Глава шестая.

Советский Союз наращивает силы

Главный фронт мировой борьбы

Развитие событий на советско-германском фронте находилось в центре внимания всего мира. Народы, боровшиеся против фашистской агрессии, с надеждой следили за борьбой Красной Армии. Провал плана «молниеносной» войны гитлеровского рейха против СССР поднял авторитет Советского Союза в глазах свободолюбивых народов и государств, которые увидели в нем силу, способную избавить человечество от угрозы нацистского рабства. В странах Европы, порабощенных германскими империалистами, ширилось движение Сопротивления.

Вооруженное противоборство фашистской Германии и СССР после Московской битвы приобрело затяжной характер, а главные замыслы агрессора срывались. Оборона Сталинграда явилась новым убедительным свидетельством моральной и материальной мощи советского народа и его Вооруженных Сил.

Вместе с тем военная и политическая обстановка для Советского Союза в то время была весьма сложной. Резкое ухудшение положения на фронте, где войска Красной Армии летом 1942 г. вынуждены были снова отступать, привело к значительному продвижению гитлеровских войск в глубь советской территории. Немецко-фашистский вермахт прорвался к Нижней Волге у Сталинграда и на Северный Кавказ, продолжал блокировать Ленинград и находился относительно недалеко от советской столицы.

Правящие круги Японии и Турции все еще выжидали удобного момента, чтобы развязать агрессию против СССР. Армии этих стран в полной готовности к нападению находились в районах, граничащих с Советским Союзом.

Когда во второй половине 1942 г. на советско-германском фронте развертывались битвы под Сталинградом и на Кавказе, фашистская Германия продолжала оставаться чрезвычайно опасным противником. От результатов этой ожесточенной борьбы зависело дальнейшее течение всей второй мировой войны и ее исход.

Правящая клика Германии, нацистская партия и все звенья гитлеровского рейха, включая руководящие военные круги, упорно добивались победы под Сталинградом и на Кавказе. Для обеспечения своих армий необходимой боевой техникой гитлеровцы использовали ресурсы не только германской экономики, но и экономики своих сателлитов, а также оккупированных стран. Военно-промышленная база Германии продолжала наращивать свои мощности и по сравнению с предыдущим годом производство боевой техники в 1942 г. увеличилось в 1,5—2 раза{1}. Насильственное использование в качестве рабочей силы миллионов иностранцев и военнопленных позволяло руководству рейха высвобождать из экономики Германии мужчин призывного возраста и формировать из них новые дивизии.

Несмотря на огромные потери, которые нес враг в борьбе против СССР, число его дивизий продолжало возрастать. К осени 1942 г. на советско-германском фронте находилось 266 дивизий, в том числе 72,5 дивизии союзников и сателлитов гитлеровского рейха{2}. Таким образом, по сравнению с началом войны гитлеровское командование дополнительно привлекло на советско-германский фронт значительное число дивизий.

Военная и экономическая мощь Германии оставалась высокой, она усиливалась также наличием блока фашистских государств и использованием оккупированных территорий. Все же соотношение сил на мировой арене было не в пользу гитлеровской коалиции. Основная и самая боеспособная часть дивизий гитлеровской Германии — ведущего участника фашистского блока — сковывалась тяжелыми боями на Восточном фронте. К тому же там истреблялись наиболее обученные и опытные кадры вермахта, что вело к качественному ухудшению его состава.

Советский Союз нес основную тяжесть борьбы против фашистской Германии и ее сателлитов. Используя это положение, Англия и США, участники антигитлеровской коалиции, в благоприятных для них условиях мобилизовывали свою экономику и вооруженные силы в целях ведения войны. Уровень военного производства этих стран значительно опередил производство стран фашистского блока.

В 1942 г. США и Великобритания имели все необходимое, чтобы развернуть наступательные действия на Европейском континенте.

Гитлеровская Германия и ее союзники не располагали на Западе силами, достаточными для длительного сопротивления американским и английским войскам, в случае их вторжения во Францию. Все это свидетельствовало об исключительно благоприятной обстановке для открытия второго фронта в Европе в период героической борьбы Красной Армии под Сталинградом и на Северном Кавказе.

Народные массы США и Англии все более настойчиво требовали от своих правительств действительного объединения усилий стран антигитлеровской коалиции для разгрома общего врага. В августе 1942 г. американская печать сообщала, например, что во многих городах США проходят многолюдные митинги, выдвигающие требование быстрейшего открытия второго фронта. На этом же настаивали многие провинциальные газеты. 5 августа премьер-министра Великобритании У. Черчилля посетила делегация в составе 171 человека, представляющая 105 тыс. рабочих-машиностроителей Лондона, и передала послание с требованием немедленного открытия второго фронта в Европе.

Однако правительства США и Англии занимали другую позицию в данном вопросе. Летом 1942 г., когда военное положение Советского Союза было исключительно тяжелым, американские и английские руководящие деятели при разработке военно-стратегических планов основывались на политических расчетах, весьма далеких от решения главной задачи войны, как ее понимали народы антигитлеровской коалиции.

И. В. Сталин в своем меморандуме У. Черчиллю писал:

«В результате обмена мнений в Москве, имевшего место 12 августа с. г., я установил, что Премьер-Министр Великобритании г. Черчилль считает невозможной организацию второго фронта в Европе в 1942 году.

Как известно, организация второго фронта в Европе в 1942 году была предрешена во время посещения Молотовым Лондона, и она была отражена в согласованном англо-советском коммюнике, опубликованном 12 июня с. г.

Известно также, что организация второго фронта в Европе имела своей целью отвлечение немецких сил с Восточного фронта на Запад, создание на Западе серьезной базы сопротивления немецко-фашистским силам и облегчение таким образом положения советских войск на совет-ско-германском фронте в 1942 году.

Вполне понятно, что советское командование строило план своих летних и осенних операций в расчете на создание второго фронта в Европе в 1942 году.

Легко понять, что отказ Правительства Великобритании от создания второго фронта в 1942 году в Европе наносит моральный удар всей советской общественности, рассчитывающей на создание второго фронта, осложняет положение Красной Армии на фронте и наносит ущерб планам советского командования.

Я уже не говорю о том, что затруднения для Красной Армии, создающиеся в результате отказа от создания второго фронта в 1942 году, несомненно, должны будут ухудшить военное положение Англии и всех остальных союзников.

Мне и моим коллегам кажется, что 1942 год представляет наиболее благоприятные условия для создания второго фронта в Европе, так как почти все силы немецких войск, и притом лучшие силы, отвлечены на Восточный фронт, а в Европе оставлено незначительное количество сил, и притом худших сил. Неизвестно, будет ли представлять 1943 год такие же благоприятные условия для создания второго фронта, как 1942 год. Мы считаем поэтому, что именно в 1942 году возможно и следует создать второй фронт в Европе. Но мне, к сожалению, не удалось убедить в этом господина Премьер-Министра Великобритании, а г. Гарри-ман, представитель Президента США при переговорах в Москве, целиком поддержал господина Премьер-министра.

И. Сталин»{3}.

14 августа 1942 г. Черчилль в ответе И. В. Сталину на этот меморандум предложил провозгласить как второй фронт намечавшуюся операцию англо-американских войск в Северной Африке{4}. Однако такое предложение о развертывании боевых действий вдали от Европы и тем более жизненных центров Германии ни в коей мере не могло заменить подлинного открытия второго фронта в Европе. И действительно, когда в ноябре 1942 г. была произведена высадка американо-английских соединений во французской Северной и Северо-Западной Африке, а затем последовало их наступление против итало-германских войск, это не оттянуло с советско-германского фронта ни одной немецко-фашистской дивизии.

Правительства США и Англии не могли, однако, не считаться с общественным мнением своих собственных стран и других государств антигитлеровской коалиции. Для его успокоения был использован вымышленный фашистской пропагандой миф о неприступности «Атлантического вала». Но существовал ли такой «вал» в действительности? Гитлеровский генерал Б. Циммерман, в годы войны бессменный начальник оперативного отдела штаба Западного фронта и, следовательно, человек хорошо информированный, впоследствии писал: «Можно сказать без преувеличения, что Восточный фронт настойчиво выкачивал из немецких армий, находившихся на Западе, всю боеспособную живую силу и боевую технику... Чтобы скрыть действительную слабость немецкой оборонительной системы на Западе, Гитлер приказал в течение 1942 г. завершить строительство укреплений на побережье Ла-Манша... однако повсюду закончить их не удалось, не говоря уже об оснащении этого „Атлантического вала" вооружением»{5}.

Главнокомандующий группой армий «Запад» Рундштедт в представленном им ОКВ отчете указывал, что «на Западном театре военных действий большинство немецких солдат слишком стары. Зачастую на службе находились офицеры с искусственными конечностями. Один батальон был сформирован из людей, страдавших болезнями уха. Позднее целая, 70-я дивизия была укомплектована солдатами, имевшими желудочные заболевания и нуждавшимися в специальной диете... Ощущался острый недостаток в тяжелых видах вооружения, особенно в танках»{6}. Немецкие военно-воздушные силы на Западе в течение всего 1942 г. имели лишь 400 боеспособных бомбардировщиков и до 200 боеспособных истребителей{7}.

«Атлантический вал» как неприступный барьер, препятствующий США и Англии открыть второй фронт в Европе, в действительности не существовал. Он являлся всего лишь плодом пропаганды фашистов и англо-американских реакционеров. Генерал Гальдер в своей книге «Гитлер как полководец» писал: «Можно ли было все же отразить вторжение и тем самым создать почву для заключения почетного мира? Имела ли „германская крепость" надежду перемолоть силу своих противников на своих валах? Нет. Мы должны наконец решительно покончить с этими сказками... Это было ясно еще в начале 1942 г.»{8}

Быть может, правящие круги США и Англии были введены в заблуждение пресловутым мифом об «Атлантическом вале»? Конечно, нет. И не только потому, что разведка союзников хорошо ориентировалась в подобных вопросах и имела достаточно времени, чтобы собрать нужную информацию о реальной обстановке на побережье Франции. Факты говорят о том, что влиятельные американо-английские круги, оказывая давление на правительства США и Англии, делали все для того, чтобы второй фронт в Европе в 1942 г. открыт не был. США и Англия, располагая для вторжения на Европейский континент неизмеримо большими вооруженными силами, чем те, которые гитлеровская Германия имела во Франции, тем не менее не открывали второго фронта. Дальнейшее развитие событий показало всю ошибочность расчетов на ослабление Советского Союза.

Вооруженная борьба на Восточном фронте — главном фронте второй мировой войны — убедительно показывала, что СССР обладает необходимыми силами и средствами, чтобы противостоять агрессору.

Страна готовит победу

Политическая и военная обстановка на мировой арене во второй половине 1942 г. складывалась таким образом, что при общем изменении соотношения сил в пользу антигитлеровской коалиции фашистская Германия имела возможность свои главные ресурсы использовать на Восточном фронте. Народы СССР продолжали нести основную тяжесть борьбы против гитлеровских агрессоров.

Напряженная обстановка на фронте возлагала колоссальную ответственность за судьбы Родины не только на Вооруженные Силы, но и на весь советский народ. Чтобы выдержать новый натиск врага, сорвать его летнее наступление 1942 г., а затем обеспечить переход Красной Армии в решительное контрнаступление, требовалось в качестве одного из главнейших условий увеличить военное производство. От того, сумеет или нет советский тыл решить эту задачу в необходимых масштабах и в ограниченные сроки, зависело очень многое.

В обстановке тяжелых неудач на фронте и усугублявшихся трудностей в тылу советские люди в сжатые сроки решали сложные задачи. Эвакуированную в глубокий тыл промышленность следовало обеспечить квалифицированными кадрами, электроэнергией, металлом, топливом, станками, транспортом и др. Во многом нуждались и местные предприятия, перешедшие на военное производство, а также промышленные новостройки.

Крайне сложной являлась продовольственная проблема. Война вызвала резкое возрастание потребления хлеба городом и армией. Между тем оккупация врагом плодородной Украины, дававшей в 1940 г. 23% валового производства зерна, и Северного Кавказа, где производство хлеба перед войной составляло 10,6%, еще более осложняла положение{9}. Захват немецко-фашистскими войсками ряда сельскохозяйственных районов страны привел также и к огромным потерям в производстве других сельскохозяйственных культур (сахарной свеклы, подсолнечника и др.) и к уменьшению поголовья скота. По этим же причинам сильно сократился выпуск продукции пищевой промышленности. Крупные продовольственные запасы остались на оккупированной территории или были уничтожены в связи с невозможностью их вывоза.

Огромные трудности стояли перед транспортом, особенно железнодорожным: эксплуатационная длина сети железных дорог, используемых советской стороной, сократилась в 1942 г. в два раза по сравнению с 1940 г.; резко сократился также подвижной железнодорожный состав и тоннаж водного транспорта. Парк паровозов уменьшился в 1942 г. на 14%, а парк товарных вагонов—на 21%. Страна потеряла в первый период войны 3900 паровозов и свыше 150 тыс. вагонов{10}. Действующие железные дороги ощущали острый недостаток паровозов и вагонов, а производство их в это время, по существу, прекратилось{11}. Значительное число паровозостроительных заводов переключилось на выполнение военных заказов, а часть из них осталась в оккупированных противником районах. Наконец, ряд паровозостроительных заводов, эвакуированных в восточные районы страны, не вступил еще в строй действующих. Производство новых паровозов и вагонов не обеспечивалось к тому же металлом.

Огромный ущерб нанес враг и водному транспорту. Противник захватил многие речные системы и господствовал на значительной части Балтийского и Черного морей. Число морских судов сократилось вдвое, уменьшилось и число речных судов. Все это привело к большому падению железнодорожных и водных перевозок. Вместе с тем резко возросли грузопотоки на железных дорогах Урала, Сибири и Средней Азии.

В таких сложных условиях требовалось вести вооруженную и вместе с тем экономическую борьбу с опасным и сильным врагом.

В первый год Отечественной войны Красная Армия отставала от противника по ряду важных показателей своей технической вооруженности, особенно по количеству танков, самолетов, автоматического орудия. Однако постепенно положение выправлялось. Несмотря на резкое падение военно-промышленного потенциала, советский тыл обеспечил начиная с декабря 1941 г. рост производства военной продукции. Индустрия страны, несмотря на потери и перебазирование промышленности, оказалась достаточно мощной, чтобы на ее основе организовать массовое производство военной техники.

Высшие партийные и государственные органы—ЦК ВКП(б), ГКО, СНК СССР — во всех своих мероприятиях исходили из необходимости быстрейшего развития военной экономики. В этих целях осуществлялось перераспределение производительных сил. Многие предприятия и целые отрасли промышленности переводились на военное производство. Средства государственного бюджета в первую очередь и в возрастающих размерах выделялись с этим же назначением. Имеющиеся у государства специальные запасы и резервы промышленного оборудования направлялись также для обеспечения нужд фронта. Партия и правительство вынуждены были пойти на значительное сокращение производства гражданской продукции, с тем чтобы освобождающиеся таким путем производственные мощности, сырьевые ресурсы, топливо и материалы использовались для изготовления вооружения и боеприпасов.

Решающее значение в военном производстве имели восточные районы СССР, где в довоенное время была создана мощная индустриальная база. Расположенные далеко от фронта, они были неуязвимы для ударов врага, и это было их огромным преимуществом по сравнению с прифронтовыми и центральными районами{12}. Во второй половине 1941 и в начале 1942 г. сюда были эвакуированы многие промышленные предприятия. Размещение и пуск этих предприятий совершались в кратчайшие сроки.

Быстрыми темпами вступали в строй действующих эвакуированные предприятия ив других районах. В начале 1942 г. развернулись первые восстановительные работы в районах, освобожденных Красной Армией от гитлеровской оккупации (в Подмосковном угольном бассейне, Калининской, Московской и других областях).

В восточных районах страны, куда переместился центр тяжести развития военной экономики, развертывались большие и напряженные работы по строительству новых военных заводов, металлургических предприятий, рудников, шахт, электростанций{13}.

Особое внимание уделялось развитию танковой и авиационной промышленности, а также производству минометов, артиллерийских орудий, боеприпасов и других видов боевой техники. На производство танков переключились многие заводы тяжелого машиностроения, например обладавший большой производственной мощностью Уральский завод тяжелого машиностроения им. Серго Орджоникидзе. Значительный эффект давало объединение эвакуированных тракторных заводов с местными машиностроительными заводами. Так, на базе слияния ленинградского Кировского завода с Челябинским тракторным создается Кировский танковый завод на Урале. Летом 1942 г., в период ожесточенных боев на советско-германском фронте, Государственный Комитет Обороны обязал ряд танковых заводов, не снижая выпуска прежней продукции, освоить производство танков Т-34. Это ответственное задание выполнили досрочно. 22 августа 1942 г. с конвейера уральского Кировского завода сошла первая на этом предприятии машина Т-34, а через три недели производство этого типа танков освоил Уралмашзавод{14}.

Фронт испытывал острую необходимость в усилении военно-воздушных сил. Предприятия авиационной промышленности наращивали свои производственные мощности. Принимались меры к созданию новых авиационных и моторостроительных заводов. Для нужд авиационной промышленности передавались машиностроительные и станкостроительные заводы, предприятия электротехнического оборудования и др.

На предприятиях машиностроительной промышленности выпускались и другие виды боевой техники, например их сталелитейные и чугунолитейные цехи наладили производство корпусов снарядов и мин; вместо мотоциклов во многих случаях стали выпускать стрелковое вооружение; там, где раньше производились часы, выпускались взрыватели для снарядов и т. д. В химической промышленности за счет сокращения производства удобрений и других видов мирной продукции форсировался выпуск крепкой азотной кислоты, необходимой для производства пороха и других взрывчатых веществ.

Значительное строительство велось по прокладке новых железнодорожных магистралей, в том числе по созданию важных стратегических дорог в районе Волги. В августе 1942 г. была построена и сдана в эксплуатацию 136-километровая железнодорожная линия Петров Вал — Иловля. Вслед за этим пошли поезда на линии Ахтуба — Паромная{15}. Войска, сражавшиеся на сталинградском направлении, стали получать по этим магистралям подкрепления и вооружение. Строительство железнодорожных линий велось также на Урале, в Средней Азии. Была построена Северо-Печорская железная дорога. Всего в 1942 г. было сдано в эксплуатацию 3145 км новых железнодорожных магистралей. Вновь построенная линия Кизляр—Астрахань в самый трудный период борьбы за Сталинград и Кавказ обеспечивала перевозку нефти, главным образом из района Грозного.

В 1942 г. героическими усилиями Коммунистической партии и рабочего класса потерянные производственные мощности успешно возмещались. Этот гигантский по своему историческому значению и чрезвычайно трудный процесс подъема военной экономики происходил в условиях общего сужения военно-промышленной базы страны. Восточные районы страны стали основными источниками снабжения военной техникой Красной Армии. В четвертом квартале 1942 г. по сравнению с четвертым кварталом 1940 г. производство важнейших видов военной продукции увеличилось на Урале более чем в пять раз, в районах Западной Сибири — в 28 раз, в районах Среднего Поволжья — в десять раз{16}.

В развитии военной промышленности и снабжении Красной Армии оружием и военной техникой Урал приобрел особенно важное значение. Там возникли новые отрасли машиностроения — танкостроение, автомобилестроение, производство шарикоподшипников, электротехники и др. Уральская промышленность давала 60% средних и 100% тяжелых танков, свыше 50% боеприпасов, значительную часть авиационной и артиллерийской продукции. Уральская металлургия в период войны стала основной базой качественных и высококачественных сталей для всех отраслей машиностроения.

Такие же процессы совершались и в других восточных районах страны. В Западной Сибири в крупных масштабах развивалось машиностроение, специализировавшееся на производстве самолетов, танков и других видов вооружения и боевой техники. Здесь же развивалась цветная металлургия, возрастало производство цинка, организовано было производство алюминия и олова. В Средней Азии и Казахстане создавалась черная и усиленно развивалась цветная металлургия, дальнейший рост происходил в производстве молибдена и других отраслях промышленности.

Готовя победу над фашистскими агрессорами, советские люди упорно трудились. К середине 1942 г. советская военная промышленность не только восстановила потерянные мощности, но и значительно их превысила. К этому времени в восточных районах СССР действовало 1200 эвакуированных предприятий, в том числе 245 предприятий машиностроения, 54 — черной и цветной металлургии. Введено было в строй 840 новых заводов{17}. Однако объем производства и его качественные показатели все еще не полностью отвечали требованиям борьбы с таким сильным противником, как гитлеровская Германия. Красная Армия продолжала испытывать недостаток в боевой технике, особенно в танках и самолетах. Необходимо было непрерывно наращивать темпы военного производства, а главное — создавать и ускоренно развивать массовое поточное производство современных типов самолетов и танков, резко повысить производство орудий, минометов, противотанковых ружей, гранат, боеприпасов. В этом направлении проводилась огромная работа, которая давала положительные результаты.

Быстрые темпы развития военной экономики в восточных районах СССР очень остро поставили проблему увеличения базы электроснабжения, явно не соответствующей возросшим требованиям. Необходимо было ликвидировать диспропорцию между потребностью промышленности и уровнем выработки электроэнергии. Кардинально и быстро решить эту проблему тогда было невозможно. В связи с этим пришлось пойти на ограничение потребления электроэнергии в ряде отраслей народного хозяйства, отдавая преимущество военной промышленности, металлургии и угледобыче.

Вместе с тем проводилась настойчивая работа по наращиванию мощностей электростанций, ее результаты вскоре же стали сказываться ощутимо. Так, в 1942 г. были введены в действие электростанции мощностью 1,1 млн. кВт (в 1940 г. 0,6 млн. кВт). Однако энергетическое хозяйство страны в 1942 г. в целом находилось в тяжелом положении.

В трудных условиях решалась и задача обеспечения страны топливом. Перемещение промышленности и транспорта на восток, захват врагом важных угольных бассейнов страны (Подмосковного, а главное — Донецкого), боевые действия на Северном Кавказе, вызвавшие временное прекращение нефтедобычи в районах Майкопа и Грозного,— все это создало напряженное положение с топливом. Снова, как в годы гражданской войны, хотя и в существенно отличных условиях, проблема топлива стала для государства одной из наиболее острых и трудных.

Советское правительство вынуждено было установить жесткий режим расходования топлива. Потребление угля в первую очередь шло на удовлетворение нужд железнодорожного транспорта и электростанций. Значительно увеличилась также доля потребления угля предприятиями военного машиностроения.

В борьбе за подъем добычи угля немалую роль сыграло то обстоятельство, что в ряды рабочих угольной промышленности восточных районов влились шахтеры Донбасса, обладавшие богатым опытом и передовыми методами труда. То же происходило и в других отраслях промышленности. Сотни тысяч рабочих, эвакуированных из старых промышленных центров — Москвы, Ленинграда, Украины — в глубинные районы, пополняли здесь кадры рабочих, передавали им свой опыт.

К концу 1942 г. значительно возросла добыча нефти в районах Башкирии, Ухты, на Северном Сахалине. Несмотря на серьезные трудности, тормозившие добычу угля и нефти, военная промышленность, электростанции и транспорт в основном обеспечивались топливом.

В условиях войны огромное значение приобретала борьба за металл;

его потребление для нужд военного производства постоянно возрастало. Так, в 1942 г. только для производства боеприпасов было израсходовано черных металлов 1838 тыс. т, тогда как в 1940 г. на эти цели было затрачено 830 тыс. т{18}

Наращивание мощностей в черной металлургии и перераспределение металла в интересах военного производства осуществлялись в обстановке, когда огромные мощности черной металлургии выпали из баланса военного хозяйства в связи с оккупацией фашистами Запорожья и Донбасса.

Серьезно препятствовало увеличению выплавки металла также то обстоятельство, что до войны металлургические заводы восточных районов выпускали преимущественно рядовой металл. Между тем для обеспечения производства важнейших видов военной техники потребовалось значительное увеличение производства высококачественных сталей и выпуск качественного проката черных металлов для броневого листа и других целей. Назрела необходимость изменить специализацию металлургии восточных районов. Эта задача была выполнена в весьма сжатые сроки. Уже в январе 1942 г. производство броневой стали только на Урале равнялось примерно половине годового производства всех металлургических заводов страны в довоенный период{19}.

Решалась и проблема проката. В 1942 г. только в восточных районах СССР качественного проката было выпущено на 6% больше, чем в 1940 г. производилось на всей территории страны, включая южный металлургический район. В 1942 г. производство снарядной заготовки и бронелиста в восточных районах страны увеличилось по сравнению с 1940 г. в 1,8 раза. И если за этот же период доля рядового проката резко сократилась, то доля качественного проката во всем производстве проката выросла в 2,6 раза. В 1942 г. непосредственно на военное производство, не считая других производственных целей, направлялось около 70% всего проката черных металлов{20}.

В суровый 1942 г., когда борьба за увеличение выпуска вооружения и боеприпасов в значительной мере осложнялась трудностями снабжения военной промышленности металлом, советская молодежь, организуемая и вдохновляемая комсомольцами, собрала 1600 тыс. т металлолома. Из этого материала можно было изготовить 10 тыс. тяжелых танков, 50 тыс. орудий среднего калибра, 5 млн. 76-мм снарядов, 1 млн. крупных мин, 200 тыс. фугасных бомб{21}.

В творческом сотрудничестве ученых, инженерно-технических работников и рабочих-новаторов решались сложные технические проблемы, связанные с производством высококачественных сталей для авиации, артиллерии, танкостроения и других отраслей военного производства. Освоен был новый способ выплавки броневой и других марок высококачественной стали в крупных мартеновских печах (взамен электропечей или печей небольшой емкости).

Возрастающие потребности военного производства требовали решительной экономии металла и замены дефицитных видов проката черных и цветных металлов менее дефицитными. Применявшиеся при производстве артиллерийских систем высоколегированная никелевая и молибденовая стали заменялись сталями-заменителями, не содержащими никеля и молибдена или содержащими их в значительно меньшем количестве. Это давало большую экономию дефицитных никеля и ферромолибдена.

Развитие средств вооруженной борьбы вызвало к жизни радиолокацию и реактивную технику. Задача подъема военной экономики решалась усилиями миллионов советских людей, преодолевавших на этом пути под руководством партии огромные трудности. Продолжающаяся мобилизация значительной части мужского населения в армию и на флот, а также потеря новых обширных районов советской территории в результате наступления немецко-фашистских войск на сталинградском и кавказском направлениях{22} привели к дальнейшему уменьшению численности рабочих и служащих".

В начале 1942 г. только для восстановления и пуска на полную мощность эвакуированных предприятий недоставало 500 тыс. рабочих

Суровые условия военного времени требовали максимального вовлечения советских людей непосредственно в военное производство. Важным дополнительным источником рабочей силы для народного хозяйства являлась мобилизация населения, не занятого общественным трудом в городе и деревне. Президиум Верховного Совета СССР 13 февраля 1942 г. принял указ «О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве»{23}. Мобилизации подлежало трудоспособное городское население из числа не работающих в государственных учреждениях и предприятиях. мужчины в возрасте от 16 до 55 лет, женщины — от 16 до 40 лет. Мобилизованные привлекались по месту жительства для работы на производстве и строительстве, в первую очередь в авиационной и танковой промышленности, промышленности вооружения и боеприпасов в металлургической, химической и топливной промышленности.

В 1942 г. Комитет по учету и распределению рабочей силы и его местные органы привлекли для работы в промышленности, строительстве и на транспорте 565,9 тыс. человек трудоспособного городского и 168 тыс. сельского населения, всего 733,9 тыс.{24}

Если численность рабочих и служащих в целом по стране сократилась, то в восточных районах СССР наблюдался рост числа рабочих и служащих{25}, что было результатом изменений в размещении производительных сил. Решение проблемы обеспечения промышленности постоянными кадрами потребовало резкого увеличения занятости в производстве женщин и подростков.

Число женщин, занятых в промышленности, все время возрастало. Так, например, в сентябре 1942 г. на предприятиях авиационной промышленности женщины по отношению к общему числу рабочих составляли 36%, а в декабре — 40,5%. На 1 марта 1942 г. в шахтах работало 26,8% женщин, а к концу года—35,5%. Наибольшее число женщин — 59% — работало на предприятиях электропромышленности{26}.

Приход на производство многочисленных пополнений рабочего класса, в том числе женщин и подростков, выдвинул проблему большой государственной важности — в кратчайшие сроки обеспечить техническое обучение новых рабочих, их производственное воспитание и закалку. Вопросам обучения и воспитания рабочих кадров большое внимание уделяли местные партийные организации. В условиях военного времени основной упор был сделан на краткосрочную подготовку производственных кадров через стахановские школы, различные курсы и главным образом путем прикрепления новых рабочих к опытным, квалифицированным работникам. В 1942 г. на Магнитогорском металлургическом комбинате, например, было обучено 14 548 человек, на Кузнецком металлургическом комбинате — 9160. Всего на предприятиях черной металлургии в 1942 г. было обучено 136 015 человек{27}. В угольной промышленности в первом квартале того же года горняцким профессиям было обучено 8339 человек, во втором — 27 106, в третьем — 33 377, в четвертом—35 781 человек{28}. В целом по стране в промышленности за 1942 г. обучено на производстве почти 1260 тыс. человек и повышена квалификация свыше 2512 тыс. человек{29}.

Важным источником обеспечения промышленности и транспорта квалифицированными рабочими являлась система государственных трудовых резервов. В 1942 г. через школы фабрично-заводского обучения, ремесленные и железнодорожные училища было подготовлено 569 тыс. человек{30}. Учащиеся трудовых резервов, проходя обучение в сокращенные сроки, оказывали вместе с тем существенную помощь фронту, работая в мастерских училищ и школ ФЗО или в цехах предприятий.

Несмотря на трудные условия военного времени и приход на производство новых, малоподготовленных кадров, дисциплина и производительность труда продолжали возрастать. В 1942 г. производительность труда в целом по промышленности увеличилась по сравнению с 1941 г. на 19%{31}, в авиационной промышленности—более чем на 30, в промышленности вооружения—на 15, в тяжелом машиностроении—на 11, в танковой промышленности—на 38, в черной металлургии—на 11%{32}. Вместе с тем в угольной{33} и нефтяной промышленности, а также текстильной, легкой, пищевой и на лесозаготовках в 1942 г. по сравнению с довоенным временем наблюдалось снижение производительности труда, что обусловливалось рядом причин. В текстильной, легкой и пищевой промышленности это было вызвано главным образом перебоями в снабжении электроэнергией, топливом и сырьем. Снижение выработки в угольной, горнорудной, нефтяной промышленности и на лесозаготовках объяснялось в первую очередь приходом новых рабочих, менее приспособленных к физической работе в отраслях тяжелой промышленности.

Рост производительности труда осуществлялся путем рационализации производства, улучшения организации труда, а также увеличения рабочего времени. Важное значение для роста производительности труда имела подготовка новых квалифицированных рабочих кадров. В борьбе за увеличение производства танков, самолетов, моторов, оружия и боеприпасов особенно большое значение имело внедрение поточного метода производства. Организация труда по этому методу проводилась еще до войны на автомобильных и тракторных заводах страны. Гораздо более широкое внедрение его на промышленных предприятиях в годы войны позволяло при значительном сокращении числа рабочих создавать непрерывность производственного процесса и обеспечивать ритмичную работу по графику, повышать производительность труда, уменьшать брак и снижать себестоимость продукции.

В угольной и нефтяной промышленности, в черной и цветной металлургии, а также в отраслях военной промышленности был установлен более высокий уровень заработной платы. Так, в августе 1942 г. СНК СССР значительно повысил заработную плату металлургам, в том числе рабочим, занятым в доменных, сталеплавильных, прокатных и агломерационных цехах Наркомчермета.

* * *

Обеспечение нужд фронта, выполнение огромных по своему объему и сложных по реализации работ достигалось прежде всего самоотверженным, творческим трудом рабочего класса и инженерно-технической интеллигенции. Патриотизм рабочего класса уже в первые месяцы войны породил такие формы высокопроизводительного труда, как фронтовые бригады, многостаночничество, совмещение профессий, и, продолжая охватывать все более широкие слои работников промышленности, приносил плодотворные результаты.

Движение тысячников — рабочих, систематически выполнявших по 10 и более норм, а также двухсотников, трехсотников и пятисотников имело многих последователей, распространялось на различные отрасли промышленности. На военных и других заводах, в шахтах и рудниках, на новостройках — всюду передовые рабочие, увлекая за собой массы, перекрывали довоенные производственные нормы, умело используя современную технику и совершенствуя технологию производства.

Ярким проявлением творческой инициативы народных масс, вдохновляемых ленинскими идеями, явилось Всесоюзное социалистическое соревнование работников промышленности.

Партия уделяла особое внимание массовости социалистического соревнования, вовлечению в него всех рабочих и служащих, инженеров и техников. В этих целях местные партийные органы, а под их руководством Советы, профсоюзы и комсомол усилили политическую работу на предприятиях и в учреждениях.

Всесоюзное социалистическое соревнование, развернувшееся в 1942 г., явилось серьезным фактором в борьбе за повышение производительности труда и экономию материальных ресурсов. Неустанно и энергично велась борьба за экономию металла, инструмента, топлива и электроэнергии, за внедрение рационализаторских предложений рабочих и инженерно-технического персонала, что позволяло внедрять хозрасчет и снижать себестоимость продукции.

Партийная и советская печать широко освещала ход Всесоюзного социалистического соревнования, обобщала и популяризировала передовой опыт, критиковала недостатки в работе предприятий, учреждений, колхозов.

Советское Информбюро в своих оперативных сводках, освещая положение на фронтах, сообщая о боевых подвигах советских воинов на полях сражений, вместе с тем пропагандировало трудовой героизм рабочих и колхозников. Этим подчеркивалось, что судьбы Родины решаются борьбой советского народа как на фронте, так и в тылу. Это доводилось до сознания каждого советского человека.

Всесоюзное социалистическое соревнование сыграло огромную роль в коренном улучшении работы предприятий, обслуживающих фронт, а также в повышении общего уровня работы промышленности.

Рост военного производства виден из следующих данных:

СССР стал выпускать больше важнейших видов вооружения, чем Германия{34}. Превосходство гитлеровской Германии в военной технике в основном было ликвидировано. Эта крупнейшая военно-экономическая победа советского тыла, достигнутая рабочим классом в тяжелый 1942 г., была одной из важнейших предпосылок, обеспечивших Красной Армии возможность перехода в контрнаступление под Сталинградом.

Решение основных задач, стоявших перед тылом и фронтом, во многом зависело от бесперебойной работы транспорта. Советские железнодорожники, речники и моряки торгового флота самоотверженно выполняли свой долг перед Родиной. Многим из них приходилось работать в условиях прифронтовой полосы. В ходе войны на транспорт пришли сотни тысяч новых работников. Особенно большие изменения в этом отношении произошли на железнодорожном транспорте. Так, коллективы Горьковской, Ленинской, Рязано-Уральской и Северной железных дорог в 1942 г. пополнились на 35—40% за счет новых кадров. Их подготовка проводилась под руководством опытных производственников и инженерно-технического персонала путем индивидуальных и групповых форм обучения. В 1942 г. таким способом было подготовлено 814 тыс. человек при плане в 542 700 человек. Система трудовых резервов в 1941—1942 гг. подготовила для железных дорог около 116 тыс. подростков{35}. Возникшее в начале войны лунинское движение продолжало развиваться. Активно внедряли передовые методы труда на транспорте работники службы движения, путейцы, связисты и другие железнодорожники.

Борьба за экономию топлива на транспорте, как и в промышленности, имела огромное значение. На многих линиях паровозы отапливались дровами и торфом. Вместо высококачественного угля в паровозных топках сжигался малокалорийный уголь. В 1942 г. восстановленный Подмосковный бассейн поставил транспорту угля в 13,7 раза больше, чем в 1940 г.{36} Потребовались большие усилия паровозных бригад московских, тульских, калининских и других депо, чтобы освоить использование низкосортного угля.

Осенью 1942 г. наступил решающий этап подготовки коренного перелома в развитии событий на фронте. Железнодорожный транспорт должен был обеспечить возросший объем перевозок. Добиваясь увеличения пропускной способности важнейших железнодорожных узлов и перегонов, работники транспорта боролись за повышение дисциплины и организованности. Проводились воскресники, месячники и фронтовые декады. 1942 год был наиболее трудным для транспорта за весь период воины. Однако, несмотря на исключительно неблагоприятные условия, советские железнодорожники обеспечили необходимый объем военных перевозок для фронта и удовлетворили важнейшие нужды народного хозяйства.

Положение на фронте и дальнейший ход войны в огромной степени зависели также от состояния сельского хозяйства.

Войска вермахта, как уже упоминалось, оккупировали важные в экономическом отношении районы СССР, в том числе богатейшие сельскохозяйственные регионы. Осенью 1942 г. продовольственная проблема приобрела наибольшую остроту за все военные годы. Война породила многие трудности для сельского хозяйства. Число машинно-тракторных станций уменьшилось с 7069 в 1940 г. до 4441 в 1942 г. (почти на 40%){37}. Оставшаяся на занятой противником территории сельскохозяйственная техника в основном была выведена из строя. Из МТС и колхозов тыловых районов большое число автомашин и тракторов было мобилизовано для нужд Красной Армии. В то же время в связи с переключением промышленности на военное производство был прекращен выпуск тракторов и сельскохозяйственных машин. В первый период войны МТС почти совершенно не получали от государства новой техники. Все это привело к ослаблению технической базы сельского хозяйства. Уменьшилась и в дальнейшем ходе войны продолжала сокращаться численность рабочей силы в колхозах, совхозах и МТС как результат призыва в Красную Армию и Военно-Морской Флот большой массы сельских тружеников.

Советская социалистическая деревня в очень тяжелых и сложных условиях обеспечивала фронт и тыл продовольствием, а промышленность сырьем. То была суровая проверка прочности колхозного строя, происходившая в наиболее трудный период существования Советского государства. И эта проверка была выдержана. Конечно, многим при этом приходилось жертвовать и от многого отказываться. Заготовки хлеба в 1942 г. значительно уменьшились, а государственные запасы сильно истощились. В силу этого и расход зерна в 1942 г. по сравнению с довоенным 1940 г. сократился более чем вдвое. В стране был установлен строжайший учет хлебных и других продовольственных и фуражных ресурсов и суровый неукоснительный контроль за их распределением с преимущественным удовлетворением нужд армии.

В борьбе за укрепление сельского хозяйства в обстановке серьезных трудностей на фронте большую роль играли возрожденные в начале войны при МТС и совхозах политотделы, которые своей политической и организаторской деятельностью способствовали мобилизации тружеников села на выполнение задач военного времени.

На передовые позиции сельскохозяйственного производства выдвигались женщины. Их удельный вес в производстве существенно возрастал, в том числе и среди руководящих колхозных кадров, и кадров механизаторов.

Большую роль в социалистическом земледелии продолжала играть молодежь. Сельские комсомольцы выступали инициаторами различных патриотических движений, направленных на укрепление сельского хозяйства в условиях войны.

Помощь колхозной деревне оказывал город. В напряженный период уборки урожая 1942 г. на сельскохозяйственные работы направлено было свыше 3 млн. городских жителей, мобилизованных совнаркомами союзных и автономных республик, краевыми и областными исполкомами. Город посылал в колхозы, МТС и совхозы автомашины, кадры механизаторов, ремонтные бригады. На многих заводах было организовано производство запасных частей для тракторов, комбайнов и т. п.

Помощь рабочего класса колхозной деревне, оказываемая в период жестоких испытаний, имела не только народнохозяйственное, но и политическое значение. Вместе с тем она не могла, конечно, устранить те колоссальные трудности, которые приходилось тогда преодолевать колхозной деревне.

Особенно сложно обстояло дело в сельском хозяйстве с животноводством. Сокращение поголовья скота в результате временной потери оккупированных врагом районов СССР и затруднений с фуражным зерном и другими кормами привело к тому, что в 1942 г. продолжалось уменьшение поголовья лошадей, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней.

Советское государство удовлетворяло самые неотложные нужды фронта и тыла. Даже в 1942 г., когда положение с продовольствием и другими предметами первой необходимости было особенно тяжелым, армия не испытывала в этом отношении особых трудностей. Войска, находившиеся на фронте, снабжались по повышенным нормам. Вместе с тем в стране не было таких ресурсов, которые позволяли бы достаточно полно обеспечивать потребности гражданского населения. Только при социалистической системе хозяйства оказалось возможным разрешить и эту проблему в исключительных условиях 1942 г.

Государственное нормированное снабжение играло решающую роль в обеспечении населения городов и рабочих поселков продовольствием и промтоварами.

Рабочие, служащие и инженерно-технические работники ведущих отраслей народного хозяйства находились в относительно лучших условиях снабжения продуктами питания и другими предметами первой необходимости. На предприятиях и транспорте создавались отделы рабочего снабжения — орсы. Орсам ведущих отраслей промышленности государственные фонды продуктов питания и промтоваров предоставлялись в первую очередь. Государство передало орсам значительное число совхозов и подсобных хозяйств, что позволяло им привлекать дополнительную продукцию за счет собственного сельскохозяйственного производства, организации лова рыбы и пр.

Народные массы активно преодолевали трудности войны. При крайне неблагоприятном положении на фронте рабочий класс, колхозное крестьянство и интеллигенция Советского Союза, стоически перенося лишения, решали сложные задачи развития военной экономики. К осени 1'942 г. в стране было создано слаженное военное хозяйство.

Советские люди в это тяжелое время еще теснее сплотились вокруг Коммунистической партии. В 1942 г. в партию было принято около 1368 тыс. человек{38}. Коммунистическая партия и Советское правительство делали все необходимое для усиления мощи Вооруженных Сил СССР. Рост боевого мастерства офицерских кадров и их политической зрелости явился предпосылкой для дальнейшего повышения роли командиров.

Установление единоначалия способствовало укреплению дисциплины и организованности в армии и флоте, общему повышению их боеспособности. Улучшилось управление войсками. Партийно-политическая работа, повседневная деятельность политорганов и армейских партийных организаций все теснее увязывались с решением боевых задач, стоящих перед войсками. Многие политработники были переведены на командные должности. На полях сражений коммунисты и комсомольцы личным примером мужества и стойкости служили опорой командирам при решении боевых задач. Важным показателем огромного влияния партии в Красной Армии являлся продолжающийся рост числа коммунистов. Во втором полугодии 1942 г., когда на сталинградском направлении шли ожесточенные бои, армейские и флотские партийные организации страны приняли в партию 640 238 человек{39}.

Войска Красной Армии и Военно-Морского Флота отличались высоким политико-моральным состоянием, они получили закалку, приобрели опыт в боях. В течение 1942 г. происходила мобилизация в ряды армии и флота граждан 1923—1924 гг. рождения, а также других возрастов. В то же время велась подготовка боевых резервов без отрыва от производства. На предприятиях, в учреждениях, в колхозах и совхозах, в вузах, /техникумах, средних школах, в системе трудовых резервов также проводилась военная подготовка. Военные академии и академические курсы за это же время выпустили свыше 26,5 тыс. специалистов. Возвратились в строй после выздоровления 180 тыс. раненых и больных, были призваны из запаса 42 тыс. офицеров{40}. Все это способствовало созданию в глубоком тылу значительного числа новых частей и соединений, быстрой подготовке их для переброски на фронт.

История показала, однако, что и самые стойкие войска не могут в современной войне достичь победы над мощными силами противника, если они не оснащены современной боевой техникой. К концу первого периода Великой Отечественной войны советский тыл обеспечил необходимые материальные предпосылки для нанесения сокрушительного удара по гитлеровским захватчикам.

Со второй половины 1942 г., когда непрерывно возрастало военное производство, началось быстрое перевооружение Красной Армии первоклассными самолетами, танками, артиллерией, автоматическим стрелковым оружием и минометным вооружением. Героический труд советских людей в тылу страны обеспечил широкую возможность создания крупных танковых и механизированных соединений. В это же время авиационная промышленность в возрастающих размерах выпускала современные типы самолетов: истребители Як-1, Як-7, Як-9, Ла-5; бомбардировщики Пе-2; штурмовики Ил-2. Это позволило развернуть формирование новых авиационных полков и перевооружать действующие авиационные части путем замены самолетов устаревших довоенных конструкций машинами, обладающими высокими боевыми качествами. Совершенствовалась организационная структура путем создания воздушных армий, корпусов и дивизий. Усиление фронтовой авиации и возникновение резервных авиационных корпусов Главного Командования позволяло быстро сосредоточивать крупные авиационные силы на решающих направлениях. В марте 1942 г. дальняя и тяжелая бомбардировочная авиация была преобразована в авиацию дальнего действия (АДД) с непосредственным подчинением ее Ставке ВГК. Командующим АДД был назначен генерал А. Е. Голованов.

Во второй половине 1942 г. выпуск средних танков Т-34 вырос почти в два раза, а легких танков Т-70 — почти в пять раз. Огромное значение имело резкое возрастание мощи советской артиллерии. Промышленность поставляла фронту все более совершенные образцы полевых и зенитных орудий, а также минометы крупного калибра. При отражении танковых атак противника под Сталинградом большую роль сыграли созданные во второй половине 1942 г. истребительно-противотанковые артиллерийские полки, вооруженные мощной противотанковой артиллерией и обладавшие большой подвижностью. Осенью того же года, когда промышленность увеличила выпуск 85-мм зенитных пушек, началось формирование зенитных полков среднего калибра. В течение ноября-декабря 1942 г. было сформировано свыше 100 таких полков. В созданных во второй половине 1942 г. артиллерийских центрах в тылу страны формировались артиллерийские дивизии РГК, зенитно-артиллерийские дивизии, полки реактивной артиллерии М-8 и М-13.

При подготовке наступательных операций фронты сталинградского направления получили 75 артиллерийских и минометных полков. Всего же они имели 250 артиллерийских и минометных полков, 1250 боевых машин и установок реактивной артиллерии, 1100 зенитных орудий{41}.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что к осени 1942 г., несмотря на временную потерю большой территории, Советский Союз создал слаженное военное хозяйство.

К ноябрю 1942 г. на советско-германском фронте сложилось такое общее соотношение сил, при котором противник уже не обладал былым превосходством. Гитлеровцы насчитывали здесь около 6,2 млн. человек, 51 тыс. 680 орудий и минометов{42}, 5080 танков и штурмовых орудий, 3500 боевых самолетов. В то же время Вооруженные Силы СССР имели на фронте до 6,6 млн. человек, 77,8 тыс. орудий и минометов{43}, 7350 танков и самоходных установок, 4544 боевых самолета{44}.

Таким образом, Красная Армия, сражаясь с немецко-фашистскими захватчиками в невыгодных для нее условиях, благодаря непрерывно возраставшей поддержке тыла усилила свою техническую вооруженность и боеспособность в целом. Это важное обстоятельство в сочетании с накопленным боевым опытом и высоким моральным духом советских войск должно было коренным образом изменить и действительно изменило развитие событий на фронте.

В специфических условиях фронта гражданское население Сталинграда и области также активно участвовало в борьбе с врагом. Советские войска не допустили гитлеровцев в южную часть Сталинграда, и передний край проходил здесь в 2—9 км от жилых кварталов. Поэтому в Кировском районе, который был разрушен меньше, чем другие районы города, предприятия и учреждения продолжали обслуживать нужды фронта. Вся деятельность партийных и комсомольских организаций была подчинена одной цели — мобилизации остающегося в районе населения на помощь защитникам города.

Коллектив Сталинградской электростанции продолжал выполнять свой долг. Противник неоднократно подвергал Сталгрэс бомбардировкам с воздуха, а начиная с 13 октября ежедневно обстреливал ее из артиллерийских орудий и минометов. Здание станции было полуразрушено, но электростанция продолжала давать ток. В первой половине октября коллектив станции вынужден был перейти на ночную работу. Вскоре для ремонта танков срочно потребовался кислород. Возникла необходимость круглосуточной подачи электроэнергии. Увидев, что станция вновь задымила, немцы возобновили ее обстрел. Но вывести из строя Сталгрэс им удалось лишь в начале ноября.

Большую помощь сражавшимся войскам оказывала судоверфь. Под вражеским огнем ее рабочие, инженеры и техники ремонтировали в цехах боевую технику: танки, тракторы-тягачи, автомашины, минометы и др. Особенно большая работа проводилась по ремонту кораблей Волжской военной флотилии. «Некоторые из них приходили на завод настолько поврежденными, что, казалось, их невозможно восстановить. Однако отремонтированные суда скоро вновь уходили в бой. В доки с Волги корабли поднимали с помощью тракторов. Энергетической базы не было, весь ремонт производился вручную, но заказы всегда выполнялись в срок»{45}.

Продолжали свою работу и другие сталинградские предприятия. Мельница пос. Красноармейский за время осады переработала для войск 4200 т муки. Бесперебойно работали хлебозавод № 3 и хлебопекарня. Маслозавод «Основатель» снабжал армию растительным маслом. В промартелях шили обмундирование. Медицинские работники района деятельно участвовали в работе полевых госпиталей 64-й армии и доставке туда раненых. Отрезанный от остальных районов города (после захвата противником Ворошиловского района и выхода к Волге) Кировский район продолжал жить и бороться.

В остальной части Сталинграда, на узкой береговой полосе от городской переправы в Ерманском районе до завода «Баррикады» (33 кв. км из 239 кв. км общей территории этой части города), также все еще оставалось население. И каждый сталинградец, находясь в обстановке тяжелых, непрекращающихся боев, старался чем мог помочь защитникам города.

Генерал-полковник А. И. Родимцев, рассказывая о действиях в Сталинграде 13-й гвардейской стрелковой дивизии, писал: «Нередко можно было наблюдать в окопах и укрепленных домах рядом с воинами людей в гражданской одежде с винтовками в руках или с лопатой. Немалую помощь оказывали нам работники милиции, хорошо знавшие город, расположение улиц и домов. Они были нашими лучшими разведчиками и проводниками во многих операциях»{46}.

Напротив Сталинграда, на островах Сарпинском, Зайцевском, Голодном и др., в октябре было сосредоточено много гражданского населения и раненых воинов, переправленных сюда из города. Эти люди находились в тяжелом положении, и горком ВКП(б) направил специальные бригады для их спасения. Эта задача была решена.

11—12 октября в Кировском районе в здании главной конторы судоверфи состоялся пленум Сталинградского горкома ВКП(б) с участием руководителей предприятий и организаций, а также представителей воинских частей. Через несколько дней газета «Сталинградская правда» сообщила: «На днях в Сталинграде состоялся очередной пленум Сталинградского городского комитета ВКП(б). Пленум рассмотрел следующие вопросы:

1. Текущий момент и задачи городской парторганизации — доклад секретаря горкома ВКП(б) тов. И. А. Пиксина.

2. Оргвопросы.

По всем рассмотренным вопросам пленум принял соответствующие решения»{47}.

С конца октября началось переселение оставшихся в Сталинграде жителей за пределы 25-километровой фронтовой зоны. На основании директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 14 октября по войскам Сталинградского фронта 17 октября был отдан приказ, в котором говорилось: «В двухнедельный срок под ответственность командующих армий выселить в тыл за пределы 25-км прифронтовой полосы от линии фронта все гражданское население»{48}. В первую очередь подлежали выселению жители из г. Сталинграда и с островов Б. Пеньковатый, Спорный, Зайцевский, Голодный, Сарпинский и др. Население перемещалось также из ряда городов и сел: Средняя Ахтуба, Красная Слобода, Красноармейск, Верхне-Погромное, Средне-Погромное, Верхняя Ахтуба, Ударник, Большие Чапурники, Светлый Яр, Райгород, Дубовый Овраг, Бекетовка, Ханата, Зергента — и остальных населенных пунктов прифронтовой полосы. Для общего руководства и контроля за эвакуацией гражданского населения была создана комиссия, возглавлявшаяся председателем Городского комитета обороны А. С. Чуяновым. Областным, партийным и советским организациям было предложено приступить к выполнению приказа, обеспечив планомерную эвакуацию гражданского населения из прифронтовой полосы и сохранность колхозного и государственного имущества{49}. К ноябрю в Сталинграде (главным образом в Кировском районе) находилось лишь небольшое число жителей. Остались люди, непосредственно занятые обслуживанием нужд фронта. Однако и после этого на территории города остались отдельные жители, ютившиеся среди развалин зданий и в вырытых на улицах щелях.

За пределами прифронтовой полосы население Сталинграда продолжало активно помогать защитникам города.

На оккупированной территории

Правящие круги фашистской Германии, развязав агрессивную войну против Советского Союза, вели ее с варварской жестокостью. В соответствии с заранее разработанными планами гитлеровцы стремились не только поработить народы СССР, но и в значительной мере физически их истребить. При этом они рассматривали советских людей как представителей «низшей расы», в отношении которых немецким фашистам как чистокровным представителям «расы господ» все было дозволено — убийства, насилия, попрание международных законов и правил человеческой этики.

Гитлер говорил по этому поводу следующее: «Мы обязаны истреблять население... это входит в нашу миссию охраны германского населения. Нам придется развить технику истребления населения. Если меня спросят, что я подразумеваю под истреблением населения, я отвечу, что я имею в виду уничтожение целых расовых единиц. Именно это я и собираюсь проводить в жизнь — грубо говоря, это моя задача. Природа жестока, следовательно, мы тоже имеем право быть жестокими. Если я посылаю цвет германской нации в пекло войны, без малейшей жалости проливая драгоценную немецкую кровь, то, без сомнения я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы, ведущих паразитический образ жизни»{50}.

Фашистские захватчики, осуществляя продуманную политику гитлеровского правительства и директивы верховного командования, истребляли и грабили население в оккупированных советских районах.

После занятия врагом части г. Сталинграда гитлеровская военная комендатура, разместившаяся в Дзержинском районе в здании 3-го Дома Советов, на площади 8 Марта, стала осуществлять массовое истребление мирного населения. Всех жителей, заподозренных в сопротивлении оккупантам либо просто в сочувствии Красной Армии, тащили в комендатуру, где подвергали пыткам, а затем расстреливали или вешали. «Военная комендатура сеяла смерть повсюду. На улицах ею были развешаны объявления, угрожающие расстрелом за каждый шаг. Например, на Аральской улице висело такое объявление: „Кто здесь пройдет тому смерть{14}; на углу улиц Невской и Медведицкой: „Проход русским запрещен, за нарушение — расстрел"»{51}.

Гитлеровцы уничтожали жителей Сталинграда на каждом шагу о чем свидетельствовали сотни захоронений, обнаруженных вдоль улиц Дзержинского района г. Сталинграда{52} За время оккупации части Сталинградской области немецко-фашистские захватчики совершали расправы над гражданским населением: ими было повешено 108 жителей, расстреляно 1744, совершено насилий и пыток над 1593, уведено в фашистское рабство 64 224 человека{53}.

По мере продвижения немецко-фашистских войск в глубь советской земли у противника образовывался отдаленный тыл на оккупированной территории, где борьбу против мирного гражданского населения вели гитлеровская полиция и СС. Однако рост сопротивления советских людей в тылу врага заставлял фашистское руководство снимать с фронта все большее число войск для действий на «покоренной» территории.

В советских городах и селах, оккупированных гитлеровцами, вывешивались приказы, предусматривающие смертную казнь по самым различным поводам: за выход на улицу после 5 часов вечера, за ночлег посторонних, за несдачу имущества, за отказ от принудительного труда и т. д. После захвата гитлеровцами Феодосии германский комендант, города капитан Эбергард издал приказ, в котором пункт 7 гласил: «Во время тревоги каждый гражданин, появившийся на улице, должен быть расстрелян. Появляющиеся группы граждан должны быть окружены и безжалостно расстреляны. Вожаки и подстрекатели должны быть публично повешены»{54}.

Как ни многочисленны были поводы для расстрела мирных жителей, предусматриваемые приказами и распоряжениями оккупантов, большинство убийств производилось без всяких поводов, преследовалась лишь одна цель — устрашить и уничтожить возможно больше советских людей. Так, захватив Советскую Белоруссию, фашисты за период ее оккупации сожгли, разрушили и разграбили 209 городов и районных центров (из общего числа 270){55}. Вместе с тем гитлеровцы пытались организовать в Белоруссии полицейский корпус и привлечь на свою сторону духовенство. «Игра в „самоуправление", на которое гитлеровцы рассчитывали переложить ответственность за свои злодеяния в оккупированных районах, использование буржуазных националистов, стремление обмануть народ с помощью церкви и религиозных сект — все эти методы нужны были лишь для маскировки подлинных целей, для прикрытия сущности оккупационной политики и режима террора и насилия»{56}.

Попирая международные законы и обычаи, противник истреблял советских военнопленных. В ноте Советского правительства от 25 ноября 1941 г. «О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных» сообщалось о систематических расправах, чинимых германскими властями над пленными солдатами и офицерами Красной Армии{57}.

В дальнейшем гитлеровцы продолжали истреблять и истязать советских военнопленных. Например, в 1942 г. за три с половиной месяца существования лагеря военнопленных на хуторе Вертячем Городищенского района Сталинградской области в нем было уничтожено по меньшей мере 150 военнопленных{58}. Оккупанты организовали густую сеть концентрационных лагерей, которые являлись «фабриками смерти».

Враг разрушал и разорял советские города, села и деревни во всех оккупированных им районах СССР. На территории Украины и Белоруссии, в Московской, Ленинградской, Тульской и других областях страны фашисты уничтожали дома, школы, больницы, музеи, театры, клубы, разные общественные здания и другие строения. Все это делалось по прямому приказу верховного командования. Приказы об уничтожении населенных пунктов отдавались и непосредственно проводниками этой политики{59}.

Господство противника в захваченных им районах основывалось на военной силе вермахта и многочисленных карательных органах — гестапо, жандармерии, полиции и пр. В директиве Гитлера от 18 августа 1942 г. о подавлении партизанского движения в зоне военных действий говорилось, что только «теснейшее взаимодействие между высшими командирами войск СС и полиции и командующими видами вооруженных сил является залогом успеха»{60}.

В распоряжении фашистской оккупационной администрации находились бургомистры, старшины и старосты, вербовавшиеся из националистов, уголовников и других деклассированных элементов.

Осуществляя политику жесточайшего террора по отношению к местному населению, враг пытался устрашить его и сделать неспособным к сопротивлению, внушая мысль о необратимости завоеваний Германии и ее непобедимости. Наряду с методами физического подавления противник стремился и духовно разоружить советских людей, проводя нацистскую агитацию и пропаганду, уничтожая культурные ценности, оскорбляя национальные чувства и человеческое достоинство русских, украинцев, белорусов и представителей других национальностей.

В целях экономического ограбления оккупированных территорий предусматривался вывоз в Германию всего сырья, всех обнаруженных товарных фондов и изъятие личного имущества гражданского населения.

Секретные «директивы» фашистского правительства предусматривали организацию добычи угля в Донбассе, налаживание производства на предприятиях в оккупированных районах, эксплуатацию железных дорог.

Гитлеровцы делали ставку на создание капиталистических промышленных предприятий, превращая их в собственность германских монополий, а в Прибалтике, на Западной Украине и в Западной Белоруссии часть предприятий была возвращена их старым владельцам. Ценнейшее оборудование и сырье фашистские захватчики вывозили в Германию. В то же время они старались использовать сохранившиеся промышленные предприятия для текущих нужд вермахта.

Фашистский план всеобщего ограбления Советской страны проводился гитлеровцами в жизнь настойчиво и жестоко. Однако вопреки воле его вдохновителей и исполнителей расчеты врага во многом терпели неудачу. Удовлетворение потребностей германской армии и тыла в продовольствии, сырье и промышленных товарах за счет советских ресурсов оказалось делом совсем не простым, так как население оккупированных районов саботировало распоряжения немецко-фашистских властей и в различных формах сопротивлялось их осуществлению.

Более «легким» для оккупантов оказалось ограбление личного имущества гражданского населения. Немецко-фашистское военное командование уделяло и этому источнику немалое внимание.

Возведение грабежа и насилий в ранг государственной политики являлось главным мотивом всех приказов по фашистской армии в отношении местного населения.

На оккупированной территории фашисты широко применяли принудительный труд и осуществляли насильственную депортацию в Германию миллионов мирных жителей, которые зачислялись при этом в разряд «военнопленных».

Оккупанты применяли жестокие репрессии по отношению к тем, кто уклонялся от принудительных работ или имел недостаточную, с точки зрения гитлеровских властей, производительность труда.

Несмотря на террор захватчиков, советские люди на оккупированной врагом территории всячески саботировали использование фашистами промышленных предприятий, и подавляющее большинство этих предприятий бездействовало. В захваченной советскими войсками в начале марта 1942 г. фашистской секретной инструкции «Об актуальных задачах в восточных областях» предлагалось ускорить насильственную отправку в Германию советских рабочих: «Только отправка в Германию нескольких миллионов отборных русских рабочих за счет неисчерпаемых резервов работоспособных, здоровых и крепких людей в оккупированных восточных областях... сможет разрешить неотложную проблему выравнивания неслыханной потребности в рабочей силе и покрыть тем самым катастрофический недостаток рабочих рук в Германии»{61}.

Гитлеровцы угнали на каторжные работы в Германию свыше 100 тыс. гражданского населения из Киева, до 110 тыс.— из Харькова, около 30 тыс.— из Ростова-на-Дону, свыше 20 тыс.— из Кривого Рога, около 5 тыс.— из Вязьмы и т. д. Всего за 1942 г. из оккупированных врагом областей СССР было отправлено в Германию около 2 млн. советских людей{62}{63}.

Для того чтобы выполнить «разверстку» по поставке советских людей в Германию, гитлеровские военные власти снаряжали карательные экспедиции, которые для устрашения неповинующихся сжигали населенные пункты и учиняли массовые расстрелы.

Угоняемые на рабский труд люди, в том числе женщины и дети, содержались в сборных и транзитных лагерях и транспортировались в Германию в таких условиях, что многие из них погибали еще до прибытия в германский тыл. Доставленные в Германию, они использовались в военной промышленности и на транспорте, а часть направлялась для работы в сельском хозяйстве или в качестве домашней прислуги. Наряду с советскими гражданами, угнанными в Германию, подобной участи подвергались сотни тысяч мирных жителей из оккупированных гитлеровцами стран Европы, силой и обманом загнанных в немецко-фашистское рабство.

В сельских местностях гитлеровцы фактически ликвидировали колхозы и создавали «общинные хозяйства» с крепостническим укладом жизни. Весь урожай подлежал сдаче оккупационным властям. Совхозы и МТС превращались в «государственные хозяйства», передававшиеся в распоряжение «Сельскохозяйственному отделу германского управления». В изданной верховным германским командованием «Памятке для ведения хозяйства в завоеванных восточных районах» говорилось: «Завоеванные восточные области являются германской хозяйственной территорией. Земля, весь живой и мертвый инвентарь... являются собственностью германского государства».

В западных районах Украины и Белоруссии, а также в Литве, Латвии и Эстонии земля сразу же стала передаваться немецким колонистам и возвращавшимся бывшим помещикам и кулакам. С весны 1942 г. помещичьи хозяйства стали насаждаться и в других оккупированных врагом районах. В Литве, например, им было передано почти 5 тыс. лучших хозяйств с площадью более 200 тыс. гектаров земли.

Внедрение помещичьих и кулацких владений и установление для советских крестьян принудительного труда являлось выражением официальной программы фашистских оккупантов. К достижению этой цели были направлены многочисленные приказы и инструкции военных и гражданских властей противника, распространяемые ими печатные листовки и обращения, а также изданный в конце февраля 1942 г. гитлеровским правителем оккупированных советских областей Альфредом Розенбергом «Земельный закон»,

Учиняя свирепые расправы над мирным населением и насаждая крепостнический режим в оккупированных областях, гитлеровские военные власти во всех этих преступных делах взаимодействовали с гражданскими и полицейскими органами фашистского государства. Гитлеровские «хозяйственные команды», «военные агрономы», «сельскохозяйственные офицеры», «управляющие», «коменданты», «старосты» и «бургомистры» пользовались неограниченными правами в применении самых жестоких мер физического принуждения населения к крепостному труду.

Фашистский «новый» порядок обрекал миллионы людей на физическое истребление, порабощение и бесчеловечную эксплуатацию, он уничтожал государственную независимость народов и разрушал их национальное богатство.

Советские люди, находившиеся на захваченной врагом территории, не хотели мириться с фашистским рабством. И многие из них не только с надеждой ожидали прихода Красной Армии, но и находили в себе силы, чтобы в жесточайших условиях гитлеровского господства вести борьбу против оккупантов.

* * *

В тылу немецко-фашистских войск росло народное сопротивление агрессорам. Формы его были различны. Развивалось партизанское движение, деятельность подпольных организаций и групп. Массовый характер приобретало участие населения в срыве политических и экономических мероприятий фашистских захватчиков. Так, выступая против принудительного труда, советские люди уклонялись от регистрации на биржах труда. Массовый характер приобрел уход рабочих и служащих с предприятий, а также прогулы. Угрозы и репрессии фашистских властей не могли остановить этот процесс. Население не хотело работать на оккупантов.

На предприятиях, где гитлеровцам удавалось возобновить производство, патриоты различными способами его дезорганизовывали: выводили из строя станки и оборудование, устраивали аварии, уничтожали сырье и готовую продукцию. Диверсии проводились и на железнодорожных узлах, крупных станциях, в паровозных депо. Диверсии и саботаж как форма народной борьбы против оккупантов находили широкое применение всюду, где фашисты устанавливали свое господство.

В сельских районах на оккупированной территории крестьяне укрывали от гитлеровцев хлеб урожаев прошлых лет или уничтожали его, саботировали выполнение натурпоставок, срывали посевные и уборочные кампании.

Великая Отечественная война 1941—1945 гг. породила грандиозное по своему размаху, организованности и грозному характеру партизанское движение. К осени 1942 г. на оккупированной врагом советской территории действовало 1770 партизанских отрядов и соединений, в которых насчитывалось свыше 125 тыс. человек. «Большинство партизанских отрядов и бригад к этому времени представляли собой слаженные формирования, накопившие опыт боевых действий. В каждом из них имелись крепкие партийные и комсомольские организации. В городах и населенных пунктах активную борьбу с врагом вели мужественные подпольщики»{64}.

В книге подполковника боннского бундесвера Э. Миддельдорфа «Тактика в русской кампании»{65}, опубликованной в Западной Германии, партизанское движение в оккупированных районах СССР трактуется как «следствие ошибок высшего немецкого политического руководства, а также грубых нарушений со стороны немецких органов гражданского управления»{66}. Объяснять партизанское движение отдельными «ошибками» и «нарушениями» агрессоров, не вскрывая их подлой и варварской сути,— значит пытаться в целом оправдать агрессию фашистской Германии против СССР и других миролюбивых народов.

Извращая историю партизанского движения в СССР, реакционные буржуазные авторы не в состоянии, однако, скрыть того неоспоримого положения, что на оккупированной советской территории враг встречал все возрастающий отпор со стороны порабощенного им населения.

Вражеские войска и гитлеровская администрация не чувствовали себя в безопасности на советской земле ни днем, ни ночью. «Никто не может знать,— пишет Э. Миддельдорф,— откуда пришли партизаны и куда они скрылись. Они появляются внезапно, подобно призраку, и поэтому непрерывно держат противника в напряжении. В районе действий партизан военные и гражданские представители оккупирующей страны постоянно находятся под угрозой нападения, в обстановке непрерывно возрастающей нервозности»{67}. Немецкое командование вынуждено было выделять все более крупные силы для борьбы с партизанами. Однако карательные экспедиции и другие способы репрессий, в том числе самые изощренные и жестокие, не могли ликвидировать партизанское движение.

Народное движение в тылу противника росло и ширилось. Его руководителем являлась Коммунистическая партия. По указанию ЦК ВКП(б) и с его помощью за линию фронта направлялись партизанские отряды и группы, организаторы подпольной борьбы. Большое значение имела деятельность Центрального штаба партизанского движения, созданного 30 мая 1942 г., а также республиканских и областных штабов.

В 1942 г., несмотря на ряд провалов, широко развернулась борьба подпольщиков в оккупированных врагом районах Украины, Белоруссии и РСФСР. Подпольщики проводили массовую политическую работу среди населения. Самоотверженно боролись против оккупантов руководимые коммунистами подпольные комсомольские организации.

В оккупированных районах Сталинградской области также велась партизанская борьба. Областной комитет ВКП(б) 28 июля 1942 г. создал оперативную группу для руководства партизанскими отрядами и обязал ее «оказать практическую помощь районным комитетам ВКП(б) по созданию партизанских отрядов»{68}. Партизанские отряды и группы создавались из партийно-советского актива, рабочих, служащих и колхозников. Изыскано было некоторое количество оружия и организованы продовольственные базы для партизан{69}. Бюро Сталинградского обкома ВКП(б) в своем постановлении 19 августа отметило, что «решение обкома от 28 июля о создании боеспособных партизанских отрядов большинством районов задонской части и северной группы выполняется, созданные и обученные отряды Калачевского, Тормосинского и группа Котельниковского районов уже действуют в тылу немецких оккупантов»{70}., В борьбе с немецко-фашистскими захватчиками на территории области участвовали 11 партизанских отрядов и групп, охватывавших 186 человек{71}. Кроме того, на территорию, захваченную противником, штабом фронта забрасывались партизанские группы и одиночки-разведчики. Партизаны проводили диверсионную работу, минировали дороги, нарушали телеграфную и телефонную связь, уничтожали мелкие группы противника и его материальную часть.

Однако партизанская борьба на территории Сталинградской области не получила развития ввиду исключительно сложных и трудных условий. В оккупированных районах области были сконцентрированы огромные силы противника. Все населенные пункты и овраги были насыщены войсками врага. Сама местность — степная, открытая, лишенная естественных укрытий — создавала дополнительные трудности для действий партизан. Партизаны вели успешную борьбу против оккупантов на всем огромном пространстве от карельских лесов и Прибалтики на севере до Молдавии и Крыма на юге. Больше того, партизанское движение летом 1942 г. становится все более массовым.

Возрастало боевое взаимодействие партизан с регулярными частями и соединениями Красной Армии. Одним из важных его видов являлось проведение партизанами по заданию военного командования разведки дислокации вражеских войск, их штабов, установление родов войск и характера вооружения, добыча сведений о расположении аэродромов, складов боеприпасов, горючего, о движении эшелонов с грузами и войсками и т. д. В зонах наиболее массового развития партизанского движения оно оказывало непосредственное воздействие на ход вооруженной борьбы на фронте.

Центральный Комитет ВКП(б), обобщая накопленный партизанами боевой опыт и правильно оценивая огромную силу народного сопротивления в тылу врага, принял постановление о дальнейшем развитии партизанского движения на временно оккупированной немецко-фашистски-ми захватчиками советской территории. В конце августа 1942 г. в Москву прибыли командиры соединений и отрядов орловских, брянских, украинских и белорусских партизан. Среди них были Герои Советского Союза С. А. Ковпак, А. Н. Сабуров, А. Д. Бондаренко, М. И. Дука, М. П. Ромашин, Г. Ф. Покровский, командиры крупных партизанских отрядов и соединений В. И. Кошелев, И. С. Гудзенко, М. Ф. Шмырев и др. На совещании в Кремле 31 августа и 2 сентября с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) обобщался опыт более чем годичного периода партизанского движения, а перед участниками партизанской войны поставлены новые ответственные задачи. На совещании обсуждались вопросы как боевой деятельности партизан, так и проведения ими политической работы среди населения. Деятельность партизан нацеливалась прежде всего на нанесение ударов по растянутым коммуникациям врага, на уничтожение его живой силы и техники. 5 сентября 1942 г. был издан приказ наркома обороны И. В. Сталина «О задачах партизанского движения». В нем была поставлена главная задача — превратить партизанское движение во всенародное.

В конце сентября 1942 г. Государственный Комитет Обороны учредил при Центральном штабе партизанского движения политический отдел, который в контакте с республиканскими и областными комитетами партии возглавил руководство подпольными партийными организациями и агитационно-пропагандистской работой среди населения оккупированных врагом районов. В течение последних месяцев 1942 г. усилилась посылка в тыл противника организационных групп, что способствовало укреплению руководящих партизанских кадров, установлению связи между партизанскими отрядами, их объединению в более крупные формирования и созданию новых партизанских отрядов.

Мероприятия ЦК ВКП(б) и Государственного Комитета Обороны направленные на усиление руководства партизанскими отрядами и соединениями и увеличение помощи в их боевой деятельности в сочетании с возрастанием связей партизан с местным населением, приводят к дальнейшему подъему партизанской борьбы. Партизанское движение охватывает все более широкие народные массы и начинает решать качественно новые боевые задачи. Убедительным свидетельством этого были партизанские рейды по глубоким тылам противника.

Действия рейдирующих партизанских соединений тесно увязывались с операциями Красной Армии. Партизаны наносили свои удары по коммуникациям врага, через которые фашистское командование снабжало свои войска, находившиеся на Волге и на Кавказе. И, что было особенно важно, эти коммуникации нарушались в наиболее критический для противника период борьбы. Партизаны соединений С. А. Ковпака и А. И. Сабурова совершили параллельный рейд из Брянских лесов на Правобережную Украину, нанося противнику большие потери.

Напряженная борьба, происходившая под Сталинградом и на других участках советско-германского фронта, приковывала к себе внимание гитлеровского командования и препятствовала переброске с фронта немецких войск для организации крупных карательных экспедиций против партизан. Во многих районах на оккупированной советской территории партизаны фактически контролировали положение. В Белоруссии партизанские зоны охватывали 63% территории республики.

Всенародная борьба в тылу врага быстро разрасталась. Партизаны отвлекали на себя все больше войск противника, нарушали его коммуникации, истребляли живую силу и технику гитлеровцев, вызывали страх у вражеских солдат и офицеров. Борьба партизан и подпольщиков стала важным фактором стратегического и политического значения, игравшим все возраставшую роль в развитии событий Великой Отечественной войны.