«Отряд Z» уничтожен
Адмирал Том Филипс, командующий вновь сформированным Дальневосточным флотом в составе «Рипалса», «Принца Уэльского» и четырех миноносцев сопровождения {11}, в тот самый момент, когда войска Ямаситы высадились в Малайе, возвращался на летающей лодке из Манилы. Там он совещался с генералом Дугласом Макартуром, главнокомандующим вооруженными силами США на Дальнем Востоке. Вместе с ним и адмиралом Хартом, командующим азиатским флотом США, Филипс пытался выработать программу совместных действий. Однако трое командующих не особенно преуспели. Ни Макартур, ни Харт не имели достаточно точных директив из Вашингтона. А посему американский флот ограничивался разведывательными действиями, да и в них принимала участие лишь незначительная часть кораблей. Основные силы базировались в Перл-Харборе {12}.
Нерешительность американского командования отражала позицию американских политиков, которые все еще верили в возможность компромисса с Японией. Они рассчитывали на то, что, если японцы протянут руку к английским базам, США на время останутся вне конфликта. Лишь в случае угрозы непосредственного нападения японцев на американские войска следовало взвесить [83] возможность совместных действий с английскими и голландскими силами на Дальнем Востоке. Эта близорукость объяснялась тем политическим «качанием на качелях», которым занимались в тот момент правящие круги США. Американские реакционные силы намеревались толкнуть Японию против СССР, но это привело к тому, что весьма немалые военно-морские силы США, Англии и Голландии, находившиеся в водах Юго-Восточной Азии, — два линкора, двенадцать крейсеров, двадцать пять миноносцев, пятьдесят подводных лодок и семьдесят более мелких судов — не были сосредоточены против японского агрессора, чтобы дать ему встречный бой.
Адмирал Том Филипс вернулся из Манилы, по существу, с пустыми руками. Когда самолет его садился в Сингапуре, японское наступление уже началось. День прошел в заседаниях, характеризовавшихся растерянностью, которая была вызвана, с одной стороны, отсутствием указаний из Лондона, с другой — ограниченностью свободы действий английского командования на Дальнем Востоке. Однако Филипс был не такой человек, чтобы примириться с этим. Из бесед со своими высшими офицерами ему стало ясно: надо действовать на собственный страх и риск, и он принял ответственность на себя, полагая, что, поскольку японцы высадились на восточном побережье, в любую минуту сможет ответить за свои действия. К тому же Филипс был невысокого мнения о черчиллевском принципе «неопределенной угрозы» в виде двух линкоров. Он был за то, чтобы атаковать противника и сорвать его наступление, так чтобы тот не смог развернуть свои силы и достигнуть сколько-нибудь значительного успеха. Лозунгом Филипса было действовать наступательно.
Оба линкора, а также миноносцы стали готовиться к выходу в море. 8 декабря в семнадцать часов тридцать минут они были готовы. Шесть кораблей, именовавшихся для секретности «Отряд Z», вышли из Сингапура и взяли курс на север. Незадолго до того Филипс обратился к главнокомандующему английской авиацией на Дальнем Востоке маршалу авиации Палфорду с просьбой поддержать его. На рассвете 9 декабря самолеты Палфорда должны были обеспечивать разведку на сто пятьдесят километров впереди отряда кораблей, следующего [84] северным курсом, а с 10 декабря — вести разведку на глубину пятнадцати километров у побережья в районе Сингоры и обеспечить прикрытие истребителями в этом районе, где Филипс ожидал первого боя с японцами. Палфорд согласился произвести воздушную разведку, но насчет прикрытия истребителями в районе Сингоры никаких твердых обязательств на себя не взял. Правда, он обещал выделить для этой цели некоторое число самолетов «Бленхейм», дислоцировавшихся на авиационной базе Куантан, но лишь на то время, пока эта база будет в состоянии действовать. На аэродромах северо-восточной Малайи базировались в основном истребители типа «Буффало». Расстояние до Сингоры было для них слишком велико, а, кроме того, Палфорд вполне справедливо опасался, что наиболее выдвинутые на север аэродромы уже разрушены японцами.
Филипс уже находился со своим отрядом в открытом море, когда получил от Палфорда радиограмму, в которой говорилось, что на прикрытие истребителями адмирал рассчитывать не может. В ответ Филипс немедленно принял меры к усилению боеготовности зенитного оружия. Теперь он видел, что предпринятая им операция с самого начала развивается под дурным знаком, и не строил иллюзий насчет ее благополучного исхода.
И все-таки Филипс недооценил противника. Он никак не предполагал, что будет атакован японскими самолетами, вооруженными бронебойными бомбами или торпедами. В худшем случае он ожидал обычных бомбардировщиков, которые смогли бы причинить его кораблям не особенно большой урон. К вечеру небо вдруг совершенно очистилось. Прошло совсем немного времени, и раздался гул моторов японских самолетов. Но за первыми, единичными самолетами других не последовало. В воздухе все время слышался гул лишь двух-трех самолетов, державшихся на почтительном расстоянии и как будто не намеревавшихся атаковать корабли. Филипс понял, что его обнаружили. К рассвету следует ожидать бомбардировщиков. А до тех пор одномоторные «Накадзима» будут, сменяя друг друга, кружить над целью. Филипс никак не мог принять трудное решение: вступить в неравный бой? Но его избавило от этой необходимости донесение из Сингапура, поступившее в полночь: «Противник высадился у Куантана». [85]
Куантан лежит примерно в двухстах сорока километрах южнее Кота-Бару. В Главной квартире его считали ключевой позицией восточного побережья. Поэтому вскоре после полуночи «Отряд Z», с согласия командования в Сингапуре, изменил курс и пошел на юг, в направлении Куантана.
На аэродромах Калланг и Сембаванг в Сингапуре были подняты по тревоге пилоты 453-й эскадры истребителей. Они получили задание находиться в боевой готовности. Палфорд намеревался на рассвете использовать их в качестве воздушного прикрытия «Отряда Z». Но приказ о вылете отдан не был.
Утром отряд адмирала Филипса находился уже довольно близко от берега в районе Куантана. Но в это время снова появились японские самолеты и последовали за английскими кораблями. Адмирал Филипс еще не знал, что донесение о японском десанте у Куантана не соответствовало действительности. Он плыл к цели, не зная как следует обстановки. Радиограмма из Сингапура, имевшая своим следствием изменение курса, была отправлена преждевременно. Лишь в первые ночные часы у Куантана появились единичные японские суда. Английская береговая артиллерия дала по ним несколько залпов, и суда ушли. Их не было видно и утром, когда их пыталась обнаружить у берегов Куантана воздушная разведка. Но, как ни странно, адмирала Филипса об этом в известность не поставили.
Наступило утро. К этому времени 1-я японская воздушная эскадра, состоявшая из бомбардировщиков и торпедоносцев, уже давно находилась в воздухе. Но японцы тщетно искали английские корабли. Только в одиннадцать часов один из японских летчиков-бомбардировщиков нажал клавишу бортового радиопередатчика, чтобы доложить командованию: Филипс обнаружен. Вот плывет его эскадра, впереди — «Принц Уэльский», за ним — «Рипалс», на флангах — миноносцы.
Минуту спустя японские самолеты заняли боевой порядок для атаки. Пока бомбардировщики сбрасывали на корабли бомбы, торпедоносцы атаковали их с небольшой высоты. Первым бомба поразила «Рипалс». Она уничтожила катапульту для запуска самолета-наблюдателя. Одновременно еще три бомбы разорвались на палубе, и тотчас к небу взметнулись облака чадного дыма. В тот [86] самый момент, когда на «Рипалсе» раздался сигнал «Пожар на борту!», три торпеды угодили в «Принца Уэльского». Японские самолеты-торпедоносцы ловко использовали редкие облака на высоте примерно тысячи метров. Они выпускали торпеды лишь непосредственно перед кораблем и сразу же уносились. Вскоре «Принц Уэльский» получил бортовую пробоину. Были разбиты рулевое управление и оба левых гребных винта. Гордый линкор за несколько секунд превратился в неподвижную груду металла.
Следующая торпедная атака была предпринята против «Рипалса». Корабль попытался двигаться зигзагообразно, но был слишком тяжел, чтобы быстро уклоняться от атакующих самолетов. Японская наступательная тактика умело использовала эту слабость противника, атакуя корабль веерообразно сбрасываемыми группами торпед. Японцы летели звеньями по три торпедоносца в каждом. Взрывы сотрясали корабль. Несколько из них раздались на корме. Был поврежден руль. Звено бомбардировщиков сбросило свой груз с высоты тысячи метров. Два небольших бомбардировщика разнесли корму. Одновременно они обстреляли корабль огнем бортовых пулеметов. С кормы теперь поднимался черный, удушливый столб дыма — там не было ничего живого. Корабль медленно лег на борт...
«Принц Уэльский» мучительно агонизировал на поверхности еще несколько минут. Затем из его артиллерийских погребов один за другим прогрохотали два взрыва, и немного погодя линкор исчез под водой.
От обоих кораблей остались только обломки да огромные масляные пятна на поверхности моря, вновь ставшей спокойной. Бомбардировщики удалились, и теперь над местом гибели линкоров кружили лишь торпедоносцы. Под их огнем уцелевшие английские моряки боролись с волнами и зловонным маслом, залеплявшим им глаза. А миноносцы уже спустили им на помощь спасательные шлюпки.
Из 2921 моряка команды обоих линкоров были спасены 2081. Миноносцы, не атакованные японцами, доставили их в Сингапур. Адмирал Филипс погиб, как и капитан «Принца Уэльского» Лич. Капитана «Рипалса» Теннанта удалось спасти.
Первые самолеты «Буффало» 453-й эскадры поднялись [87] из Сембаванга и появились над полем боя, когда японцы уже улетели, линкоры ушли под воду, а миноносцы занимались спасением уцелевших. В начале воздушной атаки адмирал Филипс еще раз затребовал прикрытие истребителями. Ему обещали выслать самолеты немедленно, однако было уже слишком поздно, чтобы оказать эффективную помощь. Таким образом, самые мощные корабли Англии были потеряны в битве, плохо спланированной и плохо проведенной. Адмирал Филипс не хотел быть «неопределенной угрозой», он хотел атаковать противника, но недооценил его силы. И эта опасная недооценка врага, столь явно проявившаяся здесь, определяла все стратегическое и тактическое планирование действий английских вооруженных сил при обороне Малайи и Сингапура.
На следующее утро Уинстона Черчилля разбудил звонок особого телефона, стоявшего на ночном столике. Прерывающимся от волнения голосом Первый лорд Адмиралтейства произнес:
— Господин премьер-министр, я должен сообщить вам, что «Принц Уэльский» и «Рипалс» потоплены японцами. Предположительно, торпедами. Том Филипс погиб.
Черчилль, трезвый политик, сразу же понял, что Малайе конец. Он понял, что недооценивал Японию, как в свое время не придавал должного значения росту фашистского «движения» в Германии и своим выжидательным отношением к германскому фашизму, по сути дела, способствовал тому, что первые аннексии гитлеровцев в Европе прошли так гладко... Углубившись этим утром в сводки с фронтов, он прочел о битве под Москвой. В то самое время, когда был уничтожен отряд английских кораблей, советские войска успешно громили гитлеровцев. Красная Армия доказала: фашистов можно бить, и советский народ действительно разобьет их. Черчиллю было известно настроение палаты общин: она недовольна тем, что в Африке нет настоящего продвижения вперед. А тут еще это фиаско в Азии... После потери «Отряда Z» ни в Индийском, ни в Тихом океане больше нет английских линкоров, да и крупных боевых кораблей вообще. А потому в речи 11 декабря 1941 года в палате [88] общин он поневоле гораздо больше времени уделил советским успехам. Это вовсе не доставило ему удовольствия, но только так он мог внушить мужество своим слушателям. Фашистские армии потерпели у стен Москвы сокрушительный разгром. И со скрежетом зубовным Черчилль использовал этот факт для того, чтобы отвлечь внимание своих соотечественников от обескураживающих неудач английских вооруженных сил на Дальнем Востоке.