Бои за острова

Десять дней длилось наступление войск Ленинградского фронта на выборгском направлении. Закончилось оно 20 июня взятием Выборга. Выборгский залив был очищен от противника. Однако финские войска и флот при поддержке надводных кораблей, подводных лодок и авиации фашистской Германии все еще находились на многочисленных островах Бьёркского архипелага и контролировали пролив Бьёркёзунд. Противник укрепил подходы к проливу, выставил дополнительные заграждения, сбросил сотни мин и минных защитников. Из Германии сюда прибыли 6-я флотилия новейших миноносцев, 10 подводных лодок, тральщики, транспорты и десантно-высадочные средства. Из шхер подтянулись военно-морские силы Финляндии.

Плотно заминированный пролив Бьёркёзунд и все острова этого архипелага предстояло штурмовать кораблям Краснознаменного Балтийского флота, авиации КБФ и 260-й бригаде морской пехоты под командованием генерал-майора И. Н. Кузьмичева. Десантную операцию возглавил вице-адмирал Ю. Ф. Ралль.

2 июля к нам в дивизион прибыл командир ОВРа Лужской военно-морской базы капитан 1 ранга А. М. Богданович. Он разложил на штурманском столике морскую навигационную карту восточной части Финского залива, показал на группу островов:

— В ближайшее время этот район подвергнется мощному удару морской пехоты. В переброске десантников, боезапаса, вооружения будут участвовать многие корабли. От седьмого дивизиона выделите пять боевых катеров, экипажи укомплектуйте лучшими людьми. — [87] Немного помолчав, уже неофициально Абрам Михайлович сказал: — Имейте в виду, Федор Борисович, бои предстоят тяжелые. Каждый остров — взрывная бочка... Экипажи подберите лично...

Я ответил:

— Моряки дивизиона готовы выполнить любое задание, материальная часть в полной боевой готовности. Предлагаю командиров катеров: Виктора Егорова, Александра Рубана, Николая Курмышева, Александра Назаренко и Александра Плавника. Все из первого отряда.

— Добро, — согласился Богданович. — Время выхода сообщу, — и добавил: — Командиром сводного отряда назначен лейтенант Котенков.

Через два дня, чуть забрезжил рассвет, дивизион вышел в море. Пять катеров, построившись в походный ордер, направились к Выборгскому заливу, а остальные — в свой тральный район. Я приказал поднять на флагмане сигнал «Желаем боевых успехов!».

Катера-тральщики сделали остановку в Ручьях. Юнга Володя Осипов увидел тут знакомый катер «ЗК», на котором служил его брат Юра. Они встретились. Командир «ЗК» Ермаков, тревожась за мальчика, решил не отпускать его с катера. Он был уверен, что Осипов-младший не имеет постоянного боевого поста, и просил его остаться. Володя, конечно, сопротивлялся. Но командир «ЗК» его объяснения слушать не стал и приказал матросам запереть юнгу в каюте. Так рулевой-сигнальщик с «семнадцатого» оказался «под арестом».

Прошла ночь. Рано утром пришел к Володе Ермаков.

— Выходит, ты незаменимый на катере. Твой командир Егоров потребовал вернуть тебя, иначе «семнадцатый» не выйдет, другого рулевого-сигнальщика нет. — Ермаков обнял юнгу, проводил на пирс. — Береги себя, сынок, дело впереди нелегкое, — напутствовал он мальчика.

После небольшой остановки в Койвисто наша пятерка катеров перешла в бухту Макса-Лахти. Там нас уже ждали морские пехотинцы.

Началась посадка. Одновременно грузили боезапас, вооружение и технику. Тяжелый груз разместили в нижних помещениях, а люди устроились на палубах. В это [88] время и появился со своей гармошкой старшина мотористов с «КТ-57» Иван Кузенков. Широко растянув мехи, легко касаясь пальцами клавишей, он заиграл «яблочко». Не удержались моряки, пустились в пляс. К ним присоединились и пехотинцы. Загудела палуба от перестука каблуков...

Ровно в полдень первая группа кораблей отошла от пирса и направилась к занятому врагом острову Пийсаари. По данным разведки, гарнизон там был очень сильный. Еще за две мили до берега немцы открыли по катерам артиллерийский, минометный и пулеметный огонь. Под прикрытием плотной дымовой завесы корабли шли вперед. Васильев и Трибелустов короткими очередями из пулеметов били по амбразурам вражеских дзотов.

Подходы к острову изобиловали подводными камнями. Матросам то и дело приходилось прыгать за борт и проводить катера.

Как только раздалась команда «Десант в воду!», первыми с ящиками боезапаса бросились катерники, за ними — морские пехотинцы.

Выскочив на берег, укрываясь за камнями и деревьями, десантники с ходу вступили в бой. Стрельба с острова усилилась. От рвущихся снарядов и мин кипела вода. Появились убитые и раненые, их переносили на катера.

На «тридцать седьмом» застучал двигатель. В моторное отделение прыгнул старшина 2-й статьи Сыромятников, здоровяк, косая сажень в плечах. В шутку товарищи называли его «крошкой» или «доктором «зисов» — он «лечил» моторы «зис». Вот «доктор» приложил ухо к мотору, что-то «поколдовал» — и все шумы пропали, «сердце» катера стало биться ровно, без перебоев.

Не раз в этот день катера доставляли на острова подкрепление, увозили раненых.

6 июля морские пехотинцы высадились еще на один остров, что по соседству с Тейкарсари. Из домика на берегу строчил пулемет, прижимая бойцов к земле. Сигнальщик Михаил Домащенко точно определил местонахождение пулемета и доложил командиру «КТ-47». Командир Александр Назаренко приказал пулеметчику Трибелустову:

— Подавить огневую точку! [89]

Приказ пулеметчик выполнил, но был ранен. Однако с поста он не ушел и продолжал стрелять по врагу, пока не потерял сознание. Домащенко оказал ему первую помощь и отнес в кубрик.

Бой продолжался. Осколки снарядов и мин впивались в надстройки и борта «КТ-47». Со звоном сыпались разбитые стекла в рубке и иллюминаторах, повисли перебитые фалы, рухнула фок-мачта. Катер резко сбавил ход, но очень быстро снова устремился вперед.

Что же произошло? Пулеметная очередь насквозь пробила боевую рубку. Упал замертво командир отделения мотористов старшина 2-й статьи Александр Хлудов. Мотор остался без присмотра, и катер сбавил ход. Тяжело раненный в ногу, рулевой-сигнальщик Юра Богданов, превозмогая боль, перекладывал штурвал и одновременно выполнял обязанности Хлудова. Уже на обратном пути в Транзунд Юра доложил о гибели моториста Хлудова и, обессиленный, тут же упал, потеряв сознание. Его заменил минер Сергей Ситанов.

Александра Хлудова похоронили на следующий день в Транзунде рядом с павшими смертью храбрых героями моряками Выборгского десанта.

— Погиб комсомолец, отважный балтиец, классный специалист, наш хороший товарищ, — сказал командир корабля Александр Назаренко. — Саша был смелым, находчивым. Совсем недавно он предотвратил аварию: спустился в воду и топором обрубил намотанный на винт трос... Поклянемся на могиле нашего боевого друга беспощадно громить ненавистного врага!

...Десантная операция развивалась успешно. Наши воины упорно сражались за каждый остров, преодолевая отчаянное сопротивление противника.

Отвагу и высокое мастерство проявляли экипажи всех катеров, участвовавших в этих боях. Моряки не только высаживали десантников под огнем врага, но и сами нередко ходили в атаки, помогали пехотинцам удерживать захваченный плацдарм. Под ураганным огнем экипажи устраняли повреждения, и ни один катер не вышел из строя.

Осколок снаряда пробил борт «пятьдесят седьмого». Вода хлестала в моторное отделение, вот-вот зальет моторы. Находившиеся поблизости старшина 1-й статьи Кузенков и матрос Крюков мигом достали аварийные [90] инструменты, материалы и заделали пробоину. Мокрый, усталый, но довольный Кузенков доложил командиру Александру Плавнику:

— Все в порядке...

А на «тридцать седьмом» старшины 2-й статьи Николая Курмышева произошло вот что. Высадив десант и выгрузив боезапас, катер поворачивал назад. В этот момент вражеская мина повредила руль, корабль стал неуправляемым. А с острова, где шел бой, все прибывали раненые. Их нужно было перевезти в Транзунд.

Противник усилил огонь по аварийному катеру. Как идти без руля? Но выход все-таки нашли. Приспособили шесты для измерения глубин, абгалдыри — металлические прутья и другие подручные средства. Стали ими отталкиваться. Так и вышли из-под огня на чистую воду. А как быть дальше? Опять выручила матросская смекалка. Командир отделения минеров старшина 2-й статьи Ермаков и минер матрос Артемин заменили руль трапом. Трудно было удерживать его на руках, и моряки додумались: прикрепили трап к тральной лебедке, как румпель. Так и дошли до Транзунда.

Отличился и «семнадцатый» главного старшины Виктора Егорова. Катер находился в распоряжении командующего десантом вице-адмирала Ю. Ф. Ралля, выполнял различные задания. На подходе к одному из островов враг открыл артиллерийский огонь по тендерам с понтонами. «Семнадцатый» прикрыл их плотной дымовой завесой, но сам пострадал. Снаряд пробил борт и упал в носовом кубрике на койку. Это смягчило удар, однако взрывом выбило переборку, сорвало кусок верхней палубы, повредило боевую рубку, даже мотор сместился с фундамента. К счастью, никто из экипажа не пострадал, но в носовом кубрике возник пожар. Туда бросились матросы. Командир отделения мотористов старшина 2-й статьи Михаил Курочкин и пулеметчик старший матрос Виктор Батанов выкидывали за борт горящие предметы, сбивали водой пламя, бросали на него мокрые одеяла, матрасы. Пожар удалось потушить.

Не успели отдышаться — налетели фашистские самолеты. Бомба взорвалась рядом. Большой осколок пробил подволок рубки, влетел в матросский кубрик и упал на койку юнги Володи Осипова. Опять повезло: никто [91] не пострадал, все были на верхней палубе. Из пулеметов и винтовок моряки били по самолетам.

Экипаж мужественно отстаивал свой корабль. Высокую выдержку и отвагу проявил рулевой-сигнальщик Володя Осипов. Он стоял на крыше мостика и вел круговое наблюдение, ежеминутно докладывая командиру отряда лейтенанту Котенкову обстановку, на виду у противника, под огнем передавал приказы на катера флажками, пробитыми пулями и осколками. Мужественно вели себя и остальные юнги: Володя Чернявин, Витя Стоиков, Женя Крылов, Толя Орлов. Все они уже выросли, стали отличными специалистами, храбрыми моряками.

На «семнадцатом» потерь среди личного состава не было. Экипаж продолжал вести борьбу за жизнь катера, устранял повреждения.

Володя Осипов принял сигнал от командира «двадцать седьмого» Александра Рубана: «Нуждаюсь в помощи». «Семнадцатый» был сам весь изранен, но Егоров тут же приказал идти на выручку товарищей.

Вражеская бомба пробила корпус «двадцать седьмого», стала поступать вода. В машинном отделении возник пожар. Матросы потушили его, заделали пробоины, но катер потерял ход.

Когда корабли сблизились, Рубан крикнул:

— Выручайте!

Егоров ответил:

— Приготовиться к буксировке!

На «двадцать седьмой» подали бросательный конец. С «двадцать седьмого» через полубак в воду, затем на корму «семнадцатого» пополз трос.

— Закрепить! — приказал Егоров и дал малый вперед.

Катер плавно пошел, буксир натянулся — «двадцать седьмой» сдвинулся с места.

Огромные усилия потребовались экипажу «семнадцатого», чтобы в сложной боевой обстановке буксировать «КТ-27» до Транзунда, а затем в Кронштадт. «Битый битого везет», — шутили катерники.

Володя Осипов позже рассказывал:

— Товарищ Ермаков — командир «ЗК» советовал мне беречь себя. А как убережешься, если пули, будто пчелы, жужжат над головой. Каждый рейс с десантниками [92] противник обстреливал, бомбил. А на этот раз, возвращаясь в Транзунд, как в ад попали. Вначале выручала дымзавеса, но неожиданно налетел ветер, разогнал дым, и очутились мы на мушке у вражеских артиллеристов. Снаряды вот-вот накроют. В какую сторону вести катер? Всюду бурлила и кипела вода. Подумал: «Снаряд редко попадает в одно и то же место, а что, если править на водяные столбы?» Помогло... Выбрались из-под обстрела, а над нами самолеты проносятся, чуть ли не задевая мачты. Стал маневрировать, направлял «семнадцатый» под брюхо самолетов... Так и спаслись. Просто, как об обыденном, рассказывал Володя о бое.

— Страшно было? — спросил я.

— Наверное, — ответил Володя. — Только некогда было об этом думать.

Около полутора суток без отдыха перевозили катерники бойцов 260-й бригады морской пехоты. Десантная операция закончилась успешно. Острова были очищены от врага.

Весь личный состав пяти катеров нашего, дивизиона был награжден орденами и медалями. Награды получили и юнги Витя Стоиков, Женя Крылов, Володя Осипов и Толя Орлов. Юра Богданов был удостоен ордена Красного Знамени. Этой высокой наградой отметили и всех пятерых командиров катеров-тральщиков, участвовавших в десантной операции. [93]