Войны с Непалом, Маратами и Бирмой
Свержение Наполеона и последовавшее за ним военно-политическое ослабление Франции, консолидация британских стратегических позиций в Индийском океане, укрепление британского влияния в Иране — окончательно развязали английским колонизаторам руки в Индии. Если в 1805 г., в критический момент борьбы с Наполеоном, английское правительство отозвало Уэлзли, опасаясь его воинственной политики по отношению к индийским государствам, то теперь оно взяло более решительный курс.
Маркиз Хастингс (он же лорд Мойра), занявший в 1813 г. пост генерал-губернатора Индии, ретиво принялся осуществлять поставленные перед ним задачи. Первой из них было покорение Непала. Эта горная страна, лежащая на южных склонах Гималаев, принадлежала воинственному племени гурков, которые во второй половине XVIII в. распространили свои владения далеко на запад, до долины Сетледжа. В 1813 г., вскоре после прибытия в Индию Хастингса, произошел пограничный конфликт из-за округа Бетаул (невдалеке от северной границы Ауда), захваченного гурками.
Подобные инциденты отнюдь не были редкостью. Прежде они обычно улаживались мирным путем, на этот же раз генерал-губернатор счел нужным прибегнуть к вооруженным действиям. Разумеется, пограничный спор был только поводом, истинные же причины войны с гурками были более глубокими.
Расположенный между северными пределами английской Бенгалии, вассального англичанам Ауда и Гималайским хребтом, Непал имел очевидное стратегическое значение. Обладание этой областью было важно для англичан не в целях обороны их территорий, которым с этой стороны не угрожала никакая опасность. Непал мог послужить выгодным плацдармом для наступления англоиндийской армии на север и северо-запад, т. е. на Тибет и Кашгарию.
Военные действия против Непала после длительной и основательной подготовки начались в конце октября 1814 г. По плану Хастингса предусматривалось одновременное наступление войск по всему фронту, протяжением в 200 миль. На левом фланге из района Лудиану (на левом берегу Сетледжа) должна была действовать группировка полковника Охтерлони, численностью в 6 тыс. чел., с задачей — прикрывать прибрежную горную местность. [52] Четырехтысячный отряд генерала Гилспай, выступающий из района Мирута, имел задачу наступать в долину Дехра-Доон, между Гангом и Джумной, откуда часть его войск должна была оказать поддержку Охтерлони, а другая наступать к предгорьям Гималаев — на Сиринагар. Третья колонна (также около 4 тыс. чел. с артиллерией) под командованием генерала Вуда наступала из района Бенареса в спорную область Бетаул и оттуда на Пальпу. Правее находилась главная и самая крупная группировка войск в составе 8 тыс. чел., под командованием генерала Марлей, которая должна была наступать на столицу гурков Катманду. Наконец, на правом фланге действовал двухтысячный отряд майора Латтера, защищавший восточный участок границы. Таким образом, общая численность английской армии составляла 24 тыс. чел., хорошо вооруженных и подготовленных. Тем не менее ход военных действий не оправдал оптимистических расчетов Хастингса.
Ни английские солдаты, ни их командиры не были подготовлены к ведению войны в горных условиях; особенные трудности, естественно, приходилось испытывать в организации транспорта и связи. А противник оказался более серьезным, чем представляло себе английское командование. Гурки в огромном большинстве были прирожденными воинами. Физически сильные, выносливые, искусно владевшие оружием, беззаветно смелые, они были отлично приспособлены к военным действиям в своих родных горах.
План кампании, разработанный английским командованием, в действительности оказался сорванным в самом начале наступления. На восточном фланге группа Охтерлони, несмотря на ее явное превосходство в людях и вооружении, была сразу же остановлена к горах Малуна отрядом гурков под командованием Омур-Синга. Войска Гилспая сперва повели энергичное наступление, но предпринятый ими штурм крепости Непала, главной базы противника на этом участке фронта, был отбит гуркским военачальником Баха-дур-Сингом, с значительными потерями для англичан; среди убитых был обнаружен и Гилспай. Понеся огромные потери, этот английский отряд вынужден был поспешно отступить в исходное положение.
Еще более неудачными были наступательные операции остальных трех английских группировок. Генерал Вуд, пытавшийся наступать на Бетаул и Пальпу, сразу упустил инициативу, проявил полную растерянность и, несмотря на присланные ему подкрепления, отказался от попыток возобновить наступление. Что касается боевых действий главной группировки Марлея, на которую возлагалась ответственная задача — захватить столицу противника, то ее действия были просто позорны. Имея в своем распоряжении восьмитысячное войско и сильную артиллерию, Марлей после первых стычек с незначительными гуркскими авангардами настолько растерялся, что тотчас же прекратил наступление, не решаясь даже проникнуть на неприятельскую территорию; еще через некоторое время этот горе-полководец, потеряв голову от страха, трусливо сбежал с поля боя, бросив свою армию на произвол судьбы. [53]
Англичане отступили по всему фронту, проигрыш кампании был очевидным. Если бы командование гурков сумело воспользоваться замешательством противника и перейти в решительное контрнаступление, то англичане оказались бы в критическом положении, тем более что сикхи и Мараты, ободренные известиями о неудачах британских войск, стали значительно смелее. Но военно-феодальные предводители гурков не приняли мер, чтобы предупредить новое вторжение англичан, не позаботились о приобретении союзников из числа соседних племен и еще уцелевших самостоятельных государств. Зато англичане успешно использовали эту передышку в военных действиях. Хастингс успел пополнить действующую армию из имевшихся у него резервов, обновить ее командный состав и заручиться союзом с индийскими князьями, побаивавшимися гурков, а главное, с воинственной народностью рохиллами, населявшими страну, примыкающую к юго-западной границе Непала (Рохильканд). Рохиллы издавна враждовали с гурками, и их князья согласились дать в распоряжение англичан свои войска.
В феврале 1815 г. отряд рохиллов под командой английского офицера вторгся в пределы Непала и занял район Кумаона. Другая английская группировка генерала Мартиндалла, действовавшая попрежнему вяло, не смогла форсировать горный проход, обороняемый всего двумя сотнями гурков. Охтерлони оперировал в горах Малауна несколько успешней и овладел несколькими укреплениями гурков.
Изучив опыт предыдущей кампании, английское командование в общем сумело приспособиться к особенностям театра военных действий и к тактике противника. В частности, англичане стали широко применять против гуркских укреплений в горных дефиле мортирные батареи, которые в то время обычно использовались лишь для осады и штурма крепостей.
Правительство раджи Непала попыталось вести мирные переговоры. Однако влиятельная среди гурков группировка, возглавляемая Омур-Сингом, решительно воспротивилась заключению мира на предложенных англичанами невыгодных условиях. Сторонники этой партии резонно доказывали, что англичане не удовлетворятся достигнутыми результатами и, сперва ослабив гурков, затем вовсе покончат с их независимостью. В начале следующего года военные действия возобновились. Но теперь шансы на успех гурков, понесших во время предыдущей кампании значительные потери в людях и вооружении, лишившихся части своей территории и важнейших укрепленных баз, сильно понизились. Затяжка войны была на пользу англичанам.
Двадцатитысячная английская армия под общим командованием Охтерлони 10 февраля 1816 г. снова перешла в наступление. Гурки ожесточенно сопротивлялись, но, проиграв два важных сражения — при Харихарпуре и Сикхар-Кутри, вынуждены были капитулировать. По договору, заключенному в 1816 г., раджа Непала уступил англичанам все территории, занятые ими во время войны, а их [54] союзникам наввабу-визиру Ауда, и радже Сиккима — районы, примыкавшие к владениям последних. В столице Непала Катманду был водворен английский резидент, который впоследствии и стал контролировать вооруженные силы и внешнюю политику государства гурков.
Непал разделил участь многочисленных индийских государств, утративших политическую самостоятельность и подчиненных верховному владычеству Ост-Индской компании. Таким образом, англичане приобрели важные стратегические позиции на северной окраине Индостана, в пригималайском районе. С этих пор феодальная верхушка гурков неизменно сотрудничала с британскими властями, не раз оказывая им помощь в различных агрессивных войнах и экспедициях, а также в подавлении народных восстаний в Индии.
Маркс, оценивая результаты непальской войны, писал: «Эта война открыла дорогу для сношений Англии с Непалом; много гурков вступило в английскую армию, их свели в гуркские полки, чрезвычайно пригодившиеся англичанам во время синайского восстания 1857.
Многочисленные неудачи Компании в первый период войны с гурками вызвали волнения среди туземных князей и между прочим — мятежи в Хатрасе и Барелли (оба в провинции Дели)» {64}.
Покончив с гурками, Хастингс без промедления принялся за осуществление своей следующей задачи — окончательного покорения маратских княжеств. Теперь условия были во всех отношениях благоприятными. И пешва, и маратские магараджи были значительно ослаблены в результате войны 1803—1805 гг., распри между ними не утихали, да и внутри каждого из княжеств маратской конфедерации шла беспрестанная борьба между придворными кликами. Положение же англичан за истекшие со времени последней войны двенадцать лет значительно укрепилось, а их военный потенциал во много раз усилился.
Хастингс привлек на свою сторону князей Раджпутаны, властителя Бопала, вассала англичан хайдарабадского низама, а затем и маратского магараджу Скндия. К осени 1817 г. была сформирована армия, состоявшая из 100 тыс. чел. с 300 орудий. Армия разделялась на две главные группировки: одна, сосредоточившись в северной Индии (Индостан), должна была наступать с севера и востока; другая, расквартированная в Декане, — с юга и юго-запада.
Предлогом для открытия военных действий послужило якобы намерение англичан «наказать» племя Пиндари за набеги на владения Ост-Индской компании и ее вассалов. Пиндари обычно поставляли маратским войскам провиант и фураж и пользовались покровительством маратских магараджей. Но Хастингс не думал ограничиваться только разгромом Пиндари; против такого незначительного противника не имело бы смысла мобилизовать стотысячную армию. [55]
Мараты и в этой войне повторили прежнюю роковую ошибку. Как и раньше, они действовали разрозненно, не сплотив своих сил, не попытавшись выработать согласованного плана действий. И снова, как и двенадцать лет назад, англичане сумели разбить их поодиночке. Пешва Баджи Рао напал на английское резидентство в Пуне, а затем атаковал английский отряд полковника Бурра, но атака была отбита. Вслед за этим войска пешвы потерпели поражения при Корегаоне и Ашти, а его главный военачальник Бапу Гок-хала был убит. В середине 1818 г. пешва сдался англичанам. Правитель Нагпура также прекратил сопротивление и бежал в Пенджаб. Третий из маратских магараджей Холкар был разбит южной группировкой английских войск и в январе 1818 г. капитулировал. С Маратами как с военной и политической силой было покончено. Владения пешвы были присоединены к английской территории и включены в состав Бомбейского президентства, а сам пешва водворен на жительство близ Канпура (местечко Бихур) в качестве пенсионера и заложника англичан. Таким образом, были аннексированы большая часть территории Нагпура, к северу от реки Нарбодды, и владения Холкара, к югу от этой реки. Жалкие остатки маратских княжеств были низведены до положения британских протекторатов, а их феодальные правители стали марионетками английского генерал-губернатора.
На очереди стояла бирманская проблема. Бирма примыкала к восточным пределам Бенгалии, являвшейся главной военной и административной базой англичан в Индии; на севере бирманская территория граничила с Тибетом, а на востоке с Китаем и Сиамом. Захват Бирмы создал бы прочное прикрытие северо-восточной границы англо-индийской колониальной империи, открыл бы англичанам путь в юго-западные провинции Китая и в южную часть Тибета. Кроме того, природные богатства Бирмы — рис, хлопок, чай, кунжут, ценный тиковый лес, пряности и пр. — сами по себе представляли немалую ценность для Ост-Индской компании. В начале XIX в. многочисленные мелкие княжества Бирмы подчинялись верховному сюзеренитету императора, резиденция которого находилась в Ава. Английские власти в Индии с давних пор пытались проникнуть в Бирму. В период с 1784 по 1811 гг. туда отправлялись несколько раз английские дипломатические агенты (Сайме, Кокс, Каннинг) для переговоров об установлении регулярных дипломатических отношений. Попытки эти не увенчались успехом. Правительство Бирмы претендовало на суверенитет над восточной частью Бенгалии (районы Дакки и Читтагонга), расположенной на восточном побережье Бенгальского залива и географически относящейся больше к Индо-Китаю, нежели к Индии.
Время от времени в этих районах происходили небольшие пограничные стычки. Один из таких конфликтов, происшедший в 1823 г., был использован англичанами в качестве предлога для войны. Из войск Мадрасского президентства и Бенгалии был сформирован шеститысячный отряд, который был доставлен на кораблях к побережью залива Пегу. Высадившись на берег в начале [56] мая 1824 г., английские войска атаковали крупнейший порт Бирмы (ее нынешнюю столицу) Рангун. Бирманский гарнизон оказал слабое сопротивление, и англичане быстро овладели городом. Но здесь их расчеты не осуществились. Население Рангуна заблаговременно ушло в глубь страны, захватив с собой все, что могло принести малейшую пользу противнику.
Между тем, имевшиеся у англичан запасы продовольствия были весьма незначительны, так как английское командование рассчитывало по своему обыкновению снабжать войска продовольствием, награбленным в захваченных городах и деревнях. Так же обстояло дело и с транспортными средствами. Теперь же оккупанты оказались прикованными к опустошенной прибрежной местности, не имея возможности ни организовать продовольственное снабжение, ни добыть лошадей, вьючный скот, повозки, разные суда и лодки и т. д., чтобы продвинуться вперед. Воззвания английского командующего, в которых он предлагал жителям возвращаться на свои места, гарантируя им безопасность, оставались безуспешными. Бирманские войска держались в отдалении, избегая сражений и блокируя занятый противником район.
Вскоре наступил дождливый сезон, разлившиеся реки затопили местность. Бирманцы, превосходно ориентировавшиеся в этих привычных для них условиях, стали тревожить оккупантов частыми налетами мелких мобильных отрядов. Кроме того, они пускали вниз по течению множество маленьких брандеров, которые зажигали английские суда, стоявшие в устье реки. Искусные бирманские саперы воздвигали многочисленные, своеобразные укрепления, состоявшие из окопов с земляной насыпью и бамбуковых заграждений, продвигая их все ближе к стенам занятого англичанами Рангуна.
В течение нескольких месяцев положение на этом участке фронта оставалось без перемен. Британское командование предпринимало время от времени небольшие вылазки, поддерживаемые артиллерийским огнем флотилии; но эти операции не внесли существенных изменений в обстановку. Английские войска, ослабленные длительной блокадой, наводнением, тяжелыми эпидемиями, не смогли преодолеть обширную, разветвленную сеть неприятельских укрепленных линий; бирманские палисады, сооруженные из гибкого бамбука, оказались почти неуязвимыми для вражеских ядер.
В то же время на северном участке фронта, на границе с Бенгалией, бирманцы энергично атаковали английские войска в районе Читтагонга и нанесли им серьезное поражение. В Калькутте поднялась тревога, на бирманскую границу спешно были направлены свежие подкрепления.
В начале декабря 1824 г. военные действия на юге вступили в новую фазу. Значительные силы бирманцев, численностью около 60 тыс. чел., под командованием лучшего из военачальников Бирмы, Бандула, спустились по Ирвади к Рангуну и обложили город с трех сторон. В течение нескольких дней Бандула упорно, но безуспешно штурмовал город. Бирманцы, искусные в обороне и [57] партизанской войне, не смогли осуществить наступление довольно крупного масштаба. Неделю спустя англичане контратаковали истощившего свои силы противника. Бирманцы поспешно отступили вверх по реке к своему укрепленному лагерю в Донобьюи. На этом кампания была прервана.
Неудача, испытанная бирманской армией, оказала определенное моральное воздействие на местное население. Жители Рангуна уже в течение семи месяцев влачили полуголодное, бездомное существование в джунглях. Бирманская феодальная администрация, для которой народ был лишь «презренной чернью», обязанной платить налоги и исполнять бесчисленные повинности, разумеется, не позаботилась о том, чтобы обеспечить беженцев кровом и пищей. По мере того, как война затягивалась, брожение и ропот усиливались. Мало-помалу люди, вопреки строгим приказам властей, стали возвращаться по домам. В Рангуне возобновилась торговля, открылись базары, окрестные деревни вновь заселились. Положение английского отряда улучшилось, началась усиленная подготовка к захвату столицы Бирмы Ава.
Английский план предусматривал решительное наступление на Ава с трех сторон. Десятитысячный отряд Морисона (из Читтагонга) должен был занять прибрежную провинцию Бирмы Аракан и, преодолев горные перевалы, наступать на столицу с востока. Другой, менее крупный отряд направлялся с севера, из Сильхетз через Манипур; Кемпбеллу с главными силами предстояло двигаться из Рангуна, вверх по Иравади, к тому же пункту{65}.
В значительной своей части этот план оказался сорванным. Первые два отряда не сумели осуществить движения через тропические джунгли и горы. Силхетская колонна ограничилась лишь занятием Манипура. Отряд Морисона без особого труда занял Аракан, где противник оказал слабое сопротивление, но при попытке перевалить через горы, расположенные на пути из Аракана к Ава, его войска понесли жестокий урон от тропической малярии и разных климатических и природных невзгод и возвратились в исходное положение.
Зато Кемпбеллу удалось добиться некоторого успеха. Его отряд,, отдохнувший и значительно пополнившийся прибывшими из Индии подкреплениями, в феврале 1825 г. выступил из Рангуна. Одна колонна (2700 чел.) под его командованием направилась по реке Хлаин (притоку Иравади) на Донобьюи, в тыл бирманской группировке Бандула, насчитывавшей 15 тыс. чел. и 150 орудий; другой отряд (1200 чел.) во главе с бригадным генералом Коттоном продвигался по Иравади с задачей — атаковать эту же неприятельскую группировку с фронта. В Рангуне был оставлен значительный резерв.
Фронтальная атака Коттона была отбита бирманцами, Кемпбеллу также пришлось отступить, так как он опасался быть отрезанным от взаимодействовавшей с ним колонны и испытывал [58] недостаток в снабжении. Несколько дней спустя, этим двум английским отрядам удалось соединиться и окружить неприятельский лагерь. Гибель бирманского командующего Бандула, убитого в бою, привела в замешательство защитников Донобьюи; бирманские солдаты стали разбегаться. Не встречая сопротивления, англичане заняли укрепление и оттуда быстро продвинулись вверх по Иравади к Прому.
Это было в апреле 1825 г. Приближение дождливого сезона приостановило военные действия. Было заключено перемирие до 1 ноября. За это время бирманцы рассчитывали мобилизовать свежее войско и произвести необходимую подготовку. Но это были наивные расчеты. Потеряв важные и довольно значительные по размерам и населению территории в низовьях Иравади, а также на западе и северо-западе, понеся немалые потери в людях и вооружении, подпустив англичан почти на полпути от Рангуна к Ава, бирманское правительство очутилось в менее благоприятном положении, чем в начале войны. Кроме того, экономические ресурсы феодальной Бирмы не могли сравниться с обширными ресурсами Британской Индии, которые (если бы в этом случилась необходимость) могли быть подкреплены и умножены с помощью метрополии.
По окончании перемирия англичане тотчас же атаковали бирманскую армию, занимавшую позиции к северо-востоку от Прома, л затем двинулись на Меллун и вышли на подступы к Ава. Бирманский двор решил прекратить дальнейшее сопротивление. По мирному договору к англо-индийским владениям были присоединены: весь Ассам и округ Манипура на севере Бирмы, а также вся полоса вдоль восточного побережья Бенгальского залива: от Читтагонга до южных пределов Тенассерима, исключая лишь район, прилегающий к дельте реки Иравади.
Английские военные историки обычно приписывают этот успех боевым качествам английских войск. Но, как мы видели, эти качества оказались в действительности весьма сомнительными. А британские командиры не проявили ни решимости, ни тем более находчивости и предприимчивости.
Судьба войн первой четверти XIX столетия — с гурками, Маратами и Бирмой — была решена теми же факторами, что и предыдущих: огромным перевесом военно-экономической организации англичан над отсталой феодальной азиатской монархией, раздробленностью и изолированностью индийских феодальных княжеств, трусостью и тупостью, а подчас и прямым предательством антинародных правящих кругов.
Бирманская война 1824—1826 гг. завершила осуществление задачи присоединения окраинных (и сопредельных с ними) территорий Северной и Северо-Восточной Индии. [59]