Путь в гвардию

В июле 1941 года только что сформированный 123-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион развернулся в районе Югантово — Косколово. Дивизион состоял из трех батарей. Две из них — № 145 и № 147 — имели по четыре 85-миллиметровых пушки, а для батареи № 148 пушек пока не было и ее вооружили 82-миллиметровыми минометами. Требовалось как можно скорее обучить личный состав — война торопила. Командир дивизиона лейтенант Виктор Федорович Храпов, начальник штаба — автор этих строк, командиры батарей лейтенанты Иван Иванович Потапов, Юрий Васильевич Шиляев, Александр Иванович Болотин являлись выпускниками Военно-морского артиллерийского училища им. ЛКСМУ, в 1941 году окончили курсы усовершенствования, хорошо знали артиллерийское дело и это обеспечивало нам успешное обучение личного [135] состава, который, в основном, был призван из запаса.

Кроме того, В. Ф. Храпов, я и А. И. Болотин были участниками советско-финляндской войны и имели некоторый боевой опыт.

Немалая заслуга в создании единого, монолитного и дружного коллектива принадлежала нашим неутомимым политработникам: комиссару дивизиона — политруку Владимиру Сергеевичу Чижикову, старшему политруку Михаилу Никаноровичу Чигляеву, политрукам Владимиру Михайловичу Звереву и Левентуеву, которые вкладывали свою душу, большой жизненный опыт и знания в подготовку бойцов к жестоким испытаниям. Они не жалели своих сил, всегда находились на самых тяжелых участках в гуще краснофлотцев и умело вселяли в их сердца уверенность в победе, мужество и отвагу. Под их руководством партийные и комсомольские организации перестраивали свою работу применительно к боевым задачам, решаемым дивизионом.

Коммунисты и комсомольцы показывали личный пример в овладении военным делом и подтягивании отстающих.

Постепенно наш коллектив цементировался, осваивал трудную науку побеждать, учился ненавидеть врага, вероломно напавшего на нашу Родину. Менее месяца потребовалось для ввода дивизиона в число линейных.

Командир 6-го отдельного зенитного артиллерийского полка майор Дорофей Зиновьевич Осипчук, в подчинении которого находился дивизион, проверил слаженность действий личного состава, дал ей положительную оценку и пожелал побед в предстоящих боях.

Вскоре настал долгожданный день, когда дивизиону поставили боевую задачу — поддержать огнем бригаду морской пехоты под Нарвой. Личный состав с поставленной задачей справился вполне удовлетворительно.

В Нарве мы пробыли недолго. Командир полка поставил новую боевую задачу: прикрыть артиллерийские батареи береговой обороны на Кургальском полуострове. 145-я батарея развернулась у Курголово, 147-я — у моста через реку Луга, а 148-я — на полевом аэродроме Липово (он в то время пустовал).

Обстановка быстро ухудшалась. Фашисты, уверенные [136] в скорой победе, наступали, а наши части с боями вынуждены были отходить.

21 августа 1941 года Кургальский полуостров покинул весь гарнизон. Ушли и мы. На душе тоскливо, тяжело. Все чаще и чаще видели на обочинах дорог отходивших краснофлотцев, красноармейцев, командиров в потрепанной форме, обросших, грязных, уставших и голодных. Многие из них ранены. Встречались и одиноко плетущиеся лошади, которые также устало, с поникшими головами уходили на восток. И дни стояли какие-то серые, сырые, неприветливые. Небо закрывали сплошные свинцовые тучи. Непрерывно лил холодный дождь.

В темное время суток, по проселочным дорогам дивизион ушел в Копорье. Параллельно нам на удалении 6–8 километров, по шоссе наступали фашисты. В стороне виднелось большое зарево — это горели Котлы.

В Копорье принялись за инженерное оборудование позиций. Работали ночь и день, но успели вырыть только котлованы для орудий.

28 августа тоже весь день лил дождь. Личный состав промок. Обогреться негде. Огонь разводить запрещено.

Утром в 8 часов 15 минут неожиданно из-за облаков выскочили 10 «мессершмиттов» и набросились на наши зенитные батареи и железнодорожный транспорт. Две батареи быстро открыли огонь, но самолеты успели сбросить десяток бомб. Одна угодила в орудие 145-й батареи, осколками ранило весь орудийный расчет. Взрывом оторвало колесо орудия и отбросило его в сторону, разбило два ящика боеприпасов. Вторая бомба разрушила стену дома, в котором размещались штаб дивизиона и санитарная часть.

После бомбометания вражеские самолеты начали кружить над батареей и поливать ее позиции и штаб дивизиона пулеметно-пушечным огнем.

В этом бою 145-я и 147-я батареи сбили по два фашистских стервятника. На одном из них, упавшем почти рядом со 147-й батареей, кончили жизнь «во славу своего фюрера» лейтенант и стрелок-ефрейтор.

После боя капитаны медицинской службы Петр Михайлович Грозов и Александр Наумович Альтер, вместе со своими санитарными инструкторами принялись оказывать первую помощь раненым.

Копорский бой с воздушным врагом был для нас [137] весьма поучительным. Все десять фашистских самолетов обрабатывали, в основном, позиции средств ПВО, расчищая себе путь к свободным действиям. Их высота не превышала 600 метров. Налетели они скрытно из-за леса, в условиях сплошной облачности.

В этом бою личный состав батарей выдержал испытание на стойкость. Четыре сбитых фашистских самолета укрепили нашу уверенность в своих силах.

Налет вражеских стервятников был не случайным. Именно в этот день и час фашисты перешли в наступление, и частям морской пехоты пришлось вести ожесточенные бои на подступах к Копорью. Враг прилагал все силы, подкрепленные техническими средствами, чтобы отбросить моряков и захватить важное Копорское плато.

30 и 31 августа бои достигли наивысшей точки. Копорье неоднократно переходило из рук в руки. Гитлеровцы вводили в бой все новые и новые резервы.

В первый день сентября наши измученные и уставшие части покидали Копорье и с тяжелыми боями отходили к Керново, а дивизион своим артиллерийским огнем прикрывал отход.

Батареи лейтенантов А. Болотина, И. Потапова и Ю. Шиляева вели огонь по скоплению фашистов и его техники в деревнях Новоселье, Урочище Ломаха.

Дивизион израсходовал более 2500 снарядов и добрую половину из них — по наземным целям.

Дорогой ценой доставался врагу каждый новый метр расстояния между Копорьем и Керново. Больше уже своей прежней прыти он показать не смог — выдохся, и основательно.

Кроме дороги на Керново, гитлеровцы из Копорья пошли по Ораниенбаумской дороге и угрожали на южном берегу Финского залива фортам «Красная Горка», «Серая Лошадь», легендарной «Авроре», стоявшей в Ораниенбауме. Фашисты стремились захватить Ораниенбаум, а потом и колыбель пролетарской революции. Неимоверными усилиями наши войска остановили врага на рубеже Керново — Усть-Рудицы — Порожки — ст. Петергоф и навсегда похоронили мечту гитлеровцев устроить бал в «Астории».

В то горячее время в дивизион прибыл заместитель командира 2-го зенитного артиллерийского полка подполковник Л. Треблов с приказом: следовать в Пульман [138] и занять оборону в Мордовщино и Усть-Рудицах.

В Пульмане нас встретил заместитель начальника противовоздушной обороны КБФ майор Николай Васильевич Котов. Здесь мы получили одну 85-миллиметровую пушку. Теперь у нас все батареи были вооружены такими пушками. Здесь же майор Н. В. Котов указал места огневых позиций. Все они находились в районе Усть-Рудицы. Только 147-я батарея развернулась в Мордовщино.

В Усть-Рудицах для личного состава настали жаркие дни, одна за другой следовали атаки врага, происходили артиллерийские поединки. Слышались несмолкаемый треск пулеметов и разрывы артиллерийских снарядов. Кипящий котел! К тому же шли дожди, холодные, нудные.

В первое время мы могли укрываться в шалашах из ветвей сосны и ели. Хорошо, когда рядом лес!

Постепенно огневые позиции совершенствовались. Вместо шалашей появились землянки. В них можно было укрыться не только от дождя, но и от осколков во время вражеского артиллерийского обстрела наших позиций.

Наши батареи днем и ночью вели огонь главным образом по наземному врагу.

Для более успешной обработки боевых порядков фашистов и мест сосредоточения живой силы и техники, штаб дивизиона часто отправлял в разведку начальника боепитания дивизиона — младшего лейтенанта Валерия Николаевича Черновского, бесстрашного и смелого ленинградца, и не менее смелых младшего сержанта Петрова и краснофлотца Сорокина. Их наблюдения и корректирование огня помогали направлять снаряды точно в цель.

Сентябрь на Ораниенбаумском «пятачке» был месяцем испытания мужества его защитников. Именно их усилиями враг не мог продвинуться ни на шаг.

В самые тяжелые дни на Ораниенбаумском плацдарме лучшие воины связали свою жизнь с Коммунистической партией и клялись сражаться как подобает коммунисту. Первыми вступили в партию командир дивизиона Виктор Федорович Храпов, я, младший лейтенант Павел Андреевич Слесарев, младшие сержанты Иван Ефимович Курчатов и Иван Афанасьевич Карпенко. [139]

Молодые коммунисты оправдали доверие партии и показывали пример во всем.

За время боев в Нарве, Курголово, Копорье, Керново, Усть-Рудицах дивизион приобрел большой опыт ведения боевых действий по воздушным и наземным целям.

На боевом счету дивизиона насчитывалось несколько десятков сбитых вражеских самолетов и подбитых танков.

Когда линия фронта стабилизировалась, нас перебросили в район «Красной Горки» для прикрытия батарей береговой обороны. Затем мы прикрывали прославленных штурмовиков 7-го гвардейского и 21-го истребительного авиаполков. Здесь и протекала наша боевая жизнь до 1944 года.

Вскоре мы получили радостное известие о присвоении 123-му отдельному зенитному артиллерийскому дивизиону почетного гвардейского звания.

Гвардия являлась основным костяком Вооруженных Сил Советской страны и мы гордились тем, что удостоены великой чести быть в ее рядах!

Во всех батареях прошли митинги, на которых зачитывалось приветствие командира дивизии ПВО. Личный состав дал клятву высоко держать знамя гвардейцев и защищать Родину до последнего дыхания, не щадя своей крови и самой жизни.

Доверие Родины личный состав оправдал в дальнейших боях. [140]