Глава третья.

Прорыв на Гумбиннен

Бои на подступах к Шталлупенену

Утром 19 октября наблюдательный пункт армии был перенесен на вражескую территорию в район Галлкемена на высоту 141,6. Это событие вызывало множество необъяснимых чувств. Как будто ничего особенного — смена местоположения органа управления командующего армией обычное дело в боевой обстановке. Но сейчас оно было не совсем обычным: новое место находилось на вражеской земле.

Едем через границу. Вот он рубеж, откуда гитлеровские орды в 1941 г. начали свой «победный» марш. Следы немецких укреплений виднелись всюду: колючая проволока, надолбы, разрушенные блиндажи, доты...

Не успели как следует обосноваться на новом месте, прибыли представители фронта: генерал-полковник танковых войск А. Г. Родин и генерал-полковник авиации Т. Т. Хрюкин. К этому же времени сюда был вызван командир 2-го гвардейского танкового корпуса генерал-майор танковых войск А. С. Бурдейный. Мы уточнили вопросы, возникшие в связи с вводом в прорыв танкового корпуса, положив в основу мой доклад командующему фронтом. Затем, пригласив генерала Бурдейного ближе к карте. я поставил гвардейскому танковому корпусу задачу — во взаимодействии с 16-м гвардейским стрелковым корпусом войти в прорыв на западном берегу р. Писса, на участке Карклинен — Эггленишкен в направлении на Кассубен — Вальтеркемен. Ближайшая задача — разгромить противника, углубиться в его оборону на 18–20 км и выйти на рубеж р. Роминте. В дальнейшем, прикрывшись одной бригадой с запада на рубеже р. Ангерапп, быть готовым к наступлению на Гумбиннен и овладению этим важным узлом обороны немцев. При развитии наступления на Гумбиннен, сказал я Бурдейному, его корпус будет усилен 11-й гвардейской стрелковой дивизией. [112]

Составляя план наступления танкового корпуса, мы предусматривали, что его боевые действия в глубине обороны противника могут развиваться в самой различной оперативно-тактической обстановке. Основным условием успеха подвижной группы фронта как в день ввода танкового корпуса, так и в последующие дни мы считали продвижение соединений 16-го корпуса на главном направлении армии. Наступление обоих корпусов должно проходить в самом тесном взаимодействии, особенно когда танки пойдут на Вальтеркемен, Гумбиннен. Поэтому танковый корпус намечалось использовать по двум вариантам: при условии обеспечения плацдарма на западном берегу р. Писса, когда можно будет развить удар с ходу непосредственно с исходного района, и когда эти условия будут отсутствовать, а ввод в прорыв будет возможен только после хорошей артиллерийской и авиационной подготовки. В последнем случае усиленные танками непосредственной поддержки пехоты и армейской артиллерией стрелковые соединения должны будут мощным фронтальным ударом прорвать оборону врага, разгромить его противостоящие части и овладеть рубежом р. Писса, на котором затем развернется танковый корпус при вводе его в прорыв.

Командующий 3-м Белорусским фронтом поставил перед 1-й воздушной армией задачу содействовать нашей армии в прорыве оборонительного рубежа на р. Писса и ее наступлению на Вальтеркемен, одновременно препятствуя выдвижению резервов противника к участку прорыва и занятию ими промежуточных рубежей, особенно на р. Роминте. Важными задачами авиасоединений являлись прикрытие с воздуха танкового корпуса в исходном районе (Кассубен — Поджонен — Пиллюпенен) и ударной группировки армии при наступлении, а также непосредственное сопровождение и прикрытие с воздуха танкового корпуса при его вводе в прорыв и действиях в глубине обороны противника на вальтеркеменском направлении.

Чтобы решить все эти задачи, командующий 1-й воздушной армией перераспределил авиацию, нацелив большую ее часть на обеспечение боевых действий войск армии, наступающих юго-восточнее Гумбиннена{132}.

Управление действиями авиации на этом направлении командующий 1-й воздушной армией оставил за собой. Он организовал авиационное обеспечение наземных войск по принципу поддержки, так как это давало возможность более массированно использовать авиацию для удара по противнику. Все эти вопросы нашли отражение в специально составленном плане взаимодействия авиасоединений и танкового корпуса при его прорыве и действии в глубине вражеской обороны.

Для вызова авиации по требованию наземных войск в оперативной [113] группе командира танкового корпуса находился с радиостанцией представитель воздушной армии майор Капустин. Это был грамотный во всех отношениях офицер, способный и энергичный, не впервые выполнявший подобные задачи.

Спланировали мы и работу тыла армии, заботясь о том, чтобы он в ходе боевых действий своевременно обеспечил танковый корпус боеприпасами, горючим и другими видами снабжения. В частности, мы предусмотрели снабжение корпуса горючим и боеприпасами, самолетами, если, оторванный от баз снабжения армии, он должен будет вести бой в глубине обороны немцев.

В конце нашего совещания, когда всеми были уяснены задачи и план действия 2-го гвардейского танкового корпуса, а также определены мероприятия по боевому обеспечению его, особенно по артиллерийскому и авиационному, генералу А. С. Бурдейному было предложено подготовить части корпуса к выходу в исходное положение, сначала на промежуточный рубеж в район Пиллюпенена, а к исходу дня в район плацдарма на западном берегу р. Писса для ввода в прорыв. Погода 19 октября стояла нелетная, с утра непрерывно моросил дождь, немецкие самолеты в воздухе не появлялись. Танковые части могли передвигаться, не опасаясь наблюдения со стороны врага.

После совещания генерал Бурдейный, начальник штаба армии генерал Семенов и заместитель командующего 1-й воздушной армией генерал Николаенко отправились в 16-й гвардейский стрелковый корпус для организации взаимодействия при вводе танкового корпуса в прорыв.

К утру 19 октября соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса, преодолевая полосу инженерных, противотанковых и противопехотных заграждений, вышли к переднему краю шталлупененских укреплений, проходивших по линии Дееден — Шлойвен — Допенен. Оборудованные здесь укрепленные позиции представляли собой исключительно мощные сооружения, созданные немцами в течение длительного времени.

Как уже отмечалось, корпусу было приказано, наступая в общем направлении на Гросс Тракенен, овладеть во взаимодействии с левофланговыми частями 5-й армии Шталлупененом. После авиационной и артиллерийской подготовки части 5-й и 26-й гвардейских стрелковых дивизий перешли в наступление. Однако, несмотря на огромный боевой порыв гвардейцев, поддержку авиации и артиллерии, наступление развивалось медленно. В ходе боя в стыке 5-й и 26-й гвардейских дивизий была введена для наращивания удара 83-я гвардейская стрелковая дивизия.

Правофланговые части корпуса встретили сильное сопротивление противника и до 12 час. продвинуться не смогли. Контратаки следовали одна за другой. Только отразив их и подавив огневую систему противника, дивизии смогли возобновить наступление [114] и к 15 час. выбили гитлеровцев из ряда населенных пунктов. Наибольший успех обозначился на левом фланге корпуса, на участке 26-й гвардейской дивизии, которая выбила врага из Допенена и вышла к восточному берегу р. Жабоедер Даубас, на участке Допенен — Руджен{133}. Командир дивизии генерал-майор Г. И. Чернов, развивая успех, ввел в бой свой второй эшелон. Последний с ходу форсировал р. Жабоедер Даубас в районе севернее Руджена и при поддержке мощного артиллерийского огня закрепился на ее западном берегу.

К 16 час. соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса прорвали на фронте около 10 км передовые позиции и на ряде участков вклинились в полосу укреплений, созданных на переднем крае шталлупененского долговременного укрепленного узла обороны. Упорные бои по блокировке и уничтожению дотов продолжались в течение всего дня. Решающую роль в этом деле сыграли штурмовые группы, подготовленные заблаговременно, до начала наступления.

Штурмовые группы действовали в составе стрелковых батальонов. Наступая на фронте 600–800 м, батальон массированным огнем пулеметов и артиллерии сковывал действия противника, отсекал пути подхода к атакуемому доту, изолировал его и тем самым обеспечивал штурмовой группе возможность уничтожить дот. Для блокировки выбирался наиболее мощный, четырех — шестиамбразурный дот, с падением которого нарушалась оборона противника на данном участке фронта и в ней образовывалась брешь. Штурму дота предшествовало выдвижение орудий, танков или самоходно-артиллерийских установок, входивших в состав штурмовой группы, на прямую наводку. В 200–300 м от дота они в упор вели огонь по его амбразурам. Под прикрытием огня блокировочная группа из автоматчиков и огнеметчиков ползком продвигалась к доту. За ней со взрывчаткой двигались саперы.

С началом нашего обстрела гитлеровцы поочередно закрывали амбразуры дотов, продолжая вести огонь. Соседние доты в это время поддерживали своим огнем штурмуемый дот. Когда блокировочная группа оказывалась в 30–50 м от дота, по условному сигналу — чаще всего ракете — стрельба по амбразурам прекращалась и блокировочная группа броском выходила к бронированному колпаку, наглухо закрывала амбразуры, а саперы начинали подготовку к взрыву дота. Чтобы предотвратить контратаку противника и обеспечить успех штурмовой группы, в образовавшуюся брешь вводилась стрелковая рота, а танки и артиллерийские орудия или самоходно-артиллерийские установки поддерживали ее наступление.

Такова общая схема действий штурмовых групп. В зависимости [115] от обстановки в эту схему вносились коррективы. Впрочем, для примера рассмотрим действия штурмовых групп 17-го полка 5-й гвардейской стрелковой дивизии в районах Дееден, Пешикен, Раудонен, т. е. на главном рубеже немецко-фашистской обороны.

Противник создал здесь развитую систему укреплений с тремя линиями траншей полного профиля, соединенных ходами сообщений. Подступы к переднему краю и промежутки между траншеями были сплошь заминированы, при этом у самого переднего края пролегали два ряда минных полей глубиной 200–300 м. За линией траншей по господствующим высотам проходила полоса железобетонных дотов, многие из которых имели вращающиеся башни. Подступы к ним были густо заминированы и простреливались перекрестным огнем из пулеметов. Для их блокировки и уничтожения были введены в бой штурмовые группы. Большинство из них возглавляли общевойсковые командиры, но некоторыми командовали офицеры инженерных войск. Среди командиров штурмовых групп можно назвать инженера 17-го гвардейского полка капитана Ф. Н. Василенко и командира роты корпусного саперного батальона капитана И. Г. Резова, дивизионного инженера майора П. Т. Мельникова и командира саперного взвода того же полка лейтенанта В. Н. Чуркина.

Командиры штурмовых групп уточнили задачи, изучили местность, выяснили создавшуюся обстановку. Снабженные необходимым [116] количеством взрывчатых веществ, боеприпасов и противотанковых мин, штурмовые группы подготовились к выполнению боевого задания.

Предварительно доты подверглись массированному удару авиации и разрушению огнем прямой наводки из 152-мм гаубиц-пушек, подтянутых ночью на возможно близкое расстояние к переднему краю обороны. Но даже мощная «обработка» дотов, о чем свидетельствуют три прямых попадания в один из них, не причинила им особого ущерба. Ожесточенный огонь вражеских пулеметов не прекращался.

К подлежащему уничтожению четырехамбразурному доту с вращающейся броневой башней в опорном пункте Дееден майор Мельников направил группу саперов во главе с лейтенантом Чуркиным. Когда до дота осталось около 75 м, немцы предприняли контратаку. Саперам пришлось вернуться в исходное положение. Тогда артиллеристы и минометчики обстреляли неприятельские траншеи и тем создали возможность саперам обходным путем приблизиться к доту, ослепить его амбразуры и заложить у входа и у амбразур около 100 кг тола. По сигналу майора Мельникова лейтенант Чуркин поджег бикфордов шнур, раздался мощный взрыв и рухнула часть стены дота.

Не менее решительно действовала и штурмовая группа капитана Ф. Н. Василенко при штурме дота в опорном пункте Раудонен. [117] Вначале три тяжелых танка (KB) под командованием капитана Курако на больших скоростях прорвались в тыл дота, уничтожили артиллерийскую батарею и подавили пехоту врага. Саперы штурмовой группы во главе со смелым и находчивым капитаном Резовым под огнем противника ослепили все шесть амбразур дота, заложили 120 кг взрывчатки у его двери и произвели взрыв. Дверь была пробита, и гарнизон уничтожен.

В результате смелых и решительных действий одной из многих штурмовых групп 5-й гвардейской стрелковой дивизии был уничтожен дот в районе Пешикена. Когда отделение сержанта Сергеева находилось уже на подступах к доту, гитлеровцы внезапно обстреляли смельчаков пулеметным огнем. Четверо саперов было ранено. Сергеев с оставшимися бойцами подползли к доту обходным путем. Рядовой Данилов первым достиг дота. Пренебрегая опасностью, он взобрался на вершину колпака и сверху накрыл фашинами одну за другой три амбразуры. Увлеченные смелостью своего товарища, остальные саперы также быстро и решительно подобрались к доту и закрыли четвертую амбразуру. В следующий момент саперы заложили взрывчатку и подорвали дот {134}.

Продолжая вести тяжелые бои по блокировке дотов и прорыву укрепленных позиций, соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса вынуждены были постепенно вгрызаться в оборону противника и только к 20 час. прорвали главную полосу обороны шталлупененского укрепленного узла. Продвинувшись на глубину от 3 до 5 км, корпус вышел на линию Пешикен — Раудонен — Гериттен, 2 км западнее Допенена, перерезав на левом фланге и в центре железную дорогу Шталлупенен — Гросс Роминтен{135}.

Соединения корпуса захватили и уничтожили 19 дотов{136}. Однако действия 8-го корпуса в этот день не отличались гибкостью и достаточной напористостью, особенно со стороны его штаба и самого командира. Наступление велось в скученных боевых порядках и при отсутствии необходимого маневра. Вместо того чтобы перегруппировать главные силы на левый фланг и ударом с юга и юго-запада обойти укрепления противника, корпус продолжал фронтальное наступление, бесцельно теряя время и людей.

Форсирование р. Писса

Более успешно развивалось наступление в центре оперативного построения армии, на фронте 16-го гвардейского стрелкового корпуса. Преодолевая упорное сопротивление врага, корпус настойчиво [118] продвигался к р. Писса. Его 1-я гвардейская стрелковая дивизия при поддержке 213-й отдельной танковой бригады стремительной атакой сбила противника, оборонявшего подступы к реке, и к 11 час., продвинувшись более чем на 2 км, достигла ее восточного берега южнее населенного пункта Киссельн. Попытки с ходу форсировать реку вначале успеха не имели. Противник сильным пулеметным и артиллерийско-минометным огнем преградил путь наступающим частям.

В полосе наступления армии р. Писса имела ширину всего 5–10 м и глубину 1,5 м. В сущности такие «параметры» не представляли особой помехи для ее форсирования. Почему же гвардейцам не удалось с ходу форсировать р. Писса? Значительным препятствием для наступающих, особенно для танкистов и артиллеристов, явились крутые и обрывистые берега реки высотой 10–12 м. К тому же на рубеже реки противник успел создать довольно сильную оборону. Вдоль западного берега тянулись две линии траншей, связанных ходами сообщения. Оборонявшие этот рубеж части 561-й пехотной дивизии оборудовали специальные пулеметные площадки и минометные позиции, а на танкодоступных участках выставили минные поля.

На участке Киссельн — Гросс Ленгмешкен (4 км) боевые порядки врага были уплотнены пехотой 401-го маршевого и других батальонов. Преодолеть такую оборону после тяжелых боев на [119] подходах к реке оказалось делом трудным. Поэтому пришлось снова повторить артиллерийскую подготовку и подавить систему артиллерийско-минометного и пулеметного огня противника на западном берегу реки. Только в 12 час. 169-й и 171-й полки 1-й гвардейской стрелковой дивизии смогли приступить к форсированию реки.

Первыми начали форсировать р. Писса севернее Викнавайтшена бойцы 2-го батальона 171-го полка. По сигналу «в атаку» они все как один во главе с капитаном П. И. Казаковым ринулись к реке. Впереди, увлекая гвардейцев к противоположному берегу, шли, как всегда, солдаты-агитаторы Мельников, Зайцев, Екимов, Карабанов. Когда значительная группа бойцов переправилась, парторг батальона капитан С. И. Смирнов собрал их и сказал:

— Впереди траншеи врага. Надо их захватить. За мной! В атаку!

С криком «ура!» гвардейцы бросились за парторгом. Противник был отброшен.

Гитлеровцы усилили артиллерийский огонь по боевым порядкам наступающих и районам переправ и дважды разрушили возведенные саперами переправы для танков. Они предпринимали контратаки как с севера, из района Киссельна, так и с юга, из района Поджонена, стремясь обходным маневром прорваться в тыл гвардейским полкам и выйти к р. Бредауне. Однако им это не удалось. Наши артиллеристы и танкисты отбили все контратаки. Тогда над районом переправы появились 18 немецких самолетов-бомбардировщиков. Но и их удар не мог остановить гвардейцев, переправившихся на западный берег реки.

Командир 1-й гвардейской стрелковой дивизии полковник П. Ф. Толстиков, обеспечив частью сил фланги дивизии, продолжал форсирование. К 14 час. через р. Писса полностью переправились весь 171-й полк и два батальона 169-го {137}. Вместе с пехотой, а точнее активно поддерживая ее, реку форсировали батальоны 213-й отдельной танковой бригады и дивизионы 1057-го самоходно-артиллерийского полка.

Для оказания поддержки пехоте во время боя на оборонительном рубеже вдоль западного берега р. Писса и для прикрытия переправы танков и артиллерии командир корпуса вызвал штурмовую и истребительную авиацию. В течение 30 минут она обрушивала мощные удары по артиллерийско-минометным батареям противника, а затем начала расстреливать с небольшой высоты находившуюся в траншеях вражескую пехоту. 213-я отдельная танковая бригада и 1057-й самоходно-артиллерийский полк, развернувшись впереди пехоты, стремительно атаковали позиции гитлеровцев. Вплотную за танками и самоходной артиллерией шли в атаку гвардейцы. Не выдержав удара, противник стал отходить [120] на запад в сторону Гайджен, Гросс Ленгмешкен, куда в скором времени и вышли главные силы 1-й стрелковой дивизии.

Дальнейшее продвижение в западном направлении выводило дивизию на важные шоссейные дороги Миллюнен — Мотцкунен и Гросс Тракенен — Толлмингкемен, что могло привести к разобщению сил противника на две группировки — шталлупененскую (более сильную) и южную, и лишило бы его возможности быстро маневрировать резервами вдоль фронта. Немецко-фашистское командование опасалось также, что с выходом дивизии на эти дороги наши войска разовьют стремительное наступление в северо-западном направлении и обойдут Шталлупенен с юга и юго-запада. Поэтому оно приняло меры, чтобы не только остановить наши части на достигнутом рубеже, но и отбросить их обратно за р. Писса.

Контратаки противника следовали одна за другой. К тому же с выходом за линию траншей многие танки 213-й отдельной танковой бригады попали на заболоченный участок и отстали от пехотинцев. В 2–3 км от западного берега реки дивизия была встречена сильным огнем пулеметов и танков. Отбивая яростные контратаки врага, ее части при поддержке артиллерии ворвались в Гайджен и Антзоденен и овладели ими{138}.

На левом фланге 16-го гвардейского стрелкового корпуса наступали части 31-й гвардейской стрелковой дивизии, которую поддерживал 1435-й самоходно-артиллерийский полк. Продвинувшись на запад почти на 4 км, дивизия к 11 час. вышла к крупному населенному пункту и узлу дорог Поджонену, имевшему весьма существенное значение в обороне противника на этом направлении. Однако овладеть этим населенным пунктом непосредственно с востока дивизии не удалось. Продолжать фронтальное наступление на Поджонен было бессмысленно, так как бои могли принять затяжной характер и привести к большим потерям. Генерал-майор И. Д. Бурмаков, правильно оценив обстановку на фронте своей дивизии, решил использовать успех соседа справа (1-й гвардейской дивизии) и овладеть Поджоненом обходным маневром. Он отдал приказ частью сил сковать противника с фронта, а главными силами обойти опорный пункт с севера и нанести удар во фланг и тыл.

В результате умелых и энергичных действий командира 99-го полка полковника К. Г. Кузнецова этот полк, выйдя на дорогу Зюссайтшен — Поджонен, стремительной атакой сбил оборонявшиеся подразделения численностью до трех батальонов и, преследуя их, овладел Поджоненом. Немецко-фашистские части в беспорядке отошли на Эггленишкен{139}. За этот подвиг полковник Константин Гаврилович Кузнецов был удостоен звания Героя Советского Союза. [121]

К 15 час. все части 31-й гвардейской стрелковой дивизии вышли на р. Писса и начали форсировать ее. Уже на западном берегу реки они отбивали контратаки противника из районов Эвайнена и Кассубена, упорно продвигаясь вперед. К 19 час. в результате ожесточенных боев дивизия овладела опорным пунктом Эвайнен. Дальнейшее продвижение ее частей было остановлено сильным фланговым огнем пулеметов противника с севера из района Киквидена и с юга из района Эггленишкена. Выход частей 84-й гвардейской стрелковой дивизии южнее, на западный берег р. Писса, способствовал дальнейшему успеху 31-й дивизии, так как прикрыл ее левый фланг. Организованное и успешное наступление по сходящимся направлениям частей 31-й дивизии (с севера) и 84-й дивизии (с юга) на Эггленишкен вынудило гитлеровцев поспешно отойти из этого опорного пункта в Лееген.

Генерал Бурмаков понимал, что его 31-й дивизии необходимо настойчиво наступать, чтобы обеспечить расширение плацдарма и тем создать наиболее благоприятные условия для переправы 2-го гвардейского танкового корпуса через р. Писса. Продолжая наступление в западном направлении, части этой дивизии в 22 часа завязали упорный ночной бой за Кассубен. Однако фронтальные атаки успеха не имели. Тогда генерал Бурмаков перегруппировал части и организовал обход Кассубена с севера и юга. Вскоре 31-я дивизия овладела этим населенным пунктом и крупным узлом дорог. К исходу дня 19 октября она вышла на подступы к Паадерн, Мотцкунен, Дееден{140}.

Успешные действия 31-й гвардейской стрелковой дивизии обеспечили необходимый плацдарм для ввода в прорыв 2-го гвардейского танкового корпуса на западном берегу р. Писса.

Одновременно с другими соединениями армии перешли в наступление и дивизии 36-го гвардейского стрелкового корпуса. В 9 час. 30 мин. немцы были сбиты с рубежа Венцловишкен — Гросс Каллвайтшен и части корпуса, преодолевая упорное сопротивление, [122] к 16 час. вышли также на рубеж р. Писса южнее Эггленишкена.

Таким образом, к 16 час. центральная группировка и левый фланг 11-й гвардейской армии на 16-километровом фронте вышли к р. Писса и, форсировав ее на ряде участков, овладели сильным оборонительным рубежом противника {141}. Успешное форсирование р. Писса во второй половине дня частями 1-й и 31-й гвардейских стрелковых дивизий решительным образом меняло обстановку на центральном участке фронта армии. Здесь создавались благоприятные предпосылки для успешного развития дальнейшего наступления путем ввода в бой дополнительных сил.

Доложив со своего наблюдательного пункта обстановку командующему 3-м Белорусским фронтом генералу армии И. Д. Черняховскому и получив разрешение на ввод в прорыв 2-го гвардейского танкового корпуса, я отдал приказ генералу А. С. Бурдейному выдвинуть корпус из района сосредоточения (Гросс Зоденен, Пиллюпенен, Войдоты) в полосу наступления 16-го гвардейского стрелкового корпуса для последующего движения за боевыми порядками первых эшелонов 31-й гвардейской стрелковой дивизии в направлении Кассубена. К этому времени корпус имел 210 танков Т-34 и 41 самоходно-артиллерийскую установку (САУ-85 и САУ-76){142}.

— С получением боевого приказа, — доложил Военному совету армии начальник политотдела корпуса полковник И. А. Чернышев, — во всех частях и соединениях корпуса были проведены митинги под лозунгом: «Добьем гитлеровцев в их собственной берлоге». На митингах зачитали обращение Военного совета фронта. Гвардейцы-танкисты заверили командование в своей готовности с честью выполнить боевой приказ. Они дали клятву драться до полной победы над врагом. Их взволнованные выступления звучали призывом к боевому подвигу во имя нашей Родины. На митинге 3-го танкового батальона 26-й бригады командир 1-й танковой роты гвардии старший лейтенант Метельский заявил: «Мы удостоены чести добить раненого фашистского зверя в его собственной берлоге. Я заверяю командование, что танки моей роты будут беспощадно уничтожать врага на прусской земле и что в этих боях гвардейцы с честью выполнят задачу».

Командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса генерал С. С. Гурьев получил приказ быть готовым ввести в бой с утра 20 октября поступившую в его распоряжение 11-ю гвардейскую стрелковую дивизию, находившуюся во втором эшелоне {143}. В течение ночи эта дивизия должна была переправиться через р. Писса и сосредоточиться в районе Киквиден — Бугджен — Дееден, чтобы [123] утром 20 октября начать наступление в направлении Андерскемена (5 км южнее Гросс Тракенена) в стыке между дивизиями первого эшелона корпуса.

Оценивая возможные действия противника во второй половине дня, мы пришли к выводу, что он попытается выбить вклинившиеся в его оборону части армии, восстановить положение и закрепиться на западном берегу р. Писса, а также на линии переднего края шталлупененской укрепленной позиции. Правильность этих выводов подтвердилась. Противник продолжал оказывать упорное сопротивление перед фронтом 16-го и 36-го гвардейских стрелковых корпусов, стремясь не допустить развития нашего наступления на противоположном берегу р. Писса. Во второй половине дня противник особенно яростно контратаковал части 1-й и 31-й гвардейских дивизий, а также, пользуясь разрывами в облаках, наносил по боевым порядкам бомбовые удары своей авиацией.

Но, несмотря на противодействие, наши войска продолжали наступление, расширяя плацдарм как в глубину, так и по фронту. К концу дня оба стрелковых корпуса (16-й и 36-й) полностью форсировали р. Писса и продвинулись вперед на 6–8 км, выйдя на рубеж Киквиден — Дееден — Мелькемен — Нассавен.

За день боя войска армии захватили 24 полевых и 3 штурмовых орудия, 16 минометов и 18 пулеметов, подбили и уничтожили 22 танка и 6 штурмовых орудий, заняли до 40 населенных пунктов, в том числе крупные опорные пункты Поджонен, Кассубен, Мелькемен, Нассавен и др.

В ночь на 20 октября стрелковые соединения 16-го и 36-го гвардейских корпусов закреплялись на достигнутых рубежах, переправляли на западный берег р. Писса артиллерию, подвозили боеприпасы и отдельными отрядами вели усиленную разведку противника {144}.

Усиленные батальоны частей 8-го гвардейского корпуса в течение той же ночи продолжали бои по уничтожению дотов в районе Бруххефен я на высотах юго-восточнее Алекскемена.

Вечером 19 октября штаб армии получил дополнительные данные о противнике. Начальник разведотдела армии полковник И. Я. Сухацкий доложил, что немецко-фашистское командование развернуло перед фронтом 16-го гвардейского корпуса сильную танковую группу в составе 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» и 102-й танковой бригады РГК. 549-я пехотная дивизия, действовавшая в полосе 8-го гвардейского корпуса, усилена частями 4-й кавалерийской бригады и 644-м отдельным крепостным батальоном. Всего перед фронтом армии противник сосредоточил до 170 танков и свыше 90 штурмовых орудий {145}. Кроме того, авиаразведка обнаружила значительное скопление танковых и моторизованных войск в районе Гумбиннена. [124]

— Таким образом, — подытожил свой доклад Сухацкий, — вводом в бой крупных сил противник значительно улучшил свое положение на фронте, но избежать общего поражения в полосе армии не мог. Свои оперативные резервы немцы ввели в бой на рубеже р. Писса с запозданием. Удобный момент, когда еще можно было попытаться задержать наступление наших частей, немецко-фашистское командование упустило.

Генерал И. И. Семенов, присутствовавший здесь, сделал вывод, что немецко-фашистское командование при выходе передовых соединений 11-й гвардейской армии к р. Роминте может пойти на решительные действия, включительно до контрудара по нашей выдвинувшейся вперед ударной группировке. Чтобы этого не случилось, было принято решение энергичными действиями 2-го гвардейского танкового корпуса в направлении Вальтеркемена сорвать замыслы врага, упредив его в занятии рубежей вдоль рек Роминте и Ангерапп.

О своих соображениях я доложил командующему фронтом, и он тут же их утвердил, дав указание срочно проводить в жизнь.

Что касается соседей — 5-й и 31-й армий, то их наступление вследствие особенно ожесточенного сопротивления немецко-фашистских войск развивалось медленнее, чем 18 октября. 5-я армия вплотную подошла к мощному оборонительному рубежу Пираген — Ваббельн — Крижуллен и в ходе упорных боев на протяжении всего дня смогла прорвать оборону врага на глубину до 3 км. Ее левофланговый корпус (65-й), наступавший на Шталлупенен, вел бой на рубеже Гросс Дегезен — Жуггерн — Пешикен. Наш левый сосед — 31-я армия с 8 час. 30 мин. наступала своим правым флангом в юго-западном направлении на Пшеросль и, продвинувшись в течение дня на 5–7 км, вышла на рубеж Абшернингкен (юго-западнее оз. Виштиттер) — Шитткемен{146}. Ее правофланговый 71-й стрелковый корпус, овладев Шитткеменом, подошел к огромному лесному массиву — Штаатс Форст Роминтен, преграждавшему путь к Гольдапу.

В связи с некоторым отставанием соседей возрастала опасность фланговых ударов противника при продвижении 11-й гвардейской армии к рубежу р. Роминте, особенно на вальтеркеменском направлении. Уже к исходу 19 октября группировка противника, оборонявшегося в районе Шталлупенена, стала заметно нависать над ударной группировкой армии с севера. Наличие крупного лесного массива на левом фланге армии также не могло не влиять на темпы нашего наступления.

Таким образом, обстановка на фронте армии характеризовалась тем, что успехи ее наступления, особенно в центре оперативного построения, т. е. на направлении главного удара, создали возможность [125] ввода в бой 2-го гвардейского танкового корпуса. Но в то же время эти успехи осложняли положение фланговых соединений армии и создавали значительные трудности в обеспечении дальнейшего наступления.

Штаб армии, анализируя оперативную обстановку к исходу 19 октября, правильно оценивал создавшееся положение на фронте, особенно на правом фланге, где 8-й гвардейский корпус и соседняя 5-я армия были скованы врагом в шталлупененском узле сопротивления. Учитывал он и отставание соседа слева — 31-й армии, а также и то, что в соответствии с планом операции ее главный удар развивался в западном и в юго-западном направлении, на Вижайны — Филипув{147}.

Следовательно, центр тяжести в развитии операции 3-го Белорусского фронта переместился в полосу наступления нашей армии. Сюда был выдвинут 2-й гвардейский танковый корпус, здесь же сосредоточивались и войска второго эшелона фронта — 28-я армия. Но, к сожалению, мы еще не были ориентированы в ее использовании и направлении ввода в сражение.

В то же время, как было установлено позже, к исходу 19 октября противник, потерпев поражение в борьбе за рубеж р. Писса, начал спешно усиливать свою группировку на гумбинненском направлении за счет маневра вдоль фронта, снимая некоторые части (3-ю и 4-ю кавалерийские бригады, 27-й штурмовой батальон, 279-ю бригаду штурмовых орудий и другие) с второстепенных участков. Одновременно немецко-фашистское командование приступило к переброске из района Тильзита в район Гумбиннена частей 5-й танковой дивизии и ускорило темп сосредоточения парашютно-танкового корпуса «Герман Геринг».

Еще вечером 18 октября командующий группой армий «Центр», говоря по телефону с командующим 3-й танковой армией генерал-полковником Раусом, сказал, что кроме танкового корпуса «Герман Геринг» он вынужден потребовать и 5-ю танковую дивизию {148}. А утром 20 октября начальник штаба группы армий «Центр» сообщил: «...командующий группой армий приказывает как можно скорее перебросить 5-ю танковую дивизию (в район Гумбиннена. — К. Г.), где необходима срочная помощь»{149}. Захват в результате трехдневных боев плацдарма на западном берегу р. Писса, видимо, позволил немецко-фашистскому командованию достаточно точно определить направление нашего главного удара, дальнейший ход его развития и создать план сосредоточения и нацеливания контрударов по главной группировке войск 11-й гвардейской армии. Можно было предполагать, что немецко-фашистское [126] командование после сосредоточения достаточных сил и средств в районе Гумбиннена будет стремиться, прикрывшись рубежом р. Роминте, осуществить сильный фланговый удар по прорвавшимся частям 11-й гвардейской армии с севера и приостановить, таким образом, дальнейшее их наступление.

В связи с решением ввести в прорыв 2-й гвардейский танковый корпус в полосе наступления нашей армии ее задачи несколько уточнялись. Теперь войска армии должны били развивать успех совместно с подвижной группой фронта и вместе с ней, упреждая противника, ударом главных сил в северо-западном направлении овладеть Гумбинненом и одновременно выйти на рубеж р. Ангерапп.

Успешные действия соединений 16-го гвардейского стрелкового корпуса и, в частности, его 31-й гвардейской стрелковой дивизии обеспечили ввод танкового корпуса по первому варианту, т. е. с ходу, развернувшись на рубеже западнее р. Писса.

2-й гвардейский танковый корпус двигался ускоренным маршем в район сосредоточения, и к 16 час. головные 25-я и 26-я гвардейские танковые бригады подошли к Пиллюпенену, а несколько позднее и к переправам на р. Писса (участок между Эвайнен и Эггленишкен). Уничтожив оставшиеся в тылу наших войск мелкие группы и ожившие огневые точки противника, бригады в течение ночи переправились вброд через р. Писса и к рассвету следующего дня сосредоточились восточнее Кассубена. Гвардейские 4-я танковая и 4-я мотострелковая бригады корпуса, составлявшие второй эшелон, в это время также вышли в районы переправ.

Танкисты переправлялись в довольно сложных условиях: беспрерывно шел дождь, начавшийся еще утром, почва размякла, бригады преодолевали крутые берега реки в ночной мгле. Но гвардейцы мужественно и героически продвигались вперед. Во время переправы танкисты уничтожили 5 танков и 8 штурмовых и полевых орудий противника.

Командир 2-го гвардейского танкового корпуса с оперативной группой находился в Карклинене, штаб корпуса расположился в Лаукупенене (3 км юго-западнее Пиллюпенена).

Начало было положено хорошее. Поэтому было отдано распоряжение командиру 16-го корпуса генералу С. С. Гурьеву и командиру танкового корпуса генералу А. С. Бурдейному переправить в течение ночи через р. Писса все части 11-й дивизии и танкового корпуса, чтобы утром следующего дня начать активные действия.

Танки, вперед!

Рано утром 20 октября с генералами Родиным и Николаенко я прибыл на наблюдательный пункт командира 16-го гвардейского стрелкового корпуса. Располагался он на высоте южнее Кассубена [127] (западнее р. Писса). После ночного дождя весь горизонт был затянут дымкой, погода была явно нелетная. Придется немного подождать.

Подождать... Это значит потерять несколько часов. А хотелось бы начать наступление пораньше и тем самым выиграть побольше светлого времени для действий танкового корпуса. Но важно было также нанести противнику мощный удар танками, проложив им с воздуха дорогу бомбовыми ударами и штурмовыми действиями авиации.

Эта задержка была только здесь, на главном направлении. 8-й гвардейский стрелковый корпус (правый фланг армии) перешел в наступление в 9 час. Однако из-за особо ожесточенного сопротивления немцев заметных успехов он еще не добился. На многих участках гитлеровцы вели настолько сильный артиллерийско-минометный огонь, что какие-либо активные действия совершенно исключались.

Но вот начало 11-го. Погода начинает проясняться. Видимость 6–8 км. Генерал Николаенко доволен, оживился Гурьев. Отдаю приказ — начинать. Сигналы поданы. И мгновенно люди как-то изменились. Лица сосредоточенны, все подтянуты, на наблюдательном пункте слышны только четкие, уверенные команды. Все напряжено.

В одно мгновение воздух сотрясается от мощных орудийных залпов. На участке 16-го гвардейского стрелкового корпуса наступление началось после мощной получасовой артиллерийской и авиационной подготовки. Атака 31-й дивизии идет успешно. С наблюдательного пункта мы видим, как передовые цепи пехотинцев, прижимаясь к разрывам своих снарядов, ворвались в Паадерн, Мотцкунен, Дееден и после короткого боя овладели ими.

А в это время нарастающий шум танковых моторов и гул бомбардировщиков возвестили нам, что первый эшелон танкистов генерала А. С. Бурдейного, бомбардировщики полковника Г. А. Чучева, а за ними штурмовики полковника С. Д. Пруткова — на подходе к участку прорыва. Вскоре через боевые порядки 31-й гвардейской дивизии на больших скоростях прошли сопровождаемые штурмовой [128] авиацией танки 25-й и 26-й гвардейских бригад. Направившись в прорыв на участке Андерскемен — Зогинтен{150}, танкисты смяли подразделения вражеской пехоты, сбили боевые порядки танкового полка дивизии «Герман Геринг» и ушли на запад. Вскоре стали поступать донесения от командиров 25-й и 26-й бригад полковников С. М. Булыгина и В. К. Шанина, что их танки уничтожали артиллерию на марше и разгромили колонну вражеской пехоты с танками. Противник вследствие внезапности удара понес большие потери.

Успех в начале прорыва еще больше воодушевил танкистов, вселял в них уверенность, придал новые силы. Гвардейцы 31-й дивизии несколько отстали от танков. Немцы решили воспользоваться этим и предпринять контратаку, чтобы отрезать пехотинцев от танков, окружить их и уничтожить. Но сделать это было не так-то просто. Быстро оценив обстановку, Бурдейный и Гурьев немедленно ввели в бой вторые эшелоны танкового корпуса и 31-й дивизии и не только отразили контратаку, но и выбили гитлеровцев из Андерскемена, Баллупена и других пунктов и этим расширили горловину прорыва до 6 км.

Не увенчался успехом и удар 102-й немецкой танковой бригады, усиленной подразделениями 1-й танковой дивизии, из района юго-западнее Гросс Тракенена по правому флангу 2-го гвардейского танкового корпуса. Немецко-фашистское командование бросило против советских танкистов артиллерию, пехоту и авиацию. Группы из 20–30 самолетов с пикирования беспрерывно бомбили боевые порядки частей первого эшелона корпуса. В критический момент контратаки заместитель командира корпуса полковник С. К. Нестеров, находившийся в боевых порядках танкистов, вызвал на помощь истребительную авиацию, развернул два танковых батальона в направлении угрожаемого фланга и приказал прикрыть танки дымами.

Первым поставил дымзавесу командир танка младший лейтенант Аксенюк, два очага дымов — сержант Матвеев. Танки оказались скрытыми от противника. Его авиация не могла вести прицельное бомбометание и сбрасывала бомбы беспорядочно. Руководя боем, Степан Кузьмич Нестеров погиб как герой, сраженный пулеметной очередью. Не стало одного из боевых командиров-танкистов...

Разгромив контратакующего противника, танкисты с главными силами 31-й дивизии продолжали наступать к рубежу р. Роминте. Пройдя около 20 км, головная 25-я бригада к 18 час. подошла к крупному пункту сопротивления немцев — Вальтеркемену. К этому времени противник занял оборону на заранее подготовленном рубеже по западному берегу р. Роминте, сосредоточив в районе Вальтеркемена 76-й пехотный полк, более 30 танков и два дивизиона артиллерии. [129]

26-я бригада, наступавшая правее с одним из полков 31-й дивизии, к 18 час. подошла к Швигзельну (4 км северо-восточнее Вальтеркемена), где внезапно была контратакована двумя батальонами мотопехоты и 12 танками. После ожесточенного часового боя наши танкисты и пехотинцы охватили контратакующие подразделения с флангов, прижали их к р. Швентишке с сильно заболоченной поймой и полностью уничтожили.

Подразделения 4-й гвардейской танковой бригады, которой командовал Герой Советского Союза полковник О. А. Лосик, вышли к реке в районе Праслаукена, в 3 км юго-восточнее Вальтеркемена. К 20 час. к Вальтеркемену подошли и части 31-й гвардейской дивизии.

По мере продвижения 2-го гвардейского танкового корпуса и взаимодействующих с ним стрелковых частей в глубь Восточной Пруссии ожесточение и сопротивление врага росли. Немецко-фашистское командование срочно перебрасывало в район Вальтеркемена новые части и соединения с других участков фронта. В ночь на 21 октября в районе Гумбиннена выгружалась 2-я парашютно-моторизованная дивизия «Герман Геринг». Полки, входившие в ее состав, не дожидаясь полного сосредоточения, получали отдельные задачи и тут же направлялись на оборонительные позиции. В частности, для обороны Гумбиннена с юго-запада развернулся 3-й моторизованный полк, усиленный 802-м зенитным дивизионом. Он должен был не допустить прорыва наших войск к Гумбиннену на этом направлении. Кроме того, сюда же с участка 1-го Прибалтийского фронта перебрасывалась сначала по железной дороге, а затем своим ходом 5-я танковая дивизия. Она могла угрожать открывавшимся флангам ударной группировки 11-й гвардейской армии. Вызывала беспокойство и шталлупененская группировка врага. Оборонявшиеся на правом фланге прорыва, в направлении Гросс Тракенена, части 561-й пехотной дивизии и подошедшие 102-я танковая бригада и 1-я парашютно-танковая дивизия «Герман Геринг» оказывали упорное сопротивление 26, 1-й и 11-й гвардейским дивизиям. И это было вполне объяснимо. Развернувшись фронтом на северо-запад и север в направлении Гросс Тракенена, [130] дивизии при успешном продвижении могли способствовать расширению прорыва 2-го гвардейского танкового корпуса и 31-й дивизии в сторону правого фланга, а следовательно, и выходу 8-го корпуса во фланг шталлупененской группировки. Гитлеровцев страшила эта перспектива, и они дрались с ожесточением, непрерывно контратаковали, стремясь выйти в тыл частям 2-го танкового и 16-го гвардейского стрелкового корпусов.

К 20 час. части 1-й и 11-й гвардейских стрелковых дивизий вышли на рубеж Урбжен — Зоденен, продвинувшись за день до 4 км в направлении Гросс Тракенена.

В течение всего дня соединения 8-го корпуса не прекращали активных действий по штурму шталлупененской укрепленной позиции, однако овладеть Шталлупененом не смогли. Продвинувшись на правом фланге и в центре всего на 1–2 км, части 5-й и 83-й дивизий были остановлены противником. На левом фланге 26-я дивизия, овладев рубежом Йогельн — Гавенен — Киссельн, вышла на восточный берег р. Писса{151}.

Вскрывая причины медленного продвижения соединений 8-го корпуса, мы анализировали приказ его командира, определявший боевые задачи войскам на 20 октября, — 5-й дивизии с двумя полками 83-й наступать на Шталлупенен, 26-й к исходу дня выйти на линию Гросс Тракенен — Вирбельн{152}. Недостаток этого решения заключался в том, что он не предусматривал перегруппировки главных сил корпуса к его левому флангу для атаки Шталлупенена с юга, как это приказывало командование армии. Но данное обстоятельство было установлено нами слишком поздно, чтобы изменить его, не внеся еще большей путаницы в боевой порядок войск. Снова, как и накануне, 8-й корпус не выполнил своей задачи.

Успешный прорыв 2-го гвардейского танкового корпуса и 31-й гвардейской стрелковой дивизии оказал прямое содействие частям левофлангового 36-го гвардейского стрелкового корпуса. Начав наступление в 10 час. 20 октября, части его 84-й дивизии, отразив в течение дня ряд контратак силой до батальона пехоты с 5–6 танками каждая, к 22 час. продвинулись вперед на 8–10 км и вышли к крупному узлу дорог Толлмингкемену.

18-я дивизия этого же корпуса, преодолевая сопротивление дополнительно переброшенных на это направление подразделений 125-го отдельного саперного, отдельного полицейского и других батальонов, к исходу дня продвинулась вперед до 5 км и вышла к северной опушке леса Штаатс Форст Варнен. Как показали пленные, полицейский батальон состоял только из унтер-офицеров.

Таким образом, к исходу пятого дня наступления на фронте армии сложилась следующая обстановка: ее центральная группировка (гвардейские 2-й танковый корпус и 31-я стрелковая дивизия), [131] неотступно преследуя некоторые разгромленные части 561-й немецкой пехотной дивизии, глубоко обошла с юга шталлупененскую группировку. Выйдя в район Вальтеркемена, она создала выгодные условия для удара по противнику в районе Гумбиннена, Даркемена и Гольдапа. На рубеже р. Роминте немецко-фашистское командование в это время не имело достаточно сил и возможностей для оказания организованного сопротивления нашим наступающим частям; на правом фланге армии 8-й корпус ввязался в затяжные кровопролитные бои за Шталлупенен; на левом — 36-й корпус, обойдя с севера Роминтеновский лес, был в готовности развить успех в западном и юго-западном направлениях.

Центральная группировка войск оказалась настолько впереди соседей, что это, как ни покажется парадоксальным, усложнило положение армии. Наши соседи вели боевые действия, находясь уступом сзади справа и слева от передовых частей ударной группировки нашей армии почти на 20–25 км. По существу фланги ударной группировки 1 1-й гвардейской армии оказались подставленными под удары врага и с севера и с юга на широком фронте. Да и сам фронт 11-й гвардейской армии с 16 по 20 октября включительно растянулся до 70 км, т. е. увеличился в 2,5 раза.

Если принять во внимание, что за этот период армия дополнительно не получила в свое распоряжение ни одного соединения (не считая 2-го гвардейского танкового корпуса как средства фронтового командования), то станет понятно, насколько трудным было ее положение как ударной силы, призванной решить основную задачу фронтовой операции. Назрел момент, когда надо было срочно принимать решительные меры к расширению клина, вбитого гвардейцами 2-го танкового и 16-го стрелкового корпусов в оборону врага. Необходимо было также нарастить удар в направления Гумбиннена и не дать противнику отразить его. Но для этого требовались дополнительные силы, которыми Военный совет армии не располагал. По нашему мнению, только ввод в сражение войск второго эшелона фронта мог обеспечить решение задачи. [132]

Ввод в сражение 28-й армии

Мы знали, что решение на ввод в сражение 28-й армии (командующий генерал-лейтенант А. А. Лучинский) уже подрабатывалось в штабе 3-го Белорусского фронта. В сложной оперативной обстановке, создавшейся к исходу 20 октября, нас всех волновал основной вопрос — где, на каком направлении она будет введена и когда состоится решающий удар. От решения этого вопроса зависело очень многое, с ним связывались, в частности, разгром гумбинненско-инстербургской группировки противника и создание благоприятных условий для продолжения наступления в направлении Кенигсберга, к побережью залива Фришес-Хафф.

Командование 11-й гвардейской армия имело по этому поводу свое мнение. Оно считало, что только развитием удара в полосе армии, т. е. там, где обозначился успех, можно достичь цели всей фронтовой операции. В самом деле, войска 5-й армии вели тяжелые бои с противником, опиравшимся на шталлупененские укрепления. Темп их продвижения изо дня в день сокращался и составлял в среднем 3–4 км в сутки. Та же картина наблюдалась и в полосе наступления 8-го гвардейского стрелкового корпуса нашей армии. За 19 октября корпус продвинулся всего на 3–5 км. На следующий день его соединения остались по существу на позициях, достигнутых накануне. Несколько лучше обстояло дело на фронте 31-й армии. Но и там наступление развивалось в основном в юго-западном направлении. При этом ее правофланговый корпус продвигался в сложных условиях лесного массива Штаатс Форст Шитткемен. Правофланговая 88-я дивизия этого корпуса к исходу 20 октября находилась на подступах к Роминтену (18 км северо-восточнее Гольдапа). Войска же 11-й гвардейской армии к этому времени вышли на рубеж р. Роминте в районе Вальтеркемена и находились в 10–12 км юго-восточнее Гумбиннена. Вводом здесь в сражение второго эшелона фронта при соответствующем обеспечении флангов можно было, на наш взгляд, создать необходимые условия для полного разгрома немецко-фашистских войск в районе Гумбиннена, а затем ударом на Инстербург и совместно с войсками 1-го Прибалтийского фронта на Кенигсберг успешно завершить начатую операцию.

Однако у командующего 3-м Белорусским фронтом генерала армии И. Д. Черняховского были на этот счет иные соображения. Он считал необходимым нацелить 28-ю армию в основном на шталлупененские укрепления врага. В его решении, принятом в 19 час. 20 октября, было указано: ввести в сражение 2-й эшелон фронта — 28-ю армию — с рубежа Раудонен — Гериттен — Киссельн (предварительно сменив здесь соединения 8-го гвардейского стрелкового корпуса 11-й гвардейской армии) в общем направлении на Гросс Тракенен — Аугштупенен (5 км юго-восточнее Гумбиннена) с ближайшей задачей прорвать оборону противостоящего противника и ударом частью сил на Алекскемен — Гросс Ваннагупхен овладеть [134] Шталлупененом. К исходу 21 октября выйти на рубеж Кальпакян — Гросс Тракенен — Вилькен и в дальнейшем главными силами развивать наступление на Аугштупенен — Кутткунен{153} (3 км юго-западнее Гумбиннена). В наступление приказывалось перейти в 12 час. 21 октября первоначально одним 3-м гвардейским стрелковым корпусом. 128-й и 20-й стрелковые корпуса оставались в прежних районах сосредоточения{154}.

В связи с этим уточнялась дальнейшая задача нашей армии. Ее центральная группировка должна была продолжать наступление в северо-западном направлении и овладеть Гумбинненом, а частью сил — на запад, в сторону Неммерсдорфа, и на юго-запад, к Даркемену. На силы левого фланга армии возлагались захват Гольдапа и содействие тем самым выходу 31-й армии на рубеж р. Ангерапп южнее Даркемена. Иными словами, войска 11-й гвардейской армии нацеливались по трем направлениям — Гумбиннен, Неммерсдорф, Даркемен.

Корпусам 5-й армии, согласно решению командующего фронтом, предстояло продолжать наступление в обход Шталлупенена с севера и к исходу 21 октября частью сил (соединениями 65-го стрелкового корпуса) выйти на рубеж в 6–7 км западнее этого города, где во взаимодействии с соединениями 3-го гвардейского корпуса 28-й армии окружить и уничтожить шталлупененскую группировку противника {155}. Для наращивания удара армии на ее правом фланге в полосе 45-го стрелкового корпуса вводился 1-й танковый корпус (командир генерал-лейтенант танковых войск В. В. Бутков), только что прибывший с 1-го Прибалтийского фронта. Корпус в это время имел две бригады — 159-ю танковую и 44-ю мотострелковую (всего 40 танков в строю). Наступая в общем направлении на Иенткуткампен, корпус должен был к исходу дня захватить рубеж Бружен — Тутшен, а затем ударом в юго-западном направлении овладеть Гумбинненом. К исходу дня главными силами 5-я армия должна была выйти на рубеж Жамайткемен — Ной Тракенен{156}.

Решая ввести 28-ю армию южнее Шталлупенена, командующий фронтом имел, видимо, в виду сначала частью ее сил (одним корпусом) в кратчайший срок уничтожить шталлупененскую группировку противника, чтобы потом, нарастив удар, свежими силами продолжить наступление на Гумбиннен с востока.

Таким образом, 28-й армии предстояло включиться в ожесточенные бои и прорывать глубоко эшелонированную и долговременную оборону врага, построенную им задолго до нашего наступления. [135]

Впоследствии я разговаривал с генералом А. А. Лучинским, командовавшим в ту пору 28-й армией, по поводу ввода его армия в сражение. Александр Александрович сказал, что утром 20 октября, находясь на НП командующего фронтом, он получил задачу на ввод в бой 3-го гвардейского стрелкового корпуса в направлении Гросс Тракенен — Гумбиннен.

— Здесь же, — припоминает генерал Лучинский, — я попросил у командующего фронтом разрешение ввести в сражение армию целиком, т. е. все три корпуса, из-за левого фланга 11-й гвардейской армии в направлении Гросс Роминтен — Гумбиннен. Однако генерал армии Черняховский не нашел возможным изменить свое решение. Ближайшая задача 28-й армии была сформулирована кратко: овладеть Шталлупененом, Гросс Тракененом и развивать наступление на Гумбиннен.

Этот разговор с генералом Лучинским навел меня на мысль о том, что командующий фронтом, видимо, имея отработанный план ввода в сражение второго эшелона фронта, приказал, наращивая удар, ввести армию в стыке между 5-й и 11-й гвардейской армиями в направлении Гумбиннена. Но наступление 28-й армии на Гумбиннен с востока могло создать затяжные бои на гумбинненском оборонительном рубеже.

Правда, при нашем варианте использования второго эшелона фронта возникали трудности в управлении войсками 11-й гвардейской армии, так как соединения, вводимые в ее полосе, разрезали фронт армии на две части. Однако это можно было сравнительно легко устранить, нарезав новые границы для смежных армий. На это можно было бы пойти и в том случае, если бы соединения 8-го корпуса (при переходе их к обороне на прежнем рубеже) передать в состав 5-й армии.

Все говорило за то, что основную группировку фронта необходимо было иметь на решающем направлении, т. е. в полосе наступления 11-й гвардейской армии.

Все эти соображения Военный совет армии доложил командующему фронтом до получения приказа о вводе в сражение 28-й армии. Генерал Черняховский ответил нам, что подобный вариант в штабе фронта рассматривался, однако принят не был.

— Мы будем одновременно уничтожать шталлупененскую группировку противника и овладевать Гумбинненом, — заключил он.

Командование фронта в это время, видимо, стремилось овладеть Гумбинненом и разгромить шталлупененскую группировку наращиванием удара на Гросс Тракенен с поворотом части сил сначала в северо-западном направлении, а затем всех сил на запад, к Гумбиннену, севернее участка прорыва. Последующие боевые действия показали, что это направление оказалось бесперспективным, что такое использование войск привело к потере не менее трех-четырех суток и выводило главную группировку 28-й армии [136] на заблаговременно подготовленный и занятый противником рубеж обороны, укрепленный железобетонными сооружениями. Гумбиннен, несмотря на огромные усилия войск, взят не был, а Шталлупененом части 28-й армии овладели только в ночь на 25 октября.

Создавшуюся в то время сложную оперативную обстановку в полосе фронта в разговоре со мной уже после войны охарактеризовал бывший начальник штаба 3-го Белорусского фронта генерал-полковник А. П. Покровский. Он говорил, что если 11-я гвардейская армия, наступая в центре фронта, к 20 октября резко почувствовала отставание соседей и нарастание кризиса армейской операции, то в это время не менее остро чувствовалось кризисное положение фронтовой операции. Обещанное наступление 1-го Прибалтийского фронта с Немана на юго-запад не состоялось. Вместе с тем сопротивление противника постепенно нарастало, возникала реальная опасность активных контрдействий с его стороны по флангам группировки фронта. Создавшаяся оперативная обстановка не позволяла ввести 28-ю армию в полном составе по варианту командарма 11-й гвардейской, а тем более по варианту командарма 28-й. Нужно было прежде всего разрубить шталлупененский узел, выдвинуть фронт 5-й армии на уровень 11-й гвардейской и тем ослабить напряженность обстановки на этом направлении. Обстановка также требовала иметь фронтовой резерв (два корпуса 28-й армии).

Завершился пятый день нашего наступления. Подводя его итоги, мы пытались представить перспективу дальнейшего развития операции. Оперативная обстановка, сложившаяся к исходу 20 октября, показывала, что в ближайшие день-два наступательные действия армии могут перерасти во встречное сражение с подходившими немецкими дивизиями. Командование противника будет стремиться подвести к горловине прорыва 2-го гвардейского танкового корпуса дополнительные силы, снятые с других участков фронта, а также из резерва группы армий «Центр». Вновь сосредоточиваемые соединения и части оно может использовать для контрудара в борьбе за Гумбиннен или для занятия рубежа обороны по западному берегу р. Ангерапп (по р. Роминте оно сделать это не успело).

Таким образом, в сложившейся обстановке войскам 11-й гвардейской армии предстояло в ближайшие два-три дня вести тяжелые бои, в которые должны были быть втянуты все наши части и соединения. Основную роль в этих боях должны были играть 2-й гвардейский танковый корпус, усиленный 11-й гвардейской стрелковой дивизией, и 31-я гвардейская стрелковая дивизия — главная ударная сила армии. Важно было упредить противника в действиях, не дать ему организованно развернуть резервы и нанести согласованный удар. Невольно вспомнилось, как М. В. Фрунзе, будучи начальником штаба РККА и начальником Военной академии, открывая учебный год в академии в 1924 г., говорил, что упреждение противника и внезапность удара всегда рассматривались военным искусством как важнейший фактор в бою и в сражении. [137]

Эту мысль в том же году он особенно ярко изложил в статье «Фронт и тыл в войне будущего», где писал: «...для нас отнюдь не вытекает необходимость абсолютного отказа от стратегии молниеносных ударов...» {157} Особое значение приобретал быстрый захват Гумбиннена, что позволило бы сорвать намеченный противником маневр и способствовало бы повышению оперативной устойчивости северного фланга и центра армии.

Эти соображения легли в основу приказов, отданных мной вечером 20 октября командирам корпусов. Подробно пересказывать эти приказы не буду. Изложу лишь основное их содержание.

2-му гвардейскому танковому корпусу и 11-й гвардейской стрелковой дивизии с рассветом 21 октября продолжать стремительное наступление с ближайшей задачей овладеть Гумбинненом. Одной танковой бригадой обеспечить действия главной группировки армии с запада, для чего выйти на р. Ангерапп, захватить переправы на рубеже Забаджунен — Неммерсдорф (7 км) и овладеть плацдармом на западном берегу реки.

16-му гвардейскому стрелковому корпусу было приказано с утра частями 31-й гвардейской дивизии во взаимодействии со 2-м гвардейским танковым корпусом продолжать наступление с ближайшей задачей форсировать р. Роминте и в дальнейшем продвигаться на юго-запад в общем направлении на Диджиддерн (9 км юго-западнее Вальтеркемена) — Даркемен. Мы предусматривали, что действия этой дивизии должны будут обеспечить с юга тыл танкового корпуса. Силами же 1-й и 16-й гвардейских стрелковых дивизий продвинуться на 2–3 км на север, захватить выгодный рубеж с задачей обеспечить правый фланг армии от возможного контрудара из района Гросс Тракенена.

На это же направление в ночь на 21 октября выдвигалась 21-я отдельная истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, усиленная батальоном саперов и полком малокалиберной зенитной артиллерии. Задача бригады — занять рубеж противотанковой обороны на линии Юргайтшен — Кишкен и не допустить прорыва танков и пехоты противника с направления Гросс Тракенена. В ее тылу, в 3 км в районе Бугджен, располагался армейский противотанковый резерв — 551-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк.

36-му гвардейскому стрелковому корпусу, действовавшему на левом фланге армии, ставилась задача продолжать наступление к р. Роминте, форсировать ее и к исходу дня, продвинувшись на 3–5 км, выйти на рубеж Эггленишкен (8 км южнее Вальтеркемена) — Гросс Роминтен.

8-й гвардейский стрелковый корпус в ночь на 21 октября должен был передать занимаемую полосу соединениям 28-й армии. [138]

К 16 час. 21 октября 5-й и 26-й гвардейским стрелковым дивизиям предстояло сосредоточиться в районе Вальтеркемена, Матцуткемена и Аустинлаукена и находиться в готовности развить успех 16-го корпуса в направлении Даркемена. 83-я гвардейская стрелковая дивизия выводилась в район Кассубена в армейский резерв. Дивизия имела задачу к утру 22 октября выйти в район Вальтеркемена.

Все средства усиления передавались на месте 28-й армии{158}, Мы, правда, считали тогда, что делать это, когда армия по-прежнему наступала на главном направлении фронта, едва ли целесообразно. Лишиться двух артиллерийских дивизий, четырех бригад (двух артиллерийских, танковой и минометной), шести различных отдельных полков (артиллерийских, танковых, минометных, самоходных) и других частей нам было нелегко. Но приказ есть приказ, и мы его выполнили.

На р. Роминте

Вернемся, однако, к действиям 2-го гвардейского танкового корпуса. Когда танкисты вышли на рубеж р. Роминте, генерал Бурдейный доложил мне, что решил, не дожидаясь сосредоточения всех частей, в течение ночи, с ходу форсировать реку на 8-километровом участке Нештонкемен — Праслаукен.

— Хочу обеспечить плацдарм на западном берегу, — продолжал он, — и создать благоприятные условия для наступления на Гумбиннен с утра 21 октября{159}.

Кроме того, Алексей Семенович решил ударом в западном направлении силами 25-й гвардейской танковой бригады прорваться ночью к Неммерсдорфу и захватить переправу через р. Ангерапп.

— Прошу, товарищ командующий, ускорить выход 11-й дивизии в район Вальтеркемена, — закончил он.

«Решение смелое, — подумал я, — и, безусловно, правильное». Конечно, генерал Бурдейный знал, что танкисты устали, что они прошли с тяжелыми боями около 20 км и нуждались хотя бы в коротком отдыхе. Но как командир широкого оперативного и тактического кругозора, как инициативный и решительный человек, он знал и другое — остановиться и упустить возможность развить успех нельзя. Требовалось сбить противника с рубежа р. Роминте прежде, чем он организует на нем прочную оборону.

Ставя задачу командирам бригад, генерал Бурдейный пояснил:

— Если мы не сделаем этого сейчас, завтра войскам дорого обойдется такое промедление.

И это было правильно. Нет ничего худшего в бою, как упустить выгодный момент. Когда сопротивление врага слабеет, когда его упорство в обороне выдыхается, активные действия дают наступающему [139] наилучший шанс на решающий успех. Это понял командир корпуса, решив продолжать наступление даже в ночных условиях.

Мы в штабе армии тщательно следили за ночным наступлением танкистов. Да и не только мы — штаб фронта тоже все время теребил нас, требуя соответственно донесений.

С наступлением темноты правофланговая 26-я гвардейская танковая бригада с боем форсировала реку и вышла в район западнее Друтишкена. Ночная мгла и сильный туман, а также организованный огонь противотанковой артиллерии и контратака врага с севера заставили командира бригады временно закрепиться в этом районе.

Особенно успешно действовала 25-я гвардейская танковая бригада. Ведя упорные бои в районе Вальтеркемена, она до полуночи овладела переправой через Роминте и пошла дальше на запад. За ночь бригада преодолела 12 км и к 6 час. 21 октября подошла к населенному пункту Будвейтшен (9 км юго-западнее Гумбиннена), где встретила упорное сопротивление.

В это время 4-я гвардейская танковая бригада, нанося удар в юго-западном направлении, с боем форсировала Роминте в районе Праслаукена и к утру вышла на перекресток дорог в 3 км северо-западнее этого населенного пункта. 4-я гвардейская мотострелковая бригада переправилась через Роминте за 25-й танковой в районе Вальтеркемена.

Надо сказать, что ночь на 21 октября была очень тревожной. От генерала Бурмакова поступило сообщение, что его 31-ю гвардейскую дивизию контратакуют немецкие танки. Затем связь оборвалась. Прекратилась она также с 1-й и 84-й гвардейскими дивизиями. Упорно молчали и радиостанции командира танкового корпуса. Начальник штаба армии генерал Семенов заметно нервничал. Видимо, от этого еще больше нервничали офицеры оперативного отдела. Один за другим направлялись в войска офицеры, чтобы установить положение. Только во второй половине ночи нам удалось определить местонахождение частей и восстановить связь.

Ввод 2-го гвардейского танкового корпуса в прорыв был осуществлен успешно. Танкисты, действуя смело, решительно и инициативно, с честью выполнили поставленные перед ними задачи на первый день наступления. Части танкового корпуса и 31-й дивизии в течение 20 октября нанесли значительные потери врагу. Только одни танкисты захватили 20 артиллерийских орудий и минометов, почти столько же пулеметов, подбили 14 танков и уничтожили 49 орудий и минометов{160}.

Понес, безусловно, потери и корпус — и значительные, так как бои были очень ожесточенными. За 19 и 20 октября он потерял до 40 танков{161}. [140]

Бои в междуречье

С выходом 2-го гвардейского танкового корпуса на р. Роминте в его оперативное подчинение перешла 11-я гвардейская стрелковая дивизия, получившая задачу сдать прежнюю полосу наступления 16-й гвардейской стрелковой дивизии и форсированным маршем выйти в район Вальтеркемен — Замелюкен, после чего наступать на Гумбиннен. Но, говоря откровенно, для нас в то время оставалось еще неясным, разбит ли противник на рубеже р. Роминте, или он, сохранив главные силы, отошел на север, чтобы организовать оборону на подступах к Гумбиннену.

Точно в назначенное время утром 21 октября все части и соединения 11-й гвардейской армии развернули боевые действия. Как всегда, началу наступления предшествовала артиллерийская подготовка.

Наше внимание было сосредоточено на центральном направлении, где действовали части 2-го гвардейского танкового корпуса и 11-й гвардейской и стрелковой дивизии. Генерал Бурдейный доложил, что с утра 11-я дивизия во взаимодействии с 26-й танковой бригадой наступают из района Вальтеркемена в северо-западном направлении на Гумбиннен, силами двух бригад (4-й танковой и 4-й мотострелковой) наносится удар в направлении Буйлин — Кутткунен и далее на юго-западную окраину Гумбиннена. 25-я танковая бригада, захватив Неммерсдорф, обеспечивает действия корпуса на рубеже р. Ангерапп с запада.

Поначалу наступление шло по намеченному плану. Первой вступила в боевые действия 25-я танковая бригада. Разгромив в районе Будвейтшена подразделения противника, она во взаимодействии с вышедшим сюда батальоном 4-й мотострелковой бригады с ходу атаковала гарнизон в Неммерсдорфе с востока и захватила совершенно исправный железобетонный мост через р. Ангерапп длиной 45 м. Саперы корпуса, следуя на тайках вместе с бригадой, проделали проходы в противотанковом рву, что позволило ей к 9 час. 30 мин. овладеть находившимся глубоко в тылу врага крупным опорным пунктом г. Неммерсдорфом, расположенным на западном берегу р. Ангерапп{162}. Одновременно 3-й танковый батальон бригады, преследуя отходящего на Гумбиннен противника, подошел к населенному пункту Вилькен (5–6 км южнее Гумбиннена), где был остановлен организованным огнем артиллерии и танков противника{163}.

В это же время развернули боевые действия и остальные части 2-го танкового корпуса и 11-й дивизии. Но затем генерал Бурдейный внес некоторые изменения в свое первоначальное решение, которые [141] вскоре привели к нежелательным последствиям. Дело в том, что наступавшая южнее 31-я дивизия встретила в 3 км западнее р. Роминте сильное сопротивление. Темп ее продвижения резко снизился, возникла угроза срыва выполнения боевой задачи. Опасаясь, видимо, за свой левый фланг, командир 2-го танкового корпуса развернул 4-ю танковую и 4-ю мотострелковую бригады на юго-запад, поставив им задачу стремительным ударом овладеть Пилькалленом и Йукнишкеном, разгромить немецко-фашистские части перед фронтом 31-й дивизии и отрезать пути отхода тем из них, которые уцелеют. Такое решение в данном случае гарантировало наступавшие войска от возможного флангового удара противника, но оно не давало возможности разгрома врага в районе Гумбиннена в этом день и выполнения общего замысла армейской операции. Изменяя задачи бригадам, генерал Бурдейный рассредоточивал усилия корпуса и отвлекал танкистов с главного направления на второстепенное, вспомогательное. Это ослабляло силу удара на Гумбиннен и вело к потере внезапности и времени, что позволило немецко-фашистскому командованию организовать оборону Гумбиннена.

Когда об этом решении стало известно штабу армии, командиру танкового корпуса было приказано срочно вывести бригады из боя и направить на выполнение ранее поставленной задачи. Но бригады уже втянулись в бой — одна (4-я танковая) в районе Пилькаллена, другая (4-я мотострелковая) — в районе Буйлина.

А время шло. Пришлось срочно выехать в танковый корпус. На его командном пункте в Мотцкунене меня встретил начальник штаба корпуса полковник А. Ф. Караван и обстоятельно доложил о действиях танкистов и об обстановке на фронте 31-й дивизии. Бригады полностью разгромили противника в этом районе. Было убито и взято в плен до 800 человек, уничтожено 7 танков, 11 орудий и 18 пулеметов{164}. Полковник А. Ф. Караван сообщил, что решение командира корпуса было вызвано желанием не только помочь 31-й дивизии, но и обеспечить свой левый фланг и тыл со стороны Майгунишкена и Пилькаллена, что весьма его беспокоило.

Это беспокойство было мне понятно, и я даже подумывал, не подчинить ли генералу Бурдейному 31-ю дивизию, что дало бы ему возможность обеспечить фланг и тыл корпуса. Но не сделал этого, опасаясь, что такое переподчинение утяжелит корпус, отвлечет внимание его командира от главной задачи — наступления на Гумбиннен. Поэтому я принял другое решение: обеспечение левого фланга и тыла танкистов возложить на командира 16-го гвардейского корпуса, а все силы генерала А. С. Бурдейного и приданной ему 11-й дивизии сосредоточить на овладении Гумбинненом.

— Это решение немедленно передайте генералу Бурдейному, — [142] приказал я полковнику Каравану и выехал на командный пункт 16-го гвардейского корпуса, где дал соответствующие указания генералу Гурьеву.

Во второй половине дня наступление 31-й дивизии на юго-запад развивалось успешно. Однако между левым флангом этой дивизии и правофланговой 84-й дивизией 36-го корпуса (в районе Матцуткемена) образовался разрыв шириной до 5–7 км. Чтобы ликвидировать опасность возможного удара противника на север по тылам 31-й дивизии, было решено 26-ю дивизию, проходившую в это время район Буджеджена, с ходу ввести в бой между 31-й и 84-й дивизиями в направлении Гросс Гуделлен — Даркемен.

Для стремительного, а главное, уверенного продвижения к Гумбиннену необходимо было знать, разбит ли противник на рубеже р. Роминте, или он отошел на север к Гумбиннену. Намерения немецко-фашистского командования оставались неизвестными. Мы понимали генерала Бурдейного: неосмотрительное продвижение к Гумбиннену может привести к тяжелым последствиям. Но ведь справедливо и то, что потеря нами нескольких часов поможет гитлеровцам организовать оборону на подступах к окраинам города, которую придется прорывать в упорных боях, неся потери. Следовательно, полных сведений о противнике ждать не представлялось возможным. 2-му гвардейскому танковому корпусу с утра надо было продолжать всеми силами наступление на Гумбиннен и с ходу атаковать его. Однако генерал Бурдейный потерял в бою юго-западнее Вальтеркемена от трех до пяти часов светлого времени, необходимых для наступления на Гумбиннен. Этой паузой воспользовалось немецко-фашистское командование. Выдвинутые им из глубины резервы успели занять рубеж обороны в 3–4 км южнее Гумбиннена.

Бои на подступах к городу приняли тяжелый характер. Особенно трудно пришлось танкистам 26-й бригады и пехотинцам 11-й дивизии. Наступая на Гумбиннен с юго-востока вдоль шоссе Вальтеркемен — Гумбиннен, они уже в 7–8 км от города встретили упорное сопротивление частей 2-й парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг».

Я погрешил бы против истины, если бы неудачи гвардейцев объяснил лишь одним упорством врага. Были и другие причины 26-я бригада, наступая на широком фронте, распылила свои силы. Только после вмешательства генерала Бурдейного, приказавшего полковнику В. К. Шанину сосредоточить бригаду на узком участке и нанести удар на Перкаллен, наступление стало более организованным и успешным. Прорвав боевые порядки немецкой пехоты, бригада завязала бои за ст. Перкаллен.

Активизировались действия и 11-й дивизии. К часу дня один из ее полков захватил в районе Нештонкемена переправу через р. Роминте, а два других, переправившись на ее западный берег, также развернули бои за Перкаллен. Опасаясь окружения, противник спешно оставил станцию и отошел на рубеж Гертшена. [143]

У Перкаллена и Гертшена гитлеровцы потеряли 28 танков и штурмовых орудий, более 40 полевых орудий{165}. К исходу дня 26-я бригада и 11-я дивизия продвинулись еще на 3–4 км, овладели населенным пунктом Кайлен, расположенным в 3–3,5 км от Гумбиннена{166}.

В это же время 4-я танковая и 4-я мотострелковая гвардейские бригады, выполнив задачу по обеспечению наступления 31-й гвардейской стрелковой дивизии, развернулись фронтом на север и начали наступление в обход Гумбиннена с юго-запада. Отбив контратаки гитлеровцев, танкисты поздно вечером овладели рядом населенных пунктов, в том числе Кутткуненом, Штульгеном, и оказались в 3–4 км юго-западнее Гумбиннена.

Небезынтересен один факт, о котором не могу не упомянуть. В районе Штульгена гвардейцы 4-й мотострелковой бригады пулеметным огнем и огнем зениток сбили самолет-разведчик противника. Из-под обломков самолета были извлечены трупы двух немецких офицеров и одного генерала. Последним, как явствовало из документов, оказался командир 27-го армейского корпуса генерал Гельмут Присс{167}. Кто конкретно был «виновником» гибели генерала Присса и сопровождавших его в воздушной разведке офицеров, установить, к сожалению, не удалось. Но безвестные снайперы сработали точно.

Таким образом, во второй половине дня на подступах к Гумбиннену части 2-го гвардейского танкового корпуса и 11-й гвардейской стрелковой дивизии встретили наиболее упорное сопротивление врага. Населенные пункты Гертшен, Шамайтшен, Кайлен, Кутткунен, Штульген, находящиеся в 4–6 км южнее и юго-западнее Гумбиннена, в течение дня неоднократно переходили из рук в руки. Контратаки пехоты и танков противника проводились непрерывно, одна за другой то на одном, то на другом направлении. Без жестокого боя враг не отдавал ни одного населенного пункта, ни одной высоты. Лишь с наступлением темноты сопротивление гитлеровцев, понесших значительные потери, заметно ослабло{168}.

К исходу дня части 2-го гвардейского танкового корпуса отбросили противника на рубеж Куллигкемен — Вилькошен — Турен. На этом рубеже, по показаниям пленных и данным проведенной разведки боем, находились части 2-й парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг» и подразделения приданного ей 16-го авиадесантного полка. Всего на рубеже оборонялось до двух мотополков, усиленных 40 танками и штурмовыми орудиями. В районе северо-западнее и в центре Гумбиннена отмечались до четырех дивизионов 150-мм орудий, две батареи 105-мм орудий, батарея установок [144] реактивного действия и некоторое число малокалиберных автоматических пушек{169}.

К тому времени, когда танкисты достигли названного рубежа, 31-я и 26-я гвардейские стрелковые дивизии, наступавшие юго-западнее Вальтеркемена, продвинулись до 12 км и вышли на рубеж Шакумелен — Бинджунен — Шестокен, надежно обеспечив центральную группировку армии от ударов противника со стороны Даркемена.

На гросстракененском и гольдапском направлениях

На правом фланге армии 1-я и 16-я гвардейские стрелковые дивизии 16-го гвардейского стрелкового корпуса, прикрывавшие наступление армии от контрударов с севера, в течение всего дня вели тяжелые бои с танками и мотопехотой из состава 102-й танковой бригады и 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг», подошедшими в течение ночи на этот участок фронта из глубины. Однако все попытки гитлеровцев выйти в тыл центральной группировке армии успеха не имели. К исходу дня 21 октября наши части продвинулись на 1–3 км-и вышли на рубеж Урбжен — Кубиллелен — Швигзельн.

Было еще трудно предвидеть, принесет ли удар по Гумбиннену желаемый успех. Тем не менее, как это показали события дня, мы правильно предполагали, что немецко-фашистское командование, зная об опасности глубокого охвата через Вальтеркемен на Гумбиннен, примет в срочном порядке свои контрмеры. Поэтому нам особенно было важно удерживать инициативу боевых действий в своих руках, хотя правофланговые дивизии 16-го корпуса были растянуты на сравнительно широком фронте (до 16 км) и сдерживали нашу активность. Несмотря на это, мы стремились не дать противнику время и возможность организовать стабильную оборону и, что особенно важно, сосредоточивать дополнительные силы для нанесения контрудара во фланг выдвинувшейся ударной группировке нашей армии.

На левом фланге армии на гольдапском направлении продолжал наступление 36-й гвардейский стрелковый корпус. Его 84-я гвардейская стрелковая дивизия вела упорный бой за Толлмингкемен — узел шоссейных и железных дорог. Удерживая этот населенный пункт в своих руках, немецко-фашистское командование могло использовать его для сосредоточения дополнительных сил, чтобы ударом в северном направлении на Гросс Тракенен выйти во фланг и тыл центральной группировке армии. Именно поэтому гитлеровцы стремились удержать Толлмингкемен во что бы то ни стало. Позиции на подступах к нему обороняли 1093-й [145] пехотный полк 547-й пехотной дивизии с 17 танками, две артиллерийские и одна минометная батареи.

Попытки овладеть Толлмингкеменом с ходу потерпели неудачу. И только после выхода к этому населенному пункту частей 84-й гвардейской дивизии с севера и соседней 18-й гвардейской дивизии с юга он был к 14 час. 21 октября полностью очищен от врага. Продолжая наступать, гвардейцы 84-й в 17 час. переправились на западный берег р. Роминте и к исходу дня вышли в район Дакенена, перерезав шоссейную дорогу Гумбиннен — Гольдап. Одновременно части 18-й дивизии, овладев Жельдкеменом, подошли с севера и востока к крупному узлу дорог Гросс Роминтену, прикрывавшему дальние подступы к Гольдапу. Бой носил упорный характер. Только к 2 час. 22 октября удалось овладеть этим пунктом. На левом фланге дивизии подразделения 58-го гвардейского стрелкового полка под командованием подполковника С. Г. Белова захватили Миттель Иодупп и, выйдя в район высот к юго-западу от него, остановились в 8 км от Гольдапа.

К 24 час. 21 октября 5-я гвардейская дивизия 8-го гвардейского стрелкового корпуса сосредоточилась в районе Аустинлаукена. 83-я гвардейская стрелковая дивизия вышла в резерв командарма и в 18 час. 21 октября закончила сосредоточение в районе Кассубена.

Таким образом, в результате успешного наступления войска 11-й гвардейской армии за день боев захватили 16 орудий, 12 минометов, до 100 пленных{170} и к исходу 21 октября вышли на подступы к крупным узлам обороны противника Гумбиннену, Даркемену и Гольдапу{171}.

Размышление над картой

Чтобы понять смысл боев, развернувшихся на фронте 11-й гвардейской армии в последующие два-три дня, необходимо ясно представить обстановку, сложившуюся к исходу дня 21 октября.

Соединения ударной группировки армии в течение дня вели упорные бои на подступах к крупному узлу обороны противника Гумбиннену{172}. В это время южнее 31-я гвардейская стрелковая дивизия успешно продвигалась к Даркемену. На левом фланге армии дивизии 36-го гвардейского стрелкового корпуса форсировали р. Роминте и с боями подходили к третьему важному населенному пункту — г. Гольдап.

Таким образом, наши войска резко вклинились в расположение противника. В ходе боев они перерезали шоссе Гумбиннен — Гольдап [146] и железную дорогу Гумбиннен — Даркемен. Левофланговые дивизии завершали ликвидацию вражеских частей в гольдапском лесном массиве. Несколько продвинулись вперед и правофланговые дивизии, прикрывавшие фланг армии от возможного контрудара противника с севера. Всего в течение дня войска 11-й гвардейской армии продвинулись на 12–15 км.

К исходу 21 октября фронт наступления армии достиг почти 75 км. Его конфигурация, образно выражаясь, имела дугообразную форму. Между соединениями образовались опасные разрывы, достигавшие кое-где 5–6 км. Это беспокоило нас, ибо не обеспечивалась устойчивость фронта при возможных фланговых контрударах противника, особенно в горловине прорыва — на р. Роминте. Отсутствие достаточных сил вынуждало Военный совет сосредоточивать свое внимание только на главных направлениях и, как это подтвердилось несколько позднее, в ущерб второстепенным. Между тем на фронте нередко случается, что второстепенные направления в силу сложившейся обстановки становятся основными, особенно при недостаточно организованной разведке или при слабом к ним внимании в ходе операции.

Одновременно с наступлением 11-й гвардейской армии и 2-го гвардейского танкового корпуса на запад — в сторону р. Ангерапп и на северо-запад — на Гумбиннен вели напряженные бои и наши соседи — 28-я и 5-я армии.

Стрелковый корпус 28-й армии, наступавший на Гросс Тракенен, успеха не имел и оставался на прежних рубежах{173}, поэтому никакой помощи частям на правом фланге нашей армии он не оказал. 5-я армия вела напряженные бои, особенно на левом фланге, на шталлупененском направлении. Встречая ожесточенное сопротивление, войска с большим трудом продвигались вперед и к исходу 21 октября, т. е. за два дня напряженных боев, преодолели расстояние 5–8 км. Ее левофланговый 65-й стрелковый корпус вышел на рубеж Клайн Дегезен — Шекступенен — Малиссен, нависая над шталлупененской группировкой противника с севера. Особенно незначительно соединения армии продвинулись за 21 октября: части ее левофланговой 144-й стрелковой дивизии в этот день продвинулись вперед от 500 м до 1,5 км{174}.

На правом фланге 31-й армии шли упорные бои в лесном массиве Штаатс Форст Шитткемен. Преодолевая сопротивление отходившего противника, соединения армии к 18 час. 21 октября вели бои в районе Гросс Иодупп — Рогайнен, что восточнее Гольдапа в 10–12 км{175}.

Таким образом, войска нашего левого соседа не сковывали силы противника в такой степени, в какой требовали интересы дела. [147]

Следовательно, на правом фланге нашей армии противник оказывал упорное сопротивление, в центре и на левом фланге соединения продвигались более успешно. Поэтому, развивая достигнутый здесь успех, мы имели реальные возможности на следующий день, в крайнем случае через день, овладеть рубежом р. Ангерапп и городами Даркемен, Гольдап. Но для этого надо было нарастить удар как на гумбинненском, так и на даркеменском направлениях хотя бы одним стрелковым корпусом.

Правда, с высвобождением 8-го гвардейского стрелкового корпуса армия с утра 21 октября располагала тремя незадействованными дивизиями. Однако во второй половине дня одна из них, 20-я, была введена в бой, вторая, 83-я, выводилась ночным маршем в район Вальтеркемена, в резерв армии. В распоряжении Военного совета оставалась лишь одна дивизия (5-я), сил которой в этих условиях было явно недостаточно.

При создавшейся обстановке и конфигурации фронта для успешных действий нашей армии исключительно важное значение приобретал быстрый разгром гумбинненской группировки противника. Опираясь на мощную систему долговременных укреплений в районе Шталлупенена, глубоко нависших над правым флангом армии, противник имел возможность нанести сильный контрудар из района восточнее Гумбиннена в южном направлении. К исходу 21 октября такие действия были, пожалуй, единственным реальным способом для немецко-фашистского командования предотвратить крушение обороны в оперативно-пограничной зоне на гумбинненском направлении (по крайней мере до рубежа Инстербург — Мазурские озера). Поэтому не случайно оно продолжало упорно оборонять на правом фланге своих войск в районе Шталлупенена и весь южный фас шталлупененского и гумбинненского узлов обороны по рубежу Гросс Тракенен и далее на запад в 4–5 км южнее р. Писса. Кроме того, немцы усилили свою группировку, оборонявшуюся к востоку от Гумбиннена, дополнительно перебрасываемой в этот район 5-й танковой дивизией.

Немецко-фашистское командование имело возможность нанести удар и по левому флангу, с юга, тем более что действия нашего левого соседа (31-й армии) не предотвращали такой удар{176}. Еще 20 октября оно направило из района Летцена к участку прорыва моторизованную гренадерскую бригаду «Фюрер» из резерва группы армий «Центр». Бригада имела около 80 танков, из них 50 типа «тигр». К исходу 21 октября она полностью сосредоточилась северо-западнее Гольдапа. К этому же времени на левый фланг 36-го гвардейского стрелкового корпуса начали выходить два полка 131-й пехотной дивизии, действовавшие ранее перед фронтом 31-й армии.

Тщательное изучение сложившейся обстановки и тех немногих [148] разведданных о сосредоточении гитлеровцами своих сил и резервов в полосе действий 11-й гвардейской армии твердо убеждало нас в том, что в самое ближайшее время противник может предпринять решительные действия, направленные если не к разгрому выдвинувшейся центральной группировки наших войск, то по крайней мере к срыву дальнейшего наступления. Можно было также ожидать сильных контратак на правом фланге армии, из района Гросс Тракенена, с целью сковать остальные наши силы на широком фронте.

И хотя угроза таких действий со стороны немцев становилась все более явной, командование и штаб 11-й гвардейской армии, учитывавшие ее, считали, что обстановка вполне благоприятствует дальнейшему развитию наступления. Наше решение на 22 октября состояло в том, чтобы обходным маневром 2-го гвардейского танкового корпуса и 11-й стрелковой дивизии с юга овладеть Гумбинненом, одновременно продолжая наступление в западном направлении с целью захвата оборонительного рубежа на р. Ангерапп и овладеть Даркеменом. Не прекращать наступления в северном и юго-западном направлениях, имея задачей расширить прорыв в сторону флангов, обеспечивая их от ударов вражеских войск. Особое внимание командование армии уделяло отражению возможного удара противника с севера, в центре оперативного построения армии, поэтому в район Вальтеркемена, как уже указывалось, спешно выводился армейский резерв — 83-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная двумя противотанковыми истребительными артиллерийскими полками и одним полком самоходной артиллерии. Поздно вечером я выехал в штаб 83-й дивизии и лично поставил задачу ее командиру генерал-майору А. Г. Маслову, особенно обратив его внимание на возможность контрудара противника в основном с севера. Правда, командование армии допускало возможность прорыва врага и с юга, но наступление 36-го гвардейского стрелкового корпуса севернее Гольдапа и взаимодействующего с ним 8-го гвардейского стрелкового корпуса на Даркемен, как мы считали, должно было локализовать этот контрудар.

Почему наше внимание по-прежнему было приковано к Гумбиннену, а цель овладения им оставалась главной?

Овладение Гумбинненом в этих условиях явилось бы наилучшей формой содействия 28-й армии в захвате Шталлупенена. А это неизбежно должно было вызвать общий отход противника перед ее фронтом и освободить тем самым крупные силы 28-й и 5-й армий для совместных наступательных действий в дальнейшем. И, наконец, это привело бы к общему улучшению оперативной обстановки 3-го Белорусского фронта.

Гумбиннен был одним из важных узлов обороны на пути в глубь Восточной Пруссии. Большой город, крупный узел шоссейных и железных дорог, он играл роль операционной базы для маневра войск на пути к Кенигсбергу. Овладение им давало войскам [149] определенное оперативное преимущество. Это хорошо понимало немецко-фашистское командование. Понимали это и мы. Поэтому, стремясь удержать Гумбиннен в своих руках, гитлеровцы сильно укрепили город. В течение шести дней 61-я пехотная дивизия, которой это было поручено, создала вокруг него несколько мощных оборонительных рубежей, последний из них проходил по окраинам Гумбиннена. В систему укрепленного узла обороны, имевшего 12 мощных дотов, были включены все прилегающие к городу населенные пункты. Сюда были подтянуты основные силы гумбинненской группировки и части 2-й парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг».

Учитывая предстоявшие бои и организацию обороны Гумбиннена, главным в принятом нами решении оставалось наступать на Гумбиннен. [150]