некомпетентностью. А в это время люди калибра Ведемейера вынуждены сидеть на скамейке запасных.

Многие так называемые «эксперты по Китаю» утверждают, что дела идут настолько плохо, что изменить уже ничего нельзя. Это полная чушь. Точно такие же умники в 1937 году утверждали, что Китай не сможет сопротивляться Японии. Однако в итоге именно Япония потерпела поражение.

Эксперты заявляли, что Американская Добровольческая Группа не продержится в бою более 3 недель, однако, имея [30] всего 250 человек и 8 миллионов долларов, мы разгромили всю японскую авиацию в Китае и защитили китайские города от бомб впервые за 3 года войны.

Знатоки поспешили списать Китай, когда японцы захватили Бирму и перерезали последний наземный путь доставки снабжения. Они утверждали, что воздушный мост через «Горб» непрактичен и просто невозможен. Летчики Транспортного Командования ВВС и Китайской национальной авиационной компании (CNAC) сделали невозможное, доставив через «Горб» миллион тонн грузов. Они доставляли в Китай снабжение по воздуху так долго, как это требовалось. Военные эксперты твердили, что японская армия вышибет XIV Воздушную Армию из Восточного Китая, но опять горстка хороших людей на хороших самолетах посрамила «знатоков». Весной 1945 года именно японская армия начала беспорядочное бегство из Восточного Китая с той скоростью, на которую были способны ее голодные ноги. А вот XIV Воздушная Армия осталась.

После войны эксперты снова начали уверять меня, что невозможно организовать в Китае новую воздушную линию. Сегодня эта линия имеет оборот 4 миллиона тонно-миль в месяц. Я работал с китайцами и американцами так долго, что уже привык делать «невозможное» и предпочитаю их критиканам, которые лишь находят причины, чтобы вообще ничего не делать. Я думаю, что наступят времена, когда мы заменим их на лидеров, у которых хватит энергии, воли и ума, чтобы совершить так называемое невозможное. Ведь именно такие лидеры сделали Соединенные Штаты великой державой.

Еще не поздно предпринять эффективные действия в Китае. Армии китайских коммунистов растянули свои линии снабжения, и те испытывают серьезное напряжение. Их теперешнее положение сильно напоминает положение японцев в конце их наступления в Восточном Китае, когда наша авиация накинула удавку на шею японских армий. Сегодня коммунисты движутся по территории, жители которой не испытывают особой любви к ним, как в [31] северных провинциях. Коммунисты, как и японцы до них, не имеют — пока не имеют! — воздушного зонтика, необходимого, чтобы прикрыть наступающие войска от регулярных ударов с воздуха. Поэтому маленькая группа решительных людей, которые хорошо знают страну, сможет умело наносить удары по наиболее уязвимым точкам коммуникаций коммунистов, и тогда их наступление будет остановлено. Это может спасти нижнее течение Янцзы, Южный и Западный Китай в качестве базы, где можно восстановить китайское национальное правительство. Тщательно учтя уроки военных и политических поражений, оно сможет подготовить контрнаступление, чтобы освободить остальную часть Китая.

Что бы ни произошло в Китае в ближайшем будущем, если Соединенные Штаты намерены помешать установлению коммунистического режима в этой стране, они должны сохранить эту базу и удержать в той или иной форме центральное некоммунистическое правительство Китая. Если на территории, еще не захваченной коммунистами, допустить владычество местных военачальников, она расколется и будет по частям проглочена коммунистами, как они сделали это в Восточной Европе.

Создав и сохранив центральное правительство, генералиссимус Чан Кай-Ши сыграл важнейшую роль в истории современного Китая. Он проявил железную волю, которая помогла удержать страну, как единое целое, в условиях политического разброда и отвратительных коммуникаций. Очень важно, что лидеры всех политических направлений в Китае, за исключением коммунистов, признавали необходимость сохранения единства Китая. По этой причине они поддерживали генералиссимуса в общенациональных делах, несмотря на разногласия по вопросам внутренней политики. По этой же причине я верно служил генералиссимусу во время своего долгого пребывания в Китае. Именно генералиссимус не допустил капитуляции Китая перед японскими агрессорами. Именно генералиссимус не позволил после войны воцариться в стране полному хаосу. [32]

Каким бы ни было будущее, необходима некая централизованная сила, которая сохранит дух независимости в Китае и не допустит его порабощения иностранными государствами.

Несмотря на десять лет сплошных американских промахов в Китае, его народ сохранил значительный запас хорошего отношения к нам. Китайское правительство теперь почти не верит нам, так как перед ним стоит длинный перечень нарушенных американских обещаний и действий, которые укрепляли лишь коммунистическую оппозицию. В морских портах Китая на американцев смотрят как на преемников британских и французских экономических империалистов, единственная цель которых заключалась в эксплуатации Китая ради собственной выгоды. Но во внутренних районах страны миллионы китайцев все еще видят в Соединенных Штатах единственную надежду на создание мирного и независимого Китая. Они все еще помнят, что именно американские летчики остановили град японских бомб, сыпавшийся на их города.

Требуется очень эффективная помощь, чтобы использовать эти чувства. Многие китайцы сегодня принимают коммунистов лишь потому, что, по их мнению, Соединенные Штаты предоставили Китай его собственной судьбе. И при первых признаках американского интереса в Китае эти миллионы отшатнутся от коммунистов.

Как человек, воевавший много лет, я совершенно убежден в бесполезности войн. Война может решить часть проблем прошлого, но обязательно создаст новые проблемы в будущем. Сегодня в мире нет места воинствующему национализму, так как от этой искры может вспыхнуть пожар войны. Мой многолетний опыт летчика говорит о глупости искусственных государственных границ. Легкость, с которой летчик пересекает их с мирным грузом или с атомной бомбой, может доказать, что эти границы больше не нужны.

Я убежден, что люди этой планеты неизбежно придут к единому всемирному правительству, если цивилизация желает выжить. Но наша непосредственная задача — помочь [33] такому правительству сформироваться как единой федерации свободных людей, а не как безжалостной диктатуре одного государства, поработившего все остальные. Самым важным в данный момент является помешать коммунистам поставить под свой контроль обширную и богатую территорию Китая, чтобы обратить ее ресурсы против остальных свободных людей во всем мире.