Глава четвертая.

Весной и летом 1942 года

Военные успехи, достигнутые Красной Армией в борьбе против фашистских захватчиков зимой 1941/42 г., значительно упрочили международное положение СССР, подняли его авторитет как ведущей силы антигитлеровской коалиции. Героические действия Красной Армии, освободительные цели Великой Отечественной войны и внешнеполитические акты СССР способствовали сплочению свободолюбивых народов в единый фронт борьбы против фашизма.

К весне 1942 г. еще больше упрочился советский тыл, были достигнуты значительные успехи в создании слаженного военного хозяйства нашей страны. В результате большой организаторской работы Коммунистической партии и Советского правительства, самоотверженного труда рабочих, крестьян и интеллигенции начало заметно улучшаться снабжение Красной Армии боевой техникой и вооружением. Особое внимание Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования уделяли вопросам увеличения производства танков, поставив задачу в кратчайший срок ликвидировать количественное превосходство противника в этом важнейшем средстве вооруженной борьбы.

Труженики советского тыла проявили подлинный героизм и самоотверженность при развертывании танковой промышленности в восточных районах страны. В суровых условиях сибирской зимы, часто под открытым небом советские люди монтировали оборудование, строили новые предприятия и в предельно сжатые сроки налаживали производство боевых машин. Некоторые заводы уже через месяц после перебазирования на новое место начали отправлять танки на фронт. Для быстрейшего налаживания производства бронетанковой техники эвакуированные заводы слились на новых местах с действовавшими там предприятиями. Так, например, три завода — ленинградский Кировский, Харьковский дизельный и Челябинский тракторный — составили одно из [54] крупнейших в стране танкостроительных предприятий, которое в народе назвали «Танкоградом»{57}.

По благородному почину тамбовских и саратовских колхозников в стране развернулось широкое патриотическое движение по сбору средств на строительство танков. Не только области, районы, предприятия и колхозы, но и отдельные рабочие, колхозники и представители советской интеллигенции приобретали на свои сбережения танки и передавали их Красной Армии.

Под впечатлением успехов первых дней войны Гитлер в одной из своих бесед в июле 1941 г. хвастливо заявил:

«Очень хорошо, что нам в самом начале удалось уничтожить русские бронетанковые войска и авиацию. Русские не смогут восполнить эти потери»{58}.

Но Гитлер и его сообщники жестоко просчитались. Они не могли познать природу советского общественного и государственного строя, его моральные и материальные возможности, а также способность преодолевать неимоверные трудности в борьбе за свободу и независимость Советского государства.

Начиная с января 1942 г. танковая промышленность с каждым месяцем наращивала темпы выпуска боевых машин. Производство танков всех типов в 1942 г. возросло по сравнению с 1941 г. в 3,7 раза{59}. В этом году было выпущено 24 668 танков различных типов, в то время как фашистская Германия произвела лишь 9 300 танков{60}. Создались условия для полной ликвидации количественного преимущества противника в танках.

Великий трудовой подвиг советских танкостроителей был по достоинству оценен Коммунистической партией и Советским правительством. За успешное выполнение заданий по выпуску танков и бронекорпусов заводы № 76 и № 112 были награждены орденом Ленина, заводы № 38 и № 183 — орденом Трудового Красного Знамени. За выдающиеся достижения по созданию новых типов танков и организации их серийного производства высокое звание Героя Социалистического Труда было присвоено руководителям танковых заводов, среди них Ю. Е. Максарев, Б. Г. Музруков, А. А. Морозов и другие. Тысячи рабочих, инженеров и техников награждены орденами и медалями Советского Союза.

Опыт наступательных операций зимней кампании 1941/42 г. настоятельно диктовал необходимость организационного массирования танков, создания крупных подвижных соединений, к тому же стали складываться и соответствующие условия — выпуск танков и другой боевой техники увеличивался. Весной 1942 г. началось формирование танковых корпусов. [55] В соответствии со штатом корпус должен был иметь три танковые и мотострелковую бригады, разведывательный батальон, зенитно-артиллерийский дивизион, дивизион реактивных минометов, а также подразделения материально-технического обеспечения (рота подвоза ГСМ, ремонтная рота и др.). В корпусе предусматривалось иметь 5600 человек, 168 танков (Т-34, Т-60 и Т-70), 32 орудия (45-мм и 76-мм), 20 зенитных орудий (37-мм), 44 миномета (82-мм и 120-мм), 8 установок реактивных минометов БМ-8 и БМ-13 («катюши»){61}. В апреле и мае 11 корпусов формировались на фронтах и 14 — в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.

Новым в организационном строительстве танковых войск явилось создание танковых армий. По приказу Народного комиссара обороны от 29 мая 1942 г. танковая армия должна была иметь в своем составе три танковых корпуса, отдельную танковую бригаду, одну-две стрелковые дивизии и специальные части. Однако действительный боевой состав первых танковых армий (3-й и 5-й), как увидим ниже, был несколько иным; он определялся в зависимости от условий обстановки и характера поставленной задачи. Смешанный состав танковых армий обусловливался стремлением создать мощное оперативное объединение, обладающее большой ударной силой и способностью не только прорывать оборону, но и действовать в оперативной глубине.

Кроме танковых корпусов и армий весной и летом 1942 г. формировались отдельные танковые подразделения и части (батальоны и бригады), предназначенные для непосредственной поддержки пехоты. Отдельные танковые батальоны создавались двух типов: в составе 29 танков (9 средних и 20 легких) и 36 танков (5 КВ, 11 Т-34, 20 Т-60). В последующем было признано целесообразным переформировать танковые батальоны в отдельные танковые полки трехротного состава (две роты средних и рота легких танков). Всего в танковом полку имелось 39 танков (23 Т-34 и 16 Т-70).

Отдельные танковые бригады в 1942 г. содержались по различным штатам с общим количеством от 46 до 53 танков. На вооружении состояли тяжелые, средние и легкие танки. При такой организации бригад сильно затруднялись использование боевой техники, укомплектование подразделений различными типами танков, организация ремонта и восстановления. Поэтому с лета 1942 г. тяжелые танки постепенно стали сниматься с вооружения танковых бригад и передаваться в танковые полки прорыва, которые имели четыре роты по пять танков КВ. Отдельные танковые батальоны, полки и бригады придавались стрелковым дивизиям для усиления.

Таким образом, к весне 1942 г. структура танковых войск ж их техническое оснащение получили дальнейшее развитие. Новые формы организации обеспечивали возможность создания мощных ударных группировок подвижных войск как в обороне, так и в наступлении. [56] На 1 мая 1942 г. в танковых войсках имелось 25 танковых корпусов (некоторые из них входили в танковые армии), 189 танковых бригад, в том числе 114 отдельных. На вооружении действующей армии находилось 4065 танков, из которых 1995 были легкими. Остальные танки находились в резерве Ставки Верховного Главнокомандования.

Большой размах организационного строительства и напряженность вооруженной борьбы требовали непрерывного пополнения кадрами действующих войск и новых формирований, пересмотра учебных программ и планов, перестройки системы подготовки танкистов применительно к новым условиям.

Младший командный состав готовился в танковых частях и соединениях внутренних округов. Значительно увеличилось количество танковых училищ, в которых готовился средний командно-технический состав. Срок обучения в училищах был установлен продолжительностью до 6 месяцев. Численность переменного состава средних танковых военно-учебных заведений по сравнению с последним предвоенным годом возросла более чем в два раза. Военная академия механизации и моторизации, эвакуированная в глубь страны, развернула огромную работу по ускоренной подготовке командиров и инженеров. Сроки обучения были резко сокращены: на командном факультете — до года, а на инженерных — до 2 — 3 лет. К весне 1942 г. численность слушателей академии по сравнению с 1940 г. увеличилась в 2,5 раза.

В подготовке и воспитании кадров основное внимание уделялось изучению опыта войны, приемов и способов использования танковых войск. Много учебного времени отводилось для того, чтобы слушатели получили твердые навыки организации и управления танковыми подразделениями, частями и соединениями в основных видах боя. Решительные меры, принятые для подготовки танкистов, позволили уже к лету 1942 г. иметь во фронтах и военных округах резервы командных и инженерно-технических кадров танковых войск.

Опыт войны потребовал изменить условия и характер партийно-политической работы. 12 июня 1942 г. ЦК ВКП(б) обсудил состояние политической работы в войсках, вскрыл недостатки и определил задачи по их устранению. В принятом постановлении предлагалось улучшить массово-политическую работу, шире развернуть устную агитацию и пропаганду. Всем командирам и политработникам, в том числе и высшего звена, предлагалось лично вести пропагандистскую работу среди воинов, улучшить воспитательную работу с воинами нерусской национальности, провести организационные мероприятия по укреплению партийно-политического аппарата в армии и на флоте.

Большую роль в повышении дисциплины и стойкости войск сыграл приказ Народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 г., [57] который был отдан во время отступления советских войск на юго-западном направлении. В нем было четко сформулировано требование к войскам: «Ни шагу назад!» Приказ решительно осуждал настроения тех, кто считал, что территория Советского государства велика и что можно дальше отступать в глубь страны, до выгодных для обороны рубежей. В приказе намечались меры по укреплению боевого духа и дисциплины войск, указывалось на необходимость объявить решительную борьбу паникерам, нарушителям дисциплины.

Весной 1942 г. советские танковые войска, как и вся Красная Армия, готовились к активным боевым действиям. Период относительного затишья на фронтах (март — апрель) был заполнен напряженной боевой и политической подготовкой вновь формируемых танковых частей и соединений. В связи с широким развертыванием большого количества корпусов резко возросла потребность в различных видах боевой техники, транспорта, а также в средствах боевого и материально-технического обеспечения. Однако промышленность не могла в короткие сроки удовлетворить эти потребности. Необходимо было время — полная готовность танковых корпусов ожидалась к лету 1942 г., но положение на фронтах вынуждало советское командование ввести их в сражение до завершения укомплектования и подготовки.

Оценивая обстановку, сложившуюся к весне 1942 г., Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение перейти к активной стратегической обороне на заранее подготовленных рубежах, уделяя основное внимание центральному участку советско-германского фронта. Таким способом действий предполагалось сорвать ожидаемый удар противника и подготовить благоприятные условия для перехода в решительное наступление. Одновременно с переходом к обороне было решено провести частные наступательные операции на некоторых направлениях с целью улучшения оперативного положения войск.

Командование немецко-фашистской армии планировало вновь захватить стратегическую инициативу и закончить войну против СССР в 1942 г. В общих планах летнего наступления противник решил главные операции провести на южном участке фронта, с тем чтобы разгромить там советские войска и овладеть районом Кавказа и Нижней Волги{62}.

Весной и летом 1942 г. почти на всех стратегических направлениях советско-германского фронта развернулась напряженная борьба. В ожесточенных сражениях на харьковском и воронежском направлениях, в районах Ржева и Козельска приняли первое боевое крещение вновь сформированные танковые корпуса и танковые армии. [58]

Боевые действия на харьковском направлении

В мае 1942 г. наиболее серьезные по своей напряженности и результатам события развернулись на харьковском направлении, где обе стороны ставили перед собой решительные активные задачи. Советским войскам была поставлена задача разгромить харьковскую группировку противника и овладеть Харьковом. Планом наступательной операции предусматривалось нанесение двух ударов по сходящимся направлениям: одного из района южнее Волчанска. и другого — с барвенковского плацдарма в общем направлении на Харьков. Главный удар предполагалось нанести с барвенковского плацдарма, обращенного в сторону врага, силами 6-й армии и армейской группы генерала Л. В. Бобкина. Второй удар (вспомогательный) наносился из района Волчанска силами 28-й армии и частью сил смежных с ней соединений 21-й и 38-й армий. Этой группе войск предстояло наступать в обход Харькова с севера и северо-запада{63}.

Немецко-фашистское командование в целях создания более благоприятных условий для летнего наступления на юго-западном направлении в конце апреля — начале мая приступило к подготовке операции по ликвидации барвенковского плацдарма. Эта операция должна была осуществляться наступлением 6-й армии из района севернее Балаклеи и армейской группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я армии) из районов Славянска, Краматорска и западнее в общем направлении через Барвенково на Изюм{64}. Таким образом, в районе Харькова к наступательным действиям готовились войска обеих сторон.

К началу наступления советское командование сосредоточило довольно сильную танковую группировку, в составе которой было три танковых корпуса (21, 22 и 23-й) и девять отдельных танковых бригад (5, 6, 7, 10, 37. 38, 42, 87 и 90-я), в которых насчитывалось 925 танков{65}. Отдельные танковые бригады были включены в ударные группировки и использовались для непосредственной поддержки пехоты стрелковых дивизий первого эшелона. 22-й танковый корпус был придан 38-й армии. Командующий армией решил использовать корпус децентрализованно, придав его бригады стрелковым дивизиям.

21-й и 23-й танковые корпуса составляли подвижную группу Юго-Западного фронта. Ее планировалось ввести в прорыв в полосе наступления 6-й армии с задачей развить удар в общем направлении на Люботин и во взаимодействии с соединениями 3-го кавалерийского корпуса завершить окружение харьковской группировки противника{66}. [59] 21-й танковый корпус генерала Г. И. Кузьмина должен был развивать наступление в направлении на Змиев и на пятый-шестой день операции овладеть районом Люботина. К этому же времени 23-й танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина должен был выйти в район Валков{67}.

Наступление войск ударных группировок Юго-Западного фронта началось утром 12 мая после часовой артиллерийской и авиационной подготовки. Стрелковые дивизии северной ударной группировки при поддержке танковых бригад за три дня упорных боев продвинулись в районе Волчанска на 10 — 25 км. Однако результаты первых дней не были своевременно использованы. Силы наступающих частей 21, 28 и 38-й армий истощились, резервов для развития удара не оказалось, и поэтому темп их продвижения резко снизился. Более того, противник, подтянув резервы — 3-ю и 23-ю танковые и 71-ю пехотную дивизии, сумел остановить продвижение наших войск южнее Волчанска.

Войска южной ударной группировки, перешедшие в наступление с барвенковского плацдарма, к исходу первого дня прорвали главную полосу обороны противника и продвинулись на 12 — 15 км. В последующие два дня фронт прорыва был расширен до 55 км, а глубина прорыва достигала 25 — 50 км. Сопротивление вражеских войск начало заметно ослабевать. Создались благоприятные условия для ввода в прорыв подвижной группы. Стремительный и мощный удар двух танковых корпусов, имевших в своем составе около 300 танков, мог оказаться весьма эффективным. Однако этого сделано не было.

Командование 6-й армии, ожидая более выгодной обстановку решило ввести подвижные войска в прорыв с выходом стрелковых дивизий на рубеж реки Берестовая, до которой еще оставалось пройти с боем 15 км. 15 и 16 мая танковые корпуса в ночных условиях выдвигались к указанному рубежу, а утром 17 мая, т. е. на шестой день операции, после захвата плацдарма на Берестовой обогнали боевые порядки пехоты и приступили к выполнению задач. Но благоприятный момент был упущен. Отказ от использования подвижных войск 14 — 15 мая для наращивания удара стрелковых соединений отрицательно повлиял на развитие операции. Противник успел за это время подтянуть резервы и организовать оборону на тыловых рубежах. Преодолевая все возрастающее сопротивление врага, танковые корпуса 18 мая достигли железной дороги Харьков — Красноград. Но к этому времени тяжелая обстановка сложилась на южном фасе барвенковского плацдарма. 17 мая сильная группировка противника, неожиданно перейдя в наступление, прорвала оборону 9-й армии Южного фронта и, развивая удар на север и северо-восток, вышла на коммуникации наших войск, находившихся на барвенковском плацдарме, отрезав их от переправ через реку Сев. Донец. [60] В связи с этим танковые корпуса 19 мая были дены из боя и получили задачу ликвидировать прорыв.

До конца мая советские войска вели тяжелые бои. Нелегкие испытания выпали на долю окруженных войск. Находясь под непрерывным воздействием вражеской авиации, испытывая острый недостаток в боеприпасах, горючем и продовольствии, танковые части вместе с пехотой и артиллерией мужественно продолжали неравную борьбу, стремясь вырваться из окружения. Немало верных сынов Родины, в том числе и танкистов, погибло в этих боях смертью храбрых. Среди них были командиры танковых бригад полковники И. Д. Демидов, А. И. Горшков, П. Д. Дроздов, М. Л. Кагарманов.

Обстановка на южном крыле советско-германского фронта в районе Харькова изменилась в пользу противника. Советское командование приняло решение о переходе к обороне на рубеже Волчанск, Балаклея и далее по левому берегу реки Сев. Донец с задачей не допустить развития наступления противника из района Харькова на восток. К началу июня 1942 г. на Юго-Западном фронте находились 22-й и 23-й{68} танковые корпуса. Кроме того, в период 5 — 9 июня фронт был усилен тремя танковыми корпусами (4, 13 и 24-м).

10 июня крупные силы пехоты и танков противника при поддержке авиации перешли в наступление против 28-й армии и правого фланга 38-й армии. Наши войска, понесшие значительные потери в майских боях, вынуждены были под нажимом превосходящих сил с упорными боями отходить на восток. Чтобы остановить врага, командование фронта приняла решение нанести мощный контрудар по прорвавшейся группировке противника основными силами танковых корпусов. Для этой цели создавалась оперативная танковая группа в составе 13, 23 и 24-го танковых корпусов под общим командованием генерала Е. Г. Пушкина. Однако объединить усилия корпусов, включенных в группу по времени и месту, практически не удалось. Танковые соединения вынуждены были вести боевые действия на изолированных направлениях и без должного взаимодействия.

22-й танковый корпус генерала А. А. Шамшина вступил в сражение с танками противника, прорвавшимися через боевые порядки 38-й армии. Действиями из засад и контратаками части корпуса нанесли врагу большой урон и заставили его отказаться от наступления на купянском направлении. Только 156-я танковая бригада 11 и 12 июня уничтожила и подбила 57 танков{69}. Особенно отличились танкисты первого батальона. За умелое руководство боевыми действиями, мужество и отвагу его командир старший лейтенант И. Ф. Селедцов удостоен звания Героя Советского Союза. [61] Большая группа танкистов батальона награждена орденами и медалями.

13-й танковый корпус генерала П. Е. Шурова и 23-й танковый корпус полковника А. М. Хасина вели боевые действия в составе 28-й армии. Приняв на себя основной удар танков противника, корпуса задержали их продвижение и обеспечили армии возможность организованно отойти и занять новый оборонительный рубеж. В районе Ольховатки отвагу и находчивость проявил командир танковой роты старший лейтенант В. П. Хазов. Находясь с тремя танками своей роты в засаде, он пропустил колонну вражеских танков, а затем внезапным ударом с тыла уничтожил и подбил 28 танков противника{70}. За героический подвиг и нанесение большого урона противнику В. П. Хазову присвоено звание Героя Советского Союза. Все экипажи боевых машин были удостоены правительственных наград.

4-й и 24-й танковые корпуса в оборонительном сражении находились в резерве Юго-Западного фронта. Корпуса часто перегруппировывались из одного района в другой в готовности отразить попытки противника форсировать реку Оскол. Оборонительные действия фронта завершились отходом войск его левого крыла за Оскол. Противнику не удалось уничтожить наши войска на правом берегу этой реки, однако на харьковском направлении он значительно улучшил свое оперативное положение и занял выгодные исходные позиции для последующих операций.

Оборонительные сражения под Воронежем

В ходе боев на харьковском направлении иемецко-фашистское командование закончило подготовку главной операции на юге. Ее общий замысел сводился к тому, чтобы окружить советские войска, прикрывавшие воронежское направление. Для достижения этой цели гитлеровцы планировали нанести два сильных удара: один — из района Курска на Воронеж, другой — из района Волчанска на Острогожск. В соответствии с этим замыслом были развернуты ударные группировки противника. К востоку от Курска находились 2-я и 4-я танковая немецкие и 2-я венгерская армии, [62] объединенные в армейскую группу «Вейхс». Основные силы этой группы в составе 12 пехотных, 4 танковых и 3 моторизованных дивизий были сосредоточены в районе Щигров. Вторая ударная группировка — 12 дивизий, в том числе 2 танковые и моторизованная, располагалась в районе Волчанска. Всего на воронежском направлении противник имел около 900 танков.

Войска Брянского фронта прикрывали своим правым крылом направление на Тулу и Москву, а левым — воронежское направление. К началу наступления противника в танковые войска фронта входили 2 танковых корпуса (1-й и 16-й) и 9 отдельных танковых бригад с общим количеством около 700 боевых машин, половину которых составляли легкие танки Т-60 и Т-70{71}.

28 июня армейская группа «Вейхс» перешла в наступление из района восточнее Курска. Противнику удалось прорвать нашу оборону на стыке 13-й и 40-й армий и за два дня продвинуться на 40 км. Для ликвидации прорвавшейся группировки Ставка Верховного Главнокомандования передала в Брянский фронт 4-й и 24-й танковые корпуса Юго-Западного фронта и 17-й танковый корпус из своего резерва. К участку прорыва направлялись также резервы Брянского фронта—1-й и 16-й танковые корпуса, 115-я и 116-я отдельные танковые бригады.

Ставка рекомендовала командованию Брянского фронта сосредоточить усилия танковых корпусов для разгрома группировки противника, прорвавшейся в район Горшечное. 4-й и 24-й танковые корпуса должны были нанести удар из района Старого Оско-ла на север, а 17-й танковый корпус — из района Касторное в южном направлении. Все три танковых корпуса были объединены в оперативную группу под командованием генерала Я. Н. Федоренко{72}. Для удара по левому флангу наступавшей группировки противника нацеливались также 1-й и 16-й танковые корпуса. Таким образом, Брянский фронт располагал достаточными силами для того, чтобы не только остановить группу «Вейхс», но и разгромить ее основные силы, прорвавшиеся в глубину нашей обороны. Однако этого не произошло. Командованию фронта не удалось организовать своевременного и массированного удара по флангам наступавшей группировки противника. Танковые корпуса вступили в сражение разновременно и по частям, притом не столько для решения активных задач по уничтожению противника, сколько для закрытия образовавшихся брешей в обороне общевойсковых армий. [63]

29 июня 16-й танковый корпус генерала М. И. Павелкина завязал упорные бои с целью ликвидации плацдарма противника на правом берегу реки Кшень в районе Волово. На другой день, 30 июня, перешел в наступление из района южнее города Ливны вдоль левого берега реки Кшень 1-й танковый корпус генерала М. Е. Катукова. В период 1 — 7 июля в междуречье Кшени и Олыма развернулись ожесточенные танковые бои.

Во второй половине 30 июня началось крупное танковое сражение и на левом фланге 40-й армии, между дивизиями 48-го танкового корпуса противника и танковыми корпусами оперативной группы генерала Я. Н. Федоренко. 4-й танковый корпус генерала В. А. Мишулина, перейдя в наступление из района Старого Оскола, к исходу 30 июня достиг Горшечное, разгромив здесь передовые части противника. 17-й танковый корпус генерала Н. В. Фекленко в этот день нанес удар силами одной бригады из района Орехово также в направлении на Горшечное.

Остальные соединения и части корпуса еще выдвигались в исходный район для наступления. 24-й танковый корпус генерала В. М. Баданова вместо перехода в наступление совместно с 4-м танковым корпусом получил задачу оборонять район Старого Оскола и не допустить прорыва противника на юг.

Контрудар 4-го и 17-го танковых корпусов пришелся не по флангам и тылу 48-го танкового корпуса противника, а по его разведывательным и передовым частям. Это поставило наши танковые корпуса, основные силы которых вышли в район Горшечное, в тяжелое положение, так как они сами оказались под угрозой окружения. 1 июля противник, обходя главными силами Горшечное с севера и юга, к исходу дня вышел в район Орехово, Ясенки, Богородицкое. В районе Горшечное оказались в окружении 102-я танковая бригада 4-го танкового корпуса и главные силы 17-го танкового корпуса. В течение двух дней окруженные части вели тяжелые бои с превосходящими силами противника в условиях полного господства его авиации. В боях за Горшечное враг потерял 90 танков и до двух полков мотопехоты{73}. Однако и наши части понесли большие потери. В ночь на 3 июля остатки окруженных бригад прорвали кольцо окружения и вышли в расположение своих войск.

Положение советских войск на воронежском направлении было весьма тяжелым. К исходу 3 июля противник овладел районами Старого Оскола и Волоконовки. Для врага открылся путь к Воронежу. В целях оказания помощи войскам, которые вели тяжелые бои на воронежском направлении, и срыва попыток противника форсировать Дон Ставка выдвинула из резерва три общевойсковые армии и развернула их на левом берегу реки на участке Задонск, Клетская. В районе южнее Ельца сосредоточивалась 5-я танковая армия (2-й и 11-й танковые корпуса, 340-я стрелковая дивизия, 19-я отдельная танковая бригада. 5 июля в армию вошел 7-й танковый корпус, прибывший из Калинина), [64] а в районе Воронежа — 25-й и 18-й танковые корпуса.

4 — 5 июля противник вышел к Дону, форсировал его на некоторых участках и завязал бои за Воронеж. 5-й танковой армии — командующий генерал А. И. Лизюков, член Военного совета дивизионный комиссар Г. Л. Туманян, начальник штаба полковник П. И. Другов — была поставлена задача нанести контрудар из района Дубровское в направлении Землянск, Хохол, перехватить коммуникации противника, прорвавшегося к Воронежу, и оказать помощь выходящим из окружения частям 40-й армии. Операцию было приказано начать не позднее 15 — 16 часов 5 июля, не ожидая полного сосредоточения всех сил армии{74}. К назначенному сроку к исходному рубежу вышел только 7-й танковый корпус. Главные силы 5-й танковой армии еще находились в пути — они перевозились по железной дороге, подвергаясь массированным ударам вражеской авиации. Одновременно ввести в сражение основные силы танковой армии не удалось.

Утром 6 июля первым перешел в наступление 7-й танковый корпус генерала П. А. Ротмистрова. В районе Красной Поляны произошел встречный бой корпуса с частями 11-й танковой дивизии противника, в результате которого враг был остановлен и отброшен за реку Кобылья Снова. На другой день боевые действия развернулись с новой силой. В сражение был введен с ходу 11-й танковый корпус генерала А. Ф. Попова. В ожесточенных боях, продолжавшихся четверо суток, соединения 7-го и 11-го танковых корпусов сломили сопротивление противника и, потеснив его на 4 — 5 км, вышли к исходу 10 июля к реке Сухая Верейка. В этот день в наступление перешел 2-й танковый корпус генерала И. Г. Лазарева. Однако добиться существенных результатов наши войска не смогли. Боевую задачу 5-я танковая армия не выполнила, но гитлеровское командование вынуждено было направить для отражения ее ударов 24-й танковый корпус и три пехотные дивизии, а также значительные силы авиации. Удар противника на Воронеж был ослаблен, не удалось ему также расширить прорыв к северу от Воронежа, вдоль Дона. Однако южнее Воронежа обстановка для наших войск складывалась крайне неблагоприятно. В середине июля крупные силы противника вышли к большой излучине Дона и создали угрозу прорыва к Волге.

На Западном фронте

Одновременно с боевыми действиями на юге страны Красная Армия вела напряженную борьбу и на других направлениях советско-германского фронта. [65] Особенно упорные сражения с участием крупных сил танков развернулись на Западном фронте в районах Ржева и Козельска. В августе 1942 г. силами войск смежных крыльев Западного и Калининского фронтов была проведена крупная наступательная операция с задачей овладеть городами Ржев и Зубцов, прочно закрепиться на реках Волга и Вазуза. К операции привлекались 30-я армия Калининского фронта, 20-я и 31-я армии Западного фронта, усиленные значительным количеством танков. Так, в полосе наступления 31-й и 20-й армий были сосредоточены 6-й и 8-й танковые корпуса, 11 отдельных танковых бригад и самокатная мотоциклетная бригада, в которых насчитывалось 950 танков{75}.

30-я армия Калининского фронта, наносившая удар на Ржев с севера, имела девять танковых бригад, из которых шесть бригад использовались для непосредственной поддержки пехоты, а три бригады (35, 238 и 240-я) составляли подвижную группу. Всего в армии было свыше 400 танков. 31-й армии было придано шесть танковых бригад — 34, 71 и 212-я для совместных действий с пехотой, а 92, 101 и 145-я входили в армейскую подвижную группу. 20-я армия была усилена пятью танковыми бригадами, из которых 17-я и 20-я были приданы стрелковым дивизиям первого эшелона, а 11-я, 188-я танковые и 213-я самокатная мотоциклетная бригады составили армейскую подвижную группу{76}.

Армейские подвижные группы планировалось ввести в бой в первый день операции с задачей завершить прорыв тактической зоны обороны противника и захватить передовыми отрядами плацдарм на Вазузе. Для развития операции и наступления в оперативной глубине была создана фронтовая подвижная группа в составе 6-го и 8-го танковых и 2-го гвардейского кавалерийского корпусов под общим командованием генерала И. В. Галанина. Группе предстояло войти в прорыв на второй день операции и наступать в общем направлении на Сычевку. Таким образом, впервые в ходе войны советское командование применило новые формы управления танковыми войсками при решении задач развития успеха в наступлении: были созданы подвижные группы войск и в армиях и во фронте.

Противник, придавая важное значение ржевскому выступу, при организации обороны широко использовал лесисто-болотистую местность, реки и ручьи. Накануне наступления и в начале боевых действий прошли сильные ливневые дожди, серьезно затруднившие продвижение войск, особенно пехоты и артиллерии.

Наступление войск 31-й и 20-й армий началось утром 4 августа после артиллерийской и авиационной подготовки. После прорыва пехотой и танками обороны противника на глубину около 8 км в сражение были введены армейские подвижные группы, которые завершили прорыв тактической зоны обороны и к исходу дня вышли на рубеж Никольское, Ильинское, продвинувшись до 30 км. [66]

Утром 5 августа наступление возобновилось. К исходу дня части армейских подвижных групп и передовые отряды стрелковых дивизий, подошли к тыловому оборонительному рубежу противника на подступах к реке Вазуза, но прорвать этот рубеж с ходу не смогли. Вечером 5 августа танковые корпуса подвижной группы фронта начали выдвигаться к рубежу ввода в прорыв. Шел сильный дождь, дороги пришли в негодность. Поэтому соединения подвижной группы двигались очень медленно, и только к 20 часам 6 августа их главные силы подошли к Вазузе. 7 августа на подступах к реке развернулось встречное сражение между нашими танковыми корпусами и подошедшими 1-й и 5-й танковыми дивизиями противника.

Враг был разгромлен, и остатки его войск были отброшены за Вазузу. 8 августа 6-й танковый корпус генерала А. Л. Гетмана совместно с 251-й стрелковой дивизией под проливным дождем форсировал Вазузу в районе Тимонино и захватил плацдарм 4 — 6 км по фронту и в глубину, а 8-й танковый корпус генерала М. Д. Соломатина, форсировав реку, закрепился в районе Карасей.

В последующие дни 6-й танковый корпус во взаимодействии с правофланговыми соединениями 20-й армии вел упорные бои в междуречье Вазузы и Осуги, а 8-й танковый корпус, перегруппировавшись на новое направление, совместно с 8-м гвардейским стрелковым корпусом уничтожал кармановскую группировку противника.

Упорные бои развернулись и на ржевском направлении. 30-я армия Калининского фронта начала штурм оборонительных позиций противника севернее Ржева еще 30 июля, на пять дней раньше наступления войск 20-й и 31-й армий. Действия войск носили характер методического прогрызания глубоко эшелонированной обороны противника. Стрелковые дивизии, хотя и наступали в тесном взаимодействии с танковыми бригадами и артиллерией, продвигались медленно — 1 — 2 км в сутки, дорогой ценой отвоевывая у врага каждый метр советской земли. Попытка командования армии повысить темпы наступления вводом в бой подвижной группы успеха не имела — танковые бригады не могли оторваться от пехоты и действовали вместе с ней как танки непосредственной поддержки пехоты. Бои севернее Ржева продолжались почти месяц. К концу августа наши войска вышли на левый берег Волги, и только в районе Ржева противник сохранил небольшой плацдарм.

Советские войска в этой операции не смогли полностью выполнить поставленные задачи. Однако своими активными действиями они вынудили гитлеровское командование перебросить в район Ржева несколько соединений с других участков фронта. [67]

Оценивая эти события, гитлеровский генерал Типпельскирх пишет:

«Прорыв удалось предотвратить только тем, что три танковые и несколько пехотных дивизий, которые уже готовились к переброске на южный фронт, были задержаны и введены сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара»{77}.

В середине августа противник предпринял наступление против войск левого крыла Западного фронта на козельском направлении, пытаясь ослабить удар советских войск в районе Ржева. Соединения 3-й танковой армии противника прорвали нашу оборону в стыке 16-й и 61-й армий и вклинились на узком участке на 35 — 40 км. Командование фронта сосредоточило на угрожаемом направлении подвижные резервы — 3, 9 и 10-й танковые корпуса и несколько отдельных танковых бригад. Упорной обороной и контрударами танковых и стрелковых соединений наступление противника к 18 августа было остановлено.

В ходе оборонительных боев командование Западного фронта подготовило наступательную операцию с целью разгрома группировки противника, прорвавшейся в глубину нашей обороны. Решающая роль в операции отводилась 3-й танковой армии, которой было приказано нанести удар из района южнее Козельска в направлении Вейно, Старица{78}.

3-я танковая армия — командующий генерал П. Л. Романенко, член Военного совета бригадный комиссар С. И. Мельников, начальник штаба полковник М. И. Зинькович — была сформирована в районе Плавска в составе 12-го и 15-го танковых корпусов, 1-й гвардейской мотострелковой дивизии и 179-й отдельной танковой бригады. Кроме того, перед началом операции в армию были включены 2 стрелковые дивизии, 3-й танковый корпус, имевший к этому времени 78 танков, и 2 артиллерийских полка. Всего в армии было 508 танков (271 средний и тяжелый, 237 легких) и 168 бронемашин{79}.

Наступление было назначено на 19 августа. Но к этому времени войска армии не успели сосредоточиться в указанном районе, поэтому начало наступления откладывалось несколько раз. Медлительность перегруппировки соединений и частей и их сосредоточения использовал противник. Его авиация стала наносить массированные удары по выдвигавшимся эшелонам армии и районам ее сосредоточения. Гитлеровское командование получило возможность подготовиться к отражению готовящегося наступления.

Утром 22 августа после артиллерийской и авиационной подготовки 3-я танковая армия перешла в наступление. Стрелковые дивизии, наступавшие в первом эшелоне, прорвали оборону противника на глубину 3 — 4 км. Для наращивания их удара в сражение был введен 12-й танковый корпус генерала С. И. Богданова. [68] Его соединения обогнали боевые порядки 264-й стрелковой дивизии и атакой с ходу овладели Госьково — крупным узлом сопротивления противника. Здесь корпус был вынужден остановиться, чтобы отразить контратаки противника, поддержанные активными действиями авиации. Бои на этом направлении приняли затяжной характер.

15-й танковый корпус генерала В. А. Копцова по плану операции должен был наступать из района Чернышино в направлении Слободки. Однако в ходе наступления командующий армией несколько раз изменял задачу корпуса. В период 22 августа — 8 сентября 15-й танковый корпус четыре раза перегруппировывался из одного района в другой в поисках слабого места в обороне противника. 9 сентября соединения 15-го и 3-го танковых корпусов совместно с 324-й стрелковой дивизией нанесли удар из района Кумово на Перестряж, прорвали оборону противника и вышли на рубеж Перестряж, Слободка. Опасаясь окружения, противник начал отводить войска с рубежа реки Жиздра на юг. Активные боевые действия советских войск на Западном фронте, в которых приняло участие большое количество танков, оказали значительное влияние на ход оборонительных сражений наших войск под Сталинградом и на Северном Кавказе. Несмотря на огромную потребность в резервах для наступления на юге, гитлеровское командование вынуждено было держать на центральном участке фронта значительные силы.

Весной и летом 1942 г. Красная Армия накопила большой и разносторонний опыт применения танков, прежде всего крупных соединений и объединений — танковых корпусов и танковых армий. Руководящий состав фронтов, общевойсковых и танковых армий, танковых корпусов стал увереннее и более четко планировать боевые действия танковых войск и управлять ими в ходе операции; организовывать и поддерживать взаимодействие танковых соединений и объединений с другими родами войск и авиацией. [69]