Выигранные сражения

ВАННИКОВ Борис Львович (1897–1962 гг.). Член КПСС с 1919 г. Трижды Герой Социалистического Труда. Лауреат Государственных премий. Бывший нарком вооружения. Во время войны — народный комиссар боеприпасов СССР (апрель 1942–1945 гг.).

К началу войны мы имели самую лучшую артиллерию, превосходившую по боевым и эксплуатационным качествам западноевропейскую, в том числе и германскую. Так, например, 76-мм пушка «УСВ-39» (в последней модификации — «ЗИС-3»), созданная коллективом конструкторов под руководством Героя Социалистического Труда В. Г. Грабина, по боевым эксплуатационным качествам, по технологичности и экономичности в производстве считается классическим орудием периода второй мировой войны.

В своем танковом варианте пушка «ЗИС-3» по дальности стрельбы и пробивной способности значительно превосходила пушки немецких танков. Сочетание ряда ее хороших тактических и технических качеств (малый вес, малые габариты, удобство в эксплуатации и др.) позволило опередить немцев и оснастить знаменитый танк «Т-34» пушкой калибра 76-мм, с высокой бронепробиваемостыо и хорошей меткостью на больших дистанциях.

Впоследствии этот танк получил очень высокую оценку даже у наших врагов. Такой знаток военной техники, как немецкий генерал Эрих Шнейдер, писал: «Танк «Т-34» произвел сенсацию. Этот 26-тонный русский танк был вооружен 76,2 мм пушкой... снаряды которой пробивали [141] броню немецких танков с 1,5–2 тыс. м, тогда как немецкие танки могли поражать русские с расстояния не более 500 м, да и то лишь в том случае, если снаряды попадали в бортовую или кормовую части танка «Т-34»{2}.

Хотя многие советские артиллерийские орудия отличались высокими качествами, их судьба в последние предвоенные годы едва не закончилась печально. Тогдашнее руководство Главного артиллерийского управления (ГАУ) во главе с Г. И. Куликом, назначенное за четыре года до нападения фашистской Германии на Советский Союз, подвергло сомнению боеспособность большинства вновь созданных советской промышленностью артиллерийских орудий.

За несколько месяцев до Великой Отечественной войны Наркомату вооружения (и мне, как его руководителю) пришлось пережить серьезные испытания. В начале 1941 г. начальник ГАУ Г. И. Кулик сообщил нам, что, по данным разведки, немецкая армия проводит в ускоренном темпе перевооружение своих бронетанковых войск танками с броней увеличенной толщины и повышенного качества и вся наша артиллерия калибра 45–76 мм окажется против них неэффективной. К тому же немецкие танки-де будут иметь пушки калибром более 100 мм. В связи с этим возникал вопрос о прекращении производства пушек калибра 45–76 мм всех вариантов. Освобождавшиеся производственные мощности предлагалось загрузить производством пушек калибра 107 мм, в первую очередь в танковом варианте.

Г. И. Кулик отличался экспансивностью и легко поддавался всевозможным слухам, поэтому его очередному прожекту мы не придали особого значения. Однако через несколько дней Кулик предложил мне выехать с ним на артиллерийский завод, чтобы на месте с конструктором В. Г. Грабиным и с руководством завода обсудить возможности быстрого конструирования новой танковой 107-мм пушки и организации ее производства вместо 76-мм.

От участия в поездке я отказался, мотивировав это тем, что не имею указаний от Н. А. Вознесенского (Николай Алексеевич, как председатель Хозяйственного совета оборонной промышленности, шефствовал над Наркоматом вооружения). На мой вопрос по телефону он [142] ответил, что ему ничего об этом не известно, но я получил разрешение предоставить на заводе Г. И. Кулику все нужные документальные материалы и дать объяснения по вопросам, которыми он заинтересуется. Такое распоряжение директору завода А. С. Еляну мною было дано, но одновременно указывалось, чтобы никаких обязательств без согласования с наркоматом он не брал.

Через несколько дней после упомянутого разговора меня вызвал И. В. Сталин. Я застал его одного. Ответив на приветствие, он показал мне какие-то листки, без сомнения, это были куликовские записки.

— Вы читали записку товарища Кулика? Что скажете по поводу его предложения? Мы хотим вооружить танки 107-мм пушкой.

Я ответил, что содержание записки мне неизвестно, и Сталин в нескольких словах ознакомил меня с ней. Затем спросил:

— Какие у вас имеются возражения? Товарищ Кулик говорил, что вы не согласны с ним.

Я объяснил позицию Наркомата вооружения. Нам было известно, что большая часть немецких танков в минувшем 1940 г. была вооружена пушками калибра 37–50 мм и меньшее количество танков — 75-мм пушками. Калибры танковых и противотанковых орудий, как правило, соответствуют броневой защите танков. Поэтому можно считать, что наша 45– и 76-мм танковая и противотанковая артиллерия будет достаточно сильной. Сомнительно, чтобы за короткий промежуток (в течение года) немцы могли обеспечить такой большой скачок в усилении танковой техники, о котором говорилось в записке. Если же возникает необходимость увеличить бронепробивающие возможности нашей артиллерии среднего калибра, то следует в первую очередь поднять начальную скорость у 76-мм пушек. Переход на больший калибр надо начинать не со 107-мм пушки. Более целесообразно было бы взять готовую качающуюся часть 85-мм зенитки с большой начальной скоростью; она состоит на вооружении и изготовляется в крупных сериях. Поэтому неубедительным мне кажется предложение снять с производства 45– и 76-мм пушки во всех вариантах — полковых и дивизионных, ибо они служат не только как противотанковые средства, но и предназначаются для борьбы против многих других целей (живой силы, различных заграждений и т. д.) и очень маневренны. [143]

76-мм пушка «ЗИС», только недавно созданная и поступившая в производство, является лучшей современной пушкой.

Сталин распорядился создать комиссию с участием Кулика, Ванникова, Горемыкина (тогда нарком боеприпасов) и разобраться с этим вопросом. В процессе подготовки к работе комиссии в Наркомате вооружения были собраны директора и конструкторы соответствующих артиллерийских заводов. Еще раз подробно и всесторонне разобрали все «за» и «против» и пришли к заключению, что рассматриваемое предложение было не только нецелесообразным, но для того времени и опасным.

На заседании комиссии под председательством А. А. Жданова присутствовали: от военных — Г. И. Кулик, генерал-майор технических войск М. М. Каюков и др.; от Наркомата вооружения — Б. Л. Ванников, И. А. Мирзаханов (заместитель наркома), А. С. Елян (дирекции артиллерийского завода), Б. А. Фраткин (директор завода им. Калинина) и др.; от Наркомата боеприпасов — П. Н. Горемыкин, его заместитель и др. Комиссия ничего не решила, но вскоре меня вызвал Сталин и показал подписанное им постановление ЦК и СНК в духе предложений Кулика. Я пытался возражать, но Сталин меня остановил и заявил, что мои возражения ему известны и что нами руководит нежелание перестраиваться на новое изделие, продиктованное ведомственными интересами в ущерб общегосударственным.

Так, незадолго до нападения фашистской Германии было решено прекратить производство самых нужных для борьбы с танками противника орудий. С первых дней войны мы убедились, какая непростительная ошибка была допущена. Фашистские армии наступали с самой разнообразной и далеко не первоклассной танковой техникой, включая трофейные французские танки «Рено» и даже устаревшие немецкие танки «T-I» и «Т-II». Сведения, которыми располагал Кулик и на основании которых было принято ошибочное решение прекратить производство отличных пушек, оказались несостоятельными.

Отступая, наши войска ощущали недостаток этих пушек и боеприпасов к ним. Чтобы выправить положение, ГКО принял решение форсировать восстановление производства 45– и 76-мм пушек на заводах, где ранее они изготовлялись, а также выдать заказы на эти пушки ряду военных и гражданских заводов. Для ускорения освоения [144] производства и начала выпуска пушек вновь привлеченным заводам была передана ранее разработанная техническая документация.

Большие производственные мощности, которыми располагала промышленность вооружения, хорошо организованное чертежное хозяйство и известный порядок в технической документации, а также, что было особенно важно, наличие запасов технологического оснащения и заготовок (поковок и незавершенных изделий по всем основным технологическим переходам), которыми располагали артиллерийские заводы, ранее изготовлявшие 45– и 76-мм пушки, позволили в короткие сроки восстановить производство этих пушек и организовать изготовление их на вновь привлеченных заводах.

Но главное и решающее значение имело то, что Коммунистическая партия, советский народ подготовили для промышленности вооружения прекрасные, высококвалифицированные кадры руководителей, инженеров, техников и рабочих. Без них самое первоклассное многочисленное оборудование оказалось бы мертвым и бесполезным.

В течение полугода положение начало выравниваться, и уже в 1942 г. среднемесячный выпуск 76-мм пушек увеличился по сравнению со второй половиной 1941 г. примерно в 3 раза.

Особо следует остановиться на простейшем виде артиллерийского вооружения — минометах 82-мм и 120-мм. Эти чрезвычайно несложные в производстве и эксплуатации дешевые минометы, к великому сожалению, в предвоенные годы не были по достоинству оценены ни военным командованием, ни руководителями артиллерийской промышленности. Многие артиллеристы, конструкторы, производственники рассматривали минометы как непервоклассное вооружение. Неправильное отношение к ним лучше всего иллюстрируется тем фактом, что единственное в стране конструкторское бюро по минометам, возглавлявшееся Б. И. Шавыриным, было закрыто в 1936 г. под предлогом «ненадобности этого вида вооружения». А между тем у скромного миномета — «трубы и плиты», как с иронией называли его, — таились огромные боевые возможности.

Пренебрежительное отношение к минометному вооружению имело место не только у нас, но и в других государствах, обладавших мощной артиллерийской промышленностью. И только действительная боевая обстановка, [145] а не теоретические дискуссии научила правильно оценивать боевые качества минометов.

Несмотря на недооценку их значения, в Советском Союзе еще задолго до начала войны были созданы хорошие образцы минометов калибра 82 мм и 120 мм и мины к ним — осколочно-фугасные и осколочные (литые, из сталистого чугуна).

Талантливый советский конструктор Б. И. Шавырин упорной работой добился прекрасных результатов: оружие, созданное коллективом конструкторов под его руководством, обладало хорошими боевыми и эксплуатационными качествами, было просто и дешево в производстве. В довоенное и военное время гражданские машиностроительные заводы без особых усилий быстро осваивали производство минометов.

В период подготовки войны с СССР германский вермахт делал усиленный упор на увеличение парка минометов и особенно количества мин на каждый миномет. С 1 сентября 1939 г. по 1 июня 1941 г. количество минометов в германской армии возросло в 2,5 раза, а мин к ним — примерно в 7 раз, число артиллерийских систем за это же время увеличилось приблизительно в 1,4 раза, а снарядов к ним — в 1,6–2 раза. Главной причиной столь резкого поворота в оценке минометного вооружения в германской армии были планы подготовки войны на Востоке.

После войны с Финляндией у нас также по достоинству оценили минометное оружие и стали уделять ему большое внимание. К началу Великой Отечественной войны Красная Армия получила прекрасные образцы 82– и 120-мм минометов. Они были освоены в серийном производстве, и на 1 июня 1941 г. мы имели 82-мм минометов свыше 13 тыс. и 120-мм — более 3 тыс.

В количественном и качественном отношениях минометное вооружение нашей армии значительно превосходило немецкое. В то время гитлеровские войска имели только 81-мм минометы, считавшиеся основными по калибру{3}.

Таким образом, положение с минометным вооружением было быстро выправлено в канун войны. С нападением [146] фашистской Германии на нашу страну производство минометов развернулось в широких масштабах. Поучительные уроки первых месяцев войны научили ценить минометное вооружение и его создателей.

Уже к концу 1942 г. промышленность вооружения вышла на уровень, обеспечивавший удовлетворение потребностей фронта и других отраслей оборонной промышленности, для которых она являлась одновременно комплектующим поставщиком вооружения и поставщиком по кооперации (поковки, литье и спецметалл).

В 1943 г. валовая продукция Наркомата вооружения по отношению к 1942 г. увеличилась на 10%, причем это было достигнуто без увеличения мощностей. Следовательно, в 1942 г. (через год после начала войны) производственные мощности Наркомата вооружения уже не требовали больших капиталовложений для дальнейшего расширения их. А в 1943 г. промышленность вооружения обладала уже избыточными потенциальными производственными мощностями.

Система артиллерийского вооружения, с которой начала войну Красная Армия, в своей основе оставалась почти неизменной до конца войны. Она претерпела лишь некоторые изменения за счет введения новых калибров. Но не было острой необходимости осваивать принципиально новые типы, конструкции, что имело важное значение для военной экономики, для снабжения армии боеприпасами. В этом большая заслуга военных руководителей, военных специалистов и работников оборонной промышленности, которые отработали гамму калибров артиллерийских систем с хорошими боевыми качествами, сохранив большую преемственность и учтя интересы промышленности.

В ходе войны конструкторами и производственниками-вооруженцами была проделана большая творческая работа по дальнейшему совершенствованию артиллерийского вооружения: повышались его эксплуатационные качества, упрощались конструкции деталей и узлов, совершенствовалась технологичность конструкций с целью улучшить организацию производства, увеличить выпуск и снизить себестоимость продукции.

Неоценимую помощь в развитии промышленности вооружения и в подготовке ее к войне оказала военная приемка, руководимая ГАУ. Она занимала ответственное место в организации промышленности и в снабжении армии вооружением, сыграла положительную роль в подготовке [147] мобильной, квалифицированной и дисциплинированной промышленности и в обеспечении оружием высокого качества.

Военная приемка была наделена широкими полномочиями и большими правами. На нее возлагалась не только приемка изделий по качеству и количеству, но и контроль за точным выполнением технологической дисциплины, своевременным научным и техническим совершенствованием военной продукции, систематическим улучшением производства, внедрением прогрессивных методов производства. Руководство заводов (директора, главные инженеры и другие технические работники) не имели права вносить изменения, исправления в техническую документацию, допускать отклонения в технических процессах без согласования с военной приемкой.

Военная приемка имела и уязвимые места. Полномочия и права, какими она была наделена, являлись столь значительными и ответственными, что ими должны были пользоваться только квалифицированные работники и объективные люди. Но руководители и работники военной приемки не всегда отвечали этим высоким качествам. В таких случаях возникали ненужные споры и трения. Это наносило большой ущерб производству и делу обеспечения вооружением Красной Армии.

Но даже эти недоразумения не умаляли значения военной приемки. Ее работа давала столь положительные результаты, что они перекрывали недостатки отдельных военных представителей или их сотрудников.

Во время войны значение военной приемки не уменьшилось, хотя характер ее несколько видоизменился, так как требование фронта и ответственность ГАУ за своевременное обеспечение войск вооружением делали военную приемку несколько «сговорчивее»{4}. С начала войны во главе ГАУ был поставлен генерал-полковник Н. Д. Яковлев, обладавший многими нужными на этом посту свойствами: большой требовательностью к качеству продукции, объективностью, тонкими знаниями вооружения и его производства. А это оказывало благотворное влияние на деятельность всего аппарата ГАУ.

Условия работы промышленности во время войны были крайне напряженные и сложные. Поэтому нередко [148] у ее руководителей проявлялось желание найти выход из положения путем допущения отклонений. В таком случае военная приемка являлась важным сдерживающим фактором, и без нее качество вооружения резко снизилось бы.

Центральный Комитет партии нередко предупреждал нас, работников промышленности, что ради количества ни в коем случае не должно приноситься в жертву качество продукции, особенно военной. В годы интенсивной работы по обеспечению нашей армии вооружением вырабатывалось много верных и полезных решений, мы обретали ценнейший опыт в производстве вооружения, что помогло нам блестяще выиграть все решающие сражения с жестоким и сильным врагом. [149]