Глава XXV.

Развитие военного кораблестроения в Англии

По всей вероятности, в истории человечества не найти другого такого периода, который отличался бы столь многочисленными, поразительными и глубокими переменами, как настоящее столетие или, как мы почти в праве были бы сказать, нынешнее полустолетие. Пятьдесят лет тому назад корабли, орудия и военное искусство продолжали пребывать во многих отношениях в том же состоянии, в каком их застало окончание Голландских войн XVII века. Все было ясно и определенно; вооружение постоянно подвергалось испытаниям не только в мирное время, но и на войне. То, что признавалось на практических испытаниях бесполезным, тотчас же упразднялось, и именно потому, что это были действительно настоящие испытания на практике. Конструкция кораблей многократно изменялась в период между 1600 и 1840 гг., но в то же время эти изменения не повлекли за собой каких-то существенных перемен в военно-морском деле. Это был прогресс медленный и неуклонный, а не молниеносное движение вперед. Военные корабли подразделялись на определенные классы со строго определенными назначениями: линейные корабли, фрегаты, корветы, шлюпы. Когда корабль одного класса вступал бой с представителем другого, причем нападающий принадлежал к более высокому классу, это считалось едва ли не нарушением традиций; если же нападал корабль слабейшего класса, то это признавалось актом безумной отваги.

В линейных кораблях 1840 г. красота форм и боевая эффективность совмещались самым удачным образом. Однако все эти «Виктори» или «Агамемноны», движимые исключительно ветром, в штиль были беспомощны и неподвижны. Их движение в известных пределах зависело от направления ветра, которое не могло быть [611] предсказано или определено заранее. В то время как в отношении оценки боевой силы и тактических методов существовала полная определенность, область стратегическая оставалась совершенно закрытой. Часто флоты, вышедшие из различных пунктов, не оказывались в состоянии соединиться в заранее назначенный день. Первое требование, которое предъявлялось моряку, состояло в том, чтобы он умел искусно управлять кораблем. Ему следовало быть хорошим матросом, ловким, сметливым, проворным и смелым. Как моряки коммерческие, так и военные по своей основной специальности были людьми одной и той же профессии, и дело свое могли изучить как на той, так и на другой службе. Военные корабли вооружались только пушками, а последние по конструкции были так грубы и незатейливы, что морским артиллерийским делом легко и быстро мог овладеть каждый моряк. Казнозарядных орудий с их сложными запирающими механизмами, требующими тщательного изучения{373}, не было; не требовалось устанавливать прицелы; сложные орудийные станки или установки не употреблялись; не существовало гидравлических или электрических приводов. Торпеда оставалась в воображении пылких изобретателей; о действии тараном на парусных судах не могло быть и речи. В сражения вступали и выигрывали их, сосредоточивая превосходящие силы против части неприятельских, что являлось во времена парусного движителя задачей довольно легкой. Когда она удавалась, противники сходились как можно ближе и принимались громить друг друга до тех пор, пока опытный глаз командира не говорил ему, что наступило время для абордажа, и тогда лава матросов и морских солдат устремлялась на палубу неприятельского корабля и овладевала им.

С применением паровых машин все изменилось. У кораблей, снабженных паровыми машинами, появилась способность следовать своим курсом, пренебрегая направлением ветра. Человек же получил возможность [612] пользоваться механическими приспособлениями огромной силы. До введения машин обработка и проковка больших масс железа была недоступна. Не было также возможности достигнуть точности и аккуратности в таких вещах, как нарезка каналов орудийных стволов или выделка орудийного затвора. Невосприимчивость машин к явлениям во внешней обстановке, среди которой она действует, почти не достижима для человека. Иначе говоря, токарный станок можно с точностью пустить в ход для обточки вала до заданных размерений, и станок будет продолжать работу до тех пор, пока будет получать энергию. Человек же изо дня в день последовательно изменяется. Он может приблизиться к идеалу образцового человека, но никогда не станет им; при этом следует принимать во внимание еще его личное душевное равновесие, подверженное влиянию целого ряда непрестанно действующих причин. Именно этим объясняются неудачи, постигшие первые идеи в таких областях, как применение башен и создание казнозарядных орудий. В теории они являлись вполне здравыми, но средств для их изготовления не имелось{374}. До появления железопрокатных станков и паровых молотов железные суда нельзя было строить дешево, да, пожалуй, и вовсе нельзя было строить. Когда же мы вздумаем гордиться нашим стремительным прогрессом, припомним, что предки наши шаг за шагом создавали те средства, которые и двинули нас вперед.

Первое применение пара для движения корабля состоялось при помощи неуклюжих и легко уязвимых колес. Колеса не давали возможности вооружать корабли тяжелой бортовой орудийной батареей, и таким образом новый двигатель не мог быть установлен на кораблях больше фрегата. В результате при противном ветре парусные линейные корабли приходилось вести в бой при помощи буксирных пароходов. Но с появлением винта все изменяется, и со времени установки его Эриксоном в [613] 1837 г. на пароходе «Стоктон» он неизменно удерживает за собой первое место в ряду судовых движителей. Располагаясь ниже ватерлинии, он был неуязвим для неприятельского огня и в то же время легко мог быть установлен на судах принятых тогда типов. С эпохи Крымской кампании боевые корабли всего мира оснащались винтовым движителем.

Применение пара широко отразилось на судостроении. Если ранее скорость хода достигалась уменьшением размеров корабля, так что фрегат становился быстроходнее линейного корабля, теперь ее можно было добиться, только выделяя больший вес и пространство на проектируемом быстроходном судне для машин, механизмов и котлов. Открытие, обнаружившее, что чем больше судно, тем экономичнее расходуется энергия на его движение, также побудило увеличивать размеры судов. Принцип этот, конечно, не применим к парусным судам, двигателем которых был ветер и при проектировании которых стремились не к экономии двигательной силы, а к способности корабля быстро и кратчайшим курсом достигнуть требуемой цели, какая бы ни была по величине двигающая его сила. В этом последнем случае чрезвычайно тонкие обводы были также опасны, так как у парусника над корпусом имелся рычаг в виде рангоута, стремившийся, если судно было узким и неустойчивым, опрокинуть его. Несовместимость требований, предъявляемых к судну парусами и паром в отношении формы корпуса, для достижения лучших результатов с каждым из этих двигателей привело к постепенному вытеснению парусов паром. Хотя первое время оба двигателя применялись на судах совместно и хотя существование парусов на корабле в роли вспомогательного двигателя составляет громадную выгоду. Таким образом, пар, сначала только вспомогательная двигательная сила, в скором времени становится главной, а в конце концов и единственной на судах. Тотчас же начинается рост водоизмещения судов. С 1488 по 1839 г., до появления корабля «Куин», водоизмещение возросло с 1500 до 4500 т, т. е. только в три раза. Со времени же корабля «Куин» до дней «Маджестика» или «Италии» за половину [614] столетия замечается увеличение в два раза и прирост не в 3000, а в 6000 тонн{375}. Пар и машины сделали движение вперед в этом отношении возможным и необходимым. Для парусного корабля в 15 000 т понадобились бы огромные якоря, чудовищные канаты, обширная площадь парусности, гигантские мачты и соответственный рулевой привод. Без пара и механизмов управление этим судном было бы чрезвычайно трудным делом.

Таким образом, пар, вызвав значительное увеличение водоизмещения судов, стал поднимать и их быстроходность. «Уорриор» достиг блестящего успеха, пройдя за час немного более 14 миль. Правительство США во время Гражданской войны проектировало крейсера с ходом в 17 узлов, по типу знаменитого «Вампаноа». Наибольший прогресс в судостроении достигнут в настоящее время, так как теперь для нашего флота строятся корабли с ходом в тридцать узлов, превосходящим скорость «Уорриора» на 16 узлов. Сделан громадный шаг вперед в отношении средней скорости движения по сравнению с парусными судами. Пароход идет по прямой линии всюду, куда бы ни захотел, парусный корабль должен сообразоваться с ветром, или идти зигзагами целыми днями, или днями же оставаться неподвижным. Отсюда мы заключаем, что парусные суда хотя и бывают в состоянии идя попутным ветром достигнуть 14– или даже 15-узлового хода, но на продолжительном переходе не могут состязаться даже с «пешеходом». Нельсон во время своей трехмесячной погони за Вильневом в среднем проходил только по 93 мили в сутки.

Другим последствием применения пара явилось все увеличивающееся стремление снабжать боевые корабли всевозможными машинами, предназначающимися не только для движения, но и для иных целей. Характерная черта XIX столетия — стремление к замене человека каким-либо механическим приспособлением. Прямым следствием этого явились уменьшенные команды на современных [615] кораблях; они стали гораздо малочисленнее, чем то было в прежнее время по отношению к водоизмещению корабля. В 1793 г. экипаж 120-пушечного корабля водоизмещением 2508 тонн (по старому измерению) состоял из 841 человека (офицеры, матросы и юнги); 38-пушечный фрегат в 1063 т имел 277 человек, а 20-пушечное судно в 432 т — 138 человек. Французские корабли аналогичного размера согласно существовавшему положению снабжались экипажами еще на четверть более многочисленными. Однако в 1895 г. броненосец «Ройял Соверен», водоизмещением 14 150 тонн укомплектован 720 офицерами и нижними чинами; «Девастейшн» (9300т) — 400; «Кэмбриан», крейсер водоизмещением 4360 т, — 265 и «Дриад» (торпедно-канонерская лодка в 1070 т) — около 90. Возможно, что их команды недостаточно велики для боевых целей, но во всяком случае указывают на громадную экономию рабочей силы. Чтобы иметь хотя поверхностное представление о работе, выполняемой на корабле с помощью механической силы, заметим, что на кораблях типа «Ройял Соверен» имеется 68 механизмов, на французском броненосце «Маджента» их более 100, столько же их установлено на наших самых больших крейсерах.

Большинство из машин устанавливаются в двойном комплекте на случай поломки, но если мы примем во внимание и это обстоятельство и разделим общую сумму механизмов на два, то получим, что для экономии силы на большем крейсере необходимы машины 43 различных типов. «Террибл» снабжен 48 котлами, занимающими вместе с машинными отделениями 252 фута его длины в средней части, где ширина крейсера наибольшая.

Рост водоизмещения, увеличение скорости хода, совершенствование машин — все это обязано своим развитием влиянию пара. Частью в этом, частью же во влиянии прошлой эпохи лежит причина увеличивающегося стремления специализировать корабли по различным типам. Наши предки, побуждаемые долгим опытом, нашли, что известное различие между судами необходимо. У них имелись линейные корабли, фрегаты, корветы, шлюпы, бомбардирские суда и брандеры. Но все эти [616] типы, кроме последнего, строились для пользования орудиями. Появление на сцене брони на некоторое время совершенно уничтожило такое деление по типам. Несколько первых лет после появления броненосцев строились только большие и малые броненосцы. Последние предназначались для береговой обороны и службы на отдаленных станциях. Сравнивая их с типом современного броненосца, находим, что отношение их к последнему ближе всего подходит к соотношению фрегата с линейным кораблем. Оба класса броненосцев (большие и малые) различались между собой по величине, а не по типу. Наши предки, однако, не строили кораблей для одной лишь береговой обороны, так как стратегические соображения побуждали их стремиться к преобладанию на море и к способности блокировать неприятельские порты, для чего корабли береговой обороны совершенно не подходили. Когда же вошли в моду таран и торпеда и когда стало очевидно, что тихоходные малые броненосцы непременно будут побиты быстроходными большими, наступила новая эра в судостроении.

Хотя пушка, таран и торпеда могут входить в вооружение одного и того же корабля, все-таки при предоставлении каждому виду оружия носителя специального типа появляется возможность получить некоторые преимущества. Поскольку для достижения больших скоростей требовались тяжелые машины (без преимущества в ходе малые корабли могут стать легкой добычей для больших), требуемый для машин вес «добывался» за счет брони. Крейсер стал существенно отличаться от линейного броненосца: его броня стала более тонкой или даже совсем исчезла{376}. С другой стороны, он мог уклониться от боя. Торпеду можно было применять с небольших кораблей, и вот некоторые энтузиасты вообразили, что с ее появлением дни больших кораблей прошли. Для действия торпедами были построены специальные корабли, на которых совместили [617] малые размеры с большой скоростью. Они вызвали постройку других, специально предназначенных для борьбы с первыми. Со временем крейсера, причем в границах только этого класса, варьировались до пределов, чуждых классу прежних фрегатов. Одни крейсера предназначены для действий на океанском просторе, другие — на малых морях, третьи для разведочной службы, четвертые, хотя этот тип и не появился в британском флоте, для уничтожения торговли. Возможно, что специализация кораблей по типам чрезмерна и что соблюдение некоторого среднего однообразия после выбора наиболее подходящих типов, было бы лучше. Вероятно, Нельсон с ужасом взглянул бы на пестрый строй линейных броненосцев, больших и малых крейсеров, динамитных и минных крейсеров, контрминоносцев, миноносцев, кораблей береговой обороны, транспортов для миноносок, являющиеся продуктом настоящего десятилетия.

Также следует отметить трудность определения боевой силы корабля, обнаруживаемого в море. При старых парусных кораблях это делалось сразу. Теперь же, даже при встрече с хорошо известным кораблем, ситуация изменилась. Возможно, что он прошел перевооружение, короткие пушки заменены длинными, картузные — патронными, что могло удвоить его силу и сделать его способным уничтожить неосторожного противника. Война принесет с собой, вероятно, много сюрпризов такого рода.

Последний пункт, на который мы обратим внимание, прежде чем перейти к общему обозрению происшедших перемен, это возрастающее внимание, повсеместно уделяемое флоту. 50 лет тому назад в мире существовали только два флота: французский и английский. Россия обладала совсем незначительной морской силой, хотя делала большие усилия в этом направлении, а Соединенные Штаты хотя и строили прекрасные корабли, но имели их очень мало. Англия и Франция все еще занимают первые места, но уже появились могучие флоты, некоторые из которых мечтают стать первоклассными. Германия, Италия, Япония в ряду второклассных морских держав, безусловно, передовые, а Соединенные Штаты по всем признакам осуществляют обширную программу [618] морских вооружений. Малые государства также чрезвычайно деятельны в этом направлении. Вероятно, эта фаза частью обязана возрастающей горячке соревнования между нациями, частью же более ясному пониманию значения морской силы.

Идея прикрытия кораблей броней возникла давно. В истории можно найти множество примеров того, как созидались планы, возникали мысли, на которые в свое время смотрели, как на дикие химеры, но которые впоследствии принимались потомством с восторгом. Все старые линейные корабли были в некотором смысле бронированными, ибо их борта и шпангоуты с целью сделать их неуязвимыми для неприятельских выстрелов по ватерлинии строились тяжелыми и прочными. Таким образом, у 90-пушечного корабля промежутки между 16-дюймовыми дубовыми шпангоутами делались в 5 дюймов, с внутренней обшивкой толщиной в 7 дюймов и с наружной — в 8 дюймов. Даже с самых близких дистанций снаряды гладкоствольных орудий старого образца не всегда пробивали борт, особенно когда выстреливались при уменьшенных зарядах, что было принято делать при разогревании орудий. Испанские плавучие батареи, участвовавшие в осаде Гибралтара, были подобным же образом защищены толстым слоем деревянных брусьев и кожи, перекрещенным железными полосами. Еще ранее рыцарями ордена св. Иоанна было употреблено прикрытие из свинцовых листов, хотя этот металл, казалось, менее всего соответствовал назначению. Однако лишь после изобретения генералом Пексаном пушки, стрелявшей разрывными снарядами, начали серьезно задумываться о кораблях, прикрытых железной броней. Генерал Пексан сам высказался в пользу брони, как реальной защиты от этих новых страшных снарядов. Адмирал Паж уверяет, что французское правительство понимало значение брони и что адмирал Мако, морской министр короля Людовика-Филиппа, действительно испытал ее сопротивление пробиванию, но полученные сведения держал в строгой тайне, желая пустить ее в дело как козырь в случае войны с Англией и таким образом оказаться сильнее противника. [619]

В 1842 г. Британское адмиралтейство производило стрельбу по щиту из железных листов, собранных вместе и образовавших слой толщиной в 6 дюймов, укрепленный на борту 80-пушечного корабля; в результате ни один выстрел не сделал пробоины. В то же время в Соединенных Штатах изобретатель Р. Л. Стивенс был занят постройкой неуязвимого для снарядов фрегата, прикрытого 4-дюймовой железной броней. Однако этот корабль так никогда и не был закончен и, по-видимому, если бы и был, то никогда не смог бы плавать. В 1841 г. Эриксон обратил внимание на то, что снаряд, выпущенный из спроектированной им 12-дюймовой пушки, пробьет броню этого корабля. Несколькими годами позже, во время Крымской войны, он представил императору Наполеону черновой эскиз неуязвимого броненосного монитора.

В период с 1849 по 1851 г. в Англии на железном судне «Симун» велись серии чрезвычайно важных опытов. Стреляли из 32-фунтового орудия по двум железным листам, толщиной каждый 5/8 дюйма и помещенным на некотором расстоянии друг от друга; при этом было обнаружено, что снаряд, пробивая их насквозь, разразился смертельным градом осколков. Когда к железным листам сделали деревянную подкладку, результат при стрельбе получился все тот же, но когда стреляли только по одному дереву, осколков получилось значительно меньше. Однако же один примечательный факт ускользнул от внимания экспертов. По-видимому, тут было доказано, что эти тонкие листы разбивали снаряды прежде, чем последние могли разорваться. Важность этого вывода, по-видимому, не была реализована, и опыты не велись далее, чтобы удостовериться, не будут ли снаряды полностью остановлены при дальнейшем увеличении толщины железных листов. Результаты опытов 1842 г. были очевидно пропущены. Железо как материал для военного кораблестроения было забраковано, и возникло предубеждение против брони.

После Крымской кампании, во время которой по достоинству была оценена броненосная плавучая батарея, Франция приступила к постройке мореходных броненосцев. «Глуар» стал первым из них; это был двухдечный корабль, [620] у которого был снят верхний дек. Выигранный таким образом вес ушел на бронирование бортов 4,5-дюймовыми плитами. У этого броненосца отсутствовал таран, но броневой пояс, простиравшийся от одного штевня до другого, придавал солидную прочность его носу. На броненосце имелся рангоут с полным вооружением, а паровой двигатель позволил на пробе показать скорость в 13 узлов. В общих чертах этот броненосец походил на современный ему фрегат, но был слегка длиннее и тяжелее по виду. Его пушечные порты приходились над водой на высоте только 6,5 фута. Вооружение его составляли тридцать четыре 50-фунтовых орудия в батарее и два тяжелых орудия для стрельбы разрывными снарядами на верхней палубе. Английское адмиралтейство, встревоженное перспективой возможной встречи в случае войны французского броненосного флота с английским неброненосным, сделало распоряжение в 1859 г. о постройке броненосного фрегата «Уорриор». Но в то время как «Глуар» был просто деревянный корабль, переделанный по новому образцу, «Уорриор» англичане выстроили из железа. Уже при составлении проекта была принята во внимание его главная особенность — быть обшитым броней. Инженером-строителем французского корабля был Дюпуи де Лом, Скотт Рассел и Исаак Уаттс — английского.

«Уорриор» примечателен своими тонкими обводами. Соотношение между его длиной и шириной способствовало развитию им необычного в то время хода: на испытаниях «Уорриор» достиг 14 узлов. Броневая защита из плит толщиной 4,5 дюйма, в отличие от «Глуара», не шла по всему борту от одного штевня до другого. Она имела длину 218 футов, защищая среднюю часть корпуса. Поперек корабля проходили броневые переборки, заключая между собой часть батареи. Поскольку наибольшая длина корабля достигала 420 футов, борт оказывался защищен только на половину длины. Зато, как бы взамен этой потери, «Уорриор» обладал лучшими, чем «Глуар», морскими качествами. Впрочем, у него имелся серьезный недостаток: голова руля была совершенно открыта для поражения орудийным огнем, и он никогда не держался на курсе действительно хорошо. Он имел полный трехмачтовый рангоут и при ходе [621] под парусами его две телескопические трубы опускались. В носовой части «Уорриор» имела выступающую носовую фигуру, прикрывавшую предназначенный для таранных ударов небольшой шпирон. Сначала вооружение «Уорриора» состояло из двадцати шести 68-фунтовых орудий, поставленных в батарейной палубе за броневой защитой и 12 орудий вне броневого прикрытия, совершенно незащищенных; на верхней палубе{377} стояло еще 10 орудий того же калибра. Впереди и позади броневого пояса имелись водонепроницаемые отделения, всего (вместе с расположенными в средней части) насчитывалось 92 отделения{378}. «Уорриор» имел чрезвычайно внушительный вид, и действительно он был прекрасным кораблем. Взгляд у составителей проекта «Уорриора» был совершенно верный: Англии для удержания преобладания на море требовались корабли с большой дальностью плавания и автономностью. Вес его брони достигал 975 т, в сравнении с 350 т брони на плавучих батареях Людовика Наполеона. В то же самое время был построен однотипный с ним броненосец «Блэк Принс» с таким же вооружением. Оба эти корабля на много лет пережили «Глуар»{379}. В I860 г. кэптен Кольз, построивший во время Крымской кампании плот для 68-фунтовой пушки, снабженный непробиваемым 4,5-дюймовым щитом, выступил с проектом башенного корабля. Это был первый известный проект такого рода, опередивший «Монитор» Эриксона более чем на год{380}. На корабле Кольза должны были стоять 9 конических башен с парой пушек в каждой. Пушки предполагались «самодействующие», т. е. самонакатывающиеся к борту по наклонной платформе после отката при выстреле. [622] Еще в 1855 г. знаменитый инженер Брюнель сказал Кользу, продемонстрировав глубокое понимание дела: «Для законченности вашего щита нужны только орудия, заряжающиеся с казны». Более давнее указание на башню может быть найдено в предложении капитана Веймута, сделанном в XVI веке, установить маленькие картечные пушки (murtherer) в башнях на верхней палубе, причем башни устроить вращающимися на оси. В 1862 г. началась постройка первого английского башенного корабля, но к нему мы вернемся позднее.

Проект «Уорриора» в несколько улучшенном виде повторял «Ахиллес», который защищался 4,5-дюймовой броней от штевня до штевня и был несколько быстроходнее. Вес его брони достиг 1200 т. Одновременно большое количество деревянных кораблей переделали по образцу «Глуара» и снабдили броневым поясом.

В числе перестроенных оказались «Зилоус», «Рипалс», «Оушен», «Рисёрч», «Ройял Альфред», «Ройял Оук», «Принс Консорт» и «Коледониа»{381}. Их надстройки на верхней палубе были сняты, затем их удлинили, подобно их прототипам во французском флоте, и покрыли броней; однако же эти корабли оказались неудачными. Они обошлись, конечно, дешевле, но оказались куда менее прочными, чем железные корабли, и в скором времени были исключены из списков флота. Представителями дальнейшего развития типа бортовых броненосцев явились «Минотаур», «Эджинкорт» и «Нортумберленд» с броневым поясом на всем протяжении борта; большего водоизмещения и вооруженные сильнее, чем «Уорриор». Все они отличались большой длиной, и управлять ими было довольно трудно. Совершенствование артиллерии привело к тому, что вместо 4,5-дюймовой брони начали устанавливать 5,5-дюймовую, но с более тонкой подкладкой.

В 1862 г. пост главного корабельного инженера занял сэр Е.Ф. Рид. Начало своей службы в этой должности он [623] ознаменовал проектированием серий кораблей умеренных размерений, хорошо защищенных броней, удобных для управления, с хорошим ходом и которые, будь они перевооружены, могли бы служить и в наше время. Первым из них стал «Беллерофон» с броней толщиной 8 дюймов по ватерлинии. Артиллерия его была сосредоточена в средней части в небольшой центральной батарее, защищенной броней, как то делалось и прежде, но не только по бортам. У него имелись еще и толстые поперечные переборки (траверзы), защищавшие от продольного огня. На нем впервые применили бракетную систему набора корпуса. На «Беллерофоне» были установлены 12– и 6,5-тонные с дульнозарядные нарезные орудия{382}, но ни одно из орудий центрального каземата не стреляло прямо по корме и по носу. По тому же типу, но с большими усовершенствованиями был построен «Геркулес». На нем ради увеличения углов обстрела применили скошенные пушечные порты. Это же пытались сделать в 1886 г. на «Палласе»{383}; теперь их приняли окончательно и применяют как для тяжелой, так и для легкой артиллерии на большинстве наших кораблей. Хотя в отношении преследуемой ими цели — увеличение углов обстрела — с ними соперничают спонсоны{384}. Наибольшая толщина брони «Геркулеса» — 9 дюймов; два его 10-дюймовых дульнозарядных орудия могут стрелять, отступя только несколько градусов от диаметральной плоскости. Ко времени спуска своего «Геркулес» был лучшим из всех кораблей того времени.

В тот же период для службы на отдаленных станциях были спроектированы 6 меньших кораблей типа «Одэшес», с центральной батарей (казематом). При водоизмещении меньшем, чем у «Геркулеса», на 2 500 т, они были защищены 8-дюймовой броней и вооружены центральной батареей в каземате{385}. Кроме этого вооружения у них [624] имелась вспомогательная батарея, немного выступавшая за борт; по углам были скошенные порты для погонных и ретирадных пушек. Эти корабли являлись первыми английскими броненосцами с батареей на верхней палубе.

За «Геркулесом» последовал первоклассный броненосец «Султан», того же типа, с центральным казематом, но более совершенный, чем «Геркулес». Существенным недостатком последнего считалась невозможность ведения огня по диаметральной плоскости; на «Султане» этот недостаток в некоторой степени устранили установкой орудий на верхней палубе, где у него были поставлены два 12,5-тонных орудия. В носовой части имелись еще два 12,5-тонных орудия, но без всякой защиты. На «Геркулесе» впереди была установлена одна 12,5-тонная пушка и позади другая такая же и также с очень слабым броневым прикрытием. Позднее эти незащищенные установки орудий на оконечностях корабля уже исчезают. Скорость хода «Султана» оказалась несколько больше, чем у его предшественника. Вследствие увлечения таранной тактикой было решено усилить носовой огонь броненосцев. На последнем из наших броненосцев с центральным казематом — «Александре» — это решение привели в исполнение. Орудия на нем установлены в центральной батарее. При этом четыре тяжелых орудия могут стрелять по направлению, очень близкому к диаметральной плоскости, почти «прямо на нос»{386}, а два тяжелых орудия — по направлению на корму. Ни один из высокобортных кораблей того времени не нес такой тяжелой артиллерии и не имел такой толстой брони. На броненосце «Александра» были установлены два 25-тонных и десять 18-тонных орудий, а толщина его брони доходила до 12 дюймов. Броневой пояс простирался до самого тарана с целю доставления ему нужной крепости для таранного боя. Ход броненосца составлял 15 узлов.

Последним в этой большой группе судов явился «Темерер», построенный как нечто среднее между броненосцами с центральной батареей и барбетными. Он был начат [625] постройкой, как и «Александра», в 1873 г., но по проекту значительно отличался от последней. В средней части «Темерера», так же как и на «Александре», находился каземат с двумя 25-тонными орудиями и четырьмя 18-тонными орудиями, стрелявшими и по диаметральной плоскости. Но особенность, отличавшая его от броненосца «Александра», состояла в установке на нем двух барбетных башен, расположенных в носовой и кормовой частях его, с установленными в каждой из них по одной 25-тонной пушке{387} на скрывающемся станке. При каждом выстреле сила отдачи осаживает пушку вниз, убирая ее под прикрытие брони. После заряжения орудия оно приводится в положение для выстрела с помощью гидравлического привода. Орудия, поставленные подобным образом, имели круговой обстрел, были размещены на значительной высоте от воды, но их защита была не особенно удовлетворительной, так как в своих нижних частях барбеты были открыты для поражения артиллерийским огнем. Из барбетов в снарядные и зарядные погреба были проведены броневые трубы для подачи; однако же разрыв даже одного небольшого снаряда под барбетными орудиями вывел бы их из действия. Как и на броненосце «Александра», броневой пояс у «Темерера» продолжался до самого тарана{388}. [626]

Теперь вернемся на несколько лет назад к кораблю «Ройял Соверен». Первоначально он был трехдечный. По плану кэптена Кольза верхняя часть корабля до высоты нижнего дека, т. е. до десяти футов над водой, была снята. Оставшаяся после этих переделок часть корпуса была покрыта по ватерлинии и выше 4,5-дюймовой железной броней, а на верхней палубе установили 4 башни. В передней башне стояли два 12,5-тонных орудия, в других башнях — по одному такому же орудию. Толщина брони башен около пушечных портов достигала 10 дюймов, остальные плиты ее были 5 дюймов. Башни вращались вручную при помощи привода из зубчатой полосы с шестерней, или лебедки. Основания башен покоились на нижней палубе и всем своим весом держались не на осях, как на американских мониторах, а на катках, ходивших по погону. Рангоут броненосца составляли только три легкие сигнальные мачты. Экипаж состоял из 300 человек. Непосредственно перед единственной трубой броненосца помещалась боевая рубка, защищенная легкой броней. На испытаниях, производившихся в июле 1864 г., выяснилось, что «Ройял Соверен» обладает во всех отношениях вполне удовлетворительными качествами.

Броненосец «Принс Альберт» строился одновременно с «Ройял Совереном» и, подобно ему, имел 4 башни, размещенные по диаметральной плоскости, с пятью орудиями. Он отличался тем, что был построен из железа, с целью полного осуществления проектов Кольза. А потому «Принс Альберт» является первым английским броненосцем, изначально предназначенным быть башенным. Подобно «Ройял Соверену», он проектировался для береговой обороны и не обладал хорошими мореходными качествами. Тогда Кольз, ободренный успехами, стал добиваться применения своих башен на броненосцах дальнего плавания. Результатом его энергичной настойчивости явилась закладка «Монарха». Это был башенный броненосец с бортом умеренной высоты, водоизмещением в 8300 т, на нем в диаметральной плоскости стояли две башни, в каждой из которых стояло по два 25-тонных орудия. В носовой части имелся полубак, не дававший возможности стрелять из носовой башни по носу, но [627] на котором стояли две 6,5-тонные пушки{389}, спереди защищенные щитами. В кормовой части броненосца имелся полуют и на нем одно орудие того же калибра. Таким образом, отсутствовало одно из важнейших преимуществ башенной системы — круговой обстрел. Корабль имел полное рангоутное вооружение и три мачты. Скорость под парами равнялась приблизительно 15 узлам. Броня башен имела наибольшую толщину 10 дюймов, бортовая броня — 7 дюймов. Благодаря полубаку корабль обладал довольно приличными морскими качествами и считался лучшим броненосцем своего времени.

Кольз, однако, никогда не считал «Монарха» идеальным. Он постоянно критиковал его, начиная со времени, когда корабль еще стоял на стапеле, осуждая высоту его надводного борта и отсутствие кругового обстрела{390}. В 1867 г. ему (горячо поддерживаемому прессой), разрешено было подготовить чертежи злополучного «Кэптена»{391}. У этого корабля предусматривалась высота надводного борта, вдвое меньшая, чем у «Монарха», при таком же рангоутном вооружении. Водоизмещение «Кэптена» равнялось 7900 т, броня у него была немного толще, чем у «Монарха», а скорость меньше примерно на пол-узла. «Кэптен» перевернулся в 1870 г. в Бискайском заливе, и с тех пор в английском флоте более не проектировали низкобортных мониторов с полным рангоутным вооружением. Единственными представителями этого типа в настоящее время являются «Монарх» и приобретенный покупкой «Нептун».

Вместо этого был разработан тип безрангоутных башенных мореходных броненосцев. Первым представителем этого типа явился «Девастейшн», спроектированный сэром Эдуардом Ридом в 1869 г. Водоизмещение его равнялось 9300 т, и это был самый большой корабль, построенный с тех пор, как отказались от постройки казематированных [628] броненосцев. «Девастейшн» не имел ни полубака, ни полуюта, а являлся мореходным монитором. В двух башнях, размещенных в носу и корме, стояло четыре 35-тонных орудия. Толщина брони была от 14 до 10 дюймов. Между башнями находилась легкая надстройка с мостиком. После потери «Кэптена» появились серьезные подозрения относительно пригодности низкобортных башенных кораблей, и для определения остойчивости и морских качеств «Девастейшна» создали комиссию. Результаты, однако, оказались вполне удовлетворительными: хотя нельзя было сказать, чтобы этот корабль обладал хорошей обитаемостью, поскольку при всяком волнении вода вкатывалась на палубу, он все-таки заслуживал одобрения благодаря своей защите, вооружению и маневренности. «Девастейшн» недавно был перестроен и перевооружен 10-дюймовыми казнозарядными орудиями, так что этот броненосец хотя и старый, но все же хороший и ценный. Для снарядов скорострельной артиллерии он неуязвим, так что во время морского сражения он будет, пожалуй, лучше держаться, чем многие большие и более современные броненосцы.

После него были заложены мореходные броненосцы «Тандерер» и «Дредноут», значительно усовершенствованные, а одновременно с «Девастейшном» или даже немного ранее броненосцы береговой обороны «Хотспур», «Глэттон», четыре корабля типа «Циклоп»{392} и «Руперт». Они составляют сильную и совершенно отдельную группу, а «Руперт» и «Хотспур» представляют собой окончательно усовершенствованный тип низкобортных башенных кораблей, изобретенныхЭриксономи Кользом. «Дредноут» мало чем отличается от «Девастейшна»: броня у него немного толще, орудия немного сильнее{393}, а водоизмещение приблизительно на тысячу тонн больше; высота надводного борта увеличена, а для управления башнями и орудиями поставлены гидравлические приспособления.

В это время артиллерийское дело настолько подвинулось вперед, что только самая толстая броня могла [629] выдерживать удары снарядов новейших орудий. До сих пор возможно было построить корабль, сплошь покрытый броней, непроницаемой для любого снаряда во время сражения, хотя на полигоне она и могла бы быть легко пробита. На кораблях броня умеренной толщины на большом протяжении исчезает (чтобы вновь появиться в 1893 г.) и уступает место очень толстым броневым плитам, прикрывающим корабль только на небольшом протяжении. Таким образом, защищены были только жизненные части: машины, котлы, тяжелые орудия, боевая рубка да переговорные трубы. Все остальное, на основании того принципа, что лучше не ставить никакой брони, чем слабую, было оставлено без защиты. Корабли, строившиеся в описываемый нами период, никогда не удовлетворяли своему назначению. Действительно, почти весь их борт мог быть пробит самым малым снарядом, и если это еще могло не иметь большого значения прежде, когда скорострельная артиллерия не была еще так усовершенствована и не было еще таких сильных взрывчатых веществ, то ныне, когда столько внимания обращается на вспомогательную артиллерию, когда число снарядов среднего калибра, выпускаемых в известный промежуток времени, увеличилось, эти корабли, очевидно, могли бы быть выбиты из строя, даже не получив никакого удара по своей толстой броне.

Корабли перестали защищать бортовой броней с тех пор, как появилась горизонтальная защита в виде броневой палубы{394}. У первых башенных кораблей времен «Девастейшна» и «Руперта», низкобортных и сильно страдавших от навесного огня, имелась горизонтальная 2– или 3-дюймовая броня, помещенная над поясом. У «Александры» [630] и «Темерера» также есть броневая палуба, но опять-таки выше броневого пояса и ватерлинии. Теперь же ее ставят ниже ватерлинии, на значительной длине, так что она как бы делит корабль на две части: на нижнюю, находящуюся ниже ватерлинии, с жизненными частями, защищенными таким образом от артиллерийского огня с каждой из сторон водой, а сверху толстой броней, о которую снаряды будут рикошетировать; и на верхнюю, выше ватерлинии, совершенно не защищенную от снарядов на большей части своей площади. Но зато верхняя часть не заключает в себе ничего такого, что при повреждении угрожало бы безопасности корабля. Говоря теоретически, всю эту часть корабля можно было бы изрешетить и снести без ущерба его плавучести и боевым качествам{395}.

Первым броненосцем такого рода стал «Шеннон», предназначавшийся для крейсерских целей. Первым эскадренным броненосцем — итальянский «Дуилио», за которым последовал английский «Инфлексибл». Водоизмещение последнего равнялось 11 800 т, то есть на 2000 тонн больше водоизмещения предшествовавшего броненосца «Дредноут». Вместо броневого пояса по всей ватерлинии оконечности были оставлены без защиты, а полученная таким образом экономия в весе использована для увеличения толщины брони цитадели. Броня состояла из двух слоев, достигавших в совокупности толщины 16–24 дюймов{396}, и защищала менее трети длины броненосца. Поперек корабля идут траверзные переборки, а жизненно важные части в носу и в корме защищает броневая палуба, расположенная под ватерлинией. Две башни, вооруженные каждая двумя 81-тонными орудиями и защищенные броней компаунд, были поставлены диагонально в каземате, в средней части корабля. Таким образом, получено было большое сосредоточение огня. Четыре [631] орудия могли стрелять по носу и четыре на каждый борт, хотя у двух из этих орудий угол обстрела был ограничен; на корму могли стрелять только два орудия, так как надстройки, в которых с большим удобством размещалась команда, были в корме очень широки и не давали стрелять из внутреннего орудия каждой башни. Корабль был широким и тихоходным. Господин Барнаби, проектировавший этот броненосец, подвергся из-за него сильной критике. Из-за примененной схемы бронирования корабль даже называли гробом.

Совершенно особенным, не похожим ни на броненосец, ни на крейсер был «Полифемус», спроектированный в 1873-м и спущенный в 1881 г. Его стальной корпус имеет форму сигары и в верхней своей части защищен 3-дюймовой броней. Для предоставления команде некоторых удобств и для улучшения морских качеств предусмотрена легкая надстройка. «Полифемус» проектировался прежде всего для того, чтобы действовать тараном и торпедами. Тяжелые орудия на нем отсутствуют, и он вооружен лишь несколькими легкими скорострельными пушками. Стоил «Полифемус», несмотря на свои малые размеры, 200 000 фунтов стерлингов или немного более этого, и после него в Англии уже таких кораблей не закладывали, но в Америке его главные отличительные особенности были воспроизведены при постройке «Катадина».

После «Инфлексибла» построены были два похожих на него броненосца несколько меньшего размера: «Аякс» и «Агамемнон». Вооружены они были 38-тонными орудиями и оказались неудачными: тихоходными, слабо вооруженными, плохо защищенными и плохо слушались руля. Они стали последними кораблями, вооруженными тяжелыми дульнозарядными орудиями, построенными для нашего флота. С тех пор на корабли ставятся только орудия, заряжающиеся с казенной части. На кораблях типа «Инфлексибл» впервые появляется вспомогательная артиллерия — орудия среднего калибра, расположенные между орудиями, предназначенными для пробивания брони, а также и мелкие пушки для отражения торпедных атак; только все эти пушки были вначале очень слабые. На «Инфлексибле» вспомогательная артиллерия [632] состоит из восьми 4-дюймовых орудий, на «Аяксе» — из двух 6-дюймовых.

Следующие броненосцы, у которых башни тоже расположены диагонально, — «Эдинбург» и «Колоссус». Они спущены в 1886 г. и представляют из себя громадный шаг вперед. У них не только более мощные казнозарядные орудия нового образца, но и скорость хода 16,5 узла, вместо несчастных 13,25 узла «Аякса» и 13,8 узла «Инфлексибла». Вместо четырех 38-тонных пушек у них стоят четыре 45-тонных орудия в двух башнях; вместо двух 6-дюймовых орудий их имеется во вспомогательной батарее пять. Броня имеет в толщину те же восемнадцать дюймов, и она также сконцентрирована в средней части корпуса, оставляя оконечности незащищенными.

Почти в одно время с этими кораблями был спущен в 1882 г. башенный таран для береговой обороны — «Конкерор», а спустя шесть лет однотипный с ним «Хиро». Это полезные маленькие корабли водоизмещением 6200 т, с низким бортом в носовой части. Немного впереди миделя находится одна башня с двумя 45-тонными орудиями, имеющими хороший угол обстрела на нос и на борт. Сзади башни устроена высокая надстройка для размещения команды, в ней поставлены четыре 6-дюймовых орудия. Броня на башне имеет наибольшую толщину в 12 дюймов, ватерлиния почти вся защищена, и броневой пояс в носу спускается вниз к тарану. Эти корабли обладают плохой мореходностью, ретирадный огонь у них слаб, но они, пожалуй, сильнее «Аякса» или «Агамемнона». В море ход их уменьшится с 15,5 узла почти до 11. Из-за своей низкобортности они непригодны для службы в открытом море.

Еще во время постройки «Колоссуса» спроектировали и заложили броненосец совершенно иного типа. Это был первый из класса «адмиралов» — «Коллингвуд». По своим размерениям и водоизмещению «Коллингвуд» близко подходил к «Колоссусу», но расположение брони и вооружения было у него совершенно другое. От центрального каземата отказались и вместо этого разместили четыре тяжелых казнозарядных 45-тонных орудия в двух высоких барбетных установках, на носу и на корме. [633]

Орудия оставлены были почти без защиты, зато орудийная прислуга была прекрасно защищена, но только не от снарядов, которые могли взорваться под барбетом. Для заряжания орудий их казенные части опускали до тех пор, пока они не оказывались ниже верха барбета, а там гидравлический аппарат, помещенный за броневым прикрытием, посылал в канал орудия снаряды и заряды. Как в носовой, так и в кормовой части «Коллингвуда» высота надводного борта умеренная. В средней части корабля имеется надстройка, в которой стоят шесть 6-дюймовых казнозарядных орудия. Для защиты броненосца от продольных выстрелов впереди и позади находятся 6-дюймовые броневые переборки. Вспомогательная артиллерия, таким образом, почти такая же, что и на «Колоссусе», но она все-таки до некоторой степени защищена, и эту защиту в дальнейшем, как мы увидим, будут стремиться усиливать. На мерной миле, при форсированной тяге, машины «Коллингвуда» дали 16,8 узла. Броня узким поясом защищает ватерлинию на протяжении 140 футов, барбеты покрыты толстой броней, и из каждого идет вниз до броневой палубы хорошо бронированный колодец; броневая палуба находится ниже ватерлинии{397}. В оконечностях, там, где заканчивается броневой пояс, поставлены поперечные переборки, защищающие корабль от продольного огня. Имеется также бронированная боевая рубка и одна мачта с двумя боевыми марсами. Броня компаунд толщиной от 18 до 12 дюймов.

Это быстроходный корабль, обладающий сильной артиллерией и, сверх того, хорошо приспособленный для того, чтобы сражаться в строе кильватера. Носовой огонь у него слабее, чем на «Колоссусе», но бортовой сильнее, и орудия имеют больший угол обстрела. Но все же незащищенные оконечности велики, и барбеты могут быть подбиты снарядами, попавшими под них. Тем не менее «Коллингвуд», по сравнению с предшественниками, представляет из себя большой шаг вперед. Постройка [634] «Коллингвуда» была окончена в 1886 г., и он оказался очень удачным кораблем.

За ним следовали пять однотипных кораблей: «Энсон», «Бенбоу», «Кампердаун», «Хоу» и «Родней». Они были немного больше и быстроходнее, согласно постоянному прогрессу нашего броненосного судостроения. В расположении брони и вооружения изменений не было. На четырех из них 45-тонные орудия были заменены значительно более мощными 67-тонными пушками, которые целое десятилетие после этого являлись основным образцом тяжелой морской артиллерии. Во вспомогательной артиллерии и мелкой для отражения минных атак также изменений не делали. Вес брони на этих кораблях превышает 2500 т, тогда как на «Колоссусе» он равнялся 2360, а на «Аяксе» — 2220 т. «Бенбоу», однако, значительно отличается от прочих четырех «Адмиралов». Вместо четырех 67-тонных орудий на него поставили 111-тонные пушки, одну в носу, другую — в корме, а вспомогательную артиллерию увеличили до десяти 6-дюймовых пушек вместо шести. Скорость кораблей равнялась семнадцати узлам, и они ходили быстрее любого французского броненосца своего времени. Недостатки их состоят в том, что ватерлиния их все-таки недостаточно защищена и что вспомогательная батарея не закрыта надежной броней.

В этих шести кораблях проглядывало стремление увеличить бортовой огонь, отказавшись от усиления носового. В следующих двух броненосцах уже этого стремления не видно. В самом деле, сила носового огня у них достигает своей наибольшей величины, правда, в ущерб кормовому. Их можно назвать значительно увеличенными «Конкерорами», так как они имеют отличительные особенности последнего: одну башню, слабый кормовой огонь, низкий борт в носовой части, высокие надстройки в кормовой; но броневой пояс у них короче и толще. Водоизмещение увеличено с 6200 до 10 500 т. В носу, в одной большой башне, стоят два громадных 110-тонных орудия, стреляющих по носу и по каждому из траверзов. Основание башни хорошо защищено большим бронированным бруствером, чего нет на броненосцах типа «Адмирал [635] «. На корме стоит одно 29-тонное орудие, защищенное только одним щитом. В надстройках расположено двенадцать 6-дюймовых орудий за стальной 3-дюймовой броней. На задней ее оконечности, для защиты этой батареи от продольного огня, поставлена бронированная 3-дюймовая переборка, а на передней — такая же, но только толщиной 6 дюймов. Толстая поясная броня расположена на протяжении 162 футов; кроме нее имеются и обычные на английских судах поперечные переборки. Барбет имеет грушевидную форму; он прикрывает механизмы для заряжания орудий и основание башни. Броневая рубка имеет большую толщину. Впереди и позади броневого пояса, ниже ватерлинии, находится 3-дюймовая броневая палуба. Скорость хода — семнадцать узлов или же немногим более. На этих кораблях впервые появляются на английских броненосцах машины тройного расширения. Скорострельная артиллерия очень сильная и состоит из двадцати четырех 6– и 3-фунтовых скорострелок, не считая меньших пушек. Корабли получили названия: «Виктория» и «Санс-Парейль»; это были последние броненосцы, вооруженные 110-тонными орудиями. «Виктория» была окончена в 1889 г., а в конце 1893 г. преждевременно и трагически погибла.

Появление сильных взрывчатых веществ и все увеличивавшаяся мощь скорострельных орудий повели к тому, что следующая пара, «Нил» и «Трафальгар», был и построены уже иначе, так как, несмотря на то что в это время скорострельная артиллерия могла стрелять еще только 61-фунтовыми снарядами, можно было все же, по мнению компетентных лиц, изрешетить небронированные части бортов и оконечности{398} кораблей типа «Адмирал» и «Виктория» и сильно повлиять на их плавучесть. При проектировании новых кораблей задались мыслью создать усовершенствованные и современные «Девастейшны»: идея эта была приведена в исполнение, [636] так как построены были два очень сильных броненосца. В них заметно существенное увеличение размеров: и длина, и ширина, и водоизмещение, все возросло. Броневой пояс по ватерлинии имеет длину в 230 футов вместо 162, кроме того, он высоко поднимается над поверхностью воды. Это уже не узкая полоса над водой в 3 фута, а в 10, и она вместе с поперечными переборками толщиной в 16 и в 14 дюймов на концах образует внутри корпуса как бы громадный каземат, бронированный плитами толщиной от 14 до 20 дюймов. На каждой оконечности стоит по башне, защищенной подобной же броней, а в башнях — по два 67-тонных орудия. Две стальные бронированные переборки защищают каземат от осколков в продольном направлении. Небронированные оконечности сравнительно невелики, и повреждение их не повлияло бы на плавучесть корабля. В надстройках, находящихся между башнями, поставлено шесть 4,7-дюймовых скорострельных орудий за 4-дюймовым стальным прикрытием. Толщина этой защиты достаточна для того, чтобы оградить орудия от пуль и снарядов мелкой скорострельной артиллерии. Для защиты прислуги от продольного огня имеются 5-дюймовые поперечные переборки. Вес брони достигает громадной цифры — 3400 т, исключая при этом броневую палубу, которая весит 1000 т. Таким образом, эти два корабля, пропорционально своим размерам, защищены лучше любого другого корабля нашего флота. Скорость хода у них не так велика, как у предшественников, но она вполне достаточна, так как на мерной миле они развили шестнадцать узлов.

Говорили, что это будут последние броненосцы, заложенные в Англии, так как еще в начале их постройки торпедное дело стало пользоваться все большим и большим вниманием, и большим кораблям стал угрожать миноносец. Но предсказание это не сбылось, и уже за год до окончания их постройки весь этот вопрос разрешился появлением «Программы военно-морской обороны» 1889 г. По этой программе предполагалось построить восемь больших броненосцев («Ройял Соверен») и два меньшего размера («Центурион»). У «Ройял Соверенов» водоизмещение доходит [637] до 14 150 т{399}. Главное их вооружение состоит все же из 67-тонных орудий, помещенных попарно, в носу и в корме, но вспомогательная артиллерия приобретает необыкновенное значение. Шесть 4,7-дюймовых скорострелок с общим весом залпа в 270 фунтов уступают место десяти 6-дюймовым скорострельным пушкам, вес выбрасываемого металла которых, считая по одному выстрелу из каждого орудия, равняется 1000 фунтам. Увеличено число мелких скорострелок, запас угля стал огромным. Из числа кораблей этой группы семь{400} — высокобортные барбетные броненосцы, восьмой же — «Худ» — башенный броненосец с бортом умеренной высоты. Но хотя барбеты появляются снова, они уже не такие, как на «Адмиралах»; это не низкие стальные цилиндры, стоящие на верхней палубе и незащищенные снизу. Толстые стенки барбетов на «Ройял Соверенах» доведены внизу до броневой палубы, образуя по большому редуту на каждой оконечности судна. На «Ниле» нижние части переборок под башнями были немного тонковаты; здесь же они достаточно толсты и представляют из себя хорошую защиту. Поясная броня по ватерлинии имеет уже не 230 футов длины, а 250, но наибольшая толщина ее уменьшена и равняется 18 дюймам вместо 20; в средней части корабля она имеет ширину от 16,5 до 8,5 фута. Выше толстого броневого пояса и между расположенными на носу и на корме барбетами тяжелых орудий имеется тонкая 5-дюймовая стальная броня высотой 6,5 фута; благодаря этому борт в центральной части корпуса защищен на высоту 9,5 фута над поверхностью воды. Эта тонкая стальная броня состоит из двух слоев — наружного, толщиной в 4 дюйма, и внутреннего, толщиной в 1 дюйм. За этим бортом находится уголь на ширину 10 футов. На каждой оконечности легкого каземата, имеющего в длину 145 футов, находится по 3-дюймовой переборке, поднимающейся до верхней палубы. [638]

Вспомогательная артиллерия расположена следующим образом. Четыре 6-дюймовые пушки находятся на главной палубе, в бронированных казематах, по две на борт. Передняя часть этих казематов защищена броней в 6 дюймов, а задняя — 2-дюймовой. Остальные шесть орудий находятся на верхней палубе и защищены только щитами. На каждый борт могут стрелять по пять 6-дюймовых орудий, на нос два и на корму два. Скорость хода у этих броненосцев большая, от 18 узлов у «Ройял Соверена» до 17 у «Худа». «Ройял Соверен» совершил переход открытым морем в Гибралтар (1081 миля) за 70 часов, то есть со средней скоростью 15,4 узла. Угля при этом израсходовано было 487 т. Запасов угля хватает на три таких перехода.

Барбетные орудия, разумеется, совершенно открыты, но, с другой стороны, орудийная прислуга прекрасно защищена. У этих орудий, однако, есть один очень крупный недостаток: для заряжания их надо ставить по направлению диаметральной плоскости{401}. Боевых рубок у них две; передняя защищена 14-дюймовой броней, а задняя — 3-дюймовой. Боевых мачт две; имеется много электрических прожекторов. Ни одна держава, кроме нашей, не может похвалиться обладанием эскадрой таких прекрасных кораблей, отличных по морским качествам, обитаемости, вооружению, броневой защите, скорости, запасу угля и единообразию постройки. В некоторых странах, возможно, есть и лучшие корабли, в одном и двух отношениях, но «Ройял Соверены» хороши в общем и представляют из себя совокупность силы и красоты. Пропасть между ними и «Инфлексиблами» громадная, а между тем их разделяет только прогресс за пятнадцатилетний промежуток времени.

Оба «Центуриона»{402} немногим хуже. При водоизмещении меньшем, чем у «Ройял Соверенов» на 4000 т, у [639] них нельзя и ожидать такой боевой силы. Но все на них тем не менее прекрасно рассчитано, и они обладают всеми качествами хорошего боевого корабля. Скорость их, вследствие того что они предназначались для службы в дальних водах, немного больше, чем у «Ройял Соверенов», именно 18,5 узла. Запас угля тот же самый. Тяжелая артиллерия состоит из четырех 29-тонных орудий, помещенных попарно в барбетах в носу и в корме. Их орудия защищены 6-дюймовыми сталеникелевыми щитами, вращающимися вместе с орудиями. Щит этот, однако, оставлен открытым сзади, что отчасти нецелесообразно, так как, если им придется сражаться с неприятелем на каждом траверзе, тяжелые орудия будут скоро принуждены замолчать, поскольку в орудийную прислугу будет попадать каждый снаряд{403}. Броня барбетов имеет толщину 9 дюймов, вместо 18 дюймов «Ройял Соверена»; поясная же броня 12-дюймовая — вместо 18-дюймовой. Броневой пояс простирается всего на длину 200 футов, то есть он на 50 футов короче, чем на «Ройял Соверене»; но зато, с другой стороны, тяжелые орудия помещены на два фута выше над ватерлинией. Здесь, как и у больших броненосцев, имеется над толстой поясной броней легко бронированный каземат. Десять 4,7-дюймовых скорострельных орудия размещены следующим образом: четыре на главной палубе в особых казематах, а шесть на верхней палубе. По общему виду «Центурионы» очень похожи на «Ройял Соверен». Рангоут состоит из двух боевых мачт; дымовых труб две. Высота надводного борта большая, и броненосцы обладают хорошими морскими качествами. «Ринаун», заложенный в 1893 г., представляет собой усовершенствованный «Центурион». Броня расположена на нем более ровно, и разница между толщиной разных поясов брони начинает уменьшаться. «Ринаун» имеет броневой пояс по ватерлинии толщиной 8 дюймов из гарвеированной стали, а над ним другой — 5-дюймовый из того же материала, вместо 4-дюймового у «Центуриона [640] «. Оба барбета, носовой и кормовой, заключающие каждый по два 29-тонных орудия, защищены 10-дюймовыми броневыми плитами. Броневая палуба на этом броненосце расположена совершенно новым образом: на «Центурионе» и других броненосцах она находится на высоте верхних кромок толстого броневого пояса, опускаясь ниже ватерлинии только в носу и в корме. На «Ринауне» же броневая палуба сильно выпуклая (карапасная) и изгибается вниз до нижней оконечности броневого пояса. Благодаря этому снаряд, пробивший борт, встретит новое препятствие, перед тем как повредит жизненные части корабля. Вспомогательная артиллерия не только очень сильна, но и прекрасно защищена. Вместо десяти 4,7-дюймовых пушек, как на «Центурионе», на «Ринауне» имеется десять 6-дюймовых скорострельных орудий, и все они стоят в особых казематах, у которых передние станки прикрыты 6-дюймовой гарвеированной сталью. Шесть орудийных казематов расположены на главной палубе, четыре — на верхней. Малокалиберная артиллерия также очень сильна и включает восемь 12-фунтовых скорострелок. Скорость должна достигать восемнадцати узлов; осадка (как и у «Центуриона») позволяет проходить Суэцкий канал. Броненосец «Ринаун» существенно сильнее «Центуриона» и может даже бороться с «Ройял Соверенами»; его водоизмещение равняется 12 350 т, вместо 10 500 т у «Центуриона».

Девять больших броненосцев типа «Маджестик»{404} представляют из себя скорее усовершенствованный «Ринаун», чем «Ройял Соверен». Защита по ватерлинии у них состоит из 9-дюймового броневого пояса из гарвеированной стали в 16 футов высоты и имеет длину 220 футов. С боков цитадель ограничивают выпуклые наружу поперечные переборки. На каждой оконечности цитадели, с защищенными ей основаниями, стоит по одному барбету, с двумя 46-тонными орудиями в каждом. Барбеты защищены 14-дюймовой броней. На главной палубе находятся восемь орудийных казематов, в каждом из [641] которых стоят по одному 6-дюймовому орудию; на верхней палубе их четыре. Каждый каземат с наружной стороны защищен 6-дюймовой гарвеированной сталью. Броневая палуба, как и у «Ринауна», поднимается от нижней кромки бортовой брони. Скорость должна быть такая же, как и у «Ройял Соверена», но мы можем надеяться, что она на практике, на испытаниях, окажется больше{405}. Единственным слабым пунктом наших новых броненосцев считается то, что у них котлы и машины сравнительно слабы. Длина достигает 390 футов, так что «Магнифишент» являются одними из крупнейших кораблей нашего флота. Водоизмещение их равно 15 000 т, запас угля — 1850 т. Вес брони, исключая броневую палубу, достигает 2800 т, или немного менее, чем у «Ройял Соверена», но благодаря своим лучшим качествам броня эта при меньшем весе дает более эффективную защиту. В число мелкой артиллерии входят шестнадцать 12-фунтовых скорострельных пушек. Заметно, что при проектировании кораблей принималось в расчет влияние скорострельной артиллерии, так как большое внимание обращено на то, чтобы сделать борт непроницаемым для 6– и 4,7-дюймовых фугасных снарядов, почти не стараясь его хорошо защитить от наиболее тяжелых снарядов. Теперь мы можем сделать общий обзор прогресса нашего броненосного кораблестроения за тридцать пять лет. Вначале, в то время как английские броненосцы в общем все совершенствовались, причем каждый был лучше предыдущего и тесно с ним связан, появлялись время от времени различные типы, вскоре пропадавшие вследствие того, что они либо оказывались неподходящими для боевых условий, либо изменившееся морское мнение считало их уже непригодными. Корабли, построенные по образцу «Ройял Соверена», первого английского башенного броненосца, почти все впоследствии оказались не удовлетворяющими своему назначению. Время от времени появлялись четыре все изменявшихся типа, и три из них, можно сказать, преждевременно исчезли: низкобортные, рангоутные башенные корабли, сошедшие [642] со сцены с «Кэптеном», однобашенные броненосцы, исчезнувшие вместе с «Викторией», и, наконец, броненосцы с башнями, расположенными диагонально, последними представителями которых были «Колоссусы». С другой стороны, безрангоутные башенные броненосцы типа «Девастейшн» постоянно появляются вновь. После «Дредноута», спущенного в 1875 г., двенадцать лет не было видно этого типа, и как раз, когда можно было ожидать, что он исчез навсегда, он вдруг возрождается в «Ниле» и «Трафальгаре», а от них, в свою очередь, некоторые отличительные особенности переходят к броненосцам типа «Маджестик». Таким образом, можно сказать, что нынешние броненосцы происходят от двух различных прототипов — «Уорриора» и «Ройял Соверена»{406}. Широкая поясная броня, высокий борт, большая длина современного «Ройял Соверена» напоминают «Уорриор», а барбетная система расположения орудий представляет из себя развитие башни кэптена Кольза.

Заметно, что при постройке наших новейших броненосцев стремились увеличить высоту борта и скорость. Этими же качествами отличались и прежние наши корабли, пока не появилась эта, так сказать, страсть к их бронированию. Нам следовало еще поучиться тому, что как бы прекрасны ни были в боевом отношении безрангоутные мониторы типа «Девастейшн», но кораблям приходится ведь не только сражаться. Они должны иметь также удобные помещения для команды, чтобы избежать заболеваний, — нездоровый матрос, конечно, уже не может обладать бодростью духа. Если желательно, чтобы люди, без которых нельзя ни сражаться, ни управлять кораблем, были здоровы, то корабли должны быть высокобортными, чтобы не было необходимости держать их внизу, иногда и в не очень свежую погоду. Но это не единственное преимущество высокого борта. Когда орудия размещены низко, то в плохую погоду корпус неприятельского корабля скрывается от артиллеристов в волнах, а волны, вкатывающиеся на бак, будут, весьма вероятно, обдавать передний барбет или башни брызгами [643] и пеной. Однако, с другой стороны, низкобортный корабль представляет из себя небольшую цель, в которую трудно попасть — факт, замеченный еще комендорами «Шаха», когда им пришлось иметь дело с «Хуаскаром». Но все же высокий борт представляется более выгодным, и, по-видимому, теперь корабли так и будут уже строить с высокими бортами. Последними низкобортными кораблями нашего флота были два «Нила» и единственный башенный броненосец из «Ройял Соверенов» — «Худ».

Первым броненосцам приходилось выдерживать огонь сравнительно слабых орудий. Круглое ядро 68-фунтового орудия не могло пробить брони «Уорриора», даже на полигоне. Последовавшее после этого совершенствование брони, в смысле увеличения ее толщины и прочности, стало следствием совершенствования артиллерии. Понемногу 4,5-дюймовая броня из мягкого железа уступила место 6– и 9-дюймовой броне. Но артиллерия в своем прогрессе также не отставала, и нередко, прежде чем корабль спускали на воду, броня его уже оказывалась в некотором роде устаревшей. Первоначально употреблявшаяся броня вся была одной толщины. Затем, по мере возрастания силы артиллерии и вследствие необходимости увеличить вес брони, требуемой для защиты корабля, приходилось на жизненных частях увеличивать ее толщину. Ни один из наших прежних кораблей не был броненосцем{407} в точном значении этого слова, точно так же, как не может быть, разумеется, так назван и ни один из наших современных кораблей. К низкобортным башенным кораблям, построенным в период с 1870 до 1875 г., этот термин может быть применен только в самом узком его значении. С появлением высокобортных кораблей возникла необходимость оставлять большую часть борта незащищенной, а сэкономленную использовать для усиления защиты батареи и других жизненно важных частей. Это «обнажение» кораблей достигло своего предела на «Инфлексибле» и типе «Адмирал», где части защищенные броней донельзя малы и где большая часть поверхности борта может быть повреждена даже малыми [644] снарядами. Корабельные инженеры задавались целью защитить наиболее важные части кораблей от самых тяжелых снарядов, но при этом они шагнули слишком далеко. Вспомогательная артиллерия на французских кораблях была очень сильна даже в период с 1875 по 1885 г. и нанесла бы страшные повреждения ничем не защищенным надстройкам и ватерлинии в носу и в корме. Весьма возможно, что «Инфлексибл» и «Колоссус» были бы выбиты из строя, даже без поражения их толстой брони.

На кораблях типа «Ройял Соверен» принята более основательная система защиты, так как там комбинирована толстая и тонкая броня. Тонкая броня ставится с целью защиты от сильных взрывчатых веществ, способных оказать разрушительное влияние на внутренние части корабля. Но даже и на представителях типа «Ройял Соверен» очень многое защищено плохо. На броненосцах типа «Маджестик» тонкая бортовая броня уже исчезает, за исключением той, которая защищает вспомогательную артиллерию, и вся броня на этих кораблях имеет умеренную толщину.

Нас могут спросить, почему же не строят неуязвимых кораблей? Это, конечно, можно было бы сделать, но, вероятно, только при огромном водоизмещении. Задача кораблестроителя состоит в том, чтобы при известном водоизмещении наилучшим образом скомбинировать между собой боевые качества корабля, его скорость, остойчивость, наступательные средства, неуязвимость, запасы угля или же при наименьшем водоизмещении совместить вышеприведенные факторы в требуемых размерах. Броненосец «В» водоизмещением в 15 000 т может постороннему зрителю казаться не лучше броненосца «С» в 10 000 т, но, так как нельзя считать строителей глупцами, значит, где-нибудь да есть что-нибудь такое, что дает преимущество большему кораблю. Возможно, у него корпус тяжелее и крепче, вследствие чего он будет дольше служить и лучше выносить сотрясение при стрельбе из орудий; может быть, у него больше запас боевых припасов или угля.

Увеличение водоизмещения — самая замечательная черта наших новейших броненосцев. Добиваясь совершенства, пытаясь улучшить каждый тип прежде, чем им [645] начинали пользоваться, мы принуждены были переходить к большим и большим размерам. Это неизбежно, но, может быть, об этом придется и пожалеть, так как история прежних времен указывает нам на то, что число кораблей является более влиятельным фактором, нежели размеры каждого из них. Где-нибудь должен быть предел увеличения водоизмещения, и, возможно, мы уже достигли его. Слишком большие корабли так же нежелательны, как и слишком большие орудия или слишком толстая броня.

В системе постановки орудий со времен «Уорриора» произошли большие перемены. Мы начали с бортовой батареи, в которой орудия стояли рядом и стреляли по траверзу; возможности стрелять по направлению диаметральной плоскости и не добивались. Затем перешли к центральной батарее, в которой орудия больших размеров, но в меньшем количестве сосредоточивались в небольшом каземате в средней части корабля и имели некоторую возможность стрелять по диаметральной плоскости. Следующим усовершенствованием явилась башня, породившая в свою очередь барбет, причем разница между ними заключается в том, что в башне бронированные стенки ее вращаются вместе с орудием, между тем как в барбете бронированные стенки его неподвижны, а орудие вращается внутри его на поворотной платформе. На наших позднейших кораблях появляется комбинация бортового и барбетного или башенного расположения орудий, так как тяжелая артиллерия помещена в носу и корме в барбетах или башнях, а орудия средних калибров — по бортам.

Если мы сравним один из английских броненосцев типа «Маджестик» с новейшими французскими, германскими и американскими броненосцами, какими являются «Шарлемань», «Бранденбург» и «Айова», то на первый взгляд покажется, что иностранные строители при меньшем водоизмещении создали такие же хорошие корабли, как и наши. Но, как говорилось выше, это легко объясняется. На английских, французских и американских кораблях система расположения тяжелой артиллерии одинакова, ее устанавливают попарно в носу и в корме. [646] Немцы предпочитают три пары тяжелых орудий, и все три пары они располагают по диаметральной плоскости. Орудия броненосца «Маджестик» находятся на высоте 27 футов над ватерлинией; на «Шарлемане» высота передней пары достигает почти 29 футов, а задней — 21 фута; на броненосце «Айова» орудия находятся на высоте почти 18 футов. Передняя пара орудий на «Бранденбурге» расположена высоко, но две другие пары — низко. Французы и американцы предпочитают башенную установку, между тем как англичане и немцы считают полезнее крытые барбеты{408}. На германском корабле барбеты снизу не защищены; на трех же других броненосцах броня простирается вниз до броневой палубы. На «Маджестике» имеется двенадцать 6-дюймовых скорострельных орудий в стольких же бронированных казематах, причем каждый из этих казематов защищен шестидюймовой броней. На французском броненосце стоят десять 66-фунтовых 5,5-дюймовых скорострельных пушек, из которых восемь поставлены за 3-дюймовой броней{409}. На броненосце «Айова» имеется восемь 8-дюймовых орудий, расположенных попарно в четырех башнях, защищенных 7– и 8-дюймовой броней; на нем есть также шесть 4-дюймовых скорострелок, прикрытых тонкой броней. «Бранденбург» имеет очень слабую батарею скорострельных орудий, так как на нем всего шесть 30-фунтовых и восемь 20-фунтовых скорострельных пушек Круппа. Все четыре броненосца, однако, очень похожи в одном отношении: вес тяжелого орудия, составляющего их главное вооружение, у всех почти одинаков. У англичан стоит 46-тонное орудие, у французов — 48-тонное, у германцев — 42-тонное и на американце — 45-тонное. Вес бортового залпа из орудий калибра свыше 20-фунтового у англичан равняется 4000 фунтам, у французов — 3293 фунтам, у германцев — 4730 и у американцев — 4532 фунтам, [647] но английский броненосец превосходит всех по количеству скорострельных орудий и может в определенный промежуток времени выбросить по весу столько же металла, сколько любой из трех остальных. По силе артиллерийского вооружения английский, германский и американский броненосцы почти одинаковы, французский же немного слабее.

Броневая защита на броненосце «Маджестик» состоит из широкого пояса с постоянной толщиной 9 дюймов, но он простирается на всю длину борта. На «Айове» имеется узкий, также не простирающийся на всю длину корабля, броневой пояс с наибольшей толщиной 14 дюймов, над которым расположен другой, толщиной 5 дюймов. На броненосце «Шарлемань» узкий броневой пояс толщиной от 16 до 9 дюймов тянется от штевня до штевня, над этим поясом имеется другой, толщиной 3,75 дюйма. На «Бранденбурге» имеется узкий броневой пояс толщиной от 16 до 12 дюймов, простирающийся по всей длине. Броня, прикрывающая тяжелую артиллерию, достигает на «Бранденбурге» толщины 12 дюймов, на «Маджестике» — 14 дюймов, на «Айове» — 15 дюймов и на «Шарлемане» — 16 дюймов. На последнем из этих броненосцев, а также на «Айове» и на «Бранденбурге» борт под скорострельными орудиями на большом протяжении остается неприкрытым, так что, если эта часть корабля будет разгромлена выстрелами неприятеля, может случиться, что из скорострелок нельзя будет стрелять. На американском и германском броненосцах имеется по одной броневой рубке; на «Маджестике» таких рубок две, а на «Шарлемане» — три. Высота борта наименьшая у «Айовы» и поэтому в море, на ходу, он окажется в весьма невыгодном положении; у остальных трех кораблей борт довольно высок, только у германского броненосца он в кормовой части ниже, чем у англичан и французов.

В соответствии с нынешними взглядами «Шарлемань» имеет две тяжелые боевые мачты с двумя марсами и наблюдательной площадкой для офицера на каждой; у «Маджестика» — две мачты более легкой конструкции и на каждой по два марса; на «Бранденбурге» — две легкие мачты с одним марсом для орудий и одной площадкой [648] для офицера на каждой; и, наконец, на «Айове» громоздкие боевые мачты отсутствуют{410}.

В отношении скорости «Шарлемань», как ожидается, должен на мерной миле дать 18 узлов; «Маджестик» — 17,5; «Айова» — 17 и «Бранденбург» — 16,5. Запас угля на «Айове» и «Маджестике» приблизительно одинаков — 2000 т на первом и 1850 т на втором; третьим по количеству принимаемого угля идет «Шарлемань», который берет его уже намного меньше — 1100 т; и, наконец, последним стоит «Бранденбург». Английский броненосец может держаться в море в течение месяца, имея постоянный ход в 10 узлов; «Айова» — пять недель; «Шарлемань» — 18 дней и «Бранденбург» — 12 или 14 дней. На деле, однако, эти промежутки времени следует уменьшить по меньшей мере на четверть, так как надо всегда иметь запас угля.

Броневая палуба на «Шарлемане» двойная: верхняя, имеющая толщину в 3,5 дюйма, и нижняя, прикрывающая машины, толщиной 1,5 дюйма. На броненосце «Маджестик» палуба ординарная, толщиной 4 дюйма на скосах и немного меньше в своей плоской части, но, как мы выше и указывали, она простирается от нижних кромок броневого пояса и потому еще вполне защищается и этим последним. Наибольшая толщина броневой палубы на «Айове» равняется 3 дюйма, а на «Бранденбурге» — 2,5 дюйма.

По водоизмещению — 15 000 т — английский броненосец больше всех; за ним следует «Айова» — 11 500 т, затем «Шарлемань» — 11 200 т и последним — «Бранденбург» водоизмещением 9850 т. Из этих четырех броненосцев «Бранденбург» проектировался раньше других, и поэтому на нем борт защищен не на таком большом протяжении, как на трех прочих. По своим оборонительным средствам, по-видимому, сильнее всех английский и американский броненосцы, но в отношении вооружения вообще большой разницы не существует. Если на «Айове» будут поставлены 8-дюймовые скорострельные орудия, [649] то он будет иметь возможность в бою на близком расстоянии стрелять по каждому борту из восьми крупных орудий (таких, которые способны пробивать толстую броню) и из шести таких орудий в нос или на корму.

Бок о бок с развитием типа броненосцев шло и развитие артиллерии. В те времена, когда впервые появилась броня, т. е. в течение Крымской кампании, те орудия, которые существовали, обладали очень небольшой силой. Артиллерия к тому времени не слишком подвинулась вперед, и на деле не существовало никакой разницы между орудиями 1856 г. и орудиями 1806 г., за исключением того, что первые стреляли бомбами и были немного больше. 68-фунтовые каронады, самые тяжелые орудия времен Нельсона, уступили свое место 68-фунтовым длинным орудиям, гладкоствольным, калибром в 8 дюймов. Выпускавшиеся из этих пушек круглые бомбы получали начальную скорость 1579 футов в секунду, но энергия этих снарядов равнялась только 452 футо-тоннам{411}. Пушки делались из чугуна и ставились на неуклюжие деревянные станки, при которых меткая стрельба была очень трудным делом.

Нарезные орудия, в своем первоначальном виде — ланкастерские эллиптические пушки, придававшие своим снарядам вращательное движение, испытывались уже во время Крымской кампании; но первые нарезные пушки, появившиеся в английском флоте, были армстронговского образца. Первое орудие Армстронга, изготовленное в 1858 г., имело внутреннюю трубу из кованой стали, на которую нагонялись плотно обхватывавшие ее кольца из мягкого железа. Таким образом, сразу сделан был скачок к отличительным особенностям наших новейших орудий, то есть к изготовлению орудия из стали, и к постройке его из нескольких составных частей вместо сплошной его отливки. Снаряды этого орудия диаметром 1,8 дюйма вначале отливались целиком из свинца, а затем из железа, причем они имели тогда свинцовую облицовку, захватывавшую нарезы орудия. Пушка заряжалась с казны, и затвор состоял из замка, двигавшегося [650] по желобкам в казенной части пушки; замок запирался посредством пустотелого винта, входившего в канал орудия{412}. Для предупреждения прорыва газов в теле замка имелась медная втулка, упиравшаяся в медную планку на орудии; при завинчивании зажимного винта происходило небольшое сжатие этих медных частей, и орудие благодаря этому запиралось герметично.

Но эти первые орудия, заряжавшиеся с казенной части, появились слишком рано. С ними происходили разные несчастные случаи, и люди, не привыкшие к таким сложным орудиям, предпочли более простые пушки, заряжавшиеся с дула. Система заряжания с казенной части, успешно применявшаяся к орудиям со 110-фунтовыми или 40-фунтовыми снарядами, получила широкое применение за границей, но все же аргументы, приводившиеся в то время в ее пользу, не были столь вескими, какими они являются теперь. Первое казнозарядное орудие существовало недолго — с 1860 по 1865 г. В течение пятнадцатилетнего периода, с 1865 по 1880 г., в нашем флоте царило орудие, заряжавшееся с дула.

Способность первых броненосцев выдерживать артиллерийский огонь была изумительной. При Лиссе, где произошло столкновение двух больших флотов, ни у одной из сражавшихся сторон не была пробита броня. В Америке «Монитор» и «Мерримак» обстреливали друг друга в течение целого утра — и ни один из них сильно не пострадал от этого. В1863–1864 гг. мониторы перед Чарлстоном получили большое число попаданий, и все же это очень мало повлияло на их боеспособность. В «Монток» попало 214 снарядов; в «Айронсайдс», батарейный броненосец, — 193; в «Уихокен» — 187; в «Патапаско» — 144; в «Пассаик» — 134; в «Кэтскилл» — 106; в «Нэхэнт» — 105; в «Нантакет» — 104 и в «Леги» — 36 снарядов. Но артиллеристы, однако, не замедлили восстановить силу и значение своего оружия. После слабых гладкоствольных пушек быстро появились нарезные орудия; последние становились все крупнее и крупнее, а броня ввиду все увеличивавшейся силы артиллерии делалась [651] все толще и толще. В Англии вслед за 110-фунтовым казнозарядным орудием с винтовым затвором появились орудия 97-фунтовые, 112-фунтовые, 174-фунтовые, 250-фунтовые, 400-фунтовые, 550-фунтовые и так далее. Бронепробиваемость орудий, очень небольшая у первых дульнозарядных пушек, возросла настолько, что непосредственно у дула 35-тонное орудие могло пробивать 16-дюймовую плиту из мягкого железа. Но это увеличение силы орудия сопряжено было также с увеличением веса, так что, вместо того чтобы весить три-четыре тонны, пушка стала 35-тонной. Такие орудия уже нельзя было ставить на обыкновенные деревянные станки; для того чтобы ими можно было действовать в море, требовались хорошие механические приспособления, и такие приспособления вскоре появились. В 1864 г. деревянные орудийные станки заменились железными; появились салазки и платформы на центральных штырях, и откат уже сдерживался не тросами и станинами, а компрессорами, действовавшими посредством трения. С течением времени были введены и другие усовершенствования, но 35-тонное орудие продолжало оставаться самым большим дульнозарядным орудием, которым управляли вручную. В то время как развитие брони шло бок о бок с усовершенствованием артиллерии, началась новая фаза развития последней, фаза гигантских орудий, управлявшихся исключительно посредством механических приспособлений. 12-дюймовое 25-тонное орудие уступило место 35-тонному, с которыми вручную управляться уже было трудно. На «Девастейшне» орудием управляли вручную, но башня вращалась посредством пара; на броненосце «Тандерер» задняя башня была вооружена 35-тонными орудиями, которыми управляли вручную, но передняя — 38-тонными пушками, действовавшими при помощи гидравлических приспособлений. Гидравлическая система управления орудиями оказалась в конце концов, после всесторонних испытаний, удачной и с этих пор была принята для всех английских тяжелых орудий вплоть до того времени, когда она, в свою очередь, была заменена электричеством. С появлением гидравлических приспособлений для заряжания орудий простой компрессор как средство [652] для задержания отката уступил свое место гидравлическому компрессору, при котором уменьшилось испытываемое станком напряжение, и силу отката стали утилизировать для придвигания орудия к борту после выстрела. Во французском флоте гидравлические станки впервые поставили на броненосец «Девастасьон», а потом уже до применения электричества ставились на всех последующих броненосцах.

Но прогресс артиллерии не остановился с появлением 12-дюймовых 35-тонных и 12,5-дюймовых 38-тонных орудий, заряжавшихся с дула. Появились последние дульнозарядные пушки — 81-тонная образца 1875 г. и армстронговская 100-тонная образца 1876 г. Это были огромные и неуклюжие орудия, обладавшие гораздо большей относительной длиной, чем ранее существовавшие; но между 1875и 1885 г. существовала мания на тяжелые орудия, могущие наносить сокрушительные удары, да и за границей стали увеличивать длину пушек после замены прежних, быстро сгоравших порохов, новыми медленно горевшими. Разница между этими двумя сортами пороха состоит, в общем, в следующем: быстро горящий порох выталкивает снаряд сильным толчком, и все действие этого пороха происходит в той части канала орудия, которая находится у казны; поэтому казенная часть орудия должна быть окружена толстым слоем металла, и делать орудие длинным нет необходимости; медленно горящий порох, с другой стороны, выталкивает снаряд легче, оказывает меньшее давление на казенную часть орудия и понемногу усиливает свое давление на дно снаряда, вследствие чего необходимо длинное орудие, достаточно прочное как в дульной, так и казенной своей части. Сколько-нибудь длинное орудие, заряжающееся с дула, очень трудно заряжать, так как его приходится откатывать до тех пор, пока дульный срез не окажется внутри корабля. Вот, следовательно, уже одна причина, которая должна была побудить Англию обратиться к орудиям, заряжающимся с казны, если она не согласна была позволить опередить себя в баллистике своим иностранным соперникам.

Мы, однако, продолжали использовать дульнозарядные орудия, которые, хотя и были достаточно хороши [653] в шестидесятых и начале семидесятых годов, к этому времени уже были забракованы за границей и начали колебаться только после печального события на броненосце «Тандерер». 2 января 1879 г. на нем разорвалось 38-тонное дульнозарядное орудие вследствие того, что оно было дважды заряжено. При этом были убиты два офицера и восемь нижних чинов. Такой случай не мог произойти с орудием, заряжающимся с казны. В 1878 г. компания Армстронга изготовила одно 6-дюймовое и одно 8-дюймовое орудия, заряжавшиеся с казны, и в которых использовался медленно горящий порох. Эти орудия на практике оказались великолепными. Они придавали снарядам начальную скорость в 2000 футов в секунду и для своего размера были намного лучше любого дульнозарядного образца. В 1880 г. британское правительство решило вернуться к орудиям, заряжающимся с казны, и с дула заряжающиеся орудия были оставлены навсегда.

Затвор у новых орудий очень отличался от ранее существовавших. Принята была система перерывающегося винта, вдвигавшегося в казенную часть орудия{413}. Эта система, изобретенная в Америке, была принята во Франции, благодаря как своей простоте, так в то же время и безопасности. Для того чтобы можно было быстро выдвигать замок, винтовая нарезка как на замке, так и на орудии не сделана непрерывной, а через некоторые промежутки срезана как на том, так и на другом. Таким образом, достаточно повернуть замок на четверть или пятую часть окружности, смотря по числу промежутков, чтобы освободить его; затем его выдвигают и отодвигают в сторону. Вначале, для того чтобы воспрепятствовать прорыву газов, употреблялась стальная тарелка, обращенная своей вогнутой стороной к заряду, так что силой взрыва ее прижимало к замку и казенной части пушки, позднее — стальная грибовидная болванка, окруженная асбестовой прокладкой. Грибовидную головку силой взрыва прижимает к казенной части орудия, вследствие чего асбестовая прокладка сжимается и плотно прилегает [654] к стенкам канала орудия; благодаря этому пушка закрывается герметично.

По отношению к казнозарядным орудиям вначале существовала та же мания на чудовищные размеры. За 8-дюймовым 14-тонным орудием появились 12-дюймовые 45-тонные, затем 13,5-дюймовые 68-тонные и потом 16,25-дюймовмые 110-тонные. Но с появлением последних увеличению размеров был положен предел, и после этого стали пытаться увеличить силу орудий без чувствительной прибавки веса. Главное, чего стараются достигнуть с тяжелыми орудиями, — это возможность выпустить из них как возможно больше снарядов за определенный промежуток времени и чтобы эти снаряды пробивали броню по возможности большей толщины. Постоянно улучшая орудийные станки, добились следующей скорострельности тяжелых орудий{414}:

	Вес выбрасываемого в одну минуту металла (фунтов)
110-тонное орудие, управляемое механически, — 3 выстрела в 6 минут (начиная с того момента, когда орудие заряжено)	900
67-тонное орудие, управляемое механически, — 7 выстрелов в 12 минут, 6 попаданий в щит	700
45-тонное орудие, управляемое механически, — 4 выстрела в 6 минут	476
46-тонное орудие, управляемое механически, — 1 выстрел в 1,5 минуты (предполагается)	566
29-тонное орудие, управляемое вручную, — 1 выстрел в 2 минуты 10 секунд.	230
22-тонное орудие, управляемое вручную, — 5 выстрелов в 6 минут	316
14-тонное орудие, управляемое вручную, — 1 выстрел в одну минуту	210 [655]

Выигрыш в быстроте стрельбы, полученный за счет использования механических приспособлений, очевиден. Что же касается силы орудий, их бронепробиваемости, то в этом направлении был сделан большой шаг вперед, когда начали увеличивать длину орудий. Наши старые дульнозарядные орудия имели длину 12–13 калибров, первые казнозарядные — 25-калиберные{415}, между тем как наши новейшие 12-дюймовые 46-тонные тяжелые орудия имеют длину 38 калибров. Французы зашли еще дальше в этом направлении, и у них в настоящее время ставятся орудия в 50 калибров. Выгода, получаемая от увеличения длины, благодаря которой медленно горящий порох имеет время действовать в полную силу, видна из данных, приводимых господином Кане; они показывают силу орудий одинакового калибра, но разной длины по отношению к толщине пробиваемой брони:

375-фунтовое, 9,45-дюймовое орудие	Длина в калибрах
	25	30	38	43	50
Вес орудия в тоннах	14	19	22	30	34,5
Вес заряда в фунтах	127	161	198	231	266
Толщина мягкого железа (в дюймах), пробиваемого на расстоянии 1000 ярдов	14,6	18,1	21,5	23,9	27,0
Начальная скорость, фут/с	1772	2001	2231	2428	2624

Благодаря этому орудия умеренных размеров могут достигать огромной силы. Вместо того чтобы увеличивать калибр орудий, теперь стремятся уменьшить их, придавая им большую длину, большую силу, большие заряды и большую начальную скорость. [656]

В то время как развитие тяжелых орудий шло вышесказанным образом, не менее поразительно было и движение вперед в отношении пушек умеренного калибра. Появление миноносца, следовать за быстрым движением которого тяжелые орудия могли с большим трудом, вызвало необходимость в легком скорострельном орудии. Требовалось сделать столько выстрелов за время приближения миноносца, чтобы наверняка попасть в него. В ответ на это требование появились 3– и 6-фунтовые пушки Гочкиса и Норденфельда. Они ставились на станки, поглощавшие откат, и могли делать от десяти до двадцати прицельных выстрелов в минуту. Тяжелые орудия не замедлили пойти по их стопам. В 1886 г. появилось армстронговское 30-фунтовое скорострельное орудие, заслужившее всемирное признание, а после этого и 4,7-дюймовая 45-фунтовая скорострельная пушка. Это орудие может за определенный промежуток времени выпустить в пять раз больше снарядов, чем казнозарядное орудие тех же размеров, но более старого образца. Оно замечательно как по простоте устройства, так и по своей силе — два важнейших качества боевого инструмента. Затем, через год или два, появилось 6-дюймовое скорострельное орудие и, наконец, последним — 8-дюймовое орудие того же образца, у которого затвор открывается автоматически, при помощи отката орудия{416}. В будущем, вероятно, все орудия, как небольшого, так и крупного калибра, будут действовать автоматически.

Скорость стрельбы у скорострельных орудий достигается, во-первых, простотой устройства затвора и той быстротой, с которой его можно открывать и закрывать. [657]

Во-вторых, применением прицелов, на которые не влияет откат орудия и которые не требуется переставлять после каждого выстрела, так что комендор может наводить орудие во время его заряжения. В-третьих, использованием патронных снарядов{417}, вследствие чего отпадает необходимость банить орудие и им легче управлять, и, наконец, в-четвертых, особыми станками, у которых трение доведено до минимума, а откат уменьшен и утилизируется для возвращения орудия в то положение, которое оно должно занимать во время стрельбы.

Трудно себе представить, чтобы скорость стрельбы можно было еще увеличить, если только не будут введены автоматические пушки образца Максима; иначе мы близки к пределу в этом отношении. Без множества механических приспособлений невозможно выпустить из 6-дюймового орудия более пяти или шести выстрелов в минуту. Приятно заметить, что Англия, как в отношении артиллерии среднего калибра, так в крупного, стоит первой из государств всего мира в 1895 г., так же как это было и в 1865-м. Английское 12-дюймовое 46-тонное орудие превосходит любое орудие того же калибра по бронепробиваемости и скорострельности. К сожалению, у нас во флоте еще остается немало дульнозарядных орудий старого образца.

По отношению к снарядам и порохам также был сделан большой шаг вперед, как было с орудиями и броней. Прежние литые или изготовленные из мягкого железа круглые ядра уступили свое место сперва Железным продолговатым снарядам Паллисера с оконечностями из закаленного чугуна, затем снарядам из кованой стали и, наконец, сталеникелевым бронепробивающим снарядам. Прежняя свинцовая облицовка, захватывавшая нарезы, сперва была заменена особыми приливами, сделанными на снарядах против орудийных нарезов. Позднее снаряды казнозарядных орудий имели медные ведущие пояски. Для того чтобы снаряд мог пробить новейшую и чрезвычайно [658] твердую броню, обработанную по способу Гарвея, на головную часть его, имеющую склонность разбиваться при соприкосновении с броней, надевается особый колпачок из мягкого железа, благодаря которому снаряд проникает в броню. Фугасные снаряды в настоящее время снаряжаются не только порохом, но для этого употребляются и другие взрывчатые вещества. Недавно открыты были сильно взрывчатые составы, обладающие несравненно большей силой, чем порох. Пробовали пользоваться мелинитом, продуктом пикриновой кислоты, кордитом, пироксилином, нитробензолом, даже динамитом и, наконец, многими другими веществами. Опыты с этими составами производились большинством европейских государств в секрете, но некоторые детали все же стали известны. Действие, производимое их взрывами, в самом деле ужасно. А кроме того, некоторые из них при взрыве выделяют удушливые газы, в которых задохнутся те, кто не будет разнесен на куски.

Обычный порох — вещество стабильное и заслуживающее доверия, но он имеет тот недостаток, что при стрельбе им из орудий выделяет густой дым, поэтому его теперь заменяют бездымными порохами. В Англии скорострельные орудия разных калибров используют кордитные заряды, почти не дающие дыма, новое 46-тонное орудие также должно стрелять кордитом. Недалеко то время, когда дымный порох вовсе не будет употребляться в артиллерии. Миноносец может сравнительно безнаказанно атаковать окутанный дымом корабль, но, когда последний стреляет кордитом, дело обстоит совершенно иначе. Таким образом, введение новых порохов имеет и тактическое значение, так как оно уравновешивает шансы при борьбе между большими кораблями и миноносцами, и исход морских сражений будет менее зависеть от случая. Не служит ли прогресс тому, чтобы оградить себя от всяких случайностей?

С усовершенствованием орудий и боеприпасов улучшились и качества брони. Кинбурнские плавучие батареи имели броневые плиты очень низкого качества, так как при том развитии металлургии, которое существовало в то время, при изготовлении брони не удавалось [659] избежать получения шлаковых прослоек и пережженного железа. Употреблявшееся железо было плохого качества, между тем как хорошую сталь нельзя было получить за приемлемую цену. Но постепенно железо становилось все лучше и лучше, совершенствовались механические приспособления для его изготовления и прокатки. Сила сопротивления железа все возрастала до тех пор, пока в производстве стали не добились больших успехов и сталь стала заменять железо. Но все же вначале сплошная стальная броня не получила признания, и считалось более целесообразным делать ее из мягкого железа, но с облицовкой из твердой стали. Таким образом, получилась броня компаунд, впервые принятая в Англии для башен броненосца «Инфлексибл».

В Италии и Франции предпочли отливать броню из стали, металла хотя и более хрупкого, но обладающего большей силой сопротивления. В Соединенных Штатах для новых броненосцев программы 1891 г. была принята сталеникелевая броня. В Англии такую же броню применили для броневой палубы броненосцев типа «Ройял Соверен» и для тонкой бортовой брони «Центурионов». Никель заполняет собой поры в стали и дает всей массе большую однородность и тягучесть. Вольфрам, как говорят, дает еще более впечатляющие результаты. Последним усовершенствованием является гарвеевский процесс закалки стальных или сталеникелевых плит. Он состоит в том, что стальную броню, прокатанную уже до нужной толщины, кладут лицевой стороной на слой древесного угля и в таком положении нагревают ее в течение двух недель. После этого броне придают необходимую форму, снова нагревают ее и снова закаливают посредством воды. В окончательном виде поверхность делается настолько твердой, что ее уже не берет никакое сверло и приходится принимать меры, заранее оставляя некоторые места мягкими, для заклепочных отверстий. Первые английские броненосцы, на которых была поставлена такая броня, — корабли типа «Маджестик» и «Ринаун». Одна 18-дюймовая плита, закаленная по способу Гарвея, с успехом выдержала в Соединенных Штатах удары снарядов 13-дюймового 66-тонного орудия. Снаряд, весивший [660] 1100 фунтов и имевший при ударе силу, достаточную для поднятия 1000 тонн на высоту 25 футов, вдавливал дубовую подкладку, но только слегка проникал в плиту.

Следует упомянуть также и о различных усовершенствованиях в способах крепления брони. На «Уорриоре» 4,5-дюймовые плиты имели дубовую подкладку от 10 до 18 дюймов толщины. Толстой внутренней железной обшивки у этого броненосца не было. Но так как господин Чалмерс доказывал, что борта корабля будут лучше укреплены, если между броневой подкладкой и толстой внутренней обшивкой, находящейся за подкладкой, поместить горизонтальные железные стрингеры, то эта система и была принята. На «Беллерофоне» имелись 6-дюймовая железная броня на 10 дюймовой дубовой подкладке и внутренняя обшивка, состоявшая из трех слоев листов, толщиной в 0,75 дюйма каждый. Остов этого корабля был гораздо крепче, чем у его предшественников. Позднее железо в кораблестроении заменили сталью, вместо дубовой подкладки начали ставить тиковую, и вообще сделаны были многие усовершенствования в этой области.

Если обратиться к вопросам прогресса в механическом деле, то «Пенелопа» стала первым двухвинтовым английским броненосцем; «Александра» — первым, имевшим машины системы компаунд, а «Виктория» — первым, имевшим машины тройного расширения. Форсированная тяга, состоящая в нагнетании воздуха в топки снизу, впервые появляется на типе «Адмирал»; вытяжная тяга, при которой сверху вытягивают воздух из топок, — на броненосце «Магнифишент». Водотрубные котлы были впервые поставлены на французском броненосце «Бреннус». Подобных еще нет ни на одном английском броненосце, но они установлены на больших крейсерах «Террибл» и «Пауэрфул».

Обратив внимание на крейсера, мы увидим, что в отношении их был сделан громадный шаг вперед. Понятие «крейсер» происходит от прежних фрегатов, и во времена первых броненосцев крейсеров еще не было. В течение Гражданской войны в Америке Север для защиты своей торговли заложил особый класс деревянных кораблей, [661] очень длинных, под названием «Вампаноа»; они должны были обладать скоростью 17 узлов и запасом угля на 5600 миль. На самом деле они никогда не ходили быстрее 15 узлов, так что их едва ли можно было считать удовлетворяющими своему назначению. В 1866 г., еще до того как они были закончены, английское правительство ответило на это постройкой «Инконстанта», а несколькими годами позже — «Шахом» и «Релеем». Это были хорошие корабли, с полным рангоутным вооружением, с удобными помещениями для офицеров и команды и весьма быстроходные для своего времени, так как первые два из них на мерной миле показали скорость 16,5 узла. Однако они не обладали ровно никакой защитой, за исключением той, которую представляли угольные ямы, расположенные соответствующим образом. За ними последовали корабли типа «Баканте», спущенные в 1875–1877 гг., и типа «Эктив», спущенные в 1869 г.; эти крейсера были менее быстроходными и имели меньшие размеры. Корабли типа «С», спущенные в 1878–1881 гг., имели еще меньшие размеры, но обладали одной новой и интересной особенностью, имеющейся с этих пор на всех больших крейсерах: они были защищены броневой палубой. На крейсере «Кэнэда» и однотипных с ним кораблях над машинами, котлами и погребами имелась стальная 1,5-дюймовая палуба, находившаяся на три фута ниже ватерлинии. Эти корабли, однако, оказались слишком тихоходны для крейсерских целей. Их скорость была недостаточна, и они не могли уйти от броненосцев, будучи в то же время слишком слабыми, чтобы пытаться вступить с ними в бой.

Между 1877 и 1880 гг. закончены были три больших крейсера — «Шеннон», «Нельсон» и «Нортхэмптон». У них часть борта была защищена броневым поясном и имелись поперечные переборки. Но это были очень неудачные корабли — они стоили дорого, обладали слишком малым ходом и слабой защитой. Однако в 1877–1878 гг. на воду сошли два быстроходных легко вооруженных крейсера, которые, будучи построены специально для разведывательных целей, сослужили хорошую службу, — «Айрис» и «Меркьюри». В 1883 г. были спущены [662] четыре прекрасные крейсера типа «Амфион» со скоростью 17 узлов.

В 1884 г. сделали громадный шаг вперед. Тогда фирма Армстронга спустила знаменитый крейсер «Эсмеральда», имевший при малом водоизмещении очень сильное вооружение. На мерной миле «Эсмеральда» достигла скорости в 18,28 узла, феноменальной для того времени. Она полностью защищалась стальной броневой палубой толщиной в 1 дюйм, выпуклой в средней части корабля. На этом крейсере применялась искусственная тяга: воздух накачивался в кочегарные отделения и оттуда устремлялся в топки, способствуя в значительно более полному сгоранию топлива. Основные черты этого корабля видны, по крайней мере, в трех типах британских крейсеров, можно даже сказать в каждом крейсере, построенном нами с тех пор. Четыре крейсера второго класса типа «Мерcей», спущенные в 1885–1886 гг., представляют из себя усовершенствованный тип «Эсмеральды». Они больше по размерам, имеют более толстую броню, на них поставлено меньше тяжелых орудий, но гораздо больше мелких пушек, составляющих вспомогательную артиллерию. В 1885 г. также начали строить семь «крейсеров с поясной броней», которые опять-таки можно назвать сильно увеличенными и усовершенствованными «Эсмеральдами». За год или за два до них появились два корабля типа «Имперьюз», крейсера французского образца; они, скорее, подходят к классу броненосцев, чем крейсеров. Новые броненосные крейсера типа «Орора» имели водоизмещение 5600 т и были гораздо сильнее вооружены, чем тип «Мерcей». Они имели в средней своей части 10-дюймовый броневой пояс, а от продольного огня защищались поперечными переборками. «Арчер» и однотипные с ним корабли представляют третий класс крейсеров, предназначенных в основном для борьбы с миноносцами. Это небольшие, сильно вооруженные корабли.

После того как крейсера образовали особый класс кораблей, совершенно отличающийся от броненосцев, они также начали, в свою очередь, делиться на классы между собой. Из крейсеров 1-го класса, предназначенных для океанской службы и вооруженных сильной артиллерией, [663] первым после броненосных крейсеров является «Блейк». Он гораздо больше, быстроходнее и сильнее вооружен; некоторые из его орудий имеют броневую защиту. На высоте ватерлинии единственную его защиту составляет толстая броневая палуба. За «Блейком» и однотипным с ними «Бленхеймом» следуют девять крейсеров типа «Эдгар». Они несколько меньше и обладают меньшей скоростью, но так же отличные крейсера. Затем, в 1894 г., последовали два самых больших неброненосных крейсера, которые когда-либо были заложены, «Пауэрфул» и «Террибл», каждый водоизмещением 14 200 т, с водотрубными котлами, большой скоростью и артиллерией, которая почти вся имеет броневую защиту. После них, в 1895 г., были заложены четыре крейсера несколько меньшего размера, водоизмещением по 11 000 т и с артиллерией, состоящей исключительно из скорострельных орудий{418}.

В других флотах продолжали строить и совершенствовать броненосные крейсера, и, по некоторым данным, есть основания полагать, что и мы вернемся к кораблям этого типа. У России имеются либо в постройке, либо уже законченные три громадных представителя этого класса, а Франция спустила шесть замечательных кораблей, почти сплошь защищенных тонкой броней, — «Дюпюи-де-Лом» и однотипные с ним крейсера. Благодаря своей тонкой броне они могут оказаться очень неприятными противниками для наших небронированных кораблей.

Размеры крейсеров 2-го класса мы вначале немного уменьшили, точно так же, как и их вооружение, перейдя от судов типа «Мерси» к типу «Медея». Впрочем, последние к настоящему времени уже причислены к 3-му классу. Но после этого их начали строить все больших и больших размеров, постоянно увеличивая водоизмещение, вооружение, высоту орудий над ватерлинией и запасы угля. Тип «Аполло» 1889 г., состоящий из 11 единиц, весьма схож с более крупными крейсерами типа [664] «Эолус» и «Астрея». От последних, в свою очередь, перешли к типу «Минерва», которые по своему водоизмещению равны нашим первоклассным броненосным крейсерам «Орора», «Острэлиа» и др.

Из крейсеров 3-го класса, прототипами которых были «Медея» или «Арчер», основными типами являются «Бланш» и «Пирл», а также новейшие корабли типа «Пелорус». Здесь также видно стремление увеличивать размеры, хотя и не так сильно.

Из числа малых кораблей миноносец увеличивался и совершенствовался до такой степени, что достигает впечатляющих скоростей и вместе с тем может держаться в море во время не очень свежей погоды. Между французским миноносцем «Шевалье» 1893 г., со скоростью 27 узлов, и небольшим миноносцем постройки 1877 г., не достигавшим скорости более 17 узлов, — разница огромная. Но вследствие прогресса миноносцев явились новые типы кораблей, предназначенные специально для того, чтобы бороться с ними. Первыми представителями этого типа являются торпедно-канонерские лодки, прототипом которых стала французская «Бомб» 1885 г. В Англия они появились с постройкой «Рэттлснейка» и, по обыкновению, начали быстро увеличиваться в размерах. Наши последние представители этого класса по размерам уже приближаются к крейсерам 3-го класса. Опыт, однако, показал, что эти корабли не способны в открытом море уничтожать неприятельские миноносцы, не обладая для этого достаточной быстроходностью. Между тем требовались корабли, способные справиться с миноносцем, и вот появился контрминоносец (дестройер). Это очень большие и очень быстроходные миноносцы; они не только вполне приспособлены к тому, чтобы бороться с миноносцами, но могут действовать так же, как последние. Скорость, которой они достигают, изумительна: «Дэринг» на мерной миле развил 27 узлов, а у строящихся в настоящее время кораблей обещают довести ее до 30 узлов. Здесь, вероятно, прогресс достиг предела, потому что винт не приспособлен к тому, чтобы сообщать кораблям большие скорости. В будущем, однако, могут быть усовершенствованы [665] и другие способы придавать судам поступательное движение{419}.

Мина также не осталась такой, как прежде. Мы видели, каким она успехом пользовалась в своем первоначальном виде во время Гражданской войны в Америке, когда, можно сказать, она впервые появилась. Неподвижные «адские машины» уступили свое место «адским машинам», которые буксировались кораблями; но они совершенно не удовлетворяли своему назначению, и от них отказались в семидесятых годах. Шестовая мина, размещаемая на особом шесте, который можно было выстреливать{420} со шлюпки или корабля, просуществовала дольше. Возможно, и теперь в руках хладнокровного и решительного человека она могла бы конкурировать по своему разрушительному действию с миной Уайтхеда? Последняя отличалась от предшествовавших мин тем, что она была самодвижущаяся. Впервые она была испытана в 1868 г. в своем первоначальном и несовершенном виде. Отличительной чертой этой мины является то, что она похожа на маленькое судно, движимое машинами, получающими в свою очередь движение от сжатого воздуха; в передней ее части помещается большой заряд пироксилина. Диаметр торпеды Уайтхеда равнялся 16 дюймам, скорость достигала девяти узлов, а заряд состоял из 117 фунтов взрывчатого вещества. Англия купила себе право производить их, а за ней последовало и большинство европейских держав. Английская торпеда Уайтхеда [666] первоначальном имела диаметр 14 дюймов, скорость 17 узлов и ее заряд равнялся 32 фунтам.

Постепенно скорость и величину заряда стали увеличивать, пока, наконец, у новейших образцов 14-дюймовых торпед первая не достигла 30 узлов, а вес заряда — 65 фунтов пироксилина. Так как считали сомнительным, чтобы даже этого количества взрывчатого вещества было достаточно для того, чтобы нанести большому современному кораблю гибельное повреждение, появились, наконец, 18-дюймовые торпеды с зарядами пироксилина от 190 до 200 фунтов.

Торпеды Уайтхеда последнего образца могут действовать на расстояние немного больше чем 350 ярдов, если стреляющий ими корабль находится на ходу. Стреляя с места, можно попадать в цель на расстоянии 800 ярдов, но в этом случае стрельба ненадежна, и при обычных обстоятельствах лучше считать предельным расстоянием 500 ярдов. Кроме торпед Уайтхеда имеется много других самодвижущихся мин разного рода, но ни одна из них не отвечает полностью своему назначению и не имеет такого широкого применения. Появились также управляемые мины, которые пускаются с корабля или с берега по избранному направлению. Возможно, в будущем, после постепенных усовершенствований, они будут иметь то значение, которого не имеют теперь.

Говоря о минах разного рода, следует упомянуть и о различных попытках разрешить вопрос о подводном плавании. «Давиды» конфедератов были первой попыткой вести войну под водной поверхностью. Французский «Губэ» представлял из себя маленькое судно, имевшее яйцевидную форму и движимый электричеством со скоростью только пяти узлов; снаружи к нему прикреплялась мина. Эта субмарина спущена в 1888 г., но она почти бесполезна. Итальянцы утверждают, что их подводная лодка «Пуллино» вполне отвечает своему назначению, а в Соединенных Штатах строится судно, которое будет иметь возможность ходить как по поверхности воды, так и под водой, движимое паром или электричеством. Но разрешение вопроса о подводном плавании все еще впереди, тем более что весьма возможно, что [667] судно, находящееся под водой, может быть сильно повреждено взрывом собственной мины, даже если последняя находится на некотором расстоянии. Кроме того, большинство таких судов демонстрируют опасное стремление нырнуть на глубину, где они могут быть раздавлены страшным давлением воды. Тем не менее атаки из-под воды на стоящие в гаванях корабли в будущем возможны. [668]