«Бог войны»

НОСОВСКИЙ Наум Эммануилович (1905–1978 гг.). Член КПСС с 1928 г. Генерал-майор инженерно-технических войск. Директор артиллерийского завода (1938–1940 гг.). Начальник Главного артиллерийского управления и член коллегии Народного комиссариата вооружения (1940–1946 гг.).

На военные рельсы

Хорошо запомнилась суббота 21 июня 1941 г,

По окончании рабочего дня мы, группа руководящих работников наркоматов вооружения и боеприпасов, собрались в кабинете вновь назначенного начальника Главного артиллерийского управления Народного комиссариата обороны генерал-полковника Н. Д. Яковлева. До поздней ночи рассматривались и обсуждались перспективы и планы производства вооружения и боеприпасов в соответствии с потребностями Красной Армии.

Засиделись до рассвета. Разъехались, не подозревая, что на наших западных границах уже полыхает пламя войны. Об этом утром сообщил по телефону директор завода им. М. И. Калинина Б. А. Фраткин. У меня заночевали работники одного артиллерийского завода М. З. Олевский и другие. Включаем радио. С волнением слушаем выступление по радио В. М. Молотова. Тут же срочный вызов к наркому Д. Ф. Устинову.

Дмитрий Федорович Устинов (ныне член Политбюро ЦК КПСС, Министр Обороны СССР) был назначен народным комиссаром вооружения незадолго до начала войны. Наркомом он стал в возрасте 33 лет и был, пожалуй, самым молодым среди членов правительства.

— В связи с начавшейся войной, — сказал нам [150] Д. Ф. Устинов, — правительство, по-видимому, пересмотрит и утвердит новый, значительно увеличенный план производства вооружения. А пока свяжитесь с заводами и дайте задание без всякой задержки увеличивать выпуск пушек, стрелкового вооружения и остальной военной продукции.

На второй день после начала войны руководители Наркомата вооружения были вызваны в Кремль и потом вызывались, особенно в первые недели войны, часто, почти ежедневно. Там пересматривались планы и разрабатывались меры для немедленного расширения производства вооружения.

Прежде всего пришлось резко увеличить производство зенитной артиллерии. Хотя выпуск зенитных пушек в предвоенные годы значительно расширился, первые же дни войны показали, что их все же повсеместно не хватает для отражения налетов вражеской авиации, особенно из-за недостатка у нас в тот период истребительной авиации.

План выпуска 85-мм зенитных пушек в первый же месяц был увеличен в 1,5 раза, а во второй и третий — в 2 раза. По 37-мм зенитным автоматическим пушкам план был сразу (с июля месяца) увеличен в 6 раз. Когда наши работники пытались доказать заместителю председателя Совнаркома СССР Н. А. Вознесенскому, который шефствовал над Наркоматом вооружения, что увеличение выпуска 37-мм зенитных пушек в 6 раз за одну неделю — вещь нереальная, Николай Алексеевич с раздражением ответил:

— На нас налетела фашистская орда, и поэтому рассуждать о меньшем плане непозволительно. Предлагайте любые меры, и правительство утвердит их, но план не будем уменьшать ни на одну единицу.

И он потребовал в течение суток представить график ежедневного выпуска пушек в соответствии с установленным планом.

Требуемый график с перечислением мероприятий, необходимых для развертывания производства 37-мм пушек, в том числе и привлечения для этой цели ряда заводов, был представлен правительству, как было сказано, через сутки и тотчас был утвержден.

В эти же дни было принято решение ГКО о развертывании производства 25-дш зенитных автоматических пушек. Эта пушка, созданная заводом им. М. И. Калинина, предназначалась для борьбы с авиацией противника, летающей [151] на малых высотах, — с пикирующими бомбардировщиками и штурмовиками. Она обладала большой скорострельностью и маневренностью. На этот раз была предусмотрена кооперация с автомобильными заводами по изготовлению ряда узлов пушки.

В целях широкого развертывания производства всех видов боевой техники и предметов вооружения ЦК партии и правительство приняли ряд важных и решительных мер. Указом Президиума Верховного Совета СССР на заводах узаконивались на время войны сверхурочные работы, работа в выходные дни, отменялись всякие отпуска. Этим в известной степени восполнялась убыль рабочей силы в связи с уходом людей в армию.

Расширение прав народных комиссаров также помогло более полно и более оперативно использовать наличные мощности.

Вся цепь мероприятий, подчинивших производство требованиям войны, а главное, величайшая самоотверженность, с которой трудились рабочие, мастера, инженеры и техники, служащие, ученые, руководящий состав, отдавая все силы производству, выделяя для сна и отдыха считанные часы, — все это позволило с первых же дней резко увеличить производство военной продукции. Завод им. Калинина, например, за один месяц восстановил производство противотанковых 45-мм пушек, а в третьем квартале увеличил вдвое выпуск зенитных 85-мм пушек, которые играли важную роль в противовоздушной обороне Москвы и других важных центров. В течение всего трех месяцев завод освоил крупносерийное производство 25-мм автоматических зенитных пушек, на что в мирное время ушло бы не менее года.

Также с полной отдачей работали коллективы и других заводов, выполнявшие заказы обороны. У некоторых из них появились заботы и другого рода.

Завод им. Калинина представлял собою очень соблазнительную цель для вражеских бомбардировщиков. Однако стараниями всего коллектива он превратился в неприступную крепость, неуязвимую для вражеской авиации.

Из нестандартных деталей и узлов рабочие и мастера собрали батареи 85-мм зенитных пушек. Они были расставлены вокруг завода и находились в постоянной боевой готовности, как и зенитные пулеметы, установленные на крышах цехов. Орудийные расчеты образовали добровольцы из рабочих и мастеров. Инструктировали их [152] конструкторы завода. Комиссаром артиллерийского отряда был коммунист Барский.

Завод был прекрасно замаскирован. В нескольких километрах от его территории возникли «корпуса и склады» — макеты, отвлекавшие внимание фашистских самолетов от производственных зданий. В результате самозащиты завод не пострадал от вражеских налетов. Лишь однажды бомба попала в склад металлолома, но никто не пострадал.

Я часто бывал на заводе и не раз оказывался там во время воздушных тревог. Меня всегда поражало, что хватающие за душу звуки сирены не вызывали здесь ни нервозности, ни малейшего замешательства. Руководители служб противовоздушной обороны, как и производственники, в любой час дня и ночи были на местах. Все управление находилось в хорошо оборудованном бомбоубежище и было четко налажено. Прекрасно работала связь со всеми цехами и объектами. Начальники цехов и отделов, мастера, рабочие, ремонтники, электрики, медперсонал — все прошли школу противовоздушной обороны еще ранее, до войны, и теперь умело применяли приобретенные знания и навыки. Во время воздушных тревог завод продолжал работать, не прерывая ни на минуту производство.

В трудном положении оказался завод им. Ворошилова. Это был один из самых молодых артиллерийских заводов страны, который только в 1939 г. стал осваивать производство пушек, а до того лишь ремонтировал их. Коллектив успешно справился с задачей, освоив в течение года производство сложных 37-мм зенитных автоматических пушек, наладил к началу 1941 г. ежедневный ритмичный их выпуск и выполнял государственный план. Как указывалось выше, начиная с июля 1941 г. задание по выпуску этих пушек было увеличено в 6 раз. Заводу была оказана помощь поставкой некоторых узлов с других предприятий, изготовлением оснастки. И все же в июле выпуск пушек увеличился только в 1,5 раза, в августе — в 2 раза.

Военная обстановка требовала увеличить выпуск зенитных пушек вшестеро (и, пожалуй, еще больше), хотя это было намного выше его возможностей. В течение трех месяцев завод утроил выпуск продукции, и это был небывалый трудовой подвиг коллектива, который еще до воины работал в три смены с полной нагрузкой.

В целом продукция артиллерийских заводов (в валовом [153] исчислении) за первые три месяца войны возросла на 40–50%, количество выпущенных орудий всех типов — в 2,3 раза при тех же мощностях, что были до начала войны.

Такой рост выпуска боевой техники в третьем квартале 1941 г. был достигнут за счет лучшей организации производства, совершенствования технологии, самоотверженного труда всех работников промышленности, повышения дисциплины и применения сверхурочных работ и работы в выходные дни.

Эвакуация

С первых же дней войны Советское правительство наметило ряд чрезвычайных мер по эвакуации населения, промышленности и материальных ценностей из фронтовых и угрожаемых районов. 24 июня был образован Совет по эвакуации во главе с Н. М. Шверником. Заместителями председателя Совета были А. Н. Косыгин и М. Г. Первухин.

Эвакуация коснулась и предприятий Наркомата вооружения гораздо скорее, чем это можно было ожидать.

В конце июня мне позвонили из дирекции киевского завода «Арсенал» и заявили о том, что завод согласно постановлению ЦК партии Украины и Военного совета Юго-Западного фронта приступил к подготовительным работам по эвакуации. Дирекция спрашивала, куда направлять эвакуируемые эшелоны.

«Арсенал» — старейший завод нашей страны. В 1964 г. он отпраздновал свое 200-летие. Извещение об его эвакуации ошеломило. Тяжело было сознавать, что этот замечательный завод должен прекратить производство в самый критический момент.

Перед войной завод производил значительное количество спаренных и счетверенных зенитных пулеметных установок, 76-мм горные пушки, 107-мм горно-вьючные минометы, осуществлял ремонт почти всех видов орудий. Но самой ощутимой потерей было прекращение производства зенитных платформ-повозок для 37-мм зенитных автоматических пушек.

Я сразу же доложил паркому Д. Ф. Устинову содержание разговора с директором «Арсенала». Дмитрий Федорович также не ожидал такого быстрого поворота событий. Но эвакуация была фактом, и нарком санкционировал [154] перебазировку «Арсенала» на один из заводов Урала. В это время позвонил по телефону Н. А. Вознесенский. Для заместителя председателя СНК решение об эвакуации киевского «Арсенала» оказалось также неожиданной новостью. Поговорив с наркомом, он подозвал к телефону меня.

— Как вы допускаете, — спросил меня Вознесенский, — что подчиненный вам завод эвакуируется без вашего разрешения, и как вы можете согласиться на его эвакуацию, не имея решения правительства?

Я рассказал Н. А. Вознесенскому о решении украинских организаций.

Узнав, что наркомат решил перебазировать завод на Урал и что при благоприятных условиях платформы на новом месте начнут выпускаться в заданном количестве не ранее чем через полтора месяца, Николай Алексеевич разволновался.

— А как же будет с 37-мм зенитными автоматами? Раз не будет платформ, значит, полтора-два месяца эти пушки не будут выпускаться? Немыслимо даже представить себе, чтобы выпуск пушек сорвался хотя бы на один день. Какие вы наметили меры? Что предлагаете для бесперебойного производства и выпуска пушек?

Вопросы Н. А. Вознесенский задавал быстро, и на них требовался немедленный ответ.

Я предложил до восстановления производства и выпуска зенитных платформ на новой базе ставить 37-мм зенитные автоматические пушки на грузовые автомашины и так отправлять их в армию.

— Как вам пришла в голову такая глупость? Вы соображаете, что предлагаете? Разве это выход из положения? Имейте в виду, товарищ Носовский, — предупредил Н. А. Вознесенский, — если прекратится выпуск зенитных пушек, вы будете отвечать. Вы понимаете это?

Я понимал, но другого выхода не видел и попытался настаивать на своем. А Николай Алексеевич требовал другое, конструктивное решение, притом немедленно.

Несколько секунд я молчал, мучительно думая, что же предложить. И начал нерешительно:

— Есть еще такой выход: обязать Коломенский паровозостроительный завод быстро освоить производство зенитных платформ. Там сильный, квалифицированный коллектив, и я полагаю, что он в течение месяца сумеет начать поставку платформ в требуемом количестве.

— Вот это другое дело, — услышал я в ответ. — Через [155] три часа представьте проект постановления Совета Народных Комиссаров, — сказал мне совсем другим тоном Н. А. Вознесенский.

Д. Ф. Устинов тут же поручил мне подготовить этот проект и подсказал, какие предусмотреть предложения по эвакуации киевского завода и для быстрейшего разворота производства на новом месте. Он предложил также включить пункт об установке, насколько я помню, трехсот 37-мм автоматических пушек на трехосных автомашинах. Это предложение поддержал и Наркомат обороны, и оно было утверждено постановлением СНК.

Побывав на следующий день у коломенских паровозостроителей, я убедился, что платформы будут изготовлены в срок. Как раз шло совещание по этому вопросу у директора завода Е. Э. Рубинчика. Тут были строго распределены задания со сроками изготовления: по технологической документации, оснастке, заготовкам, деталям, сборочным работам и по самому выпуску платформ в требуемом количестве. По окончании совещания Рубинчик сказал мне:

— Можешь не волноваться. Не подведем. Платформы будем подавать заводу в срок.

На слово директора можно было положиться. Я знал и ранее этого энергичного человека, когда он был секретарем Коломенского горкома партии. Он пользовался большим авторитетом и отличался незаурядным организаторским талантом.

Тем временем конструкторы завода им. Ворошилова во главе с П. И. Костиным представили конструкцию установки пушки на трехосные автомашины, которые были немедленно доставлены на завод. Конструкция оказалась удачной, и пушки стали бесперебойно отправляться на фронт. А вскоре начали поступать и зенитные платформы от паровозостроителей. Можно было больше не беспокоиться о платформах для зенитных 37-мм пушек.

Эвакуация киевского «Арсенала» развернулась немедленно полным ходом. Ею руководил штаб во главе с директором завода. К тому же наступление гитлеровских войск было приостановлено 11 июля войсками Юго-Западного фронта и ополченческими полками города. Благодаря героизму защитников Киева «Арсенал» мог беспрепятственно вывезти полностью все материальные ценности, ни одна единица оборудования не была оставлена врагу.

Всего было отправлено эшелонами 1100 вагонов. Первый [156] эшелон ушел 29 июня, последний — 14 августа 1941 г. Почти накануне оставления нашими войсками Киева, 9 сентября, был отправлен в тыл еще один эшелон. Вместе с оборудованием выехали 2500 рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Все эшелоны прибыли на Урал полностью и сравнительно быстро, находясь в пути в среднем около двух недель каждый.

Скоро из Брянска началась эвакуация и второго старейшего завода-арсенала — им. С. М. Кирова. В июне 1940 г. этому заводу исполнилось 155 лет. Эвакуация проходила в условиях бомбежки вражеской авиации. Четыре раза горели цехи завода, но каждый раз пожар быстро ликвидировался усилиями коллектива. В пути под бомбежку попал один эшелон, но в целом коллектив завода и оборудование прибыли благополучно на Южный Урал.

Из Новочеркасска в октябре был эвакуирован еще один артиллерийский завод. Перед началом войны он начал осваивать производство корпусной артиллерии, был реконструирован и насыщен первоклассным, в том числе и импортным, оборудованием. Ему отводилось в перспективе видное место в системе развития артиллерийского производства, но война вынудила в труднейших условиях сниматься с места и перебазироваться на Восток.

Хотя эвакуация указанных выше артиллерийских заводов и нанесла немалый ущерб вооружению армии и военно-морского флота, артиллерийское производство не было подорвано. Выпуск орудий продолжал беспрерывно увеличиваться. Положение обострилось, когда пришлось эвакуировать важнейшие заводы.

В связи с нависшей опасностью Государственный Комитет Обороны принял решение об эвакуации важных оборонных заводов, научных и культурных учреждений. В числе подлежавших эвакуации предприятий были артиллерийские заводы им. Калинина и им. Ворошилова.

Вместе с заместителем наркома И. А. Мирзахановым мы выехали на завод им. Калинина, чтобы обсудить с его руководством план и порядок эвакуации. И Мирзаханов, и я в свое время были директорами этого завода.

Эвакуация завода проходила в самые тревожные для страны дни. Работали днем и ночью, отгружая и отправляя эшелон за эшелоном. Часто приезжали нарком вооружения Д. Ф. Устинов и его заместитель Б. Л. Ванников. Руководил эвакуацией штаб во главе с директором [157] завода Б. А. Фраткиным. Не покидали сутками свои посты руководители цехов и отделов.

Для ускорения отгрузки и лучшей организации труда пришлось в крупных корпусах проложить узкоколейки и по ним отправлять груз прямо до вагонов железной дороги широкой колеи, в других случаях проламывались стены, через которые такелажным способом продвигались станки и другое оборудование.

В таких же условиях происходила эвакуация завода им. Ворошилова. А скоро эвакуировался и Наркомат вооружения.

В пути встречались воинские эшелоны, следующие на фронт, санитарные поезда с ранеными и десятки поездов, идущих с разных концов страны на восток с оборудованием и людьми. Создавалось впечатление, что в движении находится вся страна. Действительно, мир не знал еще такого массового перебазирования чуть ли не целых отраслей промышленности с миллионами людей. Известно, что всего было эвакуировано в тыловые районы страны за первые полгода войны 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных и оборонных заводов. По железным дорогам было перевезено около 1,5 млн. вагонов грузов, более 10 млн. человек (30–40% состава работающих). Из Москвы и Московской области было вывезено 498 предприятий союзного и союзно-республиканского значения, 71 тыс. вагонов и 210 тыс. работников.

В связи с эвакуацией промышленности и наркоматов на Восток ЦК партии и правительство решили перебазировать в Куйбышев и часть центральных органов. Уполномоченным правительства в Куйбышеве был II. А. Вознесенский, ЦК партии — А. А. Андреев. В этот период наркоматы, и в частности Наркомат вооружения, были связаны с двумя центрами и получали директивы как из Москвы, так и из Куйбышева. Государственный Комитет Обороны не мог не следить за ежедневным выпуском оборонной продукции, и поэтому связь с оборонными наркоматами и важнейшими оборонными заводами велась также прямо из Москвы. [158]

Восток — могучий арсенал вооружения

Восточные районы страны к началу войны представляли мощную индустриальную базу, но все же большая часть производительных сил и промышленных мощностей, в том числе и оборонных предприятий, сосредоточивалась в центре и в районах, откуда предприятия были вывезены.

Руководящие работники наркомата почти все время находились на базах эвакуированных заводов. Основное внимание уделялось скорейшему восстановлению заводов и развороту производства боевой техники на новых местах.

В начале ноября я срочно вылетел на Урал на эвакуированный завод, возглавляемый директором А. В. Курановым. Я знал положение, которое сложилось здесь два месяца назад, когда на базе местного предприятия начинал свою новую жизнь Брянский арсенал: недоставало до 1,5 тыс. единиц оборудования, очень маломощной была электростанция — всего 750 кет. Теперь картина была другая. Заработала только что пущенная новая электростанция в 3 тыс. кет. Действовали все цехи, завод имел сталелитейную, даже небольшой прокатный цех, обеспечивал себя металлом и часть проката поставлял другим заводам вооружения. Кузнечные мощности также были полностью введены в строй. В механических цехах и на сборке хотя было тесно, но работать можно было. Радовало также и то, что прибывшие и их гостеприимные хозяева сдружились и работали уже как единый спаянный коллектив.

План, однако, еще не выполнялся. Завод должен был выпустить в ноябре большое количество зенитных платформ, 200 штук 82-мм минометов и большую партию снарядов для реактивных установок — «катюш». До конца месяца — 20 суток, а на сборке еще очень мало деталей. И тут коллектив показал, на что он способен. В течение трех недель шла напряженнейшая борьба за выполнение графиков и заделов на декабрь — и успех пришел. Программа была выполнена. Завод уверенно переходил на ритмичную работу. Особенно радовало то, что завод восстановил производство платформ для 85-мм зенитных пушек.

В дальнейшем на это предприятие была возложена задача в кратчайший срок освоить производство 76-мм танковых пушек для танков «Т-34» и «КБ». К тому времени [159] (1942 г.) производство танков возросло по сравнению с 1941 г. в 3,7 раза. Следовательно, по крайней мере во столько же раз нужно было увеличить выпуск пушек для них. И хотя завод, где директором был Амо Сергеевич Елян, многократно увеличивал выпуск этих орудий, обеспечить полностью потребность в них танковых заводов он не мог. Поэтому ГКО обязал Наркомат вооружения организовать выпуск 76-мм танковых пушек для «Т-34» на заводе им. Кирова. Завод получил задание ежемесячно наращивать выпуск пушек.

В качестве ответственного за выполнение этого задания я отправился на завод, но предварительно заехал к А. С. Еляну с намерением договориться о помощи новому заводу. А. С. Елян с полным пониманием и ответственностью отнесся к своей задаче. При участии главного инженера М. З. Олевского в течение одного часа были намечены конкретные мероприятия. Решили отправить заводу 10 экземпляров всей технической документации (чертежей и технологии), пять комплектов заготовок, одну готовую пушку, некоторые виды оснастки. В помощь выделялись 40 специалистов, начиная от ведущего технолога и кончая станочниками и слесарями по важнейшим видам операций. Все они в течение суток выехали на новое место работы.

Задание ГКО коллектив завода им. Кирова воспринял с гордостью и приложил все силы для решения этой почетной и нелегкой задачи. В довоенные годы завод занимался лишь ремонтом и перестволением артиллерийских систем. Теперь же предстояло заново организовать производство танковой пушки.

Завод пустил на новом месте крепкие корни. Он хорошо справлялся с непрерывно увеличивающимися заданиями. Оригинально была решена задача расширения производственных площадей: соединили два соседних корпуса общей крышей и, возведя всего две стены, получили обширную площадь для новых цехов. Так всего за две недели был построен новый сборочный цех зенитных платформ.

Вместе с развитием производственной базы завода пополнился и усилился его руководящий инженерный состав. Главным инженером был назначен бывший главный инженер завода им. Ворошилова Алексей Сергеевич Спиридонов — опытный волевой руководитель и организатор, перед которым была поставлена задача освоения танковых пушек. С этой же целью был переведен [160] сюда главным металлургом Георгий Николаевич Конопасов.

Новой пушке дали «зеленую улицу». Каждый день появлялись десятки новых штамповок, литых заготовок, деталей, инструментов. Никто не уходил из цехов, не выполнив заданный суточный график. К специалистам завода, оказавшим здесь большую помощь, скоро присоединилось около двухсот сталинградцев с завода «Баррикады». Завод «Баррикады» в начале войны освоил производство и выпускал в большом количестве 76-мм дивизионные пушки и 120-мм минометы, за что коллектив был награжден орденом Ленина.

Баррикадцы работали в Сталинграде до последней возможности, обеспечивая защитников города пушками и минометами. Многие из них участвовали в боях, находясь в рядах бойцов истребительных батальонов. Теперь они продолжали трудовую вахту в новых коллективах заводов на Урале и в Сибири.

Дело успешно шло к финишу, но в последние дни возникли осложнения. Неожиданно выяснилось, что имевшееся на заводе веретенное масло непригодно для заливки противооткатных устройств. Прежде чем заливать противооткатные устройства, военпред справедливо потребовал произвести химический анализ масла, который и показал, что оно для заливки не годится.

Времени — в обрез, одни сутки. Ни поездом, ни машинами нельзя было надеяться за сутки получить это масло, которого нигде близко не было. Никакой надежды и на самолет — бушевала пурга.

Пришлось сообщить о положении в наркомат. Вмешался нарком. Были приняты экстренные меры, чтобы доставить масло во что бы то ни стало. Один из летчиков Аэрофлота (к великому сожалению, имени его не знаю) взял груз и, самое главное, совершил труднейшую посадку на ближайшем аэродроме.

Одна опасность миновала, но назрела другая: отставал участок сборки стволов.

— Если за двое суток стволы будут доставлены, — заверил коллектив главной сборки, — то до 1-го числа соберем и отстреляем все пушки.

— Все силы на сборку стволов! — пронеслось по заводу.

Надо было координировать все действия так, чтобы вовремя поступило все необходимое и работа не задержалась ни на одну минуту. Сборщики стволов работали, [161] не уходя с завода в течение двух суток. Питание получали на рабочих местах.

Наступил долгожданный день отстрела пушек. Под полигон приспособили окруженную горами площадку неподалеку от завода. На отстреле присутствовало много работников завода, начиная от директора и старшего военпреда и кончая начальниками цехов и отделов, сборщиками и специалистами, прибывшими с другого завода. Раздался первый выстрел, многократно повторенный эхом в горах, как бы возвестивший стране, что на Южном Урале началось производство пушек для танков. Пушки отстреливались одна за другой, и выстрелы были самой приятной музыкой для всех, кто их слышал тут, на полигоне, на заводе, в поселке. Все 25 пушек выдержали испытание блестяще, ни одного отказа. Не было конца поздравлениям, объятиям присутствующих. Трудно описать радость, которую испытал весь коллектив, за полтора месяца овладевший производством сложной танковой пушки.

С момента освоения производства танковых пушек и до самого конца Великой Отечественной войны не было ни одного случая, чтобы завод им. Кирова не выполнил план или сорвал график выпуска пушек и другой продукции.

Разгром немцев под Москвой в декабре 1941 г. вселил великую надежду в сердца советских людей. За все время с начала войны не было еще такой радости. С удвоенной, утроенной энергией трудились люди. Ведь именно сейчас потребовалось как можно больше оружия и боеприпасов, которых не хватало для формирования новых дивизий и армий.

В те дни я посетил на Урале новую базу для артиллерийского завода. Работу на новом месте пришлось вести в зимних условиях. Стояли жгучие морозы. Люди разместились вначале в городском клубе, а потом постепенно стали расселяться — кто куда. А тех, кому достались построенные на скорую руку бараки, считали счастливчиками. Люди терпели холод, жили впроголодь и в тяжелых жилищных условиях. Тем не менее с первых же дней строительство развернулось полным ходом. Одновременно начался монтаж оборудования. Подъемных средств не хватало, работа велась вручную, такелажным способом. В монтаже участвовали все — рабочие, инженерно-технические работники, служащие, члены семей. Помещения не отапливались, люди то и дело [162] подбегали к разложенным в цехе кострам хоть на минуту погреться — и снова за работу.

Как только заканчивался монтаж оборудования, станки сразу же пускались в работу, и тут же начинали поступать детали для 85-мм зенитных пушек. Для обогрева в здании установили паровоз, но холод был все-таки жуткий, не помогали и поставленные у станков железные печки, замерзала эмульсия, коченели руки... И ни слова упрека, жалобы, нытья! Рабочие, а среди них все больше становилось женщин, подростков, молча с суровыми лицами строили, монтировали, выпускали детали, узлы.

Через два месяца после эвакуации завод им. Калинина уже сдал первые 85-мм зенитные пушки и наладил производство 45-мм противотанковых пушек. Темпы производства росли с каждым месяцем. К майским праздникам 1942 г. план по 85-мм зенитным пушкам был выполнен на 136%.

Огромную организаторскую работу провели партийная организация города и завода и прибывший сюда замнаркома вооружения Б. Л. Ванников. Важное значение в налаживании производства на новом месте имело то обстоятельство, что сюда прибыли основные руководители завода и цехов: директор Фраткин, главный инженер Авцин, начальники цехов Лавров, Медвинский, Левин, главный металлург Медведев, главный конструктор Сандлер, главный механик Цыринский, заместитель директора Клейн, заместитель главного инженера Люльев, старшие мастера Писаркин, Семенов, Березин, Авдеев, Житенев, Киберев и др. На новом месте трудилось и около 20% квалифицированных рабочих.

Мне кажется, что историки еще долго будут изучать «чудо» перебазирования до полутора тысяч крупных предприятий со сложными производствами на новые места и небывало быстрого возобновления производства и выпуска военной продукции, совершившихся как бы по мановению волшебной палочки. Корни этого «чуда» надо искать в политике и организаторской деятельности Коммунистической партии, которая в свое время предусмотрела создание промышленных очагов в восточных районах страны. А теперь на их базе чаще всего и оседали эвакуированные предприятия.

Каждому прибывавшему заводу (или его части) — а это сотни вагонов с оборудованием и людьми — важно было для начала зацепиться за какие-то производственные [163] помещения, какое-то жилье. Коренные жители городов, куда прибывали эвакуированные, потеснились и приютили в своих квартирах приехавших рабочих и служащих.

В январе 1942 г. эвакуированный в Сибирь завод им. Ворошилова восстановил производство и вновь стал выпускать 37-мм зенитные автоматические пушки. Правда, пока в меньшем количестве, чем «дома», и без платформ. Но когда сюда прибыли специалисты этого дела из Коломны, Киева, Калуги, Ленинграда, Сталинграда и других мест (на одном этом сибирском заводе были сосредоточены коллективы нескольких предприятий), завод стал производить 37-мм пушки комплектно с зенитными платформами. Кроме того, на него было возложено производство 120-мм минометов, морских глубинных бомб. На заводе развернулось большое строительство: сооружался ряд цехов, укреплялась энергетическая база. В скором времени завод обеспечивал себя полностью всеми видами заготовок металлургического производства и стал давать столько пушек, сколько давал на старой базе, а в 1943 г. превзошел и этот уровень.

А ведь рабочих не хватало. И здесь, как и всюду тогда, к рабочим местам становились подростки, женщины. Многие начальники цехов стремились заполучить главным образом взрослых рабочих, недооценивая молодежь. Дальновиднее оказался начальник цеха прицелов А. Г. Кочнев, способный инженер и умелый организатор. Он сделал ставку как раз на подростков и не ошибся. Он любил молодежь, и она платила ему тем же. Мастера цеха также внимательно и любовно относились к своим ученикам. Между старшими и младшими установились отношения взаимного уважения и товарищества. Ребята старательно овладевали профессиями станочников и слесарей, дисциплина в цехе стала образцовой, и все это способствовало тому, что собранные прицелы — эти сложные узлы пушек — цех стал сдавать точно по графику.

В момент, когда я приехал на завод им. Ворошилова, там остро стоял вопрос об организации производства 120-мм минометов в количестве 500 единиц в месяц. Специалисты подсчитали, что для решения этой задачи потребуется много времени и использование мощности заготовительных и механических цехов, предназначенных для 37-мм зенитных пушек. Срыв выпуска зениток [164] из-за производства минометов нельзя было, конечно, допустить. Как же быть? К счастью, оказалось, что на завод вместе с так называемыми штатными чертежами технологии изготовления 120-мм минометов прибыли другие чертежи. Они были разработаны под руководством известного конструктора Б. И. Шавырина в одном научно-исследовательском институте Наркомата вооружения и предусматривали усовершенствование конструкции миномета. Изучив чертежи, работники завода пришли к выводу, что, удовлетворяя всем тактико-техническим требованиям, производство минометов по новым чертежам позволит вдвое уменьшить трудоемкость и расход металла по сравнению с выпускаемыми по штатным чертежам. Вывод основывался на теоретических расчетах, так как новая конструкция и технология производства пока не были опробованы.

И тут руководители завода — директор Я. А. Шифрин, главный инженер А. С. Спиридонов, главный конструктор П. И. Костин и персонально ответственный за выпуск минометов заместитель главного инженера Р. А. Турков — принимают смелое и, прямо скажем, весьма рискованное решение: запустить в производство большую партию минометов по новым чертежам, отказавшись от старой конструкции.

Новый миномет показал блестящие качества. Он был легче, проще, удобнее в эксплуатации, все механизмы работали безотказно. Волнения обернулись и для испытателей, и для завода настоящим праздником. Новые минометы были приняты и немедленно отправлены на фронт. Производство пошло полным ходом, и завод стал уверенно выпускать по 500 минометов в месяц.

Читатель помнит, что киевский «Арсенал» был эвакуирован на уральский артиллерийский завод, который до 1938 г. был средним машиностроительным заводом, выпускавшим то небольшие речные суда, то маломощные паровозы, сельскохозяйственные машины, транспортное и дорожное оборудование и другие машины в этом роде. К началу войны он превратился в довольно солидный орудийный завод.

Большую помощь в перестройке завода оказала группа специалистов, направленная сюда с другого артиллерийского завода во главе с инженер-полковником Дмитрием Ивановичем Фирсовым, ставшим директором этого предприятия. Опытный инженер, хороший организатор, знаток артиллерии и ее производства, [165] Д. И. Фирсов вместе с прибывшими с ним инженерами А. П. Беликовым, В. С. Войковским, В. И. Хохловым и другими немало сделал тут для организации и освоения производства пушек. Когда позже (в августе 1941 г.) Д. И. Фирсов был отозван для работы в Наркомат обороны, директором завода стал А. П. Золотарев, а главным инженером (с октября 1941 г.) — Е. А. Гульянц. Я хорошо знал Е. А. Гульяица по совместной работе на заводе им. Калинина. В нем сочетались качества крупного инженера и смелого новатора, чуткого и отзывчивого к инициативе и предложениям рабочих, мастеров, специалистов. Это особенно сказывалось в период, когда завод осваивал новое для него производство.

В этот период завод столкнулся со специфическими трудностями организации производства в условиях перебазирования сюда многих крупных предприятий. Конечно, каждый коллектив пришел со своими традициями, опытом, сложившимися отношениями. И хотя основным принципом при расстановке людей была польза дела, не так-то просто было решить задачу назначения на те или иные должности. Среди прибывших оказывались несколько, по всем данным, равноценных главных механиков, главных энергетиков, заместителей директоров, много начальников цехов и т. д. Кого назначить главным, кого заместителем? Все это надо было решать тактично, правильно, чтобы было поменьше обид, почти неизбежных в такой ситуации.

Тем временем на заводе назревали новые проблемы организации и технологии производства. Дело в том, что эвакуированное оборудование прибывало и прибывало с разных заводов и устанавливалось в цехах не по строгому плану и не в соответствии с технологией производства. И хотя на заводе развернулось большое строительство, расширялись электростанция, котельная, металлургическое производство, сооружались новые корпуса, самой неотложной проблемой была перестановка оборудования по единой технологической цепочке, иначе нельзя было обеспечить массового выпуска пушек.

Наряду с совершенствованием технологического процесса, дополнительным изготовлением оснастки для перевода производства на поток необходимо было произвести перестройку всего завода и переставить более тысячи единиц оборудования внутри цехов и из цеха в цех. Это был трудный шаг, который надо было осуществить, не останавливая производства. Некоторые высказывали [166] опасения, что такая перестройка может вообще сорвать выпуск пушек. Но когда созданный для руководства перестройкой штаб во главе с главным инженером Е. А. Гульянцем разработал четкий план и график работ по дням и часам, стало ясно, что задача эта реальна.

Теперь все зависело от его исполнителей, от их организованности и сознательности. За работу взялся весь коллектив. Большую роль в перестройке сыграли работники отдела главного механика завода, руководимого И. И. Лопатовским, бывшим главным механиком киевского «Арсенала». Перестройку начали в январе 1942 г., а уже в феврале завод выпустил больше пушек, чем за все предыдущее время. В марте план выпуска пушек был перевыполнен, а в июне завод достиг цифры, выше намеченной планом. Таковы были результаты перевода производства на поток, применения передовых технологических процессов производства, помноженных на самоотверженный труд коллектива завода. По количеству выпускаемых пушек этот завод занял второе место среди артиллерийских заводов.

Возвращаясь мыслью к повседневным, ставшим будничными делам тех дней, видишь, какую огромную роль сыграла партийная организация завода во главе с парторгом ЦК ВКП(б) Андреем Евдокимовичем Иванцовым, бывшим рабочим оборонного завода, воспитанником Ленинградского военно-механического института. Коммунистам удалось выковать единый монолитный организм из ряда коллективов разных заводов и партийных организаций, направив его на боевое выполнение заданий фронта. Позже (с 1943 г.) директором завода стал Федор Кузьмич Чеботарев, бывший директор киевского «Арсенала». Опытный инженер и отличный организатор, Федор Кузьмич Чеботарев много сделал для успешного развития завода.

Артиллерийский завод, в районе которого разместился Наркомат вооружения, являлся крупнейшим артиллерийским предприятием страны. В январе 1941 г. он отпраздновал свое 75-летие. И тогда же за боевые заслуги перед Родиной коллектив завода был награжден орденом Ленина. Много работников были удостоены орденов и медалей за доблестный труд. Особенностью этого завода было то, что он располагал всем металлургическим комплексом, включая мартеновские цехи, прокатное производство, кузнечно-прессовые корпуса. И в [167] мирное время завод не только обеспечивал себя нужным металлом, заготовками, но снабжал всем этим много других предприятий. Теперь же, с временной потерей южной металлургии, спрос на прокат и поковки сильно возрос. Директор завода А. И. Быховский еле успевал отвечать на сыпавшиеся из Москвы телеграммы и запросы по поводу изготовления и отгрузки металла различным предприятиям. Неоднократно обращались к нему в этих же целях из ЦК партии и ГКО. Металлургия завода приобретала большое самостоятельное значение и требовала напряжения всех сил, особенно коллективов горячих цехов.

Усложнились задачи и в области производства артиллерии. Завод изготовлял корпусные пушки. Эти виды артиллерии, особенно 122-мм гаубицы-пушки «МЛ-20», играли огромную роль на всех фронтах. Могучие залпы из этих пушек прогремели на весь мир, возвещая о начавшемся разгроме гитлеровских полчищ под Сталинградом.

Помимо корпусной артиллерии завод во время войны изготовлял 76-мм полковые и 45-мм противотанковые пушки. Производство этих видов артиллерии было полностью освоено менее чем за два месяца. Всего месяц потребовался коллективу завода, чтобы организовать производство 25-мм зенитных автоматических пушек, изготовлявшихся ранее на заводе им. Калинина. Характер и технология производства корпусной артиллерии и вновь освоенных трех видов, по существу, легкой артиллерии совершенно различны. Надо было так организовать дело, чтобы одно не мешало другому и чтобы планы выполнялись строго по всей номенклатуре. Коллектив завода вместе с прибывшими по эвакуации работниками завода им. Калинина успешно решил эту нелегкую задачу. Казалось, где разместить прибывшее в большом количестве оборудование, когда цехи и так забиты до отказа? Энергичные поиски — и выход из положения найден. Использовали под производство помещение бывшего заводского гаража, несколько зданий в городе, в короткий срок возвели неподалеку от завода легкие деревянные строения.

Оборудование было размещено, а люди? В том-то и дело, что завертелись станки, ожили новые цехи, в дни и недели совершилось то, на что прежде уходили месяцы и годы, потому что о людях прежде всего позаботились коллектив завода и его партийная организация, [168] руководители завода и лично директор А. И. Быховский. Как бы ни был он занят, всегда находил время, чтобы выслушать людей, внимательно отнестись к их просьбам и нуждам. Всех эвакуированных удалось устроить на квартирах местных рабочих и служащих. Исключительное внимание к делам завода и нуждам вновь прибывших проявлял обком партии и его первый секретарь.

Абрам Исаевич Быховский был видной фигурой среди руководителей предприятий Наркомата вооружения. Отлично знающий дело инженер и хозяйственный руководитель с большим размахом, человек чуткой души, он пользовался заслуженным авторитетом на заводе и в областной партийной организации. Коллектив рабочих, инженеров, конструкторов, технологов, мастеров и начальников цехов был одним из самых квалифицированных отрядов среди предприятий Наркомата вооружения. Главный инженер завода В. В. Кудрявцев, заместитель директора по металлургии Г. К. Петухов, главный конструктор С. П. Гуренко, главный технолог А. А. Волков, главный металлург В. И. Привалов, начальник производства В. В. Кротов сыграли большую роль в развитии завода по пути технического прогресса, перевода производства на поток и тем самым в увеличении выпуска всех видов оборонной продукции.

Эвакуированные на Восток артиллерийские заводы осели, восстановили и расширили производство на новых местах. Восток в то время стал основной базой производства и оснащения Вооруженных Сил Советского Союза артиллерией и всеми другими видами военной техники.

Недолго Наркомат вооружения находился вне Москвы, всего около четырех месяцев. После разгрома немецких войск под Москвой при продолжавшемся успешном наступлении Красной Армии в течение зимы 1941/42 г. основная часть наркомата, в том числе и наш главк, возвратилась в столицу. День прибытия совпал с 24-й годовщиной Красной Армии. Москва выглядела строгой, по-военному подтянутой. Чувствовалась уверенность во всем. Работа заводов и учреждений проходила в спокойной и безопасной обстановке.

Вскоре другие наркоматы и учреждения стали возвращаться в Москву. Руководство промышленностью, народным хозяйством стало осуществляться лучше, оперативнее. [169]

На подъеме

Из того, что было рассказано выше, видно, что артиллерийские заводы, в начальный период войны перебазировавшиеся в восточные районы страны, уже в первом полугодии 1942 г. не только восстановили свое производство, но и постоянно наращивали темпы выпуска оборонной продукции. Разумеется, не менее высоких темпов достигли заводы, которые не были затронуты эвакуацией. За первую половину 1942 г. по сравнению со вторым полугодием 1941 г. выпуск полевой артиллерии увеличился в 1,8 раза, противотанковой артиллерии — в 4, минометов — в 3 раза. Выпуск пистолетов-пулеметов и противотанковых ружей возрос почти в 6 раз.

Партия и правительство высоко оценили труд вооруженцев, наградив ряд заводов и многие сотни работников орденами и медалями.

За выдающиеся заслуги в деле организации производства, освоение новых видов артиллерийского и стрелкового вооружения и умелое руководство заводами звание Героя Социалистического Труда было присвоено директорам заводов Быховскому Абраму Исаевичу, Гонору Льву Робертовичу, Еляну Амо Сергеевичу, народному комиссару вооружения Устинову Дмитрию Федоровичу, бывшему заместителю наркома вооружения, народному комиссару боеприпасов Ванникову Борису Львовичу, заместителю наркома вооружения Новикову Владимиру Николаевичу.

Война ставила все новые и новые задачи перед артиллерийскими заводами. Так, Государственный Комитет Обороны постановлением от 23 октября 1942 г. обязал Наркомат вооружения и Наркомат танковой промышленности в самый короткий срок создать и освоить производство самоходно-артиллерийских установок («САУ») на базе всех выпускаемых танков с различными видами артиллерии.

Нужно сказать, что до войны самоходная артиллерия у нас производилась в единичных экземплярах. Между тем опыт войны с каждым днем убеждал в большой эффективности этого оружия. Подвижность и скорость передвижения «САУ» такие же, как и у танков, вести огонь из них можно как на близком, так и на более далеком расстоянии от противника, а артиллерия и боевой расчет защищены броней. Орудия на «САУ» устанавливались [170] в зависимости от задач самых разнообразных калибров — от 76-мм до 152-мм.

В создании и освоении производства самоходных орудий работы проводились параллельно: по конструированию и разработке технологической документации и одновременно по подготовке и развороту производства. В результате в двухмесячный срок было налажено производство самоходных артиллерийских орудий. Самоходную артиллерию создавали и производили артиллерийские заводы, где директорами были Герои Социалистического Труда А. И. Быховский, Л. Р. Гонор, А. С. Елян, а также директора Б. А. Фраткин, Ф. К. Чеботарев.

Первые самоходно-артиллерийские установки «САУ-76» и «САУ-122» Красная Армия получила уже в 1942 г., а с 1943 г. начался крупносерийный выпуск «САУ» различных калибров нарастающим темпом. Например, в 1943 г. было выпущено уже 4 тыс. этих установок, а в следующем году по сравнению с 1943 г. их выпуск увеличился в 3 раза.

Нужно вообще сказать, что по военной технике мы как в количественном, так и в качественном отношении достигли значительного перевеса над врагом.

В 1943 г. артиллерийские заводы выпустили 130 тыс. орудий, минометов и реактивных установок, в 1944 г. — 122,5 тыс., в первом полугодии 1945 г. — 62 тыс. орудий. Несмотря на некоторое уменьшение в последний период количества выпущенных орудий, мощь армии, ее оснащение артиллерийским вооружением значительно увеличились. На вооружение поступали все более мощные орудия. Вместо 45-мм противотанковых пушек армия начиная с 1943 г. получала в нарастающем количестве 57-мм, а с 1944 г. — 100-мм противотанковые пушки. Эти орудия разбивали все новейшие мощные танки и самоходные артиллерийские установки противника: «тигры», «пантеры», «фердинанды», «королевские тигры». В армии 100-мм пушки получили наименование «зверобой», так как они разбивали вдребезги все танки — «зверей» врага.

Один только артиллерийский завод за время войны выпустил 100 тыс. пушек, что в 8 раз больше всего количества орудий, выпущенных царской Россией за все время первой мировой войны. Ежедневный выпуск пушек этого завода обеспечивал снабжение пушками стрелковой дивизии. [171]

Танки «Т-34» стали вооружаться вместо 76-мм орудий 85-мм. Гитлеровское командование вынуждено было дать приказ своим танковым соединениям держаться подальше от советских танков «Т-34» с 85-мм пушками. Но мощные танки «ИС-2» и «ИС-3» были вооружены еще более мощными пушками 122-мм калибра. Они имели более мощную броню по сравнению с любыми тяжелыми танками противника.

В 1943 г. была создана новая 152-мм гаубица. Она обладала меньшим весом, была значительно маневреннее и совершеннее гаубицы образца 1938 г., и выпуск ее из года в год возрастал. В том же году поступил на вооружение новый мощный 160-мм миномет с минами огромной разрушительной силы.

Всего за время Великой Отечественной войны артиллерийская промышленность выпустила 489,9 тыс. орудий, авиационная — 136,8 тыс. самолетов, танковая — 102,5 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок. Зенитные пушки калибров 27 мм, 37 мм, 76 мм и 85 мм, выпущенные артиллерийскими заводами, сбили в общей сложности около 20 тыс. самолетов противника.

За каждым из приведенных здесь фактов и цифр, а их можно умножать и умножать, стоял самоотверженный труд тысяч и тысяч рабочих, инженеров, техников, служащих, командиров производства, вдохновляемых великой идеей защиты социалистического Отечества, завоеваний Октября, труд, требовавший самоотверженности от каждого: будь то закаленный в огне и дерзаниях первых пятилеток кадровик или только что вставшие к станкам домашняя хозяйка и подросток.

Конечно, стремительный взлет оборонной промышленности, сумевшей в короткий срок восполнить урон, понесенный в первые месяцы войны из-за потери южной металлургии и многих предприятий на территории, захваченной врагом, достигнутое уже в ходе войны наращивание военного потенциала — результат многих слагаемых.

Огромная работа Коммунистической партии по мобилизации всех трудящихся страны для обеспечения победы, невиданный энтузиазм масс были одним из главных источников успешной работы тыла. Беспрерывно рождались все новые и новые формы социалистического соревнования, такие, как движение двухсотников, трехсотников, тысячников, то есть передовиков производства, обязывавшихся и выполнявших нормы выработки [172] на 200–1000%. Велика была роль комсомольско-молодежных фронтовых бригад, являвших пример организованности и высокой производительности. Большое значение имели совмещение профессий, многостаночничество, помощь квалифицированных кадров в обучении молодых рабочих, соревнование по профессиям и другие патриотические начинания. Все это помогло восполнить труд тех сотен тысяч рабочих, которых не хватало на производстве, поднять производительность труда и увеличить выпуск оборонной продукции.

Хочется привести пример героической работы одной женской бригады на заводе им. М. И. Калинина. Несмотря на трудные условия, в которых очутился эвакуированный на Урал завод, особенно в первый период, женщины и девушки бригады — Селезнева, Каганович, Литвинская, Кузнецова и Лаптева во главе с Марией Ивановной Батуриной, — работая в холодном цехе, живя в тесноте, впроголодь, выполняли нормы выработки на 500, 600 и более процентов, намного превысив свои обязательства. А ведь все эти молодые женщины успели хлебнуть горя: Анна Литвинская, чудом оставшаяся в живых в период ленинградской блокады; Раиса Каганович, родители которой погибли под Могилевом во время бомбежки, и бригадир Мария Батурина, оставшаяся вдовой с дочерью на руках. Муж ее пал смертью храбрых в первые дни войны, на поле брани остались и два ее брата. Овдовела Ирина Лаптева, осиротели ее дети, но горе не сломило ее: она работала самозабвенно, не щадя себя.

Каждая из членов бригады коммунистки Батуриной овладела двумя-тремя профессиями. Бригада недаром была удостоена звания гвардейской фронтовой бригады. Она завоевала переходящее Красное знамя завода, которое ей было вручено на многолюдном собрании.

Даже в многотомном издании не было бы возможности рассказать об инициативе тысяч и тысяч передовиков производства, о внесенных и осуществленных ими предложениях по совершенствованию технологии, рационализации производства. Ограничусь лишь несколькими-примерами.

В августе 1943 г. на одном из артиллерийских заводов был объявлен месячник по выявлению и использованию внутренних резервов. В итоге за один месяц были вскрыты резервы, позволившие только за счет экономии вооружить сверх плана 30 артиллерийских полков. [173]

Металлурги другого завода тт. Хазан, Привалов, Чернов и Ковалев предложили новую марку стали, применение которой позволило отказаться от дефицитного никеля и снизить стоимость стали на 30%. Конструктор Дроздов предложил вместо скрепленных стволов применять моноблоки. Это дало возможность только на одной артиллерийской системе крупного калибра сократить расход металла на 3 т, намного снизить трудоемкость и в результате за год добиться 3 млн. руб. экономии. Всего за время войны на этом заводе поступило 15 тыс. рационализаторских предложений. Большинство из них было реализовано, что сэкономило 65 млн. руб.

И на других предприятиях Наркомата вооружения напряженно билась рационализаторская мысль. Реализация 35 тыс. предложений, поступивших от рабочих, мастеров, инженеров и техников, способствовала значительному повышению производительности труда, увеличению выпуска продукции, улучшению ее качества, что в конечном итоге выразилось в экономии свыше 400 млн. руб.

Особый размах во время войны приняло Всесоюзное социалистическое соревнование коллективов заводов внутри каждой отрасли или наркомата. Социалистическое соревнование несло с собой заряд огромной моральной силы. В каждом его участнике жило чувство ответственности перед фронтом, перед страной за безусловное выполнение и перевыполнение производственных планов и социалистических обязательств. Немалое значение имели подведение ежемесячных итогов и обнародование результатов соревнования в печати, публичное вручение знамен и материальное поощрение — выдача денежных премий победителям.

За успех дела боролись все — от директора до рядового рабочего. Обкомы и горкомы партии, партийные, профсоюзные и комсомольские организации заводов поднимали коллективы на борьбу и на победу в социалистическом соревновании.

Среди артиллерийских заводов, соревновавшихся за первое место, за Красное знамя ЦК партии, основными соперниками были крупнейшие четырежды орденоносные заводы, возглавляемые директорами Еляном и Быховским. Оба завода неизменно выполняли ежемесячные планы, работали по графику, имели хорошие производственные показатели по металлургическому комплексу, снижению себестоимости продукции и т. д. [174]

Порой трудно было решить, кому из них присудить знамя.

Коллектив одного из артиллерийских заводов стал инициатором Всесоюзного социалистического соревнования в честь 25-й годовщины Красной Армии, сыгравшего заметную роль в борьбе за перевыполнение планов по оборонной промышленности. Сам завод обязался за счет перевыполнения плана вооружить 10 артполков, но в действительности перевыполнил свое обязательство — дал сверх плана орудий для 15 полков.

В числе передовиков соревнования был и завод, возглавляемый Героем Социалистического Труда Л. Р. Гонором и главным инженером Д. А. Рыжковым.

Все эти три завода многократно завоевывали переходящие знамена ЦК ВКП(б), и они навсегда остались у них. Соревнование развертывалось и на других артиллерийских предприятиях, о которых мы рассказывали выше.

Славно трудились наши конструкторы-артиллеристы. Еще до Великой Отечественной войны они создали первоклассную технику. Конструкторская мысль не замирала ни на одну минуту и во время войны.

О масштабах конструкторской работы можно судить хотя бы по тому, что массовое производство примерно трех четвертей новых образцов артиллерийских систем, имевшихся на вооружении Красной Армии к концу войны, было освоено в военное время. Были созданы полностью автоматизированные пушки, мощность которых в 5 раз превышала мощность подобных орудий довоенного времени.

Модернизация 76-мм дивизионной пушки упростила конструкцию и технологию обработки стволов, затворов, противооткатных устройств. Была проведена широкая унификация деталей. На многих деталях высоколегированные стали были заменены простыми. Широко применялись стальные отливки, сварные конструкции вместо клепаных. Стволы, которые раньше делались из труб и кожухов, а потом скреплялись вместе, были заменены моноблоками. В результате достигались снижение трудоемкости и экономия металла.

Проектирование артиллерийских систем шло скоростными методами и велось параллельно с проектированием технологии, оснастки и даже с запуском деталей в производство. Во время войны освоение производства новых артсистем осуществлялось в течение одного — трех [175] месяцев вместо года и даже большего срока в мирное время.

Коллектив конструкторов под руководством Героя Социалистического Труда Василия Гавриловича Грабина помимо указанных выше орудий создал и усовершенствовал немалое количество артсистем: мощных танковых, противотанковых, полевых и самоходных пушек, которые являлись грозой для противника и были любимой и надежной военной техникой для советских артиллеристов.

Другой конструкторский коллектив во главе с Героем Социалистического Труда Федором Федоровичем Петровым создал крупные орудия — гаубицы, танковые и самоходные пушки.

Большой известностью пользовались также и коллективы конструкторов под руководством Героев Социалистического Труда Ильи Ивановича Иванова и Михаила Яковлевича Крупчатникова, создавших немалое количество тяжелых и морских орудий.

Конструкторский коллектив во главе с главным конструктором С. П. Гуренко и начальником опытно-конструкторского бюро В. А. Ильиным создал много новых образцов артиллерии и усовершенствовал старые.

Много других славных имен вписано в историю создания могучей советской артиллерии. Это Герой Социалистического Труда Б. И. Шавырин, с именем которого связано создание мощной минометной техники, Л. В. Люльев, М. Н. Логинов, Л. А. Локтев, А. А. Толочков, А. Э. Нудельман, П. И. Костин, Н. И. Бовыкин, Г. Д. Дорохин и др.

Еще в предвоенные годы по решению партии и правительства на ряде заводов Наркомата вооружения были созданы крупные металлургические комплексы. Дальновидность этих мер сказалась в ходе войны. Хотя из-за временной потери металлургии заводов «Баррикады» и «Большевик» вначале выпуск металла сократился, артиллерийские заводы почти полностью обеспечивали себя металлом и заготовками. Одновременно с расширением существовавших металлургических баз были созданы новые на заводах, где директорами были Б. А. Хазанов, Б. А. Фраткин и др.

Усиленными темпами строились на Востоке новые домны, мартены, расширялись старые и создавались новые металлургические заводы. И хотя металла в стране выпускалось примерно в 2 раза меньше, чем до войны, [176] но зато качественного металла, идущего целиком для нужд оборонной промышленности, производилось во много раз больше.

В 1944 г. нарком вооружения Д. Ф. Устинов писал: «Нашим металлургам удалось разрешить важную задачу — перевести изготовление артиллерийских систем на основную сталь вместо кислой, с применением специально разработанного и улучшенного метода сталеварения. Внедрены в производство вновь разработанные марки сталей и сплавов-заменителей. В итоге удалось увеличить мощность металлургических агрегатов и их использование, а также сократить расход остродефицитных стратегических материалов на единицу изделия в 2–3 раза. Вместе с тем был обеспечен бесперебойный выпуск легированных марок сталей при одновременном увеличении их выплавки. Значительное количество стволов артиллерийских орудий изготовляется теперь продольным прокатом вместо ковки, без ухудшения качества металла. Эта операция в десятки раз сократила время на изготовление ствольного полуфабриката».

Большой вклад в это дело внесли научно-исследовательские институты Наркомата вооружения, металлурги Хаютин, Гостев, Свердлов, Серебряный и др., а также металлурги артиллерийских заводов Струсельба, Петухов, Привалов, Медведев, Любимов, Антонов, Колодный, Солнцев, Федотов, Колесников, Чумаков, Воробьев, Конопасов, Файбисович, Иорданский, Митько, Данилов и много других замечательных специалистов и мастеров металлургического производства.

Несмотря на большие потери во время войны (было выведено из строя 175 тыс. металлорежущих станков, много предприятий, металлургических и других мощностей), мощности артиллерийских и других заводов Наркомата вооружения (а также оборонной промышленности в целом) были расширены. Сами артиллерийские и стрелковые заводы создали мощные станкостроительные базы и изготовили тысячи, в том числе специальных, многошпиндельных, агрегатных и других высокопроизводительных станков и сотни единиц кузнечно-прессового оборудования.

Во время войны почти все артиллерийские заводы перевели производство орудий на поток. Нет нужды доказывать, сколь велики преимущества поточного метода. Главный его результат — резкое увеличение выпуска [177] пушек. В организации массового поточного производства орудий огромную роль сыграли технологические службы артиллерийских заводов во главе с такими талантливыми главными технологами, как А. А. Волков, А. И. Старцев, Е. М. Ливертовский, Я. М. Шилов,

A. Ф. Гордеев, А. Г. Кочнев, М. А. Минков, В. П. Стригущенко, И. М. Фудиман и др. Простоту и технологичность наших артиллерийских систем вынужден был признать и противник: «...русские имели то преимущество, что при производстве вооружения и боеприпасов ими учитывались все особенности ведения войны в России и максимально обеспечивалась простота технологии. В результате всего этого русские заводы выпускали огромное количество вооружения, которое отличалось большой простотой конструкции»{5}.

В успехи развития технологии и передовой организации производства на артиллерийских заводах большой творческий вклад внес главный инженер и заместитель начальника 1-го Главного управления Наркомата вооружения Б. И. Каневский — крупнейший специалист в области производства вооружения, проработавший в военной промышленности 48 лет.

Немало усилий, настойчивости, энергии проявили другие руководящие работники наркомата для улучшения работы заводов, неустанного увеличения производства всех видов вооружения. Это первый заместитель наркома вооружения В. М. Рябиков, заместитель наркома

B. Н. Новиков, И. А. Барсуков, И. А. Мирзаханов, А. Н. Сергеев и др. Руководящие работники наркомата и нарком Д. Ф. Устинов часто выезжали на предприятия, чтобы на месте оказать помощь в выполнении того или иного задания ГКО, которые реализовывались без всякой задержки в установленные сроки.

В сложном механизме производства вооружения и обеспечения им фронта не последнюю роль играло деловое сотрудничество Наркомата вооружения с Главным артиллерийским управлением Наркомата обороны во главе с начальником ГАУ Николаем Дмитриевичем Яковлевым, Наркоматом Военно-Морского Флота во главе с наркомом Николаем Герасимовичем Кузнецовым, с военными представителями этих наркоматов и аппаратом военной приемки на заводах. Работали они самоотверженно, [178] оперативно и помогали заводам выполнять производственные задания.

Артиллерийские и другие заводы Наркомата вооружения не только сумели во много раз увеличить выпуск продукции за время войны, но обеспечить ритмичное производство и ритмичную сдачу изделий строго по графику. Эту сторону деятельности вооруженцев хочется особенно подчеркнуть.

Фронт не мог терпеть неритмичной сдачи и неритмичной отправки продукции. Война не могла ждать оружия в конце месяца. Ведь воевали каждый день и каждый час. Работники вооружения как в наркомате и главках, так и на предприятиях с высоким знанием дела боролись за ритмичную сдачу и за ежедневную отправку на фронт положенного количества орудий и другой продукции.

Ритмичная работа не могла быть обеспечена только одним желанием, одним моральным фактором военного времени. Не меньшую роль тут играли меры организационного характера, совершенствование технологии производства, строжайшее соблюдение государственной и производственной дисциплины, оперативный стиль работы во всех звеньях, начиная с наркомата. Сам нарком следил за продвижением грузов. У него на столе находилась большая железнодорожная карта, на которой отмечалось движение вагонов с необходимыми заготовками, металлом и прочим для различных заводов. Д. Ф. Устинов установил такой порядок, что начальники Главного управления «Главснабсбыта» и транспортного отдела наркомата были обязаны в любое время знать об отправке недостающих видов изделий заводам и о месте нахождения вагонов и в случае необходимости принимать меры немедленно. Не давалось спуска никому даже за малейший срыв графика или нарушение ритмичной работы заводов. Какое принципиальное значение придавалось этому вопросу, показывает такой небольшой эпизод.

Однажды, когда я вернулся из театра в главк, взволнованный секретарь сообщила, что меня несколько раз спрашивал нарком.

— Вы хотя бы оставили мне номер ряда и места в театре, я бы по телефону через администрацию вызвала вас, — сказала она. — Бегите скорее к Дмитрию Федоровичу.

Нарком был один в кабинете. Перед ним лежала сводка выпуска всех изделий промышленности вооружения [179] за сутки. Расспросив меня, где я был, что смотрел и понравился ли мне спектакль, Дмитрий Федорович сказал:

— Ну, хорошо. Перейдем к делу. Почему Хазанов вместо 25 пушек по утвержденному графику сдал 24?

У меня отлегло от сердца, признаться, ждал худшего. Я сказал наркому, что при отстреле на заводе отдельные пушки были сняты по некоторым дефектам и одной пушки не хватило для сдачи, но завтра Хазанов обещал быть в графике и додать эту пушку.

— Ты разговаривал с Хазановым?

— Нет. Говорил ведущий инженер главка.

— Рекомендую позвонить лично и сейчас, с моего аппарата.

Соединили быстро. В местонахождении завода была глубокая ночь, около 3 часов, но Хазанов оказался тут же, у телефона.

Я спросил директора:

— Как это ты допустил, что сорвал сегодня график? Он повторил уже известную мне причину и добавил:

— Сегодня этот долг уже ликвидирован. График выполнен с превышением на одну пушку. Чего волноваться по этому поводу, непонятно.

— Ты же знаешь, что в ГКО ежедневно контролируют выполнение графика, и также знаешь, как строго относятся к малейшему его срыву.

— Разве я не понимаю все это? Думаю, что неприятностей больше не будет.

Но у Хазанова на заводе через некоторое время случилась беда: сгорел сборочный цех и вместе с ним 100 пушек. Вначале загорелась электропроводка, а затем масло. Цех был деревянный и быстро воспламенился. Это, конечно, было чрезвычайным событием. Весь коллектив был мобилизован, и за три недели был построен новый, капитальный сборочный корпус. Коллектив завода, работая со всей энергией, обеспечил не только выполнение месячного плана, но сдал армии 100 пушек, потерянных при пожаре. Завод быстро вошел в график и до конца войны не нарушал его.

Советская артиллерийская промышленность по праву заслужила признательность народа и его армии, высокую оценку партии и правительства. «Бог войны» в руках советских воинов сыграл решающую роль в борьбе за победу над фашистской Германией. [180]