Глава 3.

Первый проблеск Порт-Артура

Итак, 30 июля русские, оставив свои последние передовые позиции, укрылись за линией постоянных укреплений вокруг Порт-Артура. В тот же день японцы заняли покинутые позиции и, после почти десятидневного боя, они увидели наконец знаменитую русскую твердыню, которая была уже однажды взята ими в честном бою и в течение нескольких месяцев оставалась в их владении, пока не перешла к русским, благодаря их козням{8}. Представьте себе чувства, которые испытывали японцы! Здесь, по ту сторону долины, на расстоянии, которое можно пройти пешком в один час, находился Порт-Артур, наполнявший все их мысли, владевший их умами в течение месяцев и годов, дорогу к которому они проложили, сражаясь по целым неделям, даже месяцам и который они теперь должны были, приложив все усилия, вырвать из рук неприятеля и возвратить своей родине. Всякий поймет те возвышенные чувства, которыми полны были их сердца и те перспективы чести и славы, открывавшиеся перед ними, когда, наконец, цель их стремлений была так близка и очевидно в их власти.

Солдаты, бывшие здесь и пристально глядевшие в направлении Порт-Артура, знали в каком напряженном ожидании находится родной народ и как сильно надеется он на взятие крепости; так сложилось в их уме понятие о необходимости взятия Порт-Артура, в нем они видели венец всей славной кампании. С гордостью выслушивали на родине вести о многих победах храброй армии и флота, а когда бюллетени о войне распространялись по всему городу проворными разносчиками, громко выкрикивавшими о новых битвах и победах, о подвигах храбрости и отваги, тогда устраивались шествия с факелами, повсюду слышались крики «банзай» и раздавалось пение. Но энтузиазм свой они сдерживали до того дня, когда весть о падении Порт-Артура разнесется по всей стране и будет зажжена, как греческий огонь, [24] иллюминация во всех городах и деревнях. Какое тогда будет настроение! Все от мала до велика, мужчины, женщины и дети возьмут свои фонари и миллионные толпы сольются в сплошном крике «банзай», который пронесется по всей Японии, как буря с грозой. Уже заранее шли приготовления к великому дню: правительство взяло это дело в свои руки. Каждый знал, где сойтись и что делать, к какой процессии присоединиться, какой фонарь или ярко расписанный транспарант нести, какой надеть костюм. Повсюду собирались устраивать большие обеды и ужины, все рестораны и чайные домики будут переполнены, здесь будет пир и радостный праздник всей великой нации, каких еще не видел мир.

Битва на Ялу, истребление русского флота{9}, поражение целой армии А. Н. Куропаткина{10}, конечно все это были великие вести, наполнявшие сердце народа радостью и весельем, но пока Порт-Артур находился в руках неприятеля, казалось, еще ничего не сделано. Для народа Порт-Артур являлся не только лишь сильной крепостью, нет, он для него был символом — символом владычества. Нация, владеющая Порт-Артуром, представляется преобладающей на Дальнем Востоке. Вот что было истинной целью японских вожделений и, пока русский флаг развивался над крепостью, честолюбие оставалось неудовлетворенным.

Японские офицеры и простые солдаты, впервые увидевшие перед собой этот загадочный, почти мифический Порт-Артур, знали все, знали, что будущий ход дела не оправдает ожиданий, а между тем, там, на родине, народ и даже военные власти были уверены, что Порт-Артур падет в скором времени; они понимали, что задача, которую они должны выполнить: взять штурмом неимоверно сильную крепость — дело, которое не сделаешь в один день или в неделю; они спокойно взирали на будущее и я думаю, не было солдата, который не поклялся бы в душе нанести решительный удар неприятелю и разбить его; каждый был готов пожертвовать своей жизнью и пролить кровь, чтобы помочь возвратить своей родине утраченную крепость.

В 5–6 милях к северу от старого города Порт-Артура, в центре японских линий, поднимается высокий конический пик высоты Фенхоаншан, отсюда открывается превосходный панорамный вид на русские оборонительные линии. На верхушке этой высоты стоял генерал Ноги, тщательно рассматривая форты и окопы, лежавшие перед ним. Вид этот не был для него новым. Он давно был знаком с этой местностью. Бросив взгляд на юго-запад, где высился могущественный форт Итцзешан, с его сильными валами на холме причудливой формы, Ноги вспомнил тот славный день, когда он, десять лет тому назад, лично [25] командуя бригадой, во главе своих солдат, овладел этой сильнейшей позицией китайцев.

По мере того как он рассматривал русские линии, он узнал много фортов, знакомых ему еще с китайской кампании: Анцзешан, Эрлунг, Золотая Гора, форты Тигрового Хвоста и многие другие; но он увидел и много нового. От его опытного глаза не ускользнули те огромные усовершенствования, которые были сделаны русскими после того, как крепость перешла к ним, и мне кажется, что Ноги понял в то время — какой огромной трудности задача выпала на его долю. Я думаю, что ни один полководец не смел бы и мечтать о взятии Порт-Артура штурмом, кроме японского, стоявшего во главе победоносной армии и таких войск, которые взяли Наншан в один день. Для японских войск нет ничего невозможного. С такими солдатами можно было быть уверенным в успехе, хотя и не скором, и генерал Ноги, зная лучше, чем кто-либо, с какой лихорадочной, беспокойной надеждой ждали падения Порт-Артура на родине, все, начиная с императора и кончая беднейшим кули, решил тут же, что крепость должна быть взята открытым штурмом. Ноги знал, сколько тысяч жизней будет это стоить и был готов принести их в жертву. По его расчетам, чтобы пройти небольшое расстояние между высотой, на которой он стоял и блестевшей голубой лентой части Порт-Артурской бухты, надо положить 20 000 человек — цифра ужасная, но, думал он, не более, чем крепость того стоила. Ноги был, конечно, дальновиднее своих солдат; для него [27] народное упование имело второстепенное значение; он знал, что в его войсках настоятельно нуждались на севере, где Оку, Нодзу и Куроки были всецело поглощены борьбой со все увеличивавшейся армией А. Н. Куропаткина. Если бы Порт-Артур был взят, явилась бы возможность отделить 50 000 или 60 000 солдат и двинуть их к Ляояну, что, в значительной степени, содействовало бы успеху японцев на главнейшей части театра военных действий.

Ноги все разглядывал линии русских, и вот что он увидел. Прямо у подножья высоты против него раскинулась широкая долина, по которой проходила к морю и в Порт-Артур манчжурская железная дорога. Здесь внизу долина была очень узкой, но к северу высоты расходились с обеих сторон и у большой деревни Шуйшиин она расширялась и разветвлялась на две части: одна — на запад к бухте Луизы, другая — в восточном направлении к Дагушану. Долина на всем ее протяжении представляется ровной, в особенности в восточных ее частях, сам грунт неровный и во многих местах имеются мертвые пространства, которыми можно воспользоваться, чтобы разбить лагерь и устроить батареи, замаскировать их от неприятельского глаза, здесь же пехота могла найти убежище во время наступления на форты.

Другой характерной чертой этой местности является множество оврагов, рытвин и выбоин, или какое угодно название, которое даст вам наиболее точное понятие о трещинах в почве, обыкновенно образующихся там, где кончаются крутые склоны высот и начинаются более покатые нижние откосы, увеличивающихся в глубину и ширину по продольному направлению и являющихся естественными подступами для атакующего войска, несмотря на то,что русские подготовились и могли большую их часть обстреливать анфиладным огнем. Эти рытвины образовывались веками от потоков летних дождей, отвесные края их достигают иногда 50 футов в глубину. Издали они похожи на черных змей, ползущих в гору.

На другой стороне долины — прямо против позиции, на которой находился генерал Ноги, поднимается беспорядочная масса высот, холмов и скал, разделенных узкими долинами, проходами и оврагами, с общим направлением от северо-запада к юго-востоку. Эта возвышенная местность представляется как бы параллелограммом с северной стороной, обращенной к Шуйшиинской долине и пролегает почти точно на восток и запад. От самого высокого здесь пика высоты Вантай тянутся в северном направлении ряды небольших вершин. Каждая из них укреплена; на некоторых сооружены долговременные форты, на других возведены временные укрепления. Так как большая часть сражений происходила у этих укреплений, не бесполезно будет в данном случае перечислить их, отложив ближайшее описание до изложения рассказа о наступлении на них и о постепенном овладении ими. Я должен упомянуть вместе с тем, что японцы называют как каждую из этих позиций, так и тыловые батарейные позиции — «фортом», вероятно они так и называются в официальных японских донесениях. Я принимаю этот способ наименования, хотя он в действительности совершенно неправилен. Что же касается их имен, то я, насколько возможно, пользовался китайскими; русские обозначали различные [28] оборонительные сооружения числами и буквами, тогда как японские названия, которые представляются часто простым переводом с китайского, известны только им самим. С запада идут следующие укрепленные вершины и высоты{11}:

Суншу — сильный долговременный форт;

Эрлунг — сильный долговременный форт;

Хакимака-яма — временные укрепления, окаймляющие сравнительно большую плоскую возвышенность;

Западный Панлунг — временное укрепление в виде редута;

Восточный Панлунг — временное укрепление в виде редута;

форт «Р» — укрепленная вершина вроде Хакимака-яма;

Северный Кикван — сильный долговременный форт;

форт «Q», или Куропаткинский — небольшое временное укрепление, вроде бастиона на Китайской стене, о которой позднее будет речь;

форт Кобу — небольшой редут, временное укрепление на изолированном холме к востоку от Северного Киквана;

форт Восточный Кикван на высокой, крутой горе, состоящий из двух батарей, разделенных небольшим перешейком; северная батарея была долговременная, бетонной постройки, южная — временного типа.

У Северного Киквана оборонительная линия сворачивает сразу на юго-восток вдоль восточных вершин и холмов, идущих от горы Кикван. На большинстве этих возвышенностей имелись укрепления, часть которых была долговременного типа; так как сражений здесь не было или было очень немного, то описывать их детально представляется бесполезным. Вместе с упомянутыми ранее укреплениями они образуют цепь фортов восточного сектора крепости, обнимающую полукругом возвышенную местность к югу от Шуйшиинской долины, простирающейся к морю. В этом месте находится сильный долговременный форт Лаоляцзы, сооруженный с целью защиты от нападения с моря и суши, который и образует переход к морским фортам; в числе последних форт Золотая Гора, расположенный на высоком утесе с крутыми склонами, стоит у самого моря, защищая узкий вход в гавань и является одним из самых грозных укреплений морского фронта.

Западная сторона указанного сектора укреплений граничит с нижней частью Шуйшиинской долины, которая в форме треугольника тянется до гавани, оканчиваясь здесь острым углом; в этом месте находится ряд небольших укреплений и сильных батарей, из которых наиболее сильной и хорошо вооруженной была высота Паличжуан, под которой и расположен старый город Порт-Артур. [29]

Хотя на большей части этих укреплений были орудия, но цепь укреплений восточного сектора, за исключением Восточного Киквана, состояла, главным образом, из полевых позиций, снабженных лишь пулеметами и пушками мелких калибров. Тяжелая артиллерия была расположена, главным образом, на отдельных позициях, на внутренних, более высоких холмах, с целью отвлечь неприятельский огонь от цепи фортов. Наиболее высокой из этих батарей был форт Вантай, занимавший командующее положение на высоком, крутом холме за центром северного фронта и тесно примыкавший к форту «Р», образуя род цитадели или редута этого сектора укреплений. По обеим сторонам находились другие батареи. На востоке форты «М» и «N», Гектосан и прочие, на запад форты «Н», Новый Панлунг, Эбоши и так называемый вспомогательный форт Суншу{12}.

За батарейными позициями снова тесным кольцом вокруг города была расположена внутренняя линия укреплений, но так как последние были построены поспешно, а потому неудовлетворительно и, кроме того, над ними командовали сильные батарейные позиции, то значение их для задач обороны было незначительное. Действительно, когда батарейные позиции были взяты штурмом 1 января 1905 года, то русские и не делали попытки занять вторую линию обороны, вот почему едва ли необходимо продолжать дальнейшее их описание.

Характерной чертой системы обороны восточного сектора был прикрытый путь, который связывал всю цепь фортов по окружности; он существовал еще у китайцев и обыкновенно назывался «Китайской стеной»{13}, но русские значительно улучшили его и расширили.

Генерал Ноги со своей позиции отлично видел этот путь почти на всем его протяжении: он выступал темной линией на светлозеленых и рыжевато-серых склонах холмов, пролегая в одной линии или разветвляясь на две, частью зигзагообразно, но почти везде прямыми линиями за цепью фортов, соединяя их всех между собой. Путь этот состоял из вала, обращенного наружной частью к неприятелю, и проложенной вглубь дороги, вполне защищенной от прицельного огня. Такие же пути связывали батарейные позиции. Позади них была проведена отличная колесная дорога из города для подвоза тяжелых орудий.

Важное значение Китайской стены очевидно: она не только служила артерией, по которой производился подвоз продовольствия и боевых запасов к фортам, но и давала возможность быстро и безопасно передвигать войска и подвозить пулеметы и скорострельную артиллерию ко всякому угрожаемому пункту. Какую неисчислимую ценность имело такое защищенное сообщение, вполне доказано было позднейшими событиями. [30]

Взглянув на план, мы увидим, что укрепления Порт-Артура распадаются на три совершенно различных группы или сектора, — восточную, которую я уже описал, западную, отделенную к востоку и к северу Шуйшиинской долиной и к западу низменной местностью у бухты Луизы, наконец, южную, заключающую в себе форты полуострова Тигровый Хвост, гору Лаотишан и форты к западу от внутренней гавани. Каждая из этих групп вполне обособлена и составляет в отдельности совершенно независимую и самостоятельную крепость; с другой стороны, если рассматривать эти три группы вместе, то первые две представляют цепь фортов, последняя же образует цитадель всей крепости, где можно оказать последнее сопротивление.

Местность, на которой построены форты и батареи западного сектора не так неровна, как возвышенное пространство к востоку от Шуйшиинской долины, представляющее вполне определенную плоскую возвышенность, со всех сторон окруженную морем и низменными местами; внутренняя часть очень ровная и несколько низменнее, чем по концам, на которых расположено большое количество холмов и гор с очень крутыми склонами. Вдоль западного конца плоской возвышенности тянется длинный ряд гор, достигающих значительной высоты; они не имеют имен и называются высотами: 174 м, 180 м, 203 м{14} [33] и так далее, сообразно их высоте над уровнем моря, поэтому я и буду называть этот ряд гор «Метровой грядой».

К северу от плоской возвышенности расположено некоторое количество крупных отдельных высот, являющихся как бы внешними укреплениями по отношению к главным позициям и составляющих полосу неровной местности.

Главными фортами и укреплениями в этом секторе были к востоку — два старых китайских форта Анцзешан и Ицзешан{15}, возведенные на высотах почти неприступных, высоко поднимающихся над низменной Шуйшиинской долиной. Вблизи Анцзешана, представляющего сильную батарейную позицию, немного далее к плоской возвышенности находился форт Тай-Анцзешан{16}. Укрепления эти были долговременного типа и хотя не так сильны, как новейшие форты в восточном секторе, но были хорошо построены и расположены на позициях настолько могущественных по своей природе, что взятие их составляло весьма трудную задачу.

Вдоль северной части возвышенности и на отдельных вершинах напротив нее было несколько временных укреплений, из которых высота 174 м была самой важной. Метровая гряда была защищена временными укреплениями на Аказакаяме и на высотах 180 м и 203 м, к югу от этой гряды находилась группа мощных фортов, вооруженных сильной артиллерией, под названием форты Тайангку{17}. Кроме этих укреплений на плоской возвышенности имелось также несколько мелких укреплений перед Ицзешаном и Тайангку и почти на каждой высоте и возвышенности в южной части восточного сектора были устроены батарейные позиции.

К западу от внутренней гавани находился форт Ягутзуй{18}, расположенный на отдельно стоящей высоте и образовавший с рядом полевых укреплений связующее звено между западным и восточным секторами крепости. На самой вершине дикой скалистой горы Лаотишан была устроена батарея и поставлена с неимоверными затруднениями одна 10-дюймовая{19} пушка. На южных склонах и возвышенных местах горы имелось несколько полевых укреплений. На полуострове Тигровый Хвост расположено несколько сильных фортов, составлявших важную часть укреплений Порт-Артура с моря, но обстреливавших также с большим успехом неприятеля во время наступлений с сухопутного северного фронта.

Перед главными позициями в Шуйшиинской долине на небольших возвышенностях имелось несколько сильных передовых позиций [34] с укреплениями временного типа. К югу от деревни Шуйшиин находились четыре люнета{20}, соединенные траншеями, немного далее к востоку — небольшой, но сильный редут Люнгвэн{21}. К югу, вдоль низменной и узкой части долины, соединяющей восточный и западный секторы, шли две линии траншей, защищенных от артиллерийского огня с двойным рядом проволочных заграждений и находились два старых китайских лагеря, которые были значительно укреплены и снабжены пушками.

Позднее я буду иметь случай дать более детальное описание укреплений, которые были сооружены на случай нападения японцев, но даже это простое перечисление укреплений указывает на то, что русские удивительным образом использовали шестимесячный промежуток времени от начала войны. Хотя укрепления и, главным образом, их вооружение в начале осады находились в очень неудовлетворительном состоянии, однако природное могущество позиций было таково, что решительное наступление на них являлось для японцев трудно выполнимой задачей. Город Порт-Артур расположен на низменной части берега бассейна, окруженного на большом протяжении горами, защищающими его со всех сторон. На этих горах сооружены укрепления, причем позиции выбраны с таким рассчетом, чтобы все они могли друг друга поддержать; если одна из них подвергается атаке, все другие могут одновременно поддерживать ее и тем сильно затруднить овладение; если, несмотря на все это, японцам и удавалось взять позицию, тогда огонь соседних фортов, направленный на нее, препятствовал войскам держаться на ней и грозил такими тяжелыми потерями, что удерживать за собой укрепление становилось бесцельным. Против позиций находилось сравнительно ровное пространство, которое, по мере направления к укреплениям, переходило в открытую покатую местность, находившуюся под обстрелом артиллерийского и ружейного огня защитников. Здесь повсюду имелись наблюдательные пункты для корректирования артиллерийского огня. Задние склоны высот служили хорошим прикрытием для орудий и людей. Словом, с точки зрения естественных условий, местность вокруг Порт-Артура идеальная для крепости, и русские инженеры сумели в широком смысле использовать естественные ее выгоды.

Одним из существенных недостатков было то обстоятельство, что оборонительная линия, как уже было указано, слишком тесно примыкала к городу и гавани, что давало возможность японцам подвезти пушки к своим позициям, с которых город стал обстреливаться с первого же дня тесной осады. Если бы русские имели достаточно времени, чтобы укрепить также и внешнюю линию обороны от полуострова к северу от бухты Луизы вдоль гряды Фенхоаншана и Дагушана к морю и возвести на них такие же сильные укрепления, как те, которые имелись на внутренней линии, тогда Порт-Артур, снабженный в достаточном количестве припасами, был бы в полном смысле слова неприступной [35] крепостью. Эта внешняя линия, господствовавшая на большом протяжении над русскими укреплениями, стала впоследствии исходным пунктом японского наступления. Будучи в действительности центром русской оборонительной линии и находясь в очень благоприятном расстоянии, с огромным пространством открытого места в тылу, где могли быть устроены лагери и склады, защищенные и укрытые от русского огня, эта позиция могла бы быть превосходнейшей оборонительной линией русских, а между тем стала идеальной базой для японских наступательных операций.

Тем не менее, даже с таким недостатком, позиции, выбранные и укрепленные русскими, были чрезвычайно сильны и вообще план укреплений был превосходен. Недостаток времени и средств вынудил, однако, русских инженеров ограничиваться во многих случаях постройкой укреплений, в некотором отношении несовершенных. На нескольких позициях, чрезвычайно важных для общей обороны, были возведены лишь временные укрепления, и хотя уже во время осады непрерывно производились работы для их улучшения и некоторые по силе не уступали долговременным, но укрепления эти не имели бетонных казематов для защиты людей от огня тяжелой артиллерии неприятеля. Вышесказанное в особенности относится к высоте 203 м, получившей такую громкую известность.

Равным образом можно указать немало недостатков в сооружении многих фортов и, в особенности, батарейных позиций. Вероятно было трудно замаскировать форты, которые ясно обрисовывались с их светло-зелеными или рыжевато-красными валами на зеленых склонах высот, но в отношении батарей это обстоятельство не могло служить оправданием. Почти все батареи русские устраивали на вершинах высот, резко выделявшихся на фоне неба, ввиду чего они представлялись отличной мишенью для японских артиллеристов, умевших удивительно удачно скрывать месторасположение своих орудий. На самом деле все укрепления сооружались спешно, в последние минуты, поэтому неудивительно, что нигде пушки не были помещены в башни и только в немногих случаях были прикрыты щитами. Отсутствие головных прикрытий, надежных блиндажей или просто каких-либо прикрытий, необходимых для артиллерийской прислуги, далее то обстоятельство, что все орудия были установлены на барбетах, так что их длинные черные тела, выдвинутые вперед над брустверами, были видны на далеком расстоянии простым глазом — все это очень серьезные недостатки, устранить которые было нелегко. Все русские орудия были установлены для действий прицельно; несколько исключений было сделано для скорострельных и мортирных батарей, но даже последние помещались на самом гребне высот, вместо того, чтобы опустить их ниже, где, конечно, сила их действия лишь немного ослаблялась.

Спешность постройки укреплений отозвалась также на устройстве установок для орудий. Многие пушки были помещены на деревянных платформах вместо бетонных, сами же орудия были очень разнообразного типа: старые китайские пушки, новейшие крепостные (Канэ), большое количество морских пушек, снятых с кораблей, стоявших в гавани. [36]

Большая часть тяжелой артиллерии состояла из 6-дюймовых пушек, но были также 8– и 10-дюймовые, даже несколько 11-дюймовых.

Генерал Ноги подолгу оставался на вершине Фенхоаншана, подробно изучая русские позиции и взвешивая в уме шансы за и против своего плана. Он видел могущество укреплений, замечал и слабые стороны русских позиций и хотя, конечно, наблюдение было внешнее, однако он нашел, что имелось много благоприятных условий и что, сообразно с обстоятельствами, попытка атаковать открытой силой могла быть оправдана. Покидая высоту, Ноги решил, что Порт-Артур должен быть взят штурмом. [37]