Весомое слово

Старший батальонный комиссар Иван Ерофеевич Говгаленко{1} прибыл на Ханко в апреле 1940 года. Агитационную и пропагандистскую работу в политотделе 8-й отдельной стрелковой бригады ему пришлось начинать в трудных условиях. Жизнь в гарнизоне еще только налаживалась. Газеты в соединение приходили с большим опозданием, библиотек не было, радио молчало.

Многое нужно было организовать, наладить, создать. Комиссар горячо взялся за дело. Он подбирал для пропагандистов литературу, подыскивал лекторов, проводил с ними инструктивные семинары, направлял работу клубов. Когда удавалось выкроить время, сам читал лекции по марксистско-ленинской философии, по истории партии, выступал перед активом с докладами о международном положении.

Много новых трудных задач встало перед комиссаром, когда полуостров Ханко стал частицей гигантского фронта вооруженной борьбы нашего народа против иноземных захватчиков. В те жаркие июльские и августовские дни сорок первого года гангутцы с нетерпением [129] ожидали военных сводок. Каждому хотелось знать, как сражаются наши войска против фашистов в Белоруссии, на Украине, в Прибалтике. У бойцов возникало немало вопросов, на которые не всякий мог дать исчерпывающий, обстоятельный ответ.

Иван Говгаленко шел к людям. Вооружась гранатами и автоматом, отправлялся он из политотдела в части, находившиеся на передовой. Случалось, что на ту или иную огневую точку, на командный пункт роты или во взводную землянку ему приходилось пробираться перебежкой, а то и ползком. Пренебрегая опасностью, он приходил к бойцам, чтобы по душам побеседовать с ними.

— Будем стоять непоколебимо, — говорил Иван Ерофеевич, — будем делить между собой последний сухарь, но Ханко фашистам не отдадим!

Сильному артиллерийскому и минометному обстрелу подвергались позиции, которые занимала рота лейтенанта Васильева. Обугленные деревья, изрытый воронками серый суглинок... Часть стрелковых окопов и ячеек нужно было восстановить. Роте предстояло также построить дополнительные укрепления, чтобы закрыть путь врагу, если он рискнет пойти на этом участке в наступление.

Придя в расположение роты, старший батальонный комиссар побывал на всех огневых точках. Сопровождающий ему не понадобился. Говгаленко бывал тут не раз, знал каждую тропинку, куст и камень. Красноармейцы тепло приветствовали его, вполголоса передавая друг другу:

— Усатый приехал... Из политотдела...

В бригадной многотиражке, свежий номер которой Иван Ерофеевич принес с собой, была последняя сводка Совинформбюро. В ней говорилось, что бои с немцами идут под Москвой. Солдаты Гангута не так давно подписывали письмо, обращенное к защитникам столицы. Всех интересовало, доставлено ли оно по назначению. Комиссар сообщил пехотинцам, что письмо в Москва получено и что газета «Правда», центральный орган партии, напечатала передовую статью, призывающую защитников столицы сражаться так же стойко, как сражаются герои-ханковцы.

По распоряжению комиссара в стрелковых частях появились щиты с лозунгами: «Каждый метр земли [130] превратим в могилу для фашистов!», «Создадим железную круговую оборону!», «Смерть фашистам — заклятым врагам советского народа!».

Строить укрепления под вражеским артиллерийским огнем — нелегкое дело. Комиссар Говгаленко, командир роты и политрук решили обмануть противника. Среди скал, где никого не было, бойцы разожгли костры. Они горели днем и ночью. Наблюдатели противника видели отблески пламени и дым. Вражеские артиллеристы принялись усердно обстреливать пустое пространство.

Десять дней продолжалась в роте трудовая страда. Десять дней находился в подразделении Иван Говгаленко. Задание по возведению новых укреплений было выполнено. Личный пример коммунистов и комсомольцев, хорошо налаженная политработа, отвага и сплоченность солдат, наконец, военная хитрость обеспечили успех.

Старший батальонный комиссар отправился на другой участок гангутской обороны. Он побывал на островах Экен, Германсэ, Куэн и Крокан, познакомился с командирами взводов, с сержантами и бойцами, провел партийные и комсомольские собрания, совещания боевого актива, проинструктировал агитаторов. Комиссар многое сделал для того, чтобы повысить бдительность и боеспособность маленьких островных гарнизонов.

В дни эвакуации защитников Ханко комиссар Иван Ерофеевич Говгаленко был оставлен командованием с группой прикрытия. Отвага, выдержка, хладнокровие старшего батальонного комиссара служили примером для бойцов.

За участие в обороне полуострова Военный совет Ленинградского фронта наградил его орденом Красной Звезды. [131]