Северо-африканская кампания
10 июня 1940 года в войну вступила фашистская Италия. Все, конечно, полагали, что Муссолини тотчас же начнет в районе Средиземного моря активные боевые действия и в первую очередь овладеет островом Мальтой, который угрожал коммуникациям Италии, связавшим ее с Восточной и Северной Африкой. Однако подобной инициативы Италия не проявила, а немецкое верховное командование со своей стороны не оказало на нее никакого влияния. Гитлер ни за что не хотел задевать самолюбие Муссолини. Средиземное море являлось «mare nostrum»{23} Италии, и Гитлер не желал вмешиваться в ее дела. Эта предупредительность Гитлера по отношению к Муссолини, вплоть до свержения последнего, весьма отрицательно сказывалась на многих делах. Гитлер не раз говорил, что [115] севернее Альп войну ведут немцы, а южнее — итальянцы, и всякое другое разграничение является вредным. В результате этого все важнейшие законы коалиционной войны остались без внимания.
Обстановка в районе Средиземного моря в начале лета 1940 года и ближайшая военная задача Италии
Что можно сказать о военном положении Италии в начале лета 1940 года? После капитуляции Франции единственным противником стран «оси» оставалась Великобритания. Средиземное море для обеих сторон представляло собой важнейший стратегический объект. Для Англии жизненно важное значение имел короткий морской путь через Гибралтар и Суэц. Чтобы удержать его в своих руках, она при любых обстоятельствах должна была сохранить за собой остров Мальту. Италия должна была защитить свои колониальные владения в Северной и Восточной Африке, тогда как ее метрополия находилась вне всякой опасности. Итальянские вооруженные силы должны были, таким образом, в первую очередь обеспечить коммуникации, связывавшие Италию с колониями, и затем не допустить использования Великобританией морского пути через Средиземное море и Суэцкий канал. Англия могла стать опасной как сухопутный противник прежде всего в колониях. Обстановка в воздухе и на море со временем могла измениться только в пользу Британской империи. Поэтому необходимо было срочно начать действовать. Как же поступила Италия?
Неудачное наступление Грациани на Египет. Успех английского контрнаступления и его причины
В сентябре 1940 года итальянский маршал Грациани силами 8 пехотных дивизий начал с территории Ливии наступление на Египет. Немцы предлагали Италии помощь войсками, но Муссолини ее отклонил. Он полагал, что сможет обойтись своими силами. В начале своего наступления Грациани встретил со стороны противника весьма незначительное сопротивление и продвинулся до Сиди-Баррани. Однако вместо того, чтобы [116] продолжать наступление, он остановился на этом рубеже. Причина такой осторожности итальянцев заключалась, вероятно, в недостаточном вооружении и оснащении их войск, состоявших преимущественно из туземцев. 9 декабря 1940 года англичане перешли в контрнаступление, в результате которого итальянская армия оказалась почти полностью уничтоженной. Одно поражение следовало за другим. Уже 16 декабря пал Эс-Саллум, а 21 января 1941 года — сильнейшая крепость Ливии Бардия. Несколько дней спустя английские танки вступили в Киренаику. Передовые танковые части быстро пересекли пустыню и, отрезав пути отхода остальным итальянским силам, овладели Бенгази. Остатки итальянских войск вышли к позиции Гаср-Эль-Брега на берегу залива Большой Сирт.
Необходимо было принять срочные меры по обороне Триполи. После потери почти всей территории Ливии и после того, как итальянская армия потеряла более 130 тыс. человек пленными, следовало ожидать, что итальянцам не удастся удержать за собой в течение долгого времени этот последний опорный пункт в Северной Африке. Это было тем более очевидно, что и в самой Италии вряд ли имелись еще какие-либо резервы, оснащенные современным вооружением. Вообще причиной этой катастрофы явилось прежде всего слабое вооружение итальянских войск. Беспомощными перед английскими танками оказались не только туземные войска Италии, которые совершенно не имели современного вооружения, но и сами итальянские дивизии далеко уступали противнику, оснащенному по последнему слову техники. Плохая техническая подготовленность была поэтому основной причиной того, что итальянский солдат не выдержал испытании Второй мировой войны. Ни по уровню боевой подготовки, ни по качеству своего вооружения итальянский солдат не был готов к войне против высокоразвитого европейского противника.
В итальянской сухопутной армии не хватало танков, средств противотанковой и противовоздушной обороны, полевой артиллерии, а также технических средств связи. Ограниченное количество транспорта не позволяло итальянцам обеспечить снабжение боеприпасами; не было у них и полевых кухонь. Рядовые в противоположность офицерам получали весьма скудное питание.
Не менее отсталой была и итальянская авиация, имевшая на вооружении главным образом самолеты устаревших типов. Исключение составляли лишь самолеты-торпедоносцы. Что касается флота, имевшего внушительную численность, то при [117] строительстве его итальянцы в погоне за высокими скоростями кораблей чрезмерно сократили толщину их брони. Войска были недостаточно подготовлены к ведению ночных боев.
Тем не менее солдаты всех видов вооруженных сил Италии нередко показывали образцы храбрости. В особенности это относится к экипажам легких военных кораблей. Но, как правило, именно эти корабли, использовавшиеся для сопровождения караванов судов в Африку, чаще всего приносились в жертву противнику. Потери в людях в итальянских вооруженных силах были всегда очень высокими.
Положение Италии в конце 1940 и в начале 1941 года. Первая помощь со стороны Германии
Слабость итальянских вооруженных сил не осталась незамеченной военным руководством Германии. Но сколько Гитлеру ни говорили об этом, он продолжал думать, что фашизм сделал из итальянского солдата такого бойца, который способен на самые необыкновенные подвиги.
Уже через несколько месяцев после своего вступления в войну Италия оказалась в чрезвычайно трудном положении не только в Северной Африке, но и в других районах. Например, войска, наступавшие на Балканах{24}, оказались перед опасностью быть сброшенными в море с территории Албании. Флот также понес большие потери и не сумел добиться успеха ни в одном сражении. Чтобы не допустить военной катастрофы своего союзника, Германии пришлось оказать итальянцам помощь. Свою первую задачу немцы видели в том, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения обстановки в Северной Африке. В первое время предполагалось послать в Африку небольшой «заградительный отряд». Но в результате проведенного на месте ознакомления с обстановкой Гитлер пришел к выводу, что «заградительного отряда» в составе одной бригады будет недостаточно для удержания всей Триполитании. Поэтому он дал установку [118] создать экспедиционный корпус в составе двух дивизий — так был основан немецкий экспедиционный корпус «Африка». Для поддержки его с воздуха в Сицилию был переброшен 10-й воздушный корпус.
В феврале 1941 года командир экспедиционного корпуса «Африка» генерал-лейтенант Роммель направился на новый театр военных действий, на котором ему впоследствии пришлось решать самые трудные задачи в его жизни. По прибытии в Триполи он сразу же разошелся во мнениях с главным командованием итальянских экспедиционных войск в Северной Африке, которое было склонно больше к обороне, чем к наступлению. Вероятно, это объяснялось тем, что находившиеся в Африке итальянские силы вообще не были способны к ведению активных действий. Роммель не видел в одной обороне никакой перспективы на решительную стабилизацию положения. Поэтому он хотел как можно скорее начать наступление и продвинуться так далеко, как это только будет возможно. Он стремился упредить генерала Уэйвелла в подтягивании своих сил в Ливию. Видя нерешительность итальянцев, Роммель предпочел действовать самостоятельно, в зависимости от обстановки и полагаясь только на себя. Он всемерно форсировал переброску своих войск, так что уже к концу марта 5-я легкая дивизия немцев целиком находилась в Африке.
Рейд Роммеля от Гаср-Эль-Брега до египетской границы
Разведка подтвердила правильность предположения Роммеля: английские силы были сильно растянуты в глубину. Этот момент нужно было использовать, и 31 марта Роммель отдал приказ о наступлении. Сломив отчаянное сопротивление англичан, немцы овладели их позицией в солончаках между оазисом Марада и населенным пунктом Гаср-Эль-Брега. Продвигаясь дальше, они вплоть до Аджедабии нигде не встретили сопротивления со стороны противника. 4 апреля немцы взяли город и порт Бенгази. Дальнейший план Роммеля заключался в том, чтобы ударом через пустыню отрезать английские войска в Северной Киренаике. Это, разумеется, было связано с большим риском, так как немецкие войска должны были впервые преодолеть трехсоткилометровое безводное пространство пустыни. В довершение всего разыгралась долгая песчаная буря. Но железная воля Роммеля заставила всех двигаться вперед. [120]
Летая над пустыней на своем «шторхе», он неотступно следил за тем, чтобы движение войск не прекращалось ни на минуту. В районе Эль-Мекили в руки немцев попало 6 генералов и 2 тыс. солдат противника. Роммелю удалось осуществить свой план: англичане вынуждены были уйти из Киренаики, чтобы не оказаться там отрезанными. Через несколько часов после занятия Эль-Мекили немцы овладели Дерной. Но Роммель не остановился здесь. 9 апреля он занял Бардию, а еще через день перешел египетскую границу. За 12 дней Роммель вернул то, что генералу Уэйвеллу удалось захватить в течение более 50 дней. Исключение составил один пункт: у 5-й легкой дивизии, несмотря на итальянские подкрепления, было весьма мало сил, чтобы взять Тобрук. В том, что Тобрук не был занят, заключался главный недостаток первого наступления Роммеля.
Таким образом, возникло два совершенно различных направления — на рубеже Эс-Саллум, Бардия фронтом на восток, а другое — у Тобрука. Для захвата этой крепости немецко-итальянским войскам нужно было готовить новую операцию. Английское же командование должно было позаботиться о том, чтобы как можно скорее деблокировать окруженную крепость. Поэтому главной задачей Роммеля стало любой ценой овладеть ею раньше, чем англичане сумеют собрать свои силы. Но, к сожалению, сделать это Роммель пока был не в состоянии. Морским транспортам лишь с большим трудом удавалось достигать портов Ливии. Англичане усилили свои действия против морских коммуникаций немецко-итальянских войск, топя огромное количество их судов. В результате этого переправить многие подразделения обеих танковых дивизий корпуса «Африка» и, в частности, различного рода транспорт и тыловые органы пока еще не удавалось. В отношении бензина и боеприпасов в 1941 году особых затруднений не возникало. Но доставка их к фронту из Триполи и Бенгази через огромные расстояния по суше каждый день представляла собой новую проблему
Сражение в районе ливийско-египетской границы, борьба за Тобрук и новое отступление войск держав «оси» до Эль-Агейлы
Контрудар противника не заставил себя долго ждать. Но в сражении в районе Эс-Саллума Роммелю после многодневных и ожесточенных боев все же удалось остановить наступление [121] англичан. Здесь впервые над полем боя появились крупные соединения английской авиации. Роммель совершенно ясно сознавал, что при новом натиске англичан удержать свои войска на обоих направлениях ему не удастся, поэтому в августе он все свое внимание обратил на подготовку к штурму Тобрука. Срок начала наступления зависел от прибытия тяжелой артиллерии и боеприпасов, а также ударных частей пехоты. Но положение с транспортировкой войск по морю еще более ухудшилось, в результате чего наступление в конце концов пришлось отложить на декабрь 1941 года. У Роммеля с каждым днем росло опасение, что его новый противник, генерал Окинлек, не даст ему возможности подготовиться к наступлению.
И он не ошибся. 18 ноября 1941 года англичане внезапным ударом начали свое третье наступление. В нем принимали участие соединения созданной летом 8-й армии, имевшей в своем составе около 30 тыс. человек, 800 танков и около 1 тыс. самолетов. Это были самые мощные военные силы, какие до сих пор видела пустыня. Роммель мог противопоставить этим силам не более 40 тыс. человек, 300 танков и примерно 200 самолетов. Плохо вооруженные итальянские войска имели почти такую же численность.
Первые дни сражения проходили для танкового корпуса «Африка» в мучительной неизвестности. Командование не знало, где появятся основные силы противника и из какого района он нанесет главный удар. Воздушная и наземная разведка не могла получить почти никаких данных, ибо развертывание английских сил было превосходно замаскировано. Немцам с большим трудом удалось отразить многочисленные попытки гарнизона Тобрука прорвать кольцо окружения. Настроение немецких войск было весьма подавленным, тем более, что начиная с 16 октября снабжение их по морю полностью прекратилось.
23 ноября во время танкового сражения в районе Сиди-Резег английские войска понесли очень большие потери. Казалось, что военное счастье снова улыбается немцам. Но в этот самый момент Роммель совершил крупную ошибку, переоценив достигнутое немцами преимущество. Вместо того чтобы уже на следующий день продолжить наступление на Тобрук и покончить с измотанным уже в боях осажденным в нем гарнизоном, он начал вести параллельное преследование противника в направлении Египта, стремясь перерезать англичанам все пути отхода. В результате этого корпус «Африка» не смог принять участия в сражении за Тобрук в течение шести дней, которые и решили судьбу фронта в этом районе. 5 итальянских дивизий [122] и части 3-й немецкой дивизии, блокировавшие крепость, не могли выдержать частых атак, которые противник вел из самой крепости и с тыла. Кольцо окружения все более разжималось, а плотность его соответственно уменьшалась. 27 ноября новозеландцам удалось впервые соединиться с гарнизоном крепости. Вернувшийся вскоре с преследования корпус «Африка» был настолько потрепан, что уже ничего не мог изменить в ходе событий. 6 декабря блокаду пришлось снять. «Тобрукские крысы», как называли немцы защитников крепости, держались не напрасно! Немцам пришлось повсюду начать отступление, в ходе которого они потеряли Дерну, Бенгази, Аджедабию и, выйдя из Киренаики, остановились лишь в районе Эль-Агейлы.
Во второй половине дня 31 декабря войска немецкого корпуса «Африка» нанесли в районе Аджедабии преследовавшим их английским войскам большой урон. Кроме того, в районе Бардии и на перевале Хальфая продолжали сражаться небольшие немецко-итальянские гарнизоны, которые почти до середины января не давали 8-й английской армии возможности использовать дорогу, проходившую по побережью. Тем временем два события позволили немцам существенно разрядить обстановку. Во-первых, в результате перевода 2-го воздушного флота под командованием фельдмаршала Кессельринга с Восточного фронта в Сицилию превосходство противника в воздухе стало менее чувствительным. Во-вторых, 16 декабря 1941 года, после двухмесячного перерыва, в Триполи пришел первый караван судов. С ним прибыли и несколько давно ожидавшихся немецких танковых рот и артиллерийских батарей. Они должны были составить основную силу для нового контрнаступления Роммеля. В результате английского удара в ноябре 1941 года немецкие и итальянские войска понесли очень большие потери. Немцы потеряли 33% личного состава и 220 танков, итальянцы лишились 40% личного состава и 120 танков.
Новое наступление Роммеля и выход его на позицию Аль-Газалы
10 января Роммель прибыл на позицию Марада, Гаср-Эль-Брега. С первого же взгляда ему стало ясно, что оставшимися здесь силами эту позицию невозможно удержать даже в том случае, если бы войска имели несколько недель дополнительно для ее оборудования. Где бы ни задумал противник нанести удар, [123] он повсюду смог бы прорвать оборону позиции, удерживавшейся весьма незначительными силами. Тщательный подсчет и сравнение английских и своих сил показали, что немцы будут иметь возможность сохранить некоторое превосходство в силах в течение не более двух-трех недель. Поэтому необходимо было как можно полнее использовать это время для подготовки и проведения контрнаступления. Принимая решение перейти к активным действиям, Роммель надеялся помешать развертыванию английских сил и выиграть время. В случае достижения немцами значительных успехов в начале наступления можно было подумать и о том, чтобы использовать эту возможность и вновь захватить Бенгази, а может быть, и часть территории Киренаики. Задача состояла теперь в том, чтобы сохранить внезапность. Все необходимые мероприятия Роммель провел с присущим ему мастерством. Когда 31 января войска перешли в наступление, внезапность была полной. Однако отрезать пути отхода противнику немцам не удалось. Тем не менее на второй день наступления немцы вступили в Аджедабию, а 26 января подошли к населенному пункту Завиет-Мсус. Роммель хотел, если это ему удастся, захватить также и Бенгази. Противник, очевидно, ожидал, что Роммель по примеру прошлого года попытается путем обхода Бенгази заставить его гарнизон уйти из города. И уж, безусловно, он не предполагал, что немцы смогут нанести удар на Бенгази, пройдя через всю пустыню с юга на север. Но произошло именно это. Создав смешанную боевую группу, командование которой он лично взял на себя, Роммель 28 января начал наступление из района южнее Завиет-Мсус. В первый момент казалось, что операция развивается неудачно. За песчаной бурей последовал ливень и превратил вади в вязкие болота, так что ночью войска вынуждены были беспомощно сидеть на одном месте, теряя ориентировку. Но почва высохла поразительно быстро, поэтому Роммель, возглавлявший авангард, уже во второй половине дня 29 января смог захватить аэродром Бенина, а 30 января немецкие войска вступили в Бенгази, взяв в плен много солдат и офицеров сражавшейся здесь южноафриканской бригады.
В Бенгази Роммель не остановился, а стал немедленно продолжать преследование противника через пески Киренаики. Это преследование привело его к заливу Бомба, то есть непосредственно к позиции англичан у Эль-Газалы. Прорвать ее и овладеть Тобруком с ходу Роммель, однако, не мог. Для этого у него не хватило бы ни сил, ни горючего. [124]
Проблема дальнейшего ведения боевых действий в Северной Африке
Теперь можно было с уверенностью сказать, что наступит длительная передышка, так как силы обеих сторон были на исходе. Поэтому Роммель вылетел в Европу, чтобы выяснить наконец, какая роль отводится африканскому театру военных действий в рамках общей военной кампании 1942 года. Но добиться от Гитлера и Йодля ясного ответа на этот вопрос было невозможно. Даже просьба Роммеля о срочном захвате Мальты не произвела на них никакого впечатления. Возвращаясь назад, Роммель остановился в Риме, но и там он не узнал ничего конкретного. Итальянцы склонялись к тому, что лучше дожидаться очередного английского наступления на достигнутых позициях, чем наступать дальше. Они считали, что англичане перейдут в наступление не раньше осени. Роммель же придерживался совершенно другого мнения. Он ожидал нового наступления противника не позднее июня. Поэтому в середине апреля он думал овладеть Мальтой и, создав тем самым предпосылки для более надежного обеспечения снабжения войск держав «оси» по морю, нанести удар по Тобруку. Вопрос о том, нужно ли будет после падения этой крепости продолжать наступление на Египет, по его мнению, можно было решить лишь на основании учета всей обстановки, которая сложится к тому времени. Для того чтобы не дать англичанам возможности подготовиться к наступлению, немцам необходимо было выступить уже в конце мая. Роммель считал, что если ему не удастся закончить своевременно подготовку операции по захвату Мальты, то можно будет предпринять сначала наступление на Тобрук, но с таким расчетом, чтобы наступление на Мальту было начато сразу же после него. Мальтой же следовало овладеть при любых обстоятельствах. Так думал Роммель.
Учитывая свою ограниченность во времени, командование приняло решение в пользу последнего предложения Роммеля. Началась интенсивная подготовка обеих операций. Наступлением на Тобрук руководило немецкое командование, а подготовку операции против Мальты осуществляли итальянцы. Немцы должны были также усилить войска итальянцев путем передачи им некоторых авиационных и парашютно-десантных частей. [125]
Наступление Роммеля на позицию у Эль-Газалы и борьба за Тобрук
26 мая во второй половине дня войска Роммеля перешли в наступление. Его план состоял в том, чтобы силами трех немецких и двух итальянских дивизий обойти южное крыло английских войск в районе Бир-Хашейма и нанести удар по позициям 8-й армии с тыла; тем временем итальянские пехотные соединения должны были сковывать действия англичан с фронта. Но осуществить этот замысел Роммелю не удалось. Действия сковывающей группировки оказались неэффективными, и поэтому англичане сумели обрушить все свои силы против подвижной группы Роммеля, которая совершала охват. Наступающий сам оказался окруженным в тылу противника. Положение Роммеля казалось безнадежным. Тем не менее он с возмущением отклонил все предложения своих соратников об отходе. Он сказал, что займет здесь круговую оборону и будет удерживать ее до тех пор, пока противник не будет ослаблен и танковые соединения не смогут возобновить свое наступление. Немецкие войска попадали из одного кризисного положения в другое, и довольно часто всем начинало казаться, что Роммель окажется неправ. В особенности это относится к тем боям, которые с переменным успехом велись за Бир-Хашейм, где французская добровольческая бригада генерала Кенига упорно оборонялась вплоть до 12 июня. Шесть дней спустя этот бастион был наконец захвачен немцами. Дорога на Тобрук стала открытой.
Здесь Роммель еще раз показал всем свое мастерство. Еще засветло он направил одну боевую группу на восток в направлении Бардии. Этим он хотел создать видимость, что намеревается наступать на Египет и снова оставить Тобрук у себя в тылу. Но как только стемнело, немецкие танковые дивизии вернулись назад и двинулись на Тобрук. Ровно в пять часов утра немецкие орудия открыли ураганный огонь. Их огневые позиции находились там же, где они были в прошедшем году, и пришедшие туда артиллеристы нашли там много оставшихся с того времени боеприпасов. Противник ответил огнем всех орудий. Через два часа благодаря поддержке со стороны 2-го воздушного флота немцам удалось пробить в обороне противника первую брешь. В нее устремились танки и расширили прорыв. Вечером того же дня Роммель с первыми танками, прорвавшимися через город, въехал в район порта. Войска обороняющихся были разрезаны на две части. Немцы вплотную подошли к цели. Они в [126] первый раз вступили на землю Тобрука, за которую шли такие долгие и кровопролитные бои. Как оборонявшиеся, так и наступавшие больше года страдали в этой безводной, сухой, скалистой и песчаной пустыне, их мучили паразиты, они изнывали от палящих лучей солнца. Наконец-то этот ад кончился. 21 июня в первой половине дня комендант крепости генерал Клоппер с несколькими генералами и 33 тыс. человек сдался в плен. Трофеи были настолько огромными, что их одних вполне хватило на то, чтобы обеспечить в последующие месяцы танковые войска Роммеля достаточным питанием и обмундированием. Между прочим, за это время в Северную Африку прибыл только один морской конвой (в апреле 1942 года), доставивший немцам и итальянцам ровно столько предметов снабжения, сколько ими расходовалось в течение одного месяца. Несмотря на трофеи, недостаток в бензине продолжал чувствоваться и после взятия Тобрука, так как количество танкеров, снабжавших армию, все больше и больше уменьшалось.
Наступление на Мальту снова откладывается. Роммель продвигается до Эль-Аламейна
Дорога в Египет была теперь свободной. Удастся ли противнику создать перед Нилом новый фронт? Можно ли при помощи быстрых и решительных действий пробиться к Каиру? Эти вопросы постоянно задавал себе Роммель. Но итальянцы и с ними вместе командующий немецкими войсками на юге Европы придерживались по-прежнему того плана, по которому Мальту необходимо было захватить сразу же после овладения Тобруком. Это объяснялось, очевидно, тем, что немецкая авиация не могла одновременно поддерживать наступление немецких войск в Египте и проводить операцию по захвату Мальты. Однако Гитлер встал на сторону Роммеля и одобрил наступление на Египет. Начав его, Роммель, несмотря на неутешительные прогнозы итальянцев, продвинулся далеко в глубь территории Египта и остановился только в районе Эль-Аламейна. Позже он называл свою остановку необыкновенным счастьем.
С выходом немецких войск на позицию у Эль-Аламейна кризис, который постепенно разрастался в течение всей кампании, достиг своего кульминационного пункта. Обе стороны, как говорится, выдохлись. Если англичане в первое время с большим трудом удерживали позицию у Эль-Аламейна, прочность [127] которой сама по себе была исключительно высокой, то и Роммель со своей стороны не имел больше сил для развития достигнутого успеха.
Кроме того, коммуникации немецких войск бесконечно растянулись, а коммуникации противника значительно сократились. К тому же снабжение по морю было сопряжено с большим риском. В июле морем подвозилось в пять раз меньше того, что требовалось войскам. Военный порт Тобрука не обладал достаточной мощностью для производства разгрузочных работ большого масштаба и никак не мог заменить собой Бенгази. Таким образом, сухопутные коммуникации с падением Тобрука нисколько не сократились.
Борьба за позицию у Эль-Аламейна
В самом начале борьбы за Эль-Аламейн Черчилль прилетел в Каир, назначил Монтгомери командующим 8-й армии и организовал присылку в Египет в виде подкрепления больших формирований английских войск. К середине августа 8-я армия англичан прочно удерживала в своих руках весь фронт, протянувшийся от побережья Средиземного моря до впадины Каттара. Предпринятая немцами 30 августа попытка прорвать оборону англичан окончилась неудачей прежде всего из-за недостатка горючего. Роммель уже считал, что в этих условиях ему следует отказаться от захвата Александрии, важнейшего порта в юго-восточной части Средиземного моря. Однако он почему-то поверил обещанию Кессельринга доставлять его войскам по воздуху ежедневно до 400 куб. м бензина и решился продолжать борьбу. Фактически же в армию, как и раньше, поступало очень незначительное количество горючего. Транспортная авиация сама пожирала почти весь привозимый ею бензин. И Роммель скоро понял, что он брошен на произвол судьбы. Впоследствии он уже никогда не мог отделаться от этой мысли.
С большим трудом войскам Роммеля удалось прорвать оборону противника, но в этот самый момент их поразил весьма тяжелый удар: непосредственно перед входом в порт Тобрука противником был торпедирован крупный танкер. Дивизии Роммеля утратили подвижность и в течение почти семи дней как вкопанные стояли в тылу вражеского фронта. То, что войскам пришлось пережить в те дни от воздушных налетов, по своей тяжести превосходит почти все, что случилось с ними в дальнейшем. Ежедневно немецкие дивизии подвергались почти беспрерывным [128] бомбардировкам. Возместить потери армии в орудиях, танках, автомашинах и другой технике было невозможно, так как снабжение становилось все более скудным. От отвода своих сил за египетскую границу пришлось отказаться, так как достать транспортные средства для итальянских войск было негде. Еще в сентябре перед своим вылетом в Германию на отдых, который был ему крайне необходим, Роммель со всей серьезностью указал верховному главнокомандованию на ту опасность, которой войска подвергаются из-за их плохого снабжения. Он закончил свое заявление словами: «Если нам не удастся наладить снабжение танковой армии в самых минимальных размерах, она не будет в состоянии оказывать сопротивление объединенным силам Британской империи и США. В этом случае ее рано или поздно постигнет судьба гарнизона Хальфаи».
О том, что наступление войск Монтгомери не за горами, свидетельствовала возросшая с конца сентября активность английской авиации. Все, что можно было сделать, чтобы подготовиться к отражению натиска противника, было немцами сделано. Но вследствие их недостаточного снабжения им пришлось ограничиться только укреплением своих позиций и наиболее целесообразным расположением резервов. На переднем крае обороны немецкие батальоны, как правило, располагались вперемежку с итальянскими. В тылу находились три группировки, составлявшие резерв. В каждую из них входили одна немецкая и одна итальянская танковые дивизии.
В ночь на 24 октября англичане перешли в наступление. Они обрушились сначала на позиции итальянцев, чтобы потом окружить оставшиеся островками участки немецкой обороны. Вечером 25 октября из Германии вернулся Роммель, вызванный сюда после того, как в бою погиб его заместитель генерал Штумме. Вследствие быстрого выхода из строя основных сил итальянских войск немцам становилось все труднее затыкать новые бреши, возникавшие в общем фронте. Превосходство противника в технике день ото дня становилось все более чувствительным, и если немцы не хотели допустить прорыва англичан на широком фронте, то они должны были немедленно начать отход.
Вечером 2 ноября Роммель доложил итальянскому верховному командованию и немецкому верховному главнокомандованию о своем намерении отвести войска с позиции у Эль-Аламейна. К величайшему удивлению Роммеля, на следующий день в его штаб пришел «приказ фюрера», в котором Гитлер, абсолютно [129] игнорируя критическую обстановку, сложившуюся у Эль-Аламейна, утверждал, что «силы противника также на исходе и наша задача состоит в том, чтобы, цепляясь за каждый метр пустыни, либо одержать победу на этой позиции, либо умереть». Несмотря на этот приказ, 4 ноября, после того как фронт оказался прорванным в четырех местах, Роммель приказал начать отход. Впоследствии Гитлер не простил ему подобного «неповиновения». Впрочем, после Эль-Аламейна Роммель и сам стал испытывать к Гитлеру большую неприязнь.
Отступление немцев из Египта
Вынужденная отступать по одной-единственной дороге, днем и ночью атакуемая с воздуха, лишенная достаточного количества средств передвижения и самого минимального запаса горючего, испытывая во всем очень острый недостаток, итало-немецкая армия совершила замечательный подвиг, проделав этот 1500-километровый переход и сохранив при этом свою боеспособность. Но дело шло к концу, и вряд ли кто-нибудь понимал это лучше, чем сам Роммель. Вероятно, именно это и заставило его принять решение самому отправиться к Гитлеру и потребовать от последнего эвакуации всех войск с североафриканского театра военных действий. В то время еще можно было спасти примерно две трети личного состава немецких войск, эвакуировав их в Европу. Немцам нужно было повторить эпизод с Дюнкерком и ускользнуть от англичан так, как они сделали это в мае 1940 года.
28 ноября Роммель вылетел к Гитлеру, но тот наотрез отказался дать свое согласие на эвакуацию. Он сказал, что по вновь открытому кратчайшему морскому пути из Италии в Тунис можно вполне обеспечить подвоз армии необходимых ей предметов снабжения. Теперь Роммель понял, что трагический конец его армии был неотвратим.
Высадка союзников в Северной Африке и принятые немцами контрмеры
Высадка англо-американских войск в Северной Африке, проведенная союзниками 8 ноября 1942 года, явилась полной неожиданностью для немецкого верховного главнокомандования. Напротив, итальянское командование вместе с фельдмаршалом [130] Кессельрингом уже в течение нескольких дней знали, что в море находится большой десантный флот союзников. Они поставили об этом в известность верховное главнокомандование, однако последнее было уверено, что союзники высадят десант прежде всего в Южной Франции, и потому не опасалось за судьбу своих войск в Африке.
Роммель же опасался, что союзники высадят крупный десант в районе Триполи или Бенгази и тем самым перережут единственную жизненную артерию, питавшую его армию. Но германская служба разведка и контрразведки поспешила заверить Роммеля в ошибочности его предположений. Удар был действительно нанесен с тыла. Ко всеобщему удивлению, союзники не рискнули произвести высадку своих войск в Тунисе, поэтому немецкий главнокомандующий войсками Юга имел возможность в свою очередь 11 ноября ввести свои войска в Тунис.
Необходимо заметить, что на должность главнокомандующего войсками Юга был в конце 1941 года назначен фельдмаршал Кессельринг. Одновременно он продолжал оставаться и командующим 2-м воздушным флотом. До начала 1943 года, однако, Кессельринг не распространял своей власти на сухопутные немецкие силы, действовавшие в Северной Африке. Ему подчинялись лишь авиация да незначительные силы немецкого военно-морского флота, имевшиеся на Средиземном море.
В результате медленного продвижения союзников в Египте и Ливии в 1943 году немцы получили возможность укрепить свой плацдарм в Тунисе и даже несколько расширить его в направлении на запад. Им удалось быстро убедить французский гарнизон крепости Бизерта в необходимости его капитуляции. Постепенно в Тунис удалось перевести основные силы 5 немецких дивизий. Эти части вместе с малочисленными итальянскими соединениями были сведены в 5-ю танковую армию. Вплоть до самого конца войны армия ощущала большой недостаток в войсках, и прежде всего в артиллерии.
Если положение немецких войск в Тунисе к концу 1942 года удалось упрочить, то в отношении Роммеля все оставалось по-прежнему. Противник обошел войска Роммеля у Буэрат-эль-Хсуна и в районе Триполи с юга, поэтому они вынуждены были оставить свои позиции и отойти к ливийско-тунисской границе на линию Марет. К сожалению, построенные там когда-то французами укрепления были срыты итальянцами в 1940 году.
Потеря Триполи и почти всей Ливии произвела удручающее впечатление на итальянский народ. В феврале Роммель попробовал [132] еще раз захватить инициативу в свои руки. Чтобы помешать развертыванию сил противника, он 14 февраля выдвинул свои войска из Южного Туниса на северо-запад и захватил важные аэродромы в Алжире. Если бы он продолжил свое наступление до Ле-Кеф, весь фронт противника потерял бы свою прочность. Поэтому командующий английскими войсками подготовил и провел силами двух отборных дивизий встречный удар. Сил для продолжения наступления у Роммеля уже не было, и потому он решил отвести свои войска на исходные рубежи. С юго-востока приближались англичане, и это заставило Роммеля обратить свое внимание на усиление линии Марет и начать активные действия против 8-й армии Монтгомери. В результате неудачной атаки, проведенной здесь одной из танковых дивизий Роммеля в чересчур плотных боевых порядках, немцы понесли тяжелые потери и успеха не имели.
Тем временем верховное немецкое главнокомандование объявило о создании из войск Роммеля и подчиненной ему 5-й танковой армии новой группы армий «Африка». Командование ее было поручено Роммелю, произведенному в фельдмаршалы. Вскоре после этого по категорическому приказу Гитлера Роммель покинул североафриканский театр военных действий. Гитлер настаивал на его возвращении в Германию, так как не хотел, чтобы после Паулюса еще один фельдмаршал попал в плен к противнику.
Окончание борьбы в Тунисе
В апреле союзники перешли в решительное наступление. 7 апреля английские войска прорвались в долине Меджерда. Одновременно Монтгомери начал активные действия против бывшей армии Роммеля, которая теперь именовалась 1-й итальянской армией, хотя и состояла преимущественно из немецких войск. После упорных боев, в ходе которых обе стороны понесли большие потери, Монтгомери, используя свое огромное превосходство в технике, прорвал фронт армии. Все больше и больше сжималось вражеское кольцо вокруг немецко-итальянских войск в Тунисе. В то время как Монтгомери неотступно преследовал 1-ю итальянскую армию, 1-я английская армия совершила обходной маневр, стремясь обогнать отступавшие итало-германские войска и перерезать им пути отхода. Во второй половине дня 7 мая соединения 1-й английской армии взяли город Тунис. 8 мая пала Бизерта, в результате [133] чего немецкий фронт совершенно развалился. Отсутствие поддержки с воздуха и острая нехватка боеприпасов значительно ускорили приближение конца группы армий «Африка». 10 мая на мысе Бон началась капитуляция войск держав «оси». 12 мая немецкие войска полностью прекратили сопротивление. В руки союзников попало около 250 тыс. пленных, в том числе почти 140 тыс. немцев. Так поистине трагически закончилась для немецких и итальянских войск борьба за Северную Африку, длившаяся более двух лет. Плохое снабжение и отсутствие достаточных средств борьбы с авиацией и военно-морским флотом противника не позволили им продержаться в течение более длительного времени. Существенной причиной, приведшей к этой катастрофе, было то, что итало-немецкое командование послало сражаться свои войска в другую часть света, не имея возможности обеспечить безопасность их морских коммуникаций.
Командный состав и войска
Имя Роммеля было для всех немцев и итальянцев, которые сражались под его командованием, символом воинской славы и доблести.
Чем объясняется то сильное воздействие, которое он оказывал на людей? Оно объясняется только личными качествами и делами этого прирожденного военачальника. Только благодаря его силе воли армия, несмотря на все трудности, смогла совершить такие подвиги. Никакой другой полководец не смог бы предъявить к войскам таких высоких требований и добиться их выполнения.
При всей своей решительности в достижении поставленных целей он никогда не забывал о том, чтобы добиваться их ценой минимальных жертв. Он, например, считал, что если солдаты, оказавшись в безвыходном положении, сдавались в плен, то это было гораздо лучше бессмысленной гибели. Роммель был душой и мозгом своих войск.
Тяжелым бременем лежала на нем ответственность за свой театр военных действий и за подчиненные ему войска. К этому прибавлялось мучительное беспокойство за судьбу родины. Фронт, борьба и страстное желание всегда быть рядом со своими солдатами — вот что отличало его от прочих генералов, вот что заставляло его подолгу находиться на самых передовых позициях. [134]
Он умел поддерживать с войсками ту непосредственную живую связь, какую способны осуществлять лишь настоящие полководцы. Его уважали не только немецкие, но и итальянские солдаты. Роммеля часто называли «полководцем передовой линии». Этими словами люди желали сказать, что ему было гораздо легче сражаться лицом к лицу с неприятелем, чем командовать целой армией. Конечно, в его руководстве войсками было много ошибок, но подавляющее большинство совершенных им дел свидетельствует о том, что он обладал незаурядными военными способностями. Можно было только удивляться, с какой быстротой он оценивал общую обстановку и находил в ней самое главное. Он был исключительно честным и храбрым человеком. За его грубой внешностью скрывалось очень мягкое сердце. Ни на одном другом театре военных действий взыскания не накладывались так редко, как в Африке. Честный образ мыслей Роммеля побудил его сжечь пресловутый приказ Гитлера сразу же после его получения. Вся его жизнь до последнего дыхания свидетельствует о том, что он был рыцарем без страха и упреков.
Среди высшего командного состава авиации в лучшую сторону выделялись Кессельринг и Марсель. Никто другой не мог превзойти Кессельринга в его стараниях по оказанию поддержки наземным войскам. Подобно Роммелю, он совершенно не щадил себя. Число полетов, совершенных им в тех районах, где господствовала вражеская авиация, достигло примерно 200. Пять раз его самолет оказывался сбитым. Не менее известным среди «африканцев» было и имя молодого офицера Марселя. Глубокая печаль охватила всех, когда было получено сообщение о гибели этого выдающегося летчика-истребителя. С этого дня наступательный дух немецких летчиков-истребителей в Африке заметно снизился. Между прочим, Марсель был единственным среди немцев, кто получил высшую итальянскую награду — золотую медаль «За храбрость».
Оба главнокомандующих итальянскими войсками в Северной Африке: генерал-полковник Гарибальди, а позже и маршал Бестико — стремились предоставить Роммелю как военачальнику, возглавлявшему все войска в Северной Африке, широкую свободу действий. В своем стремлении они иногда заходили даже слишком далеко. Однако подобное самоотречение представляется нам сейчас достойным только похвалы. Несмотря на то, что военные действия велись по существу на итальянской территории, со стороны итальянцев инициатива проявлялась в основном средним звеном командования, и надо сказать, что среди представителей этого звена имелось большое количество превосходных офицеров. [135]
В числе молодых офицеров, а также и среди итальянских солдат было много исключительно храбрых людей, обладавших превосходными качествами солдата. Их можно было встретить как в сухопутной армии, так и в военно-морских силах, и особенно в экипажах торпедных катеров, человеко-торпед, самолетов-истребителей и самолетов-торпедоносцев. Вспыльчивый характер южанина часто мешал им быть постоянными, особенно в серьезной обстановке. Итальянский солдат быстро воодушевлялся, но не менее быстро и падал духом. В результате нехватки вооружения и снаряжения, невысокого уровня боевой подготовки, а также отсутствия ясной цели в войне итальянские вооруженные силы с самого начала войны безнадежно оказались «во втором эшелоне».
Иначе обстояли дела у противника. Он обладал, как правило, непоколебимым равнодушием и даже в периоды самых тяжелых неудач твердо верил в свою окончательную победу. Кроме того, примерно с осени 1941 года у противника появилось первоклассное вооружение, а с 1942 года — прекрасные современные танки, которые обладали более высокими тактико-техническими данными, чем немецкие. Примерно с этого же времени стало заметным и превосходство авиации противника в воздухе. Западные союзники к тому же редко испытывали трудности в снабжении своих войск.
Самыми боеспособными соединениями считались, как правило, английские дивизии, они удивительно регулярно получали пополнение в живой силе и технике. Войска остальных стран Британской империи (за исключением новозеландцев) значительно уступали им по своим боевым качествам.
Американские войска получили первое боевое крещение лишь в Тунисе и уже вскоре привыкли к суровым условиям современной войны. В то время борьба здесь шла еще согласно традиционным правилам ведения войны, и этот факт делает честь войскам обеих сторон. Овладение Тунисом открыло для западных союзников морской путь из Гибралтара в Суэц в два раза более короткий, чем путь вокруг мыса Доброй Надежды.
Итоги Северо-африканской кампании
Германия и Италия потерпели в Северной Африке большое поражение. Для Гитлера это была вторая военная катастрофа после Сталинграда. Она означала потерю немцами около 10 дивизий [136] и огромного количества ценнейшей военной техники. На Германии не могли не отразиться также и потери торгового флота вместе с грузами и тяжелые потери в личном составе немецкой авиации. Многие солдаты потеряли веру в Гитлера, а вместе с ней исчезла и решимость держаться до последнего. Потеря всех колоний явилась для фашизма самым тяжелым испытанием.
Новых военных неудач Италия больше выдержать не могла. Это должен был чувствовать и сам Муссолини, для которого теперь самым острым стал вопрос о том, согласится ли итальянская армия приложить все силы к защите своего отечества? Последние события в Африке сделали это весьма сомнительным.
Северная Африка являлась самым южным форпостом, держав «оси», и теперь они были выброшены оттуда. Ведя боевые действия в Ливии и Тунисе, немцы и итальянцы фактически обороняли итальянскую метрополию.
Немецкие и итальянские войска потерпели военное поражение главным образом по двум причинам. Первая причина заключается в отсутствии у держав «оси» надежных морских коммуникаций. Для того чтобы получить их, они должны были в первую очередь захватить остров Мальту, потому что обезвредить этот опорный пункт англичан на Средиземном море только при помощи авиации было невозможно. Кроме того, у немцев и итальянцев не хватало военно-морских сил и авиации для обеспечения надежного прикрытия морских конвоев, а небольшой радиус действия авиации не позволял ей создать прикрытие конвоям на всем пути их следования.
Другой основной причиной поражения войск стран «оси» в Африке является отсутствие на этом театре войны мощного флота и авиации, вследствие чего силы сухопутной армии вынуждены были действовать самостоятельно, без всякой поддержки с моря и воздуха. Военно-морские силы и авиация, безусловно, охотно помогли бы своим войскам, но они не могли этого сделать, так как все их основные силы были скованы на других театрах военных действий.
Таким образом, соотношение сил в бассейне Средиземного моря сложилось определенно в пользу англо-американцев. Кроме достаточного количества полевых войск, они располагали мощными военно-воздушными и военно-морскими силами, значительно превосходившими по своей численности силы противной стороны. Отсюда следует, что потеря немцами и итальянцами по 35 тыс. человек была в конечном счете напрасной. [137]