«Язык» есть!

Случилось так, что про артиллерийского разведчика Василия Тафинцева сразу узнал весь полк.

— Слыхали, Вася «языка» приволок, — первым сообщил новость всей батарее друг Тафинцева Андрианов.

— Один брал?

— Один, — отвечал Андрианов. — Силенки ему не занимать. Скрутит любого...

Командир полка тоже удивился, но когда сам Тафинцев объяснил, как дело было, пожал парню руку и поблагодарил за «подарок».

А удивляться было чему: в задачу артиллерийского разведчика не входит брать «языка». Его дело — засекать цели противника. А тут подвернулся подходящий случай: фашист вблизи оказался. Заплутал, видно, в городском лабиринте. Тафинцев не упустил момента: притаился, а когда тот поравнялся с его позицией, пропустил и сзади навалился на него.

Вот так, как сказал Андрианов, подфартило Васе, в один миг знаменитым стал.

Но на войне слава походит на эстафетную палочку: сегодня ты ее несешь, завтра — другой подхватит. Сначала поговорили про удачу Васи Тафинцева, потом, когда другие ребята отличились, его слава вроде на задний план ушла.

И все-таки доброе не забывается. Вспомнили и про Васю. Сам командир полка потребовал его к себе.

Явился. Доложил. Командир полка расспросил Тафинцева про его дела, какие цели засек, откуда враг особо активно стреляет, а потом сказал:

— «Язык» нужен, самый «свеженький».

Вася доселе маялся: чего это он понадобился командиру полка? Теперь понял — за «языком» пошлет.

— Вот в этом месте, у Банного оврага, — командир подозвал Тафинцева к карте, — появилась свежая часть. Сам понимаешь, нам надо знать, что за часть, откуда прибыла, в каком составе... Понял?

— Так точно, понял! — ответил Тафинцев.

— Вот и хорошо, — улыбнулся командир и сказал, что на поиск отправятся трое, а старшим будет Тафинцев. — Надеюсь на вас...

К переднему краю выдвинулись втроем: Андрианов Николай, Бедуля Алексей и Тафинцев. Все — друзья. В разведке это важно. Тут спайка требуется, чтоб каждый друг друга с полуслова понимал, а если трудность какая или беда случится — всем сообща действовать. Недаром же про хорошего человека говорят: надежный, с ним можно в разведку идти!

Группа добралась до оврага Банного, справа от которого раскинулся заводской поселок. В его западной части — гитлеровцы.

В центре поселка когда-то возвышалась трехэтажная каменная школа. Теперь, после бомбового удара, рухнувшие стены образовали бесформенную глыбу из битого кирпича.

— Туда надо нам, — пояснил товарищам Тафинцев, — сразу за школой должны быть фрицы. Там у них минометы стоят. Я их уже засек.

Подтвердились слова Тафинцева. Из-за накренившейся стены, где устроились разведчики, четко просматривалась вражеская позиция. Торчали трубы минометов, наполовину врытые в землю, копошились солдаты. Частенько кто-либо из них бежал с ведром за водой к колонке, которая находилась у дороги за школьной оградой.

— У колонки будем брать «языка», — решил Тафинцев.

Бедуля разведал развалины и обнаружил целехонький велосипед.

— А если им приманить? — осенила мысль Тафинцева.

— Каким образом? — заинтересовался Андрианов.

— Выкатить его к ограде и там поставить. Кто-нибудь заметит и попытается завладеть. Полезет через забор — мы его и накроем.

— Можно и так, — одобрил молчаливый Бедуля.

На том и порешили. Ночью, когда стало совсем темно, пристроили велосипед у забора, а вблизи его соорудили небольшой завал из битого кирпича, за которым примостился Тафинцев. Бедуля и Андрианов остались за стеной с задачей держать на прицеле того, кто бросится выручать «языка».

.... На рассвете к колонке трусцой побежал один солдат, но он не заметил велосипеда. Пришлось ждать другого водоноса. Нескоро он появился. Минут через тридцать, но появился. Этот не бежал, а шел степенно, головой вертел и глазами наткнулся на велосипед. Пошел прямо на него. Шагов пять сделал и почему-то резко повернул в сторону колонки.

Набрав воды, бегом побежал в свое расположение.

Минут через пять появился еще один, ростом пониже и поплотнее. Без ведра. Прямо на велосипед уставился. И смело пошел на него, видно, решил забрать.

Тафинцев видел его через узенький просвет меж кирпичами. Андрианов и Бедуля взяли фашиста на прицел.

А он шел уверенно, без оглядки. У ограды остановился, потянулся, чтобы достать велосипед, — не удалось. Проворно подтянулся на руках и перекинул ноги через забор. В это мгновение Тафинцев, молниеносно выскочив из-за укрытия, схватил фрица за ноги и что было сил дернул его вниз. Подскочил Андрианов и воткнул ему кляп.

— Вперед! — скомандовал Тафинцев.

— Форвертс! — перевел Андрианов, неплохо знавший немецкий, и указал пленному направление к школьным развалинам. Он уперся. Андрианов показал нож и грозно произнес: — Ферштейн? (Мол, понял?).

Немец понял и поплелся туда, куда велели разведчики.

Командир был доволен. Немец оказался унтер-офицером и дал очень нужные и важные показания. Действительно, на этот заводской рубеж только что прибыл Магдебургский инженерный батальон из Германии.

* * *

Больше не доводилось Тафинцеву брать «языка». До конца войны оставался разведчиком-артиллеристом. До Венгрии дошагал. Достались ему самые высокие солдатские награды — орден Славы III, II и I степеней. А за того сталинградского «языка» — медаль «За отвагу». Многие послевоенные годы полный кавалер ордена Славы Тафинцев Василий Степанович был передовым газовщиком Алапаевского металлургического комбината.