Май 1942 — октябрь 1944 года. После падения марианских островов
Штаб 1-го Воздушного Флота располагался в двухэтажном здании недалеко от аэродрома Николе в пригороде Манилы. На первом этаже имелись два больших помещения, которые служили столовой и залом для совещаний, а также несколько маленьких комнаток, в которых располагались ординарцы. Наверху была ванная и пять довольно больших комнат, в которых жили командующий флотом и офицеры его штаба. Дворики перед штабом и позади него были маленькими, но в каждом было построено бомбоубежище на случай воздушных налетов.
Сам дом стоял на некотором отдалении от остальных зданий. Его владелец был человеком состоятельным, а множество книжных полок и подбор литературы позволяли предположить, что он считал себя интеллектуалом. Рядом с домом стояло здание, которое использовалось для игры в джай-алай, а к нему примыкали несколько спешно построенных бараков для рядовых. Один из этих бараков служил центром связи.
Мощеная дорога и волнолом отделяли эти здания от моря. Стоя на волноломе, я мог видеть на западе, на другом [55] берегу Манильской бухты, антенные мачты и высокие печные трубы Кавите. Посреди входа в бухту виднелись очертания острова Коррехидор. Отделенные от Коррехидора узкой полоской воды горы Маривелес поднимались на южной оконечности полуострова Батаан.
На южной окраине города был виден большой отель «Манила». Это здание в европейском стиле, построенное на самом берегу, несколько дисгармонировало с окружающим пейзажем. Еще ближе, возле причала Легаспи, находился американский Армейский и морской клуб, где сейчас размещался штаб японского Флота Юго-западного района.
Когда солнце село и красный закат постепенно перешел в пурпурный, горы, острова, корабли, дома превратились в темно-серые силуэты. Глядя, как солнце скрывается за хребтом Маривелеса, четко обрисовав его вершины, я вспоминал события этого дня. Но мне невольно вспомнились и события недавнего прошлого, особенно резкое изменение обстоятельств, которое привело Японию на край пропасти.
Именно здесь, в Манильской бухте, только 50 лет назад американский коммодор Джордж Дьюи отдал знаменитый приказ, который теперь часто любят повторять: «Вы можете стрелять, когда будете готовы, Гридли!» Победа в сражении привела к захвату американцами Манилы и положила очередной камень в здание традиций американского флота, добавив ему решительности и отваги. Не так давно это место было местом первых сражений Тихоокеанской войны — японских воздушных налетов, ожесточенных боев на полуострове Батаан, штурма Коррехидора. Эти воды видели американские и испанские военные корабли, но теперь здесь стояли корабли японского Императорского Флота.
Эти горы безразлично смотрели на генерала МакАрту-ра, который, потеряв надежду защитить Филиппины, поднялся на борт торпедного катера и бежал в Австралию. [56]
Вскоре после этого японцы полностью оккупировали Филиппины, обширные районы Тихого океана: от Китая до Соломоновых островов, от Австралии до Аляски. В мае 1942 года в бою в Коралловом море японское наступление впервые было остановлено, а через месяц Япония потерпела первое сокрушительное поражение в бою при Мидуэе. Но эти осечки не помешали создать вокруг обширных захваченных районов прочный оборонительный периметр, который до февраля 1944 года не подвергался серьезным ударам противника. Лишь 8 месяцев назад американское наступление привело к тому, что противник захватил центральные Маршалловы острова.
После того как были потеряны Маршалловы острова, японское Верховное командование объявило о создании «непробиваемого» оборонительного периметра, который шел от островов Огасавара через Марианские и западные Каролинские острова к западной оконечности Новой Гвинеи. Было решено, что на этой линии армия и флот будут сражаться насмерть. Однако прошло еще 4 месяца, и центр этой оборонительной линии был прорван.
Наша морская авиация в начале Тихоокеанской войны захватила абсолютное господство в воздухе на всех театрах военных действий. Однако в середине 1943 года выяснилось, что наши истребители «Зеро» уступают новым американским машинам F6F, F4U и Р-38. В результате наша авиация, испытывая нехватку пилотов и самолетов, довольно быстро была вынуждена сражаться при самых неблагоприятных условиях.
Мы не только не имели новой и более совершенной машины, чтобы заменить «Зеро», но даже устаревших «Зеро» не хватало, чтобы довести численность фронтовых эскадрилий до штатного состава. За постепенным отходом наших войск с Соломоновых островов последовала потеря Гилбертовых и Марианских островов и окончательный уход нашей авиации из Рабаула. Даже при поверхностном анализе становилось ясно, что все это было [57] результатом неспособности нашей авиации противостоять воздушным силам противника.
Вражеское вторжение на Марианские острова в июне 1944 года привело к тому, что японцы начали исполнение плана «А-ГО». Это была отчаянная попытка любой ценой воспрепятствовать прорыву оборонительного периметра. Базовые самолеты 1-го Воздушного Флота вице-адмирала Какудзи Какуты и Мобильное Соединение вице-адмирала Одзавы дали бой вражескому флоту. Но долгожданное сражение закончилось тем, что наши силы были уничтожены. В ходе двухдневного боя в Филиппинском море 19 и 20 июня Япония потеряла 3 авианосца и более 400 самолетов и пилотов. После его окончания выяснилось, что буквально все наши авиационные подразделения понесли тяжелейшие потери.
Чтобы выправить ситуацию, сложившуюся после провала операции «А-ГО», наши морские силы на Филиппинах были реорганизованы. Во время сражения в Филиппинском море 1-й Воздушный Флот, главные силы базовой авиации флота, потерял половину самолетов и весь наземный персонал, находившийся на Тиниане и Гуаме. В конце июля его остатки были переформированы, но тут было принято решение перебазировать его на Филиппины. Командующий 1-м Воздушным Флотом, который ранее подчинялся командующему Объединенным флотом, теперь был подчинен Флоту Юго-западного района.
Командующему 1-м Воздушным Флотом вице-адмиралу Кимпею Тераоке было приказано как можно быстрее превратить учебные аэродромы Филиппин во фронтовые авиабазы, однако возникло слишком много сложностей, чтобы эту задачу можно было решить в поставленные сроки. Особенно много проблем появилось на базах центральных и северных Филиппин.
Чтобы улучшить эффективность операций и упростить вопросы подготовки и снабжения, было решено отказаться от системы мелких подразделений и перейти к [58] крупным соединениям, сформированным из самолетов одного типа. Так, все истребители были сведены в 201-ю авиагруппу, все бомбардировщики — в 761-ю, все ночные истребители и разведчики — в 153-ю.
Когда в начале августа адмирал Тераока прибыл на Филиппины, 1-й Воздушный Флот имел 257 истребителей и бомбардировщиков и 25 транспортных самолетов. Под его командование были переданы около 18 армейских разведчиков, поэтому в целом флот имел около 300 самолетов. Однако из-за плохих условий базирования и слабости ремонтных мастерских флот имел слишком мало исправных самолетов, поэтому даже задачу ПВО пришлось возложить на армейскую авиацию.
В последующие месяцы продолжалось наращивание сил морской авиации на Филиппинах, и вскоре адмирал Тераока имел около 500 самолетов, из которых 280 могли принять участие в боях. Однако количество исправных самолетов сократилось вдвое после рейда американских авианосцев, когда мощным бомбардировкам подверглись Давао (9–10 сентября), Себу, Легаспи и Таклобан (12–14 сентября). Американские налеты на аэродромы в районе Манилы 21–22 сентября привели к еще более тяжелым потерям. К концу месяца у адмирала Тераоки осталось не более 100 исправных самолетов.
Одним из самых слабых наших мест было строительство авиабаз. Беспорядок, который воцарился после реорганизации 1-го Воздушного Флота, изменение принципов использования береговых аэродромов флота, затянувшиеся переговоры с армией об использовании ее аэродромов и трудности с доставкой снабжения на Филиппины внесли свой вклад в снижение боеспособности нашей авиации. У флота было слишком мало самолетов, а их число еще более сокращалось вследствие отвратительных условий базирования.
В конце августа самые лучшие авиабазы флота находились в Давао и Себу. Однако в начале сентября вражеские воздушные налеты, которые проводили [59] бомбардировщики В-24 и истребители Р-38 с острова Моротай, сделали невозможным постоянное базирование нашей авиации в районе Давао. Поблизости не было никаких аэродромов, куда можно было бы перевести самолеты, поэтому флот был вынужден использовать часть своих самолетов для отражения атак американской авианосной авиации, пока другие самолеты переводились на тыловые базы.
В середине сентября было принято решение ускорить приведение в порядок авиабазы Кларк, и туда было перевезено большое количество различных материалов. Но времени уже не оставалось, и когда в конце октября на Филиппины был переброшен 2-й Воздушный Флот, база по-прежнему находилась в неудовлетворительном состоянии. Именно по этой причине наша базовая авиация действовала так вяло и неэффективно во время битвы в заливе Лейте.
Еще в конце 1943 и начале 1944 года, когда флот держал свою авиацию в Рабауле, некоторые пилоты, обеспокоенные слабостью наших сил, начали рассматривать возможности самоубийственных пике. Одним из них был энсайн Ота, который позднее предложил идею человекоуправляемого снаряда «Ока».
Ничто так не подрывает моральный дух солдат, как осознание превосходства сил противника. После сражения в Филиппинском море в июне 1944 года слабость нашей морской авиации стала ясна всем. Капитан 1 ранга Эитиро Дзё, который тогда командовал легким авианосцем «Тиёда» в составе 3-й дивизии авианосцев, позже проанализировал наши боевые возможности и сравнил их с возможностями противника. В результате он был вынужден написать:
«Мы больше не можем надеяться топить численно превосходящие нас вражеские авианосцы, используя обычные методы атак. Я настаиваю на немедленной организации подразделений специальных атак, которые будут [60] использовать тактику таранных ударов, и я прошу назначить меня их командиром».
Капитан 1 ранга Дзё, который служил морским атташе в Вашингтоне и морским адъютантом императора, остался командиром авианосца «Тиёда». На этом корабле, который входил в состав соединения Одзавы, он участвовал в битве за Лейте. 25 октября 1944 года, когда первый камикадзэ врезался в американский корабль, «Тиёда» был атакован и потоплен американскими авианосными самолетами. Капитан 1 ранга Дзё погиб вместе со своим кораблем. Однако его идеи были подхвачены другим офицером, который обладал не менее яркими способностями.
Летом 1944 года вице-адмирал Такидзиро Ониси занимал пост начальника отдела общих вопросов в авиационном департаменте министерства вооружений. Находясь на этой должности, он прекрасно видел слабость нашей авиационной промышленности по сравнению с вражеской и понимал, что перспективы будут еще хуже. Ониси внимательно изучал все предложения, поступающие из боевых подразделений, так как пытался найти выход из стремительно ухудшающейся ситуации. Он хотел найти правильный способ применения морской авиации в таких условиях.
В начале войны Ониси в качестве начальника штаба базовой авиации флота занимался проведением воздушных операций на Филиппинах и в Малайе. Поэтому, на основании личного опыта, адмирал теперь четко осознавал, что с помощью обычной тактики Япония не имеет ни малейших шансов остановить американцев, не говоря уже о том, чтобы разгромить их. Именно поэтому он вспомнил предложения капитана 1 ранга Дзё.
17 октября 1944 года, в тот день, когда адмирал Ониси прибыл в Манилу, чтобы занять новую должность, американские авангарды высадились на острове Сулуан у входа в залив Лейте. Возглавляло вторжение огромное авианосное соединение, которое пронеслось по Филиппинам, [61] словно сокрушительный тайфун. За ним следовала не менее многочисленная десантная армада, которая намеревалась отбить Филиппины. Этот роковой день 17 октября стал началом нового и еще более опасного кризиса в военной ситуации. Япония оказалась в гораздо более опасном положении, чем в начале 1944 года.
Я внезапно увидел, что сумерки сгустились, и наступила настоящая ночь. Мои мысли вернулись от славных дней прошлого к печальной реальности настоящего. Я с тяжелым сердцем повернулся и пошел в штаб, чтобы заняться текущими делами. [62]