Бои за Гумбиннен и переход к обороне
Обстановка накаляется
Утром 22 октября пасмурная погода и туман ограничивали видимость. Авиация подняться в воздух не могла. Сначала казалось целесообразным отложить наступление, синоптики обещали улучшение погоды только во второй половине дня, не ранее 13 час. Такая задержка наступления была явно не в нашу пользу, так как исключала одно из главных условий, обеспечивающих успех, — внезапность.
После небольшого раздумья мной было принято решение начать наступление на Гумбиннен в 9 час., как было предусмотрено планом. Наступлению на Гумбиннен, рассчитанному на внезапность удара, предшествовала весьма короткая артиллерийская подготовка. Мы предполагали, что момент внезапности, решительные и стремительные действия частей 2-го гвардейского танкового корпуса, имевшего 158 танков и 39 самоходных установок{177}, и 11-й гвардейской стрелковой дивизии деморализуют противника и обеспечат гвардейцам успех.
16-й гвардейский стрелковый корпус начал наступать в двух направлениях. Его 31-я гвардейская дивизия, обеспечивая действия танкистов генерала Бурдейного с юга, наступала на запад, имея задачу форсировать р. Ангерапп и закрепиться на ее левом берегу (южнее Неммерсдорфа). 1-я и 16-я гвардейские дивизии, наступавшие с рубежа Гайджен — Швигзельн (фронт 14–16 км) в общем направлении на Гросс Тракенен, прикрывали правый фланг армии на случай возможных контрударов немецкой пехоты и танков с севера. Командиру корпуса было указано, что особое внимание следует обратить на противотанковую оборону{178}. [151]
8-й гвардейский стрелковый корпус (26-я и 5-я дивизии) в ночь на 22 октября занял исходное положение на участке Иогеленен — Шестокен — Эллюшенен (3 км восточнее Матцуткемена). Ему предстояло сосредоточить основные усилия на своем правом фланге и, наступая в общем направлении на Гросс Кольпакен, к исходу дня овладеть Даркеменом{179}.
Задачей 36-го гвардейского стрелкового корпуса (84-я и 18-я дивизии) являлось наступление на юго-запад в общем направлении на Мазутшен (на шоссе Даркемен — Гольдап) и овладение к исходу дня рубежом Викишкен — Мазутшен — Гольдап. Командир корпуса был предупрежден о первейшей обязанности обеспечения своего левого фланга{180}.
Принимая это решение, мы предвидели, что бои предстоят довольно напряженные, причем на некоторых направлениях не исключалась возможность встречных столкновений. Надо было быть готовым ко всяким неожиданностям. И хотя мы всесторонне взвешивали возможные варианты развертывания событий, но предусмотрели, к сожалению, далеко не все. Конечно, предусмотреть на войне все невозможно, но за это нередко приходится расплачиваться дорогой ценой.
В связи с тем что фронтальное наступление 2-го гвардейского танкового корпуса, проведенное накануне, не дало положительных результатов, генерал Бурдейный решил обойти Гумбиннен с запада и тем лишить противника возможности подвезти резервы к городу, а затем одновременным ударом с запада и юго-востока овладеть городом{181}. С этой целью он приказал 4-й танковой и 4-й мотострелковой бригадам сначала перехватить железную и шоссейную дороги в районах Бернена, Штаннайтшена, а затем, развивая удар в восточном направлении, овладеть западной частью Гумбиннена. 26-й танковой бригаде предстояло во взаимодействии с 11-й дивизией, наступая в северо-западном направлении, овладеть восточной частью Гумбиннена, а 25-й танковой бригаде — прочно удерживать рубеж на западном берегу р. Ангерапп в районе Неммерсдорфа{182}.
Поддержка боевых действий 2-го гвардейского танкового корпуса с воздуха возлагалась на две бомбардировочные (6-я и 276-я) и одну штурмовую (1-я) авиадивизии. Удары планировалось наносить в два периода — во время подготовки и в момент непосредственного штурма. Таким образом, успех наступления на Гумбиннен обеспечивался внезапностью удара без длительной артиллерийской подготовки. Все было построено на подавлении обороны противника авиацией и стремительности боевых действий танковых бригад и частей 11-й гвардейской дивизии. [152]
К 22 октября противник полностью занял оборонительные сооружения прибывшими частями 2-й парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг». Первые атаки наших частей были встречены сильным артиллерийским и минометным огнем с гумбинненских укрепленных позиций. Попытки 11-й дивизии и 26-й танковой бригады продвинуться вперед успеха не имели. Отражая наступление, немецко-фашистские части переходили в контратаки, стремясь выбить гвардейцев с занимаемого ими рубежа.
В центре корпуса 4-я танковая и 4-я мотострелковая бригады при поддержке артиллерии и минометов PC с ожесточенными боями продвигались к юго-западной окраине Гумбиннена.
31-я дивизия, преодолевая слабое сопротивление гитлеровцев, в течение двух часов продвинулась до 5 км и к 11 час. вышла на рубеж Гудвайнен — Ишдагген. В то же время правофланговые дивизии 16-го гвардейского корпуса (1-я и 16-я) продвинулись с упорными боями к Гросс Тракенену всего на 800–1500 м.
Части 26-й дивизии 8-го гвардейского стрелкового корпуса к 11 час. продвинулись на 2 км и овладели рубежом Карйоткемен — Гросс Гуделлен. Его 5-я дивизия готовилась к наступлению с рубежа р. Роминте (южнее Вальтеркемена) на Эжергаллен, а 84-я, продвинувшись на 2,5 км, вышла на линию Йоджен — Дакенен.
Начиная с этого времени обстановка на фронте 11-й гвардейской армии резко изменилась. Немецко-фашистское командование, сосредоточив на флангах центральной группы войск армии свои две ударные группировки, нанесло сильный контрудар, стремясь выходом на рубеж р. Ромянте у Вальтеркемена отрезать соединения 11-й гвардейской армии и 2-го гвардейского танкового корпуса, а затем разгромить их и тем самым ликвидировать прорыв на Гумбиннен. Эти ударные группировки были созданы из 2-й парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг», 5-й танковой и 61-й пехотной дивизий и моторизованной бригады «Фюрер». Группировка, сосредоточенная восточнее Гумбиннена и имевшая более 40 танков{183}, должна была нанести удар с севера в стык наших 11-й и 16-й дивизий в общем направлении на Вальтеркемен, а группировка в районе северо-западнее Гольдапа, располагавшая 60–80 танками{184}, — с юга на север. Сосредоточенная в районе Гросс Тракенена для усиления шталлупененской группировки 1-я парашютно-танковая дивизия «Герман Геринг» вместе с частями 102-й танковой бригады являлась по существу третьей группировкой. Она имела 60 танков{185}. Для поддержки наземных войск немецко-фашистское командование сосредоточило на близлежащих к Гумбиннену аэродромах значительные силы авиации. [153]
Само название соединений говорит о их боевых качествах. Бригада «Фюрер», по показаниям пленных, была сформирована из частей танковой дивизии «Великая Германия». Во время формирования ее посетили Геббельс, Лей и другие фашистские главари. Большой боевой опыт имела 5-я танковая дивизия.
Безусловно понимая, что гитлеровцы будут яростно сопротивляться и даже контратаковать наши войска, чтобы удержать Гумбиннен, мы все же не ожидали, что они сосредоточат такие сильные группировки. Это стало ясно только с началом боевых действий 22 октября. В предшествующие дни мы были убеждены, что немецко-фашистское командование создает группировки в районе Гумбиннена и восточнее его. Сказалась наша предвзятость в оценке намерений противника. А на войне недооценка врага, равно как и предвзятое мнение о нем, может привести к тяжелым последствиям. Значит, наша разведка не полностью справилась со своей задачей, не добыла исчерпывающих сведений о силах и замыслах противника. Это понимали и в штабе фронта. Вечером 22 октября начальник оперативного управления фронта генерал-майор П. И. Иголкин сказал начальнику штаба армии генералу И. И. Семенову: «Мы не сумели вовремя вскрыть, по каким коммуникациям противник подвозил танковые дивизии в район Гумбиннена...»{186}
Контрудар немцев
Выдержав первый натиск наших танкистов и пехотинцев, гитлеровцы в 11 час. начали наступать одновременно с севера и юга в направлении на Вальтеркемен. Наступление поддерживала авиация, которая группами по 20–30 самолетов непрерывно бомбила наши боевые порядки.
Северная группировка (5-я танковая дивизия) в составе 40–50 танков и полка пехоты нацелила удар из района Задвайтчена (3–4 км восточнее Гумбиннена) на юг в разрыв (3–4 км) между 11-й и 16-й гвардейскими стрелковыми дивизиями. К 12 час. 25 танков, 12 бронетранспортеров и до двух батальонов пехоты в густом тумане подошли с северо-востока к Аугштупенену, внезапно атаковали подразделения нашего 27-го стрелкового полка 11-й дивизии. В результате ожесточенного боя врагу удалось овладеть Аугштупененом и отбросить этот полк на западный берег р. Роминте. Развернувшись на линии Аугштупенен — Нештокемен и уничтожив переправы в этих районах, полк в упорных боях прикрыл правый фланг своей дивизии, преградив путь немецким танкам на запад{187}. [154]
В этом бою рядовой 2-го батальона Фаладьян по своей инициативе выдвинулся вперед и метким броском двух противотанковых гранат подбил два вражеских танка, а командир орудия 2-й батареи 30-го артиллерийского полка старшина Сабонин и наводчик Агафонов в упор уничтожили один танк и два бронетранспортера. Батарея 2-го дивизиона этого полка под командованием начальника штаба полка капитана Сандрикова уничтожила два танка, штурмовое орудие «фердинанд» и два бронетранспортера.
Несмотря на упорство в бою, полк не мог задержать наступление противника в южном направлении. Немецкие танки устремились к Друтишкону, Замелюкену, чтобы с ходу захватить переправы и, форсировав реку, выйти во фланг и тыл частям 11-й гвардейской дивизии и 2-го гвардейского танкового корпуса, наступавшим на Гумбиннен. В 13 час. немцы овладели Нештонкеменом, Друтишкеном и Замелюкеном, выйдя к переправам через реку Роминте. Однако форсировать здесь реку противнику не удалось{188}. Оставив небольшие отряды пехоты на восточном берегу Роминте, немецкие танки начали наступать на Вальтеркемен. Но я здесь гитлеровцы были встречены организованным артиллерийским огнем развернувшейся 83-й гвардейской стрелковой дивизии и остановлены {189}.
Вторая группа противника из 15–20 танков и двух батальонов пехоты, продвинувшись в южном направлении до 4 км, атаковала штаб, специальные и тыловые подразделения 11-й гвардейской дивизии и 2-го гвардейского танкового корпуса в районах Жургупхена и Шмулькена. Овладев этими пунктами, гитлеровцы хотели развить наступление на Буджеджен. в обход Вальтеркемена с востока, но организовавшие оборону танковая рота корпуса я подразделения дивизии под командованием начальника штаба подполковника П. Г. Яновского сдержали их до подхода 252-го полка 83-й гвардейской стрелковой дивизии{190}. Танковая рота в районе Шмулькена первая встретила врага мощным огнем. Гвардейцы-танкисты все погибли, но не пропустили противника{191}. К сожалению, мне не удалось установить фамилии этих героев.
Замысел врага своевременно разгадал командир 11-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Н. Г, Цыганов и упредил его действия. После того как немцы овладели Аугштупененом, он перестроил боевые порядки дивизии. 40-й стрелковый полк, составлявший второй эшелон дивизии, был спешно переброшен на правый фланг, на участок Замелюкен — Друтишкен. Усиленный двумя артдивизионами и дивизионом самоходной артиллерии, полк надежно прикрыл переправы через Роминте. Появившиеся [155] здесь танки были частично уничтожены, а основная вражеская группировка отброшена массированным огнем самоходной и противотанковой артиллерии.
Решительные действия полка создали устойчивое положение для частей дивизии и 2-го гвардейского танкового корпуса, наступавших в это время на Гумбиннен. За личное мужество и храбрость, проявленные в этом бою, командир 40-го полка подполковник Степан Андреевич Скрынников был удостоен звания Героя Советского Союза.
Гвардейцы оказывали врагу упорное сопротивление. Командиры частей и подразделений проявляли в этой сложной обстановке большую выдержку, решительность и высокое искусство командования. Все это было характерно для 11-й гвардейской стрелковой дивизии. Ее личный состав отличался высокой выучкой, части и подразделения — хорошей сплоченностью. Сформирована она, как уже отмечалось, была в Москве в тяжелом 1941 г. из ополченцев Ленинградского района. Мужество ее воинов закалилось в тяжелых оборонительных и наступательных боях. Когда перед нами встал вопрос о выделении соединения для усиления 2-го гвардейского танкового корпуса при вводе его в прорыв, мы остановили выбор именно на этой дивизии. Она имела все данные, чтобы выполнить поставленные перед ней боевые задачи. За успешные боевые действия в районе Гумбиннена Президиум Верховного Совета СССР наградил дивизию орденом Ленина. Учитывали мы и личные качества командира дивизии генерал-майора Николая Георгиевича Цыганова, который прошел большую фронтовую школу, приобрел богатый опыт командования войсками, показал себя смелым, волевым, инициативным, всесторонне грамотным командиром.
Прорыв немецкой танковой группы к Замелюкену создал угрозу захвата ею переправ в районе Вальтеркемена и выхода в тыл ударной группировке армии. Чтобы ликвидировать эту опасность, мной срочно была направлена в район вражеского прорыва находившаяся в резерве армии 83-я гвардейская стрелковая дивизия, [156] усиленная двумя противотанковыми и одним полком самоходной артиллерии. Развернувшись на рубеже (иск.) Швигзельн — северная и западная окраины Вальтеркемена — Клайн Теллитцкемен, она имела задачу прочно оборонять Вальтеркемен как с севера, так и с юга {192}. В упорном бою главным силам дивизии удалось остановить немецкие танки и удержать занимаемые позиции. Об этом мне доложил по радио командир дивизии генерал-майор А. Г. Маслов.
Понимая, какое значение имеют бои, развернувшиеся на главном направлении армии, я с командующим артиллерией и группой офицеров штаба еще утром 22 октября выехал на наблюдательный пункт командира 16-го гвардейского стрелкового корпуса. Он располагался в районе Аустинлаукена, в 4 км юго-восточнее Вальтеркемена. Непосредственное личное общение с живыми людьми, особенно в боевой обстановке, — проверенный метод руководства, дающий наибольшие положительные результаты. По дороге я услышал на севере усиливающуюся артиллерийскую канонаду. Видно, противник настойчиво развивал контрудар на участке 83-й дивизии. Остановив машину, я немедленно вызвал по радио генерала А. Г. Маслова.
Хочется здесь вспомнить добрым словом Алексея Григорьевича Маслова. Это был вполне сформировавшийся военачальник, один из храбрейших генералов нашей армии. Он лично не раз водил гвардейцев в атаку, поднявшись во весь свой двухметровый рост. В то же время это был хладнокровный человек, с уравновешенным характером, умеющий разобраться в боевой обстановке и понять главное в бою.
— Противник непрерывно атакует нас со стороны Шмулькена и Замелюкена, — доложил он мне. — Его силы — два полка моторизованной пехоты, поддержанные 40–50 танками.
Далее генерал Маслов сообщил, что истребительная артиллерия, приданная дивизии (а это более 100 орудий), развернулась и прямой наводкой уже подбила несколько танков, что первая контратака немцев успешно отражена.
— Вы должны во что бы то ни стало удержать занятый рубеж, — сказал я командиру дивизии. — Организуйте круговую оборону переправ через Роминте. К вам будет направлен еще один истребительно-артиллерийский полк. Но пока отражайте врага своими силами. Их достаточно, чтобы остановить его, тем более что его группировка охватывается нами с флангов.
Выслушав меня, Маслов доложил об отданном им распоряжении — минировать подступы к переправам, выдвинуть артиллерийский полк и саперов с противотанковыми минами в боевые порядки пехоты. Одобрив принятые им меры, я продолжал свой путь и вскоре прибыл к командиру 16-го корпуса. Здесь я узнал, что противник [157] активизировал свои действия по всему фронту, что части 84-й дивизии ведут тяжелые бои южнее Вальтеркемена, в районах Праслаукена, Гросс Теллитцкемена с прорвавшимися силами южной группы немцев.
Два пехотных полка этой группы, посаженные на бронетранспортеры и поддержанные 80 танками, атаковали части 84-й дивизии на участке Дакенен — Йоджен, смяли их боевые порядки и отбросили к р. Роминте. Организовав прочную оборону на высотах западнее Матцуткемена, полки 84-й дивизии остановили противника. В этом бою особо отличились бронебойщики Игнатьев и Полонников. Они из противотанкового ружья подожгли четыре танка и уничтожили две пулеметные точки.
Чтобы восстановить положение на фронте дивизии, командир 8-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант М. Н. Завадовский направил свой резерв — 77-й полк 26-й гвардейской стрелковой дивизии и 2-й дивизион 57-го артиллерийского полка, усиленные 343-м гвардейским тяжелым танко-самоходным артиллерийским полком, на Праслаукен, Йокельн. Западнее Йокельна полк атаковывали немецкие танки. После короткого ожесточенного боя гвардейцам пришлось отойти на рубеж Гросс Теллитцкемен — Праслаукен, где их артиллерия остановила танки{193}. К этому времени немецко-фашистские части в северном направлении продвинулись до 5–6 км, овладели населенными пунктами Шестокен и Йокельн{194} (оба на западном берегу Роминте) и ворвались в Гросс Теллитцкемен (2 км юго-восточнее Вальтеркемена). Здесь их остановили подразделения 248-го стрелкового полка и мощный артиллерийский огонь 83-й гвардейской стрелковой дивизии. Однако около 13 час. положение войск нашей армии продолжало оставаться весьма напряженным, ибо разрыв между северной и южной группировками противника составлял лишь около 4–6 км{195}. Создалась угроза тылам частей 16-го стрелкового и 2-го танкового корпусов.
Ни единым словом, ни единым жестом я не выдал своих опасений. Командарму иногда приходится оставаться наедине со своими личными переживаниями. Командиру 8-го корпуса было приказано ввести в бой в направлении Буджеделен — Эггленишкен 5-ю гвардейскую стрелковую дивизию для усиления удара по прорвавшимся частям врага.
Начав наступление в 14 час. и выйдя всеми тремя полками к восточному берегу Роминте на участке Лангкишкен (иск.) — Тексельн, 5-я дивизия прочно прикрыла этот рубеж, не дав противнику расширить фронт прорыва к востоку. Не имела успеха и попытка гитлеровцев оттеснить 77-й полк на восточный берег Роминте. [158]
В 18 час., согласно донесению начальника штаба 83-й дивизии полковника И. П. Косенко, южная группировка противника прекратила наступление и острая угроза Вальтеркемеиу с юга фактически миновала.
Таким образом, в результате своевременных мер и героического сопротивления частей и соединений армии немецко-фашистское командование не достигло своих целей. Ударные группировки противника так и не соединились. Вальтеркемен остался в наших руках. Лишь на флангах нашей центральной группировки врагу удалось вбить танковые клинья на 5–6 км, ширина основания которых севернее Вальтеркемена достигла 3–4 км, а южнее этого населенного пункта (вдоль шоссе Гросс Теллитцкемен — Дакенен) — 1–3 км{196}. Здесь противник закрепился на господствующих высотах. Контрудар немцев с юга, как и с севера, выдохся, дополнительных сил у них не было, а наличных для продолжения наступления явно не хватало.
Одновременно с ударами на Вальтеркемен немецко-фашистское командование предприняло сильные танковые контратаки на правом фланге армии, на участках 1-й и 16-й гвардейских стрелковых дивизий, стремясь отвлечь наше внимание от Вальтеркемена и не дать перебросить эти дивизии к угрожаемому участку.
На боевые порядки гвардейцев в 11 час. 30 мин. из районов Гросс Тракенена и Грюнвайтшена двинулись пехота и более 70 танков 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» и 102-й танковой бригады. Их поддерживала артиллерия. Около 30 бомбардировщиков нанесли бомбовый удар по боевым порядкам дивизий {197}. Завязались исключительно ожесточенные бои. Не считаясь с потерями, гитлеровцы рвались вперед, стремясь во что бы то ни стало выбить наши части с их рубежа.
Но гвардейцы проявили удивительную стойкость и мужество. Даже попав в окружение, они не оставляли своих позиций. Именно так, в частности, поступили бойцы 3-го батальона 43-го гвардейского [159] полка, которым командовал майор Герман Павлович Коровкин. Заняв круговую оборону северо-западнее Маттишкемена, они вели тяжелый бои с численно превосходящим противником{198}.
Основной удар немцы нанесли по стыку 49-го и 43-го полков 16-й дивизии. После напряженного боя им удалось прорваться в район Маттишкемена, где на кладбище, в подвале одной из каменных построек, находился наблюдательный пункт командира дивизии генерал-майора М. А. Пронина. Его окружили танки и пехота врага. Когда мне доложили об этом, я подумал, что дивизия только вчера вечером была первый раз введена в бой из армейского резерва, что, имея хорошую боеспособность, она, несомненно, выстоит.
— Михаил Андреевич, — сказал я по радио командиру дивизии, — я хорошо знаю вашу обстановку. Сейчас к вам направлены 21-я истребительная противотанковая бригада, танки и самоходные артиллерийские установки. Вся мощь артиллерийского и авиационного огня сосредоточивается на отражение контратаки противника. Васильеву (заместителю командира дивизии) приказано организовать боевые действия в вашем направлении. [160]
— Из окон подвала насчитали уже двадцать пять танков, прошедших через населенный пункт, — ответил Пронин. — Я организовал оборону наблюдательного пункта и продолжаю управлять частями. Сейчас мной по радио отдан приказ частям дивизии прочно оборонять занимаемые позиции и уничтожить вклинившегося противника{199}.
Должен признать, что в годы войны, как и у других военачальников, сентиментальность (а она в какой-то мере была у каждого) отошла у меня на второй план. Но этот разговор с генералом Прониным меня по-настоящему взволновал. Нет, не сам доклад командира дивизии, а его хладнокровие и выдержка.
После полудня наши штурмовики и бомбардировщики произвели удары по скоплениям немецких танков и пехоты и нанесли им такое поражение, что гитлеровцы отказались от дальнейших контратак. Более двух десятков сожженных и подбитых танков осталось на поле боя{200}.
Первое донесение о том, что 16-я дивизия отразила контрудар противника, вызвало у руководящего состава армии чувство некоторого облегчения. Теперь необходимо было восстановить боевой порядок дивизии на занимаемом ею рубеже обороны. Удалось сделать и это. К вечеру офицеры, сержанты и солдаты дивизии сумели не только удержать занятый рубеж, но и перейти вместе с частями 1-й гвардейской дивизии в наступление, уничтожить вклинившиеся танки и пехоту врага и продвинуться до 2,5 км на север.
Поздно ночью мы с членом Военного совета генералом П. Н. Куликовым приехали на наблюдательный пункт 16-й дивизии. Здесь находились генерал М. А. Пронин, начальник штаба полковник А. П. Скрынник, командующий артиллерией полковник И. И. Семенов и другие. Мы искренне поблагодарили их за героизм, мужество и высокую организованность, проявленные в бою.
Бои на окраинах города
Отражая контрудар противника на своих флангах, войска 11-й гвардейской армии одновременно продолжали наступать на северо-запад, к Гумбиннену, и на запад, к р. Ангерапп, к Даркемену. В 11 час. 2-й гвардейский танковый корпус во взаимодействии с 11-й гвардейской стрелковой дивизией возобновили наступление. Преодолев упорное сопротивление немецких танков и артиллерии на гумбинненском направлении, наши части к 13 час. 30 мин. овладели пригородными населенными пунктами Куллигкемен, Вилькошен и отдельными рощами непосредственно [161] южнее Гумбиннена. Действовавшая здесь 26-я бригада в соответствии с приказом командира корпуса закрепилась на этом рубеже, несмотря на неоднократные контратаки врага. Перестроив в первой половине дня свой боевой порядок на восток, 11-я дивизия частью сил прочно обороняла рубеж на западном берегу Роминте, успешно отражая попытки немцев форсировать реку на участке Замелюкен — Аугштупенен. А в это время 4-я танковая и 4-я мотострелковая бригады прорвали подготовленный рубеж обороны немцев и к 13 час. овладели опорными пунктами Турен и Бернен (3, 5 км западнее и юго-западнее Гумбиннена) {201}.
Прорвав последний оборонительный рубеж на подступах к городу, части корпуса встретили упорное сопротивление, возраставшее по мере продвижения их вперед. Если два дня назад, прорвав оборудованный на сравнительно открытой местности оборонительный рубеж по р. Писса, корпус имел широкие возможности маневра, то теперь он встретил упорную и жесткую оборону. Было совершенно очевидно, что в боях за такой крупный город, как Гумбиннен, танковый корпус не сможет полностью использовать свои маневренные и ударные возможности, ибо даже отдельные каменные здания дают обороняющемуся большие преимущества. Поэтому роль главной ударной силы в бою за город должна была сыграть пехота 11-й дивизии с танками корпуса, но она была скована боями на рубеже р. Роминте.
Улучшилась погода. Это позволило поддерживать наступление танковых бригад не только артиллерией и самоходными пушками, но и авиацией. Самолеты 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии и 90 бомбардировщиков 6-й гвардейской и 276-й бомбардировочных авиадивизий нанесли массированные удары по огневым средствам противника в юго-западной части города и по железнодорожным станциям вокруг Гумбиннена {202}.
Стремительной атакой 4-я танковая и 4-я мотострелковая бригады овладели населенным пунктом Фихтенвальде и подошли к [162] западной окраине Гумбиннена. Отдельным танкам удалось ворваться на окраину города {203}.
Выйдя на его юго-западную окраину и перехватив железную дорогу на Инстербург, танковый корпус создал благоприятные условия для решающего удара по гумбинненской группировке противника. Но, к сожалению, развить этот успех не было возможности: почти не осталось свободных резервов. Два батальона 25-й танковой бригады отражали контратаки немцев у Неммерсдорфа, остальные два ее батальона, находясь в районе Вилькена и Будвейтшена (6–8 км юго-западнее Гумбиннена), прикрывали с северо-запада наступление главных сил корпуса на город. Резерв командующего армией — 83-я гвардейская стрелковая дивизия вела тяжелые бои с прорвавшимися танками врага у Вальтеркемена.
На окраинах Гумбиннена завязались ожесточенные бои. Во второй половине дня с подходом из глубины в район Забаджунена (6 км западнее Гумбиннена) танков, штурмовых орудий и противотанковых средств поддержанные авиацией гитлеровцы перешли в наступление на Турен (3–4 км юго-западнее Гумбиннена), во фланг бригадам 2-го танкового корпуса. В это же время сильная противотанковая оборона и инженерные заграждения сдерживали наступление советских танков на западной и юго-западной окраинах города.
Отважно и умело вели бой с превосходящими силами врага гвардейцы. И, как всегда, в первых рядах, на наиболее трудных участках находились коммунисты и комсомольцы, своим личным примером воодушевлявшие воинов на подвиги во имя Родины. Каждый стремился подражать им. Только за два дня боев во 2-м гвардейском танковом корпусе было подано 667 заявлений о приеме в партию и около 200 — в комсомол {204}.
Героизм и мужество проявляли не только отдельные бойцы и офицеры, но и целые подразделения. Примеров тому много. Приведу лишь два из них. Танковая рота 2-го батальона 4-й танковой бригады под командованием гвардии старшего лейтенанта Попова, встретив сильное противодействие немецкой артиллерии и танков, стрелявших из-за укрытий, стремительной атакой прорвала укрепленные позиции врага и перерезала железную и шоссейную дороги западнее Гумбиннена. Гитлеровцы потеряли в этом бою пять штурмовых орудий, танк, почти две артиллерийские батареи и около 200 солдат и офицеров.
Вырвавшийся вперед во время атаки в западной части города танковый взвод гвардии лейтенанта Смыка оказался в окружении. Это не смутило гвардейцев. Они яростно отражали наседавшего врага и, только получив приказ отойти в исходное положение, организовали огневое прикрытие и пробились к своему подразделению. [163]
Раненый лейтенант Смык уверенно руководил действиями взвода{205}.
В районе Неммерсдорфа до батальона пехоты и 20 танков противника, поддержанные артиллерией и авиацией, шесть раз в течение дня атаковали подразделения 25-й танковой бригады. Основной удар пришелся на 4-ю стрелковую роту, которой командовал лейтенант Гопт, и пулеметную роту старшего лейтенанта Тупкало.
Во время одной из атак на окопы гвардейцев устремились два танка и одно штурмовое орудие. Подпустив головной танк на 100–150 м, младший сержант Ахтямов поджег его несколькими выстрелами из своего противотанкового ружья. На гвардейца надвигался второй танк, но Ахтямов быстро сменил огневую позицию и, едва танк повернулся к нему бортом, подбил его. За два дня боев у Неммерсдорфа бронебойщик Сабир Ахтямов подбил и уничтожил три средних танка, три штурмовых орудия и два бронетранспортера{206}, за что был удостоен звания Героя Советского Союза.
Выход на рубеж р. Ангерапп и захват Гольдапа
Наступавшая южнее Гумбиннена 31-я гвардейская дивизия к 13 час. подошла к Дингляукену (2,5 км восточнее р. Ангерапп) — опорному пункту с дотами, бронированными сооружениями и траншеями. Во время боя за него 97-й стрелковый полк дивизии захватил 14 казематных и 12 противотанковых орудий противника. К исходу дня, не встречая организованного сопротивления, части дивизии продвинулись до 8 км и овладели опорными пунктами Бальшкемен и Клайн Гробинен (4–5 км севернее Даркемена), которые входили в систему долговременной обороны противника [164] на восточном берегу р. Ангерапп{207}. Таким образом, в течение двух дней дивизия вклинилась в немецкую оборону на 18–20 км на запад от р. Роминте, что свидетельствовало об отсутствии у противника достаточных сил на этом направлении.
Левый фланг и тылы 31-й дивизии прикрывала 26-я дивизия. Овладев в упорном бою населенным пунктом Гросс Гуделлен, она своим правым флангом вышла на рубеж Эжернингкен — Карийоткемен.
Полки 84-й дивизии, подвергшиеся удару южной группы противника, отошли к р. Роминте и совместно с 77-м полком 26-й дивизии удерживали позиции в районе Матцуткемена.
5-я дивизия, форсировав с боем р. Роминте, совместно с 84-й дивизией (которая привела себя в порядок после внезапного удара врага) к 20 час. продвинулась на 2–3 км, отбросив противника на рубеж Йокельн — Дакенен{208}.
Бои продолжались на левом фланге армии.
18-я гвардейская стрелковая дивизия 36-го гвардейского корпуса, начав наступление своими главными силами (двумя полками) с рубежа Клайн Роминтен — Ропонатшен, в течение дня продвинулась всего на 800–1500 м и была вынуждена закрепиться на фронте фольварк{209} Шэферай (3 км северо-западнее Гросс Роминтен) — Гросс Тракишкен.
Левофланговый в этой дивизии 58-й полк гвардии подполковника С. Г. Белова, перед которым стояла задача овладеть Гольдапом, в 12 час. взял Шуйкен, а еще через час вышел к Клайн Кумметшену. Продолжая успешно продвигаться на юг, полк в 15 час. ворвался на северную окраину Гольдапа и завязал там упорные уличные бои. Как и ряд других крупных населенных пунктов, этот город был подготовлен немцами к длительной обороне.
Подразделения полка действовали смело и решительно. Штурмовые группы заходили в тыл оборонявшимся, блокировали и уничтожали их огневые точки. Орудия, поставленные на прямую наводку, своим огнем уничтожали минометные и пулеметные позиции и артиллерию врага. Передвигаясь в боевых порядках пехоты, саперы обезвреживали заминированные участки дорог и домов, расчищая путь наступавшей пехоте.
К 18 час. после упорных уличных боев Гольдап полностью был очищен от противника. Поздно ночью в город вошел 611-й полк 88-й стрелковой дивизии 31-й армии, которому и была передана оборона города {210}.
Бои 22 октября носили упорный, ожесточенный характер. Со стороны противника в них участвовало до 200 танков и 150 самолетов. Немецко-фашистское командование стремилось отрезать нашу [165] ударную группировку, выдвинувшуюся за р. Роминте, от главных сил армии и уничтожить ее. Бои шли буквально на всех участках наступления армии. На одних они принесли нам успех, на других носили переменный характер, а кое-где немцы потеснили нас. Однако гитлеровцы своих целей не достигли. Более того, соединения 11-й гвардейской армии и части 2-го танкового корпуса только в этот день подбили и сожгли 38 вражеских танков, 53 штурмовых и 17 полевых орудий, 8 бронетранспортеров, 22 автомашины, 46 тракторов, уничтожили много солдат и офицеров{211}. Была не только ликвидирована опасность окружения центральной группировки нашей армии, но и обозначилось некоторое продвижение ее.
Так, части 2-го танкового корпуса с юго-востока и запада подошли непосредственно к Гумбиннену, 31-я и 26-я гвардейские дивизии 16-го и 8-го гвардейских стрелковых корпусов вышли на подступы к Даркемену, 18-я гвардейская дивизия 36-го гвардейского корпуса овладела городом Гольдап — крупным опорным пунктом Восточной Пруссии. Правда, при большей энергии и оперативности командира 36-го корпуса генерала Е. В. Рыжикова можно было добиться на этом направлении большего успеха. Если бы удар 5-й гвардейской стрелковой дивизии был своевременно использован, гольдапскую группировку врага можно было бы разгромить в этот день по частям, так как немцы действовали несогласованно.
В целом обстановка, сложившаяся на фронте армии к исходу 22 октября, была сложной, но далеко не бесперспективной. Положение войск позволяло, как нам тогда представлялось, на следующий день сосредоточенным ударом 16-го стрелкового и 2-го танкового корпусов разгромить гумбинненскую группировку и овладеть городом. 1, 16-я и 83-я дивизии 16-го корпуса могли нанести удар из района северо-восточнее Вальтеркемена по восточной окраине Гумбиннена, а части 2-го танкового корпуса и 11-й стрелковой дивизии — с юго-запада и юга. Одновременно дивизии 8-го и 36-го гвардейских корпусов имели возможность выйти на р. Ангерапп и овладеть г. Даркеменом. В создавшихся условиях дальнейший ход операции зависел от совместных усилий взаимодействовавших в этом районе войск фронта.
Решение генерала Черняховского
Поскольку бои за Гумбиннен имели принципиальную значимость, я позволю себе изложить ряд документов того времени текстуально. Когда в Архиве Министерства обороны СССР я просматривал выцветшие от времени листы журнала боевых действий 11-й [166] гвардейской армии и схему боев 22 октября, в памяти воскресали многие подробности этого тяжелого дня. Но я восстанавливаю ход боевых действий не по памяти, которая, как известно, не всегда служит надежным источником, а по моим тогдашним кратким заметкам на рабочей карте, обнаруженной в архиве.
Положение войск фронта позволяло генералу Черняховскому в дальнейшем сосредоточивать все усилия на гумбинненском направлении. Только в этом случае при сложившейся обстановке можно было успешно выполнить главную задачу — окружить и разгромить шталлупененскую группировку немецко-фашистских войск.
В 18 час. 22 октября командующий фронтом поставил армиям такие задачи:
«11-й гвардейской — 2-м танковым корпусам с 1-й и 11-й стрелковыми дивизиями при содействии частей 28-й армии к концу дня 23 октября овладеть Гумбинненом; частями 31-й и 26-й стрелковых дивизий овладеть Даркеменом и силами 8-го и 36-го стрелковых корпусов (83, 5, 16-я стрелковые дивизии), уничтожив южнее Вальтеркемена вклинившегося противника, наступать в юго-западном направлении до рубежа железной дороги Даркемен — Гольдап.
28-й армии сменить части 1-й и 16-й стрелковых дивизий 11-й гвардейской армии и с утра силами одного стрелкового корпуса (20-го) ударом с юго-востока содействовать 11-й гвардейской армии в овладении Гумбинненом» {212}.
5-й и частью сил 28-й армии продолжать решительно наступать на Шталлупенен.
Командующий фронтом считал необходимым усилить 2-й гвардейский танковый корпус еще одной стрелковой дивизией и сосредоточить его главные усилия на штурме Гумбиннена. С этой целью 1-я гвардейская стрелковая дивизия выводилась в район Вальтеркемена {213}. В зависимости от обстоятельств ее предполагалось использовать на гумбинненском направлении или в направлении Неммерсдорфа. В последнем случае ей предстояло сменить 25-ю танковую бригаду 2-го танкового корпуса. Решение командующего фронтом, на наш взгляд, полностью отвечало обстановке, сложившейся тогда на фронте. Захват Гумбиннена ставил шталлупененскую группировку врага в крайне тяжелое положение — войска 5-й и 28-й армий могли ее окружить и уничтожить.
Начальник штаба фронта генерал-полковник А. П. Покровский торопил меня с переброской 1-й дивизии в район Вальтеркемена.
Была ли у нас возможность осуществить намеченный замысел?
Да, безусловно, была. В это время 2-й танковый корпус и 11-я дивизия, как уже было сказано, вели бои на окраинах Гумбиннена [167] и были нацелены на его захват. Прорыв двух танковых группировок противника с севера и юга в направлении Вальтеркемена не мог помешать овладению Гумбинненом. Следовательно, поставленная армии задача — овладеть Гумбинненом — являлась вполне реальной. К тому же 28-я армия располагала еще значительными силами (три дивизии 128-го стрелкового корпуса) и за счет ее соединений при необходимости можно было нарастить удар центральной группировки 11-й гвардейской армии.
В результате поражения, которое гитлеровцы понесли с начала операции, особенно 22 октября, их силы были значительно ослаблены, а моральный дух основательно подорван. Оказывать сильное сопротивление, как прежде, противник уже не мог.
Вместе с тем войска нашей армии, несмотря на трудные и ожесточенные бои, сохранили боеспособность. Армия располагала достаточным числом танков, самоходных установок и артиллерии. Ее активно поддерживали авиация 1-й воздушной армии и ряд артиллерийских частей, приданных нам для усиления. Гвардейцами владел огромный наступательный порыв, который усиливали успешные действия советских войск на вражеской территории. Как и в дни предшествовавших боев, гвардейцы стремились связать свою судьбу с партией и комсомолом. В период наступательных действий в октябре 1944 г. в частях и соединениях армии было принято в партию 2250 человек, а в комсомол — более 2500 человек. Это — в 1,5 раза больше, чем в сентябре того же года{214}.
В 19 час. 15 мин. во исполнение решения командующего фронтом мы отдали боевые приказы: командиру 16-го корпуса — с утра 23 октября силами 16-й и 83-й дивизий наступать в общем направлении на Задвайтчен, во взаимодействии со 2-м танковым корпусом овладеть восточной частью Гумбиннена и к исходу дня выйти на рубеж Гросс Байтчен — Нарпгаллен — Гумбиннен; 31-й дивизии — продолжать наступление на Краулайджен и к исходу дня, форсировав р. Ангерапп, овладеть на ее западном берегу рубежом между Неммерсдорфом и Даркеменом; 1-ю дивизию после сосредоточения ее в районе Вальтеркемена направить на усиление 2-го танкового корпуса; 2-му танковому корпусу с 11-й дивизией — ударом с юга и юго-запада во взаимодействии с 16-м корпусом 23 октября овладеть Гумбинненом; 8-му корпусу — силами 5-й и 26-й дивизий продолжать решительное наступление на Даркемен, овладеть им и к исходу дня выйти на фронт Камантен — Даркемен — (иск.) Викишкен; 36-му корпусу — продолжать наступление на Курненен — Йоджунен и к исходу дня выйти на шоссе Даркемен — Гольдап на участке Викишкен — Грюнбаум.
Соответственно были поставлены задачи артиллерии и поддерживающей авиации. Для уничтожения прорвавшихся на флангах [168] армии немецких танков и мотопехоты не требовалось приостанавливать наступательные действия армии. На участке 16-го корпуса эту задачу, например, можно было решить попутно в ходе дальнейшего наступления на Гумбиннен, а на южном участке — наступлением 8-го и 36-го корпусов в общем направлении на Даркемен.
Отдав приказы корпусам, я оставался на НП армии в районе Кажелекен. Необходимо было уточнить организацию боевых действий войск и взаимодействие танкового корпуса с авиацией и пехотой. Совершенно неожиданно возник еще один вопрос: о снабжении 2-го танкового корпуса боеприпасами. Между восемью и девятью часами вечера генерал Бурдейный доложил, что, по его данным, противник, овладев Вальтеркеменом, перехватил пути подвоза боеприпасов. Поэтому он просил доставить боеприпасы самолетами{215}. Такое положение, конечно, не могло не тревожить командира корпуса. Видимо, генерал Бурдейный не знал о том, что коммуникации в районе Вальтеркемена удерживаются нашей 83-й дивизией.
В 22 часа поступило новое донесение: «Командующему 11-й гвардейской армией. Положение частей тяжелое. Противник овладел Замелюкеном, Вальтеркеменом и наступает мне в тыл. Прошу ускорить вывод полевых частей в указанный район и обеспечить мой правый фланг. Я с оперативной группой Даугинтен (1 км юго-восточнее Вилькена. — К. Г.). Бурдейный» {216}.
Поскольку никаких тревожных на этот счет сведений до получения донесения не поступало, удивленный, я тут же написал на бланке депеши: «Начальнику штаба армии. Запросить Бурдейного, почему донесение дано только в 20 час. 20 мин., ибо до этого времени донесения об этом не было. Галицкий. 22 октября 22 часа 10 минут»{217}. И тут же дал указание начальнику оперативного отдела армии проверить положение войск в этом районе. Дополнительная проверка показала, что в районе Вальтеркемена обстановка оставалась без изменений. 83-я дивизия не только удерживала занимаемые позиции, но и, по докладу ее начальника штаба полковника И. П. Косенко, частью сил продолжала наступать в северном направлении{218}. В районе Замелюкена свои позиции прочно удерживала 11-я дивизия{219}.
Чем же была вызвана эта, на первый взгляд, преждевременная реакция командира 2-го танкового корпуса на создавшуюся обстановку? Очевидно, сложность положения не могла не внушить тревогу даже такому волевому командиру, как генерал Бурдейный. [169]
Примерно в 22 час. 30 мин. 22 октября начальник штаба армии генерал И. И. Семенов, находившийся на основном КП армии в Мартишкене, доложил, что поступило предварительное распоряжение начальника штаба фронта о переходе к обороне и об отводе нашей центральной группировки из района Гумбиннена на восточный берег р. Роминте. Он сообщал также, что командующий фронтом выехал к нам.
— Командующий просил вас, — сказал Семенов, — прибыть к его приезду на КП.
Не теряя времени, я выехал в Мартишкен. Вскоре сюда прибыли командующий фронтом генерал армии И. Д. Черняховский и член Военного совета фронта генерал-лейтенант В. Е. Макаров. Выслушав мой краткий доклад об обстановке, Черняховский высказал мнение, что 11-й гвардейской армии, видимо, придется перейти к обороне. Это его решение вытекало из общей обстановки, сложившейся в полосе 3-го Белорусского фронта, и особенно из того, что левофланговые войска 1-го Прибалтийского фронта (2-я гвардейская армия), очистив от противника северный берег Немана, дальнейшего успеха не имели. Особое внимание генерала Черняховского привлекали события, вызванные прорывом немцев в направлении Вальтеркемена. Вынув свою карту и показав обозначенные на ней направления атак танков противника, он сказал:
— Немцы, по нашим данным, подтянули до одной танковой и двух пехотных дивизий в район Гумбиннена и до одной танковой дивизии в район восточнее Даркемена. С рубежа Шталлупенен — Гросс Тракенен — Гумбиннен в контратаках участвовало до 200 танков и штурмовых орудий, а из районов северо-восточнее Даркемена и Гольдапа — до 100 танков и штурмовых орудий. Итого до 300 бронеединиц с пехотой. А Бурдейный имеет 98 танков и 30 самоходно-артиллерийских установок. Соотношение явно невыгодное{220}.
Видимо, разведчики фронта доложили генералу Черняховскому завышенные данные о численности противника. По нашим сведениям, которые были тут же доложены командующему, немцы, имели не более 180–200 бронеединиц{221}, из них более 90 было подбито и сожжено в течение сегодняшнего дня.
Конечно, ведение разведки и выявление группировки врага — сложный процесс. Но здесь, по моему глубокому убеждению, были допущены неточности в оценке состава сил. Возможно, Иван Данилович несколько переоценивал активизацию противника и сам факт прорыва его в направлении Вальтеркемена. Поэтому, выслушав его, я заметил, что предпринятые немцами действия являются, на мой взгляд, их последней попыткой сорвать [170] наше наступление в глубь Восточной Пруссии и что после понесенных потерь и истощения резервов они вряд ли располагают достаточными силами и средствами для окружения и уничтожения нашей центральной группировки. Ведь не случайно наши соседи имеют некоторое продвижение вперед: 28-я армия — одним корпусом (3-м гвардейским) на 5 км, 31-я армия — до 4 км.
Впоследствии из трофейных документов мы узнали, что возможности немецко-фашистского командования оказывать сопротивление нашему наступлению в эти дни иссякали. «Части корпуса измотаны и дальше держаться не в состоянии, — доносил командир 26-го армейского корпуса командующему 3-й танковой армией, — у корпуса больше нет никаких резервов. Даже из обозов нечего больше взять для создания резервов. В каждой дивизии корпуса уже расстреляно по шесть солдат. Люди стали ко всему апатичны»{222}. Командир корпуса просил разрешения отойти на следующую позицию. А на трофейной карте обстановки на советско-германском фронте за 22 октября 1944 г. в районе нашего прорыва на р. Ангерапп обозначены в обороне лишь отдельные отряды. Ни организованной заблаговременно обороны, ни наличия в глубине каких-либо тактических или оперативных резервов немецко-фашистского командования не показано{223}.
— Мы глубоко убеждены, — доложил я командующему фронтом, — что в ближайшие сутки положение на фронте армии будет восстановлено, а прорвавшийся противник частью уничтожен, частью отброшен. Эта задача может быть решена одновременно с основной задачей, поставленной перед армией, — захватом Гумбиннена и выходом на р. Ангерапп. Тем более что тактическое положение этих немецких группировок весьма невыгодно для противника, они сами оказались изолированными и находятся по существу в полуокружении.
Член Военного совета армии генерал П. Н. Куликов и начальник штаба генерал И. И. Семенов поддержали меня. Некоторое время генерал И. Д. Черняховский был непреклонен, а затем, учтя нашу настойчивую просьбу, согласился с продолжением наступления на флангах армии, а на участке в районе Гумбиннена приказал перейти к обороне частями 2-го танкового корпуса.
— Вы просите оставить части 2-го танкового корпуса и стрелковые дивизии армии в районе Гумбиннена и на рубеже р. Ангерапп, а на флангах армии наступать соединениями 16-го и 36-го стрелковых корпусов, — сказал член Военного совета генерал Макаров генералу Куликову. — Это может создать сложную обстановку. Люди могут ее не понять. Может появиться неуверенность. Поэтому пошлите работников политотдела армии в части танкового корпуса и в стрелковые дивизии — 11, 31-ю и 26-ю. Надо разъяснить создавшуюся оперативную обстановку. [171]
В полночь мы расстались с командующим фронтом и приступили к выработке нового решения на 23 октября. Оно предусматривало активное наступление на флангах армии с задачей разгромить 5-ю немецкую танковую дивизию севернее Вальтеркемена и моторизованную бригаду «Фюрер» — южнее его. В центре предполагалось овладеть Даркеменом и рубежом р. Ангерапп. На гумбинненском направлении 2-й танковый корпус и 11-я стрелковая дивизия переходили к обороне.
В соответствии с этим решением начальник штаба армии отдал предварительные распоряжения командирам корпусов, чтобы они начали и в течение ночи завершили перегруппировку своих войск. К утру во 2-м танковом корпусе вся боевая техника (танки, самоходно-артиллерийские установки и артиллерия) была врыта в землю, отрыты щели для личного состава{224}. Дивизии стрелковых корпусов, перегруппировавшись, готовились к продолжению наступления, которое должно было начаться рано утром. Противник в течение ночи активных действий на фронте танкового корпуса не проявлял{225}.
Решение командующего фронтом и создавшееся в связи с ним положение не могли не беспокоить меня. Несмотря на ожесточенные контратаки и частичный успех противника, Вальтеркемен и Гольдап оставались в наших руках. Мы вышли на подступы к Даркемену и Гумбиннену. Но рано утром получили приказ перейти к обороне...
Да, на войне случается, что всякие непредвиденные «но» врываются в боевую жизнь, и тогда все вдруг круто изменяется. Так произошло и на этот раз. В 6 час. 15 мин. 23 октября, когда соединения 11-й гвардейской и 28-й армий произвели перегруппировку и готовы были начать наступление в заданных направлениях, командующий фронтом в соответствии с указаниями Генерального штаба поставил перед 11-й гвардейской армией новую задачу{226}.
«Командующему 11-й гвардейской армией.
Копии: тт. Василевскому, Антонову.
В связи со сложившейся обстановкой приказываю: 11-й гвардейской армии перейти к обороне на рубеже: (иск.) Маттишкемен (5 км западнее Гросс Тракенена) — Нойхоф — Вальтеркемен — р. Роминте — Киаутен — Варкаллен — оз. Гольдапер.
Группу войск в составе 2-го гвардейского танкового корпуса, 11, 31, 26-й гвардейских стрелковых дивизий в течение 23 октября отвести на восточный берег р. Роминте» {227}.
И далее указывался порядок отвода и обеспечения этих войск. [172]
Таким образом, поставленные ранее задачи овладеть Гумбинненом и выйти к р. Ангерапп полностью снимались. Это означало затухание наступательных действий армии, в то время как ей удалось вклиниться в оборону противника на 55–70 км, захватить большой район в междуречье Роминте — Ангерапп, прорвать сильно укрепленный рубеж врага на р. Ангерапп, что дало возможность соединениям армии выйти с боями вплотную к окраинам Гумбиннена и к Даркемену. Теперь же предстояло отойти на 15–18 км — на рубеж р. Роминте.
Я пытался понять причину изменения командующим фронтом своего решения. Мне представлялось, что она объяснялась сложностью общей оперативной обстановки, создавшейся на фронте.
Утром 23 октября командующий фронтом направил на самолете во 2-й танковый корпус офицера своего штаба подполковника В. Т. Лазутина, который должен был устно передать генералу Бурдейному приказ об отводе танков из района Гумбиннена за р. Роминте.
Во второй половине дня 23 октября почти на всех участках фронта начался организованный отход войск 11-й гвардейской армии на заданный рубеж. Их надежно прикрывали артиллерия и авиация. С севера отход главной ударной группировки обеспечивало наступление 16-й и 83-й дивизий 16-го корпуса, с юга — совместные действия 5-й дивизии и 84-й дивизии 36-го корпуса. Противник активности не проявлял. Без его воздействия отходила на Гросс Теллитцкемен 31-я дивизия{228}. В 18 час. 30 мин. начали отход главные силы 26-й дивизии, которые к концу дня вышли на восточный берег Роминте организованно, без потерь в живой силе и материальной части{229}. Но наш маневр к вечеру, видимо, был разгадан немецко-фашистским командованием, о чем свидетельствует переданный им в тот же день открытым текстом по радио приказ войскам: «Только что поступил приказ от вышестоящего штаба — всеми средствами оборонять прежние позиции. Все предыдущие приказы об отходе настоящим отменяются. Немедленно установить связь направо и налево и продолжать обороняться» {230}. Следовательно, намеревавшийся отходить противник в новых условиях решил прочно удерживать занятые рубежи.
Докладывая командующему фронтом между десятью и одиннадцатью часами 23 октября о ходе боевых действий в «полосе армии и о выполнении его директивы, я вновь высказал мнение о нецелесообразности отвода войск центральной группировки на р. Роминте и просил оставить их на занятых рубежах.
— Этим самым, — пояснил я, — мы обеспечим необходимый плацдарм при организации последующего наступления в глубь Восточной Пруссии. [173]
В 14 час. 30 мин. поступило распоряжение за подписью командующего и члена Военного совета фронта, в котором командиру 2-го гвардейского танкового корпуса предписывалось: «Действуйте по указаниям, переданным Вам через Лазутина. Подтверждаю приказание немедленно оставить прикрытие Неммерсдорфа и 25-ю танковую бригаду отвести в район сосредоточения главных сил корпуса для выхода по указанному Вам направлению»{231}. Это означало, что генерал Бурдейный должен был продолжать отвод корпуса в назначенный ему район сосредоточения.
К утру 24 октября центральная группировка армии и 2-й танковый корпус закончили выход на восточный берег р. Роминте. К этому времени корпус имел в строю 98 танков Т-34 и 27 самоходно-артиллерийских установок, всего 125 бронеединиц{232} и один боекомплект боеприпасов{233}. Как доложил генерал Бурдейный, отход прошел организованно, «имея при этом незначительные потери». Зато противнику, пытавшемуся контратаковать гвардейцев, был нанесен ощутительный урон. Одни только части, действовавшие в районе Вальтеркемена против вклинившейся танковой группировки немцев, уничтожили 22 танка, 18 штурмовых и 26 полевых орудий, 22 миномета, 10 автомашин, 4 бронетранспортера{234}.
Здесь уместно сказать о фальсификации, к которой прибегают бывшие фашистские генералы, описывая после войны боевые действия на советско-германском фронте, в частности в районе Гумбиннена. Так, например, К. Типпельскирх пишет: «К 22 октября русские, развивая прорыв, вышли к Неммерсдорфу на реке Ангерапп и создали угрозу охвата Гумбиннена с юга и юго-запада. В центре они овладели Гольдапом. На юге их наступление удалось приостановить лишь после потери Филипува, Сувалок и Августова. Подтянув свои резервы, 4-я армия под командованием генерала Хоссбаха сумела в последний момент лишить русских возможности выйти на оперативный простор севернее Роминтер Гейде (лесной массив северо-восточнее Гольдапа. — К. Г.). Контратаками против флангов вбитого клина к 27 октября была уничтожена значительная часть прорвавшихся до реки Ангерапп сил противника и закрыта образовавшаяся здесь брешь... Между Неманом и Августовом русские бросили в наступление пять армий, имевших в общей сложности около 40 стрелковых дивизий и большое число танковых соединений. Они оставили на поле боя около 1000 уничтоженных танков и свыше 300 орудий» {235}. [174]
Бывший гитлеровский генерал-майор фон Вутлар в своих воспоминаниях также утверждает, что «... войскам 4-й армии удалось путем контратак против открытых флангов русского клина отрезать значительную часть сил противника, вышедших к реке Ангерапп, уничтожить их... В этих боях было уничтожено около 1000 танков и до 300 орудий противника...» {236}
Итак, оба генерала пишут одно и то же, хотя заведомо знают, что это неправдоподобно. Во всех пяти армиях фронта и других фронтовых соединениях и частях, о которых пишут гитлеровские генералы, к началу операции было всего 688 танков{237}. Пополнений танками в ходе операции не было. Спрашивается, откуда же 3-й Белорусский фронт мог потерять «около 1000 танков»?
Вымысел и то, будто немцам удалось отрезать ударную группировку нашей армии, вышедшую к Гумбиннену и р. Ангерапп. Теперь читатель уже знает, что войска 11-й гвардейской армии 22–23 октября отразили в междуречье Роминте — Ангерапп контратаки противника, нанесли ему большие потери и заставили отказаться от дальнейших наступательных действий.
Во второй половине дня 23 октября в соответствии с приказом командующего фронтом мной было принято решение о переходе 11-й гвардейской армии к обороне. Оно предусматривало организацию глубоко эшелонированной обороны на фронте 32,5 км с использованием плацдарма на западном берегу Роминте и надежным резервом. 2-й гвардейский танковый корпус выводился в глубину, в распоряжение командующего фронтом.
В 17 час. были отданы частные боевые приказы:
16-му гвардейскому стрелковому корпусу (1, 16, 31-я и 83-я гвардейские стрелковые дивизии) к 20 час. занять и прочно оборонять 14-километровый по фронту рубеж Маттишкемен — Замелюкен — Шестокен;
8-му гвардейскому стрелковому корпусу (5-я и 26-я гвардейские стрелковые дивизии) к этому же времени занять рубеж (иск.) Шестокен — Йоджен — Киаутен (на р. Роминте) по фронту 7 км;
36-му стрелковому корпусу двумя дивизиями (18-й и 84-й гвардейскими стрелковыми) занять 11,5-километровый по фронту рубеж (иск.) Киаутен — Варкаллен — оз. Гольдапер;
2-му гвардейскому танковому корпусу сосредоточиться в районе Буджеджен — Кажелекен — Купштен, где поступить в распоряжение 3-го Белорусского фронта.
Когда части и соединения 11-й гвардейской армии заняли определенные им участки, были приняты срочные меры по организации пулеметного и артиллерийского огня, созданию на переднем крае обороны минных полей, особенно на танкоопасных направлениях [175] и дорогах. Без промедления создавались и оборудовались командные и наблюдательные пункты. Штаб армии расположился в Роминтеновском лесу, в районе узла дорог Ягдбуде. В блиндажах, вырытых среди деревьев, ни днем, ни ночью не затихала напряженная работа. Я жил в тщательно замаскированном автобусе.
В один из дней к нам приехал Михаил Андреевич Суслов, в то время председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР. Его сопровождал начальник политуправления фронта генерал-майор С. Б. Казбинцев. Товарищ Суслов, беседуя со мной и членами Военного совета армии, интересовался политико-моральным состоянием воинов в связи с ведением боев на территории Восточной Пруссии, отношением бойцов к местному населению, нашими победами и трудностями. В оперативном отделе штаба генерал Леднев доложил ему о ходе операции. Особенно Михаил Андреевич интересовался оборонительными инженерными сооружениями в пограничной зоне, рассматривал снимки дотов, внимательно слушал о подвигах героев штурма пограничного рубежа. Начальник разведки полковник Сухацкий обратил внимание на то, что моральное состояние немецко-фашистских войск к концу нашего наступления резко понизилось.
Какое положение к этому времени сложилось у наших соседей? Сосед справа — 28-я армия с утра 23 октября после короткой артиллерийской подготовки перешла в наступление. Главный удар она наносила в направлении Гросс Тракенена, охватывая с юга шталлупененские укрепления. Преодолевая сильные вражеские заграждения и отражая контратаки противника, войска 28-й армии в течение дня продвинулись на 5 км и к вечеру овладели крупным опорным пунктом Гросс Тракенен. Правофланговые передовые подразделения ворвались на окраину Шталлупенена. Утром 25 октября части 3-го гвардейского стрелкового корпуса взяли город.
На следующий день части и соединения этой армии продолжали бои, но их наступление было менее успешным — они продвинулись лишь на 2 км. К исходу дня 28-я армия вела бои на рубеже Шталлупенен — Гросс Тракенен {238}.
31-я армия (сосед слева) в течение 23 октября продвинулась на 4–12 км и овладела городами Филипув и Сувалки. Затем наступление ее пошло на убыль. В районе западнее и юго-восточнее Гольдапа немцы оказывали яростное сопротивление. Им удалось вклиниться в боевые порядки правофланговой 331-й стрелковой дивизии до 1 км в направлении Ной Бутткунен. Армия прекратила наступление и начала закрепляться на достигнутых рубежах {239}. [176]
Таким образом, 23–24 октября начался общий спад наступления войск фронта. Операция приобретала тенденцию к полному затуханию.
Переход войск фронта к обороне
В течение 24–26 октября 5, 28-я и 31-я армии 3-го Белорусского фронта, хотя и продолжали наступать, но поставленных задач не выполнили: Гумбиннен оставался у противника, сосредоточенная на этом направлении немецко-фашистская группировка уничтожена не была. Используя создавшееся положение южнее Гумбиннена в связи с отходом ударной группировки 11-й гвардейской армии на р. Роминте, немецко-фашистское командование продолжало усиливать свою гумбинненско-инстербургскую группировку переброской новых частей и соединений с других участков советско-германского фронта. Сюда прибыла 20-я танковая дивизия; из района Граево двигалась 50-я пехотная дивизия; из-под Мемеля — части 7-й танковой дивизии и танковый полк «Великая Германия». В районе Летцена стояла наготове 212-я пехотная дивизия резерва главного командования. Из-под Варшавы в район Августова прибыло управление кавалерийского корпуса.
К концу октября группа армий «Центр», усиленная соединениями за счет переброски из резерва сухопутных войск Германии и с других участков советско-германского фронта, а также за счет восстановления ряда дивизий, насчитывала в четырех армиях 16 корпусов, включавших 60 соединений, в том числе 40 пехотных, 12 танковых и моторизованных дивизий и 8 бригад различного назначения. Это позволяло немецко-фашистскому командованию при необходимости за счет маневра по внутриоперационным направлениям усиливать группировку войск, действующих против 3-го Белорусского фронта.
Всего на 27 октября перед 3-м Белорусским фронтом, по данным его штаба, вели боевые действия 11 пехотных, 5 танковых и моторизованных дивизий, 5 танковых бригад, 6 бригад штурмовых орудий, 3 боевые группы, 28 отдельных батальонов и большое число частей различного назначения{240}. Иными словами, противник имел здесь 23–24 дивизии. Его оперативная плотность на гумбинненском направлении достигала в среднем одной дивизии на 4–5 км, а на остальном фронте — одной дивизии на 6–7 км. Такое сосредоточение сил врага не могло не вызвать беспокойства у командующего фронтом. Для беспокойства были и другие основания: не дал положительных результатов ввод в сражение 28-й армии, невысоким был темп наступления 31-й армии, усложнились действия главной группировки нашей 11-й гвардейской армии. [177]
Кроме того, встретив сильное сопротивление противника, опиравшегося на мощные оборонительные рубежи в районе Гумбиннена, Даркемена и на р. Ангерапп, войска фронта должны были вновь организовать прорыв их. Значит, требовалось создать новую мощную группировку, превосходящую противника в силах. Однако перегруппировка войск фронта требовала известного времени, что в свою очередь определяло необходимость оперативной паузы.
К тому же 1-й Прибалтийский фронт еще не форсировал Неман, а основные силы 3-го Белорусского фронта уже были использованы. В создавшейся обстановке командующий фронтом 27 октября по указанию Ставки принял решение о переходе к общей обороне во всей полосе фронта от Сударги до Августова{241}. В условиях, когда перспективы дальнейшего развития операции были невыгодны, а ввод в сражение дополнительных сил запаздывал, это решение являлось наиболее целесообразным.
Изучая впоследствии обстановку, создавшуюся на гумбинненско-инстербургском операционном направлении, я понял, что в то время иного решения командующий фронтом принять не мог. Войска фронта понесли серьезные потери, боеприпасы были на исходе; резервы, необходимые для наращивания усилий при продолжении наступления, отсутствовали. Включенные Ставкой в состав фронта 3-й гвардейский кавалерийский и 7-й гвардейский механизированный корпуса не могли быть использованы, так как первый прибыл в полосу действий фронта (в район Роминтеновского леса восточнее Гольдапа) к 25 октября{242}, а второй сосредоточивался в районе Каунаса только к 1 ноября{243}, танки же для доукомплектования его прибывали на станцию Козлова Руда лишь к 5 ноября. Поэтому дальнейшая операция фронта могла превратиться в боя только за Гумбиннен и по существу привести к взаимному перемалыванию сил.
К этому времени окончательно определилась и общая оперативная обстановка. 3-й Белорусский фронт вел операцию по разгрому тильзитско-инстербургской группировки противника самостоятельно. Войска левого крыла 1-го Прибалтийского фронта продвинулись на тильзитском направлении до 15–20 км и очистили от врага северный берег р. Неман. В это же время главная группировка войск этого фронта вела тяжелые бои по уничтожению курляндской группировки противника.
28 октября войска 3-го Белорусского фронта занимали следующее положение:
11-я гвардейская армия — на рубеже (иск. Маттишкемен — Вальтеркемен — р. Роминте — (иск.) Гольдап; [178]
39-я и 5-я армии (правое крыло фронта) — на рубеже Режуки (4,5 км южнее Сударги) — Шилленен — Пилькаллен — западнее Шталлупенена;
28-я армия, овладевшая Шталлупененом, остановилась юго-западнее города, на рубеже (иск.) Шталлупенен — Маттишкемен;
31-я армия (левое крыло фронта) вышла на рубеж Гольдап — Филипув — Августов протяженностью 75 км.
В течение 12 дней войска 3-го Белорусского фронта прорвали в полосе до 100 км заблаговременно подготовленную, глубоко эшелонированную оборону противника, продвинулись на 30–60 км на гумбинненском и гольдапском направлениях и образовали здесь выступ фронта, вдававшийся в территорию врага.
Каковы же итоги боевых действий 11-й гвардейской армии в Гумбинненской операции?
Ее наступательные боевые действия продолжались восемь дней — с 16 по 24 октября. За это время армия прорвала глубоко эшелонированную оборону противника на фронте 10–11 км и, расширив в ходе наступления фронт прорыва до 75–80 км, продвинулась на 55–70 км. От гитлеровцев было освобождено до 800 населенных пунктов, в том числе такие крупные, как Вирбалис, Кибартай, Виштынец, Гросс Роминтен, Вальтеркемен и Гольдап.
В ходе ожесточенных боев при прорыве тактической зоны обороны противника наши гвардейцы разгромили части 547,549-й и 561-й пехотных дивизий, 432-й пехотный полк 131-й дивизии, 279-ю бригаду штурмовых орудий и ряд других немецко-фашистских частей. Во время боя в оперативной глубине противник понес значительные потери в живой силе и боевой технике. Большое поражение потерпели части 3-й и 4-й кавалерийских бригад, 1-я парашютно-танковая дивизия «Герман Геринг», 102-я и 103-я танковые бригады и гренадерская бригада «Фюрер».
За время наступления войска 11-й гвардейской армии уничтожили и захватили много боевой техники и вооружения. На поле боя остались обломки более 200 танков и штурмовых орудий и свыше 300 орудий и минометов. 187 орудий и минометов стали трофеями гвардейцев{244}.
Основная задача, поставленная перед нашей армией командованием 3-го Белорусского фронта, была решена. Быстрыми и решительными действиями армия не дала противнику остановить наступающие части на заранее подготовленных рубежах в глубине обороны, обеспечила успешный ввод в прорыв 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса на гумбинненском направлении. С вводом в сражение второго эшелона фронта — 28-й армии — наша армия сохранила за собой инициативу действия. Перегруппировав свои главные силы к центру и продолжая наступление, [179] она вышла на р. Ангерапп в районе Неммерсдорфа и перехватила железные и шоссейные дороги в районах Гумбиннена, Даркемена, Гольдапа. Продвижение войск армии и 2-го гвардейского танкового корпуса на запад и выход их на ближайшие подступы к Гумбиннену создали условия для дальнейшего их наступления к Инстербургу. Однако развить достигнутый успех не удалось. Необходим был новый удар.
На этом Гумбинненская операция 3-го Белорусского фронта закончилась. Наши войска получили большой и ценный опыт боевых действий, особенно в преодолении сильно укрепленных и глубоко эшелонированных оборонительных позиций противника. Этот опыт был использован в последующих боях в Восточной Пруссии.
В битве за Восточную Пруссию Гитлер ставил на карту все, так как он понимал, что исход ее решит судьбу не только Кенигсберга, но и Берлина. Фашисты с фанатическим упорством защищали не только каждый прусский город, но и каждый рубеж, каждую усадьбу.
Гумбинненская наступательная операция вошла в историю Великой Отечественной войны одним из наиболее поучительных примеров прорыва сильно укрепленной пограничной, глубоко эшелонированной обороны противника. В результате этой операции на территории врага был захвачен важный плацдарм для развития последующего наступления в глубину Восточной Пруссии.
Нельзя не учитывать при этом и морального воздействия на противника того факта, что боевые действия велись уже на территории немецкого рейха.
3-й Белорусский фронт справился и еще с одной задачей. Вторгаясь на территорию противника, он должен был привлечь к участку прорыва возможно больше немецко-фашистских соединений, чтобы они не могли быть использованы на главном — берлинском направлении. Немецко-фашистское командование оказалось вынужденным перебросить в Восточную Пруссию шесть танковых дивизий{245}, что значительно ослабляло центральную группировку врага на берлинском направлении.
Таким образом, эта задача, поставленная Ставкой Верховного Главного Командования перед войсками 3-го Белорусского фронта, была выполнена. [180]