Глава шестая.

Северный флот в Великой Отечественной войне

Северный морской театр имеет важное значение для нашей страны как открытый выход в Атлантический океан. Он связан Северным морским путем с Тихим океаном. Через порты Белого и Баренцева морей осуществляются внешние и внутренние морские перевозки. Северные районы страны богаты минеральными и биологическими ресурсами.

С началом войны Черное и Балтийское моря не могли использоваться для морских сообщений с другими странами, поэтому значение Архангельска и Мурманска как портов, через которые можно было поддерживать связь с другими странами, резко возросло.

Северный морской театр имеет большую протяженность в меридиональном и широтном направлениях. Расстояние между Архангельском и Кольским заливом составляет 434 мили, а между Архангельском и мысом Желания на северной оконечности Новой Земли — 972 мили. Баренцево море в полтора с лишним раза больше Балтийского, Черного и Азовского морей, вместе взятых.

Плавание в высоких широтах Заполярья имеет ряд особенностей. Более двух месяцев (май — июль) продолжается полярный день, а с ноября солнце уже не восходит, и до конца января продолжается полярная ночь. В зимний период Белое море, а также северная и восточная части Баренцева моря покрываются льдом. Большая же часть Баренцева моря, омывающая Северную Норвегию и Кольский полуостров, не замерзает круглый год. Незамерзающий Кольский залив является одним из лучших в мире укрытых заливов, в любом месте которого могут становиться на якорь крупные корабли.

Обстановка и соотношение сил сторон к началу войны

22 мая 1941 г., за месяц до нападения фашистской Германии на Советский Союз, Финляндия заключила секретное соглашение с Германией о координации военных действий против СССР. В соответствии с соглашением Финляндия предоставила свои базы и аэродромы для немецких кораблей и самолетов и северную часть страны в качестве плацдарма для немецких сухопутных войск.

Основные силы финской армии должны были наступать на Карельском [177] перешейке к Ленинграду и между Ладожским и Онежским озерами к р. Свирь. В центральном и северном районах Финляндии была развернута немецкая армия «Норвегия»{175}. 3-й финский армейский корпус, который с 15 июня был подчинен командованию армии «Норвегия», из района Суомуссалми и Кусамо должен был продвигаться к Кировской железной дороге и перерезать ее в районе Лоухи; 36-й немецкий корпус, усиленный финскими частями, должен был нанести главный удар в направлении Саллу, Кандалакша и отрезать Кольский полуостров. 19-й немецкий горно-стрелковый корпус{176} под командованием генерала Дитля должен был с началом войны в короткий срок выдвинуться в район Петсамо, затем, развернув стремительное наступление, захватить порт Мурманск и военно-морскую базу Полярное. Таким образом, на крайнем северном фланге перед немецкими войсками ставилась задача захватить Кировскую железную дорогу, а также незамерзающий порт Мурманск, лишить советский Северный флот основного района базирования.

Боевые действия сухопутных войск поддерживали 5-й немецкий воздушный флот и финские военно-воздушные силы, которые вместе насчитывали около 900 самолетов. Часть этих сил (около 200 самолетов) ударами по базам и кораблям должна была парализовать наш Северный флот. Окончательно судьбу флота должно было решить быстрое занятие сухопутными войсками побережья Кольского залива и расположенных на нем портов и баз.

На Севере у противника не было крупных военно-морских сил, не было и больших кораблей, так как гитлеровское командование планировало захват Полярного и Мурманска как чисто сухопутную операцию и было уверено в успешном исходе молниеносного удара. Фашисты здесь имели пять эскадренных миноносцев, соединения сторожевых кораблей и тральщиков, вспомогательный крейсер «Бремзе» (бывший учебный артиллерийский корабль), три бывших норвежских миноносца и несколько кораблей вспомогательного и специального назначения, через три недели после нападения на Советский Союз появилось несколько подводных лодок.

С началом войны немецкие военно-морские силы имели задачу обеспечивать свои морские перевозки вдоль берегов Норвегии, но уже в середине июля их подводным лодкам была поставлена задача начать действия на наших морских сообщениях, а эскадренным миноносцам произвести несколько набегов на коммуникацию, проходившую вдоль Кольского полуострова.

Финляндия на Баренцевом море имела отряд военных кораблей (морской батальон) в составе четырех вооруженных пароходов и нескольких катеров, которые базировались на Петсамо и подчинялись немецкому морскому командованию.

Перед войной Крайний Север прикрывала 14-я армия Ленинградского военного округа под командованием генерал-лейтенанта В. А. Фролова. Ее войска были развернуты на трех основных направлениях: мурманском, Кандалакшском и лоухском. На полуостровах Рыбачий и Средний находился 23-й укрепрайон, в который входили два пулеметных батальона и артиллерийский полк. Кроме того, [178] для обороны мурманского направления предназначались две стрелковые дивизии. 14-я дивизия под командованием генерал-майора А. А. Журбы была рассредоточена. Ее 135-й стрелковый полк находился на полуострове Рыбачий, 95-й — у границы, в устье р. Титовка, 325-й — на северном побережье Кольского полуострова. 52-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Н. Н. Никишина стояла отдельными гарнизонами вдоль железной дороги от Мончегорска до Мурманска{177}. 14-я армия имела одну смешанную авиадивизию, в составе которой было 142 боевых самолета.

Молодой Северный флот к началу войны не был достаточно сильным. Он имел 8 эскадренных миноносцев, 7 сторожевых кораблей, 2 тральщика, 14 охотников за подводными лодками и др. Основную ударную силу флота составляли 15 подводных лодок. Военно-воздушные силы флота насчитывали 116 самолетов, но почти половину из них составляли устаревшие гидросамолеты. Против кораблей и баз противника могли быть использованы только 11 бомбардировщиков типа СБ, которые имели к тому же большой процент износа.

Таким образом, противник превосходил нас в авиации, живой силе и вооружении сухопутных войск. Его горно-егерские дивизии имели опыт боев в Норвегии, а летный состав — двухлетний опыт войны на Западе. Он мог быстро увеличить свои морские силы, переведя крупные корабли и подводные лодки из Балтийского и Северного морей в базы Северной Норвегии.

Содействие войскам 14-й армии на мурманском направлении

Еще до начала войны, с 17 июня, фашистские самолеты одиночно и группами нарушали наше воздушное пространство в районе Мурманск, Полярное и далее на восток вдоль побережья Кольского полуострова. 22 июня вражеская авиация подвергла бомбардировке корабли и другие военные объекты в Кольском заливе, а также аэродромы и сухопутные войска.

В первую неделю войны сухопутные войска противника активности не проявляли. Это позволило Северному флоту в сравнительно благоприятных условиях провести мобилизацию и первые оборонительные мероприятия. Действия командования флота (командующий флотом контр-адмирал А. Г. Головко, член Военного совета дивизионный комиссар А. А. Николаев, начальник штаба контр-адмирал С. Г. Кучеров) и органов управления были организованными и четкими. За счет переоборудования торговых и рыболовных судов флот пополнился тральщиками, сторожевыми кораблями, различными катерами и минными заградителями. В быстрой отмобилизации флота большая заслуга принадлежит трудящимся Мурманска и Архангельска, особенно работникам судостроительной промышленности и морякам торгового и промыслового флотов.

Северный флот с началом войны стал проводить систематическую авиационную и корабельную разведку в водах противника, установил дозоры на подходах к портам и базам, выставил несколько оборонительных минных заграждений у своего побережья. На позициях у норвежского побережья начали действия подводные лодки. [179]

При выполнении этих мероприятий сильное противодействие оказывала авиация противника. В первые дни войны нашим летчикам-истребителям приходилось по нескольку раз в день подниматься в воздух. 24 июня командир эскадрильи старший лейтенант Б. Ф. Сафонов сбил первый немецкий самолет.

29 июня немецкий горно-стрелковый корпус при поддержке большого количества артиллерии и самолетов начал наступление из района Петсамо. Два полка 14-й дивизии, расположенные вблизи границы, не могли задержать противника. В сложившейся обстановке основной задачей Северного флота было содействие сухопутным войскам в отражении наступления немецких войск на мурманском направлении. Кроме того, флот должен был защищать свои морские сообщения в Баренцевом и Карском морях, а также нарушать морские сообщения противника с портами Петсамо и Киркенес, через которые он снабжал войска, действовавшие на мурманском направлении.

Северный флот оказал огромную помощь сухопутным войскам в срыве наступления противника. Артиллерийская поддержка кораблей и помощь морской авиации, а также снабжение стрелковых дивизий и усиление их морской пехотой имели для них решающее значение. Доставка боеприпасов, продовольствия и всех других видов снабжения для частей, защищавших полуострова Средний и Рыбачий, а также оборонявшихся на рубеже р. Титовка, осуществлялась также кораблями Северного флота.

135-й стрелковый полк и части укрепленного района задержали противника на перешейке полуострова Средний. Особенно жаркие бои здесь происходили 30 июня. В этот день эскадренные миноносцы «Куйбышев» (командир капитан-лейтенант С. Н. Максимов) и «Урицкий» (командир капитан 3 ранга В. В. Кручинин) в охранении двух малых охотников вышли в Мотовский залив и в течение 3 часов 15 минут обстреливали перешеек полуострова Средний, занятый [180] фашистскими войсками, сорвав тем самым готовившуюся атаку. Огнем корабельной артиллерии было уничтожено до 200 солдат и офицеров и несколько огневых точек противника. Бывший квартирмейстер 19-го горно-стрелкового корпуса В. Гесс в своей книге «Заполярный фронт в 1941 г.» писал, что на крутых склонах высоты 122, спускающихся к Кутовой, негде было укрыться от огня превосходящей по силе сухопутной и корабельной артиллерии.

Гитлеровцы бросили на корабли пикирующие бомбардировщики. В двух налетах участвовало около 40 самолетов. Поскольку истребителей прикрытия не было, кораблям пришлось уйти из Мотовского залива. Бомбы взрывались близко от кораблей, но благодаря умелому маневрированию прямых попаданий не было. Успешный огонь зенитной артиллерии с миноносцев и находившихся в их охранении малых охотников 121 и 123 вынуждал немецких летчиков сбрасывать бомбы с большой высоты. Катеру МО-123, которым командовал лейтенант В. М. Лозовский, удалось сбить вражеский самолет. Катеру МО-121 под командованием лейтенанта М. М. Миронова и командира звена И. А. Кроля было приказано снять оставшуюся на берегу корректировочную группу. В тот момент, когда он подходил к берегу, а миноносцы вошли в полосу тумана, появилась новая группа вражеских самолетов, 16 бомбардировщиков один за другим пикировали на катер. Наблюдатели корректировочных постов с берега видели только огромные всплески, выраставшие от взрывов бомб, и считали катер потопленным. Но из гущи водяных фонтанов продолжали вырываться трассирующие следы снарядов и пуль. Один самолет не вышел из пике, второй свалился при отходе. Когда атака кончилась, катер шел на одном моторе, два других были повреждены, корма сильно разрушена. Из неравного боя экипаж катера вышел победителем.

Систематическую артиллерийскую поддержку войскам оказывали эскадренные миноносцы и сторожевые корабли «Гроза» (командир [181] старший лейтенант Калмыков), «Смерч» (командир старший лейтенант Н. И. Богданов) и сторожевые катера. Для поддержки сухопутных войск были использованы и батареи береговой артиллерии, расположенные на полуострове Средний.

Имея большие потери, гитлеровцы не смогли прорваться на полуостров Средний. Опасаясь связать здесь свои силы на продолжительный срок, фашистское командование прекратило наступление и перешло к обороне. Оно предполагало, что с захватом Мурманска и Полярного полуострова Рыбачий и Средний потеряют свое значение. На этом участке линия фронта оставалась без изменений до 1944 г.

95-й стрелковый полк, приняв бой на рубеже р. Титовка, не смог сдержать натиск противника и с тяжелыми боями отошел на рубеж р. Западная Лица. 1 июля туда выдвинулась 52-я стрелковая дивизия, и на полпути к Мурманску противник был остановлен. На этом рубеже завязались упорные бои.

С целью предотвратить прорыв противника в район Кольского залива по решению Военного совета Северного флота 30 июня началось строительство оборонительных рубежей, прикрывающих главную базу Полярное и береговые батареи на мысе Сеть-Наволок. Эти батареи в свою очередь прикрывали вход в Кольский и Мотовской заливы. В то же время для усиления армии трудящиеся Мурманска начали формировать народное ополчение, из моряков-добровольцев создавались отряды морской пехоты. Два отряда моряков численностью 800 и 600 человек были выдвинуты на фланги 52-й дивизии, оборонявшейся на рубеже р. Западная Лица. Другие отряды готовились для десантных действий.

6 июля наши войска перешли в наступление, чтобы ликвидировать вражеский плацдарм на восточном берегу р. Западная Лица.

Командование флота предложило командованию 14-й армии высадить тактический десант в составе усиленного батальона, который должен был ударом с севера помочь частям 52-й стрелковой дивизии уничтожить группировку противника, закрепившуюся на восточном берегу Западной Лицы. Это был первый десант Северного флота. Для десантирования был сформирован отряд моряков-добровольцев из личного состава базы бригады подводных лодок, резервной роты (под командованием старшего лейтенанта Симоненко) и пулеметной роты 102-го стрелкового полка. Командиром высадки был назначен командир Охраны водного района главной базы капитан 1 ранга В. И. Платонов.

Чтобы не привлекать внимания воздушной разведки, из Мурманска корабли с подразделениями десанта (СКР «Гроза», «Туман», «Муссон», ТЩ-890, ТЩ-891, МО-131, МО-132, МО-133 и 4 мотобота) переходили по одному в бухту сосредоточения. К моменту сосредоточения в губе Западная Лица корабли с воздуха прикрывала эскадрилья истребителей, а эсминец и тральщики были готовы прикрыть их от удара с моря.

Высадка десанта была неожиданной для противника, и его незначительное сопротивление было подавлено огнем сторожевых кораблей. Десант занял усадьбу колхоза «Большая Лица» и левым флангом соединился с 52-й стрелковой дивизией. Гитлеровцы, подтянув резервы, ночью снова перешли в наступление по всему фронту дивизии. Шли упорные, ожесточенные бои.

Корабли и катера огнем поддерживали действия десанта. Единственная авиадивизия армии находилась в то время на Кандалакшском направлении, поэтому вся тяжесть поддержки частей сухопутных [182] войск, оборонявших мурманское направление, первоначально легла на немногочисленную авиацию флота, которая наносила бомбовые и штурмовые удары по войскам противника.

Утром два сторожевых корабля и сторожевые катера флота высадили еще один батальон, но уже на западном берегу губы Западная Лица. Гитлеровцы вынуждены были перебросить сюда с основного направления наступления пехотный полк и развернуть его против десанта. Для фашистских войск создалось критическое положение. Так как весь горнострелковый корпус вел ожесточенные бои с частями 14-й советской армии на р. Западная Лица, у противника не оказалось резерва, необходимого для отражения десанта. Командир корпуса генерал Дитль потребовал у командования армии один-два полка для создания сильного флангового прикрытия корпуса, способного вести борьбу с советскими десантами. Командование армии «Норвегия» передало корпусу 4-й пулеметный батальон и перебросило в Киркенес группу бомбардировщиков. Кроме того, Маннергейм выделил им в помощь 14-й пехотный полк финской армии, который был переброшен из Южной Финляндии в район боев в середине июля. К этому времени десант уже выполнил свою задачу — наступление фашистских войск было сорвано. Корабли Северного флота неожиданно для противника сняли десант и перевезли в Ура-Губу, где он начал готовиться к новым активным действиям.

Немецко-фашистское командование решило возобновить наступление на Мурманск. Чтобы усилить группировку на мурманском направлении, оно приостановило наступление на Кандалакшу.

12 июля, перегруппировав силы, гитлеровцы снова начали наступление. В течение двух дней наша авиация наносила бомбовые и штурмовые удары по войскам противника. Сторожевые корабли «Смерч», «Гроза» и малые охотники за подводными лодками артиллерийским огнем поддерживали оборонявшиеся стрелковые части. Но превосходство в силах было на стороне врага. Создалось критическое положение для советских войск. Командование 14-й армии не имело резервов на мурманском направлении, за исключением не полностью укомплектованного 325-го стрелкового полка под командованием майора А. А. Шакито. Поэтому было решено усилить полк батальоном моряков и высадить его в тылу противника. На подготовку к высадке было отведено всего четыре часа.

14 июля три сторожевых корабля, три тральщика и десять сторожевых катеров при поддержке эскадренного миноносца «Куйбышев», сторожевого корабля «Гроза» и четырех малых охотников высадили 325-й стрелковый полк и отряд моряков (всего 1600 человек) на западный берег губы Западная Лица. Эскадренные миноносцы «Гремящий», «Громкий» и «Стремительный» прикрывали десант с моря. [183]

Самолеты-истребители непрерывно патрулировали над районом высадки. Авиация противника не смогла помешать высадке десанта, которая была произведена за два с половиной часа. Только одна вражеская артиллерийская батарея вела огонь по кораблям и десанту на берегу.

Одновременно с основным десантом с трех мотоботов была высажена группа из 50 человек у мыса Пикшуев, для того чтобы совершать диверсии в тылу противника в районе оз. Титовское.

У гитлеровцев оказалось достаточно сил для локализации действий десанта, но это уменьшило ударную мощь войск, наступавших на мурманском направлении.

16 июля для усиления десанта в губе Западная Лица было высажено около 700 бойцов — добровольцев морской пехоты.

Активные действия десанта вынудили фашистское командование отказаться от продолжения наступления. На борьбу с десантом был брошен 136-й горно-стрелковый полк. Имея всего одно 76-мм орудие и несколько минометов, десант не смог сдержать натиск противника. В ночь на 3 августа он был снят и перевезен на восточный берег губы Западная Лица. Переправу войск прикрывали 30 бойцов 149-й отдельной морской роты во главе с политруком А. В. Ульяновым. В течение шести часов эта группа сдерживала наседавшего противника. Когда все части переправились на восточный берег, группа Ульянова погрузилась на мотоботы. Внезапно налетевшие самолеты противника атаковали их пушечно-пулеметным огнем. Во время отражения налета авиации политрук А. В. Ульянов погиб.

В те дни 52-я дивизия перешла в контрнаступление, но значительного успеха не добилась и, испытывая недостаток в людях и боеприпасах, закрепилась на занятых позициях.

По решению Военного совета Северного флота в июле для усиления стрелковых дивизий были переданы отряды моряков под командованием старших лейтенантов Ермоленко, Симоненко, майора Савченко и 116-й строительный батальон под командованием майора Егорова. В июле — сентябре Северный флот передал 14-й армии шесть подразделений общей численностью более 2700 человек.

В первых же схватках с врагом морские пехотинцы проявили храбрость, находчивость и исключительную настойчивость в достижении боевого успеха. Так, 18 июля 1941 г. отделение морских пехотинцев, которым командовал старший сержант В. П. Кисляков, в течение многих часов вело бой за важную высоту, отражая неоднократные атаки численно превосходящего противника. Несмотря на большие потери, противник продолжал наступать. У наших воинов кончились боеприпасы, и Кисляков решил прикрыть отход своих бойцов, оставшись один на высоте. Четыре вражеских пулемета сосредоточили огонь по сопке. Под их прикрытием около 100 фашистских солдат и офицеров пытались захватить ее. В течение часа [184] Кисляков сражался один, стреляя то из пулемета, то из винтовки и часто меняя свою позицию, чем создавал впечатление, что сопку обороняет группа бойцов. Когда противник приблизился на расстояние 25–30 м, Кисляков бросил несколько гранат. Гитлеровцы отступили. Наконец на помощь Кислякову пришел стрелковый взвод, и высота осталась в наших руках. 13 августа 1941 г. отважному североморцу В. П. Кислякову первому на Северном флоте было присвоено звание Героя Советского Союза.

Матрос Иван Сивко во время боя 2 августа оказался в окружении врага. Большая группа фашистов намеревалась взять его живым. Они предлагали Сивко сдаться в плен. Он расстрелял все патроны по подползавшим к нему вражеским солдатам. Многие из них остались лежать неподвижно, но приближались другие. Когда несколько гитлеровцев подползли совсем близко, пытаясь схватить его, герой подорвал гранатой себя и окруживших его солдат противника. 17 января 1942 г. И. М. Сивко посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

14-я армия и Северный флот сорвали планы немецко-фашистского командования по захвату Мурманска и всего Кольского полуострова, что имело большое значение для последующего хода войны не только на мурманском направлении, но и на всем советско-германском фронте. Отстояв советское Заполярье, армия и флот укрепили северный фланг советско-германского фронта и сохранили наиболее короткие внешние морские коммуникации Советского Союза со странами антифашистской коалиции.

Оба наступления противника на Мурманск были отбиты войсками 14-й армии при активном содействии Северного флота. Особая роль в поддержке сухопутных войск принадлежала кораблям Охраны водного района и авиации Северного флота. Корабли ОВР с середины июля начали систематически высаживать в тыл противника на южное побережье Мотовского залива диверсионные десантные отряды, которые заставили его выделить силы для постоянной обороны этого участка.

В результате политической работы, проводимой политработниками, партийными и комсомольскими организациями, личный состав кораблей действовал мужественно и самоотверженно. Уже к 1 октября 1941 г. подавляющее большинство командиров кораблей и катеров, а также большое число личного состава за отличие в боях были награждены орденами и медалями. Среди награжденных орденом Красного Знамени были командир и комиссар СКР «Смерч» Н. И. Богданов и Г. В. Новосельцев, комиссар СКР «Туман» П. Н. Стрельник, командиры катеров Д. А. Лысов, С. Д. Демидов, В. М. Лозовский, В. А. Гущин, А. В. Бородавко, М. М. Кульчитский, В. А. Бабкин и другие. 2-й дивизион сторожевых катеров ОВР в 1942 г. был награжден орденом Красного Знамени и закончил войну в составе [185] морской гвардии с почетным наименованием Печенгского дивизиона.

Военно-воздушные силы флота с первых дней войны отражали бомбардировочные удары авиации, которая была главной ударной силой противника. Особенно большая нагрузка выпала на 72-й авиационный полк под командованием Героя Советского Союза полковника Г. П. Губанова. Полк не только защищал корабли и объекты военно-морской базы, но и наносил удары по войскам, транспортам, артиллерийским и минометным батареям врага. За первые 80 дней войны самолеты противника 30 раз налетали на аэродромы. В условиях полярного дня в благоприятную для полетов погоду летчики-истребители Северного флота делали по 5–6 боевых вылетов в сутки. В первые два месяца были награждены орденами 30 летчиков этого полка. Ордена Красного Знамени удостоены командир эскадрильи капитан Б. Ф. Сафонов, летчики С. И. Уваров, Д. А. Реутов, В. А. Богатыренко.

20 августа ставка Гитлера снова приказала армии «Норвегия» взять Мурманск любой ценой. 8 сентября фашистские войска перешли в наступление. За пять дней боев им удалось продвинуться вдоль дороги на Мурманск на 16 км. Северный флот выделил два батальона моряков, которые влились в 52-ю дивизию, принявшую на себя главный удар. По просьбе командования 14-й армии в Мотовский залив вышли эскадренные миноносцы и открыли огонь по наступавшим частям противника. Авиация флота произвела более 260 самолето-вылетов для поддержки сухопутных войск.

15 сентября 9 истребителей эскадрильи, которой командовал капитан Б. Ф. Сафонов, провели два боя, рассеяв в первом из них 52 самолета, а во втором 39 самолетов противника. Вражеские бомбардировщики поспешно сбросили бомбы куда попало и повернули обратно. В этих воздушных боях было сбито пять бомбардировщиков и четыре истребителя противника. За мужество и боевые заслуги Б. Ф. Сафонов был удостоен звания Героя Советского Союза. 72-й авиационный полк был награжден орденом Красного Знамени, а 18 января 1942 г. первым на Северном флоте он был преобразован в гвардейский.

После десятидневных ожесточенных боев наступление противника было остановлено. Вместе с частями дивизии отважно сражались 116-й строительный батальон и батальоны моряков под командованием капитан-лейтенантов Старовойтова и Сысоева. В сентябре на этот рубеж выдвинулись части 12-й отдельной бригады морской пехоты, перевезенные морем из Архангельска. Значительную роль в срыве вражеского наступления сыграл флот, непосредственно поддерживая сухопутные войска со стороны Мотовского залива. Отличившаяся в боях 52-я стрелковая дивизия была преобразована в 10-ю гвардейскую дивизию.

В ответ на активные действия Северного флота фашистское командование усилило группировку своих вооруженных сил на Севере. В начале июля там появились 6-я флотилия эскадренных миноносцев, затем 8-я флотилия торпедных катеров и две флотилии охотников за подводными лодками. На аэродромах Северной Финляндии и Норвегии увеличилось число бомбардировщиков.

Чтобы отвлечь силы флота из Мотовского залива, на побережье которого решалась судьба Мурманска, фашистские миноносцы провели пять набегов на нашу коммуникацию между Кольским заливом и Белым морем. 13 июля у о. Харлов пять эскадренных миноносцев [186] напали на два тральщика, буксировавших понтоны. Выполнявший задачу охранения тральщиков сторожевой корабль «Пассат» (командир старший лейтенант В. Л. Окуневич, военный комиссар старший политрук А. И. Вяткин) решительно повернул на противника, чтобы любой ценой дать возможность тральщикам укрыться у берега. Но силы были слишком неравны. «Пассат» и тральщик РТ-67 были потоплены, тральщик РТ-32, получив повреждение, успел выброситься на берег. Самолеты Северного флота нашли отходившие миноносцы противника и сбросили на них бомбы.

В один из последующих набегов (10 августа) три эскадренных миноносца противника напали на дозорный сторожевой корабль «Туман» (командир лейтенант Л. А. Шестаков, военный комиссар старший политрук П. Н. Стрельник). Бывший рыболовный траулер вступил в неравный бой. Вскоре вражеские снаряды буквально изрешетили его. Корабль лишился хода, вода поступала в котельное отделение, рубка и палуба были разрушены, начался пожар. Уцелело только носовое орудие, из которого комсомольцы Егунов, Сидоренко и Колывайко продолжали вести огонь. Было много убитых и раненых. Погибли командир и комиссар корабля. В командование кораблем вступил раненый лейтенант Л. А. Рыбаков. В последний момент снарядом был сбит на палубу флаг — Знамя корабля. Раненый матрос Семенов и радист Блинов снова подняли его на мачту. Сторожевой корабль «Туман» ушел в морскую пучину с гордо развевающимся военно-морским флагом. Оставшихся в живых героев подобрали катера. Но на этот раз противнику не удалось уйти безнаказанным. Бамбардировщики нанесли сильное повреждение эскадренному миноносцу «Ричард Байтцен».

Набеговые действия кораблей противника на наши коммуникации не сумели отвлечь Северный флот от содействия войскам в Мотовском заливе. Авиация вынудила немецкие миноносцы действовать более осторожно, а нарастающая активность наших подводных лодок на вражеских коммуникациях заставила для их защиты использовать 6-ю немецкую флотилию эскадренных миноносцев.

Ощутимые удары по войскам противника наносила авиация Северного флота. Так, 28 сентября 1941 г. с 17 часов 05 минут до 18 часов 30 минут 9 бомбардировщиков и 26 истребителей 72-го авиаполка ВВС СФ нанесли бомбово-штурмовой удар по войскам и огневым точкам в районе оз. Титовское. Результаты этого удара стали известны спустя много лет из книги В. Гесса «Заполярный фронт в 1941 г.». Разрывы бомб вызывали оползание почвы по обе стороны единственного моста через р. Петсамойоки. Вместе с грунтом рухнули в реку мост, опоры проводной связи и запрудили русло реки, которая вышла из берегов, затопив значительную территорию. Войска противника на фронте у Западной Лицы и на перешейке полуострова Средний оказались отрезанными от своих тылов.

Для ликвидации последствий бомбардировки немецко-фашистское командование мобилизовало большие силы, пришлось издалека доставлять лес. 10 дней потребовалось гитлеровцам на сооружение временной переправы.

После неудачного сентябрьского наступления противник отказался от новой попытки взять Мурманск. Генерал Дитль убеждал высшее командование, что для захвата Мурманска недостаточно одного усиленного корпуса. Но если же создать здесь группировку войск, ее невозможно обеспечить в условиях Арктики различными [187] видами снабжения. Дитль уже тогда испытывал затруднения со снабжением, так как советские подводные лодки и авиация постоянно нарушали перевозки вдоль берегов Северной Норвегии. Кроме того, он опасался ударов с моря и требовал прикрытия приморского фланга. Однако Гитлер настаивал на новом наступлении здесь весной 1942 г. и взятии Мурманска.

Весной 1942 г. по указанию Ставки Верховного Главнокомандования советские войска на ряде участков советско-германского фронта, и в частности на мурманском направлении, провели наступательные операции с целью втянуть в бой резервы противника, измотать их и тем самым лишить возможности организовать весенне-летнее наступление.

Мурманская оперативная группа войск 14-й армии получила приказ перейти в наступление, окружить и разгромить западнолицкую группировку противника и продвинуться до государственной границы. Перед Северным флотом ставилась задача высадкой десанта в тыл противника — на южный берег Мотовского залива — содействовать прорыву вражеской обороны на направлении главного удара.

В ночь на 28 апреля 1942 г. сторожевые корабли, тральщики и катера (командир высадки капитан 1 ранга В. И. Платонов) высадили 12-ю отдельную бригаду морской пехоты (командир бригады полковник В. В. Рассохин, военный комиссар бригадный комиссар И. Н. Кириллов) и разведывательный отряд флота. Всего десант насчитывал более 6300 человек. Он был вооружен в основном легким оружием. Орудий крупнее 45-мм в его составе не было, поэтому успех десанта на берегу был рассчитан на внезапность высадки и поддержку авиации и кораблей.

Противник не ожидал высадки и только в двух пунктах из пяти оказал незначительное сопротивление. Корабли поддержки (эскадренный миноносец «Громкий» и сторожевые корабли «Рубин» и «Смерч») подавили огневые средства фашистов на берегу, и десант высадился без потерь. Сторожевой корабль «Рубин» (командир старший лейтенант А. Д. Шеварнадзе) три часа вел артиллерийскую дуэль с тремя батареями в губе Титовка, чтобы отвлечь на себя огонь и дать возможность десанту высадиться.

В течение первых трех дней десант с боями продвигался в глубь обороны противника. Сильнопересеченная скалистая местность, отсутствие дорог затрудняли наступление. Батальоны морской пехоты были разобщены и действовали самостоятельно. Сопротивление противника возрастало. На следующий день после высадки против десанта действовали четыре батальона немцев. Вражеские самолеты усиленно бомбили позиции морской пехоты. К 1 мая десант занял плацдарм 15 км по фронту и 12–14 км в глубину.

2 мая более двух батальонов противника атаковали 2-ю роту 1-го батальона. Ожесточенный бой два раза переходил в рукопашные схватки, во время которых было убито около 70 солдат противника. 3-я рота 1-го батальона в течение четырех часов отражала атаки противника. Рота потеряла более половины своего состава, но, усиленная группой автоматчиков и минометами, удержала позиции. На поле боя осталось около 150 вражеских солдат и офицеров.

Погода не благоприятствовала наступательным действиям. Температура воздуха резко колебалась от шести градусов выше нуля до семи градусов мороза. Снежные заряды приносили мокрый снег, и [188] через час одежда покрывалась ледяной коркой. Многие бойцы имели обморожения.

Войска 14-й армии, наступавшие с рубежа р. Западная Лица, прорвать сильную оборону противника не смогли. В связи с этим десант, понесший значительные потери, 5 мая перешел к обороне. Противник пытался сбросить его в залив, но безрезультатно.

5 мая десант был усилен 3-м батальоном 125-го стрелкового полка. 7 мая в наиболее тяжелый момент батальон (командир капитан Г. С. Прусенко, военком старший политрук А. И. Сумин) был введен в бой. Смелой контратакой моряки остановили вражеский батальон автоматчиков, который, потеряв в бою свыше 270 человек, отошел на исходные позиции{178}.

Таким образом, силы 14-й армии и Северного флота сорвали попытки противника захватить Мурманск, парализовать Кировскую железную дорогу и лишить советский флот выгодного района базирования.

По решению командующего Карельским фронтом 12 и 13 мая десант был снят и на сторожевых кораблях и катерах перевезен на восточный берег губы Западная Лица. Эвакуация была проведена организованно и скрытно. За десантные действия и последующие успешные бои на полуострове Средний 12-я отдельная бригада морской пехоты была награждена орденом Красного Знамени. [189]

Северный флот своими действиями сковывал не только морские силы и авиацию, но и значительные сухопутные силы противника. На мурманском направлении гитлеровцы сосредоточили 2, 3 и 6-ю горно-стрелковые дивизии. На перешейке полуострова Средний действовали 388-й полк и 14-й пулеметный батальон. На побережье от Киркенеса до Альтен-фьорда стояли 5-я горно-стрелковая и 210-я пехотная дивизии. Затем туда была переброшена 505-я авиаполевая (парашютная) бригада. Наличие подготовленных к десантным действиям частей свидетельствовало о возможной высадке противником десанта.

12 июля 1942 г. Ставка ВГК возложила оборону полуостровов Средний и Рыбачий на Северный флот. С этой целью был сформирован Северный оборонительный район (СОР), в который вошли все части 14-й армии и флота, расположенные на этих полуостровах. Командующим был назначен генерал-лейтенант С. И. Кабанов, военкомом — бригадный комиссар Б. М. Балев и начальником штаба — капитан 1 ранга Д. А. Туз. Командованию СОР оперативно подчинялись торпедные катера и авиация, дислоцировавшиеся на полуостровах. Объединение всех сил под единым командованием сыграло положительную роль как в организации обороны, так и в проведении активных действий.

Оказывая помощь сухопутным войскам в отражении немецкого наступления на Мурманск, Северный флот одновременно отмобилизовывал суда, формировал новые соединения авиации и береговой обороны. Береговая артиллерия в основном была сосредоточена для защиты входа в Кольский залив и в Горло Белого моря. Там же были выставлены оборонительные минные заграждения.

С 1942 г. основной задачей Северного флота была защита морских сообщений между Англией и Советским Союзом, а также внутренних сообщений между Кольским заливом и Белым морем и Северного морского пути в западном секторе Арктики. Кроме того, флот действовал на морских сообщениях противника вдоль берегов Северной Норвегии, срывая его перевозки.

Защита внешних морских сообщений

Планируя войну против Советского Союза, гитлеровское руководство рассчитывало на политическую изоляцию нашей страны. Однако сразу после нападения Германии на Советский Союз правительство Великобритании заявило о совместной с Советским Союзом борьбе против фашистской Германии. Было принято решение о предоставлении Советскому Союзу помощи вооружением и стратегическими материалами.

Коммуникации через Балтийское и Черное моря были закрыты противником. Наиболее коротким и удобным был путь в северные порты Мурманск и Архангельск. Правящие круги США и Англии считали этот путь самым трудным и уязвимым.

Существовали еще два пути доставки грузов: из западных портов побережья США через Тихий океан во Владивосток; через Персидский залив и Иран в Баку и другие пункты. Но оба эти пути были очень длительными. Проходило четыре — шесть месяцев, пока грузы от места отправки поступали на фронт или промышленные предприятия. Почти четвертая часть всех грузов общего количества поставок была перевезена Северным путем в порты Архангельск и Мурманск.

Рассчитывая на молниеносное завершение войны, а также на захват Мурманска в первые недели войны, гитлеровцы не готовились к нарушению [190] наших морских коммуникаций на Севере. Поэтому конвои, прибывшие на Север в 1941 г., не только не понесли потерь, но прошли без противодействия противника.

Союзные конвои формировались в Шотландии в бухте Лох-Ю, затем они следовали к Исландии, где в районе Рейкьявика эскортные корабли пополняли запасы топлива, далее каждый конвой шел на восток настолько севернее Норвегии, насколько позволяла кромка льда. Южнее конвоя (между конвоем и норвежским берегом) развертывался отряд ближнего прикрытия, состоящий из крупных кораблей. Первый конвой (PQ-0) из Англии в СССР вышел 21 августа 1941 г. Он состоял из шести английских и одного советского транспорта в охранении двух эскадренных миноносцев и семи тральщиков. Отряд, прикрывавший первый конвой, включал два крейсера, один авианосец и три эскадренных миноносца. 31 августа конвой без потерь прибыл в Архангельск{179}.

До конца 1941 г. было проведено в обоих направлениях еще 10 конвоев. Немецкие военно-морские силы в то время не проявляли на этой трассе активности. Из 92 транспортных судов и 74 кораблей охранения, прошедших по трассе, не погибло ни одного. Однако союзники не воспользовались пассивностью немецкого флота в этом районе. Поставки товаров были намного ниже фактических возможностей Англии и США. Конвои шли редко и состояли из небольшого числа транспортов. До конца года этим путем было ввезено 160 тыс. тонн различных грузов и материалов и вывезено из Советского Союза более 145 тыс. тонн.

Гитлеровское верховное командование окончательно отказалось от попытки взять Мурманск только сухопутными войсками. Предложение финского командования перерезать Кировскую железную дорогу в районе Беломорска (Сорока) и тем самым нарушить связь Мурманского порта со страной не было осуществлено из-за напряженных сражений под Москвой и Ленинградом. Поэтому Гитлер в начале 1942 г. приказал сосредоточить в Северной Норвегии основное ядро крупных надводных кораблей, значительные силы подводных лодок и авиации, для того чтобы прервать морские сообщения между Советским Союзом и Англией. Этим он хотел решить и другую задачу — предотвратить возможную высадку десанта в Северную Норвегию.

Морское командование пыталось доказать Гитлеру, что, действуя у берегов Англии, в Центральной Атлантике и у берегов Америки, их флот достигнет большего эффекта, чем в районе арктических морей. Однако Гитлер высказал мнение, что «Норвегия есть та зона, где решаются судьбы войны»{180}.

Немецкие адмиралы в книгах о войне, изданных в послевоенное время, считают такую оценку обстановки ошибочной. Они обвиняют своего фюрера в распылении морских сил по отдаленным морям. Но Гитлер в то время, по-видимому, уже не считал свой военно-морской флот способным прервать или на продолжительное время нарушить морские перевозки через Атлантический океан. [191]

Попытки использовать крупные надводные корабли в качестве рейдеров на морских коммуникациях окончились провалом. Почти вся авиация была снята с Запада и брошена на советско-германский фронт. На морских сообщениях в Атлантике фашистское командование могло использовать только подводные лодки, которые должны были действовать самостоятельно, без поддержки других родов сил.

Поскольку Гитлер не верил, что немецкий флот может достичь решающих целей войны на Западе против Англии, он решил использовать надводные корабли и часть подводных лодок для достижения победы на Востоке. Преувеличивая значение помощи союзников, Гитлер полагал, что поставками в Советский Союз различных товаров, материалов и снаряжения США и Англия значительно усилят Красную Армию.

В 1942 г. в Северной Норвегии сосредоточились основные силы немецкого надводного флота: новейший линейный корабль «Тирпиц», тяжелые крейсера «Адмирал Шеер», «Лютцов», «Хиппер», крейсер «Кёльн» и две флотилии эскадренных миноносцев. В Балтийском море остались нуждавшиеся в ремонте линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Крейсер «Принц Ойген» при переходе на Север был атакован английской подводной лодкой, получил повреждение и возвратился обратно.

На север Норвегии были переведены еще 14 немецких подводных лодок. Для обеспечения этих кораблей, а также для защиты своих коммуникаций немцы сосредоточили здесь значительное число тральщиков, сторожевых кораблей, катеров и различных вспомогательных судов. Усиливались береговая оборона и средства ПВО.

В Норвегии и Финляндии no-прежнему был сосредоточен 5-й немецкий воздушный флот, для которого было построено несколько новых аэродромов. Численность его к весне увеличилась до 500 самолетов.

Конвои союзников, идущие в Советский Союз, были основными объектами нападения гитлеровских надводных кораблей, подводных лодок и военно-воздушных сил.

Поставляемые в ходе войны в Советский Союз материалы и различные товары имели определенное значение для отдельных отраслей нашей экономики, но не были решающими и составляли по отношению к отечественному производству в начале войны десятые доли процента, а в целом за войну около 4%. Поэтому сосредоточение основных сил германского флота против северной внешней коммуникации Советского Союза не могло оказать существенного влияния на ход борьбы на советско-германском фронте. В то же время оно облегчало действия английского флота по обеспечению своих коммуникаций и решению других задач в Атлантике и Средиземном море.

Доставка грузов осуществлялась в основном английскими и американскими судами, охранение и прикрытие конвоев возлагались на английский флот. Иногда в этом принимали участие корабли военно-морского флота США. Советский Северный флот усиливал охранение конвоев к востоку от меридиана 20° 00' (острова Медвежий — Тромсё), создавая благоприятные условия плавания в своей зоне.

В 1941–1943 гг. в состав конвоев включались и советские транспорты. Первыми начали импортные перевозки пароходы «Родина» (капитан Ф. А. Рыкунин), «Буденный» (И. А. Галактионов), «Старый [192] большевик» (И. И. Афанасьев), «Сухона» (А. А. Малыгин) и др. До конца 1942 г. в составе конвоев прибыло 33 советских транспорта и убыло 52. В 1943 г. большинство из них было переведено с Севера на Дальний Восток, где они использовались для перевозки грузов между западными портами США и советскими портами Дальнего Востока. В состав внешних конвоев на Севере стали включаться только союзные транспорты.

Северный флот должен был усиливать охранение конвоев в своей зоне, а также обеспечивать безопасное пребывание судов и кораблей союзников в Мурманске и Архангельске. Кроме того, на Северный флот возлагались следующие задачи: усиление разведки базирования вражеских кораблей и авиации в Северной Норвегии; нанесение бомбовых ударов по немецким аэродромам; усиление боевых действий советских подводных лодок у норвежского побережья на возможных путях движения к конвоям немецких кораблей; предварительный поиск подводных лодок и траление мин по курсу движения конвоев.

На меридиане Кольского залива конвой обычно делился на две группы: одна в охранении английских кораблей следовала в Мурманск; другая в охранении, как правило, кораблей Северного флота направлялась в Архангельск.

Конвой являлся хорошим объектом для нападения групп подводных лодок и крупных надводных кораблей противника на переходе морем и для авиации во время пребывания его в портах. Поэтому командованию Северного флота пришлось проделать огромную работу по сокращению до минимума сроков пребывания транспортов и кораблей союзников в портах и обеспечению их безопасности. С приближением конвоя повышалась готовность средств ПВО, зенитной и береговой артиллерии, истребительной авиации. У входа в Кольский залив и на подходе к Архангельску на иностранные суда высаживались советские военные лоцманы, которые вводили суда в порт. Чтобы поставить под разгрузку большее число транспортов, пришлось дополнительно построить причалы и склады. Для ускорения разгрузки были созданы специальные разгрузочные команды из матросов и рабочие подразделения из городского населения. В то же время корабли Северного флота производили поиск и охранение отставших от конвоя судов. Поврежденным судам оказывалась срочная помощь. Для раненых и больных иностранных моряков были организованы госпитали.

До марта 1942 г. атаки врага на конвои были случайными, затем они стали систематическими.

5 марта воздушная разведка противника заметила южнее о. Ян-Майен конвой из 15 судов, двигавшихся курсом на восток. Это был конвой PQ-12. В то же время навстречу ему в Исландию шел конвой QP-8. Для его уничтожения вышли шесть гитлеровских подводных лодок и линейный корабль «Тирпиц» в сопровождении трех эскадренных миноносцев. Из-за шторма и тумана «Тирпиц» не обнаружил конвоя. 7 марта он встретил отставший от конвоя QP-8 советский транспорт «Ижора» и потопил его. Однако с «Ижоры» успели сообщить по радио о нападении рейдера. Сигнал был принят английским легким крейсером «Кения». Отряд дальнего прикрытия конвоя в составе трех линейных кораблей, авианосца, крейсеров и эсминцев не смог обнаружить немецкие корабли. Только 9 марта 12 торпедоносцев с авианосца «Викториес» заметили возвращавшийся к норвежским фьордам «Тирпиц» и атаковали его, но безуспешно. [193]

Командование Северного флота, получив данные о выходе линейного корабля «Тирпиц», переразвернуло подводные лодки К-23, Д-3, С-102, Щ-402 и Щ-422 с коммуникации противника у норвежского берега на перехват немецко-фашистских надводных кораблей.

Если до этого времени Северный флот обеспечивал движение внешних конвоев в порядке повседневной боевой деятельности, то начиная со следующего конвоя (PQ-13) для обеспечения двух очередных конвоев (приходящего в СССР и уходящего в Англию) Северный флот стал проводить операции, в которых участвовали почти все силы флота: эскадренные миноносцы и сторожевые корабли усиливали непосредственное охранение конвоев; подводные лодки развертывались на пути движения крупных надводных кораблей противника; авиация наносила бомбовые удары по аэродромам и базам, прикрывала конвои при приближении их на расстояние 150–200 миль к берегу и осуществляла противовоздушную оборону баз и стоянок судов; тральщики, сторожевые корабли и катера поддерживали прибрежные районы и рейды в безопасности от мин и подводных лодок. Все эти силы развертывались на восточном участке маршрута движения конвоев протяженностью до 1000 миль.

20 марта из Рейкьявика вышел конвой PQ-13 в составе 19 транспортов в охранении легкого крейсера «Тринидад», двух эскадренных миноносцев, трех сторожевых кораблей и трех тральщиков. Утром 29 марта эскадренные миноносцы «Гремящий», «Сокрушительный» и «Ориби» подошли к конвою и заняли место в охранении. Видимость была 10–15 каб, частые снежные заряды снижали ее еще больше. Три фашистских эскадренных миноносца подошли вплотную к конвою и внезапно атаковали его. У борта «Сокрушительного» начали падать снаряды. Эскадренный миноносец прибавил ходу, повернул к конвою и неожиданно на дистанции 15 каб обнаружил корабль, в котором опознал вражеский эсминец.

«Сокрушительный» открыл огонь и вторым залпом попал в цель. Эсминец противника отвернул и скрылся в снежном заряде. Немецкие эскадренные миноносцы натолкнулись на английский крейсер «Тринидад» и атаковали его артиллерией и торпедами. Одна торпеда попала в цель, но корабль остался боеспособным и артиллерийским огнем потопил немецкий эскадренный миноносец Z-26. В дальнейшем, несмотря на очень плохую погоду, подводные лодки и самолеты противника атаковали конвой.

В это время все истребители дальнего действия Северного флота выполняли задачу по прикрытию конвоя в море. Звено бомбардировщиков сбросило бомбы на немецкий аэродром Луостари. Сторожевые корабли «Смерч», «Рубин» и семь малых охотников производили поиск подводных лодок на подходе к Кольскому заливу. Шесть самолетов-торпедоносцев и десять бомбардировщиков находились на аэродроме в готовности для нанесения удара по надводным кораблям. Был увеличен и наряд самолетов-разведчиков. В дни, предшествовавшие переходу конвоя, дополнительно были посланы на морские сообщения к берегам Норвегии три подводные лодки.

В 19 часов 15 минут 30 марта эскадренный миноносец «Гремящий» (командир капитан 2 ранга А. И. Турин) обнаружил рубку подводной лодки и атаковал ее, сбросив четыре большие и восемь малых глубинных бомб. В месте погружения подводной лодки всплыли куски дерева и бумага. По изданным после войны иностранным материалам можно предполагать, что это была подводная лодка U-585. [194]

По настоянию Советского правительства 26 апреля из Исландии вышел конвой PO-15, состоявший из 25 транспортов. Три из них были потоплены авиацией противника. Из встречного конвоя QP-11, состоявшего из 13 транспортов, вражеские надводные корабли потопили один транспорт. Крейсер «Эдинбург», на борту которого находилось значительное количество золота, получил попадание двух торпед. 2 мая английские тральщики экипаж сняли, а крейсер затопили. Командующий Северным флотом контр-адмирал А. Г. Головко считал, что крейсер нужно было буксировать в Кольский залив.

В конце мая на переходе из Исландии в Советский Союз находился конвой PQ-16. В течение шести дней он подвергался непрерывным атакам самолетов и подводных лодок и потерял семь судов. В зоне действия Северного флота охранение конвоя было усилено нашими эскадренными миноносцами и самолетами. Для встречи и конвоирования судов боевые корабли совершили 67 выходов, а авиация — около 2000 самолето-вылетов. В воздушных боях наши истребители сбили 10 самолетов. Конвой же в зоне Северного флота потерь не имел. 30 мая 1942 г., прикрывая конвой, в воздушном бою погиб один из прославленных летчиков Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Б. Ф. Сафонов. В этот день Сафонов лично сбил три вражеских бомбардировщика. На его боевом счету было 33 сбитых фашистских самолета. Одному из первых Б. Ф. Сафонову посмертно было присвоено звание дважды Героя Советского Союза{181}. Полк, которым командовал Б. Ф. Сафонов, был назван его именем.

Теплоход «Старый большевик», следуя на Родину в составе конвоя PQ-16, 27 мая подвергся атаке бомбардировщиков. Одна бомба попала в носовую часть, где находились зенитные орудия. Начался пожар. Горели снаряды, краска, палуба. Под палубой в трюмах находились взрывчатые вещества. Судно вот-вот могло взорваться. Капитан И. И. Афанасьев распорядился спустить шлюпки, но команда судна под руководством помощника капитана К. М. Петровского с согласия капитана, пренебрегая опасностью, продолжала бороться с огнем. Личный состав теплохода пошел на смертельный риск, спасая свое судно. Вскоре пожар был ликвидирован. Приблизившись к союзному конвою, команда теплохода увидела позывные своего судна и сигнал «Сделано хорошо», который был поднят на мачте британского флагманского корабля. Все иностранные и советские суда, следовавшие в конвое, в знак своего преклонения перед мужеством команды, спасшей свой корабль, отрепетовали этот сигнал. По прибытии в порт старший английский офицер, командовавший силами охранения, заявил советскому командованию: «Разрешите передать Вам мое личное восхищение, восхищение всего нашего офицерского состава и всех английских моряков героическими действиями экипажа теплохода «Старый большевик».

В то время советских моряков удивляло расточительное отношение союзников к поврежденным судам. Если поврежденное судно не могло следовать в составе конвоя, то специально выделенные эскортные корабли снимали экипаж, а судно топили («добивали»). Инструкция адмиралтейства предписывала английским морякам поступать подобным образом, исходя из того, что для англичан еще в первую мировую [195] вомну было труднее сформировать и обучить экипаж, чем заново построить судно.

Активизация авиации противника и близкое расположение его аэродромов к Мурманску вызвали опасение командования флота и Государственного Комитета Обороны за сохранность судов конвоев в порту и городов Мурманск и Архангельск. Уже первые налеты авиации противника на конвои и на Мурманск выявили слабость нашей противовоздушной обороны и потребовали мер надежного прикрытия города, порта и конвоев в море, а также мер по уничтожению неприятельских самолетов на аэродромах. Ставка ВГК усилила ВВС Северного флота и передала в его оперативное подчинение 122-ю авиационную дивизию ПВО страны и 36-ю авиационную дивизию резерва Ставки ВГК. На время операции по обеспечению очередного конвоя ВВС Карельского фронта и Архангельского военного округа переходили в подчинение командующему ВВС СФ.

Перед операцией по обеспечению конвоев PQ-17 и QP-13 в распоряжении командующего ВВС СФ генерал-майора А. А. Кузнецова было около 150 исправных самолетов, а перед операцией по обеспечению следующих конвоев (PQ-18 и QP-14) — около 300. В результате авиация противника встречала в зоне нашего флота всевозрастающее сопротивление и переносила свои действия дальше в море.

В марте — июне в обоих направлениях прошло по пяти конвоев, и почти все они подвергались атакам немецких подводных лодок и самолетов. В результате имелись потери, которые, однако, не превышали 15–20%. Атаки вражеских эскадренных миноносцев успешно отражали корабли охранения конвоев, а крупные корабли не выходили из норвежских портов, боясь авианосцев из отряда прикрытия конвоев.

Даже при таких обстоятельствах к лету 1942 г. морской путь севернее Нордкапа стал очень опасным. Англичане не хотели рисковать своими судами. Чтобы улучшить положение английского флота, США выделили оперативное соединение флота в составе двух линейных кораблей, двух крейсеров и шести эскадренных миноносцев. Оно должно было усилить флот Великобритании, обеспечивавший движение конвоев между Англией и Советским Союзом.

В начале июля на переходе в море находились два конвоя. Из Исландии шел конвой PQ-17 (в составе 34 транспортов) в охранении шести эскадренных миноносцев, четырех корветов, трех тральщиков, четырех противолодочных кораблей, двух кораблей ПВО и двух подводных лодок. Кроме того, конвой сопровождали три спасательных судна. Транспорты шли в девяти колоннах с интервалами между колоннами 3 каб и между судами в колоннах 2 каб.

Из Архангельска и Мурманска в Исландию шел конвой ОР-13, в составе которого было 35 транспортов. В зоне Северного флота конвой охраняли эскадренные миноносцы «Грозный», «Гремящий» и «Куйбышев». На переходе конвой подвергся атакам подводных лодок, но потерь в транспортах не было. Наши эскадренные миноносцы семь раз атаковали подводные лодки противника.

Оба конвоя прикрывало соединение английского флота, состоявшее из 2 линейных кораблей, авианосца, 6 крейсеров и 11 эскадренных миноносцев. Несмотря на такое сильное прикрытие, английское адмиралтейство, как только узнало о выходе линейного корабля «Тирпиц», тяжелых крейсеров «Лютцов», «Адмирал Шеер», «Хиппер» и 12 эскадренных [196] миноносцев, 4 июля отдало приказ кораблям ближнего прикрытия (4 крейсера и 3 эскадренных миноносца) и эскадренным миноносцам охранения возвратиться, а транспортам конвоя PQ-17 рассеяться и следовать самостоятельно в советские порты. Это одностороннее решение было продиктовано не соображениями безопасности идущего в Советский Союз конвоя, а боязнью прорыва крупных надводных кораблей противника на коммуникации в Атлантический океан. Фашистские корабли очень быстро возвратились в базы. «Лютцов», выйдя из Нарвика, в тумане наскочил на камень и вернулся обратно. Три эскадренных миноносца, вышедшие из Тронхейма, натолкнулись на подводную скалу и вынуждены были также возвратиться в базу, «Тирпицу» же по приказу Гитлера было разрешено вступать в бой с крупными кораблями союзников лишь в том случае, если немецкие самолеты подвергнут бомбардировке их авианосцы. Поскольку немцы имели противоречивые и неясные данные об английских силах прикрытия, то «Тирпиц» не рискнул действовать против конвоя. Кроме того, его атаковала советская подводная лодка К-21 под командованием капитана 2 ранга Н. А. Лунина.

Для прикрытия конвоя от ударов крупных надводных кораблей на позициях находились пять советских подводных лодок{182}. К-21 занимала позицию в одном из районов севернее о. Ингей. Под вечер она обнаружила шумы кораблей и пошла на сближение. Примерно через час в перископ были обнаружены верхушки мачт большого корабля, в котором Лунин опознал линейный корабль «Тирпиц». Лодка начала атаку, но вражеские корабли (их было 12) сделали поворот, и атака не удалась. Искусно маневрируя, подводная лодка вновь легла на боевой курс и в 18 часов 1 минуту произвела четырехторпедный залп из кормовых аппаратов с дистанции 17–18 каб. Результатов атаки командир лодки не наблюдал, но через 2 минуты после залпа акустик доложил о двух взрывах. Подводная лодка К-21 всплыла, и командир донес командованию Северного флота о встрече с немецкой эскадрой и об атаке «Тирпица». Это. донесение было перехвачено и расшифровано гитлеровцами. Немецко-фашистское командование, считая, что его замысел преждевременно раскрыт, приказало эскадре возвратиться в норвежские шхеры.

Готовясь к нападению на конвой PQ-17, гитлеровцы сосредоточили большое количество самолетов и подводных лодок, атаки которых в течение первых четырех дней конвой успешно отражал. После того как прикрытие конвоя ушло, транспорты по приказу командира конвоя рассеялись (часть направилась к Горлу Белого моря, а часть — к Новой Земле), для противника создались благоприятные условия уничтожения одиночных транспортов.

Корабли Северного флота и его авиация оказывали транспортам всемерное содействие. Самолеты-бомбардировщики летали на запад, к берегам Норвегии. Не находя крупных надводных кораблей, они сбрасывали бомбы на порты и другие береговые объекты. Самолеты-разведчики и истребители вылетали на поиск транспортов и на их прикрытие. С 6 по 12 июля только с одного аэродрома восточной части Кольского полуострова было произведено 329 самолето-вылетов для прикрытия судов и их поиска. За это время было сбито три самолета Ю-88. На поиск транспортов PQ-17 и их охранения были посланы эскадренные миноносцы «Гремящий», «Грозный», «Сокрушительный», [197] «Куйбышев» и «Урицкий», а также тральщики и спасательные суда, но все эти меры не могли исправить положение (23 транспорта, входившие в состав конвоя PQ-17, были потоплены). Потопленные суда унесли с собой на дно 3350 автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков и около 100 тыс. тонн других грузов. Из состава конвоя спаслись в основном те суда, которые укрылись в бухтах и заливах Новой Земли и экипажи которых проявили героизм в борьбе за живучесть своих судов.

Советский транспорт «Донбасс» за время перехода отразил шесть воздушных атак. Последний раз он был атакован самолетами противника севернее мыса Канин Нос. Вечером 9 июля «Донбасс», а затем и два иностранных транспорта прибыли в Архангельск.

В составе конвоя из Исландии в Советский Союз шел танкер «Азербайджан». На конвой налетела группа вражеских самолетов. Один торпедоносец атаковал «Азербайджан», но пулеметным огнем был сбит и упал в воду, успев сбросить две торпеды. Капитан танкера В. Н. Изотов резко изменил курс, и торпеды прошли мимо. Но в это время еще один никем не замеченный самолет вынырнул из облаков и сбросил торпеды. Одна из них попала в борт танкера ближе к корме, и танкер загорелся. На помощь ему подошел английский тральщик. Его командир предложил капитану Изотову вместе с экипажем перейти на борт английского судна, однако команда судна уже ликвидировала пожар, проверила машины, которые оказались в порядке, и корабль начал выравнивать крен. Изотов поблагодарил командира английского тральщика и ответил, что советские моряки не собираются оставлять судно. Англичане выразили свое восхищение команде и капитану и поспешили присоединиться к конвою.

Поврежденный танкер шел малым ходом и не мог догнать конвой. Несколько дней о танкере не было никаких известий, и многие считали его погибшим. Однако он дошел до Русской Гавани на Новой Земле, где был отремонтирован. Когда через много дней после прихода конвоя (25 июля) танкер «Азербайджан» появился на рейде, все восторженно приветствовали его.

После катастрофы с конвоем PQ-17 британское правительство отказалось направлять в Советский Союз конвои. Лишь под давлением Советского правительства в начале сентября из Исландии в Советский Союз вышел конвой PQ-18. В его составе было 40 судов, в том числе 6 советских. Конвой обеспечивало более 50 кораблей охранения, в том числе 4 крейсера и 16 эскадренных миноносцев. Впервые в охранение был включен конвойный авианосец с 15 самолетами на борту, которые при налете вражеской авиации нанесли противнику значительный урон. Конвой атаковали 17 подводных лодок и более 330 самолетов противника.

На последнем участке пути конвоя увеличилось число самолетов, одновременно участвовавших в налетах. Однако противник нес большие потери. Американский историк Морисон писал: «18 сентября конвой был обнаружен противником при входе в Белое море и безрезультатно атакован самолетами, летящими на средней высоте. В течение дня конвой подвергался атаке двенадцати самолетов «Хейнкель-111», в результате чего было торпедировано и потоплено еще одно судно. Несмотря на уход авианосца и других средств ПВО, действия германских самолетов не были такими дерзкими, как прежде. А четыре русских эскадренных миноносца («Гремящий», «Сокрушительный», «Куйбышев», «Урицкий» — Прим. авт.), присоединившихся [198] к конвою 17 и 18 сентября, еще больше отбили у них охоту к атаке»{183}.

Утром 18 сентября с эскадренного миноносца «Гремящий» на горизонте была обнаружена группа торпедоносцев. Самолеты на бреющем полете выходили в атаку на конвой прямо с кормы. В это же время конвой атаковали бомбардировщики. «Гремящий» открыл огонь по вражеским самолетам из орудий главного калибра и зенитных установок. Многие самолеты были подбиты. Шесть летчиков выбросились с парашютом. Вскоре атака торпедоносцев повторилась. С одного из союзных транспортов с катапульты был поднят истребитель, который рассеял строй торпедоносцев. Всего было сбито 15 самолетов.

После встречи конвоя PQ-18 с конвоем QP-14, следовавшим в Англию, действия немецких подводных лодок были перенесены на последний. В зоне Северного флота действовали лишь одиночные лодки врага.

Всего из состава конвоя PQ-18 немецкой авиации удалось потопить 10 транспортов, 3 из них были потоплены подводными лодками. В зоне Северного флота потоплен лишь один транспорт. Из состава конвоя QP-14 подводные лодки потопили 3 транспорта. Фашистский флот и авиация получили должный отпор — были потоплены 4 подводные лодки и сбит 41 самолет. Более 20 самолетов было уничтожено нашими летчиками при ударе по аэродромам Банак, Хебуктен, Луостари.

В результате боев при переходе конвоев PQ-18 и QP-14 потери с обеих сторон были велики. Но было уже совершенно ясно, что при сильном охранении и достаточных мерах обеспечения немцы не смогут прервать на Севере пути сообщения между Советским Союзом и Англией. Однако союзники опять отказались посылать конвои до наступления полярной ночи.

В октябре — ноябре по предложению советского командования была испытана система движения одиночных транспортов («движение по капле»). Такому решению способствовал успешный переход в августе из Исландии советских транспортов «Беломорканал» и «Энгельс». Движение одиночных транспортов началось одновременно в западном и восточном направлениях. Транспорты выходили из Рейкьявика (Исландия) и губы Белушья (Новая Земля), уходили на север к кромке льда и шли вдоль нее на запад или восток. На время движения транспортов для их прикрытия и оказания помощи поврежденным судам южнее трассы выставлялись патрули из эскадренных миноносцев, тральщиков и подводных лодок. Из 13 судов, следовавших одиночно из Исландии, погибло 5, а из 28 судов, следовавших из Советского Союза в Исландию, — 4. Плавание одиночных судов союзники считали малоуспешным, и в дальнейшем от него отказались.

С наступлением полярной ночи, зимней штормовой погоды возобновилось движение конвоев в Советский Союз и обратно. Вместо одного большого конвоя направлялись с интервалом в несколько дней два малых. В это время шел встречный конвой, что позволило лучше использовать боевые корабли и увеличить плотность охранения конвоев.

Первый конвой в середине декабря прошел не замеченным противником. Второй был атакован двумя тяжелыми крейсерами и шестью эскадренными миноносцами. В условиях сильного снежного шторма немецкие корабли вели бой с кораблями охранения, но к транспортам [199] пробиться не смогли. Обе стороны потеряли по одному эскадренному миноносцу. Потерь в транспортах не было.

Узнав об этой неудаче надводного флота, Гитлер пришел в ярость и потребовал сдать большие корабли на слом, а их орудия использовать для береговой обороны. Гросс-адмирал Редер подал в отставку. Командующим военно-морским флотом был назначен адмирал Дениц, который до этого командовал подводными силами. Этим эпизодом завершился крах германской военно-морской теории о нарушении коммуникаций с помощью крупных надводных кораблей.

В январе и феврале 1943 г. на Севере прошло несколько конвоев с сильным охранением. Больших потерь в транспортах не было. Только конвой RA-53, вышедший из Мурманска 1 марта 1943 г., потерял три транспорта. Однако вскоре союзники опять прекратили отправку конвоев до осени, мотивируя это тем, что в условиях полярного дня плавание опасно.

К этому времени Северный флот получил свыше 200 отечественных самолетов различных типов. Авиация систематически наносила удары по аэродромам противника, причиняя ему большой ущерб. В прикрытии конвоев и кораблей в удаленных от берегов районах большую роль сыграли самолеты Пе-3 95-го авиационного полка под командованием подполковника А. В. Жатькова. Шла борьба за завоевание господства в воздухе, которая к концу 1943 г. закончилась победой военно-воздушных сил Северного флота.

Условия действий для немецких подводных лодок стали намного сложнее и в связи с увеличением числа противолодочных самолетов и кораблей, вооруженных гидроакустическими приборами. Самыми надежными кораблями для охранения конвоев, и в частности для борьбы с подводными лодками, были эскадренные миноносцы. После перехода Северным морским путем из состава Тихоокеанского флота лидера «Баку» и эскадренных миноносцев «Разумный» и «Разъяренный» [200] в составе Северного флота была сформирована бригада миноносцев, первым командиром которой стал капитан 1 ранга П. И. Колчин. Все корабли вскоре были оборудованы новой гидроакустической аппаратурой и успешно вели борьбу с подводными лодками. Эскадренные миноносцы «Куйбышев», «Грозный», «Громкий» и лидер «Баку» за успешные боевые действия награждены орденом Красного Знамени.

В течение 1942 г. в состав Северного флота вошли полученные от союзников 10 тральщиков, оборудованных гидроакустической аппаратурой. Они использовались не только для траления, но и для поиска подводных лодок. Кроме того, новыми гидроакустическими средствами оснащались старые сторожевые корабли и катера. Все это повышало эффективность борьбы с подводными лодками.

22 сентября 1943 г. в Альтен-фьорд, где стоял линейный корабль «Тирпиц», проникли три английские карликовые подводные лодки. Они сбросили у борта корабля бомбы с часовым механизмом, взрывом которых надолго вывели из строя «Тирпиц».

В конце декабря линейный корабль «Шарнхорст» пытался атаковать конвой IW-55B. 26 декабря он встретился с отрядом прикрытия конвоя, в составе которого был новейший английский линейный корабль «Дьюк оф Йорк». В результате боя «Шарнхорст» был потоплен.

С уничтожением последнего крупного немецкого корабля опасность на Севере для конвоев со стороны надводных кораблей резко уменьшилась. Кроме того, фашистское командование перебросило с Севера на центральный участок советско-германского фронта значительную часть авиации. Однако подводные лодки все еще представляли большую опасность для конвоев. Пришлось увеличить охранение конвоев.

Большую роль в борьбе с подводными лодками играли конвойные авианосцы.

Для непосредственного обеспечения конвоя в своей зоне Северный флот каждый раз выделял более 40 боевых кораблей и вспомогательных судов и до двух авиационных дивизий. Как правило, авиация заранее наносила удары по аэродромам противника, а корабли производили поиск подводных лодок.

В 1944 г. активность фашистских сил на внешних морских сообщениях продолжала снижаться. В распоряжении немецкого командования в Северной Норвегии оставался один крупный корабль — поврежденный «Тирпиц». В ноябре 1944 г. он был потоплен английской авиацией. Количество немецких самолетов на Севере снизилось до 200. Однако фашистское командование надеялось, что в случае обнаружения конвоев оно успеет перебросить в Северную Норвегию ударную группу авиации с центрального участка Восточного фронта. Реальную угрозу морским сообщениям все еще создавали подводные лодки, количество которых в норвежских базах колебалось от 18 до 37.

В то время как силы противника постепенно уменьшались, силы Северного флота росли. В течение года флот получил 6 подводных лодок, 2 тральщика, 32 торпедных и 62 противолодочных катера.

В августе 1944 г. по договоренности между правительствами США, Англии и СССР в счет репараций с Италии Северному флоту были переданы во временное пользование английские и американские корабли: линейный корабль, крейсер, девять эскадренных миноносцев и три подводные [201] лодки{184}. Это пополнение позволило сформировать в составе флота эскадру, командующим которой был назначен контр-адмирал В. А. Фокин, начальником штаба — капитан 1 ранга А. М. Румянцев, начальником политотдела — капитан 1 ранга Н. П. Зарембо.

Если линейный корабль и крейсер не сыграли существенной роли в боевых действиях, то эскадренные миноносцы активно участвовали в охранении конвоев и в борьбе с подводными лодками противника.

С уменьшением угрозы для конвоев произошли изменения и в их составе. Конвои теперь включали 30–40 транспортов, 1–3 эскортных авианосца, крейсер или крейсер ПВО и 30–35 эскортных кораблей. Особенно большое значение имело включение в состав конвоев эскортных авианосцев, что позволило усилить борьбу с подводными лодками и увеличить возможности отражения атак самолетов. С августа 1944 г. и до конца войны движение конвоев не прерывалось. Из 231 судна, прошедших за это время по северной коммуникации, было потеряно 2 транспорта.

Всего за время войны на Север прибыло 738 транспортов в составе 41 конвоя и убыло 726 транспортов в составе 36 союзных конвоев.

Офицеры и матросы английского военного и торгового флотов, а также моряки других стран антифашистской коалиции, участвовавшие в проведении конвоев, выполняли свой долг с большим мужеством и мастерством. В исключительно сложных условиях Северного морского театра при систематических ударах врага они делали все, чтобы доставить грузы.

Таким образом, обеспечение внешних морских сообщений явилось одной из основных задач Северного флота. Совместно с флотами союзников наш флот успешно решил эту задачу — обеспечил доставку грузов из союзных стран. [202]

Защита внутренних морских сообщений

Для северных районов нашей Родины морские сообщения жизненно необходимы, так как большинство этих районов не связано системой железных и шоссейных дорог страны. Как и в предвоенные годы, в Арктику нужно было ввозить продовольствие, строительные материалы, техническое оборудование, горючее и грузы, необходимые для обеспечения полярных станций и постов, В то же время из Нарьян-Мара и Дудинки вывозили уголь, из Игарки — лес, из Амдермы — флюорит, из Нордвика (море Лаптевых) — соль. Все суда перевозили пассажиров в различные пункты Арктики.

В ходе войны роль морских перевозок возросла, особенно в пункты Беломорского побережья и Кольского полуострова, вследствие того, что противник перерезал Кировскую железную дорогу и Беломорско-Балтийский канал.

Внутренние морские перевозки осуществлялись по четырем основным направлениям: Кольский залив — Белое море; Белое море — Арктика; Кольский залив — Мотовский залив; между различными пунктами Белого моря. Наиболее безопасным было плавание внутри Белого моря, куда вражеские корабли не рисковали прорываться. Перевозки из Кольского залива в Мотовский залив были систематическими и очень оживленными. Этим путем осуществлялось снабжение Северного оборонительного района (СОР) и войск правого фланга 14-й армии, который в октябре 1944 г. передвинулся в район Петсамо и Киркенеса.

Перевозки в Мотовском заливе осуществлялись под постоянным воздействием артиллерии и авиации противника. В периоды полярной ночи и нелетной погоды перевозки производились на одиночных судах среднего тоннажа. В период полярного дня перевозки выполняли мотоботы и дрифтерботы. Самолеты противника гонялись за каждым беззащитным судном. Поэтому мы перешли к системе конвоирования групп мотоботов катерами с прикрытием их истребителями. Однако и теперь условия перехода были очень опасными. В дальнейшем все грузы для частей СОР и 14-й армии доставлялись в основном до наступления полярного дня, а перевозки в светлое время производились на сторожевых катерах ОВР. Мужественно действовали команды мотоботов, дрифтерботов и катеров, которые, продолжительное время находясь под огнем артиллерии противника и отражая атаки самолетов, выполняли свои задачи по доставке грузов.

В августе 1941 г. была сформирована Беломорская военная флотилия, основной задачей которой было обеспечение безопасности плавания кораблей и транспортов в Белом море, восточной части Баренцева моря и в Арктике.

В октябре 1941 г. в Арктике скопилось большое количество транспортов и ледоколов. Беломорская военная флотилия (командующий вице-адмирал Г. А. Степанов, член Военного совета бригадный комиссар В. Е. Ананьич, начальник штаба капитан 1 ранга М. Н. Попов, а с 23 декабря 1941 г. капитан 1 ранга Ф. В. Зозуля) с большим напряжением выполняла поставленные ей задачи. В составе флотилии не хватало судов охранения, однако немцы, занятые событиями на сухопутном фронте, не использовали выгодного для них положения и не атаковали наши коммуникации в восточной части Баренцева моря и в Карском море. На подходе же к Белому морю противолодочные силы флотилии оказывали противнику эффективное противодействие. [203]

4 сентября два самолета МБР-2 при очередном поиске обнаружили западнее мыса Канин Нос подводную лодку в позиционном положении. В момент погружения подводной лодки самолеты сбросили на нее четыре бомбы. Вскоре на поверхности моря появилось большое масляное пятно, однако впоследствии потопление лодки не подтвердилось. Очевидно, она была только сильно повреждена.

25 ноября сторожевой корабль «Бриз» под командованием лейтенанта В. А. Киреева, находясь в дозоре на линии мыс Святой Нос — мыс Канин Нос, рано утром обнаружил впереди по курсу вражескую подводную лодку в надводном положении. Увеличив скорость до 10 узлов, «Бриз» пошел в атаку с целью протаранить лодку. Во время сближения комендоры успели произвести из носового орудия пять выстрелов. Вскоре сторожевой корабль форштевнем ударил в борт лодки ближе к корме, после чего вражеская лодка погрузилась под воду с большим дифферентом на корму и креном на левый борт. Это была немецкая подводная лодка U-578. Она получила значительное повреждение, но удар был недостаточно сильным, чтобы ее потопить.

В начале войны командование Северного флота приступило к оборудованию отстойных пунктов, где в случае опасности во время перехода по маршрутам могли бы укрыться транспорты. Для прикрытия отстойных пунктов устанавливались береговые и зенитные батареи. В то же время было ускорено строительство военно-морской базы Иоканьга и аэродрома в восточной части Кольского полуострова, которые имели важнейшее значение для обеспечения безопасности плавания наших конвоев на подходах к Белому морю и в целом для обороны Белого моря.

Для защиты судоходства в Арктике и юго-восточной части Баренцева моря, где не было ни баз, ни аэродромов, ни береговой обороны, в сентябре 1941 г. был создан Северный отряд, в состав которого вошли четыре сторожевых корабля, группа полярной авиации под командованием известного полярного летчика И. П. Мазурука и четыре береговые батареи. В 1942 г. немцы расширили зону действия своих сил на востоке, где Северный флот имел наиболее слабую оборону. Это требовало увеличить силы, оборонявшие западный сектор Арктики. В 1942 г. на Новой Земле была создана временная военно-морская база с основным пунктом базирования в губе Белушья. Командиром базы был назначен капитан 1 ранга А. И. Дианов, начальником штаба — капитан 2 ранга Ф. И. Кравченко. В районе губы Белушья позже был построен аэродром. Несмотря на суровые условия, Новоземельская военно-морская база обеспечивала базирование кораблей и самолетов, являясь важным промежуточным пунктом на внешней и арктической коммуникациях.

Скопление большого числа судов в Арктике было хорошим объектом для нападения неприятельских подводных лодок и надводных [204] рейдеров. Фашистское командование, понимая, какое важное военное и экономическое значение имеет арктическая коммуникация, стало посылать надводные корабли и подводные лодки для ее нарушения. Исходный пункт арктического маршрута Архангельск подвергался воздушным налетам. На подходах к порту противником были выставлены с самолетов мины.

Действия подводных лодок против транспортов имели незначительный успех, так как они плохо обеспечивались разведывательными данными. Наибольший вред причинили вражеские подводные лодки, поставившие минные заграждения у губы Белушья, в проливе Югорский Шар и у мыса Канин Нос.

С 24 по 28 сентября тяжелый крейсер «Хиппер» и четыре эскадренных миноносца поставили минное заграждение у пролива Маточкин Шар. На этом заграждении 11 октября подорвался и затонул дозорный сторожевой корабль № 23. 26 ноября севернее мыса Канин Нос наскочил на мину ледокол «Микоян», следовавший вместе с ледоколом «Ленин» в охранении эскадренного миноносца «Урицкий» и двух тральщиков. Мина взорвалась за кормой и не причинила больших повреждений.

Таким образом, минная угроза возникла сразу в огромной зоне от Архангельска до проливов Югорский Шар и Маточкин Шар. С большим напряжением тральщики Беломорской военной флотилии осуществляли траление фарватеров и опасных районов. Были уничтожены 21 донная и 4 якорные мины.

На арктической коммуникации кроме подводных лодок пытались действовать и крупные надводные корабли противника. 16 августа из Норвегии вышел немецкий рейдер — тяжелый крейсер «Адмирал Шеер». Он поднялся на север до кромки льда и затем, идя на восток, обогнул мыс Желания и вошел в Карское море. Самолет с крейсера обнаружил во льдах караван советских судов, однако суда скрылись в тумане, и крейсер не смог их увидеть. 25 августа в 180 милях юго-западнее мыса Челюскин «Адмирал Шеер» встретил ледокольный пароход «Александр Сибиряков» и, подняв для маскировки американский флаг, запросил его семафором: «Сообщите состояние льда в проливе Вилькицкого и где находится караван транспортов и ледоколов». Не отвечая на запрос, ледокольный пароход повернул к о. Белуха. Капитан «Александра Сибирякова» старший лейтенант А. А. Качарава, искусно маневрируя, стремился пробиться через лед и в то же время сбить пристрелку противника.

Сделав предупредительный выстрел, с крейсера передали сигнал: «Спустить флаг!». Тогда Качарава передал приказ артиллеристу младшему лейтенанту С. Ф. Никифоренко открыть огонь. Комиссар ледокола 3. А. Элимелах приказал старшему механику Н. Г. Бочурко в случае опасности пленения открыть кингстоны и затопить судно{185}.

Снаряды двух 76-мм и двух 45-мм орудий были бессильны против бронированного великана. Фашисты ожесточенно вели огонь из 11-дюймовых орудий. После нескольких залпов «Александр Сибиряков» получил попадание в кормовую часть судна и снизил ход до самого малого. Очередные залпы снесли орудия, затем разворотили полубак, корабль был охвачен пламенем. Капитан Качарава подал команду [205] спустить шлюпки. Несколько шлюпок уже были заполнены ранеными и частью экипажа, когда старший механик Бочурко открыл кингстоны. Но его самого уже больше никто не видел. Когда подошел фашистский катер, спущенный с немецкого крейсера, «Александр Сибиряков» уходил под воду. На корме у флага стояли комиссар Элимелах и несколько его товарищей, не пожелавшие покинуть тонущий корабль. Немецкий адмирал Руге в своей книге писал, что «Шеер» потопил мужественно и искусно сопротивлявшийся большой ледокол...»{186}.

Буржуазный историк Юрг Мейстер в книге «Война на море в восточноевропейских водах» писал, что шлюпки, спущенные с «Адмирала Шеера», подобрали 21 человека. Другие русские отказались сесть в шлюпку. Девять человек из команды «Александра Сибирякова» предпочли смерть фашистскому плену.

Корабли, идущие ныне по Северному морскому пути, у о. Белуха приспускают Государственный флаг и салютуют гудками кораблю-герою и героям-сибиряковцам.

Командование фашистского рейдера так и не смогло получить от сибиряковцев сведений о ледовой обстановке в проливе Вилькицкого и о местонахождении каравана судов. Операция с громким названием «Вундерланд», целью которой было уничтожение каравана советских судов, провалилась, так как две подводные лодки, действовавшие вместе с крейсером «Адмирал Шеер», разведывательных сведений не дали, а самолет с крейсера при возвращении из очередного полета разбился.

В то же время советскому командованию из радиограмм с «Александра Сибирякова» стало известно о нахождении рейдера в Карском море, и оно приняло срочные меры к его уничтожению. В район севернее Новой Земли была послана подводная лодка с целью атаковать крейсер при его возвращении из Карского моря. На восточных аэродромах для поиска и уничтожения рейдера сосредоточилась авиация.

Пробыв некоторое время в Карском море, рейдер направился к о. Диксон, где, не ожидая сопротивления, рассчитывал на легкую добычу. 27 августа наблюдательный пост Диксона заметил подходивший вражеский корабль. В порту была объявлена боевая тревога и изготовлены к бою наличные средства, в том числе и находившийся там сторожевой корабль «Дежнёв» (СКР-19).

На Диксоне были установлены три батареи: 152–, 130– и 45-мм. В связи с пассивностью противника в Карском море решено было эти батареи снять и установить на Новой Земле, где немецкие корабли стали появляться все чаще. Батареи были сняты с позиций и стояли на пирсе, готовые к погрузке на сторожевой корабль «Дежнёв». Однако в связи с появлением вражеского рейдера было приказано восстановить батареи на прежних позициях. К моменту боя успели восстановить только зенитную батарею, а 152-мм двухорудийная полевая батарея была подготовлена к ведению огня с причала.

Было пасмурно. Вражеский корабль приблизился к порту на дистанцию 32 каб. На берегу ничто не выдавало напряженности момента. В 1 час 37 минут «Адмирал Шеер» открыл интенсивный огонь артиллерией всех калибров по судам, стоявшим у причала, и по береговым сооружениям. Сторожевой корабль «Дежнёв», которым в это время командовал помощник командира старший лейтенант С. А. Кротов, [206] открыл ответный огонь и, маневрируя по бухте, начал ставить дымовую завесу, чтобы закрыть порт и стоявшие там суда. «Дежнёв», по которому вскоре был сосредоточен огонь всей артиллерии рейдера, получил четыре попадания крупными снарядами и, приняв через подводные пробоины большое количество воды, сел на мель. Но артиллеристы сторожевого корабля во главе с командиром артиллерийской боевой части лейтенантом К. Степиным не прекращали огня. Одновременно по вражескому рейдеру открыла огонь 152-мм батарея под командованием старшего лейтенанта Н. М. Корнякова. Получив два попадания 152-мм снарядами, фашистский крейсер прекратил огонь и ушел с рейда.

Во время первой атаки на транспорте «Революционер» начался пожар, но был быстро ликвидирован. На берегу сгорели несколько построек и радиостанция.

Через несколько часов «Адмирал Шеер» снова начал обстреливать порт, но уже с большей дистанции. Береговая батарея и сторожевой корабль открыли ответный огонь. Через некоторое время, прикрывшись дымовой завесой, рейдер вышел из боя. В наших водах он больше не появлялся.

Фашистские подводные лодки, действовавшие на нашей арктической коммуникации, так и не смогли выявить основные маршруты и время движения конвоев. Гитлеровцы пытались организовать взаимодействие подводных лодок с самолетами-разведчиками, но самолеты не обладали нужной дальностью полета, и их приходилось заправлять горючим с подводных лодок. В северных морях посадка гидросамолетов на воду — дело очень сложное и опасное, и в конце концов противник от этого отказался.

Летом 1943 г. англо-американское морское командование, как и в предыдущем году, прекратило движение своих конвоев в северные порты Советского Союза. Большие силы немецкого флота, сосредоточенные на севере Норвегии для операций на коммуникации Англия — Советский Союз, бездействовали, поэтому часть их была переброшена на наши арктические коммуникации. Самолеты противника действовали до района Белого моря включительно, подводные лодки — до пролива Вилькицкого. Надводные корабли противника лишь эпизодически появлялись в восточной части Баренцева моря для постановки минных заграждений.

Начиная с сентября 1943 г. вражеские подводные лодки резко повысили свою активность в Карском море и, действуя группами, добились некоторого успеха. Они потопили четыре транспорта, тральщик и гидрографическое судно, обстреляли некоторые зимовки наших полярников, поставили мины у о. Диксон и на других узлах коммуникаций.

Командование Беломорской военной флотилии (командующий вице-адмирал С. Г. Кучеров, начальник штаба капитан 1 ранга Ф. В. Зозуля), получив сведения о проходе вражеских подводных лодок вокруг мыса Желания, для борьбы с ними начало стягивать к о. Диксон и в губу Белушья на Новой Земле корабли и самолеты флотилии. Однако трудности базирования не позволили сосредоточить в Арктике такое количество боевых кораблей, которое могло бы обеспечить безопасное плавание всех судов. Из Карского моря были приведены две группы транспортов и ледоколов с сильным охранением, в составе которого было пять эскадренных миноносцев, два сторожевых корабля и четыре тральщика. Но часть судов не успели вывести до образования льда. [207]

Решением Государственного Комитета Обороны 15 транспортов и вспомогательных судов были оставлены на зимовку в Арктике.

После того как в августе 1942 г. тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» прошел в Карское море, каждое лето в район севернее мыса Желания посылалась подводная лодка с задачей уничтожения фашистских кораблей при их попытке проникнуть в Карское море. Подводные лодки, дежурившие на позиции севернее мыса Желания, не встречали противника, подводники-североморцы называли эту позицию неблагодарной.

Подводная лодка С-101 под командованием молодого командира капитан-лейтенанта Е. Н. Трофимова (на борту находился командир дивизиона капитан 3 ранга П. И. Егоров) уже семнадцать суток находилась на позиции к северо-востоку от мыса Желания. 28 августа 1943 г. в 10 часов 18 минут акустик старшина 1-й статьи М. А. Филиппов доложил, что слышит шумы винтов подводных лодок. Трофимов осмотрел в перископ горизонт и обнаружил рубку подводной лодки противника. Начав сближение с вражеской лодкой, Трофимов вызвал командира дивизиона, который в соответствии с приказом командира бригады подводных лодок на время торпедной атаки вступил в командование подводной лодкой. (Этот приказ был вызван тем, что вступивший в командование лодкой Е. Н. Трофимов не сдал еще зачетных торпедных стрельб на полигоне.) Вражеская подводная лодка шла из Карского моря в надводном положении. С-101, сблизившись с подводной лодкой на дистанцию 6 каб, произвела трехторпедный залп. В перископ было видно, как в средней части вражеской лодки взметнулся столб воды и дыма. Всплыв в надводное положение, С-101 обнаружила на месте потопления большое соляровое пятно, спасательный круг, обломки различных предметов и ряд судовых документов. Так была потоплена фашистская лодка U-639.

В арктическую навигацию 1944 г. объем перевозок еще больше увеличился. В Карском море движение судов стало более оживленным. Туда и направило гитлеровское командование свои подводные лодки.

С учетом боевого опыта 1944 г. на о. Диксон была создана временная Карская военно-морская база (командир базы капитан 1 ранга С. В. Киселев, начальник штаба капитан 2 ранга П. М. Васильев), которая могла обеспечить действия большего числа боевых кораблей и использовать против вражеских подводных лодок и надводных кораблей большее число самолетов. Одновременно на о. Вайгач было организовано соединение Охраны водного района (ОВР), которое обеспечивало охрану проливов Карские Ворота и Югорский Шар.

С началом навигации в Арктику было переведено две трети всех кораблей Беломорской военной флотилии. Так, в Карской военно-морской базе сосредоточились 5 эсминцев, 21 тральщик, 4–5 сторожевых кораблей, 5 больших охотников за подводными лодками и другие корабли. Вместе с конвоями в составе их охранения приходили и другие корабли, увеличивая общее количество кораблей на период движения конвоев.

В отличие от 1943 г., когда к востоку от о. Диксон допускалось плавание одиночных судов без охранения, в 1944 г. плавание судов в Карском море проводилось только в конвоях. Для обеспечения перехода судов с наиболее ценными грузами и конвоев организовывались в каждом случае отдельные операции. На время проведения операции Беломорская военная флотилия значительно усиливалась [208] эскадренными миноносцами, тральщиками и самолетами. Если в предыдущие годы подводные лодки подвергались атакам, как правило, в целях самообороны при переходе конвоев, то теперь проводились специальные поиски, чтобы очистить район от вражеских подводных лодок. Обнаруженные лодки длительное время преследовались кораблями и самолетами.

Одиночно и группами действовали и немецкие подводные лодки. Одна из них потопила гидрографическое судно «Норд». 5 сентября тральщик Т-116, выйдя на поиск гидрографического судна «Норд», в районе островов Мона обнаружил силуэт лодки, которая через несколько минут погрузилась. Командир тральщика капитан-лейтенант В. А. Бабанов решил бомбить район погружения лодки. С тральщика были сброшены глубинные бомбы. Через две минуты в 2 каб от тральщика показался перископ. По-видимому, противник решил расправиться со своим преследователем. Тральщик произвел четыре залпа из миномета и сбросил глубинные бомбы. На поверхности воды появился большой воздушный пузырь и начал выделяться соляр. С помощью гидроакустических приборов определили, что лодка лежит на грунте неподвижно. На другой день на поверхность всплыли различные предметы и вещи, по которым было установлено потопление немецкой подводной лодки U-362.

В октябре — ноябре 1944 г. была проведена операция по выводу ледоколов из Арктики (конвой АБ-15), необходимых для обеспечения плавания в Белом море. Командующим Беломорской флотилией в это время был вице-адмирал Ю. А. Пантелеев, начальником штаба — контр-адмирал В. П. Боголепов. В Карском море в охранении 4 ледоколов находилось 12 боевых кораблей. На переходе они одиннадцать раз обнаруживали и атаковывали вражеские подводные лодки. От Карских Ворот число кораблей охранения увеличилось до 21. Охранение состояло из внешнего и внутреннего кольца. Конвой совершил переход без потерь.

В целом противнику не удалось добиться удовлетворительных результатов в Арктике. Из многих десятков судов, проведенных по арктической коммуникации в 1944 г., был потоплен только один транспорт. Но после этого случая число кораблей охранения в конвоях еще более возросло. Плотность кругового охранения стала такой, что подводные лодки не рисковали прорываться к транспортам. Беломорская военная флотилия совместно с кораблями Северного флота успешно решила задачу защиты арктических морских сообщений.

За время войны по внутренним коммуникациям Заполярья прошел 1471 конвой в составе 2568 транспортов и 3617 военных кораблей, на которых были перевезены более 1172,1 тыс. человек, 3863 орудия, 380 танков, 88 самолетов, 13566 автомобилей и другие воинские грузы общей массой более 1,5 млн тонн.

В ходе войны росли силы флота и ширился размах боевых действий. Если в начале войны было 8 эскадренных миноносцев, то в конце войны их стало 17. До войны было 15 сторожевых катеров, не оборудованных средствами радиолокации и гидроакустики, к концу войны их стало 51, почти все они были оборудованы новейшими техническими средствами. Перед войной на флоте совсем не было больших охотников за подводными лодками, к концу войны их насчитывалось 45.

Значительно возросли тральные силы. К началу войны в составе флота было всего два тральщика. В последний период войны [209] противоминную безопасность на театре обеспечивали более 40 тральщиков и катеров-тральщиков, оснащенных новейшими образцами тралов.

В системе обороны портов, баз, якорных стоянок и, прибрежных коммуникаций значительную роль играла береговая артиллерия, число орудий которой в ходе войны увеличилось почти в четыре раза.

Наибольшее развитие получила противовоздушная оборона. Особенно усилилась противовоздушная оборона главной базы флота, т. е. района Кольского залива. К концу войны ее осуществляла дивизия ПВО.

В борьбе с подводными лодками, минной опасностью и с авиацией противника особо отличились бригада дозорных кораблей (командир капитан 1 ранга А. З. Шмелев), переформированная в 1944 г. в Киркенесскую ордена Ушакова I степени бригаду охотников за подводными лодками, 6-й Краснознаменный дивизион тральщиков (командир капитан 3 ранга М. Н. Моль), 118-й Краснознаменный разведывательный авиационный полк (командир с 1944 г. подполковник Н. Г. Павлов, с 1.7.44 г. — подполковник С. К. Литвинов) и др.

Действия на морских сообщениях противника

С первых же дней войны противник осуществлял морские перевозки вдоль северного побережья Норвегии для снабжения своих войск и авиации, а также для вывоза никелевой железной руды из Киркенеса и Петсамо.

Добыча никеля в районе Петсамо, Киркенес покрывала 65–70 % всей потребности Германии в никелевой руде. Снабжение войск и авиации на Севере было, по мнению фашистского командования, самой критической проблемой, так как оно могло осуществляться лишь морским путем. Средний грузооборот доходил до 350–400 тыс. тонн в месяц.

По нашей договоренности с англичанами западнее меридиана Тромсё действовали их военно-морские силы. Для Северного флота оставался восточный участок от Тромсё до Петсамо протяженностью 340 миль. Нарушение морских сообщений противника в отдельные периоды войны становилось главной задачей Северного флота. Но в 1941 г. для действий на морских сообщениях флот мог выделить лишь подводные лодки. Надводные корабли и авиация использовались главным образом для содействия сухопутным войскам. Для уничтожения транспортов на переходе в море они привлекались эпизодически. Действия подводных лодок Северного флота на морских сообщениях противника в 1941 г. были успешными. По достоверным данным, они потопили и повредили 15 кораблей и судов общим тоннажем около 95 тыс. рег. тонн. На минах, поставленных нашими подводными лодками, подорвалось 5 транспортов противника.

Успех североморских подводников объясняется прежде всего высокой боевой подготовленностью всей бригады подводных лодок (командир бригады контр-адмирал Н. И. Виноградов) и высоким воинским духом каждого экипажа. В воспитании ненависти к врагу и поддержании высокого морального духа основную роль сыграли комиссары и политработники бригады подводных лодок (комиссар бригады подводных лодок полковой комиссар И. П. Козлов, с 26 ноября 1942 г. — бригадный комиссар Р. В. Радун, погибший в марте 1943 г. на одной из лодок бригады, и другие), опиравшиеся на партийные и комсомольские организации. [210]

Подводные лодки, находясь в море, не ожидали, когда вражеские корабли пройдут через их позиции, а сами выходили на поиск и уничтожали их.

14 июля Щ-402 под командованием капитан-лейтенанта Н. Г. Столбова проникла на рейд Хоннингсвог и двумя торпедами потопила стоявший на якоре транспорт. В этом же месяце Щ-401 под командованием капитан-лейтенанта А. Е. Моисеева вошла на рейд Вардё и атаковала транспорт.

21 августа подводная лодка М-172, которой командовал капитан-лейтенант И. И. Фисанович, прошла через узкий охраняемый фьорд к порту Петсамо. В этом походе на лодке находился опытный подводник, командир дивизиона лодок капитан 2 ранга И. А. Колышкин. У входа в фьорд малым ходом двигался дозорный катер. Подводная лодка прошла под ним незамеченной, прорвалась во вражескую гавань, где у причала стоял транспорт, и атаковала его. Направляясь к выходу из фьорда, она снова благополучно прошла под сторожевым катером. Несколько минут спустя вражеские катера стали бомбить глубинными бомбами выход из фьорда. Но было уже поздно, лодка все дальше уходила в море. На следующий день на подходе к заливу она потопила неприятельскую яхту.

Успешно действовали и другие подводные лодки. М-171 проникла в базу противника и атаковала стоявший там транспорт. Во время отхода лодку начали преследовать сторожевые катера, но взрывы глубинных бомб не причинили ей особых повреждений. У выхода из фьорда противник поставил противолодочную сеть. Попытка нырнуть под сеть не удалась, и командир лодки капитан-лейтенант В. Г. Стариков решил всплыть и пройти над сетью. Это было опасно, но приходилось рисковать. После многих попыток подводная лодка все же форсировала сетевое заграждение на перископной глубине и благополучно прибыла в базу.

12 сентября большая подводная лодка К-2 (командир капитан 3 ранга В. П. Уткин) впервые на Севере успешно применила для атаки артиллерийское оружие. На борту К-2 находился командир дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга М. И. Гаджиев — опытный подводник, инициативный и храбрый офицер. Поставив минное заграждение у входа в один из фьордов, К-2 осталась на позиции [211] для обнаружения и уничтожения транспортов противника. 12 сентября подводная лодка обнаружила транспорт водоизмещением 5–6 тыс. тонн. Убедившись в невозможности атаки торпедами, Гаджиев предложил командиру атаковать судно артиллерией. Всплыв в надводное положение, лодка с дистанции 45 каб открыла по судну огонь из 100-мм орудия. Атака была предпринята в непосредственной близости от вражеского берега (50–60 каб) в видимости его наблюдательных постов. Но риск был обоснованным — береговых батарей в этом районе не замечено, боевых кораблей поблизости не было. Получив несколько прямых попаданий, транспорт потерял управление и, погружаясь кормой в воду, резко повернул в сторону берега. В то же время появился гидросамолет, идущий курсом на подводную лодку. Через минуту, когда она была уже на перископной глубине, около нее раздался взрыв бомб, сброшенных, по-видимому, самолетом, но никаких повреждений лодка не получила. Когда К-2 входила в базу, капитан 2 ранга Гаджиев одобрил предложение командира минно-артиллерийской боевой части лодки лейтенанта З. М. Арванова произвести холостой выстрел из орудия — салют в честь этой победы. Так было положено начало традиции подводников Северного флота при входе в базу количеством орудийных выстрелов извещать о числе потопленных транспортов и кораблей.

В декабре 1941 г. первый боевой поход в море совершала подводная лодка К-3, на которой находился М. И. Гаджиев. Она успешно поставила мины и действовала на позиции к западу от мыса Нордкап. 3 декабря К-3 обнаружила большой транспорт в охранении сторожевого корабля и двух катеров и потопила его двумя торпедами. Корабли охранения начали бомбить подводную лодку. Бомбы рвались близко и причинили корпусу повреждения. При попытке уйти от места бомбежки подводная лодка несколько раз ударилась о грунт. Были повреждены топливные цистерны, начал выделяться соляр, демаскируя место лодки. Корабли противника настойчиво преследовали ее. Находясь в 17 милях от порта Гаммерфест, они вызвали противолодочные корабли. Когда на горизонте появилось несколько кораблей, было решено, не дожидаясь, когда вражеские корабли соединятся, всплыть и, ведя артиллерийский огонь в надводном положении, прорваться дальше в море. К-3 всплыла [212] и открыла огонь по кораблям. В течение 7 минут были потоплены сторожевой корабль и катер, второй катер поспешно отошел к берегу.

Так же эффективно действовали почти все подводные лодки Северного флота. В начале 1942 г. подводные лодки К-22, Д-3, М-171, М-174 были преобразованы в гвардейские, подводные лодки Щ-402, Щ-422, М-172 получили это почетное звание в 1943 г., а С-56 — в 1945 г.

С наступлением темных ночей на поиски транспортов противника к его берегам начали выходить торпедные катера. В сентябре торпедный катер ТКА-12 под командованием лейтенанта А. О. Шабалина прорвался к охраняемому транспорту противника и потопил его. Уклоняясь от преследования кораблей охранения, катер не пошел в море, а, уменьшив ход, чтобы большой белый бурун не демаскировал его, отошел к вражескому берегу. Хладнокровный и расчетливый в бою, A. О. Шебалин и в дальнейшем неоднократно применял подобный прием. Обнаружив вражеский конвой, он не устремлялся немедленно в атаку, а, сближаясь с противником, изучал, где меньше кораблей охранения, в каком направлении лучше выйти для атаки на дистанцию залпа. Нередко он атаковывал со стороны вражеского берега и почти всегда добивался успеха. Этот эффективный тактический прием нашел широкое применение на Северном флоте.

Успешные действия Северного флота и значительные потери противником тоннажа в 1941 г. заставили немецко-фашистское командование усилить защиту своих морских сообщений. Вдоль берегов Северной Норвегии были поставлены минные заграждения, на побережье дополнительно устанавливались средства наблюдения и артиллерийские батареи. Увеличилось число кораблей и самолетов в охранении конвоев. Все это значительно затрудняло боевую деятельность наших подводных сил.

В 1942 г. подводные лодки Северного флота потопили и повредили 46 транспортов общим тоннажем более 145 тыс. рег. тонн{187}. Во время боев особенно отличились экипаж подводной лодки К-22 (командир капитан 2 ранга В. Н. Котельников), потопивший три транспорта и сторожевой корабль, экипажи подводных лодок К-21 (командир капитан 2 ранга Н. А. Лунин), К-23 (командир капитан 3 ранга Л. С. Потапов), М-171 (командир старший лейтенант В. Г. Стариков), М-172 (командир капитан-лейтенант И. И. Фисанович), М-173 (командир капитан-лейтенант И. А. Кунец, с 24 февраля 1942 г. — капитан-лейтенант B. А. Терехин), М-176 (командир лейтенант И. Л. Бондаревич) и Д-3 (командир капитан 3 ранга М. А. Бибеев), потопивших по два судна. Кроме того, эти подводные лодки потопили три сторожевых корабля и два сторожевых катера.

В 1942 г. в основном из-за большой минной опасности нами было потеряно девять подводных лодок.

Щ-421 под командованием капитан-лейтенанта Ф. А. Видяева 28 марта 1942 г. в районе Порсангер-фьорда атаковала транспорт вместимостью 7 тыс. рег. тонн. Две торпеды из четырех попали в цель и транспорт затонул. После этого лодка оставалась на позиции, но кораблей противника не обнаружила. Для заряда аккумуляторов она периодически уходила со своей позиции на 20–30 миль от берега. Командир лодки не знал, что противник в этом районе поставил минные [213] заграждения, и Щ-421 двенадцать раз благополучно пересекала линии мин.

8 апреля частые снежные заряды уменьшили видимость до нуля. Не рассчитывая в этих условиях встретить противника, командир решил пойти на заряд аккумуляторов. В 20 часов 58 минут под кормой лодки, находившейся на глубине 15 м, произошел взрыв антенной мины. Повреждения были настолько серьезны, что корабль лишился хода. После продувания цистерн главного балласта лодка всплыла на поверхность и начала дрейфовать к вражескому берегу. Весь личный состав упорно боролся за ее живучесть. Из брезента соорудили парус и подняли его между перископами, рассчитывая в темное время как можно дальше отойти от вражеского берега. На рассвете следующего дня парус убрали, чтобы лодку не заметили с берега. Положение лодки было критическим, но, к счастью, радиостанция не была повреждена, и с Щ-421 сообщили о случившемся. Вскоре к ней подошла К-22. Но из-за сильного ветра и большой волны все ее попытки буксировать поврежденную лодку окончились неудачей. Экипаж Щ-421 был пересажен на подводную лодку К-22, которая выпустила торпеду по поврежденной лодке и, когда та скрылась под водой, направилась в базу.

В мае 1942 г. подводная лодка К-23 под командованием капитана 3 ранга Л. С. Потапова (обеспечивающий капитан 2 ранга М. И. Гаджиев) после охранения союзных конвоев перешла к норвежскому берегу для действий против транспортных судов противника. Днем 12 мая она передала радиограмму о том, что потопила торпедами транспорт и артиллерией два сторожевых корабля, имеет повреждение от артиллерийского огня и отходит на восток. На запросы лодка больше не отвечала. Сличив данные противника с донесениями подводной лодки, установили, что К-23, потопив транспорт, подверглась длительному преследованию, в результате которого были повреждены топливные цистерны, и место лодки демаскировалось. Всплыв в надводное [214] положение, К-23 вела бой с двумя сторожевыми кораблями и потопила их, но и сама получила повреждение прочного корпуса и главных двигателей, так что могла идти только в надводном положении. На поиски подводной лодки немцы выслали самолеты Ю-88. Один из них атаковал лодку, после чего она затонула. Вместе с экипажем погиб и командир дивизиона капитан 2 ранга М. И. Гаджиев. За боевые подвиги, воинское мастерство и отвагу ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В течение 1942 г. военно-воздушные силы Северного флота пополнялись самолетами-бомбардировщиками, а во второй половине года на флот стали поступать самолеты-торпедоносцы. Это дало возможность использовать для ударов по транспортам торпедоносную и бомбардировочную авиацию. Всего в 1942 г. авиация потопила 12 транспортов общим тоннажем 35 тыс. рег. тонн, 1 охотник за подводными лодками и повредила 3 транспорта (9600 рнг. тонн).

Морская коммуникация противника заканчивалась в порту Петсамо, вход в который находится в 50 каб от полуострова Средний. Это обстоятельство командование флота использовало для артиллерийской блокады входа во вражеский порт. Все входившие и выходившие суда подвергались обстрелу четырехорудийной 130-мм батареи, командиром которой был П. Ф. Космачев (с 13 января 1942 г. — Ф. М. Поночевный), а комиссаром — политрук П. И. Бекетов. С начала 1942 г. блокаду порта осуществлял уже 113-й артиллерийский дивизион (его командиром стал П. Ф. Космачев), который в течение года провел 64 стрельбы по кораблям противника.

Против наших батарей у входа в Петсамскую губу противник установил две тяжелые батареи. С помощью этих батарей и авиации он пытался уничтожить наши батареи. В третьем квартале 1942 г. противник произвел 7 массированных налетов авиации, сбросив 470 крупных бомб. В результате налетов и обстрелов противника временно выводились из строя орудия, были убитые и раненые. Но артиллеристы не прекращали огня. В начале 1943 г. 113-й отдельный артиллерийский дивизион за успешные боевые действия был награжден орденом Красного Знамени.

Позже для блокады порта Петсамо были использованы также 104-й пушечный артиллерийский полк (командир подполковник Н. И. Кавун), группа торпедных катеров, базировавшихся в бухте Пумманки, и группа самолетов, находившихся на временном аэродроме на полуострове Средний. В результате движение в порт Петсамо становилось все реже, а в период хорошей видимости прекращалось совсем.

Для защиты своих морских сообщений противник усилил минные заграждения, дополнительно оборудовал побережье береговыми и зенитными батареями, постами наблюдения и связи, построил несколько временных аэродромов и увеличил число эскортных кораблей и самолетов. Но соотношение сил постепенно изменялось в пользу советского флота.

Северный флот продолжал пополняться подводными лодками, надводными кораблями и авиацией. Во время войны многие корабли для Северного флота были построены на средства, собранные трудящимися. Это подводные лодки «Героический Севастополь», «Герой Советского Союза Нурсеитов», «Советская Сванетия», «Ярославский комсомолец», «Челябинский комсомолец», «Новосибирский комсомолец», «Пензенский комсомолец» и торпедные катера «Дзержинск», «Североморец», [215] «Герой Советского Союза Сивко», «Герой Советского Союза Борис Сафонов» и др.{188}. Военно-воздушные силы Северного флота пополнялись в основном отечественными и частично самолетами союзников и к началу 1943 г. имели в своем составе 298 самолетов.

Весной 1943 г. из состава Тихоокеанского флота на Север прибыли пять подводных лодок (Л-15, С-51, С-54, С-55, С-56) под командованием В. И. Комарова, И. Ф. Кучеренко, Д. К. Братишко, Л. М. Сушкина, Г. И. Щедрина.

Во время перехода 11 октября в 300 милях северо-западнее Сан-Франциско головная подводная лодка Л-16 под командованием капитан-лейтенанта Д. Ф. Гусарова была атакована японской подводной лодкой и потоплена, подводная лодка С-56 на переходе из Сан-Франциско в Панаму тоже была атакована, но успела уклониться от выпущенной торпеды. Переход через Тихий океан, Панамский канал и далее через Атлантический океан (около 17 тыс. миль), т. е. через районы активных действий подводных лодок немецкого и японского флотов, был поистине подвигом. Впервые в истории советского флота подводные лодки совершили почти кругосветное плавание, пройдя через воды двух океанов и шести морей. Несмотря на тяготы походной жизни, личный состав проявил исключительное мужество и отвагу, вызвав восхищение американских, канадских и английских моряков.

Прибыв на Север, лодки сразу же начали боевые действия. Хорошая подготовка экипажей обеспечила им большой успех в нарушении [216] вражеских морских перевозок. За исключительное мужество и героизм личного состава подводные лодки С-51 и С-56 были награждены орденом Красного Знамени{189}.

В течение 1943 г. значительно выросли военно-воздушные силы флота. Новые самолеты не только восполняли их потери, но и позволяли формировать новые части. В середине года на флот прибыл 46-й штурмовой авиационный полк под командованием майора М. П. Михайлова. Тогда же была сформирована 5-я минно-торпедная авиационная дивизия в составе трех полков: минно-торпедного, пикирующих бомбардировщиков и истребительного. Командиром дивизии был назначен полковник Н. М. Кидалинский. Рост сил авиации флота давал возможность активизировать боевые действия на коммуникациях противника.

Соотношение сил авиации на театре к началу 1943 г. было примерно равное. Поэтому, когда ВВС Северного флота перешли к наступательным действиям, разгорелась ожесточенная борьба за господство в воздухе. Активное участие в этой борьбе принимали летчики 6-й истребительной авиационной дивизии (командир генерал-майор Н. Т. Петрухин, начальник политотдела подполковник П. А. Сабадырь) и 255-го истребительного полка, которым в начале 1943 г. командовал майор П. А. Панин (впоследствии Герой Советского Союза).

19 апреля три группы вражеских самолетов (16 самолетов) пытались нанести удар по аэродрому Ваенга. Наперехват вылетели четыре советских истребителя, пилотируемые З. А. Сорокиным, Н. А. Бокием, В. А. Горишным и А. М. Титовым. Завязался бой с восемью вражескими истребителями. Вскоре к отважной четверке советских летчиков присоединились возвращавшиеся на аэродром два истребителя, ведомые командиром полка Героем Советского Союза капитаном П. Г. Сгибневым. [217] Капитан Сгибнев сбил два самолета; Титов, Сорокин и Бокий — по одному. Особенно отличились З. А. Сорокин, участвовавший в бою после ранения и ампутации ступней обеих ног, и Н. А. Бокий, сбивший немецкого аса Мюллера, который имел на своем счету около ста побед.

В конце 1943 г. военно-воздушные силы Северного флота окончательно завоевали господство в воздухе. Это дало возможность командованию флота одновременно с защитой своих морских сообщений выделить значительные силы авиации для постоянных действий на морских сообщениях противника. В отдельные периоды (полярный день) действия авиации на коммуникациях противника занимали ведущее место. В 1943 г. авиация Северного флота потопила и повредила 61 транспорт общим тоннажем 186 тыс. рег. тонн, 2 вспомогательных судна и 5 боевых кораблей (2 сторожевых корабля, тральщик, минный заградитель и сторожевой катер).

Действия летчиков отличались исключительным мастерством. Применяя низкое торпедометание, они вплотную сближались с транспортами. Первый транспорт был потоплен двумя торпедоносцами (командиры экипажей капитан И. Я. Гарбуз и старший лейтенант Б. С. Громов) 29 июля 1942 г. Атаковав конвой со стороны солнца, самолеты одновременно сбросили торпеды с дистанции 400 м, и противник недосчитался самого большого транспорта.

Мужественно и самоотверженно действовали экипажи торпедоносцев. 14 января 1943 г. в районе Вардё был обнаружен вражеский конвой в составе пяти транспортов и нескольких кораблей охранения. В воздух поднялись самолеты, ведомые капитанами В. Н. Киселевым и А. А. Баштырковым. У Баштыркова это был 106-й вылет.

Обнаружив конвой, самолеты легли на боевой курс. Когда до транспортов оставалось 400–500 м, торпеды отделились от самолетов и устремились к цели. В этот момент машина Баштыркова загорелась. Предвидя неизбежную смерть, он сообщил по радио: «Самолет горит, [218] пикирую на транспорт». В результате атаки гитлеровцы потеряли два транспорта. Капитану А. А. Баштыркову и стрелку-радисту сержанту В. Н. Гаврилову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

15 января 1943 г. два самолета-торпедоносца, ведомые летчиком В. П. Балашовым, обнаружили конвой из трех транспортов в охранении сторожевых кораблей. Атаковав с короткой дистанции, они потопили один транспорт. Вскоре после этого к конвою подошли еще два торпедоносца (летчики С. И. Трунов и П. И. Зайченков) и уничтожили один транспорт.

Успешно действовали и другие экипажи 9-го гвардейского минно-торпедного полка, которым командовал гвардии майор Ф. В. Костькин.

Учитывая постоянное наращивание ударов силами Северного флота как в воздухе, так и на море, противник усиливал защиту своей коммуникации и отдельно каждого конвоя. Нередко на 2–3 транспорта в конвое выделялось до 20 кораблей охранения. Для успешного преодоления вражеской обороны требовались согласованные действия надводных кораблей, авиации и подводных лодок. Однако до середины 1943 г. ведущей силой в действиях на вражеских коммуникациях оставались подводные лодки.

Наибольшего успеха в 1943 г. добился экипаж подводной лодки С-101 (командир капитан 3 ранга П. И. Егоров), потопивший три транспорта, сторожевой корабль и подводную лодку. Четыре транспорта потопила подводная лодка С-56, по три судна потопили подводные лодки М-122 (командир капитан-лейтенант П. В. Шипин) и С-55 (командир капитан 3 ранга Л. М. Сушкин), причем последняя потопила большой транспорт «Амерланд» (5381 рег. тонна) с ценным грузом. Активно действовали и торпедные катера отдельного дивизиона под командованием капитана 2 ранга В. А. Чекурова. Они потопили восемь транспортов, затратив на это незначительное число торпед. 22 декабря 1943 г., получив данные разведки о проходившем конвое, торпедные катера вышли на его поиск. Катера старшего лейтенанта Г. АЛ. Паламарчука и старшего лейтенанта Д. Л. Холодного, преодолев сильный заградительный огонь кораблей охранения, уничтожили транспорт и сторожевой корабль. Паламарчук был ранен в обе ноги, но со своего поста не ушел и довел атаку до конца.

Как и в предыдущем году, большие потери противник понес от мин: 12 транспортов (29800 рег. тонн) и 2 катера-тральщика. Один транспорт получил повреждение.

Дальнейшее улучшение военно-политического положения Советского Союза сказалось и на общей обстановке на Северном морском театре. В 1944 г. Северный флот продолжал пополняться новыми кораблями и самолетами. Вместе с тем вражеские группировки авиации и крупных надводных кораблей в Северной Норвегии были сильно ослаблены в результате систематических ударов нашей авиации, подводных [219] лодок и надводных кораблей, а также воздействия флота и авиации Англии. Таким образом, произошло коренное изменение в соотношении сил в пользу Северного флота. Появилась возможность наряду с защитой своих морских сообщений поставить в качестве главной задачи нарушение морских сообщений противника.

В движении вражеских конвоев не было перерывов, а поэтому действия на коммуникациях носили систематический характер. В периоды наиболее оживленного движения противника командование флота проводило операции в целях полного уничтожения одного или нескольких конвоев последовательными или одновременными ударами подводных лодок, авиации, торпедных катеров и эсминцев.

Наибольшего успеха в нарушении морских сообщений противника достигли военно-воздушные силы флота, которыми командовал генерал-лейтенант авиации А. X. Андреев (начальник штаба Герой Советского Союза генерал-майор авиации Е. Н. Преображенский, начальник политотдела полковник Н. С. Александров). Инициативу в воздухе удерживали наши силы. Но противник имел еще значительное число самолетов. Он усилил также корабельное охранение конвоев. Поэтому борьба с морскими перевозками противника носила напряженный характер. Над конвоями происходили крупные воздушные сражения, на море — ожесточенные бои торпедных катеров с силами охранения.

Любой обнаруженный вражеский корабль становился объектом атак наших сил. Вначале атаковывали подводные лодки и небольшие группы торпедоносцев. По мере движения конвоев на восток сила ударов нарастала. Наиболее решительные действия против вражеских конвоев развертывались в Варангер-фьорде, где применялись все рода сил: подводные лодки, авиация, торпедные катера, — а береговые батареи с полуострова Средний блокировали вход в залив Петсамо.

С 17 июня по 4 июля 1944 г. были нанесены четыре мощных удара (по 100–130 самолетов в каждом) по порту Киркенес, который был основным разгрузочным пунктом прибывавших из Германии военных грузов и портом погрузки руды, вывозимой в Германию. Систематические действия авиации по Киркенесу, блокада артиллерией и торпедными катерами порта Петсамо вынуждали противника часть погрузочно-разгрузочных операций производить в удаленных от линии фронта Тана-фьорде и Порсангер-фьорде.

Еще более сильные удары авиация наносила по конвоям в море. Так, в шести ударах, проведенных в мае — июне (участвовало 779 самолетов), тактически взаимодействовали 5-я минно-торпедная дивизия под командованием генерал-майора авиации Н. М. Кидалинского, 14-я смешанная авиационная дивизия под командованием генерал-майора авиации А. В. Жатькова, 6-я истребительная дивизия под командованием генерал-майора авиации Н. Т. Петрухина и 46-й штурмовой полк под командованием майора авиации Г. В. Павлова. Морские [220] летчики сражались с врагом, не щадя своей жизни. Особенно успешно действовали Герои Советского Союза И. Т. Волынкин, С. А. Макаревич, Г. В. Павлов, Д. В. Осыка, Е. И. Францев и другие. Летчик 9-го минно-торпедного полка парторг эскадрильи Евгений Иванович Францев, изучив накопленный опыт и театр боевых действий, 22 января 1944 г. впервые в практике морской авиации атаковал торпедой подводную лодку противника. В феврале его экипаж потопил большой танкер, а затем успешно атаковал еще одну подводную лодку, доказав этим, что и авиация в условиях полярной ночи способна успешно бороться с подводными лодками. В сентябре 1944 г. он донес: «Обнаружил и атаковал конвой противника». Это было его последнее донесение. С боевого задания самолет не вернулся. Герой Советского Союза Е. И. Францев навечно зачислен в списки одной из частей морской авиации Северного флота.

23 апреля 1944 г. группу штурмовиков вел на вражеский конвой в Варангер-фьорде парторг эскадрильи капитан И. Б. Катунин. Один из снарядов попал в мотор, самолет загорелся. «Штурмовики с боевого курса не сворачивают», — говорил перед вылетом Катунин. Горящий самолет он направил на вражеский транспорт. За этот подвиг капитану И. Б. Катунину и его стрелку-радисту сержанту А. М. Маркину посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

16 октября авиация Северного флота обнаружила конвой, вышедший из Киркенеса. Вначале были нанесены удары по аэродромам Киркенеса, затем по кораблям охранения и, наконец, торпедо-бомбово-штурмовые удары по транспортам.

В течение двух часов шел бой между истребителями. Во время последней атаки торпедоносцев в ведущий самолет командира 9-го гвардейского минно-торпедного полка подполковника Б. П. Сыромятникова попал снаряд. Загорелся левый мотор. Через несколько секунд загорелись правый мотор и крыло. Несмотря на это, экипаж продолжал атаку. Штурман полка майор А. И. Скнарев продолжал наводить машину на цель, и ведомые слышали его четкие команды. Летчики сблизились с врагом на дистанцию 500 м, сбросили 2 торпеды и взорвали вражеский транспорт. Но объятый пламенем торпедоносец упал в море. Подполковнику Б. П. Сыромятникову, майору А. И. Скнареву и старшему сержанту Г. С. Асееву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В результате активных действий военно-воздушные силы Северного флота потопили и повредили в течение года более 90 транспортных судов, 80 боевых кораблей и катеров. За большие боевые успехи по нарушению морских сообщений противника в 1944 г. пять авиационных полков ВВС СФ были награждены орденом Красного Знамени, а 46-й авиационный штурмовой полк в течение этого года был дважды награжден орденом Красного Знамени.

Для действий подводных лодок в 1944 г. характерным был способ нависающей завесы. Он основывался на их взаимодействии с разведывательной авиацией. В ограниченном районе сосредоточивалось несколько подводных лодок. С получением данных о движении конвоя лодки полным ходом шли на его перехват. После атаки они отходили из опасной прибрежной полосы и ожидали новых разведывательных донесений.

Подводная лодка С-104 под командованием капитана 2 ранга В. А. Тураева 20 июня, получив радиодонесение о движении конвоя, немедленно вышла на позицию для атаки. Около 16 часов в перископ [221] были обнаружены два транспорта в охранении четырех тральщиков, трех сторожевых кораблей, двух охотников за подводными лодками и двух самолетов. При таком сильном охранении провести атаку скрытно было невозможно. Но сильное охранение свидетельствовало о ценности перевозимого груза, и командир лодки пошел на риск. Сблизившись с конвоем и оставшись незамеченной, лодка произвела четырехторпедный залп и добилась блестящего результата: торпеды попали в транспорт, тральщик и сторожевой корабль. Вражеские корабли преследовали лодку. Вблизи нее взорвались 42 глубинные бомбы, которые причинили небольшие повреждения. В следующий поход эта же лодка потопила еще два транспорта и эскортный корабль. За боевые подвиги командир подводной лодки В. А. Тураев был награжден четырьмя орденами Красного Знамени.

Больших успехов достигли подводные лодки В-4 под командованием Героя Советского Союза капитана 3 ранга Я. К. Иосселиани, С-56 под командованием Героя Советского Союза капитана 2 ранга Г. И. Щедрина, С-103 под командованием капитана 3 ранга Н. П. Нечаева, С-14 под командованием капитана 3 ранга В. П. Каламина, потопившие по три — четыре вражеских судна. Всего в 1944 г. подводные лодки Северного флота потопили 20 транспортов общим тоннажем более 60 тыс. рег. тонн и несколько кораблей из состава охранения конвоев.

В борьбе с врагом личный состав подводных лодок подвергался суровым испытаниям. В одном из походов подводная лодка С-56 вынуждена была уходить от преследования противолодочных кораблей. Около суток не прекращалась погоня. Было насчитано более 300 взрывов глубинных бомб. С каждым часом дышать становилось все [222] труднее — воздух в лодке был насыщен углекислотой. Людей сковала усталость. Фельдшер Ковалев доложил командиру, что часть людей нуждается в немедленном отдыхе. И тут же добавил как парторг:

— Коммунисты держатся, товарищ командир!

Бывший командир подводной лодки С-56 вице-адмирал Г. И. Щедрин вспоминает, что это натолкнуло его на мысль обратиться к коммунистам.

— Говорит командир корабля, — понеслось по переговорным трубам. — Противник начинает нас терять. Мне известно, что личный состав устал и выбился из сил. И все-таки нужно держаться. Разрешаю беспартийным отдохнуть. Коммунистов прошу стоять за себя и товарищей. Повторяю: коммунистов прошу держаться!

Первым ответил седьмой отсек:

— Беспартийных нет. Вахту стоим!

— Центральный! В шестом стоят по готовности номер один. Вахту несем все. Назаров подает заявление в партию. Беспартийные просят их не сменять.

— Личный состав пятого отсека просит считать всех коммунистами. На вахте будем стоять сколько понадобится.

«И так все отсеки. Ни один человек не ушел со своего боевого места. Пять человек подали заявления с просьбой принять их кандидатами в члены партии. Так, в самый суровый час испытаний в партию шли лучшие люди флота, поднимая боевой дух воинов», — вспоминает Г. И. Щедрин.

За боевые успехи в борьбе на морских сообщениях противника Краснознаменная бригада подводных лодок 3 ноября 1944 г. была награждена орденом Ушакова I степени. [223]

Торпедные катера использовались как самостоятельно, так и во взаимодействии с авиацией. Районом их действий был Bарангер-фьорд, где они потопили 20 транспортов общим тоннажем 54 тыс. рег. тонн, 4 сторожевых корабля, 3 тральщика и сторожевой катер, а также 2 малых судна водоизмещением 130 тонн. Кроме того, ими были повреждены 4 транспорта и 3 корабля охранения.

Бригада торпедных катеров Северного флота (командир бригады капитан 1 ранга А. В. Кузьмин, начальник штаба капитан 2 ранга В. А. Чекуров, начальник политотдела капитан 2 ранга А. Е. Мураневич) в 1944 г. добилась значительных успехов в действиях на морских сообщениях благодаря высокой подготовке экипажей и массированному использованию торпедных катеров.

В дневных атаках катеров прославились Герои Советского Союза В. Н. Алексеев, В. И. Быков, И. М. Желваков, В. М. Лозовский, Б. Т. Павлов и другие.

За успешные боевые действия бригада торпедных катеров Северного флота в 1944 г. была награждена орденом Красного Знамени (7 сентября) и орденом Ушакова I степени (3 ноября).

За всю войну Северным флотом было потоплено и повреждено свыше 400 судов противника общим тоннажем более 1 млн. рег. тонн.

Флот в разгроме немецко-фашистских войск в Заполярье

В результате успешного наступления Советских Вооруженных Сил летом 1944 г. были разгромлены группировки немецко-фашистских войск в Белоруссии, Прибалтике, на Карельском перешейке, в Карелии и Эстонии. 4 сентября 1944 г. финские войска прекратили военные действия. Правительство Финляндии приняло условия, выдвинутые Советским правительством, о разрыве с Германией и выводе немецких войск с территории Финляндии не позднее 15 сентября. Оставшиеся после 15 сентября немецкие войска Финляндия должна была разоружить.

Положение гитлеровских войск в Заполярье резко ухудшилось, так как они лишились поддержки финских войск и кратчайших сообщений с Германией через Финляндию. Над группировкой немецких войск на Севере нависла угроза изоляции и окружения (единственная шоссейная дорога вдоль норвежского побережья могла быть перерезана нашими войсками).

Командование 20-й немецкой армии понимало это и предприняло ряд мер, направленных, с одной стороны, на укрепление обороны в Заполярье, с другой — на подготовку эвакуации своих войск (более 100 тыс. человек) в случае наступления Красной Армии. Оно рассчитывало упорной обороной на мурманском направлении сдержать наступление советских войск, чтобы обеспечить отвод своих войск с других направлений (Кандалакша, Лоухи) и вывезти запасы никелевой руды. Кроме того, немцы хотели удержать базы в Северной Норвегии в связи с потерей баз на побережье Франции и сохранить тем самым [224] пункты базирования кораблей и авиации для дальнейших действий в Атлантике.

В связи с тяжелыми поражениями на других участках фронта немецкое командование перебросило часть воздушных и морских сил из Северной Норвегии и Финляндии в другие районы. В сентябре в фьордах Северной Норвегии находились поврежденный линейный корабль «Тирпиц», 12–14 эскадренных миноносцев, более 30 подводных лодок, 50 сторожевых кораблей и тральщиков, 2 минных заградителя, 2 корабля ПВО, 12 судов особого назначения, около 40 транспортов, 50 сторожевых катеров и др. Количество самолетов на аэродромах северной части Скандинавского полуострова уменьшилось до 200.

Советское командование разработало план освобождения Заполярья, по которому войска Карельского фронта должны были нанести главный удар из района южнее оз. Чапр в обход южного фланга и частями морской пехоты Северного флота в обход северного фланга окружить и уничтожить группировку противника в районе р. Титовка. В дальнейшем войска фронта должны были развивать наступление в западном направлении по дорогам на Петсамо, Киркенес, Луостари, Никель и разгромить отступавшие части.

В соответствии с поставленными задачами Военный совет Северного флота предусматривал наступательные действия на двух направлениях. На морском направлении флот должен был помешать противнику эвакуировать войска морем с побережья от порта Киркенес до порта Гаммерфест. На приморском направлении Северному оборонительному району ставилась задача: двумя усиленными бригадами морской пехоты при поддержке авиации и кораблей флота прорвать оборону на перешейке полуострова Средний, одновременно высадив десант в тыл врага через залив Маттивуоно (Малая Волоковая), обойти фланг обороны противника и перерезать дорогу Титовка — Петсамо.

Для систематического снабжения и развертывания прибывавших частей 14-й армии флот организовал постоянно действующую переправу Мурманск — мыс Мишуков. К линии фронта были перевезены около 6 тыс. человек, 115 танков и самоходных орудий, 153 артиллерийских орудия, 137 тракторов, до 200 автомобилей, около 600 тонн грузов и другое снаряжение и материалы. С 5 по 11 сентября на мыс Мишуков были перевезены из Мурманска 73-й отдельный гвардейский танковый полк прорыва и 989-й гвардейский артиллерийский полк.

Ожидая нашего наступления, гитлеровское командование произвело перегруппировку войск и усилило оборону сухопутного фронта, а также активизировало действия своих сил, главным образом подводных лодок и авиации, в Баренцевом море. В Карском море также продолжали сопротивляться группы фашистских подводных лодок. Все это требовало быстрого маневра силами с одного направления на другое.

Действия Северного флота свели на нет активность немецких подводных лодок. Немецкий адмирал Вильгельм Маршалль, характеризуя обстановку на Баренцевом море в 1944 г., писал: «Заметно активизировались и действия русского флота в Северном Ледовитом океане. Русские истребители и торпедные катера, как правило, во взаимодействии друг с другом стали совершать частые налеты на немецкие конвои. К сожалению, теперь нападения немецких подводных лодок и самолетов [225] на русские транспортные суда перестали быть такими действенными, какими они были когда-то»{190}.

В период подготовки к операции политическое управление флота во главе с генерал-майором Н. А. Ториком проделало огромную работу по мобилизации личного состава на целеустремленное выполнение боевых задач. Многие краснофлотцы и офицеры подавали заявления о вступлении в партию, клялись выполнять боевые задачи, не щадя своих сил и жизни.

Перед началом операции на кораблях и в частях флота прошли митинги, где было зачитано обращение Военного совета Северного флота, призывавшее личный состав с честью выполнить приказ Верховного Главнокомандования изгнать гитлеровцев из советского Заполярья. Краснофлотцы, старшины и офицеры торжественно обещали отдать все силы для выполнения стоящих перед ними задач.

Утром 7 октября 1944 г. войска Карельского фронта перешли в наступление. В результате двухдневных боев они прорвали главную полосу обороны, овладели второй полосой и форсировали р. Титовка.

При наступлении были разгромлены части 2-й горно-стрелковой немецкой дивизии. Одновременно наши войска совершили глубокий обход открытого правого фланга обороны противника по труднопроходимой местности и вышли в район южнее Луостари. Дальнейшее продвижение наших войск в направлении Петсамо поставило под угрозу окружения группировку противника, оборонявшуюся в районе Большая Западная Лица. Учитывая это, гитлеровское командование вечером 8 октября начало отводить свои части на Петсамо. Чтобы помешать планомерному отступлению войск противника, Северный флот должен был ударить со стороны полуострова Средний. В ночь на 10 октября на южное побережье залива Маттивуоно (Малая Волоковая) был высажен десант в составе усиленной 63-й бригады морской пехоты (командир бригады полковник А. М. Крылов, начальник политотдела полковник Г. М. Фомин), который должен был нанести удар во фланг и тыл немецкой позиции на перешейке полуострова Средний, а затем наступать на Петсамо. Район высадки находился около линии фронта в пределах досягаемости огня береговых батарей обеих сторон, поэтому успех десанта зависел от скрытности и быстроты высадки.

Для отвлечения внимания противника вечером 9 октября со стороны Мотовского залива была произведена демонстративная высадка десанта. В то же время в Мотовский залив пришли эскадренные миноносцы «Громкий» и «Гремящий» и открыли огонь по 150-мм артиллерийской батарее и по переправе через р. Титовка. Каждый корабль выпустил по 475 снарядов. В результате обстрела была подавлена батарея, разрушена часть переправы, уничтожено несколько складов и вызваны пожары.

В это же время на перешейке полуострова Средний части генерал-майора Е. Т. Дубовцева занимали исходное положение и заканчивали последние приготовления, чтобы утром прорвать сильно укрепленную позицию врага, проходившую по хребту Муста-Тунтури.

Одновременно шли отряды кораблей с десантниками, прижимаясь к побережью полуострова Средний. Противник периодически освещал прожекторами и осветительными снарядами губу Малая Волоковая. Попадая в освещенную полосу, катера сбавляли ход в целях уменьшения за кормой демаскирующего буруна, а береговые батареи открывали [226] огонь по прожекторам и батареям противника. Первыми в 23 часа 06 минут к пункту высадки подошли три катера под командованием старшего лейтенанта Б. М. Ляха. В течение 10 минут они высадили разведывательный отряд и отошли в море, поставив дымовую завесу. В то же время началась высадка частей 63-й бригады.

Краснофлотцы и старшины первыми сходили на берег, личным примером увлекая за собой пехотинцев. В ряде случаев, когда катера не могли подойти вплотную к берегу, моряки, стоя в холодной воде, удерживали на своих плечах сходни, чтобы дать возможность десантникам сойти на берег сухими. Боеприпасы и другие грузы выгружал личный состав катеров.

В целом высадка 63-й бригады морской пехоты на необорудованный берег в условиях огневого противодействия противника прошла организованно и заняла около двух часов. Потери десанта были незначительны (один убитый и пять раненых). Потерь в экипажах кораблей не было.

Десант овладел намеченным участком побережья и начал быстро продвигаться в южном направлении. Утром 10 октября части бригады вышли во фланг и тыл обороны противника. После того как определился успех десанта в губе Малая Волоковая, начался прорыв обороны противника на перешейке полуострова Средний.

Рано утром артиллерия после полуторачасовой подготовки по сигналу перенесла огонь в глубину вражеской обороны, а части 12-й бригады морской пехоты под командованием полковника В. В. Рассохина пошли в атаку. Преодолев заграждения противника, сильный ружейно-пулеметный огонь и противодействие артиллерии и минометов, бригада к полудню прорвала оборону, форсировала горный хребет Муста-Тунтури и соединилась у оз. Тие-Ярви с частями 63-й бригады.

Опасаясь окружения, немцы в ночь на 11 октября начали отход с перешейка полуострова Средний. Для замедления продвижения наших частей противник устраивал каменные завалы (россыпи) на дорогах, минировал их, разрушал мосты. Днем, чтобы затруднить ориентировку и наблюдение, на отдельных рубежах противник ставил дымовые завесы. Это задерживало наступление. За два дня наступавшие части продвинулись только на 6–7 км, вследствие чего противнику удалось в ночь на 11 октября оторваться от наших частей и выйти из-под удара.

Погода не благоприятствовала наступлению наших войск. Шел снег с дождем, было пасмурно. Это затрудняло действия авиации. Но, несмотря на плохую погоду, наши самолеты поднимались в воздух и наносили удары по вражеским батареям и отходившим частям.

Командование Северного флота готовилось высадить еще один десант непосредственно в порт Линахамари, расположенный в глубине фьорда в трех милях от входа. На обоих берегах фьорда противник установил батареи и другие огневые средства. Особенно опасными были батареи на скалистом мысе Крестовый. Поэтому было решено прежде овладеть этими батареями или уничтожить их, а затем высадить десант в Линахамари. 9 октября вечером на побережье губы Малая Волоковая в 30 км от мыса Крестовый был высажен объединенный отряд разведчиков{191} в составе 195 человек под командованием капитана И. П. Барченко-Емельянова. [227]

Двое суток шли разведчики по болотистой местности, преодолевая гранитные скалы. Ночью 12 октября отряд скрытно вышел на мыс Крестовый, где находилась 88-мм зенитная батарея противника, а ниже, у уреза воды, — 150-мм береговая батарея. Зенитная батарея была атакована моряками с ходу и захвачена. При этом особенно отличились командир отделения С. М. Агафонов и старший краснофлотец А. П. Пшеничных. Они в упор расстреляли расчет одного орудия гитлеровцев и открыли из него огонь по противнику. Немцы решили уничтожить горстку храбрецов, захвативших батарею. На рассвете 12 октября с противоположного берега фьорда по огневой позиции зенитной батареи открыли огонь тяжелые береговые батареи. Вскоре к мысу Крестовый подошли вражеские шлюпки и катер с подкреплением. Одновременно противник начал атаку со стороны 1 50-мм батареи. Положение отряда разведчиков стало критическим. Они были вынуждены снять замки с орудий и временно отойти на ближайшую высоту. Вскоре на помощь нашим разведчикам прилетели штурмовики 46-го авиационного полка. Они сбросили отряду боеприпасы и продовольствие, а затем в течение четырех часов десять раз штурмовали вражеские позиции.

Днем 13 октября в район мыса Крестовый вышли подразделения 63-й бригады морской пехоты. Капитан И. П. Барченко-Емельянов через пленного офицера предложил личному составу 150-мм батареи сдаться. Видя безнадежность положения, 60 солдат и офицеров вместе с командиром батареи сдались в плен.

За проявленные мужество и самоотверженность разведчики отряда были награждены орденами и медалями. Капитану И. П. Барченко-Емельянову, лейтенанту В. Н. Леонову, старшине 1-й статьи С. М. Агафонову и старшему краснофлотцу А. П. Пшеничных было присвоено звание Героя Советского Союза.

Стремясь обеспечить эвакуацию остатков разгромленных соединений в Северную Норвегию, противник сосредоточил усилия на удержании Петсамо. В это время в районе Петсамо, порта Линахамари и селения Трифона наблюдались многочисленные пожары и взрывы. Исходя из создавшейся обстановки, командование флота решило высадить десант непосредственно в Линахамари, чтобы захватить порт и военный городок до того, как немецкие войска разрушат их при отходе. Для развития наступления на этом направлении предусматривалась переброска через залив 12-й и 63-й бригад. морской пехоты после их выхода к заливу.

Для захвата Линахамари был сформирован десантный отряд моряков в составе 660 человек под общим командованием майора И. А. Тимофеева. [228]

В качестве десантно-высадочных средств использовались торпедные катера и малые охотники за подводными лодками, на которых можно было стремительно прорваться через простреливаемую зону у входа в фьорд и успешно высадить десант непосредственно на причалы порта.

Вечером 1 2 октября два торпедных катера под командованием Героя Советского Союза капитана 3 ранга А. О. Шабалина и лейтенанта Е. А. Успенского вышли в море. За ними с интервалом 7 минут вышли еще две группы катеров с десантом на борту под командованием капитана 2 ранга С. Г. Коршуновича и капитана 3 ранга С. Д. Зюзина. При подходе к Петсамской губе на расстояние 20–30 каб катера были обнаружены противником. Вспыхнули прожекторы, осветительные снаряды, береговые батареи открыли интенсивный огонь. Увеличив ход, катера прорвались через огневую завесу и вошли в губу, прижимаясь к западному высокому берегу и стараясь использовать непростреливаемое пространство.

Наши батареи с полуострова Средний открыли ответный огонь по батареям и прожекторам противника.

В 22 часа 50 минут, обогнув мыс Девкин, оба катера ворвались в порт и, несмотря на сильный ружейно-пулеметный огонь, высадили на причалы 52 десантника.

Во время прорывов в порт на катере, которым командовал Успенский, был серьезно ранен старшина группы мотористов старшина 1-й статьи Г. Д. Курбатов, но он не оставил своего боевого поста. Залитый кровью, с искалеченной рукой, он собрал все свои силы и вывел катер из опасной зоны. За этот подвиг Г. Д. Курбатову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Высадка всех групп десанта была закончена к 24 часам 12 октября, однако оставаться в порту катерам было опасно из-за сильного артиллерийского огня. Поэтому они вынуждены были прорываться из губы, В ходе высадки десанта были повреждены два торпедных катера, два малых охотника и пять человек убиты.

Первым с катера на берег, занятый противником, высадился старший сержант И. П. Каторжный, который после ранения командира принял на себя командование взводом. В ходе боя Каторжный и боец И. В. Королев водрузили Красный флаг над гостиницей порта.

Высаженный в порту десант, не дожидаясь рассвета, пошел в наступление. Основные силы отряда под командованием майора И. А. Тимофеева наступали на сильно укрепленный опорный пункт, прикрывавший огневую позицию 210-мм батареи. Отряд старшего лейтенанта Б. Ф. Петербургского наступал в юго-западном направлении к оз. Пурьярви.

На рассвете 13 октября противник двумя ротами пехоты контратаковал группу Тимофеева. Бой перешел в рукопашную схватку, в результате которой гитлеровцы были отброшены. К 12 часам опорный [229] пункт и батарея были заняты. Примерно в это же время противник, подбросив подкрепление, контратаковал отряд Петербургского севернее оз. Пурьярви. Натиск был очень сильным. Командование флота решило помочь десантникам и выслало группу самолетов, ведомую капитаном П. А. Евдокимовым. Самолеты в течение 12 минут штурмовали позиции противника. Удар был очень эффективным (было уничтожено до 200 человек и 34 автомобиля). Моряки возобновили наступление, и гитлеровцы поспешно отошли на запад. Порт Линахамари был освобожден.

15 октября войска Карельского фронта и части Северного флота штурмом овладели г. Петсамо. В дальнейшем наступление сухопутных войск развивалось в направлении Никель, Наутси и по дороге Петсамо — Киркенес. К северу от дороги на побережье моря противник имел ряд батарей и опорных пунктов, что создавало угрозу правому флангу 14-й армии. Поэтому командование армии решило высадить десант на южное побережье Варангер-фьорда для прикрытия правого фланга армии по мере продвижения ее в направлении Киркенеса.

18 октября корабли Северного флота высадили десант в составе батальона морской пехоты в бухте Суолавуоно. Гитлеровцы не оказали здесь противодействия. Но при продвижении батальона на запад противник контратаками пытался задержать его наступление. К исходу дня в районе Афанасьево и Турунен десант встретил упорное сопротивление двух рот противника. Вызванные самолеты-штурмовики нанесли удар по вражеской артиллерийской батарее, расположенной в этом районе. Десант снова перешел в наступление и отбросил немцев за государственную границу с Норвегией.

К 24 октября 14-я армия вышла на подступы к Киркенесу. Для содействия сухопутным войскам в овладении городом было решено высадить десант в заливе Хольменгро-фьорд. Утром 25 октября отряд высадки в составе 12 торпедных катеров, 2 малых и 1 большого охотника [230] за подводными лодками под командованием командира бригады торпедных катеров капитана 1 ранга А. В. Кузьмина высадил два батальона морской пехоты. Двигаясь вдоль Бек-фьорда на Якобснес, десант помог войскам армии овладеть г. Киркенес. Побережье от Линахамари до Бек-фьорда было очищено от противника.

В приказе Верховного Главнокомандующего от 1 ноября 1944 г. указывалось: «Войска Карельского фронта во взаимодействии с соединениями и кораблями Северного флота, наступая в трудных условиях Заполярья, сегодня, 1 ноября, завершили полное освобождение Печенгской области от немецких захватчиков».

Участвуя в разгроме гитлеровских войск на суше, Северный флот одновременно действовал на морских сообщениях противника. Противник прилагал все усилия, чтобы защитить единственный путь, по которому он мог осуществлять эвакуацию и получать подкрепления из ближайшего тыла. Конвои и отдельные суда шли в охранении большого числа кораблей и под прикрытием истребительной авиации.

14 сентября воздушная разведка обнаружила конвой противника о составе 3 транспортов и 12 кораблей охранения на выходе из Бек-фьорда. Ранним утром 15 сентября два торпедных катера под командованием старшего лейтенанта В. М. Лихоманова отыскали конвой и сообщили об этом ударной группе торпедных катеров (шесть единиц) под командованием капитана 3 ранга В. П. Федорова. Через полтора часа группа Федорова настигла конвой в составе 15 единиц у вражеского берега и атаковала его. Несмотря на сильный огонь кораблей охранения и береговых батарей противника, катера, используя дымовые завесы, вышли на дистанцию залпа и истопили два транспорта. Истребители противника, прикрывавшие конвой, преследовали катера. Но командование флота своевременно выслало для их прикрытии истребительную авиацию. В воздушном бою были сбиты четыре самолета противника.

24 сентября подводная лодка С-56, производя поиск противника, в районе мыса Нордкин обнаружила конвой и потопила один транспорт. Оторвавшись от преследования двух сторожевых кораблей, лодка всплыла и донесла о конвое по радио. В Варангер-фьорд срочно были посланы девять торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга В. Н. Алексеева и ударная группа штурмовиков. Они обнаружили конвой и атаковали его. В результате совместного удара были потоплены два тральщика, самоходная баржа и сторожевой корабль.

В ночь на 12 октября группа торпедных катеров под командованием В. Н. Алексеева встретилась с конвоем в Варангер-фьорде у мыса Кумагнес. В составе конвоя насчитывалось 3 транспорта и 10–12 кораблей охранения. Командир группы катеров принял решение атаковать конвой со стороны берега и, находясь на катере лейтенанта И. А. Никитина, первым вышел в атаку и потопил двухтрубный транспорт. Почти одновременно катер старшего лейтенанта П. И. Косовнина потопил второй транспорт тоннажем около 5 тыс. рег. тонн. Несколькими минутами позже катер капитан-лейтенанта В. М. Лозовского атаковал третий транспорт и также потопил его.

При попытке уйти под прикрытием дымовых завес от преследования вражеских кораблей катера разделились: двум из них удалось оторваться от противника, третий под вымпелом командира труппы был прижат кораблями противника к берегу и попал под огонь батареи. Катер получил повреждения, несколько человек было ранено, [231] но ему удалось умелым маневром прорваться через завесу кораблей противника.

Уходя в базу, командир группы оставил в районе атаки катер старшего лейтенанта Косовнина, который должен был наводить другие группы катеров на остатки конвоя. Через 12 минут катер помог группе катеров под командованием капитана 3 ранга В. П. Федорова начать новую атаку по оставшимся кораблям охранения.

16 октября вражеский конвой, вышедший из Киркенеса, был обнаружен авиационной разведкой на выходе из Бек-фьорда. В его составе были 3 транспорта, 2 миноносца, 1 тральщик, 6 сторожевых кораблей, 2 самоходные баржи и 13 сторожевых катеров. С воздуха конвой прикрывали шесть истребителей Ме-109.

В 14 часов 30 минут две группы самолетов Ил-2 под прикрытием истребителей атаковали конвой с пикирования. В результате неожиданной для противника атаки прямым попаданием бомбы был потоплен сторожевой корабль, несколько бомб разорвалось у борта тральщика, и тральщик загорелся. На одном из транспортов также возник пожар. Транспорты остановились, корабли охранения начали беспорядочно маневрировать, походный ордер нарушился. Только через 20 минут противник медленно двинулся вперед.

Вскоре две группы штурмовиков нанесли новый удар по конвою. Несмотря на сильный заградительный огонь, штурмовики стремительно атаковали корабли охранения и потопили миноносец, сторожевой корабль и сторожевой катер. Истребители, прикрывавшие атакующие группы, сбили два Ме-109.

Эти удары существенно ослабили охранение, вызвали замешательство, заставили противника преждевременно израсходовать большое количество боеприпасов и нарушили его походный ордер.

Вскоре к конвою со стороны берега подошли две группы самолетов-торпедоносцев. Сблизившись с конвоем, они сбросили торпеды, потопив транспорт и сторожевой корабль.

К вечеру, когда конвой подходил к мысу Кибергнес, он был еще раз атакован штурмовиками и торпедоносцами, которые потопили два транспорта, тральщик и два сторожевых корабля. Истребителями были сбиты четыре самолета противника.

Успешно действовали и подводники. 16 октября подводная лодка капитана 3 ранга В. П. Каланина обнаружила у мыса Нордкап три тральщика, следовавших на запад, и атаковала их. В результате атаки два тральщика были потоплены, третий предпринял контратаку и сбросил на лодку 30 глубинных бомб. Искусно маневрируя, лодка уклонилась от преследования и после ухода тральщика продолжала действовать в том же районе.

В ночь на 18 октября подводная лодка капитана 3 ранга Я. К. Иосселиани, находясь в надводном положении у норвежского побережья, обнаружила, атаковала и потопила танкер, следовавший без охранения.

21 октября днем авиация нанесла массированный удар по военным объектам Киркенеса и по находившимся в порту транспортам и боевым кораблям. В атаке участвовало более 100 бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей.

В тот же день разведка сообщила о выходе на север крупного конвоя. На поиск его вышли несколько групп торпедных катеров. Группа катеров под командованием капитана 3 ранга В. К. Ефимова обнаружила к югу от мыса Кибергнес конвой противника и атаковала его. Потопив два корабля охранения, катера начали отходить, а катер старшего [232] лейтенанта В. С. Кузнецова, продолжая следить за конвоем, атаковал его и потопил тральщик. Через несколько минут к конвою подошла группа катеров под командованием капитана 3 ранга Н. Г. Холина, которая потопила два транспорта.

Успешные действия Северного флота на вражеских коммуникациях сорвали планы немецко-фашистского командования по эвакуации из Северной Финляндии. Буржуазный историк Ю. Мейстер в книге «Война на море в восточно-европейских водах» писал, что во время эвакуации из Лапландии большую часть запасов нельзя было вывезти и пришлось оставить.

Северный флот успешно решил задачу нарушения вражеских морских перевозок. В 1944 г. было потоплено и повреждено 140 транспортов общим тоннажем более 300 тыс. рег. тонн и более 130 боевых кораблей. Удары Северного флота по морским коммуникациям противника в 1944 г. способствовали разгрому вражеской группировки в Заполярье. Действия на коммуникациях имели и самостоятельный оперативный результат: тысячи эвакуируемых на транспортах солдат и офицеров противника, много техники не достигли портов назначения и погибли в море.

Разгром немецко-фашистских войск в Заполярье имел важное военное и политическое значение. Красная Армия положила начало освобождению Норвегии от фашистской оккупации. Была разгромлена крупная группировка вражеских войск. Промышленность Германии лишилась значительной доли стратегического сырья — никеля. Северный флот получил новые базы и аэродромы в Варангер-фьорде, а немецко-фашистский флот лишился баз в Северной Норвегии.

Борьба с подводными лодками в 1945 г.

В северных портах Норвегии оставалось еще до 10 эскадренных миноносцев, занятых обеспечением эвакуации войск. Сократилось количество самолетов на аэродромах Норвегии. К началу 1945 г. их было менее 150 единиц, причем почти половину самолетов составляли истребители, занятые прикрытием эвакуации с воздуха. Вследствие этого боевая деятельность военно-воздушных сил противника резко сократилась.

Однако гитлеровцы не отказались от попыток нарушить советское судоходство. Для ведения активных наступательных действий на море они продолжали использовать подводные лодки. К этому времени в связи с потерей баз во Франции и Бельгии они перебазировали часть своих подводных лодок в Норвегию. В 1945 г. в портах Северной Норвегии находилось 30–37 лодок. Повышение боевой активности подводных лодок противника объяснялось использованием более совершенных приборов радиолокации и гидроакустики и приборов, позволявших работать дизелям в подводном положении, а также использованием самонаводящихся акустических ракет, которыми можно было стрелять по преследовавшим их кораблям с глубины.

Не имея возможности обеспечивать подводные лодки данными воздушной разведки, противник отказался от использования их против союзных конвоев в открытом море. Но у него возникла идея атаковывать конвои на подходах к Кольскому заливу. Перед приходом в Мурманск союзного конвоя немецкое морское командование сосредоточивало у побережья Кольского полуострова 10–14 подводных лодок. Новая техника обеспечивала длительное и скрытое пребывание лодок в подводном положении у побережья. Одновременно отдельные лодки действовали восточнее и западнее Кольского залива с целью [233] «растянуть» силы противолодочной обороны. Это повышало опасность плавания судов и усложняло борьбу с вражескими подводными лодками. В целом противнику удалось создать в 1945 г. серьезную подводную опасность у побережья Кольского полуострова.

В сложившейся обстановке Северному флоту на 1945 г. командование Военно-Морского Флота ставило следующие основные задачи: совместно с английским флотом обеспечивать движение конвоев между Англией и северными портами Советского Союза; оборонять от воздействия противника побережье, районы военно-морских баз, внутренние коммуникации и рыболовные промыслы; быть готовым оказывать содействие сухопутным войскам; совместно с кораблями норвежского флота{192} обеспечивать морские сообщения в северные провинции Норвегии, освобожденные от немецко-фашистских оккупантов.

Военно-морские силы союзников и Северного флота, выделявшиеся для обеспечения конвоев, значительно возросли. Количество кораблей охранения доходило до одного эскортного корабля на каждый конвоируемый транспорт. Это увеличило плотность охранения транспортов и позволило выделить группы кораблей для поиска лодок впереди по курсу конвоя. Противолодочные самолеты с эскортных авианосцев и береговых аэродромов днем и ночью производили поиск подводных лодок. Все корабли и самолеты были вооружены радиолокационными и гидроакустическими приборами обнаружения подводных лодок в надводном и подводном положении.

Неприятельские подводные лодки атаковывали почти каждый конвой. Для борьбы с ними использовались все основные соединения Северного флота, в том числе эскадра, торпедные катера, подводные лодки и даже самолеты-бомбардировщики, не имевшие специального оборудования для поиска подводных лодок. Кроме непосредственного охранения конвоев на переходе морем флот в прибрежной зоне вдоль полуостровов Рыбачий, Кольский и в Горле Белого моря проводил систематические действия в целях изгнания вражеских подводных лодок из этих районов.

Для охранения конвоев на переходе в опасной зоне выделялись три — четыре боевых корабля на каждый охраняемый транспорт. При обеспечении перевозок наиболее ценного груза количество кораблей охранения доводилось до 10–12 на один транспорт, что позволяло иметь два кольца охранения. В таких условиях немецким подводным лодкам было трудно пробиться к охраняемым судам. Они обычно обнаруживались во время сближения с конвоем и подвергались атакам кораблей. Чтобы избавиться от преследователей, лодки часто использовали акустические самонаводящиеся торпеды, против которых в то время не было еще эффективных средств борьбы.

Утром 20 января транспорт «Вятка» и норвежский транспорт «Идефьорд» вышли из Кольского залива в Линахамари. В охранении этих транспортов находились эскадренный миноносец «Урицкий», два тральщика, девять охотников за подводными лодками, четыре торпедных катера и четыре норвежских корабля — корвет и три тральщика. Кроме того, эскадренные миноносцы «Разумный» и «Разъяренный» производили поиск подводных лодок по курсу конвоя. В 12 часов 20 минут «Разъяренный» (командир капитан 3 ранга Г. П. Васильев) с помощью гидроакустического прибора подводного наблюдения обнаружил [234] подводную лодку и начал сближаться с ней, чтобы атаковать глубинными бомбами, но в 12 часов 55 минут сам был атакован подводной лодкой. Торпеда попала в корабль, оторвав его кормовую часть. Личный состав под руководством командира корабля и его заместителя по политической части капитана 3 ранга И. А. Бутырева проявил исключительную организованность и самоотверженность. Ликвидировав пожар, команда приступила к укреплению переборок и борьбе с водой. Благодаря мерам, принятым группами борьбы за живучесть во главе с механиком инженер-капитан-лейтенантом Л. Розенштейном, корабль продолжал держаться на плаву. В то же время начальник медицинской службы корабля старший лейтенант П. Иванов организовал спасение пострадавших матросов и старшин и оказание им медицинской помощи. Тральщик Т-117 взял эскадренный миноносец на буксир, и через 17 часов борьбы с огнем и водой корабль был приведен в порт Линахамари.

Каждая обнаруженная какими-либо средствами немецкая подводная лодка подвергалась преследованию. Только за четыре месяца 1945 г. корабли Северного флота сбросили на вражеские подводные лодки 6300 глубинных бомб и 250 тонн авиационных бомб. Многие атаки заканчивались повреждением лодок и возвращением их в базу. Три подводные лодки были потоплены.

13 февраля из Англии в Кольский залив прибыл, не понеся потерь, конвой JW-64. Только у входа в Кольский залив от попадания торпеды получил повреждение английский корвет «Денбай Кастл». Советским спасательным судном «Буревестник» он был отведен в бухту. В обратный рейс конвой под индексом RA-64 вышел 17 февраля.

С 13 по 17 февраля корабли и самолеты Северного флота производили поиск подводных лодок на подходах к Кольскому полуострову, чтобы обеспечить выход конвоя RA-64, состоявшего из 30 транспортов, 4 танкеров, крейсера, 2 авианосцев, 10 миноносцев и 2 корветов. Некоторые атаки кораблей и самолетов достигли цели. Английскому корвету «Ларк» удалось даже потопить немецкую подводную лодку U-425.

Однако изгнать все лодки из района не удалось. Когда утром 17 февраля конвой начал выходить из Кольского залива, на Кильдинском плесе немецкая лодка атаковала его. Торпеда попала в английский корвет «Ларк», оторвав ему корму. Несколько английских моряков взрывом были выброшены за борт. Находившийся поблизости малый охотник № 434 под командованием старшего лейтенанта В. Ф. Кондрашева поспешил на помощь поврежденному корвету и быстро организовал спасание людей. Наши суда взяли корвет на буксир и отвели его в Кольский залив. Командующий британским флотом адмирал Мур прислал командующему Северным флотом адмиралу Головко телеграмму: «Желаю выразить свою благодарность за быстроту действий личного состава Вашего охотника при спасении наших людей, выброшенных взрывом за борт, когда был торпедирован британский корвет «Ларк»{193}.

В тот же день торпедой с подводной лодки был поврежден союзный транспорт «Томас Скотт». Советский эскадренный миноносец «Жесткий» поспешил к нему на помощь. Во время подачи буксира на транспорт стальной трос намотался на винты миноносца, и он остался без хода, рискуя каждую секунду быть атакованным подводной лодкой. Комсомолец сигнальщик В. Д. Лимаров трижды спускался в ледяную [235] воду под днище корабля, пока не освободил винты от троса. Корабль получил ход, и английский транспорт был отбуксирован к берегу.

В конце апреля из Англии в Кольский залив прибыл большой конвой. Против него немецкое командование развернуло 14 подводных лодок: одна находилась у выхода из Кольского залива, мористее действовала группа из четырех лодок и еще дальше в море — три группы по три лодки. Северный флот кроме непосредственного охранения конвоев выделил дополнительные силы для поиска и уничтожения подводных лодок в прибрежном районе. Их активность парализовала действия подводных лодок, которые смогли потопить только один английский корвет «Гудал». В то же время фашистская подводная лодка U-716 еще на пути к Кольскому заливу была атакована советским самолетом, получила повреждения и возвратилась в базу. В период между приходом конвоя JW-66 в Кольский залив и выходом конвоя RA-66 в Англию (26–29 апреля) почти все лодки подвергались атакам советских самолетов и кораблей.

22 апреля эскадренный миноносец «Карл Либкнехт» под командованием капитан-лейтенанта К. Д. Старицына, находясь в охранении конвоя, с помощью гидроакустического прибора обнаружил подводную лодку и атаковал ее глубинными бомбами. Через четыре минуты лодка всплыла с сильно поднятой кормой в 45 м от борта миноносца. Ее рубка была разбита, перископы погнуты, антенны оборваны. Обстрелянная из орудий и пулеметов, она затонула. По иностранным данным, это была U-286. Вторую подводную лодку повредил глубинными бомбами эскадренный миноносец «Достойный» под командованием капитана 3 ранга Н. Ф. Гончара. Подводную лодку U-307 потопили английские эскортные корабли.

Таким образом, проведенная в конце апреля последняя операция группы немецких подводных лодок против конвоев в Баренцевом море сорвалась: две лодки были уничтожены, три — получили серьезные повреждения, остальные вынуждены были возвратиться в свои базы.

С 1 января по 28 мая 1945 г. из Англии в Кольский залив и порты Белого моря прибыло 5 конвоев в составе 136 транспортов и 90 эскортных иностранных кораблей. В Англию было отправлено 5 конвоев общим числом 141 транспорт и 89 эскортных кораблей. За это время для непосредственного охранения внешних конвоев было произведено более 100 выходов кораблей и более 600 самолето-вылетов. Из состава конвоев было потоплено три транспорта, что составляло менее одного процента проведенных транспортов.

Боевая деятельность советского флота не. прекратилась сразу же после капитуляции Германии, так как не было полной уверенности в неуклонном выполнении вооруженными силами Германии всех условий капитуляции.

Особые опасения вызывало присутствие в море большого числа немецких подводных лодок, поэтому около месяца после окончания войны режим плавания и боевая готовность сил флота оставались прежними. Только в конце мая Атлантический и Северный Ледовитый океаны стали безопасными для плавания отдельных транспортных судов.

* * *

Успешным боевым действиям флота во многом способствовала самоотверженная и четкая работа личного состава тыловых органов. Учреждения тыла флота, а также аварийно-спасательная, медико-санитарная, инженерная, гидрографическая, метеорологическая службы [236] и инженерно-строительные части в суровых условиях Севера обеспечили ведение флотом операций и повседневную боевую деятельность кораблей, частей авиации и береговой обороны, постов и станций, удаленных на тысячи километров. Снабжение кораблей и частей всякого рода запасами и вооружением, ремонт кораблей, самолетов и другой боевой техники в разбросанных на огромном пространстве пунктах базирования было делом очень сложным. Потребный годовой запас Северного оборонительного района составлял десятки тысяч тонн различных видов снабжения. Все это нужно было перевозить на полуострова Рыбачий и Средний в условиях постоянного противодействия авиации и артиллерии противника. При ограниченном числе судоремонтных заводов инженерно-технический состав флота в труднейших условиях в течение всей войны сумел обеспечить необходимый ремонт 2653 боевых кораблей и судов своего флота и флота союзников. Кроме того, инженеры-механики кораблей, частей и соединений флота умело использовали боевую технику и добились больших успехов в продлении сроков службы боевых кораблей в условиях Заполярья.

Несмотря на суровый климат, отсутствие местных ресурсов продовольствия, и особенно продуктов, содержащих витамины, недостаток жилищ и другие трудности быта, медицинский персонал флота профилактическими мероприятиями добился резкого снижения заболеваний. Общее признание и глубокую благодарность заслужили у моряков военные врачи А. З. Гапеев, А. И. Дернов, В. В. Ефтин, С. Н. Золотухин, В. Е. Кузнецов, И. С. Попов, А. Д. Чепурко и многие другие. Большой вклад в теорию и практику медицины внес главный хирург Северного флота генерал-майор медицинской службы Д. А. Арапов, разработавший новые методы лечения газовой гангрены, местной анестезии и т. д. Усилиями врачей около 70 % всех раненых и больных из медико-санитарных учреждений флота возвращались в строй{194}.

Инженерно-строительные части многое сделали для того, чтобы побережье Баренцева, Белого и Карского морей стало более обжитым. Отдаленные дикие бухты превращались в оборудованные стоянки кораблей. В далеких пустынных местах появлялись аэродромы, склады, новые артиллерийские батареи и жилые поселки.

Аварийно-спасательные отряды во время войны оказали помощь 59 аварийным судам и кораблям общим водоизмещением около 240 тыс. тонн. Водолазы подняли и обезвредили 56 мин и фугасов. Много труда они вложили в строительство причалов и других гидротехнических сооружений.

Лоцманы и гидрографы обеспечивали безопасное плавание транспортов и кораблей, в том числе союзных транспортов в наших водах. Большое значение имела служба погоды, так как во время войны было нарушено международное сотрудничество по передаче метеорологических сведений. Арктика, по образному выражению, является «кухней погоды». Поэтому наблюдения метеорологов имели большое значение не только для Северного флота, но и для всей страны.

Успешным действиям Северного флота в последний период войны способствовали изменившееся соотношение сил, боевой опыт и мастерство личного состава, его высокое политико-моральное состояние. Политические органы флота, умело используя общий политический подъем вследствие побед Красной Армии на фронтах, направляли работу партийных и комсомольских организаций на лучшее выполнение [237] боевых задач. Весь личный состав наших Вооруженных Сил стремился в бой, чтобы скорее приблизить окончательную победу над врагом.

Северный флот во время Великой Отечественной войны успешно решал поставленные перед ним задачи. Личный состав флота до конца выполнил свой долг перед Родиной. 47 кораблей, частей и соединений Северного флота были награждены орденами Красного Знамени и Ушакова. Ордена Ушакова были удостоены бригады подводных лодок, торпедных катеров и охотников за подводными лодками; 9 кораблям, 2 авиачастям и соединению охотников за подводными лодками было присвоено звание гвардейских, а 14 частям и соединениям флота — наименования Печенгских и Киркенесских. 85 морякам и летчикам Северного флота было присвоено звание Героя Советского Союза; летчик подполковник Борис Феоктистович Сафонов и катерник капитан 3 ранга Александр Осипович Шебалин удостоены этого звания дважды.

Значительные боевые успехи Северного флота были возможны благодаря высокому политико-моральному состоянию личного состава. Хорошо подготовленный офицерский состав, преданный Родине, являлся цементирующей основой частей и соединений. Командиры и политработники в своей боевой работе опирались на коммунистов и комсомольцев, которые составляли три четверти всего личного состава флота. К концу войны на флоте было около 1 тыс. партийных организаций, в которых насчитывалось 35 тыс. коммунистов. Закаленный рядовой и старшинский состав стойко переносил трудности войны, усугубленные суровыми условиями Заполярья.

Высоко оценив заслуги личного состава Северного флота, Военно-Воздушных Сил, частей Красной Армии, моряков торгового и промыслового флотов, работников Северного морского пути и арктических станций, всех трудящихся северных районов нашей страны в защите Отечества от немецко-фашистских захватчиков, Президиум Верховного Совета СССР Указом от 5 декабря 1944 г. учредил медаль «За оборону Советского Заполярья», которой был награжден весь личный состав Северного флота, принимавший участие в боевых действиях. За мужество и стойкость, проявленные при защите Мурманска, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1986 г. Мурманску присвоено почетное звание «Город-герой». [238]