Разгром гитлеровской Германии и ее безоговорочная капитуляция определили исход второй мировой войны. Однако еще не был ликвидирован ее очаг на Дальнем Востоке: милитаристская Япония, активный член агрессивного фашистского блока, продолжала военные действия против США, Англии и Китая. И пока полыхал там военный пожар, Советский Союз не мог считать обеспеченной безопасность своих дальневосточных рубежей.

Японские правящие круги всегда считали агрессию против СССР одной из главных своих целей, и советское Верховное Главнокомандование вынуждено было в течение всей войны держать на границе с Маньчжурией до 59 дивизий{251}.

Война в Европе уже приближалась к концу, а на Тихом океане наступательные операции вооруженных сил США и Великобритании развивались крайне медленно. Вот один лишь пример: американские войска, высадившиеся 1 апреля 1945 г. на Окинаве, смогли полностью овладеть этим небольшим островом лишь к 21 июня, при этом против 80-тысячного японского гарнизона сражалось около 452 тыс. американских солдат и офицеров, более 1300 кораблей, свыше 1700 самолетов.

И хотя война подошла непосредственно к японским островам, никто в США и Англии пока не знал, как это публично признал У. Черчилль, сколько времени продлится сопротивление Японии на многочисленных завоеванных ею землях, и на ее собственной территории. Она по-прежнему располагала крупными силами, и война могла продлиться еще несколько лет. Американский генеральный штаб считал, что по оптимальному варианту десантные действия непосредственно на японской территории можно будет начать только в 1946 г. Поэтому союзники Советского Союза по антигитлеровской коалиции [285] были крайне заинтересованы в его вступлении в войну против Японии.

В феврале 1945 г. на Ялтинской конференции руководители трех великих держав — СССР, США и Великобритании подписали соглашение, которое предусматривало такой шаг СССР через три месяца после капитуляции Германии.

Приняв на себя это обязательство, СССР уже 5 апреля 1945 г. денонсировал советско-японский пакт о нейтралитете.

Капитуляция гитлеровской Германии отрезвляюще подействовала на правительство Японии, но оно все же не прекращало войну. Японское руководство, сознавая неизбежность поражения, рассчитывало длительным ожесточенным сопротивлением обескровить американо-английские вооруженные силы и тем самым добиться более выгодных условий мира.

Советский Союз начал готовиться к войне на Дальнем Востоке сразу после конференции в Крыму. Большая удаленность войсковых соединений, высвободившихся на советско-германском фронте, и центральных тыловых складов от Дальневосточного театра военных действий требовала очень много времени для их передислокации. Командование японской армии считало, что Советский Союз сможет завершить ее не ранее весны 1946 г. Но оно ошибалось. Необходимые перевозки были осуществлены в основном к концу июля 1945 г. Причем войска и материальные средства перебрасывались по единственной Транссибирской железнодорожной магистрали, соединявшей европейскую часть страны с Дальним Востоком.

Существенный вклад в подготовку к военным действиям против Японии внес морской транспорт Дальневосточного бассейна, который к тому времени был значительно усилен. К осени 1945 г. в его составе находилось более половины всего тоннажа Наркомата морского флота — 190 транспортов общей грузоподъемностью свыше 1 млн. т{252}. Расширилась также система портов на Тихом океане.

На выполнение заданий военного командования, связанных с перегруппировкой войск, перевозкой военной техники и других снабженческих грузов, были мобилизованы [286] почти все транспортные суда Дальневосточного пароходства (начальник Г. А. Мезенцев) и весь флот Николаевского-на-Амуре пароходства (начальник А. С. Фролов). Такие транспорты, как «Ижора», «Менделеев», «Находка», «Новороссийск». «Ереван», «Десна», «Игарка», «Псков», «Трансбалт», спешили из отечественных и зарубежных портов во Владивосток, Советскую Гавань, Николаевск-на-Амуре и Петропавловск-Камчатский с горючим, боеприпасами и другими воинскими грузами для предстоящих военных операций. Судовые экипажи и портовики выполняли погрузочно-разгрузочные работы в рекордно короткие сроки. Так, в конце мая владивостокские грузчики затратили на разгрузку парохода «Новороссийск» два с половиной дня вместо нормативных десяти, а транспорт «Сталинград», доставивший 10 тыс. т груза, был обработан на 13 суток раньше планового срока. В июне портовики установили новый рекорд: на пароходе «Брянск» выполнили такой же объем работ еще быстрее — за 36 часов. В последующем столь высокие показатели стали нормой для всего коллектива порта.

Объем перевозок воинских грузов неуклонно увеличивался, хотя этому сильно мешали обострение обстановки на море в связи с денонсацией советско-японского договора о нейтралитете и несогласованные действия американского флота в Японском море. Военно-морские силы Японии все чаще нападали на советские суда. Значительно затрудняли мореплавание массовые минные постановки американской авиации.

В начале 1945 г. морские грузопотоки между портами Приморского края и Камчатки шли через скованный льдами пролив Лаперуза. Тяжелая ледовая обстановка здесь и в низовьях Амура задержала судоходство вплоть до мая.

Навигация на Амуре и в Амурском лимане открылась 19 мая. Снова начал использоваться освоенный в годы войны путь из Японского моря в Охотское через Татарский пролив. В июне — июле резко увеличился объем перевозок на северо-западное побережье Сахалина и в портпупкт Москальво, где сосредоточивались войска, готовившиеся к операции по освобождению южной части острова. Небольшие суда «Амур», «Ветлуга», «Л. Красин», «Охта», «Сорока», «Шилка», «Байкал», «Желябов», «Ковда», «Ола», «Спартак» и другие плавсредства переправили туда через обмелевший за зиму северный фарватер [287] Амурского лимана свыше 80 тыс. т грузов и 4 тыс. военнослужащих{253}.

По мере приближения дня начала военных действий интенсивность воинских перевозок возросла настолько, что выделенных судов уже не хватало. Управлению Дальневосточного пароходства пришлось к транспортировке боевой техники и воинских частей в порты Охотского моря и в Петропавловск-Камчатский привлечь и суда заграничного плавания. Они доставляли грузы по пути в США и Канаду.

8 августа 1945 г. Советский Союз присоединился к Потсдамской декларации, главным условием которой, как известно, было требование о безоговорочной капитуляции японских вооруженных сил. В тот же день правительство СССР опубликовало заявление о вступлении в войну с Японией. В этом документе подчеркивалось, что Советский Союз, идя на это, руководствуется справедливыми политическими целями — стремится ускорить окончание второй мировой войны, надежно обеспечить безопасность своих дальневосточных границ, вернуть исконно русские земли — Южный Сахалин и Курильские острова, оказать помощь китайскому и корейскому народам в их освободительной борьбе против японских захватчиков.

В десантах

Главная стратегическая задача военной кампании на Дальнем Востоке заключалась в разгроме Квантунской армии — основной ударной силы японских сухопутных войск — и освобождении северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии) и Северной Кореи{254}. Ее осуществление должно было обеспечить успех операций по освобождению Южного Сахалина и Курильских островов и ускорить капитуляцию Японии.

Для достижения этих целей были развернуты три фронта: Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные. Важные задачи предстояло решать в кампании Тихоокеанскому флоту и Краснознаменной Амурской флотилии. Необходимость оперативного руководства операцией на удаленном театре военных действий потребовала создать Главное Командование советских войск на Дальнем Востоке, [288] Военный сонет и штаб. Главнокомандующим назначается Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Операция по разгрому Квантунской армии началась и ночь на 9 августа, ровно через три месяца со дня Победы над гитлеровской Германией. На следующий день войну Японии объявила Монгольская Народная Республика.

Тихоокеанский флот 8 августа получил директиву перейти на оперативную готовность № 1, развернуть на боевых позициях подводные лодки и приступить к постановке оборонительных минных заграждений. Транспортным судам предписывалось следовать в пункты сосредоточения, одиночное судоходство прекращалось и вводилась конвойная система. К моменту получения этой директивы многие суда находились в открытом море. Все они, получив условный сигнал о начале военных действий, благополучно укрылись в ближайших портах. Это показало высокий уровень отработки действий транспортного флота на случай войны.

Войска фронтов перешли в наступление 9 августа одновременно с территории Монголии, советского Приморья и Приамурья. Утром фронтовая авиация обрушила мощные удары по приграничным укрепленным районам, а также по военным объектам административных центров северо-восточных провинций Китая и других городов. Тихоокеанский флот атаковал с моря и воздуха военно-морские базы и порты в Северной Корее.

Таким образом, Квантупская армия была атаковала на суше, с воздуха и моря по всей пятитысячекилометровой границе с Маньчжурией. Это вызвало замешательство в японских правящих кругах. Премьер-министр Японии Судзуки в тот же день на заседании высшего совета по руководству войной заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны»{255}.

Наступление советских войск развивалось стремительно. Так, соединения и части Забайкальского фронта к исходу 11 августа преодолели труднодоступный горный хребет Большой Хинган и вышли на просторы Маньчжурской равнины. За шесть дней боев противник потерпел серьезное поражение. Войска трех фронтов, продвинувшись [289] до 400 км, овладели 16 укрепленными районами.

В освобождении Северной Кореи активное участие принимал флот. Чтобы ускорить продвижение советских частей, не допустить доставки подкреплений войскам Квантунской армии и лишить их возможности эвакуироваться в Японию, он высаживал морские десанты в северокорейские порты. Для участия в десантных действиях от Дальневосточного морского пароходства выделялось 13 транспортов, в том числе «Караганда», «Лозовский», «Ломоносов», «Менделеев», «Плеханов», «Саратов», «Севзаплес». Были также привлечены суда Главного управления Северного морского пути, Наркомата рыбной промышленности и Дальстроя.

12 августа небольшие десанты морской пехоты были успешно высажены быстроходными боевыми кораблями и катерами в портах Юки и Расин. Транспортные суда доставляли подкрепления в освобожденный Расин. В одном из таких рейсов вечером 15 августа у острова Хам подорвался на мине пароход «Сучан» (капитан В. И. Факторович). Команде удалось исправить повреждения и довести транспорт в этот корейский порт. На подходах к Расину от мин пострадали также теплоход «Камчатнефть» и танкер № 1. Подрывались здесь и боевые корабли. Как выяснилось позже, в этом районе находилось минное заграждение из 420 мин. В период с 12 июля по 11 августа 1945 г. самолеты-бомбардировщики американской авиации выставили у северокорейских портов Расин, Сейсин и Гейзан 780 неконтактных мин с акустическими, индукционными и индукционно-гидродинамическими взрывателями{256}.

Командование американского военно-морского флота предоставило штабу Тихоокеанского флота официальные данные о своих миннозаградительных действиях лишь 21 августа, когда все побережье Северной Кореи уже было освобождено от войск противника.

После подрыва на минах тральщика и транспортных судов пришлось отказаться от перебазирования в Расин маневренных сил флота. Это затруднило осуществление десантной операции по овладению укрепленной японской военно-морской базой Сейсин.

В отряд кораблей, высаживавший в этот порт части [290] морской пехоты и 335-ю стрелковую дивизию, кроме боевых кораблей входили 7 транспортов{257}.

Высаженная первой на причалы Сейсина морская пехота не смогла с ходу преодолеть мощные оборонительные рубежи противника. Артиллерия же и другие части 335-й дивизии еще находились в пути на транспортах «Ногин», «Дальстрой», «Невастрой». Эти суда в охранении минного заградителя «Аргунь», двух тральщиков и трех сторожевых катеров вышли из Владивостока к корейским берегам 15 августа.

Рано утром следующего дня, когда их кильватерная колонна вошла в бухту Сейсин-Ван, подорвался на двух магнитных минах «Ногин» (капитан А. Д. Могучий). Вышли из строя главная машина и другие технические средства. Судно лишилось управления. Один из тральщиков взял аварийный пароход на буксир и повел его к причалам порта. Тем временем экипаж исправил вспомогательные механизмы, от которых зависела быстрая выгрузка артиллерии и боевой техники.

Через полчаса после повреждения «Ногина» подорвался на донной мине пароход «Дальстрой» (капитан В. М. Банкович). Транспорт потерял ход. Его прибуксировал в Сейсип сторожевой корабль «Метель». Но с разгрузкой судна могла произойти заминка — из-за неисправности паропровода нельзя было использовать грузовые лебедки. Тогда палубная команда решила обойтись без механизмов. Работа не прекращалась и во время атак японской авиации, пытавшейся сорвать доставку подкреплений частям морской пехоты.

С прибытием 188-го отдельного артиллерийского, 186-го истребительного противотанкового и 502-го минометного дивизионов десантники при поддержке авиации и кораблей прорвали вражескую оборону и овладели Сейсином.

И после освобождения портов Юки, Расин и Сейсин транспорты продолжали перевозить туда войска и военные грузы. При выполнении этих рейсов моряки действовали, проявляя боевой и трудовой героизм. Так, экипаж теплохода «Комилес» (капитан А. Д. Бородин), получив задание доставить в Сейсин артиллерийский полк, произвел погрузку за 20 часов — в три раза быстрее, чем предполагалось по плану, а выгрузка в Сейсинском порту заняла всего 18 часов вместо предусмотренных 45 часов. [291] Только флотом Дальневосточного пароходства, без учета судов других морских транспортных организаций, в порты Северной Кореи было доставлено более 31 тыс. т воинских грузов. Моряки-дальневосточники с честью справились со своими задачами в десантной операции в Северной Корее.

Между тем на главном направлении в Маньчжурии войска Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов разгромили основные силы Квантунской армии, вышли к военно-политическим и промышленным центрам северо-восточных провинций Китая, а через несколько дней соединились с китайской Народно-революционной армией.

Оказавшись перед очевидностью сокрушительного поражения, японское правительство решило пойти на безоговорочную капитуляцию. 14 августа оно известило правительства Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая, что император Хирохито принял условия Потсдамской декларации. Однако Квантунская армия еще продолжала сопротивление. Маршал Советского Союза А. М. Василевский 17 августа предложил ее командующему прекратить боевые действия на всем фронте и сложить оружие.

Тем временем войска трех советских фронтов продолжали очищать от японских оккупантов районы Северо-Восточного Китая и Северную Корею.

Успешно развивалось наступление и на Южном Сахалине. В операции здесь участвовали 56-й стрелковый корпус 16-й армии 2-го Дальневосточного фронта, Северная Тихоокеанская флотилия, а также суда Наркомморфлота и Наркомрыбпрома, имевшие богатый опыт погрузочно-разгрузочных работ в открытом море и на рейдах. Они использовались для высадки десантов и перевозок на захваченные плацдармы резервов, тяжелого вооружения и других средств усиления.

Наступавшая вдоль западного побережья 79-я стрелковая дивизия довольно быстро преодолела приграничную оборону японцев и продвинулась к Котонскому укрепленному району. Завязавшиеся здесь кровопролитные бои продолжались несколько дней. Чтобы облегчить прорыв вражеской обороны, Северная Тихоокеанская флотилия должна была высадить десант в порт Эсутору (Углегорск), в глубоком тылу укрепленного района. Однако [292] отсутствие разведывательных данных вынудило отказаться от этого замысла и нанести удар по Торо (Шахтерск), расположенному несколько восточнее. С этой целью было сформировано четыре десантных отряда; в состав четвертого вошли суда Кработреста «Краболов № 2» и «Краболов № 3», но в ходе непосредственной подготовки к высадке они были заменены пароходом «Петропавловск».

Первые два десантных отряда на рассвете 16 августа вошли в порт Торо. Небольшой японский гарнизон капитулировал. На следующий день «Петропавловск», совершив переход в охранении двух сторожевых катеров и катера-тральщика из бухты Ванино, доставил в порт артиллерию, боевую технику, тыловые подразделения и средства снабжения. Это способствовало развитию наступления десанта в направлении порта Эсутору.

В тот же день десантные части освободили город Яма-Сигай, а оттуда прорвались к Эсутору и во взаимодействии с десантом, высаженным с моря, овладели им.

Для дальнейшего развития успеха наступления войск командование фронта и флотилии решило высадить достаточно крупные силы в порт Маоко (Холмск), расположенный в юго-западной части Сахалина. На этот раз оборона противника была хорошо разведана.

Утром 19 августа десантные отряды вышли из Советской Гавани и через сутки подошли к Маоко. Катера с первым броском десанта вошли в порт и высадили его прямо на причалы. Это ошеломило японцев, но ненадолго. Оправившись от внезапного удара, они подтянули к порту артиллерию, другие огневые средства и усилили сопротивление. Необходимо было как можно быстрее наращивать силы десанта. Вскоре на захваченные морскими пехотинцами причалы высадился его первый эшелон, а за ним и второй.

В отряд, сформированный для высадки второго эшелона, входили суда «Измаил», «Всеволод Сибирцев», «Краболов № 3», «Тельмаи» и «Багратион». 20 августа они перебросили из Советской Гавани в Маоко подразделения 113-й стрелковой бригады и сводного батальона морской пехоты.

Большая краболовная база «Всеволод Сибирцев» (капитан Н. П. Манжолин), как и другие транспорты отряда, войдя на рейд порта, стала на якорь в точно определенном ей месте. 12 судовых мотоботов, быстро спущенных на воду, приняли на борт первую группу десантников [293] (360 человек) и к 9 часам доставили ее на плацдарм, занятый морской пехотой. Чтобы ускорить высадку подразделений, моряки по своей инициативе использовали в качестве дополнительных плавсредств пять японских плашкоутов, захваченных в порту.

113-я стрелковая бригада, охватывая город с севера и юга, разгромила два пехотных батальона и овладела портом Маоко. Отсюда ее подразделения развернули наступление вдоль железной дороги в направлении военно-морской базы Отомари, к южной оконечности Сахалина. Одновременно велась подготовка к высадке в эту базу морского десанта. Утром 25 августа ударом войск фронта и десанта с моря она была занята.

В тот же день завершилось полное освобождение Южного Сахалина. Но и в последующие дни Дальневосточное морское пароходство продолжало доставку туда войск и воинских грузов. Теплоход «Смольный» (капитан Г. М. Очередник) перевез в порт Маоко пулеметную роту и штаб дивизии с группой связи. Пароход «Измаил» (капитан В. М. Веронд) доставил туда же пехотный полк. Обратным рейсом он вывез в Советскую Гавань раненых и привел на буксире японскую шхуну и две баржи. «Всеволод Сибирцев» вторым рейсом привез в Маоко груз и прибуксировал ремонтную базу для катеров-охотников.

Почти все суда Николаевского-на-Амуре пароходства, в том числе «Амур», «Ветлуга», «Л. Красин», «Шилка», тоже участвовали в перевозках на Южный Сахалин. Всего они в августе доставили туда 55 тыс. т грузов{258}.

В обеспечении успеха наступательных действий советских войск на приморских направлениях в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах большую роль сыграли также портовики Владивостока, Петропавловска-Камчатского, Советской Гавани, Ванино. Работая круглые сутки, они переработали в точно заданные сроки все грузы, предъявленные военным командованием.

В советских портах твердо соблюдались требования военного времени, проявлялась высокая бдительность. Это особенно ярко показал случай, происшедший 18 августа. В тот день над Владивостоком со стороны моря появился самолет. В это время у причалов и на рейде порта стояло много боевых кораблей и транспортных судов. [294] У мыса Бурный находился пароход «Апшерон», груженный боеприпасами. В нефтегавани на якоре стоял танкер «Таганрог» (капитан К. А. Зайцев), закончивший слив 16 тыс. т бензина. Было извещено, что над заливом будет летать советский самолет, ожидался также прилет американского гидросамолета типа «Каталина». Тем не менее военный помощник капитана танкера капитан-лейтенант Ф. И. Бурмистров, получив от сигнальщика доклад о появлении самолета, объявил боевую тревогу и сам занял пост у автоматической пушки.

Неопознанный самолет, как потом выяснилось, управлялся японским летчиком-смертником камикадзе, имевшим задание спикировать на крупный корабль, а если не окажется такой цели — взорвать самый большой в городе дом. Но не пришлось ему сотворить это черное дело — помешала меткая очередь Бурмистрова. Бомбардировщик загорелся, один из малокалиберных снарядов сразил летчика. Видимо, в предсмертной агонии он откинулся назад и потянул штурвал на себя. Загоревшийся самолет, пикировавший на танкер, отклонился немного в сторону и рухнул в море.

В тот самый день, 18 августа, началась Курильская десантная операция, завершавшая военную кампанию на Дальнем Востоке. Она проводилась с целью освобождения огромного островного района — Курильской гряды.

Задача овладения северной группой Курильских островов (Шумшу, Парамушпр и Онекотан) возлагалась на Камчатский оборонительный район и Петропавловскую военно-морскую базу.

В выполнении ее помимо 47 боевых и вспомогательных кораблей участвовало 17 судов Наркомморфлота, Главного управления Северного морского пути и Наркомрыбпрома («Буревестник», «Волхов», «Генерал Панфилов», «Дальневосточник», «Коккинаки», «Красное Знамя», «Лебедь», «Максим Горький», «Менжинский», «Москальво», «Полярный», «Пугачев», «Рефрижератор № 2», «Туркмен», «Север», «Урицкий», «Чапаев»).

Высадка на Шумшу началась на рассвете 18 августа под прикрытием огня береговой батареи с камчатского мыса Лопатка и кораблей отряда артиллерийской поддержки. Вслед за передовым отрядом на берег доставлялись основные силы десанта. Хотя внезапность и была достигнута, замешательство японцев длилось недолго. На десантников обрушился массированный артиллерийский [295] огонь, и суда, чтобы ускорить высадку, стремились как можно ближе подойти к береговой черте.

Особенно сильно обстреливали японские береговые батареи, располагавшиеся на побережье пролива, на мысах Кокутан и Котомари, а также зенитные батареи, установленные на палубе танкера «Мариуполь», затонувшего здесь в 1943 г. Преодолевая ожесточенное противодействие врага, первый эшелон десанта, а за ним и второй зацепились за берег и, продвигаясь, завязали бои в глубине обороны противника. Японское командование бросило в контратаку несколько пехотных батальонов, поддержанных танками, а на следующий день перебросило с острова Парамушир на Шумшу значительные силы.

Предстояла кровопролитная борьба. Но 19 августа последовало переданное по радио заявление японского правительства о безоговорочной капитуляции. Начались переговоры, и вечером был подписан акт о капитуляции японских войск, оборонявших северные острова Курильской гряды. Однако японцы не сразу прекратили сопротивление. Отряд боевых кораблей, а также военный транспорт «Пугачев» и гидрографическое судно «Полярный» направились в военно-морскую базу Катаока, но были встречены сильным огнем артиллерии. Лишь после ряда таких столкновений гарнизон Шумшу сложил оружие.

До 1 сентября были очищены от японских войск все острова Курильской гряды вплоть до Купашира, отделенного от Японии (остров Хоккайдо) узким проливом. Военная кампания Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке закончилась полной, стремительно одержанной победой. В ходе ее суда Наркомата морского флота перевезли свыше 280 тыс. т воинских грузов{259} — почти втрое больше первоначально предусмотренного, что было вызвано возрастанием размаха операций на приморских направлениях. А всего в период с января по сентябрь 1945 г. объем перевозок по внутренним коммуникациям Дальнего Востока составил около 740 тыс. т воинских и народнохозяйственных грузов{260}. Это явилось существенной лептой морского транспорта в разгром милитаристской Японии, в возвращение Родине открытых и освоенных русскими людьми Южного Сахалина и Курильских островов. [296]

Дальше