На «Малой земле»

Во второй половине сентября 1941 года образовался Ораниенбаумский плацдарм. Его называли то «пятачком», то «Малой землей». Обороняла его Приморская оперативная группа в составе 48-й стрелковой дивизии 8-й армии, 2-й и 5-й отдельных бригад и полка морской пехоты, огневых средств Ижорского укрепленного сектора КБФ. Город и порт Ораниенбаум прикрывались от ударов с воздуха 80-м отдельным зенитно-артиллерийский дивизионом. Командовал дивизионом майор Петр Васильевич Чуриков, военкомом был Арон Давидович Мясковский, начальником штаба — автор этих строк.

До войны дивизион дислоцировался в Ораниенбауме и готовил для частей ПВО флота командиров орудий, приборных и дальномерных отделений. Он имел в своем составе три зенитных батареи, командирами которых были старшие лейтенанты Т. А. Почтарев (ныне полковник [97] запаса, Герой Советского Союза), И. Н. Морозенко (полковник запаса) и Ф. К. Леонтьев (подполковник запаса), прожекторную и пулеметную роты, которыми командовали капитаны Струцовский и Дмитриев.

Начиная с августа 1941 года дивизион вел непрерывные бои, противодействуя разведывательным полетам врага в районе Ораниенбаумского порта, через который проходила единственная коммуникация, связывавшая плацдарм с Кронштадтом и северным берегом Финского залива (Лисий Нос).

Отступавшая из Прибалтики зенитная артиллерия флота выходила, как правило, на Ораниенбаум. Так, небольшая команда зенитчиков из Лиепайской военно-морской базы во главе со старшим лейтенантом Ф. К. Тимашковым прибыла в наш дивизион в августе 1941 года, а позже пришли отдельные батареи других подразделений ПВО флота. От их командиров мы узнали, что зенитная артиллерия, прикрывавшая передовые военно-морские базы в Либаве и Таллине, вела напряженную борьбу не только с воздушным врагом, но и с его наземными частями. Мы сделали из сообщений прибывших командиров выводы и самым настойчивым образом начали готовить личный состав к ведению огня по наземному врагу и, прежде всего, по танкам. На танкоопасных направлениях были подготовлены орудийные окопы, куда выдвигались пушки для стрельбы прямой наводкой. Все мосты и узкие участки дорог, ведущих к Ораниенбауму с юга, мы заминировали. На каждой батарее были отработаны карточки для стрельбы по наземным целям.

Опыт зенитчиков при обороне Таллина показал, что стрельба по танкам из наших пушек очень эффективна. Высокая начальная скорость снаряда, его бронебойность и кучность вселяли уверенность в успехе в предстоящих боях.

Серьезное внимание уделялось и тренировкам в стрельбе по воздушным десантам.

Обстановка на нашем участке продолжала резко ухудшаться. Фашисты, обладая превосходящими силами, стремились любой ценой овладеть Старым Петергофом и Ораниенбаумом.

Для уточнения наземной обстановки я, старший лейтенант Е. А. Никитин с группой автоматчиков 20 августа 1941 года на автомашине выехали в Старый Петергоф, [98] откуда доносилась артиллерийская канонада. Именно здесь стремились прорваться в Ораниенбаум фашистские пехотные дивизии. Когда мы прибыли на батарею старшего лейтенанта Г. П. Занько, обстановка прояснилась — батарея вела непрерывный огонь по гитлеровцам, находившимся всего в 600–800 метрах от батареи. На огневой позиции рвались снаряды и мины. Вокруг орудий горели ящики из-под снарядов. Дым и пыль мешали наводчикам орудий. Многие артиллеристы были ранены, медицинская помощь им оказывалась прямо у орудий. Среди всего этого шума и грома слышались четкие команды командира батареи Занько. Батарея медленно отходила к Ораниенбауму.

Побывали мы и у командира 13-го отдельного зенитного дивизиона капитана Б. Н. Емельянова, батареи которого вели тяжелые бои с превосходящими силами врага. Возвратившись на командный пункт дивизиона, мы довели обстановку до батарей и рот, уточнили их боевые задачи, обстоятельно доложили обстановку также командиру нашего полка Н. И. Полунину.

Наиболее памятным стал бой 24 сентября 1941 года за населенный пункт Илики, южнее Ораниенбаума. Враг пытался захватить Илики, расположенный на возвышенности. Отсюда хорошо просматривались Финский залив и Кронштадт. Стрелковый полк и части морской пехоты, оборонявшие Илики, стойко отражали атаки неприятеля, но в один из критических моментов попросили помочь им артиллерийским огнем.

Пять зенитных батарей, в том числе и временно приданные дивизиону 88-я батарея под командованием младшего лейтенанта И. Г. Привалова и 956-я батарея старшего лейтенанта В. Т. Василенко, свыше трех часов вели ураганный огонь по наступавшей вражеской пехоте. Фашистов прижали к земле. Они прекратили атаки и отступили. Вечером этого же дня немецко-фашистские войска предприняли новые атаки и в ряде мест потеснили наши войска. Вновь батареи открыли огонь и вели его в течение четырех часов — до тех пор, пока враг не прекратил атаки. Рано утром следующего дня фашисты снова крупными силами повели наступление. Батареи дивизиона, одновременно с береговыми батареями южных фортов, опять открыли сосредоточенный огонь по врагу. Фашисты также неоднократно стреляли по позициям наших батарей, но в конце концов [99] прекратили атаки и отошли на исходный рубеж. Напряжение в бою было так велико, что почти у всего личного состава батарей потекла кровь из ушей. По отзывам командования частей, оборонявших Илики, батареи дивизиона отлично выполнили боевую задачу.

Сложными оказались бои батарей 80-го зенитного дивизиона с воздушным врагом, наносившим бомбо-штурмовые удары по полевому аэродрому в Беззаботном (южнее Петергофа). Аэродром находился от огневых позиций батарей в шести километрах, а самолеты действовали на малых высотах. Мы открывали огонь всеми батареями и не допускали противника до аэродрома. Как-то вечером в дивизион прибыл авиатор и горячо благодарил зенитчиков за оказанную помощь. По его словам, наша артиллерия подбила один самолет и не дала врагу возможности наносить прицельные удары по аэродрому.

Впоследствии батареи дивизиона неоднократно вели напряженные боевые действия одновременно с воздушным и наземным врагом. Особую активность проявляла третья батарея, которой командовал в то время старший лейтенант М. М. Перевозчиков. На батарее был спаянный, хорошо подготовленный коллектив, которым умело руководил смелый и энергичный командир. Позиция батареи находилась в трех километрах от переднего края и почти ежедневно подвергалась артиллерийскому обстрелу. Всю огневую позицию изрыли вражеские снаряды, но благодаря хорошему инженерному оборудованию потери личного состава были незначительными.

Находясь на этом «бойком» месте, батарея систематически вела бои с фашистской авиацией и наземными частями, тесно взаимодействуя с 301-м стрелковым полком 48-й дивизии. На переднем крае было оборудовано несколько наблюдательных и корректировочных пунктов, что способствовало высокой эффективности боевых стрельб. Командир 301-го стрелкового полка неоднократно объявлял личному составу третьей батареи благодарность за успешные боевые стрельбы по наземному врагу. На боевом счету батареи насчитывалось более десятка разрушенных и подавленных командных и наблюдательных пунктов фашистов. Неоднократно рассеивались вражеские колонны, которые несли серьезные [100] потери. Умело управлял огнем батареи хорошо подготовленный артиллерист лейтенант С. И. Мочан.

В оперативных сводках штаба флота зимой 1941–1942 гг. часто упоминался 80-й отдельный зенитный дивизион, батареи которого вели активные боевые действия с наземным врагом в районе Старого Петергофа.

Очень активно действовала батарея старшего лейтенанта Ф. А. Петрухина. Федор Андреевич пользовался у нас большим уважением. Он — активный участник обороны главной базы флота в Таллине, где показал себя умелым и бесстрашным командиром. Батарея под его руководством наносила большие потери наземным войскам и метко разила самолеты фашистов. По прибытии в 80-й дивизион Федор Андреевич сразу же включился в боевую работу. Он много сделал для передачи боевого опыта, умело готовил личный состав к боям с наземным и воздушным врагом.

Батарея дислоцировалась южнее Ораниенбаума, на расстоянии 4–5 км от переднего края, имея основное направление стрельбы на юг и юго-восток.

Необходимость особого противодействия воздушному врагу с этих направлений диктовалась тем, что на полевых аэродромах в Ропше и Низино базировалась его истребительная и разведывательная авиация. Отсюда фашистские самолеты поднимались в воздух для разведки и перехвата наших самолетов, летевших на запад.

Часто поднимались и аэростаты с наблюдателями для корректировки артиллерийского огня, который фашисты вели из дальнобойных орудий с Ропшинских высот по Кронштадту.

Весной 1942 года в ясный солнечный день гитлеровцы подняли над передним краем аэростат-корректировщик и начали очередной артиллерийский обстрел Кронштадта. Дальномеры нашей батареи точно определили высоту и расстояние до аэростата, а батарея меткими залпами перебила тросы, удерживавшие аэростат, и его стало медленно относить ветром в нашу сторону. Вскоре появились два вражеских истребителя и они расстреляли свой аэростат. Он упал на переднем крае и сгорел.

Фашисты много раз пытались подавить батарею Ф. А. Петрухина артиллерийским огнем. Снаряды врага пробивали лед болотистой почвы, поднимали фонтаны грязи, но не причиняли особого вреда. При попадании [101] же вражеских снарядов в район огневой позиции батарея несла потери, иногда довольно тяжелые.

Фашисты применяли для подавления батарей дивизиона следующий тактический прием, В воздухе, на высоте 4–5 км появлялся корректировщик — «рама» и сразу же начиналась стрельба вражеских батарей по объектам Ораниенбаума, особенно по порту. Наша первая батарея открывала огонь по «раме», а батареи врага без промедления начинали стрелять по ней. Такие жаркие схватки повторялись довольно часто и нужно отдать должное личному составу первой батареи — в этих боях он показывал выдержку, храбрость и высокие моральные качества. Большая заслуга в этом принадлежала комиссару батареи И. М. Артамонову, умело проводившему среди бойцов партийно-политическую работу.

Боевая деятельность второй батареи (командир старший лейтенант Ф. К. Леонтьев, военком Д. А. Парфенцов) носила другой характер. Батарея имела ответственный сектор и главную задачу — уничтожение воздушного врага при пролетах на Кронштадт. До переднего края было 6–7 км, поэтому задача по уничтожению наземных целей этой батарее не ставилась. Однако, ее огневая позиция почти после каждой стрельбы по воздушной цели подвергалась артиллерийским налетам фашистов.

Более 600 снарядов выпустила батарея Ф. К. Леонтьева во время налетов вражеской авиации на Кронштадт 20–23 сентября. Вражеские «юнкерсы» не раз пикировали на позицию батареи, но никто не дрогнул. Все расчеты орудий оставались на своих боевых постах, думая только об одном — не допустить врага к обороняемым объектам.

В успешной боевой деятельности зенитных батарей большая роль принадлежала штабу дивизиона. Четкая и постоянная разведка воздушного и наземного врага, организация непрерывного взаимодействия с 301-м стрелковым полком, истребительной авиацией, соседями, боевое обеспечение и другие вопросы деятельности штаба способствовали успеху борьбы с противником.

Все свои боевые задачи 80-й дивизион выполнял в тесном огневом и тактическом взаимодействии с зенитно-артиллерийский дивизионом 48-й стрелковой дивизии, [102] штаб которого дислоцировался в деревне Пеники юго-западнее Ораниенбаума. Хорошо было отработано огневое взаимодействие и с зенитными батареями флота, расположенными на южных фортах Кронштадта. У нас установилась устойчивая связь также с соседними батареями береговой артиллерии, которым передавались данные о враге, обнаруженные нашей артиллерийской разведкой и наблюдательными пунктами ПВО.

Зимой 1941–1942 годов 80-й дивизион, параллельно с выполнением своих основных боевых задач, осуществлял и противодесантную оборону участка побережья от переднего края (Старый Петергоф) до Малой Ижоры протяженностью более 11 км. Это было вызвано опасением, что фашисты после ледостава на заливе могут обойти левый фланг наших войск и вторгнуться на плацдарм. Совместно с другими подразделениями мы построили более двух десятков дзотов, вооружили их пулеметами и минометами, произвели артиллерийский отстрел рубежей на льду, заминировали наиболее важные участки побережья, организовали взаимодействие с подразделениями 301-го стрелкового полка и береговыми батареями.

В 1942 году 80-й дивизион за активные боевые действия, мужество и образцовое выполнение заданий командования был преобразован в гвардейский.

В мае 1942 года наш дивизион получил новую боевую задачу — надежно прикрыть с воздуха маневренную стоянку легких сил флота в районе западнее форта «Красная Горка». В сжатые сроки батареи и штаб дивизиона передислоцировались в новый район и приступили к выполнению полученной задачи. [103]