Глава 17-я.

Отчаянное сопротивление

Безнадежное положение Японии

В качестве последнего, отчаянного средства японцы впервые использовали 25 октября 1944 г. «камикадзе», то есть пилотов-смертников или приносящих себя в жертву, которые обрушивались на вражеские корабли со своими самолетами, наполненными взрывчатым веществом. Один конвойный авианосец пошел ко дну, один был поврежден. До конца войны в результате нескольких тысяч атак камикадзе, а в некоторых случаях — планирующих бомб, управляемых находившимися на них людьми, были повреждены сотни кораблей, несколько десятков пошли ко дну. но ни один из них не был крупнее конвойного авианосца. Потери американцев в личном составе были чувствительны, ибо камикадзе часто поражали при падении командирские мостики{111}.

Этот новый способ ведения войны временно причинил американцам большие затруднения, но он приводил к гибели несоразмерно большого числа летчиков, исключал передачу опыта и в конечном счете не мог даже отдалить поражение японцев, не говоря уже о том, чтобы вовсе отвратить его.

Пять дивизий, направленных японцами на Лейте, были уничтожены в упорных боях и в дальнейшем не могли быть использованы для обороны главного острова — Лусона. В середине декабря последовала высадка десанта на расположенный дальше к западу остров Миндоро, на котором условия местности были более благоприятны для устройства аэродромов, чем на Лейте. Небольшая японская боевая группа в составе 1 линкора, 1 крейсера и эсминцев предприняла неудавшуюся атаку предмостного укрепления. Уже на пути в этот район она потеряла авианосец «Унрию», потопленный подводной лодкой. Это явилось последней попыткой флота вмешаться в борьбу за Филиппины. [351]

Незадолго до этого подводная лодка потопила в японских водах только что вошедший в строй авианосец «Синано» (59000 т). Линейный крейсер «Конго»{112} пал жертвой подводной лодки в Формозском проливе. В том же проливе торпеда, выпущенная другой подводной лодкой, оторвала корму у тяжелого крейсера «Миоко». В ноябре 1944 г. самолеты с авианосцев потопили у Лусона крейсера «Кумано» и «Наси».

6 января 1945 г. Макартур высадил два армейских корпуса в заливе Лингайен (северо-западная часть Лусона); вскоре они были усилены, и борьба за Филиппины вступила в конечную фазу. 23 февраля 1945 г. пала Манила, крепость Коррегидор была взята 16 марта.

Все эти события значили меньше, чем тот факт, что коммуникации Японии с южными странами, богатыми сырьем, были теперь прерваны окончательно. Это стало особенно заметно, когда в ночь на 10 января 1945 г. Хэлси со своим флотом авианосцев (всего 99 кораблей) прошел к югу от Формозы в Южно-Китайское море. За одну неделю его самолеты уничтожили суда тоннажем в 234 000 брт, а также крейсер «Каси», при этом настолько успешно прикрывая собственный флот, что ни один самолет противника не смог атаковать его.

В этой операции американцам не удалось обнаружить оставшиеся на юге остатки японского флота. В дальнейшем тяжелый крейсер «Хагуро» погиб в Малаккском проливе во время ночного боя с пятью английскими эсминцами, «Асигара»{113} был потоплен подводной лодкой в Яванском море, а уже поврежденного «Такао» прикончила в Сингапуре маленькая подводная лодка. В июле последние из 18 тяжелых крейсеров — «Тонэ» и «Аоба» — пали жертвами воздушных налетов на своих стоянках во Внутреннем море Японии.

Даже и без полного прекращения подвоза Япония не смогла бы теперь долго продолжать войну, ибо в результате вражеских атак транспортный флот ее сократился настолько, что уже был неспособен обеспечить достаточное снабжение населения и военной промышленности. В начале войны Япония располагала торговым флотом в 6,1 млн. брт, чего было более чем достаточно для удовлетворения нормальных потребностей мирного времени, но недостаточно для ведения войны на обширных пространствах Для первых операций армия получила 2,3 млн. брт, военно-морской флот — 1,3 млн. брт. гражданские власти — 1,9 млн. брт. После окончания [352] наступления только часть реквизированных судов была возвращена владельцам, ибо очень скоро прежние планы были увеличены. Единой организации для управления судоходством так и не было создано.

КАРТИНКА

Падение военного потенциала Японии в результате потерь в тоннаже

Общий тоннаж японского торгового флота

в том числе тоннаж, который мог быть использован для ввоза грузов, необходимых населению и промышленности

в том числе готовый к выходу в море (минимальное количество, необходимое для удовлетворения нужд населения и промышленности — 2-3 млн. брт)

В результате потерь, понесенных у Соломоновых островов, обстановка значительно ухудшилась, тем более что в начале войны не было принято мер к расширению судостроения. Японские верфи, продукция которых в 1937 г. достигла наивысшего уровня в 374000 т. построили в 1941 г. всего 200000 т, а в 1942 г. — 262 000 т{114}. За расширение судостроения принялись только теперь, достигнув того, что в первом полугодии 1944 г. — наиболее производительном за всю войну — было построено почти 880 000 брт. Однако и эта цифра составила всего половину потерь, понесенных за тот [353] же период. Американские подводные лодки все активнее вели войну против судоходства, а атаки самолетов с авианосцев опять-таки приводили к большим потерям. В последней фазе войны к этому прибавились еще мины. В конце 1943 г. имелось в наличии еще 5 млн. брт, в конце 1944 г. — 2,8 млн. брт, к концу войны — около 1.8 млн.. в том числе 1,2 млн. приходилось на долю судов, готовых к выходу в море, из которых около половины находилось в водах метрополии.

Было уничтожено или выведено из строя на все время войны (в млн. брт.): <

Подводными лодками	4,9
Военно-воздушными силами	2,7
Надводными кораблями	0,8
Минами	0,1
Вследствие несчастных случаев в море	0,4

В результате (назовем лишь несколько характерных цифр) ввоз бокситов (сырьё для получения алюминия) упал с 900000 т в 1943 г. до 15 000 т в 1945 г., риса — с 2,6 млн. т в 1942 г. до 0,8 млн. т в 1944 г. Ввоз нефти совершенно прекратился с апреля 1945 г. Вследствие недостатка топлива и потерь,, вызванных военными действиями, улов рыбы снизился с 4,8 до 2,1 млн. т в год.

Японцы заботились об охране своих торговых судов столь же мало, как и о судостроении. Только в 1943 г. был назначен командующий силами охранения и начали формироваться конвои. Однако количества самолетов и кораблей охранения оставалось совершенно недостаточным. Кроме того, командиры японских эсминцев считали, что эти корабли существуют для борьбы против вражеского флота, а не для обслуживания собственного торгового флота. Японские локаторы как надводного, так и подводного действия были не столь хороши, как американские; пользоваться же ими японцы, очевидно, совсем не умели. Весьма удобным оказался магнитный прибор для обнаружения подводных лодок с самолетов. Он обладал значительной сферой действия и на поверхности, и в глубину. Предполагалось, что с конца 1944 г. самолеты, снабженные этим прибором, станут ежедневно облетать весь маршрут из Сингапура в Японию. Это позволило бы обнаруживать и атаковывать обычные подводные лодки с небольшой скоростью хода в погруженном состоянии, а конвоям — обходить их. Однако вследствие высадки [354] на Филиппинах эта мера не была осуществлена. Вообще удивительно, что японцы, судьба которых зависела от моря, своевременно не поняли, насколько они зависимы от собственного транспортного флота и соответствующего флота противника.

Проводившиеся одновременно с действиями против морского транспорта стратегические бомбардировки японской промышленности большей частью являлись лишними, ибо разрушенные ими предприятия все равно не получали больше сырья. Сосредоточение этих бомбардировок на портах и городах принесло бы более крупные успехи. Атомные бомбы, сброшенные летом 1945 г. на Хиросиму и Нагасаки, едва ли имели еще какое-либо военное значение, и сомнительно, чтоб они ускорили принятие политического решения.

Последние десанты

Иводзима. О Японии, какой она была зимой 1944/45 г., можно сказать, что эта страна, уже будучи разбитой, не желала признавать себя таковой. Поэтому американцы продолжали свое наступление; следующим островом, который они заняли, явился Иводзима, в 700 милях к югу от Токио; базировавшиеся на нем истребители причиняли большие затруднения бомбардировщикам, возвращавшимся после налетов нередко уже поврежденными.

Высадка произошла 19 февраля 1945 г. в очень тяжелой обстановке — при сильном волнении, да еще на покрытую глубоким слоем вулканического пепла узкую прибрежную полосу, над которой полностью господствовали сильно укрепленные высоты. Артиллерийская подготовка, произведенная орудиями кораблей, была слишком короткой, а потому две высадившиеся дивизии морской пехоты понесли большие потери. Сопротивление гарнизона, который очень искусно и упорно оборонялся под командованием генерал-лейтенанта Курибаяси, было окончательно сломлено только через месяц; однако еще до этого времени первые бомбардировщики уже приземлились на главном аэродроме. Из 22000 японцев только 200 сдались в плен. Американцы потеряли 21 000 убитыми и ранеными.

Окинава. Следующей и последней крупной операцией явилось занятие Окинавы, к юго-западу от Японии. Этот большой остров площадью в 1600 кв. км должен был послужить одним из исходных пунктов для запланированной на осень 1945 г. и весну 1946 г. высадки большого десанта на Кюсю — самом южном из островов японской метрополии [355] (затем намечалось занять Токио, атаковав его с двух сторон). На острове находилось 120000 солдат под командованием генерала Уцидзима, но они не оказали никакого сопротивления высадке десанта 1 апреля 1945 г., хотя в дальнейшем оборонялись весьма упорно на отлично подготовленных позициях в южной части острова. План состоял в том, чтобы сковать американский флот действиями против этого острова, тем самым предоставив возможность летчикам-смертникам нанести ему смертельный удар. На протяжении нескольких следующих месяцев на противника низринулось 1900 самолетов. 26 американских кораблей было потоплено (ни один из них не был крупнее эсминца), 164 были повреждены (в их числе несколько авианосцев). Способы борьбы с последствиями бомбардировок и с пожарами были теперь настолько усовершенствованы, что старый «Саратога», даже после того как на него шесть раз падали целые самолеты и бомбы, сохранил способность двигаться собственным ходом, а в известной мере — и боеспособность.

Японский военно-морской флот предпринял еще одну попытку вмешаться в ход военных действий. 7 апреля большой линкор «Ямато», легкий крейсер «Яхапи» и 8 эсминцев под командованием вице-адмирала Ито вышли в море, чтобы атаковать американский флот. Вылазка потерпела крах, шрапнель 46-см орудий «Ямато» не могла служить достаточным противодействием бомбам и торпедам почти 400 самолетов с авианосцев. Первым пошел ко дну крейсер, а за ним и линкор, в который попало много бомб и не менее 12 торпед. 4 эсминца вернулись в базу.

Десантная операция на Окинаве явилась крупнейшей в ходе войны на Тихом океане. В боевых действиях участвовало 183000 человек и еще 270000 были высажены для расширения аэродромов и портов. Материальная часть (два миллиона объемных тонн) была частично доставлена из США, от которых остров расположен на расстоянии 5000 миль, а войска — с Эспириту-Санто, Сайпана и Лейте. Для десантов в собственно. Японии намечалось использовать еще более многочисленные армии (13 дивизий первой линии для Кюсю и 25 — для Токио).

Во время боев за Иводзиму и Окинаву флот авианосцев, усиленный боевой группой британских авианосцев, длительное время оставался в море. Быстроходные авианосцы располагали почти 1200 самолетами, которые снова и снова атаковали аэродромы и военные объекты на Формозе и в Японии, уничтожая остатки японского флота. Летом 1945 г. дело [356] дошло до того, что для обстрела промышленных предприятий и портов линкоры безнаказанно приближались к берегу на расстояние всего в несколько тысяч метров. Японский подводный флот также был уничтожен почти полностью. Случайно 29 июля 1945 г. крейсер «Индианаполис», шедший в одиночку к востоку от Филиппин, пал жертвой одиночной же подводной лодки.

За три года американский флот авианосцев превратился в первоклассное орудие войны на море и в воздухе, обладающее такой ударной силой, упорством и выдержкой, какая в начале войны показалась бы совершенно немыслимой. Этот флот принимал в море не только нефть, но и личный состав, самолеты, боеприпасы и материальную часть. Он выдержал два сильных тайфуна; во время первого из них пошли ко дну три эсминца, у которых истощился запас нефти. Самый длительный рейд всего этого флота продолжался 90 дней, а это такое достижение, оценить которое может, вероятно, только специалист; у англичан соответствующая цифра составляла 30 дней. Тактика, примененная японцами в начале войны, обернулась против них же в руках американцев, которые усовершенствовали ее во всеоружии своей техники. Действия авианосцев и десантные операции вписали новую главу в историю войн и привели к полной победе, использовать которую целиком политика, однако, не сумела.

Последние действия германских военно-морских сил

В последний период войны немецкому флоту приходилось в усложнившихся условиях и с большими потерями продолжать выполнение своих задач по охране судоходства вдоль всего побережья, находившегося во владении Германии, — от Голландии до Немецкой бухты, от Зунда и Бельтов вдоль берегов Норвегии и в шхерах — до линии фронта в северной части этой страны. Здесь русские не последовали по суше за немцами, отступившими к Ланг-фьорду, а их военно-морские силы предприняли лишь несколько незначительных попыток помешать эвакуации Петсамо и Кнркенеса морским путем. Дальше к югу иногда имели место набеги англичан. Так, 27 января 1945 г. у Бергена произошел ночной бой между двумя легкими крейсерами, огонь которых управлялся с помощью радара, и тремя эсминцами 4-й флотилии эсминцев, которые могли избегнуть сосредоточенных на них залпов противника только при помощи энергичного маневрирования. [357]

В ночь на 12 ноября 1944 г. один конвой понес тяжелые потери близ Листера в результате нападения крейсеров и эсминцев под командованием адмирала Мак-Грегора, другой конвой сильно пострадал 12 января 1945 г. у Эгерсунда. Самолеты и замаскированные торпедные катера ставили магнитные мины в шхерах — на малых глубинах. Отряды коммандос проникали в порты и пытались уничтожить пароходы с помощью взрывчатых зарядов. Все это вело к потерям и повреждению судов. В целом ущерб, наносимый противником, оказался, однако, меньше ожидавшегося, и важное для Германии судоходство поддерживалось почти до окончания войны без больших потерь. В сфере деятельности «адмирала Западного побережья» (Норвегия), через которую проходила вся вывозимая руда, а также снабжение фронта, с апреля 1940 г. по апрель 1945 г. проследовали в составе конвоев суда общим водоизмещением в 30,5 млн. брт. Адмирал фон Шрадер и его штаб продумали организацию конвоев во всех деталях, благодаря чему потери, понесенные от мин, торпед, надводных кораблей и воздушных налетов, составляли до января 1945 г. только 0,5 процента и лишь после этого возросли до 10 процентов в апреле. Непрерывность судоходства на этом направлении была тем важнее, что сеть железных и грунтовых дорог была недостаточна, а зимой движение на этих дорогах часто прерывалось.

Подводные лодки, снабженные «шнорхелями» и базировавшиеся в Норвегии, до самого конца войны продолжали действовать в водах, омывающих Англию, и у Гибралтара, а несколько крупных лодок также и у побережья Америки. В марте 1944 г. подводные лодки потопили в общей сложности 143 000 брт. В дальнейшем эта цифра снизилась до, менее чем 100000 брт в месяц, в октябре же 1944 г. дошла до минимума — одного судна водоизмещением в 7000 брт. С переходом подводных лодок к действиям близ берегов (осень 1944 г.) потери временно уменьшились до 7 процентов. Командованию подводным флотом было очень трудно составить себе точное представление об обстановке, ибо многие лодки не посылали с пути следования ни одной радиограммы. Поэтому только после войны стало известно, что противник применил новые способы обороны, так что потери возросли в апреле до 54 процентов (29 из 54 лодок). Всего подводный флот потерял 28000 человек при общей численности экипажей лодок, участвовавших в боевых действиях, равной [358] 40000 человек. Несмотря на это, дух подводников не был сломлен до самого конца. Так, «U-312» по собственному почину пыталась в декабре 1944 г. проникнуть в Скапа-Флоу. Течение, которое невозможно было принять в расчет, бросило ее на скалу, где она потеряла руль. Управляясь вместо руля машинами, лодка сумела вернуться в Норвегию.

Две флотилии торпедных катеров, базировавшиеся в Голландии, предпринимали, используя мины и торпеды, набеги на район перед устьем Шельды и восточным побережьем Англии. Они торпедировали несколько пароходов и имели много столкновений с эсминцами, моторными канонерками и самолетами, снабженными радаром, в ходе которых наносили потери противнику и несли их сами. В марте 1945 г., во время своего 142 нападения на противника, погиб командующий 2-й флотилией торпедных катеров капитан 3 ранга Опденгоф — первый представитель личного состава торпедных катеров, награжденный рыцарским крестом.

Из числа малых боевых средств применялись, но с незначительным успехом: «бобры» — совсем маленькие подводные лодки, действовавшие у устья Шельды, и «тюлени» — несколько более крупные лодки, действовавшие как в этом районе, так и у восточного побережья Англии. На таком расстоянии трудности, связанные с погодой, волнением и течениями, были уже слишком велики для подобного вспомогательного оружия.

Конец на Балтике

В последний год войны самые большие задачи выпали на долю военно-морского флота в Балтийском море. Морские операции определялись здесь обстановкой на суше. В отдаленных от берега районах русские продвигались всегда быстрее, чем по побережью, отрезая отдельные участки фронта, которые флоту приходилось затем снабжать, а также и эвакуировать.

Первый удар в районе Балтийского моря, который в январе 1944 г. отодвинул линию немецкого фронта от Ленинграда и Ораниенбаума до Нарвы и озера Пейпус [Чудское], еще не внес серьезных изменений в обстановку на море. И после этого большие минные заграждения могли быть поставлены таким образом, чтобы внутренняя часть Финского залива оставалась отрезанной. Русские вообще не препятствовали установке двойного сетевого заграждения у Ревеля [Таллина]. [359] Вследствие этого до октября их подводные лодки не появлялись в собственно Балтийском море.

На озере Пейпус флотилия в составе самоходных барж и мотоботов поддерживала оборонявшиеся в этом районе незначительные немецкие силы, пока последние не были обойдены с юга.

Весной и летом 1944 г. усилились атаки русской авиации и торпедных катеров, направленные против сторожевиков у минных заграждений. Массированные атаки торпедных катеров порой заканчивались успешно: так были потоплены «М-37»{115} и «Т-31»{116}. Более неприятны были повседневные налеты многочисленных воздушных сил, поскольку, расстреляв боезапас своих зенитных орудий, германские корабли оказывались беззащитными. В Нарвской бухте при этих налетах было потоплено 3 тральщика-искателя и 2 сторожевика, а многие другие были повреждены, так что в июле 1944 г. пришлось снять охрану минных заграждений. Корабль противовоздушной обороны — бывший голландский крейсер «Гелдерланд» (восемь тяжелых зенитных орудий), который в начале июля был переведен в финские шхеры, погиб уже 16 июля 1944 г. (после ряда попаданий) во время налета 130 бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей.

Получив приказ удлинить собственные минные заграждения в Финском заливе, расположение которых было известно не совсем точно, 3-я флотилия миноносцев не по своей вине натолкнулась на эти заграждения и потеряла "Т-22", «Т-30» и «Т-32». То же самое повторилось 12 декабря 1944 г., когда при попытке усилить заграждения в западной части Финского залива эсминцы «Z-35» и "Z-36" натолкнулись на мины и пошли ко дну. Удлинение заграждений, расположенных вдали от берегов, — дело очень рискованное и должно производиться лишь при соблюдении совершенно определенных правил предосторожности.

В августе советские дивизии впервые достигли берега Рижского залива в районе Туккума [Тукумса], но 19 августа были отброшены бронетанковыми войсками, которые удачно поддерживала артиллерия 2-й боевой группы («Принц Ойген», 4 эсминца и 4 миноносца под командованием вице-адмирала Тиле). Сохранился узкий коридор, связывавший этот район с Эстонией, однако железные и грунтовые дороги были [360] совершенно разрушены или повреждены, так что морские пути приобрели повышенное значение.

Однако это понимали еще не везде. 31 августа 1944 г. в журнале боевых действий 9-го дивизиона кораблей охранения, сфера деятельности которого простиралась от Данцигской бухты до Финского залива, было записано: «Недостаток боеприпасов и бензина, который в начале месяца угрожал созданием критического положения на фронте, объясняется не столько недостатком тоннажа, сколько медленным переключением армейских и тыловых инстанций с железнодорожного транспорта на морской».

9-я дивизия кораблей охранения в августе 1944 г. обеспечила проход судов общим водоизмещением в 2,4 млн. брт, в том числе 414 торговых судов и транспортов, без единой потери.

В борьбе, происходившей в финских шхерах{117} при большом наступлении русских на Карельском перешейке в июле и августе 1944 г., приняли снова участие германские миноносцы, подводные лодки и торпедные катера. Они увеличили собой слабые германские военно-морские силы в той мере. в какой это было желательно, однако не нашли стоящих целей.

Когда в середине сентября 1944 г. Финляндия вышла из войны, одно немецкое соединение в составе тральщиков и более мелких кораблей попыталось, следуя приказу Гитлера, отбить у финляндского гарнизона остров Гогланд (в Финском заливе). Однако гарнизон этот стал обороняться и получил такую мощную поддержку со стороны русских самолетов, что немецкое соединение было вынуждено вернуться, ничего не достигнув и потеряв 4 самоходные баржи, тральщик и 4 более мелких корабля. Это предприятие было одним из наиболее ненужных за всю войну, ибо фронт быстро откатывался назад и возможность снабжать маленький остров и наносить оттуда ощутимые удары по русскому судоходству в Финском заливе совершенно исключалась.

При отходе из Финляндии русской авиационной бомбой был потоплен «Т-18»{118}, прикрывавший этот отход. В середине сентября Советы окончательно пробились к Рижскому заливу и отрезали Эстонию, которую пришлось срочно эвакуировать. 22 сентября последние корабли покинули Таллин (Ревель). Поток тяжело нагруженных и плохо охраняемых судов направился на запад, постоянно подвергаясь воздушным налетам. При этом был потоплен всего лишь один пароход. [361]

В октябре русские силы переправились на Балтийские{119} острова и овладели ими, за исключением полуострова Сворбе [Сырве] на южной оконечности Эзеля [Сарема]. Одновременно они вышли к морю между Либавой [Лиепая] и Мемелем [Клайпеда]. Попытка их пробиться к побережью у Либавы была отбита огнем немецких крейсеров и эсминцев. Это дало Курляндской армии достаточно времени, чтобы организовать оборону.

Чтобы обеспечить насколько возможно дольше безопасность района испытаний подводных лодок в Данцигской бухте, эта армия получила приказ удерживать большое предмостное укрепление в Курляндии, вместо того чтобы пробиваться в Восточную Пруссию. Вмешательство Гитлера и ВГКВС в ведение военных действий стало выражаться в ряде едва связанных между собой мероприятий, которые нередко имели мало общего с действительной обстановкой. Плацдарм, обороняемый более чем полумиллионом человек, еще сильнее обременил морской транспорт, что не компенсировалось соответствующими выгодами. Отсутствие находившихся там войск с горечью воспринималось на польском ,и восточнопрусском фронтах, где недоставало людей.

Полуостров Сворбе продержался до 22 ноября благодаря поддержке легких сил флота, находившихся в Рижском заливе, а также 1-й боевой группы, действовавшей с запада. Германские корабли поставили в Рижском заливе многочисленные минные заграждения, над которыми русским пришлось немало потрудиться. Торпедные катера действовали столь успешно, что превосходящие военно-морские силы Советов почти не проявляли активности. Наибольшие неудобства также и здесь создавались систематическими воздушными налетами, борьба с которыми велась слабыми немецкими военно-воздушными силами лишь эпизодически, но когда это происходило — то с успехом.

«Лютцов» и «Щеер» с 3 эсминцами и 4 миноносцами простояли несколько дней к западу от Сворбе и не раз подвергали полуостров сильному артиллерийскому обстрелу. Воздушные налеты русских начались только несколько дней спустя и почти ничего не достигли. Подводные лодки вообще [391] не появлялись. В ночь с 22 на 23 ноября 1944 г. 19 самоходных барж, охраняемых тральщиками, в тяжелых метеорологических условиях эвакуировали с полуострова 4500 человек, некоторое количество орудий и материальной части, причем погибла одна баржа.

Хотя бои за Сворбе предъявили большие требования к кораблям охранения, в ноябре в составе конвоев было проведено 704 судна (1,6 млн. брт), притом почти без потерь. В декабре соответствующие цифры составили 575 и 1,1 млн., причем погиб один траулер. Примечательно, что в последнее полугодие войны ни один эсминец или более крупный военный корабль Советов не вышел в Балтийское море, где почти всегда имелись подходящие объекты в виде тихоходных, плохо охраняемых конвоев. Советы атаковали их только самолетами, подводными лодками и торпедными катерами. При сопоставлении достигнутых результатов с тактическими возможностями первые представляются более чем скромными. Советские военно-воздушные силы достигли больших успехов при двухдневных массированных налетах на Либаву в середине декабря 1944 г. При этом 4 парохода были потоплены и 8 получили повреждения, но зато было сбито около 100 русских самолетов; после этого зенитная артиллерия была усилена, и последующие налеты не дали никаких результатов.

Максимальных результатов добились они незадолго до и в ходе эвакуации Мемеля (27 января 1945 г.), Данцига и Готенгафена [Гдыня] (конец марта 1945 г.), Кенигсберга и Пиллау (начало апреля 1945 г.), Кольберга (середина апреля 1945 г.). В этих случаях скопление судов и начинавшаяся паника облегчали проведение налетов. Тем не менее, в последнее полугодие войны всего около 15 пароходов было потоплено авиацией.

Осенью 1944 г. в боевой готовности находилось приблизительно 20 русских подводных лодок. В октябре они потопили несколько мелких судов у берегов Курляндии и Восточной Пруссии. В 1945 г. в результате их атак погибло за четыре месяца 7 или 8 пароходов и госпитальное судно. Особенную известность получила гибель «Вильгельма Густлова» с 4000 человек, «Гойи» с 7000 человек и госпитального судна [363] «Генерал Штойбен» с 3000 человек. Таковы важнейшие потери при эвакуации по крайней мере 1,5 млн. беженцев (а по некоторым данным, еще большего числа их) и четырех дивизий из Курляндии, в составе которых находился 3-й танковый корпус «СС». Статистика за 1945 год, естественно, весьма неполна. Известно, однако, что за время с 21 марта по 10 апреля удалось доставить на родину 157 000 раненых. Для деятельности соединений кораблей сил охранения показательны суммарные цифры за 1944 год. В этом году, когда к ним предъявлялись особенно большие требования, в составе конвоев было проведено с очень небольшими потерями 3275 судов (8,8 млн. брт). Соединения кораблей охранения выдержали 600 боев с самолетами, имели 50 столкновений с торпедными катерами, потеряв из своего состава 62 единицы, 920 человек убитыми и 1236 ранеными, сбив 223 самолета и потопив несколько торпедных катеров.

Обе боевые группы, которые вмешивались в ход военных действий не только в районе Туккума и Сворбе, но и близ Мемеля, Кранца, Пиллау, в Данцигской бухте и у Кольберга, не потеряли при этом ни одного корабля, но встретили очень сильную оборону. Когда Готенгафен находился уже в руках русских, на рейде «Хела» в «Z-34» попала торпеда, выпущенная торпедным катером, и этот корабль с трудом добрался до Киля. О каких-либо других успехах советских торпедных катеров известно не стало. Зато 3 немецких торпедных катера под командованием капитана 3 ранга Клозе потопили в ночном бою 2 катера из флотилии, в которой их было 9, и доставили в свою базу пленных. Среди последних находился и командир советского отряда.

«Т-3» и «Т-5» погибли у Хелы, подорвавшись на минах, а «Т-34» — в средней части Балтийского моря. «Т-36», который подорвался на мине, был затем потоплен авиационной бомбой, «Т-10», находившийся в доке в Готенгафене, был выведен из строя бомбой{120}. Старый «Шлезвиг-Гольштейн» был 18 декабря 1944 г. потоплен бомбой на мелком месте в Готенгафене, после чего его взорвали, равно как и «Шлезиен», который 4 мая 1945 г. подорвался на мине у [364] Свинемюнде. «Кельн», находившийся на верфи в Вильгельмсгафене, был выведен из строя воздушным налетом 30 марта 1945 г., «Шеер» перевернулся 9 апреля 1945 г. в Киле, когда 30 марта в него попали бомбы. «Лютцов» затонул 3 мая 1945 г. на Свине, где в него попали бомбы самого тяжелого калибра, и был взорван. 9 апреля 1945 г. «Хиппер» получил повреждения при воздушной бомбардировке Киля, на «Эмдене» возник пожар, и оба они были взорваны. В момент окончания войны для действий на море оставались пригодны только «Принц Ойген» и «Нюрнберг», которые поставили в Северном море и Скагерраке ряд минных заграждений, несколько эсминцев и миноносцев и около 400 подводных лодок{121}.

Несмотря на усиление минного наступления англичан, корабли охранения держали открытыми морские пути в Западной и Центральной Балтике, которыми можно было пользоваться до конца. Потери оставались в нормальных пределах, причем части их можно было бы избежать, если бы экипажи всех кораблей держали себя по-военному.

С вторжением врага в Германию освободившийся личный состав флота был сведен в три морские дивизии, части которых выполняли различные боевые задачи. Они сражались мужественно и вследствие недостатка опыта борьбы в полевых условиях понесли тяжелые потери. При этом погиб вице-адмирал Шойерлен — командир 2-й дивизии.

В целом следует отметить, что без поддержания последними остатками германского флота господства на Балтийском море население и армия понесли бы неизмеримо большие потери. Катастрофы с «Гойя», «Густловым» и «Штойбеном» остались единичными случаями; более 99 процентов эвакуированных были снова доставлены на сушу невредимыми. Еще в самые последние дни, которые гросс-адмирал Дениц спас для Востока в ходе переговоров о капитуляции, боевые корабли различных классов доставили на Запад многие тысячи людей, эвакуированных из Курляндии и с Хелы.

В противоположность японскому флоту, который под натиском врага оказался в конце войны обреченным на бездействие и был вынужден дать разбить себя в гаванях, германский военно-морской флот сумел на последнем этапе борьбы успешно вмешаться в ход военных действий на Балтийском [365] театре и частью замедлить падение плацдармов, частью вовсе предотвратить его. После неудовлетворительного периода отсутствия успехов и неудач в полярных морях флот еще раз показал, чего может достигнуть небольшое, но хорошо управляемое и более или менее обученное соединение, действуя в самых тяжелых условиях, без авиации, в узком морском пространстве, против сильного, но непривычного к морю противника.

Что касается действий военно-морского флота на протяжении всей войны, то относительно оперативных и технических деталей могут быть разные мнения. Однако едва ли можно отрицать, что маленький флот сделал больше, чем можно было от него ожидать. [366]