Генерал-лейтенант в отставке Б. Циммерманн.

Война на Западе

Обстановка на Западном фронте осенью и зимой 1939/1940 года

В то время как в сентябре 1939 года на Востоке в результате мощных ударов немецких войск решалась судьба польских вооруженных сил, а заодно с ними и польского национального государства, главной задачей Западного фронта было отвлечь от этой борьбы армии Франции и силы Британского экспедиционного корпуса в Европе. Как известно, Англия и Франция объявили войну Германии на основании договора о взаимной помощи, заключенного между ними и Польшей.

Созданный немцами наспех Западный фронт являлся предметом особых забот со стороны верховного главнокомандования. Здесь была развернута группа армий «Ц», которой командовал генерал-полковник фон Лееб. В состав этой группы армий входили: 1-я армия генерал-полковника фон Вицлебена, действовавшая на правом крыле фронта и у Люксембурга, и 7-я армия генерал-полковника Дольмана, которая, находясь на левом крыле, примыкала в верхнем течении Рейна своим левым флангом к швейцарской границе. Севернее 1-й армии противника не было, и потому граница здесь прикрывалась лишь пограничными [39] отрядами соответствующих военных округов. Основная масса боеспособных немецких соединений была брошена на Восток, против Польши, а на Западном фронте оборону держали в основном такие дивизии, которые еще не были окончательно сформированы и которые ни в коей степени не были способны вести наступательные действия. Им были поставлены задачи исключительно оборонительного характера, что, естественно, не исключало ведения активных действий, целью которых была разведка противника.

Если бы этот фронт, проходивший по линии Ахен, Эйфель, река Мозель, река Саар, Саарбрюккен, Карлсруэ и далее по верхнему течению Рейна до швейцарской границы, не был соответствующим образом укреплен, то оборонявшиеся здесь немецкие войска вообще не могли бы противостоять наступлению более или менее крупных сил французов. Однако еще в 1938 году Гитлер отдал распоряжение о строительстве именно на этой линии так называемого Западного вала.

Западный вал, его цель и значение

Западный вал представлял собой систему бетонированных оборонительных сооружений, а также укрытий для войск и подземных складов для боеприпасов. Здесь наряду с мелкими огневыми точками, бронеколпаками и установками для противотанковых орудий располагались многочисленные более крупные долговременные оборонительные сооружения. На танкоопасных направлениях были созданы надолбы в несколько рядов, а перед фронтом Западного вала имелось большое количество проволочных заграждений и минных полей.

В тылу этой наземной оборонительной системы была создана так называемая зона противовоздушной обороны, имевшая задачей не допустить проникновения на территорию Германии самолетов противника. Она являлась органической частью Западного вала, образуя одновременно его тыловую границу.

Само собой разумеется, что вея эта колоссальная система для своего окончательного завершения требовала сил и времени. Поэтому, когда началась война, Западный вал был еще фактически далеко не готов. Больше того, он еще только создавался.

Однако уже сам факт наличия Западного вала, а также усиленная пропаганда его несокрушимости, начатая немцами, безусловно, должны были подействовать на французов устрашающе и заставить их отказаться от проведения наступления на [40] этом участке фронта. Именно этого и хотело военное и политическое руководство Германии. То, что Западный вал был все же сооружением временного характера, стало ясно в ходе дальнейшей борьбы. История вновь самым убедительным образом доказала, что подобные «долговременные» сооружения в наш век не могут соперничать с быстро развивающимися средствами их разрушения и методами ведения современной войны.

В соответствии с военно-политической ситуацией, сложившейся к тому времени на западе Европы, Западный вал заканчивался у Ахена. В районе Ахена были возведены более мощные укрепления, нежели в труднодоступных горных районах Эйфель и Пфальц, а также у Саарбрюккена, расположенного почти на укрепленной полосе. Некоторые участки Пфальца можно было удерживать незначительными силами, тогда как долина Рейна представляла собой весьма удобное место для вторжения противника. Здесь необходимо было создать более сильную и глубоко эшелонированную оборону. Остальной участок фронта, проходивший по верхнему течению Рейна, мог быть достаточно защищен дерево-земляными оборонительными сооружениями. По убеждениям специалистов, здесь нужно было иметь лишь отдельные сильно укрепленные опорные пункты на наиболее важных направлениях. Небольшого количества деревоземляных укреплений было вполне достаточно, чтобы контролировать реку и местность на противоположном берегу и не допускать форсирования реки противником.

О Западном вале можно рассказать очень многое, однако мы ограничимся лишь тем, что совершенно необходимо для понимания общей военной обстановки.

Прямо перед Западным валом лежала французская линия Мажино, названная так по имени ее создателя{14}. Ее укрепления были уже устаревшими, ибо строительство их началось сразу же после Первой мировой войны. В укрепленных районах линии Мажино находились постоянные хорошо обученные крепостные гарнизоны. Линия начиналась от южной границы Люксембурга близ Седана и проходила через Тионвиль, Мец, Страсбург, вплоть до границы со Швейцарией. Сооружения в районе Седана были более слабыми, чем на юге, и располагались на значительном удалении друг от друга. Северо-западнее Седана сплошной линии укреплений уже не было. [41]

В критические дни осени 1939 года войска, оборонявшие эти укрепленные линии, ограничивались только тем, что изредка обстреливали друг друга и вели наблюдение. Если бы французы, имевшие тогда значительное превосходство в силах, перешли здесь в наступление, то весьма возможно, что им удалось бы прорвать Западный вал и даже продвинуться в глубь Германии.

Когда Германия начала войну с Польшей, Западный вал, как уже упоминалось, был еще далеко не готов, и работы по его созданию находились в самом разгаре. С осени 1939 года вплоть до самого начала активных действий против Франции весной 1940 года строительство стало осуществляться с большей поспешностью [42] и с привлечением огромного количества рабочей силы из организации Тодта. Сюда же было брошено много крепостных инженерных частей. Ускоренное строительство Западного вала было выгодно верховному главнокомандованию по двум причинам: с одной стороны, оно, безусловно, оказывало предостерегающее действие на наступательные планы противника, а с другой — маскировало настоящие планы немцев. Для войск же Западного фронта строящийся вал являлся ввиду их малочисленности и слабости весьма желаемой опорой.

Вплоть до успешного окончания Польской кампании и до начала переброски, на Запад освободившихся на Востоке немецких соединений Западный фронт продолжал оставаться для немецкого верховного командования предметом особых забот. Однако вопреки всем ожиданиям французы вели себя довольно спокойно и ничего серьезного не предпринимали, если не считать безуспешной операции с ограниченной целью в районе Саарбрюккена, нескольких вылазок с целью прощупывания фронта, а также проводившихся временами артиллерийских дуэлей. С окончанием Польской кампании общая обстановка коренным образом изменилась. Эшелон за эшелоном немецкие войска направлялись на Западный фронт. На правом крыле фронта, севернее группы армий «Ц», была развернута группа армий «Б» под командованием генерал-полковника фон Бока. В ее состав входили 18-я, 6-я и 4-я армии. В центре фронта развернулась группа армий «А» генерал-полковника фон Рундштедта в составе 12-й и 16-й армий. Кроме того, была создана танковая группа генерала фон Клейста, которую предполагалось использовать на фронте группы армий «Б». Боевая подготовка и техническая оснащенность соединений были значительно улучшены. Что касается соединений группы армий «Ц», боеспособность которых до сих пор была невысокой, то и они сумели в течение зимы 1939/40 года заметно повысить свою боеспособность.

Планы Верховного Главнокомандования в войне на Западе (осень 1939 года — зима 1939/40 года)

Обстановка первых месяцев войны на Западе была исключительно неясной. Никто не мог понять, что же последует дальше. Только отдельные посвященные в военные планы лица знали о намерениях верховного главнокомандования. Планы эти [43] были изложены в «директиве фюрера» от 9 октября 1939 года. Под строжайшим секретом с директивой были ознакомлены только высшие командные инстанции германских вооруженных сил.

Согласно этой директиве, задачи новой кампании состояли в следующем. Овладев по возможности наибольшей частью территории Голландии, Бельгии и Северной Франции и создав одновременно базу для успешного продолжения войны на море и в воздухе против Британских островов, немцы должны были разгромить основные силы французов, а также войска англичан, сражавшиеся на их стороне. План кампании преследовал не только одни военные, но и военно-экономические цели, заключавшиеся прежде всего в обеспечении безопасности для Рурской области, имевшей исключительно большое значение для Германии. По замыслам верховного главнокомандования, данная кампания должна была начаться еще осенью. Главное командование сухопутной армии и генерал-полковник фон Рундштедт справедливо возражали против подобного сокращения сроков, так как в этом случае наступление пришлось бы вести в обстановке постоянно ухудшающихся метеорологических условий. Кроме того, многие соединения немецкой армии еще не полностью получили пополнение или находились на переформировании и потому не были достаточно боеспособными. Создать группировки, которые по численности и количеству техники превосходили бы группировки противника, осенью 1939 года немцы еще не могли.

Немецкие войска должны были перейти в наступление еще 12 ноября, правда, при том условии, что погода будет благоприятствовать действиям авиации. И тогда это казалось вполне осуществимым. Немецкая армия, используя ночное время, начала планомерно сосредоточиваться в предусмотренных для нее исходных районах у западных границ Германии. Однако вследствие ожидавшегося ухудшения погоды наступление было перенесено сначала на 17 ноября, а затем, опять-таки по метеорологическим причинам, сроки его еще несколько раз отодвигались на более поздний период.

Командование всех трех групп армий со своей стороны было с этим вполне согласно, так как благодаря отсрочке оно получало дополнительное время для того, чтобы успеть сколотить свои соединения, повысить уровень их боевой подготовки, закончить оснащение войск техникой и пополнить запасы боеприпасов. Все это позволяло поднять боеспособность немецких групп армий на Западе до уровня, разрешившего впоследствии [44] выполнить все стоявшие перед ними задачи. Кроме того, выигранное время было использовано командными инстанциями для того, чтобы во всех деталях изучить план предстоявшей кампании и по мере увеличения численности и повышения боеспособности своих войск поставить перед ними более значительные цели.

Первый вариан т плана предусматривал, что войска правого крыла Западной армии в результате внезапного удара овладеют Голландией и Бельгией, разгромят левое крыло противника (здесь же должны были находиться и английские войска), а затем повернут на юг, нанося главный удар по северному крылу фронта французов. В этом случае, несмотря на наличие перед ними линии Мажино, перешли бы в наступление и немецкие войска, действовавшие на южном участке фронта.

Таким образом, главный удар должна была наносить группа армий фон Бока. Центральная группа армий (фон Рундштедта) имела задачу наступать через Люксембург и севернее него, вдоль Мааса, облегчить продвижение войск, действовавших на главном направлении, прикрывая их с юга и юго-востока, и обеспечить сохранение целостности всего фронта. Группе армий генерала фон Лееба надлежало в течение первого этапа наступления северных групп армий продолжать обороняться на позициях Западного вала, а затем отдельными ударами в полосе обеспечения линии Мажино создать у противника представление о подготовке немцами в этом районе крупного наступления. [45]

Это должно было заставить французов держать здесь значительные силы, которые можно было бы использовать в решающем сражении на северном крыле фронта. При успешном развитии наступления войск группы армий фон Бока противник так или иначе должен был оттягивать свои силы и с линии Мажино, поэтому здесь также могли быть созданы предпосылки для осуществления фронтального прорыва.

Особую проблему для наступавшего (вспомните первый период наступления в Первую мировую войну!) представляла собой мощная бельгийская крепость Льеж. Многочисленные форты, окружавшие Льеж, придавали ему исключительную прочность. Среди всех фортов самым сильным был северный форт Эбен-Эмаель, прикрывавший своими орудиями большой участок канала Альберта. Если Льеж еще можно было как-то обойти, то форт Эбен-Эмаель, блокирующий пути продвижения, нужно было взять во что бы то ни стало.

Для овладения Эбен-Эмаелем был предусмотрен и тщательно подготовлен (возможно, впервые за всю военную историю) специальный воздушный десант. Он должен был высадиться в форте с планеров в тот момент, когда наступающие с фронта войска перейдут границу. Саперы, высаженные вместе с десантом внутри форта, имели задачу взорвать основные огневые сооружения. Чтобы успешнее выполнить свою задачу, саперы длительное время тренировались на специально построенном для этого макете. Одновременно группа парашютистов должна была захватить мост, а пикирующие бомбардировщики — совершить налет на центральную подрывную станцию, чтобы не дать бельгийцам взорвать мост. Проведенная, как известно, в мае 1940 года эта десантная операция удалась как нельзя лучше{15}.

В начале 1940 года немецкое верховное главнокомандование вернулось к решению начать наступление, но плохая погода опять расстроила планы немцев. Зима была исключительно суровой, дороги покрылись толстой коркой льда, поэтому танки и автомашины могли с трудом двигаться по скользким дорогам. В это время верховному главнокомандованию было сделано новое предложение относительно наступательных операций на Западе. Предложение исходило от начальника штаба группы армий фон Рундштедта генерала фон Манштейна. Манштейн, так же как и его командующий, считал первый вариант [46] наступления весьма неудачным. Они руководствовались теми соображениями, что французы ожидали главного удара немцев со стороны Голландии и Бельгии и поэтому наверняка сосредоточили там свои самые боеспособные соединения. Там же могли находиться и основные силы Британского экспедиционного корпуса. Таким образом, надо было ожидать, что в Бельгии развернется ожесточенное фронтальное сражение и немцам не удастся быстро достигнуть решающего оперативного успеха. Поэтому Манштейн и предложил новый вариант плана, согласно которому главный удар следовало наносить не на фронте группы армий Бока, а на фронте группы армий фон Рундштедта, то есть в центре Западного фронта. Следовательно, этот вариант предполагал не обход противника с фланга, а фронтальный прорыв его фронта. В случае успеха этого плана вся вражеская армия оказывалась расколотой на две части, и создавались почти все условия для того, чтобы уничтожить эти части последовательно одну за другой. Правда, во время наступления войскам группы армий фон Рундштедта пришлось бы вначале преодолевать труднопроходимую местность в Арденнах, а в районе Седана встретить еще одно препятствие — реку Маас, однако в этом районе сил у противника было меньше, ибо он вряд ли мог ожидать крупного наступления немцев через Арденны. После форсирования Мааса немецкие танки вышли бы на местность, благоприятную для маневра, и тогда немцам следовало просто сосредоточить все имевшиеся в их распоряжении танковые силы на этом направлении и безостановочно двигаться к Булони. Левый фланг немецких войск, который в результате этого маневра должен был очень сильно растянуться, надлежало прикрывать армиям, следовавшим непосредственно за наступавшими танковыми войсками, для чего они должны были временно перейти к обороне на рубеже Соммы и Эны. Осуществление этого прорыва давало немцам возможность предрешить исход Западной кампании еще на первом этапе наступления, так как все вражеские силы, развернутые севернее линии, образуемой реками Соммой и Эной, можно было уничтожить потом в ходе концентрического наступления войск группы армий фон Бока и группы армий фон Рундштедта. Французские же силы, расположенные южнее района прорыва, удалось бы на это время сдержать на рубеже Сомма — Эна и лишить их возможности принять участие в решающем сражении на севере. Этот план был гениально прост и произвел на верховное главнокомандование соответствующее впечатление. Открытым в этом плане оставался только вопрос о том, не будут [47] ли немецкие танки вследствие привязанности их к дорогам при наступлении в Арденнах продвигаться слишком медленно? Промедление могло дать противнику время для создания сильной обороны на реке Маас и позволило бы ему остановить здесь наступление немцев. Однако план Манштейна был очень заманчив, и в конце концов верховное главнокомандование решилось принять его.

Это повлекло за собой изменение всего плана стратегического развертывания немецких сил на Западе.

4-я армия, находившаяся в группе армий фон Бока, была передана фон Рундштедту. Основная масса имевшихся танковых соединений была сведена в отдельную танковую группу под командованием генерала фон Клейста. Группа сосредоточилась на направлении главного удара в районе Арденн. Очевидно, под влиянием того, что в горах Арденн условия местности были довольно трудными, верховное главнокомандование приняло решение перенести проведение решающей операции Западной кампании на наиболее благоприятное для этого время года. Поэтому временно на первом плане оказалась операция против Норвегии. Наступление на Западе должно было начаться сразу же после завершения операции на Севере.

С течением времени войска настолько хорошо подготовились к наступлению, что приказ о его начале можно было отдать буквально накануне. Большое значение для успеха всего [48] наступления имело то, чтобы противник как можно позже обнаружил опасность, создавшуюся для его северного крыла в связи с прорывом войск группы армий фон Рундштедта через Арденны и продвижением их через Маас к морю. Поэтому для немецкого верховного главнокомандования было исключительно выгодно убедить противника в том, что главный удар будет нанесен против его левого крыла. В расчете на это противник, естественно, предпринял бы все меры к тому, чтобы быть готовым бросить в Бельгию против группы армий фон Бока большинство своих моторизованных соединений, самые боеспособные пехотные дивизии, Британский экспедиционный корпус и прежде всего все имевшиеся у него резервы. Чтобы укрепить противника в этом мнении, в начале 1940 года были осуществлены некоторые мероприятия, имевшие целью окончательно запутать противника и заставить его поверить в то, что немецкое командование будет строго придерживаться «плана Шлиффена» времен кампании 1914 года и попытается, таким образом, решить исход войны в результате обхода левого крыла французских войск. Различные случайные инциденты, остановиться на которых мы не имеем времени, как нельзя лучше подкрепляли «правдоподобность» немецких замыслов, и противник поверил! Когда в мае 1940 года немецкие войска перешли в наступление, командование противника оценило обстановку именно так, как этого хотели немцы.

Наступление немцев во Франции в мае 1940 года

«День икс — 10 мая» — так гласил отданный Гитлером 9 мая приказ войскам Западного фронта.

Первую задачу в этом наступлении была призвана решить немецкая авиация, которая одновременно с переходом сухопутной армией германской границы нанесла мощный и внезапный удар с воздуха по французским аэродромам. Согласно всем донесениям, это нападение было исключительно успешным. Французской авиации был нанесен такой удар, что в ходе дальнейших операций она не играла почти никакой роли. Донесения, получаемые от наступавших групп армий, также были весьма отрадными. Наибольшую радость вызвало у всех сообщение об успешном занятии немецкими десантниками форта Эбен-Эмаель. Операция повсюду развивалась очень быстро. Соединения группы армий фон Бока стремительно продвигались по [49] Голландии, а армия генерала фон Рейхенау форсировала канал Альберта и начала наступать на Брюссель. Как и предполагали немцы, вскоре в Бельгии появились французские и английские соединения, брошенные сюда из Северной Франции на помощь голландцам и бельгийцам. Таким образом, противник не разгадал того, что главный удар наносила группа армий фон Рундштедта и что направление его проходило через Арденны. А тем временем танковые и пехотные дивизии немцев, обгоняя друг друга, быстро выходили к Маасу. Уже в первый день наступления немцам удалось сломить довольно слабое сопротивление противника и захватить плацдармы на западном берегу Мааса. В результате этого путь для танковой группы фон Клейста был расчищен. В то время как самые боеспособные соединения левого крыла противника были втянуты в бой с группой армий фон Бока и шли навстречу своей гибели, немецкие танки безостановочно продвигались к морю в направлении Булони и Абвиля (см. схему 10). Для северной группировки англо-французов создалась угроза быть отрезанной с юга.

Выйдя к Ла-Маншу, немецкие танковые соединения и наступавшая в этом же направлении армия генерала фон Клюге (4-я армия) повернули на север и совместно с войсками группы армий фон Бока, наступавшими с северо-востока и востока, обрушились на вражеские армии. Войска противника во Фландрии и Артуа оказались в окружении. Обеим южным армиям из состава группы армий фон Рундштедта (1-я и 16-я армии) была поставлена задача — прикрыть развернувшееся на севере сражение и не допустить прорыва в этом направлении находившихся на юге французских войск. Форсированным маршем продвигались на запад немецкие пехотные дивизии, затем разворачивались фронтом на юг и занимали указанные для них рубежи обороны вдоль Соммы и Эны.

Французскому командованию было чрезвычайно трудно правильно оценить обстановку, создавшуюся на фронте, так как вслед за северными группами армий в наступление перешла и группа армий «Ц» генерала фон Лееба. Немецким войскам удалось прорваться в полосу обеспечения линии Мажино и завязать там бои с целью сковать силы французов. Чтобы совершенно запутать противника, фон Лееб начал проводить в районе Саарбрюккена ложные маневры, заставлявшие французов думать о подготовке немцами крупного наступления против самой линии Мажино.

В результате этого там оказалось скованным значительное количество французских сил. [50] Нам потребовалось бы очень много места, если бы мы стали во всех деталях описывать сражение, которое развернулось в районе севернее Лилля. Достаточно лишь сказать, что на отдельных этапах этого сражения, главным образом в районе самого Лилля, немецкие войска неоднократно оказывались в довольно критическом положении, однако помешать окружению своих основных сил противник был уже не в состоянии. Голландцы капитулировали вскоре после нападения на их страну. Достижению этого успеха немало способствовала воздушно-десантная операция немцев по захвату важных мостов в районе Мурдейка; правда, и здесь немцы встретились с определенными трудностями. 28 мая признала себя побежденной и Бельгия, большая часть территории которой была к тому времени уже захвачена немцами. Положение французских и английских войск на севере Франции стало еще более безнадежным. Командование Британского экспедиционного корпуса сделало для себя из этого соответствующие выводы и приказало своим войскам начать отступление к побережью Ла-Манша, чтобы там погрузиться на корабли и переправиться к себе на родину. В это время танковые соединения фон Клейста уже продвигались в общем направлении на Дюнкерк, чтобы перерезать пути отступления устремившимся туда английским войскам. Надежд на то, что им удастся эвакуировать свои войска из Франции, у англичан было мало.

Ошибка немецкого командования под Дюнкерком

В этот момент верховное главнокомандование отдало главному командованию сухопутных сил ничем не оправданный: приказ остановить под самым Дюнкерком успешно развивавшееся наступление немецких танковых сил, хотя все водные преграды были ими уже преодолены.

Это решение было, безусловно, одной из самых серьезных стратегических ошибок, когда-либо допущенных немецким командованием. Она привела к тому, что основные силы Британского экспедиционного корпуса (пусть даже без материальной части) смогли эвакуироваться в Англию и создать там основу для развертывания английских вооруженных сил. Около 300 тыс. англичан и большое количество французов сумели переправиться через пролив. Взятие немцами Дюнкерка расценивалось тогда немецкой общественностью как большая победа. [51] На самом же деле это была неудача, так как англичане сохранили свои силы. Этот факт впоследствии оказал решающее влияние на весь ход войны.

Теперь весь север Франции находился в руках немцев. Французская армия понесла невозместимую потерю, лишившись своих самых лучших подвижных соединений. Остальные силы армии находились в центральной и южной частях Франции и занимали располагавшийся углом фронт, правым крылом которого являлась линия Мажино, а левым, находившимся еще в стадии создания, — оборонительный рубеж по рекам Эне и Сомме. Постройка этой новой оборонительной линии, которая по имени бывшего в то время главнокомандующим французской армией называлась «линией Вейгана», потребовала от французов снятия большого количества сил с линии Мажино. Помимо этого, на юге Франции, в Приморских Альпах, возникла угроза вторжения итальянцев, поэтому и там также приходилось держать часть сил.

Такая обстановка была исключительно благоприятной для осуществления второго этапа наступления, а именно для нанесения удара в общем направлении с севера на юг, а также для согласованного с ним по времени прорыва через линию Мажино с востока на запад. Верховное главнокомандование приняло поэтому решение нанести главный удар с рубежа реки Эны через горное плато Лангр в направлении швейцарской границы, чтобы затем овладеть линией Мажино с тыла и открыть путь для войск группы армий «Ц», которая еще находилась в районе Западного вала и в верхнем течении Рейна. Это потребовало произвести небольшую, но быструю перегруппировку немецких сил. Командование группой армий правого крыла снова принял генерал фон Бок, а генерал Рундштедт принял центральную группу армий, которая передала в группу армий фон Бока 4-ю армию, получив оттуда взамен перегруппированные 9-ю и 2-ю армии. Таким образом, главный удар снова наносила группа армий фон Рундштедта, которая силами 9-й, 2-й, 12-й и 16-й армий, а также танковой группы Гудериана перешла в наступление в общем направлении на юг. Войска правого крыла форсировали Сомму и продвинулись к Сене с целью овладеть Парижем.

Общее наступление немцев, начавшееся ударом войск группы армий фон Бока, развивалось в полном соответствии с планом, и только в первый момент имела место некоторая заминка, так как наступающим пришлось вести с противником тяжелые бои. [52]

10 июня Италия, твердо веря в победу Германии, также вступила в войну. Однако наступление, начатое итальянцами в Приморских Альпах, успеха не имело. А тем временем на севере 14 июня без боя был занят Париж. Он был объявлен открытым городом, и потому боевые действия в нем не велись. После того как танки группы армий фон Рундштедта прорвались через плато Лангр на юг, а группа армий фон Лееба силами 1-й армии прорвала линию Мажино в районе Саарбрюккена и силами 7-й армии форсировала Верхний Рейн, остатки французской армии оказались перед катастрофой. Немецкие танки быстро вышли к швейцарской границе. Французские войска были зажаты в многочисленных «котлах». Лишенные боеприпасов и продовольствия, они вскоре окончательно утратили боеспособность.

Учитывая сложившуюся обстановку, французское правительство обратилось к немцам 17 июня 1940 года с предложением заключить перемирие. Боевые действия были вслед за этим прекращены, и маршал Петэн встал во главе французского правительства. [53] В Компьенском лесу, в том же самом вагоне, в котором в 1918 году представители Германии подписали продиктованные им условия капитуляции, было заключено перемирие между Германией и Францией; при этом немцы обращались с французами исключительно корректно.

Необходимо особо подчеркнуть, что противник, несмотря на тяжелые потери, сражался храбро и честно. Основной психологической причиной неудач французов в этой войне была, вероятно, непопулярность ее в народе.

Перемирие

Нет необходимости рассматривать условия заключенного перемирия во всех его деталях, напомним только самые существенные из них.

Оккупирована была не вся территория Франции, а только та часть ее, которая ко дню заключения перемирия оказалась в руках у немцев. Правда, немцам удалось захватить очень большую часть страны, потому что немецкие моторизованные соединения, сломив сопротивление французов, исключительно быстро продвинулись вперед. Так, например, танковая дивизия Роммеля вышла к Шербуру, а другие подошли к Бордо и даже к испанской границе.

Перемирием была установлена «демаркационная линия», проходивщая от западной оконечности Женевского озера через район восточнее Пуатье и заканчивавшаяся у испанской границы в 50 км от побережья Бискайского залива. Таким образом, все западное побережье Франции попадало в руки к немцам. Правительство Петэна, которое избрало своей резиденцией город Виши, распространяло свою власть только на Южную Францию и французские колонии в Северной Африке. Правда, и там деятельность французского правительства находилась под постоянным контролем немцев, однако последние стремились к тому, чтобы предоставить Петэну возможно большую свободу действий и самостоятельность в решении не только внешних, но и внутриполитических вопросов.

Французская сухопутная армия{16} и остатки военно-воздушных сил должны были быть демобилизованы, причем французам разрешалось [54] либо сохранить, либо сформировать заново 7 пехотных дивизий на территории неоккупированной Франции. Судьба французского военно-морского флота также была решена в духе, вполне приемлемом для французов: корабли должны были войти в оставшиеся незанятыми французские порты и там разоружиться.

Если рассматривать сохранение немцами большей или меньшей независимости Южной Франции и, особенно французских колоний в Северной Африке «с чисто военной точки зрения», то необходимо признать, что здесь была допущена ошибка. Обладание всем побережьем Средиземного моря и Французской Северной Африкой уже тогда имело бы для Германии исключительно большое значение для продолжения войны против Англии. Но, как уже говорилось, в то время все ждали и надеялись, что скоро будет заключен всеобщий мир. Главное командование сухопутной армии отдало своим войскам во Франции строжайший приказ вести себя по отношению к населению корректно и не допускать ничего такого, что могло бы в будущем помешать установлению с французами дружественных отношений. Благодаря этому большинство французского населения восприняло новую обстановку вполне спокойно и не проявляло к немцам открытой враждебности.

Обладание западными областями Европы явилось во всех отношениях серьезной опорой для военных усилий Германии. Три высокоразвитые страны — Франция, Бельгия и Голландия — с их промышленностью, полезными ископаемыми и сельским хозяйством значительно усилили военный потенциал Германии. Огромное количество захваченной военной техники, всех видов горючего и других материальных средств позволили намного увеличить производственную мощность немецкой военной промышленности, а подчинение промышленных предприятий западных стран экономике Германии позволило расширить и масштабы последней. Это прежде всего относится к сталелитейной промышленности Лотарингии и к угольным шахтам Северной Франции.

Вместе с окончанием кампании во Франции перед каждым солдатом встал исключительно важный вопрос о том, будет ли заключен столь желанный для всех мир или война будет продолжена. Теперь единственным противником Германии осталась Англия, и следовало прежде всего уяснить себе, каким образом продолжать войну, если надежды на мир не сбудутся. Все, разумеется, думали, что, если Англия не пойдет на заключение мира, немцы также молниеносно и внезапно нанесут удар по этому оставшемуся в одиночестве противнику. Но эти расчеты не оправдались. [55]

Немецкое верховное главнокомандование было убеждено, что Англия в скором, времени согласится на мир. И это было ошибкой. Подобные взгляды привели только к излишней потере времени. Подготовительные мероприятия немцев к перенесению военных действий в Англию велись очень медленно (вероятно, это объясняется тем, что Гитлер никогда серьезно не думал о вторжении), да и на Западе никто толком не знал, как же, собственно, вести борьбу против Британских островов. А между тем для этого имелось несколько возможностей.

Такими возможностями могли явиться: вторжение, воздушная война, или, говоря образно, взятие Англии «на измор» при помощи комбинированных действий подводного флота и авиации. После овладения Норвегией, французскими портами на побережье Атлантического океана и всеми аэродромами, имевшимися на Западе, перспективы для ведения немцами подводной и воздушной войны необычайно возросли, но при том уровне, на котором находился тогда наш подводный флот, невозможно было рассчитывать на то, что он будет в состоянии решающим образом нарушить снабжение Англии.

Для этого потребовалось бы в течение по крайней мере года ежемесячно топить английские торговые суда общим водоизмещением не менее 1 млн т. Даже если бы вся немецкая авиация была брошена для поддержки военно-морского флота и в пределах своего радиуса действий наносила бы удары по судам, портам, докам и складам англичан, рассчитывать на быстрое достижение успеха было бы невозможно. Англичане стали бы оборонять свои острова с присущим им упорством. Такое средство борьбы, как минирование английских морских коммуникаций и портов, к этому времени уже утратило свою эффективность, так как обещавшая большой успех магнитная мина стала применяться против Англии слишком рано. Несколько таких мин, поставленных осенью 1939 года в устье Темзы, было выловлено англичанами, и вскоре после этого они нашли весьма эффективное средство борьбы против таких мин, начав размагничивать корпуса своих судов.

План вторжения в Англию

Поскольку и подводная и воздушная война позволяли немцам достичь своей цели только по истечении длительного времени, то летом 1940 года на передний план выступила первая из указанных возможностей разгрома Англии, а именно вторжение. [56]

Операция по вторжению была разработана под условным названием «Зеелёве» («Морской лев»). Для того чтобы ввести противника в заблуждение, в 1941 году некоторые из подготовительных мероприятий были проведены вторично под условным обозначением «Хайфиш» («Акула»).

Верховное главнокомандование назначило окончание всех мероприятий по подготовке вторжения, согласно плану «Зеелёве», на 15 августа 1940 года. Однако для всех привлеченных к операции соединений трех видов вооруженных сил этот срок оказался невыполнимым. Тогда он был продлен до последней декады сентября. Но прошел и сентябрь, а вторжение не начиналось. В ходе подготовки появилось много трудностей, которые нагромождались одна на другую и вызывали опасения у инстанций, ведавших подготовкой операции. Подобное предприятие требовало затраты таких усилий, которые не шли ни в какое сравнение с усилиями, затраченными немцами во время нападения на Норвегию.

Если бы в период окружения Дюнкерка и отступления англичан и французов через Ла-Манш у немцев имелось достаточное количество морских транспортных средств, чтобы можно было преследовать дезорганизованного и ослабленного противника по пятам, если бы немцы располагали в районе проведения операции достаточно сильным и боеспособным флотом и, наконец, если бы был подготовлен крупный воздушный десант, который можно было бы высадить раньше, чем английские силы успеют переправиться на остров, тогда вторжение, возможно, имело бы успех. Но вся беда заключалась в том, что эти средства в данный момент отсутствовали.

Поэтому требовалась длительная подготовка, которая по своему характеру была совершенно новой и необычной для войск немецкой сухопутной армии. Необходимо было организовать самое тесное взаимодействие с военно-морским флотом, который нес бы ответственность за транспортировку войск морем, и с авиацией, которая должна была прикрыть с воздуха переброску немецких сил через Ла-Манш и, кроме того, в отдельных местах участвовать в захвате плацдармов путем высадки воздушных десантов на южном побережье Англии.

Параллельно с этой подготовкой происходила и первая перегруппировка находившихся на Западе немецких войск и реорганизация их штабов. В оккупированных западных областях создавались органы военной администрации.

Главное командование сухопутной армии находилось в тот период в Фонтенбло. Главнокомандующим войсками Запада был [57] назначен произведенный тем временем в фельдмаршалы фон Рундштедт, являвшийся одновременно и командующим группой армий «А». Его штаб располагался под Парижем в Сен-Жермене, который с тех пор стал резиденцией главнокомандующего войсками Запада почти до самого падения Парижа в августе 1944 года. В состав группы армий «А» входили три армии (16-я, 9-я и 6-я), которые были развернуты от голландской границы до Нормандии включительно. Основные силы группы армий располагались на побережье пролива Ла-Манш, имея у себя в тылу глубоко эшелонированные резервы. Именно эти армии и предусматривалось использовать под командованием фельдмаршала Рундштедта для вторжения в Англию.

Главнокомандующий войсками Запада должен был организовать взаимодействие в оперативных масштабах с находившимися здесь 2-м воздушным флотом фельдмаршала Кессельринга, 3-м воздушным флотом фельдмаршала Шперле и с оперативной группой военно-морских сил «Запад» во главе с адмиралом флота Зальвехтером.

Кроме того, нужно было наладить тесное взаимодействие и с упомянутой выше военной администрацией.

В Голландии была создана гражданская администрация, которую возглавил рейхскомиссар Зейс-Инкварт. Деловая связь с ним осуществлялась через «командующего вооруженными силами в Нидерландах» генерала авиации Кристиансена, который в оперативном отношении, и в частности в вопросах обороны побережья Голландии, подчинялся главнокомандующему войсками Запада. В Бельгии административными вопросами занимался «начальник военной администрации в Бельгии и Северной Франции» генерал пехоты фон Фалькенгаузен. Подчиненные ему области были увеличены за счет передачи ему верховным главнокомандованием промышленной области Северной Франции. На остальной территории оккупированной Франции управление осуществлял «начальник военной администрации во Франции» генерал авиации Штюльпнагель, резиденция которого была в Париже.

Фалькенгаузен и Штюльпнагель являлись, кроме того, высшими военными начальниками на территории своих областей и подчинялись непосредственно главному командованию сухопутных сил. По некоторым вопросам они получали директивы непосредственно от верховного главнокомандующего или от главного штаба вооруженных сил. Подобный порядок подчинения был не вполне нормальным и даже в период затишья вызывал многочисленные конфликты по вопросам компетенции. [58] Он в корне противоречил принципам централизованного управления.

Группа армий фон Бока была передислоцирована в Германию. Штаб группы армий фон Лееба еще некоторое время оставался на Западе (в Дижоне). Ему подчинялись обе армии (1-я и 7-я), причем 7-я армия была расположена на побережье от Бретани до границы с Испанией, а 1-я армия находилась в резерве в глубине страны, откуда она могла угрожать неоккупированной части Франции.

В конце лета 1940 года штаб группы армий фон Лееба был также переведен в Германию, а на его месте создан новый командный орган — командование группы армий «Д» во главе с фельдмаршалом фон Вицлебеном, который принял в свое распоряжение 1-ю и 7-ю армии. В оперативном отношении группа армии «Д» была подчинена главнокомандующему войсками Запада. Штаб новой группы армий разработал специальный план, по которому в случае необходимости войска группы армий «Д» должны были подготовить и провести быстрое занятие неоккупированной части Франции.

В то время, когда велась эта реорганизация, группа армий «А», находившаяся на побережье Ла-Манша, продолжала готовиться к вторжению в Англию. Создавались огромные склады снабжения, главным образом в районе Лилля, на Сомме и у Руана на Сене. В качестве исходного района для вторжения предусматривалось все побережье пролива от устья Мааса до Шербура включительно, так как предполагалось использовать не только крупные, но и малые порты.

Участок, выбранный для высадки в Англии, был вначале также довольно широким, но в результате ряда обсуждений и более глубокого анализа данного вопроса, а также на основе учета некоторых оперативных соображений и разведывательных данных постепенно определилась более узкая полоса, расположенная примерно между Дувром и районом к западу от Брайтона.

Теперь необходимо было рассчитать, какое количество десантных средств понадобится для переброски немецких войск в Англию и для организации их снабжения. Нужно было установить наличие пригодных судов в западных портах, подсчитать потребности в дополнительном тоннаже и определить, откуда можно было подтянуть недостающее количество судов. Далее надо было точно вычислить, сколько времени потребуется для подтягивания этих судов и для распределения их по отдельным портам исходного района, а также сколько времени [59] уйдет непосредственно на погрузку. Подробное описание всех этих расчетов заняло бы здесь слишком много места. Достаточно будет лишь сказать, что в конце концов было подсчитано, что, когда верховное главнокомандование отдаст приказ на вторжение, потребуется еще около 90 дней, чтобы начать его выполнение.

Что касается десантных средств для переброски немецких войск в Англию, то предполагалось использовать 145 пароходов различного тоннажа, около 1800 барж, 400 буксиров, 900 катеров различной конструкции и 100 каботажных парусных судов. Кроме того, для прикрытия и поддержки войск в момент десантирования решено было ввести в действие минные тральщики, а также суда, вооруженные полевыми и зенитными орудиями, торпедные катера и т. п. Можно себе представить, какую пеструю картину представляла бы собой такая армада, если бы она действительно двинулась на Англию. При всем этом нельзя забывать, что скорость этих судов была совершенно неодинаковой, а некоторые из них пришлось бы вообще тянуть на буксире. Последнее обстоятельство ставило проведение операции в такую зависимость от состояния погоды, что уже одно это заключало в себе значительный риск.

Чем больше штабы, занимавшиеся подготовкой операции, вникали в детали предстоящих задач, тем сильнее становились их опасения относительно того, удастся ли им вообще осуществить эту операцию. Ведь обстановка теперь была совершенно иной, нежели в период падения Дюнкерка. То, что тогда казалось вполне осуществимым, сейчас, по прошествии нескольких месяцев, было связано с огромным риском, так как начать вторжение раньше конца сентября было просто невозможно. А за это время англичане со свойственной им настойчивостью провели целый ряд мероприятий для усиления обороны юго-восточной и южной части своего побережья на случай возможного вторжения. Об этом свидетельствовали все разведывательные данные немецкой авиации, которая ежедневно доставляла многочисленные аэрофотоснимки, говорившие о строительстве оборонительных сооружений, заграждений и даже глубоко эшелонированных оборонительных полос на юге Англии и, в частности, в районе западнее Темзы.

Противник, по-видимому, решил во что бы то ни стало надежно прикрыть район Большого Лондона. Боеспособность английской противовоздушной обороны значительно возросла, а английские истребители, хотя и придерживались пока еще оборонительной тактики, однако уже представляли собой серьезного [60] противника. В дополнение к этому Англия располагала большими силами военно-морского флота. Если крупные корабли флота метрополии пока еще держались в стороне от Ла-Манша, то это делалось только во избежание ненужных потерь, так как немецкая авиация продолжала сохранять господство в воздухе. Но в решительный момент, какой мог возникнуть в результате немецкого вторжения, весь обладавший огромной мощью английский флот вступил бы в борьбу, не считаясь ни с какими потерями. Английская армия, ядро которой ускользнуло от немцев под Дюнкерком, была уже наверняка частично восстановлена и занимала оборону на наиболее угрожаемых участках побережья. Увеличивался и военный потенциал Англии. Так, например, зимой 1940/41 года стало известно о намерении англичан сформировать до 40 дивизий, в числе которых вначале было запланировано 4 или 5 танковых дивизий (позже эта цифра значительно выросла). Верховное главнокомандование немцев стало понимать, что планируемое вторжение в Англию может окончиться для немецкой армии катастрофой, и поэтому в октябре 1940 года секретным приказом отменило эту операцию{17}.

Для того чтобы скрыть от противника свои намерения, доводить этот приказ до сведения войск пока еще не разрешалось и потому занятия по десантированию и погрузке войск продолжались как ни в чем не бывало.

Убедившись в невыполнимости своих замыслов, связанных с вторжением в Англию, немецкое верховное главнокомандование решило прибегнуть к другому средству, чтобы склонить Англию к миру. Было решено начать против Англии воздушную войну.

Битва за Англию

Прежде всего нужно указать, что события, связанные с воздушной битвой за Англию, весьма детально разобраны в третьей части книги. Поэтому здесь необходимо раскрыть лишь самые важные ее моменты, касающиеся прежде всего сухопутной армии.

Еще в период подготовки к вторжению, примерно с конца июля 1940 года, 2-й и 3-й воздушные флоты немцев получили от главнокомандующего военно-воздушными силами задачу завоевать [61] господство в воздухе над Англией и окружающими ее районами и удерживать его за собой, а также использовать все возможности для нарушения снабжения, английских островов.

Это одновременно должно было поддержать моральный дух армии, занимавшейся в то время подготовкой к вторжению. 23 августа впервые немецкая бомбардировочная авиация совершила мощный налет на Лондон, который явился ответным ударом на начатые англичанами бомбардировки немецких городов. Этот удар был нанесен по важным военным объектам города.

Продолжавшиеся в последующем налеты на Лондон и на порты юго-восточного и южного побережья Англии, а также удары по аэродромам, расположенным в этом районе, были в течение некоторого времени весьма успешными. Противнику был причинен здесь огромный ущерб. Наибольших результатов достигла немецкая авиация в борьбе с торговым флотом противника путем сбрасывания морских мин и налетов на суда англичан.

Но выполнение авиацией самых разнообразных задач, а также увеличивающееся количество потерь в воздушных боях над Англией и дальнейшее ухудшение метеорологических условий потребовали от нее предельного напряжения всех своих сил, в результате чего эффективность действия немецкой авиации с течением времени стала заметно уменьшаться. Воздушная война над Англией при постоянном усилении противовоздушной, обороны противника стоила немцам таких больших жертв, что вскоре пришлось ограничиться лишь ночными налетами и в конце концов признать, что достигнутый успех не оправдывает понесенных потерь.

Верховное главнокомандование пришло к выводу, что склонить Англию к миру при помощи одной только воздушной войны так же невозможно, как нельзя уничтожить таким путем ее военную промышленность. После того как осенью 1940 года немецкой армии на Западе был отдан секретный приказ, отменявший вторжение, немцы стали вести воздушную войну с гораздо меньшей активностью, чтобы иметь возможность пополнить свою авиацию. Да и, кроме того, ее уже ожидали новые задачи.

Перегруппировка немецких войск на Западе в начале 1941 года

18 декабря 1940 года главное командование сухопутных сил получило от верховного главнокомандования первую директиву о подготовке к Восточной кампании. И хотя это держалось [62] в строгом секрете, скрыть все мероприятия, которые в связи с этим необходимо было провести на Западе, несмотря на все меры предосторожности, было невозможно. Штаб группы армий «А» готовился к предстоящей замене его штабом группы армий «Д», во главе которой должен был стать сам главнокомандующий войсками Запада. Эта замена намечалась на апрель 1941 года и была осуществлена в соответствии с планом. Общее командование немецкими войсками на Западе принял фельдмаршал фон Вицлебен, который перенес свою штаб-квартиру в Сен-Жермен. Армии, входившие в состав группы армий «А», были переведены на Восток, а их место на побережье пролива заняла вновь созданная 15-я армия под командованием генерал-полковника Хазе, к которой с юга примкнула растянутая по побережью до западной границы Нормандии 7-я армия. 1-я армия генерал-полковника Бласковица являлась, как и раньше, оперативным резервом; она находилась в глубине страны и использовалась как средство давления на неоккупированную часть Франции. Штаб этой армии переместился в Фонтенбло, из которого главное командование сухопутных сил к тому времени уже выехало.

Для нового главнокомандующего войсками Запада из общей обстановки было совершенно ясно, что с уменьшением числа его соединений (на целую армию) и с изменением общего стратегического направления в планах верховного главнокомандования его задача приобретала теперь чисто оборонительный характер.

Крупных операций со стороны англичан против оккупированных немецкими войсками западных областей пока не ожидалось. Однако отдельные вылазки англичан были возможны в любое время. Рост мощи английских вооруженных сил и ожидавшееся вступление в войну на стороне англичан Соединенных Штатов Америки должны были, разумеется, со временем серьезно осложнить обстановку на Западе. Было ясно, что положение на Западе станет критическим, если верховное главнокомандование не откажется от проведения Восточной кампании или если в ходе этой кампании не будут в самый короткий срок достигнуты исключительные успехи. Многие уже тогда предполагали, что примерно в 1943 году Англия, а также, по всей вероятности, и США будут полностью готовы начать наступательные действия в Европе. Поэтому задача, поставленная перед главнокомандующим немецкими войсками Запада, была сформулирована следующим образом: «Оборонять побережье Франции при нападении любых сил противника». [63]

Организация обороны побережья в 1941 году

Таким образом, до 1943 года оставалось еще достаточно времени, которое можно было использовать для организации обороны и усовершенствования ее во всех отношениях. Чтобы компенсировать относительную слабость немецких войск, нужно было прибегнуть и к дополнительному средству, а именно к строительству полевых укреплений.

Весной 1941 года в результате переброски на Восток 2-го воздушного флота численность немецкой авиации на Западе сократилась почти вдвое. И хотя в данный момент с этим еще можно было мириться, однако подобное ослабление вызывало серьезные опасения на будущее.

Тем более настоятельно требовалось подготовить продуманную и хорошо организованную оборону побережья, основа которой уже была создана тем, что важнейшие порты Франции, которые использовались теперь немецкими военно-морскими силами для ведения войны на море, уже представляли собой довольно прочные опорные пункты. В них размещались наряду с боевыми кораблями верфи и судоремонтные и другие мастерские. Эти военно-морские базы, имевшие, кроме того, жизненно важное значение для обеспечения каботажного судоходства, представляли собой готовые узлы обороны. Вся же система обороны должна была строиться с таким расчетом, чтобы прикрыть еще и наиболее важные звукоулавливающие установки и сооружения связи военно-воздушных сил, а также расположенные вблизи побережья полевые и стационарные аэродромы и батареи береговой артиллерии. Все эти задачи определяли и выбор «переднего края обороны». Почти повсюду он проходил непосредственно вдоль берега моря. По существовавшим тогда представлениям считалось невероятным, чтобы танки могли высадиться прямо на берег. Так, например, утверждалось, что при проведении крупной десантной операции противник должен будет обязательно овладеть пригодным для разгрузки портом. Основные силы немецких войск располагались там, где существовали наиболее благоприятные условия для высадки десанта, а именно на тех участках побережья Ла-Манша, которые находятся ближе к Англии. Характер береговой линии, прибои, мели и т. п. оказывали, разумеется, большое влияние на распределение сил.

Исходя из различных соображений, из данных многочисленных рекогносцировок и результатов совещаний с представителями [64] других видов вооруженных сил, командование группы армий «Д» определило, наконец, границы полос береговой обороны для отдельных объединений, которые затем были разделены штабами армий на корпусные и дивизионные полосы и участки обороны.

Так возникли постоянные участки береговой обороны дивизий, которые, согласно существовавшей до сих пор практике, составляли основу любой обороны. Теперь войскам предстояло выполнить огромный объем самых различных работ. Сюда входили: рекогносцировка, оборудование позиций, мероприятия по маскировке, тактические занятия, и в частности учебные тревоги, создание тактических и оперативных резервов, прокладка проводной сети связи и дублирование ее при помощи других средств и многое другое.

В целом это была задача, осуществление которой настоятельно требовало ведения непрерывных и планомерных работ в течение длительного времени. Немало труда было затрачено на то, чтобы приучить войска к этим совершенно новым для них задачам. Это объяснялось тем, что значительная часть соединений была только что сформирована и потому должна была приобретать опыт боевой подготовки уже в процессе выполнения своих задач.

Вторичная подготовка к вторжению в 1941 году

Как только развернулись эти работы, главное командование сухопутных сил отдало в конце апреля 1941 года новый приказ, согласно которому немецкие войска на Западе снова должны были начать подготовку к вторжению в Южную Англию. В нем указывалось, что в качестве первого эшелона десантируемых войск необходимо предусмотреть соединения 15-й армии, за которой в соответствующий момент должны были последовать и другие подтянутые к побережью силы. (Всего предусматривалось использовать около 30 пехотных и 4–5 танковых дивизий.) Командованию группы армий «Д» было поручено срочно представить проект плана операции. И снова началась проделанная однажды подготовительная работа. Но теперь готовить операцию было уже значительно легче, так как за основу брались мероприятия, проведенные группой армий «А» в 1940 году, и оставшаяся от того периода документация. [65]

В качестве района десантирования по плану этой операции, носившей условное обозначение «Хайфиш», был избран участок на южном побережье Англии между Фолкстоном и районом западнее Истборна.

В качестве исходного района операции был намечен участок на побережье между устьем Мааса и Гавром. В сравнении с 1940 годом перспектив на успех, естественно, было гораздо меньше, так как оборона английского побережья к этому времени значительно усилилась и, что самое главное, улучшилось ее оборудование в инженерном отношении. Соответственно возросло и количество английской авиации, тогда как численность немецкой авиации резко сократилась. Поэтому не было ничего удивительного в том, что сомнения в успехе были еще большими, чем в 1940 году, а проведенные вторично расчеты показали, что на подготовительный период снова уйдет не меньше 90 дней.

В начале июня в ставку главнокомандующего немецкими войсками Запада прибыл офицер-порученец начальника генерального штаба сухопутных сил и сообщил собравшимся офицерам, что все проделанные подготовительные работы являлись просто мероприятием, необходимым для введения противника в заблуждение, и что теперь их можно прекратить.

Таким образом, все эти приготовления проводились только в целях маскировки готовившейся Восточной кампании, которая в ту пору являлась для верховного главнокомандования уже решенным делом.

Первые признаки влияния восточной кампании на обстановку на Западе

С началом Восточной кампании в июне 1941 года сразу же определилась и та роль, которую в последующем должен был играть Западный фронт.

Независимо от того, как и когда окончилась бы эта кампания, командованию немецких войск на Западе нужно было постоянно быть готовым к самому худшему. А это худшее заключалось в том, что все отрицательное, что несла с собой Восточная кампания в отношении продолжительности войны, огромных потерь и растущих потребностей в людях, материальных средствах и вооружения, должно было если не сразу, то уже в самом ближайшем будущем весьма чувствительно отразиться на боеспособности немецких войск на Западе. Это означало, [66] что оборонительная мощь Западного фронта будет постоянно уменьшаться. Избежать этого можно было лишь частично, за счет более интенсивного проведения оборонительных мероприятий, усиления работ по инженерному оборудованию позиций на побережье, — одним словом, за счет создания определенной прочности и увеличения глубины обороны. В связи с этим был отдан приказ о строительстве системы новых огневых точек, опорных пунктов и узлов сопротивления, которые должны были явиться «опорой» всей обороны. В случае успешной высадки десанта противника их необходимо было удерживать до тех пор, пока усилиями тактических и оперативных резервов не будет восстановлено прежнее положение. Правда, укрепления полевого типа, создаваемые войсковыми инженерными средствами, совершенно не защищали их от тяжелых снарядов корабельной артиллерии и бомбовых ударов авиации. А между тем из разведывательных данных немцам стало известно, что в Англии уже строятся четырехмоторные бомбардировщики!

Действия английской авиации над северным побережьем Франции заметно активизировались. Но пока еще дневные налеты английских истребителей, как правило, кончались тем, что немцы сбивали несколько самолетов и тем вынуждали противника повернуть обратно. Ночью отдельные английские бомбардировщики иногда проникали на значительное расстояние в глубь континента и там сбрасывали свои бомбы. Все это показывало, что с течением времени может произойти «нечто большее».

Согласно специальному приказу верховного главнокомандования, в течение лета 1941 года необходимо было усилить оборону Нормандских островов (острова Джерси, Гернси, Сарк и Олдерни) за счет переброски туда целой дивизии (319-я пехотная дивизия), а также нескольких частей зенитной и тяжелой полевой артиллерии.

Когда в самом конце осени в России внезапно начались сильные морозы, а исход кампании еще не был решен, верховное главнокомандование поняло, что Западный фронт должен теперь всеми силами помочь Восточной армии добиться окончательного решения русской кампании. С другой стороны, оно совершенно ясно сознавало также и то, что взамен тех сил и средств, которые были взяты с Запада, необходимо каким-либо другим способом усилить прочность Западного фронта. [67]

«Рождение» Атлантического вала

В конце июня 1941 года при главнокомандующем войсками Запада был назначен особый «инспектор по строительству укрепленных районов на Западе», которому были подчинены штабы крепостных инженерных войск. Согласно приказу верховного главнокомандования, первоочередная задача нового инспектора заключалась в строительстве укрепленных районов на Нормандских островах, в чем ему должны были оказать существенную помощь отряды организации Тодта, возглавляемые ее оперативной группой «Запад». Поскольку командование войск Запада было сильно озабочено обороной своего протянувшегося на большое расстояние побережья, оно стало ходатайствовать о том, чтобы на наиболее угрожаемых его участках были бы созданы укрепленные районы. Для этого, разумеется, требовались дополнительные силы: инженерно-строительные батальоны, отряды службы трудовой повинности и организации Тодта и т. п., потому что силы самих войск были для этого далеко не достаточными.

В декабре 1941 года верховное главнокомандование приняло решение об удовлетворении просьбы командующего войсками Запада о предоставлении в его распоряжение указанных сил. Первый приказ о строительстве укрепленных районов на побережье был получен и положил собой начало создания Атлантического вала.

Необходимо, однако, заметить, что от отдачи этого приказа до его практического осуществления была дистанция огромного размера. Согласно директиве верховного главнокомандования, к строительству укрепленных районов на побережье Ла-Манша и Атлантического океана от Голландии до границы с Испанией должны были быть привлечены все имеющиеся в распоряжении силы и средства, включая и отряды организации Тодта, но не в ущерб одновременно проводившемуся строительству укреплений на Нормандских островах. Тактический принцип, согласно которому берег представлял собой «передний край обороны», был полностью сохранен. Именно отсюда и началось строительство опорных пунктов. Руководство работами осуществляло управление организации Тодта.

Отдача приказа — дело легкое, практическое же осуществление его оказалось весьма трудным. Правда, к тому времени имелся уже остов будущих крепостных сооружений в виде различных укреплений полевого характера. Но выбор места для сооружений в зависимости от местности, их назначения и возможностей [68] для ведения огня, а также определение очередности работ и проведение их в зависимости от важности участков и расчет времени и количества потребных материалов — все это отнимало очень и очень много времени. К тому же в общем планировании работ должны были быть учтены требования как флота по строительству военно-морских баз, так и военно-воздушных сил по строительству специальных сооружений. А это вызывало необходимость очень точно распределять имеющиеся силы и средства. Впрочем, позже принципы правильного распределения постоянно нарушались. Прежде чем закончились все изыскательные работы и их данные были тщательно выверены и приведены к общему знаменателю, прошло, естественно, много времени. Поэтому практически строительство Атлантического вала было начато лишь весной 1942 года.

Смена командования на Западе в 1942 году

Как уже говорилось, в конце 1941 года и начале 1942 года английская авиация начала активизировать свои действия над побережьем Ла-Манша. В феврале 1942 года, ночью, вблизи мыса Антифер, в 26 км севернее Гавра, с самолетов было сброшено около 60 английских парашютистов. По точно разработанному плану они напали на радиолокационную установку немцев, расположенную на самом берегу, и захватили ее. Несмотря на то, что гарнизоны соседних населенных пунктов были очень быстро подняты по тревоге, англичанам все же удалось эвакуироваться морем вместе с захваченными трофеями.

В марте англичане совершили первый ночной воздушный налет на Париж, результатом которого явились значительные жертвы среди населения. Вскоре после этого фельдмаршал фон Вицлебен заболел и был освобожден от занимаемой им должности. Вслед за ним ушел и его начальник штаба — генерал Хильперт. Вместо Вицлебена на пост главнокомандующего войсками Запада был назначен фельдмаршал фон Рундштедт, а новым начальником штаба — генерал Цейцлер.

С этого момента на Западе начался период повышенной активности немецких войск, выразившейся в многочисленных тревогах, учениях, смотрах и т. п.

Все это не помешало англичанам снова предпринять внезапную вылазку. В ночь с 27 на 28 марта несколько английских военных кораблей внезапно вошли в устье реки Луары, держа курс на Сен-Назер. Одновременно английские бомбардировщики [69] совершили налет на город с целью заставить войска и население укрыться в бомбоубежищах. Сен-Назер являлся базой немецких подводных лодок; во внутренней части его гавани располагались оборудованные по последнему слову техники железобетонные укрытия для подводных лодок, из которых лодки могли выйти в море только через специальные шлюзы. Налет англичан был направлен именно против этих шлюзов. Одному английскому эсминцу удалось подойти к входу в так называемый Нормандский шлюз и открыть там клапаны, регулирующие уровень воды, в результате чего сам он остался на мели и загородил лодкам выход в море. Атаки против других шлюзов были отбиты огнем немецкой артиллерии. Крупному десантному отряду англичан удалось проникнуть во внутреннюю часть гавани и разрушить там некоторые сооружения, но добраться к убежищам для подводных лодок он не смог: морякам удалось провести ряд экстренных заградительных мер. Когда в бой вступили поднятые по тревоге немецкие резервы, противник начал, отход вниз по Луаре. Во время отступления англичане понесли большие потери. Располагавшаяся на северном берегу залива немецкая зенитная артиллерия накрывала огнем каждое появлявшееся судно противника, так что почти ни одному из них не удалось уйти в море. Перед устьем Луары, в открытом море в это время находился небольшой отряд английских кораблей, готовый принять возвращающуюся десантную группу. Здесь также разыгрался один короткий бой. Шедший на всех парах из района Бордо отряд немецких миноносцев, который был поднят по тревоге в связи с налетом англичан на Сен-Назер, не доходя до устья Луары, натолкнулся в тумане на английскую канонерку, взял ее на абордаж и привел с собой в качестве трофея в Сен-Назер. А тем временем там произошло следующее. Оставшийся на мели в Нормандском шлюзе английский эсминец, оказывается, нес на себе снабженный взрывателем замедленного действия сильный подрывной заряд, который по прошествии некоторого времени взорвался. Правда, в результате взрыва шлюз разрушен не был, но получил серьезные повреждения. Взрывом же было убито и ранено несколько человек. В общем операция англичан успеха не имела: план вывода из строя базы подводных лодок не удался, причем противник оставил в руках немцев свыше 200 пленных. Но из этого следовал весьма неприятный вывод: Англия имела подавяющее превосходство на море, и хотя такие «операции» немцы пока еще могли отражать, однако полностью оградить себя от них они были не в состоянии. В будущем следовало [70] ожидать повторения подобных налетов и тренироваться в еще более быстром принятии мер по их отражению. Правильность этого вывода не замедлила подтвердиться.

Десантная вылазка англичан в районе Дьеппа в августе 1942 года

Между тем Западный фронт, согласно приказу Гитлера, который с момента ухода фельдмаршала фон Браухича в декабре 1941 года в отставку принял на себя командование всей сухопутной армией, стал театром военных действий ОКБ, то есть театром, которым ведал непосредственно главный штаб вооруженных сил.

Одновременно, в известной всем, кто сражался на Западе, директиве фюрера за № 40 под новый порядок подчинения был подведен прочный фундамент. В директиве еще раз подчеркивалось, что «передним краем обороны является берег», и указывалось на необходимость организации самого тесного взаимодействия командующих другими видами вооруженных сил с главнокомандующим войсками Запада, которому в оперативном отношении, то есть в вопросах организации обороны и отражения наступления противника, подчинялись все виды вооруженных сил, действовавшие в районе побережья Франции и Голландии, а также начальники военно-административных областей. Никаких существенно новых положений в директиве не содержалось, но, поскольку Западный фронт подчинялся теперь главному штабу вооруженных сил, последний имел возможность непосредственно вмешиваться в дела группы армий «Д» и использовать ее силы в интересах Восточной армии.

В отношении строительства Атлантического вала в директиве говорилось, что требования военно-морского флота и авиации должны были быть учтены в рамках общих потребностей и что им следует уделять особое внимание. Последняя оговорка постоянно служила источником возникновения различных недоразумений и конфликтов. Тем временем уже начались работы по созданию Атлантического вала. Основное внимание было обращено на побережье Ла-Манша и на крупные порты Франции (Гавр, Шербур, Брест, Лориан, Сен-Назер, Бордо и др.). Организация Тодта получила указания строить с таким расчетом, чтобы окончить все работы к 1943 году, так как раньше этого, по расчетам немцев, вторжение начаться не могло.

Строительство укреплений в Нормандии на полуострове [71] Котантен, который представители немецких военно-морских сил, кстати сказать, считали недостаточно пригодным для высадки противником крупного десанта, а также на побережье к югу от Шербура значительно отставало от строительства укреплений на побережье Ла-Манша. Исключение составлял лишь Шербур.

После передислоцирования 1-й немецкой армии из внутренних районов Франции на побережье и занятия ею обороны от устья Луары до испанской границы полоса обороны 7-й армии сократилась на юге и включала теперь в себя только Нормандию до Нормандских островов включительно. Штаб 7-й армии переехал из Бордо в Ле-Ман.

К лету 1942 года неудачи немцев в войне с Россией начали весьма отрицательно сказываться и на Западной армии. Из частей вторых эшелонов и из резервов «вычесывалось» большое количество солдат, пригодных для использования на Востоке. Все автомашины, которые можно было использовать в России, а также все запасные части к машинам также отправлялись на Восток, современное тяжелое оружие заменялось либо устаревшим, либо трофейным{18}. Подвижность Западной армии все время уменьшалась, расход горючего все более ограничивался. Боеспособные соединения направлялись на Восток, а прибывавшие им на смену соединения были неполноценными в боевом отношении. По мере достижения ими пригодности для боевых действий эти соединения также отправлялись в Россию. Это касалось главным образом танковых дивизий, которые исключительно часто сменяли друг друга. Они прибывали с Восточного фронта в весьма потрепанном виде и после непродолжительного отдыха и пополнения снова исчезали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что эти войска не проявляли особого интереса к строительству укреплений на побережье. А ведь от этого нарушалась непрерывность оборонительных работ.

Как выход из положения главнокомандующим войсками Запада был разработан и проведен ряд мер вроде создания специальных дежурных частей и подразделений, боевых отрядов [72] зенитных частей и т. п. Начальники военно-административных областей со своей стороны также осуществляли некоторые мероприятия оборонительного характера. Было начато изучение всех возможных «вариантов», то есть планов переброски войск с неатакованных участков побережья на участки прорыва и т. п. По всем этим вариантам проводились систематические тренировки.

В самый разгар осуществления этих мероприятий, 19 августа 1942 года, неожиданно было получено сообщение, что с 5 час. 40 мин. утра в районе Дьеппа противник пытается произвести высадку крупного десанта. Его удар был направлен на участок берега, который обороняла 302-я пехотная дивизия.

Но случилось так, что шедшие к берегу корабли противника натолкнулись в темноте на немецкий конвой. Они завязали бой с кораблями конвоя, и возникший при этом шум и сигналы, подаваемые немцами, позволили находившимся на берегу немецким войскам своевременно изготовиться по тревоге к бою. Поэтому английский десант был встречен на берегу сильным огнем. Несмотря на то, что корабли англичан начали обстреливать позиции немцев, а их бомбардировщики подвергли бомбардировке Дьепп и его окрестности, высадить на берег доставленные при помощи специально построенных англичанами десантных барж танки и использовать их в бою противнику не удалось. 28 танков были уничтожены в воде около берега и на самом берегу. В районе Дьеппа одной канадской дивизии, усиленной десантно-диверсионными группами морской пехоты (отряды «командос»), удалось закрепиться перед немецкими береговыми укреплениями. Дивизия сражалась с исключительным упорством и храбростью, но под ударами немецких войск, начавших к середине дня при поддержке авиации переходить в контратаки, она вынуждена была отступить. Во второй половине дня прибыли передовые части спешно вышедшей сюда из района Амьена 10-й танковой дивизии. Когда они подошли к берегу и стали прямой наводкой вести артиллерийский огонь по начавшему уже отступать на свои корабли противнику, исход этой вылазки англичан был окончательно решен. Немцы потеряли всего около 200–300 человек, при этом наиболее сильно пострадала батарея сверхтяжелых орудий артиллерии РГК, располагавшаяся западнее Дьеппа, потому что противнику удалось временно овладеть ее огневыми позициями. К 3 час. дня на берегу, кроме убитых и пленных, не оставалось больше ни одного вражеского солдата. Общее количество взятых в плен составило примерно 2700 человек, число убитых равнялось [73] около 700 человек. Успех этого боя вполне очевиден, но его нельзя оценивать слишком высоко, так как это был налет с ограниченной целью, и противник, очевидно, уже заранее предвидел, что он должен был окончиться для него тяжелыми потерями.

Дать представление о масштабах будущего вторжения союзников этот налет, конечно, не мог, тем не менее и та и другая стороны извлекли из него очень ценный боевой опыт.

Выход Алжира из-под власти правительства Виши, оккупация Южной Франции в конце осени 1943 года

Осенью 1942 года начальник штаба главнокомандующего немецкими войсками Запада генерал Цейцлер был назначен на пост начальника генерального штаба сухопутных сил. Вместо него сюда был переведен генерал Блюментрит.

Вскоре после этой замены появилось много признаков того, что в недалеком будущем Алжир может выйти из-под власти правительства Виши. Когда же западные союзники (к тому времени США уже вступили в войну на стороне Англии) высадили в Алжире свои войска, для немецких войск на Западе возникла новая опасность, заключавшаяся в том, что теперь противник мог сравнительно легко осуществить прыжок на средиземноморское побережье Франции.

Допустить этого было нельзя, и потому верховное главнокомандование отдало приказ о проведении уже давно готовившейся операции, которая получила условное обозначение «Аттила». Используя всевозможные способы и средства передвижения, колонны немецких войск устремились на юг Франции, к побережью Средиземного моря, двигаясь в основном по долинам рек Гаронны (1-я армия) и Роны (83-й корпус генерала Фельбера). Часть пехотных соединений была переброшена на обычных пассажирских поездах, курсировавших от пограничных железнодорожных станций, расположенных на демаркационной линии, что дало пехотинцам возможность прибыть на побережье даже раньше моторизованных войск. Примерно через 24 часа передовые немецкие части уже вышли к Средиземному морю. В состав двигавшихся впереди войск были включены крупные оперативные группы специалистов из состава военно-воздушных и военно-морских сил, которые должны были [74] немедленно принять портовые сооружения, аэродромы и т. д. и подготовить их к использованию. Малочисленные французские соединения вишистского правительства (упоминавшиеся выше 7 дивизий) сопротивления не оказали. Немцы быстро разоружили эти войска, стремясь при этом по возможности щадить их достоинство

Через несколько недель внезапным ударом был занят военный порт Тулон, являвшийся местом стоянки остатков французского флота. При этом французы сами потопили свои корабли в порту. Данная операция также прошла без особых происшествий.

Задача оккупации Южной Франции была для немцев не из приятных, но действовать иначе, учитывая сложившуюся обстановку, было нельзя. Оккупация потребовала перераспределения сил, находившихся в распоряжении главнокомандующего войсками Запада, чтобы хоть сколько-нибудь прикрыть южное побережье Франции от возможных попыток высадки противником своих десантов. Главными портами являлись Марсель и Тулон, и оба они были объявлены укрепленными районами.

Командование войсками, оборонявшими французское побережье Средиземного моря, принял генерал Фельбер. Эти войска организационно объединялись в оперативную группу Фельбера. Примерно от Тулона до итальянской границы протянулась полоса обороны 4-й итальянской армии генерал-полковника Верцеллино, которая была подчинена главнокомандующему немецкими войсками Запада.

Новое распыление сил еще больше осложнило обстановку на Западном фронте и создало самые благоприятные условия для вторжения западных союзников. Начался самый напряженный период.

Напряженный 1943 год на Западе

Для всех было очевидно, что приближается вторжение западных союзников в Европу, а между тем растущая потребность в силах на Востоке предъявляла к Западному фронту все более и более высокие требования.

Со времени падения Сталинграда обстановка на Востоке начала принимать исключительно критический характер. В результате того, что на Западе появился новый фронт, проходивший по средиземноморскому побережью Франции, способность Западного фронта к сопротивлению сильно уменьшилась. Для [75] строительства новых укреплений понадобилось много дополнительных сил, и прежде всего отряды организации Тодта, которые должны были создать здесь нечто вроде продолжения Атлантического вала. Естественно, что за короткое время между оккупацией Южной Франции и вторжением союзников проделать все необходимые работы было уже невозможно.

Между тем противник с каждым днем все больше и больше активизировал действия своей авиации. Господство в воздухе теперь бесспорно принадлежало западным союзникам. Теперь уже не только ночью, но и днем крупные бомбардировочные эскадры союзников наносили мощные бомбовые удары по городам Германии. Западное побережье Франции с расположенными на нем немецкими укреплениями подвергалось частым налетам тактической авиации союзников, в результате которых немцы несли огромные потери. Нарушилась правильная работа железнодорожного транспорта, стали учащаться налеты на ремонтные мастерские и промышленные предприятия. Резко активизировалась деятельность отрядов движения Сопротивления и главным образом в горных районах Южной Франции. Отряды французских партизан получали поддержку от западных союзников, которые сбрасывали ночью с самолетов агентов, вооружение, взрывчатку и т. п. Секретные радиопередатчики разведывательной службы противника работали на полную мощность.

Действия противника приняли еще более активную форму, когда немецкое верховное главнокомандование приняло решение о применении самолетов-снарядов и о строительстве на побережье Ла-Манша стационарных установок для их запуска. Строительство развернулось летом 1943 года и остаться в секрете, разумеется, не могло: установки засекались англичанами и методично разрушались бомбардировками в тот момент, когда до завершения их постройки оставались считанные дни. Этой участи миновали только хорошо замаскированные установки полевого типа для запуска самолетов-снарядов Фау-1 (беспилотный снаряд, несущий заряд взрывчатого вещества). Для общего руководства использованием самолетов-снарядов был создан так называемый штаб 65-го корпуса особого назначения.

Фельдмаршал фон Рундштедт переживал мучительное беспокойство за будущее немецких войск на Западе. Отразить вторжение только своими силами он не мог: для этого у него не было самого основного — боеспособного и высокоподвижного оперативного танкового резерва. Да и силы немецкой авиации [76] на Западе были в значительной мере ослаблены: не хватало истребителей.

Попытка Рундштедта добиться ясности в отношении принятия необходимых мер, отвечающих сложившейся обстановке, посредством личных переговоров в ставке фюрера осталась безрезультатной. Тогда он, предвидя ход будущих событий, отдал распоряжение о создании смешанных комиссий из представителей всех видов вооруженных сил и о проведении ими генеральной проверки всех оборонительных участков на побережье, чтобы еще раз показать верховному главнокомандованию всю серьезность обстановки на Западе. Представив Гитлеру неприкрашенный отчет о всех имеющихся на Западе силах, боеспособности соединений, состоянии строительства укреплений и указав на отсутствие оперативных резервов, недостаток авиации и военно-морских сил, он надеялся вывести верховное главнокомандование из состояния душевного равновесия. В ответ на запросы командования немецких войск на Западе появилась директива фюрера № 51. Исходя из признания того, что на Востоке все еще имелось достаточно места для ведения широких операций и что, напротив, в результате уже самых незначительных потерь территории на Западе может возникнуть угроза для основных центров немецкой военной промышленности, в этой директиве Гитлер еще раз требовал сосредоточить главное внимание на непременном удержании переднего края обороны, то есть побережья. Тем самым во главу угла была снова положена догма неподвижной обороны. «Главные усилия всех немецких войск должны быть сосредоточены на побережье Ла-Манша», указывалось в директиве, и главнокомандующему войсками Запада ничего не оставалось, как во всех своих мероприятиях исходить из этого положения.

Несмотря на то, что верховное главнокомандование делало теперь все возможное, чтобы усилить Запад и войсками и вооружением, все принятые в 1943 году меры являлись лишь каплей в море, так как Восток настоятельно требовал новых сил. В этих условиях не могло быть и речи о каком-либо правильном планировании. Создать оперативные резервы на Западе немцам поэтому не удалось!

Строительство Атлантического вала было еще далеко от своего завершения, хотя на побережье Ла-Манша, и прежде всего во Фландрии, он уже приобрел определенную глубину и прочность. Слабо укрепленной оставалась только бухта Сены, полуостров Котантен и частично Бретань. Еще хуже было укреплено побережье Бискайского залива и тем более — южное [77] побережье Франции. Осенью 1943 года в результате капитуляции Италии, чья усталость от войны была понятна в свете небывалых успехов, достигнутых западными союзниками в Сицилии и Южной Италии, критическое положение создалось также и на юге Европы. Немцам пришлось принять на себя оборону всего Апеннинского полуострова, что означало новое ослабление боевой мощи Западного фронта, войска которого теперь должны были оборЬнять уже около 4 тыс. км побережья, применяя в основном метод позиционной обороны и сосредоточивая главные усилия на побережье Ла-Манша и в многочисленных крепостях и укрепленных районах. Такими основными участками считались: остров Тессел, Антверпен, Дюнкерк, Кале, Булонь, Гавр, Шербур, Нормандские острова, Сен-Мало, Брест, Лориан, Сен-Назер, Ла-Рошель, Жиронда, Марсель и Тулон.

Перечисленные участки поглотили в целом около 200 тыс. человек, не считая всевозможной техники, вооружения и боеприпасов. Через весь этот огромный растянутый фронт проходила почти сплошная линия Атлантического вала. Если бы Атлантический вал был построен в расчете на маневренную оборону, тогда, возможно, он и приобрел бы решающее значение, но этого не случилось, и потому вал только требовал «гарнизонов», которые по сути дела были здесь совершенно беспомощными. Между прочим, Атлантический вал совершенно поглотил Западный вал! Последний был демонтирован и использован для усиления Атлантического вала. С него были сняты не только крепостное вооружение, приборы и колючая проволока, но даже и бронеколпаки. Все это теперь находилось на укреплениях Атлантического вала. В общем вал этот был весьма дорогостоящим и прожорливым детищем: до момента вторжения на него было израсходовано только одного железобетона около 10 млн. кубических метров.

Назначение фельдмаршала Роммеля на Западный фронт зимой 1943/44 года

В ноябре 1943 года немецкое верховное главнокомандование дало освободившемуся между тем в Италии фельдмаршалу Роммелю и его штабу специальное задание по проверке готовности обороны на побережье Дании и Франции. Эта деятельность Роммеля к началу 1944 года логически привела командование немецких войск Запада к мысли назначить Роммеля и его штаб вообще ответственным за оборону фронта предполагаемого [78] вторжения западных союзников (побережье Ла-Манша). Верховное главнокомандование согласилось с этим предложением, и фельдмаршал Роммель принял командование 15-й и 7-й армиями. В тактическом отношении ему же стали подчиняться и войска, действовавшие на побережье Голландии. Подчинялся Роммель непосредственно главнокомандующему войсками Запада. Используя всю свою энергию и превосходное знание технических вопросов, фельдмаршал Роммель исключительно много потрудился над тем, чтобы при помощи всевозможных технических средств (затопление, устройство надолб, установка заграждений в воде у берега, усиленное минирование и т. д.) увеличить оборонительную мощь фронта. Все это он делал в исключительно сжатые сроки, стремясь выиграть побольше времени для усовершенствования немецких оборонительных сооружений. Его штаб располагался в Ла-Рош-Гюйоне, в нижнем течении Сены.

Введение нового порядка подчинения на Западном фронте в 1944 году

Главнокомандующий немецкими войсками на Западе, сильно заинтересованный в упрощении управления войсками, выдвинул в свою очередь в начале весны 1944 года предложение о том, чтобы свести в одну группу армий все силы на юге Франции, то есть 1-ю армию, оборонявшую побережье Бискайского залива, и 19-ю армию (так стала именоваться с конца осени 1943 года оперативная группа Фельбера, когда командование ею принял генерал фон Зоденштерн), назначив командующим новой группы армий испытанного генерала Бласковица. Предложение было принято, однако верховное главнокомандование утвердило создание не группы армий, а всего лишь оперативной группы «Г» (группой армий она стала называться только с осени 1944 года). Штаб оперативной группы «Г» находился в Руффиаке.

Завоевание противником полного господства в воздухе перед самым началом вторжения в 1944 году

Превосходство западных союзников в авиации превратилось весной 1944 года в полное господство их в воздухе. Наступило такое время, когда авиация англо-американцев стала разрушать [79] не только военные объекты, но и промышленные предприятия. В груды развалин превратились все наиболее важные железнодорожные узлы; вся транспортная система западных областей пришла в невообразимый хаос. Сообщение теперь удавалось поддерживать только при помощи различных ухищрений и временных мер. Внешнее кольцо парижского железнодорожного узла подвергалось таким ударам с воздуха, что иногда на несколько дней полностью выходило из строя. Аэродромы, а значит, и базы малочисленной истребительной и бомбардировочной авиации 3-го немецкого воздушного флота пришлось перенести в районы, лежащие далеко на восток от Парижа; но и там они часто страдали от воздушных налетов. Действия истребителей-бомбардировщиков противника, проникавших далеко в глубь страны, исключали всякую возможность движения по дорогам днем и вызывали большие потери среди войск и гражданского населения. Все это предельно обострило общую обстановку напряженности, в которой каждый ожидал скорой развязки.

В так называемой прибрежной оборонительной зоне войска несли двойную нагрузку: днем они вели непрерывные инженерные работы, а ночью почти все время находились в состоянии боевой тревоги.

К лету 1944 года Западный фронт располагал 59 общевойсковыми соединениями, входившими в 17 армейских корпусов и распределявшимися по нескольким армиям. В число этих 59 соединений входили 9 танковых дивизий, из которых две (12-я танковая дивизия «СС» и учебная танковая дивизия) были выделены в резерв главного командования и располагались в районе западнее и юго-западнее Парижа.

Главнокомандующий войсками Запада поручил генерал-инспектору танковых войск Запада барону Швеппенбургу сформировать оперативный штаб так называемой «танковой группы Запад» с полномочиями штаба армии, чтобы потом, собрав в кулак все имеющиеся танковые силы, иметь возможность в самом начале вторжения эффективно влиять на весь ход сражения.

В Нормандии, которую главнокомандующий войсками Запада считал вполне возможным объектом для вторжения, оборона побережья была весьма слабой. Необходимо отметить, что этот факт не укрылся также и от внимания противника. В начале июня 1944 года здесь занимал оборону 74-й армейский корпус генерала Маркса, в состав которого входили 716-я, 352-я, 709-я, 243-я пехотные дивизии и 30-я бригада самокатчиков. Далее, [80] на Нормандских островах оборонялась усиленная 319-я пехотная дивизия. В глубине полуострова Котантен для борьбы с воздушными десантами противника в качестве оперативного резерва располагались 91-я пехотная дивизия, части 243-й пехотной дивизии, 6-й парашютно-десантный полк и 21-я танковая дивизия (последняя дислоцировалась в районе города Кан). Таким образом, на 150-километровом фронте, который потом стал фронтом вторжения, оборонялись всего лишь 3 немецкие дивизии (716-я, 352-я, 709-я пехотные дивизии).

Согласно всем разведывательным данным, противник держал в Англии в полной боевой готовности к вторжению около 65 крупных войсковых соединений, в том числе несколько воздушно-десантных и танковых дивизий. Предполагалось, что имевшихся у англо-американцев десантных судов вполне хватит на одновременную переброску морем до 20 дивизий.

В начале июня 1944 года в бухте Сены и дальше, у побережья Нормандии, господствовал весьма благоприятный для высадки десанта режим приливов и отливов. Погода была относительно спокойной, поэтому немецкие войска в Нормандии находились в постоянной боевой готовности. Только 5 июня, когда на море усилилось волнение (сила ветра достигла 4–5 баллов), командование 7-й армии решило, что войскам можно дать некоторый отдых.

Начало вторжения в ночь с 5 на 6 июня 1944 года

В период между 21 час. 15 мин. и 21 час. 30 мин. главнокомандующему войсками Запада доложили содержание расшифрованной радиограммы противника, в которой руководству Движением Сопротивления предлагалось привести этой ночью все свои отряды в боевую готовность. Это означало, что начинается вторжение. Сообщение было передано командованию группы армий «Б» и командующим армиями, входившими в ее состав; войска группы были приведены в боевую готовность № 2, а остальные участки — в боевую готовность № 1. Всем штабам и другим военным организациям был передан условный сигнал «опасность», который означал начало вторжения. Автоматически стали осуществляться все уже давно подготовленные в войсках и в штабах мероприятия. Так как в полночь упомянутая выше радиограмма была передана противником еще несколько раз, причем открытым текстом, [81] исчезли последние сомнения относительно серьезности заключенной в ней угрозы.

6 июня 1944 года в период между 1 и 2 час. ночи главнокомандующий немецкими войсками на Западе получил донесение из группы армий «Б», в котором говорилось, что в Нормандии на полуострове Котантен высадились и продолжают высаживаться крупные парашютно-десантные и планерно-десантные части противника. «Немецкие войска, — говорилось в донесении, — вступили с ними в борьбу». Десанты высадились в районах юго-западнее Валони, северо-западнее Карантана и северо-восточнее Кана на реке Орн. Можно было с уверенностью предположить, что с рассветом противник начнет высадку морских десантов и что районом высадки будет восточное побережье Нормандии.

Главнокомандующий войсками Запада под свою ответственность поднял по тревоге соединения, входившие в состав резерва главного командования (12-ю танковую дивизию «СС» и учебную танковую дивизию), и, подчинив их группе армий «Б», приказал им двигаться в общем направлении на Кан.

На рассвете 6 июня 1944 года при поддержке мощного артиллерийского огня кораблей английского флота и под прикрытием авиации, наносившей массированные бомбовые удары по укреплениям, расположенным на восточном побережье Котантена, на участке между реками Орн и Вир, высадились первые эшелоны войск западных союзников. Преодолевая упорное сопротивление немцев, которое, впрочем, в условиях такого массированного огневого воздействия противника было совершенно напрасным, они захватили несколько плацдармов: в районе восточнее устья реки Вир, северо-восточнее Байе и севернее Кана. Между населенным пунктом Сен-Ва-Ла-Уг и устьем реки Вир пытались высадиться американские десанты. Они понесли большие потери и вынуждены были на время прекратить свои попытки.

Борьба с воздушным десантом противника в районе между населенными пунктами Валонь и Карантан (здесь были высажены 82-я и 101-я американские воздушно-десантные дивизии) велась немцами вполне успешно. Прежде всего немцам удалось расчленить противника на части, окружить три четверти состава 82-й дивизии и провести ряд последовательных контратак. Более 100 грузовых планеров противника было сбито либо еще в воздухе, либо в момент посадки. Тем не менее обе дивизии противника хотя и понесли большие потери, однако окончательно разбиты не были и стали с боями продвигаться к восточному [82] побережью полуострова, чтобы ударами с тыла прорвать береговую оборону немцев и открыть путь своим морским десантам, безуспешно пытавшимся высадиться в этом районе.

В первый день вторжения у немцев имелась исключительная возможность — ударом крупных оперативных резервов ликвидировать пока еще слабые плацдармы противника между реками Орн и Вир. Но верховное главнокомандование отдало утром 6 июня категорический приказ, запрещающий обеим дивизиям резерва главного командования продвигаться в направлении Кана. Время было упущено. Когда во второй половине дня верховное главнокомандование одумалось и передало их в распоряжение командования немецкими войсками на Западе, они уже не могли продолжать движение: авиация противника, господствуя в воздухе, полностью исключала возможность всякого передвижения днем.

Таким образом, наносить контрудар должна была одна располагавшаяся в районе Кана 21-я танковая дивизия. В результате этого удара дивизии удалось выйти к побережью и деблокировать несколько оказавшихся в окружении дотов. Но из-за огня корабельной артиллерии противника закрепиться на берегу она не смогла, к тому же продолжавшаяся высадка воздушных десантов в тылу дивизии поставила ее под угрозу окружения. Поэтому командир дивизии отдал приказ об отходе.

Началась беспощадная борьба за каждый метр земли. Огромные волны самолетов противника, которые после трех дней боев получили на захваченных и расширенных плацдармах первые посадочные площадки, нанося непрерывные удары, подавляли в немецких войсках всякую инициативу и самым чувствительным образом нарушали снабжение. Подходившие форсированным маршем танковые соединения уподоблялись неким «пожарным командам», которые сразу же бросались в бой, для того чтобы хоть как-нибудь укрепить слабый фронт. Поэтому осуществить контрудар силами танковой группы «Запад», который намечалось провести между 9 и 12 июня, оказалось невозможным. К 12 июня западные союзники соединили свои плацдармы между реками Орн и Вир в один сплошной. 13 июня американские танки прорвались из района Карантан на северо-запад и отрезали северную часть полуострова Котантен с крепостью Шербур от остального фронта.

Сложилась такая обстановка, которая требовала срочного принятия новых оперативных решений. Главнокомандующий немецкими войсками на Западе хотел отвести войска за реку Орн, чтобы там создать сплошной фронт обороны и, кроме того, [84] образовать подвижной оперативный танковый резерв. Но его решение противоречило приказу верховного главнокомандования, требовавшего оборонять каждый метр земли. По настоятельной просьбе фельдмаршалов Рундштедта и Роммеля. 16 июня Гитлер самолетом прибыл на свой командный пункт в Марживаль (севернее Суассона), где 17 июня между ним и обоими фельдмаршалами состоялось секретное совещание. Роммель и Рундштедт требовали, чтобы из создавшейся обстановки были сделаны определенные политические выводы, а если это невозможно, то чтобы им по крайней мере дали какие-то новые директивы для наиболее целесообразного ведения боевых действий. Гитлер согласился на последнее, но вместо этого отдал лишь приказ, требовавший удержания Шербура любыми средствами. 17 июня во второй половине дня Гитлер улетел из Франции, но уже 26 июня Шербур пал в результате атак крупных танковых сил американцев. Слабые и чересчур растянутые по фронту остатки немецких частей не смогли устоять против сильного натиска.

Незадолго перед этим были впервые применены уже упоминавшиеся самолеты-снаряды Фау-1, которые были направлены, согласно указаниям верховного главнокомандования, на Лондон. Вначале их применение, безусловно, было весьма эффективным во всех отношениях, но в дальнейшем их эффект стал заметно слабеть, так как противник нашел довольно действенное средство борьбы с этим оружием.

С падением Шербура обстановка приняла еще более критический характер. Обладание портом позволяло западным союзникам, несмотря на все попытки немцев парализовать его работу, осуществить в скором времени переброску на континент новых крупных сил и в первую очередь техники и предметов снабжения. Если раньше основным направлением союзников был район Кана, то теперь их главный удар наметился в новом месте — в районе Сен-Ло. Все попытки немцев принять меры для улучшения положения своих войск, прежде чем противник перейдет к более решительным действиям на новом направлении главного удара, ни к чему не привели. 20 июня верховное главнокомандование отдало приказ о проведении под руководством штаба танковой группы «Запад» контрудара немецких танковых сил. В нем должны были принять участие 6 танковых дивизий. Хотя этот контрудар теоретически был полностью подготовлен, осуществить его на практике не удалось, так как подвоз боеприпасов и других предметов снабжения в достаточном для этого количестве был невозможен. Кроме того, соединения, предназначавшиеся для контрудара, приходилось [85] постоянно бросать на те участки, где создавалось наиболее угрожающее положение. Вследствие того, что противник имел неограниченное превосходство не только на суше, но и в воздухе, тыловые органы войск, сражавшиеся в Нормандии, настолько страдали от воздушных налетов, что уже скоро немцы стали испытывать серьезный недостаток в транспорте, к тому же всякое движение транспорта днем было исключено, подвозить к фронту можно было только самое необходимое и только ночью. Все мосты в нижнем течении Сены между Парижем и устьем реки были разрушены, а железнодорожное движение парализовано далеко к востоку от Парижа. Поэтому перебросить войска с не атакованных еще участков фронта при помощи железнодорожного транспорта можно было лишь в редких случаях. Немцы вынуждены были терять на осуществление каждого своего мероприятия непомерно много времени, в течение которого противнику всякий раз удавалось создать колоссальное превосходство в силах.

Еще в июне выяснилось, что высаженные в Нормандии войска союзников принадлежали 21-й английской армейской группе в составе 1-й американской и 2-й английской полевых армий и насчитывали более 20 общевойсковых соединений. Они имели в большом количестве все, что было нужно для ведения боевых действий. С немецкой же стороны на фронт доставлялась лишь мизерная часть из того, что требовалось для возмещения понесенных потерь. И если все же (мы позволим себе несколько забежать вперед) немцы сумели в ходе сражения в Нормандии вплоть до момента отхода их войск за Сену направить на фронт в общей сложности около 8 корпусов в составе 32 соединений, то это говорит о том, что немецкое командование и войска знали, что здесь, на Западе, решалась судьба войны{19}. Каждый воин отдавал свои силы борьбе с врагом, и среди всех первым был командующий 7-й армией генерал-полковник Дольман, который днем и ночью не выходил из машины, объезжая свои сражавшиеся войска, и который в конце июня умер от перенапряжения. Немало сил и энергии отдал фронту и командир действовавшего в Нормандии корпуса генерал Маркс, который пал в бою. Защищаясь от противника, смертью храбрых погибли в этой борьбе сотни и тысячи немецких солдат. [86]

Замена фельдмаршала фон Рундштедта фельдмаршалом фон Клюге. Роммель тяжело ранен

Тяжелые бои в районе Сен-Ло, потеря Кана, а затем и Сен-Ло, безостановочное продвижение превосходящих сил американцев на правом крыле фронта западных союзников — вот, основные события, характеризующие обстановку в июле 1944 года. Видя такое развитие событий, фельдмаршал фон Рундштедт снова предложил провести совещание с верховным главнокомандованием. Совещание состоялось в конце июня в ставке фюрера в Оберзальцберге, куда были приглашены и оба фельдмаршала. Однако оно не внесло никакой ясности в обстановку и закончилось тем, что оценка положения фельдмаршалом фон Рундштедтом показалась Гитлеру слишком пессимистичной. В своем заключительном выступлении Рундштедт в довольно резких выражениях потребовал от фельдмаршала Кейтеля подумать о необходимости кончать с этой войной. 3 июля был получен приказ верховного главнокомандования о снятии Рундштедта с поста главнокомандующего немецкими войсками Запада и о назначении вместо него прибывшего с Востока фельдмаршала фон Клюге.

Фельдмаршал фон Клюге взялся за дело со свойственной ему большой энергий. Не жалея сил, он пытался сделать все, чтобы выправить положение на фронте вторжения. Но после нескольких посещений фронта и под впечатлением неоспоримого превосходства противника в воздухе он пришел к тому же самому выводу, что и его предшественник.

17 июля фельдмаршал Роммель, возвращавшийся с фронта, попал под налет истребителей-бомбардировщиков противника и был при этом тяжело ранен. Вопрос о его замене был решен верховным главнокомандованием довольно странным образом: главнокомандующий немецкими войсками на Западе фельдмаршал фон Клюге стал одновременно и командующим группой армий «Б». Он сделал для себя из этого соответствующий вывод и переехал в штаб-квартиру группы армий «Б». Штаб главнокомандующего войсками Запада продолжал тем временем оставаться в Сен-Жермене и выполнять функции главнокомандующего, поддерживая с фон Клюге весьма непрочную связь. События 20 июля, приведшие в Париже к временному аресту многих сотрудников органов службы безопасности и ряда старших [87] офицеров «СС»{20}, естественно утратили свою остроту перед лицом неумолимой борьбы, которая не на жизнь, а на смерть велась в Нормандии.

В ночь на 1 августа крупные танковые силы американцев прорвали немецкий фронт в районе Авранша и тем самым открыли себе дорогу для выхода на оперативный простор.

Верховное главнокомандование успело распознать смертельную опасность, грозившую всему фронту, и приказало фельдмаршалу фон Клюге создать из соединений 5-й танковой армии временное объединение — танковую группу Эбербаха. (5-я танковая армия была создана из танковой группы «Запад» после ухода ее командира — генерала фон Швеппенбурга в отставку; командование новой армией принял генерал Эбербах.) Эта армия обороняла северный участок фронта в Нормандии, в то время как южный участок оборонялся 7-й армией, командование которой после смерти Дольмана принял генерал-полковник войск «СС» Хауссер. С переводом генерала Эбербаха на должность командира созданной вновь танковой группы обязанности командующего 5-й армией принял генерал-полковник войск «СС» Зепп Дитрих.

Танковая группа Эбербаха получила задачу как можно быстрее нанести контрудар из района Донфрона в направлении Авранша по открытому флангу танковых и моторизованных соединений противника, хлынувших через образовавшуюся брешь прорыва. Но силы для этого контрудара пришлось снимать с фронта, который в результате этого стал еще более слабым и не мог выдерживать продолжительного натиска врага. Потеряв много времени, немецкое командование, наконец, сумело сосредоточить в исходном районе необходимые силы (около 2 корпусов, которые объединяли основные силы 5 танковых дивизий). Первая контратака, предпринятая ночью 7 августа, вначале развивалась вполне успешно: немецкие танки сравнительно глубоко вклинились в расположение противника и на отдельных участках даже вышли в район его артиллерийских позиций. Но с рассветом противник [88] нанес авиационный контрудар, в ходе которого авиация, вероятно, впервые в истории войн, остановила наступление танков, выведя из строя большое количество машин. Повторная атака немцев, предпринятая 8 августа, также не достигла цели, так как теперь уже момент внезапности отсутствовал. Танковая группа Эбербаха, фронт которой был все еще обращен на северо-запад, сама оказалась под угрозой обхода с тыла и уничтожения.

Тем временем американские войска нескончаемым потоком устремились вперед. Часть их вскоре повернула против войск, оборонявшихся к северо-востоку на рубеже Донфрон, Ле-Ман, а основные силы устремились к Ле-Ману. 10 августа этот населенный пункт был занят. Отсюда американцы стали развивать наступление по расходящимся направлениям на север и северо-восток, стремясь к охвату оставшихся в этом районе немецких войск. В результате этого сразу же создалась угроза Парижу, а войска, находившиеся в Нормандии, оказались перед полным окружением.

Другая часть американских сил, прорвавших немецкий фронт, повернула тем временем на запад и окружила «крепость» Сен-Мало, гарнизон которой оказал противнику ожесточенное сопротивление. Еще одна группа моторизованных войск противника продвинулась в глубь Бретани, где, кстати сказать, почти совершенно не было немецких войск, и быстро вышла к Луаре, на противоположном берегу которой находились незначительные силы прикрытия из состава 1-й армии. Сама же 1-я армия ввиду того, что южнее Парижа создалась угрожающая обстановка, была выведена с фронта и получила задачу создать новый оборонительный рубеж по верхнему течению Сены. Командование силами 1-й армии, оставшимися на побережье Бискайского залива, принял штаб 64-го корпуса. Остатки войск, занимавших оборону на побережье Бретани, постепенно отходили, ведя тяжелые бои не только с противником, но и с населением, которое противник тем временем успел вооружить и организовать. Они отступили к крепостям Бресту, Лориану и Сен-Назеру, усиливая их гарнизоны. Штаб 25-го корпуса во главе с генералом Фармбахером, возглавив остатки войск, находившихся в Бретани, переместился в Лориан. Таким образом, полуостров целиком перешел в руки противника. 319-й пехотной дивизии, занимавшей оборону на Нормандских островах, в течение всего этого времени и позже, вплоть до самой капитуляции, вообще не пришлось сделать ни одного выстрела. [89] Американские войска, осуществлявшие, как уже говорилось, крупный охватывающий маневр, продолжали теснить поредевшие немецкие войска в направлении верхнего течения реки Орн, между Фалезом и Аржантаном, сжимая их со всех сторон.

Вторжение на Юге

15 августа в самый критический момент сражения на севере Франции от штаба оперативной группы «Г» неожиданно поступило донесение о том, что после нескольких неудачных попыток западные союзники десантировали свои войска восточнее Тулона, высадив основные силы в бухте Сен-Рафаэля. Высадка этого десанта не явилась неожиданностью для командования немецкими войсками на Западе, так как уже с 13 августа немецкая авиация сообщила о выходе из портов Туниса и Алжира общим курсом на южный берег Франции большого количества транспортов противника, сопровождаемых крупными силами военно-морского флота. Высадке морских десантов на юге Франции, так же как и на севере, предшествовала выброска парашютного десанта близ Драгиньяна, где находился штаб оборонявшего данный район 62-го немецкого корпуса. Штаб был вскоре захвачен союзниками. Войска англо-американцев нарушили связь с оперативной группой «Г», и потому вплоть до вечера 15 августа командование немецкими войсками на Западе не имело никакого представления о сложившейся на юге обстановке. Когда же были получены первые донесения, то оказалось; что, несмотря на все принятые контрмеры, противник частью своих сил начал быстро продвигаться на север через горы, а основные силы повернули на запад, на Тулон.

В результате мощных ударов с суши противник захватил 21 августа 1944 года Тулон, а вслед за ним Марсель. Оборонявшиеся здесь немецкие войска были слишком слабы и не могли защитить вверенные им города. Таким образом, на юге получилось именно то, о чем уже давно всех предупреждал фельдмаршал фон Рундштедт. Еще за несколько месяцев до вторжения он в письменной реляции обратил внимание верховного главнокомандования на необходимость своевременно рассмотреть вопрос об эвакуации войск из Южной и Юго-Западной Франции, чтобы не ставить под угрозу оперативную целостность немецкого Западного фронта. Вопрос этот имел исключительное значение, а между тем верховное главнокомандование все еще продолжало упорствовать и не желало принять окончательное [90] и бесповоротное решение об эвакуации: его приходилось вырывать у него по частям.

Соединения 64-го армейского корпуса совершили многокилометровый марш и в полном порядке отошли с побережья Бискайского залива, оставив там лишь предусмотренные приказом свыше гарнизоны «крепостей». Войска, оборонявшиеся на южном побережье от границы с Испанией в районе Перпиньяна до Роны, устремились к нижнему течению Роны в направлении Авиньона. Они должны были выйти в район Дижона, чтобы там занять оборону на сокращенной линий фронта от верхнего течения Марны до швейцарской границы и установить связь с левым крылом группы армий «Б». Многие сомневались в том, что им это удастся.

«Котел» в районе Фалеза, плацдарм на Сене, падение Парижа и отход за Сену (конец августа 1944 года)

С 10 августа американские танковые и моторизованные войска, совершавшие обходной маневр с юга, продолжали неудержимо продвигаться в направлении верхнего течения Сены, а также на Шартр, Париж и Эвре. Стало совершенно ясно, что удержать Париж невозможно. Кроме того, весьма отчетливо наметился и «котел» в районе южнее Фалеза, где крупные силы 7-й армии и танковой группы Эбербаха, стиснутые на небольшом пространстве, находились почти в безнадежном положении и вели бои, будучи отрезанными от своих тылов. В этом «котле» оказался и сам фельдмаршал фон Клюге, день и ночь объезжавший свои войска. Иногда связь с ним терялась на целый день, пока, наконец, поздно вечером он не возвращался с командного пункта какой-либо дивизии в свой штаб. Однажды во время бомбежки были уничтожены все сопровождавшие его автомашины и походная радиостанция. После одной такой поездки он провел в Сен-Жермене совещание со старшими авиационными и морскими начальниками войск Запада, на котором присутствовал военный комендант Парижа и другие лица. Фон Клюге распорядился эвакуировать из Парижа все немецкие учреждения и всех транспортабельных раненых. С другой стороны, он категорически запретил проведение каких-либо оборонительных мероприятий внутри города, а также разрушение или вывод из строя жизненно важных предприятий и приказал создать оборону на дальних подступах к Парижу и главным [91] образом на основных магистралях, ведущих в город. Но ввиду превосходства противника в танках и авиации эта оборона могла дать немцам лишь весьма незначительный выигрыш во времени. Фельдмаршал фон Клюге был чрезвычайно удивлен, когда, возвратившись вечером 17 августа в свою штаб-квартиру, он застал там фельдмаршала Модели, вручившего ему письмо Гитлера, в котором сообщалось об отставке фон Клюге и о назначении Моделя главнокомандующим немецкими войсками на Западе.

18 августа фон Клюге покинул Францию, написав перед этим Гитлеру письмо, в котором призвал его найти способ окончания борьбы на Западе. На границе Германии фельдмаршал фон Клюге покончил жизнь самоубийством, приняв яд.

Очень скоро и преемник Клюге понял неизбежность катастрофы, контуры которой все определеннее вырисовывались к югу от нижнего течения Сены. И он тоже решил предупредить эту катастрофу путем дальнейшего отвода немецких войск на Восток.

20 августа кольцо противника вокруг войск в районе Фалеза было уже почти полностью замкнуто. В нем находились остатки 14 пехотных и танковых дивизий без тылов, средств транспорта и тяжелого оружия. Здесь же оказались и штабы 7-й армии и танковой группы Эбербаха. Напрягая последние силы, они прорвались ночью 21 августа на северо-восток, будучи при этом эффективно поддержаны извне частями 9-й и 2-й танковых дивизии «СС». Затем Модель отдал приказ об отводе остатков войск 7-й армии за Сену. 5-я танковая армия должна была обеспечить отход войск 7-й армии и, удерживая плацдарм на левом берегу Сены и постепенно отходя к реке, переправиться затем на другой берег. Но за это время 5-я танковая армия успела создать сплошную оборону на правом берегу реки. Преодолевая неописуемые трудности, основная масса немецких войск переправилась к 26 августа на правый берег, потеряв при этом в результате непрерывных налетов авиации противника почти весь автотранспорт. Тем временем противник 24 августа ударом танковых сил с юга и юго-запада прорвал оборонительный рубеж немцев перед Парижем и ворвался в город. В городе на северном берегу Сены в оборону включились незначительные силы немецкого гарнизона Парижа. Некоторое время они еще держались, но затем военный комендант города генерал фон Хольтиц понял бесцельность дальнейшего сопротивления, которое вызывало лишь бесполезные жертвы и разрушения, и приказал остаткам гарнизона капитулировать. [92] Приказы верховного главнокомандования, требовавшие вновь овладеть Парижем, были невыполнимы, так как для этого не было сил.

29 августа американские войска форсировали Сену северо-западнее города Мант и стали готовить новый удар вдоль Уазы и Марны.

Отход немецких войск на новые оборонительные позиции

В августе 1944 года верховное главнокомандование отдало приказ оборудовать промежуточную позицию на рубеже рек Соммы, Марны и Соны до швейцарской границы. Но ни времени, ни имевшихся в тылу сил не было достаточно, чтобы хоть сколько-нибудь подготовить новый рубеж обороны.

1-я армия, действовавшая на левом крыле группы армий «Б», состояла только из двух пехотных дивизий и нескольких созданных наспех вспомогательных частей. Ее фронт, проходивший по верхнему течению Сены, был прорван после падения Парижа в нескольких местах в результате сильного натиска американских танков, после чего армии пришлось совершить отход в направлении Реймса и верхнего течения Марны. Таким образом, противнику предоставилась прекрасная возможность для нанесения удара на север через Суассон, в районе между реками Марной и Уазой, а также на северо-восток через Реймс и на восток через Шалон-на-Марне, и снова появилась угроза осуществления американцами крупного охватывающего маневра, в результате которого должна была потерять свое значение вся береговая оборона 15-й армии и все позиции для запуска самолетов-снарядов. В случае успешного продвижения американцев на восток этот маневр мог одновременно привести и к тому, что войска оперативной группы «Г», отступавшие по долине реки Роны в район Дижона, оказались бы полностью отрезанными.

7-я армия, которой с начала сентября командовал генерал Бранденбергер (генерал-полковник войск «СС» Хауссер был тяжело ранен, а назначенный вместо него генерал Эбербах был захвачен в плен в районе Амьена), была фактически небоеспособной, и ее необходимо было реорганизовать. Поэтому в первое время основную тяжесть боев, связанных с отходом, несла 5-я танковая армия. 15-я армия (командующий армией генерал-полковник фон Зальмут был смещен и на его место был назначен генерал фон Цанген), оставляя гарнизоны в так называемых [93] «крепостях», начала по частям отходить с побережья Ла-Манша и, ведя на отдельных рубежах сдерживающие бои, присоединилась к остальным отступающим войскам. 28 августа в общей обстановке наступило, наконец, некоторое облегчение. Штаб оперативной группы «Г» связался из Дижона с главнокомандующим войсками Запада и доложил обстановку. Согласно этому донесению, 19-й армии после тяжелых боев, которые успешно [94] велись арьергардом армии (армейский корпус генерала Книса) и благодаря столь же умелым действиям 11-й танковой дивизии по прикрытию фланга, удалось уйти от охватывающего удара противника, наступавшего через горы восточнее Роны. К 7 сентября передовые части 19-й армии прибыли в намеченный район между верхним течением Марны и швейцарской границей. В армию влились и подходившие с запада от Невера на Луаре части 64-го корпуса. Немцы решили удержать за собой также и горное плато Лангр для нанесения предусматривавшегося верховным главнокомандованием удара танковых сил между плато Аргонн и Марной против открытого правого крыла американских войск. Однако дальнейшие события не позволили немцам осуществить этот замысел.

К этому времени штаб главнокомандующего войсками Запада переместился из Верзи близ Реймса, куда он переехал незадолго до падения Парижа, в местечко Абэ в Арденнах, расположенное в районе Арлона.

Между тем, как уже говорилось, главную тяжесть боев, связанных с отходом войск группы армий «Б», несла на себе 5-я танковая армия, которая вынуждена была отдельными небольшими подвижными группами вести напряженные сдерживающие бои с превосходящими силами противника и этим выиграть время. Стремясь ослабить напряжение на фронте 5-й армии, командование снова ввело в бой части 7-й армии.

Немцам удалось настолько успешно прикрыть от ударов превосходящих сил противника огромное пространство между Суассоном, Брюсселем, Маасом и Арденнами, что отрезать 15-ю армию противник не смог, и она, сохранив почти всю свою артиллерию и транспорт, переправилась через широкое устье Шельды западнее Антверпена. А в это время, с 1 по 3 сентября 1944 года, на фронте 5-й танковой армии в так называемом «Монском котле» происходили исключительно тяжелые бои. Здесь в самый последний момент остаткам двух немецких танковых корпусов удалось избежать полного окружения.

Проблема Западного вала; фон Рундштедт вновь назначается главнокомандующим войсками Запада

В начале осени фельдмаршал Модель впервые без обиняков доложил верховному главнокомандованию, что спасти немецкие войска на Западе от полного разгрома можно только в [95] результате отвода их на позиции Западного вала и на примыкающие к нему с юга западные оборонительные позиции. Верховное главнокомандование по причинам, вероятно, психологического порядка до сих пор старалось не касаться этого вопроса. К тому же было известно, что с укреплений Западного вала снято все вооружение и что он ни в какой мере не приспособлен к обороне. Поэтому срочно была предпринята попытка наверстать упущенное. На восстановление вала пришлось направить большое количество крепостных инженерных частей и ополченцев, однако всем было совершенно ясно, что Западный вал уже не имеет того значения, какое он имел в 1939–1940 годах.

Одновременно по просьбе фельдмаршала Моделя был поднят и вопрос относительно организации командования на Западе. Двойная нагрузка, которую нес Модель, являясь одновременно командующим попавшей в исключительно сложную обстановку группы армий и главнокомандующим войсками Запада, оказалась для него непосильной. Все настойчивее высказывалась мысль о возвращении в войска Запада фельдмаршала фон Рундштедта. Все считали, что его громадный авторитет послужит моральному укреплению всего фронта. 5 сентября фон Рундштедт, снова назначенный главнокомандующим войсками Запада, прибыл в свою штаб-квартиру, находившуюся уже за Рейном в Аренберге близ Кобленца.

Падение Антверпена. 15-я армия переправляется через устье Шельды

Между тем противник 3 сентября ворвался в Брюссель, а 4 сентября в полдень английские танки подошли к Антверпену и с ходу овладели почти незащищенным городом. Это означало, что 15-й армии грозит исключительно большая опасность. Начальнику военной администрации Голландии было приказано срочно создать своими незначительными силами, подчиненными штабу 88-го корпуса, оборонительный рубеж вдоль канала Альберта (позже эти силы по приказу верховного главнокомандования были влиты в находившуюся в то время в стадии формирования 1-ю парашютно-десантную армию генерал-полковника Штудента). Отходить дальше на восток (через Лувен) 15-я армия больше не могла, поэтому ей пришлось выбрать связанную с большими трудностями переправу через широкое устье Шельды. Оборудовав там сильный плацдарм, [96] войска 15-й армии забаррикадировали реку между островами Валхерен и Зейд и южным берегом устья. Армия сумела переправить через Шельду весь личный состав и почти всю технику за довольно короткий промежуток времени, с 9 по 23 сентября.

Тем временем в первой декаде сентября в результате почти беспрепятственного отхода войск оперативной группы «Г» в район юго-восточнее Дижона остальной фронт на Западе вопреки всяким ожиданиям вновь восстановил свою целостность, постепенно обретая все большую прочность.

Верховное главнокомандование в очередной директиве потребовало, чтобы войска как можно дольше удерживали районы перед Западным валом и западными оборонительными позициями в Вогезах. Это было необходимо для того, чтобы успеть повысить обороноспособность Западного вала.

Кроме того, следовало удерживать Северную Бельгию и Голландию. Правда, Западного вала здесь уже не было, но реки Маас, Ваал и Рейн (в его нижнем течении) представляли собой выгодные оборонительные рубежи. Новый немецкий фронт был чрезвычайно растянут и в оперативном отношении имел много слабых мест. Наиболее слабыми его участками считались: изогнутая под прямым углом позиция в районе Арнема и излучина Нижнего Рейна, являвшаяся выгодным местом для нанесения стратегического удара в направлении Северо-Германской низменности. На реке Маас от Маастрихта до Седана оборонялась 7-я армия; примыкая к ней, через Люксембург, Мец, Нанси и далее вверх по течению Мозеля до города Эпиналя проходил фронт 1-й армии, которая отошла сюда, не сумев удержать ни плато Аргонн, ни даже Вердена. Далее к юго-востоку лежал плацдарм оперативной группы «Г», который нужно было значительно сократить и за этот счет установить прочную связь с 1-й армией.

В районе севернее Вогезов следовало не допустить прорыва противника через Савернскую впадину в Эльзас. По этой причине предусматривавшаяся первоначально для нанесения контрудара от плато Лангр на север 5-я танковая армия, которой теперь командовал генерал Мантейфель, была введена между 1-й и 19-й армиями в районе канала Марна-Рейн. [97]

Перегруппировка войск Западной армии. Начало сражения у Ахена

Вернувшись к своим войскам, фельдмаршал фон Рундштедт принял решение полностью собрать оставшиеся в его распоряжении силы и до конца осуществить принцип жесткого управления войсками.

10 сентября он отдал приказ о новой перегруппировке немецких войск на Западе. Теперь правое крыло фронта составляла группа армий «Б», в которую входили войска начальника военной администрации Голландии, 1-я парашютно-десантная армия, 7-я армия и 15-я армия, которая должна была быть введена несколько позже на правом фланге. Центр и левое крыло фронта занимала оперативная группа «Г», ставшая теперь группой армий и имевшая в своем составе 5-ю танковую и 19-ю армии. Разграничительная линия между обеими группами армий проходила от Музона через Дикирх на Андернах. К тому времени правое крыло 1-й армии было уже оттеснено из Люксембурга к Западному валу в районе Трира. Примыкавшая к 1-й армии с севера 7-я армия также вынуждена была совершить подобный отход, и поэтому ее левое крыло находилось теперь прямо перед Западным валом. В районе Ахена американцы уже вели наступление непосредственно против укреплений Западного вала, который, между прочим, уже давно не был там «бастионом», каким его представляло себе немецкое верховное главнокомандование. Толщина брони большинства огневых сооружений, построенных в 1938–1940 годах, не соответствовала возросшей мощи авиационных бомб и артиллерий противника. Кроме того, вся система сооружений, рассчитанная на определенное количество сил, отнюдь не соответствовала уменьшившемуся боевому составу немецких войск. Наконец, перевооружение многих дзотов было осуществлено в спешке и не доведено до конца, уже не говоря о том, что специально обученные крепостные гарнизоны полностью отсутствовали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что за одну ночь, с 14 на 15 сентября, противник своими танковыми силами внезапно прорвал Западный вал на узком участке севернее Мозеля (в районе Боллендорфа). Американцы могли бы, конечно, развить этот прорыв и выйти на оперативный простор, однако в ходе многодневных боев немцы надеялись закрыть эту брешь и заставить противника отойти на исходные позиции.

Бои в районе Ахена, начавшиеся 4 сентября, побудили верховное главнокомандование отдать приказ удерживать Ахен [98] любой ценой. Но уже 13 сентября противнику удалось закрепиться на первой линии сооружений Западного вала южнее Ахена, а 15 сентября овладеть Корнелимюнстером. На этом борьба временно прекратилась.

Высадка западными союзниками крупного воздушного десанта в нижнем течении Рейна. Продолжение сражения в районе Ахена

17 сентября крупные соединения авиации противника, миновав район, в котором действовала 1-я немецкая парашютная армия, высадили многочисленные парашютно-десантные и посадочно-десантные войска между Арнемом и районом севернее Эйндховена, а также севернее Ваала и Нижнего Рейна, у городов Тил и Эде. Но по странному стечению обстоятельств 2-я английская армия, обладавшая значительным превосходством в силах и имевшая задачу поддержать действия десанта, еще не перешла в наступление. Это позволило немцам принять немедленные контрмеры, которые были весьма энергично организованы и проведены штабом группы армий «Б», находившимся в то время сначала в районе Арнема, а позже — недалеко от Терборга. В бой были брошены последние немецкие резервы, вслед за ними сюда были спешно подтянуты части 15-й армии, а из близлежащих военных округов Германии быстро переброшены запасные части. В результате всех этих мероприятий немцам удалось быстро локализовать воздушный десант противника, а затем и уничтожить его. Ожидавшееся крупное наступление английских наземных войск началось лишь 18 сентября, но оно не имело большого эффекта, так как к этому времени ликвидация воздушного десанта уже шла полным ходом. В боях, продолжавшихся несколько дней, 1-я английская воздушно-десантная дивизия была полностью уничтожена в районе западнее Арнема. В результате план противника захватить в нижнем течении Рейна плацдарм для использования его в качестве базы для дальнейших операций в направлении Северо-Германской низменности провалился. Однако 23 сентября в районе Неймегена противник высадил новые десанты, что позволило его наземным войскам овладеть «коридором» между Эйндховеном и Неймегеном и захватить при этом плацдарм на правом берегу реки Ваал. Хотя немцы продолжали удерживать излучину Нижнего Рейна в своих руках, тем не менее «неймегенская [99] точка давления» продолжала долгое время оставаться опасной.

В дальнейшем западнее указанного «коридора», ликвидировать который немцам ввиду недостатка сил полностью не удалось, 15-я армия, начавшая после переправы через Шельду вновь действовать южнее Мааса, завязала с противником упорные бои. Они продолжались до середины ноября и закончились тем, что войска армии, взорвав большой мост в Мурдейке, отошли за Маас, где, имея соседом слева 1-ю парашютно-десантную армию, они обосновались на зиму на хорошо подготовленной оборонительной позиции. Командование этим «водным фронтом» осуществлял теперь штаб генерала Штудента, превращенный зимой 1944/45 года в штаб группы армий.

Плацдарм в устье Шельды, который с исключительным упорством обороняли две немецкие пехотные дивизии (64-я и 70-я), после долгих боев, продолжавшихся вплоть до 8 ноября, был оставлен, и противник приступил к расчистке прохода в устье Шельды, чтобы иметь возможность использовать Антверпен для снабжения своих войск.

Между тем борьба в районе Ахена вступила в новую стадию. Севернее города противник перешел в наступление и, прорвав Западный вал, приблизился, наконец, вплотную к городу. За Ахен развернулись кровопролитнейшие уличные бои. Попытки немцев деблокировать город остались безрезультатными. 21 октября погас последний очаг сопротивления окруженного и почти целиком уничтоженного немецкого гарнизона. Итогом этого второго сражения в районе Ахена была не только потеря немцами города, но и значительное продвижение противника вперед, в ходе которого он, между прочим, овладел населенными пунктами Вюрзелен и Штольберг.

Третье сражение, теперь уже к востоку от Ахена, началось 2 ноября и длилось около шести недель. Целью противника на этом участке были плотины на реке Рур{21}, перед которыми лежал лес Хюртгенвальд. Именно за этот лес и развернулись очень тяжелые бои (Хюртгенвальд солдаты называли «Верденом Второй мировой войны»). Немало крови было пролито и за расположенный рядом населенный пункт Фоссенек. Несмотря на ожесточенные бои и на огромные потери, понесенные обеими сторонами, плотины остались в руках немцев.

16 ноября крупные американские силы перешли в наступление в направлении реки Рур. Вскоре оно превратилось в мощную [100] артиллерийскую дуэль, в ходе которой немецкая артиллерия, израсходовав колоссальное количество боеприпасов, сыграла решающую роль в отражении наступления. И все же противник сумел далеко продвинуться вперед и даже выйти к реке Рур между Линнихом и Дюреном. Форсировать же реку ему не удалось. Немецкое командование сумело в последний момент открыть плотины и затопить прилегающие к реке районы.

Смена командования в группе армий «Г»; сражение за Лотарингию и Эльзас

Первую попытку американцев, предпринятую ими во второй половине сентября, прорваться из района восточнее Нанси вдоль канала Марна-Рейн к Савернской впадине немцы сумели отразить, введя в бой 5-ю танковую армию.

Приказом верховного главнокомандования от 20 сентября генерал-полковник Бласковиц был смещен с поста, а на его место был назначен генерал Бальк. 5-я танковая армия вновь перешла в распоряжение группы армий «Б», и, хотя в октябре в этом районе не происходило никаких решающих боев, немецкие войска были вынуждены отойти несколько назад. Это время было использовано для пополнения соединений и для оборудования оборонительной позиции в Вогезах. В начале ноября все очевиднее стали проявляться признаки настоящего крупного наступления союзников, целью которого должно было явиться овладение районами Лотарингии, лежащими к западу от Саарского угольного бассейна, и возвращение Эльзаса Франции. Основная эльзасская крепость немцев Мец в современных условиях представляла собой в лучшем случае обыкновенный опорный пункт, и гарнизон ее — дивизия неполного состава — был малочисленным.

Сражение началось 8 ноября наступлением крупных сил западных союзников на фронте 1-й армии сначала южнее, а на следующий день и севернее Меца. Уже 17 ноября противник ворвался в северные предместья города. 23 ноября бои в центре города закончились, однако гарнизонам некоторых окруженных внешних фортов удалось продержаться еще около двух-трех недель. Одновременно южнее этого района крупные силы американцев стали развивать наступление в направлении Савернской впадины. За американцами вскоре последовали и французы, крупные силы которых перешли в наступление в долине Соны. Когда в ходе этого наступления союзников, имевшего [101] целью взять немецкие войска в «клещи», противнику удалось совершить прорыв, положение 19-й армии, державшей фронт в Вогезах, стало критическим. К 23 ноября передовые танковые части американцев вышли к Страсбургу, в результате чего 19-я армия оказалась полностью отрезанной от остальных немецких войск Запада.

Так возник «Эльзасский плацдарм», который в начале декабря был по приказу верховного главнокомандования передан в ведение новой группы армий «Верхний Рейн» под командованием самого Гиммлера. Главнокомандующему войсками Запада эта группа армий не подчинялась. На этом плацдарме немецкие войска продержались только до февраля 1945 года, так как ввиду постоянно увеличивавшихся потерь войска не могли сдерживать натиска превосходящих сил противника, к которым после прорыва через долину реки Соны присоединились и французские войска. Площадь плацдарма все время уменьшалась, и немецким войскам удалось эвакуироваться с него в самый последний момент, с 6 по 10 февраля 1945 года, через единственный уцелевший мост в районе Нейенбурга. После этого войска 19-й армии заняли оборону по верхнему течению Рейна.

Наступление в Арденнах и его последствия

Читатель, вероятно, спросит нас о том, какие же дополнительные меры были приняты верховным главнокомандованием для того, чтобы не допустить потери Эльзаса и Лотарингии? Никаких... Но тогда возникает и другой вопрос: почему? Именно такой вопрос и задавали себе в тот период немецкие солдаты и офицеры. Ведь они видели, что резервы были налицо, что на фронт подтягивались новые танки, новая артиллерия, живая сила, техника, боеприпасы и т. п. Почему же все это не использовалось? Только небольшому кругу лиц наряду с фельдмаршалами фон Рундштедтом и Моделем было известно о том, что верховное главнокомандование еще в конце октября отдало секретный приказ о подготовке в Арденнах «большого наступления». Оно должно было начаться в горах Эйфель, где противник имел весьма незначительные силы. Лишь немногие знали, что все эти резервы и всю эту технику, согласно строжайшему приказу верховного главнокомандования, надлежало использовать только для этой цели и что их следовало сосредоточивать [102] в исходных районах так, чтобы у противника сложилось впечатление, что все эти средства предназначены для усиления фронта в районе Ахена, где в то время шли тяжелые оборонительные бои.

Руководство планированием операции осуществлял сам Гитлер. Ему хотелось во что бы то ни стало снова захватить на Западе инициативу действий в свои руки. Гитлер наложил на все планы отпечаток своего мышления: они считались окончательными и ни в коем случае не могли быть изменены. За сохранение планов в секрете каждый посвященный в них отвечал головой. Планы операции были сообщены главнокомандующему войсками Запада 26 октября в устной и 1 ноября — в письменной форме.

Замысел верховного главнокомандования состоял в том, чтобы силами трех армий (6-я танковая армия «СС», 5-я танковая и 1-я армии) внезапно перейти в наступление из района Эйфель, выйти к Маасу на участке между Льежем и Намюром, форсировать реку и захватить на ее противоположном берегу плацдарм. Затем 6-я танковая армия «СС» должна была безостановочно продвигаться на Антверпен, создав прикрытие со стороны канала Альберта, а 5-я танковая армия овладевала Брюсселем и обеспечивала открытый левый фланг 6-й танковой армии «СС» от возможных ударов с юго-запада. 7-я армия имела задачу, следуя за 5-й армией, обеспечить левое крыло наступательного клина от самого его основания и до Мааса. В случае успеха наступления трех армий группа армий генерала Штудента должна была также перейти в наступление на позиции английских войск, находившиеся к северу от канала Альберта. Это был поистине гигантский план, для осуществления которого необходимы были такие же гигантские силы!

Конечно, при подготовке наступления в Арденнах немцы напрягли все свои силы и проделали колоссальную работу по его организации. Предусматривавшиеся для наступления соединения были полностью укомплектованы, количество танков в них значительно выросло. Они получили дополнительную артиллерию и много боеприпасов. Единственным слабым местом оставалось только горючее. В начале наступления имелось всего только 13 000 куб. м горючего, в то время как требовалось около 30 000 куб. м. Немецкое верховное главнокомандование надеялось, что войска смогут использовать трофейное горючее, захваченное у противника. Наступающим войскам была обещана мощная авиационная поддержка. Правда, главнокомандующий войсками Запада воспринял это обещание весьма скептически. [103]

Описанные выше военные события позволят читателю понять, почему немецкое верховное главнокомандование настаивало на более ранних сроках начала наступления. Однако на практике рассчитывать на проведение наступления раньше середины декабря было трудно. Фельдмаршалы Рундштедт и Модель в один голос неоднократно высказывали серьезные опасения в отношении реальности планов верховного главнокомандования. В частности, фон Рундштедт доказывал, что привести в соответствие указанную «конечную» цель — Антверпен — с предусмотренными для наступления силами он был не в состоянии. Он подчеркивал, что в самом благоприятном случае можно достичь Мааса, но и тогда, говорил он, этот успех будет временным, обусловленным только внезапностью. Рундштедт утверждал, что это приведет к созданию клина, выступающего далеко на северо-запад и весьма уязвимого на флангах. [104]

Эта уязвимость клина, предупреждал фельдмаршал, заставит нас потом вообще отказаться от наших планов. Поэтому он совместно с Моделей предложил провести операцию с ограниченной целью против района Ахена, в результате которой предусматривавшимися для наступления в Арденнах силами можно было бы добиться серьезного успеха и уничтожить большую часть сил противника, располагавшихся в районе Ахена. Однако это предложение было категорически отклонено. Таким образом, подготовка к наступлению продолжалась в соответствии с отданным приказом и велась в полном секрете. 11 декабря Гитлер со своими ближайшими помощниками неожиданно прибыл в район, находившийся неподалеку от штаба главнокомандующего войсками Запада (Цигенберг в горах Таунус), и 12 декабря провел совершенно секретное совещание со всеми командирами соединений, которые должны были принять участие в наступлении.

Главнокомандующему войсками Запада уже тогда было ясно, что в случае, если немецкие войска к третьему дню наступления не выйдут к Маасу, то его придется остановить и постепенно отвести войска обратно на позиции Западного вала, иначе противник ввел бы свои резервы против флангов наступающих войск и дело кончилось бы катастрофой, так как противник в свою очередь получил бы возможность нанести смертельный удар по Рейну.

Так оно и случилось. Первая атака, предпринятая немцами на рассвете 16 декабря 1944 года после короткой, но мощной артиллерийской подготовки в районе между Монжуа и Гревемахером, была в основном удачной: войска встретили поразительно слабое сопротивление противника и на отдельных участках продвинулись далеко вперед. Но вскоре 6-я танковая армия «СС», втянутая в сильные бои на флангах, оказалась не в состоянии продолжать наступление, тогда как в центре наступающей группировки, то есть на фронте 5-й танковой армии, войска продвигались вполне успешно. Не взятой на этом направлении осталась только Бастонь, ключевая позиция противника. Овладеть ею было необходимо, так как она представляла собой важнейший узел дорог в Арденнах. Со временем борьба за Бастонь превратилась в борьбу за сохранение престижа. В конце концов из имевшихся у немцев 27 крупных соединений 9 были втянуты в борьбу за Бастонь, героически оборонявшуюся 101-й американской воздушно-десантной дивизией.

Как и следовало ожидать, 7-я армия, достигнув вначале значительных успехов, оказалась не в состоянии успешно выполнить [105] задачу по прикрытию левого крыла наступавших немецких войск, включая и окруженную Бастонь. Подтянутые сюда американские резервы начали все сильнее и сильнее теснить армию и затем отбросили ее назад, разорвав одновременно деблокирующим ударом кольцо окружения у Бастони.

Маас не был достигнут ни на одном направлении, хотя отдельные передовые части 5-й танковой армии прорвались в район, расположенный примерно в пяти километрах перед Динаном.

За несколько дней до рождества главнокомандующий войсками Запада предложил прекратить наступление, но Гитлер категорически отклонил его предложение. Когда же в рождественские дни установилась хорошая летная погода, судьба немецкого наступления в Арденнах была окончательно решена. Надо было по крайней мере попытаться облегчить положение наступающих войск, которые попали в исключительно трудную обстановку. Главнокомандующий войсками Запада предложил [106] поэтому провести отвлекающий удар на Мец, однако верховное главнокомандование приняло другое решение, а именно решение нанести удар с целью отвлечения сил противника в Северном Эльзасе в направлении Савернской впадины. По предложению главнокомандующего войсками Запада командование группой армий «Г» принял генерал-полковник Бласковиц, которому и была поручена подготовка упомянутого выше наступления. Это наступление началось в ночь с 31 декабря 1944 года на 1 января 1945 года. Наступающие войска добились некоторых успехов, однако использовать их было уже невозможно, так как верховное главнокомандование неоднократно вмешивалось в вопросы использования сил, а когда, наконец, войскам удалось осуществить прорыв в районе Риттерсгофена, оно вдруг приостановило выдвижение сил, предназначавшихся для нанесения последующего удара с целью развития успеха, и переподчинило их группе армий «Верхний Рейн». Пока эти силы переправлялись через Рейн, пока они занимали там исходное положение для наступления, момент был упущен. В образовавшемся «Арденнском котле» немецкие войска несли под воздействием авиации противника огромные потери, снабжение войск прекратилось, танки были лишены возможности передвигаться, — одним словом, наступающий превратился в обороняющегося.

В результате русского наступления, начавшегося с 12 на 13 января 1945 года с Баранувского плацдарма на Висле, создалась угроза для Верхнесилезского промышленного района и для самой Германии. Только теперь верховное главнокомандование отдало, наконец, приказ о постепенном отводе своих войск из Арденн на позиции Западного вала и об одновременной передаче почти одной трети всех сил на Восток. Стоившее невероятных усилий и огромных жертв Арденнское наступление закончилось там, где и началось, то есть в районе Западного вала. Результатами этого наступления явились: во-первых, сильное ослабление боевого духа немецких войск и, во-вторых, чрезвычайно высокие потери в людях и технике, возместить которые было уже невозможно. Таким образом, наступление в Арденнах, ведшееся недостаточными силами и имевшее неправильную цель, явилось для противника своего рода трамплином для прыжка к Рейну, хотя и принесло временное облегчение войскам 15-й армии, сражавшейся за реку Рур у Ахена.

Необходимо еще упомянуть о том, что в конце января 1945 года группа армий «Верхний Рейн» была расформирована и что фронт 19-й армии по Верхнему Рейну был вновь передан группе [107] армий «Г», которой вместо генерал-полковника Бласковица, принявшего командование группой армий Штудента, переименованной к тому времени в группу армий «X», стал командовать генерал-полковник войск «СС» Хауссер.

Борьба за Рейн в феврале — марте 1945 года

1-я парашютно-десантная армия генерала Шлемма, не принимавшая участия в неудачном Арденнском наступлении немцев, должна была теперь принять на себя всю тяжесть борьбы. Армия входила в состав группы армий «X». Кроме 1-й парашютно-десантной армии, которая обороняла излучину Нижнего Рейна у Неймегена и среднее течение Мааса, этой группе армий подчинялась еще и созданная наспех малочисленная 25-я армия генерала Блюментрита, примыкавшая к 1-й парашютно-десантной армии справа; ее фронт проходил по реке Ваал и нижнему течению Мааса.

Начиная с января 1945 года здесь стали проявляться довольно отчетливые признаки, указывавшие на подготовку 21-й армейской группы противника (1-я канадская и 2-я английская армии) к наступлению в излучине Нижнего Рейна. Оно началось 8 февраля ударом 1-й канадской армии по так называемому государственному лесному массиву, за который развернулась ожесточенная борьба, длившаяся до 10 февраля. Атаки и контратаки следовали здесь одна за другой. Вскоре после этого противник после упорных боев овладел населенным пунктом Клеве. Затем на левом фланге наступавших войск были введены части 2-й английской армии. Теперь главнокомандующий войсками Запада со дня на день ожидал общего наступления противника, в котором примут участие и американские войска. Стремясь заставить англо-американцев отодвинуть начало наступления на более поздний срок, он приказал открыть плотины и осуществить затопление данного района. Это означало, что начать наступление через реку Рур раньше 21–22 февраля американцы вообще не смогут.

В период, предшествовавший наступлению американских войск, которое началось 23 февраля, 1-я парашютно-десантная армия сумела в ходе тяжелых кровопролитных боев не допустить прорыва англичанами ее фронта. Отступив на рубеж Вейнен, Веце, Берген, она продолжала упорно обороняться. Но 23 февраля американцы внезапно перешли в общее наступление, нанося удар не только с фронта по рубежу, образованному рекой [108] Рур, но и на север в направлении Эркеленца. В ходе многодневных боев они прорвали оборону немцев и устремились в общем направлении на Дюссельдорф. В результате этого прорыва 1-я парашютно-десантная армия оказалась в чрезвычайно тяжелом положении. Ее совершенно оголенному левому крылу грозила смертельная опасность. Несмотря на все меры, которые были спешно приняты командованием армии с целью усилить это крыло, войскам его после упорных боев пришлось оставить Крефельд. Поскольку теперь нужно было как можно скорее оборудовать на правом берегу Рейна новый рубеж обороны, было приказано отвести все войска 1-й парашютно-десантной армии за Рейн. Первыми через реку переправились обозы и тыловые части и подразделения; остальные войска заняли новый рубеж лишь постепенно, оставив небольшой плацдарм в районе Везеля, выступавший на запад приблизительно до Юрдингена. Этот плацдарм немцы удерживали вплоть до 8 марта.

В районе Везеля уже все было подготовлено для переправы войск по единственному неразрушенному мосту через Рейн. Поэтому, когда верховное главнокомандование разрешило, наконец, окончательно отвести фронт за Рейн, немецкие войска, соблюдая исключительный порядок, сумели к 10 марта не только переправиться на восточный берег Рейна, но и сохранить всю технику, снаряжение и почти все тяжелое оружие. На правом берегу Рейна войска сразу же приступили к созданию нового фронта, который, несмотря на свою слабость, являлся последним прикрытием Рурской области.

Правое крыло группы армий «Б» (15-я армия) совершенно «повисло в воздухе». Необходимо было сейчас же начать отвод за Рейн всех немецких войск, однако верховное главнокомандование в своих приказах постоянно требовало обороны каждого метра земли и каждого находившегося еще в руках немцев огневого сооружения Западного вала. Но последнее оставалось несбыточной мечтой, поскольку и армия левого крыла группы армий «Б» (7-я армия), и 5-я танковая армия, действовавшая теперь в центре, были уже частично выбиты с позиций Западного вала (например, в районе Гемюнда и Шлейдена), а далее к югу противник успел захватить плацдармы на восточном берегу рек Ур и Сюр (Зауэр) и угрожал позициям немцев на реке Прюм.

В довершение всего 1-я армия (группа армий «Г»), крыло которой упиралось в так называемые «Мозельские ворота»{22}, в [109] результате наступления крупных сил американцев утратила часть своих позиций на реке Саар. Противник подошел к Триру. Затем наступление американских войск стало развиваться несколько иначе, чем ожидало командование группы армий «Б». Осуществленный союзниками 26 февраля в районе Эркеленца прорыв в направлении Крефельда следовало рассматривать как комбинированный удар обеих групп армий союзников. Выбор [110] противником направления главного удара на реке Рур заставил командование группы армий «Б» ввести там вместо 15-й армии 5-ю танковую армию. Эта мера, однако, не могла принести никакой пользы, так как, несмотря на первоначальные успехи немцев, в ходе боев выявилась недостаточная прочность тактической обороны немцев, к тому же у них отсутствовали и оперативные резервы. В результате упорных боев американцам к 28 февраля удалось выйти к реке Эрфт, а на юге немцам пришлось оставить свои позиции на реке Прюм. Повторное предложение главнокомандующего войсками Запада о немедленном отводе войск группы армий «Б» за Рейн было снова отклонено. Поэтому сделать что-либо существенное для укрепления обороны на Рейне, кроме частных мероприятий, проведенных соответствующими управлениями округов, было невозможно.

1 марта американские танки прорвались в направлении Дюссельдорфа, другая группа наступавших внезапно повернула на юго-восток, на Эйскирхен, и 4 марта овладела им. Стало ясно, что командование противника намеревалось рассечь немецкие войска на части еще на западном берегу Рейна и уничтожить их прежде, чем они начнут переправляться на другой берег. 4 марта пал Трир. В целом на мозельском направлении сложилась настолько угрожающая обстановка, что главнокомандующий войсками Запада вынужден был срочно переподчинить 7-ю армию, которая уже вышла туда отдельными группами, командованию группы армий «Г». Задача последней состояла теперь в том, чтобы ускоренными темпами создать новый оборонительный рубеж по Мозелю фронтом на север. Это было весьма трудным делом. В течение первой недели марта крупным силам противника удалось прорваться к Рейну на всем участке между Бонном и Кобленцем. 7 марта американские танки внезапным ударом вышли к мосту в районе Ремагена. Из-за каких-то неполадок в подрывной системе немцы не успели вовремя взорвать этот мост, и противник без труда овладел им. Американцы создали там вначале небольшое предмостное укрепление, которое, однако, должно было сыграть решающую роль во всей борьбе за Рейн. 6 марта пал Кельн.

Войска группы армий «Б» оказались разгромленными, части 15-й армии были полностью окружены. Основные силы вышедшей из-под ее подчинения 7-й армии также попали в окружение севернее Мозеля. И тем не менее верховное главнокомандование все еще затягивало с переправой всех войск за Рейн. Только по собственной инициативе командованию многих частей и соединений удалось, вопреки этому запрету, отвести свои [111] войска за Рейн и создать на его правом берегу по крайней мере нечто вроде полосы прикрытия. 10 марта западные союзники захватили в свои руки весь левый берег Рейна от района южнее Арнема до Кобленца. 7-я армия действовала теперь на левом фланге группы армий «Г» и держала оборону по Мозелю. Таким образом, группа армий «Г» создала здесь охватываемый противником с обеих сторон плацдарм, который представлял собой нелепый с оперативной точки зрения «балкон», расположившийся прямо перед основным фронтом, проходившим теперь по Рейну. В командовании группы произошли некоторые изменения. 1-й армией стал командовать генерал Фёрч, а 7-й — генерал фон Обстфельдер. Бывший командующий 7-й армией генерал Брэнденбергер принял командование 19-й армией, которая к тому времени, как известно, уже полностью находилась за Рейном в верхнем его течении.

Захват противником моста в районе Ремагена послужил для верховного главнокомандования внешним поводом для снятия с должности фельдмаршала фон Рундштедта. Это случилось 10 марта 1945 года. Вместо него был назначен фельдмаршал Кессельринг. Не жалея самого себя, последний изо всех сил старался поправить тяжелое положение, в котором оказались немецкие войска на Западе, но все усилия его были напрасны. Плацдарм на Мозеле удержать не удалось. Противник одну за другой форсировал реки Мозель и Наэ. Группа армий «Г», ведя кровопролитные бои, вынуждена была, наконец, полностью отвести свои войска за Рейн. Неотступно преследуя немцев, противник на всем фронте вышел к Рейну и изготовился для броска через него.

Конец немецких войск на Западе

Теперь было лишь вопросом времени, когда западные союзники начнут форсирование Рейна. Новому главнокомандующему войсками Запада казалось, что решающее значение имеет ликвидация или по меньшей мере сужение размеров плацдарма противника в районе Ремагена. Но, несмотря на ввод в бой последних имевшихся в распоряжении группы армий «Б» сил, этот плацдарм продолжал расширяться до тех пор, пока в конце второй декады марта не лопнуло кольцо немецкой обороны, сдерживавшей его. Вслед за этим 23 марта противник, высадив крупные воздушные десанты в районе между Бохольтом и Везелем, форсировал Рейн в его нижнем течении. Одновременно [112] на южном участке рейнского фронта американские танковые части после непродолжительной борьбы форсировали Рейн в районе Оппенгейма и сразу же продвинулись через Франкфурт и Ханау в направлении Фульды. Удерживать позиции на Рейне стало бессмысленным, так как западные союзники проникли уже в самое сердце Германии. А тем временем на Востоке русские войска вышли уже к Одеру и стали готовить наступление на Берлин.

Обескровленные, лишенные регулярного снабжения, потерявшие из-за недостатка горючего «возможность двигаться и все больше и больше утрачивавшие свою боеспособность, немецкие войска, несмотря на приказ верховного главнокомандования, требовавший от них какого-то «фанатического сопротивления», не могли хоть сколько-нибудь противостоять превосходящим силам противника. Тяжелым бременем ложилось на офицеров и солдат сознание того, что они ведут борьбу на территории своей собственной страны. Неизгладимое впечатление производили на них бесчисленные жертвы и страдания населения, а также страшные и каждый день увеличивавшиеся разрушения в городах и селах.

Немецкое командование было уже не в состоянии принять какие-либо меры, чтобы помешать союзникам последовательно осуществлять свой стратегический план, заключавшийся в том, что решения исхода борьбы следовало добиться еще в западной части Германии, а затем нанести главный удар на Берлин. Рурская область оказалась изолированной, очутившись между группировкой, наступавшей от Везеля, и группировкой, продвигавшейся от Ремагена. В Руре скопились почти все остатки войск группы армий «Б». Командование группы получило от Гитлера приказ дать противнику окружить себя в этом районе и сражаться так до последней возможности. Таким образом группа армий «Б» вышла из подчинения главнокомандующего войсками Запада. Видя близкий крах армий, фельдмаршал Модель нашел для себя соответствующий «выход» из этого положения, покончив жизнь самоубийством. Теперь боевые действия в Германии стали развиваться с необыкновенной быстротой. Немцы бежали в направлении Эльбы. Борьба, однако, еще продолжалась: она шла за канал Везер-Эмс, за Тевтобургский лес, за позицию на реке Везер; она велась в Таунусе и в горах Гессена, на Фульде и на Верре, в Тюрингском лесу, на Заале, в Гарце и на Аллере. Но сопротивление было напрасным! На юге Германии остатки немецких войск продолжали бороться на Майне, на Неккаре, на Рейне в его верхнем течении [113] и на созданном в горах Шварцвальда фронтом на север оборонительном рубеже 19-й армии. Весьма отчетливо обозначилось разделение немецких войск на Западе на северную и южную группировки. Оно было вызвано стремительным наступлением на главном направлении крупных американских танковых сил, наносивших удар в обход Гарца по Эльбе. Фельдмаршал Кессельринг, согласно приказу верховного главнокомандования, пытался удержать Гарц и спешно создал для этой цели новый штаб полевой армии во главе с генералом Лухтом. Примерно 10 апреля верховное главнокомандование отдало приказ, в котором указывался ряд мероприятий, соответствующих сложившейся обстановке. Группа армий «Северо-запад» фельдмаршала Буша, созданная в начале апреля для прикрытия побережья Северного моря, получила в свое распоряжение 25-ю и 1-ю парашютно-десантную армии, которые действовали на северном крыле фронта, а главнокомандующий войск Запада оставил в своем ведении южный участок фронта, где сражались остатки 7-й и 19-й армий. Бывший командующий группой «X» генерал-полковник Бласковиц получил задачу дать противнику окружить себя в «крепости Голландия» и держаться там до последнего патрона. 5-я танковая армия была разгромлена еще в ходе борьбы за Рейн и окружения группы армий «Б» в Рурской области. По приказу верховного главнокомандования армия Лухта должна была также дать противнику возможность окружить себя в «крепости Гарц». В районе между Берлином и Хальберштадтом формировалась новая армия — «армия Венка». Согласно идее Гитлера, она должна была сначала деблокировать «крепость Гарц», а затем пробиться в Рурскую область с целью освобождения окруженных там войск группы армий «Б». Эта идея так и осталась неосуществленной; быстро развивающиеся события не ждали. Часть соединений армии Венка была уничтожена в боях за Гарц, остальные — восточнее Эльбы. Положение стало совершенно отчаянным! Остатки Западной армии еще сражались в северной части Германии, имея тылы на Эльбе, а в это время русские уже подходили к Берлину и Дрездену.

На юге Германии 1-я и 19-я армии были отброшены к Дунаю и даже за него (в район Регенсбурга), в то время как 7-я армия оборонялась по верхнему течению Мульды, имея фронт обращенным на запад. В соответствии со сложившейся здесь обстановкой был отдан приказ о передаче ее в состав группы армий Шёрнера. 1-я и 19-я армии пытались на отдельных рубежах оказать противнику сопротивление, заняв вначале на Дунае [114] оборону фронтом на север, а затем на Лехе, Изаре и, наконец, на Инне — фронтом на восток. Каждая оборонительная позиция немцев всякий раз быстро теряла свое значение в результате обхода ее с фланга. Выполняя последний приказ, немецкие войска отошли, наконец, в Альпы, в район южнее Зальцбурга до Альгейских Альп, чтобы оборонять там так называемую «крепость Альпы». На самом деле никакой крепости здесь не было, а существовало только вводившее всех в заблуждение грозное название.

Основную массу войск, устремившихся в долины Альп, составляли тыловые части. Среди них попадались и незначительные остатки полевых войск, но уже без танков, тяжелого оружия и боеприпасов. Все эти войска абсолютно ничем не снабжались, поэтому через несколько недель здесь начался сильный голод, сокративший численность и войск и местного населения. 5 мая главнокомандующий войсками Запада принял решение о капитуляции, за которой 8 мая последовала безоговорочная капитуляция всех остатков немецких вооруженных сил. Так закончилась борьба, исход которой был предрешен еще задолго до развязки и которая уже давно стала бесперспективной.