Предисловие к американскому изданию

В первый день Второй Мировой войны Соединенные Штаты потеряли две трети своих самолетов на Тихом океане. Японский удар по Пирл-Харбору ликвидировал любую возможность перебросить с Гавайев подкрепления на Филиппины. И на этом архипелаге вражеские самолеты быстро уничтожили остатки американской авиации.

Япония контролировала большую часть материкового Китая. Она захватила Гуам и Уэйк. Она выбила нас из Голландской Ост-Индии. Сингапур пал после недолгого сопротивления. Великолепно отработанная японская тактика уничтожила Британию как воюющую сторону. Через несколько месяцев беспокойство охватило Австралию. Японские самолеты летали, не встречая почти никакого сопротивления, над северной частью Новой Гвинеи, Новой Ирландией, островами Адмиралтейства, Новой Британией и Соломоновыми островами. Противник захватил Кавиенг, Рабаул, Бугенвилль. Япония не только угрожала перерезать важнейшие коммуникации между Австралией и Соединенными Штатами, но и грозила вторгнуться в саму Австралию.

Никто не сможет оспаривать, что в эти долгие мрачные месяцы после Пирл-Харбора японцы просто унизили нас. Мы были поражены качеством японской военной техники. Так как мы совершили тяжелейшую ошибку, недооценив потенциального противника, наши устарелые [14] самолеты становились легкой добычей вертких истребителей «Зеро».

В течение этих тяжелых месяцев мы могли только следить за стремительным продвижением японцев. Отдельные вспышки героического сопротивления в океане поражений ничего не могли изменить. В начале войны Япония сумела добиться блестящих успехов.

Однако странно осознавать, что даже в ходе этих событий Япония так и не смогла создать возможность окончательной победы. Несмотря на военные успехи, уже через год после начала войны Япония потеряла возможность продолжать наступление. Подавляющее численное превосходство, которое она получила, уничтожив относительно безнаказанно наши силы, начало таять. К весне 1943 года баланс сил изменился. Мы не только получили численный перевес. Теперь мы имели и качественное преимущество. Японцы перешли к обороне.

Большая часть японской военной иерархии не могла с этим согласиться. Они рассматривали происходящее на Тихоокеанском театре не более как временные неудачи. После 6 месяцев непрерывных побед японское командование уверовало в собственную непобедимость. Японская вера в победу была крепче нашей. Ее усиливали столетия победных традиций, питали мифы и сказки, подпирало одностороннее образование.

Япония не смогла установить свое господство над полумиром по многим причинам, одну из них следует указать. Япония вела войну ради экономических выгод, а мы вели стратегическую войну возмездия, которая в конечном итоге дорого обошлась японскому народу.

Можно немного уточнить это. Японцы потерпели неудачу прежде всего потому, что никогда не понимали сущности тотальной войны. Современная война ведется при максимальной координации всех усилий. Японцы же не смогли полностью использовать свои скудные ресурсы. Они не обладали даже малой долей нашего технического мастерства. В течение всей войны они не переставали [15] удивляться действиям наших строителей, строивших аэродромы на твердых кораллах и в непроходимых джунглях, скорости, с которой наши моряки доставляли на необорудованное побережье огромные количества военной техники и припасов. А доставка грузов по воздуху с использованием воздушных мостов была им вообще не известна.

Японцы серьезно отставали в области технологии и потому потеряли качественное превосходство. В начале войны истребитель «Зеро» без труда подавлял любое сопротивление в воздухе. Имея «Зеро», японцы получали желанное сочетание качественного и количественного превосходства. Японский истребитель имел более высокую скорость, чем любой его противник. Он имел более высокие скороподъемность и потолок. По дальности полета он значительно превосходил стандартный американский истребитель Кертисс Р-40 и имел тяжелое пушечное вооружение. Пилоты «Зеро» отточили свои клыки в многочисленных боях над Китаем и превосходили в боевом опыте наших летчиков. Многие пилоты союзников, пытавшиеся сражаться с «Зеро» на своих устарелых самолетах, по словам Хорикоши были просто самоубийцами.

Однако это преимущество быстро растаяло по мере того, как в бой вступали наши новые истребители. Охваченные пламенем «Зеро» падали на землю, а вместе с ними гибли и опытные японские пилоты. Япония не сумела обеспечить обучение достаточного количества новых пилотов, которые могли бы противостоять нашим летчикам, постепенно приобретающим все больший боевой опыт.

К концу войны почти половина японских истребителей оставалась все теми же «Зеро», на которых японцы сражались в Китае еще 5 лет назад.

В такой важнейшей области, как создание нового оружия, Япония практически застряла на месте, тогда как мы продвигались вперед семимильными шагами. Несколько опытных образцов ракет так и не были применены [16] японцами в бою. Япония создала единственный реактивный самолет Накадзима J8N1 «Кикка». Японский радар так и остался крайне примитивным устройством. Японцы создали лишь прототипы четырехмоторных самолетов, соответствующих нашим В-17 «Крепости» и В-24 «Либерейтору». Но Япония постоянно сталкивалась со все новыми системами оружия союзников — ракетами «воздух-земля», дистанционными взрывателями, напалмом, компьютерными прицелами, артиллерийскими радарами, управляемыми ракетами, авиационными минами, базуками, огнеметами и блестяще проводимыми ковровыми бомбардировками. Японцы оказались неспособны создать что-либо подобное и не могли противостоять новому оружию. Поэтому последние 2 года войны бои приняли односторонний характер.

Провал японцев объясняется во многим тем, что их верховное командование поверило собственной пропаганде, кричавшей, будто японцы обладают врожденным превосходством над американцами, что разложившимся Соединенным Штатам потребуются долгие годы, чтобы переключить промышленность с производства предметов роскоши на военные нужды. Это была роковая ошибка. Несмотря на то, что Соединенным Штатам приходилось нести на своих плечах тяжесть войны против Германии, японская военная промышленность проиграла гонку. Япония сумела произвести не более 10% техники и вооружений, которые выдали одни только американские заводы. Об остальных союзниках мы уже не упоминаем.

Японские командиры вели войну по своим собственным правилам. Они никогда не пересматривали закостенелые принципы, даже получив несколько болезненных уроков. Японские учебники устарели, но противник этого не видел. Зато американцы вели войну по своим собственным правилам. Японцы просто растерялись и не сумели эффективно противостоять нам.

Японское Верховное Командование обожало трескучие термины «непобедимый, неуязвимый, непотопляемый». [17]

Но ведь это были только слова, чего японцы не осознавали.

Вся их военная доктрина строилась вокруг понятия «атака». Они не могли представить себе, что может возникнуть ситуация, когда они не будут иметь преимущества. Вынужденные обороняться, они растрачивали силы в безумных контратаках, когда плотный огонь буквально выкашивал их ряды. Если складывалась неблагоприятная ситуация, довольно часто их командиры теряли способность рассуждать здраво и совершали грубейшие ошибки.

Японцы проиграли не потому, что их офицерам и солдатам не хватало отваги. Они не умели разумно использовать эту отвагу. Японское воспитание, японское преклонение перед предками, японская кастовая система ставили преграды на пути проявления инициативы. С заранее предсказанной ситуацией, когда можно действовать старыми методами, японцы справлялись хорошо и даже проявляли некоторую изобретательность. Но при столкновении с неожиданностью слепое следование понятиям чести мешало им гибко реагировать на изменения обстановки.

Исполнение японских военных планов абсолютно не соответствовало грандиозным требованиям их стратегии. Самым наглядным примером в этой области является вопиющая недооценка японцами значения воздушной мощи. Так как сами они не смогли вывести формулу воздушной мощи, то абсолютно не предвидели, что эта мощь может быть использована против них. И в результате Япония оказалась совершенно не готова к воздушной войне такого характера. Японские бомбардировщики никогда не были способны вести крупномасштабное воздушное наступление. Для японцев «Летающие крепости» и «Либерейторы» стали грозными противниками, а сражаться со «Сверхкрепостями» они уже просто не могли.

Крах Японии блестяще подтвердил правильность нашего стратегического курса в ходе всей Тихоокеанской [18] войны. Наши сухопутные и морские силы сыграли огромную роль, отрицать которую будет бессмысленно. Но в целом наша стратегия основывалась на использовании воздушной мощи, которая одна обрушила на Японию удары такой сокрушительной мощи, что они сами по себе могли привести к разгрому Японии даже без высадки десанта.

Высадки десанта и не было.

Япония была уязвима. Ее растянутые коммуникации можно уподобить нежным артериям, питающим больное сердце. Значение захваченных территорий и боеспособность расположенных там войск прямо зависели от способности торгового флота доставлять снабжение туда, где оно требовалось, перебрасывать войска в угрожаемый пункт и обеспечивать японскую промышленность сырьем. Если уничтожить японский торговый флот, то Япония превратится в четыре острова без империи... четыре острова, чьи города были обречены на гибель.

Уничтожить торговый флот и сжечь города. Мы сделали это.

Наши подводные лодки внесли главный вклад в уничтожение японского торгового флота. Но воздушная мощь тоже сыграла в этом большую роль. Наши самолеты топили японские транспорты в море (только в 1944 году армейская авиация уничтожила торговые суда водоизмещением более миллиона тонн) и засеивали японские порты минами.

Мы сожгли японские города. «Сверхкрепости» собрали ужасную жатву на японских нивах. Способность Японии продолжать войну превратилась в прах, когда были сожжены дотла ее основные города. На долю двух атомных бомб приходится не более 3% разрушений, которые были причинены основным промышленным центрам Японии. Однако они дали японцам повод прекратить ненужное сопротивление, не потеряв лица.

Полная история грандиозной Тихоокеанской войны пока еще не была рассказана. Одни и те же события выглядят [19] совершенно по-разному, когда о них рассказывают бывшие противники.

Это и является одной из причин появления данной книги. «Зеро» — это японская история, рассказанная японцами. Те небольшие вольности, которые я позволил себе, готовя книгу для американского читателя, ни в малейшей мере не исказили рассказ двух японских авторов. Есть несколько случаев, когда я не был согласен с Масатакэ Окумией и Дзиро Хорикоши, но это их история, а не моя, и потому я не имею права изменить в ней хоть одну букву.

Спорные моменты и данные тщательно сверены с официальными американскими источниками, и очевидные ошибки устранены. Однако автор должен еще раз подчеркнуть, что все восприятие и ощущения, данные и документы целиком оставлены японскими. Каждое слово в этой книге тщательно проверено японскими авторами, чтобы создать максимально точное описание Тихоокеанской войны с японской точки зрения. Хорикоши и Окумия с помощью множества коллег дали нам прекрасное описание грандиозного конфликта с совершенно новой для нас точки зрения.

Эти японцы, как некогда говорили, «оказали честь быть нашими противниками». «Зеро» — совершенно честная и откровенная книга. В ней вы найдете описания громких побед японцев над нами, но в этой же книге вы прочитаете и столь же честные описания японских поражений, какими их видят наши бывшие противники. Вы не найдете никаких признаков приукрашивания истории. Все японские провалы и недостатки описаны прямо и честно.

Масатакэ Окумия и Дзиро Хорикоши идеально подходят для того, чтобы создать японское описание Тихоокеанской войны. Окумия, бывший офицер японской морской авиации, имеющий огромный боевой опыт, прослужил в рядах японского флота более 15 лет. После окончания военно-морской академии Окумия в звании капитана [20] 2 ранга участвовал почти во всех крупнейших морских боях 1942 — 44 годов в качестве штабного офицера авианосного соединения. Он участвовал в сражении при Мидуэе и Алеутах в 1942 году, в кампании на Гуадалканале, в бою у островов Санта-Крус, в бою у Марианских островов в 1944 году. Окумия принимал самое активное участие в ведении воздушных операций на Соломоновых островах и Новой Гвинее. Последний год войны он прослужил в штабе ПВО японской метрополии и в Императорской Ставке.

Он считается одним из лучших японских воздушных стратегов, и сегодня Окумия занимает высокий пост в штабе японских сил самообороны. Описания боев в данной книге принадлежат ему.

Дзиро Хорикоши считается одним из лучших авиаконструкторов в мире. Закончив Токийский императорский университет, он в 1927 году поступил на работу в компанию Мицубиси на самолетостроительный завод в Нагое. Там он проявил себя и как конструктор, и как менеджер. С его чертежной доски сошли несколько лучших японских истребителей — «Клод», «Зеро», «Джек», злосчастный «Сэм», который должен был стать заменой «Зеро».

Вклад Хорикоши в теорию самолетостроения позволил Японии следовать своим самобытным путем в этой области. Та роль, которую сыграли его самолеты во время конфликта в Китае и в войне на Тихом океане, делает фигуру Дзиро Хорикоши просто уникальной. Перед нами раскрывается доселе неизвестная страница японской истории.

До атаки Пирл-Харбора отнюдь не все члены японского Верховного Командования желали войны с Соединенными Штатами. Особенно много таких было в командовании флота, которое достаточно ясно представляло себе исход подобного конфликта. Адмирал Исороку Ямамото, главнокомандующий Объединенным Флотом, энергично протестовал против начала войны. Он совершенно точно предсказал, что, если война не закончится [21] к 1943 году, Япония обречена на поражение. Однако предупреждения Ямамото и слова наиболее трезвых членов правительства были обращены к глухим. Хидеки Тодзио обрек свою плохо подготовленную страну на чудовищное поражение. Адмирал Ямамото погиб в воздушном бою в 1943 году, но его предсказания относительно хода войны оказались совершенно правильными.

Не следует рассматривать данную книгу как неуклюжую попытку уклониться от ответственности за совершенное, хотя именно такая тенденция отчетливо просматривается в мемуарах высших германских командиров. Испытываешь настоящее изумление, когда узнаешь, как много германских генералов и политиков не сделали абсолютно ничего для подготовки своей страны к войне. С набившим оскомину тупым упрямством германские лидеры повторяют, что совершенно не подозревали о готовящемся величайшем в истории человечества кровопролитии. В этой книге мы не найдем подобных глупостей.

К середине 1943 года Японская империя была разбита. Вопрос об исходе войны уже не стоял. Однако особенности Японии не позволяли прекратить бессмысленное сопротивление. Поэтому война продолжалась, что повлекло за собой новые жертвы, безумные атаки камикадзэ, ковровые бомбардировки невероятной жестокости, которые превратили японские города в пепелища. Но повинно в этом только бессмысленное упрямство японцев, не желавших признать очевидное.

Поражение Японии в исторической перспективе видится эпохальной трагедией. И главный вопрос заключается не в том, как японцы сумели добиться таких потрясающих успехов в начале войны, а в том, почему они так долго тянули бесполезное сопротивление и не кончали войну.

Мартин Кайдин [22]