Пушечные доты

По образованию я инженер-электрик. В начале августа 1941 года я получил назначение не по специальности (как многие из нас — у войны, как известно, свои нужды и требования).

Прикомандировали меня к оперативной группе научно-технического комитета Народного комиссариата Военно-Морского Флота по строительству и монтажу броневых дотов. Был я комсомолец, секретарь комитета комсомола спецучреждений ВМФ в Ленинграде, и настрой был один: справиться с новым делом. Должны мы были тогда справляться со всем... Первое задание: южное направление, район деревни Федоровка, смонтировать четыре пушечных дота. Еду с бригадой монтажников. В пути узнаем, что Федо-ровка уже занята немцами. Главный инженер укрепрайона полковник Бугров приказал ставить доты на южных подступах к Пушкину, выделил мне курсантов БИТУ и бойцов строительного батальона. Автокран позаимствовали на местной автобазе.

Доты установили так, чтобы они перекрывали огнем шоссе на танкоопасном направлении, соединили их ходами сообщения, вырыли укрытия для пехоты, — настоящий маленький укрепрайон.

Нас штурмовала фашистская авиация. Самолеты охотились даже за мелкими группами людей. Строительство, конечно, было засечено. Мы укрылись от налетов в недостроенных дотах. Раненых отправляли в госпиталь. С нашей позиции было хорошо видно, как гибнут под артобстрелами и бомбардировками пушкинские дворцы...

Сразу же по окончании строительства укреплений они были заняты подразделениями дивизии полковника Бондарева, отходившими из района южнее.

Вместе с военинженером 3-го ранга Г. М. Малкиным мы за время работы в оперативной группе установили свыше 30 бронеточек: под Колпином и Пулковом, на Карельском перешейке, в расположении 55-й, 42-й и 23-й армий... Ночами, в мороз, под огнем. [148]

...Командование фронта опасалось прорыва вдоль Московского шоссе и Октябрьской железной дороги. П. Г. Котов получил приказ от Б. Б. Бычевского: на пересечении Октябрьской и Окружной железных дорог срочно установить доты из корабельной брони под 152-миллиметровые орудия.

Подъезда к месту установки дотов нет. Почва вокруг размыта дождями. А у нас только лобовая броня весит 12 тонн, под нее нужен треллер-тяжеловоз, а он по грязи не пройдет.

Подаем броню к месту на железнодорожных платформах. Сам становлюсь на станции Обухове за диспетчерский пульт и командую передвижкой платформ, паровоза и крана. Решили устанавливать броню прямо с платформ железнодорожным краном.

Машинист крапа подавать броню отказывается — боится опрокинуться. Он прав: грузоподъемность его парового железнодорожного крана на полном вылете стрелы 6 тонн; у нас же 12-тонный груз. А от передовой доносится стрельба, и ждем удара на этом направлении, и приказ дан, и времени почти что нет...

Нас спасает «профессор» такелажного дела Михаил Алексеевич Пантелеев, лучший такелажник судостроительного завода. Он руководит, и мы устанавливаем сложнейшую и хитрейшую систему крепления и страховки корпуса крана, его стрелы и бронеплит. Снимаем двери кабины, чтобы в случае чего машинист успел выпрыгнуть.

И маломощный кран чудом дотягивается и ставит на нужное место тяжелейшие лобовые плиты. Остальное легче — установить боковые и задние стенки, внутрь пушку и сверху закрыть броней.

Уложились в сроки. Доты заняли артиллерийские расчеты.

Так и находили выходы из любых положений, даже самых, казалось бы, безвыходных.

Зимой сорок второго года с электроэнергией в Ленинграде обстояло худо. На заводах нечем было резать и сваривать броню.

В укромном местечке на Карельском перешейке, по соседству с вражескими укреплениями и рядом с бездействующей трансформаторной подстанцией, устраиваем [149] ремонтный пункт. Финская электростанция Раухиала подает высокое напряжение на вражеские заграждения. Небольшое «усовершенствование» — и электроэнергия с заграждений врага подается на нашу подстанцию, с нее берем 220 вольт на наш ремонтный пункт, где и занимаемся сваркой и ремонтом бронеточек.

Мы приобрели популярность быстро. Помогали ремонтировать танки, из остатков труб варили агитмино-меты (для забрасывания листовок в расположение противника).

В феврале 1942 года предполагали вражеский десант (лыжники и аэросани из Нового Петергофа) в Гавань, на Васильевском острове. Нам приказали срочно укрепить западное побережье Васильевского острова вдоль Гаванской улицы и острова Вольный. На острове нужно было установить пушечный и два пулеметных дота. Решили перетащить с Гаванской улицы (где она скрыта островом от обзора противника) доты трактором по льду на остров, ночью развезти их по острову и установить. Выбрали доты-»ползунки», снабженные металлическими полозьями. С берега на лед вывели дорогу.

Промерили толщину льда Невы — он должен был выдержать трактор с «ползунками». Первым пустили 1,5-тонный пулеметный «ползунок». Подцепили его к трактору длинным тросом. Сержант Каймаков, опытный тракторист, на малой скорости повел машину по льду...

Доставили «ползунок» благополучно, замаскировали на берегу острова под деревьями.

Следующим пустили пушечный дот. Вес — 12 тонн. Сначала он благополучно тащился за трактором по уже проложенной трассе. Однако на середине протоки, где лед тоньше, стали появляться трещины. Каймаков прибавил газу. Лед трещал и провалился, когда трактор почти достиг берега. Каймаков (мокрый, пар валил от него) умудрился рывком вывести трактор на берег. Дот, закрепленный сорокаметровым тросом, ушел под воду и лег на дно.

Доложили Котову. Он — Бычевскому. От начинжа фронта следует приказ: дот любыми средствами поднять [150] и установить на должное место, военному инженеру 3-го ранга Хватовкеру составить инструкцию о переправе тяжелых грузов по льду.

Хорошо, что начальник Ленинградского отряда аварийно-спасательного управления ВМФ инженер-капитан 1-го ранга М. Н. Чернецкий дал несколько водолазов — подняли дот. Составить «ледовую инструкцию» мне, инженеру-электрику, оказалось труднее. Но приказ есть приказ — составил...

Нелегко было.

Но мы знали, что должны держаться и продержимся, как бы туго ни было.