Глава XVI
В основе плана общей атаки Геок-Тэпе лежало первоначальное занятие кишлака Янги-калы, долженствовавшего служить исходным и опорным пунктом осады, для постепенной атаки неприятельской крепости.
20-го декабря, войска действующего отряда, в 7 часов утра, построились перед фронтом Самурского укрепления, разделившись на 3 части.
Торжественная минута освящалась скромным молебном.... Ряды вскоре заволновались.... Командующий войсками, медленно объезжая части войск, поздравлял их с наступающим боем.
Объехав войска и сказав последнее слово начальникам частей, генерал Скобелев отдал приказание «выступать».
Первою двинулась вдоль гор, к ручью Секиз-Яб, штурмовая колонна полковника Куропаткина, в составе: [117] 8 ¼ рот, 2-х сотен, 10-ти орудий и 2-х ракетных станков. При колонне — перевязочный пункт Красного Креста, заведуемый мною. Задача Куропаткина заключалась в атаке юго-восточной окраины Янги-калы.
Спустя полчаса, должна была выступить колонна полковника Козелкова, в составе: 8 ½ рот, 3-х команд{48} и 10-ти орудий. Они вели атаку на северную окраину Янги-калы. С этою же колонной, под личным наблюдением командующего войсками, выступали и главные силы, в составе: 18 ½ рот, 7-ми эскадронов и сотен и 32-х орудий. Направление главных сил было на крайний пункт левого фаса скверной окраины кишлака, где находилась неприятельская кала, названная «Опорное». Как при колонне Козелкова, так и при главных силах, находились перевязочные пункты Красного Креста и военно-медицинского ведомства.
За войсками следовали: инженерный парк, лазарет Самурского батальона на 20 мест, передовой лазарет Красного Креста на 150 мест и при нем одноколки, фургоны и склады Красного Креста.
В Самурском укреплении оставались: 2 роты, 2 сотни и 19-ти орудий. Комендантом его назначен был войсковой старшина Верещагин.
Колонна Куропаткина, в своем движении до ручья Секиз-Яб, сначала ограничивалась незначительной перестрелкой в цепи, усилившейся во время переправы через ручей, обрывистые берега которого быстро соединили небольшим мостиком из взятых с собою фашин, лестниц и пустых зарядных ящиков. Артиллерия, переправившись из первых, немедленно заняла позицию и [118] открыла усиленный огонь шрапнелью по неприятелю, наполнявшему изгороди и башни атакованного кишлака. Под прикрытием артиллерийского огня, зайдя правым плечом вперед, колонна перешла в наступление...
Густой огонь неприятеля стал ослабевать... Он дрогнул и массы его быстро задвигались обратно в Геок-Тэпе.
На северо-западной окраине Янги-калы забелели густые клубы дыма, из которых доносился резкий гул орудийных залпов: это была атака северной окраины кишлака и калы «Опорное» — лево-фланговой колонной Козелкова.
Часть тэкинской кавалерии и часть пехоты оставались еще в кишлаке и укрывались в арыках, продолжая отстреливаться... Но, вот и оне бросились врассыпную в крепость. На перерез им неслись две сотни Таманского полка, под предводительством войскового старшины графа Орлова-Денисова... Столкнулись... до 40 человек изрубили, остальные спаслись в крепость.
Обе колонны быстро занимали уже кишлак, заходя с юга и с севера, и скоро соединились между собой. Минут через 20 к ним присоединились и главные силы.
Кишлак Янги-калы был взят одним из тех красивых штурмов, которые удается видеть только на маневрах.
Предположение генерала Скобелева, относительно незначительных потерь, оказалось верным. На правом фланге — 12 раненых; на левом — 5 раненых и один убитый.
По занятии кишлака, обе колонны, с артиллерией и кавалерией, расположились на северной окраине его, в [119] 950 саженях от стен неприятельской крепости, против исходящего угла ее, кавалерия при этом стала на крайнем правом фланге; левее ее — колонна полковника Куропаткина; на левом фланге — колонна Козелкова, между обеими колоннами стала артиллерия. Главные силы расположились позади, заняв часть изгородей и две калы внутри кишлака.
В обеспечение левого фланга, калу «Опорное» привели в оборонительное положение и поместили в ней одну роту и два орудия.
Впереди фронта расположения стали немедленно рыть ложементы для секретов и постов и, вообще, занялись укреплением позиции. Ставка генерала Скобелева устроена была впереди, недалеко от ложементов.
Внутри бивуачной стоянки шла также деятельная работа над установкой лазарета, склада и обоза Красного Креста, возле которых хлопотал кн. Шаховской со своим персоналом.
Ночь прошла в перестрелке с неприятелем, наседавшим особенно сильно на левый фланг и калу «Опорное».
На другой день, 21-го декабря, установили гелиографное сообщение с Самурским укреплением, куда отправили фургонный транспорт и артиллерийских лошадей, за различными войсковыми тяжестями и оставшимися орудиями. В прикрытие транспорта даны были: один батальон Ширванского полка, 2 сотни и 2 орудия. Одновременно с фургонным транспортом, но в другую сторону, для рекогносцировки северного и восточного фронтов крепости, отправлена была кавалерийская колонна из 6-ти сотен и 2-х орудий, под начальством генерала Петрусевича, с которым поехал также и начальник [120] инженерного парка, подполковник Рутковский, с 3-мя офицерами корпуса топографов; последние для съемки окрестностей.
Движением этим, кроме рекогносцировки, имелось также в виду отвлечь внимание неприятеля от посланного транспорта.
Спустя несколько часов после отъезда Петрусевича, с северо-восточной стороны неприятельской крепости стала доноситься усиленная ружейная перестрелка. По-видимому, между кавалерийской колонной и неприятелем завязался горячий бой. Тотчас же, на поддержку Петрусевича, двинулись: один батальон, сотня и 4 орудия, во главе с генералом Скобелевым, вдоль западного фронта крепости. Оба отряда соединились близ текинского кладбища, против северо-западного угла. Потеря наша состояла из пяти раненых и одного убитого.
Результаты рекогносцировок, как настоящей, так и, кроме того, произведенной в этот же день инженерами рекогносцировки южного фронта — дали возможность генералу Скобелеву избрать, для атаки крепости, юго-восточный угол ее.
Однако, прежде чем начать осадные работы, необходимо было обеспечить правый фланг атаки опорными пунктами, точно также, как это было сделано на левом (кала «Опорное»).
С этою целью полковник Куропаткин получил приказание: овладеть двумя неприятельскими калами{49}, находившимися на крайнем правом фланге.
Ранним утром, 22-го декабря, небольшой отряд, в составе: 1-го батальона Ширванского полка, 2-х орудий, [121] 2-х морских картечниц и ½ сотни казаков, с гелиографным станком и перевязочным пунктом, заведуемым мною, быстро двинулся к вышеназванным неприятельским укреплениям.
Первое из них, «Ольгинская кала», было не занято тэкинцами. В нем оставили часть казаков.
Со второго — Правофланговой калы — неприятель открыл перестрелку, но, скоро очистив ее, отступил в сады, за изгороди и в небольшую калу, находившуюся против северо-восточного угла крепости.
Овладев калой и поставив орудия и картечницы впереди ее, полковник Куропаткин стал обстреливать неприятеля на занятой им позиции (около 600 шагов), из которой тэкинцы, в свою очередь, открыли беглый ружейный огонь.
Для защиты от пуль — людей, лошадей и перевязочный пункт поместили за стеной и на одной из башен калы сейчас же установили гелиографное сообщение с Янги-калы.
Желая подробнее ознакомиться с характером местности впереди занятой калы, по направлению к крепости, а также и с позицией неприятеля, Куропаткин для этой рекогносцировки потребовал гелиограммой немедленной присылки 2-х сотен: Оренбургской и Уральской, входивших в состав его Туркестанского отряда.
С прибытием вызванных частей и после достаточного обстреливания артиллерийским огнем неприятельской позиции, приказано было Оренбургской сотне занять место севернее Правофланговой калы, а двум ротам ширванцев, под начальством подполковника Гогоберидзе, двинуться с фронта на сады и калу.
Лишь только роты прошли половину расстояния до [122] места, занимаемого неприятелем, как Оренбургская сотня, поскакав вперед, огибала уже неприятельскую позицию с севера, — место ее заняла Уральская сотня; в этот момент, ширванцы, с криком: ура! — бросились в штыки... Оренбургцы уже были в садах и залезли в калу. Неприятель бежал. Одного тэкинца все-таки удалось поймать живым.
В кале и садах найдены были значительные запасы пшеницы, клеверу и саману, что составляло весьма приятную находку для кавалерии, терпевшей недостаток в фураже. Казакам приказано было забрать всего столько, сколько можно нагрузить на лошадь. Затем отряд вернулся обратно в Право-фланговую калу, но не успел еще дойти до нее, как был ранен в ногу подполковник Гогоберидзе.
Потеря наша, кроме Гогоберидзе и раненого в ногу сотника Кременцова, состояла еще: в трех раненых нижних чинах и в двух, неизвестно куда пропавших, казаках. Предполагали, что бедняки попались в плен.
Назначив комендантом Право-фланговой калы командира пехоты Туркестанского отряда, майора Богаевского, и оставив в его распоряжении батальон ширванцев, орудия и картечницы, полковник Куропаткин, вместе с двумя сотнями казаков, возвратился обратно в Янги-калы.