V. Вдохновленные победоносным наступлением

В итоге наступательных операций, проведенных летом и осенью 1944 г., Советская Армия завершила освобождение всей советской территории от фашистских оккупантов. Войска 1-го Украинского фронта вышли к реке Висла и захватили плацдарм на ее левом берегу в районе города Сандомир.

Конец 1944 года... 2-й гвардейский истребительный авиационный Оршанский Краснознаменный полк, входя в состав 322-й истребительной авиационной Минской дивизии 2-го истребительного «авиационного Оршанского корпуса резерва Ставки Верховного Главнокомандования, во взаимодействии с другими полками дивизии выполняет боевые задачи по прикрытию фронтовых объектов, коммуникаций и сосредоточений войск. Одновременно ведется обучение и ввод в строй прибывающего в полк молодого пополнения.

После потерь, понесенных в боях за освобождение Белоруссии и Прибалтики, а также в Восточной Пруссии, полк был доукомплектован личным составом и новыми самолетами.

Авиаконструктор С. А. Лавочкин непрерывно работал над усовершенствованием своих самолетов-истребителей и в 1944 г. смог дать в войска новый истребитель Ла-7, который внешне имел большое сходство с самолетом Ла-5. Но самолет Ла-7 конструктивно был совершеннее и имел явное превосходство над немецкими «фокке-вульфами» и «мессершмиттами» в скорости, маневренности и мощи пушечного огня. [105]

На аэродроме Олешицы, в 65 км северо-западнее Львова, где базировался 2-й гвардейский авиаполк, стояли новенькие самолеты Ла-7, и многие из них имели надпись на борту «Монгольский арат». «Шилкинский старатель» — такая надпись была на самолете, стоящем несколько поодаль от остальных.

На истребителях с надписью «Монгольский арат» летала эскадрилья под командованием капитана И. Т. Кошелева. Его заместителем был старший лейтенант Н. Г. Марин, командирами звеньев — старшие лейтенанты М. Е. Рябцев и Г. И. Бессолицын. В эскадрилье служили летчики лейтенанты Г. В. Уткин и М. В. Баранов, младшие лейтенанты И. А. Пилипович, А. Л. Лиховидов, Г. А. Лелюх, А. И. Хмарский, П. М. Харитонов, Д. Я. Подвойский.

Самолет «Шилкинский старатель» подарили своему земляку командиру 2-го гвардейского полка майору А. П. Соболеву золотоискатели Сибири.

Истребитель «Шилкинский старатель» был вручен гвардии майору А. П. Соболеву в торжественной обстановке командиром корпуса Героем Советского Союза генерал-лейтенантом авиации А. С. Благовещенским. На полковом митинге А. П. Соболев заверил командование и личный состав полка, что он на самолете земляков будет беспощадно громить фашистских захватчиков в воздухе и на земле.

Так оно и было. Майор А. П. Соболев на самолете «Шилкинский старатель» вел бои и штурмовал войска противника в Прибалтике и у границ Восточной Пруссии.

В период относительного затишья на фронте во всех полках поочередно побывало командование дивизии. Работу во 2-м гвардейском полку начали с обсуждения основных направлений подготовки к предстоящим боям. Решили резко увеличить количество учебных полетов. Это было необходимо сделать потому, что в последнее время в полк прибыло пополнение, состоящее в основном из молодых летчиков. А даже ветераны полка имели очень малую летную тренировку на самолетах Ла-7. Тревожили участившиеся случаи поломок самолетов на взлете и посадке. Нужно было выполнить указания командующего 2-й воздушной армией генерал-полковника авиации С. А. Красовского о необходимости готовить весь летный состав к бомбардировочным и штурмовым действиям по наземным целям; для многих летчиков это являлось совершенно новым делом, особенно бомбометание. [106]

Начали с проверки руководящего состава. Выяснилось, что даже командиры допускают иногда серьезные ошибки в технике пилотироваггая. Большую помощь летчикам оказал инспектор по технике пилотирования майор П. Н. Силин. Он по праву считался одним из лучших летчиков дивизии, отличался принципиальностью и непримиримостью к ошибкам, допускаемым летчиками. Если замечал недостатки в пилотировании, говорил о них прямо, никому не делая скидок. И боец был отличный, никогда не упускал случая слетать на боевое задание. К концу войны он имел на своем счету 218 боевых вылетов, участвовал в 48 воздушных боях и лично сбил 8 вражеских самолетов.

Павел Силин — выходец из 2-го гвардейского авиаполка, и его всегда тянуло в родной полк к товарищам по оружию. Тренировочные полеты он организовал безукоризненно и именно так, как планировалось. Основное внимание уделялось отработке взлета и посадки. Вскоре отношение летчиков к этим элементам пилотирования резко изменилось. В полку остро реагировали даже на малейшую небрежность при взлете и посадке.

Фронтовой опыт убеждал, насколько важно каждому летчику уметь взлетать с ограниченной в размерах площадки, а затем садиться на нее. Ведь при успешном наступлении аэродромностроительные батальоны не успевали готовить взлетно-посадочные полосы нормальных размеров и ограничивались оборудованием относительно ограниченных полос и площадок. А если летчики не могут действовать с них, значит, нельзя рассчитывать на надежное прикрытие наземных войск с воздуха. Поэтому в плане тренировочных полетов было предусмотрено по нескольку взлетов и посадок на короткую и узкую полосу.

Много внимания уделили совершенствованию навыков летчиков полка в боевом применении истребителей. На занятиях изучались приемы блокировки аэродромов противника, ведения групповых и индивидуальных воздушных боев, штурмовых действий по наземным целям и выполнения воздушной разведки.

Изучение теории сочеталось с полетами, основу которых составляли учебные воздушные бои. Летчики-гвардейцы детально осваивали способы ведения боя в паре, звеном и эскадрильей, отшлифовывали вертикальный маневр, в котором самолет Ла-7 значительно превосходил немецкие истребители. [107]

Занятиями с летным составом полка и инструкторскими полетами руководили командир полка А. П. Соболев, штурман полка капитан В. Н. Подлипенский, помощник командира полка по воздушнострелковой службе капитан Н. Я. Зенькович, командиры эскадрилий.

Для занятий с летным составом по бомбометанию и стрельбе по наземным целям пригласили специалистов из бомбардировочных и штурмовых частей. Оборудовали дивизионный полигон неподалеку от основного аэродрома базирования дивизии. Один из участков полигона имитировал вражеский аэродром с макетами самолетов и позициями зенитной артиллерии. Здесь главным образом и тренировались летчики: сначала одиночно, затем парами, звеньями, эскадрильями и, наконец, в составе полка. В заключение подготовки провели несколько контрольных учений.

Неоценимую помощь во всех этих заботах и трудах оказал командиру полка партийно-политический аппарат, работники политотдела дивизии во главе с его начальником полковником А. В. Нарыжным. Заместитель командира 2-го гвардейского авиаполка Г. Ф. Семикин, политработники полка и эскадрилий сделали очень многое для развития здорового товарищеского соперничества между отдельными летчиками, звеньями и эскадрильями, пропаганды передового опыта. Тут использовались все формы и средства: беседы агитаторов, боевые листки, совещания, партийные собрания и даже концерты художественной самодеятельности, где со сцены весело и задорно исполнялись сложенные самими летчиками злободневные куплеты.

Целеустремленно и много работал майор Г. Ф. Семикин. Он умело направлял усилия коммунистов полка на решение главных задач. У него был прирожденный талант политработника: умение найти подход к человеку, поговорить по душам, и люди охотно шли к нему за помощью, за советом.

Георгий Федорович Семикин 14-летним юношей вступил в комсомол, в возрасте 18 лет был избран в бюро Моршанского райкома комсомола и работал заместителем секретаря райкома. [108]

В 1932 г. ушел в Красную Армию добровольно по комсомольской путевке и в этом же году вступил в члены Коммунистической партии.

Окончив на «отлично» летно-техническое авиационное училище и получив звание воентехника 2 ранга, был направлен для дальнейшей службы в Киев, в 65-ю истребительную эскадрилью. Там он работал техником звена, где командиром была Полина Осипенко. Затем Георгий Федорович исполнял должности техника и парторга в отряде, которым командовал А. С. Осипенко.

В 1938 г. был сформирован 23-й истребительный авиационный полк. Семикин был избран секретарем партбюро полка. На этой работе его и застала Великая Отечественная война.

Военный техник 1 ранга Г. Ф. Семикин участвовал в боевых действиях против белофиннов на Карельском перешейке.

22 июня 1941 г. Георгий Федорович проявил умение мобилизовать коммунистов и весь личный состав полка на борьбу с коварным врагом, организовал противовоздушную оборону аэродрома во время налетов вражеской авиации.

При перебазировании на восток в трудных условиях бомбежек и отсутствия связи эшелоны с личным составом и техникой полка благодаря распорядительности Г. Ф. Семикина в полной сохранности» прибыли в назначенное место.

Мужественный и стойкий коммунист-ленинец, Г. Ф. Семикин в самые тяжелые дни войны неутомимо работал над воспитанием личного состава, был настоящим помощником командира. В 1941 г. он награждается орденом Красной Звезды. К концу 1944 г. Г. Ф. Семикин за отличную партийно-политическую работу, за умение правильно мобилизовать личный состав на выполнение боевых заданий командования был награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени и орденом Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики.

В самый разгар боевой и политической подготовки пришла весть, что железнодорожники станции Георгиевск на личные сбережения купили истребитель. Самолет с надписью на борту «Георгиевский путеец» отправлен на фронт. Рабочие просили командование ВВС вручить их подарок искусному и храброму летчику. [109]

Забота трудящихся до глубины души взволновала летчиков-гвардейцев.

«Дорогие товарищи! — писали они железнодорожникам. — Сегодня генерал-лейтенант авиации А. С. Благовещенский от имени командования Военно-Воздушных Сил вручил купленный вами самолет «Георгиевский путеец» лучшему летчику полка Майорову Александру Ивановичу. Гвардии капитан Майоров участвует в Отечественной войне с первых дней, мужественно и умело сражается с врагами нашей Родины. Его краснозвездный истребитель уже неоднократно был над логовом фашистского зверя — Восточной Пруссией и сеял смерть в стане врагов. За свои боевые подвиги А. И. Майоров в 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза. Его грудь украшают орден Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Боевого Красного Знамени Монгольской Народной Республики, орден Александра Невского, медаль «За оборону Ленинграда», и сегодня ему вручен орден Британской империи.

Товарищи путейцы! Мы, летчики, техники — боевые соратники капитана А. И. Майорова, — заверяем вас, что приложим все свои силы, все мастерство для разгрома немецких захватчиков в предстоящих боях. Победа будет за нами!»

В конце декабря 1944 г. 2-й гвардейский полк был готов к выполнению боевых задач. Наступал 1945 год. Все сознавали, что вот-вот должны начаться активные боевые действия.

Личный состав 2-го гвардейского полка Новый год встретил за товарищеским ужином в летной столовой. Первый новогодний тост был провозглашен за окончательный разгром немецкого фашизма в 1945 г., за то, чтобы дойти до Берлина и отпраздновать там победу.

С первого дня нового года в гвардейском, полку вновь закипела подготовительная работа к боевым действиям. Через день командиры авиационных соединений были вызваны в штаб воздушной армии, где генерал-полковник авиации С. А. Красовский поставил перед каждым боевую задачу.

2-му истребительному авиационному корпусу предстояло во взаимодействии с другими корпусами прикрывать с воздуха главную группировку войск 1-го Украинского фронта, наносящую удар с сандомирского плацдарма. 322-я дивизия должна была заранее перебазироваться на передовые аэродромы и с началом операции действовать во взаимодействии с 3-й ударной армией генерала В. Г. Гордова и 3-й и 4-й гвардейскими танковыми армиями, которыми командовали генералы П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко. [110]

2-му гвардейскому полку была поставлена задача на прикрытие боевых порядков танкистов. Командование и штаб полка дали указания на перебазирование. Инженерно-технический состав во главе с инженером полка майором А. А. Лелекиным много потрудился над тем, чтобы все самолеты были в боевой готовности. В оставшееся время на самолетах были нарисованы гвардейские знаки, капоты моторов покрасили в красный цвет, чтобы в воздушном бою было легче отличать свои «лавочкины» от «фоккеров» (по внешнему виду эти самолеты были очень похожи). На фюзеляжах 12 самолетов красной краской подновили слова «Монгольский арат».

За сутки до начала наступательной операции гвардейцы скрытно, небольшими группами на малой высоте, при полном радиомолчании перебазировались на полевой аэродром Смердыня. Вместе с летчиками перелетали техники и механики. Они располагались в фюзеляжах «лавочкиных», согнувшись в три погибели. Парашютов, конечно, не брали. Так что при аварийной ситуации рассчитывать на спасение не приходилось. Но технический состав добровольно шел на этот риск, веря в летчика и безотказность машины.

Таким способом командованию полка удалось перебазировать почти треть состава техников, которые сразу же после посадки начинали готовить истребители к боевым вылетам.

Аэродром Смердыня находился в зоне досягаемости артиллерийского огня противника. Но самолеты были рассредоточены и тщательно замаскированы. До начала операции лишь несколько машин было повреждено осколками снарядов, однако техники быстро вернули их в строй.

На новом месте с летным составом полка были изучены данные о базировании и составе вражеской авиации и произведены расчеты на боевые действия по различным вариантам задач.

В дни, предшествовавшие наступлению, офицеры штаба, политотдела и служб дивизии оказали помощь 2-му гвардейскому полку в подготовке летного состава и
материальной части. [111] Особенно следует отметить большую помощь, которую оказали полку старший инженер дивизии подполковник Н. Н. Прибоев и главный инженер корпуса полковник Д. К. Бугров.

Дмитрий Константинович Бугров начал службу в Военно-Воздушных Силах в 1926 г. и прошел путь от рядового техника до инженера корпуса. Его авторитет среди личного состава 322-й истребительной авиационной дивизии был непререкаем.

Бывая в частях 322-й авиадивизии, он никогда не забывал осмотреть самолеты эскадрильи «Монгольский арат», побеседовать с техниками и механиками, поинтересоваться боевыми успехами летчиков эскадрильи. Иногда в разговоре Д. К. Бугров в шутку называл техников эскадрильи «Монгольский арат» своими земляками. Товарищи, также шутя, советовали ему зачислиться в штат полюбившегося подразделения.

Интерес Д. К. Бугрова к делам в эскадрилье не был случаен. Инженер хорошо знал Монголию, имел там много друзей. С мая по ноябрь 1939 г. в период событий на реке Халхин-Гол Дмитрий Константинович исполнял должность заместителя главного инженера ВВС 1-й армейской группы советских войск. В период пребывания в Монгольской Народной Республике Д. К. Бугрову часто приходилось оказывать помощь монгольским летчикам и техникам в освоении, эксплуатации и ремонте самолетов И-15бис и И-16.

За образцовое выполнение заданий командования в период боевых действий в районе реки Халхин-Гол бригадный инженер Д. К. Бугров был награжден медалью «За отвагу».

Многие воины перед наступлением подали заявление с просьбой принять их в ряды Коммунистической партии и ленинского комсомола. Во 2-м гвардейском полку к этому времени насчитывалось 146 коммунистов. Это была большая сила, надежная опора командования в мобилизации личного состава на образцовое решение поставленных задач.

И вот наступило 12 января 1945 г. Задолго до рассвета весь личный состав полка находился на своих местах. Командиры уточняли задачи, летчики заканчивали приготовления к вылетам, инженеры, техники и механики завершали подготовку 36 самолетов. [112] Вскоре с линии фронта донеслись раскаты артиллерийских и минометных залпов. Передовые батальоны пошли в атаку. Как стало потом известно, они вклинились в оборону противника на глубину первой траншеи. Это позволило вскрыть систему вражеского огня, а затем и подавить ее.

Весь личный состав полка и батальона авиационного обслуживания собрался около командного пункта, где начался митинг, посвященный началу наступательной операции. Открывая митинг, заместитель командира полка по политической части гвардии майор Г. Ф. Семикин указал, что перед войсками Советской Армии стоит задача освободить порабощенные страны и уничтожить немецкий фашизм в его логове — Берлине. Под гвардейским Знаменем личный состав дал клятву приложить все силы для победы над немецко-фашистскими захватчиками.

Дежурное подразделение приняло готовность номер один. Летчики сидят в кабинах самолетов, но метеоусловия не позволяют взлетать. Над аэродромом огненными стрелами проносятся снаряды «катюш». Около двух часов земля и воздух содрогаются от мощной канонады. Западный ветер приносит на аэродром дым и запах гари.

После того как артиллерия перенесла огонь в глубину вражеской обороны, советская пехота и танкисты пошли в наступление. А летчики 2-го гвардейского полка и всей 322-й дивизии вынуждены были бездействовать. Начавшаяся с вечера метель как будто утихла, но мешала сплошная и низкая облачность, крайне ограниченная видимость. Поднимать самолеты в таких условиях — неоправданный риск.

К середине дня погода несколько улучшилась. Боевая работа пошла полным ходом. Над КП 2-го гвардейского полка развевается гвардейское Знамя. Летчики парами производят взлет и звеньями, эскадрильями уходят на запад. Вместе со всеми летчиками-гвардейцами вылетают Г. В. Уткин, Г. И. Бессолицын, М. Е. Рябцев, Н. Г. Марин, И. Т. Кошелев. Они летят на самолетах «Монгольский арат». Летчики полка по радио докладывают, что наступление наземных войск развивается успешно и над ними кроме «лавочкиных» патрулируют «яки» и «кобры».

Да, в 1945 г. борьба в воздухе велась уже несколько иначе, чем в 1941–1942 гг. Тогда от летчиков требовалось одно: как можно больше находиться в воздухе. [113] Зачастую не принимались во внимание ни сложность метеорологических условий, ни усталость летчиков, ни даже недостаток опыта. Противник имел в то время значительное превосходство в авиации. Тяжелая обстановка на фронте не позволяла строго выполнять законы летной службы.

Другое дело в 1945 г., когда советская авиация полностью господствовала в воздухе. Тут уже требовался более осмотрительный подход к постановке летчикам боевых задач. Стали строже учитываться и метеоусловия и индивидуальные особенности каждого пилота, в том числе, конечно, его опыт. Молодежи разрешали боевые вылеты только под руководством опытных командиров. В строй ее вводили постепенно, без спешки. Сказывался и профессиональный опыт самих авиационных командиров, их возросшая оперативно-тактическая грамотность. Большинство из них за войну глубоко познало характер воздушного боя, а это позволяло конкретнее руководить действиями подчиненных, противопоставлять тактике врага свою тактику, максимально использовать боевые возможности самолетов, состоящих на вооружении.

Но война остается войной. Предусмотреть здесь решительно все почти невозможно. В динамике боев непременно возникают какие-то осложнения. Так было и в данном случае.

Несмотря на то что командир 2-го истребительного корпуса с оперативной группой и радиостанциями наведения все время находился в боевых порядках танкистов, взаимодействие не раз оказывалось под угрозой. Введенные в прорыв в первый же день операции танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко продвигались настолько быстро, что инженерно-строительные аэродромные батальоны не успевали готовить для авиации аэродромы. И у летчиков невольно сокращалось время пребывания над передовыми танковыми частями для их прикрытия с воздуха.

Большую помощь в подготовке аэродромов оказывали танкисты. Командующий 4-й танковой армией генерал Д. Д. Лелюшенко предоставлял в распоряжение авиачастей тракторы и даже танки для уплотнения грунта взлетно-посадочных полос. Помогало и местное население. По первой же просьбе, а зачастую и по собственной инициативе польские граждане выходили на работу со своим транспортом, с лопатами, носилками и кирками и выравнивали площадку для аэродрома. [114]

На протяжении всего времени базирования 322-й дивизии на территории Польши личный состав постоянно чувствовал самое доброе отношение со стороны польского народа. В местечке Олешицы, где базировался 2-й гвардейский авиаполк, авиаторы пользовались радушным гостеприимством местных жителей. Не оставались в долгу и наши люди — всегда старались как-то облегчить положение поляков, только что освобожденных от немецко-фагаистского ига, заботились об устройстве тех, кто возвращался в родные места, с уважением относились к национальным обычаям и традициям.

Братского взаимопонимания никак не могли нарушить банды бандеровцев, скрывавшиеся в лесных трущобах. Иногда им удавалось сжечь самолет, совершивший вынужденную посадку вдалеке от своего аэродрома, или расправиться с одиноким солдатом, оказавшимся за пределами части. Все это, конечно, переживалось очень больно. Но наши воины знали, что бандитизм буржуазных националистов не имеет ничего общего с подлинным отношением польского народа к своим освободителям.

За первые четыре дня наступления ударная группировка 1-го Украинского фронта продвинулась вперед на 80–100 км. Попытка противника сорвать или задержать развитие операции успеха не имела.

В эти дни активным действиям наших летчиков мешали плохие метеоусловия. Подготовленные летчики вылетали на прикрытие войск при высоте нижнего края облачности 100 м, которая местами понижалась до 50 м. Едва улучшалась погода, истребители наносили бомбоштурмовые удары по войскам и аэродромам противника.

Примечательно, что, несмотря на сильное огневое противодействие с земли, наши летчики выполняли по четыре-пять заходов на каждую цель, тогда как фашистские летчики при штурмовке наземных объектов обычно делали один заход, а затем на большой скорости покидали этот район. Понятно, что результативность таких ударов не могла быть высокой.

В самом начале наступления планировалось нанести ряд ударов по аэродромам Ченстоховского узла. Но неблагоприятные метеорологические условия помешали выполнить эту задачу. Зато с улучшением погоды в середине января значительно активизировалась воздушная разведка. Однако и противник не дремал, систематически меняя места базирования своей авиации. [115] Поэтому часто разведчикам не удавалось обнаружить скопление вражеских самолетав на аэродромах, а если и удавалось, то гитлеровцы спешно перебрасывали авиацию в другое место.

Ранним утром 16 января командир дивизии вызвал двух лучших воздушных разведчиков дивизии — старших лейтенантов М. Е. Рябцева из эскадрильи «Монгольский арат» и П. А. Сомова из 482-го истребительного авиационного полка. Каждый из них имел к тому времени на боевом счету более десяти уничтоженных вражеских самолетов. Им было поручено в ближайшие два-три дня заняться только разведкой немецких аэродромов. При обнаружении скопления самолетов они должны были немедленно докладывать по радио на КП дивизии.

Гвардейцы постоянно держали наготове группу истребителей с подвешенными бомбами. Подходящую цель раньше других выследил на аэродроме Заган старший лейтенант М. Е. Рябцев с младшим лейтенантом А. И. Хмарским. Последовал приказ немедленно нанести бомбоштурмовой удар по аэродрому. Ударную группу возглавил командир эскадрильи «Монгольский арат» капитан И. Т. Кошелев, группу прикрытия повел командир 1-й эскадрильи капитан П. Я. Марченко. Общее руководство их действиями взял на себя подполковник А. П. Соболев.

Подойдя к аэродрому Заган, летчики обнаружили на нем не менее 60–70 вражеских самолетов различных типов. Над аэродромом кружила девятка бомбардировщиков Ю-87, очевидно ожидавшая истребителей прикрытия. Оценив обстановку, подполковник Соболев принял решение с ходу нанести удар обеими группами по наземной и воздушной целям, так как немецких истребителей поблизости не было.

Эскадрилья «Монгольский арат» устремилась в пикирование и с высоты 500–600 м сбросила бомбы на ближайшую стоянку. Затем на бреющем полете прошла вдоль остальных стоянок, ведя огонь из пушек. Сразу же на земле возникло несколько очагов пожара. Один из них быстро разрастался. Видимо, это был склад горючего. Наши летчики, развернувшись, вторично пошли на штурмовку.

А в это время эскадрилья Марченко обрушилась на бомбардировщиков, находившихся в воздухе. С первой же атаки летчиками П. Я. Марченко, И. С. Скрыпником и Б. И. Кардополъцевым было сбито три Ю-87. [116] Остальные немецкие самолеты бросились врассыпную. Марченко воздержался от их преследования: нельзя было оставлять без прикрытия ударную группу.

И действительно, над аэродромом скоро появились «фокке-вулъфы». Эскадрилья Марченко вступила с ними в бой и не только преградила им путь к нашим истребителям, штурмовавшим аэродром, но и уничтожила еще два самолета противника. Все же одному «фоккеру» удалось прорваться к штурмующим истребителям, и он уже стал заходить в атаку на «лавочкина» командира эскадрильи. Не растерявшись, лейтенант Г. В. Уткин ударил из всех пушек по кабине «фоккера», который упал прямо на самолетную стоянку и взорвался.

Обе группы гвардейцев вернулись домой без потерь. Но не только этим был примечателен боевой вылет. Он характерен еще и тем, что наши истребители, действуя в тылу врага, держали инициативу в своих руках, навязывали свою волю противнику.

Результаты штурмовки гвардейцы увидели своими глазами, когда перебазировались на аэродром Заган. Повсюду валялись искореженные и сожженные самолеты, чернели обуглившиеся постройки. Взлетно-посадочная полоса была изрыта воронками от бомб. Конечно, по этому аэродрому наносили удары и другие авиачасти воздушной армии, но летчики 2-го гвардейского полка легко разобрались, что было сделано другими, а что было их заслугой.

18 января 1945 г. штаб дивизии и два полка, в том числе 2-й гвардейский, перебазировались на аэродром Гошковицы, захваченный танкистами, обогнав, таким образом, стрелковые части.

Здесь только что закончились бои. Еще дымились пожарища, дороги забила разбитая и брошенная немецкая техника, кое-где валялись трупы в зеленых шинелях. По округе бродили остатки разбитых вражеских частей. В конце дня стало известно, что несколько колонн немецких войск перерезали дороги севернее и восточнее Гошковиц и, пытаясь прорваться к своим, продвигаются на запад, прямо в направлении аэродрома. Создалось трудное положение. Танкисты ушли вперед, стрелковые части где-то сзади, а враг рядом.

Как на грех, и погода во второй половине дня резко ухудшилась, в районе аэродрома образовался туман, так что подняться в воздух истребители не могли. Нужно было спасти материальную часть и личный состав. [117]

Штаб дивизии связался со штабом танкового корпуса и попросил помощи. Организовали круговую оборону аэродрома. Вооружились кто чем мог: винтовками, автоматами, пулеметами, гранатами. Для стрельбы по противнику были подготовлены также зенитные счетверенные пулеметные установки 53-го батальона аэродромного обслуживания и даже самолеты. Вести огонь из самолетных пушек можно лишь при работающем двигателе через винт, притом на больших оборотах, чтобы не прострелить лопасти воздушного винта. К тому же самолет надо поставить горизонтально, то есть приподнять ему хвост и опустить носовую часть. Но тогда вращающийся винт заденет землю, поэтому перед каждым истребителем пришлось вырыть канаву.

Атаки противника начались ночью. Предпринимал он их неоднократно, и каждый раз личный состав двух полков, батальона авиационного обслуживания и управления дивизии встречал его интенсивным огнем. В ночное время был особенно внушителен огонь с самолетов трассирующими снарядами.

К утру подоспела помощь от танкистов. Танковая рота с ходу вступила в бой. Одновременно поднялись в воздух несколько групп истребителей. И сопротивление гитлеровцев было сломлено — они группами начали сдаваться в плен.

Пленных набралось несколько тысяч. Механики и мотористы проявили недюжинные способности, выполняя роль пехотинцев. Они неплохо взаимодействовали с танкистами, стойко оборонялись и решительно атаковали. Среди них даже возникло своеобразное соперничество: кто возьмет больше в плен. Один комсорг, например, привел в плен минометный расчет в полном составе, да еще с минометом.

В этой сложной обстановке личный состав, командиры 2-го гвардейского полка показали пример выносливости, мужества, находчивости и организованности. Большие организаторские способности в ночном бою проявил начальник штаба полка гвардии подполковник М. Г. Гуревич.

Отступающий деморализованный противник огрызался и пытался бомбардировочными ударами приостановить продвижение советских войск. В воздухе то и дело возникали ожесточенные схватки. [118] В один из дней 14 Ю-87 пытались бомбить наши войска на юго-западной окраине города Левенберг. Находившиеся в воздухе капитан Скрыпник и его ведомый Б. М. Ожогин еще издалека заметили большую группу «лапотников», как летчики называли самолет Ю-87, и, имея преимущество в высоте и скорости, врезались в строй бомбардировщиков противника. С первой же атаки они сбили по одному самолету, остальных разогнали, заставив беспорядочно сбросить бомбы.

Командир эскадрильи «Монгольский арат» капитан И. Т. Кошелев, ведущий четыре Ла-7, подлетая к городу Любен, заметил, как восемь ФВ-190 штурмуют на дороге наши войска. Кошелев парой резко развернулся и атаковал замыкающую пару ФВ-190. Один истребитель с крестами на крыльях загорелся и пошел к земле. Остальные самолеты противника пытались напасть на «лавочкиных», но, когда заметили выше себя вторую пару, которую вел младший лейтенант М. В. Баранов, немедленно снизились и на повышенной скорости ушли на запад. Гвардейцы эскадрильи «Монгольский арат» и на этот раз вышли из боя победителями.

В двадцатых числах января, когда соединения 1-го Украинского фронта начали выходить на Одер и захватывать на левом берегу плацдармы, 2-й гвардейский авиаполк получил приказ перебазироваться на полевой аэродром, находящийся на территории Термании.

Аэродром, куда перебазировался полк, находился на окраине немецкого города Трахенберг. Тыловым подразделениям пришлось изрядно потрудиться, чтобы подготовить взлетно-посадочную полосу. Очень мешали канавы, межи, изгороди и другие атрибуты единоличного хозяйства. И снова помогли танкисты армии генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко, выделившие несколько тракторов и танков для выравнивания и укатки аэродромной площадки.

Утром, только рассвело, звеньями и эскадрильями гвардейцы-летчики пошли прикрывать переправы наших войск через Одер, где шли ожесточенные бои на земле и в воздухе.

Немецко-фашистское командование, создавшее на одерском рубеже довольно прочную оборону, намеревалось ликвидировать наши плацдармы и сорвать продвижение Советской Армии в глубь Германии. Оно перебросило на этот участок фронта свежие части, активизировало действия авиации. [119] Характерно, что в авиационной групировке было значительное количество бомбардировщиков Ю-88 и в особенности Ю-87, уже основательно устаревших к этому времени. Видимо, у противника не хватало истребителей ФВ-190, которые в последний год войны стали выполнять функции всех родов авиации.

Летчики неплохо освоили способы борьбы с «фоккерами» и «мессершмиттами», но уже успели несколько подзабыть приемы боя с «юнкерсами». Пришлось обратиться к опыту, накопленному в первые годы войны.

С учетом высоких боевых качеств истребителей Ла-5 и Ла-7 была выработана тактика, которая с успехом применялась для борьбы и с истребителями, и с бомбардировщиками противника. Вылетали обычно группами, состоящими из двух-трех звеньев (восемь — двенадцать самолетов), что обеспечивало надежное управление истребителями и высокую боеспособность и маневренность группы в бою. Боевой порядок эшелонировался по высоте. В ожидании встречи с противником скорость держали порядка 80–90% от максимальной. В бою широко применяли вертикальный маневр.

И результативность такой тактики оказалась высокой. Летчики 2-го гвардейского полка, да и всей дивизии, в конце января — начале февраля в воздушных боях уничтожили несколько десятков самолетов. Отличились в это время и летчики эскадрильи «Монгольский арат», сбившие восемь самолетов противника.

Пять Ла-7, которых вел гвардии капитан Н. Я. Зенькович, отбомбившись по отходящим войскам противника, возвращались на аэродром. В это время со станции наведения сообщили, что к городу Губен приближается группа из восьми самолетов противника, чтобы атаковать переправу через Одер. Но у капитана Зеньковича преимущество в высоте, и в наушниках звучит команда «Атаковать!». Одно мгновение — и «лавочкины» посылают одну за другой огненные трассы по «фоккерам». Да, такого оборота враг не ожидал. Один из «фоккеров» загорелся и, оставляя за собой шлейф дыма, пошел к земле, второй камнем рухнул вниз, а третий, покувыркавшись в воздухе, последовал за двумя первыми. Когда был подбит четвертый ФВ-190, остальные панически покинули район боя.

Командиров и политработников радовало, что все летчики стремятся как можно больше летать, постоянно рвутся в бой. [120] Не было случая, чтобы кто-нибудь жаловался на усталость или под каким-либо предлогом отказывался от боевого задания. Каждый летчик беспокоился только о том, чтобы самолет был исправлен и всегда готов к вылету. А если что было не так, то летчик, засучив рукава, сам помогал технику и механику устранять неисправности.

Однажды 2-й гвардейский полк перебазировался на новое место. На прежнем аэродроме остались четыре самолета, в моторах которых требовалось заменить цилиндры и поршневые кольца. Это трудная работа, и на нее обычно уходило около двух дней. Но это вовсе не устраивало командира звена старшего лейтенанта М. Е. Рябцева, лейтенанта Г. В. Уткина и других летчиков. И они вместе с механиками и техниками почти всю ночь ремонтировали самолеты и к утру ввели их в строй.

Однако выпавший снег сорвал намеченный на утро вылет. Тогда Рябцев мобилизовал всех, кто был на аэродроме, на расчистку полосы. Более того, он обратился за помощью к командованию находившейся поблизости стрелковой части. А затем, подав пример летчикам, первым взлетел с ограниченной по длине и ширине полосы. И все это для того, чтобы не пропустить боевые вылеты с нового аэродрома. Кажется, обычный случай, а говорит он о многом.

8 февраля 1945 г. началось наступление войск правого крыла 1-го Украинского фронта, которое вошло в историю Великой Отечественной войны как Нижне-Силезская операция. В полосе наступления 13-й армии находился немецкий стационарный аэродром около города Любен, на который было запланировано перебазирование 2-го гвардейского полка.

Несмотря на упорное сопротивление противника, его оборона была прорвана на всех участках фронта, и за три дня боев наши войска продвинулись на 60 км. В течение, этих дней летчики 2-го гвардейского полка и всей дивизии надежно прикрывали наступавшие танковые и стрелковые части, срывая намерения вражеской авиации помешать их активным действиям. Вместе с тем они вели воздушную разведку, наносили бомбоштурмовые удары по оборонявшимся и отступавшим войскам противника, по их штабам и коммуникациям. В это время широкое распространение получил способ боевых действий «свободная охота». [121] «Охотники» искали и уничтожали самолеты противника, пункты управления, железнодорожные эшелоны, мосты и переправы, автомашины, особенно легковые. Большой результативности штурмовых действий гвардейцы достигли при ударах по переправе противника через Нейсе (8 км севернее Губена) и войскам противника на дорогах.

Обнаружив эшелон в пути, наши летчики стремились прежде всего вывести из строя паровоз. При этом атаки прекращали лишь после того, как убеждались, что паровоз действительно поврежден. Дело в том, что немецкие машинисты при налетах интенсивно «парили» и были случаи, когда они этим вводили в заблуждение летчиков. В результате активных действий истребителей на тыловых коммуникациях противника всякое движение транспорта — не только железнодорожного, но и автомобильного — в дневных условиях прекратилось.

10 февраля во время осмотра аэродрома Любен автомашина генерала А. С. Благовещенского наскочила на мину. Сам он был тяжело ранен. На санитарном По-2 в сопровождении звена истребителей старшего лейтенанта М. Е. Рябцева его доставили во фронтовой госпиталь.

2-й гвардейский полк получил приказ произвести перебазирование, но погода резко изменилась. Сильный дождь, шедший всю ночь, превратил аэродром Трахенберг в настоящее болото. О взлете и думать было нечего. Попытки очистить полосу от грязи ни к чему не привели. А на аэродроме собралась вся дивизия. Возникла реальная угроза потерять боеспособность на длительное время. К тому же противник мог нанести удар по аэродрому и уничтожить завязшие в грязи более 100 самолетов.

На совещании руководящего состава дивизии, полков и двух обслуживающих батальонов стали искать выход из создавшегося положения. Решили построить на возвышенном месте новую взлетную полосу. Одновременно позаботились об усилении прикрытия аэродрома зенитной артиллерией. Договорились с командованием соседней дивизии о выделении истребителей для дежурства над аэродромом Трахенберг.

Двое суток, не прекращая работы даже ночью, трудился весь личный состав дивизии, за исключением поваров и часовых. И взлетная полоса была подготовлена. [122] Ее ограниченная длина и трудность взлета заставили облегчить истребители за счет резкого сокращения боекомплекта и количества горючего в баках. Самолеты пришлось буквально на руках перетаскивать за 1,5–2 км к месту старта. Первым, показывая пример, взлетел инспектор по технике пилотирования дивизии воспитанник 2-го гвардейского полка майор П. Н. Силин. За ним последовали остальные.

Перебазирование 2-го гвардейского истребительного полка на аэродром Любен не обошлось без неприятностей. Видимо, противник решил энергичными средствами воспрепятствовать использованию этого аэродрома нашей авиацией. На аэродром то и дело наведывались группы вражеских истребителей, которые бомбили взлетно-посадочную полосу, подсобные постройки, обстреливали людей из передовых комендатур, пытались сбить заходящие на посадку самолеты.

Когда к аэродрому подошла группа «лавочкиных», возглавляемая заместителем командира полка подполковником В. П. Бабковым, ее атаковала восьмерка «фокке-вульфов». Дело осложнилось тем, что многие летчики группы уже выпустили шасси и находились на кругу, готовясь к посадке. Лишь звено Бабкова находилось вверху, осуществляя прикрытие. Несмотря на численное превосходство противника, летчики во главе с Бабковым смело бросились на «фокке-вульфов». Остальные, убрав шасси, поспешили им на помощь. Однако гитлеровцы боя не приняли и поспешили уйти на запад.

На следующий день на аэродром прилетел на По-2 командующий воздушной армией генерал-полковник С. А. Красовский. Он осмотрел аэродром, беседовал с летчиками, техниками, поинтересовался, как воюет эскадрилья «Монгольский арат». Вдруг командующий с сопровождающими его офицерами увидели четверку истребителей, приближающуюся на большой скорости к аэродрому. За самолетами тянулись черные шлейфы дыма. Это были «фокке-вульфы».

Рядом с КП взорвалось несколько бомб. В это время мгновенно взлетело дежурное звено эскадрильи «Монгольский арат» в составе старшего лейтенанта М. Е. Рябцева, младшего лейтенанта А. И. Хмарского, лейтенанта Г. В. Уткина и младшего лейтенанта П. М. Харитонова. Летчики были предупреждены о подходе самолетов противника с опозданием, и им пришлось взлетать, когда уже сыпались бомбы. [123] Но повторного захода фашисты не сделали. Путь им преградило звено Рябцева. В коротком бою лейтенанту Уткину удалось сбить один ФВ-190. Этот внезапный налет вражеских истребителей не прошел бесследно: был убит авиационный механик гвардии старший сержант В. М. Черноусов, ранено девять человек технического состава и выведены из строя шесть самолетов, в которые попали осколки бомб. Инженерно-технический состав отремонтировал самолеты в короткий срок.

В разгар боев за плацдармы на реке Одер и город Милич Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 г. 2-й гвардейский полк был награжден орденом Суворова III степени. Одновременно этим же указом 322-я авиационная дивизия награждалась орденом Красного Знамени.

В эти же дни большая группа летного и технического состава полка за успешные боевые действия получила правительственные награды. Одними из первых в числе награжденных были воины эскадрильи «Монгольский арат». Командир эскадрильи капитан И. Т. Кошелев за 58 успешных боевых вылетов, 3 лично сбитых самолета противника, за уничтожение нескольких самолетов врага на аэродроме Заган, за умелое руководство эскадрильей приказом командующего 2-й воздушной армией был награжден орденом Красного Знамени. Этим же приказом за 23 успешных боевых вылета, за сбитые в воздушных боях 4 вражеских самолета, за отлично выполненные боевые вылеты на разведку войск и аэродромов противника, за умелое руководство звеном был награжден орденом Красного Знамени старший лейтенант М. Е. Рябцев. Авиационный механик гвардии старшина Е. Н. Медяник за отличное обслуживание 257 боевых вылетов самолета и произведенные работы по замене 12 цилиндров и 4 моторов, за постоянно оказываемую помощь механикам звена в восстановлении самолетов и моторов приказом командира корпуса был награжден орденом Красной Звезды.

Высокие правительственные награды вдохновляли людей на новые подвиги.

В конце февраля 1945 г. 2-й гвардейский истребительный авиационный Оршанский Краснознаменный, ордена Суворова полк перебазировался на аэродром Зарау. Летчики полка с аэродрома Зарау неоднократно вылетали на штурмовку противника, окруженного в крепости Глогау. [124] Как ни странно, но приходилось на боевые задания летать на восток, так как полк базировался западнее города Глогау. Стремясь нанести возможно больший ущерб противнику, истребители сбрасывали бомбы с пикирования с высоты 400–600 м и штурмовали до бреющего полета, стреляя по окнам зданий, где оборонялся неприятель, по позициям артиллерии и минометов и отдельным огневым точкам.

Кроме специальной задачи по штурмовке войск противника в городе Глогау полк выполнял боевые задачи по прикрытию наших войск, отражал налеты вражеской авиации и вел разведку противника.

В марте и первой половине апреля 2-й гвардейский полк прикрывал наши войска в районах городов Губен и Форст. Районы прикрытия войск находились от аэродрома Зарау на расстоянии 25–35 км. Основным методом прикрытия был метод вылетов по вызову с КП командира дивизии, но не забывался и метод патрулирования.

Тактика действий, применявшаяся истребителями, заключалась в следующем: взлетев с аэродрома, группа связывалась по радио с КП командира корпуса или со станцией наведения, от которых получала данные о воздушной обстановке и маршрут следования. Придя в указанный станцией наведения район, группа истребителей приступала к поиску противника. Поиск производился главным образом на его территории. В связи с низкой активностью вражеской авиации попутно с патрулированием наши экипажи производили бомбометание и штурмовку войск противника и его транспорта. Эти действия были эффективны. Например, четыре Ла-7 во главе с гвардии капитаном П. Я. Марченко 20 марта бомбами повредили железнодорожное полотно и зажгли воинский эшелон. Гвардии лейтенант Б. И. Кардопольцев и младший лейтенант В. Т. Трошин 9 марта уничтожили две легковые автомашины.

Задача «свободной охоты» также не снималась с полка, поскольку она была полезна для фронта. Именно в полосе действий полка проходили важнейшие автострады противника, связывающие Берлин с крупными прифронтовыми городами Германии Дрезден и Хемниц.

Глубина действий «свободных охотников» составляла 60–70 км за линией фронта. 11 марта гвардии капитан И. С. Скрыпник и гвардии младший лейтенант Н. Д. Никитин штурмовали с малых высот железнодорожный эшелон на станции Любен, повозки в Эксдорфе, а также аэродромы Кринитц и Борисдорф.

Пара «охотников» — гвардии старший лейтенант П. М. Непряхин и гвардии младший лейтенант А. Р. Чанчалейшвили — 18 марта несколькими заходами с высоты 200–300 м бомбами уничтожила 12 автомашин с прицепами на автостраде Любенау — Дрезден. [125] Затем двумя заходами повредила паровоз на путях. Над аэродромом Коттбус «охотники» сбили один Ме-109.

Гвардии старший лейтенант Г. И. Бессолицын и младший лейтенант И. А. Пилипович шестью заходами с малых высот штурмовали железнодорожный эшелон с войсками и грузом и нанесли ему большие повреждения. При этом прямым попаданием Бессолицын уничтожил паровоз. Гвардии старший лейтенант М. Е. Рябцев и младший лейтенант А. И. Хмарский 11 марта успешно штурмовали скопление войск и повозок в населенном пункте Деберн, а 2 апреля они же над аэродромом Шпремберг сбили самолет Ме-109, заходивший на посадку.

За март, по неполным данным, летчиками полка было уничтожено 4 самолета на аэродромах, 29 автомашин, 8 паровозов, 44 вагона, 2 склада горюче-смазочных материалов, 28 строений, 1 пакгауз, 1 депо, разрушено в нескольких местах железнодорожное полотно, уничтожено 80 солдат противника.

Успех летчиков-гвардейцев объяснялся возросшим боевым мастерством молодого летного состава. А в авиации противника чувствовался недостаток в опытном летном составе. Об этом свидетельствовали неуверенность в бою, стремление избежать встреч с нашими истребителями. Атаковали они, только имея количественное превосходство и при явном наличии преимущества в высоте и скорости.

Но тем не менее боевая работа не обходилась без потерь. В марте в воздушных боях полк сбил 4 самолета Ме-109, в то же время истребителями противника был сбит младший лейтенант Беляев и подбит огнем зенитной артиллерии самолет младшего лейтенанта Д. Я. Подвойского.

Базируясь на аэродроме Зарау, 2-й гвардейский полк использовал оперативную паузу для подготовки к новым боям. [126] Летчики тщательно анализировали боевую работу за последние месяцы, занимались тренировкой и немного отдохнули.

На этом же аэродроме находился немецкий авиасборочный завод. Фашисты не успели уничтожить его. На заводском аэродроме даже остались совершенно исправные истребители ФВ-190А последнего выпуска, с удлиненным фюзеляжем и мотором жидкостного охлаждения. Летчики полка решили использовать ФВ-190А для тренировки в прицеливании и ведении огня. «Фокке-вульфы» расставили на аэродроме на дистанции в 200, 400, 600 м. Были выделены люди для изменения их положения. Летчики садились в кабины «лавочкиных» и под руководством командиров звеньев и эскадрилий тренировались в прицеливании под различными ракурсами. Энтузиастами этого важного дела были капитан Н. Я. Зенькович и капитан В. И. Меньшиков. Старания их не пропали даром. Умело организованные тренировочные занятия на земле заметно повысили эффективность воздушных боев в Берлинской операции.

В это время инженерно-технический состав полка многое сделал для восстановления и ремонта самолетного парка. Истребитель Ла-7 имел один конструктивный недостаток. Дело в том, что на этом самолете воздухозаборник был расположен в нижней части центроплана и через него в цилиндры мотора засасывалось много пыли и песка. В результате моторы АШ-82фн или совсем выходили из строя, или ие давали необходимой тяги. Из-за этого приходилось часто заменять поршневые кольца, цилиндры и «прикатывать» моторы. Этим и занялся инженерно-технический состав. Хорошей ремонтной базой послужил ему немецкий авиасборочпый завод. Благодаря самоотверженному труду инженеров, техников, механиков и авиаспециалистов все самолеты полка к середине апреля были подготовлены к боевым действиям.

Ведущая роль в организации этой работы принадлежала старшему инженеру полка гвардии майору технической службы А. А. Лелекину, большому знатоку авиационной техники и способов ее обслуживания. Скромный, старательный и исполнительный, он душой болел за каждый самолет. Его рослую, сильную фигуру можно было видеть на аэродроме днем и ночью, в зной и стужу. Майор Лелекин участвовал в Великой Отечественной войне с самого ее начала. [127] За время его руководства техническим составом полка было обслужено 14152 самолето-вылета, отремонтировано и восстановлено большое количество самолетов и моторов. Майор технической службы Лелекин награжден двумя медалями «За боевые заслуги», медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны II степени и многими другими медалями.

Надежной опорой и ближайшими помощниками А. А. Лелекина были старшие техники эскадрилий (инженеры эскадрилий) старшие лейтенанты В. Г. Царенко, Ф. И. Глущенко и А. А. Пряженцев, техники авиазвеньев Н. И. Калинин, А. Ф. Шмельков, Н. Д. Иванов, И. А. Рябов, П. С. Прокопенко, механики В. И. Кузнецов, П. В. Грачев, Е. Н. Медяник, В. Ф. Руденко, Д. Е. Милютиков, Б. В. Назаров, П. Т. Шахов, А. П. Терещенко, С. Г. Слитиков, Н. Я. Мергций, Е. А. Егоренков, П. Ф. Попович, Пирожников.

Инженеру полка по вооружению инженер-капитану В. Д. Денисову, трудолюбивому и знающему специалисту, доставалось много хлопот по обеспечению безотказности вооружения, в особенности при эксплуатации крупнокалиберных пулеметов на МиГ-3. Он провел в жизнь много технических усовершенствований. Еще в 1942 г. под его руководством техсостав смонтировал установку реактивных снарядов для прикрытия аэродрома. Выпущенные эрэсы оставляли в небе черные разрывы, и их страшно боялись фашистские летчики. Был случай, когда «мессершмитты» гнались за комиссаром полка В. В. Власовым, который после тяжелого воздушного боя на поврежденном самолете возвращался на аэродром. Не будь на аэродроме зенитных реактивных установок, фашисты расстреляли бы его над аэродромом.

Хорошими техниками по вооружению были техник-лейтенанты И. А. Гайворонский, П. Ф. Блажеев, П. Е. Лесик, Н. И. Кононов, старшины Г. К. Жерновой и Н. Я. Мухин.

Электрооборудованием самолетов «командовал» старший техник-лейтенант В. Друбковский. Его ближайшим помощником был механик старшина Мосалов. За знание приборов и умелое исправление всех повреждений летчики звали его профессором. [128]

В начале апреля 1945 г. из Москвы в штаб дивизии поступила телеграмма. Член Военного совета ВВС генерал-полковник авиации Н. С. Шиманов сообщал, что из Монгольской Народной Республики прислали несколько вагонов продовольствия и подарков для эскадрильи «Монгольский арат». Посоветовавшись с летчиками, техниками, механиками, командование попросило члена Военного совета подарки направить в полк, а продовольствие передать в детские сады и ясли Москвы.

Посылки, любовно собранные руками трудящихся братской страны, пришли на фронт с шестой партией подарков, о которой 8 января 1945 г. маршал X. Чойбалсан извещал И. В. Сталина:

«В дни новых великих исторических побед Советской Армии монгольский народ отправил героическим бойцам и офицерам действующей армии эшелон подарков в количестве 127 вагонов в двуосном исчислении. В том числе: 20 тыс. полушубков, 2 тыс. шинелей, 31 тыс. пар валенок, 1600 пар сапог, 221 т мяса и мясных продуктов и 14 424 туши джейранов, 67 т хозяйственного мыла и другие предметы снаряжения и продовольствия, а также 12 460 индивидуальных подарков.

Вместе с подарками нами переведено 2 млн. тугриков на содержание подшефной танковой бригады «Революционная Монголия» и авиаэскадрильи «Монгольский арат».

...В сборе средств и изготовлении подарков активно участвовало все население нашей республики, искренне стремящееся оказать посильную помощь родной Советской Армии.

Просим принять эти подарки как знак нерушимой дружбы наших народов и скромный вклад монгольского народа в общее дело победы над ненавистным врагом»{33}.

Авиаторы ожидали приезда делегации МНР. Она должна была побывать и танковой бригаде и в эскадрилье. Начальник штаба подполковник М. Г. Гуревич и заместитель командира полка по политической части майор Г. Ф. Семикин составили план встречи монгольской делегации. Решено было организовать торжественную встречу всего личного состава полка с делегацией, познакомить ее с бытом летчиков, показать технику пилотирования на одном из самолетов и, конечно, дать концерт полковой самодеятельности. [129]

Материальная часть эскадрильи «Монгольский арат» была также подготовлена к показу. У старшего техника эскадрильи Федора Ивановича Глущенко было много хлопот, но он все же сумел найти время и обновил на самолетах надписи.

Однако действительность внесла в планы изменения. Делегация из Монгольской Народной Республики посетила танковую бригаду «Революционная Монголия», а в эскадрилью заехать не имела возможности. Монгольские товарищи прислали своим подшефным теплое письмо.

* * *

Апрель 1945 года. Весна в Германии в полном разгаре, цветут деревья в садах и цветы в скверах и под окнами домов, где разместился личный состав 2-го гвардейского полка на аэродроме Зарау. Но все это мало радует гвардейцев. У каждого одна мечта — быстрее завершить разгром фашистской Германии, закончить кровопролитную войну и вернуться в родные места к мирному труду.

На заключительном этапе подготовки к решающему наступлению в полку прошли летио-тактические и технические конференции. На них были разобраны наиболее эффективные способы действий истребителей при перехвате групп самолетов противника, ведения воздушного боя, штурмовки наземных целей и нанесения ударов по вражеским аэродромам и выполнения разведывательных заданий. Большое значение придавалось также совершенствованию управления истребителями над полем боя.

Инженерно-технический состав обсудил вопросы, связанные с сокращением сроков подготовки материальной части к вылетам и улучшением качества обслуживания самолетов при интенсивной летной работе. Характерно, что на конференциях учитывались особенности района предстоящих боевых действий, изменения в тактике немецкой авиации, происшедшие в последние месяцы.

Как всегда, хватало дел и партийно-политическому аппарату. Проводились партийные и комсомольские собрания, доклады пропагандистов и беседы агитаторов, выступления опытрых авиаторов. Коммунисты и комсомольцы, показывая пример, способствовали развитию у личного состава высокого наступательного порыва, стремления безупречно выполнять свои обязанности. [130] Вся эта работа велась под девизами: «Вперед на Берлин!», «Завершим разгром немецкого фашизма в его логове!»

Мобилизуя личный состав на образцовое решение боевых задач, командиры и политработники разъясняли авиаторам, что борьба будет нелегкой, противник еще силен и коварен, поэтому не должно быть благодушия и самоуспокоения, снижения бдительности. Фашистское командование стянуло в район Берлина все наиболее боеспособные авиационные части, развернуло широкую сеть радиолокационных постов, позволяющих следить за полетами советских самолетов и наводить на них истребители, значительно усилило противовоздушную оборону города. Авиационные части и подразделения, входящие в систему берлинской противовоздушной обороны, были укомплектованы опытными летчиками и истребителями последних модификаций. Не исключено было появление на поле боя новых типов самолетов, в первую очередь реактивных.

Большую мобилизующую роль в подготовке личного состава к предстоящим боям сыграло вручение 2-му гвардейскому полку ордена Суворова III степени и награждение 322-й истребительной дивизии орденом Суворова II степени.

В гвардейском полку по этому поводу состоялся митинг, а агитаторы, партийные и комсомольские активисты провели беседы.

За несколько дней до начала наступления 2-му гвардейскому полку была поставлена боевая задача. Надлежало действовать в составе дивизии и корпуса на направлении главного удара 1-го Украинского фронта, вместе с другими соединениями воздушной армии прочно удерживать господство в воздухе, прикрывать наступавшие войска 3-й гвардейской и 3-й гвардейской танковой армий, наносить бомбоштурмовые удары по оборонявшемуся противнику, его аэродромам и коммуникациям, вести воздушную разведку.

Тотчас же началась отработка взаимодействия с наземными войсками по вопросам боевого управления, нахождения целей и взаимного обозначения.

В течение 14 апреля 2-й гвардейский полк перебазировался на аэродром Бенау, западнее Зарау. Линия фронта проходила в нескольких километрах от базирования полка. Рядом расположились стрелковые и танковые части, огневые позиций артиллерии. [131]

Противник на участке наступления 3-й гвардейской и 3-й гвардейской танковой армий имел подготовленную линию обороны, эшелонированную в глубину от реки Нейсе до реки Шпрее.

Воздушная обстановка была такова, что перед правым крылом 1-го Украинского фронта к началу апреля противник имел 640 самолетов, из них 530 одномоторных и 110 двухмоторных. На его передовых аэродромах Дрейвитц, Коттбус, Нойхаузен, Ной-Вельцов, Зентенберг базировалось до 200 ФВ-190. В этот период действия вражеской авиации ограничивались ведением разведки наших коммуникаций и аэродромов.

Ранним утром 16 апреля 1945 г. началась артиллерийская, а затем и авиационная подготовка. Над обороной противника повисла густая дымовая завеса, которую поставили авиация п артиллерия. Под ее прикрытием пехота и танки приступили к форсированию реки Нейсе.

С началом наступления: наших войск активность авиации противника резко возросла. Штурмовыми действиями групп по 4–12 ФВ-190 противник пытался задержать продвижение наступавших войск и противодействовал нашей бомбардировочной и штурмовой авиации.

В первый день наступления войск фронта полк выполнял задачу по нанесению бомбоштурмового удара по аэродрому Ной-Вельцов. После предварительной доразведки цели на рассвете был нанесен удар по аэродрому врага. Всего для нанесения удара было выслано 18 экипажей. Водил полковую группу на задание Герой Советского Союза гвардии майор А. И. Майоров. Он по праву считался одним из опытнейших командиров эскадрилий. Ему удалось сколотить дружный боевой коллектив, которому по плечу была любая задача. Летчики эскадрильи отважно сражались в воздухе и четко несли службу на земле, всегда и во всем равняясь на своего командира.

Александр Майоров во всем служил примером своим подчиненным, даже во внешнем виде. Он всегда был опрятно одет, тщательно выбрит, подворотничок гимнастерки — белоснежный, сапоги начищены до блеска.

Боевыми действиями эскадрильи Майоров руководил решительно, всегда стремился навязать свою волю врагу. Его высокое командирское мастерство проявилось и при штурмовке аэродрома Ной-Вельцов. [132] Зная, что этот аэродром имеет сильное зенитно-артиллерийское прикрытие и не исключена встреча над ним с истребителями противника, Майоров применил своеобразный боевой порядок. Основу его составила ударная группа из десяти самолетов. Группа прикрытия насчитывала четыре истребителя. Одна пара истребителей предназначалась для подавления зенитной артиллерии противника, а еще одна — для свободного маневра.

Маскируясь складками местности, изменяя маршрут и высоту полета, летчики незаметно подошли к аэродрому и нанесли по нему внезапный удар бомбами. После этого ударная группа за два захода, снижаясь до 100–50 м, проштурмовала самолетные стоянки на северной опушке леса, самолеты, стоявшие на северо-западной окраине аэродрома, и ангары.

Зенитный огонь противника был сильным, и пара подавления его вместе с парой из прикрывающей группы бомбила зенитные точки, расположенные на южной стороне аэродрома.

Прикрывающая группа и пара свободного маневра, видя, что в воздухе спокойно, тоже сделали по одному заходу на штурмовку аэродрома.

В результате налета было выведено из строя летное поле, прямым попаданием бомб ЗАБ-100 и ФАБ-50 вызван пожар и взрыв в заводском здании и ангаре. На стоянке наблюдался сильный взрыв, прямым попаданием уничтожено два самолета, а несколько повреждены.

Специально высланная на разведку пара экипажей подтвердила результаты штурмовки аэродрома.

Обычно в таких случаях противник перебазировал авиацию в другое место. Но на этот раз он не последовал своему правилу. Старший лейтенант П. М. Непряхин, выполняя разведку, доложил по радио на КП дивизии, что на аэродром производят посадку самолеты. Само собой напрашивалось решение: немедленно нанести повторный удар. Командир дивизии позвонил во 2-й гвардейский полк. Трубку взял начальник штаба гвардии подполковник М. Г. Гуревич.

— Где командир? — был первый вопрос.

— В воздухе.

— Сколько сейчас в полку боеготовых самолетов?

— Семь. Какое будет задание, товарищ командир? [133]

— Надо немедленно нанести повторный удар по аэродрому Ной-Вельцов, — приказал командир дивизии и спросил: — Летчики сильно устали?

— Гвардейцы не устают. Задание будет выполнено!..
Не прошло и часа, как Гуревич доложил, что эскадрилья «Монгольский арат» во главе с капитаном И. Т. Кошелевым произвела успешную штурмовку аэродрома, на котором вспыхнуло до десятка пожаров. Кроме того, летчики группы, насчитывавшей семь экипажей, провели над аэродромом воздушный бой с десятью «фокке-вульфами». В бою старшим лейтенантом Г. И. Бессолицыным, гвардии лейтенантом Г. В. Уткиным и гвардии младшим лейтенантом А. И. Хмарским было сбито три самолета противника. Наша группа потерь не имела.

Таким образом, действиями летчиков полка в первый день операции аэродром Ной-Вельцов был выведен из строя, и в дальнейшем работа на нем авиации противника не возобновлялась.

Эскадрилья вернулась на свой аэродром и благополучно произвела посадку в сложных условиях. Посадкой руководил командир полка подполковник А. П. Соболев. Он сначала посадил молодых летчиков, а затем остальных. Последним, по существу уже в темноте, сел командир эскадрильи И. Т. Кошелев. Еще раз гвардейцы с честью оправдали свое звание. После напряженного боевого дня выполнить сложную задачу без потерь, да еще сесть в трудных условиях — такое не каждому по плечу.

Выступая на митинге в первый день начала Берлинской операции, И. Т. Кошелев заявил:

«Фашистские изверги нанесли нашей Родине огромный ущерб, они разрушили наши города и села, они убивали наших беззащитных отцов и матерей, угоняли в рабство наших братьев и сестер. Все это вызывает у нас чувство величайшей ненависти к врагу, зовет нас беспощадно расплатиться с немецким фашизмом. Мы клянемся перед нашими развернутыми знаменами, что в этих решающих боях будем драться с врагом так, чтобы немецкий фашизм был полностью уничтожен!»

Гвардейцы подкрепили заявление комэска конкретными делами.

Не менее напряженными были и последующие дни наступления, когда истребители прикрывали наземные войска, развивавшие прорыв вражеской обороны на главном направлении. [134] Особенно ожесточенные воздушные бои разгорелись в районе Коттбус, Алтит, Деберн, куда противник бросил крупные силы авиации. Иногда обстановка складывалась так, что нашим летчикам приходилось быть в меньшинстве. Именно здесь было сбито наибольшее количество вражеских самолетов, но и полк тоже понес потери.

В этих боях опять блестяще проявила себя эскадрилья «Монгольский арат» во главе с командиром капитаном И. Т. Кошелевым. Возглавляемая им восьмерка Ла-7 производила прикрытие наших войск, патрулируя в вюздухе. С пункта наведения, руководимого штурманом полка майором В. Н. Подлипенским, были обнаружены двенадцать самолетов ФВ-190. Капитан Кошелев смело вступил в бой. Использовав преимущество в высоте и скорости, летчики энергично атаковали группу противника и завязали активный бой. Используя вертикальный маневр, гвардейцы взяли верх над количественно превосходящим противником, а старший лейтенант Г. И. Бессолицын и лейтенант Г. В. Уткин сбили по одному ФВ-190.

Там же, в воздушных боях под Коттбусом, гвардейцы понесли потери. В одном из боев с превосходящими силами врага был сбит гвардии младший лейтенант А. И. Хмарский. Он выбросился с парашютом и спасся: с обожженными лицом и руками он все-таки сумел выбраться с территории, занятой врагом, вылечился и опять вошел в боевой строй.

В другом воздушном бою при вылете на прикрытие наших войск был сбит младший лейтенант И. А. Пилипович. В ходе боя Пилипович увлекся преследованием одного из ФВ-190. Несмотря на предупреждение по радио, летчик оторвался от группы, сбил самолет противника, но остался один, и тогда на него кинулись сразу несколько фашистских самолетов...

Всего за четыре первых дня наступления дивизия потеряла 5 летчиков, сбив при этом 23 самолета противника. Так что утверждения отдельных авторов, будто в Берлинской операции противник не оказывал серьезного сопротивления в воздухе, мягко выражаясь, далеки от истины. Конечно, в 1945 г. фашистские летчики вели себя не так, как раньше, а при явном численном превосходстве они все еще действовали напористо и умело использовали наши ошибки. [135]

Именно в эти дни на фронте впервые появились немецкие реактивные истребители Ме-163 и Ме-262. Летчикам-гвардейцам не довелось помериться с ними силами в бою, хотя и приходилось наблюдать их в полете. Основное преимущество реактивных истребителей было в скорости. Пришлось внести в нашу тактику некоторые коррективы, обусловленные необходимостью увеличения скорости полета и сокращения времени на прицеливание и стрельбу при атаке.

Получив из штаба 2-й воздушной армии сведения о немецких реактивных истребителях, в полку изготовили для каждого летчика памятки и провели соответствующие занятия с летным составом. Позже из Главного штаба ВВС поступила специальная инструкция, в которой был обобщен опыт первых боев с вражескими реактивными истребителями. А еще позднее, когда полк базировался на аэродроме Шлабиндорф, инженеры привезли на аэродром несколько реактивных самолетов, взятых как трофеи, и летчики воочию могли их рассмотреть и, как говорится, пощупать.

В общем же противник располагал лишь очень незначительным количеством таких машин, и они не могли сколько-нибудь серьезно противодействовать советской авиации.

Прорвав три полосы обороны противника, войска 1-го Украинского фронта устремились к Берлину. Вперед вырвались танковые армии. Преодолев Цоссенский оборонительный район, они к исходу 21 апреля вышли с юга на подступы к столице Германии.

В это время 2-й гвардейский полк базировался на аэродроме Иоксдорф, а затем вместе с 322-й дивизией — на аэродроме Шлабиндорф, находившемся в 50 км от Берлина и в 10–12 км от линии соприкосновения с противником.

Хотя погода стояла ясная, солнечная, видимость была ограниченной: всюду стелился дым пожарищ. Он нередко закрывал аэродром, осложняя взлет и в особенности посадку самолетов, а интенсивность полетов достигла своей высшей точки: в воздухе одновременно наводились сотни машин. Летчики-гвардейцы в эти дни, как правило, выполняли по 5–6 боевых вылетов в день. [136]

Высокая интенсивность полетов в двадцатых числах апреля сказалась и на работе инженерно-технического состава полка. Она стала еще напряженней — до минимума сократились сроки подготовки самолетов к вылету на задания. Инженеры, техники, механики трудились не разгибая спины. Даже питание им доставляли прямо на стоянку.

Настоящий трудовой подвиг совершили два механика — В. И. Кузнецов и В. И. Дубровский. На самолете, который они обслуживали, основательно износился мотор: упала тяга, увеличился расход масла. Инженеры пришли к выводу, что нужно менять поршневые кольца во всех цилиндрах. Операция трудоемкая, на нее, по самым скромным расчетам, должно было уйти два-три дня. Но Кузнецов и Дубровский возвратили самолет в строй за одну ночь. Даже видавший виды инженер не мог скрыть своего удивления и восхищения, когда проверял их работу. Она была выполнена не только в рекордно короткий срок, но и очень добросовестно.

Механики, мотористы, оружейники, радисты — девушки не отставали от других. Особенно тяжело приходилось оружейницам. Их «хозяйство» — пушки, снаряды, бомбы. Чтобы почистить пушку, ее надо снять с самолета, донести до рабочего места. На истребителе Ла-7 пушек три, и каждая весит более 40 кг, а чистить пушки нужно почти ежедневно. О весе же бомб и говорить не приходится. А сколько их надо было «перенянчить», когда каждый летчик в течение дня вылетал на штурмовку по нескольку раз!

Для того чтобы набить снарядами ленты, а затем аккуратно уложить их в бортовые ящики, требуется немалое время. Авиационные умельцы несколько ускорили этот процесс, заведя запасный комплект бортовых ящиков, которые заблаговременно заполнялись снаряженными лентами. Стоило только самолету произвести посадку, как авиаспециалисты уже заменяли ящики. На это уходило всего несколько минут. Оставалось подвесить бомбы, залить в баки бензин, заправить истребитель сжатым воздухом — и он снова готов к бою.

Из боевых помощниц однополчанам особенно запомнились Раиса Шампурова, Мария Пащенко, Татьяна Коровникова, Анна Ратникова, Александра Смирнова, Антонина Бардыбахина, Валентина Горностаева, Александра Карамышева, Александра Рунова. [137]

Но, как всегда, самым главным во фронтовых буднях было, конечно, мужество летчиков. Стремясь приблизить победу над врагом, они не останавливались ни перед чем. Их боевой порыв не могли сдержать ни отчаянное сопротивление противника, ни даже опасность погибнуть перед самым окончанием войны. Почти каждый из тех дней был отмечен каким-нибудь незабываемым героическим поступком.

23 апреля 1945 г. на южной окраине Берлина четыре Ла-7, пилотируемые капитаном И. С. Скрыпником, лейтенантом М. А. Арефьевым и младшими лейтенантами Е. А. Шубиным и А. М. Шеваревым, прикрывали наземные войска. В районе Треббен они встретили два ФВ-190. Капитан Скрыпник, навязал им бой и с первой атаки сбил один самолет противника. Продолжая патрулирование, наша четверка была наведена со станции наведения дивизии на девять «фокке-вульфов», которые с высоты 1200 м готовились нанести удар по перекрестку дорог, запруженному колоннами машин.

Наши летчики бросились в атаку на «фоккеров». И тут же победу одерживает Арефьев, сбивший ведомого концевой пары. Одновременно Шубин энергично атакует ведомого другой пары и зажигает его. Противник беспорядочно бросает бомбовые кассеты и стремится уйти, но группа Скрыпника преследует его, и на высоте 400 м Шубин сбивает еще один ФВ-190. Все же один из гитлеровцев заходит в атаку на Шеварева, но под прикрытием Скрыпника Шевареву удается увернуться от противника, а самому догнать и сбить еще один «фоккер». Радиостанция наведения подтвердила все пять сбитых самолетов врага.

В этот же день четверка Ла-7 эскадрильи «Монгольский арат» во главе с капитанов И. Т. Кошелевым во время патрулирования над войсками вступила в воздушный бой с четырьмя ФВ-190. В этом бою противник потерял один ФВ-190. Остальные поспешно скрылись.

24 апреля летчики эскадрильи «Монгольский арат» во главе с капитаном И. Т. Кошелевым штурмовали вражеский узел сопротивления. Немцы открыли лихорадочный зенитный огонь. От прямого попадания снаряда загорелся самолет лейтенанта А. Л. Лиховидова. По радио звучали голоса: «Горишь! Выпрыгивай с парашютом!» [138] Но, не желая попасть в плен, Александр Лиховидов направил свой пылающий Ла-7 на зенитную батарею, одновременно ведя стрельбу из всего бортового оружия. Зенитчики в панике разбежались. Огонь по группе Кошелева прекратился. Самолет Лиховидова врезался во вражескую батарею, над которой взметнулся столб дыма и огня. Потрясенная его героической гибелью, эскадрилья встала в круг и штурмовала фашистов до последнего снаряда. Светлый образ двадцатидвухлетнего комсомольца Саши Лиховидова, пожертвовавшего своей жизнью в канун победы, навечно остался в памяти тех, кто знал его.

26 апреля группа истребителей, ведомая Героем Советского Союза майором А. И. Майоровым, при патрулировании над Берлином тоже попала в зону сильного зенитного огня. Снаряд угодил в самолет Майорова. До аэродрома летчик дотянуть не смог: остановился мотор. Пришлось садиться на пустыре, изрытом траншеями. Майоров чудом остался жив, однако повредил позвоночник. Но и после этого он продолжал летать на боевые задания, превозмогая мучительную боль и тщательно скрывая свое состояние от врачей.

2-му гвардейскому полку пришлось основательно потрудиться при ликвидации окруженной группировки вражеских войск в районе Вендиш — Бухгольц, Борут, Нойхов, где насчитывалось до 12 дивизий.

Исключительная важность задачи воспретить этой группировке дальнейшее продвижение на запад была очевидна.

Бомбардировал и штурмовал полк окруженную группировку противника с 26 по 30 апреля. С аэродрома Шлабиндорф, что находился всего в 10 км от котла, на задания вылетали парами и четверками, так как видимость была плохая и в большой группе самолеты стесняли бы действия друг друга. Приходившие в район штурмовки экипажи были заранее информированы штабом полка о целях, обнаруженных в предыдущих вылетах. Летчики отыскивали цели и производили по ним бомбометание, сбрасывая бомбы с высот 600–400 м. После этого истребители штурмовали обнаруженные цели пушечным огнем. Удары наносились с малых высот, вплоть до бреющего полета, при этом летчики делали столько заходов, сколько позволял запас боеприпасов. Многие делали по 6–10 заходов. Опасаться противодействия истребителей не приходилось, так как в воздухе над окруженной группировкой в эти дня находились сотни самолетов воздушной армии. [139]

Если в первые дни Берлинской операции огонь зенитной артиллерии противника почти отсутствовал, то 28 апреля гитлеровцы серьезно подготовили зенитную оборону и организовали ружейно-пулеметную стрельбу пехоты по нашим штурмующим самолетам. 28 апреля 1945 г. ружейно-пулеметным огнем было повреждено 5 самолетов полка, но все же это не помешало боевым действиям летчиков, и они продолжали настойчиво штурмовать войска противника.

Полк нанес весьма большой ущерб неприятелю, оборонявшемуся с яростью обреченных. Было уничтожено и повреждено 322 автомашины, 30 повозок с грузом, сожжено 4 танка, разрушено 12 домов, в которых укрывались войска, создано 4 взрыва и 19 очагов пожаров, убито и ранено 283 солдата противника. На окруженную группировку вражеских войск гвардейцы сбросили 978 бомб и израсходовали 37 620 снарядов.

Работа летчиков полка получила высокую оценку командования наших наземных войск. За отличную штурмовку войск противника командующий 5-й гвардейской армией генерал-полковник А. С. Жадов объявил благодарность командиру звена И. З. Левченко и летчикам Ф. Н. Брусничкину, Н. С. Глазкову и А. С. Чанчалейшвили. Об эффективности действий истребителей по наземным целям можно судить по нескольким примерам.

26 апреля два Ла-7 старшего лейтенанта Г. И. Бессолицына и лейтенанта Г. В. Уткина — летчиков эскадрильи «Монгольский арат» — произвели 12 заходов по скоплению войск и техники врага, уничтожили 6 автомашин и разбили склад боеприпасов.

Пара Ла-7 старшего лейтенанта М. Е. Рябцева и младшего лейтенанта А. И. Хмарского нанесла бомбоштурмовой удар по скоплению танков и автомашин в районе Тайптица, уничтожив при этом 15 автомашин.

В этот же день пара майора А. И. Майорова и младшего лейтенанта Г. К. Цыбко шестью заходами штурмовала колонну, насчитывавшую около 100 автомашин, в районе Ноенсдорфа. В результате было уничтожено 20 автомашин противника. [140]

27 апреля 4 Ла-7 эскадрильи «Монгольский арат» под командованием майора П. Н. Силина штурмовали скопление 500 автомашин и бронетранспортеров в районе Вендиш, Бухгольц, уничтожив и повредив бомбами и снарядами 30 автомашин.

В период наступления наших войск с 16 по 30 апреля гвардейским полком было произведено 928 самолетовылетов, проведено 14 воздушных боев, в которых сбито 17 самолетов противника ФВ-190. Гвардии капитан И. Т. Кошелев, гвардии старший лейтенант Г. И. Бессолицын, гвардии лейтенант Г. В. Уткин и гвардии младший лейтенант Е. А. Шубин сбили по два ФВ-190; гвардии капитаны П. Я. Марченко, И. С. Скрыпник, гвардии старший лейтенант М. Е. Рябцев, гвардии лейтенанты И. И. Захаров, М. А. Арефьев, А. А. Галич, гвардии младшие лейтенанты А. И. Хмарский и А. М. Шеварев — по одному «фокке-вульфу».

В результате 401 самолето-вылета на бомбоштурмовые удары сожжено 4 танка, сожжено и выведено из строя 333 автомашины, разбито 37 повозок с грузом, повреждено 5 паровозов, разрушено 22 здания с войсками, создано 17 очагов пожаров и 8 взрывов, выведено из строя летное поле, уничтожено 2 самолета на земле, убито и ранено 358 солдат и офицеров противника.

Последний полет над поверженным Берлином гвардейцы совершили утром 2 мая 1945 г.

В приказе Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина в числе соединений, отличившихся при ВЗЯТРШ Берлина, была названа и 322-я истребительная Минская Краснознаменная, ордена Суворова авиационная дивизия.

Весь личный состав 2-го гвардейского полка гордился тем, что он заслужил благодарность от Верховного Главнокомандования за мужество и героизм, проявленные в боях за Берлин.

3 мая 1945 г. политотдел дивизии организовал поездку большой группы личного состава полков в Берлин. Всей группой авиаторы сфотографировались у рейхстаг га, и каждый оставил на нем свою роспись. Дошли!

В ночь на 4 мая 1945 г. 2-й гвардейский полк получил предварительное распоряжение готовиться принимать участие в Пражской операции. [141]

На следующий день полку, да и всей дивизии во взаимодействии с другими соединениями воздушной армии предстояло в Пражской операции прикрывать с воздуха сосредоточение и боевые действия 3-й и 4-й гвардейских танковых армий, а также двух общевойсковых — 5-й гвардейской и 28-й.

Кроме того, летчики должны были наносить бомбоштурмовые удары по вражеским войскам, вести воздушную разведку дорог, мостов, переправ и горных перевалов в направлении Дрезден, Прага. В ходе наступления предусматривалось перебазировать полк на аэродром Гроссенхайн.

Командиры и политработники в самый кратчайший срок проделали большую работу, готовясь к проведению Пражской операции. Нужно было разъяснить личному составу полка значение освободительной миссии Советской Армии по отношению к дружественным народам Чехословакии, требования первомайского приказа Верховного Главнокомандующего, значение чехословацко-советского договора от 12 декабря 1943 г. о взаимной помощи, дружбе и послевоенном сотрудничестве, а также соглашение от 8 мая 1944 г. о контактах между чехословацкой администрацией и советскими войсками. В основу этой работы была положена директива Военного совета 1-го Украинского фронта, в которой подчеркивалось, что Советская Армия вступает на территорию Чехословакии, чтобы ликвидировать последние очаги сопротивления гитлеровцев и помочь чехословацким трудящимся освободить , страну от фашистских оккупантов. Самым популярным лозунгом в те дни стал лозунг «Вперед — на Прагу!».

Во всех эскадрильях и в полку проводились партийные и комсомольские собрания, где обсуждались задачи боевой работы.

4 и 5 мая 1945 г. летчики 2-го гвардейского полка прикрывали с воздуха наши наземные войска, производившие перегруппировку из-под Берлина в район Дрездена. Немецкая авиация действовала мелкими группами, в основном на самолетах Ме-109 и ФВ-190, стремясь наносить внезапные удары по нашим войскам. Поэтому нашим летчикам приходилось непрерывно патрулировать в воздухе.

5 мая в Праге под руководством Коммунистической партии Чехословакии началось народное восстание. Повстанцы заняли учреждения связи, вокзалы, мосты через Влтаву. [142] Но силы были неравные, и в эфир понеслись тревожные призывы: «Воины Красной Армии! Советские летчики! Чувствуя свой неизбежный конец, фашистские изверги готовятся совершить новое чудовищное злодеяние. Они хотят уничтожить Прагу!»

Гвардейцы были полны решимости как можно быстрее оказать помощь трудящимся чехословацкой столицы. Несмотря на усталость, летчики по нескольку раз в день совершали боевые вылеты, чтобы помочь чехам и словакам в их неравном бою с гитлеровскими захватчиками.

Рано утром 6 мая войска 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева при поддержке 2-й воздушной армии генерал-полковника авиации С. А. Красовского перешли в наступление на направлении Дрезден, Прага. Противник оказывал упорное сопротивление, и на долю авиации выпала серьезная задача по прикрытию и поддержке наступавших войск, в особенности 3-й и 4-й гвардейских танковых армий.

Летчики 2-го гвардейского истребительного авиаполка 6 мая выполняли задачу прикрытия наземных войск и наносили по врагу бомбоштурмовые удары. Группы одна за. другой уходили в район боевых действий наших наземных войск и на аэродром возвращались, только почти полностью израсходовав боеприпасы и горючее. В ходе выполнения боевой задачи полк к исходу дня перебазировался на аэродром Гроссенхайн, только что освобожденный войсками 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова.

7 мая наземные войска фронта, наступая на Прагу, достигли северных склонов главного хребта Рудных гор, а на следующий день, сломив сопротивление гитлеровцев, захватили горные перевалы, преодолели пограничные укрепления и вступили на территорию Чехословакии.

Базируясь на аэродроме Гроссенхайн, гвардейский авиаполк и вся дивизия переключились на прикрытие боевых порядков танковых армий. Для осуществления тесного взаимодействия к танкистам направили офицеров-летчиков, которые с помощью средств радиосвязи наводили истребители на воздушные и наземные цели. Особое значение в те ДНРГ приобрела воздушная разведка, в которую посылались лучшие разведчики полка М. Е. Рябцев, П. М. Непряхин, И. С. Скрыпник, А. И. Майоров, В. Н. Подлипенский, Г. И. Бессолицын и другие. [143] Они непрерывно следили за передвижением вражеских колонн. По данным разведчиков летчики полка непрерывно наносили бомбоштурмовые удары, разведывательные данные непосредственно с борта самолета докладывались на командные пункты танкистов. Кроме того, летчики разведывали дороги и их состояние, танкопроходимость и исправность мостов. Отступая, немецко-фашистские войска всячески стремились задержать наступление советских войск: производили завалы на дорогах, разрушали мосты через реки, особенно в горной местности. В эти дни летчики были поистине глазами танкистов.

Организация и руководство боевой работой в Пражской наступательной операции требовали огромного напряжения. Командиры, штабы, политработники с 3 мая и вплоть до освобождения Праги почти совсем не имели отдыха.

Наши летчики все время стерегли небо Чехословакии, не давая врагу наносить удары по городам и наступавшим танковым частям. При выполнении боевых задач в операции летчики полка провели три воздушных боя и сбили четыре самолета противника. Последний самолет врага был сбит 8 мая гвардии лейтенантом А. А. Галичем.

Командование фашистских войск предпринимало отчаянные усилия для подавления восстания в Праге и других городах Чехословакии. Против повстанцев оно бросило не только наземные части, но и авиацию. По распоряжению командующего воздушной армией летчики 2-го полка совместно с другими полками ддвизии произвели большое количество вылетов на прикрытие городов Прага, Кладно, Мельник. Не допуская сюда вражескую авиацию, они намного облегчили положение повстанцев.

В Прагу передовые танковые части 1-го Украинского фронта ворвались на рассвете 9 мая 1945 г., а уже к 10 часам утра советскими войсками вместе с чехословацкими повстанцами столица Чехословакии была полностью освобождена.

В то время, когда гвардейский полк и эскадрилья «Монгольский арат» вели напряженную боевую работу, прикрывая с воздуха и поддерживая танкистов, идущих с боями на Прагу, стало известно, что фашистская Германия безоговорочно капитулировала. [144] Трудно передать словами радость, которая охватила весь личный состав полка. Победа!

Сколько дорог и невзгод пришлось преодолеть до того дня, когда у всех на устах звучало это гордое слово! А сколько потеряно славных боевых товарищей, память о которых бессмертна!

И вот на аэродроме Гроссенхайн на немецкой земле наступил час отбоя тревоги, которая подняла личный состав полка на аэродроме Адамы в районе Львова в 4 часа 22 июня 1941 г.

9 мая 1945 года. Под боевыми знаменами выстроены все части 322-й истребительной Минской Краснознаменной, ордена Суворова авиационной дивизии. Над полем звучат слова приказа Верховного Главнокомандующего. Воинам 322-й авиадивизии за освобождение столицы Чехословакии объявлялась благодарность. У личного состава гвардейского полка и эскадрильи «Монгольский арат» к многочисленным наградам добавилась еще одна — медаль «За освобождение Праги».

12 мая 1945 г. большая группа авиаторов побывала в Праге. Ярко светило весеннее солнце. В его лучах золотилась нежная зелень каштанов, в парках и скверах благоухали цветы. А на улицах — следы недавних боев. Город праздновал победу. Ликующие пражане при встрече крепко пожимали руки и горячо благодарили советских воинов за освобождение родного города и всей страны от фашистского ига.

17 мая самолеты с надписью «Монгольский арат» в последний раз на взлете пробежали по немецкой земле, избавленной от фашистской чумы.

Истребители улетали с чувством выполненного долга перед Родиной и Коммунистической партией, перед народами тех стран Европы, где их встречали как братьев-освободителей. Воины эскадрильи могли с гордостью рапортовать о том, что наказ своих монгольских друзей они выполнили с честью.