По сигналу «воздух»

После отражения первого налета вражеской авиации, примерно в 03 часа 35 минут, меня вызвал к телефону командующий флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский и сказал:

— Товарищ Жилин, отражали налет хорошо, огня много, но чувствовалась нервозность. Надо вам побывать на батареях, побеседовать с зенитчиками.

Нечего греха таить, «некоторая нервозность» чувствовалась во всех звеньях, и это закономерно. Не сразу обретешь спокойствие и уверенность, попадая из одной обстановки в другую, а из мирной в боевую — тем более.

На рассвете 22 июня вместе с полковым комиссаром Колбасенко мы выехали в подразделения зенитного полка, которые первыми открыли огонь по врагу.

Моральное состояние людей трудно было переоценить. Все рвались в бой, выражали уверенность в нашей победе, свою готовность отдать все силы для защиты социалистического Отечества.

Второй ночной налет на объекты главной базы авиация противника произвела в ночь с 23 на 24 июня.

Мощный огонь зенитных батарей преградил путь самолетам противника к намеченным им районам постановки мин. Самолеты были вынуждены уйти на свои аэродромы, не выполнив поставленной задачи.

В последующие дни и ночи немецко-фашистская авиация продолжала периодически осуществлять налеты на объекты главной базы и аэродромы базирования нашей авиации, избрав основным направлением заход на цели из морского сектора.

Военный совет флота и командование Крымского [16] участка ПВО вынуждены были принять неотложные меры к усилению противовоздушной обороны объектов и в первую очередь — главной базы флота — Севастополя.

Был усилен морской сектор как наиболее слабо защищенный по глубине зенитной обороны (она ограничивалась береговой чертой).

Несколько позже, в августе 1941 года, средства противовоздушной обороны, защищавшие подходы к главной базе с моря, были усилены плавучей батареей, получившей у севастопольцев гордое название «Не тронь меня». Она была построена руками севастопольских рабочих на корабельном отсеке и имела на вооружении четыре 76,2-мм и три 37-мм пушки, два пулемета «ДШК» и два прожектора. Располагалась батарея в пяти-шести километрах от береговой черты и решала свои задачи в тесном взаимодействии со вторым дивизионом 61-го артполка. Связь между командным пунктом и батареей осуществлялась по радио. Командовал батареей смелый артиллерист капитан-лейтенант Сергей Яковлевич Мошенский, а комиссаром был опытный политработник старший политрук Н. С. Середа.

Через некоторое время на флот, в том числе и для частей ПВО, начала поступать радиолокационная техника, которая в значительной степени облегчала организацию отражения воздушного противника.

Принятые меры по усилению противовоздушной обороны главной базы позволили в дальнейшем успешно решать задачи отражения налетов вражеской авиации.

В воздушных боях за это время особенно отличились летчики-истребители Семен Евстигнеевич Карасев, Яков Михайлович Иванов, Николай Иванович Савва и Евграф Михайлович Рыжов.

К началу обороны в районе Севастополя было сосредоточено 40 зенитных батарей (160 орудий) среднего калибра, семь батарей (34 орудия) малого калибра, до 30 зенитных пулеметов, 22 аэростата воздушного заграждения, 90 прожекторных станций и две станции радиообнаружения.

Состав истребительной авиации значительно сократился, так как часть сил 62-й авиабригады из-за трудностей аэродромного базирования была переброшена [17] на аэродромы Кавказа. В Севастополе был оставлен 32-й авиаполк под командованием подполковника Н. З. Павлова.

Наземная и воздушная обстановка с каждым днем усложнялась. Немецкая авиация стала базироваться на аэродромы Крыма, что позволило ей, кроме бомбардировщиков дальнего действия «Ю-88», «Хе-111», использовать и другие типы самолетов-бомбардировщиков («Ю-87», «Ме-110»), а налеты совершать под мощным прикрытием истребителей.

Обеспечивая перегруппировку своих войск, немецкая авиация, начиная со 2 ноября, неоднократно пыталась наносить удары по объектам главной базы, в первую очередь по береговым батареям и кораблям, поддерживавшим своим огнем защитников Севастополя. Только в течение 2 ноября фашистская авиация трижды группами по 9 самолетов «Ю-87» и «Ю-88» налетала на объекты обороны, но каждый раз организованный огонь зенитной артиллерии во взаимодействии с истребительной авиацией заставлял самолеты противника беспорядочно сбрасывать бомбы вне целей.

11 ноября 1941 года противник перешел в наступление. Фашистская авиация в течение дня несколько раз пыталась нанести удары по береговым батареям и кораблям. Но летчики-истребители и отважные зенитчики расстраивали боевые порядки фашистских бомбардировщиков еще до подхода их к цели, заставляли неприцельно сбрасывать бомбовый груз, наносили противнику значительные потери.

12 ноября фашистская авиация совершила массированный налет на Севастополь. Вражеские стервятники были встречены мощным огнем зенитной артиллерии и истребительной авиации.

В тот же день противник продолжал многократно производить налеты различными по составу группами бомбардировщиков, но в результате героизма летчиков-истребителей 32-го авиаполка, зенитчиков 62-го и 122-го артиллерийских полков группы самолетов не были допущены к объектам главной базы-

Исключительное мужество было проявлено летчиком-истребителем 32-го авиаполка младшим лейтенантом Я. М. Ивановым. Он, ведя жестокий воздушный [18] бой, полностью израсходовал боеприпас. Один из вражеских бомбардировщиков упорно рвался к цели. Тогда Иванов пошел на таран. Искусно подведя свой истребитель вплотную к «Хе-111», советский летчик отрубил ему хвост, и вражеский самолет рухнул в воду. Иванов благополучно довел свою машину до аэродрома и произвел посадку.

17 ноября Я. М. Иванов повторил свой подвиг. На Севастополь шло до 30 немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Численное превосходство было на стороне противника, но это не смутило наших летчиков. Стремительной атакой во взаимодействии с зенитной артиллерией они разогнали строй вражеских бомбардировщиков, не дав им прицельно сбросить груз.

В воздушном бою пулеметным огнем младший лейтенант Яков Иванов сбил один «мессершмитт». Возвращаясь на аэродром, он увидел идущий к Севастополю «Дорнье-215». Несмотря на то, что горючее и патроны после проведенного боя были на исходе, летчик, преграждая путь «дорнье», вступил с ним в бой. После двух атак кончился боезапас. Младший лейтенант принял решение таранить врага. Гитлеровский бомбардировщик был уничтожен, но в этом бою смертью храбрых пал и отважный воздушный боец Яков Матвеевич Иванов. Ему первому среди авиаторов военно-воздушных сил Черноморского флота было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В течение ноября нашими летчиками-истребителями в тесном взаимодействии с зенитчиками были отражены атаки около 380 фашистских самолетов.

Высокие образцы мужества, стойкости и организованности проявил личный состав зенитных батарей и в борьбе с наземным противником. В первые дни обороны Севастополя не менее чем три четверти наличных зенитных батарей участвовало в боях против сухопутных сил врага.

217-я батарея 62-го зенитного полка занимала боевую позицию у селения Дуванкой (ныне Верхнесадовое). С высоты, господствующей над этим районом, хорошо просматривается шоссе, идущее от Севастополя на Симферополь. [19]

Командир батареи лейтенант Коваленко доложил на командный пункт, что личный состав готов встретить врага во всеоружии.

Мы знали и верили, что каждый зенитчик выполнит свой долг перед Родиной.

1 ноября Коваленко доложил, что на шоссе появился фашистский танк. Батарея открыла огонь.

Но вот новое сообщение: фашистские танки атакуют курсантские подразделения, ведущие оборонительные бои в районе Бельбекской и Мамашайской долин.

Обстановка обострялась с каждым часом. Это чувствовалось по донесениям командиров других батарей, брошенных на передний край.

Последнее донесение Коваленко было кратким: «Веду бой с танками и пехотой противника».

О подробностях этого жестокого боя стало известно позже. В течение нескольких часов наши артиллеристы сдерживали натиск гитлеровцев. Разъяренный враг обрушил на позицию батареи шквал артиллерийского и минометного огня. Редели ряды батарейцев, выбывала из строя техника. Тяжело раненный командир продолжал руководить огнем единственного уцелевшего орудия и несколькими моряками, оставшимися в строю.

Враг не прошел, и вечером остатки батареи были отведены на новые позиции.

…В Мамашайской долине, на танкоопасном направлении, была установлена 227-я зенитная батарея под командованием старшего лейтенанта Григорова и комиссара политрука Сахарова. Ей поставили задачу: не пропустить фашистские танки из района Качи на Северную сторону Севастополя.

1 ноября в 16 часов показались вражеские танки, мотоциклисты, два полка пехоты и около эскадрона конницы.

В тесном взаимодействии с морскими пехотинцами наши артиллеристы метким огнем преградили путь гитлеровским захватчикам.

В последующие дни фашисты не раз возобновляли атаки. Но отважные зенитчики с открытых позиций прямой наводкой в упор расстреливали врага и помогли нашей пехоте на этом участке отбить все атаки противника.

Доблесть и мужество проявили в этих боях старшина [20] группы комендоров Вороневич, краснофлотцы Базалий, Евдокимов, Нема и другие.

Исключительно мужественно сражался личный состав этой батареи и во время отражения второго наступления немцев на Севастополь.

Находясь в том же районе, батарея вела непрерывные бои с превосходящими силами врага. С 17 по 21 декабря 1941 года наши артиллеристы уничтожили 4 танка, 2 бронемашины, 9 минометов и сотни гитлеровцев.

Старшина батареи сержант Галич, сержанты Волошин, Череватский, краснофлотцы Черкашенко, Бондаренко, Ерохин были героями этих боев.

Командир батареи, комиссар и многие бойцы были награждены в те дни орденами и медалями Советского Союза.

Отважно дрались зенитчики 218-й батареи (командир старший лейтенант Поперайко, младший политрук Ковальчук), которая занимала позиции севернее аэродрома Бельбек.

В один из дней на огневую позицию налетело десять «Ю-88». Немецким самолетам удалось поджечь склад боеприпасов. Гибель грозила всему личному составу. Тогда младший политрук Ковальчук с несколькими бойцами, рискуя жизнью, бросился тушить пожар. Батарея была спасена.

На другой день авиация противника повторила свой налет. На этот раз на позиции батареи налетело 27 самолетов «Ю-87». Бомбы сыпались градом, все было в дыму и пыли. Но это ожесточенное воздушное нападение оказалось пустой тратой боеприпасов, так как ночью батарея отошла на запасную позицию, а прежняя путем несложных работ была превращена в ложную.

За успешные боевые действия по отражению наземного и воздушного противника старший лейтенант Поперайко и младший политрук Ковальчук были награждены орденами Красного Знамени.

Всем защитникам Севастополя известен подвиг 926-й зенитной батареи, которой командовал старший лейтенант Белый. Она располагалась в районе Сапун-горы, как раз в направлении главного удара немцев.

21 ноября под натиском превосходящих сил противника наша пехота начала отход. Зенитчики открыли [21] интенсивный огонь по гитлеровцам, лезшим прямо на батарею, и отразили четыре атаки, помогли нашим пехотинцам закрепиться на новом рубеже.

Напряженность этого боя подтверждается тем, что за сутки батарея израсходовала 877 снарядов, уничтожив несколько сот гитлеровцев.

Тяжелые испытания пришлось выдержать личному составу в последующих боях. 19 декабря разведчики доложили, что фашисты подтянули к фронту крупнокалиберную минометную батарею для обстрела наших частей, оборонявших подступы к Сапун-горе.

Старший лейтенант Белый тщательно изучил полученные данные о ее местонахождении, подготовил все, необходимые расчеты и, получив «добро» с командного пункта, открыл огонь.

Вся система управления артогнем сработала четко, и батарея противника была полностью уничтожена, не успев произвести ни единого выстрела.

За время боев за Севастополь батарея отважного артиллериста, которому тогда было всего 23 года, уничтожила 12 минометных батарей, 50 мотоциклов, до трех полков пехоты врага, сбила 4 самолета «Ю-88».

С 22 ноября на фронте наступило некоторое затишье — немцы выдохлись, приостановили наступление и начали перегруппировку сил, готовясь ко второму наступлению на Севастополь.

Зенитные батареи непрерывно находились на переднем крае обороны. В зависимости от обстановки они часто меняли огневые позиции и перебрасывались на самые ответственные участки, чтобы остановить врага, рвавшегося к Севастополю.

Воздух! Земля!

Земля! Воздух!

Эти два слова вошли в повседневный боевой быт зенитчиков. Не успеют батареи отразить налет вражеской авиации, как поступают новые указания: в одном районе просочились танки, в другом — большое скопление вражеских войск. Помощи и поддержки просят пехотинцы, моряки. Можно без преувеличения сказать, что зенитчики были грозой для гитлеровцев, весь период обороны они были в первых рядах защитников Севастополя.[22]