Сталинградский арсенал

ВОДОЛАГИН Михаил Александрович. Родился в 1903 г. Член КПСС с 1930 г. Секретарь Сталинградского обкома КПСС (1939–1949 гг.). Ныне доктор исторических наук, профессор Московского литературного института им. А. М. Горького.

Индустриальное сердце Поволжья — так называли довоенный Сталинград. Его промышленность еще в годы гражданской войны служила арсеналом вооружения Красной Армии. Потому-то и бои за Царицын (Сталинград) тогда носили упорный и ожесточенный характер. Белогвардейцы, стремясь захватить город, рассчитывали заполучить, по словам атамана войска Донского генерала Краснова, «пушечный и снарядный заводы и громадные запасы всякого войскового имущества».

Довоенные пятилетки до неузнаваемости преобразили Сталинград. За небывало короткие сроки были построены мощная районная электростанция — Сталгрэс, самый крупный в Европе тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского, судостроительный, метизный, нефтеоборудования и другие заводы, оснащенные новейшей техникой. Была создана и самая мощная в Поволжье промышленность строительных материалов.

Подверглись полной реконструкции все старые предприятия. Так, заново переоборудованный и расширенный металлургический завод «Красный Октябрь» (бывший ДЮМО) превратился в основную базу производства специальных легированных и углеродистых сталей для всей автотракторной промышленности СССР. Заводом крупного машиностроения стали «Баррикады», бывший орудийный завод. В два раза выросла мощность реконструированных [110] лесопильных заводов — по объему выпускаемой продукции они занимали второе место в СССР (после архангельских заводов). Подвергся реконструкции водный транспорт и железнодорожный узел.

150-тысячный коллектив рабочих, инженерно-технических работников и служащих промышленности города трудился самоотверженно. Впереди открывались новые горизонты: проектировалось сооружение Волго-Донского канала, Волжской ГЭС, химических и других предприятий.

И вдруг — война! И хотя мы готовились к ней, ворвалась она в нашу жизнь внезапно. Первым порывом было — скорее на фронт, в бой с вероломно напавшими фашистами. Внутренне к этому мы были готовы давно. Но фронту требовалось вооружение, боеприпасы, продовольствие — одним словом, ему нужен был мощный, организованный, активно действующий тыл, без которого в современной войне фронт бессилен.

Партия потребовала быстрой перестройки всего народного хозяйства на военный лад, подчинения всей экономики правому делу разгрома врага. Все стало круто изменяться. Учащеннее забился пульс общественно-политической жизни. Началось огромное передвижение людей. Одни уходили в военкоматы, другие уже грузились в воинские эшелоны, следовали на фронт. Заменяя ушедших, на предприятия вливалась новая рабочая сила. К станкам и агрегатам становились женщины, подростки. Всех советских людей — и тех, кто надел военную форму, и тех, кто остался на производстве, — объединяла одна общая цель: отбить нападение гитлеровской Германии, разгромить врага, отстоять честь и независимость нашей Родины.

Предприятия организованно переводились на выпуск военной продукции, максимально уплотнялся рабочий день, повышалась загрузка заводского оборудования. Сталинград снова превращался в арсенал вооружения Красной Армии, но теперь уже неизмеримо большей мощности.

Быстрой организации военного производства способствовала проделанная еще до войны, особенно с 1939 г., работа по укреплению обороноспособности страны.

Теперь, спустя три десятка лет, вспоминая и анализируя прошлое, снова и снова приходишь к непоколебимому выводу — без той предварительно проделанной Коммунистической партией, советским народом работы вряд [111] ли бы нам удалось сравнительно быстро перестроить экономику страны на военный лад и добиться победы над врагом. Очень своевременным был переход в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. на 8-часовой рабочий день и 7-дневную неделю. Сталинградский тракторный завод, например, в 3-м квартале того года только за счет перехода на 8-часовой рабочий день и удлиненную неделю увеличил выпуск продукции на 44 млн. руб. Такая же картина наблюдалась и на других предприятиях.

Другим важнейшим мероприятием явилось создание в октябре 1940 г. системы государственных трудовых резервов на основе массовой подготовки рабочей силы для народного хозяйства в ремесленных училищах и в школах ФЗО. Так, в 1941 г. сталинградская промышленность получила из школ ФЗО 14 тыс. квалифицированных рабочих, а в 1942 г. с учетом выпуска из ремесленных училищ — еще 18 тыс. Это пополнение, в основном из подростков, составило треть работающих на предприятиях Сталинграда.

Нельзя не вспомнить и о регулярно проводимой военной переподготовке кадров» запаса. Ведь почти ежегодно, проходя учебные сборы, мы сменяли гражданскую одежду на военную. Последний двухмесячный сбор я проходил вместе с секретарем Сталинградского горкома партии И. А. Пикейным, секретарем Еланского райкома партии И. Л. Гореловым и другими товарищами летом 1940 г. Сбор проводился по решению Политбюро ЦК ВКП(б). На него были вызваны партийные работники — командиры и политработники, состоящие в запасе. На сборе мы познакомились с новым автоматическим оружием («ППД»), с выводами из опыта финской войны. Тактические и строевые занятия были максимально приближены к военным условиям. Все это нам очень пригодилось, когда началась война. Я был назначен военным комиссаром Сталинградского корпуса народного ополчения, части которого принимали непосредственное участие в обороне Сталинграда.

И еще одно важное мероприятие, но уже организационно-партийного характера. В обкомах и в крупных горкомах партии были созданы отраслевые промышленные отделы. После XVIII Всесоюзной партийной конференции были учреждены должности секретарей обкома (горкома) партии по отдельным отраслям промышленности. В Сталинградском обкоме партии вначале имелось 6 отраслевых [112] отделов во главе с секретарями обкома. Потом их стало 8.

Помню, некоторые скептически относились к этому нововведению.

— Это же раздувание аппарата, — говорил кое-кто из них.

Однако война показала, насколько удачной, приспособленной к военным условиям оказалась отраслевая система партийного руководства промышленностью. В самом деле, военная обстановка продиктовала необходимость строгой централизации, сосредоточения решения военно-экономических вопросов в партийных органах — обкоме, горкомах и райкомах партии. В отраслевых отделах и стало сосредоточиваться решение вопросов размещения военных заказов, распределения между предприятиями материалов, топлива и электроэнергии, необходимых для выполнения заказов в сжатые сроки. Созданный институт отраслевых секретарей обкома и горкома партии придал отраслевым отделам большую самостоятельность, повысил их ответственность за порученное дело. Оперативное решение ими многих вопросов разгрузило работу бюро обкома партии, придало партийному аппарату в целом большую организационную гибкость и оперативность.

В то время я работал секретарем Сталинградского обкома партии, ведая вопросами идеологии. Всеми отраслевыми промышленными отделами руководил секретарь обкома И. И. Бондарь, кадрами занимался секретарь обкома Ф. В. Ляпин. Первый секретарь обкома партии А. С. Чуянов и второй секретарь В. Т. Прохватилов ведали общими вопросами. В. Т. Прохватилов непосредственно занимался и вопросами сельского хозяйства. А. С. Чуянов возглавлял Сталинградский городской комитет обороны.

Директива ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. о военной перестройке требовала от всех нас «умения быстро организоваться и действовать, не теряя ни минуты времени, не упуская ни одной возможности в борьбе с врагом»{1}.

Конечно, каждый из пяти секретарей — членов бюро обкома партии ведал порученным ему конкретным участком работы. Но главное внимание мы все уделяли мобилизации людских и материальных ресурсов, организации [113] быстрого выполнения решений и заданий Центрального Комитета ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны. Этому подчинялась вся организаторская и идейно-политическая работа обкома, горкомов и райкомов партии.

Деятельность партийных комитетов приобрела необычайно разносторонний, универсальный характер. В партийные органы поступали разнообразные решения, предложения, письма, изобретения, направленные к достижению одной цели — помочь Красной Армии отстоять Родину, разгромить врага.

Вопросы изобретательства, рационализаторских предложений сосредоточивались у секретаря обкома партии И. И. Бондаря. Как-то он позвонил:

— Есть новинка системы Иночкина, может быть, подойдет для ополчения.

Иван Петрович Иночкин — изобретатель первой в нашей стране автоматической линии из агрегатных станков и полуавтоматов, вступившей в строй в 1939 г. на Сталинградском тракторном заводе. Как изобретатель, он по-своему откликнулся на призыв оказать помощь фронту: изготовил «бутылкометатель» — приспособление для метания противотанковых бутылок с зажигательной смесью «КС». Образец этой новинки он и доставил в обком.

Проблема борьбы с танками противника была самой острой. Враг использовал танки для прорыва нашего фронта, сеял «танкобоязнь». В Сталинграде, как и в других городах, проводились краткосрочные курсы по подготовке истребителей танков. На курсы отбиралась молодежь смелая, готовая на самопожертвование, физически крепкая. Противотанковых ружей и артиллерии было еще мало. Поэтому противотанковым оружием служила бутылка «КС», бросить которую прицельно можно было на 25–30 м. Боец-истребитель должен был находиться лицом к лицу с грозной машиной. Бутылкометатель Иночкина имел расчет действия на 75–100 м. Однако проблема не была решена и продолжала волновать. Так, в дни осады Сталинграда командующий 57-й армией генерал-майор Ф. И. Толбухин обратился к руководству завода, выпускающего смесь «КС», с такой просьбой-заказом:

— Можете ли вы выработать как можно больше самовоспламеняющейся смеси «КС», дымообразующих средств и сделать опытную партию фугасных минометов (ФОГ)? [114]

Завод взялся за выполнение фронтового заказа. Какие только не поступали тогда предложения! Краснооктябрьцы представили свою новинку — современную «кольчугу», предохраняющую от пуль. Это был жилет с набором плотно нанизанных продольных стальных пластинок, прикрывающих грудь бойца. Помню и такой образец: лопата-миномет. Поступали особой конструкции мины, пулеметы. Временами кабинет секретаря обкома партии был похож на «оружейную палату».

Родники творческой инициативы возникали на всех предприятиях. Там вынашивались идеи изобретений, рационализаторских предложений, и полезные из них внедрялись в производство, сокращали затраты труда на выпуск продукции.

Мне, в прошлом тракторозаводцу, наиболее знакомым и близким был тракторный завод, который с первых дней войны выпускал танки. Он выпускал средние танки «Т-34» конструкции А. А. Морозова, М. И. Кошкина и Н. А. Кучеренко. Советский танк «Т-34» считался лучшей боевой машиной периода второй мировой войны. Он гармонично сочетал огневую мощь, надежность броневой защиты и высокую скорость, имел цельнометаллическую башню с 76-мм, а позднее — 85-мм пушкой, обтекаемую коническую форму корпуса, считавшуюся идеальной. Снаряд его пушки пробивал броню немецкого танка с расстояния 1,5–2 тыс. м, тогда как пушки немецких танков «T-III» и «T-IV» могли поражать цель на расстоянии не более 500 м, пробивая лишь бортовую часть.

Танковому производству придавалось первостепенное значение. Уже на четвертый день войны, 25 июня, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление о расширении производства танков. 11 сентября 1941 г. танковая промышленность выделилась из наркомата машиностроения в самостоятельный наркомат.

В связи с эвакуацией Харьковского тракторного завода основная тяжесть по выпуску танков «Т-34» легла на Сталинградский тракторный завод (СТЗ). По характеру своего производства СТЗ был связан со 182 заводами-смежниками, из них две трети находились за пределами Сталинградской области. С перебазированием заводов из прифронтовой зоны на Восток прекратилось поступление на СТЗ топливной аппаратуры, электрооборудования, многих изделий, получаемых со 122 заводов-смежников. Встала сложнейшая задача — наладить их производство на самом тракторном и на других заводах [115] Сталинграда. Вот когда и тракторозаводцам, и всем нам, особенно И. И. Бондарю, работникам промышленного и машиностроительного отделов обкома партии, работникам горкома партии, пришлось много поработать, чтобы не допустить ни перебоев, ни снижения выпуска танков.

Задача эта была решена по-военному. За короткий срок на СТЗ были созданы новые цехи: электрооборудования (выпускавший генераторы, стартеры, реле и др.), топливной аппаратуры, четыре цеха (почти завод) по выпуску дизель-моторов. Теперь в порядке кооперирования у СТЗ осталось лишь 30 предприятий-смежников, находящихся в Сталинграде. Так, например, кожзавод изготовлял 34 наименования, швейные фабрики — 6, типографии — 5, промартели — 50 наименований изделий. Броневую сталь для танков варил завод «Красный Октябрь», корпуса изготовляла судостроительная верфь, много изделий поставлял метизный завод. За пределами области осталось лишь несколько заводов-поставщиков. Так, до января 1942 г. СТЗ получал поковки коленчатого вала от заводов Челябинска и Златоуста. А с января он их стал изготовлять сам в кооперации с двумя заводами Сталинграда.

Таким образом, в силу прифронтовых условий СТЗ превратился в универсальнейший завод с массово-поточным производством. Это обстоятельство имело важнейшее значение — оно позволило заводу выпускать танки и в дни осады Сталинграда, когда город оказался во вражеском полуокружении, отрезанным от Большой земли.

Трудно переоценить вклад тракторного завода в дело победы. В течение всего первого периода войны, точнее вплоть до сентября 1942 г., СТЗ оставался головным предприятием танковой промышленности СССР, выпуская до 40% средних танков «Т-34» от общего их производства. 8 февраля 1942 г. за образцовое выполнение заданий правительства по производству танков и танковых моторов ордена Ленина тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Орденами и медалями были награждены 248 работников СТЗ и предприятий-смежников.

Люди трудились с полной отдачей сил, отрабатывая порой по две смены подряд, отдавая сну 2–4 часа в сутки. Многие мастера по нескольку дней не покидали цехов. Некоторые начальники цехов поставили в своих конторках кровати, переселились туда: [116]

— Наш дом теперь здесь. Отдохнем потом, когда покончим с Гитлером.

«Красный Октябрь» осенью 1941 г. остался единственным металлургическим заводом, обслуживающим Юго-Восток и Кавказ. Выплавляемая им сталь составляла 9–10% к общему производству в стране вместо 4% в начале войны. К этому следует добавить, что краснооктябрьский металл весь был специального качества. Это означало, что вплоть до середины 1942 г., когда в больших масштабах была организована выплавка легированного и качественного углеродистого металла на заводах Урала, выпускавших до войны рядовой металл, «Красный Октябрь» оставался основным поставщиком качественного металла не только для танковой, но и для авиационной и шарикоподшипниковой промышленности страны.

Высокий класс технической выучки показали краснооктябрьцы. Они наладили прокат броневого листа на имевшемся оборудовании (вопреки утверждениям скептиков о невозможности этого), разработали технологию производства сталей вместо латуни для снарядных и патронных гильз, усовершенствовали технологию выпуска стальных шлемов для бойцов. Начали изготовлять броневые башни для танков и броневые колпаки для огневых точек, саперный инструмент, стальные ежи и многое другое для оборонительных рубежей. Наладили они изготовление лакоткани для изолировки и облицовки высоковольтных и низковольтных моторов и кабеля, которую раньше завозили в Сталинград из Харькова и Ленинграда.

В годы войны широчайшую популярность получили установки «М-13» инженера А. Г. Костикова, любовно прозванные бойцами «катюшами». Их производство началось уже в ходе войны — в Воронеже на заводе им. Коминтерна и в Москве на заводе «Компрессор». Но эвакуация коснулась и этих заводов. На «Красном Октябре» о «катюшах» тоже были наслышаны. Но чтобы их выпускать — никому и в голову не приходило. И вот, такое задание пришло. Восприняли его металлурги как высокую честь. Производство «М-13» (по заводской номенклатуре «PC-13») было поручено транспортному цеху, с чем он отлично справился. Забегая вперед, скажу, что нам довелось увидеть «свои катюши» в действии в начале сентября 1942 г., когда бои завязались в самом Сталинграде. [117]

В войну необычные задания становились повседневностью. «Красному Октябрю» поручили налаживание мартеновской плавки стали для шарикоподшипниковой промышленности. Сталь эта обычно выплавлялась в электропечах, например на заводе «Электросталь» в Московской области. Но чтобы ее варить в основных мартенах, такого опыта не было. Правда, краснооктябрьцы такую пробу начали делать еще до войны, лабораторно. Теперь же они смело пошли на производственный эксперимент, удача сулила большие выгоды. Мартеновские печи по своему объему во много раз превосходили электропечи. Освоив плавку мартеновским способом, «Красный Октябрь» смог бы покрыть образовавшийся дефицит в шарикоподшипниковой стали. Начальник центральной заводской лаборатории М. И. Колосов рассказывает:

— Как-то в конце 1941 г. приехали к нам ответственные работники из «Главспецстали» и намекнули, что кое-кто из работников завода может лишиться головы за своеволие. На каком, мол, основании мы взялись производить такую ответственную сталь в основных мартеновских печах?

Краснооктябрьцы резонно ответили:

— А что делать? Или воевать с применением нашей стали, которая, кстати, прошла проверку в боевых условиях и показала себя с хорошей стороны, или, прекратив выпуск ее, затормозить выпуск танков и авиационных моторов.

Заказов на металл и прокат «Красный Октябрь» получал так много, что они значительно превышали его производственную мощность. В обком партии больше всего поступало телеграмм и раздавалось телефонных звонков с просьбой отгрузить металл с завода «Красный Октябрь». Краснооктябрьцы настойчиво искали пути и средства повышения выпуска стали. Главным из них было увеличение скоростных плавок. Вскоре одна треть плавок стала осуществляться скоростными методами. Это позволило к концу года выдать сверх плана более 2 тыс. т металла.

Военная техника совершенствовалась. Броня танков утолщалась. Потребовался прокат большего сечения. Чтобы его получить, нужно было новое оборудование или реконструкция имеющегося. Но ни той, ни другой возможности у завода не было. Где же выход из положения? Краснооктябрьцы пошли на риск — они стали [118] выпускать прокат увеличенного профиля на имеющемся оборудовании.

Чем ближе придвигался фронт к Сталинграду, тем все больше осложнялось положение его заводов. Так, резко ухудшилось снабжение «Красного Октября» уральским чугуном, особенно после закрытия навигации на Волге. Заводу пришлось пойти на некоторые технологические изменения. Чтобы экономнее расходовать дефицитный чугун, стали частично заменять его коксом для науглероживания жидкого металла, переведя мартеновские печи на полукарбюраторный процесс. А потом, когда совсем плохо стало с чугуном, мартеновские печи полностью перешли на карбюраторный процесс с заменой всего требуемого чугуна коксом. Это вынужденное нововведение сильно усложняло и удлиняло процесс плавки, но благодаря ему завод бесперебойно продолжал выпускать металл.

Сокращалось поступление на завод металлолома, истощались запасы никеля и молибдена. Все труднее становилось проводить не только скоростные, но и обычные плавки. Надо отдать должное руководству завода — директору П. В. Матвееву, главному инженеру П. А. Матевосяну и парторгу ЦК ВКП(б) И. Н. Михееву, они с честью выходили из труднейшего положения, завод темпов не сдавал. Опыт «Красного Октября» был рекомендован наркоматом для внедрения на заводах Урала и Сибири.

Третий гигант сталинградской промышленности — завод «Баррикады» — получил в августе 1941 г. срочное задание на выпуск дивизионной 76-мм пушки. На подготовку отводился предельно короткий срок — два месяца. Производство этой пушки имеет свою историю. По боевым и эксплуатационным качествам 76-мм пушка считалась классической для того времени. Но накануне войны по настоянию Г. И. Кулика — руководителя Главного артиллерийского управления — эта пушка была снята с производства по мотивам необходимости замены ее 107-мм пушкой. Первые дни войны показали ошибочность такого решения.

Баррикадцы энергично взялись за выполнение особого правительственного задания. Досрочно, 20 сентября 1941 г., они собрали первые пять пушек, отстреляли их на полигоне и сдали военпреду на оценку «отлично». Завод начал их серийный выпуск. Стрельба на полигоне не умолкала целыми днями. Одновременно было организовано [119] производство и 120-мм минометов. Немецко-фашистская армия минометов такого калибра не имела.

Для организации поточного производства пушек большие усилия приложили главный инженер завода К. И. Третько, главный технолог Е. М. Левертовский, начальник конструкторского бюро С. М. Колесников. Много труда вложил главный металлург профессор М. М. Струсельба, чтобы увеличить выпуск легированных сталей в основных мартеновских печах.

В кабинете директора завода Л. Р. Гонора часто раздавались телефонные звонки из наркомата:

— Как обстоит дело с отгрузкой вооружения? — спрашивали то нарком, то один из его заместителей.

— Все отгружено, — всякий раз следовал ответ.

— Нельзя ли ускорить отгрузку орудий сверх плана?

— Трудно.

— Примите меры. Это очень нужно.

И меры принимались. В январе 1942 г. завод «Баррикады» за успешное выполнение правительственного задания был награжден орденом Ленина. Получили ордена и медали 76 работников завода, а директору Л. Р. Гонору присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Партийная организация завода, парторг ЦК ВКП(б) П. А. Ломакин проявили себя умелыми организаторами массового социалистического соревнования. Благодаря этому перевыполнялись повышенные обязательства. А перевыполнение только месячного задания обеспечивало вооружением одного типа две дивизии, другого типа — пять стрелковых полков.

Заводу приходилось выполнять и очень сложные задания.

— Много сил отдали мы, — вспоминает Л. Р. Гонор, — изготовлению новой артустановки. Это была очень сложная конструкция. Детали машины достигали по габариту нескольких метров и весили много тонн.

Сталинградская судоверфь уже в условиях войны заканчивала хозяйственным способом коренную реконструкцию. В сжатый срок цехи были подготовлены к выпуску бронекорпусов для танков и самолетов «Ил-2», к сборке танковых башен. Судостроители построили два бронепоезда, поставляли для судов Волжской военной флотилии броневые щиты и бронебашни, ремонтировали бронекатера.

Пожалуй, не осталось ни одного предприятия в Сталинграде да и в области, которое не было привлечено к [120] выполнению военных заказов. Так, для производства гранаты «ВПГС-41» было кооперировано 29 предприятий города. Заводы, которые до войны выпускали бытовые приборы, мебель, стиральные машины, консервы и другую мирную продукцию, стали производить минометы, авиационные изделия, гранаты. Силикатные заводы наладили выработку взрывчатки — динамон «О». Бекетовские лесопильные заводы начали изготовлять аэросани «НКЛ-16», использование которых в военных целях было новым делом.

Коллектив «Сталгрэс» делал все, чтобы предприятия города бесперебойно получали электроэнергию. Главный инженер станции К. В. Зубанов говорил:

— Война резко изменила нашу технологию. Когда гитлеровцы захватили Донбасс, мы оказались без угля. Нужно было переходить на другие виды топлива, например мазут. Мы осуществили переход с угля на мазут в очень короткий срок. Город не чувствовал этого перехода, и наша станция работала на новом виде топлива безаварийно и без ограничения обеспечивала электроэнергией потребителей.

Промышленность Сталинграда помимо плановых заданий ГКО выполняла заказы местных организаций и поступающие непосредственно от военных ведомств. В сентябре 1941 г. в обком партии обратился с просьбой главнокомандующий Юго-Западного направления Маршал Советского Союза С. М. Буденный:

— Товарищи! Очень нужны седла для конных формирований. Выручайте. Вы же казачья область.

Вот тут-то и пригодилась инициатива казаков-ополченцев, которые сами изготовили для нашей Донской кавалерийской дивизии народного ополчения около 2 тыс. седел.

Вспоминаю доклад об этом комиссара дивизии А. Ф. Кичапова:

— Докладываю. Дивизия в основном укомплектована. Колхозы выделили 1700 коней, изготовлено 2 тыс. седел...

— Товарищ Кичапов, где и кто изготовлял седла?

— Трудно сказать, откуда пошла инициатива. Получилось так, что, когда формировались сотни казаков-добровольцев, тут же началось изготовление для них седел. Старики мастера сами объявились. Одним словом — народная инициатива.

Заказ С. М. Буденного разверстали по промартелям [121] донских районов, снабдили их кожей. И вскоре Юго-Западный фронт получил 30 тыс. седел.

Часто обращалось в обком партии командование Сталинградского военного округа, созданного осенью 1941 г.

— Получено задание на срочное развертывание новых резервов. Крайне необходимо и в большом количестве снаряжение. Взять его полностью неоткуда. Нужна помощь области.

Заказ принимался, предприятия получали новые дополнительные задания на изготовление обозного имущества, передвижных ремонтных автомастерских, шанцевого инструмента, обмундирования и т. д. Размещением военных заказов, контролем за их выполнением энергично занимался Сталинградский городской комитет обороны.

Война наложила отпечаток и на быт. Дни были уплотнены до предела. Жили событиями на фронтах. Время суток отмеряли сообщениями Совинформбюро, утренними и вечерними. А в сообщениях пока преобладали вести об ухудшении положения на фронтах, об оставленных городах. Работали и ждали перелома, ждали, тревожась, но веря, что он придет, должен прийти.

Упорные бои шли по всему советско-германскому фронту, но в конце сентября — начале октября 1941 г. особенно напряженно было на центральном направлении. Продвигаясь, враг стал угрожать Москве. Всех охватила тревога за столицу. На страницах газет появились призывы: «Враг угрожает Москве — великой столице Советского Союза», «Все силы на отпор врагу! Все на защиту Москвы!»

Под Москву спешно уходили эшелоны с бойцами. В Москву отгружались танки, пушки, снаряды. Из Москвы в города Поволжья, в том числе и в Сталинград, были эвакуированы центральные учреждения. Численность населения Сталинграда удвоилась — перевалила за 800 тыс. человек. Скученность в городе превзошла все допустимые и недопустимые пределы.

Правительственные учреждения, дипломатический корпус, коллективы редакции «Правды», Всесоюзного радиовещания разместились в городе Куйбышеве. Находившийся там заместитель председателя Совнаркома Н. А. Вознесенский представлял правительство СССР. В городе Куйбышеве находился с частью аппарата ЦК ВКП(б) секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Андреев. Они руководили деятельностью эвакуированных на Восток наркоматов и промышленных предприятий, [122] В Сталинградскую область было эвакуировано 32 предприятия. Часть эвакуированного оборудования, например Харьковского тракторного, Мариупольского металлургического, Николаевского судостроительного заводов, использовалась на предприятиях Сталинграда.

Тревожной осенью 1941 г. всех волновал вопрос: как Москва? С огромной радостью мы слушали по радио 6 ноября торжественное заседание Моссовета, посвященное 24-й годовщине Октябрьской социалистической революции. Состоялся 7 ноября и традиционный парад войск на Красной площади. В докладе и в речи И. В. Сталина на параде говорилось о задачах фронта и тыла в борьбе с фашистскими захватчиками. Важнейшей из них являлось всемерное увеличение производства танков и авиации, которых у противника тогда было больше.

22 ноября состоялся объединенный пленум Сталинградского обкома и горкома партии для обсуждения мероприятий по выполнению поставленных партией задач. И, конечно, главное внимание было уделено вопросам изыскания возможностей для увеличения массового производства вооружения, особенно танков и изделий для авиации. Ведь именно в октябре — ноябре 1941 г. из-за эвакуации заводов в глубь страны произошел наибольший спад в промышленности. Так, производство самолетов уменьшилось более чем в три раза. План выпуска танков выполнялся только наполовину. Это обстоятельство налагало особую ответственность на сталинградскую промышленность, выпускавшую советские стальные машины.

Во время работы пленума стало известно, что 21 ноября гитлеровцы ворвались в Ростов-на-Дону. Правда, 29 ноября наши войска освободили Ростов, но события под Ростовом говорили нам о надвинувшейся опасности с юга. Поэтому вопросы укрепления обороны Сталинграда приобрели конкретное практическое значение. Требовалось ускорить работы по сооружению на подступах к Сталинграду оборонительных рубежей, строительство новых железных дорог, аэродромов. Надо было усилить военную подготовку населения, повысить боеспособность народного ополчения.

Решения пленума нацелили Сталинградскую партийную организацию на всемерное повышение военного производства, на борьбу за жесткую экономию цветных металлов, топлива и электроэнергии. Выступающие на пленуме представители заводов Сталинграда и Астрахани [123] сообщали о взятых обязательствах по дополнительному производству вооружения.

Пленум принял решение о создании в составе Сталинградского корпуса народного ополчения танковой бригады и артиллерийского полка и их вооружении. Как бывший военный комиссар корпуса, должен выразить свою глубокую признательность сталинградцам и астраханцам за исключительно заботливое отношение к ополчению. Руководители предприятий, партийные организации города и области немедленно откликались на все нужды и запросы ополчения. Так, части корпуса получили минометы, автоматы «ППШ», комплекты летнего и зимнего обмундирования, стальные шлемы. И все это было сделано сверх плана, в дополнительное рабочее время. На текущем счету корпуса имелось 1,5 млн. руб., поступивших от трудящихся области.

Имели мы и свои учебные танки. Их сделали на паритетных началах два завода: тракторный завод выделил пять артиллерийских тягачей, «Красный Октябрь» сделал для них танковые бронекорпуса. В ноябре 1941 г. начальник штаба танковой бригады ополчения капитан А. В. Степанов позвонил:

— Приезжайте, будем обкатывать свои танки.

А через три месяца капитан А. В. Степанов докладывал в штабе корпуса:

— Весь личный состав бригады прошел практическое обучение вождению машин. Бригада готова к выполнению боевых заданий.

Колоссальную нагрузку несла Сталинградская железная дорога. Дело в том, что осенью 1941 г. выбыла из строя железнодорожная линия Москва — Курск — Харьков — Ростов — лучшая двухпутная магистраль Советского Союза, оснащенная новейшими средствами связи и автоблокировкой. Ее по праву называли «главным ходом» страны. Теперь эту роль пришлось выполнять Юго-Восточной и Сталинградской железным дорогам, которые в техническом отношении уступали главной магистрали. К тому же Сталинградская дорога была однопутной. Чтобы увеличить ее пропускную способность, пришлось срочно построить дополнительные разъезды, пункты удлинения пути, уложить новые пути и т. д. Из-за недостатка угля зимой 1941/42 г. весь паровозный парк дороги был переведен на жидкое топливо. Железнодорожники справились со всеми этими задачами, показали высокую организованность и дисциплину. [124]

В октябре 1941 г. началось строительство железнодорожной линии Сталинград — Владимировка протяженностью 180 км с паромной переправой через Волгу. В декабре первая очередь работ в основном закончилась. И хотя на линии еще не было сквозной связи и балласта, не было станционных построек, поезда были пущены — так нужна была эта ветка.

В январе 1942 г. началось строительство железной дороги Сталинград — Саратов — Сызрань — Ульяновск. Головной участок дороги Иловля — Камышин (144,5 км) проходил по территории Сталинградской области. Здесь раньше всех начались работы. В августе 1942 г., когда противник вышел к Дону в десяти километрах от ветки, на ней началось движение, хотя она тоже имела только полотно с уложенными рельсами на балласте и линии разъездов со стрелками. Никаких станционных сооружений не было. На юге области срочно строилась железнодорожная линия Астрахань — Кизляр (348 км). Действовать она стала с 4 августа 1942 г.

С огромной нагрузкой работал Волжский речной флот. В июне 1942 г. производился усиленный вывоз нефтепродуктов из Баку на север — создавались запасы горючего. Форсировалась вывозка хлеба из глубинных пунктов. Пассажирские пароходы ходили перегруженными, а людские потоки на пристанях не уменьшались.

Осенью 1941 г. в Сталинграде, как и в 1918 г., была создана Волжская военная флотилия. Одевали в броню ее корабли, изготовляли для них орудийные башни заводы «Красный Октябрь» и судостроительный. Сооружались и бронепоезда. Один из них — «Волжский богатырь» был укомплектован ополченцами Сталинграда. Кажется, в мае 1942 г. с председателем облисполкома И. Ф. Зименковым (командиром корпуса народного ополчения) мы провожали «Волжский богатырь» на фронт. Короткий митинг, рукопожатия, прощальный гудок...

И вспомнилось время гражданской войны. Память воскресила картины обороны Царицына в 1918–1919 гг. Мы, царицынцы, восторгались тогда грозной силой бронепоездов, бесстрашием их экипажей. В критические дни осады Царицына белыми 15 бронепоездов курсировали по круговой железной дороге, сметая шквалом орудийного и пулеметного огня атакующие цепи беляков. Огонь бронепоездов поддерживали корабельные орудия Волжской флотилии.

И вот теперь, спустя два с лишним десятка лет, снова [125] война, снова бронепоезда, Волжская флотилия... О многом думалось. Но о том, что бронепоезда снова будут вести огонь по противнику здесь, на волжском берегу, признаться, об этом и мысли не было.

Сталинград трудился напряженно. На предприятиях широкое распространение получили многостаночное обслуживание и совмещение профессий, организация фронтовых, комсомольско-молодежных бригад. 5–6 февраля 1942 г. состоялся очередной пленум Сталинградского обкома партии. На нем подводились итоги проделанной работы. Секретарь Тракторозаводского райкома партии Д. В. Приходько сказал:

— Тракторный завод удвоил выпуск танков. Производительность труда на заводе повысилась на 206%.

— Завод «Баррикады» увеличил выпуск продукции на 190%, — доложили пленуму баррикадцы. Итоги говорили, что сталинградская промышленность стала могучим арсеналом.

Гитлеровцы знали о тракторном заводе в Сталинграде и готовились вывести его из строя. Попытка эта была сделана при налете авиации на Сталинград в ночь с 22 на 23 апреля 1942 г. Это был первый массированный налет на город, продолжавшийся 3 часа 23 минуты. Не спал весь город. Напряженно работала связь. Непрерывно звонили телефоны — о сильной бомбежке Сталинграда слух распространился по области молниеносно. Из районов с тревогой спрашивали: как Сталинград?

Позвонили из Астрахани:

— Не нужна ли в чем помощь? У нас пока спокойно.

— Следите за воздухом. Из Москвы спрашивали:

— Как заводы? Имеются ли разрушения, жертвы?

В обком партии непрерывно поступали донесения из штабов МПВО. Держал нас в курсе событий командир Сталинградского корпуса ПВО полковник Е. А. Райнип. Зенитчики успешно отбивали налет. В сплошной гул артиллерийской канонады изредка вплетались мощные взрывы авиабомб. Прорвавшиеся одиночные самолеты сбросили на город 18 фугасных бомб. Военные объекты не пострадали. Большинство бомб упало на ложные очаги, заранее подготовленные вне города. Однако фашистская пропаганда, ничуть не смущаясь, протрубила на весь мир:

— Сталинградский танковый завод стерт с лица земли. [126]

А тракторный и все остальные заводы Сталинграда продолжали набирать темпы, все больше выпускали вооружения и боеприпасов.

Кратковременное весеннее затишье на фронте сменилось боями, особенно сильными в районе Харькова. И вот война быстро стала приближаться к Волге. 12 июля 1942 г. образовался Сталинградский фронт, развернулись бои в большой излучине Дона — на дальних подступах к Сталинграду.

Сразу же, 13 июля, Сталинградский обком партии принял решение об эвакуации населения и материальных ценностей из 15 районов по правому берегу Хопра и Дона. 14–18 июля производилась эвакуация детских учреждений, эвакогоспиталей, семей командно-политического состава Красной Армии из левобережных районов. Из Сталинграда были эвакуированы 23 госпиталя, детские дома, учреждения культуры.

Но всех нас волновал главный вопрос: как поступить с промышленностью Сталинграда? Эвакуировать ее заблаговременно или оставить на месте, используя до последней возможности? Мнения по этому вопросу были разные, спорные. Обком партии сам, без указаний свыше решить этих вопросов не мог. Но он обстоятельно проинформировал Центральный Комитет партии. А в город уже прибыли уполномоченные наркоматов с заданиями подготовить заводы к эвакуации.

Указание ЦК ВКП(б) по эвакуации последовало в ночь с 19 на 20 июля 1942 г. Оно было передано по телефону в разговоре И. В. Сталина с первым секретарем обкома партии А. С. Чуяновым.

— Город решили сдать врагу? — гневно произнес Сталин. — Почему переводите военный округ в Астрахань? Кто вам позволил? Отвечайте!

А. С. Чуянов доложил о полученной шифрованной телеграмме заместителя верховного главнокомандующего.

— Мы тут разберемся и накажем виновных, — сказал Сталин.

Затем последовали указания о необходимости покончить с эвакуационными настроениями, о принятии мер к повышению темпов военного производства. Обращалось особое внимание на укрепление противовоздушной обороны города и на борьбу с трусами и паникерами.

— Сталинград не будет сдан! — так заканчивалось указание ЦК партии. [127]

В этот же день об этом было доложено партийному активу города. Актив, объявив себя мобилизованным, принял решение поднять на защиту города все население под лозунгом «Отстоим Сталинград!».

22 июля состоялся внеочередной пленум Сталинградского горкома партии, обсудивший задачи городской партийной организации, вытекающие из директивы ЦК-

Указания ЦК партии надо было довести до каждого: трудящегося города и области, от этого во многом зависел успех их выполнения. Обком партии принял 23 июля специальное постановление «Об усилении агитационно-пропагандистской работы в области», в котором главной задачей ставилось укрепление дисциплины и организованности масс, мобилизация их на охрану государственной и общественной собственности. Обком партии потребовал повышения бдительности, проведения беспощадной борьбы с распространителями слухов, паникерами и трусами. Обращалось внимание на усиление борьбы с вражеской агентурой, с диверсантами и шпионами, с парашютистами, заброска которых противником усилилась. В правобережные районы области был послан партийно-советский актив для оказания на местах практической помощи и со специальным заданием по выполнению решения Государственного Комитета Обороны по вывозу запасов хлеба.

Центральный Комитет партии оказывал постоянную помощь сталинградской партийной организации, неослабно следил за ходом событий под Сталинградом. В Сталинград для непосредственного руководства промышленностью, транспортом и связью были направлены нарком речного транспорта РСФСР З. А. Шашков и его заместитель П. В. Харитонов, заместители союзных наркомов: путей сообщения С. И. Богаев, оборонной промышленности В. Г. Костыгов, танковой промышленности А. А. Горегляд, черной металлургии А. Г. Шереметьев, начальник главка Наркомата связи И. В. Клоков. В Астрахани находился в качестве уполномоченного ГКО нарком морского флота СССР П. П. Ширшов. По распоряжению ГКО Сталинграду были выделены дополнительные средства противовоздушной обороны. Под особый контроль взято продвижение грузов для заводов Сталинграда, следующих водным и железнодорожным транспортом.

В Сталинград 12 августа прибыли уполномоченный Государственного Комитета Обороны, член ГКО, секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков, представитель Ставки [128] — начальник Генерального штаба Красной Армии генерал-полковник А. М. Василевский, представитель Наркомата обороны — начальник бронетанкового управления генерал-полковник бронетанковых войск Я. Н. Федоренко. Тракторному заводу было передано задание ГКО: в оставшиеся до конца августа дни снять с конвейера удвоенное количество танков. Руководство завода разработало максимально уплотненный график выпуска боевых машин. Для его обеспечения оно просило оказать помощь — дать разрешение на использование некоторой части корпусов и моторов подбитых танков из ремонтного фонда военного ведомства. Разрешение было дано. График был утвержден и взят под контроль обкома партии и Военного совета фронта.

За выполнение особого задания ГКО тракторозаводцы принялись с невиданным рвением, темпы сборки танков были значительно повышены. И задание, вначале казавшееся непосильным, было выполнено с превышением. Люди трудились, не жалея сил, движимые одной целью — дать фронту как можно быстрее и больше танков, чтобы остановить фашистских захватчиков, неистово рвущихся к Волге, к Сталинграду. Действенную помощь заводам Сталинграда оказывал заместитель председателя Совнаркома СССР и нарком танковой промышленности В. А. Малышев, прибывший в город 19 августа.

В войсках Сталинградского и Юго-Восточного фронтов периодически находились представители Ставки Верховного Главнокомандования: генерал-полковник А. М. Василевский, заместитель верховного главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков, генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов. Войска фронта непрестанно получали подкрепление.

Дни июля — августа 1942 г., переполненные тревогами, переживаниями, забыть нельзя. События развертывались, как в калейдоскопе. Районы области, которые вчера были тылом, сегодня становились передним краем битвы. Фронт всей своей тяжестью придвигался к Сталинграду. Из 15 районов Дона к волжским переправам направлялся скот, двигались колонны совхозной и колхозной техники, имущества, обозы с эвакуированным населением. Всю эту громадину надо было ввести в организованное русло, распределить по пунктам переправ, не допустить заторов, паники. На это были брошены силы партийно-советского актива. Мы допоздна засиживались в обкоме, спешили с заданиями в районы пли на заводы, находились [129] на речных пристанях и железнодорожных станциях, организуя продвижение грузов и людей, выступали с политическими докладами, разъясняя обстановку.

А битва на донских и приволжских просторах разгоралась все сильнее и ближе. Вражеский натиск усиливался, становился все более ощутимым. Непрестанно бомбилась линия железной дороги Сталинград — Поворино. Только за 10 дней, с 22 по 31 июля, на участке Качалино — Филонове было произведено 80 групповых налетов вражеской авиации с участием 570 самолетов, сброшено 2800 авиабомб, погибли сотни людей. Линии железной дороги на Тихорецкую и Лихую совсем вышли из строя. Фашистская авиация минировала Волгу, бомбила суда.

Положение Сталинграда изо дня в день осложнялось. Резко сократилось поступление грузов для заводов. Если до этого «Красный Октябрь» ежедневно получал 300–350 вагонов материалов и других грузов, то теперь стал получать едва 50–100 вагонов, а в иные дни — ни одного вагона. Приходилось перетряхивать неприкосновенные запасы, обшаривать склады, станции, забитые вагонами с эвакуированными материалами, отыскивать залежавшееся и пускать в ход.

И в этих, казалось бы, невозможных условиях промышленность города продолжала действовать, став базой непосредственного снабжения фронта вооружением и боеприпасами. Июльскую программу тракторный завод перевыполнил, за что ему было присуждено переходящее знамя Государственного Комитета Обороны. Досрочно он выполнил и особое повышенное задание в августе — дал фронту 390 танков. Надо было видеть, с каким нетерпением принимали новые машины экипажи танкистов! Доносившаяся канонада звала их туда, где кипел бой, где так требовалось подкрепление. На Сталинград с юга наступала 4-я танковая армия генерала Гота. Фашистские «панцирь-части» накатывались волнами, остервенело штурмовали нашу оборону, рвались в город.

«Горяченькими», только что вышедшими из цеха сборки принимали артиллеристы на заводе «Баррикады» пушки. И тут же грузились на площадки и тоже спешили туда, в гул сражений. На завод как-то прибыл заместитель командующего фронтом. Прошел по безлюдному заводскому двору и говорит сопровождавшему его главному металлургу М. М. Струсельбе:

— Да, у вас тут, как на курорте. Знаете ли вы, что [130] вражеские танки уже рвутся в город и мы с трудом сдерживаем наступление?

Но, пройдя по цехам, генерал изменил свое мнение. Он увидел, как напряженно, неотрывно работали люди, и понял, отчего тишина на заводском дворе.

Из 200 дней Сталинградской битвы для города Сталинграда самым трагическим было 23 августа 1942 г. День этот был знойным с утра, как это бывает в августе на Нижней Волге. Все было обычным. Правда, настораживали слишком частые воздушные тревоги — они следовали одна за другой. Пароходы, отвалив от пристаней на середину Волги, не успевали снова пристать, все время держались на плаву и зорко следили за воздухом. Истошно ревели гудки. Зенитные пушки били почти непрестанно, небо над городом было усеяно облачками разрывов, словно белыми барашками.

Но в полдень положение круто изменилось. Прорвавшиеся с Дона 200 танков противника вышли к Волге у поселка Рынок — в 2–3 км от тракторного завода. В 16 часов 18 минут гитлеровцы начали штурм Сталинграда. На город волнами пошли бомбардировщики. Прорвав зенитную защиту, обрушили они на жилые кварталы, на волжские переправы, вокзалы, заводы фугасные и зажигательные бомбы. Город стал гореть, остановился транспорт, выбыл из строя водопровод. Население, спасаясь, укрывалось в щелях-убежищах, в подвалах. Зенитный огонь был такой плотности, что осколки снарядов дробно стучали по крышам.

25 августа в Сталинграде было введено осадное положение. В осажденном городе жизнь, однако, не замерла.

— За 23 и 24 августа, — сообщал обкому партии секретарь Кировского РК ВКП(б) С. Д. Бабкин, — судостроительный завод дал самое рекордное количество бронекорпусов танка «Т-34», хотя накануне им была отправлена тысяча рабочих и служащих на строительство баррикад.

В донесении с завода «Баррикады» сообщалось:

— Группа рабочих цеха № 4 во главе с начальником цеха т. Замирякиным и секретарем партбюро т. Мартыновым, получив 23 августа специальное задание, покинула цех лишь вечером 25 августа, то есть после того как были собраны, отстреляны и сданы 50 систем и отремонтирована одна 45-мм пушка.

Продолжалась сборка танков и артиллерийских тягачей на тракторном. Завод стал основной ремонтной базой танков, доставлявшихся прямо с поля боя. Искалеченный [131] танк сразу же обступали рабочие, производили демонтаж, исправляли повреждения, и машина вновь отправлялась на фронт, а фронт теперь находился за заводскими воротами. 42 дня работал тракторный завдд под бомбежкой и артиллерийско-минометным обстрелом противника, пока враг не захватил 18 октября заводскую территорию. Под огнем врага тракторозаводцам удалось вывести людей в Заволжье и эвакуировать оборудование моторного производства в Сибирь.

Подступы к заводу защищали вместе с частями Красной Армии танковая бригада народного ополчения под командованием инженера СТЗ Н. Вычугова и истребительный батальон под командованием К. Костюченко. Командир взвода истребительного батальона И. Ветров впоследствии рассказывал:

— В первые часы обороны не верилось, что мы не у знакомых тисков, что в руках — боевое оружие. Но заводская привычка пригодилась и здесь. Раз дано дело, надо выполнять его во что бы то ни стало.

В условиях осады продолжалась работа и на заводе «Баррикады», хотя бомбежка вывела 24 августа из строя силовую станцию. В течение трех дней, пока ее не восстановили, люди работали вручную и выдавали продукцию. Восстановленная электростанция действовала до 27 сентября, когда прямым попаданием авиабомбы на полном ходу был выведен из строя последний турбогенератор. За это время завод обеспечил пушками несколько артполков. Подступы к заводу защищал артиллерийский дивизион ополчения под командованием П. А. Тяличева.

* * *

Цитаделью обороны стал завод «Красный Октябрь». Краснооктябрьцы, как только 23 августа были потушены из-за бомбежки мартеновские печи, взялись за оружие. «Поработаем и на войне», — сказали они. Свой истребительный батальон они послали на помощь тракторозаводцам, а части народного ополчения выставили на охрану завода и поселка. Когда враг вторгся на заводскую территорию, рабочие отряды вступили в бой и стали действовать вместе с частями фронта.

— Наш рабочий батальон, — рассказывает ополченец Е. Т. Сисеров, — расположился под мартеновскими печами, в насадках и дымоходах. Печи еще не успели остыть, и люди обливались потом. При бомбежке печи тряслись, из стен вылетали кирпичи. [132]

Краснооктябрьцы потеряли в боях командира истребительного батальона Г. П. Позднышева, сталеваров-ополченцев А. П. Кузьмина, И. М. Орлова. Пала в бою и сталевар Ольга Ковалева — одна из первых в стране женщин, овладевшая мужской профессией сталевара.

Рабочие «Красного Октября» сумели переправить под обстрелом противника через Волгу: 3 маршрута заводского оборудования, 28 вагонов ферросплавов, 4 вагона цветных металлов и 8 вагонов вспомогательных материалов. Это была боевая операция. 4 тыс. рабочих и инженерно-технических работников завода было отправлено в Челябинск на пуск нового металлургического завода.

Ремонтной базой бронекатеров, танков и орудий стала судоверфь. Рабочие судоверфи крепко дружили с моряками Волжской флотилии. Однажды они заметили, что корабли-флотилии почти перестали вести огонь. Стали интересоваться почему. Оказалось, что у моряков вышел из строя провод, проложенный по дну Волги для связи с корректировщиками.

Осмотрев свои запасы, судостроители нашли кабель, пригласили моряков:

— Это как раз то, что нам нужно, — сказали военморы.

И вновь заговорили корабельные орудия.

Предприятия города получали ток от Сталгрэса. Противник особенно настойчиво бомбил и обстреливал станцию, здание которой было заминировано.

— Труднее всего было привыкнуть, — говорили дежурные электрики, — к сознанию того, что под главным щитом управления лежало полтонны взрывчатки. Стоило только одному снаряду попасть в нее, и все мы взлетели бы на воздух.

Работающая станция олицетворяла собой несгибаемую волю и стойкость города-солдата. Оглядываясь на нее, защитники Сталинграда говорили:

— Посмотришь, а Сталгрэс дымит, и на сердце становится как-то веселее.

Станция работала вплоть до 4 ноября 1942 г. и была остановлена по приказу командования фронта. Противнику так и не удалось вывести ее из строя.

Многое не удалось гитлеровцам под Сталинградом. До конца битвы работали предприятия Кировского района города. Пулеметчик Герой Советского Союза А. Ермаков потом вспоминал: [133]

— Дрался я за Сталинград в Кировском районе. Обернулся назад, вижу дым, огонь. Слева — Волга, справа — степь. И не тот огонь был мне страшен, что гитлеровец в меня посылал, а тот огонь, что за спиной моей горел и уничтожал огромный и красивый город.

Героически несли свою боевую вахту железнодорожники. Они выходили из положения в самых трудных условиях — практиковали одностороннее движение, живую сигнализацию. Совершали дерзкие рейсы бронелетучками (3–5 вагонов и паровоз), прорываясь сквозь огонь противника к линии фронта, чтобы вовремя доставить боеприпасы или вырвать из-под носа врага застрявший на путях эшелон.

Передовым рубежом стала Волга. Действовали на ней речники по-фронтовому. Буксирные, пассажирские пароходы, баркасы и баржи стали заправскими военными кораблями — с пулеметными установками, камуфляжем, а некоторые даже с «забронированными» капитанскими рубками. Разное приходилось видеть волгарям, но то, что произошло 27 июля, — впервые. Севернее Сталинграда, у села Пролейки, фашистская авиация подожгла караван барж с керосином, произошел чудовищный взрыв. Разлившийся по течению керосин горел на протяжении более 10 км, горела сплошным полымем Волга. Потом не раз еще горела Волга у Сталинграда, словно преграждая путь врагу.

Боевой задачей было проведение эвакуации населения Сталинграда после 23 августа. На ее выполнение был брошен партийный актив. Через Волгу действовало 28 переправ. Довольно быстро удалось переправить за Волгу организованное население — рабочих, служащих и их семьи из заводских районов. Сложнее было с неорганизованным населением центральной, зацарицынской и заполотновской частей города. Чтобы попасть на берег к переправам, людям надо было пробираться огненными коридорами, преодолевать завалы разрушений, ежеминутно подвергаясь опасности быть сраженными осколками бомб или похороненными под обломками рушившихся зданий.

Люди отсиживались в подвалах, землянках. Их надо было отыскать и многих из них уговаривать оставить город. Именно уговаривать. Людей пугала переправа под бомбежкой. Да и жизнь в эвакуации не манила. Но и оставаться тоже было страшно. Многие колебались. Некоторые же, особенно обремененные детьми, стариками, [134] решительно отказывались. Велся длинный диалог:

— Товарищи, надо эвакуироваться, фашисты под городом.

— А что, Сталинград будет сдан?

— Нет, Сталинграда мы не отдадим.

— А раз так, то зачем же нам уходить?

— Но город без воды, без жилья, без продовольствия.

— Мы ничего не просим...

Хотя эвакуация производилась уже несколько дней, но и в первых числах сентября при каждом новом обходе районов города мы обнаруживали в подвалах-убежищах, в дворовых щелях-укрытиях большое скопление людей. В подвале дома на углу Московской и Советской улиц находилось до 500 человек. Свечка могла гореть только при входе в подвал — дальше она гасла от спертого воздуха. В бомбоубежище под Драматическим театром им. Горького находилось до 400 человек. В убежище дома № 69 по Республиканской улице — до тысячи человек. Освещалось убежище лучиной. В каждом переполненном убежище почти половину его населения составляли дети. Нужда была острая. Воду можно было достать только с Волги, которая все время подвергалась бомбежкам. В некоторых убежищах выдавалась мука, зерно по 200–250 г на человека. Хлеб стал уже редкостью.

Как ни было трудно и сложно, эвакуация, а вернее сказать, операция по спасению населения из горящего города во фронтовых условиях была выполнена. За Волгу было переправлено около 300 тыс. человек. Были и потери. А на сохранившихся заводах в условиях осады продолжалась работа. Она прекращалась лишь тогда, когда противник вплотную подходил к заводским корпусам.

Насколько существенной была помощь заводов Сталинграда фронту именно в это тяжелое время, говорят цифры. Только за июль — август заводы дали 4800 танков, орудий и крупных минометов. В сентябре, когда начались бои на улицах города, было передано еще 200 танков и несколько сот орудий. Вся эта мощная техника тут же вводилась в бой. В отдельные дни, когда казалось, что фашистские танки вот-вот ворвутся в город, наше командование перегруппировывало силы, подкрепляло их танками и пушками, полученными с заводов Сталинграда, и наносило контрудары по врагу.

И вот теперь, когда давно отгремели бои и в городе-герое работают десятки восстановленных и вновь построенных [135] заводов, хочется еще раз сказать, каким дальновидным было указание ЦК партии об оставлении на месте заводов Сталинграда. Без их непосредственной помощи фронту в критические дни битвы под Сталинградом события могли бы развиться и по-другому.

В городе, в его центральной части, бои развернулись с 14 сентября. Промышленность Сталинграда, за исключением Кировского района, в октябре выбыла из строя, заводы стали узлами обороны. Главное внимание мы переключили на промышленность области. Ныне цифры о Сталинградской битве опубликованы, и потому можно полнее и конкретнее сказать о проделанной тогда работе. Объем ее поистине гигантский, обусловленный грандиозными масштабами самой Сталинградской битвы.

Вот несколько цифр. Численность войск трех фронтов под Сталинградом — Юго-Западного, Донского и Сталинградского — достигала накануне контрнаступления более миллиона человек. Войска имели 13541 орудий и минометов, свыше 1 тыс. зенитных орудий, 1400 реактивных установок («катюш»), около 900 танков, 1414 самолетов, 41 413 автомашин, 2657 тракторов и т. д. Миллионную армию надо было накормить, а военную технику обслужить. Войска имели еще 169 тыс. лошадей и даже верблюжью роту. Для них требовался фураж.

Конечно, основная тяжесть организации подвоза грузов и людей к фронту лежала на службе тыла фронтов. О размерах воинских перевозок в районе Сталинграда говорит заместитель командующего Сталинградским фронтом по тылу генерал Н. П. Анисимов:

— С июля по ноябрь 1942 г. для Сталинградского и Юго-Восточного фронтов железнодорожным транспортом было подвезено около 100 тыс. вагонов грузов и людей. При подготовке контрнаступления в ноябре 1942 г. на фронтовые участки Юго-Восточной и Рязано-Уральской железных дорог в сутки поступало свыше 30 поездов под выгрузку, что в 10 раз превышало предвоенный уровень работы этих дорог.

С таким объемом перевозок интендантство без помощи местных партийно-советских организаций не справилось бы. Вопросы тылового обеспечения войск стояли в центре внимания областной партийной организации. Для подвоза к фронту боеприпасов выделялся колхозный и совхозный транспорт. Временами на этом было занято свыше десяти тысяч подвод, сотни автомашин. Десятки тысяч мобилизованного населения работало на строительстве [136] шоссейных дорог, разгрузке вагонов, барж. В мастерских МТС ремонтировалась военная техника. Организаторами этой работы были райкомы партии. По-боевому выполняли задания по мобилизации населения, транспорта местные Советы.

Оперативно действовали облисполком и его отделы (облзо, облздрав и др.), областные управления пищевой, легкой и местной промышленности. И в этом немалая заслуга председателя облисполкома И. Ф. Зименкова, второго секретаря обкома партии В. Т. Прохватилова. Контакт обкома партии с командованием фронтов осуществлялся через А. С. Чуянова.

3 октября 1942 г. в Николаевском состоялся пленум Сталинградского обкома партии. Впервые после начала Сталинградской битвы собрались большевики области. На повестке дня: текущий момент и задачи парторганизации области; о ходе выполнения планов хлебозаготовок, озимого сева, подъема зяби и о подготовке к зиме скота в колхозах и совхозах области.

Пленум отметил, что областная партийная организация с честью выдержала проверку своей боеспособности в битве за Сталинград. Пример высокой организованности и дисциплины показала партийная организация тракторного завода, сумевшая объединить заводских коммунистов на вооруженный отпор врагу и обеспечить под огнем противника максимальный выпуск продукции. Пленум отметил самоотверженную работу речников Нижне-Волжского пароходства, боевые действия истребительных батальонов и отрядов народного ополчения, отбивших вместе с частями Красной Армии натиск прорвавшегося врага. Пленум сыграл большую роль в мобилизации коммунистов и трудящихся области на выполнение клятвы Родине: «Выдержать все испытания, как бы тяжелы они ни были, и отстоять Сталинград любой ценой».

После пленума А. С. Чуянов сосредоточился на работе в Военном совете Сталинградского фронта, находившемся в Краснослободском районе. Для связи с обкомом при нем была небольшая группа. Как-то вскоре я заехал к нему. В тесной землянке — небольшой стол, заваленный бумагами.

— Вот подписываю с утра до вечера.

Оказывается, в его обязанность, как члена Военсовета, входило подписание наградных листов. Поток их действительно был огромным — только по одной 62-й армии к 1 января 1943 г. было награждено 5863 человека. [137]

Особой заботы требовала подготовка к зиме эвакуированного населения, снабжение войск фронта мукой и крупой, теплыми вещами. Местная промышленность и промкооперация области изготовили и сдали осенью 1942 г. Сталинградскому, Донскому и Юго-Западному фронтам: валенок — 41 тыс. пар, полушубков — 19 тыс., стеганых фуфаек и шаровар — 112 тыс. комплектов, теплых рукавиц и шерстяных носков — 52 тыс. пар. Кроме того, среди населения было собрано специально изготовленных для фронтовиков: 31,6 тыс. пар валенок, 8374 полушубка, 72,1 тыс. пар теплых варежек, 64,4 тыс. пар шерстяных носков, 41,8 тыс. шапок-ушанок, 15,4 тыс. фуфаек и 35 тыс. пар нательного белья. Для выполнения этого много труда приложили секретарь обкома по местной промышленности П. И. Васильев и заместитель председателя облисполкома М. Д. Жаворонков.

Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая возросшую мощь военного производства и накопленный опыт ведения войны, разработала план контрнаступления советских войск под Сталинградом. 19 ноября 1942 г. перешли в наступление войска Юго-Западного и Донского фронтов, а 20 ноября — Сталинградского фронта. Ломая сопротивление, они окружили всю основную группировку немецко-фашистских войск в районе Сталинграда. В последующих боях окруженная группировка противника численностью 330 тыс. человек была ликвидирована. Ее остатки во главе с фельдмаршалом Паулюсом были взяты в плен.

2 февраля 1943 г. закончилась грандиозная Сталинградская битва. От Сталинграда на Волге пролег славный путь побед до Берлина.

Сталинград лежал в развалинах. Сталинградцы, сменив автоматы на лопаты и ломы, пошли в наступление на руины. Началась трудовая эпопея возрождения города-героя. И началась она с восстановления заводов. В первых сообщениях райкомов партии о ходе восстановительных работ перечислялись поштучно станки, котлы и другие агрегаты. Расчищая завалы, разбирая руины, откапывая и ремонтируя оборудование, люди продолжали думать о фронте и изыскивали возможность помогать ему и в этих, казалось бы, невозможных условиях. Родилось предложение — начать ремонт подбитых танков, которых много осталось на обожженной и израненной земле Сталинграда. Предложение было подхвачено всеми. [138]

И вот 12 июля 1943 г. из Сталинграда отправился на фронт первый эшелон отремонтированных танков с надписью на башнях «Ответ Сталинграда». Танки подоспели к нашему наступлению на Курской дуге и участвовали в нем.

21 января 1944 г. тракторозаводцы докладывали Государственному Комитету Обороны, что в наскоро восстановленных цехах в течение пяти месяцев вновь организовано производство дизель-моторов и план по их выпуску в 4-м квартале 1943 г. выполнен.

— Мы горды, — писали тракторозаводцы, — сознанием того, что наши боевые машины с надписью «Ответ Сталинграда» успешно громят гитлеровских захватчиков.

В 1943 г. пошла и сталь «Красного Октября». Поднимаясь из руин и пепла, Сталинград продолжал служить арсеналом. 7 февраля 1945 г. за выдающиеся заслуги перед Родиной в дни Великой Отечественной войны Сталинградский тракторный завод был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Трижды орденоносным возвратился он в строй социалистической индустрии.

Промышленность Сталинграда, восстановленная с помощью всего советского народа, уже в октябре 1949 г. не только достигла довоенного уровня, но и превзошла его. Сталинград вновь стал одним из крупных индустриальных и культурных центров страны.

В 1965 г. страна отмечала 20-летие победы в Великой Отечественной войне. Город-герой на Волге был награжден орденом Ленина и медалью «Золотая Звезда».

В юбилейном 1967 г., когда торжественно отмечалось 50-летие Великой Октябрьской социалистической революции, 15 октября в городе Волгограде состоялось открытие величественного памятника-ансамбля защитникам Сталинграда, сооруженного на легендарном Мамаевом кургане. На торжественном митинге выступил с речью Генеральный секретарь Центрального Комитета КПСС Л. И. Брежнев. Отмечая гигантский масштаб Сталинградской битвы, оказавшей воздействие на весь дальнейший ход войны, отдавая должное героизму защитников волжской твердыни, Л. И. Брежнев сказал:

— Мы говорим защитники Сталинграда — и думаем не только о солдатах, но и о тех, кто рыл под бомбежками окопы и противотанковые рвы, кто работал на сталинградских заводах уже под огнем до последней возможности, до последней минуты. [139]

Неувядаемой славой покрыли боевые знамена Вооруженные Силы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Велик и неоценим вклад советского народа в общечеловеческое дело разгрома фашистской Германии. В этом вкладе есть и доля трудящихся города-героя на Волге, славных сталинградцев, героически боровшихся и на фронте боевом, и на фронте трудовом. [140]