Глава одиннадцатая.

Красное знамя над Ригой

Наши надежды на то, что с преодолением лубанских болот войска фронта выйдут на оперативный простор и продвижение на Ригу будет развиваться в более стремительном темпе, не оправдались. В течение первой половины августа враг, закрепившись на заранее подготовленных рубежах, оказывал бешеное сопротивление.

Я и все мои ближайшие помощники почти безвыездно находились в войсках. 12 августа, однако, мы собрались вместе в штабе фронта после его переезда в местечко Яунсайкаву (15 км юго-восточнее Мадоны).

Наша разведка к этому времени установила, что в ходе боев за мадонский рубеж группировка противника была усилена, получив дополнительно к семи-восьми пехотным дивизиям еще пять пехотных полков. К этому следует прибавить 100 самолетов, 60 батарей артиллерии, 50 танков и мощные укрепления.

Обсудив создавшееся положение, мы пришли к выводу, что, не ослабляя усилий на всем участке наступления, необходимо сильнее нажать на противника в центре в районе Эргли.

Разгром на центральном участке, как нам казалось, мог принудить противника и к отводу своих войск на флангах.

13 августа войскам фронта был отдан частный боевой приказ на продолжение наступления.

10-я гвардейская армия во взаимодействии с 3-й ударной армией должна была к исходу 18 августа основными силами выйти на рубеж Лиенкална, Плявиняс, а подвижной группой прорваться к Мадлиене. 3-й ударной армии, взаимодействуя с соседями, к этому же сроку надлежало овладеть участком Эргли, Озолмуйжа. 22-я армия 130-м латышским и 90-м стрелковыми корпусами наносила удар со своего участка в том же направлении, что и 3-я ударная армия на Лиепкална, Плявиняс и далее на Мадлиену. С тем чтобы обеспечить успех удара на Эргли, на этом направлении должны были действовать и танкисты Сахно.

Однако на следующий день, 14 августа, гитлеровцы, стремясь захватить инициативу в свои руки, силами батальон-полк с самоходными орудиями при мощной поддержке артиллерии предприняли неоднократные атаки. Речь шла о попытках восстановить утерянные позиции в районе Мадоны и ликвидировать наши плацдармы [319] на северном берегу р. Айвиэкстэ. Все атаки врага были отбиты. Но лишь с утра 17 августа 1944 г. после авиационной и артиллерийской подготовки нам удалось прорвать оборону противника на глубину от 5 до 8 км.

Гитлеровское командование, усилив свою группировку частями, переброшенными с других участков и из глубины, при поддержке авиации, артиллерии, танков и самоходных орудий организовало ожесточенное сопротивление, особенно на стыке 15-го и 7-го гвардейских стрелковых корпусов и на участке 100-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии.

Мощные укрепления врага и отсутствие оперативной паузы сказывались на темпах нашего продвижения. Не лучше дело обстояло и и у соседей. Справа 54-я армия 3-го Прибалтийского фронта, продвинувшись на правом фланге от 1 до 5 км, на остальном фронте вела бои на прежнем рубеже. Слева 4-я ударная армия 1-го Прибалтийского фронта перешла в наступление, но, встретив сильное сопротивление противника, продвижения почти не имела.

18 августа, несмотря на непрерывные контратаки гитлеровцев, войска 3-й ударной армии, правого фланга 22-й армии и 5-го танкового корпуса при содействии 15-й воздушной армии разгромили части противника в районе Эргли и продвинулись за день более чем на 25 км, с боями освободили более 100 населенных пунктов, в том числе крупные: Эргли и Яункалснава. В ходе боев было уничтожено до 2000 солдат и офицеров противника, захвачено до 350 пленных.

Я внимательно следил за развитием событий на центральном участке. Сразу же после освобождения Эргли выехал в штаб к генералу Сахно и здесь из первых рук узнал подробности боев по овладению поселком и железнодорожной станцией Эргли.

В день освобождения этого города несколько немецких офицеров пировали на квартире у начальника ст. Эргли, считавшейся глубоким тылом. Вдруг зазвенело стекло, и в разбитое окно просунулся солдатский сапог. В комнату прыгнул с автоматом сержант Васильев.

— Руки вверх!

Офицеры вскочили и замерли под дулом советского автомата. В комнату тем временем вбежали еще два наших бойца.

— Оружие на стол, — скомандовал Васильев.

Когда офицеры были обезоружены, один из них обратился к командиру отделения.

— Господин сержант, — сказал он на русском языке, — разрешите посмотреть карту.

— Посмотрите, — ответил Васильев.

Немец достал из планшета карту и быстро раскинул ее на столе.

— Всего лишь час назад вы были, — сказал он сержанту, — в 30 километрах отсюда, а теперь вы здесь. Как это могло случиться?

Сержанту некогда было объяснять, как враг оказался в ловушке. [320]

Васильев ответил, что советские воины спешат поскорее освободить родную землю.

Спустя много лет после войны, работая над этой книгой, я нашел и свидетельство вражеской стороны об этих боях в «Истории 32-й пехотной дивизии». Вот что говорится в этой книге:

«Сильно разбитые немецкие дивизии пытались в период с 13 по 18 августа с переменным успехом устоять против вражеских попыток прорыва. Однако 32-я пехотная дивизия не смогла предупредить прорыв русских танков в районе Юргари. Зато 14 августа в результате контратаки удалось восстановить связь с 227-й пехотной дивизией на участке Пургайли. Во время выдавшейся короткой передышки 32-я дивизия приняла крайний правый участок на границе с 263-й пехотной дивизией вплоть до Пурмани и западнее этого пункта.

17 и 18 августа противник вновь имел территориальные успехи. Ему удалось прорвать фронт в районе западнее Мадоны в трех местах. Дальнейшее сокращение фронта стало неизбежным. Прежде всего 23 и 32-й дивизиям было приказано занять оборону на линии Крустини, Гаудуми, фронтом на юг. 19 августа поступили тревожные сообщения. Крупные танковые силы русских прорвались от Берзауне (юго-западнее Мадоны) до Эргли. При этом 10-й армейский корпус оказался отрезанным от своей (18-й армии. — А. Е.) и отброшен на запад. 10-й армейский корпус был после этого подчинен 16-й армии».

20 августа 5-й танковый корпус в составе 45 танков и самоходных установок, наступавший в районе Эргли на запад, был контратакован с северо-запада и юго-запада переброшенной из резерва пехотой с 10–15 танками и самоходными установками при поддержке авиации. В итоге этого боя танкисты вынуждены были отойти к отставшей от них ранее пехоте в леса западнее Эргли.

Противник все больше усиливал сопротивление перед фронтом нашей группировки войск. За одну декаду он перебросил сюда до четырех полков. Отмечалось увеличение количества танков и самоходных орудий.

Одновременно вражеское командование еще более категорически требовало от своих солдат удерживать позиции в Прибалтике и применяло беспощадные репрессивные меры к тем, кто оставлял свои позиции.

В связи с изменившийся обстановкой и усилившимся сопротивлением врага я решил ввести в сражение 42-ю армию на стыке 10-й гвардейской и 3-й ударной армий. 42-я армия (командующий генерал-лейтенант артиллерии Владимир Петрович Свиридов) 10 августа 1944 г. была передана нашему фронту из состава 3-го Прибалтийского фронта.

К утру 23 августа армия сосредоточилась в районе Мадоны, Зелгауски, Бренцени (10 км западнее Мадоны), Берзауне и леса юго-западнее Мадоны.

В начале 20-х чисел августа напряженная борьба не ослаблялась. Особенно сильные бои разгорелись в районе Эргли, на левом крыле [321] фронта, где нам, преодолев сильное сопротивление огня, удалось форсировать р. Весета.

В центре, усилив свою группировку двумя свежими дивизиями, тяжелыми танками и самоходными орудиями «фердинанд» при поддержке авиации, враг всеми силами стремился ликвидировать наш плацдарм на западном берегу р. Орге. 3-я ударная армия за один день 21 августа отразила 10 атак противника силою до пехотной дивизии. Чтобы поднять моральный дух войск, гитлеровское командование распустило слух, что в Прибалтике будет применено новое оружие «ФАУ-2».

25 августа войска фронта с новой силой возобновили наступление, прорвали оборону противника на 25-километровом фронте. Особенно сильный удар был нанесен в направлении Эргли частями 3-й ударной армии во взаимодействии с 5-м танковым корпусом при поддержке штурмовой авиации. На этом участке войска первого эшелона продвинулись вперед до 30 км, преодолевая заграждения, беря с боя каждый метр территории.

Дальнейшее расширение прорыва как по фронту, так и в глубину не получало развития, потому что 5-й танковый корпус, имея всего 50 танков, был втянут западнее Эргли в тяжелые бои на заранее и тщательно подготовленных противником рубежах, а 100-й стрелковый корпус, который с ним взаимодействовал, отстал от танкистов и не смог выйти одновременно в район Эргли, чтобы закрепиться на захваченных рубежах.

Бои в районе Эргли носили ожесточенный характер. Противник, казалось, собрав всю оставшуюся у него энергию, стремился врасти в землю и не двигаться более с места, приостановить наше продвижение. Наша пехота, артиллерия, танки, авиация нанесли сокрушительный удар. Планомерно, шаг за шагом преодолевая сплошные заграждения, штурмовали они одну позицию за другой.

Следует заметить, что авиация фронта в первой и второй операциях действовала исключительно напряженно и организованно при хорошем взаимодействии с наземными войсками. Командующий 15-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Николай Федорович Науменко продемонстрировал и на этот раз свои выдающиеся способности авиационного командира.

Войска за месяц тяжелых боев по преодолению Лубанской низменности продвинулись вперед до 90 км.

В течение третьей декады августа противник продолжал подбрасывать на участок наметившегося прорыва пополнения личным составом и вооружением. Так, 218 и 122-я пехотные дивизии были переброшены из полосы 3-го Прибалтийского фронта, 132 и 205-я пехотные дивизии — из полосы 1-го Прибалтийского фронта. Были введены в бой пополненные части 329 и 23-й пехотных дивизий. Противник вел бои за восстановление утраченных позиций.

Войска 2-го Прибалтийского фронта, находясь в 85 км от Риги, вели тяжелые бои, приковав к своему участку фронта весьма значительные силы противника. Этим облегчались действия 1-го и 3-го Прибалтийских фронтов. [322]

Бои в районе Эргли были настолько тяжелыми, что иногда наступающие части переходили сами к обороне, а иногда вели бои с превосходящими силами противника в окружении. Так было в районе населенных пунктов Салени и Паст северо-западнее оз. Кагурда, когда 5-я мотострелковая бригада 5-го танкового корпуса попала в тяжелое положение и была расчленена на части, два батальона ее с подразделениями 21 и 28-й гвардейских стрелковых дивизий находились в тылу противника с 21 августа по 7 сентября. Личный состав мужественно преодолевал трудности, связанные с окружением. Как только позволила обстановка, все наши подразделения вырвались из вражеского кольца, вывезли или вынесли на руках раненых, вывели материальную часть. Большую роль в организации боев в тылу врага и выходе из окружения сыграл командир отряда помощник начальника штаба бригады капитан Романов.

Стало совершенно ясно, что необходимо было временно приостановить наступление, чтобы дать войскам передохнуть, пополнить их, привести в порядок, подвезти боеприпасы, вооружение и снаряжение и всесторонне подготовиться к новому наступлению.

В период прошедших тяжелых наступательных боев большое внимание пришлось уделить работе госпиталей и медсанбатов. Бывая в армиях и дивизиях, я непременно старался побывать в госпиталях, посмотреть, в чем нуждаются раненые. В подавляющем большинстве случаев весь персонал медицинских учреждений работал самоотверженно, проявляя много инициативы, чтобы обеспечить нормальные условия для возвращения в строй тех, кто пролил кровь на полях сражений.

В результате наступательных действий войск фронта была освобождена восточная часть Советской Латвии. 26 августа 1944 г. в г. Лудза состоялся пленум ЦК КП(б) Латвии, который сыграл в дальнейшем важное значение в налаживании народного хозяйства Латвии и в сплочении сил латышского народа для дальнейшей борьбы за освобождение своей Родины от немецко-фашистских оккупантов. В работе пленума принимали участие и военные работники.

Итак, после прорыва обороны противника в направлении Мадона, Эргли войска фронта отражали сильные атаки крупных сил пехоты и танков противника, стремившегося восстановить положение в районе Эргли. В итоге ожесточенных боев войска 2-го Прибалтийского фронта к 1 сентября закрепились на рубеже Гулбене, Цесвайне, оз. Лиеэзерс, Гостини.

Дальнейшее наступление, как я уже указывал, при наличии возросшего сопротивления и усиления группировки противника вызывало необходимость укомплектования частей и соединений, накопления запасов всех видов боевого довольствия, в особенности боеприпасов, а также перегруппировки сил. С этой целью пришлось сделать небольшую оперативную паузу, временно прекратить наступление.

Директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 29 августа 1944 г. фронту была поставлена задача по подготовке и проведению Рижской наступательной операции. С 1 сентября войска [323] фронта начали соответствующую подготовку к возобновлению наступления.

С целью локализации развития прорыва войск фронта в районе Эргли противник перебросил сюда подкрепления.

В результате пятидневных боев северо-восточнее и юго-восточнее Эргли, начавшихся 21 августа, противнику ценой больших потерь удалось продвинуться на 1,5–2 км и достичь определенного тактического успеха. Все дальнейшие атаки были отбиты нашими войсками, и противник к 1 сентября перешел к обороне и начал скрупулезное укрепление всех занимаемых им рубежей.

Перед войсками фронта по-прежнему действовали соединения 16 и 18-й армий в составе 13 пехотных дивизий, 24 отдельных батальонов (строительных, охранных, штрафных). Из них в резерве находилась одна пехотная дивизия (227-я) и до 10 отдельных батальонов, все остальные части и соединения были в первой линии. Средняя укомплектованность пехотной дивизии составляла 4500–5000 человек. Общая численность войск противника определялась в 80 600 человек. Группировка артиллерии состояла из 13 дивизионных артиллерийских полков, 1 полка и 3 дивизионов РГК, нескольких дивизионов самоходных установок. Всего в указанных частях имелось 1080 орудий всех калибров.

Авиация противника, действовавшая против войск фронта, насчитывала к этому времени до 230 самолетов.

Имея задачу любой ценой удерживать оставшуюся территорию Прибалтики, противник продолжал усиливать группировку войск перед 2-м Прибалтийским фронтом, пополняя ее личным составом и всеми видами вооружения, прибывающими из Германии.

Соотношение сил сторон перед Рижской операцией

Эта таблица наглядно показывает, что подавляющего превосходства в людях и вооружении мы не имели. Только в танках мы имели трехкратное превосходство. Если учесть, однако, что противник оборонялся на удобной для этой цели местности, станет ясно, что осуществление Рижской наступательной операции войсками 2-го Прибалтийского фронта проводилось в сложных условиях.

Вся группа армий «Север», которой командовал теперь генерал-полковник Шёрнер, сменивший Фриснера, объединяла: оперативную группу «Нарва», 16, 18-ю полевые армии. Группа армий «Север» насчитывала свыше 700 тыс. человек, 1216 танков и штурмовых орудий, 215 самолетов, около 7 тыс. орудий, что составляло примерно одну четверть всех сил фашистской Германии, находящихся на советско-германском фронте.

Боевые действия должны были развернуться на территории Видземской возвышенности, расположенной к северо-западу и западу от г. Мадона.

Видземская возвышенность, имевшая резко всхолмленный рельеф, являлась наиболее высоким районом Латвийской ССР, она возвышалась над окружающими равнинами и низменностями на 100–1150 м и достигала 300 м над уровнем моря. В долинах между холмами протекало большое количество мелких речек и ручьев, имелось значительное количество небольших озер.

На территории возвышенности было много поросших лесом небольших участков, отдельных рощ и зарослей кустарника. Населенные пункты, в большинстве своем хутора, были разбросаны по всему району, причем жилые дома и все надворные постройки были возведены из дикого камня и кирпича и могли быть превращены в узлы сопротивления.

Этот район имел довольно развитую сеть грунтовых и гравийных дорог, правда, довольно узких, рассчитанных на гужевой транспорт.

В целом естественные условия Видземской возвышенности, с ее холмистым рельефом, лесистостью, наличием большого количества мелких рек и озер, способствовали организации и ведению оборонительного сражения в большей степени, чем наступательного. Для наступающих затруднялся маневр крупными силами, ограничивалась возможность массированного применения танков. К тому же на левом крыле фронта маневр стеснялся р. Даугава.

Перед 2-м Прибалтийским фронтом были созданы три оборонительные полосы: первая проходила по линии Цесвайне — оз. Лиеэверс — Озоломуйжа — железная дорога на Плявиняс и имела два рубежа обороны общей глубиной 10–12 км; вторая полоса — Цесис, Нитауре, Мадлиена, Скривери — находилась на удалении 45–80 км от первой и имела одну сплошную траншею и оборудованные огневые позиции; третья — Сигулдинская оборонительная полоса проходила в 25–40 км от второй по линии Сигулда — Огре и была наиболее мощной, так как состояла из двух оборонительных рубежей [325] и трех промежуточных позиций. В районе Риги были созданы оборонительные обводы: внешний имел два оборонительных рубежа и проходил в 10–15 км от города, внутренний был оборудован по предместьям столицы Латвии.

С нашей стороны к операции привлекались все четыре армии, входившие к этому времени в состав фронта. В целом же в Рижской наступательной операции должны были принять участие три Прибалтийских фронта. Координацию действий 1, 2-го Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов осуществлял Маршал Советского Союза Александр Михайлович Василевский. Общий замысел Ставки предусматривал отсечение прибалтийской группировки вражеских войск от остальных сил врага путем выхода наших войск к побережью Рижского залива; одновременное нанесение мощных ударов на ряде участков обороны группы армий «Север» имело целью расчленение ее сил и уничтожение их по частям.

Исходя из общего замысла Ставки, каждому командующему фронтом были поставлены конкретные задачи с учетом действий его соседей. 2-й Прибалтийский фронт первоначально получил задачу во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом разгромить группировку войск противника севернее р. Даугава и овладеть г. Рига.

Противник продолжал возводить укрепления и усиливать группировку своих войск в Прибалтике.

По показаниям пленных было установлено, что в течение только двух дней (24 и 25 августа) из Данцига в Ригу прибыло шесть транспортов с пополнением для частей группы армий «Север» общей численностью 10 000 человек.

Особенно опасаясь прорыва в полосе действий нашего фронта, противник перебросил сюда с участка 3-го Прибалтийского фронта три пехотные дивизии и с участка 1-го Прибалтийского — также три пехотные дивизии, свыше 100 танков и до 250 самолетов.

3 сентября я провел совещание с высшим командным составом фронта, на котором ознакомил его с новой директивой Ставки, изложил свое предварительное решение и дал командирам и начальникам фронтовых управлений и служб указания по подготовке к операции. Суть предварительного решения сводилась к тому, что главный удар в этой операции должны были нанести 3-я ударная и 42-я армии. Это определяло группировку войск, в частности, 93-й стрелковый корпус из 3-й ударной армии следовало передать 42-й армии, одна танковая бригада из 10-й гвардейской армии передавалась также 42-й армии, так как именно на объединение генерала Свиридова ложилась основная тяжесть решения задачи. Кроме того, были даны указания по сосредоточению артиллерии и гвардейских минометных частей на направлении главного удара и выводу в резерв 130-го латышского стрелкового корпуса для пополнения и отдыха. [326]

Были даны указания и об ускорении подхода пополнений из запасных полков и передаче их в активные части, откомандировании из тыловых учреждений всех нештатных военнослужащих, из госпиталей всех выздоровевших. Необходимо было довести состав каждого полка хотя бы до шести стрелковых рот, а каждого батальона — до двух стрелковых, пулеметной и минометной рот. Возобновить проведение учений и занятий с каждым батальоном по образцу проводившихся ранее, но с учетом тренировки в преодолении несколько иных типов оборонительных сооружений и местности в полосе наступления.

Командующему бронетанковыми и механизированными частями фронта генерал-лейтенанту танковых войск Федору Тимофеевичу Ремизову было приказано принять меры к тому, чтобы 5-й танковый корпус полностью восстановил боеспособность. Для этого все вновь получаемые танки и самоходные установки предписывалось передавать в танковый корпус, а также ускорить ремонт и восстановление танков, подбитых в бою, создать запас боеприпасов и горючего и провести тактические занятия корпуса совместно с пехотой.

Командующему артиллерией предстояло ускорить доставку недостающего оружия для прибывавшего к нам пополнения, составить план артиллерийского обеспечения Рижской наступательной операции, план распределения подвозимых боеприпасов, а также подтянуть фронтовые и армейские склады и мастерские артвооружения, отставшие от войск, улучшить службу ПВО войск и тыла.

Командующему 15-й воздушной армией было приказано закончить перебазирование авиации, ускорить восстановление поврежденных самолетов, перевезти на передовые аэродромы необходимое количество боеприпасов и горючего, произвести аэрофотосъемку всей полосы наступления и вести систематически авиаразведку тылов противника.

Соответствующие указания были даны также начальникам инженерно-саперной службы и войск связи. Особо остро были поставлены вопросы тыла, которому предстояло много поработать, чтобы обеспечить войска фронта всем необходимым: выделить обмундирование для призываемого в освобожденных районах контингента, закончить подготовку дорог, мостов, отремонтировать неисправные автомашины, создать 3 резервных автомобильных батальона (один для 42-й армии, другой для 3-й ударной армии и третий оставить в распоряжении командования фронтом).

Кроме того, нужно было довести пропускную способность железной дороги Себеж — Крустпилс до 12 пар поездов в сутки, построить мост в Гостини, восстановить железнодорожную линию Плявиняс — Мадона.

Политуправлению фронта были поставлены задачи по политическому обеспечению всех этих мероприятий, подготовке листовок, радиопередач, развертыванию партийно-политической работы.

Так приступили мы к подготовке Рижской наступательной операции, [327] в которой 2-му Прибалтийскому фронту отводилось важное место.

В горячие дни подготовки к новому наступлению произошел случай, очень омрачивший всех нас. Пользуясь паузой в боевых действиях, член Военного совета фронта Владимир Николаевич Богаткин разрешил на несколько дней приехать своей жене. Она хотела навестить одновременно мужа и сына, так как единственный сын Богаткиных — офицер-артиллерист — тоже служил на нашем фронте, он командовал артиллерийской батареей в 10-й гвардейской армии. Лейтенанта Богаткина вызвали в штаб фронта. Встреча всей семьи во фронтовых условиях была очень трогательной. Пробыв день с родителями, лейтенант собрался вернуться на свою батарею. Тяжелым было расставание матери с сыном. Какое-то тяжелое предчувствие обуревало ее сердце, она едва сдерживала слезы. И что же, — на следующий день пришла страшная весть: шальной снаряд разорвался на позиции взвода, которым командовал лейтенант Богаткин, и осколком он был убит наповал. Трудно описать горе родителей. Сообщение из армии, к сожалению, было передано так неловко, что Владимир Николаевич и его жена без всякой «подготовки» узнали об этом. Тяжелый нервный удар чуть не стоил жизни и матери. Всех нас, «закоренелых» фронтовиков, потряс этот случай. Тяжело было терять боевых соратников, но мы не всегда ощущали, какое горе приносит смерть близким павших героев. Здесь мы увидели его воочию. «Да будут прокляты те, кто развязал эту кровопролитную войну», — только и мог сказать я несчастной матери.

Чтобы сберечь жизни советских людей, нужно было сделать все для скорейшего окончательного разгрома врага. С еще большей энергией взялись мы с Владимиром Николаевичем и Леонидом Михайловичем за подготовку удара на Ригу.

Для согласования вопросов взаимодействия между 2 и 3-м Прибалтийскими фронтами в Рижской наступательной операции я договорился с генералом армии И. И. Масленниковым, командующим 3-м Прибалтийским фронтом, о встрече и пригласил его приехать ко мне. Эта встреча состоялась на нашем командном пункте 4 сентября. Мы обсудили все вопросы, связанные с совместным проведением в жизнь Рижской операции, сообщили друг другу свои замыслы по ее осуществлению: согласовали сроки действий своих войск при ударах по смилтенской и гулбенской группировкам противника и при освобождении Риги.

В штаб 1-го Прибалтийского фронта для увязки вопросов взаимодействия были направлены наши представители. 1-й Прибалтийский фронт (командующий генерал армии И. X. Баграмян) согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 29 августа 1944 г. должен был силами двух общевойсковых армий — 43 и 4-й ударной (16 стрелковых дивизий) — нанести удар из района Бауски вдоль левого берега р. Даугава в общем направлении Иецавы, Риги с задачей разгромить войска противника, действовавшие южнее р. Даугава (16-я немецкая армия), и выйти на [328] р. Даугава и побережье Рижского залива в районе Риги, не допустив отхода войск группы армий «Север» в сторону Восточной Пруссии. Ближайшая задача войск ударной группировки 1-го Прибалтийского фронта заключалась в овладении к исходу шестого дня операции рубежом Вецмуйжа, Иецава, дальнейшая — в развитии наступления к устью р. Даугава.

Дни с 1 по 10 сентября были использованы нами для упорной подготовки войск и тылов к новому наступлению: шло доукомплектование частей личным составом, в первую очередь стрелковых рот, развернулась напряженная боевая подготовка с целью обучения и сколачивания стрелковых подразделений, форсировался подвоз всех видов боевого снаряжения, инженерное оборудование исходного рубежа для наступления, была произведена необходимая перегруппировка войск, активизировалась разведка и изучение обороны противника. Укомплектованность стрелковых рот удалось довести в среднем до 40–50 человек.

Во всех частях и подразделениях, начиная с батальона, до 12 сентября были проведены учения с боевыми стрельбами. Главная тема учений — «Прорыв оборонительной полосы противника и развитие прорыва». Некоторыми из таких учений руководили командующие армиями. Ряд занятий проходил под моим наблюдением, 3 сентября я провел, например, учение во 2-й стрелковой дивизии (42-я армия). Действовал 3-й батальон 13-го стрелкового полка. На этом занятии была показана подготовка атаки, атака, прорыв усиленным стрелковым батальоном обороны противника и бой в ее глубине. Командующий бронетанковыми и механизированными войсками фронта генерал-лейтенант танковых войск Ф. Т. Ремизов провел учения с 24 и 41-й танковыми бригадами 5-го танкового корпуса на тему «Введение в бой танковой бригады для развития успеха с последующим преследованием отходящего противника в условиях лесисто-болотистой местности».

Для обеспечения сопровождения наших стрелковых частей танками и противодействия танковым контратакам противника в армиях в составе инженерных частей были созданы подвижные отряды заграждений.

С офицерским составом штабов также был проведен ряд занятий по вопросам управления войсками в наступательном бою.

Действия противника за этот период ограничивались ведением разведки мелкими группами пехоты и периодическими обстрелами минометно-артиллерийский огнем боевых порядков наших войск на переднем крае и в ближайшей глубине.

Ряд наших наблюдений и захваченные документы подтверждали намерения гитлеровского командования во что бы то ни стало удержать занимаемые позиции и не допустить прорыва наших войск к Риге с любого направления. С целью более детального вскрытия намерений командования противостоящего врага командующему 3-й ударной армией штаб фронта рекомендовал выделить разведывательную партию в составе 10–12 человек. Такая группа (12 разведчиков-парашютистов) была заброшена в тыл врага на [329] 25–30 км от переднего края. Она действовала в течение двадцати дней с 6 по 25 сентября и дала много ценных сведений, тем более что в полосе наступления нашего фронта из-за весьма пересеченной местности непосредственное наблюдение за противником было очень затруднено.

Итак, теперь перед войсками фронта стояла общая задача: во взаимодействии с 3-м и 1-м Прибалтийскими фронтами разгромить группировку противника севернее р. Даугава и овладеть Ригой. Войскам фронта приказывалось нанести главный удар силами 42-й и 3-й ударной армий в центре в направлении Нитауре, Рига и к восьмому дню наступления выйти на рубеж Нитауре, Мадлиена, Скривери; дальнейшая задача заключалась в развитии удара на столицу Латвии Ригу.

Армии, входившие в тот момент в состав фронта, имели следующие задачи:

10-я гвардейская армия, прикрываясь на своем правом фланге силами 37-й стрелковой дивизии с 118-м укрепленным районом, 137-м мотострелковым батальоном, прорывала оборону врага, двигаясь из района Цирсты, и уничтожала здесь противостоящие части гитлеровцев. Она двигалась в направлении Дзербене, навстречу войскам левого крыла 3-го Прибалтийского фронта, наступавшим на Смилтене. В итоге получался концентрический удар смежных крыльев двух фронтов; 42-я армия, наносившая главный удар в направлении Нитауре с участка восточнее Эргли, преодолевая предполье оборонительной полосы противника, а затем, взломав сильный рубеж врага, во взаимодействии с войсками 3-й ударной армии овладела Нитауре, уничтожив противостоящие части 18-й немецко-фашистской армии. Одновременно силами одного стрелкового корпуса она наносила вспомогательный удар на своем правом фланге, взаимодействуя с войсками 10-й гвардейской армии.

3-я ударная армия, нанося удар левым флангом в общем направлении на станцию Личупе, прорывала первую линию обороны противника на участке Аугуст, Озолмуйжа. Ее ближайшей задачей было во взаимодействии с 42 и 22-й армиями разгромить группировку противника севернее Даугавы и овладеть рубежом: станций Таурупе, Мендели, а затем выйти в район Марциена, Мадлиена.

5-й танковый корпус с преодолением пехотной первого рубежа вводится в прорыв двумя колоннами в полосе наступления 42 и 3-й ударной армий с задачей к исходу первого дня выйти в район станции Таурупе. В дальнейшем корпусу предстояло наступать на запад вдоль железной дороги Мадона — Рига.

22-я армия прорывает оборону противника в районе Сауснея, во взаимодействии с частями 3-й ударной армии уничтожает противостоящего врага и к исходу первого дня боя выходит на рубеж Лиепкалне, Плявиняс.

Итак, в соответствии с директивой Ставки, было принято решение прорвать оборону врага в центре полосы наступления, указанной фронту; главный удар наносился силами 18 стрелковых дивизий и одного танкового корпуса с привлечением всех имевшихся в [330] распоряжении средств усиления. Наступление основных сил фронта, как было оговорено в директиве Ставки Верховного Главнокомандования надлежало развивать вдоль железной дороги Эргли — Рига, т. е. по кратчайшему пути. Местность здесь более благоприятная для наступления. Вызывало обоснованные опасения, однако, то, что противник в полосе нашего главного удара создал наиболее прочную оборону.

Мы с Л. М. Сандаловым, С. И. Тетешкиным, М. С. Масловым, В. Н. Богаткиным, А П. Пигурновым, П. Н. Ничковым Н. Ф. Науменко, всесторонне обсудив сложившуюся ситуацию, решили из общего количества имевшихся на этот момент в распоряжении фронта 33 стрелковых дивизий 30, или 90%, сосредоточить на участке прорыва, протяженность которого составляла менее 20% всей полосы действий фронта. Такого массирования сил на направлении главного удара достичь было нелегко. Для этого на менее активных участках фронта, кроме укрепленных районов, использовались также подразделения инженерно-саперных бригад, дорожно-эксплуатационные батальоны, запасный полк и другие подразделения и части. Плотность на наиболее активном участке достигала одной стрелковой дивизии на 1–1,5 км фронта. Здесь же должны были действовать и танкисты Сахно.

При прочности обороны противника и большой насыщенности ее войсками необходимо было, по нашему мнению, использовать как можно полнее фактор внезапности. Поэтому, чтобы преодолеть быстрее первую полосу обороны противника, главные силы фронта по плану должны были продвинуться в первый же день на 10 км. Темп операции на первые дни определялся в 6–10 км в сутки, что было несколько выше установленного Ставкой темпа — до 7 км в сутки.

Наибольшая плотность артиллерии была создана в 3-й ударной армии. Здесь она достигала 210 орудий и минометов на 1 км фронта, но общая глубина огневого воздействия в связи с ограниченным количеством боеприпасов была незначительной на нашем фронте — всего 700–800 м.

Начать наступление планировалось утром 14 сентября.

Войска фронта в течение 12 сентября на занимаемых рубежах вели боевую разведку, огнем стрелкового оружия и артиллерии подавляли и уничтожали выявляемые цели. Заканчивалась подготовка к переходу в наступление на всем фронте. На совместных рекогносцировках командования стрелковых, артиллерийских, танковых частей увязывались вопросы взаимодействия. Оборудовались исходные рубежи для наступления, командные и наблюдательные пункты, артиллерийские позиции.

В этот день (12 сентября) на правом крыле фронта (10-я гвардейская армия) на участке Цесвейне, оз. Лиеэзерс ночной разведкой был установлен частичный отход мелких групп пехоты противника с занимаемых позиций в северо-западном направлении. Части 37-й стрелковой и 85-й гвардейской стрелковой дивизий немедленно перешли в наступление. Преодолевая сплошные минные заграждения, [331] к исходу дня они овладели 20 населенными пунктами и продвинулись вперед от 2 до 4 км в северном направлении.

В соответствии с планом 14 сентября 1944 г. все три Прибалтийских фронта одновременно перешли в наступление.

Несмотря на то, что мы все эти дни вели тщательную разведку и точно установили начертание переднего края противника, я опасался, что враг в последний момент может прибегнуть к какой-либо хитрости. Одновременная подготовка трех фронтов к наступлению едва ли могла пройти незамеченной. Поэтому с рассветом 14 сентября за несколько часов до начала общего наступления от каждой дивизии было выслано для разведки боем по одному батальону. Их действия поддерживали несколько артиллерийских батарей. Мои опасения оправдались. Там, где еще вчера проходил передний край, гитлеровцев не оказалось; они создали здесь предполье, а главными силами отошли в глубину на 1–2 км. Движение наших передовых батальонов было оценено врагом, как начало общего наступления. Гитлеровцы открыли огонь из всех видов оружия и тем позволили нам окончательно установить их систему огня. Наш «маневр» удался, правда, мы потеряли время на подход и организацию новых наблюдательных пунктов. Но зато наша последующая артиллерийская и авиационная подготовка не пришлась по пустому месту. Когда батальоны завязали бой, они были поддержаны основными силами, которые вступили в сражение после артиллерийской и авиационной подготовки в полдень 14 сентября. Оборона, как уже подчеркивалось, была весьма прочной, за первый день мы прошли 4–5 км, а в следующий — всего 2 км, так как противник силами пяти пехотных дивизий (122, 126, 121, 329, 132-й), поддержанных 120–150 танками и самоходными орудиями, оказывал упорное сопротивление, почти беспрерывно предпринимая контратаки на всех направлениях нашего наступления.

На фронте 3-й ударной армии во второй половине дня противник ввел в бой 132-ю пехотную дивизию, поддержанную сотней танков 14-й танковой дивизии, выдвинутой из резерва группы армий «Север», с задачей восстановить положение. Кроме того, в район Эргли противник продолжал стягивать танки и мотопехоту.

В течение 15 и 16 сентября войска 22 и 3-й ударной армий отражали контратаки противника, авиация которого во взаимодействии с контратакующей пехотой группами по 10–20 самолетов бомбила наступающие части этих армий.

Командиры корпусов ввели свои вторые эшелоны, пытаясь развить наступление и прорвать долговременную оборону противника.

После тяжелых боев 100 и 79-й стрелковые корпуса 3-й ударной армии отразили контратаки и отбросили врага на западный берег р. Огре. Танковая группировка противника понесла потери (до 30 танков), не добившись желаемого результата. Но и наши войска за два дня боев на главном направлении сумели продвинуться в общей сложности до 6 км.

10-я гвардейская армия на левом фланге силами 8, 22 и 25-й гвардейских стрелковых дивизий в 10 часов 15 сентября возобновила [332] атаки позиций противника, во успеха не имела. Последующие атаки после коротких артиллерийских налетов в 13 и 18 часов также не увенчались успехом и были отражены сильным минометным и артиллерийским огнем и контратаками пехоты противника. Наиболее тяжелые бои вела 56-я гвардейская дивизия, отразившая в течение дня восемь контратак силами до батальона, каждую контратаку поддерживало 8–10 танков. На правом фланге армии 118-й укрепленный район вел разведку, занимая прежний рубеж. 85-я гвардейская стрелковая дивизия была заменена другим соединением. Таким образом, 15-й гвардейский корпус в полном составе сосредоточился во втором эшелоне в готовности нанести мощный удар по врагу. Войска 42-й армии в итоге неоднократных атак также несколько продвинулись вперед.

Наш сосед справа — 54-я армия 3-го Прибалтийского фронта — на своем правом фланге продолжал вести наступательные бои и тоже весьма незначительно продвинулся вперед. В центре и на левом фланге 54-я армия вела бои на прежнем рубеже. Левый сосед — 4-я ударная армия 1-го Прибалтийского фронта, — продолжая наступление на своем правом фланге, овладел рубежом в 8 км юго-восточнее Бауски, а в центре и на левом фланге успеха не имел, оставаясь на прежнем рубеже.

Перед правым крылом нашего фронта гитлеровцы, применяя инженерно-минные заграждения, разрушая мосты и дороги, медленно отходили в западном направлении. На остальных направлениях сильным минометно-артиллерийским огнем, контратаками с танками и самоходными орудиями, несмотря на большие потери в живой силе и технике, противник продолжал сдерживать наше продвижение и упорно оборонять занимаемые позиции. Войска наших 3-й ударной и 42-й армий продолжали наступать. Ломая ожесточенное сопротивление врага, самоотверженно наращивая удар, войска фронта притянули на свой участок значительные резервы группы армий «Север», и медленно продвигались вперед. Наша надежда на внезапность не оправдалась. Противник сделал все для того, чтобы не допустить быстрого прорыва на кратчайшем пути, ведущем к Риге. К исходу девятого дня операции общая глубина вклинения в оборонительный рубеж «Цесис» на направлении главного удара 2-го Прибалтийского фронта достигла 16 км. В полосе же правого соседа — 3-го Прибалтийского фронта — противник начал общее отступление, и войска генерала армии И. И. Масленникова утратили соприкосновение с главными силами противостоявшей им группировки. В полосе нашего фронта вражеские войска продолжали вести бои весьма крупными силами, стремясь последовательно и организованно отходить с одного рубежа на другой.

Для прорыва каждого последующего промежуточного рубежа, отстоявшего от прежнего всего лишь на 6–7 км и обороняемого значительными силами противника, войскам фронта приходилось развертываться и организовывать наступление каждый раз заново. Боевые действия фронта приняли характер прогрызания обороны врага, настолько устойчивой она оказалась. Мы фактически обнажили [333] все менее активные участки и трижды вводили в сражение 5-й танковый корпус в тактической зоне обороны противника, но, поскольку в танках не имели преимущества над врагом, действия корпуса не принесли успеха.

Лишь в третий раз при завершении прорыва, когда ввели танки в бой на совершенно новом направлении, корпус Сахно оторвался от пехоты. Правда, полного успеха и этот танковый удар в силу ожесточенного противодействия танков, САУ и противотанковых средств противника не имел.

Нужно прямо сказать, что наступление развивалось медленно. Причиной этому был не только характер местности, но и необычайное упорство противника. Тем не менее местность была действительно трудной, хотя здесь не было ни крутых гор, ни широких рек. Резко всхолмленный рельеф Видземской возвышенности дополнялся большим количеством лесов, мелких речек, ручьев и озер, становившимися естественными и подчас неожиданными преградами для наступающих войск. Создавая противнику выгодные условия для укрытия живой силы и танков как на переднем крае, так и в глубине обороны, эти препятствия служили хорошей маскировкой для огневых позиций вражеской артиллерии и минометов, позволяли командованию врага скрыто маневрировать силами.

С чисто немецкой скурпулезностью используя выгодную местность, противник глубоко эшелонировал оборону, создал действенную систему огня. Хотя не на всем протяжении оборонительной линии имелись сплошные траншеи, зато на большую глубину были подготовлены стрелковые окопы, площадки для пулеметов, огневые позиции для артиллерии и минометов. Хорошо оборудованные, командные и наблюдательные пункты, разбросанные по всей территории хутора, с капитальными каменными постройками, служили противнику в качестве небольших опорных пунктов и хорошего укрытия для огневых средств, где можно было легко организовать оборону малыми силами.

Инженерно-минные заграждения не имели, правда, характера сплошной полосы, но были разбросаны небольшими участками как перед передним краем, так и в глубине.

Противник на направлении нашего главного удара, как наиболее опасного для него, заблаговременно создал особенно сильную группировку в составе пехотных соединений, хорошо укомплектованных и боеспособных. Кроме того, 15-го сентября, на второй день нашего наступления, гитлеровцы подтянули в район Эргли 14-ю танковую дивизию и 502-й тяжелый танковый батальон, ранее действовавшие на участке 1-го Прибалтийского фронта, имевшие до 200 танков и самоходных орудий. Неприятель ввел в бой все имевшиеся в резерве тыловые и специальные части, непрерывно пополнял действующие соединения маршевыми ротами и батальонами, прибывающими из Германии.

Имея сильную группировку и не считаясь с огромными потерями, командование 16-й армии и группы армий «Север» ежедневно на всем фронте нашего наступления, а на направлении главного удара [334] в особенности, почти беспрерывно бросало в контратаки свои вооруженные до зубов войска, поддерживаемые танками. Это, конечно, сковывало наши наступающие части.

Таким образом, каждым населенным пунктом мы овладевали лишь в итоге тяжелых, ожесточенных боев. Но даже медленно продвигаясь вперед, войска фронта постепенно изматывали живую силу и приводили в негодность технику противника и вооружение войск 16-й армии. Большие потери, в частности, были нанесены нами подтянутой в район Эргли 14-й танковой дивизии, подход и сосредоточение которой были выявлены нашей авиаразведкой. Районы сосредоточения танков противника были подвергнуты массированным ударам 15-й воздушной армии, производившей днем и ночью непрерывные налеты. В результате было выведено из строя до 60 танков, и противнику не удалось нанести внезапный массированный танковый контрудар по войскам фронта.

В начавшемся сражении весьма эффективно, несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, требовавшие большого напряжения, действовала фронтовая авиация и особенно 15-я воздушная армия 2-го Прибалтийского фронта. Армия за три дня наступления произвела 4049 самолето-вылетов.

Кроме того, в районе 1-го Прибалтийского фронта Шёрнер принял решение нанести контрудар и снял в связи с этим 14-ю танковую дивизию, чтобы перебросить ее на участок готовящегося контрудара. Наше наступление продолжалось вплоть до 25–26 сентября.

В результате боев только за 25 сентября войска фронта продвинулись в западном направлении от 6 до 21 км, овладели свыше 100 населенными пунктами, в том числе городами Мадлиена и Скривери.

Наступательные действия нашего и 3-го Прибалтийского фронтов сковали значительные силы противника, оборонявшегося на рубеже севернее р. Даугава. В результате вся группа армий «Север» оказалась под угрозой изоляции и рассечения. Даже столь фанатично преданный Гитлеру Шёрнер вынужден был просить у фюрера разрешения на отход.

Одновременно с продолжающимся наступлением войска нашего фронта производили перегруппировку, необходимость которой была вызвана изменением, по решению Ставки, разграничительных линий между соседними фронтами. Часть полосы наступления на правом крыле фронта отходила к 3-му Прибалтийскому фронту, на левом крыле принималась часть полосы от 1-го Прибалтийского фронта (по левому берегу р. Даугава). В связи с этим соответственно устанавливались новые разграничительные линии между армиями фронта и боевые порядки войск должны были передвинуться в сторону левого крыла. Войска, не приостанавливая наступления и ведя бои первыми эшелонами, вторыми эшелонами занимали полосы наступления в новых границах.

По директиве Ставки Верховного Главнокомандования для нашего фронта с 24 сентября была установлена новая разграничительная [335] линия справа с 3-м Прибалтийским фронтом по линии Ревели — Нитауре — Вибрака. Это произошло потому, что было принято новое решение — немедленно перегруппировать войска 1-го Прибалтийского фронта в район Шяуляя, откуда внезапным ударом прорвать оборону противника и выйти к морю. В связи с этим армиям нашего фронта пришлось изменить полосы наступления:

22-я армия начала переправу своих соединений через Даугаву с задачей смены правофланговых частей 4-й ударной армии 1-го Прибалтийского фронта;

для 10-й гвардейской армии разгранлиния слева до оз. Пакшены осталась прежняя, а далее прошла на Дрицени, Берзамуйжа, Сунтажи, Лаура;

для 42-й армии разгранлиния слева до оз. Калу также осталась прежняя, а далее пошла на Мадлиену, Огре;

для 3-й ударной армии разгранлиния прошла на Одзиену, Рембате.

Последующие сутки особенного успеха нам не принесли, так как части и соединения подошли к заранее подготовленному и хорошо оборудованному рубежу противника, проходившему по линии Море — Озолмуйжа — Айвиэкстэ — Стырни. Этот рубеж строился в течение лета 1944 г. силами саперных подразделений группы армий «Север» и насильно согнанного гражданского населения. Он имел три траншеи полного профиля и на некоторых участках железобетонные убежища. На танкоопасных направлениях были подготовлены противотанковые рвы шириной 4 м и глубиной до 3 м. Во второй половине дня 26 сентября попытки наших дивизий первого эшелона прорвать оборону с ходу оказались безуспешными; на всех участках фронта сильным огнем артиллерии, минометов, пулеметов и автоматов наши атаки были отражены.

Наступательная операция, начавшаяся 14-го сентября, завершилась прорывом глубоко эшелонированной обороны противника. За 16 дней боев мы продвинулись от 40 до 90 км в глубину, расширив прорыв по фронту до 80 км. Было преодолено три оборонительных рубежа противника. Войска фронта вышли на рубеж Нитауре, Мадлиена, Скривери и выполнили ближайшую задачу, поставленную им в данной наступательной операции.

За этот период было освобождено свыше 1100 населенных пунктов, в том числе города Яунгулбене, Плявиняс, Кокнесе, Скривери и 19 железнодорожных станций. Кроме того, была очищена железная дорога на участках от Гулбене до Плявиняс, от Плявиняс до Скривери, от Эргли до Кейпене.

В итоге действий Ленинградского фронта была полностью освобождена от оккупантов Эстонская Советская Социалистическая Республика.

Правящие круги Финляндии, увидев, наконец, в какое катастрофическое положение они завели страну, и под давлением широких кругов населения порвали связь с немецко-фашистской Германией и приняли гуманные условия перемирия, предложенные Советским правительством. [336]

Это был новый удар по фашистской коалиции.

После перегруппировки войск на 1 октября на правом берегу р. Даугавы остались две армии (42 и 10-я гвардейская) и 5-й танковый корпус, которые продолжали вести наступательные бои. 22 и 3-й ударной армиям были назначены полосы действий на левом берегу р. Даугавы общей шириной 169 км. Штаб фронта разместился в Скривери.

Всего перед 2-м Прибалтийским фронтом у противника было 117 пехотных дивизий, 4 танковые дивизии, 1 моторизованная дивизия, 5 отдельных полков и около 23 отдельных батальонов.

Следовательно, наиболее крупные и сильные группировки противник имел перед 22-й армией севернее Балдоне и Елгавы (Митавы), а также перед 3-й ударной армией. Гитлеровцы делали все для того, чтобы не допустить выхода наших войск к Риге со стороны Балдоне и Елгавы, удерживая таким способом проход для отвода своих войск с правого берега и района Риги на территорию Курляндского (Курземского) полуострова в направлении Вентспилс (Виндава) и Лиепая (Либава). Кроме того, наличие западнее и юго-западнее Риги достаточных сил позволяло противнику проводить частные наступательные операции: на Балдоне с целью ликвидации выступа и окружения находившихся там наших войск; на Елгаву и Добеле для освобождения железной и шоссейной дорог Елгава — Ауце. Действием разведки всех видов было установлено наличие в этом районе около 380 танков и 220 самоходных орудий.

Немецкое командование стремилось любой ценой удержать как можно дольше в своих руках Ригу и район, прилегающий к ней, забыв о своих флангах. Характерно, что на мемельском направлении перед 1-м Прибалтийском фронтом на протяжении 120 км имелись всего две пехотные дивизии, несколько отдельных частей и небольшая танковая группа, а перед Ленинградским фронтом на островах Эзель и Даго оборонялась только одна пехотная дивизия немцев. Гитлеровцы, видимо, считали, что советское командование сосредоточит основные усилия исключительно на рижском направлении. Действительное развитие событий опрокинуло расчеты немецких генералов.

Ставка приказала командующему 1-м Прибалтийским фронтом генералу армии И. X. Баграмяну быстро перегруппировать свои войска на левый фланг и, нанеся удар в направлении Мемель, выйти на побережье Балтийского моря и отрезать прибалтийскую группировку немцев от Восточной Пруссии.

Перед 2-м Прибалтийским фронтом стояла задача, не останавливая наступления на Ригу, перевести 22 и 3-ю ударную армии на левый берег р. Даугавы, сменить 51 и 4-ю ударную армии 1-го Прибалтийского фронта и подготовиться к наступлению вдоль левого берега р. Даугавы на Ригу и Тукумс. Одновременно 42 и 10-я гвардейская армии смежными флангами во взаимодействии с 5-м танковым корпусом продолжали наступать на Ригу вдоль правого берега р. Даугавы. Таким образом, наступательные действия войск фронта развивались на обоих берегах Даугавы в ее нижнем течении, [337] захватывая территорию Курляндского полуострова.

К югу и юго-западу от Риги по нижнему течению рек Даугавы и Лиелупы («Большая река») находится Рижско-Елгавская прибрежная низменность — крупнейшая по площади в пределах Латвии и охватывающая дугой Ригу. Низменность имеет в основном ровную поверхность со слегка возвышающимися над окружающей местностью редкими холмами, много лесов и болот.

На запад от линии Тукумс — Добеле в центре Курляндского полуострова находится Курземская возвышенность, опускаясь к берегам Рижского залива, она отличается пересеченным рельефом. Крупные массивы леса тянулись вдоль всего течения р. Вента.

Значительными водными преградами на нашем пути были р. Лиелупе с притоками Миса, Ауце и р. Вента с притоком Абава. Обе реки протекали по Курляндскому полуострову с юга на север, и при наступлении с востока возникала необходимость форсировать их на всем течении. Река Вента имела обрывистые и высокие берега, ее течение преграждали многочисленные пороги, в низовье ее ширина достигала 1,2 км.

Населенные пункты в основном представляли собой отдельные хутора и усадьбы (мызы) с каменными и кирпичными постройками. Они были густо рассыпаны по всей территории Курляндии. Важное значение имели крупные города и морские порты: Вентспилс — 16000 жителей, Лиепая — 57000 жителей. Через эти порты и Ригу шли все перевозки морем из Германии в Прибалтику и обратно.

По полуострову проходят две основные железнодорожные линии, связывающие Вентспилсский и Лиепайский порты с Ригой. Сеть грунтовых и шоссейных дорог была довольно густой, однако все дороги имели очень узкое проезжее полотно. При интенсивном движении автотранспорта это чревато образованием «пробок». Важными узлами шоссейных и железных дорог являлись здесь Рига, Елгава, Тукумс, Скрунда, Салдус, Талсы, Кулдига, Лиепая и Вентспилс.

В целом условия местности благоприятствовали организации обороны и ведению маневренных оборонительных действий и в значительной мере затрудняли наступательные действия войск, особенно в осенний период, когда здесь выпадает много дождей и уровень воды в реках сильно повышается. В это время войска фронта, как и в предыдущие месяцы, базировались на железнодорожной линии Великие Луки — Идрица — Резекне — Тилтагалс — Крустпилс. Фронтовая распорядительная станция находилась в Новосокольниках, имея отделение в Себеже.

Для тщательной подготовки и проведения второго этапа Рижской наступательной операции штабом фронта была разработана директива командующим армиями от 3 октября 1944 г., в которой главное внимание отводилось действиям артиллерии.

В период подготовки к выполнению второго этапа операции пришлось провести некоторые организационные мероприятия, в частности, мой заместитель генерал-лейтенант Герасимов, временно командовавший [338] 3-й ударной армией, вернулся к своим постоянным обязанностям, а командующим 3-й ударной армией стал генерал-лейтенант Николай Павлович Симоняк{79}, зарекомендовавший себя в предыдущих боях как энергичный и инициативный военачальник.

Началась переброска частей 22 и 3-й ударной армий на левый берег Даугавы. Проходила она при активном противодействии противника.

На других участках с началом перевода 22 и 3-й ударной армий на левый берег Даугавы противник также оказывал ожесточенное сопротивление их частям и соединениям, все чаще и чаще переходил в контратаки и наносил контрудары.

В связи с этим в боевом приказе войскам этих армий от 4 октября 1944 г. была поставлена задача перейти к жесткой обороне, глубоко эшелонировав огневые средства.

22-й армии предстояло создать прочный оборонительный рубеж на своем участке, особенно плотно и глубоко построив оборону в районе Балдоне, который в последующем должен был явиться плацдармом для наступления армии на Ригу. Район Балдоне непосредственно примыкал к району Елгавы, находясь на стыке 22 и 3-й ударной армий. Удержание участка, прилежащего к Балдоне, в дальнейшем должно было сыграть важную роль в тесном взаимодействии всех войск правого крыла фронта при развитии наступления на подступах к столице Латвии.

118-я танковая бригада и некоторые другие части армии оставлялись в подвижном противотанковом резерве в районе Вецмуйжа. Основные танкоопасные и наиболее вероятные для наступления противника направления Балдоне, Вецмуйжа и Иецава, Бауска предстояло плотно и глубоко прикрыть инженерными заграждениями. Обеспечение стыка с 3-й ударной армией возлагалось на командующего 22-й армией.

3-й ударной армии ставилась задача прочно удерживать свою оборонительную полосу, при этом особенно прочно и на большую глубину требовалось организовать оборону в районе Елгавы и на участке Добеле. Частные резервы (не менее одного стрелкового полка) приказывалось иметь в районах Елгава, Добеле и на стыке с 1-м Прибалтийским фронтом. Создавался также подвижный противотанковый резерв в составе одного-двух истребительно-противотанковых артиллерийских полков, нескольких самоходных орудий и батальона инженерной бригады.

Армии указывались основные танкоопасные и наиболее вероятные для наступления противника направления: к югу от Елгавы, Добеле, Ауце. Они плотно и глубоко прикрывались инженерными заграждениями. [339]

К 15 октября армии предписывалось силами резервных, специальных и тыловых частей закончить оборудование отсечного армейского оборонительного рубежа по линии Добеле — Петерфелде — г. Ауце — Калнамуйжа.

Обеспечение стыка с 1-м Прибалтийским фронтом возлагалось на командующего 3-й ударной армией.

37-я стрелковая дивизия (резерв фронта), оставаясь в оперативном подчинении командующего 22-й армией, подготавливала пути для действия в направлениях Иецава, Елгава, Добеле и на стык с 1-м Прибалтийским фронтом.

Противник, видимо, обнаружил, что 1-й Прибалтийский фронт перегруппировал силы на свой левый фланг под Шяуляй и, начиная с 2 октября, стал спешно перебрасывать отдельные соединения в направлении Мемеля, снимая их из-под Риги.

Дело в том, что, когда 1-й Прибалтийский фронт перешел в наступление 5 октября, группировка противника, действовавшая перед правым крылом 2-го Прибалтийского фронта и перед 3-м Прибалтийским фронтом на правом берегу Даугавы, уже вынуждена была начать отход с подготовленного рубежа. Гитлеровское командование стремилось избежать окружения в районе Риги и выводило войска из крайне невыгодного оперативно-тактического положения, в котором они оказывались в этом районе.

Признаками, свидетельствовавшими о подготовке противника к отходу с рубежа Море, Озолмуйжа, Рембате, были пожары и взрывы в глубине обороны в районе Сунтажи, Рембате, взрыв плотины Кегумской гидроэлектростанции. Эти симптомы отхода были установлены нашей авиаразведкой и наблюдением днем 5 октября и в ночь на 6 октября.

Как только была выяснена возможность отхода гитлеровцев, я приказал 6 октября войскам 42 и 10-й гвардейской армий перейти в решительное наступление. Уже после двух часов боя подвижные группы армий начали стремительное продвижение вперед и настигли отходящие части противника, тем самым не дав им оторваться от наших боевых порядков и вывести свои части из боя.

В «Истории 32-й пехотной дивизии» отмечается:

«С самого начала осуществления операции «Гром» обнаружилось рассредоточение сил противника перед фронтом 18-й армии. Русские неожиданно быстро установили подготовку к эвакуации Риги. Они перенесли главный удар на участок 3-й танковой армии».

Наступление развивалось успешно. Противник перешел к методу подвижной обороны, его войска отходили от одного подготовленного рубежа к другому, приближаясь к северным и северо-восточным окраинам Риги. Наличие ряда хорошо подготовленных оборонительных рубежей в тылу позволяло гитлеровцам время от времени сдерживать темп нашего продвижения.

Конкретно события на участках армий развивались следующим образом.

Войска 42-й армии, перейдя к преследованию, в течение 6 октября сбивали отряды прикрытия противника и к 18 часам вышли [340] на рубеж Бирзес, станция Сунтажи. Здесь наступающие части были встречены сильным огнем противника из района западнее Сунтажи, где было сосредоточено несколько артиллерийских и минометных батарей. Особенно сильному огневому воздействию подверглась 48-я стрелковая дивизия. Подтянув огневые средства, командарм 42-й организовал 15-минутный мощный артналет на район Сунтажи и западнее. После этого 30-й стрелковый полк 48-й дивизии во взаимодействии с 29-й танковой бригадой и 1297-м самоходно-артиллерийский полком двинулся вдоль шоссейной дороги, обходя населенный пункт Сунтажи (станция была уже в наших руках) с юга, и к исходу суток вышел на шоссе 2 км западнее Сунтажи. Противник, опасаясь окружения, бежал из городка.

168-я стрелковая дивизия в течение дня преследовала противника силами 402-го стрелкового полка и к исходу дня вела бой в районе 1 км западнее Бернкална.

Таким образом, тот факт, что отход противника был обнаружен своевременно, позволил частям армии за день продвинуться до 10 км на запад и освободить около 100 населенных пунктов. Вновь проявилось стремление гитлеровцев, используя все выгодные естественные рубежи, приспособить их к обороне, заставить наши части развернуться в боевой порядок и всеми средствами замедлить продвижение.

На следующие сутки, 7 октября, активными действиями ночью и утром войска 42-й армии на своем участке сбили противника с оборонительного рубежа «Сигулда»; продолжая преследование, во второй половине дня вышли на восточный берег р. Маза-Югла.

В 18 часов после артналета части 48-й дивизии форсировали р. Маза-Югла. В течение 7 октября армия прошла еще 9 км, освободив 50 населенных пунктов.

48-я дивизия продолжала преследовать отходящего противника вдоль Рижского шоссе и 8 октября, когда другие соединения армии начали передвижение в новый район на южный берег Даугавы. Здесь они сменили 3-ю ударную армию и приступили к активным действиям лишь 16 октября. 3-я ударная армия в эти дни (с 6 по 15 октября) занимала оборону и вела разведку на своем участке.

10-я гвардейская армия 6 октября получила задачу преследовать отходящего противника, имея главную группировку севернее р. Огре, и к исходу дня овладеть рубежом Кранциемс, Огре с дальнейшим направлением удара на юго-восточную окраину Риги — Икшкиле.

Корпуса армии развили наступление в энергичном темпе. 56-я гвардейская стрелковая дивизия 19-го гвардейского корпуса, сбив арьергарды гитлеровцев, к 7 часам утра овладела несколькими населенными пунктами и, ведя бой в лесах, достигла заранее подготовленного рубежа противника на участке восточнее Звиргзда. 22-я гвардейская дивизия тем временем овладела поселком Озолмуйжа и, уничтожив части прикрытия гитлеровцев, вышла на их следующий промежуточный рубеж. Во второй половине дня, подтянув артиллерию и перегруппировав силы, 22-я гвардейская дивизия атаковала [341] врага в своей полосе действий, сломила его сопротивление и продвинулась на 3 км. 15-й гвардейский корпус преследовал противника своей 30-й гвардейской дивизией вдоль железной дороги, а 85-й — несколько южнее. Бои велись в лесах с группами прикрытия. В дальнейшем дивизии, достигнув заранее подготовленного рубежа обороны противника, прорвали его с ходу.

7-й гвардейский корпус своей 8-й гвардейской дивизией преодолел лесной массив, вышел к заранее подготовленному рубежу обороны и развернул подготовку к ее прорыву на подступах к р. Огре.

Таким образом, противник, прикрывавшийся мелкими группами автоматчиков, в 5 часов утра 6 октября начал отход на заранее подготовленный рубеж по линии Сунтажи — Рембате. Здесь он артиллерийско-минометным огнем и контратаками пытался задержать наше продвижение, но к вечеру 6 октября был в основном сбит с этого рубежа.

На следующий день части 24 и 389-й пехотных дивизий гитлеровцев с несколькими приданными им спецподразделениями продолжали отход, по-прежнему прикрываясь сильными арьергардами, предпринимая контратаки при поддержке танков и самоходных установок.

19-й гвардейский корпус вел ожесточенные бои в лесах вдоль железной дороги. Его дивизии действовали в районе Вайвари, овладели здесь несколькими населенными пунктами и к исходу дня продвинулись дальше на запад.

15-й гвардейский корпус развивал успех, достигнутый накануне, и подошел к рубежу Аннас, Зелткални и юго-западнее.

7-й гвардейский корпус своей 8-й гвардейской дивизией прорвал оборону гитлеровцев на важном участке, с которого к исходу дня ему удалось выйти на подступы к г. Огре. Тесно взаимодействуя с 70-й танковой бригадой, части этой дивизии вышли к Эзерниеки и, создав угрозу отходу противника по шоссе, вынудили гитлеровцев оставить этот населенный пункт. Продолжая движение, дивизия форсировала протекавшую здесь небольшую речку, вплотную приблизившись к Огре. 7-я гвардейская дивизия, введенная в бой во второй половине дня для развития успеха в междуречье Даугавы и Огре, форсировала р. Огре и прорвалась к г. Огре на расстояние 2 км.

В течение дня армия прошла с боями до 13 км, освободив 220 населенных пунктов. На следующий день, 8 октября, войска армии имели задачу, наступая главными силами севернее р. Огре, преследовать отходящего противника, не давая ему закрепиться на промежуточных рубежах и овладеть последним опорным пунктом противника на подступах к Риге на этом направлении — г. Огре.

19-й корпус в этот день форсировал силами 56 и 22-й гвардейских дивизий р. Маза-Югла. Части этих дивизий преодолели также лесной массив на западном берегу реки, после чего были остановлены остервенелыми контратаками врага.

15-й гвардейский корпус силами своих 30 и 85-й гвардейской дивизий при поддержке 24 и 78-й танковых бригад и 1199-го самоходно-артиллерийского [342] полка сломил сопротивление противника и продвинулся на 7 км вперед, овладев несколькими населенными пунктами.

7-й гвардейский корпус наносил удар на г. Огре с востока 8-й гвардейской дивизией и 249-м танковым полком, а с юго-востока 20 и 26-м гвардейскими полками 7-й гвардейской дивизии. На рассвете части корпуса ворвались в город и завязали уличные бои. К 10 часам утра г. Огре был полностью в наших руках. Первым в город ворвался батальон гвардии капитана В. М. Круподерова. Вечером 7 октября гитлеровцы закрепились на западном берегу протекающего здесь ручья, мост через который гитлеровцы взорвали, а по обеим сторонам шоссе установили станковые пулеметы. Попытки форсировать ручей с ходу, несмотря на то, что наши воины подошли к нему на расстояние 150–200 м, оказались безуспешными. Круподеров пошел на хитрость. Справа от шоссе он стал демонстрировать сосредоточение для атаки и перевел туда несколько взводов. Эти подразделения затем скрытно ушли на другой участок. Главное внимание командование противника уделило участку, где демонстрировалось сосредоточение нашей пехоты. А Круподеров приказал командирам орудий сержантам Межинскому и Гавину, находившимся на левой стороне шоссе, с прямой наводки подавить вражеские пулеметы. Эта задача была выполнена. Тогда по сигналу Круподерова батальон снова поднялся в атаку и форсировал ручей. Гитлеровцы начали беспорядочно отходить, опасаясь окружения, так как батальон на фланге вклинился в оборону противника.

В боях за Огре погиб командир другого батальона, также отличившийся при взятии города, — капитан Борис Зиновьевич Белинский. Он был похоронен в Огре. На его могиле провели митинг. Воины поклялись отомстить за смерть своего командира. 8 октября гитлеровские части, сбитые с промежуточного рубежа северо-восточнее и восточнее г. Огре, продолжали медленно с боями отходить на Ригу, предпринимая ожесточенные контратаки.

9 октября командующий 10-й гвардейской армией получил задачу наступать на южную часть Риги, предварительно овладев населенными пунктами Саласпилс и Кекава (последний находится на берегу одноименной реки). Генерал Казаков отдал приказ 7-му гвардейскому корпусу, переправившись на левый берег р. Даугава, прорвать силами двух стрелковых дивизий оборону противника и овладеть рубежом Расниеки, Пикстес.

19-й гвардейский корпус в этот день силами 56 и 22-й гвардейских дивизий овладел несколькими населенными пунктами в районе Ладзиняс. Для развития успеха была введена 65-я гвардейская дивизия, которая вышла к Чукури. Тем временем 22-я гвардейская дивизия, уничтожив мелкие группы прикрытия, овладела с. Питюкална; попытки же дальнейшего продвижения были сорваны контратаками противника.

15-й гвардейский корпус продвинулся до 3 км и был остановлен огнем противника. [343]

7-й гвардейский корпус во второй половине дня переправился через Даугаву и начал наступление вдоль южного берега реки.

10 октября 15-й гвардейский корпус прорвал оборону противника в районе Лунги, вышел на рассвете на рубеж Сибирия, Саласпилс. 30-я гвардейская дивизия ночью овладела одним из опорных пунктов, а утром, двигаясь лесами, обезвреживая группы автоматчиков, вышла к железной дороге на участке Сибирия — Гайли. 85-я гвардейская, наступая вдоль железной дороги и вдоль шоссе, что идет по берегу Даугавы, успешно продвигалась вперед, освободив 25 населенных пунктов.

7-й гвардейский корпус, наступавший в направлении Расписки, Рутес и южнее, сломив сопротивление гитлеровцев, продвинулся до 9 км. Его 119-я гвардейская дивизия, нанося удар вдоль шоссе по южному берегу Даугавы и через лесной массив, к 10 часам овладела поселками Меллени и Эзеркрогс. 344-й гвардейский полк этой дивизии, стремительно продвигаясь вперед, к 16 часам подошел к Рутесу. 341-й гвардейский с северо-востока, а 343-й с юга атаковали Расниеки, уничтожили в бою часть его гарнизона и заняли этот крупный населенный пункт. Не останавливаясь, они двинулись через леса, отбрасывая и истребляя сильные арьергарды противника, и к полудню овладели еще несколькими деревнями. 8-я гвардейская дивизия, обходя заслоны гитлеровцев лесами, продвинулась на 12 км.

Попытки гитлеровцев контратаками и огнем удержать промежуточный рубеж в районе Саласпилса, на который они были отброшены в ночь на 10 октября, успеха не имели.

В полночь немцы переходят на позицию «F», которая была подготовлена хуже, чем предыдущие.

12 октября войска 10-й гвардейской после перегруппировки сил, произведенной накануне утром, начали движение с рубежа Рутес, Пекалны. Двигаясь по болотам, преодолевая сопротивление вражеских арьергардов, корпуса достигли восточного берега р. Кекава. Здесь части немецких пехотных дивизий, закрепившись по западному берегу реки, решили дать бой. Используя артиллерию, минометы и авиацию, гитлеровское командование стремилось как можно дольше задержать наши войска на этом выгодном для обороны водном рубеже. Однако, подтянув артиллерию и подготовив эшелон развития прорыва, гвардейцы стремительным ударом отбросили врага на 1–2 км от берега и форсировали Кекаву на участке Лициши, Бутлери.

Умело и дерзко действовала здесь 29-я гвардейская стрелковая дивизия, командиром которой стал молодой, энергичный и хорошо подготовленный полковник Венедикт Михайлович Лазарев. Перед этим я вызвал его на передовой наблюдательный пункт, находившийся на опушке леса, Венедикт Михайлович коротко доложил, как собирается действовать при развитии прорыва. Мы с генералом Богаткиным дали молодому комдиву несколько советов. Воины его соединения, как в данном случае, так и далее, действовали по всем правилам военного искусства, проявляя массовый героизм. [344]

После войны В. М. Лазарев успешно в течение нескольких лет служил в Новосибирске. Взаимная симпатия, возникшая при первой нашей встрече, здесь переросла в тесную дружбу.

Вернемся к развитию событий под Ригой.

Итак, 29-я гвардейская дивизия (15-й гвардейский стрелковый корпус) своими 87 и 93-м гвардейскими полками в 16 часов стремительным броском преодолела р. Кекава, отбросив гитлеровцев на 2 км от берега. Этими полками было освобождено несколько приречных поселков, имевших для нас важное тактическое значение.

343 и 344-й гвардейские полки 119-й гвардейской дивизии 7-го гвардейского корпуса тоже около 16 часов форсировали Кекаву и ворвались в траншеи гитлеровцев. В результате ожесточенного боя враг был выбит и отброшен на следующий рубеж, потеряв убитыми до двух рот. 8-я гвардейская еще в 14 часов форсировала эту реку южнее Бутлери и преследовала противника вдоль южного берега Кекавы.

При форсировании р. Кекавы отличились рядовые: коммунист В. А. Бажанов, комсомолец А. К. Потапкин и Н. К. Тосенко. Они еще в ночь на 12 октября переправились через реку и закрепились на ее западном берегу. Противник дважды предпринимал атаки, стремясь уничтожить трех храбрецов. Но ручной пулемет Бажанова, автоматы Потапкина и Тосенко действовали безотказно. Уничтожив до двух десятков гитлеровцев, они удержали плацдарм, чем значительно облегчили переправу другим воинам. На утро, когда плацдарм, захваченный Баженовым и его друзьями, был расширен, сюда переправилась рота лейтенанта Т. Т. Зяблицкого. Скрытно сосредоточив роту, Зяблицкий стремительно атаковал противника, закрепившегося в ближайшем населенном пункте, и захватил деревню. После того как подразделение продвинулось вперед, командир роты для связи с соседом справа выслал разведку. Соседа не оказалось. Разведка натолкнулась на роту противника, обходившую гвардейцев. Навстречу врагу был выслан взвод младшего лейтенанта Г. С. Сериньского. Сериньский со своими воинами устроил засаду и неожиданно для гитлеровцев атаковал их. После короткого боя рота немцев была разгромлена, они бежали в беспорядке. Взвод Сериньского с ходу занял два населенных пункта.

В этих боях отличились также комсомольцы: рядовой Иван Николаевич Янаев, по национальности мариец, гвардии сержант Алексей Петрович Петряев, родом с Кубани, и рядовой Або Сайджанов — туркмен.

Когда после краткой артиллерийской подготовки стрелковая рота поднялась в атаку, первым бросился вперед Иван Янаев. Гитлеровцы открыли ураганный огонь и вынудили роту залечь буквально перед бруствером своей траншеи. Тогда Янаев развернул красное знамя и с громким возгласом «Вперед, за родную землю!» устремился на врага, увлекая других примером бесстрашия. Вражеская пуля сразила героя-комсомольца. Не выпуская знамени, он упал. Бежавший вслед за ним Алексей Петряев поднял знамя, пронес его до окраины деревни и укрепил здесь на одном из домов. [345]

Вслед за ним в деревню ворвались и остальные бойцы роты. После упорного боя населенный пункт был очищен от гитлеровцев. Рота продвинулась в этот день на 6 км.

На другом участке этого же батальона дважды по сигналу командира роты первым с красным знаменем поднимался комсомолец гвардии рядовой Або Сайджанов. Воодушевленная его героизмом, рота двумя бросками достигла линии обороны противника, прорвала ее, захватила деревню, превращенную гитлеровцами в опорный пункт, и успешно продвинулась вперед.

13 октября гитлеровцы, стремясь вывести из Риги войска и военное имущество, продолжали упорно оборонять подступы к южным окраинам города. Они опирались при этом на заранее подготовленный укрепленный городской обвод. Хорошо продуманная система огня, наличие танков и самоходных установок, а также частые контратаки затрудняли продвижение войск 10-й гвардейской армии, перед которыми стояла задача овладеть южной частью Риги.

На участке нашего соседа — 3-го Прибалтийского фронта — оборона врага была прервана раньше. Еще 12 октября на правом крыле 3-го Прибалтийского фронта два десантных отряда на броневиках-амфибиях из 67-й армии генерал-лейтенанта Владимира Захаровича Романовского преодолели оз. Киш-Эзерс и высадились в районе городского парка, овладев плацдармом до 1,5 км по фронту. Это значительно облегчило захват правобережной части Риги. К 23 часам 12 октября войска 3-го Прибалтийского фронта очистили от противника большой лесопарк (Межапарк) и вступили в северо-восточную часть города. Утром 13 октября правобережная часть Риги была освобождена. Поэтому 13 октября в Москве состоялся артиллерийский салют в честь освобождения Риги.

Если 13 октября в основной части Риги на правом берегу Даугавы праздновали освобождение, то на левом берегу продолжались ожесточенные бои на ближних подступах к городу. 15-й гвардейский корпус своими 29 и 30-й гвардейскими дивизиями атаковал ожесточенно сопротивлявшегося противника и продвинулся на 1 км. Гитлеровцы продолжали атаковать при поддержке танков. Несмотря на это, части корпуса медленно продвигались вперед и к 17 часам выбили врага из нескольких пригородных поселков.

В этих боях вновь отличился 93-й гвардейский полк И. М. Третьяка 29-й гвардейской дивизии. Воины этого полка, сломив сопротивление гитлеровцев, ворвались в Гулбьи и Араей. Младший сержант Петр Демидов из части И. М. Третьяка все время шел в первых рядах наступающих, по сигналу командира дважды первым поднимался в атаку. Демидов был ранен в бою, но остался в строю. Будучи раненным во второй раз, он вновь бросился вперед с возгласом «За Советскую Ригу!» и увлек за собой остальных бойцов.

Умело действовал в составе этого батальона пулеметный взвод гвардии младшего лейтенанта коммуниста Александра Дятлова. Преследуя отходящих гитлеровцев, он умело маневрировал огнем пулеметов и уничтожил до 20 вражеских солдат и офицеров. Это был первый бой, в котором Дятлов, только что получивший офицерское [346] звание, действовал как командир пулеметного взвода, до этого Дятлов командовал пулеметным расчетом.

На участке 7-го гвардейского корпуса завязался кровопролитный бой. Гитлеровцы при сильной артиллерийско-минометной поддержке восемь раз контратаковали части 119 и 8-й гвардейских дивизий. Каждой контратакующей группе в составе батальона было придано 5–6 танков. В итоге этих боев гитлеровцы потеряли 150 человек убитыми.

В этот день армия не смогла выполнить задачу по прорыву укрепленного обвода и овладению южными кварталами Риги. Лишь на некоторых участках нам удалось овладеть отдельными опорными пунктами.

В ночь на 14 октября противник начал отход на следующий промежуточный рубеж, расположенный в предместье города, по шоссе и железной дороге Рига — Елгава. Части 10-й гвардейской, не отрываясь от врага, пытались преодолеть этот последний рубеж, заслонявший путь в город, но натолкнулись на прочную оборону. Здесь были заранее подготовлены долговременные укрепления, минные поля, проволочные заграждения, противотанковые рвы.

15-й гвардейский корпус своей 30-й гвардейской дивизией, наступавшей ночью вдоль шоссе, вышел на окраину Риги и здесь был остановлен губительным огнем и контратаками. 29-я гвардейская дивизия, наносившая удар южнее Гулбьи, прорвала на узком участке оборону противника, сбила отряды прикрытия и через лесной массив и топкие болота вышла в район Крустакални.

Во второй половине дня корпус предпринял попытку прорвать оборону на более широком участке, но безуспешно.

7-й гвардейский корпус, преследуя противника, двигался через заболоченный лес и вышел на шоссе и железную дорогу в районе ст. Баложи. Здесь 8-я гвардейская дивизия отразила яростную контратаку врага, поддержанную танками, и отбросила его на 1 км от Баложи.

19-й гвардейский корпус, которым теперь командовал генерал-майор Андрей Трофимович Стученко{80}, имел задачу развить успех армии в направлении Берзамуйжа, Рижское взморье. К 10 часам утра корпус выполнил ближайшую задачу — вышел к станции Баложи и атаковал Олайне. 65-я гвардейская дивизия, нанося удар 225-м гвардейским полком с востока, а 257-м гвардейским — с юга, выбила гитлеровцев из Олайне и, перерезав железную и шоссейную дороги, вышла на юго-восточную опушку леса западнее Берзамуйжа, а в дальнейшем она прорвалась к побережью Рижского залива недалеко от устья Лиелупе. [347]

События знаменательного дня — 15 октября — во всей полосе действий 10-й гвардейской армии развивались следующим образом. 15-й гвардейский корпус после мощной артиллерийской и авиационной обработки вражеского оборонительного рубежа силами 30-й гвардейской дивизии атаковал гитлеровцев на участке Янсоны, а 29-й гвардейской — на участке Крустакални. Последний рубеж был взломан. Штурмующие подразделения корпуса ворвались на улицы Риги.

30-я гвардейская действовала в направлении Торнякалнс, а 29-я — Атгазене. Специально выделенные штурмовые отряды в составе стрелковой роты, отделения саперов, одного-двух орудий и одного-двух станковых пулеметов завязали уличные бои. К 8 часам утра пали Торнякалнс и Атгазене, отряды вышли на этом участке к железной дороге. Особенно упорный бой разгорелся в районе железнодорожной станции Рига. Гитлеровцы предприняли здесь атаку силою до двух рот при поддержке трех танков, пытаясь фланговым ударом с севера вдоль шоссе отбросить части 30-й гвардейской дивизии. Командир 96-го гвардейского стрелкового полка, когда его часть отбила атаку, решил нанести удар с двух сторон одним батальоном южнее станции и вторым обходом по окраине атаковать станцию с востока. Подготовив подразделения, 96-й гвардейский полк смелым броском к 10 часам утра овладел станцией Рига, отбросив противника за озеро. Одновременно 29-я гвардейская дивизия, очистив от противника Озолциенс, развила успех на этом направлении. Теперь гитлеровцы, боясь быть отрезанными от путей отхода, поспешно откатывались под ударами гвардейцев. К 14 часам дня западная часть Риги была полностью очищена от гитлеровцев, причем 30-я дивизия, ведя бой с мелкими группами противника, очистила лес северо-западнее Риги и овладела несколькими пригородными населенными пунктами, в том числе Варнас, Крогс. 29-я гвардейская дивизия, выйдя к станции Бабите, встретила сопротивление арьергарда, прикрывавшего отход главных сил по шоссе, но 87-й гвардейский полк вынудил противника оставить станцию Бабите и, преследуя его вдоль шоссе, вышел к Дамби, где враг подготовил оборону на узком перешейке между р. Лиелупе и одним из довольно многочисленных здесь озер.

7-й гвардейский корпус одновременным ударом своих 8 и 119-й гвардейских дивизий с фронта прорвал оборону противника на участке западнее Силенеки. Противник около 11 часов дня, пытаясь прикрыть участок шоссе Рига — Лиелциемс, по которому отходили его части из Риги, перешел в контратаку при поддержке танков и в течение первой половины дня сдерживал наши наступающие части. Тогда 119-я гвардейская дивизия своим 341-м гвардейским полком обошла этот участок с востока (343-й гвардейский полк продолжал атаки с фронта в направлении Лапас), стремительным ударом выбила гитлеровцев с их опорных пунктов в этом районе и, не дав нигде закрепиться, с ходу овладела Скулте, перерезав шоссе. К вечеру дивизия, двигаясь вдоль шоссе на запад, очистила от противника прилегающий лес и несколько поселков. 7-я гвардейская [348] дивизия в напряженных боях захватила другой участок этой же шоссейной дороги.

15-й гвардейский корпус, сломив сопротивление противника на рубеже Силенеки, Яунскрундас, преодолел болотистую местность, отбил атаку гитлеровцев и выбил их из Берзциемса и Мацзены.

К концу дня по моему приказу армия приостановила наступление. Гвардейцы передали свои участки 1-й ударной армии 3-го Прибалтийского фронта.

В Рижской операции активное участие приняла также 22-я армия. С 1 по 5 октября ее соединения получили новую полосу действий и сразу же начали неотступное преследование врага на южном берегу Даугавы. Воины 130-го латышского стрелкового корпуса сыграли выдающуюся роль в освобождении столицы Латвийской ССР. 93-му корпусу 22-й армии принадлежит заслуга в овладении очень важной коммуникацией Рига — Елгава.

Когда противник 5 октября, боясь быть отрезанным на берегу р. Даугава в районе Рембате, Огре, начал отход в направлении Риги, 22-я армия частями 155-го укрепленного района перешла к преследованию и, сбивая отряды прикрытия, успешно продвигалась по левому берегу р. Даугава. 6 октября гитлеровцы предприняли ожесточенную попытку вклиниться в боевые порядки армии на участке 43-й гвардейской латышской дивизии, которая готовилась к наступлению. Целью этого удара врага было отвлечь силы армии с правого фланга и замедлить ее продвижение. Все наскоки фашистов были отбиты, и положение армии в центре и на левом крыле осталось без изменений.

В последующие дни, 7–9 октября, 155-й укрепленный район продолжал преследование противника и производил внутренние перегруппировки. Остальные соединения армии вели разведку и готовились к решительным действиям.

10 октября на рассвете я приехал на командный пункт армии и поставил задачу силами 130-го латышского корпуса подготовиться к наступлению из района Балдоне в направлении Смилтнеки, Скрундас, Судмалкалнс и далее на западную окраину Риги. Ближайшей задачей было овладеть рубежом Смилтнеки, Братери, в дальнейшем во взаимодействии с 10-й гвардейской армией овладеть западной частью Риги. С выходом на шоссе Рига — Елгава часть сил должна была быть выделена для ликвидации елгавской группировки противника.

Части 130-го латышского корпуса в соответствии с поставленной задачей после 40-минутной артподготовки и ударов авиации в 7 час. 30 мин. утра, сбив арьергардные отряды прикрытия, перешли в наступление в заданном направлении. В итоге упорных боев с сопротивляющимся противником и преодоления инженерных заграждений частям корпуса во второй половине дня удалось овладеть промежуточным рубежом обороны гитлеровцев. Здесь, встретив сильное сопротивление огня и натолкнувшись на минные поля и завалы в лесном массиве и на дорогах, корпус стал готовиться к наращиванию удара. [349]

Другие части армии активных наступательных действий не вели. В 93-м стрелковом корпусе был организован удачный поиск разведгруппы из состава 19-й штурмовой инженерной бригады под руководством ефрейтора Плохова. Группа получила задачу просочиться через боевые порядки противника в район севернее Либеши и продвигаться на север, чтобы установить наличие гарнизонов в населенных пунктах вдоль железной дороги, а также выяснить состояние дорог в этом районе. Группе предстояло затем побывать на шоссе Рига — Елгава и разведать движение войск, после чего выйти на р. Миса и выяснить наличие и степень подготовленности оборонительного рубежа по ней.

Разведчики действовали смело, настойчиво и выполнили поставленную перед ними задачу. Все они — Плохов, Бухтияров и Жиров — были отмечены правительственными наградами.

На следующий день, 11 октября, на рассвете 130-й корпус возобновил наступление после короткого, но мощного артиллерийского налета. Преодолевая сильное сопротивление огня гитлеровцев и неоднократные контратаки, части корпуса к исходу дня овладели рубежом Смилтнеки, Балкас, Парини. Наступление, однако, развивалось медленно из-за ожесточенного сопротивления врага, все время получавшего дополнительные силы в связи с сужением участков обороны и эвакуацией из Эстонии. Тем не менее благодаря мужеству и напористости наших воинов гитлеровцы отходили от одной позиции к другой.

Более податливым враг сделался 12 октября, когда 3-й Прибалтийский фронт вышел к Риге. В этот день войска 22-й армии с боями продвинулись от 5 до 20 км.

308-я латышская дивизия в течение этого дня вела упорный бой с противником и к вечеру вышла на линию Смилтнеки — Наркевичи. 43-я гвардейская достигла рубежа Наркевичи, Лачи.

В боевых порядках 130-го корпуса наступали 118-я танковая бригада, 1503 и 1403-й самоходно-артиллерийские полки. 3-й батальон 121-го гвардейского полка 43-й гвардейской дивизии во главе со своим командиром майором Пархомовичем, имея задачей прорваться в тыл противника, пересечь лесной массив и выйти в район Лачи, преодолел сопротивление врага, проник в лес и пересек болото. В 11 часов он был уже в заданном районе и завязал бой за Лачи, где гитлеровцы заняли заранее подготовленный рубеж. Неожиданная атака с тыла и одновременный удар с фронта заставили врага поспешно убраться отсюда.

155-й укрепленный район также продвигался вперед и за сутки освободил 115 населенных пунктов, около 120 кв. км территории; к вечеру его части находились в 5 км юго-восточнее Елгавы.

93-й корпус передовыми батальонами перерезал железную дорогу Рига — Елгава в районе 15 км южнее кирпичного завода.

В ночь на 13 октября части 22-й армии произвели частичную перегруппировку, подтянули артиллерию. В 8 часов утра 379 и 219-я стрелковые дивизии после артналета начали медленно продвигаться вперед, преодолевая сопротивление гитлеровцев, лесные [350] завалы и инженерные заграждения. К 16 часам части 93-го корпуса вышли на следующий промежуточный рубеж врага в районе Зарини.

Из района Елгавы части 290 и 281-й пехотных дивизий гитлеровцев отходили в северо-западном направлении.

Части 130-го корпуса в течение ночи дважды пытались отдельными подразделениями проникнуть в глубину обороны противника, но, встреченные сильным огнем, успеха не имели. В первой половине дня 308-я латышская дивизия закончила частичную перегруппировку и к 15 часам после артналета атаковала противника, но безуспешно.

14 октября гитлеровцы во второй половине ночи возобновили отход в северо-западном направлении и к исходу дня достигли рубежа Олаине, Купене и далее по северо-западному берегу рек Миса и Иецава до мызы Озолы. Оборона противника по северному берегу р. Миса на участке Купене представляла собой сплошную траншею полного профиля. Подступы к южному берегу были заминированы.

Войска армии после короткой артподготовки в 3 час. 40 мин. пополуночи начали преследование врага. 43-я гвардейская латышская дивизия к исходу дня достигла позиций врага в районе Эглас. В этот день отличился 3-й батальон 323-го стрелкового полка 308-й латышской дивизии. Умело маневрируя и обходя врага с флангов и тыла, он окружил и полностью уничтожил группу гитлеровцев — до 100 солдат и офицеров.

В книге В. И. Савченко «Гвардейская латышская» так рассказывается о действиях корпуса в последние дни Рижской операции: «Противник, укрепившись в окопах, за волчьими ямами, надолбами и проволочными заграждениями, отчаянно сопротивлялся, а 4 октября внезапно перешел в наступление. На стрелков обрушился шквал огня и металла. Бой продолжался весь день. Оставив усеянное трупами поле боя, враг не выдержал и отошел. Наступило краткое затишье.

10 октября 1944 года в 6 часов утра после артиллерийской подготовки и ударов 125-го и 319-го стрелковых полков соединения корпуса перешли в общее наступление.

Под напором частей Советской Армии противник отошел на заранее подготовленные рубежи. 12 октября 1944 года части корпуса, перейдя в ночное наступление, с ходу форсировали реку Кекаву, вышли в лес в трех километрах западнее Виллас, создав угрозу противнику с тыла. В течение 12 и 13 октября 1944 года части корпуса сбили противника с трех промежуточных рубежей, истребляя его живую силу и технику.

Для деморализации врага командование корпуса создало несколько подвижных групп, которые на автомашинах при поддержке танков врывались глубоко в тыл противника...

14 октября 3-й батальон 323-го стрелкового полка под покровом темноты вышел в тыл противнику и внезапной атакой уничтожил гарнизон врага в Калныни. В тот же день бойцы корпуса начали [351] стремительную атаку, сметая на своем пути вражеские опорные пункты. Враг в панике бежал. К вечеру части корпуса перерезали дорогу Рига — Елгава в районе Зандери. Здесь снова разгорелись ожесточенные бои. Противник неоднократно переходил в контратаки, пытаясь вернуть утраченные позиции. На участке соседнего соединения в контратаку пошли немецкие танки. Советские артиллеристы открыли ураганный огонь и подбили несколько машин. Однако враг, стремясь обеспечить отход из Риги своих войск, с упорством обреченного продолжал лезть вперед. Тогда в небе появились советские штурмовики. Уничтожив несколько танков, они заставили остальных повернуть обратно. Но один из самолетов был поврежден огнем вражеского зенитного огня. Советский летчик направил горящий самолет на группу немецких танков, повторив бессмертный подвиг Гастелло.

Так смертью героя погиб за Советскую Латвию летчик-штурмовик Виктор Чернявский».

В дальнейшем латышскому корпусу довелось находиться в Риге в первые дни после ее освобождения.

Рижане устроили волнующую встречу своим землякам. Несколько сотен воинов 43-й гвардейской стрелковой дивизии нашли здесь своих родственников, друзей и знакомых.

В частях корпуса были выделены специальные агитаторы для работы среди населения. Приближалась 27-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. В связи с этой знаменательной датой были проведены сотни бесед и докладов воинами корпуса, владевшими латышским языком. Политработники частей проводили агитационную и пропагандистскую работу в тесном содружестве с местными партийными и советскими организациями, оказывали им помощь в работе с населением. В свою очередь, советские и партийные организации Риги помогли политработникам, выделив агитаторов и предоставив материалы по вопросам задач, стоящих перед местными органами по восстановлению разрушенного оккупантами хозяйства, внутриполитического и экономического положения республики.

На части корпуса легли обязанности по несению гарнизонной службы в городе, по охране объектов, имеющих государственное значение. 43-я гвардейская латышская дивизия охраняла, например, около 50 таких объектов. Латышские стрелки выполняли сложные задания по вылавливанию скрывавшихся гитлеровцев и их пособников.

Советские воины оказали большую помощь рижанам в ликвидации тяжелых последствий гитлеровской оккупации. Городские площади и улицы очищались от развалин, восстанавливались коммуникации, водопровод, линии связи, мосты.

Итак, 15 октября войска вермахта был выбиты с последнего рубежа, проходившего по южной окраине Риги и по железной и шоссейной дорогам Риги — Елгава. Левобережная часть города, называвшаяся в прошлом Задвинье и представлявшая собой нечто подобное Замоскворечью, была освобождена нашими воинами. Вражеским [352] войскам, отброшенным на 15–20 км от города на северозападный берег р. Лиелупе, удалось укрыться на Курляндском полуострове. Но немецко-фашистское командование понимало, что это была в конечном счете лишь отсрочка окончательной катастрофы для группы армий «Север».

Вот что писали о последних днях своего пребывания в Риге гитлеровские вояки из 215-й пехотной дивизии:

«В ночь на 14 октября переходим на нашу последнюю позицию «Н» («Аш»), проходящую по южной окраине предместья Риги, находящегося западнее Западной Двины. Снова день под ураганным огнем. У противника в ходу даже захваченные у нас реактивные минометы. Их тяжелые ракеты бьют громовыми залпами по нашим неглубоким окопам. Сильных атак пехотой противник не ведет больше. Он уверен, что вскоре Рига сама, как спелый плод, упадет ему в руки. В ночь с 14 на 15 октября боевые группы дивизии уходят из западной части Риги. В полусвете раннего утра 15 октября три самоходные пушки с арьергардами 390-го гренадерского полка следуют вдоль берега Западной Двины, в то время как из тумана проступают башни Риги. Последние вооруженные немецкие солдаты еще видят чудесный силуэт древнего города, а следом за ними в Ригу врываются советские войска. Ни одного человека на улице. Население попряталось в подвалах и погребах, ожидая рокового часа».

Залпы наших «катюш» гитлеровцы всерьез или преднамеренно выдают за огонь трофейных немецких шестиствольных минометов.

Кстати, следует подчеркнуть, что гвардейские минометные соединения и части сыграли большую роль во всех трех операциях, осуществленных войсками фронта, особенно в Рижской наступательной операции, где отлично, необычайно маневренно действовала 13-я отдельная гвардейская минометная бригада прорыва под командованием полковника Георгия Александровича Петренко. Это было наиболее крупное соединение реактивных минометов, его командование и политический состав проделали большую работу по боевой подготовке и политическому воспитанию не только этого соединения, но и всех других отдельных гвардейских минометных частей и подразделений.

Много сделал в области политического воспитания личного состава реактивной артиллерии фронта начальник политического отдела 13-й отдельной минометной бригады прорыва РГК полковник Василий Иванович Штырляев {81}. Нас с ним связывала крепкая дружба со времени действий в Прибалтике. [353]

После взятия Риги из состава фронта выбыл 5-й танковый корпус генерала М. Г. Сахно. Корпус с боями прошел в Прибалтике 750 км, принял активное участие в освобождении таких городов, как Кра слава, Даугавпилс, Ливаны, Крустпилс, Огре и более 550 других населенных пунктов. На его счету было около 20 тыс. захваченных в плен и уничтоженных вражеских солдат и офицеров, 450 пушек, 160 танков и самоходных установок, 400 автомашин и др.

Корпус, сильно ослабленный в предыдущих боях, особенно в районе Эргли, все же оказал пехоте серьезную помощь и в Рижской операции. 6 октября танкисты взаимодействовали с 22, 85 и 30-й гвардейскими дивизиями. Успешно действовал корпус и 9 октября. В дальнейшем 70-я танковая бригада корпуса, приняв боеспособные танки из двух других бригад, оставалась в оперативном подчинении 10-й гвардейской армии и хорошо взаимодействовала с 15-м гвардейским стрелковым корпусом.

Надо подчеркнуть, что командование и политический отдел корпуса, так же как и 13-й отдельной гвардейской минометной бригады, шефствовали над отдельными танковыми частями, а иногда и над частями САУ, передавая им свой боевой опыт.

За успешные боевые действия 5-го танкового Двинского корпуса в составе войск фронта, высокое боевое мастерство, храбрость и мужество была объявлена благодарность всему рядовому, сержантскому и офицерскому составу, руководству корпуса и его частей, командиру корпуса генерал-майору танковых войск М. Г. Сахно, заместителю командира корпуса по политической части гвардии полковнику Ф. К. Вдовиченко, начальнику штаба корпуса полковнику Я. Е. Бабицкому, командующему артиллерией полковнику Я. Я. Мелупу, командиру 24-й танковой Краснознаменной, ордена Суворова II степени бригады гвардии подполковнику В. А. Пузыреву, командиру 41-й танковой Краснознаменной бригады полковнику П. И. Корчагину, командиру 70-й танковой ордена Суворова II степени бригады полковнику В. К. Бородавкину, командиру 5-й мотострелковой Краснознаменной бригады полковнику И. В. Клепикову.

Резюмируя описание Рижской операции войск нашего фронта, необходимо сказать, что, преодолев мощный оборонительный рубеж немцев, называвшийся «Сигулда», две оборонительные полосы и несколько промежуточных рубежей, войска продвинулись на 40 км и освободили 470 населенных пунктов, в том числе города Огре, Рембате и другие, а также во взаимодействии с войсками 3-го Прибалтийского фронта столицу Латвии — г. Ригу.

Для развития успеха после прорывов обороны врага, осуществляемых стрелковыми частями, нам пришлось выделить 154 машины в подвижные группы, поэтому для непосредственной поддержки пехоты и в резерве осталось всего 133 танка и САУ. Конечно, такое распределение при поверхностном взгляде выглядит как рискованное, но ведь враг-то имел в достатке подвижные средства и при переходе на следующий оборонительный рубеж легко и без потерь отрывался бы от нашего преследования, если бы мы не поступили [354] так. Но даже при этом уход большого числа войск врага на рубеж «Сигулда», а затем на рижские обводы и в Курляндию во многом объясняется тем, что наш фронт действовал против наиболее плотных, иначе говоря, многочисленных как по личному составу, так и по вооружению боевых порядков врага. Возможностей же окружить и уничтожить группировку, противодействовавшую фронту, до выхода ее на очередной оборонительный рубеж мы не имели.

Конечно, в то время Ставка решала очень сложную задачу, и опасение за прорыв войск группы армий «Север» в Восточную Пруссию, по-видимому, вызвало такое неравномерное распределение решающего средства вооруженной борьбы, каким являлись тогда крупные танковые и механизированные соединения и объединения.

Эти трудности имели место с самого начала операции и до ее окончания, но на последнем этапе к ним добавились новые. Говоря обо всем этом, я стремлюсь лишь возможно более ясно показать реальную обстановку, в которой пришлось действовать в ходе Рижской операции. Ни в какой мере нельзя умалять громадного вклада, внесенного в освобождение столицы Латвийской ССР воинами 3-го Прибалтийского фронта. Во многом содействовал успеху операции и 1-й Прибалтийский фронт.

В это время перед войсками 2-го Прибалтийского фронта Ставка поставила задачу перевести на левый берег Даугавы 42 и 10-ю гвардейскую армии, не прекращая преследования врага, и наметила фронту измененную полосу наступления.

Эту задачу перед войсками фронта поставил Маршал Советского Союза Леонид Александрович Говоров, на которого Ставкой в тот период была возложена задача по координации боевых действий фронтов, участвовавших в Рижской операции. Это была исключительно трудная задача — армии втянулись в преследование, нанося по арьергардам противника глубокие удары; впереди была Рига, которую требовалось освободить в возможно более короткий срок, что диктовалось как военно-стратегической, так и политической обстановкой.

Хорошо запомнилась мне беседа 8 октября с глазу на глаз с Леонидом Александровичем, когда он откровенно сказал, что, по его мнению, перед фронтом ставится редкостная по сложности задача — овладеть Задвиньем в течение двух-трех дней и одновременно произвести смену полос действий фактически всех объединений, входивших в состав фронта, при условии преодоления крупной водной преграды, почти лишенной мостов и других стационарных переправ.

Хочется подчеркнуть также, что Маршала Л. А. Говорова я уважал не только как старшего по званию и в этот момент по должности военачальника, но и как высокоодаренного полководца и человека большого ума и силы воли, прошедшего большой и сложный путь от командира батареи до командующего фронтом, с 1920 г. самоотверженно служившего делу революции и укрепления наших Вооруженных Сил. [355]

Подчеркну, что для меня как командующего фронтом исключалась возможность давать повод для критики моими подчиненными приказов Ставки и директив Генерального штаба.

Всех нас очень обрадовало, что четыре дивизии 10-й гвардейской армии, наиболее активно участвовавшие в штурме левобережной части города (22, 30, 65 и 85-я гвардейские), получили наименование «Рижских». Орденами Красного Знамени были награждены: 7-я гвардейская стрелковая Режицкая дивизия, 56-я гвардейская стрелковая Смоленская, 119-я гвардейская Режицкая, орденами Суворова II степени — 8-я гвардейская Режицкая, орденом Ленина — Краснознаменная имени Героя Советского Союза Панфилова дивизия и 29-я гвардейская Ельнинская Краснознаменная дивизия.

В боях за главный город своей родины многие воины латышских частей прославили свои имена. В сентябре и октябре из состава корпуса были награждены орденами и медалями 3418 человек. [356]