Глава первая.

Накануне Великой Отечественной войны

Вторая половина 30-х годов характеризовалась резким обострением противоречий между империалистическими державами, быстрым расширением фашистской агрессии. В 1935 г. Италия захватила Эфиопию. В 1936 г. Германия и Италия организовали интервенцию в Испанию. В 1937 г. Япония возобновила войну с целью захвата всего Китая. Пожар войны распространялся по земному шару, сея смерть и разрушения.

Грозные тучи войны сгущались над Европой. Фашистские агрессоры, пользуясь попустительством западных государств, наглели. В марте 1938 г. фашистская Германия оккупировала Австрию, а ровно через год она захватила всю Чехословакию. 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Вторая мировая война вплотную подошла к границам Советского Союза.

Опасность военного нападения на СССР вынуждала Коммунистическую партию и Советское правительство неустанно заботиться о повышении обороноспособности социалистического государства, об укреплении его Вооруженных Сил. Успехи социалистического строительства создавали для этого необходимую материально-техническую базу.

В общей системе мероприятий по укреплению армии большое внимание уделялось в предвоенные годы развитию танковых войск{1}. Уже в первой половине 30-х годов Красная Армия получила вполне современные для тех лет образцы танков различного боевого предназначения. Основными их качествами являлись огневая мощь и подвижность. Броня танков надежно защищала от бронебойных пуль обычного калибра и осколков снарядов. Исключительное применение противопульного бронирования объяснялось отсутствием в то время противотанковой артиллерии в армиях вероятных противников. [8]

По своим боевым свойствам советские танки 30-х годов вполне соответствовали сложившимся в то время в Красной Армии оперативно-тактическим взглядам на их боевое использование. Они обладали существенным превосходством над танками, состоявшими на вооружении армий капиталистических стран.

Однако военное дело не стоит на месте. К концу 30-х годов стало очевидным, что уровень развития бронетанковой техники, достигнутый к середине 30-х годов, уже не в полной мере отвечал новым, возросшим требованиям. Боевой опыт, полученный Красной Армией в 1938 — 1939 гг., выявил необходимость усиления броневой защиты и артиллерийского вооружения танков. В связи с этим танкостроителям была поставлена задача создать новые типы танков с более мощной броневой защитой и вооружением. Опытно-конструкторские работы в этой области завершились изготовлением тяжелого танка КВ и среднего танка Т-34. После всестороннего испытания и проверки новые танки в 1940 г. были приняты на воооружение Красной Армии. Танк КВ — главный конструктор Ж. Я. Котин — при весе 47,5 т имел лобовую броню толщиной 100 мм, а бортовую — 75 мм. Максимальная скорость танка составляла 35 км/час, а запас хода более 200 км. Танк был вооружен 76-мм пушкой и тремя пулеметами.

Танк Т-34 — ведущие конструкторы М. И. Кошкин, А. А. Морозов, Н. А. Кучеренко — отличался высокой маневренностью при достаточно надежной броневой защите и сильным вооружением. [10]

Высокие боевые качества танка Т-34 особенно хорошо видны при его сравнении со средним немецким танком Т-IV, являвшимся в то время лучшим образцом зарубежного танкостроения. Т-34 имел 76-мм пушку с начальной скоростью снаряда 662 м/сек и броню толщиной 45— 52 мм. Т- IV был вооружен 75-мм пушкой с начальной скоростью снаряда лишь 380 м/сек и имел броню 20 — 40 мм. Запас хода Т-34 составлял 300 км, а Т- IV — 200 км. Создание Т-34 и КВ явилось новой ступенью в развитии советской бронетанковой техники, определившей направление в мировом танкостроении. Впервые на танках были установлены длинноствольные пушки и мощные дизельные силовые установки, обладавшие бесспорным преимуществом перед карбюраторными бензиновыми двигателями. Широкая гусеница обеспечивала машинам хорошую проходимость в самых разнообразных условиях обстановки. Важным достоинством новых танков было и то, что их конструкции отвечали требованиям крупносерийного производства и позволяли осуществлять ремонт в полевых условиях.

Перевооружение танковых войск новой техникой должно было резко повысить их боевые возможности и ударную силу сухопутных войск Красной Армии. Основные мероприятия по перевооружению предполагалось осуществить в 1941 г. Однако выполнить эту задачу в необходимой мере не удалось. Производство новых машин потребовало существенной перестройки и реконструкции танковых заводов. К сожалению, эта перестройка осуществлялась медленно. К началу Великой Отечественной войны заводы успели выпустить только 1861 новый танк (636 КВ и 1225 Т-34). Этого было слишком мало, чтобы перевооружить танковые войска. Подавляющую часть бронетанковой техники Красной Армии составляли танки старых образцов, оказавшиеся к тому времени сильно изношенными. На 15 июня 1941 г. из танков старых типов в капитальном ремонте и восстановлении нуждалось 29 процентов, в среднем ремонте — 44 процента{2}. Неисправные танки предполагалось отремонтировать. Однако быстро выполнить эту задачу было весьма трудно: не хватало запасных частей и ремонтных средств. [11] На 1 июня 1941 г. промышленность смогла поставить только 11 процентов потребного количества запасных частей{3}. Новые танки в первую очередь направлялись в приграничные военные округа. К началу Великой Отечественной войны в составе пяти приграничных округов имелось всего 1475 танков КВ и Т-34{4}, что составляло около 80 процентов всего танкового парка новых машин.

В предвоенные годы произошли большие изменения в организации танковых войск Красной Армии. Следует отметить, что их строительство проходило в сложных условиях: по ряду вопросов, касающихся взглядов на роль и задачи крупных танковых соединений, высказывались различные предложения. К началу второй мировой войны советские танковые войска включали в свой состав войсковые танки (танковые батальоны стрелковых дивизий и танковые полки кавалерийских дивизий), части резерва Главного Командования (полки и бригады средних и тяжелых танков) и отдельные соединения (танковые бригады и корпуса). Эта организационная структура танковых войск в основном отвечала требованиям теории глубокой операции и обеспечивала их эффективное тактическое и оперативное использование.

Боевые действия 1937 — 1939 гг. выявили некоторые недостатки организации танковых войск. Опыт, в частности, показал, что танковые корпуса, имевшие к этому времени по штату 12 364 человека, 660 танков (вместе с учебными) и 118 орудий{5}, оказались громоздкими и трудно управляемыми. [12]

В конце ноября 1939 г. Главный Военный Совет Красной Армии после обстоятельного изучения опыта боевых действий танковых войск принял решение об их реорганизации. Было признано целесообразным иметь однотипную организацию отдельных танковых соединений (бригад), вооруженных танками БТ и Т-26 с дальнейшим перевооружением их танками Т-34. Бригады предусматривалось иметь 4-батальонного состава с общим количеством 258 машин. Бригады средних (Т-28) и тяжелых (Т-35) танков намечалось перевооружить танками КБ, по 156 машин в бригаде. Имевшиеся четыре управления танковых корпусов подлежали расформированию{6}. Этим же решением Главного Военного Совета в организацию сухопутных войск вводился новый тип соединения — моторизованная дивизия. По штату дивизия состояла из двух мотострелковых, танкового и артиллерийского полков, а также подразделений боевого и материально-технического обеспечения. Дивизии полагалось иметь по штату 257 танков и 73 бронемашины. В 1940 г. решено было сформировать 15 таких дивизий.

К маю 1940 г. реорганизация советских танковых войск в основном была завершена: в составе сухопутных войск Красной Армии имелись четыре моторизованные дивизии, отдельные танковые и броневые бригады{7}. Это были полностью сформированные моторизованные и танковые соединения, обеспеченные материальной частью и подготовленными кадрами. Они могли быть использованы как для совместных действий с пехотой, так и для решения самостоятельных задач. Кроме указанных соединений имелись танковые полки, входившие в состав кавалерийских дивизий, и танковые батальоны стрелковых дивизий{8}.

Под влиянием боевого опыта в этот период была пересмотрена организация танковых соединений германской армии, уменьшился их боевой состав. Так,- если немецкая танковая дивизия в 1939 г. насчитывала 324 танка, в 1940 г. в среднем около 258 танков, то в 1941 г. — до 196 боевых машин{9}. [13]

Реорганизация советских танковых войск, проведенная в конце 1939 — начале 1940 г., в целом правильно учитывала боевой опыт и имевшиеся возможности. Новая структура танковых войск и их боевой состав полностью соответствовали наличию бронетанковой техники, командных и технических кадров, а также сложившимся взглядам и накопленному опыту в области применения танковых частей и соединений. Принятая организация танковых и моторизованных соединений (бригад и дивизий) с боевым составом в 250 — 260 танков, как показал в последующем опыт Великой Отечественной войны, оказалась наиболее приемлемой. Однако она существовала недолго. В июне 1940 г. Наркомат обороны вновь вернулся к вопросу организации танковых войск. Было решено восстановить в составе танковых войск механизированные корпуса.

В механизированный корпус новой организации входили две танковые и моторизованная дивизии, мотоциклетный полк, отдельные батальоны: связи и моторизованно-инженерный, а также авиационная эскадрилья. Ударное ядро корпуса составляли танковые дивизии. Каждая дивизия состояла из двух танковых, мотострелкового и артиллерийского полков и обеспечивающих подразделений. Всего в дивизии предусматривалось иметь 375 танков разных типов (63 КВ, 210 Т-34, 102 Т-26 и БТ). Основными боевыми частями моторизованной дивизии являлись два мотострелковых, танковый и артиллерийский полки. В дивизии по штату полагалось иметь 275 легких танков. Таким образом, всего в корпусе должно было быть свыше 36 тыс. человек и 1031 танк. [14]

Советская военная теория рассматривала новые механизированные корпуса как основное ударное средство сухопутных войск для осуществления решительного маневра. В наступательных операциях корпуса предусматривалось использовать в качестве подвижных групп для развития наступления на большую глубину. Для решения этой задачи они должны были либо вводиться в прорыв, совершенный стрелковыми войсками, либо самостоятельно прорывать недостаточно развитую оборону противника, а затем во взаимодействии с авиацией и воздушными десантами стремительно развивать тактический прорыв в оперативный.

Главными задачами механизированных корпусов при действиях в оперативной глубине являлись разгром резервов противника, и в первую очередь его подвижных соединений, нарушение управления и деморализация всего тыла вражеских войск на данном направлении, захват важных рубежей и объектов, овладение которыми обеспечивает наиболее быстрое достижение цели операции. Основной формой применения механизированных корпусов в оборонительных операциях считалось нанесение мощных контрударов с целью уничтожения прорвавшихся группировок противника.

Формирование механизированных корпусов проводилось в два этапа. Первые девять корпусов создавались летом 1940 г., а в феврале — марте 1941 г. было начато формирование еще 20 корпусов. Всего предстояло заново создать 29 управлений механизированных корпусов, 61 танковую дивизию, в том числе 3 отдельные, и 31 моторизованную дивизию, в том числе 2 отдельные.

Формирование такого большого количества соединений танковых войск не соответствовало наличию и возможному поступлению боевой техники и вооружения. Для полного укомплектования вновь формируемых соединений требовалось 16 600 танков новых типов, а промышленность могла дать только 5500 танков всех типов{10}. Даже включение в создаваемые части и соединения танков прежних марок не позволило удовлетворить штатную потребность механизированных корпусов. Укомплектованность корпусов приграничных военных округов всеми типами боевых машин к началу войны составляла в среднем 53 процента{11}, а удельный вес новых танков был незначительным{12}.

К началу войны большинство соединений механизированных корпусов не было укомплектовано положенным артиллерийским вооружением. Так, например, обеспеченность артиллерией моторизованных дивизий, формировавшихся весной 1941 г., составляла 10 — 40 процентов{13}. [15] По штату в корпусе предусматривалось иметь свыше 5000 автомашин различного предназначения, 350 тракторов и около 1700 мотоциклов. К середине июня 1941 г. укомплектованность корпусов этими видами техники составляла по автомобилям — 39 процентов, по тракторам — 44 процента, по ремонтным средствам — 29 процентов, по мотоциклам — 17 процентов{14}.

Таким образом, мероприятия по реорганизации танковых войск не были в необходимой мере согласованы с планами производства боевой техники и вооружения, и поэтому формируемые соединения и части оказались не полностью обеспеченными вооружением и техникой.

В этот же период особую остроту в танковых войсках приобрела проблема кадров. Младшие танковые специалисты — командиры танков, механики-водители, командиры орудий, радисты-пулеметчики — готовились в учебных батальонах и школах младшего командного состава. В связи с широким развертыванием танковых войск была создана сеть дополнительных курсов в округах и армиях. Так как многие новые танковые формирования создавались на базе стрелковых и кавалерийских частей и соединений, была организована массовая переподготовка кадров — пехотинцы, кавалеристы, артиллеристы, связисты становились механиками-водителями танков, командирами танковых орудий и другими специалистами танковых войск. Решить эти задачи в короткие сроки было весьма трудно. Молодые экипажи к началу войны не успели овладеть техникой и стать мастерами своего дела, многие механики-водители получили всего лишь 1,5 — 2-часовую практику вождения танков.

Средний командный и технический состав готовился в танковых военно-учебных заведениях. К концу 1940 г. кадры среднего звена готовили 11 военных училищ, общая емкость которых составляла 23660 курсантов{15}. Средний и старший командный и технический состав совершенствовал свои знания на специальных курсах в Москве, Ленинграде и Казани. На этих же курсах осуществлялась переподготовка офицеров, ранее не служивших в танковых войсках. В марте 1941 г. в Харькове были созданы курсы повышенного типа для совершенствования знаний комсостава запаса. Незадолго до войны в военных округах создали курсы младших лейтенантов и воентехников, которые укомплектовывались лучшими младшими командирами срочной и сверхсрочной службы.

И все же кадров для танковых войск не хватало. К началу войны укомплектованность большинства механизированных корпусов, формировавшихся весной 1941-г., средним командно-начальствующим составом составляла 20 — 40 процентов{16}. [16]

Основной кузницей специалистов — танкистов высшей квалификации являлась Военная академия механизации и моторизации РККА{17}. Созданная по решению ЦК ВКП (б) и Советского правительства в 1932 г., академия за предвоенные годы подготовила большое количество высококвалифицированных командиров и инженеров, многие из которых впоследствии стали крупными военачальниками, конструкторами бронетанковой техники и организаторами танкового производства. За десять предвоенных лет академия выпустила около 1700 командиров и инженеров{18}. Ввиду большой потребности в начсоставе в конце 1939 г. был создан заочный факультет академии. С этой же целью сроки обучения слушателей академии были сокращены на 6 — 8 месяцев. За выдающиеся успехи в подготовке кадров для танковых войск Красной Армии Президиум Верховного Совета СССР Указом от 22 февраля 1941 г. наградил академию орденом Ленина,

Коммунистическая партия и Советское правительство обращали особое внимание на усиление партийного ядра командно-начальствующих кадров. В предвоенные годы военно-учебные заведения комплектовались главным образом коммунистами и комсомольцами. К 1940 году около 62 процентов всего командного состава танковых войск составляли рабочие, 86 процентов командно-инженерных кадров были коммунисты и комсомольцы{19}.

Боевые действия 1939 — 1940 гг. вскрыли некоторые слабые стороны боевой подготовки танковых войск. Это касалось главным образом использования боевой техники, организации взаимодействия танков с подразделениями и частями других родов в.ойск, «особенно в сложных условиях обстановки, оперативно-тактической подготовки командного состава.

Мартовский Пленум Центрального Комитета партии 1940 г. с большевистской прямотой и принципиальностью вскрыл недостатки в боевой подготовке войск и командного состава и наметил широкую программу решительного повышения боеспособности и боеготовности всех родов войск.

Указания Центрального Комитета партии легли в основу приказов Народного комиссара обороны СССР № 120 (май 1940 г.) и № 30 (январь 1941 г.) о боевой и политической подготовке войск{20}. Главное требование этих приказов состояло в том, чтобы учить войска Красной Армии тому, что необходимо на войне, и так, как это делается на войне. [17] Особое внимание обращалоcь на подготовку войск к действиям в сложных условиях, на организацию взаимодействия родов войск и непрерывного управления войсками в бою и операции. Повышенные требования были предъявлены к оперативно-тактической и штабной подготовке командиров частей и соединений.

В танковых войсках, как и во всей армии, развернулась напряженная боевая учеба. Подразделения, части и соединения учились действовать днем и ночью, в любую погоду и на разнообразной местности, переносить длительное физическое напряжение и умело маневрировать. Командный состав практически осваивал организацию взаимодействия танков с другими родами войск в различных условиях боевой обстановки. На учениях и командно-штабных играх изучались вопросы, знание которых помогало командному составу глубже осмыслить опыт последних войн, характер современного боя и операции и выявить наиболее эффективные способы применения боевой техники и оружия.

Однако трудные условия периода реорганизации и перевооружения наложили свой отпечаток на ход боевой подготовки танковых войск. Молодое пополнение прибывало неодновременно, в течение трех-четырех месяцев, что затрудняло организацию учебы подразделений. Сказывалась и недостаточная укомплектованность частей командным составом, особенно командирами взводов и рот.

Средний командный состав, прибывший в танковые войска из других родов войск, не успел к началу войны получить необходимый практический опыт и навыки в руководстве подразделениями, в организации боевой подготовки. Так, в отчете командира 9-го механизированного корпуса генерала К. К. Рокоссовского о боевой подготовке за 1940/41 г. отмечалось, что у командно-начальствующего состава нет еще твердого навыка и умения командовать своей частью (подразделением), так как большинство командиров на своих должностях работало мало, приобрести опыт за короткий срок и научиться они не успели{21}. Такое положение было характерным для многих механизированных корпусов, формировавшихся весной 1941 г.

Большинство вновь формируемых частей и соединений развертывались в новых районах, где не было оборудованных учебных полей, полигонов и танкодромов. Недоставало учебных приборов, наглядных пособий, необходимых уставов, наставлений и руководств. Ограниченное количество машин учебно-боевого парка, слабая укомплектованность многих частей и соединений автотранспортом и специальными машинами, жесткие нормы расхода боеприпасов — все это сильно влияло на результаты тактической, технической и огневой подготовки войск.

Боевая подготовка более организованно проходила в механизированных корпусах, сформированных в 1940 г. [18] Остальные корпуса приступили к занятиям в апреле-мае 1941 г., т. е. накануне Великой Отечественной войны. Естественно, эти корпуса не были готовы к ведению боевых действий.

Бурный рост танковых войск и задачи их дальнейшего совершенствования требовали коренного улучшения и перестройки всей системы партийно-политической работы и усиления воспитания личного состава в духе советского патриотизма, преданности советскому строю. Главная роль в решении этой задачи отводилась командирам, политорганам, партийным и комсомольским организациям.

В предвоенные годы ЦК ВКП(б) проявлял большую заботу о росте партийных организаций, их организационном укреплении.

В феврале 1938 г. Центральный Комитет партии с целью усиления партийных организаций Вооруженных Сил, и прежде-всего увеличения партийной прослойки среди красноармейцев, принял решение «О приеме красноармейцев в партию». Это решение открывало новые возможности для приема в партию лучших воинов-танкистов из числа красноармейцев и младших командиров срочной службы. Значительный рост партийных рядов танковых войск дал возможность приступить к восстановлению в танковых и моторизованных частях ротных партийных организаций.

В предвоенные годы росли и крепли комсомольские организации танковых войск. В марте 1938 г. ЦК ВКП(б) утвердил новое Положение о комсомольских организациях в Вооруженных Силах, в котором подчеркивалось, что каждый комсомолец должен быть примерным и образцовым советским воином, помогать военному комиссару части сплачивать личный состав вокруг Коммунистической партии. По новому положению прием воинов в члены ВЛКСМ проводился на ротных комсомольских собраниях, что способствовало дальнейшему росту армейского комсомола. К середине 1941 г. комсомольцы составляли почти 40 процентов всего состава Красной Армии{22}. Удельный вес комсомольцев в танковых войсках был еще выше. Экипажи боевых машин, как правило, состояли из коммунистов и комсомольцев.

Положительную роль в усилении политической работы, в укреплении кадров политсостава сыграло решение ЦК ВКП(б) о введении в армии института заместителей и помощников политруков (январь 1938 г.). На эти должности выдвигались наиболее подготовленные и проверенные комсомольцы, которые проводили большую политико-массовую работу в подразделениях, тесно связывая ее с задачами боевой подготовки. Введение института заместителей и помощников политруков дало возможность улучшить работу комсомольских организаций, приобщить тысячи [19] комсомольцев к активной политической работе и воспитывать из них достойных политработников.

Большое значение в деле дальнейшего усиления политического воспитания личного состава танковых войск и укрепления авторитета их командного состава имел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1940 г. «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-Морском Флоте». Институт военных комиссаров, введенный в 1937 г., был отменен. В соответствии с этим Указом вместо военных комиссаров в частях, соединениях, военно-учебных заведениях и учреждениях были введены должности заместителей командиров по политической части. Политический аппарат получил возможность сосредоточить все свои усилия на работе по политическому воспитанию личного состава подразделений и частей.

Реорганизация политорганов, идейно-организационное укрепление партийных и комсомольских организаций способствовали улучшению содержания всей политической работы среди личного состава танковых войск. В августе 1940 г. Главное управление политической пропаганды, исходя из указаний ЦК партии, разослало войскам директиву «О перестройке партийно-политической работы». Вся партийно-политическая работа подчинялась задаче — учить войска тому, что необходимо на войне. В соответствии с этими требованиями политработа переносилась на поля тактических учений, на полигоны и танкодромы, приобрела конкретный характер и непосредственно подчинялась задачам, решаемым подразделениями и частями танковых войск.

Важное значение для политического и воинского воспитания личного состава танковых войск, как и для всей армии, имело введение нового текста военной присяги и нового порядка ее принятия: присяга принималась не коллективно, как это было раньше, а индивидуально. 23 февраля 1939 г. к присяге был приведен весь личный состав танковых войск.

Проведенная в предвоенные годы работа по политическому и воинскому воспитанию имела огромное значение. Она укрепляла войска, развивала в личном составе высокие морально-боевые качества, воспитывала его в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма. Это со всей силой и яркостью проявилось в первых же суровых испытаниях Великой Отечественной войны. [20]