На Брно и Прагу
Снова перед нами река. На ее широкой спокойной глади играют неяркие блики утреннего солнца. Противник на той стороне. Его надежно скрыл густой лес. Нужно с ходу форсировать эту реку — Мораву. Но, как это уже повелось, — ни одной переправы. Враг взорвал все мосты. Прямо перед нами торчат в мутной воде исковерканные конструкции железнодорожного моста. Может быть, их удастся как-то использовать? Два сапера, разведав окрестности, доложили: впопыхах гитлеровцы не успели полностью уничтожить мост, можно проложить настил. Но прежде мостом нужно было овладеть. Когда наши саперы стали подтаскивать доски, бревна, по ним ударили из пулеметов с того берега. Наша артиллерия ответила, и под прикрытием ее огня группа смельчаков из 33-го кавполка 8-й гвардейской кавдивизии перебралась по искореженному железу на ту сторону и захватила небольшой плацдарм. Герои саперы под огнем противника проложили настил, и по нему двинулся 33-й полк под командованием майора Д. Ф. Михайлова. Гвардейцы подоспели вовремя — поредевшая горстка их товарищей была прижата к воде, ее вот-вот могли сбросить в реку.
Полк расширил плацдарм, а вскоре здесь уже сосредоточились основные силы дивизии. Одновременно своим левым флангом дивизия вела бой за город Бродске, расположенный на восточном берегу Моравы.
Преодолевая яростное сопротивление противника, 6-й гвардейский кавкорпус успешно вышел в район Ланжгота, создав тем самым угрозу флангу и тылу противника, действовавшего перед 4-м гвардейским кавкорпусом. Наиболее энергично в корпусе действовала 30-я Краснознаменная кавдивизия, успешно отражавшая неоднократные контратаки противника, силою до полка с танками и артиллерией, в районе Унина. Не хуже сражались и остальные. Уже от Трнавы 4-й гвардейский кавкорпус несколько отставал от 6-го и действовал недостаточно стремительно. Командование корпусом временно было передано заместителю командира корпуса. У командира 6-го корпуса генерал-лейтенанта Соколова внезапно осложнилась болезнь, и его вынуждены были срочно положить в госпиталь. Соколова заменил генерал-майор И. Ф. Куц.
Тем временем обстановка перед фронтом конно-механизированной группы сложилась такая. Противник получил подкрепление, в том числе до десяти артиллерийских минометных батарей. Населенные пункты Тинец, Тврдонице, Костице, Ланжгот, расположенные по гребням высот к северо-западу от Моравы, были сильно укреплены. Все восемь мостов на участке Ланжгот — Кути взорваны. Конечно, задача перед 6-м гвардейским кавкорпусом стояла нелегкая. Но ведь смогла же 8-я гвардейская дивизия форсировать Мораву, закрепиться на том берегу и вести наступательные бои.
Однако исполняющий обязанности командира 6-го гвардейского кавкорпуса генерал-майор Куц, опираясь на непроверенные и преувеличенные данные разведки о силах противника и характере оборонительных сооружений в Ланжготе, пришел к выводу о непосильности поставленной корпусу задачи и тем самым обрек корпус на пассивные действия. Лобовые, недостаточно обеспеченные атаки на Ланжгот не имели успеха. По своей инициативе маршал Малиновский генерал-майора Куца отстранил от командования корпусом и отправил со 2-го Украинского фронта в резерв.
Разобравшись в обстановке на месте, я приказал начальнику инженерной службы использовать все инженерно-саперные части и подразделения группы и корпусов для восстановления не только моста через Мораву на шоссе Кути — Ланжгот, но и семи других мостов, взорванных противником при отходе. В течение ночи под сильным артиллерийско-минометным огнем саперы восстанавливали мосты. К. утру 9 апреля мосты были наведены. Форсирование пошло быстрыми темпами. В ту же ночь кавалерийские полки, действовавшие на плацдарме, были усилены танками, дивизионной и корпусной артиллерией. Штурмовой и истребительной авиационным дивизиям было приказано навести бомбо-штурмовые удары по опорным пунктам противника и поддержать конницу на поле боя. Утром 9 апреля мы продолжали бои против бешено сопротивлявшегося противника. Проверяя боевые порядки и действия корпусов, я установил, что решение бывшего командира 4-го гвардейского кавалерийского корпуса на глубокий прорыв в тыл противника 9-й гвардейской кавдивизией уже не соответствовало сложившейся обстановке. Готовность переправ через Мораву и выход частей 53-й армии в район действий 4-го гвардейского кавкорпуса позволили сдать боевой участок стрелковым частям и, не распыляя сил, одним мощным ударом разбить противостоящую группировку противника в Моравской долине, а затем развивать быстрое и решительное наступление в общем направлении на Брно, не оглядываясь на свои открытые фланги и тыл.
На основании сделанных мною выводов командир 4-го гвардейского кавкорпуса получил распоряжение перенацелить 9-ю и 10-ю гвардейские кавдивизии, перейти водную преграду и во взаимодействии с соседом слева овладеть узлом обороны Ланжгот. 30-я кавдивизия была выведена в мой резерв и сосредоточена в Бродске, чтобы быть готовой развить удар главных сил на Ланжгот и далее на Брно.
Нельзя не рассказать об одном интересном боевом эпизоде, связанном с Бродске. Сразу же после освобождения Бродске туда переместился штаб 6-го гвардейского кавалерийского корпуса, хотя обстановка в этом районе еще была напряженной. Берег не был полностью очищен от противника.
И вот в ночь на 8 апреля до ста пятидесяти гитлеровцев на автомашинах и четырех бронетранспортерах, с артиллерией, одним тяжелым и тремя средними танками выдвинулись в направлении на Бродске. Позже стало известно, что они имели задачу внезапным налетом разгромить штаб корпуса и перерезать дороги, ведущие к переправам, сорвать подход наших резервов на западный берег Моравы.
Но на пути к Бродске стояли батареи капитана Хорунжего и старшего лейтенанта Минина 1732-го зенитного артиллерийского полка подполковника Шиповалова, которые прикрыли штаб корпуса и переправу на Мораве. Эти-то батареи наших славных зенитчиков преградили и намертво закрыли путь врагу.
Около часа ночи высланные в разведку сержант Черкашин и рядовой Кирнос доложили командирам батарей о силах и направлении движения гитлеровцев. Батареи быстро изготовились к отражению на этот раз не воздушной, а наземной атаки. «Стоять насмерть» — эти слова капитана Хорунжего понеслись по батареям от старшины Арустомяна к командиру отделения управления батареи старшему сержанту Багрову, от него к командиру орудия сержанту Попову, к наводчикам ефрейтору Чубареву, рядовому Харламову и другим.
Зенитчики не хотели обнаруживать себя раньше времени, решив встретить противника огнем с двухсот метров. Навстречу колонне гитлеровцев выслали ракетчиков, которые должны были осветить вражеские машины, когда они подойдут на это расстояние.
Шум моторов и скрежет гусениц быстро нарастали. Враг все ближе подходил к батареям. Замерли у орудий зенитчики. Кажется, пора бы начинать. Но команды нет Стволы наводятся по шуму моторов, чтобы при освещении целей немедленно взять их на прицел.
Но вот в воздух взвились ракеты, вырвав из тьмы моторизованную колонну. Впереди шел тяжелый танк, получивший от своих создателей — гитлеровских разбойников — хищное название «королевский тигр». Зенитчики открыли беглый огонь трассирующими пулями и снарядами. Темноту разорвали огненные языки пламени. Уже первые снаряды выбили из танков брызги искр. Еще не догорела первая серия ракет, а у головного «тигра» была уже перебита гусеница. Он завертелся на месте, несколько раз «чихнул» и остановился. Ракеты погасли, но в это время загорелись бронетранспортер и грузовая машина с солдатами. Взвившиеся языки желтого пламени опалили солдат, и они бросились бежать, описывая огненные зигзаги. Теперь хорошо освещалась вся колонна гитлеровцев. А нашим зенитчикам только этого и надо было.
Гитлеровцы засуетились, пытаясь организовать сопротивление. Вскоре они открыли беспорядочный огонь из пушек, пулеметов и автоматов. Но их стрельба в темноту, по невидимым целям была бесполезной. А тем временем наши скорострельные зенитки не умолкая били по освещенным горящим машинам. Снаряды точно ложились в цель. Вот вспыхнул средний танк. Гитлеровцы стали бросать орудия, экипажи выскакивали из машин и разбегались в разные стороны. Крики и стоны раненых доносились до батарей. Врага охватила паника.
В этом коротком бою первые восемь наших зениток успели выпустить по врагу до тысячи бронебойных и осколочных снарядов. В руках небольшой группы отважных воинов эти орудия оказались грозной силой против явно превосходящих сил противника. Враг так и не прошел к Бродске. На поле боя осталось пятьдесят семь убитых и сгоревших солдат и офицеров, а также все подбитые и исправные танки, бронетранспортеры, орудия и автомашины. Захваченные в плен гитлеровцы рассказывали, что большинство их товарищей, избежавших смерти и плена, были тяжело ранены. Невредимыми остались лишь те, кто в первые минуты боя скрылись в темноте.
У зенитчиков в этом бою были ранены командир взвода лейтенант Шанин, один сержант и два солдата.
О подвиге зенитчиков рассказывали во всех соединениях группы. Все они были представлены к боевым наградам.
Упорные кровопролитные бои за Ланжгот продолжались. Противник ввел здесь новые резервы: 13-ю танковую дивизию, 21-й полк СС, 10-й учебно-запасной батальон СС из Брно и другие. Он предпринимал отчаянные попытки ликвидировать наш плацдарм юго-восточнее Ланжгота. Наши атаки, поддерживаемые ударами артиллерии и авиации, сменялись сильными контратаками врага, несшего при этом серьезные потери.
Для увеличения силы атак мы решили ввести в боевые порядки спешенной конницы побольше танков и САУ, полковую и дивизионную артиллерию, кроме этого я приказал бросить в бой свой резерв — 30-ю кавдивизию. Все это дало результаты. 30-я дивизия стремительно прорвалась сквозь мощный огонь противника в Ланжгот.
Надо ли говорить, какой напряженной жизнью жил в те часы мой КП. И вдруг — это было 10 апреля — адъютант вручает мне пакет со штампом 2-го Украинского фронта. Думая, что это срочное предписание, я тут же вскрыл его и прочитал:
«Генерал-полковнику Плиеву И. А.
Ввиду того, что мне не удалось видеть Вас вторично, обращаюсь к Вам письменно. После перенесенной Вами контузии мозга у Вас остались патологические изменения, как-то: головные боли, головокружения, общая слабость, повышенная нервная возбудимость и т. д. При несоблюдении Вами строго предписываемого режима эти опасные симптомы будут усиливаться, сделают Вас совершенно неработоспособным и потребуют очень длительного срока для их устранения. Таким образом, Вы в скором времени совершенно выйдете из строя. Очень прошу Вас учесть все это и сделать для себя соответствующий вывод. Предлагаю, не теряя ни одного дня, начать лечение во фронтовом тылу и далее в Москве. Желаю Вам скорейшего выздоровления.
Главный хирург 2 УФ генерал-лейтенант мед. сл. профессор Еланский Н. Н. 10. IV. 45 г.»
Итак, доктор хотел упрятать меня в госпиталь под надзор вежливых сестер на целых две-три недели. В другой раз можно было бы и поболеть, но не теперь. Обстановка требовала самого решительного и непрерывного вмешательства в управление войсками группы, ведущей тяжелые бои с противником. Поэтому можно было лишь минутку помечтать о койке и извиниться перед добрым доктором за невозможность выполнения его разумных предписаний по крайней мере до конца войны, до которого было недалеко.
А сообщения с переднего края шли все более радостные. 6-й гвардейский кавалерийский корпус совместно с 30-й Краснознаменной кавдивизией и другими частями блокировали и уничтожили очаги сопротивления врага, выбивая его из погребов, с чердаков, ведя бой за каждый дом и каждый этаж. К 20 часам Ланжгот был взят полностью. Противник понес очередное тяжелое поражение от дерзких ударов наших войск.
Боевые действия группы за переправы на реке Морава и за крупный узел обороны Ланжгот отвлекли на себя значительные силы врага из районов Годонина, Бржецлава и других. Это способствовало успешному продвижению остальных объединений фронта и форсированию ими Моравы.
После окончания боев за Ланжгот мы собрали совещание командиров и начальников штабов всех соединений группы. Наряду с сильной обороной врага на темпы нашего наступления влияла иногда и собственная наша медлительность, отдельные просчеты. Кроме того, сказалась, несомненно, и значительная изнуренность частей беспрерывными боями с форсированием целого ряда водных преград, действиями в горах и заболоченной местности.
11 апреля приказом Ставки Верховного Главнокомандования командиром 4-го гвардейского кавкорпуса был назначен генерал-лейтенант Ф. В. Камков.
В течение 12–15 апреля войска группы продолжали развивать наступление. Боевые действия на рубеже Грушки, Бржецлав приняли исключительно тяжелый характер. Враг не уступал без ожесточенного боя ни одного метра земли. Для усиления действенности огня артиллерии я приказал вплотную приблизить все калибры к переднему краю и вести огонь прямой наводкой, к участию в артналетах привлекать зенитную артиллерию, противотанковые ружья, крупнокалиберные зенитные пулеметы, после артналета несколько минут вести огонь из всех видов стрелкового оружия, затем переходить в решительную атаку.
К 20 часам 14 апреля соединения группы вели бои в пяти-шести километрах к северу от Бржецлава. В это время мы получили выписку из приказа командующего фронтом, в соответствии с которым в полосе наступления группы в 10 часов 15 апреля вновь вводился наш 7-й гвардейский механизированный корпус на фронте Поддворов, Бельки-Биловице, в общем направлении на Брно. Для освобождения Брно создавалась ударная группа, в которую наряду с нашим соединением вошли 53-я и 6-я гвардейская танковая армии. Овладеть городом намечалось путем двухстороннего обхода силами подвижных соединений и фронтального удара стрелковых войск.
Важнейший промышленный центр Чехословакии, крупнейший узел дорог, большой административно-политический центр, город Брно имел для гитлеровцев огромное стратегическое значение. Здесь были такие военные заводы, как «Шкода», «Зброевка», большие запасы боеприпасов и других материально-технических средств. Здесь враг создал мощный узел сопротивления. Мы должны были готовиться к самым жестоким сражениям.
В 10 часов 15 апреля войска 1-й гвардейской конно-механизированной группы в четком взаимодействии всех корпусов и авиации перешли в наступление в северо-западном направлении. До самого Брно противник оказывал исключительно упорное сопротивление. Шли непрерывные кровопролитные бои за каждую высоту, каждый дом, каждый тактический рубеж. Атаки сменялись контратаками. Войска группы, имея примерно равное соотношение в силах, дерзко и умело взламывали вражескую оборону и, преодолевая сопротивление противника на резко пересеченной местности, уверенно приближались к Брно. Действия войск связывались сложным рельефом, более выгодным для обороны, чем для наступления, труднопроходимыми участками местности, вынуждавшими порой на руках подтягивать артиллерию, тяжелые минометы, автомашины.
Нет нужды последовательно и подробно освещать ход боевых действий. Это было непрерывное сражение, не прекращавшееся ни на минуту ни днем ни ночью.
Остановлюсь на наиболее существенных событиях этого периода. В середине дня 17 апреля войска группы продвинулись в северо-западном направлении на несколько десятков километров, достигнув: 4-м гвардейским корпусом — Тешани, 6-м гвардейским корпусом — Грушовани (1 км западнее Жидлоховице), 7-м гвардейским механизированным корпусом — Медлова.
Разведка установила выдвижение пехоты и танков противника с северо-запада и скопление их в районе населенных пунктов Баркани, Шитборжице. По показаниям пленных солдат, противник имел задачу ударом на Густопече отрезать наши части, прорвавшиеся на северо-запад. Эти данные подтвердил захваченный в плен при бое за Тешани офицер связи 62-й пехотной дивизии. Он показал, что 62-я дивизия, командный пункт которой находится в Гозаржине, готовит контратаку совместно с 8-й танковой дивизией и 98-м мехполком из Розаржина в направлении Густопече, имея целью отрезать и уничтожить прорвавшуюся группировку, конницу и танки в районе Тешани, Густопече, Шитборжице. Пленный показал также, что в ночь на 18 апреля из Брно должны прибыть резервы, численность которых ему не известна.
В 16 часов противник начал контратаку, нанося удар по 10-й гвардейской кавдивизии, овладевшей к тому времени Тешани. Под давлением превосходящих сил врага дивизия прекратила наступление, отражая огнем натиск фашистов.
Почти непрерывно вели воздушные бои с противником наши славные летчики. Фашистские стервятники упорно стремились нанести удары по нашей коннице, танкам, артиллерии. Особенно частым атакам с воздуха подвергалась батарея реактивной артиллерии 11-го гвардейского минометного полка 6-го корпуса.
Зенитчики стойко отражали атаки воздушных пиратов. Труднее всех, пожалуй, пришлось ефрейтору Полохову и рядовому Кузьмину из зенитно-пулеметного взвода, прикрывавшим батарею реактивных установок на огневой позиции. Самолеты противника, обнаружив позиции наших «катюш», неоднократно пытались расправиться с ними, но, отгоняемые плотным огнем зенитных пулеметов, перенесли удар на них.
Один из «мессершмиттов» несколько раз пикировал на пулемет ефрейтора Е. А. Полохова и рядового Кузьмина. Коршуном падал он вниз, пытаясь нанести молниеносный смертельный удар. Однако нервы немецкого летчика, видимо, не выдерживали меткого огня зенитного пулемета и стремительного приближения земли. Он отворачивал, на мгновение подставляя под огонь зловещие кресты, взмывал ввысь и снова с воем и свистом устремлялся в атаку.
Последняя атака воздушного пирата была особенно яростной. В перекрестии пулеметного прицела Полохова пикирующий самолет быстро увеличивался, выливая на пулеметчиков струю горячего свинца. Ответные трассы впивались в тело истребителя, но он неумолимо приближался. За этой смертельной схваткой, длившейся всего несколько секунд, с замиранием сердца следили тысячи бойцов.
Упорный попался враг, но советские воины оказались еще более упорными. Меткий огонь гвардейцев прошивал стервятника, а он с устрашающей быстротой продолжал приближаться. Кузьмина как током ударила догадка: «Самолет неуправляем, он не отвернет!» От этой мысли мгновенно выступил холодный пот. Но вот самолет запылал. Отвалились, завертелись в воздухе крылья.
Оставляя длинный шлейф черного дыма, изуродованный самолет продолжал лететь на пулемет по инерции. Черная тень на мгновение закрыла все небо... Удар!..
Смятый пулемет вошел в землю. Из-под обломков горящего «мессершмитта» вынесли убитого ефрейтора Полохова и тяжело раненного рядового Кузьмина. Так беззаветно храбро дрались с врагами советские воины.
По пути в санчасть Кузьмин пришел в сознание. Переживая потерю друга, он долго молчал. А потом тихо произнес:
— А все-таки стервятник взорвался...
Между тем 6-й гвардейский корпус, сбивая арьергардные части и подвижные отряды противника, быстро развивал наступление в междуречье Свратка, Йиглава. 18 апреля его 13-я гвардейская кавдивизия овладела городом Иванчице, освободив попутно десять других населенных пунктов. К исходу дня корпус обошел Брно с запада и вел бой на рубеже Росице, Ославани.
Создавалась благоприятная обстановка, в которой командир 6-го гвардейского кавкорпуса был сориентирован на удар по юго-западной части Брно, а командир 7-го гвардейского мехкорпуса по южной части города. 4-й гвардейский кавкорпус должен был развивать наступление на Брно и нанести удар с юго-востока; с выходом на реку Литава одной дивизией действовать в направлении на Вишков, обеспечивая правый фланг конно-механизированной группы.
Должен сказать, что тут нам повезло. Мне сообщили, что на участке 8-й гвардейской кавдивизии генерал-майора Д. Н. Павлова 18 апреля у убитого гитлеровского офицера обнаружили план обороны Брно с особой детализацией обороны южной части города, которая нас больше всего интересовала. В тот же день копии захваченного документа были переданы штабам 4-го и 6-го гвардейских кавкорпусов, а подлинник направлен в разведотдел штаба фронта. В дальнейшем этот документ нами был использован и помог сохранить много жизней советских воинов.
Противник яростно сопротивлялся. 19 апреля перед конницей появились вновь подошедшая 16-я пехотная дивизия и батальоны 500-го штрафного полка с 24 танками и самоходками. В этот день части 4-го гвардейского корпуса отбивали яростные контратаки из районов Шитборжице и Новый Двур. В двух километрах северо-западнее пункта Новый Двур противник сосредоточил части эсэсовской дивизии с 30 бронеединицами. Цель его оставалась прежней — отрезать и уничтожить прорвавшиеся на северо-запад части конно-механизированной группы.
В течение 19 апреля 7-й гвардейский мехкорпус, используя успех 6-го гвардейского кавкорпуса и действуя восточнее его, совместно с 8-й Дальневосточной кавдивизией овладел пунктом Стршелице, отбив несколько контратак со стороны Остоповице и Босоноги.
Особое удовлетворение в два последних дня вызвали у нас отличные действия 13-й гвардейской кавдивизии, которой в этих боях блестяще командовал генерал-майор Г. А. Белоусов.
Смелые, решительные и инициативные действия дивизии, сумевшей найти слабое место в обороне противника и стремительно прорваться в его тыл, я поставил в пример другим дивизиям конно-механизированной группы.
Противник, чувствуя реальную угрозу падения Брно, бросал в район боевых действий все новые резервы. 20 числа он ввел в бой боевые группы «Иоганс» и «Гордоль» с 50 танками и 35 бронетранспортерами. 21 апреля появилась эсэсовская боевая группа «Фрундеберг», а 22 — были задействованы части 16-й танковой дивизии, переброшенной из Моравска-Острава. В этот же день появились боевая группа «Отто», 10-й гренадерский полк СС и 134-й запасный батальон, затем 302-й запасный батальон, боевая группа «Шлотау» и т. д. Гитлеровское командование бросало против нас все, что попадало под руку. Мы дрались с самым разношерстным фашистским воинством.
Вечером 20 апреля в полосу действий 4-го гвардейского Кубанского кавкорпуса подошли части 53-й армии. В соответствии с предписанием маршала Малиновского я приказал командиру 4-го гвардейского кавкорпуса в ночь на 21 сдать участок 18-му стрелковому корпусу, выйти в район Райград, Челодице, Сировице и быть в готовности к штурму Брно с юга, юго-запада и запада.
22 апреля командующий фронтом передал в мое подчинение 6-ю Орловскую стрелковую дивизию и одновременно потребовал возможно скорее освободить Брно. В этот день мною был отдан боевой приказ на штурм Брно. Основное содержание его сводилось к следующему:
1. Командиру 6-й стрелковой дивизии сменить 4-й гвардейский кавкорпус, с рубежа Райград (1 км южнее Желешице) нанести удар вдоль шоссе Челадице — Брно и во взаимодействии с 7-м гвардейским мехкорпусом овладеть юго-восточной окраиной Брно.
2. Командиру 7-го гвардейского мехкорпуса продолжать развивать наступление на север, с выходом на рубеж Остоповице, Стржелице нанести удар в направлении Босоноги, Н. Лисковец и овладеть южной и юго-западной частями Брно.
3. Командиру 4-го гвардейского кавкорпуса сдать участок в районе Райград 6-й стрелковой дивизии и по овладении Оржеховички-Тиковице нанести удар из-за левого фланга 7-го гвардейского мехкорпуса в направлении Прштице, Радостице, Каменный Млын, западная окраина Брно.
4. Командиру 6-го гвардейского кавкорпуса с выходом частей на рубеж Стржелице — ст. Стржелице двумя дивизиями нанести удар из-за левого фланга 4-го гвардейского кавкорпуса в направлении Попувки, Комин и овладеть северо-западной частью Брно, отрезая противнику пути отхода на северо-запад и на север.
В 8 часов утра 23 апреля соединения 1-й гвардейской конно-механизированной группы во взаимодействии с 53-й и 6-й гвардейской танковой армиями после мощной артиллерийской и авиационной подготовки перешли в решительное наступление. Ломая яростное сопротивление врага и дробя его силы на части, войска группы упорно пробивались к Брно.
Противник оборонял каждую высоту, каждый населенный пункт, каждый дом. Всеми силами стремясь задержать развитие нашего наступления, он вводил новые части и подразделения, с ходу бросая их в контратаки.
В ходе ожесточенных боев 25 апреля соединения заняли ряд пригородных населенных пунктов и вплотную подошли к Брно с юга и юго-запада. К исходу дня мы овладели пунктом Богунице, форсировали реку Свратка в районе Н. Лисковец, захватили Босоноги, вышли к Когоутовице, очистили от врага юго-восточную часть Жебетина и вели подготовку переправ через реку Свратка на западной окраине города.
Левофланговые дивизии группы наступали по более труднопроходимой местности, совершая к тому же сложный маневр для выхода к западной и северо-западной окраинам города Брно. Соединения, наступавшие на южную чисть города, вели боевые действия более успешно, вдоль дорог 6-я стрелковая дивизия, используя успех соседей, совершила смелый бросок, удачно форсировала реку Свратка, ворвалась на южную окраину Брно и, поддержанная массированным огнем артиллерии и авиации, завязала уличный бой с противником.
Ночью дивизия захватила железобетонный мост на южной окраине Брно, который был немедленно использован для ввода в сражение танковых частей и средств усиления группы. Штаб 1-й гвардейской конно-механизированной группы переместился в Мораваны.
Начался штурм города. 7-й гвардейский мехкорпус, развивая наступление в стыке между кавалерийскими корпусами, вел бой в юго-западной и западной частях Брно.
Войска 4-го гвардейского кавкорпуса, очистив от врага берег реки Свратки, в 2 часа ночи 26 апреля форсировали ее и, ведя уличные бои, продвигались вдоль западной окраины города. 10-я гвардейская кавдивизия, переправившись через реку вброд, также ворвалась в город. Вслед за ней переправилась 30-я Краснознаменная кавдивизия, она развивала наступление в направлении на Жабовржешки, очищая от очагов вражеского сопротивления пригородную часть Брно с запада.
6-й гвардейский кавкорпус, наступая на северо-западную и северную части Брно — Комин, обеспечивал левый фланг группы действиями в направлении Книницы, Раздроевице. Я заставил ускорить овладение этими пунктами, чтобы не допустить подхода резервов противника с направления Веверска-Битышка. Этот маневр также перерезал пути отхода немцев из Брно на Прагу.
В жестоких уличных боях особенно отличились наши танкисты. Их грозные боевые машины уничтожали огневые точки противника, врывались в его тылы, сея панику. В эти часы мы вновь были свидетелями героизма наших воинов.
В огне непрерывного сражения, лицом к лицу со смертью, они находили время помочь местному населению.
Вот какую картину я наблюдал на одной из улиц в западной части Брно, где сражался 7-й мехкорпус. Наш тяжелый танк, раздавив немецкий дзот, двинулся было к другому, но вдруг запылал, подожженный фауст-патроном. Из него начали выпрыгивать танкисты. Прижимаясь к мостовой, они стали стрелять по врагу из автоматов. И вдруг один из них пополз вперед, прямо под пули. Товарищи прикрывали его огнем. Обратно он вернулся с маленьким чешским мальчиком. Оставшись на улице один, он громко плакал у стены дома. Говорят, после боя нашлись его родители и горячо благодарили наших танкистов.
В результате уличных боев к исходу 26 апреля Брно был полностью занят войсками конно-механизированной группы, подошедшими соединениями 50-го стрелкового корпуса и 6-й гвардейской танковой армии.
До конца дня в разных районах города раздавалась стрельба. Это конница и танки очищали улицы, ликвидируя небольшие группы автоматчиков и одиночные огневые точки врага. Главные же наши силы преследовали гитлеровцев за городом в северо-западном направлении.
Так ровно месяц спустя после первых выстрелов наших дивизий на реке Грон в Чехословакии стихли и последние выстрелы на улицах города Брно. Улицы города заполнили ликующие толпы людей. Они вышли из подвалов и бомбоубежищ приветствовать своих освободителей — советских воинов. Нас встречали восторженно, хлебом-солью, цветами... Усталые, запыленные, покрытые пороховой гарью, солдаты переходили из одних объятий в другие. То здесь, то там вспыхивали стихийные митинги. Это была настоящая манифестация дружбы и братства двух народов. И она навсегда осталась в моей памяти как одно из самых ярких, впечатляющих событий.
Как же развивались события после освобождения Брно? В ночь на 27 апреля войска конно-механизированной группы, ломая упорное сопротивление противника, продолжали наступать в северном и северо-западном направлениях от Брно. А в 15 часов от командующего фронтом была получена директива, требующая к 29 апреля с ходу овладеть рубежом Тишнов, Збишов, Иванчице и закрепиться на нем. Нашей группе был передан 50-й стрелковый корпус, теперь в составе группы действовало четыре корпуса.
Мы самостоятельно взломали фронт и пошли на Прагу. Чехословацкой столице требовалась срочная помощь. 5 мая радио принесло нам известие о том, что в Праге началось вооруженное восстание против гитлеровских оккупантов. Отряды революционной гвардии и боевые группы трудящихся Праги, возглавляемые Чешским национальным советом, в первые же часы боев овладели частью города. Во главе восставших встали коммунисты. По инициативе коммунистов Чешский национальный совет обратился по радио с призывом о помощи к союзным войскам и прежде всего к Советской Армии.
Когда мы с волнением слушали по радио голос восставшей Праги, мне вспомнились слова Юрия Короля — крестьянина села Моравце, села, в котором, как и повсюду в Чехословакии, нас встречали с открытой душой, по-братски. Очень хорошо тогда выразил мысли и чувства своего народа этот простой крестьянин: «Мы вас ждали, и вы пришли. Спасибо вам, русские солдаты», — сказал он со слезами на глазах и крепко пожал руку рядового 15-го кавалерийского полка Стратонова. И казалось, в этом глубоко символичном рукопожатии слились все братские чувства наших народов. Весь дальнейший боевой путь по территории этой страны нас сопровождали слова благодарности, крепкие рукопожатия и объятия.
В ночь на 7 мая соединения конно-механизированной группы сдали захваченные рубежи подошедшим стрелковым соединениям и сосредоточились к северо-западу от Брно, в районе Богунице, Гаяны, Силувки, Когоутовице. Части срочно приводили в порядок вооружение, боевую технику, снаряжение: готовились к новому наступлению, к новым боям. А вечером этого дня после получения указаний маршала Малиновского мной был отдан войскам боевой приказ: перед рассветом 9 мая взломать фронт немцев и перейти в решительное наступление в общем направлении Вельки-Битеш, Вельки-Мезиричи, Чилгава, Влашим, Бенешев и к исходу 10 мая овладеть Прагой. Начало атаки по сигналу «333-Москва». Противостоящие части и соединения гитлеровцев должны быть разгромлены во что бы то ни стало.
Я доложил командованию, что задача будет нами выполнена.
Нас ждала восставшая Прага. К этому времени, как известно, советские войска овладели Берлином, освободили все южное побережье Балтийского моря, вышли на Эльбу и в Саксонскую провинцию Германии. Войска 4-го и 2-го Украинских фронтов освободили восточную часть Чехословакии, а 3-й Украинский фронт овладел Веной и продолжал наступление в Западной Австрии. Огромной дугой советские войска охватили немецкую группу армий «Центр» и часть сил группы армий «Австрия», действовавших на территории Чехословакии. В центре этой дуги на удалении 150–200 километров от линии фронта находилась восставшая Прага.
После разгрома Советской Армией берлинской группировки врага и падения Берлина гитлеровские войска в южной Германии и Австрии сдались англичанам и американцам.
Совсем иная картина была на фронте советских войск. Группа армий «Центр» и главные силы группы армий «Австрия», действовавшие в Чехословакии, насчитывали около миллиона человек. Немецкое командование делало все для сдерживания наступления советских войск, создания условий для оккупации Чехословакии англичанами и американцами, чтобы сдаться в плен им. «Капитуляция только на Западном фронте» — такова была политическая цель немецкого командования в этот период военных действий.
Сложившаяся военно-политическая обстановка диктовала необходимость быстрейшего разгрома группировки войск противника в Чехословакии и оказания своевременной помощи вооруженному восстанию пражских трудящихся.
Берлинская и Пражская операции явились завершающим этапом разгрома вооруженных сил фашистской Германии.
Для удара по Праге по сходящимся направлениям изготовились мощные группировки советских войск. С севера главная группировка 1-го Украинского фронта под командованием маршала И. С. Конева нацелила удар на Прагу из района северо-западнее Дрездена. Навстречу ей с противоположного конца дуги из района Брно устремилась ударная группировка 2-го Украинского фронта. В состав ее входили четыре общевойсковые, одна танковая армия и одна конно-механизированная группа. Эта группа войск должна была стремительными ударами вдоль долины реки Йиглава по кратчайшему направлению выйти к Праге с юго-востока и отрезать противнику пути отхода на запад. Усилиями 1-го и 2-го Украинских фронтов предусматривалось окружить вражеские войска в Чехословакии и совместно с 4-м Украинским фронтом рассечь их и уничтожить по частям.
Интересно отметить, что в тот момент, когда советские войска заканчивали подготовку к наступлению на Прагу, американская военная миссия в Москве передала Советскому Верховному Главнокомандованию сообщение генерала Эйзенхауэра о том, что американское командование решило начать наступление в Чехословакии и выйти к рекам Эльба и Влтава, то есть значительно дальше установленного ранее рубежа. Советское командование вынуждено было указать генералу Эйзенхауэру на недопустимость таких изменений в плакировании межсоюзнических операций и сообщило, что оно уже создало соответствующую группировку войск и приступило к выполнению намеченной операции. Вместе с тем советское командование напомнило американскому командованию, что оно, идя навстречу пожеланиям генерала Эйзенхауэра, остановило продвижение своих войск к Нижней Эльбе на линии Висмар, Шверин, Демитц, поэтому оно надеется, что генерал Эйзенхауэр в свою очередь учтет пожелания советского командования и не допустит дальнейшего продвижения американских войск в Чехословакии.
Военная и политическая обстановка требовала ускорить начало операции. 6 мая, на один день раньше намеченного срока, войска ударной группировки 1-го Украинского фронта перешли в наступление. Путь к Праге пересекали труднопроходимые для танков и сильно укрепленные гитлеровцами Рудные горы и крупная вражеская группировка «Митль». Сильные дожди размыли грунтовые дороги, что снизило темпы движения войск, в особенности боевой техники. Но советские воины знали, что в Праге их ждут восставшие трудящиеся и, преодолевая трудности, с величайшим упорством, днем и ночью пробивались вперед.
Ударная группировка 2-го Украинского фронта к 6 мая также успела закончить подготовку и двинулась навстречу 1-му Украинскому фронту перед рассветом 7 мая, сокрушая войска фельдмаршала Шернера.
Перед рассветом 9 мая дал сигнал к последнему наступлению и я. Части 7-го гвардейского механизированного корпуса на предельной скорости атаковали заслоны гитлеровцев и прорвались в район Вельки-Битеш. Развивая стремительное наступление вдоль шоссе Брно — Прага, части корпуса сметали со своего пути слабо управляемые разрозненные группировки ошеломленного противника. 4-й и 6-й гвардейские кавалерийские корпуса действовали параллельно, заодно обеспечивая и фланги мехкорпуса. Все остальные соединения нашей группы наступали во втором эшелоне. Вечером того же дня наш 7-й гвардейский механизированный корпус генерал-лейтенанта Каткова, совершив почти стокилометровый стремительный марш на северо-запад, вошел в столицу Чехословакии с юга и соединился здесь с 4-й танковой армией 1-го Украинского фронта генерала Д. Д. Лелюшенко. С занятием Праги кольцо окружения вражеских войск в Чехословакии было сомкнуто.
В течение двух следующих дней крупная группировка войск генерал-фельдмаршала Шернера под ударами войск 1-го, 4-го, 2-го Украинских фронтов капитулировала.
Исторический день победы Советского Союза над гитлеровской Германией — 9 мая 1945 года — стал и днем освобождения Советской Армией Чехословакии. Великая радость и ликование царили в этот день на улицах Праги. Народ был преисполнен чувства глубокой благодарности советским людям за свое освобождение.
Всю ночь и день 10 мая соединения конно-механизированной группы продолжали уничтожать сопротивлявшиеся группы противника в пригородах Праги, к западу и юго-западу от города. Это были наши последние выстрелы в Великой Отечественной войне.
К исходу 10 мая войска группы сосредоточились южнее и юго-западнее Праги. Здесь, у древних стен, помнивших Яна Гуса и Юлиуса Фучика, закончился боевой путь казаков и танкистов 1-й гвардейской. Впереди — дорога на Родину!
Войска 1-й гвардейской конно-механизированной группы на протяжении всего периода боевых действий в Чехословакии, начиная с марта, наступали впереди главных сил фронта, составляя острие клина 2-го Украинского фронта, который последовательно пронзал толщу обороны противника через всю Чехословакию до Праги и юго-западнее, до встречи с союзными войсками.
Казаки и танкисты, артиллеристы и летчики, разведчики и саперы показали себя верными сынами многонационального советского народа, бесстрашными и умелыми воинами. И я всегда буду гордиться тем, что мне выпала честь командовать такими воинами, с ними переносить тяготы войны, вместе с ними увидеть день Великой нашей Победы.
Уже в мирное время мне была оказана высокая честь.
Трудящиеся Братиславы и Брно назвали меня почетным гражданином своих городов. Я удостоился этой чести вместе с другими генералами и офицерами Советской Армии, участвовавшими в освобождении этих городов от гитлеровских оккупантов.
Много лет минуло с той поры, много воды утекло. Но незабываемы великие события тех огненных лет, вечны дружба и братство наших народов, закаленные в совместной борьбе против фашистской чумы.
После войны мне пришлось бывать во главе военной делегации в Праге, Брно и других городах, в местах былых сражений. Всюду — на заводах, фабриках, в кооперативах, в учебных заведениях нашу делегацию принимали как самых дорогих, близких друзей. Мы были окружены сердечным вниманием и уважением трудящихся. И я твердо знаю: благодарная память братских чешского и словацкого народов навсегда сохранит для потомков немеркнущий подвиг советского солдата-освободителя.
Сейчас над нами — мирное небо, и это потому, что на страже мира стоит советский воин, свято берегущий боевую славу отцов, безгранично преданный Родине, народу, партии.