Постраничные сноски ко второму тому

(стр. 6) * Коковцов принимал близкое участие в разработке всех новых законов, но про эту статью ничего не знал. На заседании Совета министров 20 мая он говорил, что назначенные члены Государственного Совета находятся во власти правительства, так как они могут быть уволены от службы; я сказал, что закон их от этого ограждает. Коковцов спорил и предложил мне пари на пять рублей. Долго я рылся в разных законах нового издания, пока не нашел нужную статью. Коковцов был ей очень рад и с удовольствием вручил мне свой проигрыш.

(стр. 6)** Не помню — может быть она была взята из записки Крыжановского?

(стр. 9) * Я еще советовал Палицыну принять для своего Управления строевые оклады содержания (жалование по чинам), чтобы облегчить обмен лиц между Управлением и войсками. Он не согласился, так как тогда не располагал бы остатками от содержания, а впоследствии жаловался, что упомянутые переводы затрудняются различием в окладах содержания.

(стр. 11) * Грамоты, прошедшие через Совет министров, к подписи представил Витте, и он же, получив их обратно подписанными, скрепил их. Государь потом выражал мне сожаление, что их скрепил Витте, а не я; по-видимому, он считал, что в таком виде грамоты являются уже не личной его милостью, а актом правительства. Грамоты не могли быть выданы, кажется, Амурскому, Уссурийскому и Семиреченскому войскам.

(стр. 13) * Пропуск в тексте.

** Генерал от инфантерии А. П. Скугаревский был назначен на должность 20 января 1907 года. В 1908 году у Мылова был удар и его пришлось перечислить в неприсутствующие члены Военного совета (Сост.).

*** Положение о ней было утверждено лишь 6 апреля 1906 года.

(стр. 14) * Военный министр Сахаров мне рассказал, что государь приехал благословлять в поход бывшую дивизию Поппена, которой тот еще не сдал. Поппену, стоявшему на правом фланге, государь не подал руки. Поппен все же остался на службе, не только во время войны (когда отставок не было), но и после ее окончания.

(стр. 16) * Тогда же было решение уволить еще одного начальника дивизии, Нечаева, кажется, за пьянство при нижних чинах.

(стр. 17) * Он был приятелем Березовского и служил в Петербургском округе.

(стр. 18) * До 1917 года.

** Батьянов, помнится, уехал уже раньше в отпуск.

(стр. 20) * Рассказано мне Н. Н. Сухотиным.

** От приехавших из армии лиц я уже получил сведения о старческой забывчивости Линевича. Впоследствии Куропаткин, для характеристики Линевича, говорил мне, что когда началось восстание во Владивостоке, то Линевич упорно твердил, что это аграрные беспорядки, хотя для таковых там не было никакого повода.

(стр. 21) * Эта сцена показывает, какие истины можно было говорить государю в лицо, даже человеку к нему не близкому.

(стр. 22) * Об отношении Присутствия к Линевичу можно судить по тому, что его не нашли возможным пригласить на заседание обычным порядком, а для этого к нему лично поехал председатель Присутствия генерал Винберг. Забелин мне сообщил (8 октября), что в Присутствии возбуждался вопрос: может ли его председатель писать Линевичу отзыв или же он должен писать ему рапорт? Янушкевичу удалось отстоять форму отзыва.

(стр. 24) * Об офицерских чинах дела, во всяком случае, поступали ко мне, когда наказание требовало высочайшего утверждения.

** Напомню, что в этот же день Линевич приехал в Петербург, а я утром этого же дня уговорил государя поручить рассмотрение его дела генерал-адъютанту Рихтеру.

(стр. 25) * Лишь в виде очень редкого исключения я принимал не у письменного стола, сажая посетителя на диван и садясь на стул около него. Это делалось для послов, Воронцова-Дашкова и для старика Суворина, посетившего меня после своего юбилея.

(стр. 27) * При содействии Каульбарса его удалось перевести на должность эскадронного командира в Крымском татарском полку, формировавшемся тогда из прежнего дивизиона. Во всяком другом полку он «сел бы на шею» многим офицерам.

(стр. 28) * В этих сведениях правда была переплетена с фантазией; но это я узнал лишь много позже, а тогда считал их верными.

(стр. 29) * Впоследствии выяснилось, что О. И. в этом вопросе почудилось, будто ее отцу грозит еще какая-то опасность, ввиду чего я ее и спрашиваю, не поедет ли она к нему? Этот страх и заставил ее замкнуться и дать мне невольно обескураживающий ответ.

(стр. 30) * Тем более, что главный виновник, Линевич, гулял на свободе.

(стр. 31) * Впоследствии выяснилось, что О. И. долго расспрашивала отца про бывшие у него со мной разговоры. Он о них рассказывал долго и подробно и только после повторных вопросов, что же я еще говорил, вспомнил, что я говорил о ней и просил передать поклон.

(стр. 32) * Доклад об отчислении И. В. от должности и по Министерству был составлен в мало компетентном учреждение, — в Главном военно-судном управлении. С одной стороны, не испросили содержания, а с другой — сохранили И. В. мундир Забайкальского казачьего войска, что являлось своего рода наградой, притом довольно редкой. Я тоже проморгал и то и другое, интересуясь лишь сутью доклада.

(стр. 33) * Я не говорю об увольняемых за ранами и по болезням. Вообще все изложенное ниже по вопросу о пенсиях точно лишь в отношении главной массы пенсионеров. Все законодательство о пенсиях из казны и из эмеритуры до того сложно и путано, что в нем свободно и безошибочно разбирались лишь специалисты этого дела.

(стр. 34) * Первоначально, при установлении пенсий все денежное содержание заключалось в жаловании и полная пенсия равнялась жалованию.

(стр. 35) * Как на источник для производства этого расхода (до восьмисот тысяч в год), я указал на сокращение расходов по содержанию Военного совета и Комитета о раненых.

(стр. 36) * Трудно было угадать, сколько окажется желающих оставить службу после установления новых пенсий, казавшихся громадными по сравнению с прежними. Я сам предвидел возможность массового ухода и доложил об этом государю, сказав, что в таком случае можно было бы, временно, вовсе не замещать должностей бригадных командиров.

** Определение, на кого распространяется закон, было предоставлено военному министру по соглашению с министром финансов и государственным контролером, а последние двое всемерно стремились сузить применение нового закона.

(стр. 40) * Доклады были отменены лишь три раза: 18 февраля, когда государи приобщался, 11 марта (похороны принца К. П. Ольденбургского) и 25 марта (Благовещение). Затем я был в Царском на выходах 1 и 6 января, на панихиде по королю Христиану IX Датскому{2}(5 февраля), на производстве юнкеров в офицеры (24 марта), на праздниках л.-гв. Гусарского и Конного полков (19 и 25 марта) и на двух заседаниях у государя по вопросам об устройстве Государственного Совета и Государственной Думы.

** Насколько помню, они были посвящены вопросам об усилении обороны азиатских округов.

*** Сверх того, я был на одиннадцати заседаниях Военного совета.

(стр. 41) * Я заподозрил, что государь желает уволить меня с должности министра, либо, чтобы вовсе устранить меня, либо для поручения мне инспекторской части, непосредственно ему подчиненной.

(стр. 44) * Мой секретарь по-прежнему поселился на даче по ту сторону Павловского шоссе.

(стр. 46) * Впоследствии, Джорджиев еще два раза бывал у меня, в декабре 1906 года и в марте 1909 года; воспоминанием об этих посещениях служили три бурхана (в европейской литературе этим словом обыкновенно обозначают изображения буддийских богов — (Сост.)). При последнем своем посещении, он мне поднес и куски тибетских шелковых материй.

(стр. 47) * Перед тем он был у меня в январе 1905 года.

(стр. 49) * Здесь я впервые увидел нового министра внутренних дел Столыпина.

** Уже в Турецком походе у меня всегда была при себе запасная пара очков.

(стр. 51) * Отточие в тексте рукописи (Сост.).

** Отточие в тексте рукописи (Сост.).

(стр. 52) * Кроме только преступлений: против особы государя и некоторых других, совсем исключительных.

** И в частности — о казнях в Риге, о которых Дума сделала запрос.

(стр. 55) * Государь не любил сам говорить по телефону, и спешные его приказания передавались по телефону камердинером.

(стр. 56) * Один из польских членов Думы заехал ко мне в Царское, чтобы по какому-то судебному делу в Польше был дан ход кассационной жалобе, я при нем послал телеграмму генерал-адъютанту Скалону с вопросом: не признает ли он возможным это сделать? Через один или два дня я получил букет роз, о котором я упоминал, и приписал его благодарности этого господина.

(стр. 57) * Для обсуждения этого вопроса после общего заседания Совета остались Столыпин, Коковцов, Извольский (А. П.), Шванебах, Кауфман, Шауфус, Щегловитов и я. Таким образом, замене подлежали бы:? (Так в тексте. — Сост.).

** При тогдашней нервности, нас однажды заставил вздрогнуть внезапный шум с улицы, кажется, от упавшей маркизы (маркиза — матерчатый навес над окном или балконом для защиты от солнца. — (Сост.)).

(стр. 58) * С 10 июля по конец сентября я был лишь на девяти заседаниях Совета министров.

(стр. 61) * Инициатива этого пожалования принадлежала великому князю Владимиру Александровичу, представившему государю проект указа, который был передан мне государем для исполнения: переписки на бланке, испрошения подписи и контрассигнации.

(стр. 62) * Летом 1907 года я думал поднять вопрос о служебном сравнении Гвардии с армией, введя в первой чин подполковника; переход совершился бы переименованием всех обер-офицеров в армейские чины с оставлением в своих полках, причем в течение нескольких лет существовало бы несоответствие между чинами и должностями. Я об этом писал великому князю Николаю Николаевичу, который признал это преобразование несвоевременным.

** Между прочим, очень легко было бы запретить подношение букетов, устройство на маневрах павильонов с цветниками для императрицы и тому подобное.

(стр. 64) * В 1906 году постоянными членами были: Гродеков, Газенкампф, Случевский, Мылов, Костырко и Дубасов. В 1907 году: Газенкампф, Зарубаев, Вернандер, Протопопов и Диков.

(стр. 65) * Помнится, он низшую коллегию проектировал в составе трех лиц: начальника дивизии и командиров — своей бригады и полка.

(стр. 67) * О нравственных качествах его я умолчу, так как сам знал его слишком мало, чтобы судить о них; то, что я слышал о нем, обрисовывало их неблагоприятно.

(стр. 68) * Разочароваться в этом мне пришлось много позже, по оставлении должности военного министра.

** В памяти у меня сохранился такой факт. Один фельдшер был призван из запаса и назначен в Омск; состоя в запасе, он выдержал экзамен на провизора и имел право на получение классной должности с соответствующим содержанием, но его, по ошибке, оставили в категории фельдшеров. Он сам, а затем и окружное начальство стали хлопотать о восстановлении его прав, но тщетно, так как бумаги попадали в упомянутые кучи. Наконец, он прислал подробную жалобу на мое имя; я ее передал в Главное управление, которое телеграммой затребовало из Омска документы, но получило ответ, что все они уже давно представлены; разыскать их удалось лишь благодаря работе Гейнца.

Германов был женат на акушерке А. М. Куропаткиной, у которой я его встречал; вероятно это ему помогло в получении должности, не отвечавшей его скромным способностям.

(стр. 69) * Через год или два Гейнц вышел по болезни в отставку и вскоре после того умер.

(стр. 70) * Он оставался главным инспектором до своей смерти (в начале 1917 года).

(стр. 71) * Трепов Ф. Ф. — генерал-адъютант, генерал от кавалерии, был назначен членом Государственного Совета 18 ноября 1905 года (Сост.).

(стр. 73) * Суммы потребных постоянных расходов я не помню.

(стр. 75) * Среди последних я придавал большое значение обозным войскам. Обозная часть у нас всегда была «из рук вон» плоха, так как обозы находились в полном ведении строевых частей, в которых не было людей, сведущих по этой части; вместе с тем, содержание в мирное время запасов обоза и упряжи доставляло войскам очень много работы и хлопот и не давало хороших результатов. Поэтому намечалось образование обозных батальонов, пока по одному на корпус, для правильного обучения обозному делу, с учреждением при батальонах складов для хранения большей части войсковых обозов и ремонтных мастерских. В армии к тому времени уже существовали обозные части (шесть батальонов и две роты), но только для формирования тыловых транспортов, и собственно не было никаких знатоков по специальной службе обозных войск, и не было какого-либо общего руководства в этом отношении.

** В Варшавском округе роты были в усиленном составе, а число офицеров не было увеличено; это не мешало успешности офицерской работы.

(стр. 76) * Для дальнейшего развития организации должны были служить крепостные войска из гарнизонов тех крепостей, которые удалось бы упразднить.

(стр. 77) * Его удалось осуществить в желательной мере лишь с 1 января 1909 года.

** Войсковые начальники неоднократно просили для приманки офицеров установить в полках одну должность (кроме командира полка) в чине полковника. Я в этом упорно отказывал, считая организационной ересью иметь подчиненного в одном чине с командиром полка; но ставил себе целью установить такой порядок, чтобы всякий хороший офицер армии мог получить полк (и чин полковника) так же, как получали полки все хорошие офицеры Гвардии.

(стр. 79) * Я вернулся в Царское в восьмом часу, и мой секретарь по телефону сообщил о происшествии камердинеру для доклада государю.

(стр. 81) * Это было на моем сто четвертом личном докладе (8 х 13 = 104).

** Постановления о передаче дел в военный суд поступали ко мне периодически целыми пачками на печатных бланках за подписью товарища министра Макарова.

(стр. 82) * В течение первых десяти месяцев 1906 года войска призывались гражданскими властями 2330 раз, причем им в 158 случаях приходилось применять оружие.

(стр. 83) * Действительного статского советника.

(стр. 84) * Помню еще один курьезный случай, когда начальнику Выборгской тюрьмы в Петербурге полковнику Иванову испрашивали чин генерала; я отказал. Вслед за тем, на каком-то придворном торжестве статс-дама Нарышкина стала меня просить за него. Я отказал, но предложил ей похлопотать о переименовании его в гражданский чин и чтобы ему дали звание шталмейстера; она крайне удивилась этому предложению, но я ей пояснил, что если она считает звание шталмейстера неподходящим для начальника тюрьмы, то я считаю, что генеральский чин еще меньше подходит к этой должности.

(стр. 85) * Главноуправляющий землеустройством и земледелием; во время войны был одним из главноуполномоченных Красного Креста.

(стр. 86) * Как на пример, я указывал на поломанную повозку обоза: если ее не починить сейчас (с расходом в несколько десятков рублей), то она быстро обратится в хлам, которого уже нельзя чинить, и придется заменять новой повозкой.

(стр. 88) * По вторникам — по делам, вносимым в Совет, и по пятницам — по общим политическим вопросам.

(стр. 90) * На память приведу два примера: начальник 3-й бригады кавалерийского запаса генерал Квицинский отдал по бригаде приказ о поездке с адъютантом в Кавказский кадр кавалерийского запаса и получил прогоны; в кадр он не поехал, а упомянутый приказ был послан в кадр с пропуском пункта о поездке. Дело об этом подлоге открылось и было передано в суд; сам Квицинский вскоре умер и судить пришлось одного адъютанта.

Начальник 19-й пехотной дивизии, генерал Федоров (П. П.), требовал себе прогоны за поездки, которых он не совершал. По моему предложению, он подал в отставку. Я его знал по Болгарии как очень хорошего человека, и он, вероятно, не считал большим преступлением получение излишних прогонов.

(стр. 92) * А именно: Рязанская, Пашковская, Новодмитриевская, Ключевая, Черноморская, Ильская, Марьянская, Шапсугская, Полтавская, Платнировская, Баговская, Нефтяная, Брюховецкая, Старощербиновская и Смоленский хутор станицы Смоленской.

(стр. 93) * Безрассудный поступок (фр.) (Сост.).

(стр. 94) * Высшая аттестационная комиссия уже признала Мациевского никуда не годным и подлежащим увольнению от службы, но, ввиду такого ходатайства Субботича, усомнилась в верности имевшихся у нее сведений и решила уважить ходатайство. На Мациевского были какие-то нарекания за денежные дела как за время командования им Юнкерским училищем, так и за время бытности наказным атаманом Забайкальского войска.

(стр. 95) * Одновременно, до выяснения дела, я распорядился производством вычета из его содержания.

(стр. 97) * Замечательно, что эти донесения были посланы уже после решения Субботича оставить Туркестан, то есть, когда жаловаться стало безопасно. На основании этих донесений, но не ссылаясь на них, я просил Мациевского навести порядок в Ферганской области.

** В апреле — 17 поездок, в мае — 17, в июне — 16, в июле — 14, в августе — 10 и в сентябре — 15, всего 89 поездок за 185 дней, или почти через день.

(стр. 99) * Так в тексте. (Сост.).

(стр. 100) * Во время революции 1917 года пошли разговоры о «пьянстве» государя. Я должен сказать несколько слов по этому вопросу. Когда я был министром, то видел и слышал от близких к нему людей, что он к завтраку и к обеду выпивал по рюмке водки и портвейну. Он довольно часто бывал в полках Царскосельского гарнизона, где ужинал и оставался до утра, болтая и попивая шампанское. Много раз, когда я приезжал с докладом, он мне говорил, что сегодня вернулся из такого-то полка в семь или восемь часов утра и вовсе не спал, а только умылся и гулял, и чувствует себя вполне свежим; действительно, я не замечал в нем ни малейшей перемены по сравнению с иными днями. Из этого можно сделать несомненный вывод, что государь, даже сидя часами за стаканом вина, пил все же мало, по крайней мере мало для его натуры, на которую вино (в то время) как будто совсем не действовало. Изменил ли он впоследствии свой режим, я не знаю вовсе.

** Парад по случаю праздника назначался на 5, а потом на 8 сентября, но оба раза государь не мог прийти из шхер, и парад состоялся 26 сентября.

(стр. 101) * С ее стороны это было большой нескромностью, так как великий князь тщательно скрывал от всех свои занятия. Они были вызваны вот чем: один подполковник запаса Миронов зашел ко мне в Царском, заявил, что он изобрел новый тип винта, и просил меня распорядиться производством опытов, но с тем, чтобы его идея не была похищена. Я письмом попросил великого князя Петра Николаевича принять Миронова и рассмотреть его изобретение; 30 августа великий князь был болен и не был в Петергофе. Я говорил великой княгине, что направил к нему изобретателя и надеюсь, что он на меня не в претензии за это; в ответ она мне и рассказала, что он сам теперь увлекается вопросом о лучшем типе винта и делает дома опыты.

(стр. 102) * Вы что, близоруки? (фр.) (Сост.).

(стр. 103) * «Новая свободная пресса» (нем.) (Сост.).

(стр. 105) * За отъездом Гулевича в отпуск журнал был составлен делопроизводителем его канцелярии полковником Эрдели; он был составлен до того плохо, что я весь вечер 30 сентября должен был сам переделывать его.

** Если не последует высочайшего указания об оставлении их на дальнейший срок.

(стр. 106) * Однородный факт произошел в 1895 году при отъезде больного генерал-фельдмаршала Гурко из Варшавы. Без его ведома жена его вывезла из дворца бронзу и прочее и направила их в имение мужа, но Министерство двора остановило эти веши еще в пути и вернуло их на свое место.

(стр. 107) * Например, о форме нашивок у барабанщиков, горнистов и музыкантов.

(стр. 109) * Иногда, впрочем, он оставлял в должностях генералов, признанных комиссией неугодными. Таким образом, например. Фуллон несколько лет оставался во главе 11-го корпуса.

(стр. 110) * Маслов (Игнатий) был человек путаный; командовал когда-то Новочеркасским полком, который потерял вследствие ограбления полкового денежного ящика. Вейс был престарелый генерал, всегда бывший заурядным. Волькенау был в Академии Генерального штаба, которую окончил без права на перевод в Генеральный штаб, но в Академии сохранилось предание о его замечательной тупости: сделал карьеру вследствие женитьбы на дочери графа Тотлебена.

(стр. 112) * К подставке приделана дощечка с надписью: «Его высочеству Сеид-Абдул-Ахаду, эмиру Бухарскому, в знак дружбы, от военного министра, генерал-лейтенанта Редигера, 1906».

(стр. 113) * Знаки ордена были украшены хорошими бриллиантами ценностью в пять-шесть тысяч рублей.

** Летом 1908 года эмир праздновал двадцатипятилетне своего царствования и выразил желание, чтобы по этому случаю ему была пожалована либо цепь ордена «Святого Андрея», либо звание шефа Крымского драгунского полка, охранявшего его в Ялте, когда он приезжал туда на свою дачу. Я ему испросил цепь, находя неудобным назначать его шефом полка, да еще мусульманского. Доклад об этом пришлось послать государю в шхеры, и он вернулся с резолюцией: «Алмазные знаки цепи». Я предоставил барону Фредериксу, как канцлеру орденов, заказать цепь и определить ее стоимость. Оказалось, что даже при алмазных знаках цепь полагается без алмазов; ввиду же резолюции государя, вместо вензелей «Святого Андрея» были вставлены миниатюрные орлы с бриллиантами; стоимость цепи была полторы тысячи рублей, и вид был довольно убогий, но ее пришлось выслать в таком виде, чтобы эмир получил ее вовремя. Вслед за тем, шефом Крымского полка была назначена императрица Александра Федоровна.

(стр. 114) * Эверт, Ростковский, Кузьмин-Караваев, Вернандер, Евдокимов, Щербов-Нефедович, Забелин и Анчутин.

** Я уже упоминал, что устройство достархана и обеда я поручил Бродовичу, который обещал сделать все, примерно, за 100 плюс 650 рублей. Однако, счет оказался на 500 рублей больше, это он обьяснил тем, что сделал что-то больше и лучше, чем было условлено. Хотел ли он сорвать лишнее или думал, что я буду торговаться, и он меня обяжет скинуть со счета? Я его выругал, заплатил до копейки по счету и выгнал его вон.

(стр. 115) * Зякет — налог на содержание мусульманских священников и мечетей (Сост.).

(стр. 118) * Вскоре после увольнения Бирилева, во время концерта в пользу инвалидов, мы в антракте разговорились с Бирилевым и тот сказал, что даст мне хороший совет: если когда-либо государь заупрямится и я не буду в состоянии его убедить, обратиться к молодой императрице. Он сам это сделал однажды с полным успехом; находя нужным уволить от службы флигель-адъютанта Руднева за беспорядки в его экипаже, он несколько раз просил о том государя, но получал отказ; тогда он, тотчас после доклада, попросил аудиенцию у императрицы и изложил его дело. Она ничего не ответила, Бирилев простился и уехал в помещение завтракать; не успел он окончить свой завтрак, как получил от государя записку с приказанием уволить Руднева от службы. Это было первое, слышанное мною указание на решительное влияние императрицы на государя. Бирилев имел возможность его подметить, так как он ежегодно, по несколько недель, плавал с царской семьей на яхте, в шхерах. Я никогда не обращался к императрице ни по каким делам, да и вообще был очень далек от нее.

(стр. 119) * Он произведен в офицеры на год позже меня.

** Свершившийся факт (фр.) (Сост).

(стр. 121) * По закону требуется, чтобы в представлении были приведены заключения всех прямых начальников за их подписями.

(стр. 122) * Максимович был у меня вечером, от половины восьмого до девяти часов.

(стр. 128) * Лишь много позже я узнал, что меры охраны были вызваны заботами обо мне Березовского, который после убийства Павлова стал опасаться за меня и написал о том Поливанову; последний написал товарищу Столыпина, Макарову, который и распорядился устройством охраны в Царском. С того же времени у меня и в городе была устроена агентурная охрана в доме, и у подъезда поставлен городовой.

** Помни о смерти! (лат.) (Сост.).

(стр. 130) * Для сокращения состава войск, я испросил упразднение 10-й дивизии, вновь сформированной распоряжением главнокомандующего.

(стр. 131) * Платье (одежда) делает человеком (мел.) (Сост.).

(стр. 132) * Буквально — переливающийся разными цветами, меняющийся (фр.) (Сост.).

(стр. 133) * В Военном совете я был на девяти заседаниях из двенадцати.

(стр. 137) * Мой секретарь Зотимов быстро заметил бы, если бы я от него стал делать что-либо по секрету. Поэтому я, по возвращении в город, посвятил его в мою тайну; ему же было указано не класть частных писем мне на стол, а передавать мне в руки. Письма О. И. хранились затем у меня в кабинете в несгораемом шкафу и только последнее полученное было обыкновенно при мне, в бумажнике.

(стр. 139) * 6, 14, 26 и 29 апреля, 8, 18, 25, 27, и 31 мая, в том числе два раза с m-lle Burnier; считая первые ее посещения 11 января и три встречи у М. П. Алексинской, у нас было тринадцать секретных свиданий.

(стр. 140) * Пропуск в тексте рукописи.

(стр. 141) * Жена сначала предъявляла совершенно невозможные для меня условия для развода: чтобы я ей уступил в собственность мой дом в Царском, то есть единственное мое имущество, так как капитала у меня оставалось всего около 6000-7000 рублей; сверх того она требовала себе половину моего содержания, то есть 9000 рублей в год. Я ей предлагал: право пожизненно жить в моем доме с тем, чтобы она же несла все расходы по дому и не имела права сдать его в найм ни в целом, ни частью; в случае ее выезда из дома, она имеет право взять из дома все, что ей угодно, кроме моих спальни и кабинетов, которые я могу взять, когда они мне понадобятся; я ей выплачиваю, пока я министром, по 6000 рублей в год, а потом — по 4800 рублей в год; на случай моей смерти я ей застрахую пожизненную ренту в 4800 рублей годовых. В конце концов она согласилась на эти условия, вполне обеспечивавшие ее существование; для меня и эти условия были крайне тяжелы.

** «От преданного друга ваших друзей» (фр.) (Сост.).

(стр. 142) * Разговор (фр.) (Сост.).

(стр. 143) * В 1878 году мне в Константинополе пришлось, в каком-то кафе-консер, познакомиться с немцем, подрядчиком, который выразил мне свое удивление, что наши строевые офицеры производят закупки для своих частей, и говорил мне, что немецкий офицер возмутился бы таким поручением и сказал бы: «Ich trage einen Degen und nicht eine Elle» («Я ношу шпагу, а не тряпку» — нем.). Слова эти остались у меня в памяти.

(стр. 144) * В кавалерийских частях, особенно в западных округах, фуражный подрядчик платил ежемесячное жалование командиру полка, его помощникам и эскадронным командирам, и затем вахмистрам и прочим, — об этом мне рассказал А. Каульбарс в Болгарии в 1883 году. О сохранившемся порядке в более позднее время мне пришлось узнать в 1908 или 1909 году, когда Остроградский мне доложил, что полковник Ухин, назначенный командиром одного из полков Отдельной кавалерийской бригады, подал в отставку, так как не хотел брать взяток и вместе с тем не хотел уличать других чинов бригады в мздоимстве. Оказалось, что такой порядок невозбранно существовал в бригаде со времени ее образования и взятки получали даже начальники бригады; на службе оказалось около дюжины генералов, командовавших этою бригадой или же полками (помню: Ренненкампф, Бобырь, Кузьмин-Короваев) и получавших в свое время взятки от подрядчиков. Дело было настолько грязное, что я не решился его возбуждать гласно; я сообщил о нем секретно командующему войсками в Вильне генералу Кршивицкому, который это дело замял. Бригадой в то время командовал, кажется, генерал Тромбицкий.

Некоторые начальники кавалерийских дивизий (Новицкий) брали из полковых сумм взаймы без отдачи, ввиду большой экономии от фуража, и притесняли тех редких полковых командиров (князь Одоевский-Маслов), которые решались требовать возвращения полку занятых ими денег. Вообще, на почве фуражной экономии в войсках было множество грязных историй. Замечу, что и Сухомлинов в свое время, командуя полком (Генерал-лейтенант В. А. Сухомлинов командовал драгунским Павлоградским Его Величества полком (1884—1886 гг.) (Сост.)), получал жалование от подрядчика фуража.

(стр. 145) * Здесь: «Последнее, но не последнее по значению» (англ.) (Сост.).

(стр. 146) * Во всеподданейшем докладе 26 февраля 1908 года приведено, что следующее число лиц было назначено на должности:

	В 1906 году	В 1907 году
Командующих войсками в округах	5	1
Их помощников	4	3
Корпусных командиров	27	7
Комендантов крепостей	12	11
Начальников пехотных дивизий	45	24
Начальников кавалерийских дивизий	8	10
Начальников отдельных бригад (пехотных и кавалерийских)	50	37
Командиров неотдельных бригад	76	64
Командиров пехотных полков	165	90
Командиров отдельных батальонов	60	48
Командиров кавалерийских полков	20	25

Командующий войсками в Казани генерал Карасс оказался слабым, поэтому ему было предложено назначение членом Военного Совета; он колебался принять это назначение и, в конце концов, предпочел выйти в отставку.

** Кандидаты на классную должность, фельдшера, технические мастера, обер-фейерверкеры.

*** Военные чиновники получали, по чинам, такое же число денщиков. До 1860-х годов положенное число денщиков было еще больше.

(стр. 157) * В 1905 году в военные суды было передано 165 дел о гражданских лицах; в 1906 году — 960 дел, в 1907 — 1950 дел, а в 1908 — 2836 дел!

(стр. 158) * Завтрак у меня был назначен на 20 июля, но в этот день Брену пришлось ехать в Гатчину к вдовствующей императрице, поэтому мой завтрак мне пришлось отложить и дать его уже после ответного обеда Брена.

** Такие торжества я оплачивал из своей экстраординарной суммы. Расходы Палицына на обед у «Донона» и, до того, в Париже, всего семьсот рублей, ему были возмещены из Министерства финансов.

(стр. 160) * Я уже 28 июня был у статс-секретаря по принятию прошений, барона Будберга и просил его, не может ли он помочь ускорению моего развода? Он сказал, что может лишь частным образом переговорить с председателем Консистории и обещал это сделать. Вместе с тем, он мне дал совет: при первом же случае доложить государю о предстоящем моем разводе, чтобы тот об этом узнал от меня.

(стр. 162) * Барон Будберг мне сообщил, что предполагается еще экстренное заседание 21 июля.

** Укажу, как на курьез, что его письмо от 6 июля носило секретный номер 129951; какая громадная должна была быть переписка!

(стр. 163) * Государь видел, что я пришел на яхте и спросил меня: избрал ли я этот способ переезда из любви к морю или получил «указание»? Я сказал, что получил указание полиции.

(стр. 164) * С родителями я уже познакомился в городе, где я, 3 мая, видел их у И. В.

(стр. 166) * Метрическую выписку о бракосочетании я получил из Выборга лишь 5 июля.

** Из «Петербургской газеты» 31 июля 1907 г. № 207:

«В городе и свете. В воскресенье, 29 июля, в последний свадебный день до начала Успенского поста, состоялось очень много свадеб. В этот же день было совершено возбудившее немало толков в светских кругах бракосочетание одного сановника, занимающего выдающийся в своем ведомстве пост, бракосочетание, состоявшееся при исключительно романтических условиях.

К сановнику этому, человеку пожилому, давно женатому, в один из его приемов явилась прибывшая с далеких окраин девушка не первой молодости, дочь генерала, сильно скомпрометированного своими отношениями к революционерам. Дочь прислана молить о смягчении участи виновного отца и принять участие в ее судьбе. Сановник настолько был очарован просительницей, что решил устроить ее судьбу, соединив со своею, и немедленно начал хлопоты о разводе с своею супругой.

Развод устроился скоро и без затруднений, так как оба супруга лютеране, а 29 июля состоялось уже бракосочетание сановника с избранницей его сердца. По какой-то странной случайности, этот сановник уже третий из занимавших этот пост, женившийся после развода с первой супругой на другой, которой увлекся при романтической обстановке».

(стр. 167) * За исключением двухнедельного отпуска в конце 1906 года.

(стр. 168) * Главный выигрыш! (фр.) (Сост.).

(стр. 169) * «Северная звезда» (нем.) (Сост.).

** Мне от них удалось избавиться лишь. с уходом с должности министра, весной 1909 года, когда я, взамен невозможного страхования, предложил ей и впредь получать в год по 6000 рублей, вместо условленных 4800 рублей.

(стр. 172) * На случай войны с Турцией содержался запас тяжелых орудий для укрепления Босфора тотчас по захвате его флотом и батальон, специально обученный быстрой погрузке и выгрузке войсковых тяжестей на суда. Во время японской войны орудия были взяты на Восток и особый запас был почти исчерпан; об экспедиции на Босфор уже не было речи, и все же Совет не хотел совсем упразднить этот запас и упомянутый батальон!

(стр. 174) * В письме этом обращение к великому князю и заключение были изложены по форме, установленной в войсках Гвардии для писем к высочайшим особам.

(стр. 177) * Об уступке участка земли на Семеновском плацу просило и Географическое общество; ему тоже было отказано и оно нашло себе участок земли в Демидовом переулке. На Семеновском плацу потом были построены казармы железнодорожного полка и Автомобильной школы.

(стр. 179) * Более одетым (фр.) (Сост.).

(стр. 180) * Впоследствии я узнал, что великий князь очень хорошего мнения обо мне. Иван Васильевич 24 августа писал нам в Контрексвиль, что он был у княжны, знакомой ему по Чите; княжна часто бывала при дворе великого князя и рассказывала ему про большой обед, бывший у великого князя — И. В. нам об этом писал так: «Во время обеда был оживленный разговор по поводу свадьбы, много говорили обо мне и о тебе; суждения были осторожны, но ясно проглядывало, что говорят, что дочь генерала красная, была своего рода революционеркой, устраивала митинги; я, говорит, княжна, кричала на весь стол, что это клевета и неправда, что я знаю обоих, с дочерью виделась ежедневно в течение десяти месяцев и на нее просто клеветали, а о действиях генерала судят совершенно превратно, не зная, в какой он был обстановке. Разговор этот закончил, как говорит княжна, великий князь Владимир Александрович, сказав: «А я вот что скажу: генерал Редигер такой честный, прямой и справедливый человек, что он никогда не позволил бы себе жениться на девушке, как бы не полюбил ее, если бы она была похожа на революционерку или ее отец был бы политически ненадежен; значит, в отношении генерала поступили неладно» Такой отзыв великого князя обо мне был для меня совершенной неожиданностью.

(стр. 181) * Один раз я еще выезжал в Гатчину, к императрице.

(стр. 182) * После первых наших встреч с О. И. ей случилось зайти к Здобнову, чтобы заказать ему карточки своей матери, снимавшейся у него же до отъезда за границу. Там она увидела мой портрет и заказала себе маленькую карточку с него, которую и стала носить в своих часиках. Она для меня снялась в начале года в малом формате и вставила карточку в медальон, который подарила мне на Пасху, 21 апреля. Медальон этот я с тех пор ношу на шее. На нем изображены даты наших встреч в 1906 году и подпись «Мимоза» — как я ее звал тогда.

(стр. 183) * В это утро состоялось освещение храма Воскресения на месте убиения императора Александра II; государь приехал на это торжество в Петербург, где он не бывал со времени открытия Первой Думы, то есть полтора года.

** А именно: брат с женой, сестра Лиза с Теей и Виктором, И. В., Володя, Бюрние, тетя Наташа с Левой, Н. Н. Киселев, Сергей и Густав Шульман, Саша Иванов, Н. Ф. Александров (из Вильны), М. А. Александров с женой, князь Андроников, Березовский с женой, Газенкампф, В. В. Гершельман с женой, Гулевич с женой, В. М. Мамчин, генерал Никитин с женой, дочерью и сыном, Мышлаевский (как товарищ И. В.), Перре, сенатор Пушкин и Тыртов; Остроградский, Поливанов, Эверт, Вернандер, Евдокимов, Рыльке, Данилов, Данилевский, Чебыкин, Каменев, Зотимов и Тургенев.

(стр. 184) * Лишь два года спустя брат мне рассказывал, что будто бы за отсутствием Е. Г. Гарфа в церковь приехали его дочери, которых не впустили, так как они не были приглашены; добавлялось, что меня спрашивали — впускать ли их или нет, и мол я отказал, поэтому Гарфы на меня в претензии. Я уже не имел случая узнать была ли доля правды в этом рассказе.

** Устройством угощения вновь распоряжался Каменев.

*** Вавей (Веве) (Сост.).

**** Распоряжение (фр.) (Сост.).

(стр. 185) * Царская баня (купание) (нем.) (Сост.).

(стр. 190) * Конспект моего заявления у меня сохранился.

(стр. 192) * Великий князь приказал добыть ему историческую справку: действительно ли он должен писать мне рапорт? Оказалось, что лет сорок тому назад было высочайшее повеление, чтобы главнокомандующий писал министру не рапорты, а отзывы; вскоре я по какому-то делу получил от него отзыв вместо обычного рескрипта.

(стр. 193) * У меня была с собою справка о расходах всех четырех генерал-инспекций на прогоны в 1907 году; великий князь Петр Николаевич, а за ним и другие генерал-инспекторы, очень заинтересовались размерами произведенных ими расходов.

(стр. 195) * Впоследствии он мне писал, что еще 14 ноября обращался к министру иностранных дел по заботившему его вопросу.

(стр. 196) * Анонимные угрозы смертью, вообще, были тогда в моде; такую угрозу я, например, получил, когда стало известно, что я провожу закон об усиленных пенсиях — автор возмущался, что неспособные генералы будут получать столько денег!

(стр. 200) * Михеев во время войны был инспектором артиллерии армии; для получения корпуса ему надо было командовать пехотной дивизией, и он еще недавно получил таковую. По отзыву великого князя Сергея Михайловича, он был очень милый человек и постоянный участник охот наместника.

(стр. 201) * Шуваев в 80-х годах был преподавателем администрации в Новочеркасском юнкерском училище и издал, в дополнение к запискам Лобко, записки с изложением важнейших постановлений о казачьих войсках; эти постановления тогда еще не были кодифицированы и записки Шуваева мне были очень полезны при составлении моего академического курса. Шуваев мне представился по возвращении с войны; в военных действиях ему не пришлось участвовать; но мне памятен его рассказ, как он во время долгой поездки на Восток заставлял своих бригадных командиров решать тактические задачи, — факт редкий, если не единственный в своем роде.

(стр. 202) * Я не знаю, выяснились ли до 1914 года какие-либо новые данные, указывавшие на необходимость увеличения этой нормы; кажется, наш Генеральный штаб находил нужным довести ее до 1408 патронов на орудие; но насколько я знаю, во Франции боевой комплект к 1904 году тоже равнялся лишь тысячи патронам на орудие.

(стр. 203) * Впоследствии — президент Соединенных штатов Северной Америки.

(стр. 205) * Рассказ кузины жены, Елисаветы Владимировны Будищевой, слышавшей рассказы госпожи Рыльке в купальне на лимане близ Одессы.

** Выкидыш (фр.) (Сост.).

(стр. 208) * Сверх того из Сибири переведена туда же одна рота искрового телеграфа.

(стр. 210) * Заготовление горной артиллерии было отложено, ввиду появления за границей новых, лучших образцов горных орудий, над которыми опыты были произведены в 1908 году.

(стр. 211) * Темно-зеленое стало нужным лишь на мирное время, поэтому запасы его стали ненужными и поступили в носку.

(стр. 214) * Незадолго до этого торжества жене успели сделать колье из бухарских бриллиантов и алмазов, бывших в трех звездах, полученных мною в 1899, 1903 и 1907 годах. В состав колье вошли бриллиант в 3 5/8 карата, 22 бриллианта в 21 карат и 29 роз в 12 ¼ карат; в двух звездах оказалось около полфунта золота, которым почти покрылась стоимость работы колье; последнее тогда ценилось около 5000 рублей. В третью звезду были вставлены поддельные алмазы, с которыми я и носил ее в тех редких случаях, когда ее приходилось одевать.

(стр. 215) * Целование рук (фр.) (Сост.).

(стр. 216) * Березовскому это говорил Паренсов, со слов великого князя Сергея Михайловича.

(стр. 217) * По поводу увольнения Анчутина я получил письмо от неизвестного мне отставного полковника Генерального штаба барона Крюденера, который высказывал мне свою радость по этому поводу и писал, что знал Анчутина директором корпуса. При нем в корпусе подрывалась среди офицеров дисциплина и развилось пьянство и картеж; Анчутин воровал вместе с экономом; за счет корпуса построил оранжерею, дававшую фрукты и овощи к его столу, и проч.

(стр. 219) * Вскоре после моего увольнения от должности министра Ренненкампф был назначен генерал-адъютантом и командующим войсками Виленского военного округа, хотя Сухомлинов отлично знал его вороватость. Во время войны он оказался никуда не годным генералом и таким вором, что его уволили от службы на основании расследования, произведенного генерал-адъютантом Барановым.

(стр. 222) * Лесная идиллия (нем.) (Сост.).

** «Новая свободная пресса» (нем.) (Сост.).

(стр. 224) * Вся история с рескриптом осталась для меня неясной. Мне говорили, что великий князь был крайне недоволен его получением, что увольнение было ему неприятно и обидно; это было видно по тому, что он не только не простился с членами Совета обороны, но даже икону, которую они ему хотели поднести, он просил их передать через Гулевича. По неизвестной мне причине отношение государя к великому князю испортилось. В начале лета государь был в шхерах, когда великий князь вернулся из Крыма. Березовский (со слов Паренсова) сообщал мне, что великий князь просил государя о свидании, но получил ответ «скоро вернемся»; на вторичную просьбу с указанием, что дело спешное, ему предложили изложить его письменно, и только по новому заявлению, что необходимо доложить лично, ему было разрешено приехать в шхеры.

(стр. 225) * Николаевский и Клинический военные госпитали. Павловское военное училище. Артиллерийскую и Инженерную академии с училищами. Военно-юридическую академию. Интендантский курс. Электротехническую школу, юнкерское училище. Пажеский корпус. Николаевский кадетский корпус и военную тюрьму.

(стр. 226) * Окончательно государь согласился не иметь постоянных членов Совета на моем докладе 23 декабря.

** Доклад в следующий вторник, 28 октября, был отменен.

(стр. 229) * Будущая жена Сухомлинова, Екатерина Викторовна, была замужем за Бутовичем. Будучи многие годы тесно связанной с Сухомлиновым, она просила мужа дать ей развод; тот вначале согласился, а затем изменил свое решение. Через некоторое время Бутович дал повторное согласие на развод, и тогда Сухомлинов сочетался браком с Екатериной Викторовной. Бутович был родственником второй жены И. В. Холщевникова — Ольги Александровны (Сост.).

(стр. 240) * Беляев — из Главного штаба (впоследствии, в 1917 г. — военный министр) и Иванов — из Казарменной комиссии.

** Дата и сумма отсутствуют (Сост.).

(стр. 242) * Для мелких работ организация особых местных комиссий являлась слишком сложной и дорогой.

** Это дело дало бы иной оттенок всему характеру деятельности инженеров, а среди многочисленных гражданских инженеров можно было бы найти вполне подходящих лиц.

(стр. 244) * По просьбе командира л.-гв Гусарского Его Величества полка (полковника Воейкова) этот полк тоже был привлечен к опыту с осени 1908 года.

(стр. 245) * Свод военных постановлений (Сост.).

(стр. 246) * Свой секрет он до известной степени открыл Вернандеру, который мне говорил, что его аппарат будет представлять собою вид геликоптера. Вернандер говорил, что Татаринову, видимо, недостает технического образования.

(стр. 253) * Либавский полк и Усть-Двинский, Керченский и Михайловский батальоны и вторые батальоны четырех варшавских и трех ковенских полков.

(стр. 255) * Академия имела и сохранила черный бархат, а врачи получили темно-синий.

(стр. 257) * Святой Апостол, 2 и 39.

(стр. 259) * Личность Соллертинского, которого я не знал, меня заинтересовала, и я спрашивал о нем разных духовных лиц. Мне про него говорили, что он большой оригинал, старик, очень умный и ученый, бывший профессор Духовной академии и атеист.

(стр. 260) * Представитель наместника на Кавказе, наш знакомый по Контрексвилю.

** Мой адъютант, женатый на дочери княгини Голицыной.

*** Член Военного совета, комендант Петропавловской крепости.

(стр. 261) * Он был приставом Рижской полиции и был тяжело ранен во время беспорядков в городе.

(стр. 262) * Государь мне говорил, что он обыкновенно дает такой подарок вместо ордена святого Андрея лицам, которым не хочет давать этот орден.

(стр. 270) * Напомню, что в то время не предвиделось употребления в поле орудий калибра свыше шести дециметров, аэропланы только появились, также как и воздушные корабли, то есть способов метать в укрепления крупные снаряды не имелось.

(стр. 273) * Отпуск войскам двух видов хлеба, черного и. белого, тоже был затруднителен, так как в магазинах надо было бы иметь два вида муки, производить два разных вида хлебопечения, заменять ржаной хлеб меньшим количеством (более дорогого) пшеничного хлеба; поэтому получались новые расходы и замена одного вида хлеба другим могла была производиться лишь по желанию артелей; все это заставляло отложить введение этой меры, по крайней мере, до устройства гарнизонных хлебопекарен.

(стр. 275) * Тогда же я был избран в почетные члены Всероссийского Аэроклуба, в котором я, впрочем, никогда не бывал.

(стр. 276) * Бирилев, вообще, оригинально относился к службе. В 1905 году был какой-то траур при Дворе и военные не должны были бывать в театре. Бирилев был ярый балетоман, и в это время случился какой-то бенефисный спектакль балета; будучи морским министром, он поехал в театр в штатском платье, ношение которого тогда было строго воспрещено.

(стр. 277) * Цитирую по «Новому времени» от 24 февраля 1909 года, №11837. В действительности, Гучков указал на неудовлетворительность командования в Хабаровске, Варшаве, Одессе и Вильне (Унтербергер, Скалон, Каульбарс и Гершельман); это указание я вычеркнул из текста речи, предназначенного для печати, как задевающее отдельные личности.

(стр. 280) * Это был мой 260-й личный доклад; и здесь число 13 играло роль.

(стр. 281) * Я не знаю, кто именно надоел государю заступничеством за Топорнина так, что именно его фамилия пришла ему в голову. Топорнин прибег к оригинальному способу рекламировать себя: он ездил верхом по Невскому. Увольнение объяснялось всегда необходимостью омолодить состав начальствующих лиц, а не их глупостью или неспособностью; Топорнин, по-видимому, хотел доказать, что он физически еще бодр.

(стр. 284) * Впоследствии еще Щегловитов и Маклаков.

** 13 марта я впервые заседал в Совете, заняв место на скамьях правых. Бирилев мне говорил, что в Совете уже думали, что я сяду в центре или еще левее.

(стр. 285) * Это, конечно, было неверно. Наши соседи лучше нас самих знали наши стороны, но не оглашали их. Из разоблачений Гучкова и Меньшикова только широкая публика, но не авторитетные руководители, могла узнать что-либо новое.

(стр. 286) * К ним следует причислить дежурство при погребении великого князя Владимира Александровича и присутствие на двух панихидах по нем.

(стр. 287) * Время бытности в отпусках и болезни я вычел. За первые три с половиной месяца, с июня по сентябрь 1905 года, я, оказывается, не составил такой статистики, а теперь у меня нет под рукой материала для нее — записной книжки на 1905 год.

(стр. 288) * С официальным их упразднением я не спешил. Надо было убедиться, что решение государя упразднить их окончательно; имевшиеся в смете кредиты на их содержание были нужны на содержание некоторых чинов Канцелярии, еще не получивших назначения, и на оплату моей собственной квартиры. Приказ о их упразднении был отдан Сухомлиновым. Любопытно, что он потом приказал вставить в свою биографию (в «Столетие Военного министерства»), что это он добился упразднения Совета (рассказано мне автором биографии, полковником Затворницким).

(стр. 289) * П. И. Рыковская в этот наш приезд благословила жену образом Святых Гурия, Симона и Авива, покровителей семейного счастья.

(стр. 290) * После ухода с должности военного министра я в Государственном Совете был членом Финансовой комиссии в 1909—1917 гг. Я тщательно воздерживался от всяких нападок на деятельность моего преемника, так как они могли быть истолкованы как выпады лично против него. В частности, по вопросу о путевом довольствии мне трудно было оспаривать возвращение к прежнему порядку, так как Военное министерство имело возможность голословно заявить, что новый порядок оказался неудобным и в финансовом отношении не дал выгод; выяснять же публично те злоупотребления, к каким приводил старый порядок, я находил неудобным. Однако, я по поводу какой-то гражданской сметы (Горного департамента?) возбудил общий вопрос об изменении у Нас путевого довольствия; Финансовая комиссия, а вслед за нею и Общее собрание Совета, высказали пожелание о таком изменении. После того я ежегодно возбуждал в Комиссии при рассмотрении смет вопрос о том, в каком положении это дело, и всегда получал ответ, что дело это разрабатывается в Министерстве финансов, но еще не закончено ввиду его сложности и опасения больших новых расходов; с началом же европейской войны Министерство вовсе отложило это дело за недосугом. Очевидно, что изменение существенного положения было крайне неприятно всему чиновному миру.

** Я сделал, что мог (лат.) (Сост.).

(стр. 292) * Палицын, четыре генерал-инспектора и даже великий князь Николай Николаевич; при этом я знаю, что подчиненные им лица наталкивали их на оппозицию. Так, например, чины Главного управления Генерального штаба считали, что главой военного ведомства является начальник Генерального штаба, а военный министр должен быть исполнителем его указаний. Замечу, кстати, что чины Главного управления военно-учебных заведений (с Анчутиным во главе) тоже мечтали о выделении из Министерства.

** Страшно сказать (лат.) (Сост.).

(стр. 294) * К сожалению я не успел провести в жизнь уже подготовленное введение разнообразия в пищевой режим нижних чинов.

(стр. 295) * От nepos, nepotis (лат.) — внук, потомок — замещение по протекции доходных или видных мест, кумовство (Сост.).

(стр. 296) * Осенью я получил письмо от Скугаревского; он мне сообщил, что был в Крыму и видел Милютина, который ему сказал, что весной был очень болен и не мог принять меня.

(стр. 297) * До отъезда в Крым я был на двух заседаниях Совета.

(стр. 299) * В этой новой для нее работе жене помогала художница, госпожа Келер, сестра генерала Ренненкампфа.

** Я входил в состав VI отдела, рассматривавшего военную и морскую сметы.

(стр. 300) * К следующему заседанию я в виде доказательства своих заявлений принес в Совет всеподданнейший отчет государственного контролера за 1907 год.

(стр. 301) * Различие во взглядах Сухомлинова и моих сказалось уже через несколько дней после моего ухода. Главное управление Общества Красного креста ходатайствовало о производстве на Святую в генералы одного грузинского князя (Накашидзе?) — (Князь И. А. Накашидзе был произведен в генерал-майоры 6 мая 1909 года (Сост.)), не занимавшего никакой должности в военном ведомстве и дошедшего до чина полковника благодаря тому, что он управлял делами графа Воронцова-Дашкова; я отказал. Вслед за тем я получил просьбу о том же от вдовствующей императрицы; по моему докладу государь отказал в этой просьбе. Тотчас по моему уходу (на четвертый день поста), Сухомлинова попросили о том же, и на Святую князь был произведен.

(стр. 302) * Сухомлинов ему сказал, что ему дали корпус для выполнения его строевого ценза, ввиду того, что он с молодых чинов уже не служил в строю.

** А. Ф. Редигер имеет в виду свой воинский чин генерала от инфантерии, соответствующий II классу Табели о рангах (Сост.).

(стр. 303) * В гостиной еще не было мебели, и в ней еще стояли сундуки с неразобранными книгами моей библиотеки.

(стр. 304) * Один из двух моторов, купленных мною за счет экстраординарной суммы, по докладу Сухомлинова был оставлен мне в собственность; он еще не вполне был оплачен; я уплатил за него еще 1500 рублей, продал его за 4000 и, таким образом, выручил 2500 рублей.

(стр. 306) * В том числе со стороны семьи Мамчич; вследствие женитьбы И. В., наше знакомство с этой семьей прервалось.

(стр. 308) * До этого инцидента Андроников еще изредка бывал у меня, присылал брошюры, а 23 февраля даже прислал свежего осетра от имени «Товарищества Тихоокеанских морских промыслов Грушецкого».

(стр. 310) * Каульбарс начал бывать у нас; жене моей он был весьма антипатичен, вследствие своей самоуверенной фамильярности в обращении с дамами. Так, например, он, зная, что жена принимает по воскресеньям, заехал к ней в другой день и настоял на том, чтобы его приняли. Жена, собравшаяся выходить, его приняла, думая, что у него какое-либо спешное дело, но дела у него не было, а он просто пожелал быть принятым без посторонней публики! Ввиду просьбы жены избавить ее от подобных посещений, я перестал бывать у Каульбарса; он понял и перестал бывать у меня. Каульбарс еще в Болгарии очень любил ухаживать за дамами, а в Одессе, по доходившим до меня слухам, совсем увлекся в этом отношении.

(стр. 311) * Рыковские, принимавшие много народу, приглашали к себе и высших начальников Попова. За обедами почетные гости рассаживались по чинам и служебному положению. Однако, с увольнением меня от должности министра меня стали сажать ниже, например, генерал-майора Орановского, а жену — с молодыми офицерами. Несмотря на симпатию к старикам Рыковским, это заставило меня всемерно уклоняться от их приглашений, и мы лишь раз-два в год ездили к ним.

О служебных качествах Попова я не имею представления; не знаю также, что ему было поставлено в вину.

(стр. 314) * Официально мы не были назначены в комиссию, а как будто все трое должны были действовать самостоятельно. Мы, однако, составили комиссию, в которой Рерберг, как старший, председательствовал.

** Дмитриев тоже находил такой осмотр нужным, но сам, по болезни, уклонился от участия в нем.

(стр. 315) * На следующий день Григорович также смотрел корабль «Евстафий» (копию «Иоанна Златоуста»), но я отказался ему сопутствовать, так как ноги мои еще чувствовали усталость от лазанья по лестницам.

(стр. 316) * Упомяну здесь о финансовом результате поездки. Нас никто не командировал на юг, поехали мы сами, а потому сами должны были потребовать себе путевые издержки. Я потребовал, чтобы мне отпустили путевое довольствие по той норме (уже отмененной), которую я ввел для военного ведомства, и получил 134 рубля 35 копеек, которые почти покрыли мои расходы по поездке; Рерберг представил счет своим расходам; моряки же получили прогоны, например, Григорович — около 1500 рублей; при желании и мы могли получить столько же.

(стр. 319) * В Англии средняя стоимость броненосца до 1909 года была 674 рубля за тонну, в Германии — 764 рубля; стоимость наших последних судов была около 1000-1200 рублей за тонну; Морское министерство само не бралось определить ее в точности.

** Из чистой прибыли заводов десять процентов выдавались в виде дополнительного вознаграждения чинам их управлений.

(стр. 320) * Крейсер «Громобой» в 1906—10 гг. ремонтировался Кронштадтским портом; работы длились четыре года и все же при испытании крейсера оказалось, что ремонт был выполнен неудовлетворительно. В Англии такое судно выстроили бы заново в два года. Частным образом мне объясняли, что ремонт этот тянули нарочно, чтобы не оставлять Кронштадтский порт без работы.

(стр. 325) * Так, например, сенатор Гарин мне говорил, что у него есть доказательства, что один адмирал, служащий в Министерстве, получает от поставщиков постоянное жалование.

(стр. 326) * Приведу курьез: 5 марта одна гадалка по моему почерку сказала, что я поеду в командировку недели на две и около меня будут хлопотать два человека (делать массаж); в октябре я ездил на юг на десять дней, а при перевязке около меня хлопотали Шредер и племянник Виктор. Остальные предсказания ее не сбылись.

(стр. 327) * В конце сентября был обед бывших воспитанников Брестского корпуса, которые письменно благодарили меня. Подписались: В. Сухомлинов, Барковский, Поволоцкий, Цилиакус, Харинский, Домбровский, Лясковский, Ольдерогге, Коверский, Ашеберг, Шмидт, Воловский, Шепелев, Нечаев и Бьерклунд; половина этих лиц уже были в отставке.

(стр. 329) * Составленная мною часть, которую Рерберг отказался подписать.

(стр. 332) * На Святую 1912 года.

(стр. 334) * Ложный шаг (фр.).

(стр. 336) * Осенью он вновь приезжал в отпуск на две недели.

(стр. 337) * В 1910 году они ездили в Киссинген, но им там не понравилось.

(стр. 339) * В частном письме от 1 декабря он мне писал, что делает это лично для меня, хотя Стржалковский, по его убеждению, далеко не так невинен, как то можно думать, ознакомившись лишь с приговором Судебной палаты. Я, кроме этого приговора, не имел других данных для суждения о деятельности Стржалковского.

(стр. 340) * Другой ее наследник, брат Николай, умер в Киеве на следующий день, 8 января.

(стр. 341) * Такое обращение ко мне Гучкова и Протопопова объяснялось тем, что мой академический курс содержал чуть что не единственное у нас исследование нашего Устава о воинской повинности, которым они и пользовались.

(стр. 346) * Для продажи называлась как возможная цена в четыреста тысяч рублей.

(стр. 347) * Мы оттуда совершили две экскурсии; в Эгер и Карлсбад.

(стр. 348) * Мы, было, думали вернуться морем вокруг Греции и через Константинополь, но убоялись долгого морского путешествия.

(стр. 349) * За весь год я бывал только на пяти ее заседаниях.

(стр. 351) * Я был рад их продать вместе с остальной обстановкой столовой в 1917 году.

(стр. 354) * Она закрылась только 4 июля.

(стр. 355) * Между прочим, мы познакомились с княгиней Репниной; это знакомство мы возобновили в Петербурге, но там оно скоро заглохло.

(стр. 356) * Лебединый камень (нем.) (Сост.),

** Лебединое озеро (нем.) (Сост.).

*** Там же мы в мае провели пять дней.

(стр. 357) * Эти комнаты отремонтированы летом 1914 года.

(стр. 360) * Наиболее существенной мерой в пехоте являлось увеличение мирного состава рот, благодаря чему облегчалось обучение в течение зимнего периода и ускорялась мобилизация; нормальный состав рот определялся в 60 рядов (вместо прежних 48). Увольнение нижних чинов в запас предполагалось впредь производить лишь в апреле, вследствие чего в войсках всегда оказывалось штатное число вполне обученных нижних чинов, а новобранцы до окончания их обучения состояли сверх штата.

Вновь формировались 2 корпуса в Европейской России (64 батальона), одна дивизия в Омском округе (16 бат.), по одной стрелковой бригаде в Финляндии и в Приамурском округе (16 бат.) и 2 полка в Туркестане (4 бат.), сверх того, 5 крепостных бригад (40 бат.). В артиллерии увеличивалось число батарей с уменьшением их состава и добавлялись необходимые команды разных специалистов; формировались части тяжелой артиллерии. Единовременно расходы были исчислены в 434 млн. руб., а постоянные расходы, постепенно увеличиваясь, должны были с 1918 года составлять 139 млн. руб.

(стр. 361) * Насколько я помню, это был единственный случай моего появления на кафедре Государственного Совета в качестве докладчика.

(стр. 362) * Для характеристики личности Коковцова может служить следующий эпизод.

Я получил от графа Витте записку следующего содержания:

«Многоуважаемый Александр Федорович! Вероятно Вам будет интересно прочесть прилагаемую справку (№ 27), которая касается обязательств того времени, которое Вы, конечно, никогда не забудете. Справку эту я составил, так как мне надоело постоянное самохвальство Владимира Николаевича (Коковцова), приписывающего себе заслугу совершения сего займа. Не откажите по прочтении вернуть.

16 января 1914 года. Сердечно Вам преданный Витте.» В упомянутой справке граф Витте приводил ход переговоров о заключении займа, веденных им в 1905 году. Подписание условий займа было тогда задержано начавшейся у нас революцией, но затем заем был заключен Коковцовым на основании условий, которые выговорил Витте. Упомянутой справки у меня нет, так как я ее вернул графу Витте. Упомянутый громадный заем, заключенный при самой тяжелой для нас обстановке, значительно помог восстановлению нашего финансового благополучия. Коковцов гордился тем, что он заключил этот заем, умалчивая о том, что даже самая возможность этого займа была обеспечена графом Витте, благодаря его давнишнему знакомству с финансовыми деятелями Франции.

(стр. 365) * Я не желал особенно оглашать свое желание продать дачу, но, тем не менее, мое намерение скоро получило огласку: вечером 3 февраля я сказал о нем Ольге Александровне, а уже 7 февраля ко мне явился с предложением, своих услуг один комиссионер, узнавший о деле от старшего дворника(1) того дома, в котором жил мой тесть.

(стр. 366) * Подарен Н. Н. Игнатьеву при нашем отъезде из Петрограда, осенью 1917 года.

** От Измайловича я впервые узнал, что в присутственных местах разрешается иметь портреты во весь рост с изображением ног только августейших особ; прочие портреты могут быть лишь по колено и несколько ниже.

(стр. 369) * В 1917 году на процессе Сухомлинова.

(стр. 370) * Янушкевич был когда-то прикомандирован к этому полку для командования ротой; как человек крайне симпатичный, он оставил по себе наилучшую память и его приглашали в полк наравне с прежде служившими офицерами. Государь ежегодно приезжал к обеду в этот полк.

(стр. 371) * Семен у нас прослужил около полугода; он когда-то служил в Колыванском пехотном полку, когда им командовал мой тесть.

** Телеграф был так завален работой, что срочная телеграмма Барышева из города дошла после получения писем, хотя была послана раньше их.

*** Мы, действительно, его никем не заменяли и лакея уже не держали.

(стр. 373) * У него были вставные зубы, которые дантист ему вынул, а впоследствии опять вставил.

** По Николаевской железной дороге поезда стали вновь ходить по нормальному расписанию с 15 сентября, когда мобилизационные перевозки были закончены.

*** В конце июля я получил письмо от Куропаткина. В начале лета в газетах было сказано, что он празднует пятидесятилетие сво-

(стр. 374) * Володя приезжал к нам на несколько дней в апреле этого года, но приезжал один, без нее.

(стр. 375) * Из них 252 рубля переданы в небольшой лазарет в Таврическом саду, которым ведал Н. Н. Игнатьев, 17 рублей — в лазарет Государственного Совета, а последние 36 рублей отосланы пленному Семену Панину.

(стр. 376) * Великий князь должен был командовать армиями Северо-Западного фронта; в этой должности его заменил Жилинский.

(стр. 381) * Мой бывший адъютант, генерал Чебыкин, был начальником запасных батальонов в Петрограде и его окрестностях; он мне подтвердил, что винтовок в запасных частях совсем мало, ему удалось выпросить, по дружбе с начальником артиллерии округа, лишних 25 000 винтовок для своих батальонов, но все же их вооружение было совершенно недостаточно.

(стр. 384) * На заседании 1 августа один из ее членов, известный проповедник Пенгу, произнес мне с большим ораторским искусством очень убедительную речь о нерушимости брака и призвал к отказу от его расторжения. Когда же я заявил, что все же желаю развода, он сразу заговорил деловым, чиновничьим тоном, сказав, чтобы я сдал обручальное кольцо. Этот внезапный переход от вдохновенного тона на деловой, обличая всю деланность первого, произвел на меня самое отталкивающее впечатление; впечатление было особенно сильно потому, что Пенгу говорил замечательно хорошо и даже мне, уже предубежденному против пасторов, показалось, что он говорил искренне, от души!

(стр. 387) * Тогда он был помощником военного министра; Главное артиллерийское управление было подчинено ему.

** Он оказался Волковым, женатым на дочери генерала Дукмасова.

(стр. 391) * Моя жена, боясь, что ее брату придется уехать, не повидавшись с нами, 31 мая поехала в город, откуда вернулась 4 июня.

(стр. 396) * Среди них упомяну лишь о полковнике Мясоедове, казненном потом за шпионство, о еврее Алтщуллере, заподозренном в шпионстве, но скрывшемся, о родственнике Сухомлиновой, Гашкевиче, внезапно разбогатевшем на каких-то темных делах.

** Такого рода документ, относившийся к августу 1914 года, мне в августе 1915 года показывал генерал-адъютант Пантелеев.

(стр. 397) * Н. Н. Игнатьев мне рассказывал, что один директор горных заводов на Урале, живший на своей даче в Куоккале, с которым он часто ездил по железной дороге, ему говорил, что он, начиная с осени 1914 года, раза три предлагал Военному министерству поставку снарядов, но получал отказы. Первый заказ на снаряды он получил лишь летом 1915 года.

** Штаб верховного главнокомандующего обыкновенно назывался Ставкой.

(стр. 400) * За 46 дней сессии было 11 заседании Общего собрания, 8 — Финансовой комиссии и 7 — комиссии об особых совещаниях; из них я пропустил 2 в Общем собрании и одно — в Финансовой комиссии, вследствие отъезда на дачу.

(стр. 402) * Жена в этом году впервые бывала на работах для армии, производившихся дамами в Зимнем дворце.

(стр. 403) * Лидер правой группы, Петр Николаевич Дурново, скончался летом этого года. Он был членом Финансовой комиссии и никогда не стеснялся высказывать вполне откровенно, свое мнение; он несомненно поддержал бы меня самым решительным образом. Вместо него в середине августа был избран лидером граф Бобринский, который был крайне осторожен и дипломатичен в своих выступлениях.

(стр. 405) * Принц Ольденбургский был начальником эвакуационной части с громадными полномочиями. Поливанов одно .время был его помощником.

** Слухи эти заставили некоторых военных дам усиленно ухаживать за И. В. Игнатьевой, как близкой к... (Так в тексте — Сост.).

(стр. 407) * Для получения знака требуется 40 лет офицерской службы, из которой вычитаются отпуска, каковых у меня оказалось 11 месяцев и 29 дней.

** Он был помощником Танеева — главнокомандующего собственной его величества Канцелярией.

(стр. 411) * После того я «печатался» только раз: 22 октября 1914 года в «Инвалиде» была напечатана без подписи статья: «Из писем кавалерийского офицера с театра войны», составленная мною на основании писем Володи. Полученные за нее деньги, я вручил Володе; это, очевидно, его единственный литературный заработок.

** Свидетельство было выдано на имя княгини Нахичеванской, с которой мы не были знакомы.

(стр. 412) * Он постоянно был докладчиком по сметам и делам Министерства иностранных дел и Святого Синода.

(стр. 418) * Незадолго перед тем Сухомлинов был уволен «по прошению» от службы.

(стр. 419) * Четверка лошадей, запряженных таким образом, что две коренные выводились вперед (Сост.).

** Так назывались в Ууши (Венгрия) пограничные провинции, но банаты были также в Боснии, Сербии, Валахии и Болгарии. Банаты имели такое же значение, как маркграфства у немцев — пограничные области с военной организацией (Сост.).

(стр. 421) * По возвращении моем в Петроград мне в Совете передали слух, что Куропаткин вновь назначается военным министром; я совершенно искренне ответил, что был бы очень рад этому: на этой должности он был бы менее вреден, чем главнокомандующим.

(стр. 425) * Любопытный эпизод: из дальней деревни пришел в село мальчик, которого направили ко мне; он просил написать прошение о том, чтобы его отца, призванного на службу из запаса, отпустили хоть временно домой ввиду болезни жены и упадка хозяйства. Когда я исполнил эту просьбу, мальчик предложил мне рубль «за труды»; он был очень рад, когда я от него отказался.

(стр. 426) * Спешить нас заставила весть, что в Черевки приедет на несколько дней Володя с женой; письмо шло долго, так что мы не знали, застанем ли мы его еще там или нет?

** Вагон с отделениями разных классов. От французского «mixte» — смешанный (Сост.).

(стр. 429) * Поэтому и подарки делались курьезные: я брату подарил головку сахару, несколько фунтов свечей, часть зелени, привезенной нами из Черевок...

(стр. 431) * Орденских знаков уже не имелось в запасе; я поэтому отвез Каменеву имевшуюся у меня новую звезду (от Владимира 1-й степени) казенного образца, которой не носил. По случаю получения мною Владимира 1-й степени, я себе купил большой крест для ношения на шее; до того я носил крест 3-й степени, купленный еще в 1892 году; этот крест я в январе 1917 года подарил Игнатьеву, получившему Владимира 3-й степени.

(стр. 432) * Посылал я ему по 25, 40 и 50 франков, платя за это по 10, 16 и 20 рублей.

(стр. 435) * В том числе фрейлина Никитина, с которой нам удалось прекратить знакомство.

(стр. 436) * Так об этом говорили: генерал-адъютант Дедюлин{25}, получивший такой отпор, что у него сделался удар, от которого он умер; князь Орлов{26}, который за это был удален от Двора и послан на Кавказ. Как потом выяснилось, о том же говорили и члены императорской фамилии.

(стр. 438) * Все же из-за них произошел неприятный и мне до сих пор непонятный инцидент. В воскресенье 3 апреля у нас было человек десять гостей, в том числе Н. Каменев с женой и дочерью, Леонтьевы, а позднее приехали Янчевецкие. Каменева, считавшая себя почему-то аристократкой, не скрыла, что присутствие Леонтьевых ей неприятно, я когда приехали Янчевецкие, уехала с дочерью, объяснив жене, что она с Я. не может быть! Узнав об этом, я собирался при ближайшем случае наговорить Каменевой кислоты, но все ограничилось тем, что мы не виделись несколько недель; когда она зашла вновь, elle faisait le chien couchant (она рассыпалась «мелким бесом» (франц.) (Сост.)) и о прежнем не было речи. Времена действительно настали слишком серьезные, чтобы ссориться с приятелями из-за врожденной глупости их жен!

(стр. 443) * Ко мне пристроились еще генералы Скалон и Ростковский.

** Вместо 8—9 рублей погонная сажень березовых дров стоила 40—45 рублей; к осени 1917 года цена сажени уже дошла до 80 рублей.

(стр. 444) * Я считаю, что Алексеев и Рузский не исполнили своего «солдатского» долга в отношении государя; сказанное выше не оправдывает, но отчасти объясняет их поведение.

** Конечно, это было не единственной или хотя бы главной причиной. Уступчивость государя я объясняю себе, главным образом, тем, что он не хотел во время войны ослаблять Россию внутренней междоусобицей; затем, отрицательным к нему отношением ближайших его генералов, наконец, развившейся в нем, по общим отзывам, слабостью воли.

(стр. 445) * В нашем доме, в квартире хозяина, генерала Ризенкампфа, 5 марта были собраны около сорока квартиронанимателей, избравших своим уполномоченным сына домовладельца.

(стр. 446) * С такими украшениями ходили также мой тесть и его жена; последняя, впрочем, радовалась революции и наступившей «свободе», говоря что чувствует себя «как в светлое Христово Воскресение» и смеясь над удрученным настроением моей жены; она успела убедить моего тестя, что он всегда был либералом и противником прежнего режима.

(стр. 451) * В законе не было указано размера пенсии для членов Государственного Совета и министров, так как им пенсии определялись по усмотрению государя. Высший размер пенсии, предусмотренный законом по военному ведомству, составлял семь тысяч для корпусных командиров и я считал, что это есть минимум того, что мне могут назначить. Я полагал, что меня не имеют права лишать звания члена Государственного Совета (или бывшего Государственного Совета), увольнять от службы или уменьшать содержание. В конце весны у Каменева высказывались надежды на восстановление монархии и что я вновь буду министром. Я заявил, вполне искренне, что этого не желаю и что в Петроград меня можно вновь заманить лишь на одну должность: состоящего при особе его величества.

(стр. 452) * В первом браке она была замужем за братом Лидерс-Веймарна.

(стр. 454) * Особенно много времени отняла статистическая обработка сохранившихся у меня реестров дел к заседаниями Военного совета, частного его присутствия и общего собрания; с этими реестрами я ходил на заседания и в них были мои отметки о сути дела, о решении Совета, кто докладывал дело, кто был представителем от Главного управления; сверх того показаны дела, доложенные сверх реестра. Все эти реестры я осенью 1917 года передал в архив Канцелярии Военного министерства, как материал для будущей истории.

(стр. 455) * Осенью, по возвращении в город, отец Воскресенский мне сообщил, что духовная цензура закрыта и разрешения ее на печатание не только не требуется, но и получать нельзя, а Леонтьев мне выяснил, что по литературной конвенции с Францией согласие автора на издание перевода требуется в течение первых десяти лет по изданию книги и то лишь в том случае, если это требование оговорено автором.

(стр. 457) * Как мы узнали потом, они в конце концов остались зимовать в Перечицах.

(стр. 458) * Я просил княгиню Масальскую, поставившую к нам без разрешения свои веши и занимавшую ими комнату в течение лишнего месяца, заплатить за это мне и miss Austin, но ответа не получил. Когда в Петроград приехал ее муж, я написал и ему, но он тоже предпочел отмолчаться.

(стр. 461) * Отсрочка была вызвана тем, что 18-го произошла частичная забастовка на железной дороге.

(стр. 468) * В Черевках составлены записки за 1907—1911 гг.

** В зависимости от имевшегося материала работы были преимущественно переплетные; из двух привезенных нами кож с выдавленным рисунком мы соорудили два бювара; жена мне сделала две папки к рукописи моих записок; И. В. сделал рамки из папки, обтянутой материей.

(стр. 469) * В это утро приезжему торговцу была продана часть индеек и кур; по требованию комитета от этой продажи пришлось отказаться. Однако владельцам имений милостиво разрешалось самим питаться живностью и запасами имений.

(стр. ) * Туда же под его охрану он думал отвезти ценные вещи.

(стр. 477) * 8 марта начальник почтового отделения не знал, какой почтовый тариф действует; большевики установили: за загородное письмо — 35 копеек и за заказ — 70 копеек; вскоре на Украине назначено по 25 копеек за то и другое.

Приложение №1

(стр. 483) * «Исправлен и дополнен на апрель 1918 г.» (Данное примечание имеет место в самом документе — Сост.).