Глава третья.

Под Сталинградом

В 1-й гвардейской армии

После поражения немецко-фашистских войск под Москвой зимой 1941/42 г. стратегическая инициатива перешла в руки командования Красной Армии. Престиж СССР в глазах широкой мировой общественности неизмеримо вырос.

Для восстановления своей пошатнувшейся репутации немецко-фашистское руководство начало срочно перебрасывать на восточный фронт свежие силы из Западной Европы, так как там никакая опасность не угрожала — второго фронта так и не было. Проводилась дополнительная мобилизация живой силы и материальных средств не только в самом рейхе, но и в странах-сателлитах.

Советское командование, в свою очередь, принимало все меры к пополнению войск, понесших значительные потери в битве за столицу, к накапливанию сил и средств, с тем чтобы возобновить дальнейшие наступательные действия. Работавшие на военные нужды наши заводы и фабрики, переброшенные из западных областей страны на Урал, в Сибирь и в Среднюю Азию, естественно, не смогли в столь короткий срок дать фронту необходимое количество вооружения, особенно танков, самолетов и боеприпасов. У противника же военное производство было на ходу, а пути доставки вооружения и войск к местам боев — значительно короче. Нужно иметь в виду также и то, что по-прежнему сохранялась угроза со стороны милитаристской Японии и Турции, и мы вынуждены были держать крупные силы на Дальнем Востоке и в Закавказье.

Обе стороны напряженно готовились к новым сражениям. Но фашистам удалось быстрее сосредоточить крупные силы и отразить предпринятые нами наступательные действия под Харьковом и в Крыму. Здесь, безусловно, был допущен просчет с нашей стороны — недоучет сил и возможностей противника.

28 июня 1942 г. неприятель перешел в наступление на широком фронте, развивая первоначальный успех в направлении на Сталинград и Северный Кавказ. Инициатива вновь оказалась в руках врага. В течение длительного времени шли ожесточенные бои. Но, несмотря на громадные потери, гитлеровцы упорно рвались на юго-восток, и уже к, осени 1942 г. им удалось достигнуть предгорий Кавказа и окраин Сталинграда. Здесь благодаря стойкой обороне с применением контрударов советских войск враг был остановлен. В связи с этим фашистское руководство вынуждено было отдать 14 октября 1942 г. приказ о переходе своих войск на восточном фронте к обороне. Активные наступательные действия противника продолжались лишь в Сталинграде и в районах Туапсе и Нальчика. Защитники Сталинграда вписали в историю Великой Отечественной войны немало героических страниц. Я не буду касаться оборонительных действий советских войск под Сталинградом, об этом много уже написано, а расскажу о контрнаступлении и разгроме противника. В этих событиях мне довелось участвовать в роли командующего 1-й, а затем 3-й гвардейскими армиями. При переходе в контрнаступление под Сталинградом мы имели положение куда выгоднее, чем под Москвой. Труженики тыла в 1942 г. дали Красной Армии 24 700 танков, 25 400 самолетов и много другой боевой техники и материальных средств{72}.

Советское командование внимательно следило за ходом событий под Сталинградом. Туда неоднократно выезжали заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Г. К. Жуков, начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский, начальник артиллерии Красной Армии генерал-полковник артиллерии Н. Н. Воронов. Они на месте с участием командования фронтов и армий, действовавших на сталинградском направлении, изучали обстановку, состояние наших войск и их готовность к переходу в контрнаступление. Обо всем этом своевременно докладывалось в Ставку Верховного Главнокомандования.

Чтобы не дать возможности противнику подтянуть дополнительные силы под Сталинград, нашим командованием одновременно с обороной на Волге и Северном Кавказе предпринимался ряд отдельных наступательных операций на других участках, в частности на центральном, московском направлении, где 30-я армия, которой мне довелось командовать, проводила наступление на Ржев. Эти операции приковывали силы неприятеля. Он не мог снимать с этих участков войска для отправки под Сталинград.

Наши воины беспощадно громили врага. Выдающуюся доблесть при этом показали бойцы и командиры 16-й гвардейской стрелковой дивизии полковника П. Г. Шафранова, в первую очередь воины 46-го гвардейского стрелкового полка, боем которого руководили майоры Г. Ф. Злобин и А. Н. Грылев. 131-я и 130-я отдельные стрелковые бригады подполковников К. Ф. Майорова и В. С. Глебова прорвались в тыл противника. Крушили врага огнем, броней и гусеницами танкисты 143-й танковой бригады, особенно отличился старший лейтенант В. Г. Куликов. Виктор Георгиевич прошел всю войну будучи на командных должностях (ныне он Маршал Советского Союза, первый заместитель министра обороны). Запомнились мне механик-водитель танка А. Н. Андрианов и старший лейтенант А. И. Кузнецов. Не отставали и танкисты бригад А. Р. Бурлыги и К. А. Малыгина{73} , командир танковой роты из 236-й танковой бригады лейтенант Г. П. Ештокин, командир танка младший лейтенант Шмизуль, механик-водитель Шляхов, командир танка из 35-й танковой бригады младший лейтенант А. Д. Золотухин, механик-водитель старший сержант Мальцев, командир башни сержант Коршун, пулеметчик сержант Шумко, батальонный комиссар Анисимов, старший лейтенант Г. Р. Немченко. Отважно действовала 70-я танковая бригада подполковника К. Н. Абрамова; В числе особо достойных — командир батальона капитан А. И. Шевченко, командир танковой роты Алябьев.

Храбро сражались воины и других частей: командир 1-го аэросанного бронированного батальона капитан Н. П. Чунихин, лейтенант Л. Буренин, из 52-й стрелковой дивизии лейтенант Ф. И. Павлов, снайпер В. И. Квитко, братья М. и С. Давыдовы, политрук П. В. Кованов. Их боевому примеру следовали многие.

Особо хочется сказать о москвичах 158-й (бывшей 5-й добровольческой Московской) стрелковой дивизии, сформированной из трудящихся 16 районов столицы. Нет возможности всех перечислить. Назову лишь некоторых: командир дивизии генерал А. И. Зыгин, а затем полковник И. С. Безуглый, военком И. И. Михайлов, командиры подразделений Г. И. Рыбников, П. А. Аникеев, М. И. Абрамов, А. К. Ададуров, Н. Д. Шохин, Ф. А. Орел, А. Зубанов, И. С. Шатилов, Е. А. Волков, начальник штаба полка И. И. Останин, два Героя Советского Союза — Ф. Т. Блохин и М. В. Яглинский, парторги полков — большевик с 1917 г. Д. Н. Федорова и Д. В. Полунин; политруки рот — М. Д. Овсянникова{74} и А. И. Дегтева; бойцы М. Г. Седов, Л. Г. Якимов, И. А. Федоров, Б. М. Кравец, Г. Г. Андреев, А. И. Каламин, И. К. Милещенко, Н. Ф. Куприяиенко, А. А. Комаров, И. М. Полуночев, М. И. Бердичевский, комсорги З. М. Гепкин, А. Ф. Грушин; медицинские работники А. Ф. Кузнецова, спасшая жизнь 127 раненым воинам, А. С. Гвытьева, М. М. Рендель. Особенно мне запали в память командир 879-го стрелкового полка майор К. А. Томин, командир роты старший лейтенант П. С. Лобач и помощник начальника политотдела танковой бригады по комсомолу В. А. Постнов, бойцы Е. Костин и Н. Мусатов.

Боевые действия 158-й стрелковой дивизии успешно поддерживали армейская артиллерия под командованием полковника Л. А. Мазанова, 542-й артиллерийский полк И. С. Жигарева, 52-й дивизион бронепоездов майора А. В. Теплякова (начальник штаба Н. Н. Римский-Корсаков) и авиация А. Е. Голованова. Особо отличился летчик И. А. Баранов.

Как-то в начале ноября на командном пункте 30-й армии раздался звонок. Командующий войсками Западного фронта И. С. Конев сообщил, что мне приказано быть в Ставке. Я выехал в Москву.

На заседании Политбюро ЦК партии и Ставки был рассмотрен и утвержден окончательный план контрнаступления под Сталинградом, получивший условное наименование «Уран». Мне сообщили, что я назначен командующим 1-й гвардейской армией. Это было воспринято мною как большое доверие партии и правительства.

На совещании, проходившем в кабинете И. В. Сталина, докладывал заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков. Присутствовали К. Е. Ворошилов, А. И. Микоян, начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский, командующий Западным фронтом генерал-полковник И. С. Конев и др.

Из доклада следовало, что весьма важную роль в операции по окружению сталинградской группировки противника предстояло сыграть Юго-Западному фронту. Он был сформирован 25 октября 1942 г. и располагал всем необходимым для выполнения этой ответственной задачи. Это особенно обрадовало меня, так как 1-я гвардейская армия входила в его состав.

Направления главных ударов были избраны таким образом, что приходились по войскам сателлитов Германии, боеспособность которых была невысокой, с последующим выходом на фланги и в тыл основной гитлеровской группировке — 6-й армии Паулюса. В этом еще раз проявилось высокое оперативно-стратегическое искусство советского командования.

Г. К. Жуков, насколько я помню, обратил внимание на необходимость своевременного пополнения боеприпасами и вооружением войск в ходе операции, особенно танковых и механизированных частей, чтобы ни в коем случае не снижался темп наступления. Речь шла также об авиационном и артиллерийском обеспечении.

Начало контрнаступления было намечено на 19 ноября для Юго-Западного и Донского фронтов и на 20-е — для Сталинградского фронта. После совещания я отправился в Генштаб, чтобы получить более подробную информацию об обстановке. Там меня ознакомили с составом 1-й гвардейской армии. На 7 ноября 1942 г. в ней было 6 стрелковых дивизий, мотострелковая бригада и части усиления: 1110-й пушечный артиллерийский, 870-й истребительно-противотанковый и 58-й гвардейский минометный полки, 4 отдельных батальона противотанковых ружей, 4 инженерных батальона и 125-й полк связи.

1-й гвардейский механизированный корпус, 4-й и 6-й гвардейские стрелковые корпуса из резерва Ставки Верховного Главнокомандования, намеченные к включению в состав армии, должны были прибыть к 19 ноября. Мне сообщили, что войска Юго-Западного фронта с плацдарма юго-западнее Серафимовича, а Сталинградского фронта — из района Сарпинских озер нанесут концентрические удары в общем направлении на Калач, пос. Советский по флангам вражеской группировки. Донскому фронту приказывалось нанести удар по задонской группировке противника с клетского плацдарма на юг. Объединенными усилиями 3 фронтов предстояло окружить и уничтожить сталинградскую группировку гитлеровцев.

На следующий день с капитаном А. А. Дементьевым мы вылетели из Москвы, а в полдень 8 ноября прибыли в район расположения штаба Юго-Западного фронта. Вскоре я уже беседовал с начальником штаба фронта, так как командующий и член военного совета были в войсках. Коротко ознакомив меня с положением дел, генерал Г. Д. Стельмах посоветовал ехать на КП 1-й гвардейской армии.

Во второй половине дня мы благополучно добрались до хутора Грязновского в 5 км восточное ст-цы Еланской, близ которого располагался КП. (Второй эшелон штаба находился в с. Кулички, в нескольких километрах севернее ст-цы Вешенской.). Через 10- 15 мин. пришел начальник штаба армии генерал-майор И. П. Крупенников, и мы приступили к делу.

Армия занимает участок протяженностью более 200 км, докладывал начальник штаба: 182 км — от населенного пункта Верхний Мамон до хутора Рыбного по северному берегу Дона и 27 км — на юго-восток от Рыбного до фермы № 4 на плацдарме за Доном. На правом фланге 1-я стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Семенова занимает участок 64 км. Сражалась она против 3-й итальянской пехотной дивизии и итальянской пехотной бригады «23 марта», за которыми в глубине располагалась 298-я пехотная дивизия гитлеровцев.

Восточнее оборонялась 153-я стрелковая дивизия полковника А. П. Карнова. Ее рубеж проходил от Сухого Донца до ст-цы Мигулинской на участке в 59 км. Против нее были также итальянские части 9-й пехотной дивизии «Посубио», 52-й пехотной дивизии «Торино» и бригада «3 января».

Далее, от ст-цы Мигулинской по северному и южному берегам Дона, рубеж протяженностью свыше 80 км занимала 197-я стрелковая дивизия М. И. Запорожченко. Перед ней располагались 2-я итальянская пехотная дивизия «Сфорцеско», пехотная группа «Диаманти» 8-й итальянской армии, а на левом фланге — 7-я пехотная дивизия румын. Во втором эшелоне у неприятеля находилась 62-я немецкая пехотная дивизия.

Южнее соединения Запорожченко была 278-я стрелковая дивизия Д. П. Монахова. Ее фронт составлял 7 км. Ей противостояли части 7-й румынской пехотной дивизии и батальон 62-й немецкой пехотной дивизии.

Левый фланг армии на 4-километровом участке обеспечивала 203-я стрелковая дивизия полковника Г. С. Здановича. Перед дивизией действовали части 11-й румынской пехотной дивизии.

Такое расположение вражеских войск свидетельствовало, что гитлеровцы не надеялись на своих союзников — итальянцев и румын и в глубине обороны располагали свои дивизии.

Наша 22-я мотострелковая бригада находилась в то время в резерве командующего армией и размещалась в полосе 1-й стрелковой дивизии в районе Старо-Меловая (40 км севернее Дона). Командовал бригадой генерал-майор В. С. Потапенко.

266-я стрелковая дивизия генерал-майора Л. В. Ветошникова вскоре должна была прибыть к нам из резерва командующего фронтом.

В армию уже прибывали части 1-го гвардейского механизированного корпуса генерала И. Н. Руссиянова. Ожидалось и прибытие 4-го и 6-го гвардейских корпусов, командовали которыми соответственно генералы Н. А. Гаген и И. П. Алферов.

Численность соединений противника, по данным штаба фронта и армейских разведчиков, была в тот момент следующая: немецкие дивизии насчитывали по 8-9 тыс. человек, итальянские и румынские — до 14 тыс.

Наша армия была укомплектована личным составом на 75-85% (дивизии имели в среднем по 7 тыс. воинов), материальной частью — на 80-90%, запасы снарядов, мин и патронов в войсках составляли 1-2,5 боекомплекта, горючего — 1 заправка, продовольствия и фуража — на 5 суток.

В заключение начштаба весьма положительно отозвался оба всех командирах соединений.

Поблагодарив генерал-майора за обстоятельный доклад, я выехал на наблюдательный пункт армии. Стоял солнечный, морозный день. Вокруг белоснежные, широкие степи — глаз щиплет — Донщина-родина.

К вечеру 9 ноября добрались до НП, расположенного в землянке и трех блиндажах, оборудованных стереотрубами, примерно в 3 км от переднего края. Здесь встретились с командующим 1-й гвардейской армией генерал-лейтенантом В. И. Кузнецовым, которого мне предстояло сменить, и членом военного совета армии И. С. Колесниченко.

С Василием Ивановичем Кузнецовым мы были в дружеских отношениях с самого начала войны, затем в битве под Москвой действовали как соседи: 30-я армия сражалась рядом с 1-й ударной армией В. И. Кузнецова. Иван Сазонович Колесниченко произвел на меня очень хорошее впечатление, в последующем оно оправдалось.

Пока Василий Иванович вводил меня в курс дела, время ушло за полночь, и мы сели ужинать. В это время в землянку вошли командующий Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин и член военного совета фронта корпусной комиссар А. С. Желтов. Командующий фронтом ознакомил меня с обстановкой и замыслом предстоящей фронтовой операции и поставил задачу 1-й гвардейской армии, вернее, уточнил ее в связи с моим вступлением в командование армией.

Генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, в прошлом работник Генерального штаба, сумел так четко изложить наши цели, что я еще яснее представил себе громадную по масштабам задачу, стоявшую перед фронтом. Конкретно она состояла в том, чтобы силами 5-й танковой и 21-й армий прорвать оборону 3-й румынской армии юго-западнее Серафимовича на двух участках общим протяжением фронта прорыва 22 км. Затем подвижными соединениями развивать наступление в юго-восточном направлении, разгромить оперативные резервы гитлеровцев, выйти во фланг и тыл главной группировки врага, действовавшей в районе Сталинграда. На третий день операции танковые корпуса ударной группировки должны были в районе Калач, Советский соединиться с войсками Сталинградского фронта, тем самым завершив окружение противника. В дальнейшем его предстояло уничтожить. Это решение свидетельствовало о проявленном Ставкой высоком оперативно-стратегическом искусстве.

Нашему соседу слева — 5-й танковой армии (командующий генерал-лейтенант П. Л. Романенко, член военного совета дивизионный комиссар Г. Л. Туманян), имевшей в своем составе 1-й и 26-й танковые корпуса, 6 стрелковых дивизий, 8-й кавалерийский корпус, 8-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду, 8-й мотоциклетный полк, 25 артиллерийских и минометных полков Резерва Верховного Главнокомандования, — ставилась задача нанести главный удар центром армии на участке шириной 10 км в общем направлении на пос. Перелазовский. После прорыва тактической зоны обороны противника стрелковыми дивизиями предусматривалось ввести в сражение эшелон развития успеха (танковые и кавалерийский корпуса) и во взаимодействии с 21-й армией окружить и уничтожить основные силы 3-й румынской армии, оборонявшейся на рубеже хутор Большой, ст-ца Клетская. Выходом же танковых корпусов на Дон на участке ст-цы Нижне-Чирской, г. Калач (на Дону) имелось в виду завершить окружение основных сил всей сталинградской группировки противника{75}.

Восточнее 5-й танковой армии должна наступать 21-я армия (командующий генерал-майор И. М. Чистяков, член военного совета бригадный комиссар П. И. Крайнев). В ее составе были 6 стрелковых дивизий, 4-й танковый корпус, 3-й гвардейский кавалерийский корпус, 25 артиллерийских и минометных полков Резерва Верховного Главнокомандования. Армия получила задачу прорвать оборону противника на 12-километровом участке и во взаимодействии с 5-й танковой армией окружить и уничтожить основные силы 3-й румынской армии. В дальнейшем ей предстояло наступать в юго-восточном направлении и на третий день операции вместе с танковыми корпусами 5-й танковой армии форсировать Дон, овладеть г. Калач и совместно с частями Сталинградского фронта завершить окружение противника{76}. Сосед справа — войска Воронежского фронта — продолжал обороняться по верхнему течению Дона, западнее местечка Верхний Мамон.

Перед нашей армией ставилась следующая задача: силами двух стрелковых дивизий и одного стрелкового полка перейти в наступление в 10-километровой полосе в районе хутора Ягодный, фермы № 4 и, продвигаясь в общем направлении на пос. Горбатовский, ст-цу Боковскую, разгромить противостоящего противника, с тем чтобы к исходу второго дня наступления выйти на рубеж восточное населенных пунктов Белогорка, Вислогубов, ст-ца Боковская{77}. Далее армии надлежало прочно закрепиться на этих рубежах и быть готовой отражать контратаки гитлеровских войск с запада, не допустив прорыва их во фланг и тыл ударной группировки войск фронта. На остальных участках армии предстояло прочно оборонять занимаемый рубеж по Дону и активными действиями отдельных отрядов сковывать противостоящие силы врага, не допустив их переброски на участок ударной группировки фронта{78}.

В конце беседы Н. Ф. Ватутин сообщил, что об использовании 1-го гвардейского механизированного корпуса, 4-го и 6-го гвардейских стрелковых корпусов указания будут даны позднее.

— Обеспечение с воздуха возлагается на 17-ю воздушную армию генерал-майора авиации С. А. Красовского. Указания и письменная директива у вас есть, основной вариант плана операции 1-й гвардейской армии мною утвержден. Ваши замечания представьте мне 10 ноября, учтите, что до вашего назначения в армии уже проводилась подготовительная работа, — сказал командующий.

Н. Ф. Ватутин, А. С. Желтов и В.. И. Кузнецов{79} попрощались с нами и, пожелав успехов, уехали в штаб фронта.

Время приближалось к утру. Мы с членом военного совета армии пригласили заместителя начальника штаба полковника М. Н. Иванова, который постоянно находился на НП, командующего артиллерией полковника И. В. Владимирова, начальника разведотдела полковника К. Г. Андреева, начальника инженерных войск полковника Н. Гусева и других офицеров полевого управления и совместно приступили к более детальному изучению директивы командующего фронтом, суть которой он только что изложил устно. В ходе этой работы я познакомился со своими новыми помощниками.

На следующий день я отправился в войска, чтобы встретиться и побеседовать с командирами дивизий, а на участках предстоящего наступления — в 197, 278 и 203-й стрелковых дивизиях — и с командирами частей. Познакомился я и с командирами подразделений.

Каждый из них здесь, под Сталинградом, уже успел проявить себя в ожесточенных боях. Большой заслугой командиров и всех воинов был захват плацдарма в районе Серафимовича. Положение дел в 197-й стрелковой дивизии убеждало, что Михаил Иванович Запорожченко — достаточно подготовленный, энергичный, требовательный, обладающий твердой волей командир. Командир 278-й стрелковой дивизии Дмитрий Петрович Монахов, сравнительно молодой тогда человек, был выдвинут на эту должность за немалые способности и показал себя на посту комдива способным организатором. 203-й стрелковой дивизией командовал Гавриил Степанович Зданович, исключительно эрудированный военачальник.

Хорошее впечатление оставили и другие командиры дивизий.

В результате напряженной работы штаба армии в сжатые сроки были конкретизированы задачи войск армии в предстоящем наступлении. Так, 1, 153 и 197-й стрелковым дивизиям предписывалось удерживать занимаемые рубежи, а 278-й, 203-й и части сил 197-й дивизий — перейти в наступление в направлении на ст-цу Боковскую, выйти на линию р. Кривой, а в последующем выдвинуться к р. Чир и удерживать захваченную местность, обеспечивая правый фланг ударной группировки Юго-Западного фронта от возможных ударов противника с запада в направлении Сталинграда.

22-я мотострелковая бригада оставалась в армейском резерве.

Артиллерия на участке 278-й и 203-й стрелковых дивизий на период артиллерийской подготовки для нанесения массированных ударов была объединена в армейскую группу под руководством командующего артиллерией армии полковника И. В. Владимирова. Ей предстояло подавить огневую систему противника и сопровождать наступление пехоты непосредственной поддержкой.

1-й смешанный авиакорпус генерала В. И. Шевченко до начала наступления должен был нанести удар по авиации противника на аэродромах и по его резервам в районе Богучара, Мешкова, а с началом атаки взаимодействовать с частями 197, 278 и 203-й дивизий, уничтожая на поле боя пехоту, танки, артиллерию и минометы противника, не допуская подхода его тактических резервов с запада и юго-запада.

Для дезорганизации системы управления, разрушения линий связи в тылу врага штабом армии формировались небольшие группы специально подготовленных воинов, которые забрасывались в тыл противника через линию фронта.

Операция «Уран»

В 8 час. 50 мин. 19 ноября после артиллерийской подготовки, продолжавшейся 1 час 20 мин., 1-я гвардейская армия перешла в наступление левым флангом вместе с 5-й танковой армией в направлении хуторов Бахмуткина, Горбатовского, ст-цы Боковской.

Преодолевая огневое сопротивление и яростные контратаки врага, войска медленно продвигались вперед. Нам удалось вклиниться в оборону противника всего на 1-3 км. Сказывался недостаток в артиллерии, мы имели на 1 км фронта не более 25-30 орудий и минометов, а танков непосредственной поддержки пехоты в армии вовсе не было.

После моего доклада о причинах медленного продвижения командующий фронтом в ночь на 22 ноября усилил левое крыло нашей армии 5 артиллерийскими полками и 10 дивизионами реактивных минометов М-30 и БМ-13, что дало возможность создать артиллерийскую плотность в 2 раза больше, чем мы имели раньше, т.е. 55-60 артиллерийских и минометных стволов на 1 км фронта. В состав армии была передана из 5-й танковой армии 14-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. С. Грязнова, уже хорошо зарекомендовавшая себя в боях. Командующий фронтом также пообещал выделить танки для непосредственной поддержки пехоты.

Армии, как уже указывалось, предстояло выполнять весьма ответственную задачу: прорвать неприятельскую оборону, повернуть фронт наступления на запад, разгромить здесь противника, захватить выгодный рубеж и не допустить его удара во фланг и тыл главной группировке Юго-Западного фронта, замыкающей кольцо окружения армии Паулюса.

Для этого следовало произвести частичную перегруппировку войск, организовать короткую, но мощную артиллерийскую подголовку и 22 ноября вновь начать наступление, чтобы уничтожить части 9, 11 и 7-й пехотных дивизий румын и к исходу 22 ноября выйти на линию хутор Ягодный, хутор Вислогубов и ст-ца Боковская, а к концу 24 ноября овладеть рубежом ст-ца Базковская, р. Черная, р. Чир.

Выполняя боевой приказ, 197-я стрелковая дивизия Запорожченко в результате упорного боя овладела Нижне-Калининским, высотой 188,0; дивизия Монахова захватила высоту в километре западнее Ягодного, имевшую важное тактическое значение. При этом были отбиты 3 контратаки противника силой до полка пехоты каждая, поддержанные танками. Соединение Здановича, отразив 2 ночные и 3 дневные контратаки, осуществлявшиеся силами свыше 4 батальонов вражеской пехоты с танками, овладело рубежом в 5 км северо-западнее населенного пункта Рубашкин. Особо отличился 619-й стрелковый полк. Весьма важную роль сыграла пулеметная рота Д. Н, Леонидова. 14-я гвардейская стрелковая дивизия в результате ожесточенного боя очистила от фашистов населенные пункты Ильин и Дуленский.

В результате этих боев войска армии к исходу 23 ноября прорвали тактическую оборону противника, нанесли ему значительные потери, овладели рядом населенных пунктов и важных узлов сопротивления и продвинулись на запад до 30 км, обеспечив правый фланг ударной группировки Юго-Западного фронта, и в то же время продолжали удерживать оборону по среднему течению Дона на участке 182 км.

Левее нас успешно наступала 5-я танковая армия, непосредственно с нами взаимодействовал ее 8-й мотоциклетный полк, которым командовал подполковник П. А. Белик{80} ; о храбрости мотоциклистов и их командира в войсках рассказывали легенды.

В этот же день войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов соединились в районе нос. Советский, окружив крупную группировку врага под Сталинградом. Передовой отряд 26-го танкового корпуса генерала А. Г. Родина 5-й танковой армии Юго-Западного фронта в составе 2 мотострелковых рот 14-й мотострелковой бригады, усиленных 5 танками под командованием подполковника Г. Н. Филиппова, прорвавшись на боевых машинах с включенными фарами в тыл врага в ночь на 22 ноября и смяв противника, ворвался на мост через р. Дон севернее г. Калач и, захватив переправу, удерживал ее до подхода главных сил корпуса.

Утром 23 ноября главные силы 4-го танкового корпуса генерала А. Г. Кравченко 21-й армии Юго-Западного фронта — 45-я танковая бригада под командованием полковника П. К. Жидкова — переправились через р. Дон севернее г. Калач и в 16 час. того же дня соединились в районе пос. Советский с передовым отрядом 4-го механизированного корпуса генерала В. Т. Вольского Сталинградского фронта — 36-й механизированной бригадой под командованием подполковника М. И. Родионова. В числе первых соединившихся с войсками Сталинградского фронта в районе пос. Советский были сержант М. И. Гордиенко (ставший после войны Героем Социалистического Труда), его механик-водитель Серебряков, заряжающий Закиров, командир взвода младший лейтенант Горохов из танковой роты старшего лейтенанта В. Еремеева и артиллерист Е. В. Терехов.

Так было завершено окружение 22 вражеских дивизий (в числе их 3 танковые, 3 моторизованные, 14 пехотных, кавалерийская, румынская пехотная дивизия) и 160 отдельных частей различных родов войск — в общей сложности 330 тыс. человек. Кроме того, за 3 дня контрнаступления наши войска разгромили главные силы 3-й румынской армии в районе ст-цы Распопинской (остатки 4 румынских дивизий были взяты в плен) и нанесли крупное поражение 4-й румынской армии.

Но до полной победы под Сталинградом было еще далеко. Враг любой ценой стремился спасти окруженную группировку от гибели, подтягивал резервы на внешний фронт окружения. 27 ноября гитлеровское командование создало группу армий «Дон», назначив ее командующим генерал-фельдмаршала Манштейна.

Итак, после 23 ноября борьба под Сталинградом продолжалась не на жизнь, а на смерть. Советским войскам нужно было не только быстрее затянуть петлю, накинутую на шею врага, но и в короткие сроки разгромить все неприятельские войска, которые будут пытаться выручить 6-ю армию Паулюса, попавшую в окружение. Противник, в свою очередь, предпринимал все возможное, чтобы любыми средствами спасти от гибели свою отборную группировку.

В этом свете интересно рассмотреть задачи, которые выполняли 1-я, потом 3-я{81} , а затем обе вместе гвардейские армии на внешнем фронте окружения в ноябре и декабре 1942 г. сначала в операции «Уран», а с 16 декабря 1942 г. в операции, получившей кодовое название «Малый Сатурн».

5 декабря 1942 г. 1-я гвардейская армия была переименована в 3-ю гвардейскую армию с прежним командованием. Одновременно была образована новая 1-я гвардейская армия из войск правого крыла бывшей 1-й гвардейской (оперативная группа В. И. Кузнецова) и управления 4-й резервной армии. Командующим новой 1-й гвардейской армией был назначен генерал-лейтенант В. И, Кузнецов.

Первоначально Ставка еще в ноябре 1942 г. планировала осуществить операцию «Сатурн» силами Юго-Западного и Воронежского фронтов с целью уничтожения 8-й итальянской, 3-й румынской армий и немецких соединений, вошедших затем в группу «Холлидт». Успешное проведение «Сатурна» способствовало бы быстрейшему завершению операции «Уран» и одновременно отсекало кавказскую группировку гитлеровцев, так как предусматривался выход в ее глубокий тыл — в район Ростова.

Но угрожающая обстановка, сложившаяся в результате удара врага 12 декабря 1942 г. из района Котельниково с целью деблокады окруженных войск Паулюса, не позволила провести эту операцию в том объеме, в каком она была первоначально запланирована. Вместе с тем еще раньше стало ясно, что неприятель подтянет свежие силы к рубежу рек Кривая и Чир и из района Боковской предпримет наступление в восточном направлении, чтобы ударить по правому флангу главной группировки Юго-Западного фронта, завершившего окружение армии Паулюса.

Поэтому было решено вначале силами 3 стрелковых дивизий нанести концентрические удары в направлении хутора Сингин и ст-цы Боковской, чтобы, прежде чем неприятель подтянет сюда резервы, окружить и уничтожить части 11-й пехотной румынской дивизии и бригады чернорубашечников, а затем выйти к рекам Черная и Чир и надежно закрепиться здесь, обеспечивая внешний фланг ударной группировки фронта.

С утра 24 ноября после короткой артиллерийской подготовки войск левого крыла армии снова перешли в атаку, сломили сопротивление противника и продвинулись к исходу дня до 15-20 км, овладев населенными пунктами Верхние Лучки, Вислогубов, Коньков по р. Чир, вплотную подойдя к ст-це Боковской.

Этот удар обеспокоил противника. Он начал спешно подтягивать сюда свежие силы с других направлений. Вскоре здесь были сосредоточены 62-я пехотная немецкая дивизия и некоторые другие части, усиленные 70 танками (по-видимому, из 22-й танковой дивизии).

25 ноября при мощной артиллерийской и авиационной поддержке танки и пехота врага нанесли контрудар в восточном направлении с рубежа Боковская, Вислогубов и к исходу 27 ноября потеснили части 14-й гвардейской и левый фланг 203-й стрелковых дивизий на рубеж р. Кривой. Наше положение на этом участке ухудшилось, но мы продолжали удерживать широкий фронт по среднему течению Дона и проводили там активные действия, что лишало неприятеля возможности снять отсюда войска и бросить их на выручку своей 6-й армии.

Для ликвидации прорыва противника нами были предприняты срочные меры: 266-я и 278-я стрелковые дивизии 28 ноября нанесли контрудар при мощной артиллерийской поддержке. В результате неприятель был остановлен, а перед правым флангом и центром отброшен назад. Однако на левом фланге 14-й гвардейской стрелковой дивизии положение восстановить не удалось. Одна из причин этого заключалась в отсутствии танков непосредственной поддержки пехоты.

Воины соединений, участвовавших в контрударе, показали высокую доблесть, особенно личный состав 266-й стрелковой дивизии генерал-майора Леонида Владимировича Ветошникова (заместитель командира дивизии по политической части старший батальонный комиссар Иван Васильевич Герасичев).

28 ноября стрелковая рота 1108-го стрелкового полка этой дивизии под командованием лейтенанта А. И. Сибикина первой ворвалась в боевые порядки 62-й немецкой пехотной дивизии в районе хутора Дубовского. Вслед за ротой Сибикина вступили в рукопашную схватку воины соседних подразделений, которыми командовали лейтенанты Сахаров, И. Д. Долгов, В. К. Федоров, Буеров. Завязался ожесточенный бой.

В этот критический момент раздался возглас: «Слушай мою команду! За Родину, вперед!». Навстречу пулям поднялся рослый молодой воин, за ним второй, а затем и вся рота с криками «ура!» рванулась в атаку. Первые двое были комсомольцы братья Александр и Василий Ловковы. В этом бою ротой стал командовать Александр Ловков. Смельчакам удалось уничтожить до 150 гитлеровцев, захватить 6 пулеметов и отбросить врага на исходные позиции. Братья Ловковы были отмечены высокими наградами.

В соседнем подразделении комсомолец таджик Яким Расулов заметил, что фашисты окружают мужественно сражавшегося командира батальона капитана А. Г. Ермолаева. Воин бросился ему на выручку. Огнем из автомата комсомолец уничтожил 19 гитлеровцев и одного убил прикладом. Герой выручил своего командира в критическую минуту. За этот подвиг Яким Расулов был награжден.

В этом бою лично уничтожил 3 гитлеровцев и, несмотря на ранение, остался в строю командир роты связи 851-го стрелкового полка 278-й стрелковой дивизии лейтенант Г. X. Боделан.

С 25 по 28 ноября напряженность боев продолжала нарастать. Противник предпринял несколько атак на рубеже р. Кривой с целью прорваться на восток в направлении населенного пункта Пронин, чтобы повлиять на ход событий на главном направлении. Но благодаря стойкости 14-й гвардейской, 203, 266 и 278-й стрелковых дивизий все вражеские атаки были отражены и внешний фронт на р. Кривой удержан. Частные наступательные операции проводили и те наши части, которые удерживали фронт по среднему течению Дона.

Одновременно ожесточенные бои разгорелись на участке 197-й стрелковой дивизии. В течение 25 ноября высота 188,8 близ населенного пункта Малый Громок, имевшая ключевое значение, 6 раз переходила из рук в руки. Воины дивизии отразили все атаки гитлеровцев, не уступили им высоту. 2-й батальон капитана А. М. Попова 838-го стрелкового полка в этих боях отбил 10 вражеских атак, уничтожил до 500 гитлеровцев и 5 танков. В разгаре боя командир батальона был ранен, командование принял на себя его заместитель по политической части капитан И. Г. Рябцев. В рукопашном бою он уничтожил 12 неприятельских солдат. Рядом с ним шел в атаку красноармеец комсомолец Брайш. Следуя примеру командира, он огнем из автомата уложил 6 гитлеровцев, а разведчик М. С. Смирнов двух пленил.

Так же стойко сражались воины 889-го стрелкового полка майора Г. В. Мизеева. Когда противнику удалось вклиниться в оборону дивизии, полк Мизеева ударил во фланг неприятелю и восстановил положение, создав благоприятную обстановку для действий всего соединения. Разведчик 261-го артиллерийского полка комсомолец Малкин заметил 10 солдат противника. Искусно маскируясь и маневрируя, он внезапно метким броском гранаты уничтожил 6 гитлеровцев, остальных обратил в бегство. Сержант Савкин, командир орудия того же полка, за 3 дня боев вывел из строя более 100 вражеских солдат, 3 орудия, 2 миномета, 3 пулемета и 5 автомашин с боеприпасами.

Нет возможности перечислить все боевые подвиги. Много сделали для воспитания высокого боевого духа, смелости, мастерства, бесстрашия и стойкости своих воинов командиры, начальники и политработники. В любой, самой сложной обстановке проводилась воспитательная партийно-политическая работа в подразделениях. Взять, к примеру, командира 197-й стрелковой дивизии генерала М. И. Запорожченко, его заместителя по политической части полкового комиссара А. Ф. Сухенко, командира полка майора Г. В. Мизеева и многих других. Они каждый раз накануне боя непосредственно в подразделениях учили своих подчиненных боевому мастерству, военной хитрости, призывая воинов беспощадно громить врага. При этом основной упор делался на личный пример коммунистов и комсомольцев, демонстрировавших в боях непреклонное мужество и презрение к смерти.

Секретарь дивизионной партийной комиссии майор А. П. Прядихин, помощник начальника политотдела по комсомолу А. С. Фогель, агитатор майор М. И. Куклин регулярно бывали в ротах как в период подготовки к контрнаступлению, так и во время боев. Они популяризировали примеры высокого боевого мастерства и беззаветной храбрости бойцов и командиров, рассказывали об обстановке на других участках фронта, оказывали помощь в проведении партийных и комсомольских собраний, на которых воины — коммунисты и комсомольцы — нередко давали боевую клятву. Так, на одном из собраний в роте коммунист Лемешок заявил: «Я буду бить врага, пока бьется сердце, не щадя ни крови, ни самой жизни». Такую же клятву дал и комсомолец Кутняк. И в первом же бою они свою клятву подтвердили. Лемешок сразил двух вражеских солдат, а Кутняк уничтожил одного гитлеровца, а другого взял в плен.

Операция «Малый Сатурн»

В результате упорных боев с 19 ноября по 16 декабря 1942 г. войска 1-й гвардейской (а с 5 декабря 3-й гвардейской) армии поставленную задачу выполнили. Они прорвали заранее подготовленную оборону противника, оборудованную окопами, траншеями, ходами сообщения, противотанковыми и противопехотными препятствиями на глубину до 20 км, продвинулись до 55 км на запад, захватили важные рубежи и удержали их до перехода в новое наступление, надежно обеспечив правый фланг ударной группировки Юго-Западного фронта.

В начале декабря сражения под Сталинградом приняли особенно ожесточенный характер. Противник стремился извне пробиться к окруженной армии Паулюса, которая тоже вела упорные бои против войск, окруживших ее. Советское командование принимало решительные меры для быстрейшего уничтожения врага, попавшего в «котел», силами Донского и Сталинградского фронтов. Одновременно войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов вели напряженные бои по отражению ударов вражеских войск, стремившихся на внешнем фронте окружения деблокировать 6-ю армию.

В связи с такой обстановкой, как уже упоминалось, план операции «Сатурн» претерпел изменения. С целью деблокирования 6-й армии Паулюса противник создавал 2 группировки: одну- в районе Котельниково (6, 23, 17-я танковые, 15-я авиаполевая дивизии и румынские войска), получившую наименование армейская группа «Гот», которая, по свидетельству врага, должна была быть готова к 3 декабря для удара вдоль железной дороги от Котельниково на Сталинград; другую — в районе Тормосино, юго-западнее Сталинграда, куда должны были войти 62, 294, 336-я пехотные, 3-я горнострелковая, 11-я и 22-я танковые, 7-я и 8-я авиаполевые дивизии. Гитлеровское командование устанавливало срок ее готовности к 5 декабря. Из Тормосино эта группировка должна была также наступать на восток, к Сталинграду, чтобы деблокировать армию Паулюса. Однако, несмотря на все усилия, неприятель смог сосредоточить котельниковскую группировку лишь к 12 декабря и в тот же день после короткой артподготовки начал наступление, потеснив войска 51-й армии Сталинградского фронта. 19 декабря неприятель вышел на рубеж р. Мышковы, откуда оставалось всего 30-35 км до 6-й армии Паулюса. Тормосинскую группировку противнику так и не удалось сосредоточить, он был вынужден бросить предназначаемые сюда дивизии против войск 3-й и 1-й гвардейских и 5-й танковой армии Юго-Западного фронта, нажимавших на левый фланг группы армий «Дон».

Учитывая создавшуюся обстановку, советское командование директивой от 14 декабря внесло коррективы в план «Сатурн». Теперь главный удар Юго-Западного фронта был направлен не на юг, т.е. на Каменск — Ростов, как это предусматривалось ранее, а на юго-восток — на Нижний Астахов — ст-цу Тацинскую — г. Морозовск с целью взять в клещи и уничтожить боковско-морозовскую группировку противника, выйти в тылы неприятельской группы армий «Дон» и сорвать наступление его котельниковской группировки. Для этой цели 1-я гвардейская армия должна была наносить удары с осетровского плацдарма в направлении Тацинская — Морозовск, а 3-я гвардейская и 5-я танковая армия — с востока, с рубежа р. Чир, навстречу войскам 1-й гвардейской армии в сторону Морозовска, Чернышковского{82}. В итоге этих действий 8-я итальянская и 3-я румынская армии и группа «Холлидт» попадали в окружение, их ожидал разгром.

Левому крылу Воронежского фронта ставилась задача с выходом на рубеж Богучар (район Кременково) оказать помощь 1-й гвардейской армии в ликвидации 8-й итальянской армии и создать серьезный заслон против возможного удара противника с запада.

В связи с изменением направления главного удара операция стала называться «Малый Сатурн». Наступление было намечено начать 16 декабря 1942 г{83}.

Командующий Юго-Западным фронтом в соответствии с директивой Ставки поставил войскам следующие задачи:

«Ликвидация сталинградской группировки противника затянулась. Противник настойчиво ведет атаки из района Нижне-Чирской и Котельникова в северо-восточном направлении.

В целях быстрейшей ликвидации сталинградской группировки противника Ставка приказала Юго-Западному фронту нанести удар в общем направлении на юго-восток через Нижний Астахов на Морозовск с ближайшей задачей силами 1-й и 3-й гвардейских армий уничтожить 8-ю итальянскую армию и далее наступать в направлении Морозовск».

К этому времени в состав нашей 3-й гвардейской армии входили: 1-й гвардейский механизированный корпус{84} , 14-й стрелковый корпус (159, 203, 266 и 14-я гвардейская стрелковые дивизии), 197, 278 и 50-я гвардейская стрелковые дивизии, 90-я и 94-я отдельные стрелковые бригады, 22-я мотострелковая бригада, 243, 114 и 119-й танковые полки, 1110, 1092, 213-й пушечные артиллерийские полки, 320-й и 877-й гаубичные, 870, 210 и 525-й истребительно-противотанковые, 426, 1249, 532 и 1243-й артиллерийские полки, 1257, 579 и 1114-й артиллерийские полки противовоздушной обороны, 60-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 101-й, 103-й минометные полки, 58-й гвардейский минометный полк, 2 мотоциклетных батальона.

По данным разведотдела штаба фронта, перед фронтом 3-й гвардейской армии занимали оборону 2-я итальянская пехотная дивизия, 7, 9 и 11-я пехотные дивизии румын; 62, 249, 298-я немецкие пехотные дивизии, располагавшие 100-150 танками. Кроме того, противник продолжал подтягивать свежие силы в район Кружилина, Вислогубова.

В соответствии с директивой фронта нам ставилась задача прорвать оборону противника на участке Боковская, Краснокутская и развить наступление в общем направлении на хутора Верхне-Чирский, Нижний Астахов, Кашары навстречу войскам 1-й гвардейской армии, охватывая с юга оперативную группу противника «Холлидт», 8-ю итальянскую армию и остатки 3-й румынской армии; в дальнейшем наступать в общем направлении на Морозовск и к концу операции стрелковыми соединениями выйти на рубеж Никольская, Тацинская, Морозовск{85}. С воздуха армию поддерживал 1-й смешанный авиационный корпус под командованием генерал-майора авиации В. И. Шевченко{86}.

Справа 1-я гвардейская армия должна была силами 5 стрелковых дивизий и 2 танковых корпусов нанести удар из района осетровского плацдарма на Дону близ Верхнего Мамона в направлении Маньково-Калитвенская-Дегтево-Тацныская-Морозовск с целью окружения и уничтожения во взаимодействии с 3-й гвардейской армией основных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт». К концу операции стрелковыми войсками этой армии предстояло выдвинуться на рубеж Марковка, Никольская, Чертково, а танковыми корпусами выйти в район Тацинской и Морозовска{87}.

Сосед слева — 5-я танковая армия — должен был во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта уничтожить противника в районе ст-цы Нижне-Чирской и Тормосино, ни в коем случае не допуская прорыва неприятеля из этих районов на соединение с окруженной вражеской группировкой. В дальнейшем 5-й танковой армии П. Л. Романенко предстояло развивать наступление на Морозовск, Ильинку, Тацинскую, Лихую{88}.

Накануне наступления военным советом, штабом армии, командующими и начальниками родов войск, командованием соединений была проделана большая работа по планированию, организации и осуществлению операции: проведены занятия с частями и подразделениями на местности, подобной той, на которой предстояло выполнять боевую задачу.

Во время проведения рекогносцировки переднего края в полосе 14-го стрелкового корпуса, где предстояло наносить главный удар, вражеская пуля угодила мне в правую ногу и застряла в кости. Молодой врач-хирург из медсанбата 14-й гвардейской дивизии Фрайнберг умело и быстро оказал мне необходимую помощь. Я остался в строю благодаря профессиональному мастерству армейских хирургов — профессора Н. Н. Милостанова и Фрайнберга, хотя некоторое время пришлось передвигаться с помощью костыля, так как мешали осколки разрывной пули. После войны мне довелось встретить Фрайнберга в одном из соединений, где он уже был главным хирургом. Хочу еще раз поблагодарить его за то, что он в ту трудную пору помог мне остаться на фронте.

На направлении главного удара каждая дивизия должна была наступать в полосе шириной 3 км. На каждый километр фронта выделялось здесь 70 артиллерийских стволов и 18 танков непосредственной поддержки пехоты с учетом танков 1-го гвардейского механизированного корпуса. Это давало нам, по ориентировочным подсчетам, полуторное или двукратное преимущество над противником на избранном для удара участке. Мы полагали, что это обеспечит успех.

Добросовестно и плодотворно работали в подготовительный период заместитель начальника штаба армии полковник М. Н. Иванов, командующий артиллерией армии полковник И. В. Владимиров, командир 1-го смешанного авиационного корпуса генерал-майор В. И. Шевченко, начальник связи подполковник А. Я. Остренко, начальник разведывательного отдела полковник К. Г. Андреев, начальник инженерных войск полковник А. Н. Гусев и другие командиры армейского управления.

Большая партийно-политическая работа в войсках в этот период проводилась под непосредственным руководством члена военного совета армии полковника И. С. Колесниченко и начальника политотдела армии полковника А. И. Карамышева.

Напряженно готовили войска к предстоящим боям командиры соединений и частей, их заместители по политической части и начальники штабов. Особо следует упомянуть командира 1-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майора И. Н. Руссиянова, его заместителя по политической части полковника К. И. Филяшкина, командира 14-го стрелкового корпуса генерал-майора Ф. Е. Шевердина, его заместителя по политической части бригадного комиссара И. М. Коржана, начальника штаба корпуса полковника М. И. Шапошникова, командира 203-й дивизии полковника Г. С. Здановича, его заместителя по политической части майора И. Ф. Беспалько, командира 14-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора А. С. Грязнова, его заместителя по политической части полковника А. Г. Копылова и инспектора политотдела армии батальонного комиссара А. И. Букова{89}.

Огромная работа была проведена по материальному обеспечению предстоящей операции. Ее возглавили член военного совета бригадный комиссар Б. А. Двинский, начальник тыла армии генерал-майор П. Н. Пахазников, временно исполняющий обязанности начальника артиллерийского снабжения армии подполковник И. Н. Фадеев.

Для оказания нам помощи в период подготовки операции в армию приезжали представители Ставки Верховного Главнокомандования: начальник Генерального штаба генерал-полковник Александр Михайлович Василевский и генерал-полковник артиллерии Николай Николаевич Воронов. Они помогли в планировании и организации наступления, побывали в соединениях, беседовали с командирами и политработниками и дали ряд полезных указаний и советов.

В результате большой и плодотворной работы повысилась боеготовность войск, воинская дисциплина, выучка, возросла политическая зрелость воинов, увеличилось число заявлений с просьбой принять в партию и комсомол. Например, в 1-м гвардейском механизированном корпусе около 400 человек изъявили желание вступить в ряды партии и комсомола. В 36-м и 41-м гвардейских стрелковых полках 14-й гвардейской стрелковой дивизии членами партии и комсомола стали в те дни более 180 человек.

Подготовка к проведению операции «Малый Сатурн» велась напряженно. Штаб армии, командующие и начальники родов войск и служб, весь коллектив полевого управления армии и соединений творчески подошли к организации предстоящего важного наступления.

Войскам армии были поставлены следующие задачи:

14-му стрелковому корпусу генерала Ф. Е. Шевердина, объединявшему 203, 266, 159 и 14-ю гвардейскую стрелковые дивизии, и стрелковым дивизиям, не входившим в его состав, — 197, 278, 50-й гвардейской — прорвать оборону противника перед своим фронтом и развивать наступление в общем направлении на юго-запад, а после соединения с 1-й гвардейской армией в районе Кашары 14-му корпусу повернуть на юг в направлении Морозовска.

1-му гвардейскому механизированному корпусу генерал-лейтенанта И. Н. Руссиянова войти в прорыв в полосе 14-го стрелкового корпуса, в первый день операции овладеть ст-цей Каргинской, частью сил развивать наступление на запад, соединиться с частями 1-й гвардейской армии ориентировочно в районе Кашары, на третий день овладеть городами Морозовск и Чернышковский, перерезав железнодорожную линию Лихая-Сталинград, и захватить аэродромы.

1-му смешанному авиакорпусу предстояло прикрыть сосредоточение ударной группировки армии и обеспечить наступление главных сил, в первую очередь 1-го гвардейского механизированного корпуса{90}. Войска получили 3 комплекта боеприпасов, зенитная артиллерия — 6, горючего — 2,5 заправки, продовольствия — 9 суто-дач.

Начало наступления намечалось на 16 декабря. Артиллерийскую и авиационную подготовку предполагалось начать в 8 час. утра и продолжать до 9 час. 30 мин{91}.

Утром 16 декабря в 6 час. мы с Колесниченко и Владимировым были на НП армии. После артиллерийского огня началась атака. На участке 14-го стрелкового корпуса из-за плохой видимости артиллерийская подготовка продолжалась всего 30 мин., поэтому значительную часть огневых точек на переднем крае и в глубине подавить не удалось.

Авиационная подготовка не проводилась из-за густого тумана. Метеорологические условия явились главной причиной того, что в первый день мы достигли ограниченного успеха. К исходу дня 14-му стрелковому корпусу удалось вклиниться в оборону противника. Несмотря на весьма скромные, как нам казалось, успехи, враг был не на шутку ошеломлен и обескуражен, и это касалось не только итальянского и румынского командования, но и Манштейна, считавшегося в вермахте мастером по преодолению кризисных ситуаций. Вот что он писал об этом после войны: «15 декабря нами была обнаружена явная подготовка противника к наступлению перед левым флангом группы армий «Дон» и правым флангом группы армий «Б"{92}. 16 декабря здесь начались атаки противника небольшими силами на отдельных участках. Нельзя было еще определить, хотел ли он только прощупать наш фронт перед решающим наступлением с целью прорыва, как он это часто делал, или же он хотел только приковать наши силы к этому участку, чтобы не дать нам перебросить силы с этого фланга на восточный берег Дона. Однако радиоразведка установила наличие новой армии противника (3-я гвардейская армия), что позволило сделать вывод о намерении противника предпринять глубокий прорыв с далеко идущей целью (захват Ростова?)»{93}.

Таким образом, действия первого дня, которыми мы ни в какой мере не были удовлетворены, вызвали у Манштейна опасение, что наша 3-я гвардейская может прорваться к Ростову.

Мы же в тот момент думали о том, как добиться выполнения поставленной перед нами задачи.

Для обеспечения прорыва обороны противника утром 17 декабря пришлось уточнить цели и вновь организовать 30-минутную артиллерийскую подготовку. Сразу же за последним огневым налетом началась атака. Наиболее сильное сопротивление враг оказал на направлении главного удара (ст-ца Боковская). С особым упорством он удерживал и ст-цу Краснокутскую. Там оборонялись 294-я и 62-я немецкие пехотные дивизии, усиленные танками. В середине дня 14-й стрелковый корпус овладел рядом опорных пунктов, но полностью прорвать тактическую зону обороны противника ему не удалось.

Для осуществления прорыва тактической глубины обороны вместе со стрелковыми дивизиями 14-го стрелкового корпуса нами был введен в бой 1-й гвардейский механизированный корпус И. Н. Руссиянова. Результаты незамедлительно сказались. К исходу дня и в ночь на 18 декабря 1, 2 и 3-я гвардейские механизированные бригады 1-го гвардейского механизированного корпуса овладели Астаховым и на рассвете атаковали противника в ст-це Боковской. Смелый удар был нанесен здесь 20-м гвардейским танковым полком под командованием полковника Н. А. Сергеева. Автоматчики взвода Г. В. Филимонова первыми ворвались в Боковскую.

Танкисты-гвардейцы, увязав свои действия со стрелковыми подразделениями 14-й гвардейской стрелковой дивизии, быстро вышли во фланг и прорвались в тыл противника, уничтожив несколько орудий, пулеметов и минометов и до двух рот солдат. В горячей схватке с врагом командир полка коммунист Н. А. Сергеев погиб как герой. Танковая атака решила исход боя — Боковская была захвачена. Открывались ворота на оперативный простор.

Вслед за 1-м гвардейским механизированным корпусом начал развивать успех в направлении Кружилина, ст-цы Каргинской, а частью сил на юго-запад 14-й стрелковый корпус Ф. Е. Шевердина. В результате стремительного наступления к концу дня 18 декабря в упорных боях был занят нашими войсками ряд населенных пунктов: хутор Коньков, ст-ца Боковская, Старый Земцов и др.

19 декабря 1-й гвардейский механизированный корпус, выдвинул вперед 1-ю гвардейскую механизированную бригаду полковника Федора Васильевича Червякова, во взаимодействии с 197-й стрелковой дивизией М. И. Запорожченко полностью разгромил в районе Кружилина 7-ю пехотную дивизию румын. В итоге этот важный в тактическом отношении населенный пункт перешел в наши руки, было уничтожено до 2 тыс. солдат и офицеров врага, захвачено большое количество пленных, свыше 30 орудий, много минометов, пулеметов и боеприпасов, 2 вражеских боевых знамени.

Корпус Руссиянова в тот же день овладел Пономаревкой и Калиновским. Особенно отличились танкисты и мотострелки 2-й гвардейской механизированной бригады полковника А. Т. Худякова и 3-й гвардейской механизированной бригады полковника П. И. Горячева. Их части, выйдя в глубокие тылы 8-й итальянской армии, соединились с головными отрядами 1-й гвардейской армии в районе Кашары, завершив тем самым окружение главных сил 8-й итальянской, трех дивизий 3-й румынской армий и оперативной группы «Холлидт».

В уничтожении кружилинской группировки большую роль сыграл стремительный удар с северо-востока 197-й дивизии генерал-майора М. И. Запорожченко. Его головной полк под командованием подполковника Мизеева отрезал пути отхода противнику.

19 декабря 278-я стрелковая дивизия полковника Д. П. Монахова нанесла крупное поражение 11-й пехотной дивизии румын и продолжала развивать наступление на запад. Одновременно 50-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора А. И. Белова овладела населенным пунктом Фомин. В тот же день стрелковая дивизия генерал-майора Л. В. Ветошникова и 94-я стрелковая бригада полковника И. А. Краснова прорвали оборону 62-й немецкой пехотной дивизии, нанесли ей большие потери в живой силе и технике и продолжали наступление на запад.

После этих наших успехов тренога Манштейна еще более усилилась, и он начал подумывать не столько о деблокаде окруженных в Сталинграде, сколько о спасении войск, находившихся по эту сторону «котла». В своих воспоминаниях он пишет: «...группе армий постоянно угрожала опасность, что противник, решительно используя свой прорыв на участке итальянской армии, либо сумеет продвинуться через никем не защищенные переправы через Донец до Ростова и перерезать основную магистраль коммуникаций всего южного крыла германской армии, либо же ударить в тыл левому флангу группы армий «Дон», группе «Холлидт»...

Ниже я вкратце обрисую драматические события этой недели.

Все началось на левом фланге группы армий, точнее — на леном фланге группы «Холлидт» (там наступали наши 1-я и 3-я гвардейские армии. — Д. Л. ).

Что произошло с итальянской армией, в деталях известно не было... Рано утром 20 декабря явился немецкий генерал, командир корпуса, которому был подчинен правый фланг итальянцев, и доложил, что обе подчиненные ему итальянские дивизии поспешно отступают. Причиной отступления явилось, по-видимому, известие о том, что на фланге уже глубоко вклинились 2 танковых корпуса противника... Но в течение этого дня слабый фронт группы «Холлидт» также был прорван в двух местах. 7-я румынская пехотная дивизия самовольно отступила. Штаб 1-го румынского корпуса, которому был подчинен этот участок, в панике бежал со своего КП.

Вечером 20 декабря обстановка в глубине за флангом группы «Холлидт» была совершенно неясна... Повсюду в тылу группы «Холлидт» были обнаружены передовые отряды танков противника, они достигли даже уже важной переправы через реку Донец у города Каменск-Шахтинский...

Уже 20 декабря командование группы армий направило ОКХ (главному командованию сухопутных войск. - Д. Л. ) телеграмму, в которой было недвусмысленно указано, что противник, прорвавший фронт в полосе итальянцев, если оп будет действовать решительно, возьмет направление на Ростов и постарается добиться решающего успеха в сражении против групп армий «Дон» и «А"»{94}.

Хотя по плану операции «Малый Сатурн» такой цели перед нами не стояло, мы упорно наращивали силу наших ударов во фланг и тыл группы армий «Дон».

21 декабря 14-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии со 2-й гвардейской механизированной бригадой А. Т. Худякова овладела населенным пунктом Евлампиевский. Это имело большое значение для стремительного продвижения наших войск на Морозовск, где были сосредоточены авиационные базы противника, обеспечивавшие снабжение 6-й армии, окруженной в Сталинграде.

Исключительный героизм и высокое боевое мастерство в боях за хутор Белавин в направлении Морозовска проявили танкисты 18-го гвардейского танкового полка 1-го гвардейского механизированного корпуса под командованием майора П. Ф. Лучникова. Хутор Белавив был сильным укрепленным опорным пунктом вражеской обороны. Лучников отказался от лобовой атаки. Он отвлек внимание неприятеля огнем танковой роты с подразделениями автоматчиков, атаковавшими с востока, а главные силы нанесли удар с юга во фланг и тыл противника. В результате танковый полк разгромил опорный пункт гитлеровцев и открыл путь для дальнейшего наступления своим частям. В тот же день 3-я гвардейская механизированная бригада П. И. Горячева овладела Поповной, захватила 600 пленных, 57 орудий, 53 миномета, уничтожила более 1500 вражеских солдат и офицеров. 1-я гвардейская механизированная бригада Ф. В. Червякова в это же время в районе Будковского и Ушакова уничтожила свыше 1500 фашистских солдат и офицеров, около 800 взяла в плен и захватила 50 исправных орудий{95}.

Наступление армии развивалось в нарастающем темпе в полном соответствии с намеченным планом, что не всегда бывает на войне, и характеризовалось высоким наступательным порывом личного состава. На участке соседа справа — 1-й гвардейской армии — события развивались так же успешно. Таким образом, усилиями двух гвардейских армий, слившимися воедино, были созданы благоприятные условия для быстрого развития операции и полного уничтожения 8-й итальянской, остатков 3-й румынской армий и оперативной группы «Холлидт», что имело огромное значение для скорейшей ликвидации окруженной армии Паулюса под Сталинградом.

20-21 декабря войска армии стремительно преследовали противника и в ряде пунктов соединились с частями 1-й гвардейской армии; боевые порядки неприятеля были рассечены, его сопротивление некоторое время носило очаговый характер. Под ударами гвардейцев вражеские части рассыпались по бескрайней степи, солдаты прятались по балкам, офицеры срывали погоны и зарывались в снег.

При преследовании гитлеровцев особую доблесть показал 17-й гвардейский танковый полк 1-го гвардейского механизированного корпуса под командованием подполковника Т. С. Позолотина. Полк, получив задачу совершить рейд по тылам врага, 20 декабря быстро вышел в оперативную глубину обороны гитлеровцев в районе хутора Хлебинского и, развивая стремительное наступление, на рассвете 23 декабря под покровом тумана вплотную приблизился к вражеским колоннам, двигавшимся к фронту, по-видимому, с целью закрыть образовавшуюся брешь. Возможности маневра противник был, по существу, лишен, так как справа и слева от дороги образовались огромные снежные завалы. Танки Позолотина огнем, броней и гусеницами уничтожали живую силу и боевую технику врага. 10 тыс. фашистских солдат и офицеров нашли себе могилу в заснеженных придонских степях. Было захвачено более 50 орудий, около 200 автомашин, много пулеметов, винтовок и другого оружия и техники{96}. Гвардейцы захватили еще одно вражеское знамя.

Весть о подвиге 17-го гвардейского танкового полка мгновенно облетела войска 3-й гвардейской армии и всего Юго-Западного фронта, чему способствовали агитаторы, радио и армейская печать. Полк был награжден орденом Красного Знамени, а его командир подполковник Тимофей Семенович Позолотив удостоен звания Героя Советского Союза. Заместителю командира полка по политической части полковнику Михаилу Алексеевичу Кутейникову был вручен орден Ленина.

1-й гвардейский механизированный корпус 23 декабря овладел ст-цей Селипановской, за 2 дня прошел с боями более 100 км, сметая на своем пути и обращая в бегство вражеские части, пытавшиеся оказать сопротивление. На следующий день 1-я гвардейская механизированная бригада Червякова с ходу захватила ст-цу Милютинскую, что позволило главным силам корпуса выйти на подступы к ст-це Тацинской и к Морозовску. Это не на шутку обескуражило гитлеровцев — ведь мы были у них в глубоком тылу.

Уже прошло более 40 лет, но все еще свежи в памяти отдельные эпизоды героических действий воинов корпуса.

Механик-водитель танка Иван Силантьев, искусно используя местность, гусеницами раздавил вражескую артиллерийскую батарею, 4 пулемета и до 200 гитлеровцев. Более 500 фашистов были истреблены огнем танков, которыми командовали А. Н. Евдокимов и Д. Е. Анисимов. Артиллеристы Веселовский, Шерстников, Кириллов и Федоровский под командованием гвардии лейтенанта И. Ф. Войтенко сожгли 12 вражеских танков. Бронебойщики Туркадзе и И. М. Короткии подбили по 3 танка, сапер 50-й гвардейской стрелковой дивизии С. Г. Язвинский подорвал 2 танка. Разведчики лейтенанта А. С. Добрынина первыми соединились с 1-й гвардейской армией.

23 декабря 278-я стрелковая дивизия охватом с флангов овладела населенным пунктом Пономареве{97} , уничтожила до 1 тыс. вражеских солдат и офицеров, более 300 пленила и захватила свыше 100 орудий 306-й и 294-й пехотных дивизий противника.

Такие подвиги воинов, широко популяризировавшиеся агитаторами, армейской газетой, боевыми листками, воспитывали высокий боевой дух и беспредельную преданность Родине и Коммунистической партии.

Таким образом, в первые дни наступления 3-й гвардейской армии удалось прорвать оборону противника и вырваться на оперативный простор. Во взаимодействии с 1-й гвардейской армией были разгромлены 2-я и 9-я итальянские, 7-я и 11-я румынские пехотные дивизии и нанесено крупное поражение 1-й танковой и 62-й пехотной немецко-фашистским дивизиям.

По неполным данным, 3-я гвардейская армия с 16 по 23 декабря уничтожила более 30 тыс. вражеских солдат и офицеров, захватила 600 орудий и минометов, 330 автомашин и несколько тысяч пленных. Только одна 197-я стрелковая дивизия пленила 7405 гитлеровцев{98}.

Вместе с нами врага громили доблестные партизаны. Вот один из примеров их боевой деятельности.

Командир из штаба армии подполковник Г. М. Скляров, направлявшийся 23 декабря в штаб 197-й стрелковой дивизии в районе с. Усть-Мечетка и хуторов Анпенский и Киевский, увидел столкновение советских партизан с отходящим противником. Партизаны разрушили мост через реку, преградили путь вражеской колонне, захватили 2 склада с вооружением. Коммунист Скляров возглавил действия партизан. Их было до 800 человек. Народные мстители под командованием подполковника Склярова пленили около4000 вражеских солдат и офицеров и доставили их в штаб 3-й гвардейской армии. Некоторых партизан, участвовавших в этой схватке, мне довелось повидать в 1969 г. в Ростове на праздновании 50-летия 1-й Конной армии.

В то время как 1-й гвардейский механизированный корпус после разгрома крупной группировки противника в районе совхоза «Красная заря», населенных пунктов Кружилина, Каменки, Каргинской повернул на юг в направлении Милютинской-Тацинской — Морозовска, 14-й стрелковый корпус развивал наступление на юго-запад. Его 266-я дивизия генерал-майора Л. В. Ветошникова овладела Пономаревкой, 159-я полковника М. В. Анапшина выбила врага из Володина и Свиридова, 203-я полковника Г. С. Здановича освободила Краснокутскую. Другие дивизии стремительно продолжали преследовать неприятеля, 22-я мотострелковая бригада (командир полковник В. С. Потапенко) соединилась с частями 1-й гвардейской армии южнее Кашары. Кольцо вокруг 8-й итальянской армии стало еще плотнее.

Именно 23 декабря обстановка в полосе действий нашего фронта вынудила противника фактически отказаться от деблокады окруженных в Сталинграде. Манштейн писал: «23 декабря, во второй половине дня, командование группы армий вынуждено было наконец с тяжелым сердцем решиться на то, чтобы выправить более чем угрожающее положение на своем левом фланге путем переброски туда необходимых сил. Оно приказало 3-й румынской армии, державшей фронт по нижнему течению р. Чир, высвободить со своего участка штаб 48-го танкового корпуса с 11-й танковой дивизией, чтоб с их помощью восстановить положение на западном фланге. Вместо этого 4-я танковая армия должна была отдать одну танковую дивизию для занятия обороны на нижнем Чиру, так как без этого удержать этот фронт было бы абсолютно невозможно»{99}.

Сюда же, под Тацинскую, была переброшена и 6-я танковая дивизия из армейской группы «Гот»{100} , которая представляла главную ударную силу деблокирующей котельниковской группировки. Эта дивизия была сформирована во Франции, имела новую материальную часть, в том числе танковый батальон «тигров»{101} , и хорошо отдохнувший опытный личный состав. Без этой дивизии надежды гитлеровцев на прорыв к Сталинграду рухнули.

Подвижные соединения соседа справа — 1-й гвардейской армии — развивали наступление на Тацинскую, с выходом в полосу 3-й гвардейской армии они были переданы в оперативное подчинение командующего 3-й гвардейской армией: 24 декабря 25-й танковый корпус вышел в район Урюпина (12 км северо-западнее Морозовска); 24-й танковый корпус, действуя рейдом по тылам врага, с ходу овладел станцией, железнодорожным узлом, аэродромом и ст-цей Тацинской, разгромил крупные силы противника, захватив 300 самолетов, 500 авиамоторов, 50 орудий, большое количество оружия и боевой техники, уничтожив более 3500 солдат и офицеров. А за весь рейд около 11 тыс. гитлеровцев полегло под гусеницами танков корпуса В. М. Баданова.

За отвагу и героизм 24-й танковый корпус был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус, а его командир генерал-лейтенант Василий Михайлович Баданов первым из командиров соединений в Красной Армии был награжден орденом Суворова II степени. Ранее всех ворвались в Тацинскую командиры подразделений капитаны М. Е. Нечаев, И. И. Линник, К. Фомин, Н. М. Рябченко; за боевые подвиги они были представлены к высоким наградам. М. Е. Нечаеву в Тацинской поставлен памятник в знак его особой доблести, мужества и самоотверженности.

Сосед слева — 5-я танковая армия продолжала наступление на запад в общем направлении на Чернышковский; 6-я армия Воронежского фронта — на Миллерово.

В итоге мощных встречных ударов 1-й и 3-й гвардейских армий при содействии 6-й и 5-й танковой армий в короткий срок были разгромлены основные силы 8-й итальянской армии, оперативной группы «Холлидт» и остатки 3-й румынской армии. Это не могло не сказаться на всей оперативно-стратегической обстановке на южном крыле советско-германского фронта.

Манштейн свидетельствует: «...24 декабря обстановка на фронте группы «Холлидт» стала очень угрожающей. Три танковых и механизированных корпуса противника прорвались через брешь, образовавшуюся после разгрома итальянцев и 7-й румынской пехотной дивизии. Два из этих корпусов (речь идет о корпусах Баданова и Руссиянова. — Д. Л. )... уже приближались к авиабазам Морозовска и Тацинской, имевшим решающее значение для снабжения 6-й армии. Один из них... стоял в тылу войск группы «Холлидт», продолжавших вести бои на среднем и верхнем Чиру.

Чтобы хотя на время поддержать левый фланг группы армий «Дон», где угрожал прорыв противника на Ростов, мы требовали возможно скорее перебросить на фронт армейскую группу, сосредоточение которой началось уже по приказу ОКХ в районе Миллерово... Кроме того, группа армий «А» должна была немедленно перебросить одну дивизию... под Ростов»{102}.

Начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал-полковник Цейтцлер по этому же поводу писал, что северо-западнее Сталинграда русские расширили фронт своего зимнего наступления, атаковали и разгромили итальянскую армию, удерживавшую участок фронта между румынами и венграми. Таким образом, опасность нависла над венгерскими войсками. Ход событий, как он считал, усилил отчаянное положение группы армий «А», действовавшей на Кавказе. Нетрудно было понять, что если русские продолжат наступление, то вскоре достигнут Ростова, а в случае захвата ими Ростова всей группе армий «А» грозит неминуемая опасность окружения.

Как следует из оценок Манштейна и Цейтцлера, удар войск Юго-Западного фронта на юго-восток — на Морозовск, Тацинскую — не только прямо угрожал группе армий «Дон» и содействовал срыву попыток деблокады и скорейшему уничтожению окруженной группировки Паулюса, но и ставил в критическое положение войска, действовавшие на кавказском направлении. В связи с этим немецко-фашистское командование вынуждено было для усиления своей обороны против наших 3-й и 1-й гвардейских армий на рубеже Чертково, Морозовск срочно перебросить наиболее боеспособную 6-ю танковую дивизию 4-й танковой армии Гота с батальоном танков «тигр», а также 11-ю танковую дивизию, 2 пехотные и 2 авиаполевые дивизии из района Тормосино и 7 дивизий из Германии{103}.

Уже к исходу 24 декабря противник подтянул в район Тацинской 11-ю и 6-ю танковые дивизии и 2 пехотные дивизии, насчитывавшие около 200 танков.

Наш же 24-й танковый корпус, уже ослабленный в предшествовавших боях, имел в строю всего 54 танка (1/3 из них легкие Т-70) и ограниченное количество горючего и боеприпасов. Численно превосходящему противнику удалось окружить Тацинскую, но танкисты Баданова героически сражались вплоть до 28 декабря. И когда обстановка резко ухудшилась, иссякли боеприпасы и горючее, Ставка разрешила выход из окружения. Решительным ударом танкисты 24-го корпуса прорвали кольцо вражеской обороны, вышли в район Ильинки, соединившись с 25-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусами.

Несмотря на это, положение для противника в районе Тацинской и Морозовска оставалось угрожающим.

Таким образом, стремительные действия войск Юго-Западного фронта в операции «Малый Сатурн», разгром 8-й итальянской, остатков 3-й румынской армий и группы «Холлидт» и наступление войск Сталинградского фронта против теперь уже несколько ослабленной котельниковской группировки противника сорвали гитлеровский план деблокировать 6-ю армию Паулюса и приблизили срок ее уничтожения. Теперь она под ударами войск Донского фронта была обречена на неминуемую гибель. Внешний фронт был отодвинут на 200-300 км. Ее отчаянные призывы к своему главному командованию о помощи оставались без последствий. Оно теперь занялось спасением своей северокавказской группировки.

В целях разгрома свежих сил противника, подошедших на рубеж Скосырская, Тацинская, Морозовск, командующий Юго-Западным фронтом своей директивой приказал 3-й гвардейской армии уничтожить противника в районе Скосырской, Тацинской, Усть-Белокалитвенской и к исходу дня 31 декабря 1942 г. выйти на рубеж р. Калитва, Ильинка, Усть-Белокалитвенская, устье р. Быстрой, а также перерезать пути отхода противника на Сев. Донец на участке устье р. Быстрой, Константиновская{104}. Но сил и средств для выполнения этой задачи было недостаточно. Войска армии имели значительные потери, особенно в танках. Хотя для усиления 3-й гвардейской армии и были переданы 24-й танковый корпус В. М. Баданова и 25-й танковый корпус П. П. Павлова, но в них насчитывалось всего 50 танков.

В соответствии с директивой командующего фронтом, тщательно изученной военным советом и штабом армии, было принято решение и отдан приказ, по которому 30 декабря войска 3-й гвардейской армии перешли в наступление.

3 января 1943 г., преодолевая упорное сопротивление противника, мы нанесли ему серьезное поражение. Только 197-я стрелковая дивизия уничтожила свыше 2 тыс. гитлеровцев, захватила 30 орудий и минометов, штаб 575-го вражеского полка и его знамя{105}.

5 января 1943 г. 14-й стрелковый корпус (50, 14 и 61-я гвардейские стрелковые дивизии) во взаимодействии с 1-м гвардейским механизированным корпусом овладели г. Морозовск и здесь же внезапным ударом захватили крупный аэродром, с которого враг снабжал окруженную группировку в Сталинграде. За время боевых действий 14-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Ф. Е. Шевердина уничтожил и захватил 280 орудий, 150 минометов, 65 неприятельских танков{106}.

1-й гвардейский механизированный корпус захватил 3238 пленных и 369 орудий{107}.

11 января западнее Тацинской была окружена крупная вражеская группировка. Здесь под ударами 24-го и 25-го танковых корпусов фашисты оставили на поле боя убитыми более 20 тыс. солдат и офицеров, а также много орудий и минометов. Несколько сот солдат и офицеров противника, главным образом из числа прибывших недавно с запада, были взяты в плен.

14 января соединения армии вели бои за г. Глубокий и ст-цу Калитнинскую на Сев. Донце, а на следующий день завязали бои за г. Верхняя Тарасовка. В тот же день части 23-го танкового корпуса генерал-майора Е. Г. Пушкина, прибывшего в 3-ю гвардейскую армию 5 дней назад, овладели г. Глубоким и крупными населенными пунктами Березовой и Ковалев, захватив там 151 орудие и много другой техники{108}. На следующий день этот же корпус уничтожил вражескую группировку, прорвавшуюся из Миллерово, затем форсировал Сев. Донец (6 км западнее Каменска) и завязал бой за Каменск.

В числе особо отличившихся — командир артиллерийского дивизиона 90-й стрелковой бригады старший лейтенант И, Д. Джураев, он подбил 7 вражеских боевых машин, имел 2 ордена.

16 января 59-я гвардейская стрелковая дивизия во взаимодействии с другими соединениями армии овладела г. Верхняя Тарасовка, а 266-я стрелковая дивизия захватила Осташкин и уничтожила до 700 вражеских солдат и офицеров{109}.

Теперь мы на сотни километров ушли вперед от тех рубежей, где во второй половине ноября 1942 г. начали свое наступление, т.е. от района, где была окружена сталинградская группировка противника.

17 января соединения 3-й гвардейской армии форсировали Сев. Донец и на другом участке — западнее Усть-Белокалитвенской перерезали железную дорогу в районе Репная — Васильевская{110}.

Нельзя не обратить внимания на то, что войска армии имели значительные потери. Танковые корпуса были ослаблены, в некоторых из них оставалось всего по 10-12 танков. Для того чтобы пополнить их личным составом и материальной частью, Ставка Верховного Главнокомандования вывела их в свой резерв. 3-я гвардейская армия была усилена новыми соединениями: в первых числах января 1943 г. прибыл 2-й танковый корпус под командованием генерал-майора А. Ф. Попова, а 2 февраля — 8-й кавалерийский корпус под командованием генерал-майора М. Д. Борисова{111}.

В те же дни для более эффективных действий 90-я стрелковая бригада при расформировании была обращена на укомплектование 60-й гвардейской стрелковой дивизии.

Новые соединения, влившиеся в 3-ю гвардейскую армию, сражались мужественно. Так, например, на подступах к Каменску 169-я танковая бригада полковника А. П. Коденца из 2-го танкового корпуса уничтожила 22 и захватила 5 исправных вражеских танков. Начальник разведки бригады лейтенант Ф. М. Клинов решил использовать эти танки в качестве разведывательной группы. Командиром ее был назначен младший лейтенант Н. Р. Ириков. Группа, на трофейных танках ворвалась в Каменск. Враг принял танки за свои и не открывал огня. Танкистам Ирикова удалось вывести из строя 8 орудий, 15 танков и уничтожить до 200 гитлеровцев. Воспользовавшись успехами Ирикова, 169-я бригада ворвалась в город без потерь и выполнила свою задачу.

Несколько позже коммунист Н. Р. Ириков был удостоен звания Героя Советского Союза.

Так же храбро сражались и другие танкисты этого корпуса, в частности 26-я танковая бригада полковника П. В. Пискарева, 99-я танковая бригада подполковника М. И. Городецкого и мотострелковая бригада полковника Болдырева.

Высокое мастерство в управлении частями корпуса проявляли многие командиры штаба, среди них особо выделялся начальник разведывательного отделения штаба корпуса подполковник Е. Ф. Ивановский. Свои прямые обязанности он нередко совмещал с ролью начальника оперативного отделения штаба корпуса{112}.

Храбростью, скромностью и трудолюбием отличался энергичный политработник начальник политотдела корпуса полковник И. Г. Деревянкин, с которым мы сражались еще в 1941 г. против Гудериана под Мценском. Тогда он был начальником политотдела 4-й танковой бригады, входившей в состав 1-го гвардейского стрелкового корпуса.

Вот еще один из ярких эпизодов.

17 января 3-я танковая бригада 23-го танкового корпуса под командованием полковника В. И. Красноголового наступала на Каменск, обходя его с запада. Головной танк младшего лейтенанта Черкашенко стремительно продвигался к железнодорожной станции. Вражеский состав с танками, артиллерией и солдатами не успел двинуться с места, как Черкашенко первым же выстрелом вывел из строя паровоз. Вслед за ним на станцию ворвалась рота старшего лейтенанта Черкасского, а за ротой — вся 3-я танковая бригада. Здесь было захвачено и уничтожено 28 орудий, 19 танков и более 300 солдат и офицеров противника. В этом бою отважно действовал капитан Ф. Н. Илларионов, который истребил трех гитлеровцев и двух захватил в плен.

Комсомолец Г. В. Черкашенко впоследствии стал кавалером четырех орденов Отечественной войны. Все члены экипажа были комсомольцами, они показали высокую боевую выучку и храбрость. Да и вся рота Черкасского состояла из коммунистов и комсомольцев, в чем немалая заслуга заместителя командира роты по политической части Ивана Алексеевича Борматова.

Продолжая стремительное наступление, войска 3-й гвардейской армии успешно перехватили железнодорожную магистраль Воронеж-Ростов. 1 февраля завязали бои за освобождение г. Краснодона и других населенных пунктов Ворошиловградской области Украинской ССР, почти в 400 км от Сталинграда, где еще продолжалась битва.

2 февраля историческая Сталинградская эпопея закончилась. 330-тысячная вражеская армия была полностью ликвидирована, а ее остатки — 91 тыс. солдат, офицеров и генералов во главе с командующим генерал-фельдмаршалом Паулюсом — взяты в плен. Захвачены большие трофеи: 5762 орудия, 1312 минометов, 12701 пулемет, 1666 танков, 744 самолета, 167 709 винтовок и автоматов, 261 бронемашина, 80 438 автомашин и много другого военного имущества{113}.

Гитлер по всей Германии объявил трехдневный траур по случаю поражения под Сталинградом.

Наступательная операция войск Юго-Западного фронта в декабре 1942 г. под условным наименованием «Малый Сатурн» была составной частью и развитием контрнаступления советских войск под Сталинградом. Воинам этого фронта, павшим в боях, установлен памятник в районе ст-цы Каргинской, в сооружении которого принимал активное участие писатель М. А. Шолохов.

В итоге этой операции в полосе шириной 340 км была сокрушена оборона противника на среднем Дону и по р. Чир, освобождено 1246 населенных пунктов. В ходе боев 2, 5, 52 и 9-я пехотные, 3-я моторизованная дивизии, пехотные бригады «23 марта», «3 января» и одна бригада без номера 8-й итальянской армии были полностью уничтожены. Были разгромлены 7, 11, 14-я пехотные, 1-я танковая и 7-я кавалерийская дивизии румын, 62-я пехотная дивизия немцев. Кроме того, понесли крупное поражение 4 пехотные и 2 танковые немецкие дивизии{114}. Достойный вклад в эту победу внесла 3-я гвардейская армия, наступавшая на главном направлении. Она с боями прошла около 400 км, освободила более 600 населенных пунктов, в том числе города Морозовск, Верхняя Тарасовка, Глубокий и др., разгромила 9 вражеских дивизий, пленила несколько тысяч солдат и офицеров противника, уничтожила и захватила большое количество боевой техники и оружия.

Массовый героизм солдат, сержантов и офицеров армии был высоко оценен партией и правительством. Тысячи воинов получили награды, а особо отличившиеся — звание Героя Советского Союза. Ряд соединений заслужил звание гвардейских: 197-я стрелковая дивизия стала 59-й гвардейской, 278-я — 60-й гвардейской, 159-я — 61-й гвардейской, 22-я мотострелковая бригада преобразована в 5-ю гвардейскую мотострелковую бригаду.

Теперь, оглядываясь на пройденный путь, хотелось бы высказать некоторые соображения, в частности по организационной структуре танковых и мотострелковых войск. К примеру, в Сталинградской битве мы располагали значительным количеством танковых и механизированных соединений. В составе Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов было 14 танковых и 5 механизированных корпусов{115}. Два из них — 1-й и 26-й танковые корпуса — были в составе 5-й танковой армии, которая использовалась Ставкой на решающих направлениях. Остальные же 17 корпусов были отдельными и использовались командующими фронтов и командующими общевойсковых армий на разных направлениях. Опыт боев под Сталинградом дает право сказать, что нужно было объединить танковые и механизированные корпуса хотя бы еще в 2-3 танковые армии, что дало бы возможность более массированно и эффективно использовать эту ударную силу. Особенно это касается Юго-Западного фронта, где было 7 танковых и 2 механизированных корпуса.

Практика показала, что уже в районе Тацинской 25 декабря, когда танки оторвались от пехоты более чем на 100 км, возникла крайняя необходимость объединить под общим управлением 24-й и 25-й танковые корпуса. Была попытка свести их в группу Саданова, но эта импровизация ни к чему не привела, так как у Бада-нова средства управления были рассчитаны лишь на свои 4 бригады и корпусные части, а отнюдь не на 2 корпуса. Не было у него и тыловых органов, подобных армейским. Это же можно сказать и в отношении 17-го и 18-го танковых корпусов. Управление отдельными танковыми и механизированными корпусами издалека, из штаба фронта, не давало желаемого успеха, а в ряде случаев приводило к тому, что приказы из штаба фронта не соответствовали реальной обстановке, так как поступали с запозданием, когда обстановка уже изменялась. Танковые корпуса вынуждены были иногда действовать без должной согласованности между собой и общевойсковыми армиями, без учета оперативно-стратегической обстановки, и это зачастую не давало ожидаемого эффекта, а если бы они были объединены в танковые армии, имели бы постоянное, надежное оперативное управление, приближенное к полю боя, они находились бы непрерывно в поле зрения Ставки.

Этот вопрос нашел отражение в одном из телефонных разговоров между И. В. Сталиным и командующим Юго-Западным фронтом генералом Н. Ф. Ватутиным, состоявшемся в присутствии гене рала армии Г. К. Жукова. «Вообще вам надо иметь в виду, — говорил Сталин, — что танковые корпуса лучше пускать на дальние расстояния парой, а не в одиночку, чтобы не попасть в положение Баданова»{116}. Бывали попытки равномерного усиления общевойсковых армий танковыми и механизированными соединениями. Но, как известно, стремление быть сильными везде приводит к общей слабости.

Второй вопрос, которого мне хотелось бы коснуться, — органическая связь между пехотой и танками в бою и в ходе операций.

Некоторые историки считают ошибкой усиление 5-й танковой армии в операции «Уран» (под Сталинградом) 6 стрелковыми дивизиями во время прорыва вражеской обороны, это якобы утяжеляло танковую армию.

К примеру, 4-й танковой армии, которой мне довелось команДОВАТЬ во время Проскуровско-Черновицкой операции, весной 1944 г. был придан 30-й стрелковый корпус из 1-й гвардейской армии, а под Тернополем весной того же года — 147-я стрелковая дивизия. При проведении Висло-Одерской операции в январе 1945 г. 112-я стрелковая дивизия из 13-й армии была также передана в оперативное подчинение 4-й танковой армии, как и 350-я стрелковая дивизия в Берлинской операции.

Победа Красной Армии над немецко-фашистскими войсками под Сталинградом является классическим образцом превосходства советского военного искусства над агрессивными доктринами «блицкрига». Наши офицеры и генералы приобрели навыки в ведении боя и управлении войсками в самых сложных условиях обороны и контрнаступления под Сталинградом. В битве на Волге участвовало свывде 2 млн. человек, 26 тыс. орудий и минометов, более 2 тыс. танков и столько же самолетов{117} , что придавало операциям большой размах, небывалую динамичность и решительность действий. Это потребовало высокого напряжения моральных и физических сил, самоотверженности воинов и новых методов управления от всех командиров и начальников.

Великая победа на Волге была организована под руководством Центрального Комитета Коммунистической партии и осуществлена Верховным Главнокомандованием Красной Армии силами 3 фронтов — Сталинградского, Юго-Западного и Донского. Победа советских войск под Сталинградом предрешила грядущий разгром немецко-фашистской Германии в Великой Отечественной и второй мировой войне.

В битве на Волге немецко-фашистские войска потеряли убитыми, ранеными и пленными до 1,5 млн. человек, оставили на полях сражения около 3,5 тыс. танков и штурмовых орудий, свыше 3 тыс. боевых и транспортных самолетов, более 12 тыс. орудий и минометов, 75 тыс. автомашин и большое количество другой боевой техники. Этого количества людей и вооружения было бы достаточно, чтобы укомплектовать полностью 75-80 дивизий{118}.

Наша Коммунистическая партия сумела в трудные годы войны вдохнуть в сердца советских людей полную уверенность в победе над врагом. Наиболее ярким выражением авторитета партии, доверия народа к ней явилось то, что в 1942 г. кандидатами в члены партии вступили 1 млн. 368 тыс. лучших тружеников тыла и воинов Красной Армии, а 573 тыс. были приняты в члены партии{119}.

Благодаря напряженному, вдохновенному труду советского народа производство стрелкового вооружения по сравнению с довоенным уровнем возросло в 4,3 раза, артиллерийского — в 6,3, минометов — в 10,2, танков — в 8, самолетов — в 3,7 раза{120}.

Успехи, достигнутые в битве на Волге, укрепили внутреннее и международное положение Советского Союза и определили дальнейшие победоносные события в Великой Отечественной войне.