От Грона к Малым Карпатам
Далекими раскатами грома доносилась артиллерийская канонада. Наши войска добивали гитлеровцев, окруженных в Будапеште. Будапештская операция подходила к концу, 1-я гвардейская конно-механизированная группа, прикрывавшая действия 7-й гвардейской и 6-й гвардейской танковой армий с севера и северо-запада, занимала позицию, по форме напоминающую подкову, в центре которой находился крупный населенный пункт Левице, а концы ее упирались в Прибельце и Свети-Юр на Гроне. Таким образом, группа находилась на территории Чехословакии, с народами которой мы исстари связаны узами братской дружбы.
К тому времени по всей Чехословакии нарастала волна антифашистского движения. В авангарде борьбы трудящихся против гитлеровских оккупантов, за освобождение страны и развитие ее по пути подлинной демократии были чехословацкие коммунисты во главе с пламенным интернационалистом К. Готвальдом. Решительно разоблачая происки временного буржуазного правительства, окопавшегося в Лондоне, отмежевываясь от правых оппортунистов, пытавшихся расколоть партию, коммунисты Чехословакии сплачивали единый антифашистский фронт демократических сил, призывая трудящихся усиливать борьбу с оккупантами и их приспешниками, всячески помогать наступающей Советской Армии. Все шире развертывалось партизанское движение. Историческую роль сыграло Словацкое национальное восстание. Подготовленное словацкими и чешскими коммунистами и оттянувшее значительные силы врага, восстание явилось началом национально-демократической революции в Чехословакии.
Достаточно сказать, что в боях против восставших гитлеровцы потеряли 56 тысяч солдат и офицеров. Мы никогда не забудем, что плечом к плечу с нашими бойцами доблестно сражались наши боевые побратимы — воины 1-го Чехословацкого армейского корпуса под командованием генерала Л. Свободы.
Я получил приказ командующего 2-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского от 23 января 1945 года: группу вывести в резерв фронта. Сдав участок обороны 49-му стрелковому корпусу, войска группы 29 января сосредоточились в центре треугольника Хатван, Будапешт, Балашшадьярмат, штаб группы расположился в Алшо-Бодонь.
Понеся потери в предыдущих боях, группа нуждалась в доукомплектовании людьми, конским составом, боевой техникой, материальной частью. Нужно было за короткий срок добиться высокой боевой готовности всех частей и подразделений.
Не теряя времени, мы с 1 февраля приступили к учебе на основе разработанного штабом группы месячного плана боевой подготовки. Одновременно принимали пополнение и приводили в порядок технику.
За месяц нам хотелось добиться тщательной индивидуальной подготовки каждого бойца и всех подразделений к наступательному бою, улучшить оперативную подготовку и сработанность командиров и штабов. Особое внимание было уделено действиям кавалерийских, танковых и механизированных частей и соединений при прорыве обороны противника с форсированием рек; действиям в оперативной глубине, в сложной обстановке, в дерзком маневре; организации взаимодействия в бою частей и соединений конницы с механизированными (танковыми) частями и соединениями и с авиацией.
Учебные бои разыгрывались на штабных тренировках, на картах, непосредственно на местности. Все офицеры подробно изучили характер местности и режим рек Грон, Нитра, Ваг, Морава и других в полосе вероятного продвижения на Брно и Прагу. В дальнейшем это облегчило нам выполнение боевых задач, улучшило организацию боевых действий и управление войсками.
В те январские дни мы получили приказ Народного комиссара обороны Союза ССР от 26 января 1945 года о преобразовании конно-механизированной группы в гвардейскую.
В приказе говорилось:
«В боях за нашу социалистическую Родину против немецких захватчиков конно-механизированная группа в составе 2-го Украинского фронта наносила сокрушительные удары фашистским войскам, уничтожала живую силу и технику противника.
За проявленный героизм и отвагу, за стойкость, мужество, дисциплину, организованность и умелое выполнение боевых задач преобразовать конно-механизированную группу в гвардейскую и впредь ее именовать «Первая гвардейская конно-механизированная группа».
Командующий группой генерал-лейтенант Плиев Исса Александрович.
Преобразованной КМГ вручить гвардейское знамя...
Нарком обороны Союза ССР Маршал Советского Союза Сталин».
2 марта в штабе получили приказ командующего 2-м Украинским фронтом изменить район дислокации войск группы. В соответствии с этим приказом мы совершили пятидесятикилометровый марш на север и заняли пограничный район между пунктами Лучинец и Шаги. Штаб группы расположился в Сакале.
Приказ И. В. Сталина вызвал новый подъем боевого духа среди всего личного состава КМГ. Продолжая боевую учебу и сколачивание войск, полностью укомплектованные части и соединения группы готовились к новым решающим боям на полях Австрии и Чехословакии.
13 марта мы решили проверить готовность войск к выполнению боевых задач. С этой целью провели смотр ряда частей. Я с большим удовлетворением убедился, что воинский дух и выучка солдат и офицеров высоки, материальная часть, вся техника и вооружение приведены в полный порядок, штабы укомплектованы и хорошо сработались. Обо всем этом я с удовольствием доложил Р. Я. Малиновскому.
К началу операции на реке Грон в состав конно-механизированной группы входили: 4-й гвардейский кавкорпус (9-я и 10-я гвардейские, 30-я Краснознаменная кавдивизии, два истребительных противотанковых артполка, гвардейский минометный полк, зенитные полки и др.); 6-й гвардейский кавкорпус (8-я и 13-я гвардейские и 8-я Дальневосточная кавдивизии, два истребительных противотанковых артполка, гвардейский минометный полк, зенитный полк и др.). В состав группы входило также пять танковых, два самоходно-артиллерийских полка, 5-я горно-инженерная саперная бригада и др. Кроме того, в оперативное подчинение группы были переданы: отдельная противотанковая бригада, два гвардейских минометных и два зенитных полка. Для обеспечения и прикрытия действий группы были выделены из состава 5-й воздушной армии для работы с нами 264-я штурмовая и 13-я гвардейская истребительная авиационные дивизии генералов Степичева, Каманина, полковников Юдакова, Чижикова и других.
20 марта штаб группы получил боевое распоряжение командующего фронтом о сосредоточении войск в исходном районе Гурша, Слатина, Ладзани и о вводе группы в прорыв на стыке 53-й и 7-й гвардейской армий.
В соответствии с боевой задачей фронта 53-я армия генерал-лейтенанта И. М. Манагарова с рассветом 25 марта должна была начать прорыв обороны противника на реке Грон и наносить удар в общем направлении Левице, Врабле, Нитра, Глоговец, 7-я гвардейская армия генерал-полковника М. С. Шумилова наступала с рубежа Горна-Сечи (1 км восточнее Кальна), Жемльяри в общем направлении Комьятица, Шаля, Сенец.
Первой гвардейской конно-механизированной группе предстояло по особому сигналу войти в прорыв на участке Теков, Жемльяри и, стремительно развивая наступление на Серед, на третий день операции овладеть районом Трнава, Сенец и т. д.
25 марта после получения боевого приказа офицеры политотдела группы разъехались в соединения и части. Они помогали политработникам и партийным организациям довести содержание приказа до каждого бойца, вдохновить людей пламенным словом. В подразделениях были проведены партийные и комсомольские собрания, показавшие политическую зрелость личного состава, готовность воинов идти на подвиг во имя Родины.
Казак 138-го кавполка Насыров заявил на партийном собрании: «Мы доукомплектовались и снова представляем грозную силу для врага. Мы будем бить немецких фашистов в предстоящих боях еще сильнее, чем били их на Украине, в Белоруссии и в недавних боях на венгерской и чехословацкой территориях. Наши подразделения сейчас хорошо вооружены, сколочены, и личный состав только и ожидает того часа, чтобы обрушиться на немецких фашистов».
По-деловому и горячо обсудили свои задачи на партийных собраниях коммунисты 32-го кавполка. Они заверили партийное собрание в готовности своих подразделений к боям против злейшего и ненавистного врага. «Мы ждем сигнала к наступлению», — говорили коммунисты. На партсобрании 2-го эскадрона этого же полка закаленный в боях бронебойщик Иван Кудинов заявил: «Я прошел большой боевой путь от Кавказа до Чехословакии и накопил неплохой опыт борьбы с немецкой броней. Своим опытом я недавно делился с воинами молодого пополнения. Броня фашистских танков нам не страшна, и они нас не остановят на пути к окончательной победе».
26 марта — в день ввода конно-механизированной группы в сражение — в частях были проведены митинги, на которых зачитывалось обращение Военного совета 2-го Украинского фронта к «Казакам-гвардейцам генерал-лейтенанта Плиева»:
«Боевые товарищи!
Приближается решительный час окончательного разгрома гитлеровской Германии, час торжества нашей полной победы над ненавистным врагом. Советские орудия гремят уже за Одером, наши войска вплотную подошли к логову врага — Берлину. Успешно громят немцев на Западе и наши союзники. Не спастись немцу и на Юге!
Мечется в страхе смертельно раненный фашистский зверь, но положение его безнадежно. Не уйти ему от расплаты и возмездия!..
Военный совет фронта обращается к вам, прославленные конники, советские чудо-богатыри! Покажите, что крепка и несокрушима казачья сила! Смело входите в прорыв, развивайте успех наступления! Полностью используйте преимущества конницы — стремительность, лихость и умелый маневр в бою. Дерзко нападайте на противника, обходите узлы сопротивления, смелым и энергичным маневром громите врага — его коммуникации, тылы и штабы, обрушивайте всю мощь огня и сабельных ударов на головы фашистских разбойников. Больше дерзости и инициативы, больше сметки и военной храбрости в бою! Свято выполняйте уставное требование: в бою равняться только по передовым!
Всегда твердо помните, что вы воюете на чужой территории, — поэтому будьте бдительны, будьте начеку. Высокая советская воинская дисциплина и организованность, строжайшее повиновение командирам — залог нашей победы. Пусть в сердцах наших неугасимым пламенем горит священная ненависть к гитлеровским извергам, принесшим неисчислимые страдания народам нашей Родины, народам Европы...
Славные казаки-гвардейцы! Военный совет фронта выражает полную уверенность, что вы с честью и достоинством выполните боевой приказ и новыми героическими подвигами приумножите славу советского оружия...»
Митинги вылились в яркую демонстрацию духа интернационализма, беспредельной преданности казаков, сержантов и офицеров Родине и партии, готовности нанести по врагу уничтожающие удары.
Старшина Бодин на митинге в 6-м истребительном противотанковом дивизионе 6-го гвардейского кавкорпуса говорил: «Мы прошли с боями путь от Москвы до Чехословакии, уничтожая немецких оккупантов. В предстоящих боях мы не посрамим наших гвардейских знамен, приумножим их славу. Будем ежедневно, ежечасно наращивать свои удары по врагу и добьем фашистского зверя в его собственной берлоге».
В течение 25 и 26 марта командиры, политработники и офицеры штабов довели до всего личного состава стоящие перед ним боевые задачи. Это отлично сказалось на ходе боевых действий, казаки проявили массовую отвагу и героизм.
С рассветом 25 марта после короткой, но мощной артиллерийской подготовки войска 7-й гвардейской армии генерал-полковника М. С Шумилова внезапно для противника перешли в наступление, форсировали Грон и к исходу дня захватили плацдарм на западном берегу реки глубиной пять-шесть километров. В ночь на 26 марта инженерные части армии навели шесть наплавных мостов. Кроме того, при наведении переправ было разведано несколько бродов для конницы.
Продолжая наступление с утра следующего дня, армия еще дальше продвинулась и к 18 часам вышла на рубеж Лок Теков, Шарлуги.
Конно-механизированная группа оставалась в исходном районе в полной готовности к выполнению поставленной задачи. Томительно тянулись часы. Ждали специального сигнала. Над нами с воем проносились немецкие бомбардировщики группами в шесть-двенадцать самолетов. Они пытались бомбить наши войска, переправы и особенно город Левице.
И вот, наконец, долгожданный сигнал: «333-Москва». Я посмотрел на часы: ровно 18.00. Конница, танки, артиллерия двинулись к переправам. К 21 часу главные силы корпусов уже находились на плацдарме. Штаб группы переместился в Левице.
В связи с тем, что тактическая глубина вражеской обороны не была полностью прорвана стрелковыми войсками, коннице и танкам пришлось делать это своими силами при отчаянном сопротивлении противника. Положение осложнялось тем, что на пути нашего наступления был ряд труднопреодолимых водных преград. Завязались упорные бои, которые продолжались до 29 марта. Особенно ожесточенное сопротивление оказывал противник на линии высот Горни-Дюрад, Возокани, расположенных к западу от Грона. 134-й танковый полк подполковника В, А. Подлесного, во взаимодействии с 10-й гвардейской кавдивизией, при атаке села Позба наткнулся на сильную противотанковую оборону и сразу же потерял шесть танков. Повторная атака с ходу также не дала решающего успеха. Пришлось сокрушить оборону противника ударами артиллерии и авиации. Остальное довершили танки и конница.
По всему фронту разгорелись жаркие, ожесточенные бои. Особенно упорно оборонял противник рубеж Беша, Позба, Возокани, Чака.
4-й гвардейский кавкорпус, продолжая отбивать сильные контратаки, решительно продвигался вперед. Частям 6-го гвардейского кавкорпуса не повезло: выйдя к высотам на рубеже Возокани, Чака, они попали под сильный артиллерийско-минометный огонь и наткнулись на минные поля, установленные по виноградникам севернее и южнее Возокани. 154-й танковый полк подполковники И. А. Солсохома, наступая в составе передового отряда корпуса, в ночном бою за село Чака потерял несколько танков — их подбили из засад гитлеровцы, стрелявшие фауст-патронами.
Получив эти донесения, я выехал в Дольни-Пяль (2 км южнее Горни-Пяль) и, уточнив конкретно сложившуюся обстановку на месте, приказал создать в корпусах и дивизиях сильные артиллерийские группировки для подавления опорных пунктов врага. Подобные же указания были даны приданной нам штурмовой и истребительной авиации.
На врага обрушился огромной силы огневой вал. В воздух взлетели осколки бетона, изуродованные рельсы, бронеколпаки. Сопротивление неприятеля было подавлено. За считанные часы группа прошла 15–20 километров, и к исходу дня 27 марта вышла на реку Житева, в нескольких местах форсировала ее и захватила плацдарм той же ночью.
36-й и 40-й полки 10-й гвардейской кавдивизии вышли на подступы к селам Издег и Федимеш, расположенным на восточном берегу реки Цетинка (приток реки Нитра), где вновь встретили упорное сопротивление врага.
Для повышения темпов наступления необходимо было принять целый ряд мер. Пришлось срочно выехать в расположение дивизии. Комдив полковник Г. И. Рева был явно смущен.
— Почему медлите? — резко спросил я.
— Противник ведет сильный огонь из Дольни-Огай, товарищ командующий, — ответил полковник, — наши потери возросли.
Я видел, что комдив в нерешительности. В этих случаях распекать подчиненного, как это делают некоторые, — просто терять дорогое время. Нужно было действовать, вдохнуть в людей уверенность. Я взял непосредственно под свое командование подвернувшиеся подразделения 9-й гвардейской кавдивизии, находившейся в резерве группы, и мы вместе с автоматчиками моей охраны с ходу атаковали и заняли Дольни-Огай. Мы решили использовать взятие Дольни-Огай для немедленного удара силами 9-й гвардейской и 30-й кавдивизии в направлении Бановска-Кеса, форсировав с ходу реки Житава и Нитра.
Вечером ко мне привели пленных. Помощник начальника разведки 8-й Дальневосточной кавдивизии капитан Каширин, действуя с группой разведчиков, внезапно наскочил на второй эшелон штаба 211-й немецкой пехотной дивизии и захватил его полностью в плен. Среди пленных оказались: один подполковник — заместитель командира дивизии по тылу, четыре майора, несколько младших офицеров и пятнадцать солдат. Всего тридцать с лишним гитлеровцев, десять повозок с имуществом и штабными документами.
В это же время в полосе 6-го гвардейского кавкорпуса был взят в плен с группой солдат 711-й немецкой пехотной дивизии командир роты — обер-лейтенант. Пленный показал: «Мы не ожидали здесь такого стремительного наступления русских. Мы считали, что на этих оборонительных рубежах сможем держаться надежно и долго. Наши солдаты и офицеры отлично понимают, что война проиграна для Германии... Сейчас мы лишний раз убедились, что сопротивление бесполезно...»
Между тем боевое напряжение к исходу 27 марта не ослабевало. 10-я гвардейская кавдивизия силами 36-го и 40-го полков настойчиво продолжала наступать, но повсюду встречала сильное сопротивление. 3-му эскадрону 40-го кавполка удалось зацепиться за окраину села Рендва. В это время командир эскадрона капитан Антропов был ранен. Он не мог вести бойцов дальше. Собрав последние силы, он на клочке бумаги написал: «Враг отступает. Вперед, товарищи! Помогайте своим друзьям, которые находятся уже на окраине». Этот листок облетел цепи эскадрона. Воодушевленные словами командира, казаки, поддержанные танками, ринулись вперед и захватили Рендву. За ними последовали другие эскадроны. Всем полком в конном строю за танками гвардейцы ворвались в село Гуль и освободили его. Враг вновь усилил огонь из-за реки Житава, но атака завершилась успешно.
Командир полка подполковник В. Н. Макаров настойчиво искал слабое место в обороне противника. Он предполагал, что направление на село Федимеш, расположенное на восточном берегу реки Цетинка, обороняется меньшими силами. Это нужно было срочно разведать. Первым из добровольцев пойти на разведку и установить силы противника вызвался рядовой 2-го эскадрона Пономарев, недавно прибывший в полк на пополнение из глубокого тыла. Это было его по-настоящему боевое крещение. Товарищи проводили его в разведку. Они видели, как солдат под покровом сумерек где ползком, где перебежкой, от куста к разбитой самоходке, оттуда к воронке, плотно прижимаясь к земле при вспышках ракет, упорно продвигался вперед. Вот воздух прошила очередь трассирующих пуль. Солдат упал. За первой трассой последовала вторая, третья... Однополчане открыли ответный огонь. Противник замолчал. Воспользовавшись этим, разведчик сделал стремительный бросок вперед и скрылся в темноте. Гитлеровцы снова открыли огонь по тому месту, где недавно упал разведчик. Наблюдавшие за Пономаревым солдаты поняли, что враг потерял цель, «отцепился», и вернулись в подразделение. А Пономарев тем временем быстро уходил в тыл врага. Вскоре он подобрался к окраинам Федимеш...
В течение всей ночи на 28 марта противник подтягивал новые части, поспешно закрепляясь по реке Цетинка, на рубеже Черник — Бешенев. В ночном бою были захвачены пленные отошедших 357-й, 46-й и вновь появившихся 153-й и 27-й пехотных дивизий. Враг всеми силами пытался остановить продвижение конно-механизированной группы с тем, чтобы успеть подтянуть новые резервы и прочно закрепиться на реках Нитра и Ваг.
С самого утра 28 марта в полосе наступления 4-го гвардейского кавкорпуса упорные бои разгорелись на западном берегу реки Житава, особенно за населенные пункты Издег и Федимеш.
В этом бою бессмертный подвиг совершил казак комсомолец Василий Савченко. Накануне я был в той части и хорошо запомнил его. Это был молодой, невысокий, крепко сложенный парень с открытым, улыбчивым лицом. Потом я узнал некоторые подробности его биографии. Детство в трудовой семье. Семилетка, школа ФЗО, работа. В августе 1940 года Василий был призван в армию. Война застала его на одной из пограничных застав. Здесь, в суровых условиях пограничной службы, закалялся его характер, здесь он стал комсомольцем. Беззаветная преданность своему народу, верность присяге побудили рядового Савченко в грозный час на самопожертвование во имя жизни своих боевых товарищей.
Эскадрон приближался к северной окраине Федимеша. Уже виднелись дома, каменные заборы между ними. И тут бешено застрочил немецкий пулемет. Попадали казаки, сраженные беспощадным огнем. Эскадрон залег, попробовал подняться в атаку — и снова губительный огонь. И тогда, сливаясь с землей, вперед пополз рядовой Василий Савченко. Пули ложились рядом с ним, вздымая фонтанчики пыли. Но он упрямо полз, стиснув зубы. Вот она, вражья нора. Он с силой бросил гранату, вторую. Пулемет кашлянул и умолк. Василий с надеждой приподнялся, но пулемет затарахтел снова.
Бесстрашный казак до боли сжал ствол автомата, посылая короткие очереди. Но враг не утихал. Василий нажал на спусковой крючок, но автомат не дрогнул, как обычно. Опустел диск. И тогда все увидели, как метнулся вперед советский воин. И, словно захлебнувшись, пулемет замолк. Эскадрон, вдохновленный подвигом Савченко, ринулся в атаку.
Тяжело пережили казаки-гвардейцы смерть своего боевого друга, повторившего подвиг Матросова. Отдав последние воинские почести, они похоронили его в селе Федимеш. А 8 апреля его матери Ефросинье Ивановне, жившей на хуторе Братское Гулькевичского района Краснодарского края, почтальон вручил письмо с адресом полевой почты. Почерк на конверте был незнакомый. Тревожно сжалось материнское сердце в предчувствии непоправимого горя. Писали младший лейтенант Котов, старший сержант Володин, рядовые Олейник, Турбан, Гриськов, Самотюк, Буев, Сиволобов, Каглик, Успенов.
«Мама, — обращались они к Ефросинье Ивановне, — в ожесточенном бою под селом Федимеш, в Чехословакии, мы потеряли лучшего своего товарища и друга, Вашего сына. Он умер смертью героя, расчищая путь товарищам... Мы никогда не забудем нашего друга Василия Савченко, его имя и его подвиг живут в наших сердцах. И когда мы идем в бой, то каждый повторяет: «Иду расплачиваться за Василька». И ни один фашист не уходит от нашей пули и клинка... На этом писать заканчиваем: идем в бой. Жмем Вашу руку».
Заняв Федимеш, казаки 40-го полка 10-й гвардейской дивизии узнали и о судьбе не вернувшегося из разведки рядового Алексея Пономарева. Оказалось, что Пономарев был схвачен фашистами. Его повели на допрос. На все попытки врага «развязать ему язык» гвардеец отвечал презрительным молчанием. Фашисты стали избивать его. Он молчал. Его зверски пытали. Отважный воин молчал. Тогда гитлеровцы повели его на расстрел. Черные дула автоматов в упор глядели на него. Но сердце разведчика не дрогнуло. Фашисты в последний раз предложили ему жизнь за измену. И услышали гордый отказ. Тогда разъяренные гитлеровцы пошли на страшное преступление: связали ему руки, облили бензином и сожгли.
Весть о геройском подвиге комсомольца Алексея Пономарева и зверской расправе, совершенной над ним гитлеровцами, мгновенно облетела весь корпус. В полках были проведены митинги, на которых воины давали клятву отомстить фашистским извергам. И они свято выполняли ее, с новой силой громя ненавистного врага.
Так в бою за безвестную, ничем не примечательную чехословацкую деревню, вдали от Родины, сгорели два героических сердца, неся факел свободы дружественному народу, попавшему в большую беду. Таков был советский воин-освободитель — бесстрашный и прекрасный.
А волна наступления шла дальше. К исходу 28 марта 4-й гвардейский кавкорпус форсировал Нитру и завязал бои за крупный населенный пункт Шурани. 6-й гвардейский кавкорпус захватил Нове-Замки и успешно продвигался на запад.
Форсирование Нитры в полосе 4-го кавкорпуса и бои за плацдармы на западном берегу развивались трудно: противник оказывал упорнейшее сопротивление, кроме того, подступы к переправам были сильно заболочены.
В полосе 9-й гвардейской кавдивизии полковника А. П. Смирнова сильный артиллерийско-минометный огонь противника не давал навести переправы. Однако части дивизии успешно форсировали Нитру и с ходу захватили Бановска-Кеса. При этом особенно отличился 34-й гвардейский кавполк и его командир подполковник И. И. Болдырев.
В боях за Нитру исключительно отважно дрались танкисты 128-ГО танкового полка подполковника Н. П. Гапоненко Член партийного бюро части лейтенант Зайцев за день боя уничтожил два вражеских танка и более двадцати гитлеровцев. Однако и его танк был подбит и загорелся. Уводя танк из-под обстрела, Зайцев не прекращал огня. В укрытии экипажу удалось сбить пламя и сохранить машину. Командир танкового взвода этого же полка старший лейтенант Колотушкин поджег два танка и уничтожил до пятидесяти гитлеровцев. Продвигаясь вперед, танк Колотушкина наскочил на немецкую танковую засаду и был подбит. Метким выстрелом в ответ Колотушкин поразил немецкий «тигр», рассчитавшись с врагом.
Танкистам не уступали в отваге и кавалеристы. Наводчик станкового пулемета рядовой 48-го полка 13-й гвардейской кавдивизии М. Г. Потовой выдвинулся далеко вперед и уничтожил более десятка гитлеровцев. Ответным огнем фашисты разбили его пулемет. Тогда коммунист, поднявшись во весь рост, крикнул: «За нашу Родину, вперед, товарищи!» и своим примером увлек весь эскадрон в атаку на противника. В рукопашной схватке, завязавшейся в траншеях, Потовой уничтожил еще четырех гитлеровцев. Но и сам погиб смертью храбрых.
Командир эскадрона 49-го полка 8-й Дальневосточной кавдивизии капитан Седов в уличном бою в селе Двори противотанковой гранатой подбил немецкий танк. При этом Седов был смертельно ранен. Бойцы похоронили своего командира с воинскими почестями и поклялись отомстить за его гибель. Каждый день, каждый час боев советские воины являли все новые примеры героизма и отваги.
Вместе с закаленными в боях ветеранами дрались и воины нового пополнения. 4-й эскадрон капитана Фролова 49-го кавполка был сформирован из бойцов, недавно призванных из областей Западной Украины и Западной Белоруссии. Глубоко ненавидя немецко-фашистских захватчиков за все их злодеяния, эти воины так же, как их товарищи-ветераны, рвались в бой, показывая примеры мужества и самоотверженности.
Вечером 28 марта пришлось потребовать от командиров корпусов решительного повышения темпов наступления и сосредоточения основных сил на участке Шурани, Нове-Замки, чтобы с ходу форсировать реку Ваг, нанести удар на Такшонь и в дальнейшем, развивая наступление 4-м гвардейским кавкорпусом на Сенец, перерезать пути отхода противника на Братиславу.
Враг продолжал оказывать упорное сопротивление, бросая в бой все новые силы и средства.
С утра 29 марта гитлеровцы предприняли мощные контратаки, пытаясь сбросить наши войска с западного берега Нитры. Соединения группы, отражая вражеские контратаки, продолжали расширять плацдарм. К исходу дня части 4-го гвардейского кавкорпуса, ведя бои на южной окраине Шурани, продвинулись в северо-западном направлении — на Тардошкед. 6-й гвардейский кавкорпус в течение ночи и первой половины дня основными своими силами вел бои в районе города Нове-Замки.
Бой был в разгаре, когда представитель штаба фронта полковник Максимов передал начальнику штаба группы генерал-майору Пичугину распоряжение маршала Малиновского: «За Нове-Замки и Шурани не драться. Обходить их и выполнять дальнейшую, ранее поставленную задачу».
К этому времени основная часть города Нове-Замки была уже очищена от противника, лишь на окраинах оставались небольшие группы автоматчиков. Командиру 6-го корпуса генерал-лейтенанту С. В. Соколову было отдано распоряжение: двумя дивизиями развивать наступление на северо-запад, одной дивизией закончить освобождение города, после чего вывести ее во второй эшелон корпуса.
Командир корпуса немедленно повернул 8-ю гвардейскую и 8-ю Дальневосточную дивизии в указанном направлении, оставив 13-ю гвардейскую дивизию для ликвидации небольших очагов сопротивления в городе Нове-Замки. К 20 часам 8-я Дальневосточная дивизия завязала бой за Вельки-Чики, а 8-я гвардейская дивизия сражалась в двух километрах западнее железнодорожной станции. 13-я гвардейская кавдивизия была выведена во второй эшелон. Части 4-го гвардейского кавкорпуса, освободив полностью Шурани, также вырвались на оперативный простор, успешно развивая наступление на Запад. В боевых действиях наступил решающий перелом.
Мы подходили к реке Ваг — шириной 250 метров, многоводной, глубокой, с быстрым течением. Все мосты при отходе враг уничтожил. Форсировать же такую реку с ходу не представлялось никакой возможности, тем более с нашей многочисленной техникой. Надо было навести хотя бы один тяжелый мост. Для этого мы располагали корпусными и дивизионными переправочными средствами, одной тяжелой понтонно-мостовой бригадой. (Здесь сказалась забота о нас нашего замечательного начальника инженерных частей фронта Александра Даниловича Цирлина.) Такой мост на нашем фронте был первый и единственный.
Нам удалось ввести в заблуждение противника и построить тяжелую переправу не там, где мы несколькими дивизиями демонстрировали в ходе боя подготовку к переправе, а на нашем левом фланге, где перелески вплотную подходили к реке. Личный состав понтонно-мостовой бригады проявил исключительное мужество и стойкость. К полуночи на западный берег Вага была переброшена одна дивизия, а к утру мы имели там уже более одного корпуса. Наши части устремились вперед, взламывая вражескую оборону. Неожиданное появление наших войск вызвало среди гитлеровцев панику.
Успешно поддерживала действия конно-механизированной группы штурмовая и истребительная авиация, прикрывая войска от ударов воздушного противника.
Разбитые конно-механизированной группой вражеские части в течение 31 марта с боями отходили в северо-западном направлении, оказывая серьезное сопротивление.
Проанализировав конкретно сложившуюся обстановку, мы вновь уточнили задачи войскам. Необходимо было наращивать темпы, быстрее и стремительнее развивать наступление к Малым Карпатам и далее в общем направлении на Брно.
Командиру 4-го гвардейского кавкорпуса генерал-майору Головскому было приказано форсировать Ваг, к утру 1 апреля захватить город Трнава, с ходу овладеть Малыми Карпатами и к концу следующего дня одной дивизией захватить Яблоницу, а главными силами из района Надаш повернуть в юго-западном направлении и овладеть пунктом Рарбок.
Командир 6-го гвардейского кавкорпуса генерал-лейтенант Соколов получил задачу стремительно развивать наступление в направлении Дъесек, Немецки-Граб, Шенквице, Малацки и к исходу 2 апреля овладеть городом Малацки.
В резерве группы была оставлена одна дивизия из гвардейского 6-го кавалерийского корпуса.
В течение 31 марта 4-й корпус форсировал Ваг, расширяя плацдарм, охватил город Галанта с востока, юга и запада и полностью освободил его в 17 часов. К этому же времени 9-я кавдивизия освободила крупный населенный пункт Такшонь. Корпус перешел к преследованию противника в западном и северо-западном направлениях, уничтожая отдельные очаги сопротивления частей и подразделений 211-й, 711-й, 46-й пехотных дивизий, поддерживаемых штурмовыми орудиями 10-й танковой дивизии, быстро продвигался на Трнаву. В 9 часов 1 апреля части корпуса вели бои на рубеже Фаркашин, Майцихов.
Находясь в районе боевых действий, мы стали свидетелями интересного боевого эпизода. 152-й корпусной истребительный противотанковый полк Героя Советского Союза подполковника Е. А. Костылева, следуя по маршруту, перед рассветом выдвинулся тремя батареями за передний край конников, занял огневые позиции для стрельбы прямой наводкой в двух километрах севернее Малы-Гая и хорошо замаскировался. Противник, не видя в тумане цели, вел беспорядочный огонь, который не причинял нам существенного ущерба, несмотря на большое скопление обозов и техники в Малы-Гае.
Солнце уже взошло высоко, когда на шоссе Середь — Фаркашин появились темные силуэты немецких танков. Они шли, стреляя на ходу, все более приближаясь к нашим позициям. И вдруг словно молния блеснула. Передний танк от мощного удара накренился к обочине шоссе и густо зачадил. За ним вспыхнул, как спичечная коробка, другой. Следующий снаряд попал в машину с горючим. Яркое пламя охватило ее. Два танка успели все-таки прорваться вперед, но через несколько минут у одного из них, пораженного метким выстрелом, отлетела башня, у другого была перебита гусеница.
Я смотрел в бинокль, не отрываясь, громко восхищаясь блестящим искусством наших артиллеристов. И как бы приветствуя их, в воздух над позициями корпуса взлетели ракеты. После боя я поздравил артиллеристов 152-го противотанкового истребительного полка Героя Советского Союза подполковника Е. Костылева.
Узнал я и другие подробности боя. Первой открыла огонь 5-я батарея, за ней — другие. За панораму встал командир взвода гвардии лейтенант Ильгов и с первого же снаряда поджег танк противника. Он же подбил второй танк и машину. Еще два танка, которым удалось было прорваться, попали под огонь 3-й батареи. Оказалось, что экипажи других танков пытались бежать, бросив свои машины. Вдогонку за ними бросился взвод управления 5-й батареи под командой лейтенанта Петрова. Они захватили четыре исправных танка, четырех танкистов уничтожили, а трех взяли в плен.
Этот эпизод еще раз ярко показал, как высоки были выучка и мастерство наших воинов, приближавших день Великой Победы.
Побеседовав с артиллеристами, я направился на КП командира 4-го гвардейского кавкорпуса. Он сообщил, что решил захватить город Трнава ударом с юго-востока, то есть в лоб противнику, у которого здесь были наиболее сильная система огня и инженерные заграждения.
Такое решение могло привести к затяжному бою, к излишним потерям живой силы. Пришлось отменить его и приказать главный удар нанести с юга и юго-запада. Это требовало некоторой перегруппировки войск, но, как показали дальнейшие события, полностью оправдало себя. Кроме того, я приказал командиру 6-го гвардейского кавкорпуса держать одну дивизию в готовности для нанесения вспомогательного удара по западной окраине Трнавы. В 17 часов корпус завязал бой за Трнаву, а в 19 часов операция уже была успешно кончена и штаб корпуса перебрался в город. В этот день войска группы нанесли серьезный урон противнику, захватили 3837 пленных и большое количество военных трофеев.
После освобождения Трнавы 4-й гвардейский кавкорпус стремительно прорвался на северо-запад и вышел к восточным склонам Малых Карпат. Противник, используя выгодные командные высоты по рубежу Замок — Остри-Врх — Лошонец, силами 357-й, 211-й, 711-й пехотных дивизий и венгерских частей при поддержке танков, самоходок и тяжелых артиллерийских и минометных батарей, авиации оказывал упорное сопротивление. Особенно сильную оборону встретила конница в районе Надаш, прикрывавшем горный переход на Яблоницу. Здесь были две-три линии траншей с дзотами, противотанковыми рвами в несколько линий и проволочными заграждениями.
Вечером 2 апреля при прорыве обороны противника на рубеже Кльчовани — Горне-Орешани танки, поддерживающие 10-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, вынуждены были остановиться перед противотанковым рвом, тянувшимся от Горне-Орешани на восток. Лишенные маневра и укрытий, танки подверглись артиллерийскому обстрелу противника. Неизбежны были серьезные потери. Жители Горне-Орешани, поняв наши затруднения, по собственной инициативе, несмотря на сильный артиллерийско-минометный огонь, вышли к противотанковому рву и быстро лопатами проделали проходы. Это позволило нашим танкам прорваться на передний край противника, подавить и расстроить его систему огня.
6-й гвардейский кавалерийский корпус 31 марта, перейдя к преследованию отходящего с боями врага, стремительно продвигался вперед и овладел рядом крупных населенных пунктов. Действия корпуса энергично поддерживала 264-я штурмовая авиационная дивизия, непрерывно наносившая бомбоштурмовые удары по отходящим гитлеровцам. За день боя штурмовики сделали сто с лишним боевых вылетов.
31 марта 6-й корпус захватил значительные трофеи, в том числе много боевой техники, вооружения, 208 вагонов с продфуражом и боеприпасами, элеваторы с зерном, которые фашисты не успели взорвать. В плен попало около трех тысяч гитлеровцев и штаб тыла дивизии во главе с полковником и двумя подполковниками.
Помимо наступательных операций крупными силами, мы тревожили противника дерзкими, неожиданными рейдами небольших групп, сея в стане врага панику, дезорганизуя его тыл.
Так, в ночь на 1 апреля на северо-западной окраине Вел-Диосек скрытно встали на огневую позицию 4-я и 5-я батареи 142-го корпусного истребительного и противотанкового артиллерийского полка подполковника И. Т. Климанова. В ста пятидесяти метрах от них находилась 75-миллиметровая противотанковая батарея противника, готовившаяся к смене позиции. Командир 4-й батареи капитан Турдаков с группой автоматчиков из орудийного расчета подкрался к вражеской батарее и внезапно атаковал ее. В результате налета восемнадцать гитлеровцев были убиты, девять попали в плен, остальные разбежались, оставив отважным артиллеристам три пушки и пять тягачей.
Подобными действиями мелких подразделений могли похвалиться многие полки и дивизии.
6-й гвардейский кавалерийский корпус, преодолевая упорное сопротивление врага, продвигался вперед. К середине дня 1 апреля корпус захватил ряд крупных населенных пунктов и вышел на рубеж Модра, Цайла, Пезинок (15 км северо-восточнее Братиславы), расположенных на восточном склоне Малых Карпат. В район Модры вышла 8-я Дальневосточная, а в район Пезинока — 8-я гвардейская дивизия.
Группы вражеских бомбардировщиков «ФВ-190» наносили частые удары по боевым порядкам корпуса, трижды бомбили Вел-Диосек, в котором располагался штаб нашей конно-механизированной группы. Враг, очевидно, был информирован о перемещении нашего штаба.
К 22 часам штаб группы переместился в Цифер. Но авиация противника не оставляла нас в покое и на новом месте.
По первым боям на склонах Малых Карпат было ясно, что враг легко не расстанется с горными перевалами и проходами. Следовательно, нам предстояли упорные бои. Действия 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, которому за день боя удалось вклиниться в район Пезинока всего на четыре километра, подтвердили мое предположение.
2 апреля вместе с оперативной группой штаба я выехал в Пезинок. Мы облюбовали уютный чистенький домик с садом, в котором жила хорошая словацкая семья. Из окна открывался чудесный вид на зеленые горы. Хозяин и его супруга были музыкантами. В семье было трое детей и бабушка... Хорошо и по-домашнему уютно почувствовали мы себя в этой милой семье. Казалось, ничто не напоминает о войне. Но вот в воздухе появились немецкие самолеты. Они кружили над селом, что-то высматривали, проявляя подозрительное любопытство к той части населенного пункта, в которой расположились мы. Создавалось неприятное ощущение, будто противник брал нас на прицел.
Я попросил хозяев, чтобы они увели из дома детей и ушли сами, так как здесь было небезопасно. Они ушли, а ночью незаметно вернулись. На следующий день около 5 часов вечера мой адъютант капитан Леонид Емельянович Семенидо ушел из дома, и тут в воздухе послышался гул вражеских самолетов. Раздался леденящий душу свист. Страшный удар обрушился на меня, швырнул во мрак.
— Товарищ командующий, — услышал я, как сквозь сон, чей-то голос. Я очнулся, открыл глаза. Надо мной склонилось знакомое лицо адъютанта.
Врачи поставили диагноз: тяжелая контузия с кровоизлиянием в мозг.
Погибла вся гостеприимная семья, несколько офицеров и солдат, были тяжело ранены помощник начальника оперативного отдела штаба группы майор Абрамов, лейтенант медицинской службы Архипов, легко ранен офицер связи 6-го корпуса младший лейтенант Жуков, без вести пропал офицер связи лейтенант Джанкотов. Невредим остался один адъютант, которого, как я уже говорил, не оказалось в тот момент в доме.
От госпитализации я отказался: надо было оставаться в строю. Правда, контузия давала знать о себе сильной головной болью, головокружением, общим серьезным недомоганием. Однако лечиться было некогда, да и не время. Война подходила к концу, и у меня не было никакого желания встречать нашу славную Победу на больничной койке. Надо было кончать с противником в Малых Карпатах и развивать наступление на города Брно и Прагу.
3 апреля я отдал приказ решительно форсировать наступление, но избегать лобовых атак крупных населенных пунктов. 4-й гвардейский кавалерийский корпус получил задачу с овладением Яблоницей развивать наступление в направлении городов Сеница, Годонин, Чейч. 6-й гвардейский кавалерийский корпус с овладением населенным пунктом Малацки должен был наступать в направлении на Ланжгот, Вельки-Павловице. В ходе наступления предстояло опять форсировать несколько рек, из них наиболее крупной была Морава.
Уступом вправо сзади нас в том же направлении действовала 53-я армия, а слева наступала 7-я гвардейская армия на Братиславу.
Наступая в горно-лесистой местности, сбивая и уничтожая гарнизоны противника, 4-й гвардейский кавалерийский корпус к исходу дня 4 апреля успешно преодолел Малые Карпаты и занял Плавецки-Микулаш, 6-й гвардейский кавалерийский корпус также успешно преодолел горный хребет и продолжал вести бой в лесном массиве юго-восточнее Малацки. В 20 часов части корпуса ворвались в Малацки и завязали жаркие уличные бои.
Таким образом были перерезаны пути отхода братиславской группировки противника в направлении города Брно.
В ходе борьбы в Малых Карпатах решающую роль сыграли передовые отряды. Действуя ночью, они выходили на фланги и в тылы немецких частей, оборонявших горные перевалы, дороги, дефиле, и дерзкими, неотразимыми действиями вносили в ряды противника панику, нарушали управление, связь, вынуждая противника бежать с Малых Карпат.
С радостью узнали мы об освобождении Братиславы. Выход конно-механизированной группы к Малым Карпатам надежно обеспечил правый фланг 7-й гвардейской армии, облегчив ей выполнение этой важной задачи.
Наши войска стремительно рвались вперед через леса и горные кряжи, по бездорожью, сметая на своем пути врага. Их помощи ждала исстрадавшаяся под фашистским игом чехословацкая земля. Их ждали Брно и Прага.