На московском стратегическом направлении

В июле 1941 года немецко-фашистское командование приступило к нанесению «решающего удара» на центральном — московском направлении.

Для проведения этой операции были привлечены две полевые армии, крупные танковые и моторизованные соединения и воздушный флот, объединенные в группу армий «Центр». В задачу группы входило: рассечь на нескольких направлениях войска Западного фронта, окружить и уничтожить в районе Смоленска основные их силы и открыть дорогу на Москву.

Гитлеровское командование не сомневалось в быстром осуществлении этих планов, так как считало, что никаких резервов в распоряжении советского командования не осталось.

Не случайно начальник генерального штаба немецко-фашистских сухопутных войск Гальдер записал 11 июля в своем дневнике, что фронт, не имеющий у себя в тылу резервов, не может держаться. Но германское командование ошиблось в своих расчетах. [145]

Начавшееся 10 июля наступление немецко-фашистских войск группы армий «Центр» имело вначале успех, но было остановлено затем на рубеже Андреаполь — Западная Двина — Жарковский — Ярцево — Ельня — река Десна. Попытка противника завершить окружение сражавшихся в районе Смоленска 16-й и 20-й армий была предотвращена контрударом советских войск с ярцевского рубежа. Это позволило 16-й и 20-й армиям отойти на новый оборонительный рубеж.

В конце июля 16-я армия соединилась с частями, действовавшими в районе Ярцева. Вскоре мне было поручено вступить в командование этой армией.

В августе и сентябре бои на ярцевском рубеже носили местный характер. В первой половине августа войска 16-й армии вышли на восточный берег реки Вопи.

Все попытки врага выбить наши части отсюда были отражены. В первых числах сентября соединения 16-й армии, преодолев сильный огонь врага, форсировали Вопь и штурмом взяли вражеские укрепления на западном берегу реки. Упорными восьмидневными боями наша армия отвлекла на себя часть вражеских резервов из района Ельни.

В боях наши воины закалялись, приобретали необходимый боевой опыт, узнавали слабые и сильные стороны противника. Появлялась уверенность в своей способности не только обороняться, но и наносить противнику существенные удары.

В этих и в последовавших за ними боях хорошо проявили себя многие командиры. Командующий артиллерией армии генерал В. И. Казаков своей находчивостью и умелым руководством артиллерийскими соединениями и частями обеспечивал действия войск армии во всех видах боя. Гитлеровцы, особенно их танковые соединения, запомнили удары нашей артиллерии под Ярцевом и Волоколамском. Член Военного совета армии генерал А. А. Лобачев, мужественный большевик, обладал способностью воодушевлять воинов на выполнение задачи в самой тяжелой боевой обстановке. Начальник штаба армии генерал М. С. Малинин, прекрасно знающий штабную службу, своей энергией и настойчивостью в любой обстановке, даже там, где, казалось, сделать ничего нельзя, обеспечивал управление войсками. Этому способствовал и начальник связи армии полковник П. Я. Максимеменко, не признававший выражения «нет связи». Переживаемое суровое время, непрерывное пребывание в сложных условиях сроднило весь руководящий состав армии.

Командиры и политработники, как говорится, понимали друг друга с одного слова. Каждый из них стремился как можно лучше выполнить порученное дело.

С самого начала оборонительных боев на ярцевском рубеже установилась теснейшая связь войск 16-й армии с Москвой. К нам приезжали представители Московского Комитета партии и Моссовета, делегации фабрик и заводов столицы, писатели, артисты. Неоднократно бывал у нас Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Ф. Горкин, который вручал награды воинам. Приезжал Е. М. Ярославский.

Общение с советскими людьми, бежавшими с временно оккупированной гитлеровцами территории, их рассказы о зверствах и издевательствах, чинимых над населением немецко-фашистскими захватчиками, вызывали у воинов жгучую ненависть к врагу и жажду быстрее отомстить ему.

К началу октября нашим правым соседом была 19-я армия, которой командовал генерал-лейтенант М. Ф. Лукин, старый, заслуженный, опытный командир. Левым соседом была 20-я армия генерала Ф. А. Ершакова.

Конец сентября ознаменовался подозрительной пассивностью противника на нашем центральном участке. Эта тишина беспокоила и настораживала нас. Как показали последующие события, враг сосредоточивал крупные силы и производил перегруппировку войск против Западного фронта.

Для удара на московском направлении враг сосредоточил три полевые армии и две сильные танковые группы. Как и в июльском наступлении, немецко-фашистское командование рассчитывало ударами сильных группировок по флангам прорвать оборону советских войск и, развивая наступление, танковыми ударными группами окружить и уничтожить войска Западного фронта, находившиеся западнее Вязьмы.

Если в Смоленском сражении в июле 1941 года враг не смог осуществить свой план, то на этот раз его замысел во многом удался.

2 октября гитлеровские войска, перейдя в наступление, нанесли удары на двух участках фронта: из района Рославля [147] и из района севернее Духовщины. В тяжелых условиях отхода на новый рубеж в войсках Западного фронта предполагалась частичная перегруппировка. 16-я армия передавала свои части 20-й армии, а управление армии выходило в район Вязьмы для объединения всех частей, которые сражались в этом районе. Но в условиях наступления врага эту перегруппировку полностью осуществить не удалось. Гитлеровское командование бросило в прорывы позиций наших войск свои танковые группы, которые отрезали пути отхода частям армий Западного фронта, находившимся западнее Вязьмы. Не получив поддержки извне и не имея связи с фронтом, эти войска вынуждены были вести тяжелые бои в окружении.

В создавшейся обстановке был такой момент, когда дорога на Москву на можайском и волоколамском направлениях была почти открыта. Для защиты столицы были использованы все имеющиеся средства. Распоряжениями Ставки Верховного главнокомандования на московское направление перебрасывались новые соединения и части. Войска Резервного фронта были переданы в состав Западного фронта. Командующего Западным фронтом генерал-полковника И. С. Конева сменил генерал армии Г. К. Жуков.

Управление и штаб 16-й армии, переброшенные на волоколамское направление, приступили с новым составом армии к организации обороны на рубеже от Волжского водохранилища на севере до совхоза «Болычево» на юге, шириной почти в 100 километров. В этой полосе проходили две крупные магистрали — Ленинградское и Волоколамское шоссе, которые противник стремился использовать для быстрого продвижения к столице.

К этому времени силы 16-й армии состояли из двух кавалерийских дивизий группы генерал-майора Л. М. Доватора, 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова, курсантского полка училища имени Верховного Совета РСФСР под командованием полковника С. И. Младенцева и 18-й стрелковой ополченской дивизии, сформированной в основном из трудящихся Ленинградского района Москвы (ею командовал генерал-майор П. Н. Чернышев). Армия была усилена артиллерийскими частями. Несколько позднее в состав армии вошли танковые бригады М. Е. Катукова и Ф. Т. Ремизова, а также другие части. [148]

Разведкой боем и опросом пленных мы установили, что противник стягивает крупные силы на волоколамское направление и что его наступление должно начаться в ближайшие дни.

Войска армии приступили к укреплению занимаемого рубежа. Особое внимание было уделено созданию глубокой противотанковой обороны. Для этой цели использовалась вся имеющаяся в армии артиллерия, заранее предусматривался ее широкий маневр. Создавались подвижные отряды саперов, в задачу которых входило минировать наиболее танкоопасные направления. На стыках между полками саперы отрывали противотанковые рвы и устанавливали мины.

Все это было выполнено в течение нескольких дней под непрерывным обстрелом противника. Медлить с организацией обороны нельзя было и часу: на нашем волоколамском направлении противник начал наступление уже с утра 14 октября. Сознание того, что на нас возложена задача защищать подступы к Москве, удесятеряло силы бойцов и командиров. Воины клялись сделать все, чтобы разбить врага.

Против войск 16-й армии только на участке города Волоколамска противник сосредоточил четыре дивизии: две пехотные, одну танковую и одну моторизованную. В них насчитывалось до 200 танков.

Главный удар гитлеровцы наносили на участке 316-й стрелковой дивизии, передний край обороны которой проходил в 12 — 15 километрах от Волоколамского шоссе. На этом участке шли неослабевающие бои наших пехотных подразделений и артиллерии с вражескими танками и мотопехотой. Противник то и дело вводил в бой сильные танковые группы по 30 — 50 машин с пехотой, поддерживаемые артиллерийским огнем и ударами авиации.

Встретив организованное сопротивление наших войск, фашисты отходили и снова начинали атаки. Неся большие потери в живой силе и технике, враг вынужден был вводить в бой все новые и новые части. Сражение разгорелось на всем фронте обороны армии. Бои достигли крайнего ожесточения в районах Осташева, Становища, Спасс-Рюховского.

Мощным танковым кулаком противник пытался прорваться к Волоколамскому шоссе. Более 60 танков с десантом атаковали совхоз «Болычево». Но рота лейтенанта Маслова ружейно-пулеметным огнем смела вражеских автоматчиков. Три машины подорвались на минах, шесть подожгли артиллеристы. Атака захлебнулась. Через три часа противник снова бросил сюда до 60 танков; сзади шли автоматчики. Но и на этот раз точный огонь нашей пехоты и артиллерии приостановил продвижение врага. Тогда 30 танков двинулись в обход совхоза. Лейтенант Маслов продолжал бой и в окружении. До наступления темноты его бойцы уничтожили еще 8 танков. Врагу пришлось обойти опорный пункт, потеряв два десятка машин.

Стойко и мужественно сражались воины 1075-го полка в районе Федосьина. Гитлеровцы обошли деревню с юга, но здесь встретили упорное сопротивление 4-й стрелковой роты, политруком которой был Василий Клочков. К исходу 17 октября в пяти километрах севернее Федосьина гитлеровцы все же прорвались на Княжево. Создалась угроза населенным пунктам Игнатково и Осташево. Пришлось принять срочные меры, чтобы остановить врага: заминировали дорогу, выдвинули в этот район истребительные отряды, подтянули артиллерию.

Ожесточенные бои продолжались до 22 октября. Все попытки врага прорвать фронт обороны 16-й армии и открыть путь к Москве были сорваны, хотя нам и пришлось оставить некоторые населенные пункты. Понеся огромные потери, враг вынужден был приступить к перегруппировке своих сил.

Подтянув резервы, 23 октября гитлеровцы снова перешли в наступление. Они нанесли сначала удары по нашим соседям — 5-й и 30-й армиям. Потеснив их, они снова обрушились на 16-ю армию. Завязались ожесточенные бои за Волоколамск.

Волоколамское направление осталось в памяти как полоса длительных, непрерывных, напряженных сражений. Воины армии показали здесь величайшую храбрость и стойкость. Неувядаемой славой покрыли себя полки 316-й стрелковой дивизии.

Когда противник бросил 60 танков на обороняемый 289-м стрелковым полком участок, наши бойцы стойко встретили врага. Батарея этого полка, которой командовал старший лейтенант Беляков, раньше других обнаружившая противника, [150] подбила 11 танков, батарея Капацына — 17, остальные батареи — еще 18 машин.

Особенно отличился в одном из боев младший сержант Стемасов. Несмотря на то что у орудия была разбита панорама, он вместе с бойцами Чоботовым и Нероновым, наводя через ствол, подбил 7 танков. Когда же в тыл смельчакам прорвалась большая группа вражеских танков, отважные воины, зацепив трактором орудие, вывезли его из окружения. За проявленный героизм и мужество младшему сержанту Стемасову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Младший лейтенант 1075-го стрелкового полка Ширматов лежал за ручным пулеметом. Ему отлично были видны фашисты, наступавшие на наш рубеж, но он не открывал огня. Только когда враг подошел на 200 — 300 метров, Ширматов нажал спусковой крючок. Свыше 50 фашистских солдат и офицеров легло под огнем пулемета, а остальные обратились в бегство. Герой кричал им вдогонку: «А ну, кто еще хочет на Москву?»

Самоотверженно сражались воины 18-й дивизии. Как уже говорилось, она на две трети состояла из трудящихся Ленинградского района Москвы. Здесь были и участники первой мировой и гражданской войн, и юноши, впервые взявшие в руки оружие. Вначале ополченцам не хватало организованности, но все они горели желанием разбить врага и отстоять столицу. Цементирующей силой дивизии были коммунисты и комсомольцы.

Придавая особое значение захвату Волоколамского укрепленного района, командование фашистской группы армий «Центр» направило в помощь наступавшим здесь частям еще один моторизованный корпус. Под давлением значительно превосходящих сил противника войскам 16-й армии пришлось 27 октября оставить Волоколамск и занять оборону восточнёе города.

К концу октября наступление немецко-фашистских войск на Москву захлебнулось. Гитлеровские генералы посылали в Германию победные реляции, а солдаты — письма родным. Солдатские письма вносили существенные поправки в хвастливые донесения фашистских военачальников. «Нам сказали, — писал 22 октября в письме к жене солдат Гелинг, — что это последние бои, однако нас опять заставляют воевать. Черт его знает, когда этому будет конец». [251]

Оборона советских войск стабилизировалась. Войска 16-й армии укрепляли занимаемые рубежи, так как мы не сомневались, что противник, подтянув резервы, снова предпримет наступление.

Превосходство противника в живой силе и технике, в частности в танках, артиллерии и авиации, ставило наши войска в исключительно тяжелое положение. Требовались новые огромные усилия, чтобы отразить удары врага, не дать ему возможности прорваться к столице.

К началу второго наступления гитлеровцев на Москву в 16-ю армию поступили свежие части. Особенно ощутимым подкреплением было прибытие полностью укомплектованной сибирской 78-й стрелковой дивизии под командованием опытного генерала А. П. Белобородова. Эта дивизия сыграла большую роль в сражении под Москвой. Кроме того, армия пополнилась танковыми частями, артиллерией. Усилила свою активность и авиация.

Непрерывно, ночью и днем, по всему фронту копались траншеи и окопы, создавались противотанковые районы, минировались танкоопасные направления, изучалась местность, приводилось в порядок и пополнялось вооружение.

Чтобы помешать перегруппировке сил врага, требовалось сбить его с выгодных позиций. Очень важно было отобрать у противника деревню Скирманово, откуда он обстреливал наши коммуникации и в любое время мог легко выйти на Волоколамское шоссе. Захват Скирманова был возложен на 18-ю дивизию, которую усилили артиллерийским полком, 1-й гвардейской танковой бригадой М. Е. Катукова и двумя дивизионами реактивных минометов (знаменитых «катюш»).

Рано утром 12 ноября, после артиллерийской подготовки, в которой впервые на нашем направлении участвовали «катюши», началось наступление. Весь день и всю ночь шел жаркий бой. 13 ноября наши части ворвались в Скирманово. В лощине возле деревни образовалось настоящее кладбище подбитых вражеских танков, орудий, автомашин и другой техники, валялись сотни трупов фашистских захватчиков. С утра 14 ноября начался бой за деревню Козлово, а к исходу дня 18-я дивизия овладела и этой деревней.

В сложной боевой обстановке 18-я стрелковая дивизия ощущала постоянную поддержку со стороны Ленинградского райкома партии. В период тяжелых боев ее неоднократно [152] посещали делегации заводов и фабрик, партийных и комсомольских организаций. Дивизия непрерывно пополнялась личным составом, оружием, продовольствием. В разгар ожесточенных боев на фронт прибыл еще один батальон добровольцев из Ленинградского района. Командир батальона П. В. Сергеев, в прошлом партийный работник, рассказал, что эта часть была сформирована из рабочих и служащих района в трудные дни 13 — 14 октября, когда в Москве срочно создавались добровольные формирования на случай, если враг прорвется к столице. По просьбе командования Московский горком партии направил батальон на фронт, в ополченскую дивизию. В батальоне насчитывалась тысяча бойцов, главным образом коммунистов. По прибытии в дивизию их распределили по полкам. В решающих ноябрьских боях ополченцы с честью выполнили свой долг перед Родиной.

За стойкость и мужество, проявленные под Москвой и в последующих боях, 18-я дивизия в числе других соединений была удостоена наименования гвардейской, а позднее награждена орденом Красного Знамени.

Прибывали к нам в эти дни и добровольческие подразделения, сформированные в других районах Москвы. Они вливались в части непосредственно на поле боя и самоотверженно дрались с гитлеровцами, стойко защищая свою родную столицу.

15 — 16 ноября гитлеровцы возобновили наступление на Москву. Ожесточенные бои разгорелись на северо-западных подступах к столице. Против 16-й армии действовала часть войск 4-й танковой группы противника.

Навсегда сохранится в памяти народа подвиг 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова, кавалерийской группы генерал-майора Л. М. Доватора и танковых бригад М. Е. Катукова и Ф. Т. Ремизова, в течение 16 ноября отражавших натиск полчищ вражеских танков.

Когда в семи километрах юго-восточнее Волоколамска, в стык между 316-й дивизией и кавалерийской группой, враг двинул мощный танковый кулак, его встретили сначала истребители танков, входившие в состав 1075-го стрелкового полка. На железнодорожном разъезде Дубосеково 28 героев-панфиловцев во главе с политруком Клочковым приняли на себя удар 50 вражеских танков и в течение четырех часов [253] вели беспримерный, легендарный бой. Не могу не привести ставшие широко известными в народе слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва». Так думали все бойцы, стоявшие насмерть у ворот столицы. Один за другим выбывали из строя храбрецы. Тяжело раненный политрук со связкой гранат бросился под вражеский танк и взорвал его. Гитлеровцы оставили на поле боя 18 танков и десятки солдат и офицеров, но прорвать оборону не смогли.

В тот же день 6 вражеских танков подбила 2-я батарея 871-го противотанкового артиллерийского полка. Геройски сражались с врагом воины 1073-го стрелкового полка.

В трудной обстановке, которая создалась для нашей армии в середине ноября, мы понесли тяжелую утрату — на боевом посту погиб командир прославленной 316-й (8-й гвардейской) дивизии И. В. Панфилов.

Чем ближе продвигался враг к Москве, тем больше нарастала сила сопротивления защитников столицы. Особенно отличился в те дни 289-й противотанковый артиллерийский полк, оборонявший подступы к Волоколамскому шоссе с юга.

Во второй половине ноября противник нанес удар по войскам соседней справа 30-й армии генерала Д. Д. Лелюшенко и, потеснив ее, прорвался с севера к Клину, обойдя правофланговые части 16-й армии.

Для непосредственной обороны Клина из частей обеих армий командованием фронта была создана оперативная группа под командованием моего заместителя генерал-майора Ф. Д. Захарова. В группу вошли 126-я стрелковая дивизия, 24-я кавалерийская дивизия, курсантский полк, 8-я и 25-я танковые бригады; они нанесли врагу значительные потери, особенно в танках.

Наиболее ожесточенные бои за Клин развернулись 22 и 23 ноября. В это время мне пришлось вместе с Ф. Д. Захаровым находиться в городе. Несмотря на все принятые меры, под натиском превосходящих сил противника мы вынуждены были 24 ноября оставить Клин, а 25 ноября — Солнечногорск.

Враг устремился к Яхроме и Дмитрову. Чтобы воспрепятствовать быстрому продвижению его на этом направлении, генерал-майору Ф. Д. Захарову было поручено объединить [154] все части, находившиеся в районе Клина. Руководимые генералом Захаровым войска втянули противника в тяжелые бои, сдерживая его продвижение.

Одновременно развернулось крупное сражение в районе Солнечногорска, откуда противник наносил удар на Москву вдоль Ленинградского шоссе. И здесь войска 16-й армии оказали врагу упорное сопротивление. Наступили критические дни. Тяжелые бои шли всюду — не только на Волоколамском и Ленинградском шоссе, но и в горловине, образуемой этими магистралями. Здесь, на истринском рубеже, упорно сражались с танковыми дивизиями врага 18-я и 78-я стрелковые дивизии, 1-я гвардейская танковая бригада М. Е. Катукова.

Гитлер требовал от своих войск покончить с Москвой до наступления холодов. Командование группы армий «Центр» торопилось, стремясь добиться решающего перелома. Но достигнуть этого врагу не удалось, его план захвата Москвы был сорван. К концу ноября уже стало заметно, что силы гитлеровцев слабеют. За сутки, а иногда и за несколько суток врагу удавалось продвинуться всего на 3 — 5 километров. Сопротивление наших войск все возрастало. Ведя ожесточенные бои, советские войска закрепились на рубеже верховье реки Клязьмы — Крюково — Дедовск — река Истра, Хотя гитлеровцы неоднократно пытались прорвать отдельные участки крюковско-сходненекого и истринско-дедовского направлений, достигнуть успеха им не удалось. К тому времени их ударная группировка потеряла не менее половины людского состава и огромное количество боевой техники.

Последняя попытка врага прорваться к Москве на нашем участке 15ыла предпринята 30 ноября между Красной Поляной и Лобней. Ценой огромных потерь противник потеснил наши части, вышел на ближние подступы к Москве, но прорвать фронт и открыть путь в столицу не смог.

Несмотря на исключительно сложные ситуации, создававшиеся в процессе сражения: маневры, отходы, контрудары, — связь с частями и соединениями в армии почти не нарушалась. Такое же положение было и со связью армии с фронтом. Больше того, командованию фронта удавалось часто устанавливать связь непосредственно с соединениями, входившими в состав армии. [155]

Неоднократно в критические моменты, создававшиеся на фронте, интересовался обстановкой и Верховный главнокомандующий Сталин, которому мне приходилось докладывать по ВЧ. Должен сказать, что Сталин, хорошо понимая состояние командующего в тяжелой обстановке, умел подбодрить буквально несколькими словами. Обычно после каждого такого разговора следовало и усиление армии различного рода средствами и людьми. Помощь иногда была очень скромной, но тогда мы были всему рады. Было действительно очень тяжело.

Весьма внимательно к запросам и сообщениям войск относился начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников.

2 — 4 декабря 1941 года следует считать днями, когда окончательно удалось остановить наступление гитлеровских войск на северо-западных подступах к Москве. Войска 16-й армии прочно закрепились на оборонительных позициях в секторе Волоколамского и Ленинградского шоссе. На этом, как и на других рубежах северо-западнее Москвы, противник вынужден был перейти к обороне.

Гитлеровцы, видимо, рассчитывали зазимовать у ворот советской столицы. Они не предполагали, что советское Верховное главнокомандование сможет в кратчайшее время создать необходимые резервы для контрнаступления и сосредоточить их в районе Москвы. Между тем такие резервы уже были созданы и начали прибывать на фронт.

Части Западного фронта пополнились новыми соединениями. Из резерва Ставки Верховного главнокомандования на правый фланг фронта прибыли 1-я ударная и 20-я армии, которые развернулись в стыке между 16-й и 30-й армиями. Наша армия тоже получила подкрепления. В состав армии прибыли восемь гвардейских минометных дивизионов, семь артиллерийских противотанковых полков, полк гаубиц большой мощности, два пушечно-артиллерийских полка. Поступление могучей боевой техники радовало нас — это означало, что наша промышленность перестроилась на военный лад. В письме, обращенном к воинам 16-й армии, рабочие одного из заводов писали: «Наши мысли и чувства направлены к вам, защитникам нашей прекрасной Родины. Наш коллектив, не считаясь ни с какими трудностями, освоил в короткий срок сложное электрооборудование для танков. Многие [256] из нас по нескольку дней не выходили из цехов, чтобы в срок выполнить задание. И теперь мы с радостью можем отметить, что в танках, идущих на запад громить немецких бандитов, есть и частица нашего труда, труда советских патриотов. Наша страна непобедима потому, что нигде в мире нет такой кровной связи тыла с фронтом, как у нас. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы помочь фронту, и готовы по первому зову партии сменить станок на боевое оружие и вместе с вами добить проклятого врага». Подобных писем было много. Они воодушевляли воинов.

Личный состав прибывавших в декабре частей владел новыми образцами боевого оружия, успешно осваивал современные способы ведения боя.

Словом, созданы были все необходимые условия для перехода наших войск в контрнаступление. И оно началось. Честь начать его выпала 8-й гвардейской (бывшей 316-й) имени И. В. Панфилова стрелковой дивизии, которой в это время командовал генерал-майор В. А. Ревякин.

Бои развернулись прежде всего за железнодорожную станцию Крюково, где противник создал мощный оборонительный узел. Дивизия предприняла девять атак на Крюковский узел. Станция несколько раз переходила из рук в руки. Разгромив более двух полков пехоты, войска 16-й армии 8 декабря овладели Крюковом и заняли опорные пункты в глубине вражеской обороны. Взаимодействуя с войсками 5-й армии, 16-я армия отбросила противника из большой излучины реки Истры и освободила несколько населенных пунктов северо-восточнее Звенигорода.

Освободив Крюково, 16-я армия в составе всех войск Западного фронта продолжала контрнаступление. Войска 9-й гвардейской дивизии и часть сил 18-й стрелковой дивизии и 17-й танковой бригады, прорвав оборону гитлеровцев на истринском направлении, после ожесточенных боев освободили город Истру. В боях за Истру отличились многие воины 16-й армии. Бесстрашно сражалась рота ополченцев, полностью укомплектованная работниками 2-го Московского часового завода. Отличился москвич В. П. Иванов, вступивший в дивизию ополченцев в качестве рядового, а к моменту наступательных боев уже командовавший ротой истребителей танков.

18 декабря войска 20-й и 16-й армий начали бои за Волоколамск. [157] 20 декабря город был освобожден. Развивая наступление на волоколамском направлении, войска 16-й армии 21 декабря вышли к рекам Рузе и Ламе. Противник поспешно отступал.

Леденящие душу ужасы: виселицы, расстрелянных стариков, женщин и детей — видели воины, преследуя бегущего в панике от Москвы врага. Увидели они и гитлеровских вояк, сдававшихся в плен со словами «Гитлер капут». Все это усиливало ненависть к врагу. В прах развеялся миф о непобедимости гитлеровских армий.

К концу декабря войска Западного фронта освободили десятки городов и сотни сел и деревень. Непосредственная угроза столице нашей Родины Москве была устранена.

Вспоминая об ожесточенном сражении под Москвой, в котором участвовала наша 16-я армия, задумываешься над тем, что лежало в основе нашей победы, какие силы обеспечили разгром вражеской армии, не знавшей до тех пор поражений. И еще и еще раз убеждаешься в мудрости и справедливости слов великого Ленина о том, что «во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, сознание необходимости пожертвовать своею жизнью для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести»{1}.

В разгроме гитлеровцев под Москвой исключительную роль сыграла Московская партийная организация, мобилизовавшая москвичей на всестороннюю помощь фронту. Тысячи коммунистов и комсомольцев — москвичей активно действовали в тылу врага в качестве партизан. Среди добровольцев, прибывших на пополнение армии, был отряд лыжников, сформированный из работников московской милиции. Этот отряд предназначался для действий в тылу врага. Нам удалось перебросить его через линию фронта. По поступившим в то время сведениям, отряд действовал на нашем направлении очень удачно. Многие бойцы отряда не вернулись, пали жертвой оккупантов, но их подвиг вечно будет служить примером выполнения патриотического долга в грозный для Родины час. [158]

Под руководством партийных организаций московские профсоюзные организации провели большую работу среди жителей столицы по сбору теплых вещей, продовольственных посылок. В разгар боев Московский Комитет партии и профсоюзы столицы прислали в нашу армию тысячи пар теплой обуви. Такая помощь и забота не только предохраняли воинов от морозов, но и согревали их сердца и увеличивали их стойкость и мужество.

25 лет прошло со времени разгрома немецко-фашистских захватчиков под Москвой. Давным-давно засыпаны воронки от бомб и снарядов, запаханы окопы и противотанковые рвы, опоясывавшие город. Еще прекраснее стала наша любимая столица. Народ нашей страны, руководимый Коммунистической партией, уверенно идет к коммунизму.

Годы и самоотверженный труд советского человека стерли следы сражений. Многое забылось, но никогда не забудутся дни героической защиты столицы нашей Родины Москвы.