Заключение

1

Первая мировая война 1914-1918 гг. вошла в историю как событие огромного значения. Она вызвала крупные социальные изменения, оказала большое влияние на ход развития человеческого общества. Эта война, по образному выражению В. И. Ленина, явилась всесильным «режиссером» революции. Она привела к обострению классовой борьбы, быстрому вызреванию объективных условий победы Великой Октябрьской социалистической революции, открывшей новую эпоху всемирной истории — эпоху всеобщего революционного обновления мира, перехода от капитализма к социализму.

Пример трудящихся России, сбросивших гнет капиталистов и помещиков, показал другим народам путь к освобождению. Волна революционных выступлений прокатилась по многим странам, потрясая устои мировой капиталистической системы. Активизировалось национально-освободительное движение народов колониальных и зависимых стран. Начался общий кризис капитализма. Таков главный политический итог войны.

Мировая война 1914-1918 гг. завершилась полным поражением Германии и ее союзников, не добившихся осуществления своих планов передела мира и завоевания мирового господства. Победа в войне оказалась на стороне Антанты. Основной конкурент английских и французских монополистов на Европейском континенте — германский империализм — был сокрушен.

18 января 1919 г. в Версальском дворце торжественно открылась конференция союзных стран по выработке условий послевоенного мирного урегулирования. На конференции были представлены 27 стран, участвовавших в войне против Центральных держав или разорвавших дипломатические отношения [535] с Германией. Однако фактически вершителями судеб будущего мира явились Англия, Франция и США. Германия и ее бывшие союзники по войне от участия в работе конференции были отстранены. Советская Россия также не была допущена на конференцию, ибо первостепенное значение в ходе переговоров занял так называемый «русский вопрос», т. е. вопрос об организации борьбы против молодого социалистического государства. Сама Парижская конференция фактически стала штабом вооруженной интервенции против Советской России.

Перед конференцией и в ходе ее шла острая закулисная борьба между Англией, Францией, США, Италией и Японией за передел мира. Империалисты каждой страны стремились урвать для себя большую часть добычи. Правящие круги Франции, добиваясь расширения своих границ и установления гегемонии на Европейском континенте, предлагали расчленить Германию на ряд мелких государств. Кроме того, они рассчитывали на захват значительной части колониальных владений Германии, а также на получение с нее более 50% общей суммы репараций. Это не устраивало английских империалистов, которые были намерены юридически закрепить за собой захваченные во время войны германские колонии. Они опасались также чрезмерного усиления Франции и потому были заинтересованы в сохранении германского государства, которое можно было бы использовать как в интересах традиционной английской политики «равновесия» в Европе, так и для борьбы против Советской России.

Монополисты Соединенных Штатов Америки, окрепшие в годы первой мировой войны в экономическом и политическом отношениях, считали, что пришло время заявить о своих претензиях на гегемонию во всем капиталистическом мире. Эти требования в завуалированной форме еще в январе 1918 г. были высказаны в «Четырнадцати пунктах» американского президента В. Вильсона, в последующем дополнялись другими документами. Экспансионистские устремления США были прикрыты лицемерными фразами о «свободе торговли», «свободе морей», ликвидации тайной дипломатии и т. п. Одновременно американские политики направляли значительные усилия на то, чтобы не допустить чрезмерного усиления Англии и Франции и сохранить в качестве противовеса им сильную Германию, намереваясь использовать ее для укрепления влияния США в Европе, а также и для организации антисоветской интервенции.

Италия требовала в Париже присоединения к себе ряда территорий на Балканах, входивших прежде в состав Австро-Венгрии.

Япония настаивала на передаче ей полуострова Шаньдун в Китае и тихоокеанских колоний Германии{2}. [536]

На конференции была создана международная организация — Лига наций, идея которой возникла еще в конце войны, когда тяжелые бедствия и жертвы, понесенные народами воюющих стран, способствовали широкому распространению пацифистских настроений. «Творцы» послевоенного мироустройства премьер-министр Англии Д. Ллойд Джордж, президент Франции Ж. Клемансо и президент США В. Вильсон не могли не считаться с этими настроениями. Они торжественно заявили, что Лига наций создается исключительно во имя защиты мира и безопасности народов. Однако фактически Лига наций не была инструментом мира. Она с самого начала стала ареной борьбы между Англией и Францией за господство в Европе{3}, в колониях и зависимых странах. «... Лига наций, — писал В. И. Ленин, — союз только на бумаге, а на деле это группа хищных зверей, которые только дерутся и нисколько не доверяют друг другу»{4}. Лига наций использовалась империалистическими кругами Запада для организации интервенции и подрывных действий против Советской России, а также для подавления национально-освободительного движения народов колониальных и зависимых стран.

Мирный договор с Германией был подписан 28 июня 1919 г.{5} в Зеркальном зале Версальского дворца, в том самом зале, в котором немногим более 48 лет назад, 18 января 1871 г., было торжественно провозглашено образование Германской империи, ставшей главным зачинщиком первой мировой войны.

Договор вступил в силу 10 января 1920 г. после ратификации его Англией, Францией, Италией, Японией и Германией. Конгресс США отказался ратифицировать Версальский договор из-за нежелания Соединенных Штатов вступать в Лигу наций, где преобладало влияние Англии и Франции. Устав Лиги наций явился составной частью Версальского договора{6}.

Согласно статьям 27 — 117 Германия возвращала Франции отторгнутые у нее в 1871 г. Эльзас и Лотарингию. Кроме того, во владение Франции переходили угольные копи Саарского бассейна, а сама Саарская область поступала на пятнадцать лет под управление Лиги наций. По истечении срока здесь предусматривалось проведение плебисцита по вопросу о государственной принадлежности. Бельгия получала округа Эйпен, Мальмеди и Морене. К Польше отходили населенные преимущественно поляками некоторые районы Силезии, Померании, Восточной и Западной Пруссии. Данциг (Гданьск) и его округ были [537] объявлены «вольным городом», Мемель (Клайпеда) передан под управление Лиги наций, а в 1923 г. присоединен к Литве. Дания получила северную часть Шлезвига, отторгнутую Пруссией в результате Датской войны 1864 г., Чехословакия — Гульчинский район Верхней Силезии. В итоге территория Германии сократилась более чем на 70 тыс. кв. км, на которых проживало около 6,5 млн. человек (10% населения). На эти области приходилось 75 % добычи железной руды и цинка, 20 % добычи угля и 26 % выплавки чугуна{7}. Кроме того, вся германская часть левобережья Рейна и полоса правого берега шириной 50 км подлежали демилитаризации и переходили под контроль победителей.

Германия лишалась всех своих колониальных владений общей площадью 2,65 млн. кв. км с населением более 12 млн. человек, которые позднее были поделены между державами-победительницами в качестве подмандатных территорий Лиги наций. Англия получила Восточную Африку, часть Того и Камеруна; британские доминионы — Юго-Западную Африку, северо-восточные области Новой Гвинеи с прилегающим архипелагом и острова Самоа; Франция — часть Того и Камеруна; Япония — Маршалловы, Марианские и Каролинские острова на Тихом океане, а также китайскую область Цзяочжоу (Киачао) и концессию в Шаньдуне.

Военные статьи Версальского договора (статьи 159 — 213) предписывали Германии отмену всеобщей воинской повинности, роспуск генерального штаба, военных академий и других военных учреждений. Ее вооруженные силы должны были комплектоваться на добровольческих началах и ограничивались 115 тыс. человек, из них 100 тыс. в сухопутных войсках (рейхсвер) и 15 тыс. в военно-морском флоте со сроком службы 12 лет (для офицеров — 25 лет). Германии запрещалось иметь современные виды вооружения: танки, авиацию, тяжелую и зенитную артиллерию, химическое оружие, крупные военные корабли (линкоры водоизмещением свыше 10 тыс. тонн и крейсера водоизмещением свыше 6 тыс. тонн), подводные лодки, а также проводить какую бы то ни было подготовку к мобилизации.

Особое значение имела 231-я статья об ответственности Центральных держав за развязывание войны. Она гласила: «Союзные и Объединившиеся Правительства заявляют, а Германия признает, что Германия и ее союзники ответственны за причинение всех потерь и всех убытков, понесенных Союзными и Объединившимися Правительствами и их гражданами вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников»{8}. Выдвинув тезис о признании Германии единственным виновником войны, правящие круги Англии, Франции и США стремились таким образом всемерно ослабить ее как своего конкурента и создать правовую основу для взыскания с нее и других побежденных [538] стран контрибуций в форме репараций, с тем чтобы за их счет как можно полнее возместить свои военные издержки. Размер репараций и сроки их выплаты были установлены позднее специальной репарационной комиссией в составе представителей Англии, Франции, США, Италии и Бельгии. До 1 мая 1921 г. Германия должна была выплатить репараций на сумму 20 млрд. марок золотом, ценными бумагами, товарами, морскими и речными судами{9}. Общая сумма репараций с Германии была определена в 152 млрд. марок, из которых 132 млрд. марок (т. е. за вычетом 20 млрд., выплачиваемых до 1 мая 1921 г.) должны были вноситься в течение последующих 30 лет{10}. Конференция в Спа (Бельгия) в июле 1920 г. установила процент от общей суммы репараций с Германии, который должна была получить каждая страна, непосредственно участвовавшая в войне с нею, а именно: Франция — 52%, Англия — 22%, Италия — 10%, Бельгия — 8%, Япония и Португалия — по 0,75%, остальные 6,5% распределялись между Югославией{11}, Румынией, Грецией и другими союзными странами.

Аналогичные условия содержались в мирных договорах с бывшими союзниками Германии. Мирный договор с Австрией, подписанный 10 сентября 1919г. в предместье Парижа Сен-Жермен{12}, юридически закрепил распад Австро-Венгерской империи. Южный Тироль, Истрия, отдельные районы Каринтии и Далмации, а также острова у Далматинского побережья (за исключением острова Фиуме) переходили к Италии. Буковина передавалась Румынии (несмотря на решение Народного вече о воссоединении с Советской Украиной). Австрийское правительство обязывалось признать независимость новых государств: Чехословакии, Польши, Венгрии и Югославии. Австрии воспрещалось объединение с Германией. Ее вооруженные силы ограничивались 30 тыс. человек. Весь австро-венгерский флот в счет репараций{13} переходил в распоряжение победителей.

По мирному договору с Болгарией, подписанному 27 ноября 1919 г. в предместье Парижа Нейи — Сюр — Сен{14}, от нее к Югославии отошли районы с городами Босилеград, Струмица и Цариброд, [539] а также территория в районе нижнего течения р. Тимок. Болгаро-румынская граница была проведена по состоянию на 1913 г., а Южная Добруджа перешла к Румынии. Болгария лишилась Западной Фракии (она переходила под контроль Англии, Франции, США, Италии и Японии, а в 1920 г. была передана Греции), а вместе с ней и выхода в Эгейское море. Численность болгарской армии определялась в 20 тыс. человек, военно-морской флот (за исключением миноносцев) ликвидировался. Болгария обязывалась в течение 37 лет, начиная с 1 июля 1920 г., выплатить репарации на сумму 2,25 млрд. золотых франков, а также передать в течение 1920 г. Греции, Югославии и Румынии 70,8 тыс. голов скота, значительное количество паровозов, вагонов и другого имущества и в течение 5 лет поставить Югославии 250 тыс. т угля{15}.

4 июня 1920 г. в Большом Трианонском дворце Версаля был подписан мирный договор с Венгрией, в соответствии с которым к Румынии были присоединены Трансильвания и Восточная часть Баната; к Югославии — Хорватия, Бачка и Западная часть Баната; к Чехословакии — Словакия и Закарпатская Украина (вопреки стремлению населения последней к воссоединению с Советской Украиной) ; к Австрии — провинция Бургенланд. Венгрия признавала независимость государств, образовавшихся на территории Австро-Венгрии. Максимальная численность венгерской армии устанавливалась в 35 тыс. человек. Размер репараций с Венгрии был окончательно определен в 1923 г. в сумме 200 млн. золотых крон, выплачиваемых в течение 20 лет, начиная с января 1924 г. Кроме того, Венгрия должна была возместить половину государственного долга бывшей Австро-Венгерской монархии{16}.

Последним из мирных договоров держав-победительниц с Германией и ее союзниками явился договор с султанской Турцией, подписанный в предместье Парижа Севре 10 августа 1920 г.{17} Содержащиеся в нем условия фактически превращали Турцию в полуколонию стран Антанты. Зона черноморских проливов подлежала демилитаризации и переходила под международный контроль (фактически под контроль Англии). От Турции к сопредельным государствам отходили не только арабские земли, входившие ранее в ее состав, но и собственно турецкие территории (Измир, юго-восточные вилайеты Анатолии). Кроме того, Анатолийская область была разделена на французскую и итальянскую сферы влияния. Севрский договор полностью восстанавливал и расширял существовавший еще со времен средневековья режим капитуляций (т. е. различного рода привилегий иностранным [540] капиталистам и концессионерам) с распространением его льгот на те страны, присоединившиеся в ходе войны к Антанте, которые ранее этими льготами не пользовались. Численность турецкой армии устанавливалась в 50 тыс. человек, включая 35 тыс. жандармов, флот — в 7 сторожевых кораблей и 5 миноносцев.

Договоры с Германией и ее бывшими союзниками составили так называемую Версальскую систему послевоенного «мироустройства». Она явилась результатом компромиссов и сделок между империалистическими державами. Эта система была призвана обеспечить господствующее положение нескольких крупнейших государств-победителей. Однако расчеты империалистов не оправдались{18}.

Версальская система оказалась чрезвычайно неустойчивой и непрочной, ибо она не только не разрешила основных империалистических противоречий, вызвавших первую мировую войну, но и породила новые не менее острые противоречия. Главными из них были противоречия между победителями и побежденными. В. И. Ленин называл Версальский договор договором хищников и разбойников{19}, «который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов»{20}. Версальский мир, по выражению В. И. Ленина, явился «величайшим ударом, который только могли нанести себе капиталисты и империалисты... победивших стран»{21}. Он отмечал, что «международный строй, порядок, который держится Версальским миром, держится на вулкане, так как те 7/10 населения всей земли, которые порабощены, только и ждут не дождутся, чтобы нашелся кто-нибудь, кто поднял бы борьбу, чтобы начали колебаться все эти государства»{22}.

Версальская система очень скоро обнаружила признаки распада. Мертворожденным с самого начала оказался Севрский мирный договор держав Антанты с Турцией. «... Грабеж, на который империалистские правительства осудили Турцию, — говорил В. И. Ленин, — вызвал отпор, заставивший самые мощные империалистские державы убрать руки прочь»{23}. В начале 1919 г. в Турции началась национально-освободительная революция, приведшая осенью 1922 г. к ликвидации султанского режима и образованию Турецкой республики. 24 июля 1923 г. на конференции в Лозанне (Швейцария) державы Антанты вынуждены были признать Севрский договор недействительным и подписать с Турцией новый, Лозаннский мирный договор{24}, ознаменовавший международное признание независимости Турции. Ей были возвращены [541] отторгнутые по Севрскому договору земли, выведены иностранные войска из зоны проливов, отменен режим капитуляций.

Недолговечность и непрочность Версальской системы обусловливалась, кроме того, ее направленностью против Советской России, интересы которой нельзя было игнорировать. Творцы этой системы стремились создать в Центральной и Юго-Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в других районах антисоветские плацдармы, враждебный Советскому государству блок{25}.

Вследствие того, что Версальская система не устранила империалистических противоречий, она не могла устранить и причин военных конфликтов, а, наоборот, сделала новые войны между империалистическими государствами неизбежными. На это обстоятельство еще в 1920 г. указывал В. И. Ленин. Он писал, что после Версаля усилился милитаризм и что «новые империалистские войны уже готовятся теперешней политикой всех буржуазных государств, — и не только готовятся сознательно, но и вытекают с объективной неизбежностью изо всей их политики»{26}.

Империалистические круги Германии сразу же после поражения в войне стали думать о реванше. Версальский договор существенно ослабил внешнеполитические позиции германского империализма, а сама Германия оказалась вытесненной из числа великих держав. На плечи немецкого народа тяжелым бременем легли расходы по содержанию оккупационных войск Антанты в Рейнской зоне и выплата репарационных платежей. Все это в сочетании с экономическим упадком и политической неустойчивостью в Германии после войны отрицательно отражалось на общей идейной атмосфере в стране и явилось весьма удобной почвой для разжигания правящими классами и их идеологами крайне шовинистических, реваншистских настроений и милитаристской пропаганды. В Германии при молчаливом согласии Англии и Франции, рассчитывавших использовать ее в качестве «бастиона западной цивилизации» от угрозы «коммунистической заразы», исходящей якобы со стороны Советского Союза, возрождался милитаризм, многие военные постановления Версальского договора тайно или явно не выполнялись. В то же время страх немецкой буржуазии перед собственным народом, осознание слабости своих политических позиций побудили ее призвать 30 января 1933 г. к власти фашистскую партию. В стране установилась «...открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»{27}. Германия вновь стала факельщиком мировой войны, подготовка которой явилась основным содержанием всей внутренней и внешней политики гитлеровского режима. [542]

После заключения мирных договоров продолжалась ожесточенная борьба между Англией и Францией за гегемонию в Европе, за сферы влияния в Африке и на Ближнем и Среднем Востоке. Правящие круги Италии чувствовали себя обделенными при заключении мирных договоров с Германией и ее бывшими союзниками, что явилось одной из причин усиления агрессивности итальянского империализма. Решения Парижской конференции не удовлетворяли также и монополистов Соединенных Штатов Америки, претендовавших на роль ведущей силы капиталистического мира. Им не удалось также добиться сохранения сильной Германии в качестве проводника своей политики в Европе и противовеса влиянию Англии и Франции. Это привело к тому, что правящие круги США вскоре после заключения Версальского мира в обход его постановлений неоднократно предоставляли Германии крупные займы, чем в значительной мере способствовали восстановлению ее военно-экономического потенциала, а тем самым и возникновению опаснейшего очага военной опасности на Европейском континенте. После окончания первой мировой войны резко обострились американо-японские противоречия в бассейне Тихого океана и на Дальнем Востоке, что стало одной из причин образования второго опасного очага новой мировой войны.

Наряду с острыми антагонизмами между могущественными государствами в борьбе за мировое господство возникло и их общее стремление объединенными усилиями уничтожить СССР — первую страну социализма. Это сложное сочетание империалистических противоречий и капиталистического классового «единства», а также открыто разбойничий характер германского фашизма и японского милитаризма привели в конечном итоге к возникновению второй мировой войны.

2

Война 1914-1918 гг. потребовала огромного напряжения материальных ресурсов всех воюющих держав. Успех вооруженной борьбы зависел в первую очередь от производства достаточного количества оружия и боеприпасов. Готовясь к войне, главные империалистические государства (Франция, Англия, Россия, Италия, США, Германия) к ее началу имели в мобилизационных запасах более 16,2 млн. винтовок, 24 652 ручных и станковых пулеметов, 24 857 артиллерийских орудий, 1425 боевых самолетов, около 10 млрд. патронов (без учета Италии и США) и 26,6 млн. снарядов{28}. Однако этого вооружения хватило лишь на несколько месяцев. В ходе войны производство средств борьбы резко возросло. Промышленность дала фронту около 28 млн. винтовок, [543] более 1 млн. ручных и станковых пулеметов, 150 тыс. артиллерийских орудий, 47,7 млрд. патронов, свыше 1 млрд. артиллерийских снарядов, 182 тыс. самолетов, 9200 танков{29}. За годы войны число тяжелых артиллерийских орудий увеличилось в 8 раз, пулеметов — в 20 раз, самолетов — в 24 раза. Возникла необходимость в небывалом ранее количестве позиционного имущества: колючей проволоки, лесных материалов, цемента и т. д.

Армии нуждались в непрерывном обеспечении их фуражом, продовольствием, обмундированием. Русская армия, например, за 1914-1917 гг. потребила (в округленных цифрах) 9,64 млн. тонн муки, 1,4 млн. тонн крупы, 3,74 млн. тонн мяса, 0,51 млн. тонн жиров, 11,27 млн. тонн фуражного овса и ячменя и 19,6 млн. тонн сена общей стоимостью (по ценам 1913 г.) в 2 млрд. 473,7 млн. рублей{30}. На фронт было отправлено 5 млн. полушубков и бушлатов, 38,4 млн. фуфаек и телогреек, 20,1 млн. ватных брюк и шерстяных кальсон, свыше 75 млн. пар нижнего белья, 86,1 млн. пар сапог и ботинок, 6,6 млн. валенок и т. д.{31}

Такого огромного количества вооружения и предметов материального обеспечения не могли произвести существовавшие военные предприятия. Поэтому происходило массовое переключение заводов и фабрик, ранее выпускавших народнохозяйственные товары, на производство военной продукции. В 1917 г. на нужды войны работало в России 76%, во Франции — 57, в Англии — 46, в Италии — 64, в США — 31,6 в Германии — 58% промышленных рабочих{32}. И тем не менее далеко не все воевавшие державы смогли обеспечить потребности своих армий в вооружении и снаряжении за счет собственного производства. Россия, имевшая менее развитую промышленность, вынуждена была заказывать вооружение, боеприпасы, обмундирование, промышленное оборудование, паровозы, уголь и некоторые виды стратегического сырья в США, Англии, Франции, Швеции, Японии и других странах. Однако русские заказы за границей выполнялись очень медленно или вовсе не удовлетворялись. За годы войны Россия получила от зарубежных стран лишь незначительную долю от общей потребности в вооружении и боеприпасах. Ее армия в 1914-1917 гг. воевала преимущественно оружием отечественного производства.

Рост военного производства во всех воюющих странах был достигнут в основном за счет мирных отраслей промышленности и перенапряжения народного хозяйства. Это вело к нарушению пропорций между различными отраслями производства, а в конечном счете — к расстройству экономики. Так, в России уже на второй год войны стал ощущаться острый недостаток многих [544] видов промышленного сырья и топлива. В 1915 г. из-за этого прекратили работу 573 завода и фабрики; в 1916 г. — 36 доменных печей и 74 металлургических завода. Потребность в металле удовлетворялась только на 50%{33}. Значительно снизились выплавка чугуна, стали и цветных металлов, добыча угля и нефти, производство продукции всех отраслей легкой промышленности{34}. Война разрушала производительные силы общества, подрывала экономическую жизнь народов.

Очень сильно война отразилась на сельском хозяйстве. Посевные площади резко сократились, упала урожайность, уменьшилось поголовье скота и его продуктивность. В городах многих воевавших стран, прежде всего Германии, Австро-Венгрии и России, остро ощущался недостаток продовольствия, а затем разразился настоящий голод. Он распространился и на вооруженные силы.

Первая мировая война вызвала также небывалое напряжение людских ресурсов воюющих держав. В странах Антанты было мобилизовано свыше 45 млн. человек и в коалиции Центральных держав — 25 млн. человек. Из материального производства была изъята лучшая часть мужского населения. Процент мобилизованных по отношению к трудоспособному мужскому населению был очень высоким и достигал 50, а в некоторых странах, например во Франции, и больше. Вооруженная борьба велась не кадровыми армиями мирного времени, а многомиллионными армиями из призванных по мобилизации в ходе самой войны.

Война легла тяжелым бременем на плечи трудящихся масс, привела «человечество на край пропасти, гибели всей культуры, одичания»{35}. Она потребовала колоссальных финансовых затрат — 359,9 млрд. долларов, что во много раз превышало издержки любой предыдущей войны. Общая стоимость разрушений на театрах войны составила 27,8 млрд. долларов{36}. Но самым трагическим итогом были людские потери. Война обошлась человечеству примерно в 10 млн. убитых и умерших только среди военных. Выло ранено 20 млн. человек, из них 3,5 млн. остались калеками на всю жизнь. Наибольшие потери понесли Германия, Россия, Франция и Австро-Венгрия. Они составляли 66,6% от всех потерь.

Почти четыре пятых всех погибших относятся к боевым потерям. Небоевые потери были сравнительно невелики. На каждого умершего от болезней, несчастных случаев и других причин приходилось 4 убитых. В прежних войнах соотношение иногда было [545] обратным. Успехи медицины привели к резкому снижению эпидемических заболеваний в армии. При нормальном питании и обмундировании солдат небоевые потери были бы еще ниже.

Особенно значительные потери понесли сухопутные войска. Потери в личном составе военно-морских флотов воевавших государств составляли немногим более 1% всех потерь, причем в указанное число (105 тыс.) вошли потери среди моряков, участвовавших в военных действиях на суше. Личный состав авиации пострадал незначительно, так как авиация тогда не имела еще широкого применения. В результате боевых действий, бомбардировок и артобстрелов немалые жертвы были также среди мирных жителей.

Число жертв первой мировой войны не исчерпывается этим. Голод и другие бедствия, вызванные войной, привели к росту смертности и снижению рождаемости. Убыль населения по этим причинам только в 12 воевавших государствах составила свыше 20 млн. человек, в том числе: в России — 5 млн. человек, в Австро-Венгрии — 4,4 млн., в Германии — 4,2 млн.{37} Страдания народных масс не кончились и после заключения мира. Безработица, инфляция, рост налогов, повышение цен — все это еще больше обострило нужду, нищету, крайнюю необеспеченность подавляющего большинства населения.

Если трудящимся массам война принесла неисчислимые жертвы и страдания, голод и разорение, то империалистам она дала огромные прибыли. Так, доходы германских монополий к началу 1918 г. (за три с половиной года войны) составили не менее 10 млрд. золотых марок. Капитал немецкого финансового магната Стиннеса увеличился в 10 раз, чистые прибыли пушечного короля Круппа выросли почти в 6 раз. Огромные прибыли получили монополии Франции, Англии, Италии, Японии. Но больше всех обогатились на войне американские монополии. 35 млрд. долларов — вот их прибыль за 1914-1918 гг. Отдельные компании увеличили свои доходы в десятки раз{38}. «Американские миллиардеры..., — писал В. И. Ленин, — нажились больше всех. Они сделали своими данниками все, даже самые богатые, страны. Они награбили сотни миллиардов долларов... На каждом долларе следы крови — из того моря крови, которую пролили 10 миллионов убитых и 20 миллионов искалеченных...»{39}

3

Большое влияние оказала война на развитие вооруженных сил, их видов и родов войск. Характерным было насыщение их в огромном количестве различной боевой техникой. «... Первый раз [546] в истории, — писал В. И. Ленин, — самые могучие завоеваний техники применяются в таком масштабе, так разрушительно и с такой энергией к массовому истреблению миллионов человеческих жизней»{40}.

Существенные перемены произошли в соотношении родов войск. Основным из них продолжала оставаться пехота. Хотя удельный вес ее сократился примерно на 20%, зато огневая мощь возросла в 2-3 раза. На вооружение пехоты в большом количестве поступили пулеметы, малокалиберные пушки, минометы, ручные и ружейные гранаты.

Артиллерия сохранила и упрочила свое значение как главное огневое ударное средство. Удельный вес ее в составе вооруженных сил за годы войны вырос более чем в полтора раза. Если к началу войны в армиях Англии, Германии, Италии, России, США и Франции насчитывалось 24,9 тыс. орудий, то к концу ее — свыше 84,8 тыс. Потери на поле боя наносились преимущественно огнем артиллерии. Они составляли 75%, а от ружейно-пулеметного огня — всего 15 — 20%. В прошлых войнах процент потерь от огня артиллерии не превышал 20.

Артиллерия развивалась и качественно. Это происходило за счет усовершенствования старой материальной части и принятия на вооружение новых образцов. К концу войны она располагала большим числом тяжелых орудий, процент которых в отдельных армиях доходил до 40. Дальнобойность артиллерии выросла на 15 — 30% и для основных артиллерийских систем превышала уже 10 км. Появились отдельные образцы сверхдальнобойной артиллерии, стрелявшей на 100 км и более.

Армии всех государств вступили в войну с довольно многочисленной кавалерией. Однако внедрение в войска большого числа различных огневых средств (пулеметы, минометы, артиллерия и др.) привело к тому, что значение этого древнейшего рода войск постепенно снизилось. Численность кавалерии заметно уменьшилась.

Повысилась роль инженерных войск. Они выросли в 1,5 — 2 раза. Это было обусловлено увеличением объема выполняемых ими задач. На них возлагалось устройство оборонительных сооружений и заграждений, производство дорожно-мостовых работ, разрушение оборонительных сооружений и заграждений противника, обеспечение маскировки войск и военных объектов, участие в составе штурмовых и разведывательных групп.

Дальнейшее развитие получили войска связи. Широкое применение нашла дальняя телефонная связь, буквопечатающая телеграфная аппаратура. Радио становится важным средством управления войсками. Почти каждая дивизия имела радиостанцию, тогда как во время русско-японской войны 1904-1905 гг. во всей русской армии было всего 12 радиостанций. Применение радио [547] в свою очередь вызвало интенсивное развитие службы шифрования, кодирования и дешифрования.

Зародились и получили развитие новые рода войск — бронетанковые и химические. До середины 1916 г. броневые силы состояли из бронепоездов и бронеавтомобилей, вооруженных орудиями и пулеметами. В 1916 г. в армиях Антанты появляется танк — боевая машина, обладавшая броневой защитой, огневой мощью и относительной подвижностью. К концу войны производство танков резко возросло. Всего их было выпущено свыше 9 тыс. штук.

Химические войска возникли в 1915 г. Появление их было обусловлено применением в ходе военных действий боевых отравляющих веществ. Одновременно это вызвало к жизни противохимическую защиту, подразделявшуюся на коллективную и индивидуальную. Коллективная противохимическая защита заключалась в устройстве укрытий и убежищ, а индивидуальная — в обеспечении военнослужащих противогазами. Сначала химические войска состояли из отдельных команд и небольших химических подразделений. В последующем появились химические батальоны, полки и даже бригады. Однако общая численность химических войск была незначительной.

Почти все крупные страны к началу войны имели авиацию в составе вооруженных сил. Однако количество самолетов первоначально было невелико (около 1 тыс. аппаратов), а их техническое состояние несовершенным. Авиация быстро росла. К концу войны ее участники имели в строю 10 131 самолет, из них истребителей — 4063, разведчиков — 4578, дневных бомбардировщиков — 686 и ночных бомбардировщиков — 804. Улучшались конструкции самолетов, их тактико-технические данные. Если в 1914 г. самолеты имели мощность мотора в 60-80 л. с., скорость — 80-100 км в час, потолок до 3 км, продолжительность полета — 2-3 часа, то в 1918 г. самолеты разных видов имели моторы мощностью от 300 до 900 л. с., скорость — 130-220 км в час, потолок — 4-7 км, продолжительность полета — 2-7 часов, боевую нагрузку — от 300 до 1000 кг. Радиус действия достигал: истребителя — 150 км, тяжелого бомбардировщика — 500 км. Из средства разведки и связи авиация превратилась в самостоятельный род войск, способный выполнять самые различные задачи по обеспечению боевых действий наземных войск.

В первой мировой войне применялись дирижабли и аэростаты. Дирижабли использовались для налетов по глубоким тылам противника. Они способны были нести большой груз бомб, обладали большим радиусом действия и значительной продолжительностью полета, но отличались слабой маневренностью и были легко уязвимы.

Широкое применение авиации на войне привело к возникновению и развитию войсковой противовоздушной обороны (ПВО). Зарождается противовоздушная оборона политических, промышленных центров и отдельных районов театра военных действий. [548]

Война внесла много нового в развитие военно-морских флотов. Усовершенствовались и получили дальнейшее развитие основные классы кораблей, имевшихся в составе флотов к началу войны: линейные корабли, линейные крейсера, легкие крейсера, эскадренные миноносцы и др. Намного увеличилось количество подводных лодок. Так, например, Германия в начале войны имела в строю 28 лодок, а в конце войны — 169. Всего в 1914-1918 гг. в Германии было построено 344 подводные лодки{41}.

Широкое применение нашло минное оружие. До войны на вооружении флотов имелись гальваноударные и ударно-механические мины, предназначенные для борьбы против надводных кораблей. В ходе войны появились антенные мины для борьбы с подводными лодками. Наряду с якорными минами нашли применение дрейфующие (плавающие) мины. К концу войны англичане создали донные мины с зарядом около 300 кг, снабженные магнитным взрывателем. Эти мины предназначались для германских подводных лодок.

Наряду с минным оружием грозным средством борьбы была торпеда. Наиболее эффективно использовали это оружие подводные лодки. Надводные корабли (крейсера, лидеры и эскадренные миноносцы) использовали торпедное оружие преимущественно для обеспечения и развития артиллерийской атаки, а также для прикрытия своих главных сил при отрыве их от неприятеля. В конце войны появились новые носители торпедного оружия — торпедные катера и самолеты-торпедоносцы. Торпедное оружие развивалось в направлении увеличения калибра, веса заряда и дальности хода торпеды. Основными калибрами торпед были: в русском флоте — 450 мм, в западных флотах — 450, 500 и 533 мм{42}. Вместе с торпедой развивались приборы и методы торпедной стрельбы.

Мощным родом войск военно-морского флота стала морская авиация, включавшая в себя все тогдашние типы боевых самолетов: истребители, бомбардировщики, разведчики, а также дирижабли. Широкое развитие морской авиации повлекло за собой появление еще одного класса кораблей — авианосцев. Первоначально это были авиатранспорты, принимавшие на себя от 2 до 7 гидросамолетов (например, русские «Александр I» и «Николай I» на Черном море). Авиатранспорты не имели взлетно-посадочных палуб, и самолеты, прежде чем подняться в воздух, спускались на воду. Садились они также на воду и только затем поднимались на авиатранспорт. К концу войны стали строиться из не завершенных постройкой линейных кораблей и крейсеров настоящие авианосцы со взлетно-посадочными палубами, бравшими [549] на борт до 20 и более самолетов. Таковы, например, английские авианосцы «Фьюриос» и «Глориос», переделанные из линейных крейсеров типа «Кореджиос»{43}.

Принятие на вооружение новых образцов и видов оружия, увеличение количества кораблей старых классов и вступление в строй кораблей новых классов изменило состав и организацию флотов. Вырос удельный вес легких сил (легкие крейсера, миноносцы, охотники за подводными лодками, сторожевые корабли и катера, торпедные катера) и подводных лодок. Военно-морские флоты стали превращаться в объединения разнородных сил: надводных кораблей, подводных лодок и авиации при доминирующем положении надводных кораблей, которые сохранили за собой роль главных сил флота.

4

Война 1914-1918 гг. явилась важным этапом и в развитии военного искусства. Она послужила серьезной проверкой правильности предвоенных взглядов на способы ведения военных действий. Многие положения военной теории не подтвердились на практике. Обстановка заставила военных руководителей искать новые формы и способы вооруженной борьбы.

Германские политические и военные деятели, делая ставку на «молниеносную войну» и разгром стран Антанты поодиночке, исходили из временно действующих факторов. Ошеломляющий удар кадровой армии, вымуштрованной и прекрасно подготовленной к наступательным боям, должен был решить политические цели войны. Стратегия генерального сражения не отвечала новым требованиям войны. Достижение победы стало возможно путем проведения ряда кампаний и операций. Разработанная германским генеральным штабом гигантская стратегическая операция в расчете одним ударом (генеральным сражением) разгромить французские армии потерпела полный крах. Германский генеральный штаб не учел возможности длительного сопротивления подвергавшихся нападению стран, неправильно оценивал и их способности сопротивления.

План молниеносной победы генеральным сражением и последовательного разгрома противников потерпел крушение. Войну пришлось вести более четырех лет и одновременно на нескольких фронтах. Это свидетельствовало о политических и стратегических просчетах германского генерального штаба, о несоответствии стратегических замыслов материальным и людским ресурсам.

Война 1914-1918 гг. была коалиционной. Успех ее ведения во многом зависел от согласованных действий участников каждой [550] коалиции. Это выдвинуло задачу установления между ними единства взглядов в области координации своих стратегических усилий. Страны Антанты делали немало, чтобы выработать общесоюзническую стратегию. В 1914-1915 гг. общих планов ведения операций на всех театрах не составлялось. В 1916 — 1918 гг. удавалось принимать такие планы, но на практике они осуществлялись лишь частично.

Важную роль в планах коалиционной стратегии союзников играл русский фронт. Так, характерным примером взаимной помощи может служить переход в наступление русских войск в 1914 г., с тем чтобы оттянуть на себя германские силы, наносящие главный удар по Франции. Россией было принесено очень много жертв ради общей пользы союзников. Русские, по признанию союзников и германцев, «дали больше, чем обещали»{44}. Но зато в 1915 г., когда главный удар Германии был направлен против России, союзники, как правильно определяет Лиддел Гарт, «сделали мало, чтобы отплатить России за жертвы, понесенные для них последней в 1914 г.»{45}.

Несогласованность и нарушение уже принятых решений имели место и в коалиции Центральных держав, хотя в несколько меньшей степени. Самой трудной задачей, признавал Гинденбург, было «примирение различных интересов отдельных союзников. Я утверждаю, что в большинстве случаев решающее значение имели политические отношения, а не военные»{46}.

С началом войны армии противников стремились к осуществлению охватывающего маневра, к действиям против флангов. Широкие охваты флангов имели место, но не завершались окружением крупных стратегических группировок. Окружения тактического характера были редким исключением{47}. Для этого не хватало сил и подвижных средств. Маневренные операции сначала частично, а затем и на всем протяжении фронта сменились позиционной борьбой. Образовались сплошные фронты, упиравшиеся своими флангами в труднопреодолимые препятствия или границы нейтральных государств. Единственной формой маневра становился фронтальный удар.

Первая мировая война решила проблему преодоления тактической обороны. Достижение оперативного развития прорыва в глубину зависело от боевых возможностей объединений, правильного использования подвижных сил (танков, конницы), а также авиации, организации взаимодействия между всеми родами войск{48}. Боевые возможности объединений и само оперативное [551] искусство еще не полностью отвечали требованиям решения проблемы прорыва в оперативном масштабе. Развитие авиации и танков возвращало войскам подвижность и маневренность, однако время для осуществления глубокой операции еще не пришло, хотя зачатки ее{49} выявились в более глубоком поражении обороны противника, для чего массированно применялись артиллерия и авиация, в использовании конницы и танков для развития прорыва в глубину.

Первая мировая война дала следующие формы прорыва укрепленных позиций противника: изолированный прорыв на узком фронте (1914 г.), прорывы на узких разобщенных фронтах по сходящимся направлениям (1915 — 1917 гг.), ряд частных прорывов на широком фронте с одним прорывом на главном направлении (Брусиловское наступление в 1916 г.), прорыв на расширенном фронте (германские наступательные операции 1918 г.) и последовательные прорывы фронта в разных, взаимосвязанных направлениях (наступательные операции армий Антанты 1918 г.). Прорыв укрепленной полосы противника протекал успешно, когда удар наносился внезапно, а вся операция питалась из глубины резервами.

Усложнялась тактика наступательного и оборонительного боя. Вся тяжесть его ложилась на плечи пехоты, могучим оружием которой являлись пулеметы, особенно в оборонительном бою: атакующие не в силах были преодолеть их огонь. Пулемет господствовал на поле боя. Общевойсковой бой представлял собой взаимные действия пехоты и артиллерии, в задачу которой входила поддержка пехоты. Предусматривалась подготовка атаки артиллерийским огнем{50}.

Основой боевого порядка пехоты служила цепь (1914 г.). Ее сильной стороной являлось нанесение одновременного удара по обороняющемуся противнику. Однако такой удар не обладал достаточной силой. Войска распределялись равномерно (линейно). Резервы расходовались для восполнения потерь цепи. Наступление волнами из эшелонированных цепей (1915 — 1916 гг.) увеличивало глубину и пробивную силу. Но это вело также к большим потерям и позволяло осуществлять лишь маневр прямолинейный. Громоздкость цепей делала их трудноуправляемыми. Наиболее маневренным и резко сократившим потери явился групповой боевой порядок (1917 — 1918 гг.), зародившийся под Верденом, когда бой ведется отдельными группами — отделениями. Его возникновение связано с боевым применением легких пулеметов, легких пушек, минометов и танков. Таким образом, боевой порядок пехоты непрерывно изменялся: от стрелковых цепей совершился [552] переход к волнам цепей и затем к боевым группам (через штурмовые группы).

Боевой порядок батальона, полка, дивизии и корпуса, как правило, строился в два эшелона. Второй эшелон использовался или для смены первого эшелона или для его усиления. Дивизия наступала на участке до 2,5 км, батальон — 500-600 м.

Совершенствовалась полевая оборона. Она постоянно усиливалась многочисленными и разнообразными сооружениями. Крепости имели назначение прикрывать сосредоточение и развертывание главных сил, удерживать стратегические объекты и облегчать борьбу полевой армии на определенных операционных направлениях, а в случае обложения противником держаться, отбивая его атаки своими силами. Но война показала, что время крепостей с поясом фортов прошло. Они не могли задержать вторжение противника. Обстреливаемые тяжелой артиллерией и не поддержанные полевой армией их гарнизоны обычно прекращали борьбу. Но когда крепости включались в общий фронт полевых армий и дополнялись полевыми укреплениями (Осовец, Верден и др.), они выдерживали сильнейшие удары противника. На основе этого опыта в послевоенное время стали создавать укрепленные районы (УРы). Форты были заменены новыми укреплениями.

Развитие обороны шло от очаговой (опорных пунктов, находившихся между собой в огневой связи) к траншейной, к образованию укрепленных фронтов из нескольких позиций (полос) с опорными пунктами, со все большим насыщением различными сооружениями и огневыми средствами. Оборона развивалась в глубину от 1,5 — 2 км до 15 — 20 км, позволяя вести последовательное сопротивление на оборудованных позициях, производить контратаки и наносить контрудары, т. е. осуществлять маневр в ее глубине. До войны существовало пренебрежение к обучению войск укреплению позиций. Считалось, что, поскольку война будет кратковременной, маневренной, то и возведение укрепленных полос станет излишним. Более того, предполагалось, что пользование полевыми фортификационными сооружениями может ослабить «стремление к неудержимому порыву» или даже оказаться «могилой идеи наступления»{51}. В 1914 г. до Марнского сражения пехота прибегала к простому самоокапыванию. Со стабилизацией фронтов оборонительные позиции, занимаемые войсками, состояли из одной линии траншей или из двух и трех, удаленных одна от другой на несколько десятков метров (до 100 м) и соединенных ходами сообщения. Опорные пункты устраивались на особо важных участках позиции. Впереди окопов ставилось несколько рядов кольев с колючей проволокой. Первая линия окопов должна была удерживаться во что бы то ни стало. Борьба на ней составляла основу оборонительного боя. [553]

В 1915 г. в связи с усилившимся применением тяжелой артиллерии войска стали эшелонироваться в глубину до 8 — 10 км, создавая вторую позицию на расстоянии 4-8 км от первой. Было увеличено и расстояние между линиями траншей. Иногда оборудовалась третья, тыловая позиция, что делало глубину обороны еще большей. Борьба стала вестись «не в первой линии, а за первую линию» — за нее и вокруг нее{52}. Вскоре появляется и претворяется идея основывать оборону не на одной какой-либо линии, а на укрепленной зоне (полосе). Центр тяжести оборонительного боя переносится с передовых линий в глубину{53}. В 1917 — 1918 гг. оборона состояла из полос (зон){54}: передовой (предполье), боевой и тыловой (прикрывающие позиции, главная позиция сопротивления и заградительные позиции в тылу). Глубина и подвижность обороны создавали наилучшие условия для срыва наступления противника, уравновешивания сил на участке прорыва. В обороне к концу войны полки располагались, в трех эшелонах. Дивизионные участки не превышали 5 км. На километр фронта приходилось от 12 до 24 орудий и от 4 до 8 минометов. Войска располагались групповым боевым порядком, занимали узлы сопротивления, опорные пункты и соединявшие их окопы.

Исход мировой войны был решен массовыми армиями на сухопутных фронтах. Однако важную роль играли боевые действия на море. Военно-морские силы сторон, действуя самостоятельно и во взаимодействии с сухопутными войсками, способствовали достижению оперативных и стратегических целей. Развитие старых и появление новых видов оружия и боевых средств, новых классов и типов кораблей и родов морских сил вызвали изменения в методах и способах ведения борьбы на море. Пришлось пересмотреть многое из старых взглядов в области тактики, оперативного использования морских сил.

Основным содержанием боевых действий была борьба на морских сообщениях, которая включала в себя блокаду, в том числе подводную, действия на коммуникациях надводных рейдеров, постановки минных заграждений, обстрелы и попытки закупорки портов.

Блокада как один из основных способов достижения господства на море себя не оправдала. Английский флот, проводивший в течение всей войны морскую блокаду Германии, так и не смог запереть германский флот в базах и стать властелином Северного моря. Однако блокада нанесла большой экономический ущерб Германии. [554]

В действиях на морских сообщениях первое место принадлежало подводным лодкам. Германская подводная война в ее неограниченной форме явилась смертельной угрозой для Англии. Только благодаря проведению ряда крупных совместных с Францией, Италией и США мероприятий по борьбе с подводными лодками (постановка больших противолодочных минных и сетевых заграждений, введение конвойной системы на основных коммуникациях, усиленное строительство противолодочных кораблей и т. д.) Англии удалось миновать катастрофу. Союзное и нейтральное судоходство понесло громадные потери. Германские подводные лодки потопили около 6000 торговых судов общим водоизмещением свыше 12 млн. тонн{55} и до 150 боевых кораблей. Немцы потеряли за время войны 178 лодок. Для борьбы с подводными лодками союзники вынуждены были мобилизовать огромные боевые средства, людские силы и экономические ресурсы. В противолодочной обороне на всех морских театрах участвовало около 5000 кораблей и вспомогательных судов, до 3000 самолетов, дирижаблей и аэростатов{56}.

Подводные лодки использовались в основном двумя методами: позиционным и крейсерским. Позиционным методом лодки использовались в одиночку и в отдельных случаях (против крупных сил флота противника) — группами. Лодки несли позиционную службу у своих баз в ожидании появления неприятеля, у баз и портов противника с целью разведки или атаки его кораблей и судов, на узлах морских коммуникаций. Крейсерский метод включал патрулирование одиночных лодок в ограниченном районе, преимущественно неподалеку от берегов противника на оживленных участках коммуникаций, и редко группами от 3 до 8 лодок на путях движения неприятельского флота. Крейсерство велось также в отдаленных районах моря или океана с целью внезапного нападения на одиночные торговые суда и конвои. Второй метод, не ограничивавший действий командиров лодок, оказался эффективнее, а потому имел более широкое применение.

Наибольших результатов в действиях на морских сообщениях достигли германские подводные лодки. 20 командиров лодок имели на своем счету каждый свыше 100 тыс. тонн потопленного тоннажа. Германское командование им и еще 25 подводникам присвоило звание «подводных асов». Однако это еще не свидетельствовало о высоком тактическом искусстве командиров лодок. [555] Крупные результаты были достигнуты в период неограниченной подводной войны, когда германские «подводные асы», попирая все нормы международного морского нрава, беспощадно уничтожали не только торговые, но и госпитальные и пассажирские суда, обрекая на гибель раненых, больных и мирных граждан воевавших и нейтральных государств. Были случаи, когда германские подводники расстреливали на воде экипажи потопленных судов. После заключения перемирия Англия и Италия объявили 20 командиров германских подводных лодок военными преступниками с указанием их конкретной вины. Однако к суду были привлечены лишь немногие{57}.

Для нарушения морских сообщений использовались и надводные корабли — крейсера, миноносцы, торпедные катера. Немцы для действий на коммуникациях своих противников в отдаленных районах Мирового океана использовали крейсерскую эскадру адмирала Шпее, базировавшуюся с довоенного времени на Циндао, и одиночные рейдеры. В ходе войны действовало всего 2 броненосных, 6 легких и 12 вспомогательных крейсеров. Германские крейсера потопили за время войны 7 боевых кораблей и 139 торговых судов. Это немного по сравнению с количеством кораблей и судов, потопленных подводными лодками. Но они своими внезапными нападениями на корабли и суда в открытом океане и портах вызвали в первое время переполох и дезорганизацию судоходства союзников. Успокоение наступило лишь после того, как англичанам удалось превосходящими силами уничтожить эскадру адмирала Шпее и наиболее сильные одиночные рейдеры. Однако опасность этим не была полностью ликвидирована. Вспомогательные крейсера продолжали действовать на океанских сообщениях вплоть до начала 1918 г. Германские надводные рейдеры отвлекли на себя с главного театра морской войны — Северного моря — крупные силы английского флота — 3 линейных корабля, 4 линейных крейсера и свыше 50 других крейсеров{58}.

Одной из главных задач всех воевавших флотов было уничтожение сил противника в море — в бою, сражении. В ходе войны имели место все виды морского боя: наступательный, встречный, оборонительный, на оборудованной позиции и в прибрежном районе. Морской бой представлял собой совокупность ряда столкновений разнородных сил, не совпадавших по месту и времени. Увеличение скорости хода кораблей и дистанций боевого использования оружия значительно расширило пространство, на котором маневрировали силы в бою. Командующие сторон уже не могли обозревать весь район боя, вследствие чего возникла необходимость систематического ведения тактической разведки. Участие разнородных сил в бою потребовало организации их [556] взаимодействия, а угроза подводных лодок, мин и авиации — ведения всех видов обороны. Все это привело к изменению боевых порядков. Вместо линейного построения сил стало необходимым построение глубоких и расчлененных по направлениям боевых порядков. Управление боем весьма усложнилось. Линейная тактика отмирала, зарождалась тактика разнородных сил. Но большинство морских боев первой мировой войны происходило в условиях отставания тактического искусства от развития средств борьбы.

Флоты, за исключением русского, не готовились к взаимодействию с сухопутными войсками. Однако в ходе войны почти всем им пришлось в той или иной мере действовать совместно с армией. Опыт войны выдвинул следующие основные требования к организации совместных действий сил флота и армии: заблаговременная и тщательная подготовка взаимодействующих сил, наличие единого командующего силами, которым мог быть сухопутный или морской начальник в зависимости от конкретных условий, и надежность средств связи. Что касается десанта, являющегося наиболее сложным видом боевых действий, то выявилась необходимость в специальной тренировке десантных войск и кораблей поддержки, обеспечение десанта специальными десантно-высадочными средствами. В конце войны стала содействовать сухопутным войскам также морская авиация.

Опыт совместных действий береговой артиллерии, морской пехоты и других родов сил по обороне побережья (Рижский залив, Дарданеллы, устье Дуная, Фландрское побережье) выявил необходимость формирования береговой обороны как рода морских сил, способного взаимодействовать в бою и в операции с другими родами их.

Из комплекса действий разнородных сил по решению боевых задач, объединенных единым замыслом, возникла новая форма боевой деятельности флота — операция, потребовавшая разработки еще одной отрасли военно-морского искусства — оперативного искусства, научной теории ведения операций на море.

Продолжала развиваться и стала совершенно необходимой повседневная боевая деятельность флота, зародившаяся в годы русско-японской войны. Она велась в целях создания благоприятного оперативного режима в районе своих баз и побережья, а также обеспечения выгодных условий для своих сил в районе боевых действий. В нее включалось ведение систематической разведки и наблюдения на театре и организация всех видов обороны: противолодочной, противоминной, противовоздушной. Развитие повседневной боевой деятельности флота потребовало значительного увеличения численности легких сил и создания специальных сил и средств (сторожевых кораблей и катеров, охотников за подводными лодками и т. д.). Для ведения систематической разведки и наблюдения на театре широко использовались подводные лодки, авиация и радиотехнические средства. [557]

Возникновение более сложного вида боевых действий флота — операции — значительно повысило роль штаба флота как оперативного органа управления при командующем. Основным содержанием работы штаба стало планирование, подготовка и проведение морских операций и других видов боевых действий разнородных сил флота (повседневная боевая деятельность, взаимодействие с армией и т. д.). Однако пока шла война, в большинстве западноевропейских флотов разработка операций и управление силами в них осуществлялись морскими генеральными штабами (в Англии — Адмиралтейством). Излишняя централизация управления отрицательно сказывалась на боевых действиях флотов. В русском флоте права командующего флотом были расширены, штаб также получил большую самостоятельность.

Подтвердилось важное значение для успешной боевой деятельности флота развернутой системы военно-морских баз, имеющих сильную оборону. Для обороны баз стали выделяться специальные силы, на которые вместе с береговой артиллерией, службой наблюдения и связи и позиционными средствами возлагалось обеспечение безопасности стоянки, входа и выхода соединений флота, борьба с проникновением в базы подводных лодок, торпедных катеров, самолетов противника.

Опыт первой мировой войны оказал решающее влияние на организацию и строительство вооруженных сил, на дальнейшее развитие стратегии, оперативного искусства и тактики. Военные доктрины главнейших стран мира перед второй мировой войной строились исходя из опыта главным образом первой мировой войны, как самой большой и самой богатой по способам и формам использования вооруженных сил, применения и непрерывного совершенствования новых родов войск, новой боевой техники. Этот опыт не потерял своей ценности и поучительности в современных условиях.

* * *

Первая мировая война не усилила, а ослабила капитализм. Но международный империализм не сделал должных выводов из ее уроков. Спустя двадцать лет он подготовил вторую мировую войну, которая по своим масштабам явилась еще более разрушительной и кровопролитной, чем первая. В ней участвовали почти все страны земного шара. В вооруженные силы было мобилизовано 110 млн. человек. Число погибших составило более 50 млн. человек. Вторую мировую войну, как и первую, развязала Германия, где к тому времени у власти стоял немецкий фашизм, вскормленный и взращенный международным империализмом. Благодаря решающему вкладу Советского Союза вторая мировая война завершилась сокрушительным разгромом гитлеровской Германии и милитаристской Японии, что явилось новым сильнейшим ударом по империализму. В результате создались благоприятные условия для победы социалистических революций в ряде [558] стран Европы и Азии. Образовалась мировая система социализма, представляющая собой решающий фактор международного развития. Империализм окончательно перестал доминировать на мировой арене. Он бессилен вернуть утраченную им историческую инициативу, повернуть вспять развитие современного мира.

Социальная картина нашей планеты изменилась коренным образом. Обстановка в мире не идет ни в какое сравнение с теми условиями, из которых выросли первая и вторая мировые войны. Но оценка империализма, данная В. И. Лениным, полностью сохраняет свое значение и в наши дни. Империализм не изменил своей антинародной и агрессивной природы и сущности, продолжает оставаться серьезной и опасной силой, главной преградой на пути социального прогресса. Чтобы продлить свое существование, он использует все средства борьбы, всячески приспосабливается к новой обстановке, к качественно новому содержанию классовых битв в самих цитаделях капитализма и национально-освободительного движения народов.

Продолжает углубляться общий кризис капитализма. Он в значительно большей степени, чем в прошлом, потрясает основы мировой капиталистической системы, обостряет старые и порождает новые ее противоречия. Получила ускорение неравномерность экономического и политического развития капитализма, который к тому же теряет одну за другой позиции в противоборстве с социализмом. Наиболее реакционные круги империализма по-прежнему ищут выход в крайних мерах, в том числе и мерах военного характера. Силы войны и реакции не сложили оружия.

Важнейшей задачей всех прогрессивных и революционных сил планеты, в авангарде которых идет Советский Союз, является борьба за сохранение и упрочение мира. Впервые в истории создалось такое положение, когда войну как средство решения международных проблем можно исключить из жизни человечества. Это тем более важно в наши дни, когда появилось и накоплено в больших количествах ракетно-ядерное оружие и другие средства уничтожения. Никогда раньше, несмотря на все потери и разрушения, причиненные в 1914-1918 и 1939 — 1945 годах, слово «война» не приобретало столь грозного звучания, как ныне.

Народы помнят суровые уроки истории, в том числе уроки двух мировых войн, и удесятеряют свою бдительность. Они горячо приветствуют миролюбивую внешнюю политику Советского Союза, других стран социалистического содружества, их неизменный курс на обуздание реакционных сил империализма.

Д. В. Вержховский, Ф. С. Криницын, И. И. Ростунов, А. А. Строков