Предисловие к английскому изданию
История борьбы между английской разведкой и немецкой контрразведкой в оккупированной Франции во время второй мировой войны до сих пор полностью не известна. Подлинных и заслуживающих доверия материалов о разведывательной и контрразведывательной работе опубликовано очень мало. Большей частью это воспоминания отдельных лиц, скорее детективные рассказы, чем исследования о борьбе разведок внутри движения Сопротивления.
Тем большую ценность имеют настоящие записки унтер-офицера Гуго Блейхера — воспоминания одного из наиболее деятельных работников немецкой контрразведки, подвизавшегося на одном из самых активных участков тайной войны. В пределах возможного тщательно проверены сообщаемые Блейхером в книге факты и его повествования дополнены примечаниями. Они окажутся полезными для читателя, так как Блейхер, хотя и был опытным контрразведчиком, все же не сумел подняться выше унтер-офицера. Конечно, и это воинское звание позволяло ему видеть многое, но не все. Блейхер неоднократно участвовал в поимках неуловимых шпионов, но почти всегда, когда их удавалось задержать, они [18] оставались для него таинственными личностями, он знал только их клички, до конца же этими людьми занимались другие. Среди лиц, упоминаемых Блейхером, можно нередко опознать либо героя-патриота, либо предателя. Это позволило дополнить представление автора записок о том или ином человеке.
Относительно подробные пояснения включены непосредственно в текст воспоминаний самого Блейхера и выделены курсивом, более краткие даны в виде примечаний внизу страницы.
Итак, в результате превратностей войны Гуго Блейхер, прилежный клерк из Гамбурга, попадает на работу, для которой имеет блестящие данные. В период между 1942 и 1944 годами он, вероятно, причинил союзникам больший вред, чем кто-либо другой, включая известного Цицерона — немецкого шпиона, работавшего в английском посольстве в Анкаре. Оружием Блейхера были неутомимая энергия, честолюбие, прекрасное знание иностранных языков, замечательная способность перевоплощаться и, наконец, двойственная натура, помогавшая ему с исключительной убедительностью играть одновременно две роли. Работая в немецкой контрразведке, Блейхер весьма успешно выдает себя то за месье Жана, то за полковника Анри — заклятого врага Гитлера и, следовательно, друга французских патриотов. Мы увидим, как верили многие французы Блейхеру, когда он изображал из себя эту обаятельную личность или играл роль «порядочного немца», и как в соответствующий момент он выдавал гестапо и французов и англичан. [19]
В повествовании Блейхера между строк угадывается его недовольство офицерской кастой Абвера — немецкой военной разведки и контрразведки, возглавляемой в то время адмиралом Канарисом. Он высказывает мнение о двойственности самого адмирала и о пораженческих настроениях его подчиненных. Блейхер старается доказать, что человек со скромным званием унтер-офицера может работать напряженно и успешно даже во имя того дела, в которое сам не верит. Это парадоксальное положение заставляет Блейхера действовать с особой энергией до тех пор, пока обстоятельства не вынуждают его уничтожить то, чем он восхищался больше всего.
Парадокс нашел свое логическое завершение.
Деятельность контрразведки — это не полицейская работа. Сотрудники контрразведки не стучатся в двери домов и не производят арестов. Обычно, когда другие люди стучатся в двери, они присутствуют среди тех, кто находится в помещении. Их арестовывают вместе с остальными и направляют в те же самые тюремные камеры. Секретные агенты контрразведки проникают в организации, обслуживающие заранее подготовленные маршруты, по которым иногда спасаются подлинные патриоты. При этом контрразведка исходит из положения, что знать своего противника гораздо важнее, чем уничтожить его, и поэтому пытается создать видимость, что она содействует спасению патриотов, направляет и оберегает их. Таков мрачный спектакль, разыгрываемый контрразведкой. Но иногда развитие военных действий вынуждает контрразведку [20] временно прервать спектакль. Бывает и так, что где-то прорывается фронт или в какой-то оккупированной стране вспыхивает восстание. Тогда собирают агентов, обрывают нити, при помощи которых они приводились в движение, и действие переносится на новую территорию, где все начинается сначала.
Подготовились ли английские разведчики и их французские коллеги к борьбе с такой тактикой? В целом ряде случаев ответ приходится давать отрицательный. Неизвестно, какими методами шла подготовка английской агентуры. Ясно, что трудное положение, в котором оказались союзники в 1940 году, отрицательно сказалось на подготовке первых английских агентов и тех, кто руководил ими. Управление специальных операций — английская разведывательная организация, занимавшаяся тайной войной на оккупированной противником территории, — по соображениям конспирации и безопасности было вынуждено вербовать людей только среди военнослужащих и готовить их в течение трех — четырех месяцев.
«Почти все мужчины и женщины, привлекавшиеся для активной разведывательной работы, вербовались из числа военнослужащих союзнических армий», — заявил начальник Управления специальных операций генерал-майор Колин Габбинс в лекции, которую он в 1948 году прочитал в Королевском институте вооруженных сил. Уже вскоре после начала войны во Франции работали две самостоятельные разведывательно-диверсионные организации, руководимые из Лондона. Готовясь к активным наступательным операциям, приуроченным к высадке союзников во Франции, личный [21] состав этих организаций вел работу по формированию подпольной армии и сбору разведывательной информации, а также осуществлял диверсии против отдельных специально выбранных объектов.
Это были французская секция военного министерства Англии (входившая в состав Управления специальных операций — SOE), руководимая подполковником Морисом Бакмастером, и разведывательная служба Свободной Франции, руководимая полковником Пасси. Управление специальных операций подчинялось в основном министерству экономической войны Англии — правительственному координирующему ведомству. Из соображений конспирации эти организации функционировали в Лондоне отдельно друг от друга, но между группами их агентов, или резидентурами, работавшими во Франции, существовала связь. Иногда Блейхеру удавалось напасть на след то одной организации, то другой.
Политическое и стратегическое руководство обеими организациями вначале осуществлял начальник штаба верховного главнокомандующего союзных сил вторжения в Европу, а позднее, после назначения генерала Эйзенхауэра верховным главнокомандующим, — штаб верховного главнокомандования союзных экспедиционных войск.
Некоторые, возможно, скажут, что высказывания Блейхера о перевербовке и использовании немцами наших агентов против нас самих свидетельствуют о неудовлетворительном состоянии английской разведывательной работы во Франции. Можно считать, что Блейхер [22] не склонен делать такой вывод, а тем более пытаться доказать его.
Вместе с тем никакие утверждения даже самого деятельного немецкого контрразведчика не могут приуменьшить внушительные успехи, которых добилась в своей секретной работе во Франции союзническая разведка.
Следует также помнить, что, помимо двух названных выше организаций, существовали и другие разведывательные организации. Не всякий захваченный английский агент или радист являлись обязательно людьми Управления специальных операций или разведывательной службы Свободной Франции.
Основные директивы, которыми должны были руководствоваться в своей деятельности подполковник Бакмастер и полковник Пасси, вначале исходили из факта существования «правительства» Виши и неоккупированной зоны в Южной Франции. Поэтому первое время их деятельность ограничивалась созданием подпольных организаций. Непосредственная работа против немцев, направляемая из Лондона, была разрешена лишь после того, как союзники в ноябре 1942 года высадились в Алжире и Французском Марокко, а гитлеровцы завершили оккупацию континентальной Франции.
Много внимания Блейхер уделяет ликвидации разведывательной резидентуры, руководимой капитаном Питером Черчиллем и Одетт Сансом. Но кульминационной точкой карьеры Блейхера является эпизод с благородным французским патриотом Полем (капитаном Анри Фраже), которого он выдал гестапо. Именно Поль, мужественно встретивший [23] смерть, является подлинным героем этой книги, хотя Блейхер и пишет о нем очень скупо. Блейхер не может скрыть угрызений совести, когда рассказывает о Поле. Не зная подлинного лица полковника Анри, Поль доверчиво сообщил Блейхеру адрес своей сестры, у которой тот мог бы укрыться в случае вторжения союзников во Францию. Впоследствии Блейхер действительно воспользовался этим адресом, но только для того, чтобы выследить и арестовать Поля.
Несмотря на предательства, пытки, расстрелы, движение Сопротивления в конечном итоге сокрушает все барьеры. Блейхер видит, как один за другим исчезают работавшие на него мерзавцы, чтобы оказаться затем в лагере союзников. Мы можем наблюдать, к каким результатам приходит контрразведка, когда она связана с презренными элементами общества и строит на них свои расчеты.
После ареста Блейхер, как и многие другие захваченные в плен агенты немецкой контрразведки, написал отчет о своей работе в период войны. По-видимому, у разведок существует какой-то неписаный закон, в силу которого захваченный разведчик может выдавать завербованных им агентов, предавших свою страну, и в то же время умалчивать об агентах своей национальности. Этот факт должен послужить устрашающим напоминанием для тех, кто по своему легкомыслию считает шпионаж безопасным, увлекательным и доходным времяпрепровождением.
Капитан Питер Черчилль и Одетт Сансом любезно разрешили издательству опубликовать свои замечания в связи с отдельными [24] утверждениями Блейхера, противоречащими тому, что известно из других источников.
Подполковник Бакмастер, который оказал нам известную помощь в опознании отдельных лиц и уточнении фактов, сообщаемых Блейхером, склонен допустить, что Блейхер при выполнении своих обязанностей действовал в общем благоразумно и снисходительно. В действительности Блейхер неукоснительно направлял всех схваченных англичан в страшные подземелья гестапо на улице Соссэ, откуда был только один путь — в печи концлагерей.