Ладожские дни и ночи

Ладожское озеро — самое большое в Европе. Его длина 208, а ширина 139 километров. Северный берег высокий, скалистый. Здесь много островов. Всего их на озере более тысячи. Здесь же наибольшие глубины — до 230 метров.

Южная часть озера мелководная, имеет много отмелей, банок с громадными валунами. Побережье изрезано многочисленными бухтами. До войны на побережье не было ни одного причала, так как судоходство велось главным образом по приладожским каналам.

8 сентября 1941 года фашистские войска вышли на южный берег Ладожского озера, захватили Шлиссельбург. Ленинград оказался отрезанным от тыловых районов страны на долгих 900 блокадных дней и ночей. Оставалась одна коммуникация через Ладожское озеро. [186]

Назвали эту трассу «Дорогой жизни». Перевозки по ней осуществлялись летом водным транспортом, а зимой по ледовой дороге автомашинами.

В очень трудных условиях и в кратчайшие сроки, немыслимые для мирного времени, рабочие Ленинградского речного порта вместе с армейскими и флотскими строительными частями построили на западном берегу в районе Осиновецкого маяка большой порт с четырьмя пирсами, углубили дно, проложили железнодорожные пути от причалов к основной магистрали, построили в прибрежном лесу склады.

Этот порт более двух лет заменял Ленинграду все морские и речные порты, железнодорожные вокзалы.

Осиновецкий порт стал одновременно оперативной базой Ладожской военной флотилии, которой командовал капитан 1 ранга Виктор Сергеевич Чероков.

Фашистское командование, стремясь задушить Ленинград, развернуло над Ладогой активные действия своей авиации, чтобы парализовать нашу единственную коммуникацию — топить транспортные средства, разрушать порты, склады и другие сооружения на западном и восточном берегу озера. Например, только в октябре 1941 года порт Осиновец враг бомбил 58 раз.

Из Ленинграда на Ладогу для прикрытия от ударов с воздуха маневренной базы Морье и порта Осиновец перебазировался 95-й отдельный зенитный дивизион. Командовал дивизионом мужественный и опытный зенитчик майор Никифоров, комиссаром был капитан Канатьев, парторгом — сержант Епифанцев. Район железнодорожной станции Ладожское озеро и перевалочные базы, а также ледовую дорогу зимой прикрывали зенитные средства Ленинградской армии ПВО, с которыми мы установили тесное взаимодействие.

Вдоль побережья простирался сосновый лес. Здесь мы оборудовали основные, запасные и ложные позиции. Грунт оказался то каменистым с огромными валунами, то песчаным, поросшим мелким кустарником. Мы работали старательно, зная, что бои будут жаркие. За период навигации 1942 года враг 120 раз днем и 15 раз ночью бомбил объекты Осиновецкой базы.

Фашисты не ослабили авиационных ударов и после прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года. Наоборот, к весне резко повысилась активность вражеской воздушной разведки, участились сквозные пролеты [187] самолетов из Финляндии на юг Ладоги и обратно, по ночам, с применением магниевых шашек, производилось фотографирование нашего расположения. Все это являлось подготовкой к новым ударам по нашим объектам.

23 мая над Ладогой опустилась белая ночь. Тишина. Едва слышен только шумок волны у берега. От корабельных сосен, нагретых дневным солнцем, исходит крепкий смолистый запах. Но зенитчики знают, что тишина здесь обманчивая.

Разведчик Д. Демиченко обнаружил чуть уловимый шум моторов.

Объявлена боевая тревога. Более 70 фашистских бомбардировщиков несколькими группами подходили к пирсам, складам, кораблям. Первая группа самолетов сбросила множество осветительных ракет. Стало светло как днем. Оглушающие разрывы фугасок прокатились по просторам Ладоги. Высоко к небу поднялись столбы дыма, огня, земли. Зенитчики действовали быстро и точно. Вот вспыхнул факелом и рухнул в озеро вражеский самолет. За ним второй прочертил дымный след до самой воды, а третий взорвался в воздухе — видимо, зенитный снаряд угодил в бомбовой люк.

От высокого темпа стрельбы стволы орудий нагрелись так, что обжигали руки. Осколок бомбы заклинил ствол первого орудия. Сержант Клепиков под огнем врага быстро устранил повреждение и орудие продолжало стрельбу. Отважно работал заряжающий И. Ребенок, боец крепкого телосложения. Он подал в канал орудия за время боя более 290 снарядов, да еще успевал подносить боезапас в короткие паузы. Отлично работал наводчик Дубов. Он дважды ловил в прицельную трубу без помощи прожекторов вражеские самолеты по их силуэтам на фоне неба. Сержанта Якунина осколком ранило в грудь, но он до конца боя продолжал командовать расчетом и только после отбоя упал без сил возле орудия.

Отлично работали и связисты. Первыми взрывами бомб перебило линии телефонов. Боевое управление сразу же перешло на радиосвязь, а тем временем ремонтники восстановили провода. Отличились девушки-связистки. Телефонистку Мальцеву сбило с ног взрывной волной и засыпало землей. Подруги помогли ей выбраться и Мальцева продолжала работать до конца [188] боя. Погиб в бою старшина комендоров Москаленко, сраженный осколком бомбы.

Бой длился до рассвета. Настойчивые попытки врага прорваться к объекту разбились о мастерство и стойкость зенитчиков. Даже металл и механизмы не выдерживали напряжения, а люди оказались крепче стали. Свыше двухсот бомб сбросил враг, но ущерба объекту не причинил.

Кончился бой. Румяная заря предвещала ясный день. Наступила тишина. Но у зенитчиков нет времени для отдыха — надо привести в порядок технику для нового боя.

Звучит команда: «Отбой! Поход!» Это значит, что мы уходим на запасную огневую позицию, которая еще неизвестна врагу.

... С раннего утра, используя облачность, над объектом появились два «мессершмитта». Они пикировали из облаков на причалы, но бомб не бросали и огня не открывали. Мы тоже молчали, чтобы не обнаружить себя, так как стало ясно, что враг ведет разведку и надо ожидать бомбоудара. Так оно и случилось.

К исходу дня разведчик Рогачев обнаружил над озером 30 фашистских бомбардировщиков, летевших на высоте 6500 метров под прикрытием 10 истребителей.

Вся эта армада шла курсом к Осиновцу.

Мы открыли огонь по ближайшей группе, как только она вошла в поражаемую зону. Залп оказался удачным — сбили ведущего в группе. Остальные самолеты бесприцельно сбросили бомбы и ушли с курса.

Зенитчики перенесли огонь на следующую группу и сбили еще один самолет. Видимо, вражеские летчики нервничали и второй бомбовый залп тоже не принес им успеха — смертельный груз пришлось сбросить куда попало.

В полночь два бомбардировщика прорвались к объекту, рассчитывая на внезапность. Однако радиолокатор своевременно обнаружил их, а прожектора «зажали» в лучах головной самолет и не выпускали его, пока зенитчики не уничтожили фашиста.

30 мая весь день в небе шныряли «мессершмитты». Мы уже знали, что это предвестник ночного налета. Действительно, вечером радиолокатор обнаружил 37 бомбардировщиков под прикрытием 12 истребителей. Бомбардировщики шли в атаку двумя группами с разных [189] направлений. Нам пришлось маневрировать огнем и вести его в высоком темпе.

Очень четко действовала батарея старшего лейтенанта Ковалева. Вражеские бомбы падали на позицию зенитчиков, но объект остался неповрежденным, а фашисты потеряли два самолета.

23 июня 1943 года на зенитных позициях построились бойцы и командиры. В торжественном молчании прозвучал рапорт командира дивизиона командующему Ладожской военной флотилией контр-адмиралу В. С. Черокову. Командующий вручил нам боевые награды за доблесть и мужество, проявленные при защите «Дороги жизни».

И вдруг сигнал:

— Курсом на объект идут 48 самолетов врага.

— К бою!

Зенитчики быстро заняли свои места.

— Наконец-то я увижу своими глазами, как зенитчики сбивают самолеты, — пошутил командующий.

— Так точно, постараемся, — ответил ему майор Никифоров.

И действительно зенитчики постарались. Дальномерщики Тимонин и Кузьмин точно определили высоту. Раздались залпы пушек. Снаряды поразили ведущий бомбардировщик, а последующие залпы разбили строй самолетов и не позволили им бомбить прицельно.

... Обороняя объекты Морье — Осиновец, батареи 95-го зенитного дивизиона уничтожили 12 и подбили три вражеских самолета. Самое главное, зенитчики не допустили разрушения обороняемых объектов. [190]