Кремлевские курсанты
Объединенную военную школу имени ВЦИК — так теперь назывались кремлевские курсы — возглавлял Петр Михайлович Лашук. Бывший батрак, унтер-офицер царской армии, он встретил февральскую революцию 1917 года на фронте, в Пинских болотах; в июле вступил в партию большевиков, участвовал в октябрьском перевороте. В начале 1918 года П. М. Лашук работал во Всероссийском комитете по снабжению армии. Ему был доверен пост коменданта поезда, в котором переезжало из Петрограда в Москву Советское правительство во главе с Лениным. Потом партия послала Лашука готовить кадры для молодой Красной Армии. В Могилеве он руководил курсами краскомов и вместе со своими питомцами бился против белополяков.
Таков был человек, поставленный во главе Кремлевской военной школы. Курсанты очень его уважали. Петр Михайлович был не просто начальником, а старшим товарищем. Как-то он рассказал о своей работе в Комитете по снабжению в первые месяцы после Октября:
— Прихожу в вещевой отдел. Никто не работает. Чиновники — все из царских министерств. Сидит за каждым столом интендантская крыса и наглядно саботирует. Вот, товарищи, положение, хуже, чем в окопах. На фронте враг перед тобой, ясно — бей белого гада! А здесь кругом враги, но стрелять нельзя, а заставить работать — нужно. Заставили... К чему я, товарищи, об этом говорю? К тому, что нам без своих людей невозможно строить государство. Нам нужны свои, пролетарские командиры. Ну-ка, Богуславский, скажи, что по этому поводу у Маркса и Энгельса сказано? [50]
Иван с удовольствием отчеканил:
— Революции придется современными военными средствами и современным военным искусством бороться против современных военных средств и современного военного искусства{1}.
Мы наизусть знали любимое изречение Петра Михайловича.
Безотлучным спутником начальника школы был адъютант Михаил Петрович Годин. Пока Лашук беседовал с курсантами, осматривал помещения, наблюдал за ходом занятий, Годин успевал по каким-то неуловимым, только ему ведомым признакам, взять на карандаш наши промахи. Не раз после этого начальник собирал отделение и показывал, как устранить тот или иной недочет. Лашук стремился к практическому закреплению навыков и знаний у будущих командиров, и своему курсу следовал неизменно. Этот твердый курс военкоры однажды изобразили в стенгазете в виде дружеского шаржа-диаграммы. Кривая ее стремительно поднималась вверх: начиналась с микроскопического Година (адъютант был невозможно мал ростом), в середине стоял коренастый Лашук, а далее Искржицкий с его более чем двухметровой фигурой.
Станислав Викентьевич Искржицкий был ближайшим сотрудником П. М. Лашука. В прошлом офицер старой армии, он встретил революцию с открытым сердцем и отдавал свои знания делу подготовки новых командных кадров. Он писал для курсантов наставления по стрелковому и пулеметному делу и организовал обучение по программе военных училищ старой армии. Начальником учебного отдела работал бывший генерал К. П. Мартынов. Он проводил тактические учения, разрабатывал новые наставления. Курс артиллерии читал опытный артиллерист Сергей Николаевич Капустин, ныне генерал.
Строевой подготовкой ведал первый мой наставник в военном деле командир пулеметной роты Григорий Степанович Антонов. Позднее его назначили командиром пулеметного дивизиона. Как практик Г. С. Антонов был незаменим. [51]
На Ходынском поле, на Поклонной горе, в окрестностях Москвы — деревнях Щукино, Татарово, Хорошево пулеметный дивизион вел учебные бои. Каждому из нас поручалось командовать взводом или ротой. Занятия шли днем и ночью, с боевыми стрельбами.
В составе школы имени ВЦИК были два пехотных батальона, артиллерийский, пулеметный и кавалерийский дивизионы и инженерная рота. Курсанты получали довольно глубокие теоретические знания, а главное — основательное знакомство с выбранным родом войск. Трехгодичный курс давал полную практическую подготовку для назначения на должность командира взвода и первые навыки для командования ротой.
Многие товарищи, вышедшие в двадцатых годах из стен Кремлевской военной школы, во время Великой Отечественной войны командовали уже дивизиями, корпусами, армиями и фронтами. В этой школе учились Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов, Маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, генерал-полковник артиллерии К. П. Казаков, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант А. И. Родимцев. Свыше 200 ее воспитанников стали маршалами и генералами Советской Армии. Кремлевская школа оказалась богатейшим источником военных талантов, которые выявила и вырастала наша Коммунистическая партия.
Слушатели школы имени ВЦИК несли в Кремле караульную службу. Кто из бывших кремлевцев не помнит пост № 27! У многих с ним связаны самые дорогие воспоминания.
В мае 1921 года командир взвода перед разводом караула объявил:
— Курсант Лобачев — на пост номер двадцать семь.
На всю жизнь я запомнил теплый весенний вечер. Лучи заходящего солнца светлой дорожкой легли по коридору к квартире В. И. Ленина. Отсюда — выход в помещения Совнаркома. Я крепко сжимал трехлинейную винтовку. Вдруг открылась дверь и мимо поста быстро прошел В. И. Ленин. [52]
— Здравствуйте, товарищ! — и Ильич приветливо посмотрел в мою сторону.
— Здравствуйте, товарищ Ленин!
И снова летят часы в ожидании, когда пройдет Владимир Ильич.
Шаги на каменной лестнице заставляют приготовиться к сдаче поста.
— Смена, смирно! — командует разводящий. — Смена, на пост, шагом марш!
Шаг вправо. Рядом, повернув голову для приема поста, встает новый часовой.
— Пост номер двадцать семь по охране входа в квартиру товарища Ленина сдан.
— Пост номер двадцать семь по охране входа в квартиру товарища Ленина принят.
В другой раз летним утром я стоял в карауле у Спасских ворот. Около семи часов к выходу из Кремля подошел Владимир Ильич. Как и всегда, он предъявил открытым пропуск, улыбнулся и поздоровался. Ленин направился вдоль Кремлевской стены. Он часто выходил сюда, к братским могилам героев Октября.
Нам посчастливилось в эти годы видеть любимого вождя, ощутить на себе его трогательное отношение к простому человеку. Будучи в карауле у боевых красных знамен в дни XI съезда партии, я слушал Ленина. Мне также довелось присутствовать во время выступления Ильича на IX Всероссийском съезде Советов. Для нас, молодых коммунистов, те дни оказались великой школой политического воспитания.
После окончания работы четвертого конгресса Коминтерна в Свердловском зале Кремля был организован вечер для делегатов. С радостью сжимал я в руке гостевой билет, выданный партийной организацией, и явился ранее назначенного времени. Зал был переполнен. Пришел Владимир Ильич и сел в пятом ряду. Его увидали, раздались приветствия. На сцене выступала «Синяя блуза» — шумовой оркестр со своими самоварными трубами, медными тазами и «скрипочками» — гребенками. Ленин заразительно смеялся и аплодировал. Рядом со мной сидел Николай Лебедев, наш активист, член районного совета и [53] секретарь партийной ячейки. Он смотрел не на сцену, а в тот ряд, где находился Ильич.
Нагнувшись ко мне, Лебедев сказал:
— Лешка, как ведь здорово получается! Живем, служим и учимся в Кремле, присутствуем на вечере для делегатов конгресса Коминтерна! С нами смотрит концерт Ильич!
Петр Михайлович Лашук рассказывал, что Ленин интересовался постановкой дела в нашей школе, обращал внимание на изъяны в преподавании военных дисциплин. Владимир Ильич нередко бывал у нас. Однажды ночью он пришел к дежурному по школе и спросил, можно ли посмотреть, как отдыхают курсанты. Дежурный провел Ленина в казармы. В одной из спален Ильич заметил, что с курсанта сползло на пол одеяло. Ленин поднял одеяло и заботливо накрыл спящего.
Все курсанты знали, как предупредителен и деликатен Владимир Ильич. В кремлевской парикмахерской он никогда не позволял уступить ему очередь, хотя каждый хотел бы это сделать.
Однажды после смены курсант Никольский, встретив Владимира Ильича в коридоре Совнаркома, обратился к нему с жалобой на невнимательное отношение к его семье со стороны местного органа Советской власти. Ленин предложил написать заявление, и тотчас же Ильич послал коменданту Кремля записку: «Сегодня должна поступить бумага от красноармейца (здесь в Кремле, на курсах) Григория Ивановича Никольского, Рязанской губернии. Принять ее и доставить мне лично сегодня же». Ленин разобрался в жалобе и на следующий день отправил Рязанскому губисполкому телеграмму с требованием немедленно расследовать жалобу и сообщить, оказана ли семье Никольского помощь.
Курсанты любили и глубоко уважали В. И. Ленина, избрали его почетным красноармейцем. В грамоте почетному красноармейцу-курсанту В. И. Ленину было написано: «Дорогой товарищ Владимир Ильич! Велики и неоценимы Ваши заслуги, дорогой вождь, перед пролетарской революцией. Мы глубоко чтим самоотверженную Вашу многолетнюю, неутомимую революционную работу на пользу трудящихся масс всего мира. Празднуя годовщину основания Первой Советской объединенной военной школы имени ВЦИК Советов, постановляем пожаловать [54] Вас званием почетного красноармейца-курсанта Первого пехотного батальона. В выражение глубокой преданности и в свидетельство звания почетного красноармейца-курсанта выдана настоящая Грамота».
Москву освещала тогда одна старая электростанция. Работала она с перебоями. И вот как-то вечером, когда Владимир Ильич вышел из своей квартиры в Совнарком, в коридоре погас свет. Потом часовой услышал легкие шаги. Кто-то шел к квартире Ленина. Послышался окрик:
— Кто идет?
— Ленин.
— Я вас не вижу.
— А вы погодите, товарищ, сейчас зажгу свет, и вы меня увидите.
— Не надо, товарищ Ленин, я вас по голосу узнал.
Ленин рассмеялся, подошел к часовому с зажженной спичкой в руках и предъявил пропуск.
А разве забудешь те дни, когда Владимир Ильич принимал ходоков из деревень, делегатов с заводов и фабрик. Ленин выслушивал все их просьбы и жалобы, сам расспрашивал о положении на местах и советовался с народом. Простые люди выходили из ленинского кабинета окрыленными.
Вспоминается и такой случай.
Коммунисты правительственных и партийных учреждений, командиры и курсанты нашей школы, рабочие, обслуживавшие Кремль, состояли на учете в Кремлевском подрайкоме партии. Ленин также состоял здесь на партийном учете и регулярно приходил платить партийные взносы. Однажды наш командир роты Григорий Степанович Антонов, который был казначеем в подрайкоме, сказал Владимиру Ильичу:
— Товарищ Ленин, вы очень заняты. Зачем вы ходите платить партийные взносы? Вы могли бы прислать с деньгами своего секретаря.
Ильич ответил:
— Свой партийный билет я никому не доверяю.
Курсанты избрали меня в Замоскворецкий районный совет и, как депутат, я присутствовал в ноябре 1922 года [55] на объединенном заседании пленума Московского Совета с членами районных советов. Ждали выступления Ленина. В ту пору Ильич только что оправился от болезни, но на заседание Моссовета пришел. Его встретили криками «ура». Оркестр трижды исполнял «Интернационал». Со всех сторон неслись горячие возгласы: «Да здравствует товарищ Ленин!», «Да здравствует вождь мировой революции!»
Возвращались мы с этого заседания вдохновленные ленинской речью. Каждый повторял крылатую его фразу:
— Россия нэповская будет Россией социалистической!
Потом Ленин опять заболел. Курсанты обратились к командованию с просьбой заменить венгерские ботинки, — они были на подковках, громко стучали по торцовой мостовой, и это могло беспокоить больного Ильича. В школьном журнале «Меч и молот» появился призыв: «Дорогой Ильич! Выздоравливай!».
В середине мая Ленина бережно вынесли из здания Совнаркома. Носилки установили в машине, которая отправилась в Горки...
Близко был связан со школой имени ВЦИК Михаил Иванович Калинин. Он часто выступал перед курсантами, призывал нас сознательно и ответственно относиться к учебе, к усвоению норм воинской дисциплины. Впервые я услышал М. И. Калинина в июне 1921 года. Он вручал нашей школе Особое Знамя Революции за боевые заслуги в гражданской войне. Эта награда была учреждена Советским правительством в 1918 году. Удостоились ее такие прославленные части и соединения, как Первая Конная армия, полк имени Чапаева, Луганский рабочий полк, крейсер «Аврора», Военная академия имени М. В. Фрунзе.
На торжестве присутствовали все члены сессии ВЦИК. Личный состав школы выстроился на Кремлевском плацу. Михаил Иванович тепло говорил о наших командных курсах. Он напомнил, что при организации Красной Армии в ее рядах было мало хорошо подготовленных руководителей, командиров-пролетариев, преданных делу революции.
Вручая Знамя, М. И. Калинин пожелал курсантам, [56] будущим красным командирам, больших успехов в их практической деятельности, в служении рабочим и крестьянам России.
В канун четвертой годовщины школы партийная организация решила опять пригласить М. И. Калинина в нашу школу. Делегатов Михаил Иванович принял в своем кабинете, угостил чаем, расспрашивал об учебе и особенно подробно о том, связаны ли мы с деревней. Не раз председатель ВЦИК говорил курсантам о роли, которую они могут и должны играть в советском строительстве на местах, в исправлении ошибок в работе сельских и волостных советов.
Когда курсанты и командиры уезжали в отпуск, П. М. Лашук по указанию М. И. Калинина инструктировал их, советуя внимательно относиться к жалобам трудящихся крестьян, к затруднениям, обнаруженным на месте. Отчеты отпускников публиковались в журнале «Меч и молот», жалобы, проверенные ими, передавались в политотдел, а затем во ВЦИК. Через несколько дней по ним принимались конкретные решения.
Мне запомнился также митинг на Красной площади, в котором участвовал весь личный состав школы имени ВЦИК. Митинг был посвящен выпуску первого советского автомобиля — открытой легковой семиместной машины мощностью в 40 лошадиных сил и весом около 75 пудов. Построили ее на автобронетанковом заводе в Филях. Михаил Иванович приехал на Красную площадь с завода на новой машине вместе с главкомом Рабоче-Крестьянской Красной Армии С. С. Каменевым и Г. И. Котовским. В своей речи на митинге Калинин сказал, что выпуск первого советского автомобиля знаменует возрождение технических сил нашей страны.
Первую ласточку будущей индустриальной весны мы встретили с восторгом. В те годы самым популярным «двигателем» в армии была тачанка. На первомайских парадах наш дивизион выстраивался с пулеметами на тачанках у здания ГУМа и потом, разворачиваясь у Исторического музея, на рысях проходил мимо временных деревянных трибун в центре Красной площади. Сидишь, еле сдерживая коней, а следом несется тачанка братьев Черновых. Их было трое в школе — Иван, Михаил и Константин; вместе с отцом они прошли по дорогам гражданской [57] войны и решили посвятить жизнь рабоче-крестьянской армии...
Интерес к хозяйственному строительству среди курсантов был велик. Секретарь райкома партии Р. С. Землячка очень заботливо помогала в этом отношении. Она сама часто выступала перед курсантами, направляла к нам других опытных пропагандистов.
В нашем клубе выступали с докладами и вели политические кружки Г. М. Кржижановский, Е. М. Ярославский, А. В. Луначарский, П. Н. Лепешинский, Феликс Кон. Доклады, лекции, «политчасы», дискуссии на самые разнообразные темы экономики, политики и культуры — все это заполняло жизнь после строевых и тактических занятий до поздней ночи.
Политчас, который проводил Емельян Ярославский о замене продразверстки продналогом, превратился в вечер вопросов и ответов о политике партии в деревне, о путях укрепления союза рабочих и крестьян, о сущности нэпа. Кое-кто заблуждался в этих вопросах. Иным казалось, что с введением нэпа и революция кончилась.
Емельян Ярославский умело направлял течение спора и в заключение сказал, что курсанты смогли сами разобраться во всем.
На формирование характера будущих красных командиров, выработку у них партийных качеств огромное влияние оказала крепкая дружба с московским пролетариатом. Вместе с рабочими курсанты участвовали на всех субботниках. То разгружали баржи с хлопком для Краснохолмского комбината, то шли на вокзалы на выгрузку дров, то очищали дворы завода имени Владимира Ильича и разбирали снаряды. Вместе с рабочими-коммунистами Госзнака, Цинделевки, Павелецкой железной дороги курсанты вели борьбу с эсеро-меньшевистским охвостьем и его провокационными вылазками. Трудностей 1921 года не перечесть: не хватало хлеба, не было топлива, заводы еле дышали. Разбитая контрреволюция пыталась нажить на наших трудностях политический капитал, посеять в народе сомнение и недовольство.
Однажды райком собрал коммунистов: на Павелецкой железной дороге контрреволюционное охвостье подбивает отсталых людей на забастовку: «Идите, товарищи, в массы, разъясняйте каждому человеку, как рабочий класс должен бороться с трудностями разрухи». [58]
Курсанты с честью выполнили задание райкома.
Агиткружки нашей школы вели систематическую работу на заводах. В свою очередь ветераны труда Замоскворечья и других районов столицы стали своими людьми в школе. Рабочие Замоскворечья вручили школе почетное Красное Знамя — символ крепнущих связей трудящихся со своей армией. Особенно тесная дружба установилась с коллективом завода имени Владимира Ильича. Сколько воды утекло с тех пор, а традиции этой дружбы живут! В 1959 году, в день рождения В. И. Ленина, бывшие курсанты побывали на заводе. В президиуме рабочего собрания с нами сидел 79-летний Николай Яковлевич Иванов, почетный курсант двадцатых годов, член партии с 1902 года. 30 августа 1918 года он задержал эсерку Каплан, покушавшуюся на жизнь В. И. Ленина. А в двадцать втором году летом состоялся суд над руководителями антисоветской партии эсеров. Н. Я. Иванов выступал на процессе со страстной обвинительной речью:
— Вы, члены ЦК партии эсеров, послали Каплан убить товарища Ленина, а я, московский рабочий Иванов, ее задержал. Вы — подстрекатели убийства славных деятелей Великого Октября Урицкого и Володарского. Вы — не социалисты. Вы — лжесоциалисты. Вы — враги рабочего класса России.
В этот день в Москве была огромная демонстрация трудящихся, требовавшая сурового приговора преступникам. Мы также влились в ряды демонстрантов. Курсанты несли вырезанную из картона карикатуру на Ванденвельде — одного из защитников русской контрреволюции.
В том же 1922 году по призыву большевистской партии по всей нашей стране проходила Неделя красного курсанта. Наших активистов послали на заводы и фабрики Москвы. Курсанты участвовали во встречах с молодыми рабочими, рассказывали, что представляет собой школа имени ВЦИК и другие военно-учебные заведения. Одна из встреч состоялась на Сокольническом кругу. Курсанты в течение полумесяца откладывали чай и сахар в «фонд массовки». На поляне разогрели самовары, угостили рабочих друзей чаем, провели митинг, призывая крепить армию социалистического государства, пополнять ряды комсостава пролетарскими кадрами. Курсанты рассказывали молодежи об учебе, об интересной, [59] содержательной жизни школы. Помимо того, что у нас был прекрасный клуб, к услугам курсантов — большая библиотека. С чтением своих стихов перед нами выступали Владимир Маяковский, Демьян Бедный и другие поэты. В драмкружке под руководством артистов Малого театра А. А. Яблочкиной, М. С. Нарокова готовились к постановке пьесы советского классического репертуара, а В. Н. Попова учила нас искусству художественного чтения. Духовым оркестром дирижировал С. А. Чернецкий, литературным кружком руководил Владимир Луговской.
Лето 1923 года курсанты провели в лагерях. В сентябре предстоял выпуск из школы. Ему предшествовали маневры. Со стороны Москвы на Рязань «наступали» школы имени ВЦИК, имени Коммунаров и другие. В Рязани «оборонялись» другие военные школы. Маневры продолжались десять дней и закончились «генеральным сражением» в районе Коломны. Обе «армии» совершили переправу через Оку.
16 сентября на Красной площади состоялся парад военно-учебных заведений Москвы. Его принимали М. И. Калинин, С. С. Каменев и С. М. Буденный. 17 сентября выпускники всех школ были приглашены в клуб. Здесь, на торжественном заседании, представители трудящихся и воинских частей напутствовали нас добрым словом, пожелали успешно совершенствоваться в боевой выучке, укреплять молодую Красную Армию. Помню вечер перед отъездом. В мыслях с нами, в наших сердцах был Ильич.
«Дорогой Владимир Ильич! — обращались мы к Ленину. — Мы, курсанты второго нормального выпуска, и общее собрание школы, в торжественный для нас день производства в красные командиры Рабоче-Крестьянской Красной Армии... производим Вас, дорогой Владимир Ильич, из Почетного курсанта пехотного батальона в Почетного красного командира школы и уверены, что вся Красная Армия будет гордиться иметь своим Почетным командиром Вас — вождя мирового пролетариата». [60]