Тайная война во Вьетнаме
Свержением и убийством Нго Динь Дьема в результате военного путча 1 ноября 1963 года завершился десятилетний период деятельности невидимого правительства, насыщенный кровопролитиями и разочарованиями.
Почти десять лет теснейшие узы связывали Дьема с работниками разведки и агентами Пентагона, ЦРУ и государственного департамента, использовавшими его как орудие борьбы с коммунизмом во Вьетнаме. Однако репрессии, с которыми в последние месяцы своего пребывания у власти католик Дьем обрушился на буддистов, составляющих большинство населения Вьетнама, вызвали в стране восстание, и невидимое правительство было вынуждено пересмотреть политику безоговорочной поддержки диктатора. Теперь, после устранения Дьема, его сторонники открыто обвиняли в случившемся те самые американские ведомства, которые так долго помогали ему удерживаться у власти.
В первое время невидимое правительство возлагало на Дьема большие надежды. В 1954 году пятидесятитрехлетний толстяк-аристократ Дьем возвратился из добровольного изгнания, чтобы стать премьер-министром при императоре Бао Дае. В начале тридцатых годов он уже занимал пост министра внутренних дел в одном из кабинетов Бао Дая, но, обнаружив, что правительство — это всего-навсего французская марионетка, ушел в отставку. Во время второй мировой войны [162] японцы дважды предлагали Дьему стать премьер-министром, однако в обоих случаях он отказался.
После окончания войны и возвращения французов Дьем возобновил свою антифранцузскую деятельность. В 1950 году он покинул страну и в конце концов поселился в Мериноллской семинарии в Лейквуде, штат Нью-Джерси (в детстве Дьем одно время готовился стать священником). Он вел кампанию против американской помощи французам в Индокитае и постоянно подчеркивал, какую опасность представляет лидер коммунистических партизан в Северном Вьетнаме Хо Ши Мин.
Вскоре после возвращения Дьема во Вьетнам французская армия была разгромлена под Дьен-Бьен-Фу. Казалось, победа коммунистов в Индокитае предрешена. Президент Эйзенхауэр, осведомленный о популярности Хо Ши Мина {40}, искал человека, способного возглавить борьбу с коммунистами.
И Эйзенхауэр, и Джон Фостер Даллес находились в то время под впечатлением, которое произвела на них успешная кампания Района Магсайсая против партизан на Филиппинах. Полагая, что с помощью подобной тактики можно добиться успеха и во Вьетнаме, они решили заслушать полковника Лансдейла — главного руководителя мероприятий ЦРУ по оказанию помощи Магсайсаю.
Вызванный с Филиппин, Лансдейл выступил с докладом на специальном совещании работников разведывательных и внешнеполитических учреждений, где присутствовал и Фостер Даллес. Здесь же, на совещании, Лансдейл, по существу, получил санкцию Даллеса найти во Вьетнаме пользующегося популярностью лидера, которому невидимое правительство могло бы оказать поддержку.
Лансдейл прибыл в Сайгон сразу же после падения Дьен-Бьен-Фу и обнаружил здесь полнейший хаос в политическом и в военном отношении. Изучив мнение представителей различных кругов как в столице, так и вообще в стране, он пришел к выводу, что единственным [163] человеком, который может рассчитывать на какую-то поддержку в своих усилиях спасти положение, является Дьем. Частые, почти ежедневные встречи этих двух людей были посвящены выработке сложных планов укрепления существующего режима. Лансдейл действовал более или менее независимо от американской миссии в Сайгоне и связь с Вашингтоном поддерживал по каналам ЦРУ (оно содержит в Сайгоне обширную резидентуру).
Деятельность Лансдейла во Вьетнаме вызвала противоречивые оценки. Одним он казался наиболее достойным представителем своей страны за границей, человеком, понимающим нужды народа и усердно пытающимся ему помочь. Другие видели в нем того самого простака, который, не разбираясь в нравах и обычаях чужой страны, способствует кровопролитию и хаосу; именно с такого Лансдейла Грехем Грин нарисовал портрет своего главного героя в «Тихом американце».
Лансдейл с головой ушел во вьетнамские интриги. Осенью 1954 года он узнал, что группа высокопоставленных вьетнамских офицеров готовит путч против Дьема, и доложил об этом в Вашингтон. Эйзенхауэр немедленно направил в Сайгон в качестве своего личного представителя бывшего начальника штаба армии США генерала Лоутона Коллинса, поручив ему оказать Дьему необходимую помощь в ликвидации готовящегося мятежа.
Путч удалось предотвратить, что не помешало Коллинсу весьма скептически оценить прочность режима Дьема. Он положительно отнесся к идее коалиционного правительства с включением в него представителей всех кругов, пользующихся влиянием в стране. Инициаторами такого предложения выступили французы, прибегавшие к различным маневрам, чтобы спасти свое слабеющее влияние на индокитайские дела.
Весной 1955 года Дьем выступил против секты Бин Ксыен, под контролем которой находилась сайгонская полиция. Он отдал своим войскам приказ занять район города, где находились принадлежавшие секте игорные и опиумные притоны и дома терпимости. Однако подразделения французской армии, еще не успевшие к тому времени эвакуироваться, получили распоряжение воспрепятствовать проведению операции якобы во имя [164] сохранения порядка и предотвращения кровопролития; Коллинс поддержал французов, и между сторонами был провозглашен мир.
Через представительство ЦРУ Лаисдейл направил в Вашингтон решительный протест против решения Коллинса, утверждая, что борьба Дьема с сектой Бин Ксыен находит в народе широкую поддержку. Вместе с тем он отверг опасения Коллинса и американской военной разведки, будто войска могут восстать против Дьема.
Коллинс выехал в Вашингтон для консультации и вернулся в Сайгон в полной уверенности, что его точка зрения нашла понимание у правительства США. Однако в его отсутствие Лансдейл сумел добиться одобрения своей политики поддержки Дьема. Коллинс пришел в ярость, когда узнал об этом, и обвинил Лансдейла в бунте. Но жребий был брошен. Уверенный в благосклонности правительства США, Дьем разгромил Бин Ксыен, а заодно и другие полувоенные секты.
Затем по настоянию Лансдейла Дьем согласился провести референдум, чтобы тем самым придать своему режиму видимость законности. Голосующим было предложено сделать выбор между Дьемом и скомпрометированной французской марионеткой императором Бао Даем. 23 октября 1955 года Дьем собрал 98 процентов голосов и был провозглашен президентом Вьетнама. Его брату Нго Динь Ню была отведена роль официального политического стратега нового режима.
Таким образом, в Южном Вьетнаме установилось относительное спокойствие. Однако Дьем и Ню запретили оппозиционные партии, хотя Лансдейл предупреждал, что это приведет лишь к усилению конспиративной деятельности и к новому напряжению обстановки в стране.
Лансдейл специально выезжал в Вашингтон, где тщетно пытался убедить братьев Даллес в необходимости заставить Дьема пойти на некоторые политические реформы в Южном Вьетнаме. Ему заявили, что только Дьем может помешать захвату власти коммунистами и что поэтому ему нужно оказывать неограниченную поддержку.
Вскоре после того как предложения Лансдейла были отклонены, кончилось и его влияние как неофициального эмиссара невидимого правительства во Вьетнаме, а роль посредников между невидимым правительством [165] и режимом Дьема взяли на себя работники ЦРУ. Один из них получил задание связаться с Ню; так было положено начало теснейшим отношениям между ЦРУ и братом диктатора — отношениям, которым предстояло продержаться до 1963 года.
В последующие годы Соединенные Штаты продолжали оказывать режиму Дьема все более усиливающуюся поддержку и в 1955–1960 годах предоставили ему военную и экономическую помощь на сумму свыше миллиарда долларов. Однако поистине всеобъемлющей эта поддержка стала лишь в 1961 году.
В первые годы пребывания Дьема у власти коммунистический Вьетконг проводил против него лишь незначительные партизанские операции, но начиная с 1959 года масштабы кампании резко расширились. Это истолковывалось двояко. Представители государственного департамента утверждали, что Дьем осуществлял в стране политическое и экономическое чудо, чего коммунисты не могли допустить, поскольку сравнение с положением дел в Северном Вьетнаме оказывалось не в их пользу {41}.
Критики Дьема выдвинули другое объяснение. По их утверждениям, недовольство репрессиями Дьема охватило самые широкие массы народа, и коммунисты решили использовать эту благоприятную обстановку для всемерной активизации своей деятельности. В 1960 году к такому же решению пришла группа молодых, недовольных армейских офицеров; они попытались поднять мятеж, но Дьем без особого труда расправился с заговорщиками {42}.
И все же к 1961 году положение настолько ухудшилось, что правительство Дьема сохраняло власть лишь над одной третью территории Южного Вьетнама. [166]
В мае того же года президент Кеннеди направил в Сайгон вице-президента Джонсона. 13 мая Джонсон и Дьем опубликовали совместное коммюнике, в котором говорилось об усилении и ускорении помощи Вьетнаму. Соединенные Штаты согласились оплатить расходы, связанные с увеличением вьетнамской армии со 150 до 170 тысяч человек, обязались экипировать и содержать гражданскую гвардию (военизированную полицию) численностью 68 тысяч человек и семидесятитысячный корпус самообороны.
Тем временем части Вьетконга продолжали успешно продвигаться вперед, и в октябре 1961 года Кеннеди направил во Вьетнам генерала Максуэлла Тэйлора для «квалифицированной военной оценки» обстановки и определения мер для спасения положения.
Тэйлор рекомендовал дальнейшее, еще более значительное увеличение военной помощи Дьему и высказался за неотложное проведение реформ в армии; он отметил, что высшее командование чересчур активно вмешивается в политическую жизнь страны, что командиры действующих частей лишены нужной самостоятельности и что существует дискриминация младших офицеров по политическим и религиозным мотивам. Дьем уклонился от осуществления рекомендованных Тэйлором реформ и дал понять, что может найти другой источник поддержки. Однако 7 декабря он обратился за помощью к Соединенным Штатам и вновь не получил отказа.
Помощь эта была обещана без ограничения как в отношении денежных сумм, так и персонала. Фактически Соединенные Штаты взяли на себя обязательство осуществить крупное наращивание сил и средств для необъявленной войны. В то же время правительство позаботилось о сохранении тайны намеченных мероприятий — возможно потому, что они означали нарушение Женевских соглашений {43}, или потому, что они могли [167] вызвать нежелательный политический резонанс внутри США, когда там станет известно, что американцев направляют в Азию для участия в новой войне.
8 февраля 1962 года в США было создано управление иностранной военной помощи. К тому времени во Вьетнаме находилось уже около четырех тысяч американских военнослужащих. Однако Пентагон, отказываясь сообщать точные сведения о количестве американских военных в этой стране, вместе с тем намекал, что США придерживаются установленного Женевскими соглашениями лимита в 685 человек.
Тысячи солдат отправлялись во Вьетнам, а министерство обороны продолжало повторять все ту же ложь. Лишь в июне контр-адмирал Лютер (Пиклс) Гейнц, занимавшийся в Пентагоне координированием этих операций, разрешил сообщить прессе, что во Вьетнаме «временно» находится несколько тысяч американских военнослужащих.
Первые официальные сведения дал Макнамара в январе 1963 года. В своих показаниях конгрессу он подтвердил, что во Вьетнаме находится одиннадцать тысяч солдат. Однако уже вскоре Пентагон вновь перешел к общим словам. В июле того же года, когда представителя Пентагона попросили прокомментировать поступавшие из Сайгона сообщения о наличии там четырнадцати тысяч солдат, он уклончиво ответил: «Примерно так».
Столь же усердно Пентагон пытался скрывать участие американских военнослужащих в боях — тот факт, что они руководили там воинскими частями, управляли вертолетами и самолетами. Официальная версия состояла в том, что американцы находятся во Вьетнаме исключительно как «советники и инструкторы». Представители Пентагона заверяли, что американские солдаты стреляют только в порядке самообороны, хотя сообщения очевидцев рисовали совершенно иную картину.
В своем стремлении отрицать очевидную истину офицеры службы общественной информации доходили до абсурда. Так, например, когда по реке Сайгон поднимался набитый вертолетами авианосец, один офицер заявил: «Никакого авианосца я не вижу». [168] Это было далеко не все, чего не хотели видеть.
В 1961 году без лишнего шума началась кампания, в результате которой 90 процентов пятнадцатимиллионного населения Южного Вьетнама должно было переселиться в одиннадцать тысяч стратегических деревень. Эта программа, составленная по образцу системы «новых деревень», примененной англичанами во время борьбы с партизанами в Малайе, была рассчитана на защиту крестьян от террора Вьетконга {44}.
Заслугу внедрения во Вьетнаме идеи стратегических деревень присваивали себе многие, в том числе и Ню, который заявил, что он проводил ее в жизнь с благословения ЦРУ (осуществлением этой программы для управления международного развития занимался бывший сотрудник ЦРУ). К 1964 году на бумаге значилось, что свыше трех четвертей вьетнамцев проживает в стратегических деревнях и, следовательно, находится под их защитой. Однако многие крестьяне были переселены в эти деревни насильственно, а во многие форты коммунисты легко проникали.
Кроме того, коммунистам удалось сохранить контроль над путями, по которым они получали снабжение из Северного Вьетнама. Конечно, партизаны Вьетконга оснащались преимущественно за счет захваченного ими американского оружия, но кое-что они получали и через занятую коммунистами часть территории Лаоса, граничащую как с Северным, так и с Южным Вьетнамом.
Для перехвата этих маршрутов снабжения ЦРУ решило подготовить разведывательные и пограничные отряды из людей отсталого горного племени, которых убедили сменить копья и луки на современное оружие, в том числе на шведские автоматы «Шнейзер».
С 1961 до начала 1963 года затраты на обучение горцев возросли со 150 тысяч до 4,5 миллиона долларов.
ЦРУ удалось в значительной мере блокировать границу, однако создавшаяся ситуация напоминала историю [169] с троянским конем. Предполагается, что процентов десять обученных горцев являются сторонниками Вьетконга, и вьетнамцы не скрывают своих опасений по поводу того, что горцы в конце концов используют полученное ими современное оружие не против Вьетконга, а против них.
Обучение горцев проводилось десантно-диверсионными войсками вьетнамской армии — отборными подразделениями, сформированными ЦРУ по типу так называемых специальных войск американской армии. Эти части были созданы центральным разведывательным управлением еще задолго до начавшегося в 1961 году наращивания сил во Вьетнаме, причем на их содержание американцы расходовали три миллиона долларов в год.
Части проходили десантную и разведывательно-диверсионную подготовку и первоначально предназначались для заброски в Лаос и Северный Вьетнам, однако попали под контроль Ню, и их держали в Сайгоне для защиты режима.
К 1963 году во Вьетнаме находилось уже свыше шестнадцати тысяч американских военнослужащих. Стоимость американской помощи достигла трех миллиардов долларов, что составляло около полутора миллионов долларов в день. Несмотря на широкое недовольство народа правлением Дьема, правительство Вьетнама заявляло о своей уверенности в близкой победе.
В феврале 1962 года два летчика вьетнамских ВВС сбросили бомбы на дворец Дьема. Однако государственный департамент не придал этому значения. «Вопрос о степени народной поддержки, которой пользуется Дьем, — заявил он, — должен рассматриваться с учетом того, какой народной поддержкой располагают его противники. Участники всех последних попыток свергнуть Дьема в 1960 и в 1962 годах, предпринятых некоммунистами, видимо, не пользовались сколько-нибудь широкой поддержкой народа».
Командующий вооруженными силами США на Тихом океане адмирал Гарри Фелт предсказал, что южные вьетнамцы восторжествуют над коммунистами в 1966 году. Всего лишь за месяц до свержения Дьема президент Кеннеди и совет национальной безопасности США заявили, что «стоящая перед США военная задача может быть выполнена к концу 1965 года». [170]
Однако раздавались и скептические голоса. В 1963 году сенатор Майк Мэнсфилд после возвращения из поездки во Вьетнам заявил: «Особое беспокойство вызывает тот факт, что в настоящее время, как и раньше (в 1955 году), Вьетнам находится, видимо, в самом начале борьбы с серьезными внутренними проблемами. Все трудности, существовавшие в 1955 году, впрочем, как и надежда и желание устранить их... остаются и сейчас, если не усложнились еще больше».
Американские солдаты, утопавшие в грязи рисовых полей, выражались более определенно: «Победить мы не можем, но и проигрывать сегодня необязательно».
Таким образом, для многих находившихся во Вьетнаме американцев не являлось секретом, что Дьем быстро теряет и без того весьма незначительную поддержку среди населения. Недовольство приняло открытые формы 8 мая 1963 года в родном городе Дьема Гуэ, где буддисты устроили демонстрацию в знак протеста против запрещения вывешивать свои флаги.
Войска Дьема открыли огонь и убили девять демонстрантов. Буддийские монахи, стремясь привлечь внимание мировой общественности, провели в ответ ряд сенсационных публичных самосожжений. Невестка Дьема, мадам Ню, высмеяла эти самоубийства и охарактеризовала их как инспирируемые определенными политическими кругами «спектакли монашеского самоподжаривания».
Дьему в частном порядке было заявлено, что Соединенные Штаты осудят его отношение к буддистам, если он не рассмотрит их жалобы в благожелательном духе.
Но внешне все оставалось по-прежнему, словно Соединенные Штаты поддерживали политику репрессий против буддистов. 2 августа по распоряжению Ню войска совершили налет на буддийские пагоды. Во время жестокой расправы солдаты, содержавшиеся, как было известно многим вьетнамцам, на средства центрального разведывательного управления, арестовали сотни, убили и ранили десятки буддистов.
Сразу же после этих налетов в Сайгон прибыл новый посол, бывший кандидат республиканцев на пост вице-президента Генри Кэбот Лодж, сменивший Фредерика Нолтинга, который был тесно связан с режимом Дьема. Лодж сразу же дал понять Дьему, что Соединенные [171]
Штаты не хотели бы видеть его брата и мадам Ню у власти.
После почти целого десятилетия безоговорочной поддержки США теперь пересматривали свое отношение к режиму Дьема.
Хотя ЦРУ и решило выплатить в сентябре на содержание частей особого назначения субсидию в 250 тысяч долларов, однако на октябрь выдача была аннулирована. 4 октября по требованию Лоджа в Вашингтон был отозван резидент ЦРУ в Сайгоне Джон Ричардсон.
Ричардсон поддерживал связь между Ню и центральным разведывательным управлением. Вместе с тем он находился в тесных отношениях с большинством сановников правительства Дьема, а также с тайной полицией. Из своего маленького кабинета на втором этаже здания американского посольства Ричардсон руководил многообразной деятельностью ЦРУ во Вьетнаме. Сторонник жесткой политики, Ричардсон пренебрежительно относился к противникам Дьема и как бы вобрал в себя всю решимость невидимого правительства поддерживать существующий режим. До тех пор пока он оставался во Вьетнаме, не только Дьем, но и его противники были абсолютно убеждены, что политика США в Южном Вьетнаме не изменится.
Отзыв Ричардсона многие расценили как доказательство того, что ЦРУ действовало во Вьетнаме самостоятельно, в нарушение распоряжений Вашингтона. Но на пресс-конференции 9 октября президент Кеннеди рассеял эту иллюзию, заявив, что «ЦРУ действовало не самостоятельно, а под строгим контролем». Из заявления следовало, что отзыв Ричардсона вовсе не является наказанием за неподчинение, а свидетельствует об изменении политики.
Такой же вывод сделал и Ню. 17 октября он публично обвинил ЦРУ в том, что оно совместно с буддистами готовило свержение правительства. «Агенты ЦРУ, — сказал он, - часто встречались с буддистами и убеждали их совершить переворот. Я не могу понять, почему центральное разведывательное управление, до сих пор поддерживавшее осуществление программы победы, вдруг полностью изменило свой курс».
Путч против правительства произошел 1 ноября, но был осуществлен армией, а не буддистами. Дьем и Ню [172] были убиты. Соединенные Штаты отрицали какую бы то ни было причастность к перевороту и к смерти Дьема и Ню. Однако мадам Ню, находившаяся в то время в Соединенных Штатах, ожесточенно нападала на правительство Кеннеди. Она не скрывала своего убеждения, что ее муж и зять были предательски убиты с официального или неофициального благословения американского правительства. «Никто, — заявила она, — серьезно не поверит в заявление о непричастности американцев к теперешнему положению во Вьетнаме».
Соединенные Штаты вновь утверждали, что они не имеют никакого отношения к событиям, и все же, по меньшей мере, один известный американец не мог скрыть своего беспокойства. Президент Эйзенхауэр в связи с предполагаемым выдвижением республиканцами кандидатуры посла Лоджа на пост президента на выборах 1964 года пытался получить определенные заверения. «Генерал Эйзенхауэр хотел бы получить разъяснение по одному важнейшему вопросу, — писал Феликс Белэйр в газете «Нью-Йорк таймс» 7 декабря 1963 года. — Он хотел бы узнать у посла, не сможет ли кто-нибудь обвинить Лоджа в прямой или косвенной ответственности за убийство президента Южного Вьетнама Нго Динь Дьема и его брата Нго Динь Ню.
Мистер Лодж определенно заявил, что он опасался за их жизнь в случае успеха военного переворота в стране. По его словам, он может привести неоспоримые доказательства того, что дважды предлагал им убежище в посольстве США, однако президент Дьем от своего имени и от имени своего брата в обоих случаях отклонил эти предложения».
Примечательным в этом сообщении является утверждение, что президент Эйзенхауэр счел нужным наводить подобные справки. Уж кто-кто, а бывший президент прекрасно осведомлен о тактике и методах работы невидимого правительства. [173]