От Орла до Мелитополя

В октябре 1943 г. председатель Совнаркома УССР Л. Р. Корниец прислал в ГКО телеграмму с просьбой завезти несколько сот тысяч тонн зерна для снабжения населения левобережной части Украины, освобожденной от немецких захватчиков. Члены Государственного Комитета Обороны были озадачены и встревожены такой просьбой. Где взять столь большое количество хлебопродуктов? Страна испытывала затруднения в обеспечении населения продовольствием. Решено было командировать в освобожденные районы Украины А. И. Микояна с группой руководящих работников по изучению положения на месте. В эту группу входил и я.

Наша поездка продолжалась две недели. Мы встречались с партийными, советскими, военными работниками, с крестьянами, пережившими оккупацию. И везде слышали, что колхозники как могли сопротивлялись оккупантам, прятали хлеб от вражеского глаза.

Основная же масса зерна находилась в необмолоченных стогах, копнах, в валках. Стояли нескошенными поля с пригнувшейся к земле пшеницей в Сумской, Днепропетровской, Полтавской, Харьковской областях. Для уборки не хватало рабочих рук, техники не было. Чтобы не потерять хлеб, хотя уже много зерна осыпалось, было решено обратиться за помощью к фронтам.

Микоян, Хрулев и я направились в штаб Степного фронта, который был расположен в глухом местечке в Днепропетровской области. От станции Пятихатка до села Залесье, где находился штаб фронта, — 12 км, но из-за крайне плохой дороги проехать на машинах было невозможно. Мы пошли пешком. Идти было трудно. Ноги увязали в липком, разбухшем от дождей черноземе. Хрулев ругал всех на свете за плохие дороги, хотя мы знали, что дорожные работы здесь не производились сознательно, чтобы не привлекать внимание разведки противника. [155]

Здесь, в Залесье, на командном пункте состоялась наша беседа с членами Военного совета фронта. Командующий И. С. Конев рассказал, что боевые операции проходят успешно, силы фронта возрастают и в скором времени будет нанесен новый сокрушительный удар по врагу. Иван Степанович выглядел утомленным, лицо бледное, глаза ввалившиеся. «Видимо, очень мало спит», — промелькнуло у меня в голове.

Зная Ивана Степановича в течение многих лет, я всегда поражался его жажде к знаниям и огромной работоспособности. Несмотря на жизненные невзгоды в молодости, он благодаря своему сильному характеру добился своей мечты — постиг военную науку.

Имя И. С. Конева овеяно славой. В середине февраля 1944 г. страна узнала о блестящей операции, проведенной его войсками по окружению и разгрому сильной группировки немецко-фашистских захватчиков под Корсунь-Шевченковским. В операциях по освобождению Чехословакии, Кракова и Силезии во всей полноте раскрылся талант выдающегося полководца. В знак признания его заслуг И. С. Конева избрали почетным гражданином столицы Чехословакии — Праги и почетным гражданином города Кракова.

Иван Степанович, перед тем как принять решение о наступлении, изучал район предстоящих боев, иногда ползал по переднему краю, уточнял свои планы, чтобы с меньшими потерями одержать победу. Он был крут с теми, кто позволял вольно относиться к своим обязанностям. Его боялись, но уважали.

Но вернемся к разговору в Залесье.

Микоян изложил цель нашего приезда.

— Населению нужен хлеб, — сказал он, — а на полях неубранная пшеница, еще больше необмолоченных скирд. Наступает зима, мы потеряем хлеб, в котором испытываем нужду. Можете ли вы силами частей помочь убрать хлеб без ущерба для боевых действий?

Иван Степанович сам все видел и хорошо знал, какое значение имеет хлеб для страны. Еще до нашего приезда Военный совет фронта помогал местным органам власти в уборке хлеба. Но оказываемая помощь была не в тех масштабах, какие требовались обстановкой, темпы работ не могли обеспечить уборку хлеба до зимы. В ответ на просьбу Микояна Конев сказал:

— Как бы трудно нам ни было, но хлеб убрать надо.

И с характерной для него решительностью тут же отдал [156] распоряжение начальнику тыла генералу В. И. Вострухову представить Военному совету план уборки, обмолота и вывоза хлеба в зоне тыла фронта. На другой день план был утвержден. Военный совет выделил несколько тысяч человек на уборку хлеба и оказал серьезную помощь автомашинами и тракторами.

Столь же быстро откликнулись на нашу просьбу Военные советы других фронтов. Развернулась настоящая битва за хлеб от Орла до Мелитополя. Воинские части убирали, обмолачивали зерно, просушивали и хранили его, приспосабливая для этого самые различные помещения. Трактора, машины везли зерно на ссыпные пункты, рокот моторов далеко разносился по селам, радуя земледельцев. Собранное зерно расходовалось на довольствие войск. Излишки вывозились на хлебозаготовительные пункты в глубь страны.

Настроение у руководителей районов, областей было приподнятым.

Хлеба никто не просил, больше того — за короткий срок в закрома государства поступило более 300 тыс. т зерна. На обратном пути в Москву в Харькове в вагоне Микояна мы собрались для подведения итогов работы нашей группы. Приехали Корниец и ряд других руководящих работников Украины. Микоян был рассержен на Корнийца за его телеграмму: как оказалось, оснований просить хлеб не было. Обращаясь к Корнийцу, Анастас Иванович спросил:

— Как доложить правительству о вашей просьбе?

Корниец, видимо, понял свою ошибку. Уклоняясь от прямого ответа, он добродушно сказал:

— А вы знаете, Анастас Иванович, как у нас говорят на Украине? Много ли человеку надо — кусочек курятинки да окорок телятинки — и сыт человек; мягкую подушечку — и спит человек... Как видите, немного надо.

Микоян рассмеялся. Он любил и понимал юмор. К тому же он знал Корнийца как крупного организатора, человека опытного в вопросах ведения сельского хозяйства, пользующегося авторитетом на Украине. Разговор принял непринужденный характер. Много говорили о колхозном крестьянстве, о его преданности Советской власти, о Военных советах фронтов, которые отнеслись к уборке хлеба как к выполнению боевой задачи.

Микоян, как и следовало ожидать, доложил ГКО истинное положение дел, не акцентируя внимание на телеграмме Корнийца. [157]

Продовольственное и фуражное зерно заготавливалось на освобожденной от противника территории. Тесно сотрудничая с органами продовольственной службы Красной Армии, фронтовые и армейские уполномоченные Наркомата заготовок заново создавали заготовительную сеть и с помощью войск восстанавливали разрушенное немцами складское хозяйство. Было построено 120 крупных зерновых складов. Заготовленное зерно фронты не могли переработать на муку — не хватало мельниц. При отступлении враг уничтожил производственные предприятия. Для того чтобы везти зерно в глубь страны для размола и привозить обратно муку, требовалось много времени и большое число вагонов, а железные дороги и без того были перегружены. Нужда заставляла искать какой-то другой выход. Специалисты-мукомолы сконструировали походные мельницы производительностью в 5 и 15 г в сутки. Испытания показали их пригодность для работы в полевых условиях. Чертежи походных мельниц ГУПСКА разослало на фронты, где стали изготавливать мельницы силами военных мастерских.

Наркомат заготовок, в ведении которого находилось мельничное хозяйство, принял меры к созданию небольших мельниц-дробилок. Над конструкцией полевых мельниц много потрудился заместитель наркома заготовок СССР М. Д. Шапиро. В сентябре 1943 г. в действующей армии было 80 походных мельниц, а в 1944 г. их уже насчитывалось 475, а также 160 крупорушек. На передвижных мельницах размалывали 3400 т зерна в сутки. Это позволило значительно сократить завоз муки из дальних мест. [158]