Обстановка на юго-западном направлении к началу войны
Группировка сил и планы сторон
Фашистская Германия заканчивала подготовку к нападению на Советский Союз, представляя все мероприятия, связанные с нею, якобы в виде "величайшего в истории дезинформационного маневра с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию"{1}.
В планах гитлеровского руководства одновременно с нанесением главного удара по кратчайшим направлениям на Москву придавалось большое значение быстрому захвату южной части европейской территории СССР, так как здесь находились важные экономические районы Украины, Донецкого бассейна и Кавказа, откуда фашистская Германия намеревалась черпать продовольствие, железную руду, марганец и нефть, необходимые ей для ведения большой войны.
Поэтому на южном стратегическом крыле восточного фронта Германии, от Влодавы до устья реки Дунай, были развернуты крупные силы немецко-фашистских войск группы армий "Юг" под командованием фельдмаршала Рундштедта. Ей была поставлена задача, "бросив вперед свои танковые и моторизованные соединения и нанося главный удар левым крылом на Киев, уничтожить русские силы в Галиции и в западной части Украины и своевременно овладеть переправами через реку Днепр в районе Киева и ниже его по течению с целью обеспечения дальнейшего наступления восточнее реки Днепр"{2}.
В состав группы армий "Юг", развернувшейся перед Киевским Особым военным округом (КОВО) и Одесским военным округом (ОдВО), входили четыре немецкие армии (6, 17 и 11-я полевые и 1-я танковая группа), две Румынские армии (3-я и 4-я) и один венгерский подвижный корпус (8 пк). Эта группировка включала всего [5] 63,5 расчетных дивизий, в том числе 44 немецкие, 17,5 румынских и 2 венгерские. Группу армий "Юг" поддерживал 4-й воздушный флот в составе 1300 самолетов.
Непосредственно перед КОВО на фронте от Влодавы до Черновиц (940 км) развернулись немецкие 6-я, 17-я армии, 1-я танковая группа и 8-й венгерский корпус, суммарно состоявшие из 36 расчетных дивизий, в том числе 26 пехотных, 6 танковых и 4 моторизованных.
Армиям были поставлены следующие задачи.
6-й армии (командующий генерал-полковник Рейхенау) — во взаимодействии с частью сил 1-й танковой группы прорвать оборону противника в районе южнее и севернее Луцка и, прикрывая северный фланг группы армий "Юг" от воздействия противника из припятских болот, возможно более крупными силами и возможно быстрее следовать за танковой группой на Житомир. Армия должна быть готова, форсировав реку Днепр, повернуть крупные силы на юго-восток, чтобы во взаимодействии с 1-й танковой группой воспрепятствовать отходу противника, действующего на Правобережной Украине, за Днепр, а затем разбить его.
Первая задача танковой группы (командующий генерал-полковник Клейст) — во взаимодействии с 17-й и 6-й армиями прорвать оборону расположенных вблизи государственной границы войск противника на участке Рава-Русская, Ковель и через Бердичев, Житомир возможно раньше выйти на рубеж реки Днепр в районе Киева и ниже по течению. Отсюда, не теряя времени, продолжать по указанию штаба группы армий "Юг" наступление вдоль Днепра в юго-восточном направлении с целью воспрепятствовать отходу войск противника, действующих на Правобережной Украине, за реку Днепр и затем уничтожить их ударом в тыл.
17-й армии (командующий генерал-полковник Штюльпнагель) — прорвать пограничный оборонительный рубеж противника северо-западнее Львова и, нанося энергичный удар главными силами, сосредоточенными на левом крыле, стремиться отбросить противника в юго-восточном направлении и разбить его. Кроме того, используя продвижение танковой группы, армия должна выйти в район Винница, Бердичев, чтобы затем в зависимости от обстановки продолжить наступление в юго-восточном или восточном направлении.
11-й армии (командующий генерал-полковник фон Шоберт) — прикрывать жизненно важную для ведения [6] Германией войны территорию Румынии от вторжения русских войск. Чтобы обеспечить успех наступления группе армий "Юг", армия должна, демонстрируя развертывание крупных сил, сковать противостоящего противника, а в дальнейшем, по мере развития наступления на других направлениях, во взаимодействии с авиацией воспрепятствовать организованному отходу русских за реку Днепр, преследуя отступающие войска по пятам.
Таким образом, в основе замысла операции группы армий "Юг" была заложена идея глубокого охвата с [Сх.1] [7] севера, а в последующем и с востока основной группировки сил КОВО и ОдВО, сосредоточенной на Правобережной Украине, и уничтожения ее западнее реки Днепр. Этот замысел в ходе штабного учения, проведенного 5 февраля 1941 г. в штабе группы армий "А" в Сен-Жермене, был уточнен, а именно участок главного удара 6-й армии и 1-й танковой группы был определен от Устилуга до Крыстынополя.
Войска Киевского Особого военного округа дислоцировались на Правобережной Украине, прикрывая западный и частично юго-западный участки государственной границы СССР от Влодавы до Липкан общим протяжением около 1000 км.
Юго-западное направление рассматривалось советским военно-политическим руководством как наиболее важное. Поэтому в границах КОВО была сосредоточена крупная группировка советских войск, состоявшая из четырех общевойсковых армий (5, 6, 26, 12-й) и десяти корпусов резерва КОВО.
Всего в составе КОВО к началу войны имелось корпусов: 11 стрелковых, 8 механизированных, 1 кавалерийский, суммарно состоявших из 58 дивизий, в том числе 32 стрелковых, 16 танковых, 8 механизированных, 2 кавалерийских, и, кроме того, 12 УРов. ВВС КОВО состояли из 10 авиадивизий, насчитывавших 2003 самолета главным образом устаревших систем.
Кроме этих сил оперативным планом предусматривалось включить в состав КОВО дополнительно две общевойсковые армии (19-ю и 16-ю), войска которых с 15 июня 1941 г. начали прибывать в районы Фастова и Винницы.
Все силы КОВО были разделены на два эшелона: эшелон прикрытия, включавший в себя войска армий, располагавшихся в приграничной зоне (5, 6, 26 и 12-я), и эшелон главных сил, в который входили все остальные войска КОВО, в том числе и прибывающих 19-й и 16-й армий.
Армии эшелона прикрытия имели задачу, опираясь на оборонительные сооружения укрепленных районов, не допустить прорыва войск противника на территорию СССР, а в случае прорыва — уничтожить силами вторых эшелонов и резервов. Войска эшелона главных сил должны были после отражения нападения противника по особому указанию Главного Командования перенести военные действия на территорию противника. [8]
Армии прикрывали: 5-я армия — луцкое направление, 6-я армия — львовское направление, 26-я армия — дрогобычское направление, 12-я армия — станиславское и черновицкое направления.
Одна дивизия армий прикрытия приходилась на 50 км фронта. Войска армий прикрытия размещались в казармах и лагерях на удалении от 8 до 40 км (а некоторые до 100 км) от государственной границы и от намеченных для них рубежей развертывания для ведения обороны.
Соединения эшелона главных сил располагались на удалении 250—400 км от государственной границы.
При создании оперативной группировки войск в приграничной зоне советское командование исходило из тех соображений, что главным для противника явится краковско-львовское направление, потому что в его пределах проходила наиболее мощная железнодорожная магистраль, ведущая из глубины Польши на Львов, и имелась хорошо развитая сеть шоссейных и грунтовых дорог, что создавало немецко-фашистскому командованию благоприятные условия для быстрого сосредоточения и развертывания своих войск. А глубоко вдающийся в сторону противника дугообразный выступ в районе Львова в связи с изломанным начертанием границы советское командование рассматривало как удобный плацдарм для последующего перехода- наших войск к наступательным действиям после отражения нападения противника. Поэтому на львовском выступе была сосредоточена основная масса сил эшелона прикрытия в составе 6, 26 и 12-й армий, и на это направление были нацелены два наших наиболее сильных механизированных корпуса — 4-й и 8-й{3}. На это же направление был подтянут и 15-й механизированный корпус.
Военно-географическая характеристика полосы боевых действий 5-й армии
Боевые действия войск 5-й армии велись в северо-западной части УССР — в пределах Волынской, Ровенской, Житомирской, Киевской, Черниговской и Полтавской областей. Население этих областей на 90 процентов составляли украинцы, преимущественно занятые в сельском [9] хозяйстве. Лишь незначительная часть населения (около 20 процентов) проживала в городах и работала в основном на предприятиях лесной, пищевой, а также кустарной промышленности.
Местность в полосе действий 5-й армии по ее характеру можно разделить на две части по линии автомагистрали, проходящей от фронта в тыл через Устилуг, Владимир-Волынский, Луцк, Ровно, Новоград-Волынский, Житомир, Киев. Северная ее часть, лежащая в пределах Полесской низменности, так называемое украинское Полесье, покрыта лесными массивами с заболоченными участками, с редко расположенными населенными пунктами. Южная часть представляет собой всхолмленную равнину, образованную северными отрогами Волыно-Подольской возвышенности, спускающимися к Полесью.
Полоса боевых действий 5-й армии пересекалась в меридиональных направлениях рядом рек, представлявших собой водные преграды оперативно-тактического значения. Наиболее важными из них являлись Западный Буг, Турья, Стоход, Стырь (с ее притоком—рекой Иква), Горынь, Случь. Они имели глубину от 1 до 3 м, ширину русла — от 15 до 70 м, долины — от 0,5 до 2 км. Берега рек местами были болотистые, дно илистое. Между реками Иква и Горынь возвышается Ровенское плато высотой 250 м, а в районе Дубно и Мизоч находится Мизочский кряж высотой свыше 300 м над уровнем моря.
В восточной части полосы боевых действий 5-й армии протекают крупные реки оперативного (Принять, Десна) и стратегического (Днепр) значения, данные о которых приведены в главе 4. очерка.
Дорожная сеть в северной части полосы боевых действий армии (в Полесье) была развита слабо. Здесь преобладали грунтовые дороги, труднопроходимые в дождливое время для всех видов транспорта. Грузоподъемность мостов составляла не выше 3 т.
На юге боевых действий армии дорожная сеть была более развита. Главной автодорожной магистралью, тянувшейся от Днепра до границы, было Брестское шоссе, проходившее от Киева через Житомир, Новоград-Волынский, Ровно, Луцк, Ковель, Брест, с ответвлениями от Ровно на Дубно, Львов и от Луцка на Владимир-Волынский, Устилуг и на Львов. Эта автомагистраль являлась жизненно важной артерией. Имелись также четыре автодорожные рокады: Овруч — Житомир — Бердичев; Коростень — Новоград-Волынский — Шепетовка; Дубровица — [10] Рафаловка — Клевань — Ровно — Дубно — Кременец; Чернигов — Киев.
От тыла к фронту в полосе армии были проложены две однопутные железнодорожные магистрали: Киев — Коростень — Сарны — Ковель — Яготин с ответвлениями от Ковеля на Брест и на Владимир-Волынский — Крыстынополь; Киев — Казатин — Шепетовка — Ровно — Киверны — Ковель с ответвлениями от Ровно на Сарны, от Здолбунова на Дубно — Львов и от Киверец на Луцк — Берестечко — Львов. Пропускная способность каждой из этих линий была в среднем 24 пары поездов в сутки.
В целом местность в центральной и южной части полосы армии допускала ведение как наступательных, так и оборонительных боевых действий с широким применением подвижных средств, в то время как северная ее часть, Полесье, была более благоприятна для ведения обороны, по не исключала и возможность ведения наступательных боевых действий на отдельных направлениях, способствуя осуществлению скрытного маневра войсками армии.
Подготовка театра военных действий в полосе 5-й армии заключалась в перешивке западноевропейской железнодорожной колеи на советскую, в строительстве долговременных и полевых оборонительных рубежей вдоль новой государственной границы, а также аэродромов. Это строительство находилось в начальной стадии.
Состав группировки и состояние боевой готовности войск противника перед 5-й армией
Перед 5-й армией на участке от Влодавы до Крыстынополя (174 км по фронту) немецко-фашистское командование сосредоточило крупную группировку своих войск в составе 17, 29, 55 и 44-го армейских корпусов 6-й армии, 3, 48 и 14-го моторизованных корпусов 1-й танковой группы. Суммарно эта группировка насчитывала 21 дивизию.
В первом эшелоне было 10 пехотных и 2 танковые дивизии, во втором эшелоне — 1 пехотная, 3 танковые и 4 моторизованные дивизии. В резерве группы армий "Юг" на луцком направлении была 1 пехотная дивизия (99-я легкая пехотная дивизия). Кроме того, перед крайним правым флангом 15-го стрелкового корпуса в районе Влодавы развернулась часть сил 255-й пехотной дивизии 35-го армейского корпуса группы армий "Центр". [11] [Сх.2]
Для артиллерийского усиления соединений ударной группировки противника, действовавшей против 5-й армии, было привлечено не менее 36 отдельных артдивизионов РГК разных калибров{4}.
Ударную группировку поддерживали основные силы 4-го воздушного флота. [12]
Соединения 6-й немецкой армии и 1-й танковой группы к началу войны были развернуты следующим образом.
На ковельском направлении, считавшемся второстепенным, — на участке Влодава, Собибор (8 км) — заняла исходное положение 255-я пехотная дивизия 35-го армейского корпуса 4-й армии группы армий "Центр". На участке (иск.) Собибор, м. Корытница (74 км) развернулся 17-й армейский корпус в составе 213-й охранной, 56-й и 62-й пехотных дивизий 6-й армии, имея три дивизии в одном эшелоне.
На рубеже Собибор, Гоща развернулась 213-я охранная дивизия, имевшая задачу наступать своим 318-м [13] пехотным полком, усиленным одним артдивизионом, в направлении Опалин, Воля Островецкая с целью сковать противника перед левым флангом 17-го армейского корпуса.
Главные силы 17-го армейского корпуса — 56-я и 62-я пехотные дивизии — развернулись на участке Сверже, Раковец, имея в первом эшелоне по два и во втором по одному полку.
17-й армейский корпус имел задачу — нанося главный удар в направлении Ковеля, разбить поиска 15-го стрелкового корпуса 5-й армии и, отбросив его остатки к северу, обеспечить левый фланг ударной группировки от возможных ударов противника из Полесья.
Па главном, луцко-ровенском направлении на участке от м. Корытница до Крыстынополя (92 км по фронту) развернулись войска ударной группировки противника в составе основных сил 6-й армии и 1-й танковой .группы.
29-й армейский корпус (298, 44 и 299-я пехотные дивизии), заняв исходное положение на участке от м. Корытница до Литовижа и имея три дивизии в первом эшелоне, получил задачу прорвать приграничный оборонительный рубеж советских войск и обеспечить ввод в прорыв 3-го моторизованного корпуса.
3-й моторизованный корпус к исходу 21 июня 1941 г. занимал следующее положение: 14-я танковая дивизия была подтянута головными частями к Войнславице (25 км сев.-зап. Устилуга); 13-я танковая дивизия находилась в лесах севернее Томашува — в 40—50 км от линии фронта; 25-я моторизованная дивизия — в районе Красностава — в 60 км от линии фронта.
На 3-й моторизованный корпус возлагалась особо важная задача. Действуя на северном крыле ударной группировки противника, он должен был после ввода его в прорыв осуществить стремительный рейд в направлении Луцк, Ровно, Житомир, Киев и захватить плацдарм на левом берегу Днепра и переправы в районе Киева.
Ближайшей задачей 3-го моторизованного корпуса являлись выход к 24 июня на реку Стырь и захват переправ в районе Луцка.
55-й армейский корпус (111, 75, 57-я пехотные дивизии), занимая исходное положение на рубеже Литовиж, Потужицка, имел ближайшую задачу прорвать приграничный оборонительный рубеж и, обеспечив ввод в прорыв 48-го моторизованного корпуса, овладеть рубежом Копылов, Тартаков, Переспа. [14]
Соединения 48-го моторизованного корпуса были подтянуты: 11-я танковая дивизия в район Лашува (40 км зап. Сокаля); 16-я танковая дивизия в 30 км севернее Сандомира; 16-я моторизованная дивизия в район Завидува (120—150 км зап. Сокаля).
48-й моторизованный корпус имел задачу стремительно наступать в направлении Переспа, Броды, Дубно, Острог, Бердичев. Ближайшей задачей 48-го моторизованного корпуса был выход на реку Стырь п захват переправ в районах Шуровичей, Берестечко.
44-й армейский корпус (297-я, 9-я пехотные дивизии), развернувшийся на участке Потужицка, Вулька, Белз, имел задачу наступать в направлении Радехов, Броды, обеспечивая левый фланг 6-й армии. 168-я пехотная дивизия — армейский резерв — сосредоточена в районе Грубешова, выставив заслон на реке Западный Буг, на участке Цуцнев, Кшечев.
Б районе Люблин, Радом (120—250 км зап. линии фронта) заканчивал сосредоточение 14-й моторизованный корпус в составе 9-й танковой и: двух моторизованных дивизий СС — "Викинг" и "Адольф Гитлер".
99-я легкая пехотная дивизия — резерв группы армий "Юг" — была сосредоточена в районе Шебрешина (120км зап. Устилуга).
Средняя оперативная плотность войск противника на участке его главного удара в полосе 5-й армии составляла одну дивизию на 5 км фронта.
Войска 6-й армии и 1-й танковой группы были укомплектованы личным составом и материальной частью по штатам военного времени. Соединения и части являлись хорошо сколоченными и подготовленными боевыми единицами. Командующие оперативными объединениями и командиры соединений в большинстве своем были участниками первой мировой войны.
Весь личный состав войск и штабов приобрел боевой опыт в ходе успешно проведенных кампаний второй мировой войны в Польше, на Западе и на Балканах{5}. [15] [Сх.3]
В пехоте особенно четко было отработано взаимодействие в звене батальон — артдивизион. Танковые соединения и части были натренированы в проведении стремительных рейдов на большую глубину и осуществлении гибкого маневрирования в ходе операции и боя.
К началу войны с СССР качество вооружения и боевой техники в немецко-фашистских войсках было значительно улучшено, а их количество увеличено. В войска поступили счетверенные зенитные орудия калибра 20 мм, противотанковые 50-.мм орудия, шестиствольные 150-мм [16] минометы для тяжелых реактивных мин, самоходно-артиллерийские установки. Каждая дивизия имела 75 противотанковых орудий. Как устаревшие, танки марок T-I и T-II были почти полностью заменены новыми танками T-III, на которых вместо 37-мм пушек были установлены пушки калибра 50 мм{6}.
Обращалось особое внимание на твердое знание и уяснение командирами всех степеней предстоящих задач, на продумывание всех деталей операции и их всестороннее обеспечение.
В ходе подготовки войск и штабов к действиям они систематически инспектировались вышестоящими инстанциями. [17] Так, за период с мая по 20 июня 1941 г. войска и штабы 6-й армии и 1-й танковой группы проверялись начальником генерального штаба сухопутных войск генерал-полковником Гальдером (25 мая), командующим 6-й армией генерал-полковником Рейхенау (11 июня), главкомом сухопутных войск фельдмаршалом Браухичем (11 июня), командующим группой армий "Юг" фельдмаршалом Рунштедтом (16 июня) и командующим 1-й танковой группой генерал-полковником Клейстом (18 июня). В ходе этих проверок заслушивались решения командиров корпусов и дивизий, которые эту работу продолжали в подчиненных им частях и подразделениях.
До каждого командира подразделения были доведены схемы расположения наших долговременных огневых сооружений на левом берегу Буга на направлении предстоящих действий с надписью: "С открытыми глазами". Личный состав немецко-фашистских войск, окрыленный легкими победами в прошедших кампаниях и одураченный фашистской пропагандой "о необходимости для Германии жизненного пространства", был настроен воинственно и уверен в своей непобедимости. К тому же многим солдатам, унтер-офицерам и офицерам улыбалась обещанная перспектива получить в покоренной России крупные наделы земли с даровой рабочей силой.
Общее впечатление отрадное. Войска превосходные. Подготовка операции штабами продумана в общем хорошо — так отмечал в своем дневнике бывший начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Гальдер 13 июня 1941 г.
"...Сухопутная армия смогла начать свой роковой поход против Советского Союза, имея недосягаемый для того времени уровень боевого мастерства, обладая большим опытом и уверенностью в своих силах", — отмечал немецкий генерал Б. Мюллер-Гиллебранд{7}.
С 10 июня 1941 г. войска немецкой ударной группировки начали занимать исходные п выжидательные районы: пехотные дивизии на удалении 7—20 км, танковые и моторизованные дивизии на удалении 25—150 км от государственной границы. Артиллерия в это же время побатарейно и поорудийно занимала огневые позиции, тщательно укрытые от наблюдения с правого берега реки Западный Буг. Вблизи исходных районов были развернуты [18] полевые склады с запасами всех видов, а в войсках имелись значительные возимые запасы.
Чтобы скрыть цели и масштабы сосредоточения такой массы войск у нашей западной границы, немецко-фашистское командование осуществило целую систему тщательно продуманных мероприятий по оперативно-стратегической маскировке и дезинформации советского военного командования. К их числу относились растянутая но времени переброска железнодорожных эшелонов с Запада к границе и тщательная маскировка войск в районах сосредоточения; имитирование штабов армий в тех пунктах, из которых они уже ,убыли, и присвоение условных наименований вновь прибывшим штабам армий и соединений. Так, штаб 2-й немецкой армии, убывшей в резерв ОКХ, продолжал имитироваться в Замостье. Вновь прибывший в Замостье штаб 48-го моторизованного корпуса получил наименование "штаб по строительству укреплений". Оборудование плацдарма для наступления осуществлялось под видом оборонительных работ. Исходное положение непосредственно на правом берегу реки Буг пехотные дивизии первого эшелона заняли в ночь на 22 июня 1941 г.
Состав, дислокация и состояние войск 5-й армии
5-я армия, .входившая в эшелон прикрытия КОВО, дислоцировалась в административных границах Волынской, Ровенской и частично Львовской областей.
В командование армией в январе 1941 г. вступил генерал-майор танковых войск М. И. Потапов, членом Военного совета был дивизионный комиссар М. С. Никишев, начальником штаба армии — генерал-майор Д. С. Писаревский, начальником отдела политической пропаганды — бригадный комиссар Е. М. Кальченко, начальником артиллерии армии — генерал-майор В. Н. Сотенский, начальником оперативного отдела — полковник В. В. Давыдов-Лучицский, начальником разведывательного отдела — полковник Ф. С. Сергиенко, начальником связи — полковник С. А. Куренков, заместителем начальника штаба по тылу — полковник Н. М. Федорченко.
В состав 5-й армии входили: два стрелковых корпуса (15 и 27 ск), имевшие в своем составе всего пять стрелковых дивизий (45, 62, 87, 124 и 135 сд); два механизированных корпуса (22 и 9 мк), включавшие в себя четыре танковые и две моторизованные дивизии; два с [19] половиной укрепленных района (Ковельский, Владимир-Волынский и два узла обороны Струмиловского УРа); три зенитных артдивизиона ПВО (87, 374 и 295 зад); один батальон ВНОС (22-й).
В оперативном подчинении командующего армией находились две авиационные дивизии (14-я смешанная и 62-я бомбардировочная).
С объявлением мобилизации в подчинение командарма должны были поступить одна артиллерийская противотанковая бригада (1 аптбр), один гаубичный артиллерийский полк РГК (589-й) и два пограничных отряда войск НКВД (98 и 90 по).
Войска 5-й армии к 4 часам 22 июня располагались рассредоточение полками и батальонами на площади до 170 км по фронту и 100 км в глубину.
В первом эшелоне армии находились четыре стрелковые дивизии 15-го и 27-го стрелковых корпусов, части которых, будучи удалены от государственной границы на расстояние от 10 до 65 км, располагались следующим образом.
15-й стрелковый корпус (командир полковник И. И. Федюнинский) — в районе (иск.) Влодава, Парыдубы, Ковель. Два корпусных артиллерийских полка находились в Повурском артиллерийском лагере (20 км вост. Ковеля). Штаб корпуса — в Ковеле.
Части 45-й стрелковой дивизии (командир генерал-майор Г. И. Шерстюк) дислоцировались: 10-й стрелковый полк — Шацк; 61-й стрелковый полк — Любомль; 53-й стрелковый полк— Ковель. Удаление от границы — 20— 65 км. Артиллерийские полки — в Повурском артиллерийском лагере. Штаб дивизии — в Ковеле.
62-я стрелковая дивизия (командир полковник М. П. Тимошенко). Основные силы соединения после марша из лагеря Киверцы вечером 19 июня сосредоточились: 306-й стрелковый полк — в районе Радехов, Бережце, Замлынье; 123-й стрелковый полк и два артиллерийских полка — в лесу южнее Мосура; 104-й стрелковый полк — Хоростков. Удаление частей дивизии от границы — от 1 до 12 км. КП 62-й стрелковой дивизии развернулся в лесу — 3 км южнее Мосура.
27-й стрелковый корпус (командир генерал-майор П. Д. Артеменко) дислоцировался в районе Владимир-Волынский, Тартаков, Горохов. Два корпусных артиллерийских полка после марша из Повурского лагеря с 20 июня [20] находились в роще 2 км западнее м. Торчип, КП 27-го корпуса с 20 июня — в лесу 10 км юго-западнее м. Тор-чин.
87-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Ф. Ф. Алябушев). Стрелковые полки располагались в дивизионном лагере в районе Когильно — в 25 км от границы; артиллерийские полки — в военном городке на западной окраине Владимира-Волынского — в 13 км от границы. Штаб дивизии — во Владимире-Волынском.
124-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Ф. Г. Сущий) дислоцировалась стрелковыми полками:
622-й — в Порнцке; 771-й — в Тартакове; 406-й — в Горохове; 341-й гаубичный артиллерийский полк — в Спасове и Фусове; 469-й артиллерийский полк — в Брапах. Удаление частей дивизии от границы — 10—35 км. Штаб дивизии — в Горохове.
135-я стрелковая дивизия (командир генерал-майор Ф. П. Смехотворов) находилась на марше из пунктов дислокации мирного времени (Дубно, Острог, Изяслав) в район м. Локачи, м. Свпнюхп. К 4 часам 22 июня голова колонны главных сил достигла района дневки — лагеря Киверцы (12 км сев.-вост. Луцка на удалении 100 км от границы).
22-й механизированный корпус (командир генерал-майор С. М. Кондрусев). 19-я танковая дивизия, 215-я моторизованная дивизия и штаб 22-го механизированного корпуса расположились в военном городке Ровно (150 км от границы); 41-я танковая дивизия — в военном городке Владимир-Волынский (12 км от границы).
9-й механизированный корпус (командир генерал-майор К. К. Рокоссовский) — 35-я танковая дивизия, 131-я моторизованная дивизия и штаб 9-го механизированного корпуса — в Новограде-Волынском, 20-я танковая дивизия — в Шепетовке.
1-я артиллерийская противотанковая бригада (командир генерал-майор К. С. Москаленко) — в лагере Киверцы.
589-й гаубичный артиллерийский полк РГК — в Повурском артиллерийском лагере.
87-й зенитно-артиллерийский дивизион ПВО — в Ковеле; 374-й зенитно-артиллерийский дивизион ПВО и 22-й отдельный батальон ВНОС — в Луцке.
Оперативно подчиненные 5-й армии авиасоединения базировались: [21]
[Сс.21-29: Боевой и численный состав 5-й армии к началу войны. См. Приложение 1] [29]
14-я смешанная авиадивизия — на аэродромах Велицк, Колки, Федоровна соответственно в 100, 130 и 360 км от государственной границы. Штаб дивизии — в Лупке;
62-я бомбардировочная авиадивизия — на аэродромных узлах Красная Волока, Б. Фосня в 460—620 км от границы.
Управление 5-й армии к рассвету 22 июня передислоцировалось из Луцка на КП — в лес 15 км восточное Ковеля (в районе клх. Бытень).
За 5-й армией, на удалении от границы 300—400 км, располагались резервы КОВО, переданные впоследствии в подчинение командующего 5-й армией.
31-й стрелковый корпус (командир генерал-майор А. И. Лопатин) с 18 июня находился на марше из района Белокоровичи, Овруч, Коростень в район Трояновка, Окопск, Гряды, Чарторийск, Рафаловка (35—80 км вост. Ковеля), куда он должен был прибыть к 28 июня.
К утру 22 июня соединения корпуса выходили в районы дневки: 195-я стрелковая дивизия — Сновидовичи;
200-я стрелковая дивизия — Березьне, 193-я стрелковая-дивизия — Каменка (200—250 км от границы).
19-й механизированный корпус (командир генерал-майор Н. В. Фекленко) в составе 40-й, 43-й танковых, 213-й моторизованной дивизий находился в пунктах дислокации — Житомир, Бердичев, Казатин (300—350 км от границы).
Состояние войск 5-й армии характеризовалось следующими показателями.
Стрелковые дивизии, содержавшиеся по штатам военного времени, имели в среднем по 10 тыс. человек, или 70 процентов от положенной им численности личного состава.
Укомплектованность этих дивизий начальствующим (то есть генеральским и офицерским) составом в среднем составляла 68—70 процентов, сержантами — 70—72 процента и рядовыми — 66 процентов. Водительского состава к наличному автотранспорту стрелковые дивизии имели 60—70 процентов.
Некомплект начальствующего состава планировалось покрыть за счет проведения мобилизации командиров запаса — уроженцев восточных областей Украины; некомплект сержантов — за счет выдвижения из рядовых и частично за счет унтер-офицеров бывшей польской армии— уроженцев западных областей Украины — после переподготовки их на дивизионных учебных сборах; некомплект [30] рядового состава мог быть полностью покрыт за счет приписников — уроженцев Западной Украины, за исключением водителей автомобилей и тракторов, которые приписывались к частям из восточных областей Украины.
Потребность в конском составе могла быть полностью удовлетворена за счет местных ресурсов.
Стрелковым вооружением дивизии обеспечивались полностью, за исключением некоторых его видов: так, пистолетов-пулеметов (автоматов ППД) имелось 30—35 процентов, крупнокалиберных пулеметов — около 15 процентов, комплексных зенитных установок — только 6 процентов штата.
Артиллерийским вооружением стрелковые дивизии обеспечивались в основном полностью, за исключением 37-мм зенитных пушек, некомплект которых составлял 50 процентов.
Укомплектованность корпусных артиллерийских полков материальной частью составляла 82 процента, но корпусные зенитные артиллерийские полки были укомплектованы 76-мм зенитными пушками на 37—40 процентов. Обеспеченность механизированным транспортом стрелковых дивизий составляла 40—50 процентов. Недостающие автомашины и тракторы планировалось пополнить ресурсами народного хозяйства восточных областей Украины, по потребность в специальных машинах, и особенно в передвижных авторемонтных мастерских, не могла быть удовлетворена и после мобилизации из-за отсутствия таковых в районах комплектования.
Обеспеченность стрелковых дивизий подвижными средствами разведки также была низкой. Так, мотоциклов имелось 25 процентов, бронеавтомобилей — 48, танков Т-37 и Т-40-54 процента, причем большинство этих средств нуждалось в капитальном и среднем ремонте.
Части связи содержались по штатам мирного времени{8}.
Инженерными средствами стрелковые дивизии располагали в таких нормах: носимого шанцевого инструмента имелось 90—100 процентов, возимого — 30—40, минно-подрывных средств — 35—50, маскировочных сетей — 20 процентов{9}. [31]
Обеспеченность войск 5-й армий составляла: боеприпасов для стрелкового и артиллерийского оружия имелось на войсковых складах 2,5 боекомплекта{11}, но для пистолетов-пулеметов (автоматов) имелось всего 10 процентов, для 37-мм зенитных пушек — 20 и для 76-мм зенитных пушек — 70 процентов этой нормы.
Ощущалась нехватка бронебойных снарядов и патронов для орудий всех калибров н для стрелкового оружия. В войсках имелся двухнедельный неснижаемый запас продфуража.
Обозно-вещевым имуществом войска планировалось обеспечивать из НЗ и за счет местных ресурсов.
Подготовленность войск 5-й армии характеризовалась следующими данными.
Значительная часть старшего начальствующего состава армии, командиров соединений и частей, уцелевшая после сталинских репрессий, участвовала в первой мировой и гражданской войнах, некоторые из них—в боях с японскими захватчиками или с белофиннами в 1939— 1940 гг. и имели боевой опыт, но, сравнительно недавно выдвинутые на руководящие должности, они еще полностью их не освоили и не твердо знали свои боевые задачи по оперативному плану. Штабы армии и стрелковых соединений возглавлялись опытными начальниками и были сколочены удовлетворительно, но штабы частей, укомплектованные малоопытными офицерами, нуждались в дополнительной тренировке и сколачивании.
Подготовленность кадрового сержантского и рядового состава стрелковых войск могла быть оценена вполне удовлетворительно, но рядовой состав, призванный осенью 1940 г., прошел подготовку только в составе отделения.
С 20 мая 1941 г. в целях переподготовки весь рядовой и сержантский состав запаса, проживавший в западных областях Украины, привлекался на 45-дневные учебные сборы при стрелковых дивизиях. В связи с этим в каждую стрелковую дивизию (кроме 135-й){12} дополнительно влилось около 2500 человек рядового и по 150—200 человек сержантского состава{13}. Это позволило довести численность личного состава каждой стрелковой дивизии до [32] 12-12,5 тыс. человек, или до 85—90 процентов штатного состава военного времени. Комплект офицерского и сержантского состава, а также механиков-водителей остался неполным.
Мобилизационные планы во всех стрелковых соединениях и частях были отработаны. Они систематически проверялись вышестоящими штабами, уточнялись и исправлялись. Приписка к соединениям и частям личного состава, мехтранспорта, лошадей, обозно-вещевого имущества за счет ресурсов народного хозяйства была в основном закопчена (кроме 135 сд).
Предусмотренный мобилизационными планами частей порядок отмобилизования в основном сводился к следующему.
Каждая часть делилась на два мобилизационных эшелона{14}.
В первый мобилизационный эшелон включалось 80— 85 процентов кадрового состава части, не связанного проведением мобилизационных мероприятии с прибывавшим пополнением. В каждом полку в состав первого эшелона входило два батальона в полном и один батальон в сокращенном составе, а также основная часть спецподразделений{15}. Срок готовности первого эшелона к выступлению в поход для выполнения боевой задачи был установлен в 6 часов.
Второй мобилизационный эшелон части включал в себя 15—20 процентов кадрового состава, а также весь прибывавший по мобилизации приписной состав запаса. Срок готовности второму эшелону частей, а следовательно, всему соединению, был установлен: для соединений, дислоцированных в приграничной полосе, а также для войск ПВО и ВВС — не позднее установленного дня мобилизации, а для всех остальных соединений — через сутки. К концу этих сроков весь личный состав, прибывавший по мобилизации, должен был, пройдя санитарную обработку, получив оружие, обмундирование, снаряжение и боеприпасы, влиться в те подразделения, к которым он был приписан{16}. Для оказания помощи райвоенкоматам в проведении призыва и сопровождения призывников в части и мобилизационных планах частей предусматривалась [33] посылка команд кадровых военнослужащих на сборные пункты военкоматов.
Кроме доукомплектования своих частей и соединений на штабы всех степеней возлагались дополнительные задания но развертыванию новых формирований, которые в мирное время отсутствовали или находились в свернутом состоянии, имея лишь складированное имущество НЗ и по нескольку человек кадра. Эти дополнительные мобилизационные задания ложились тяжелым бременем на соединения и части{17}.
Всем соединениям и частям устанавливались укрытые от наблюдения с воздуха районы отмобилизования вне пунктов их дислокации, а также определялся порядок выхода частей в эти районы и прикрытия их во время отмобилизования.
По заключению комиссий штабов армии и округа, проверявших состояние мобилизационной готовности стрелковых соединений и частей в мае—июне 1941 г., все стрелковые дивизии и корпусные части признавались готовыми к отмобилизованию в установленные сроки{18} (исключая 135-ю стрелковую дивизию, которая могла закончить отмобилизование позже){19}.
В целом стрелковые соединения 5-й армии вместе с входившими в их состав артиллерийскими, инженерными частями и войсками связи были подготовлены, сколочены и боеспособны. Их первые эшелоны могли быть готовь к выполнению боевых задач через 6—8 часов после объявления боевой тревоги.
Бронетанковые и механизированные войска 5-й армии состояли из 9-го и 22-го механизированных корпусов, а также танковых и бронеавтомобильных рот — разведывательных батальонов стрелковых дивизий. Кроме того, а состав 5-й армии с 25 июня вошел 19-й механизированный корпус. Поэтому в данном разделе будет рассмотрено состояние всех этих трех механизированных корпусов.
22, 9 и 19-й механизированные корпуса формировались с апреля 1941 г. на базе бывших танковых бригад и к началу войны находились еще в стадии организации поэтому к выполнению боевых задач были не готовы, причем формировались по штатам военного времени, за [34] исключением некоторых частей обеспечения, остававшихся в штатах мирного времени{20}.
Располагая относительно большей численностью личного состава (танковая дивизия — 9 тыс. человек, или 80 процентов, моторизованная дивизия — 10,2 тыс. человек, или 90 процентов штатов военного времени), механизированные соединения имели некомплект начальствующего и сержантского состава (40—50 процентов).
Особенно неблагополучно обстояло дело с укомплектованностью частей командирами танков и танковых подразделений, а также механиками-водителями и другими специалистами{21}.
Проблема некомплекта в командном и техническом составе мотомехвойск так и не была решена до начала войны, так как нужные специалисты не прибывали из других военных округов по нарядам центра или вообще отсутствовали среди приписного состава запаса в районах комплектования дивизий{22}. Недоукомплектованы были и штабы мотомехчастей, вследствие чего они не могли считаться полноценными органами управления{23}.
Не лучше обстояло дело с укомплектованностью мотомехвойск бронетанковой техникой. Танковые и мотодивизии [35] механизированных корпусов были укомплектованы в основном танками устаревших марок с изношенной материальной частью. Танковый парк трех механизированных корпусов, насчитывавший 1406 танков, или 47 процентов штатной численности военного времени, состоял из танков Т-26 и Т-38 (75,6 процента) и из танков БТ (21,8 процента){24}.
Танков новейшей конструкции было всего 36 (в 41-й танковой дивизии — 31 и в 43-й танковой дивизии — 5), а танков Т-34-2 (в 40-й танковой дивизии), что составляло 2,6 процента всего наличного количества танков.
Укомплектованность тапками дивизий механизированных корпусов была крайне неравномерной: наряду с дивизиями, укомплектованными танками только на 10 процентов (20-я), была танковая дивизия (41-я), имевшая 425 танков, или 110 процентов штатов военного времени. Большинство дивизий имело от 140 до 250 танков каждая, или от 40 до 60 процентов штатов военного времени (по штату военного времени танковая дивизия должна была иметь 375 танков, а мотодивизия — 275 танков).
Неудовлетворительное техническое состояние танков обусловливалось не только их изношенностью, но и плохой организацией ремонта неисправной матчасти из-за неукомплектованности ремонтно-восстановительных подразделений нужными специалистами, а также из-за отсутствия ремонтных средств и нехватки запасных частей.
По численности танков на первом месте стоял 22-й механизированный корпус, имевший 682 танка. Наиболее боеспособной в нем была 41-я танковая дивизия, насчитывавшая 425 танков, в том числе 31 танк КВ. На втором месте стоял 19-й механизированный корпус, имевший 449 танков. Наиболее боеспособной в нем была 43-я танковая дивизия — 241 танк, в том числе 5 танков КВ. На третьем месте стоял 9-й механизированный корпус, имевший 275 танков. Наиболее боеспособной в нем была 35-я; танковая дивизия — 123 танка.
Из имевшихся в дивизиях танков было исправных и [36] могущих принять участие в первых боях не более 55—65 процентов, а в некоторых дивизиях и того меньше.
Стрелковым вооружением танковые и моторизованные дивизии, кроме винтовок и карабинов, были обеспечены не полностью: ручными пулеметами — на 50 процентов, автоматами — до 40 процентов, зенитными комплексными установками — до 20 процентов, крупнокалиберными пулеметами — до 12,5 процента.
Артиллерийской и материальной частью танковые и моторизованные дивизии были обеспечены: 76-мм орудиями — на 70 процентов, 152-мм гаубицами — от 33 до
66 процентов, 37-мм зенитными пушками — от 33 до 50 процентов. Ощущался острый недостаток в приборах управления огнем (не хватало танковых перископов, панорам, компасов, биноклей, буссолей){25}. В частях ощущался острый недостаток бронебойных снарядов. Бронебойные снаряды для 152-мм орудий танков KB вовсе отсутствовали.
Мехтранспортом танковые и моторизованные дивизии также были недоукомплектованы. Автомашин имелось 22—38 процентов, тракторов — 20—40 процентов.
В гаубичных полках недоставало арттягачей, что снижало их маневренность. Некомплект мехтранспорта не мог быть покрыт полностью в военное время за счет ресурсов народного хозяйства. Обеспеченность передвижными авторемонтными мастерскими типа А и Б составляла 7—10 процентов, а автоцистернами и бензозаправщиками — до 11 процентов, водомаслозаправщики отсутствовали.
Обученность личного состава танковых войск была слабая. К началу войны танкисты успели пройти подготовку только в составе экипажа, причем механики-водители не имели достаточной практики в вождении машин и проведении текущего ремонта в полевых условиях.
В целом танковые части и соединения не являлись сколоченными боевыми единицами, имели пониженную боеспособность и не были готовы к отмобилизованию.
Командующему 5-й армией оперативно подчинялись 14-я смешанная и 62-я бомбардировочная авиационные дивизии.
14-я смешанная авиационная дивизия (командир полковник И. А. Зыканов) базировалась рассредоточение по полкам на аэродромах: 17-й истребительный авиационный [37] полк — Велицк (40 км сев. Лупка); 89-й истребительный авиационный полк — Колки (40 км сев.-вост. Лупка); 46-й — Млынув (10 км сев. Дубно); 253-й штурмовой авиационный полк — Федоровна (16 км вост. Новограда-Волынского). Штаб 14-й авиадивизии находился в Луцке.
Дивизия имела в своем составе 176 истребителей устаревших типов (И-16 и И-153), для которых было подготовлено 186 экипажей, в том числе для действий в сложных условиях днем — 126, ночью — 75 и на высотах свыше 6 тыс. м — 79 экипажей.
253-й штурмовой авиационный полк к началу войны находился в стадии формирования и к боевым действиям был не готов.
62-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир полковник В. В. Смирнов) дислоцировалась: 52-й бомбардировочный авиационный полк — Красная Волока (35 км сев.-зап. Коростеня); 94-й авиационный полк — Б. Фосня (6 км юж. Овруча); 226-й и 227-й бомбардировочные полки, дислоцировавшиеся в Красной Волоке и Баскаках (35 км юго-вост. Коростеня), перевооружались на новую материальную часть и к боевым действиям были подготовлены слабо. Штаб дивизии — в Овруче.
В 52-м и 94-м скоростных бомбардировочных полках. имелось 99 боевых самолетов, в том числе 84 самолета устаревших типов СБ и 15 самолетов нового типа Пе-2.
Для 84 самолетов типа СБ было подготовлено 107 экипажей, в том числе к действиям: в сложных условиях днем — 42, ночью — 14, на высотах свыше 6 тыс. м— 38 экипажей. Экипажи самолетов Пе-2 не закончили под-. готовку.
17 июня 1941 г. была получена директива НКО о маскировке аэродромов, рассредоточении и маскировке самолетов, но практические мероприятия по выполнению этих требований не были проведены. Полки продолжали базироваться на своих аэродромах. Самолеты были рассредоточены в их границах, маскировка из-за недостатка маскировочных сетей отсутствовала. Вопросы вывода самолетов из-под ударов вражеской авиации не продуманы.
Приграничные укрепленные районы
В полосе 5-й армии вдоль государственной границы весны 1940 г. силами войск и двух военно-строительных отрядов осуществлялось строительство укрепленных [38] районов: Ковельского УРа № 9 — на участке (иск.) Влода-ва, Городло (7 км сев.-зап. Устилуга); Владимир-Волынского УРа № 2 — на участке (иск.) Городло, Скоморохи (5 км сев. Сокаля) и два северных узла обороны Струмиловского УРа № 4 — на участке (иск.) Скоморохи, Крыстынополь{26}.
Состояние и готовность указанных УРов к началу войны были следующими: в Ковельском УРе была основательно оборудована только полоса обеспечения (предполье), проходившая вдоль государственной границы и состоявшая из 14 батальонных районов и одного отдельного ротного опорного пункта{27}; к строительству долговременных сооружений главной полосы обороны этого УРа, намеченной по линии Дубечно, Крымно, Нудыжа, Згораны, Любомль, Пузув (20—40 км от границы), планировалось приступить в 1941 г., но до начала войны были проведены только рекогносцировка и определение мест установки дотов. Постоянный гарнизон Ковельского УРа состоял из двух пулеметных батальонов.
Во Владимир-Волынском УРе также была оборудована полоса обеспечения глубиной от 1 до 4 км, включавшая в себя десять батальонных районов полевого типа, построенных вдоль правого берега Буга. Готовность — 80—90 процентов.
Главная полоса обороны УРа была оборудована долговременными сооружениями только на 30 процентов. Из намеченных к строительству 7 узлов обороны с общим количеством 25 опорных пунктов к началу войны построили, и то не полностью, только 4 правофланговых узла обороны, в которых из 13 запланированных опорных пунктов было построено 8 опорных пунктов с общим количеством 97 долговременных сооружений, но были вооружены [39] и заняты гарнизонами только 61 дот{28}. Постоянный гарнизон Владимир-Волынского УРа состоял из четырех пулеметных батальонов и одного артиллерийского дивизиона капонирной артиллерии, которые с 5 июня 1941 г. занимали четыре правофланговых узла обороны.
В двух северных узлах обороны Струмиловского УРа, входивших в полосу 5-й армии, из девяти запланированных к постройке в них опорных пунктов было закончено строительство только пяти.
Постоянный гарнизон этих двух узлов обороны состоял из двух пулеметных батальонов, усиленных капонирной артиллерией.
Главная (долговременная) полоса обороны Владимир-Волынского и Струмиловского УРов создавалась на удалении 1—3 км от границы, а на отдельных участках примыкала к пей (в районе Михале, 4 км сев. Крылува, и на участке Потужицка Вулька, Крыстынополь), сливаясь с полосой обеспечения.
Основными недочетами в системе долговременной обороны приграничных УРов являлись: малая глубина обороны, включавшая в себя только одну полосу при отсутствии подготовленных рубежей в тылу; равномерное расположение оборонительных сооружений вдоль фронта без уплотнения их на наиболее важных направлениях; малочисленность постоянного гарнизона УРов, изолированность оборонительных сооружений, не связанных между собою ходами сообщения, что не обеспечивало взаимодействия и маневра подразделений в ходе боя; слабое развитие связи. План строительства наземных линий связи был выполнен всего на 32 процента, а подземных линий— только лишь на 13 процентов{29}; неудовлетворительная маскировка сооружений; слабое оборудование УРов в противотанковом отношении: план устройства противотанковых заграждений был выполнен на 25 процентов. Этот недостаток относился и к полосе обеспечения; между узлами обороны оставались широкие промежутки, не заполненные дотами и не занятые войсками.
Вследствие этих недочетов долговременные сооружения приграничных УРов вместе с их гарнизонами могли рассматриваться лишь как некоторое дополнение и усиление системы полевой обороны. [40]
В целом же вся система приграничных оборонительных сооружений, включая оборудованную на 80—90 процентов полосу обеспечения и недостроенную главную полосу УРов, несмотря на все недостатки, представляла собою довольно развитую инженерную основу для ведения упорной обороны войсками дивизий первого эшелона армии, но при условии своевременного занятия ими подготовленных сооружений.
Организация тыла 5-й армии
Перед войной тыловые части и учреждения 5-й армии содержались в сокращенном составе, необходимом лишь для обеспечения текущих потребностей войск в мирное время и хранения мобилизационных запасов.
Снабжение войск осуществлялось со стационарных складов: из артиллерийского склада в Ковеле; из пяти складов ГСМ, расположенных в Ковеле, Владимире-Волынском, Дубно, Киверцах, Повурске; из двух продскладов — в Ковеле, Ровно; из вещевого склада — в Ровно из трех инженерных складов — в Шапке, Любомле, Порицке; из склада АБТИ и склада топокарт — в Луцке. Ремонт техники производился на рембазе и в ПАРМе — в Лупке. Лечение личного состава осуществлялось в трех стационарных военных госпиталях — в Луцке, Ровно, Ковеле, лошадей — в ветлазарете во Владимире-Волынском.
Как видно из расположения складов, их базирование было приближено к железнодорожной рокаде Ковель — Киверцы — Луцк — Ровно — Дубно, проходящей в приграничной зоне. На эти склады завезли значительное количество запасов материально-технических средств для нужд военного времени: по продфуражу—10—15 сутодач; по боеприпасам — 2,5 боекомплекта; по ГСМ — 33 заправки. Такое большое сосредоточение запасов в передовой зоне могло обеспечить потребность войск на первые 10—15 суток войны. Но в случае вынужденного отхода наших войск эти запасы могли быть потеряны, так как из-за нехватки автотранспорта в войсках и армейском звене эвакуация их не была бы обеспечена.
Задача 5-й армии по плану прикрытия и решение командующего армией
Директивами командующего войсками КОВО от 7 февраля и от 18 апреля 1941 г. 5-й армии были поставлены следующие задачи:
прикрыть сосредоточение и развертывание войск армии;прочно опираясь на оборонительные сооружения Ковельского, Владимир-Волынского и двух северных узлов обороны Струмиловского УРа, не допустить прорыва противника на территорию СССР, а его прорвавшиеся части уничтожить;
прочно обеспечить направления Холм, Ковель; Красностав, Луцк; Замостье, Сокаль, Горохов;
не допустить прорыва авиации противника на территорию СССР;
обеспечить охрану объектов и сооружений военного и государственного значения.
Разграничительные линии: справа — река Припять, [42] (иск.) Пинск, (иск.) Влодава; слева — Кременец, Крыстынополь. Тыловая граница: Нобель (80 км сев.-зап. Сарн), Кременец{30}.
В состав армии включались: 15-й стрелковый корпус (45-я, 62-я стрелковые дивизии); 27-й стрелковый корпус (87, 124, 135-я стрелковые дивизии); 22-й механизированный корпус (19-я, 41-я танковые дивизии, 215-я моторизованная дивизия); 9-й механизированный корпус (20-я, 35-я танковые дивизии, 131-я моторизованная дивизия); 589-й гаубичный артполк РГК; 87, 295 и 374-я отдельные зенитные артдивизионы; 29-й отдельный батальон и 2-я отдельная рота ВНОС; Ковельский УР (47-й, 201-й пульбаты); Владимир-Волынский УР (19, 20, 145, 146-й пульбаты, 85-й и 92-й отдельные артдивизионы) ; два северных узла обороны Струмиловского УРа (42-й, 35-й пульбаты); 98-й и 90-й пограничные отряды войск НКВД. В оперативное подчинение командарма передавались 14-я смешанная и 62-я бомбардировочная авиадивизии.
Этими директивами командующего войсками КОВО были также определены задачи корпусов, частей ПВО, ВНОС, авиадивизий, передаваемых в оперативное подчинение, мероприятия по инженерному и тыловому обеспечению, а также по взаимодействию с погранвойсками.
Дальнейшая детализация задач и доведение их до исполнителей возлагались на командование и штаб 5-й армии. От командующего армией требовалось в течение зимы 1941 г. лично провести по одному полевому выезду с командирами соединений и по одному учению с командирами частей прикрытия границы в районах их действий в целях изучения местности и проработки возможных вариантов боевых действий.
На основе этих директив командующего КОВО к 5 мая 1941 г. командование и штаб 5-й армии разработали план прикрытия границы в полосе 5-й армии. После утверждения командующим войсками КОВО он вошел в силу, и на его основе с участием начальников штабов корпусов были разработаны частные боевые приказы и распоряжения, доведенные в конце мая — начале июня 1941 г. до исполнителей.
Содержание плана прикрытия государственной границы в полосе 5-й армии и отданных в его развитие частных боевых приказов сводилось к следующему. [43] [Сх.4] [44]
Вся армейская полоса 5-й армии протяжением по фронту 176 км именовалась районом прикрытия (РП) № 1. Он был разделен на два корпусных участка, каждый из которых делился на два дивизионных подучастка, а последние — на полковые участки, состоявшие из батальонных районов. Всего в полосе армии было четыре дивизионных подучастка (для стрелковых дивизий первого эшелона) и восемь полковых участков. Войскам армии были поставлены задачи:
15-му стрелковому корпусу (45-я, 62-я стрелковые дивизии) с 589-м гаубичным артиллерийским полком РГК, двумя отдельными пулеметными батальонами Ковельского УРа, 98-м пограничным отрядом и 1-й комендатурой 90-го пограничного отряда НКВД, опираясь на полосу обеспечения Ковельского УРа, прикрыть государственную границу на участке (иск.) Влодава, Парыдубы (фронт 84 км). Прочно обеспечить направление Холм, Ковель. Штаб 15-ro стрелкового корпуса с 16.30 (М—1) —в Любомле.
Разгранлиния: справа — Пинск, Влодава; слева — Рожище, Свинюхи, клх. Бережницка.
45-й стрелковой дивизии с 47-м, 201-м отдельными пулеметными батальонами, девятью заставами 98-го пограничного отряда упорно оборонять государственную границу на участке (иск.) Влодава, Бережце (фронт 54 км).
Разгранлиния: слева — (иск.) Тарговица, Бережце. Выход к границе частей 45-й стрелковой дивизии и занятие ею районов обороны планировались для батальонов первого эшелона с 7.00 до 18.00 первого дня (М—1), для всех остальных частей и подразделений дивизии — к 15.00—16.00 второго дня (М—2).
62-й стрелковой дивизии (без 104-го стрелкового полка) с пятью заставами 98-го пограничного отряда упорно оборонять границу на участке (иск.) Бережце, клх. Бережницка (фронт 30 км). Выход 62-й стрелковой дивизии к границе и занятие ее частями районов обороны планировались к 24.00 третьего дня мобилизации (М—3). Штаб дивизии с 20.00 третьего дня (М—3) — в Мосуре.
104-й стрелковый полк 62-й дивизии, составляя резерв корпуса, должен был сосредоточиться в районе Подгородно, Машев, Хоростков, подготовив контратаки в направлениях Любомль, Яготин; Куспище, Згораны; Заглинки, Мосур.
Учитывая, что на выдвижение 62-й стрелковой дивизии [45] (из Киверец) в полосу обороны потребуется трое суток, прикрытие границы до ее подхода возлагалось на соседние дивизии.
Планом предусматривалось централизованное использование корпусной и приданной артиллерии путем создания корпусной артиллерийской группы дальнего действия (АДД) в составе 231-го и 264-го артполков и 589-го гаубичного артполка РГК с занятием огневых позиций в районе Ровно, Яготин, Рымачи к 20.30 (М—1).
Задачами группы АДД 15-го стрелкового корпуса были: не допустить переправы войск противника через реку Западный Буг на участке Гоща, Уханьске; поддержать контратаки 3-го батальона 61-го стрелкового полка, 2-го батальона 253-го стрелкового полка и 104-го стрелкового полка.
27-му стрелковому корпусу (87, 124, 135-я стрелковые дивизии) с Владимир-Волынским УРом, 1-м и 2-м узлами обороны Струмиловского УРа, 90-м погранотрядом упорно оборонять государственную границу на участке (иск.) клх. Бережницка, Крыстынополь (фронт 92 км) и прикрыть направления Красностав, Луцк; Замостье, Тышовцы, Сокаль, Горохов. Штаб 27-го корпуса с 15.00 (М—1) — в м. Локачи.
87-й стрелковой дивизии с 460-м артполком, Владимир-Волынским УРом, девятью заставами 90-го погран-отряда, опираясь на Владимир-Волынский УР, прочно оборонять государственную границу на участке (иск.) клх. Бережницка, (иск.) Литовиж (фронт 54 км), прикрывая направление Владимир-Волынский, Луцк. Штаб 87-й стрелковой дивизии с 9.00 (М—1) — в Зимно.
Занятие войсками района обороны планировалось для четырех пульбатов УРа через 2 часа, для стрелковых батальонов полков первого эшелона — к 6.00, для всех остальных сил дивизии—к 17.00 первого дня (М—1).
124-й стрелковой дивизии с 21-м артполком, шестью заставами 90-го погранотряда, двумя пульбатами Струмиловского УРа, опираясь на 1-й и 2-й узлы обороны УРа, оборонять государственную границу на участке Литовиж, Крыстынополь (фронт 38 км), прикрывая направление Сокаль, Горохов. Штаб дивизии с 12.00 (М—1) — в Грушуве. Занятие обороны батальонами первых эшелонов полков — к 7.00, всем остальным — к 12.30 (М-1).
135-й стрелковой дивизии на седьмой день сосредоточиться в районе Локачи, Вулька Садовская, Молчанов [46] и, составив резерв 27-го стрелкового корпуса, быть в готовности к действиям в направлениях Владимира-Волынского, Порицка, Сокаля.
Таким образом, командующий 5-й армией несколько изменил предусмотренное решением командующего ОКВО использование 135-й стрелковой дивизии, передав ее из своего резерва в резерв командира 27-го стрелкового корпуса.
Резервы 5-й армии:
22-й механизированный корпус имел задачу — к 5.00 (М—3) сосредоточиться в районе (иск.) Ковель, Шайно, Тарговица, Тужиск в готовности к нанесению контрударов в направлениях Ковель, Брест; Ковель, Любомль;Ковель, Владимир-Волынский. Его 41-я танковая дивизия должна была к 17.00 (М—1), перегруппировавшись из Владимира-Волынского на северо-восток, сосредоточиться в районе (иск.) Ковель, Калиновка, (иск.) Тужиск;
9-й механизированный корпус, составляя резерв командующего армией, должен был к 23.00 (М—2) сосредоточиться в районе (иск.) Луцк, Езерко (Иезеорно), клх. Городница, Копче в готовности к контрударам в направлениях Луцк, Владимир-Волынский; Луцк, Горохов, Сокаль.
ПВО организовывалась следующим образом: район Ковеля прикрывал 87-й зенитный артиллерийский дивизион ПВО, Луцка — 374-й зенитный артиллерийский дивизион ПВО, Ровно — 286-й зенитный артиллерийский дивизион, Здолбунова — 256-й зенитный артиллерийский дивизион ПВО РГК. -
Войска на марше и на оборонительных рубежах должны были прикрываться, своими зенитными средствами, а также 14-й авиадивизией, полки которой перебазировались на запасные аэродромы.
По инженерному обеспечению предусматривалось с введением в действие плана прикрытия осуществить следующие мероприятия:
силами войск и местного населения создать заграждения в полосе обеспечения Ковельского и Владимир-Волынского УРов;в полосе 15-го стрелкового корпуса оборудовать:
а) второй рубеж обороны по линии Любохины, Мельники, Згораны, Коцюры, Чмыкое, Ставок (на удалении 15—20 км от границы); б) тыловой рубеж обороны по [47] линии Рудники, Коморув, Туричаны, Замлынье (35-40 км от границы);
в полосе 27-го стрелкового корпуса оборудовать тыловой корпусной рубеж по линии м. Верба, Владимир-Волынский, Селец, Порицк, Милятин (20 км от границы);
силами двух строительных участков и с помощью местного населения оборудовать армейский оборонительный рубеж по линии Ратно, Турийск, Оздютыче, Павловичи, Охлопув, Радехов (40—60 км от границы);
подготовить к разрушению и заграждению все дороги на вероятных направлениях действий бронетанковых частей противника в приграничной зоне на глубину 30— 35 км;
с началом боевых действий произвести полное разрушение и минирование участков железных дорог в приграничной зоне на глубину до 20 км.
Для минирования требовалось использовать в первую очередь запасы мин, хранившиеся на складах в Шацке, Любомле, Порицке. Кроме того, предусматривалось создать дополнительные склады на 80 тыс. мин, колючей проволоки и других материалов в Дубно, Торчине и Мацееве.
Управление КП 5-й армии намечалось развернуть не позднее М—2 в районе Ковеля и вспомогательный пункта управления (ВПУ) в районе станции Войница.
По вопросам устройства тыла и организации материального обеспечения намечалось с М—4 открыть станции снабжения для 15-го стрелкового корпуса и 22-го механизированного корпуса в Ковеле, для 27-го стрелкового корпуса и 9-го механизированного корпуса — в Луцке и Ровно.
Эвакуация и госпитализация больных, раненых и конского состава производится через местные гражданские больницы, а также военную сеть медицинских и ветеринарных лечебных учреждений: личный состав 15-го стрелкового корпуса и 22-го мехкорпуса — в стационарный госпиталь № 2350 в Ковеле с М—3, а конский состав — в половой ветеринарный лазарет № 442 в Ковеле; личный состав 27-го стрелкового корпуса и 9-го мехкорпуса — в стационарный госпиталь № 2343 в Луцке и № 2340 в Ровно, а конский состав — в ветлазарет № 410 в Ровно. Аварийную материальную часть направлять в ремонтные мастерские Луцка.
Пути подвоза и эвакуации устанавливались: для 15-го [48] стрелкового корпуса — Ковель — Любомль; для 27-го стрелкового корпуса — Ковель — Турийск — Владимир-Волынский и Луцк — Владимир-Волынский. Подвоз должен был осуществляться войсковым транспортом.
На первые 15 дней войны была установлена норма расхода материально-технических средств: по боеприпасам для наземных частей — 3 боекомплекта с базированием на свои войсковые склады и запасы, а в последующем на артсклад № 830 в Черкассах (5 км сев.-зап. Ковеля); для авиации — 18 боекомплектов; по горючему и смазочным материалам для боевых машин — 3 заправки, для остальных машин — 4 заправки; для авиации — 18 заправок; по продовольствию и фуражу предусматривалось использование своих войсковых запасов, а в последующем с базированием на армейский склад № 787 в Ковеле.
Мероприятия командования 5-й армии по повышению боевой готовности войск
Первые данные о подготовке немецко-фашистских войск к нападению начали поступать в штаб армии с начала 1941 г.
Переброска на территорию оккупированной Польши крупных контингентов немецко-фашистских войск Запада и Балкан, постройка немцами вдоль левого берега Буга наблюдательных вышек и деревоземляных сооружений, установка в ряде мест щитовых заборов для маскировки орудий, выдвинутых на прямую наводку, частые офицерские рекогносцировки вдоль берега Буга, разведка бродов под видом купающихся — все эти данные непрерывно поступали из разных источников.
В наше воздушное пространство часто вторгались самолеты противника для ведения разведки. Открывать же зенитный огонь по немецким самолетам или сбивать их истребительной авиацией было запрещено, чтобы не вызвать обострения отношений с Германией.
Перед войной заметно активизировалась подрывная деятельность националистического подполья{31}. [49]
Участились террористические акты оуновцев против работников местных советских и партийных органов, распространялись листовки антисоветского содержания.
О сосредоточении крупных немецко-фашистских сил на границе с КОВО, основная масса которых сконцентрировалась на томашувско-сандомирском направлении, то есть перед фронтом 5-й армии, отмечалось и в разведсводках штаба КОВО, однако выводы о целях этого сосредоточения делались неверные. Так, в разведсводке штаба КОВО № 3 от 20 июня 1941 г. указывалось, что "крупное движение всех родов войск и транспортов... преследует какую-то демонстративную цель или связано с проведением учений". Состав, нумерация и местоположение соединений противника нашей разведкой были вскрыты не точно и не полностью. Так, перед 5-й армией отмечалось наличие только 15 дивизий противника, в том числе лишь двух танковых дивизий. В действительности же была 21 дивизия, в том числе 5 танковых. Сосредоточение 1-й танковой группы перед 5-й армией, а также штабов группы армий "Юг" и 6-й армии перед КОВО вообще не отмечалось.
И наконец, убедительным свидетельством готовности немецко-фашистских войск к нападению на Советский Союз были показания обер-ефрейтора 75-й пехотной дивизии, перебежавшего в 21 час 21 июня на советскую сторону в районе Сокаля, который сообщил о том, что немецкие войска перейдут в наступление в 4 часа 22 июня, о чем было немедленно доложено в штаб КОВО, а оттуда — в Москву.
В связи с тревожной обстановкой на западной границе СССР командованием КОВО и 5-й армии по указанию Генерального штаба и самостоятельно были проведены лишь некоторые мероприятия по повышению боевой готовности войск.
Рядовой и сержантский состав запаса, приписанный к стрелковым соединениям, с 20 мая был призван на 45-дневные учебные сборы, организованные при частях 15-го и 27-го стрелковых корпусов, что позволило увеличить численность стрелковых дивизий на 2,6—2,7 тыс. человек и довести их состав в среднем до 12—12,5 тыс. человек (или 85—90 процентов штатной численности военного времени){32}. [50]
Директивой начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова от 14 апреля 1941 г. и отданной в развитие ее директивы командующего войсками КОВО от 22 апреля 1941 г. требовалось всемерно ускорить приведение в боевую готовность долговременных сооружений приграничных УРов с установкой в них не позднее 20 мая табельного вооружения, а при его отсутствии — пулеметов на полевых станках{33}.
Для того чтобы ускорить строительство оборонительных сооружений в полосе обеспечения Ковельского и Владимир-Волынского УРов с мая 1941 г., так же как и в 1940 г., беспрерывно работали по одному батальону (артдивизиону) от каждого полка стрелковых дивизий. Эти батальоны (дивизионы) имели положенное им вооружение и боеприпасы{34}.
По распоряжению штаба 5-й армии с мая 1941 г. на государственной границе были развернуты наблюдательные посты, на которых вели постоянное наблюдение за поведением немецко-фашистских войск дежурные офицеры-разведчики, выделенные от штабов дивизий первого эшелона армии{35}.
Распоряжением командующего войсками КОВО с 5 мая 1941 г. боеготовые долговременные сооружения Владимир-Волынского УРа были заняты их постоянными гарнизонами{36}.
62-я стрелковая дивизия к исходу 19 июня распоряжением командующего армией с санкции командующего войсками КОВО была выдвинута из лагеря Киверцы в предназначенную ей по плану прикрытия полосу обороны в полосе обеспечения Ковельского УРа, а 135-я стрелковая дивизия из района Дубно, Острог, Шепетовка к утру 22 июня 1941 г. вышла в район Киверец, следуя в район Локачи, Свинюхи{37}.
Корпусные и дивизионные артиллерийские полки 15-го и 27-го стрелковых корпусов, находившиеся в Повурском артиллерийском лагере, распоряжением штаба КОВО 20 и 21 июня возвращались в свои соединения походным порядком. При этом корпусная артиллерия 27-го стрелкового корпуса выдвигалась ближе к границе, [51] в район Затурец (20 км зап. Луцка), куда прибыла к исходу 20 июня 1941 г. и расположилась там бивуаком.
Штаб 27-го стрелкового корпуса с санкции штаба КОВО к утру 21 июня был перемещен из Дубно ближе к границе на полевой КП — в лес 8 км восточное Локачей; штабы 15-го стрелкового корпуса и 45-й стрелковой дивизии на подготовленные ими КП в районе Любомля но были перемещены.
По распоряжению Генерального штаба 31-й и 36-й стрелковые корпуса (окружного подчинения), расположенные в 200—250 км за 5-й армией в районах Белокоровичей и Житомира, с 16—18 июня начали выдвижение на рубеж рек Стоход и Стырь.
В период с 20 мая по 10 июня в район Киева с Северного Кавказа перебрасывалась 19-я армия под командованием генерала И. С. Конева, а с 15 июня в район Житомира стали прибывать из Сибири эшелоны с войсками 16-й армии под командованием генерала Лукина.
Во исполнение распоряжения Генерального штаба полевое управление КОВО и 15 часов 21 июня выехало из Киева на КП в район Тарнополя, а штаб 5-й армии по распоряжению командующего КОВО в 1 час 22 июня выехал на КП в район клх. Бытепь (14 км юго-вост. Ковеля){38}.
Выводы по планам и состоянию боевой готовности войск сторон
Замысел операции группы армий "Юг" отличался решительностью, целенаправленностью и всесторонним обеспечением. Он отражал опыт, полученный в ходе успешно проведенных операций на Западе. По этому же принципу была проведена начальная операция вермахта на Западе, в ходе которой группа армий "А" (командующий Рундштедт), осуществив своей танковой группой (командующий Клейст) глубокий прорыв к побережью пролива Па-до-Кале через Люксембург и Арденны, повернула затем главные силы на северо-восток и отсекла, северную группировку войск союзников от остальных вооруженных сил Франции, что и предопределило в конечном итоге успешный для Германии исход всей кампании на Западе.
В войне против Советского Союза, как и против стран Запада, главная ставка делалась на использование всей [52] мощи новых средств борьбы — танков и авиации, в которых Германия к началу нападения на СССР бесспорно имела качественное превосходство над нашими танками и авиацией.
Немецко-фашистское командование, учитывая полученный на Западе опыт, сделало все возможное, чтобы обеспечить оптимальные условия для достижения быстрого успеха в первых операциях на Востоке.
В частности, в интересах операции группы армий "Юг" было определено направление главного удара, выводившее ее ударную группировку по кратчайшему пути и наиболее доступной местности к Киеву, а также на фланг основной группировки сил КОВО, сосредоточенных на львовском выступе, что создало более чем четырехкратное численное превосходство сил первого эшелона на участке главного удара, намеченного в полосе 5-й армии.
Заблаговременно созданные в условиях мирного времени наступательные группировки войск были приведены в боевую готовность, заняли исходное положение соединения первого эшелона.
Немецко-фашистское командование успешно провело комплекс эффективных мероприятий по дезинформации советского военного командования и политического руководства, которые были введены в заблуждение относительно истинных намерений противника в ближайшее время, что обеспечило внезапность первоначального удара, значительно усилившего преимущества немецко-фашистских войск.
Но наряду с сильными сторонами замысла операции группы армий "Юг" были допущены и существенные просчеты, одним из которых является недостаточно продуманное обеспечение северного фланга ударной группировки. Предназначенный для наступления на ковельском направлении 17-й армейский корпус 6-й армии не мог успешно выполнить свою задачу (две пехотные дивизии 17-го армейского корпуса против двух стрелковых дивизий 15-го стрелкового корпуса 5-й армии), что послужило причиной замедленных темпов наступления и отставания 17-го армейского корпуса от главных сил 6-й армии, по отношению к которым ему предстояло продвигаться на уступе слева. Это отставание, а также пересеченная местность затрудняли действия танков и авиации противника в северной части полосы 5-й армии, создавали ее войскам благоприятные условия для [53] осуществления широкого маневра силами и средствами и нанесения фланговых ударов но главной группировке. вражеских войск, действовавших на киевском направлении.
Вместе с тем допускавшийся планом операции 50-километровый разрыв между частями 17-го армейского корпуса и главными силами 6-й армии и отсутствие локте- вой связи с южным флангом 4-й армии группы армий "Центр" обрекали 17-й армейский корпус на изолированные действия, и в силу этого он не мог служить связующим звеном между группами армий "Юг" и "Центр", что привело к утрате оперативного взаимодействия между ними в ходе ведения всей начальной операции.
Эти существенные просчеты, допущенные при планировании операции группы армий "Юг", дали возможность советскому командованию предпринять активные действия против северного фланга ударной группировки противника, что сорвало замыслы немецко-фашистского командования захватить Киев с ходу.
Вот как по этому поводу писал западногерманский военный историк Г. Блюментрит: "После молниеносных побед в Польше, Норвегии, Франции и на Балканах Гитлер был убежден, что сможет разгромить Красную Армию так же легко, как своих прежних противников"{39}.
План прикрытия государственной границы в полосе 5-й армии, по существу представлявший наметку армейской оборонительной операции, имел ряд существенных недостатков. Так, например, предусматривался только один вариант развертывания войск армии — на приграничном оборонительном рубеже. Совершенно не учитывалась возможность нападения противника до занятия этого рубежа нашими войсками, на этот случай не были предусмотрены и подготовлены запасные рубежи в глубине и возможные варианты развертывания на них войск армии. В плане не была четко выражена основная идея обороны, то есть на каком направлении необходимо сосредоточить главные усилия. Этот существенный пробел в решении командующего 5-й армией явился отчасти следствием того, что командующий КОВО в своей директиве перечислил три направления, которые армия должна была прочно обеспечить (холмско-ковельское, красноставско-луцкое и сокальско-гороховское), но не указала какое из них он считает главным, а генерал Потапов не [54] детализировал этот важный вопрос, исходя из оценки конкретных условий обстановки в полосе 5-й армии.
Между тем красноставско-луцкое и сокальско-гороховское направления, сливавшиеся, по существу, в единое ровенско-киевское направление, были, несомненно, главными в системе обороны 5-й армии, и для их прикрытия необходимо было выделить большую часть сил и средств армии. Но на деле получилось, что для этих двух главных направлений были выделены почти такие же силы, как и для одного второстепенного, холмско-ковельского направления: 2 стрелковые дивизии в первом эшелоне и 1 механизированный корпус во втором эшелоне. Некоторое усиление луцко-киевского направления намечалось лишь на седьмой день за счет выдвижения во второй эшелон в район Свицюхи, Локачи 135-й стрелковой дивизии — резерва 27-го стрелкового корпуса.
Недооценка важности значения ровенско-киевского направления проявилась и в том, что для действий на нем планом намечался слабее укомплектованный и далее расположенный от Луцка 9-й механизированный корпус (Новоград-Волынский — удаление 150 км), а более сильный и ближе расположенный к Луцку 22-й механизированный корпус (Ровно, Гоща — удаление 80 км) должен был рокироваться на правый фланг армии, в район Ковеля, на второстепенное направление. В итоге удару главных сил группы армий "Юг" на луцко-киевском направлении должны были в первые дни противостоять только две стрелковые дивизии 27-го стрелкового корпуса: 87-я и 124-я стрелковые дивизии, имевшие задачу прикрыть участок Парыдубы, Крыстынополь (фронт 92 км).
Намеченная планом прикрытия группировка войск первого эшелона в обороне имела кордонный характер, с равномерным распределением сил по всему фронту, без Уплотнения боевых порядков на наиболее важных направлениях. В среднем на одну стрелковую дивизию первого эшелона приходилось 45 км обороняемого фронта, а на стрелковый батальон — 6-7 км, что в 3-4 раза превышало существовавшие тогда тактические нормы обороны.
Не предусматривался фланговый маневр силами и средствами, перебрасываемыми со смежных участков, для контрударов и контратак по противнику, вклинивающемуся на вероятных направлениях его ударов.
Рассредоточенное расположение войск 5-й армии в [55] пунктах постоянной дислокации и значительное удаление армейского и корпусных резервов от границы обрекали ее силы на запоздалое и разновременное вступление в бой в невыгодной группировке.
Время начала осуществления всех мероприятий по приведению войск в полную боевую готовность и по развертыванию для боя на приграничном рубеже исчислялось не от Д, то есть от дня начала боевых действий, а от М, то есть от дня начала мобилизации, что было неверно, так как военные действия могли начаться и фактически начались еще до объявления мобилизации.
План инженерного обеспечения был недостаточно продуман и практически не выполним. Предусмотренные им мероприятия по возведению инженерных сооружений в глубине путем дополнительного строительства корпусных и армейских оборонительных полос, из-за огромного объема работ должны были быть осуществлены еще в мирное время, а не с вводом и действие плана прикрытия, когда для этого не хватило бы ни времени, ни сил. Поэтому вся система инженерного оборудования местности в полосе армии фактически ограничилась возведением в мирное время только одной полосы полевых сооружений вдоль границы, так называемого предполья, и началом строительства полосы долговременных сооружений УРов в южной части района прикрытия 5-й армии на участке Устилуг, Крыстынополь, причем к началу войны полоса была готова всего лишь на 25—30 процентов.
План заграждений и разрушений в армии не был детально разработан, и поэтому соединениям давались лишь указания общего характера о минировании мостов и дорог в своих полосах. А штабы соединений, как оказалось на практике, не сумели обеспечить своевременную доставку мин и взрывчатых веществ, хранившихся на складах в Шацке, Любомле и Порицке, к объектам,. подлежащим разрушению, и поэтому эти планы остались нереализованными. Серьезного упрека заслуживает инженерная служба КОВО и 5-й армии за отсутствие договоренности с командованием погранвойск НКВД о том, кто ответствен за подрыв мостов на реке Западный Буг. Эти мосты находились под охраной войск НКВД, которые не подготовили их к взрыву, и поэтому они достались противнику в полной исправности.
Существовавший до апреля 1941 г. армейский батальон связи был переименован в полк связи, который к [56] началу войны продолжал оставаться в прежнем составе, то есть не был переформирован. Отсутствовали телеграфно-строительные и эксплуатационные подразделения, а также подвижные средства связи. В соединениях и частях 5-й армии подразделения и части связи также содержались по штатам мирного времени.
Немецко-фашистские войска находились в полной боевой готовности, которая обеспечивалась укомплектованностью войск личным составом, вооружением и боевой техникой по нормам военного времени с наличием для них необходимых запасов материально-технических средств. Войска имели на вооружении современную по тому времени боевую технику, личный состав прошел хорошую подготовку, имея двухгодичный боевой опыт. Соединения и части были сколочены и подготовлены к ведению наступательных действий, а танковые соединения — к совершению стремительных и глубоких рейдов. Соединения первого эшелона, система управления и тылового обеспечения во всех звеньях заблаговременно развернулись в исходных районах, были нацелены и готовы к действиям, ожидая лишь сигнала.
Войска 5-н армии по сравнению с немецко-фашистскими армиями находились в пониженной боевой готовности, а мотомехвойска оказались небоеготовы. Стрелковые соединения можно было считать в общем боеспособными. Но ввиду того, что они не выводились из казарм и лагерей на свои рубежи, а пункты управления и тылы были не развернуты, боевая готовность их к началу войны фактически не обеспечивала выполнения поставленных задач.
Танковые и моторизованные соединения, не закончившие формирования, недоукомплектованные командным составом и оснащенные устаревшей и изношенной материальной частью, не имевшие противотанковой артиллерии и не обеспеченные ремонтно-восстановительными средствами, но могли успешно выполнять задачу главной маневренной и ударной силы сухопутных войск, по имели возможность действовать как стрелковые войска с танковым усилением.
Политико-моральное состояние личного состава войск 5-й армии в целом считалось здоровым. Однако следует отметить, что основная его масса оказалась психологически не вполне подготовленной к войне в ближайшее время. [57]