Поджидая в Хаджи-Кала прибытия генерала Ломакина со штабом, мы были убеждены, что простоим тут недели три, пока с тылу не подойдут транспорты с провиантом и фуражем, а вместе с ними все свободные войска и артиллерийский парк из Чата; но тем не менее замедление это, хотя и при условиях более благоприятных, чем в Чекишляре, представлялось всем чрезвычайно тягостным. Отряд, подзадоренный успехом авангарда, рвался вперед...

В 5 часов пополудни 18-го числа приехал со штабом генерал Ломакин; войска отряда, выстроенные шпалерами, встретили нового командующего. На следующий день собрался военный совет, в котором приняли участие все высшие чины отряда (кроме князя Витгенштейна, который почему то не явился) и на нем, после долгого обсуждения, было принято решение вторгнуться немедленно в оазис.

Весть об этом была принята с восторгом всем отрядом. Вечер после окончания совета, несомненно, останется в памяти участников экспедиции одним из лучших ее воспоминаний. С вершины холма до вечерней зари раздавались веселые звуки оркестра ширванского полка, единственного во [54] всем отряде, и далеко за полночь неслись со всех частей бивака, освещенного многочисленными огнями, дружные песни солдат; повсюду виднелись оживленные энергией бронзовые лица солдат и веселые речи оглашали воздух.

20-го сентября штаб, колонна генерала Борха и часть кавалерии выступили в Бендесены, а на следующий день туда же перешли и остальные части отряда.

Одновременно с уходом последних частей из Хаджи-Кала, выступила оттуда же колонна полковника Навроцкого, в состав которой вошли 2 сотни лабинского полка, подполковника Арнольди, и взвод ракетной батареи; колонна эта должна была проникнуть на запад в земли ак-аттабаевцев и наказать за враждебные против русских действия и за увод части верблюдов, ими же нам проданных. 23-го полковник Навроцкий неожиданно налетел на главный аул аттабаевцев и хотя они успели спастись бегством, но за то весь обоз их был нами отбит; оставив здесь одну сотню, он послал другую на ближайший аул, расположенный в 7 верстах от первого. Захватив всего 1,900 верблюдов, полковник Навроцкий отобрал 1,300 лучших из них и пройдя через Кизил-Арват, в котором нашел лишь стариков, женщин и детей, вернулся по горным тропинкам Копет-Дага в Хаджи-Кала.

Возвращаюсь к главному отряду.

Последними пришли в Бендесен переяславские драгуны, вследствие трехчасовой остановки на полпути, в виду появления конных партий текинцев.

Дорога из Хаджи-Кала в Бендесен пролегает по ущелью, образуемому с одной стороны Копет-Дагом, с другой невысокими кряжами гор; у входа в это ущелье со стороны хаджи-калинской долины стоят развалины небольшого укрепления ходжей, Чукурун-Кала.

Бендесен, первый встреченный нами аул, принадлежащий текинскому племени, расположен у горы того же имени, близь входа в горный перевал; у подножия ее расположено [55] несколько источников, образующих ручей, орошающий всю близлежащую местность. Еще задолго до прихода нашего жители этого аула сняли свои кибитки и перекочевали в пределы оазиса, но следы от них ясно были видны; по всем направлениям, то тут, то там, валялись куски войлоку и кибиточные жерди. Здесь мы впервые увидали глиняные постройки, принадлежавшие оседлой части жителей аула. 22-го сентября генерал Ломакин сделал парад, и частям, построенным в каре, после панихиды по генерале Лазареве, и напутственного молебна, был прочитан приказ, объявляющий о немедленном вторжении в неприятельскую землю. Привожу его дословно:

«Войска ахал-текинского отряда!

«Государю Императору благоугодно было повелеть нам двинуться в Ахал-Текинский оазис и занять его с целью обуздания независимых туркмен-теке и водворения в степи безопасности, столь необходимой для развития благосостояния в крае.

«Зная о блестящих подвигах, оказанных в минувшую компанию одними из вас на полях Анатолии, другими в горах Чечни и Дагестана, я уверен, что с Божьей помощью оправдаем доверие нашего Всемилостивейшего Монарха.

«Предстоящий степной поход будет труден, но ваше мужество, выносливость и честное отношение к службе, войска ахал-текинского отряда, служат мне порукой за успех.

«Многие из старших и младших начальников ваших знакомы уже по прежним походам, с туркменами и знают что в борьбе с ними на соблюдение крайней осторожности при отправлении сторожевой службы должно быть обращено наибольшее внимание. Враг, с которым предстоит нам иметь дело, хотя не организован и слабо вооружен, но многочислен, дерзок, энергичен и, обладая неутомимыми и быстрыми конями, появляясь неожиданно и со всех сторон, может быть опасен не только для одиночных людей или команд, но и для целых частей, пренебрегающих [56] соблюдением правил осторожности. В особенности необходимо усиливать бдительность в ночное время, при движении транспортов и при охранении на пастьбе верблюдов.

«Неприятель преимущественно конный, действующий в разсыпную, и потому в случаях столкновений, с ним, в пехоте держать резервы ближе к цепи, а равно и одну линию от другой, а в кавалерии придерживаться исключительно сомкнутого строя, охраняя внимательно фланги и тыл. К спешиванию прибегать лишь в крайних случаях и на пересеченной местности, не забывая, что огонь для кавалерии средство вспомогательное, а не главное. Рекомендуя подобный образ действий с неприятелем, я вместе с тем предоставляю начальникам действовать по своему усмотрению, сообразно с обстоятельствами, так как невозможно предвидеть всех случайностей обстановки, в какую могут быть поставлены войска при действиях с таким своеобразным неприятелем.

«Начальникам частей обратить также особенное внимание на сбережение здоровья нижних чинов, на доброкачественность и достаток пищи. Наблюсти за исполнением гигиенических правил, рекомендуемых врачами. Остерегаться простуды и избегать по возможности питья сырой воды, заменяя ее при всяком удобном случае чаем. Беречь лошадей и вообще вьючных животных, помня, что успех легче достижим при хорошем состоянии тех и других».

По окончании парада, войска быстро стали готовиться к выступлению; приказано было оставить в Бендесене весь колесный обоз и все тяжести, и сдать их под росписку местному гарнизону. Палатки взяли с собою только пехота и артиллерия, кавалерия же выступила вполне на легке, оставив даже артельные котлы и седельные чемоданчики.

В тот же день покинули Бендесен: в час дня авангард князя Долгорукого и в три часа — генерал Ломакин со штабом, в сопровождении драгунского дивизиона. За ними на следующий день двинулся на перевал граф Борх с главными силами. [57]