Противоречия нарастают
Причины кризиса
В январе 1940 г. стало очевидным, что правительство Чан Кай-ши переходит к методическому, плановому осуществлению решений 8-го пленума ЦИК гоминьдана. Это подтверждалось как сосредоточением гоминьдановских войск у границ Пограничного района, так и участившимися стычками между частями и партизанами 18-й армейской группы и Новой 4-й армии с частями и партизанами, контролируемыми центральным правительством в ряде оккупированных районов.
К этому времени боевые возможности 8-й и Новой 4-й армий сильно возросли, укрепился и значительно расширил свои границы Особый район Шэньси — Ганьсу — Нинся: он охватывал теперь 30–35 уездов вместо прежних 18; численность 8-й армии возросла до 200 тыс. вместо 45, Новой 4-й армии — до 50 тыс. вместо 12.
Были созданы партизанские базы Шаньси — Хэбэй — Чахарская и Шаньси — Хэбэй — Шаньдун — Хэнаньская. В провинциях Аньхой и Цзянсу функционировали опорные базы Новой 4-й армии. Всего в партизанских базах, по данным официальных органов Яньаня, сосредоточилось 25–30 млн. населения и около 50 тыс. вооруженных партизан.
Центральное правительство Китая и Чан Кай-ши до конца 1939 г. терпимо относились к Пограничному району и к мероприятиям КПК по расширению территорий в оккупированных провинциях и увеличению численности 8-й и Новой 4-й армий. Такой подход определялся отнюдь не расположением к коммунистам, а исключительно стремлением сохранить добрые отношения с Советским Союзом.
Положение изменилось к худшему после опубликования в газете «Дейли Геральд» 21 октября 1939 года интервью Э. Сноу с Мао Цзэ-дуном, в котором последний [416] заявил: «Районы, находящиеся в настоящее время под контролем коммунистических войск, в административном отношении независимы от правительства Чан Кай-ши. Китай не может быть полностью объединен до уничтожения гоминьдановской диктатуры и замены ее демократическим правительством коммунистов и других».
Это заявление Мао Цзэ-дуна многими было воспринято не только как вызов центральному правительству и нарушение соглашения о Едином фронте, но и как директива командующим 8-й и Новой 4-й армий и начальникам партизанских баз и отрядов.
Не в пользу Китая складывалась международная обстановка, изменения которой под влиянием войны в Европе проходили как в калейдоскопе: 4 января 1940 г. произошла смена японского кабинета министров. Премьером стал адмирал Ионаи, военным министром Хата Сюнроку, министром иностранных дел Арита; 30 марта правительство Ионаи решило возвести «правительство» Ван Цзин-вэя в Нанкине в ранг «национального». Все это говорило о том, что Япония поведет более решительную борьбу против Чунцина и Яньаня.
9 апреля гитлеровские войска оккупировали Данию и Норвегию, а в мае заняли Париж и большую часть Франции. Японское правительство, пользуясь слабостью власти Петэна, оккупировало северную часть французского Индокитая, где создало авиационные базы и разместило 5-ю пехотную дивизию из 23-й армии генерал-лейтенанта Куно Сэйити, расположенной в Южном Китае.
8 июля английское правительство закрыло на три месяца Бирманскую дорогу. Таким образом за первое полугодие 1940 г. Китай лишился двух портов, связывающих его с внешним миром — Хайфона и Рангуна. Остался единственный путь подвоза вооружения, боеприпасов и материалов: дорога с северо-запада, из СССР — путь далекий и дорогой. Следует сказать, что от Чунцина до Дагена (пункт на советско-китайской границе) 4900 км, от Чунцина до Лошио (бирманская граница) — 2269 км и от Чунцина до Лаокая (Вьетнам) — 1614 км.
Если для доставки 10 тыс. т груза из портов Черного моря до портов Бирмы или Индокитая требовался [417] всего лишь один пароход, который разгружался за несколько часов, то для транспортировки такого же груза от Дагена до Ланьчжоу требовалось 10 тыс. автомашин, работающих в течение месяца (грузовик вез 1 т полезного груза), причем для подвоза бензина требовалось 15 верблюдов из расчета на один грузовик.
Важным последствием закрытия портов было то, что с июня 1940 года были приостановлены все поставки оружия из третьих стран, откуда хотя и в небольшом количестве поступало стрелковое вооружение, боеприпасы, самолеты, танки.
В этих тяжелых и сложных условиях от Яньаня и Чунцина требовалось сплочение сил и единство действий. Однако Чунцин приступил к организации блокады Пограничного района.
Естественно, что в этих условиях Советское правительство и советский народ не могли оставить китайский народ без оружия и боеприпасов на «милость агрессора». Советское правительство было готово предоставить Китаю необходимое вооружение, но стороны должны были прекратить конфронтацию и сесть за стол переговоров.
Начало переговоров о границах Пограничного района и о прекращении столкновений между частями центрального правительства и войсками Чжу Дэ и Е Тина было положено в начале февраля в Сиане.
Представители центрального правительства в основу переговоров положили принятые сторонами в августе 1937 г. в Лушане решения, которыми определялись состав и границы Пограничного района, состав и численность 8-й армии, порядок назначения руководящего состава армии.
Переговоры шли медленно и неплодотворно.
Тем временем в Хэбэй-Чахарском районе произошла стычка частей Лу Чжун-линя с частями 8-й армии, а части бывшего командующего войсками Хэбэя генерала антикоммуниста Чжан Инь-у напали на группу солдат дивизии Линь Бяо, сопровождавших командира батальона, возвращавшегося из госпиталя, и убили его. Это послужило поводом к прекращению сианьских переговоров. Сианьские газеты подняли шум, обвиняя коммунистов в бандитизме и разоружении партизанских отрядов. [418]
Японская пропаганда, используя возникшие конфликты между КПК и гоминьданом, «подливала масло в огонь» — ловко подбрасывала «факты, компрометирующие» руководителей Яньаня и Чунцина, войска Чжу Дэ и центрального правительства. Приводились «сведения» о несуществующих боях между китайскими частями и нападениях их друг на друга. С самолетов разбрасывались листовки и плакаты, направленные против Единого фронта, против КПК, содержавшие клевету по адресу Советского Союза, советской техники, советников. Японское радио назойливо передавало всю эту невероятную мешанину на китайском, русском и английском языках.
Пораженцы и антикоммунисты, гиперболизируя факты на основе японских листовок, распространяли клеветническую пропаганду по стране, накаляя обстановку до крайних пределов. Кульминацией всей этой кампании было опубликование 2 и 3 апреля 1940 г. в сианьской газете «Сицзин жибао» доклада Высшему военному совету о положении дел в войсках Северо-Западного направления.
Доклад подписал главнокомандующий Северо-Западным направлением маршал Чэн Цянь.
«Сегодня, — писал Чэн Цянь, — я хочу доложить вам о незаконных действиях коммунистов...
Китайские коммунисты в 1937 г. поняли свои ошибки и согласились отказаться от своих прошлых позиций. Они обязались подчиняться приказам Чан Кай-ши, верить в три народных принципа Сунь Ят-сена. КПК отказалась от Советов, от Китайской Красной армии. Она обещала прекратить большевистскую пропаганду.
Однако обязательства не выполняются. Коммунисты продолжают проводить в жизнь свою политику. Они имеют отдельную территорию и отдельную военно-политическую систему.
В Хэбэе, Шэньси, Шаньдуне, Шаньси, Ганьсу и других провинциях коммунисты нарушают принципы вооруженного сопротивления, нарушают административную систему страны, не выполняют приказы центрального правительства...
КПК стремится усилить трения и приостановить вооруженное сопротивление. В то время как центральное правительство сосредотачивает все силы страны на [419] вооруженном сопротивлении и занято войной, КПК избегает жертв, желая сохранить свои силы.
Коммунисты беззаконно, самостоятельно организовали правительство района Шаньси — Хэбэй — Чахар. В этом районе они проводят свои приказы, нарушая государственную систему...
Где бы коммунисты ни появлялись, они назначают своих начальников, устанавливают свои порядки, организуют свои банки, выпускают незаконные банкноты и тем самым подрывают денежную систему Китая.
Были случаи, когда наша армия шла в атаку, а коммунисты преграждали путь с тыла. Они пытаются взять под свой контроль части других армий. Те части, которые не хотят подчиниться руководству КПК, они уничтожают. Так, например, в провинции Хэбэй в декабре 1938 г. коммунисты уничтожили 3-й отряд армии Сун Чжун-вэня. Этот отряд был окружен солдатами Син Жэнь-пу из 8-й НРА. Они захватили 1300 винтовок и убили генерала Сун Чжун-вэня с сыном. Затем они окружили штаб правительственных войск в Бое. Убито и ранено было более 700 человек. Части 8-й НРА захватили 600 винтовок.
11 января 1939 г. дивизия Лю Бо-чэна в окрестностях Цэдина уничтожила большой отряд Ли Бэн-цина, при этом был убит сам Ли Бэн-цин. В марте 1939 г. части дивизии Хэ Луна, воспользовавшись наступлением японцев, уничтожили вторую и третью охранные бригады провинции Хэбэй, при этом захватив 4 тыс. винтовок...
Командующий Хэбэй-Чахарским военным районом генерал Лу Чжун-лин во избежание неприятностей ушел со своими войсками на юг, в то время как ему подчинены части 8-й НРА и партизанские отряды, действующие в этом районе. В пути он был неоднократно атакован и только с небольшим отрядом ему удалось выйти из окружения...»
До японо-китайской войны маршал Чэн Цянь был начальником Генерального штаба, считался левым гоминьдановцем и пользовался деловым авторитетом у Верховного главнокомандующего. Он неплохо относился к Пограничному району и, в частности, к Чжу Дэ и его командирам дивизий.
Кстати, в 1949 г. Чэн Цянь без колебаний перешел на сторону Народно-освободительной армии Китая, а [420] после провозглашения КНР был избран заместителем председателя Всекитайского собрания народных представителей.
Чэн ценил дружбу Китая с Советским Союзом и хорошо принимал всех советских людей. Охотно сотрудничал с советниками и проводил в жизнь их рекомендации. Советники отмечали скромность маршала и неприхотливость в быту.
Автору этих строк не раз приходилось встречаться с Чэном. На меня он производил впечатление деликатного человека, склонного чуть ли не к монашескому образу жизни. Не носил он только четок.
Все это я говорю к тому, что его доклад, содержавший резкие нападки на руководство Яньаня и обвинявший коммунистов в незаконных действиях, явился для нас полной неожиданностью.
Доклад Чэн Цяня в свое время наделал много шума и вызвал ряд взаимообвинений, однако доказательного опровержения со стороны Яньаня не последовало. Центральное правительство также стремилось свести дело «к местным инцидентам» и уладить возникшие конфликты путем переговоров.
Ни для кого не было секретом, что в разжигании конфликтов между КПК и гоминьданом принимали непосредственное участие наиболее реакционные, прояпонские круги гоминьдана, преследующие пораженческие цели. К этим кругам принадлежали министр пропаганды Ван Ши-цзэ, министр финансов Кун Сян-си, генеральный секретарь ЦИК гоминьдана Е Чжу-цзан, министр просвещения Чэнь Ли-фу, член ЦИК гоминьдана Чэнь Го-фу, секретарь Военного совета Чжан Цюнь и отчасти военный министр Хэ Ин-цинь и министр иностранных дел Ван Чун-хой.
Однако наиболее сильной группировкой, на которую опирался Чан Кай-ши, была генеральская группировка «Вампу», которая стояла за продолжение войны с Японией, за хорошие отношения с Советским Союзом, но требовала ограничения свободы действий КПК и вела борьбу за «ужатие» Пограничного района и областей, контролируемых 18-й группой армий. В руках генералов «Вампу» было сосредоточено управление войсками и это усиливало их влияние. В эту группировку входили командующие войсками районов: Се Яо, Чэнь Чэн, [421] Чжан Фа-куй, Чжу Шао-лян, Цзян Дин-вэнь, Вэй Ли-хуан, бывший командующий войсками Хэнани Чжан Ин-у, чжэцянский банкир и друг Чан Кай-ши — Ду Юэ-шэнь.
Существовала и третья группировка, которая предлагала вести войну до победного конца и сохранить Единый фронт с КПК. Эта группа считала, что Мао Цзэдун грубо нарушает соглашение о Едином фронте, но и отдельные представители центрального правительства ему в этих нарушениях не уступают. Основную задачу они видели в объединении усилий для борьбы с врагом. В третью группировку входили: председатель законодательного юаня Сунь Фо, председатель контрольного юаня Юй Ю-жэнь, министр экономики доктор Вэн Вэнь-хао, вице-председатель Военного совета маршал Фэн Юй-сян, заместитель председателя Общества культурной связи с СССР Шао Ли-цзы, крупный банкир, один из богатейших людей в Китае Сун Цзы-вэнь, командующие направлениями: Северо-Западным маршал Чэнь Цзянь и Юго-Западным генерал Бай Чун-си и другие.
Перечисленные выше группировки в гоминьдане не были объединены организационно, они не собирались на заседания, не принимали резолюций. Последнее слово всегда принадлежало Чан Кай-ши, который, опираясь на ту или другую группировку, добивался своих целей.
Блокада Пограничного района
Блокада Пограничного района была возложена на главнокомандующего Северо-Западным направлением маршала Чэнь Цзяня.
Последний своим приказом потребовал от командующих войсками военных районов: Вэй Ли-хуана (1-й район), Янь Си-шаня (2-й район), Чжу Шао-ляна (8-й район, провинция Ганьсу) и Цзян Дин-вэня (10-й район, провинция Шэньси) самим решать территориальные претензии к Пограничному району путем переговоров.
Отдав этот приказ, Чэнь Цзянь, однако, до июльского пленума ЦИК гоминьдана никаких мер не принимал. В июне в Сиань прибыли Дай Ли и Чэнь Ли-фу с очевидной [422] целью подготовки мер по блокаде Особого района. В их распоряжение было отпущено 3 млн. юаней. По указанию Дай Ли 10 июля 1940 г. в Сиане было арестовано свыше ста человек, в том числе адъютант представительства 8-й армии Ван Цин.
В то же время три полка из армии Ма Чжан-шаня, воспользовавшись наступлением японцев на 120-ю дивизию Хэ Луна, заняли районы Хэцюй и Шэньму. В этих районах были отстранены должностные лица, назначенные правительством Пограничного района, расстреляны члены Антияпонского общества смерти. Хэ Лун вскоре отозвал часть своих полков и восстановил прежний порядок.
18 июля в районе Фоушань велись бои частей 8-й армии с японцами. С целью сохранения сил 8-я армия отступила. Японцы также оставили этот район. Янь Си-шань, воспользовавшись отсутствием каких бы то ни было властей, направил в район Фоушань — Цзиньчэн восемь своих полков и назначил уездных начальников и старост.
22 июля части 8-й армии вернулись и местное начальство было вновь сменено без каких-либо эксцессов.
В конце мая 80-я армия центрального правительства была выдвинута к северо-востоку от Сиани, к границам Пограничного района. В это же время две пехотные дивизии из 21-й группы армий были подтянуты к районам, занимаемым частями Новой 4-й армии Е Тина, которая располагалась так:
3-я бригада на южном берегу Янцзы, в 60–70 км южнее Нанкина;
4-я бригада между Динъюань и Лючжоу;
5-я бригада между Сычжоу и Фынъяном. 4-я и 5-я бригады контролировали дорогу Аньцин — Сюйчжоу;
6-я бригада в 40–50 км к востоку от Нанкина;
7-я бригада — там же;
8-я бригада в районе Хуанбэй.
В мае 1940 г. Ставка потребовала от Е Тина перевести части армии в район к северу от Лунхайской железной дороги и расформировать 6-ю и 8-ю бригады.
Новая 25-я пехотная дивизия нейтрального правительства была переброшена в Уюань (пров. Суйюань), с очевидной целью блокады Пограничного района с севера. [423]
Истинное количество войск, привлеченных к блокаде, установить было невозможно. Яньань стремился преувеличить цифры, а Чунцин — преуменьшить.
22 мая 1942 г., один из членов ближайшего окружения Мао, Кан Шэн, принимая нашего военного корреспондента в Яньане П. П. Владимирова, заявил, что из 110 пехотных и 11 кавалерийских дивизий Северного фронта, общей численностью 1 млн. 200 тыс. человек, в блокаде участвуют 28 дивизий, т. е. 300 тысяч солдат и офицеров.
Позже эти сведения «обросли» такими данными: в блокаде Пограничного района участвуют войска Янь Си-шаня, Ма Хун-куя и японские части общим числом более миллиона; вдоль границ Особого района построен шестиполосный пояс обороны глубиной в 50 км. Каждая полоса оборудована окопами полного профиля, блокгаузами, дзотами и прикрыта заграждениями.
Вся эта информация была рассчитана на европейского читателя, незнакомого с китайской действительностью, и преследовала единственную цель показать расширение и углубление разногласий между Яньанем и Чунцином.
Отметим, что войска Ма Хун-куя, Янь Си-шаня и японские в блокаде вообще не участвовали. Более того, Янь Си-шань, зная о стремлении Ху Цзу-каня и Дай Ли подорвать его авторитет и власть в Шаньси, а при удобном случае и арестовать, в мае даже вел переговоры с представителями Чжу Дэ. Были достигнуты следующие договоренности: Янь Си-шань гарантирует границы Пограничного района; берет на себя обязательства вести активную борьбу против японцев. Чжу Дэ в свою очередь гарантирует поддержку правительства Янь Си-шаня в Шаньси и признание выпускаемых им банкнот, а также обеспечивает войскам Янь Си-шаня возможность использования дороги на Сиань. Эта договоренность была подтверждена и Чжоу Энь-лаем при переговорах с Чан Кай-ши.
Что касается истинного положения дел, то оно работниками штаба Чэн Цзяня рисовалось так. В районе к востоку от Хуанхэ войска противника расположены главным образом по железным дорогам, шоссе и водным путям сообщения. Войска разбросаны от Хуанхэ до моря. [424]
Всего здесь насчитывается 14 пехотных дивизий, одна кавалерийская бригада, шесть пехотных бригад и шесть пехотных дивизий марионеточных войск, сформированных из китайцев. Эти дивизии боевой ценности не представляют и в расчет не принимаются. Общая численность японских войск составляет около 350 тыс. солдат и офицеров, 1665 орудий разного калибра, 342 танка, 390 самолетов. Из этого количества войск только 50% находятся в группировке против войск 1, 2, 8 и 10-го военных районов, остальные на охране путей сообщения, оккупированных городов и борьбе с партизанами.
В 1, 2, 8 и 10-м военных районах числится всего 75 пехотных дивизий, 11-я кавалерийская дивизия, 31 пехотная бригада, общая численность которых составляет около 700 тыс. солдат и офицеров. На вооружении у них были 300 тыс. винтовок, 7500 ручных пулеметов, 3700 станковых пулеметов, 1255 минометов, 605 орудий разного калибра, 100 танков.
Положение Северо-Западного направления, с точки зрения развития активных действий китайских войск, представляется наиболее выгодным.
Японцы вынуждены были здесь выделить значительные силы на охрану путей сообщения, на борьбу с партизанами, на охрану занимаемых городов и промышленных объектов по всей территории от Хуанхэ до побережья.
Активными и решительными действиями крупных войсковых объединений можно было бы разбить японцев по частям.
Широкая и труднопреодолимая Хуанхэ послужила бы для китайцев прекрасным оборонительным рубежом в случае перехода японцев в наступление по одному из трех направлений, сходящихся в Ланьчжоу.
Из-за политических разногласий между командующими районами и различных, подчас полярно противоположных, взглядов по вопросам оперативного использования сил войска центрального правительства активных действий против японцев не вели. Основная тяжесть борьбы с японцами на этом обширном театре военных действий легла на плечи партизан от войск центрального правительства, провинциальных охранных частей, отрядов самообороны и партизан и частей 8-й армии. [425]
Именно партизанские отряды и местные войска держали японцев в постоянном напряжении и мешали им продвигаться вперед.
Если бы Военному комитету и Чан Кай-ши удалось заставить командующих пренебречь разногласиями и организовать активную борьбу с японцами, то Северо-Западное направление могло бы сыграть решающую роль в общем поражении японских войск и значительно облегчить наступление 3, 5 и 9-го военных районов для разгрома Уханьской группировки.
Что касается шестиполосного оборонительного пояса вокруг границ Особого района, то представляется сомнительным, чтобы в такой короткий срок был выполнен объем работ, в 10 раз превышающий объем работ, выполненных по Уханьскому укрепленному району за два года. К тому же центральное правительство не располагало необходимыми для этого материалами и средствами.
Действительно, на Ланьчжоуском направлении возводились оборонительные рубежи. Строительство их было предложено сразу после оставления Уханя. Первый рубеж проходил по Хуанхэ от Фугу до Тунгуаня (по западному берегу, фронтом на восток) и от Тунгуаня до нового русла (по южному берегу, фронтом на север). Второй рубеж — от Баоцзи на Пинлян, Нинся (фронтом на восток и частично на север). Строительство этих рубежей было оправдано обстановкой и поступившими разведданными о планах японцев.
Автор этих записок с группой товарищей осматривали южный участок первого рубежа и второй рубеж в районе Люпаншань (так называемые ворота в восточную часть Ганьсу) и по дороге, идущей по ущелью от Ватан на Нинся. Мы были, мягко говоря, не в восторге от увиденного. Тяжело было давать такую оценку, но она соответствовала действительности.
Возможно, именно эти укрепления были выданы за рубежи, которые окружают Пограничный район. Других там не было. Впрочем, сообщать истину было не в правилах Кан Шэна.
Но вернемся к событиям, которые развивались на фронтах борьбы с японцами. В начале июня, после незначительной перегруппировки войск, японцы повели наступление вдоль шоссе Инчэн — Ичан. Положение [426] осложнялось тем, что группировка войск 5-го района на этом направлении была слабой и не могла оказать должного сопротивления наступающей 13-й пехотной дивизии японцев.
Оперативное управление и штаб главного военного советника, изучив сложившуюся обстановку, предложили выделить девять пехотных дивизий из войск 9-го военного района, которыми предполагалось ударить во фланг японцам с рубежа Шаши — Иду.
Хэ Ин-цинь добился, чтобы выделяемые силы были ограничены четырьмя дивизиями. Се Яо пошел еще дальше: получив приказ, он выделил только четыре пехотных батальона. Наш советник при командующем войсками 9-го военного района майор Матвеев только развел руками. Было уже поздно: 14 июня в 6–00 японцы овладели Ичаном — последним портом, способным принимать морские суда на Янцзы. В городе было сосредоточено большое количество продовольствия, боеприпасов. Был хороший аэродром. Все это досталось японцам.
С целью организации прочной обороны по Янцзы к востоку от оз. Дунтинху и Ичана Ставка приняла решение организовать 6-й военный район, назначив командующим генерала Чэнь Чэна. [427]
В это же время Чжоу Энь-лай консультировался с Сунь Фо, Фын Юй-сяном, Ли Цзи-шэнем, Ли Цзун-жэнем и другими ответственными деятелями гоминьдана по вопросам положения, создавшегося вокруг Пограничного района, и от имени ЦК КПК передал Чан Кай-ши следующие требования:
1. Полностью легализовать КПК и обеспечить ее участие в правительстве и руководстве страной наравне с гоминьданом;
2. Обеспечить демократические права народа;
3. Признать существующие границы Пограничного района;
4. Очистить национальную армию и органы центрального правительства от капитулянтов и соглашателей;
5. Разрешить сформировать на базе 8-й армии Чжу Дэ три новых армии.
С 4 по 8 июля проходил пленум ЦИК гоминьдана, посвященный вопросам взаимоотношений с КПК и Пограничным районом. Его решения были засекречены.
Передавали, что 30 членов ЦИК из 80 присутствовавших на пленуме высказались за необходимость срочного изыскания путей выхода из создавшегося положения. С большой речью выступил Сунь Фо, который с цифрами в руках показал, насколько велика помощь, которую оказывает СССР Китаю. Сунь Фо высказал убеждение, что в войне Китаю следует опираться на Советский Союз, а для этого надо конструктивно рассмотреть все вопросы, связанные с КПК и Пограничным районом, ибо СССР не безразлично, какие взаимоотношения существуют и сложатся между КПК и гоминьданом.
В те дни взгляды Сунь Фо по затронутым вопросам сводились к следующему:
— Чан Кай-ши занимает твердую позицию в вопросах войны с Японией и на компромиссы не пойдет;
— вина за конфликты между КПК и гоминьданом лежит на обеих сторонах;
— события в Китае будут проходить без фундаментальных изменений: Кун Сян-си останется на посту министра финансов, цены будут расти, конфликт с КПК не разовьется в открытую войну. Антияпонская война будет продолжаться; [428]
— пораженцев не прибавится: Чжан Цзя-ао (министр коммуникации) и Ван Чун-хой (министр иностранных дел) пополнения не получат.
В конце июля 1940 г. Чжоу Энь-лай вылетел в Яньань с предложениями Чан Кай-ши:
— Пограничный район получает название Административный район Северной Шэньси (состоящий из 18 уездов). Во главе района встанет административное управление из лиц, рекомендованных КПК;
— Хэбэй-Чахарский военный район ликвидируется;
— провинции Хэбэй, Чахар и территория провинция Шаньдун к северу от Хуанхэ входят во 2-й военный район. Командующим 2-м военным районом остается Янь Си-шань. Его помощниками назначаются Чжу Дэ и Вэй Ли-хуан;
— 2-й военный район разделяется на зоны военных действий: Северную, куда входят провинции Хэбэй, Чахар и северная часть Шаньси, где войска возглавляет Чжу Дэ, и Южную, куда входят Юго-восточная часть Шаньси и Шаньдун (командующий Вэй Ли-хуан);
— части 8-й армии и 4-й армии Е Тина в месячный срок переходят в районы, возглавляемые Чжу Дэ;
— выпуск денежных знаков запрещается;
— председатели провинциальных правительств Хэбэй и Чахар назначаются центральным правительством. Три-пять человек из числа членов правительств назначаются Чжу Дэ.
Чжоу Энь-лай с ответом Яньаня ожидался в Чунцине 10–15 августа.
В августе японцы стали готовить наступление на Юньнань, для чего с наньнинского направления были сняты и подтянуты в районы Лучжоу, Нинлин 5-я, 2-я и гвардейская пехотная дивизии. На Хайнане было сосредоточено до 80 боевых кораблей и до 20 тыс. пехоты.
Передвижка японских войск вызвала беспокойство в Ставке. Чан Кай-ши принял решение срочно направить Хэ Ин-циня в Куньмин для переговоров с Лун Юнем по вопросу пропуска войск центрального правительства и организации обороны провинции.
У Лун Юня была сорокатысячная армия и он категорически отказался пропустить войска центрального правительства в Юньнань, заявив при этом, что он сам [429] справится с задачей обороны провинции. Чан Кай-ши вынужден был ограничиться тем, что послал в штаб Лун Юня своего представителя.
Одновременно Ставка получила данные о подготовке японцами операции по форсированию Хуанхэ и наступления на Лоян и Сиань. Генеральный штаб разослал указание командующим войсками районов Северо-Западного направления тщательно следить за передвижениями японских войск и приказал представить соображения об усилении обороны и о возможных путях срыва намечавшейся японцами операции.
Надо заметить, что перечисленные операции японцами не проводились и не планировались. Соответствующие слухи, как и участившиеся бомбардировки городов, преследовали единственную цель: понудить центральное правительство к сговорчивости. За август японцы провели свыше 15 крупных бомбардировок городов, в которых участвовало 944 самолета. 513 самолето-вылетов пришлось на Чунцин. Наибольшее количество самолетов, принимавших участие в одном налете, — 124. Японцы сбросили много зажигательных бомб. Из-за нехватки воды город пострадал от пожаров.
Специально выбранными мишенями бомбардировки были советское посольство и здание штаба главного военного советника. Здания пострадали, но жертв не было.
Кроме Чунцина объектами бомбардировок были города, где размещалась оборонная промышленность: Юньчуань (70 км юго-западнее Чунцина), Лунсянь (140 км юго-западнее Чунцина), Вансян, Цилютин и др. На Чэнду японские бомбардировщики летать не отваживались.
Китайские ВВС производили ответные удары, главным образом по аэродромам Ханькоу и Ичана, но силы были неравные.
В эти тяжелые дни бомбардировок Чунцина туда из Яньаня вернулся Чжоу Энь-лай.
Наступление «ста полков»
Чжоу Энь-лай вручил Чан Кай-ши ответ ЦК КПК, в котором говорилось:
«Прежде чем 8-я и Новая 4-я армии [430] сосредоточатся на севере, гоминьдан должен решить следующие принципиальные вопросы:
1. Освободить всех политических заключенных и впредь прекратить аресты по политическим мотивам;
2. Упразднить цензуру изданий КПК и создать условия для свободного существования газет;
3. Прекратить преследования командного состава, бойцов и семей военнослужащих 8-й к Новой 4-й армий;
4. Реорганизовать правительства провинций Чахар, Хэбэй, Шаньдун, Шэньси. Уволить в отставку главу Чахарского правительства и на его место назначить Чжу Дэ;
5. Центральное правительство должно финансировать и снабжать всеми видами довольствия, в том числе и оружием, наравне со своими войсками пятисоттысячную армию Особого района».
Немного позже к этим условиям было добавлено еще два: с уходом Новой 4-й армии на север КПК просила оставить партизанские отряды в районах прежних действий армии; соляные копи в провинции Нинся, примыкающие к Пограничному району, включить в состав Пограничного района.
Чан Кай-ши соглашался рассмотреть предложения КПК, но отложил переговоры до возвращения Хэ Ин-циня из Куньмина. Он по достоинству оценил лояльность Чжоу Энь-лая и предложил ему пост начальника военно-партийно-политического отдела ЦИК гоминьдана. Этот отдел ведал партизанами и работой среди населения оккупированных провинций.
Напомню, что переговоров между КПК и гоминьданом вообще было много, но все они оказывались бесплодными. Участники диалогов, как бы по взаимной договоренности, «толкли воду в ступе», заранее зная, что позитивных результатов не будет. Противоречия, которые возникли еще осенью 1939 г., не были преодолены до конца второй мировой войны. К тому же по мере приближения конца войны соглашение о Едином фронте все чаще грубо нарушалось и это нагромождало новые взаимные обвинения, личные оскорбления и претензии. Но ни одна из сторон не шла на открытый разрыв. Представительство КПК, возглавлявшееся Чжоу Энь-лаем, находилось в Чунцине до конца войны. Это показывало, что стороны учитывали возможные тяжелые [431] последствия разрыва, стараясь сохранить хотя бы видимость единства. Формой демонстрации такого единства явилась «операция ста полков», которую провел Чжу Дэ в августе — сентябре 1940 г.
Историки подчас трактуют эту операцию как самостоятельную «битву ста полков», проведенную по инициативе Яньаня. Это справедливо, но не вполне точно. Истоки этой операции относятся к июлю месяцу, когда Генеральный штаб получил данные о подготовке японцами силою 3–4 пехотных дивизий со средствами усиления наступательной операции в направлении Лоян, Тунгуань и далее на Сиань. Задача: овладеть западным участком Лунхайской железной дороги и тем самым лишить центральные провинции Китая связи с Ланьчжоу — основной базой снабжения оружием, поступающим из Советского Союза.
По мнению оперативного управления, замыслы японцев были реальны и сил для их выполнения у противника было достаточно.
Следует отметить, что планы наступления на этом так называемом Северном направлении японским генштабом вынашивались еще в октябре 1938 г., но тогда победили сторонники Южного направления на Кантон. Считалось, что сейчас наступила очередь Северного направления. Все было логично, и китайский генштаб срочно направил директивы Янь Си-шаню, Вэй Ли-хуану и специальную телеграмму Чжу Дэ. Требовалось усилить оборону Лоянского и Тунгуаньского направлений и принять меры к срыву готовящейся операции.
В это время партизаны и части 8-й армии занимали районы, выгодные для атаки расположенных по дорогам в южной Шаньси 41-й и 36-й японских пехотных дивизий. К северу от дороги Чжэндин — Тайюань, где действовала 120-я дивизия Хэ Луна, имелась возможность нанести удар 26-й и 110-й японским пехотным дивизиям. До сих пор войска Чжу Дэ операции против японцев не вели, а действовать по промежуткам не имели возможности, так как они были заняты партизанами и частями центрального подчинения, которые также дорожили занимаемыми районами. Создавалась обстановка, при которой без серьезных боевых действий против Японцев или конфликтов с частями центрального подчинения 8-я армия не могла восстановить связь и пути [432] подвоза и эвакуации с Пограничным районом. Полученная от Чан Кай-ши телеграмма предоставляла такую возможность без особых помех.
В Яньане было принято решение подготовить соответствующую операцию с главной целью: обеспечить условия переговоров КПК с гоминьданом по вопросам партизанских баз и границ Особого района. Было задумано деблокировать некоторые части и отряды 129-й и 115-й дивизий, действующих в южной Шаньси, и установить их связь с другими партизанскими районами; нарушить коммуникации японских войск и тем самым сорвать готовящееся наступление на юго-запад.
21 августа 1940 г. Чжу Дэ послал следующую телеграмму Чан Кай-ши:
«Получил Ваше сообщение о том, что противник сосредоточил до двух пехотных дивизии в районе Тайюань и имеет намерение перейти в наступление на Тунгуань и Лоян. Эти же сведения получил от своих частей, которые подтверждают подготовку противника к наступлению с целью перерезать наши пути сообщения.
Чтобы сорвать это наступление, удержать Северо-Запад в наших руках и разбить противника, части 18-й группы армии после сосредоточения в составе ста полков перешли в общее наступление.
Задача наступления:
а) окончательно порвать всякую связь противника по линии Север — Юг;
б) обеспечить Вам общее руководство на всем фронте борьбы с Японией.
Наступление готовилось в течение месяца, но я боюсь, что наша секретная служба работает не совсем хорошо, поэтому сообщаю Вам следующее:
а) мы назвали это наступление — «наступлением ста полков». В наступлении принимают участие 115, 120, 129-я пехотные дивизии и части, находящиеся в провинциях Чахар, Хэбэй, Шаньси;
б) такого наступления еще не было на протяжении всей войны Китая с Японией.
Наступление началось 20 августа в 20.00. Бои развертываются с каждым шагом нашего продвижения. Сейчас уже могу доложить, что связь противника по Чжэндин — Тайюаньской железной дороге полностью прервана. [433]
Подробности боев донесу после завершения наступления. Чжу Дэ».
По получении этой телеграммы Ставка дала указание об активизации действий войск центрального подчинения, действующих в японском тылу. Одновременно было приказано командующим 1, 2 и 8-го военных районов перейти одной третью имеющихся сил в наступление с целью облегчить действия 8-й армии. Надо отметить, что этот приказ был отдан с опозданием. Пока готовились части, выбирались участки, согласовывались место и время действий — прошло две недели и наступательный порыв частей 8-й армии иссяк; на бойца осталось по 10–15 патронов. Но все же некоторое количество партизанских отрядов и частей Вэй Ли-хуана, Янь Си-шаня и Фу Цзо-и приняли участие в этой битве. Операция, в которую было вовлечено в общей сложности более 300 тыс. китайских войск, проходила на довольно значительной площади.
С японской стороны в боевых действиях участвовали пять пехотных дивизий, девять дивизий марионеточных войск, одна кавалерийская дивизия и несколько пехотных бригад.
Наступление частей 8-й армии явилось полной неожиданностью для японского командования. Командующий войсками в Китае генерал Нисао был буквально потрясен полученным сообщением. За три дня он облетел на самолете все дивизии Севера. Особое внимание уделил Тайюаню, куда были переброшены до 10 тыс. солдат и офицеров.
Внезапные нападения на японские гарнизоны, охранявшие железнодорожные станции, мосты, промышленные предприятия, вызвали у японцев панику. Гарнизоны, неся большие потери, разбежались, и партизаны легко выполняли поставленные задачи: подрывали мосты, разбирали рельсы железных дорог, поджигали военные склады и склады сырья, выводили из строя промышленные предприятия и станционные сооружения.
Насколько был эффективен первый удар, можно судить по тому, что Датун-Пучжоуская, Пекин-Ханькоуская и Чжэндин-Тайюаньская железные дороги временно прекратили работу, а шоссейным дорогам, связывающим основные гарнизоны с Бэйпином, был нанесен значительный ущерб. [434]
И все же, когда на заседании Военного совета разбирался вопрос о ходе операции и об оказании необходимой помощи 8-й армии, Хэ Ин-цинь заявил: «Патронов для внутренней войны дано не будет».
«Операция ста полков» продолжалась свыше двух месяцев. За это время было совершено свыше 1800 нападений на японские гарнизоны, освобождено 70 крупных населенных пунктов и территория с населением 5 млн. человек. Было разрушено 500 км железных и около 1500 км шоссейных дорог, взорвано 260 мостов.
В ходе боевых действий, по данным штаба Чжу Дэ, японцы потеряли убитыми и ранеными около 20 тыс. солдат и офицеров, было захвачено 5,5 тыс. винтовок, 200 пулеметов, 200 гранатометов, 16 орудий и большое количество боеприпасов.
Была нарушена работа тыла и органов снабжения, что, естественно, сорвало разработанный японским генштабом план о проведении операции на Лоян и Тунгуань.
В целом задачи, которые были поставлены «ста полкам», были выполнены и части перешли к оперативной паузе.
В начале ноября японцы подтянули дополнительно три пехотные дивизии, усиленные танками, артиллерией и авиацией, и развернули боевые действия против партизанских баз в центральной части провинции Хэбэй, северной Шаньси и Шаньси — Чахар — Хэбэйском районах. Полки, отряды и группы партизан под натиском превосходящих сил противника отошли на исходные позиции. Так в начале декабря закончилась «операция ста полков».
Цели, поставленные Яньанем, достигнуты не были: отношения с гоминьданом по-прежнему оставались натянутыми, территория и численность населения освобожденных районов уменьшилась, оперативная и тактическая связь между базами восстановлена не была.
О том, как развивались события после 1940 г., расскажут в своих воспоминаниях советники, прибывшие в Китай в декабре 1940 г., и среди них — главный советник, ныне Маршал Советского Союза В. И. Чуйков. [435]