Содержание
«Военная Литература»
Мемуары

VIII. Украина золотая


Штаб Киевского военного округа. — Отеческая забота руководства Украины об армии. — В. В. Щербицкий, А. П. Ляшко и другие. — В армиях и дивизиях округа. — Встреча с Л. И. Брежневым.

Погода во время полета была замечательная, чистое синее небо позволяло хорошо видеть пространство под самолетом. Сначала мы любовались горами Кавказа, затем долинами и лесами Подмосковья, а несколько позже бескрайними полями Украины, ближе к вечеру мы приземлились на Бориспольском аэродроме г. Киева. Встречавший нас И. Д. Ершов, видя, что я не один, любезно предложил начать работу со следующего дня, а пока разместиться на даче в пригороде Киева — Пуща Водица. Дача — небольшое одноэтажное деревянное здание — была ведомственная. В районе Пуща Водица было несколько таких дач, которые снимали (то есть оплачивали ежемесячно КЭУ округа) генералы и офицеры штаба округа. Рядом был расположен военный санаторий. Расстояние от штаба округа до этих дач не превышало 18–20 км, что обеспечивало быстрое прибытие на работу в любое время суток.

Разместившись на предоставленной даче, я с определенным волнением ожидал встречи с новыми людьми — руководством округа и, возможно, республики и города Киева. Новый для меня округ был одним из старейших военных округов нашей страны. Созданный в марте 1919 года, к моменту моего приезда он охватывал территорию десяти областей Украины: Ворошиловградскую, Днепропетровскую, Донецкую, Киевскую, Кировоградскую, Полтавскую, Сумскую, Харьковскую, Черниговскую и Черкасскую. Округ имел мощную военную группировку, оснащенную современным вооружением и боевой техникой. В состав округа входили: общевойсковая армия, танковая армия, воздушная армия, несколько отдельных дивизий и бригад. Всего насчитывалось тринадцать дивизий, из них шесть танковых, пять мотострелковых, одна артиллерийская и одна авиационная. Кроме того, округ был настоящей кузницей военных кадров, имея на своей территории две военных академии и около двадцати высших военных училищ. Округом в разное время командовали самые видные военачальники нашей страны: маршал А. И. Егоров, командармы 1-го ранга И. Э. Якир, [223] И. Ф. Федько, Маршалы Советского Союза С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, А. А. Гречко, П. К. Кошевой, И. И. Якубовский, В. Г. Куликов и другие. Работать в должности начальника штаба, первого заместителя командующего округа было ответственно.

Следующий день начался с ознакомлениям с основными регламентирующими документами и с расположением управлений, отделов и служб штаба. Поскольку основной руководящий состав округа был в полевой поездке, мы с И. Д. Ершовым начали досконально разбираться с пунктами управления и дежурной службой округа. Впечатление складывалось хорошее. К вечеру следующего дня ожидался прилет командующего и группы генералов и офицеров с полевой поездки. Для встречи мы выехали на военный аэродром Жуляны, находящийся рядом с городской чертой. Выйдя из самолета, Иван Александрович Герасимов тепло поприветствовал меня и тут же представил сопровождавшим его генералам и офицерам. Некоторых из них я знал по прежней службе, с другими встречался на различных учениях, сборах и конференциях. Это были опытные, высокопрофессиональные работники.

Я до сих пор испытываю чувство искренней благодарности к генералам и офицерам управления и штаба Киевского округа, работавшим на протяжении двух лет вместе со мной и оказывавшим мне всемерную помощь и поддержку. Хотелось бы назвать несколько фамилий. Это, в первую очередь, члены Военного совета округа: начальник политического управления генерал-полковник В. Т. Дементьев, пришедший несколько позже первый заместитель командующего генерал-лейтенант Ю. П. Терентьев, командующий воздушной армией генерал-полковник авиации А. П. Андреев, командующий 8-й армией ПВО генерал-полковник авиации В. Лавриненков, позже сменивший его генерал-полковник Л. М. Гончаров. Заместители командующего и начальника штаба, начальники родов войск: генерал-лейтенант И. С. Якимович, генерал-майор В. С. Шелепов, генерал-лейтенант В. И. Носков, генерал-майоры И. С. Шматко, Н. Н. Шевченко, А. А. Петрохалко, А. Г. Прядко, А. Н. Коровин, полковники М. С. Разинков, Н. И. Петров, В. В. Давыдов и другие. Армиями округа командовали опытные, волевые и хорошо подготовленные генералы: 1-й общевойсковой армией — генерал-лейтенант А. С. Елагин (впоследствии командовал войсками Одесского округа) и 6-й танковой — генерал-лейтенант Ю. П. Терентьев (несколько позже ставший первый заместителем командующего округом). [224]

В руководство высших военных учебных заведений были поставлены люди, прошедшие хорошую войсковую школу, имевшие не только высшее общее и специальное образование, но и огромную практику работы по организации учебного процесса. Начальником академии ПВО Сухопутных войск был генерал-полковник А. И. Кожевников, до назначения работавший командующим войсками ПВО ГСВГ. Высшими училищами руководили: Киевским общевойсковым — В. И. Ляшко, Киевским танково-инженерным (КВТИУ) — М. Ф. Колесников, Военным авиационно-инженерным (КВВАИУ) — К. Б. Челышев, Военно-инженерным училищем связи (КВВИУС) — М. К. Пилипенко, и другие не менее достойные товарищи. Все они составляли костяк округа, его элиту и опору.

На следующий день Иван Александрович повез меня представляться руководству республики. Первый визит, конечно же, был к В. В. Щербицкому. Владимир Васильевич принял нас очень радушно. Проговорили мы более часа. Разговор шел о делах республики, округа, о моей службе, о намерениях и перспективах и, наконец, о домашних делах. Владимир Васильевич, расспросив подробно о составе семьи, вызвал ответственного за жилищный фонд ЦК КПУ товарища и обязал его выделить мне из этого фонда квартиру. Распоряжение было выполнено в короткие сроки, и через несколько дней мне оформили ордер на квартиру в престижном — Печерском — районе Киева. Этим я хочу подчеркнуть не какую-то свою значимость, а благородство и отзывчивость В. В. Щербицкого. К Вооруженным Силам он всегда относился с уважением и заботой. Прослужив не один год в армии, будучи старшим офицером запаса, он хорошо знал нужды армии и всегда старался помочь войскам, расположенным на Украине. С его помощью, а также при поддержке правительства Украины строились за счет республики жилые дома, некоторые административные здания (городские и районные военные комиссариаты) в различных гарнизонах. Являясь членом Военного совета округа, он принимал активное участие в его работе и всегда был в курсе всего происходящего в войсках. После встречи с В. В. Щербицким мы нанесли визит председателю правительства Украины А. П. Ляшко, а затем председателю Верховного Совета Украины А. Ф. Ватченко.

Проводив И. Д. Ершова (он уходил в Москву на должность начальника штаба Гражданской обороны СССР), я полностью взялся за изучение округа и его планов на оставшиеся месяцы текущего года. [225] Выяснилось, что первым крупным мероприятием в округе на предстоящие недели должны стать двусторонние армейские командно-штабные учения на местности с 1-й и 6-й армиями. Руководитель учений — командующий округом. Но вскоре оказалось, что у Ивана Александровича запланирован на ближайшее время календарный отпуск за 1977 год, а его первый заместитель генерал Г. Радецкий едет в спецкомандировку за границу. Следовательно, проводить учения предстояло мне. Беспокоило то, что я почти никого не знал, ни своего штаба, ни тем более командармов и их штабы. Документы по учениям были уже разработаны, участникам учений высланы соответствующие организационные указания. Командующий И. А. Герасимов [226] досконально «прошелся» со мной по этим документам, особенно по разделам плана розыгрыша боевых действий. Отличным помощником и в освоении этих документов, и в дальнейшем, в ходе проведения учений оказался главный разработчик — начальник оперативного управления штаба округа (ОУ) генерал Андрей Григорьевич Прядко. Как говорят, оператор от Бога. Прекрасно подготовленный, имевший фронтовой опыт (на фронте с 1941 по 1945 гг.), беззаветный трудяга, не терявший чувства юмора даже в самые трудные минуты, он являл собой пример для офицеров и генералов штаба округа. Его хорошо знали и ценили в войсках. Поработав с ним над планом учений, я понял, что с таким помощником мы сумеем грамотно и правильно провести это мероприятие. Я не ошибся в нем не только на этих учениях, но и на протяжении всей нашей совместной службы. Его примеру следовал и заместитель начальник ОУ полковник М. С. Разинков. Когда-то в Северной группе войск он служил у меня в оперативном управлении и как перспективный офицер был направлен на учебу в академию Генштаба, а после завершения учебы трудился здесь, в штабе округа.

Проводив И. А. Герасимова в отпуск и временно приступив к исполнению обязанностей командующего округом, я всецело занялся подготовкой к учениям. Провели тренировки со штабом руководства учениями и посредниками при штабах армии и дивизий, а также радиотренировки, проверили технику, выходящую на учения. В войсках провели дополнительные занятия по мерам безопасности. Словом, ни один из участков учений не остался без внимания. Наконец наступил день начала учений. Штабы армий со средствами связи, охраны и обслуживания заняли исходные районы, где получили боевые задачи. По плану, руководитель учений должен был начать работу в 1-й армии. Как я уже говорил, ни одного из командармов я лично не знал. Предстояло знакомство при не совсем обычных обстоятельствах. Перелетев вертолетом из Киева в район расположения штаба 1-й армии, мы были встречены командармом генералом А. С. Елагиным. По отзывам, он считался неплохим командующим, имевшим твердый характер, высокую военную подготовленность и определенный опыт в управлении войсками армии. В то же время слыл сибаритом, любившим делать себе отдушины. Встречал нас А. С. Елагин в повседневной форме одежды, в брюках «на выпуск». Хотя форма одежды была установлена полевая. Выслушав рапорт [227] Александра Сидоровича, я спросил, почему он одет не по установленной форме. Он ответил, что болен и полевую форму носить не может. Понимая, что меня проверяют «на зуб», то есть на прочность, я предложил А. С. Елагину поехать в госпиталь, так как с больным какие же могут быть разговоры. Присутствующему при этом разговоре начальнику штаба армии генералу С. Суродееву я дал час времени для подготовки доклада в роли командующего. За оставшееся до заслушивания время мы осмотрели район расположения штаба, рабочие места генералов и офицеров и ряд отработанных документов. В назначенное время в палатку, где был собран руководящий состав армии и вывешены необходимые карты и пояснительные таблицы, вошел генерал А. С. Елагин в полевой форме и попросил разрешения сделать доклад. Я разрешил ему докладывать решение на выполнение поставленной армии задачи. Доклад был продуманный, и предлагаемое решение командующего соответствовало сложившейся обстановке и порученной задаче. Заслушав ряд начальников родов войск и служб армии по обеспечению доложенного решения, мною решение было утверждено. Проработав еще несколько часов в отделах и службах армии, мы к вечеру собрались лететь в штаб 6-й армии под Новомосковск (в 50–60 км от Днепропетровска). Член Военного совета округа генерал В. Т. Дементьев попросил полчаса времени, чтобы побеседовать с генералом Елагиным. О чем была беседа, можно только догадываться, но при прощании Александр Сидорович попросил прощения за не совсем тактичное поведение.

Работа в штабе 6-й танковой армии носила более спокойный и продуктивный характер. Командующий генерал Ю. П. Терентьев, имевший фронтовой опыт, армией командовал четвертый год, причем командовал успешно. Начальник штаба армии генерал Ф. М. Марковский (впоследствии генерал-полковник, начальник одного из управлений Генерального штаба) — человек тоже прекрасно подготовленный и имевший большой практический опыт работы в войсках. Под стать им были и другие генералы и офицеры армии. Заслушивание предложений, выводов и решения прошло спокойно. Мне понравилась деловая обстановка в работе штаба в полевых условиях. Следующий день мы посветили работе в дивизиях армии. Хорошее впечатление оставили командир 22-й танковой дивизии Р. С. Джаббаров (ранее служивший у меня в 7-й армии начальником [228] штаба дивизии) и командир 42-й танковой дивизии В. П. Садовников. Днем позже, возвратясь в 1-ю армию, мы такую же работу провели в ее дивизиях. Лучше подготовленными оказались штаб 72-й мотострелковой дивизии — командир О. С. Комлев и штаб 41-й танковой дивизии — командир В. А. Таранов.

В целом, учения показали, что штабы армии подготовлены и способны решать свойственные им задачи. Однако управление войсками и связь с дивизиями оставляли желать лучшего. Громоздкость пунктов управления затрудняла их передвижение и размещение (развертывание) в новых районах. Итоги учений, выводы и предложения были доложены начальнику Генерального штаба. Вскоре после этих учений в обеих армиях произошла смена руководства. Начальники штабов армий генералы С. Суродеев и Ф. Марковский убыли на учебу в академию Генерального штаба, а командующий 6-й армией генерал Ю. П. Терентьев был назначен первым заместителем командующего Киевским округом. Вместо них прибыли новые люди, которых следовало вводить в обстановку и готовить к самостоятельной работе.

В августе 1977 года в одной из воинских частей произошло крупное ЧП, взбудоражившее весь округ. В 86-м отдельном понтонно-мостовом батальоне (ОПОМБ) со склада вооружения был похищен ящик с пистолетами (20 шт. ПМ). Правда, пистолеты были найдены на второй день, зарытыми на пляже рядом с батальоном. Но сам факт такого небывалого хищения говорил сам за себя. Во всех частях округа были созданы комиссии по проверке оружия, боеприпасов и надежности их хранения. Оружие проверялось поштучно и по номерам. Система оповещения охраны везде была выведена на пульты дежурных по частям, что позволяло дежурным немедленно узнавать о несанкционированном вскрытии того или иного склада. В каждой части приказом командира были отобраны и допущены к охране оружия лучшие военнослужащие.

И тем не менее успокаиваться было нельзя. Надо сказать, что не только в нашем округе остро стоял вопрос по сохранению оружия и боеприпасов. И в других округах наблюдалась аналогичная картина. Правда, такого массового хищения, как в настоящее время, исчисляемого тысячами, не было, но тяга к оружию уже проявлялась. За 1977 год в Вооруженных Силах было выявлено 139 случаев хищения оружия. Правда, более 60 процентов было найдено. В этой [229] неблагоприятно складывающейся обстановке Военный совет Сухопутных войск принял решение о рассмотрении этого вопроса на своем заседании с приглашением (вызовом) представителей из военных округов. От Киевского округа таким представителем оказался я.

На заседании Военного совета с резким докладом выступил Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский, он критиковал командование ряда военных округов за снижение контроля и требовательности за сохранением оружия. В выступлениях начальника Главного штаба СВ генерала В. З. Якушина, начальника Главного ракетно-артиллерийского управления (ГРАУ) маршала артиллерии П. Кулешова и других лиц были указаны конкретные причины участившихся хищений. Досталось и нашему округу, и лично мне в том числе. Надо признать, что критика в целом была справедлива. Хотя в округе было всего два случая хищения оружия и боеприпасов, но зато какие — ящик с пистолетами и противопехотная мина. Было над чем задуматься и делать выводы.

Но тем не менее жизнь шла своим чередом. Старшая дочь с внуком жила в Симферополе и училась в университете, а младшая ходила в одну из школ Киева. Мы с Валентиной Афанасьевной, изредка вырвав свободный вечер, старались посещать театры и дворцы Киева. Этому способствовала и забота правительства Украины — на каждую премьеру члены ВС округа обязательно получали приглашения. Появились и некоторые друзья из числа бывших сослуживцев. Жить стало уютнее не только мне, но и семье.

На службе складывалось все хорошо. Поскольку я в 1973–1975 годах уже работал с Иваном Александровичем в Польше, то притираться не пришлось. Он мне полностью доверял, а я, дорожа этим, старался оправдать доверие. Мои помощники оказались прекрасными людьми, так что работалось с охотой.

После завершения итоговой проверки и парада на Крещатике в честь очередной годовщины Октября мы получили приглашение на торжественное собрание в Октябрьский (Жовтневый) дворец. После собрания и праздничного концерта был организован прием, на котором мы присутствовали с женами. Поражала простота отношений окружающих, доброжелательность и сердечность. Тон всему, конечно, задавал В. В. Щербицкий. Третий тост — за Вооруженные Силы страны — был воспринят с воодушевлением. [230]

Завершив планирование оперативной и боевой подготовки, войска округа вступили в новый учебный год, который начинался с 1 декабря. В декабре планировались оперативные сборы, которые следовало готовить. Сборы эти предполагалось проводить на учебном центре 1-й армии, расположенном недалеко от г. Чернигова. Однажды с группой офицеров я выехал на этот учебный центр для определения подготовительных работ по проведению сборов. По линии оперативных дежурных об этом было доведено командующему 1-й армией. К нашему приезду (это более 120 км от Киева) на учебном центре никого, кроме его начальника, не оказалось. Пришлось по телефону приказать лично А. С. Елагину, чтобы он прибыл на учебный центр. Дождавшись его, я имел с ним неприятный для нас обоих разговор. К чести Александра Сидоровича, он сделал правильные выводы и никогда больше подобного не позволял. Позже у нас сложились очень хорошие, дружеские отношения. Кстати, свою должность — начальника штаба округа — в 1979 году я передавал Александр Сидоровичу Елагину. А сейчас мы вместе с ним определили объем работ по подготовке сборов и все организационные вопросы. Армия полностью справилась с этой задачей. Сборы прошли организованно и с большой пользой для обучаемых. Так как я не был в отпуске, а календарный год заканчивался, командующий предложил мне провести отпуск в окружном санатории, расположенном в Крыму — в районе знаменитого Ласточкина Гнезда. Санаторий назывался «Жемчужина». Декабрь в Крыму далеко не лучший месяц года, но где он хороший. В санаторий мы приехали в последние дни декабря. Поскольку Симферополь в полутора часах езды от санатория, то мы забрали к себе и маленького Дениску. К встрече нового, 1978 года подъехала дочь Наташа. И праздник мы встретили в семейном кругу, чего раньше практически не бывало. Сам отдых и лечение были превосходными, да и погода стояла солнечная, хотя и прохладная.

Числа 10 января позвонил Иван Александрович. Поинтересовавшись, как проходит отпуск (мы уже здесь провели две недели), сообщил мне, что он собирается в поездку по республикам Северного Кавказа для встречи с избирателями (он был избран депутатом СССР от Дагестана). Желательно, сказал он, чтобы я не позднее 14 января прибыл в Киев. «Обрадовав» этим жену, начал собираться в обратный путь. [231]

Зима того года выдалась на Украине снежная, приходилось часто оказывать помощь местным органам власти по расчистке дорог и подъездных путей. Провели в зимний период со штабами армий ряд тренировок, в ходе которых я ближе познакомился с новыми начальниками штабов армий. На штаб 1-й армии прибыл командир дивизии из Средней Азии генерал А. Федоров, а на штаб 6-й — выпускник академии Генерального штаба генерал В. Соколов. А. К. Федоров был «рабочей лошадкой», много и плодотворно трудился, стараясь усовершенствовать систему управления армии, улучшить организацию службы войск, подготовку штабов соединений и частей. Впоследствии Алексей Константинович успешно командовал войсками 1-й армии, был начальником штаба Киевского округа и первым заместителем начальника Главного штаба Сухопутных войск. К сожалению, он рано ушел из жизни — сказались последствия его работы по ликвидации аварии на Чернобыльской атомной станции.

О другом начальнике штаба (6-й армии) генерале В. С. Соколове расскажу следующее. Зимой 1978 года я проводил со штабами армий тренировку на местности по типу военной игры. Заслушав штабы обеих армий, я пришел к выводу, что коллектив 6-й армии отнесся к тренировке без должного старания. В результате чего занятия с ними я продлил до отработки всех вопросов основательно. По завершении этой тренировки я посчитал необходимым доложить о ее результатах кроме командующего округом и начальника Генштаба первому заместителю министра обороны генералу армии С. Л. Соколову. Доложил потому, что речь шла о его сыне — генерале В. С. Соколове. Генерал армии отнесся к моему докладу доброжелательно и даже попросил пожестче спрашивать с сына по службе. Я посчитал это хорошим знаком, но — как показала жизнь и служба в дальнейшем — ошибся. Генерал В. С. Соколов обладал достаточными теоретическими знаниями и практическим опытом работы в войсках, но авторитетом среди сослуживцев не пользовался из-за своего высокомерия и заносчивости. Но об этом позже.

Наступила весна, начал бурно таять снег, разлились реки. Особенно обильное половодье рек Днепра и Десны было в районе Киева и Чернигова. В апреле намечалась очередная сессия Верховного Совета Украины. Одновременно с этим нам сообщили, что войска округа будет проверять комиссия Министерства обороны под руководством генерала армии С. Л. Соколова. И надо же было так случиться, [232] что два таких крупных события проходили практически в одни и те же дни. Встретив комиссию и уточнив план проверки, мы представили проверяемые дивизии, бригады, полки и их штабы, доведя им планы и сроки работы комиссии в частях. Первые дни все шло нормально, но на третий день работы московской комиссии начала свою работу сессия Верховного Совета Украины. Дело осложнялось тем, что многие руководители в округе были депутатами Верховного Совета Украины: член Военного совета округа В. Т. Дементьев, первый заместитель командующего округом генерал Ю. П. Терентьев, командующий воздушной армией генерал А. П. Андреев, командующий 1-й армией генерал А. С. Елагин и еще несколько человек. Иван Александрович Герасимов как член Политбюро ЦК КП Украины тоже решил принять участие в работе сессии. Я пытался отговорить его от этого решения, прямо говоря ему, что это будет иметь плохие последствия — войска проверяются, а руководители заседают. Но И. А. Герасимов решения не изменил и вместе с военными депутатами отправился на сессию Верховного Совета.

Результаты этого не заставили себя долго ждать. В ряде проверяемых соединений члены комиссии перенесли рубежи нахождения целей (мишеней), несколько изменили маршруты на танкодромах и т. п. Сразу же посыпались «тройки» и «двойки». Особенно слабо выглядела 17-я танковая дивизия, стоявшая в г. Кривой Рог. В целом, дивизия была оценена неудовлетворительно. Дивизией в то время командовал полковник М. П. Колесников (впоследствии генерал армии, начальник Генерального штаба ВС РФ). Единственным военным депутатом, попросившим разрешения не присутствовать на сессии, был командующий воздушной армией А. П. Андреев. Поскольку генерал армии С. Л. Соколов постоянно был в проверяемых соединениях и частях, то мне пришлось его сопровождать, так как из руководства округом я единственный не был депутатом Украины (я в то время был депутатом Верховного Совета Белоруссии). В один из дней С. Л. Соколов приказал мне на утро следующего дня спланировать вылет в воздушную армию на аэродром Канатово. Там намечались бомбометание и пуск ракет авиаполков армии. Следующий день порадовал нас хорошей солнечной погодой. Вылетели рано, без завтрака. В самолете командующего округом быстро подготовили легкий завтрак, но С. Л. Соколов отказался есть, сказав, что перенесет это на более поздний срок. [233]

Под самолетом проплывали залитые Днепром поля и луга Киевщины. Среди этого нерукотворного моря островками выглядели села и хутора, ставшие в эти дни головной болью для руководства области. Всех надо было кормить — и людей, и скот, собирать и отвозить надоенное молоко. И здесь не обошлось без участия округа: по просьбе руководителей области было выделено несколько вертолетов, обеспечивающих эти залитые села всем необходимым. Об этом я доложил генералу армии С. Л. Соколову — он отозвался одобрительно. На аэродроме нас встретил генерал А. П. Андреев, доложивший, что полки армии готовы к выполнению боевых задач. Затем Александр Петрович предложил позавтракать, на что получил отказ. Вскоре началось выполнение учебно-боевых задач. Мы втроем — генерал С. Л. Соколов, я и Александр Петрович — разместились на 10-метровой наблюдательной вышке, позволяющей хорошо видеть выход самолетов к бомбодрому, заход на цели и практическое бомбометание и пуск боевых ракет. После каждого захода самолета мы спускались на землю и шли к мишенному полю, где С. Л. Соколов скрупулезно проверял расстояние каждого разрыва бомбы и ракеты до целей, определяя оценку. Таким образом мы проработали до четырех часов дня без перерыва. Авиаполки показали хорошие результаты. Поручив своим помощникам продолжать проверку, С. Л. Соколов спросил меня, где стоит ракетная бригада 1-й армии. Я ответил, что бригада расположена на окраине г. Белая Церковь. В разговор вмешался А. П. Андреев, вновь предложив пройти в столовую на обед. Но опять последовал отказ. Сели в самолет, где уточнили задачу командиру экипажа. Поскольку образовалась небольшая пауза во времени, я снова предложил выпить хотя бы по стакану чая. Но, увы, ответ был прежний — попозже. Я, конечно, и до этого слышал об аскетизме Сергея Леонидовича, но сейчас все прочувствовал на себе. Целый день на ногах, с вышки на мишенное поле и обратно, и так десятки раз — и ни крошки во рту. Действительно, как в «Науке побеждать» А. В. Суворова: «Держи тело в холоде, брюхо в голоде...». По прилете в Белую Церковь нас встретил начальник штаба 72-й дивизии подполковник В. Третьяков (впоследствии генерал-полковник, начальник академии Генерального штаба). Он доложил, что дивизия сдает проверку в соответствии с планом, а командир дивизии О. Комлев — на сессии ВС Украины. Генерал Соколов приказал везти нас в ракетную бригаду. В бригаде им были заслушаны [234] командование бригады и командиры дивизионов, осмотрены расположение, парк боевых машин, хранилище для ракет. После чего бригада была поднята по тревоге с выходом в позиционный район. Понаблюдав, как выводится техника, как загружаются на ТЗМ (транспортно-заряжающие машины) ракеты, мы выехали на исходный рубеж, который бригада должна была пройти в строго установленное по нормативам время. Отдавая должное командованию и личному составу бригады, должен заметить, что с задачей бригада справилась успешно, получив хорошую оценку. К этому времени уже наступали сумерки. Длинный весенний день заканчивался. Мы вернулись на аэродром. Рядом с самолетом стоял вертолет командующего округом. Командир экипажа на мой вопрос ответил, что прилетел командующий и член ВС и выехал в позиционный район бригады. Я доложил С. Л. Соколову о прилете командующего войсками и предложил ему подождать немного с вылетом, ибо мы разминулись в дороге. Однако предложение не прошло, Сергей Леонидович приказал вылетать. Сидя в самолете (лета до Киева 30 минут), я пришел в выводу, что это следствие обиды за невнимание И. А. Герасимова прежде всего лично к С. Л. Соколову. Дождавшись поздно вечером прилета командующего, я в штабе доложил о результатах дня и свои выводы, вытекающие из поведения председателя комиссии. В последующие дни Иван Александрович работал бок о бок с С. Л. Соколовым, но дело уже поправить было нельзя.

В целом округ был оценен удовлетворительно, а некоторые части, в том числе и 17-я танковая дивизия, получили неудовлетворительную оценку. Перед общим разбором С. Л. Соколов и И. А. Герасимов были у В. В. Щербицкого, где доложили итоги работы комиссии. Несколько позже по итогам проверки был издан приказ министра обороны, где руководству округа было указано на неравномерность в подготовке войск и недостаточную требовательность. Было приказано осенью этого же года представить части и соединения, получившие неудовлетворительные оценки, на проверку Главкому Сухопутных войск. Вот так сказалась на округе не совсем правильная позиция, выбранная его руководством в ходе проверки комиссией Министерства обороны.

Летом 1978 года нам предстояло, по плану Генерального штаба, провести полевую поездку руководящего состава округа, армий и командиров дивизий по южным районам Украины до границы с Венгрией. [235] А оперативной группе округа во главе с командующим и по территории Венгрии. Цель поездки — рекогносцировка маршрутов возможного выдвижения войск округа на южном направлении (точнее юго-западном). Работа предстояла большая, и поэтому мы тщательно готовились к ней. Все участники поездки отработали крупномасштабные карты, нанеся на них маршруты движения, характеристики дорог, мостов (ширина, грузоподъемность и т. д.), проходов на горных перевалах Карпат, их пропускную способность и многое другое. Все это было внимательно изучено, ибо предстояло практически сверить на местности. Вопросы работы на территории Прикарпатского округа и Южной группы войск были оговорены, соответственно, с командующими генералами В. И. Варенниковым, Ф. Ф. Кривдой и их штабами. И округ, и Группа войск отнеслись к нашей работе очень серьезно, обеспечив нас и размещением, и проводниками, и решением других бытовых вопросов.

Полевая поездка началась выдвижением ее участников на автомобилях по трем маршрутам. По первому маршруту выдвигалась оперативная группа штаба округа, которую возглавлял начальник штаба, по второму маршруту во главе с командармом двигалась 6-я армия, по третьему — 1-я армия. Командующий округом и ЧВС присоединились несколько позже, прилетев самолетом в Ивано-Франковск.

Если дороги Украины — в частности, Житомирской, Львовской и Ивано-Франковской областей — не представляли сколько-нибудь серьезных препятствий для выдвижения войск, то горные дороги через Карпаты, с их узостью проезжей части, крутыми поворотами, отсутствием объездов, могли сильно затруднить и замедлить движение войсковых колонн с крупногабаритной техникой. Такие участки на всех маршрутах были нами изучены, на них определен объем возможных работ, а также силы и средства, необходимые для этого. Все это было занесено на карты и в соответствующие документы. В этом большая заслуга начальника инженерных войск округа генерал-лейтенанта А. Демидова и его подчиненных — войсковых инженеров. Немаловажно было отработать и все вопросы управления и связи выдвигающихся войск. Надо было определить «мертвые зоны» радиосвязи, места установки ретрансляторов, а также средства (типы) радиостанций, вызывающих сомнения в надежности их работы, и способы их дублирования. Здесь «главную скрипку» играл профессионал [236] высокого класса — начальник войск связи округа генерал Н. Н. Шевченко. Отработав все запланированные вопросы, мы поменяли армиям маршруты для возвращения в пункты постоянной дислокации. Это было сделано для того, чтобы обе армии хорошо знали все маршруты в полосе выдвижения округа (фронта). Отправив оперативные группы армий по обратным маршрутам, мы — небольшая опергруппа штаба округа — перелетели самолетом в Будапешт. Здесь нам предстояло провести аналогичную работу, только на территории Венгрии, нашего союзника по Варшавскому договору. Командующий группой войск генерал-полковник Ф. Ф. Кривда и первый заместитель начальника штаба округа (тот был в отпуске) генерал-майор Далибалтаян сделали все, чтобы наша работа была плодотворной. Работали преимущественно на машинах Группы войск. Превосходные дороги Венгрии, уютные праздничного вида населенные пункты, отличное содержание мостов и переправ на реках — все радовало глаз и вызывало легкую зависть — живут же люди! Особенно красивы и величественны были Будапешт и озеро Балатон с тысячами отдыхающих. В один из свободных дней генерал Ф. Ф. Кривда организовал нам экскурсию по Будапешту. Красивые широкие улицы украшены памятниками старины — дань истории страны, великолепные мосты с ажурными арками на реке Дунай, Королевская площадь — гордость нации. Экскурсовод — женщина средних лет, свободно изъясняющаяся на русском языке — с искренней любовью рассказывала нам о достопримечательностях города. В частности, на Королевской площади стояли бюсты всех королей страны. О каждом с огромным уважением рассказывала наш экскурсовод. Для каждого из них нашлось доброе слово: один король был воин, защитник Родины, другой — поощрял землепашцев, постоянно снижал налоги, третий — развивал науку и искусство, и т. д. Слушая эти древние истории, поневоле мы задавали себе вопрос: почему же у нас не так? При жизни правителя хвалят взахлеб, возносят его заслуги, считают его гениальным и т. д. Стоит ему умереть, как картина меняется ровно наоборот: он и никчемный руководитель, он и палач или тиран, и т. д. и т. п. Почему мы не уважаем свою историю, свое прошлое, не гордимся людьми, пусть и другой идеологии, но имеющими огромные заслуги перед своей Родиной. Почему?

Разве мало было в истории России выдающихся личностей — царей, ученых, полководцев, мыслителей, писателей и мореплавателей. [237]

Есть ли их имена в памяти народа? Увы, далеко не все. Найдите, пожалуйста, памятник первому русскому царю (не князю, а именно царю), собирателю земли русской — Ивану IV Грозному. Это он провел первые реформы управления и суда, при нем началось присоединение Сибири, это он покорил Казанское и Астраханское ханства. При всей его жестокости разве он не заслужил памяти народа. А где памятник беспрецедентному событию начала XX века, одним из первых Героев Советского Союза — В. П. Чкалову, Г. Ф. Байдукову и А. В. Белякову, совершившим первыми в мире беспосадочный перелет Москва — Северный полюс — США в 1937 году. Люди, которых тогда знал и любил весь мир, сейчас нами забыты.

Мы не только не оставляем потомкам памятники истории наших дней, но рушим и те, чтобы сделаны не нами. Кому помешал памятник национальному герою России генералу Скобелеву, выросшему из солдатских масс до полководца царской России. Сделали ошибку в 20-е годы XX века, так зачем повторять такие ошибки сейчас, зачем снова наступать на одни и те же грабли?

Мы действительно по-доброму завидовали народу Венгрии, сохранившему и любящему историю своей Родины. Завершив свою работу, мы возвратились в Киев.

Отдушиной после напряженной работы стал очередной отпуск. Впервые за несколько лет мы ехали в отпуск летом, да еще к морю. Условия в окружном санатории «Жемчужина» были прекрасные, погода стояла отличная, море теплое и ласковое. Я спланировал себе распорядок дня, который неукоснительно выполнял. С утра, пока спали дети и внук, я забирался в горы и отшагивал по знаменитой Солнечной тропе 10 км. После этого, сделав зарядку, спускался к морю и с великим наслаждением купался. После завтрака всей семьей шли к морю плавать и загорать. То же самое повторялось и после обеда. Так как санаторий был ведомственный, то среди отдыхающих было много знакомых, которые щедро делились новостями и впечатлениями. Иногда из Симферополя наезжал мой двоюродный брат Игорь (он там работал председателем областного комитета ДОСААФ). С его приездом все оживлялось — в семье его очень любили, особенно дети. Надо сказать, что он был бильярдистом высокого класса. Мне с большим трудом иногда удавалось выиграть одну партию. Оказалось, что это его хобби еще с курсантских лет. Много позже, служа в Прибалтике, я как-то разговорился с командующим [238] Балтийским флотом адмиралом В. В. Сидоровым. В этом разговоре и мелькнула фамилия брата Игоря — Тюханов. Владимир Васильевич очень удивился, услышав эту фамилию. Оказалось, что в годы войны они учились в одном взводе Тихоокеанского военно-морского училища. Вот тогда Владимир Васильевич и рассказал мне о хобби моего двоюродного брата.

В выходные дни перед увольнением весь взвод собирал «до кучи» имеющиеся деньги, которые вручались Тюханчику. После чего уволенные в город курсанты шли в Дом флота, где Тюханчик, играя в бильярд на «интерес», сколачивал приличную сумму, которая потом сообща тратилась курсантами. Поэтому-то у меня шансов на выигрыш почти никогда не было, разве что Игорь нарочно подставлялся.

Вот так мы и проводили время — весело и интересно. Посещали мы и дворцы Крыма, и знаменитые Массандровские винные подвалы. Побывали в знаменитом (закрытом) военном дельфинарии и в Севастополе на празднике дня Военно-Морского Флота. Возвратясь в Киев, я снова с головой окунулся в текущую работу.

Наряду с повседневными делами, связанными с оперативной и боевой подготовкой, на штаб округа возлагалось еще множество различных задач. Одна из них — подготовка так называемых «целинных автомобильных батальонов». Надо сказать, что в стране с начала шестидесятых годов существовала практика ежегодного привлечения для уборки урожая личного состава и автомобильной техники Вооруженных Сил. Каждый округ имел твердые разнарядки, сколько и чего выделять для этой цели. Тысячи машин с водителями и ремонтными средствами выделял каждый военный округ, а также флот, ракетные войска стратегического назначения, войска ПВО и различные рода войск. Мы кляли все и вся.

Ежегодно надо было посылать лучшие машины с проверенными водителями, которые через полгода «целинной» жизни возвращались, как говорится, «в мешке». Надо было заново их восстанавливать, менять двигатели, ходовую часть, красить и т. д. Уходила уйма времени и требовалось немало финансовых затрат. С этой чехардой, связанной с уборкой урожая, нарушалась боевая готовность частей и соединений, особенно содержащихся в постоянной боевой готовности. Думаю, что те расходы, которые несли армия, колхозы и совхозы, не соответствовали цене убираемого урожая. Одни только [239] перевозки по железной дороге стоили миллионы и миллионы рублей. Действовали, как говорится, «на халяву», считая, что солдатский труд бесплатен, забывая, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Если для отдельно взятого колхоза или совхоза такой метод уборки и давал какие-то выгоды, то для государства в целом, на мой взгляд, это было расточительно со всех сторон. К сожалению, такая порочная практика существовала долгие годы, вплоть до 90-х.

Одной из неприятных задач года была подготовка и представление 17-й танковой дивизии к повторной проверке. Неприятной она была еще и потому, что ею когда-то командовал нынешний командующий Киевским округом генерал И. А. Герасимов. Считая, что ему самому не совсем удобно заниматься подготовкой этой дивизии, Иван Александрович отправил в дивизию меня. Не скажу, что это было самое правильное решение, так как были в его распоряжении люди, непосредственно отвечающие за боевую подготовку войск округа — первый заместитель командующего генерал Ю. П. Терентьев и заместитель по боевой подготовке генерал И. С. Якимович. Мне же следовало заниматься многими другими делами в масштабе округа. Но решение старшего начальника не обсуждается. С группой офицеров я в начале сентября выехал в Кривой Рог в 17-ю танковую дивизию.

Эта дивизия входила в состав 6-й танковой армии, которой к тому времени командовал генерал В. В. Осипов, а начальником штаба был В. С. Соколов. Командование армии уже работало в этой дивизии, подтягивая ее до уровня передовых. Мы тоже подключились к этой работе. Здесь я снова столкнулся с высокомерным поведением генерала В. С. Соколова. Заместителей командующего армией, в том числе и значительно старше по возрасту, он называл на «ты». Толку от его помощи дивизии было мало, и я попросил генерала В. В. Осипова отправить его в штаб армии.

В один из дней работы в 17-й дивизии я получил правительственную телеграмму из Еревана, в которой К. С. Демирчян приглашал меня на празднование годовщины вхождения Армении в состав Российского государства. Я, конечно, доложил об этом И. А. Герасимову. Командующий посоветовал ответить поздравительной телеграммой и сослаться на занятость, что я и сделал. Забегая вперед, хочу сказать, что был глубоко не прав, о чем мне много позже выговорил министр обороны Д. Ф. Устинов, который возглавлял военную [240] делегацию на этом праздновании. Но дело даже не в этом неприятном для меня разговоре, а в том, что я своим невниманием как бы обидел руководство и народ Армении. В чем приношу свои глубокие извинения.

Возвращаясь к проверке дивизии, хотелось бы отметить большую помощь, оказанную ей местными органами власти. Десятки поливочных машин города мыли и чистили военные городки, мастера штукатурили казармы. В итоге, дивизия перед высокой комиссией отчиталась хорошо, но с учетом весеннего провала годовую оценку вывели удовлетворительную.

Завершали мы 1978 учебный год совсем неплохо. В итоговом приказе МО СССР наш округ по целому ряду показателей — оперативная и боевая подготовка, состояние воинской дисциплины — был наряду с другими отмечен в лучшую сторону. В этом была заслуга всего личного состава округа, от командующего войсками до солдата. Все трудились напряженно и целеустремленно, поэтому и успех был общий. На заседании Военного совета, с приглашением всех командиров соединений и их начальников штабов, Владимир Васильевич Щербицкий после подведения годовых итогов выразил от правительства Украины и себя лично благодарность воинам округа за их ратный труд.

В декабре этого года (20 декабря) мне исполнялось 50 лет — круглая дата! По случаю этого немаловажного для меня события я получил многочисленные поздравления: от министра обороны и начальника Генерального штаба, от правительства Украины и Киевского областного комитета Компартии (членом которого я был избран), от своих коллег — начальников штабов округов и флотов, от командования воинских частей, военно-учебных заведений и военкоматов округа. В этих поздравлениях были искренние пожелания здоровья и успехов в работе, конечно же, не обошлось и без застолья. Собрались с женами — заместители командующего, начальники родов войск и основных служб округа, друзья и близкие. Поскольку гостей ожидалось немало, было решено провести это событие в Доме приемов округа. В кругу друзей, товарищей по службе было весело и приятно. Сказано было немало хороших слов и пожеланий, произнесены десятки тостов. Тогда казалось, что с этими людьми предстоит вместе трудиться еще долгие годы и не раз собираться подобной компанией по различным случаям и датам. Увы!.. Не долог срок [241] службы профессионального военного на одном месте. Вскоре я вновь испытал это на себе. А пока мы все вступали в новый, 1979 год.

Проработав некоторое время в округе, я заметил некоторую странность в поведении командующих соседними округами — генералов И. А. Герасимова и В. И. Варенникова. В первые месяцы моей службы в Киеве состоялся пленум ЦК КПУ. Оба командующих были членами Центрального комитета — следовательно, должны на нем присутствовать. По линии оперативных дежурных мне сообщили, что генерал В. И. Варенников прилетает к нам в Киев на военный аэродром Жуляны. Я доложил об этом И. А. Герасимову и спросил его разрешения встретить командующего Прикарпатским округом. И. А. Герасимов довольно нервно сказал, что встречать его ни сегодня, ни в будущем не надо. «У него рядом армия, в Житомире, — сказал он, — вот пусть они и встречают». Я был неприятно удивлен, поскольку долг вежливости требовал не только кого-то послать, а самому встретить коллегу, да еще и соседа. В дальнейшем их отношения оставались холодно вежливыми. При деловых встречах они сухо раскланивались и не более того. Причин таких взаимоотношений я не знаю, но убежден, что пользы от этого было мало.

За все время моей работы на Украине ни тот, ни другой командующий с деловыми или дружескими визитами друг у друга не были, хотя перенять что-то полезное в подготовке войск округов, наверное, можно было.

Новый, 1979 год мы встречали по-семейному в Доме приемов округа. Члены Военного совета, заместители командующего, начальники родов войск и служб с женами собрались в предновогоднюю ночь, чтобы встретить и провести этот праздник в кругу единомышленников. Душой компании, как всегда, была жена командующего — Людмила Константиновна. Она умела создавать уютную и располагающую обстановку. Произносились тосты за процветание округа и Украины, пелись песни на русском и украинском языках, делились своими мыслями и мечтами. Погода была под стать настроению — тихая и мягкая. Словом, этот день (точнее, ночь) остался в памяти навсегда.

С января нового года мне начали намекать (пока неофициально), что моя кандидатура рассматривается для работы в Главном оперативном управлении (ГОУ) Генштаба. Вначале я не придавал этим разговорам серьезного значения, но так как они продолжались, я начал беспокоиться. Работа в ГОУ меня совсем не прельщала. Как уже [242] говорилось выше, я по складу своего характера, по опыту более расположен для работы в войсках, непосредственно обучая личный состав. Не прельщали меня и высокая должность, и перемещение в Москву. Пытаясь предпринять какие-либо контрмеры, я переговорил с командующим округом, с некоторыми начальниками из Министерства обороны (в частности, с начальником ГУК генералом армии И. Н. Шкадовым). Все соглашались с моими доводами, но решить эту проблему не могли или не хотели. Со временем разговоры на эту тему приобрели характер полуофициальной прикидки: «А как вы смотрите, если бы...»

Помог мне в этом деле случай. Ближе к весне в округе проводилась окружная партийная конференция. По правилам того времени на подобные мероприятия обязательно направлялись представители Министерства обороны и административного отдела ЦК КПСС. К нам прилетели — заместитель министра обороны генерал армии А. Т. Алтунин и заведующий сектором административного отдела ЦК И. П. Потапов. От члена Военного совета округа В. Т. Дементьева я случайно узнал, что он учился вместе с Иваном Порфирьевичем Потаповым в Военно-политической академии. Надо сказать, что Иван Порфирьевич — честнейший человек, пропустивший через себя тысячи командиров и политработников, рассматриваемых в ЦК на должности от командира дивизии и выше. Не ошибусь, если скажу, что ни один из них не скажет плохо об Иване Порфирьевиче. Обладая природным умом, феноменальной памятью, он лучше, чем кто-либо другой, знал обстановку в каждом округе и армии. Часто бывая в войсках, он на практической работе изучал руководящий состав Сухопутных войск, и его рекомендации никогда не были ошибочными. Узнав от В. Т. Дементьева о близком знакомстве его с И. П. Потаповым, я попросил высказать мою просьбу — не трогать меня, не рассматривать мою кандидатуру для работы в Генеральном штабе. На утро следующего дня я поинтересовался, состоялся ли разговор. Владимир Тимофеевич сказал, что разговор был и И. П. Потапов считает, что я работаю на своем месте. Через некоторое время разговоры о моем возможном переводе в Москву постепенно затихли, и я успокоился.

Много лет спустя, уже будучи Главнокомандующим войсками Западного направления, в разговоре с И. П. Потаповым последний признался, что действительно — он спас меня от этого назначения. Я ему и по сей день благодарен. [243]

Делами округа интересовался не только административный отдел ЦК КПСС, но и ЦК КП Украины. В равной мере таким же вниманием были окружены Прикарпатский и Одесский военные округа, расположенные на территории Украины. У нас же, поскольку штаб округа размещался в Киеве, взаимодействие было более тесным. Оно выражалось и в совместной работе в Военном совете округа и его армиях (В. В. Щербицкий был членом ВС), и в строительстве центров культуры и спорта для войск округа за счет республики, и во многих совместных занятиях с руководящим составом ЦК КПУ и правительства по военным вопросам, и во многих других факторах. Одно из таких занятий по просьбе руководства республики мне довелось подготовить и провести весной 1979 года.

В конце апреля, согласно плану подготовки офицеров запаса, мы подготовили и провели ряд занятий с руководящим составом аппарата ЦК и Совета Министров республики. На этих 3-дневных занятиях были показаны образцы танков, БМП, БТР, артиллерии, средств ПВО, связи, РЭБ, вплоть до техники тыла. Участники занятий могли сами попробовать управлять той или иной боевой машиной (конечно, под контролем инструктора), пострелять из стрелкового оружия вплоть до гранатомета, попробовать солдатского харча. Занятия проводились на полигоне учебной дивизии. Командир дивизии генерал В. Рущенков отнесся к подготовке занятий очень серьезно, и его офицеры и экипажи, равно как и выставленная техника работали безотказно. На последний день занятий был спланирован показ учений танкового батальона с боевой стрельбой штатным снарядом. Огонь артиллерии по целям, стрельба на ходу танками из пушек и пулеметов, маневр боевыми машинами на поле боя позволили участникам занятий воочию убедиться в мощи и маневренности наших средств вооруженной борьбы. Такие занятия лишний раз убеждали гражданских товарищей в том, что офицеры и солдаты не даром едят свой нелегкий хлеб.

Буквально через несколько дней после этих занятий, в преддверии великого праздника Победы, округ подготовил и провел занятия по ознакомлению с новой авиационной техникой. Занятия проводились на аэродроме, где были выставлены все образцы дальней и стратегической авиации, вплоть до новых тогда стратегических бомбардировщиков Ту-95. Кроме того, у каждого образца самолета были выложены варианты его вооружения. Бомбы различной мощности, [244] ракеты, снаряды для авиационных пушек. Кроме того, показывался вариант пайка для экипажа, вплоть до продуктов, аналогичных тем, которые дают космонавтам. Участники занятий — в основном, секретари ЦК и заместители председателя Совета Министров Украины, министры, словом, те, кто имел допуск к совсекретным материалам — утром 7 мая прибыли на военный аэродром. Разбив участников занятий на несколько учебных групп, мы начали их знакомить с техникой и авиационным вооружением. Особым интересом пользовались могучий Ту-95 и воздушный пункт управления округа на самолете Ил-18. В период этих занятий меня к телефону пригласил начальник связи округа генерал Н. Н. Шевченко. Передавая мне трубку, он хитровато улыбался. Взяв трубку телефона, я услышал от оперативного дежурного округа приятное известие — в Киеве у меня появился на свет второй внук — Станислав. Это известие моментально облетело всех присутствующих. Владимир Васильевич Щербицкий, Александр Павлович Ляшко, Иван Александрович Герасимов от имени присутствующих поздравили меня с появлением на свет еще одного казака. Занятия продолжались несколько часов. В завершение командующий предложил присутствующим отобедать в полевых условиях. Предложение было принято.

Недалеко от аэродрома в березовой роще была развернута большая палатка с расставленными столами и стульями. После того, как участники обеда расселись, В. В. Щербицкий поздравил всех с наступающим праздником — нашей общей Великой Победы. Выступали и другие участники. После речи командира 72-й дивизии (начальника Белоцерковского гарнизона) генерала О. С. Комлева, В. В. Щербицкий пообещал подарить от имени ЦК КПУ жилой 72-квартирный дом для офицеров гарнизона, а А. П. Ляшко — спортивный комплекс с бассейном. Для офицеров, особенно летного состава, это был поистине царский подарок.

В день 9 мая в честь Победы в Киеве был проведен праздничный парад. Представители Киевского гарнизона — главным образом, курсанты общевойскового, танкового, авиационных, морского военно-политического училищ, училища связи, Суворовского, слушатели военных академий, представители воинских частей — прошли торжественным строем по Крещатику. Затем были возложены венки к мемориалу погибших. Актрисы киевских театров — одна, одетая во все черное, а другая — молодая, вся в белом, представляющие [245] мать, скорбящую по погибшему сыну, и невесту, олицетворявшую жизнь — первыми под звуки сводного оркестра медленно прошли мимо многотысячной толпы и возложили венки. Затем возложили венки члены Политбюро, правительство Украины, Военный совет округа, ветераны войны, граждане Киева. Тысячи и тысячи людей под траурные звуки оркестра шли и шли к мемориалу погибших героев. Тогда была единая на всех Победа, единая Родина. Все мы были дети единой многонациональной семьи, отдавшие все силы на алтарь Великой Победы.

Вскоре после праздника начался летний период обучения. Войска и штабы, в соответствии с разработанными планами, продолжали совершенствовать свое боевое мастерство. В 70-е годы в Вооруженных Силах существовал такой порядок: на субботние дни, когда в войсках проводился парко-хозяйственный день, в штабах армий, округов, флотов и в Министерстве обороны назначались ответственные дежурные, соответственно, из числа заместителей [246] МО, командующих округов, флотов и армий. В один из таких летних субботних дней я нес службу ответственного дежурного по Киевскому округу. Во второй половине дня, где-то около 14 часов, мне позвонил ответственный по Министерству обороны генерал армии С. Ф. Ахромеев и сообщил, что в районе между Днепродзержинском и Днепропетровском в воздушном пространстве произошла авиационная катастрофа. Так как это территория округа, то следовало немедленно организовать поисково-спасательные работы. Самолеты, столкнувшиеся в воздухе на большой высоте, принадлежали Гражданскому флоту (ГВФ), поэтому все работы следовало согласовать с представителями Днепропетровской области. Обговорив все вопросы с председателем Днепропетровского исполкома, я отдал соответствующие распоряжения начальнику штаба 6-й армии генералу В. С. Соколову о немедленном выделении личного состава во главе с офицерами для «прочесывания» территории по Днепру. На следующее утро я вылетел в район поисков. Оказалось, что два самолета, летевшие на одной высоте (на одном эшелоне) встречными курсами, врезались друг в друга. Один из самолетов шел из Ташкента, на его борту находилась футбольная команда Узбекистана «Пахтакор», которая полностью погибла. Сотни свидетелей видели эту ужасную картину. В середине солнечного летнего дня на отдыхающих на берегу и купающихся в реке людей с воздуха начали падать останки человеческих тел. Ни один из пассажиров этих двух самолетов не спасся. В последующие несколько дней мы еще находили останки погибших, разбросанные на большом расстоянии.

Конечно, это было общее горе для всей страны. Чтобы возродить футбольную команду «Пахтакор», спортивным комитетом страны было принято решение об откомандировании ряда лучших футболистов из команд высшей лиги в Ташкент на несколько лет. Эта катастрофа напомнила нечто подобное, случившееся в 50-е годы с хоккейной командой ВВС, которая погибла в воздушной катастрофе при полете на Урал. Тогда из команды остался в живых один игрок — легендарный Всеволод Бобров, — и то только из-за того, что опоздал на самолет и команда вылетела без него. К сожалению, такие печальные случаи не единичны.

В середине июля командующий войсками убыл в очередной отпуск, а я вплотную занялся подготовкой к предстоящим учениям [247] с областными, городскими и районными военными комиссариатами. На учения предполагалось привлечь и оперативные группы от областей и городов во главе с их председателями исполнительных комитетов.

Начались эти учения в последней декаде июля. Правительство Украины и лично А. П. Ляшко уделяли большое внимание этим учениям, поскольку на них отрабатывались, кроме других, вопросы оповещения военкоматами военнообязанных запаса, качество приписанных к частям мобилизационных ресурсов, то есть личного состава и автомобильной техники из народного хозяйства, системы мобилизационного управления и другие вопросы. В один из дней работы в военных комиссариатах Днепропетровской области мы изучали систему управления мобилизационными ресурсами. Пункт управления областного военкомата находился в подземном туннеле вместе с пунктом управления гражданской обороны области. Туннель этот представлял собой узкую подземную улицу, по которой свободно можно было ездить на автомобиле. Кроме оборудованных мест для работы гражданской обороны и военкомата области здесь же размещался защищенный областной узел связи, позволяющий держать связь с любой точкой государства. Дежурившие на нем телефонисты (преимущественно женщины) получали солидную надбавку к зарплате — за вредность работы под землей. Как-то раз на этот узел связи позвонил член Военного совета округа В. Т. Дементьев, находившийся в Киеве. В разговоре он передал распоряжение из ГУК о том, что меня вызывают на следующей день в Москву, в Министерство обороны. Прибыв в Москву и представившись начальнику Генерального штаба Н. В. Огаркову, я узнал о том, что принято решение рекомендовать меня на должность командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. После небольшого напутствия Н. В. Огарков направил меня к министру обороны. Маршал Д. Ф. Устинов, расспросив об обстановке в округе и на Украине, повторил то, что сказал мне Н. В. Огарков — о возможности рассмотрения моей кандидатуры для назначения на Кавказ. После беседы у министра меня направили в административный отдел ЦК. Заведующий отделом Н. И. Савинкин, поговорив со мною о делах в округе, сообщил мне, что моя кандидатура, в принципе, согласована на всех уровнях и надо ждать вызова на беседу к Верховному Главнокомандующему. Поскольку Л. И. Брежнев в то время был [248] в отпуске, то вызов мой к нему следует ожидать примерно через две недели. Доложив итоги разговора в ЦК начальнику Генерального штаба, я возвратился в округ.

Через некоторое время из отпуска возвратился командующий войсками. Мы подробно с ним разобрали складывающуюся обстановку. Времени до вызова к Генеральному секретарю ЦК КПСС, Верховному Главнокомандующему оставалось не более двух недель. Основные мероприятия в округе еще не были завершены. В сентябре предстояло провести армейские учения с 1-й армией. Планы учений были нами уже разработаны. Готовились полигоны для боевой стрельбы — Ржищевский, Чернигов Круг и учебный центр на Десне. Готовились штабы и войска. Конечно, мой вопрос лучше было бы перенести на рассмотрение после завершения этих учений, но кто же будет перечить высшему руководству страны и армии. Общее мнение членов Военного совета округа было единым — рекомендовать вместо меня на должность начальника штаба, первого заместителя командующего войсками округа генерал-лейтенанта А. С. Елагина — командующего 1-й армией (впоследствии генерал-полковник, командующий Одесским военным округом). 18 августа 1979 года я был представлен Н. И. Савинкиным Генсеку Леониду Ильичу Брежневу. Нас было двое: генерал-полковник В. А. Беликов (командующий Северо-Кавказским округом, идущий на Прикарпатский округ вместо генерала В. И. Варенникова) и я, идущий вместо В. А. Беликова. Представляли нас по одному — вначале В. А. Беликова, затем меня. Конечно, я переживал, ведь это была моя первая встреча на таком уровне, встреча с главным руководителем страны. Накануне вечером в гостинице я продумывал ответы на возможные вопросы и по делам округа, и по текущей обстановке. С утра пораньше перечитал свежую прессу, основные газеты — «Правда», «Известия» и нашу ведомственную «Красная Звезда». Когда помощник Генсека пригласил меня пройти в кабинет, я с определенным волнением открыл дверь. Навстречу поднялся мужчина крепкого телосложения, с приятным лицом и пошел ко мне. Посреди кабинета мы встретились, Леонид Ильич подал мне руку и пригласил к столу, за которым сидел Н. И. Савинкин. Я обратил внимание на руки Леонида Ильича. Крепкие, широкие в кости, руки рабочего человека. И весь он был в то время плотно сбитый здоровый мужчина. В ходе разговора все мое волнение улеглось, Леонид Ильич [249] расспрашивал о делах Киевского округа, об Украине, но больше говорил сам. Он подробно рассказал о Северо-Кавказском анклаве и его особенностях, охарактеризовал некоторых его руководителей. Особенно тепло отозвался он о руководстве Ростовской области во главе с И. А. Бондаренко и Краснодарского края во главе с С. Медуновым. Там была наиболее высокая организация труда и самые высокие урожаи. Затем Л. И. Брежнев посоветовал мне в начале работы в округе нанести визиты во все республики (их пять), края (два) и области (три), никого не пропуская, дабы не обидеть национальные чувства и гордость. Это был очень правильный и дельный совет, в чем я убедился с первых дней работы на новом месте. В завершение беседы я был свидетелем небольшого курьеза. Н. И. Савинкин положил перед Л. И. Брежневым лист согласования членами Политбюро о назначении меня на должность. Прочитав написанное на листе, Леонид Ильич взял одну из лежавших там ручек, чтобы расписаться. Но поскольку это был первый рабочий день Генсека после отпуска, мастика в ручке, длительное время не использованная — засохла. Взял вторую ручку — такая же история. Я ожидал вспышки гнева, как это так — служба не подготовила кабинет к работе. Ничего подобного не произошло. Леонид Ильич вновь взял первую ручку и с определенным усилием поставил свою подпись. Я поразился его выдержке, никаких эмоций. Спокойно завершив наш разговор, Леонид Ильич поздравил меня с предстоящим назначением и пожелал успехов в работе. Этот разговор стал для меня образцом для подражания — вежливость, корректность, никакого начальственного хамства, никаких грубых или нецензурных оборотов. Впоследствии мне еще дважды довелось встречаться с Леонидом Ильичом, и всегда он оставался самим собой, без малейших намеков на высокомерие. Другое дело М. С. Горбачев. Тот любого прибывшего к нему называл на «ты», будь тот даже старше его на десятки лет. В разговоре он мог частенько запустить нецензурное слово, что, конечно, не красило его в глазах собеседников.

Завершив беседу в Кремле, мы с В. А. Беликовым в назначенный час прибыли в приемную министра обороны. Там уже был генерал В. И. Варенников, которого рассматривали, без его особого желания, на должность начальника Главного оперативного управления Генерального штаба. После В. А. Беликова к министру обороны пригласили меня. Дмитрий Федорович поинтересовался, как прошла встреча [250] у Л. И. Брежнева, какие поднимались вопросы. Я подробно доложил о ходе беседы, о рекомендации Леонида Ильича. Выслушав инструктаж министра обороны, мы разъехались по округам. Прибыв в Киев и доложив о результатах поездки, я потихоньку начал подготовку к сдаче дел и должности. Дома жена, узнавшая о предстоящем переезде, тоже начала собираться в путь-дорогу. Конечно же, оставлять Киев, свою работу нелегко. Здесь многое за два года было сделано, еще больше предстояло сделать. Здесь оставались мои товарищи по прежней службе в других гарнизонах: полковник В. Запольский (учились вместе в академии им. М. В. Фрунзе, позже он был у меня начальником штаба дивизии в Крыму), генерал Ю. Сапоженков, с которым мы служили в дивизии в Чкалове (Оренбурге), а позже вместе учились в академии им. М. В. Фрунзе, полковник И. Кабишев — мой однокашник по училищу, академии и службе в Кирове и Чкалове. Не очень хотелось расставаться с новыми товарищами и помощниками: генералами А. Прядко, Н. Шевченко, В. Сазоновым, И. Шматко, полковниками М. Разинковым, Д. Царапкиным и многими другими. Нас связывали и общие успехи, и общие неудачи. Жаль было расставаться и с дружным коллективом Военного совета — И. А. Герасимовым, В. Т. Дементьевым, Ю. П. Терентьевым, А. П. Андреевым, В. Лавриненковым, которые мне оказывали товарищескую помощь в становлении. Но вот пришло постановление Совета Министров СССР № 812 от 27 августа 1979 года о назначении меня командующим войсками Северо-Кавказского военного округа. Командование округа, товарищи по службе тепло проводили меня к новому месту службы. Прощай, Золотая Украина, здравствуй Северо-Кавказский. [251]

Дальше