За нами — Севастополь
В 1 час 15 минут 22 июня 1941 года, как зафиксировано в документах Штаба Черноморского флота, по главной базе флота Севастополю был дан сигнал «большой сбор».
Над городом завыли сирены, прогремели сигнальные выстрелы батарей. Наскоро попрощавшись с родными и близкими, моряки, только накануне вернувшиеся с многодневного учения, вновь поспешили на корабли и в части.
В 3 часа 13 минут вспыхнули прожекторы. Их лучи вырвали из темноты тяжелый вражеский самолет, за ним другой… Загремели залпы зенитных батарей и корабельной артиллерии, вскинулось к небу багровое пламя взрывов.
В город пришла война.
А в это время страна мирно спала, еще не ведая о том, что началась самая тяжелая и кровопролитная война, что менее чем через час заговорит орудиями весь огромный фронт от Черного моря до Баренцева…
Как оказалось, фашистские самолеты сбросили морские мины. Германское командование решило в первые же часы войны заминировать севастопольсиие бухты и фарватеры новыми, не известными нам неконтактными магнитными и магнитно-акустическими минами и таким образом «закупорить» корабли флота в бухте, а затем ударами авиации уничтожить их.
Замысел врага не удался — Черноморский флот и его противовоздушные силы были начеку. Встреченные метким и плотным огнем, фашистские самолеты в беспорядке сбросили мины, две из них упали на город. Не принесли успеха врагу и по следующие воздушные минные постановки. Уже в ночь на 26 июня отряд кораблей флота совершил успешную набеговую операцию на Констанцу.
Суровым и сосредоточенным встретил войну и город.
Как и все советские люди, севастопольцы с первых же дней войны работали с полным напряжением, все подчинив нуждам [10] фронта. Они стремились быстрее ввести в строй боевые корабли, находившиеся в ремонте, выполняли другие военные заказы, а после работы учились военному делу, осаждали военкоматы, требуя посылки на фронт. Тысячи севастопольцев вступали в отряды народного ополчения и в дружины местной противовоздушной обороны.
26 октября в Севастополе был образован городской комитет обороны, который стал настоящим боевым штабом осажденного города. В его состав вошли: первый секретарь горкома партии Б. А. Борисов (председатель комитета), председатель горисполкома В. П. Ефремов, начальник городского отдела НКВД К. П. Нефедов, начальник гарнизона контр-адмирал Г. В. Жуков, которого позднее сменил генерал-майор П. А. Моргунов.
Севастопольцы помогали сражавшейся Одессе, направляя ей все необходимое, и сами готовились к предстоящим боям, с тревогой вслушиваясь в сообщения Совинформбюро. А с фронта поступали неутешительные вести: враг все дальше продвигался в глубь страны, приближался к Крыму, захвату которого верховное главнокомандование вермахта придавало особое значение.
Севастополь, хорошо прикрытый береговыми батареями с моря, вместе с тем был совершенно не защищен с суши. По решению Военного совета флота с первых чисел июля три тысячи жителей, города вместе с частями гарнизона вышли на строительство оборонительных рубежей: в тяжелом каменистом грунте пробивали противотанковые рвы и окопы, сооружали доты и дзоты, блиндажи и командные пункты, устанавливали противотанковые заграждения.
Наряду со строительством главного оборонительного рубежа, пролегавшего в 5–8 км от города, и тылового — в 2–3 км (он создавался против воздушного десанта), с началом боев на севере Крыма стал спешно сооружаться передовой обвод в 12–15 км от города. Закончить это строительство не удалось: к моменту подхода передовых частей противника были сооружены лишь Отдельные опорные пункты.
Оборонительные сооружения, позднее усиленные и усовершенствованные, сыграли свою роль в отражении вражеских штурмов.
В конце сентября разгорелись ожесточенные боя на севере Крыма, где войска 51-й Отдельной армии, слабо оснащенные боевой техникой, противостояли отборной 11-й немецкой армии. 25 сентября противнику удалось захватить Перекоп, а через три дня наши части отошли на слабо подготовленные для обороны Ишуньские позиции.
Это было тяжелое для нашей Родины время. Шло ожесточенное сражение за Москву, где немецко-фашистское командование, [11] сосредоточив огромные силы, 30 сентября повело «генеральное» наступление на нашу столицу. Одновременно противник развернул наступательные операции на южном участке фронта в сторону Донбасса и Крыма, а затем, 16 октября, — и на северовосточном, Тихвинском, направлении, пытаясь завершить окружение Ленинграда.
На помощь 51-й Отдельной армии из Одессы была переброшена Приморская армия. К 23 октября она сосредоточилась на севере Крыма, однако выправить положение не смогла, так как к моменту ее подхода противнику удалось прорвать и Ишуньские позиции.
Под натиском противника войска 51-й Отдельной армии отходили на Керчь, а Приморская армия — на Севастополь. Южнее Симферополя противнику удалось перерезать дорогу, и Приморская армия вынуждена была повернуть в горы, преследуемая 22-й и 72-й немецкими пехотными дивизиями.
Зная, что в Севастополе нет сухопутных частей, командующий 11-й немецкой армией генерал Манштейн бросил в направлении Севастополя 54-й армейский корпус и специально сформированную подвижную мотобригаду из танков и бронетранспортеров дивизии.
Двумя потоками — вдоль западного побережья (мотобригада) и из района Симферополя вдоль шоссе и железной дороги (50-я и 132-я пехотные дивизии) вражеские войска устремились к Севастополю, пытаясь с ходу овладеть главной базой флота.
Севастополь готовился к встрече врага. 29 октября в городе было введено осадное положение. Из Новороссийска на кораблях была срочно переброшена 8-я бригада морской пехоты под командованием полковника В. Л. Вильшанского. Буквально за несколько часов были сформированы одиннадцать батальонов морской пехоты из моряков кораблей, Учебного отряда флота, береговых и авиационных частей.
За два — три дня численность гарнизона с 11 500 человек была доведена более чем до 22 300 человек.
Именно им, морякам наскоро сформированных подразделений, вооруженных лишь стрелковым оружием, не обученным ведению сухопутного боя, без танков и полевой артиллерии, да артиллеристам береговых батарей пришлось в первые дни обороны противостоять натиску во много раз превосходящего по силе врага.
На защиту города стали также более пятисот ополченцев, бойцы коммунистического, и истребительного батальонов.
В эти критические дни городской комитет обороны обратился к воинам гарнизона и трудящимся города с воззванием: [12] «…Храбрые и отважные моряки Черноморского флота — ии шагу назад! Так же, как били врага под Одессой, как бьют его под Ленинградом и Москвой, бейте поганую фашистскую сволочь; громите озверелые гитлеровские орды, выполняйте свой священный долг перед Родиной! Помните — за вами вся страна, весь советский народ.
Трудящиеся Севастополя! Все силы на разгром врага! Если потребуется, с новой силой повторим героические подвиги героев обороны города в 1854–1855 гг.»
30 октября 54-я батарея береговой обороны под командованием лейтенанта И. И. Заики, которая находилась километрах в сорока севернее Севастополя, у села Николаевки, открыла огонь по колонне танков и автомашин с пехотой — передовым частям мотобригады Циглера, двигавшимся на Севастополь вдоль побережья. Разгорелся неравный бой, длившийся трое суток. Отважные артиллеристы сражались до тех пор, пока не вышли из строя все орудия. Они уничтожили до тридцати танков, много другой боевой техники и более 700 солдат и офицеров.
Вслед за 54-й батареей в артиллерийскую канонаду включились мощная башенная батарея береговой обороны № 30 под командованием капитана Г. А. Александера, 10-я батарея береговой обороны (командир капитан М. В. Матушенко) и другие.
31 октября подвижные части врага, оттеснив боевое охранение наших подразделений, достигли передового рубежа обороны. Юго-восточнее Бахчисарая, у реки Качи, путь передовым частям 50-й и 132-й немецких пехотных дивизий преградил батальон курсантов военно-морского училища береговой обороны им. ЛКСМУ под командованием полковника В. А. Костышина.
Моряки не только отражали атаки превосходящих сил гитлеровской пехоты, которую поддерживали артиллерия, минометы и авиация, но и сами бросались в контратаки. 1 ноября фашисты предприняли изуверскую психическую атаку: впереди своих цепей они гнали детей и женщин. Пулеметно-ружейным огнем с флангов курсанты сумели отсечь гитлеровцев, а затем я отбросить их назад.
В разгар одного из боев девять гитлеровцев окружили раненого курсанта Александра Мальцева, у которого к тому же пулей разбило приклад винтовки, пытались захватить его в плен. Комсомолец выхватил последнюю гранату в бросил ее под ноги. Моряк погиб, уничтожив и вражеских солдат.
Три дня на реке Каче продолжались ожесточенные бои. Но силы были слишком неравны, и большинство бойцов батальона полегло на месте боя.
Так же героически сражались с врагом моряки 8-й бригады [13] морской пехоты, 17-го я 18-го батальонов я других подразделений. В эти дни совершили свой беспримерный подвиг и пять героев-черноморцев во главе с политруком коммунистом Николаем Фильченковым. Ценой своей жизни они преградили путь к Севастополю танковой колонне врага.
Так защищали моряки свой город. Всего семь-восемь километров отделяло гитлеровцев от Северной бухты. Но преодолеть эти километры враг не смог.
А в это время дивизии Приморской армии и 7-я бригада морской пехоты полковника Е. И. Жидилова, сбивая сильные заслоны врага, пытавшегося отрезать нашим войскам путь в Севастополь, с тяжелыми боями пробивались кружным путем через горы и по южному побережью.
Севастопольцы продолжали стойко держаться, выполняя директиву Ставки Верховного Главнокомандования от 7 ноября 1941 года: Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами. Они приковали к себе большие силы противника (на помощь дивизиям 54-го армейского корпуса Манштейн перебросил еще и 22-ю пехотную дивизию из числа преследовавших Приморскую армию) и этим помогли приморцам благополучно завершить переход по шоссе Ялта — Севастополь. В свою очередь Приморская армия отвлекла на себя также крупные силы и таким образом помогла морякам выстоять.
9 ноября Приморская армия, сильно поредевшая, измотанная в многодневных боях, завершила переход в Севастополь и тут же, пополнившись частями морской пехоты, которые вошли в ее состав, не отдохнув, стала на оборонительные рубежи.
Не сумев сломить сопротивление яростно сражавшегося гарнизона Севастополя, «командование армии, — как признал в своих мемуарах фон Манштейн, — должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с ходу…»
С приходом Приморской армии гарнизон Севастопольского оборонительного района увеличился вдвое и составил около 50 тысяч человек. Их поддерживали артиллерийским огнем корабли, береговая, зенитная и полевая артиллерия и малочисленный, но отважный авиационный отряд, базировавшийся на Двух небольших севастопольских аэродромах.
После двухдневного затишья на фронте вновь разразилась канонада. Подтянув все свои силы и перегруппировав их, немецкое командование 11 ноября начало наступление. Главный удар врага был нацелен в направлении Варнутка — Кадыковка на Балаклаву. Здесь позиции частей первого сектора штурмовала 72-я, полностью укомплектованная, немецкая пехотная дивизия при поддержке ста танков. [14]
Вспомогательный удар был нанесен на стыке второго и третьего секторов, где вели наступление 50-я немецкая пехотная дивизия и моторизованный отряд, усиленные двадцатью танками. Перед ними была поставлена задача пробиться через долину Кара-Коба к Северной бухте и расчленить таким образом оборону. Затем немецкое командование намеревалось последовательными ударами уничтожить по частям наши войска.
Активизировал свои действия противник в третьем и четвертом секторах, где позиции севастопольцев атаковали части 132-й немецкой пехотной дивизии.
Но теперь врага встретили уже закаленные в боях части.
Оборона Севастополя приобрела стройную систему.
Еще 4 ноября части, защищавшие город, были объединены в Севастопольский оборонительный район (СОР). 7 ноября Ставка Верховного Главнокомандования утвердила создание СОР во главе с командующим Черноморским флотом вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским. Заместителем командующего СОР по сухопутной обороне был назначен командующий Приморской армией генерал-майор И. Е. Петров.
Вся территория оборонительного района была разбита на четыре сектора; во главе каждого из них стояли опытные командиры дивизий Приморской армии: полковник П. Г. Новиков, полковник И. А. Ласкин, генерал-майор Т. К. Коломиец, генерал-майор В. Ф. Воробьев.
Более совершенным стало управление системой артиллерийского огня.
Севастопольцы держались стойко. Особенно ожесточенные бои шли под Балаклавой и в районе хутора Мекензия, где населенные пункты не раз переходили из рук в руки.
К исходу 24 ноября наступление немецко-фашистских войск захлебнулось. Ценой огромных потерь врагу удалось лишь вклиниться в полосу обороны на 3–4 км в первом секторе и на 1–2 км в районе Мекензия.
Ноябрьский штурм Севастополя провалился.[15]