Глава 16-я.

Десантные операции определяют исход войны на Востоке и Западе

Холландия

Прыжки через океан за три месяца выдвинули американские форпосты на 1500 миль вперед; самое глубокое впечатление на японцев произвело нападение на Трук. В официальном сообщении их указывалось: «Темп операций противника доказывает, что его наступательные силы уже осуществляют стратегическое давление на нашу родину».

План Макартура по-прежнему состоял в том, чтобы, используя все имевшиеся в наличии вооруженные силы, к которым он причислял также и авианосцы, и наступая вдоль северного берега Новой Гвинеи, занять Минданао, в южной части Филиппинских островов. Адмирал Кинг уже в начале 1943 г. обратил свои взоры на острова Сайпан, Гуам и Тиниан в Марианском архипелаге. Не отказываясь от плана Макартура, он проводил в жизнь и свой собственный. В пользу этого плана особенно говорило то, что новый бомбардировщик дальнего радиуса действия «В-29» мог долететь до Японии с 4,5 т бомб. Нападение на Сайпан было назначено на середину июня 1944 г., то есть примерно на то самое время, когда должен был состояться решительный штурм крепости «Европа». Остававшееся время было посвящено операциям на Новой Гвинее.

Здесь также не были затронуты наиболее сильные позиции противника. Вместо крепости Вевак ближайшей целью явилась Холландия — аэродром, расположенный приблизительно в 800 км к западу от залива Юон, в глубоком тылу японцев. Макартура поддерживали армейские бомбардировщики. Поскольку его собственные аэродромы остались слишком далеко позади, он вызвал авианосцы 5-го флота. Последний вышел из Маджуро 22 марта 1944 г. и в последних числах месяца атаковал острова Палау. Там не только были сбиты многочисленные японские самолеты, но и впервые были [329] сброшены магнитные мины на фарватеры, ведущие в атолл. 36 судов общим тоннажем почти в 130000 брт стали жертвами воздушных налетов и мин, в авианосцы же и сопровождавшие их корабли не было отмечено ни единого попадания. В апреле последовало несколько сильных ударов сменявших друг друга групп авианосцев и бомбардировщиков дальнего радиуса действия по аэродромам в Холландии и другим, находившимся в тактической близости от этого пункта. Вевак и Трук были подвергнуты отвлекающим бомбардировкам. Линкоры обстреляли Понапе на Каролинских островах.

Чтобы ввести противника в заблуждение, десантный флот в составе более 200 кораблей издали обошел острова Адмиралтейства. Поставленная цель была полностью достигнута, и три десанта, высаженных у Айтапе, в бухте Гумбольдта и в бухте Танамера, застали противника совершенно врасплох, так что он оказал гораздо менее упорное сопротивление, чем до этого времени. Строевые части численностью в 38 000 человек и 18000 солдат гарнизонной службы и тыловых частей высадились на берег в соответствии с планом. Природа воздвигла на их пути более значительные препятствия. Дороги к аэродромам, на которые рассчитывали американцы, либо находились в непригодном состоянии, либо еще должны были быть построены.

Вакде и Биак

17 и 18 мая 1944 г. Макартур высадился на о. Вакде, расположенном в 200 км дальше к западу, а также на материке{103} напротив этого острова, чтобы еще дальше выдвинуть свои аэродромы, так как, учитывая предстоящую операцию против Марианских островов, он больше не мог использовать авианосцы. Десять дней спустя настал черед о. Биак, расположенного еще на 300 км дальше к западу. В этих пунктах десанты также были осуществлены планомерно, в соответствии с детально разработанной схемой, оказанное же сопротивление было незначительно. Однако гарнизон закрепился в утесах и пещерах над ровным берегом и расположенными на нем аэродромами, и потребовались большие усилия, чтобы выдворить его оттуда.

Японский флот тщетно пытался доставить на Биак подкрепления с Филиппин — сначала посредством крейсеров, а потом с помощью эсминцев. 11 июня была сформирована боевая группа в составе обоих колоссальных [330] линкоров — «Ямато» и «Мусаси», 5 крейсеров и 7 эсминцев. Между тем уже начались воздушные налеты на Сайпан, и намеченная операция была отставлена. Самоходные баржи перебросили на остров незначительные подкрепления. Гарнизону удалось в течение месяца препятствовать использованию аэродрома. Затем американцы выкурили из пещер последних защитников, и сопротивление подошло к концу.

Под прикрытием борьбы за Марианские острова Макартур занял 22 июля 1944 г. остров Нумфор, а 30 июля — аэродром Сансапор на западной оконечности Новой Гвинеи. За четыре месяца он продвинулся на 1500 км и находился теперь всего в 1000 км от Южных Филиппин.

Завоевание Марианских островов

Эта операция была самой большой из всех проведеных до того на Тихом океане. Флот из 536 кораблей (15 быстроходных авианосцев, 8 новых линкоров и т. д.) доставил островам 128 000 человек, две трети которых составляла морская пехота. Ближайшая американская база Эниветок находилась на расстоянии 1000 миль, а Пирл-Харбор и Гуадал-канал, где формировалась экспедиционная армия, — соответственно 3500 и 2400 миль. Следует указать на отличие от вторжения в Нормандию — там расстояние до баз больше частью составляло менее 100 миль.

У Сайпана впервые действовали в большом количестве пловцы{104} — необходимый опыт был приобретен в боях за Кваджелейн. Их задачей являлась не только разведка xарактера прибрежной местности, но и устранение подводных препятствий, как искусственных, так и естественных в виде глыб кораллов. Все тело пловцов через каждые 30 (1 фут) было раскрашено черными кольцами, чтобы имели возможность использовать самих себя в качестве мерительных линеек. Работали они, несмотря на значительные потери, весьма успешно, и в некоторых пунктах высадка вообще стала возможной лишь благодаря произведенным ими взрывам.

Сайпан обороняло почти 32 000 человек под командованием генерала Саито; в их числе было 7000 человек морской пехоты, принадлежавших частично к отборным подразделениям. Имелись полевые укрепления, однако строительство крепости только лишь начиналось, ибо японцы не [331] рассчитывали на столь быстрый бросок через предполье. На Сайпане расположилось несколько высших штабов, в том числе штаб командующего местными военно-морскими силами адмирала Нагумо.

С 11 по 13 июня 1944 г. 15 быстроходных авианосцев, составлявших четыре боевые группы, атаковали аэродромы на островах и попутно уничтожили направлявшийся в Японию конвой. Контратаки японской авиации становились все слабее, причем кораблям они вообще не причинили никакого ущерба. В заключение две группы авианосцев бомбардировали .аэродромы на расположенных в 600 милях к северу островах Волкано с целью перехвата самолетов, прибывавших из Японии воздушным путем. Одновременно 8 новых линкоров обстреляли без предварительной подготовки, а потому и с незначительным успехом пункты, намеченные для высадки десанта на Сайпане. Непосредственно береговая оборона не была уничтожена, и сопротивление японцев оставалось чрезвычайно упорным, когда 15 июня высадилось две дивизии морской пехоты. Поставленные цели не были достигнуты. Последовали ожесточенные бои; только в августе американцы полностью овладели островом. При этом из 67000 американцев было убито или ранено 16500. Все высшее японское командование погибло или покончило самоубийством, как Саито и Нагумо, однако почти 1000 японцев сдались в плен.

Сражение в Филиппинском море

Верховное командование японцев понимало значение Марианских островов и бросило на помощь им весь флот. Последний был реорганизован, авианосцы были признаны важнейшим классом кораблей, командующим флотом был назначен вице-адмирал Одзава, имевший опыт управления авианосцами. Преемником погибшего в полете адмирала Кога на посту главнокомандующего стал адмирал Тойода.

С нового авианосца «Тайхо» (31000 т) Одзава управлял ветеранами «Сёкаку» и «Дзуйкаку», равно как и шестью вспомогательными авианосцами, на которых находилось в общей сложности 430 самолетов против 890 на авианосцах США. Кроме того, в состав его флота входило 6 линкоров, 13 крейсеров и около 30 эсминцев.

За несколько недель, предшествовавших нападению, у японцев укрепилось мнение, что оно произойдет южнее; отсюда — попытки прорвать кольцо блокады вокруг Биака с [332] его самолетами. Около 25 подводных лодок передвигались в обширном морском пространстве; часть из них доставляли продовольствие и медикаменты отрезанным опорным пунктам, остальные поджидали американский флот, развернувшись в линии. Им не удалось повредить ни один корабль; зато 17 японских подводных лодок были потоплены эсминцами и авианосцами. Благодаря усовершенствованию средств противолодочной обороны один эсминец из состава охранения конвоя уничтожил за 12 дней 6 подводных лодок и таким образом смел вместе со своей группой целую линию. В то же время американские подводные лодки уничтожили 3 танкера и 4 эсминца японского флота. Из-за тяжелых потерь в танкерах — преимущественно в результате атак подводных лодок — этот флот уже испытывал затруднения с нефтью и был вынужден держаться поблизости от нефтяных источников Борнео.

13 июня 1944 г. военно-морские силы Японии покинули свои стоянки. Флот авианосцев через пролив Бернардино в Филиппинском архипелаге направился на восток и 15 июня соединился с боевой группой, первоначально предназначавшейся для Биака. Одзава знал, что высадка десанта на Сайпане прикрывается флотом американских авианосцев. Он рас считывал свести на нет численное превосходство этого флота при помощи сухопутных самолетов с Марианских островов и Япа. Кроме того, самолеты с его авианосцев должны были использовать аэродромы на островах для пополнения запаса горючего и боеприпасов. Наибольшим минусом его флота являлась слабая подготовка новых летчиков. Кроме того, из-за недостатка горючего в последние недели перед сражением не было возможности проводить с ними учения.

18 и 19 июня флоты приблизились друг к другу. Японцы, которые придавали теперь очень большое значение хорошей разведке, раньше американцев получили правильное представление о противнике. Спрюанс после долгого раздумья не пошел навстречу японскому флоту, поскольку полученные им донесения об этом флоте были неточны и он опасался, что к Марианским островам подходят и другие японские морские силы. Спрюанс предпочел надежную защиту в лице наземных войск возможности победы над японским флотом.

19 июня утром самолеты с авианосцев Одзавы четырьмя волнами атаковали американские авианосцы. Они были обнаружены локаторами уже на дистанции в 150 миль, встречены превосходящими силами истребителей и понесли тяжелые [333] потери, не достигнув ничего, кроме нанесения незначительного ущерба отдельным кораблям. Погибло более 300 японских самолетов, в то время как американские потери были весьма невелики. Это объяснялось в равной мере недостаточной подготовкой японских летчиков и тем фактом, что они все еще летали на самолетах, лишенных как броневой защиты, так и защиты от пожара.

Японские авианосцы оказались в пределах досягаемости двух американских подводных лодок. В «Тайхо» попала торпеда, но корабль этот, обладавший большим количеством водонепроницаемых переборок, полностью сохранил боеспособность. Однако в нескольких цистернах для бензина образовалась течь, и технически неправильные приказания привели к тому, что пары бензина заполнили внутренние помещения. Шесть часов спустя сильный взрыв выдавил наружу бортовую обшивку, а бронированную полетную палубу поднял вверх и в одно мгновение превратил корабль в горящую и тонущую развалину. Одзава со своим штабом перешел на один из крейсеров. Другой подводной лодке удалось тремя торпедами потопить «Сёкаку».

20 июня направлявшиеся на запад американцы вследствие неудовлетворительной разведки только во второй половине дня получили точные данные о местонахождении врага. Японцы потеряли утро в связи с переходом штаба на «Дзуй-каку». У них также отсутствовало ясное представление о противнике, и они преувеличивали его потери. Только теперь Одзава узнал, что лишь 100 самолетов находятся еще в боевой готовности. Тем не менее он решил предпринять на следующий день новую атаку. С Марианских островов не донесли, что находившиеся там военно-воздушные силы почти уничтожены.

К концу дня американцы с очень большой дистанции (свыше 300 миль) снова атаковали японцев 216 самолетами. Одзава смог противопоставить им только 75. Вспомогательный крейсер «Хийо» пошел ко дну, потопленный двумя торпедами, в «Дзуйкаку» попало несколько бомб. Пожары были настолько сильны, что командир уже отдал было приказ покинуть корабль, но с пламенем все же удалось справиться. Несколько других кораблей пострадали меньше. Американцы потеряли 20 самолетов, а японцы — 65, так что Одзава отказался от мысли возобновить бой и вернулся в свои базы.

На обратном пути 65 американских самолетов из-за недостатка горючего сели на воду или потерпели аварию при [334] непривычной ночной посадке. Однако служба спасания на море была организована так хорошо, что из 209 человек, составлявших экипажи потерянных самолетов, погибло только 49 человек. Хотя и не удалось уничтожить японский флот, его авианосная авиация была выведена из строя не менее чем на полгода.

Вскоре американцы высадились на Тиниане и Гуаме и овладели ими, преодолев упорное сопротивление врага. Гуам был в кратчайший срок превращен в гигантскую базу, сыгравшую решающую роль в последующих операциях.

Вторжение в Нормандию

В то время как авианосцы и транспортный флот США приближались к Марианским островам, к Европе из Южной Англии двинулся в путь предназначенный для высадки десанта флот несколько иного характера; он пересек Ла-Манш и подошел к Нормандии. Основная проблема для атакующего в Европе была та же, что и на Тихом океане: возможно быстрее и с минимумом потерь осуществить переход с воды на сушу и создать плацдарм, с которого можно будет начать наступление в глубь территории.

В операциях на Тихом океане эта территория имела до того лишь незначительное протяжение в глубину, ибо десанты всякий раз высаживались либо на островах, либо у непроходимых джунглей, как на Новой Гвинее. Почти всякий раз имелась возможность перерезать коммуникации противника с районом высадки десанта, а там, где это все же не удавалось, как в случае с Гуадалканалом, — по крайней мере, помешать ему в доставке достаточного количества подкреплений и воинских грузов.

В Европе же за атакуемым побережьем лежала вся территория противника. Поэтому приходилось считаться с подходом совершенно иных подкреплений, а вслед за удавшимся десантом должен был состояться большой поход против боеспособных вооруженных сил. Поэтому было необходимо не только высадить большое количество войск, но и обеспечить постоянный подвоз значительных подкреплений и соответствующей материальной части.

Согласно окончательному варианту плана, в Нормандии одновременно высадилось 5 дивизий по фронту и 3 воздушно-десантные дивизии на флангах. В первый день, кроме 100000 человек, на сушу должно было быть доставлено [335] 14000 т материальной части и 14000 транспортных единиц, включая танки; в дальнейшем на протяжении нескольких недель намечалось ежедневно подвозить по 12000 т материальной части и 2500 транспортных единиц с грузом.

В качестве пункта высадки была избрана западная половина бухты Сены, в которой между скалами имелись песчаные пляжи достаточного протяжения, защищенные полуостровом Котантен от западного ветра и прибоя. Однако необходимо было как можно быстрее овладеть большим портом, чтобы иметь возможность производить разгрузку при любой погоде. Поскольку, учитывая опыт Дьепа, атаковать Шербур с фронта не решались, приходилось считаться с тем, что пройдет некоторое время, прежде чем он будет взят с тыла. Поэтому был избран следующий выход: создавать искусственные гавани — так называемые «Mulberries»{105} из заполненных цементом понтонов, используя старые суда в качестве волнорезов.

В общей сложности в Южной Англии находилось в боевой готовности: 38 дивизий, более 4200 всякого рода десантных судов, около 850 военных кораблей, в том числе 6 линкоров, 2 монитора и 22 крейсера, очень сильные соединения тральщиков и охотников за подводными лодками и 11000 самолетов. Все это состояло под единым командованием генерала Эйзенхауэра.

Эти колоссальные приготовления не остались незамеченными немецкой стороной. Однако предположения относительно сроков и пункта высадки до последнего момента сильно отличались друг от друга. Считалась еще возможной даже высадка в Норвегии. К тому же и на этот раз не было создано единого командования.

В сентябре 1943 г. фельдмаршал Роммель получил задачу: проверить оборону Северо-Западной Европы на случай вторжения. Он вскоре пришел к определенным выводам, его точка зрения была признана и верхами. Тем не менее сначала он далеко не всюду мог осуществить свои предложения, ибо являлся лишь советником. Только в конце 1944 г., по собственному ходатайству, Роммель был назначен главнокомандующим войсками в районе от Ден Хелдера до Луары, где и мог полностью распоряжаться. Тот факт, что дислоцировавшиеся и действовавшие в этом пространстве военно-воздушные и военно-морские силы не были подчинены ему, соответствовал обычному немецкому порядку. Роковым же [336] оказалось те, что он не имел права приказывать даже танковым дивизиям и резервам, находившимся в Северной Франции. Кроме того, высшие штабы очень по-разному относились к его идеям — медленнее всего воспринимала их армия, на которую обрушилась вся мощь противника.

Штаб Роммеля, в котором были представлены все виды вооруженных сил, был первым в Германии военным учреждением, официально и всесторонне занимавшимся вопросами противодесантной обороны. Роммель был для этого самым подходящим человеком, ибо в борьбе с англо-американцами он приобрел более свежий опыт, чем тот, которым располагал любой другой армейский начальник. К тому же он обладал гибким умом, был свободен от предвзятости, интересовался техникой и имел технические способности.

Когда он прибыл во Францию, план обороны против вторжения сводился к следующему:

укрепление портов, чтобы противник не сумел их взять с моря;

проведение в глубине территории маневренной операции против высадившегося на открытом берегу противника с целью разгрома и изгнания его.

Роммель, этот мастер маневренной войны, сразу же заметил, что почти полное отсутствие собственных военно-воздушных сил сделает этот план неосуществимым, несмотря на всю опытность германских танковых войск. Он слишком хорошо знал, что без сильной тактической авиации невозможно действовать своевременно и быстро. К этому присоединялся тот факт, что лишь немногие из 49 пехотных дивизий, находившихся на западе, могли передвигаться быстрее, чем обычным маршем. Он знал, далее, как трудно ликвидировать плацдарм британцев, когда им уже удалось закрепиться на местности. Он был убежден — и прямо говорил об этом у Гитлера и в ВГКВС, — что кампания, а с ней и война в целом будет проиграна, если не удастся сбросить противника в море в первые три дня.

Поэтому он держался того мнения, что необходимо нанести удар по фронту, чтобы, если это окажется возможным, вообще не допустить высадки десанта. Нужно сосредоточить для мощного отпора все сколько-нибудь пригодные для этого рода войск. Поэтому он разместил пехоту в узлах сопротивления, расположенных в полосе, шедшей вдоль берега и имевшей ширину 4-5 км. Он приказал также построить как можно больше небольших укреплений, обращенных к морю. Это было не очень много; так называемый [337] Атлантический вал если и существовал, так только в самом узком месте пролива, между Булонью и Кале, где для операции «Морской лев» были сооружены четыре морские батареи самого тяжелого калибра и многочисленные армейские батареи. В этом районе и дивизии стояли Друг за другом двумя эшелонами. В остальном же Атлантический вал был блефом. Во всей Нормандии на побережье имелось лишь незначительное число полевых укреплений. Морская артиллерия находилась у крупных портов. Крепкой опорой обороны явились несколько армейских батарей береговой обороны с трофейной материальной частью. На протяжении нескольких месяцев перед вторжением в районе, где оно потом произошло, были сооружены еще и морские батареи «Лонге» (15-см) у Байе и «Маркуф» (21-см) — на восточном побережье Котантена. В целом артиллерийская оборона была слаба, одна батарея среднего калибра приходилась примерно на участок в 25 км: пехота тоже была слаба — между Ори и Вир первоначально имелась лишь одна дивизия 7-батальонного состава на 50 км. В дальнейшем в этот район перебросили еще одну дивизию. К каким ложным выводам приводила интуиция Гитлера и отсутствие собственной морской авиации, показывает тот факт, что в Норвегии подступы к Бергену оборонялись 34 батареями, в том числе 7 тяжелыми с 21 орудием калибра 21 — 28 см, а район Нарвик — Харстад — почти 80 , батареями калибра до 40,6 см, острова в Ла-Манше — 34 (38?) тяжелыми орудиями. Между тем на более чем 1000-километровом морском побережье от Соммы до южного берега Луары с крупными портами Гавр, Шербур, Брест, Лориан и Сен-Назер имелось в общей сложности всего 37 орудий.

Роммель приказал поставить между узлами сопротивления большое количество мин. Когда он прибыл во Францию, таких мин имелось в общей сложности 1,7 млн. За немногие месяцы его деятельности было добавлено 3-4 млн., в том числе много дистанционных. Своей конечной целью он поставил 50-100 млн. мин.

В прибрежной полосе моря были созданы системы препятствий — к этой мысли в свое время пришли также и японцы. Эти препятствия явились крайне обременительными для противника и вынудили его произвести высадку при отливе и дневном свете, а не так, как это бывает при проведении подобной операции в классической ее форме, то есть во время прилива и на рассвете. Препятствиями служили [338] вбитые в дно балки с минами, бетонные призмы и многое другое — в зависимости от наличия материалов и изобретательности на местах. Высота прилива в Нормандии столь значительна (до 9 м), что ко времени вторжения были более или менее готовы только препятствия, рассчитанные на эту высоту, сооружение же препятствий, действующих при отливе, едва еще начиналось.

Перед препятствиями должны были быть поставлены на небольшой глубине прибрежные морские мины, впереди них — на более значительной глубине — донные мины магнитного и акустического действия, между этими минами и в еще более глубоких местах — якорные мины с различными типами взрывателей. Но из этого ничего не получилось, ибо военно-морская группа «Вест» держалась иного мнения о сроках начала вторжения и, несмотря на неоднократные требования, не допустила постановки мин в бухте Сены. В результате отпала значительная часть плана Роммеля.

Пригодные для высадки воздушных десантов пункты «полосы Роммеля» были загромождены высокими столбами, чтобы, по крайней мере, повредить при приземлении грузовые планеры. 7 танковых дивизий, стоявших к северу от Луары (еще три такие дивизии находились в Южной Франции), должны были продвинуться настолько далеко вперед, чтобы их артиллерия могла обстреливать побережье. Таким образом, 1-2 дивизии сразу же могли вступить в действие в пунктах высадки в качестве «пожарной команды». Благодаря хорошей сети путей сообщения остальные могли быть подтянуты в этот район с обеих сторон.

Танковая группа «Запад» держалась другого мнения. Основываясь на опыте, приобретенном ею в Польше, Франции и России, она не могла выйти за рамки представлении о планомерно развертывающемся танковом сражении и посредством личных обращений в ВГКВС добилась того, что ядро группы — 4 танковые дивизии — было оставлено в тылу, хотя в принципе план Роммеля был утвержден. В результате сражение, в котором решалась судьба империи, велось в соответствии с двумя взаимно противоположными планами, что является, вероятно, единственным случаем подобного рода в истории войн.

Остальные 3 танковые дивизии были, правда, сосредоточены за пехотой, но в районе высадки находилась только одна. Роммель не имел права снять танковые дивизии (равно как и пехотные) с менее угрожаемых участков фронта, не получив предварительно разрешения ВГКВС. Такое [339] разрешение либо вообще не поступало, либо задерживалось на несколько дней. Кроме того, ВГКВС полагало, что главный удар будет нанесен через самое узкое место пролива, исходя при этом из сухопутного представления о том, что для переправы постараются избрать наиболее короткий путь. Оно совершенно не учитывало тот факт, что лишняя пара десятков миль не играет никакой роли для десантных судов и что для них важнее переправиться и высадиться в пределах досягаемости тяжелой корабельной артиллерии, которая у британцев всегда находилась в почете.

Требования Роммеля о постановке новых, не поддающихся тралению мин гидростатического действия по обе стороны от о. Уайт, о воздушных налетах и обстреле «Фау-1» отправных пунктов вторжения в Англии также не нашли отклика. Роммель находился на пути в главную квартиру фюрера, чтобы добиться переброски в район высадки, который он распознал заранее, хотя бы двух танковых дивизий и одного корпуса зенитной артиллерии (в этом случае они очутились бы как раз там, где следовало), когда утром 6 июня 1944 г. началось вторжение.

Меры, принятые Роммелем, привели к тому, что в первый день противник сумел доставить на сушу лишь 80 процентов войск, 50 процентов транспортных единиц и 25 процентов материальной части (от количества, предусмотренного планом). Однако этого было недостаточно, чтобы отбить атаку. Столь же мало пользы принесли мужественные боевые действия военно-воздушных сил, которых оказалось совершенно недостаточно. Они временами делали едва 500 вылетов в день против 20000 у противника. Использование военно-морского флота также не могло изменить ход событий. Последние эсминцы понесли тяжелые потери и вообще не добрались до района вторжения. Торпедные катера и миноносцы, вышедшие из Гавра, добились некоторых успехов, равно как и подводные лодки со «шнорхелями», вышедшие с бискайских баз. Масса легких сил немецкого флота была уничтожена в портах воздушными бомбардировками. Самопожертвование одиночных бойцов — водителей малых боевых средств, торпед с экипажем из одного человека и брандеров нанесло противнику некоторые потери, но замедлило темп его операции настолько же мало, насколько мины гидростатического действия и «Фау-1».

Кризисы преходящего характера возникли у англо-американцев в первый день вторжения вследствие сопротивления в этом же районе, а также 18 июня, когда сильный [340] норд-остовый шторм разрушил одну из двух искусственных гаваней и выбросил на берег более 800 десантных судов (в процессе самой высадки были повреждены или погибли всего 300 судов). Однако немцы не могли использовать обе эти возможности. 6 июня ВГКВС задержало танковые дивизии в тылу; они двинулись в район боев только после полудня и в результате непрекращавшихся воздушных налетов потеряли много времени и машин, так что им удалось лишь заткнуть дыры фронта.

В первую неделю противник доставил на сушу 427000 человек, 62000 транспортных единиц и 105000 т материальной части, усилившись, благодаря этому, настолько, что смог бы обойтись несколько дней без подвоза. Очень быстро были созданы аэродромы для истребителей, а различные пункты высадки соединились в единое предмостное укрепление. с которого противника не могли уже выдворить те силы, которые имелись в распоряжении немцев.

На западном фланге центром тяжести действий американцев стало наступление на Шербур; уже 25 июня они вступили в этот портовый город, слишком слабо укрепленный на случай нападения с суши. В результате продуманной системы мер, принятых штабом Роммеля и старшим морским начальником Шербура — контр-адмиралом Геннеке, этот крупный порт был самым основательным образом выведен из строя посредством взрывов, постановки всякого рода мин и устройства подводных препятствий. До момента разгрузки первых транспортов прошло не несколько дней, как рассчитывали американцы, а свыше четырех недель. Материальной части, выгруженной прямо на берег (более половины ее было доставлено с больших судов грузовиками-амфибиями), хватило, однако, для того. чтобы союзники смогли выйти с плацдарма высадки и начать мощное наступление, которое к осени отдало в их руки почти всю Францию. В целях экономного использования танкеров из Южной Англии в Шербур были проложены по дну моря четыре нефтепровода.

Высадка в Южной Франции

Дальнейшее продвижение вперед было облегчено состоявшейся 15 августа 1944 г. высадкой в Южной Франции, между Тулоном и Ниццой. хотя в качестве оперативного дополнения к вторжению в Нормандию эта высадка сильно запоздала. Причиной такого запоздания явился недостаток в [341] десантных судах. Не приходится удивляться тому, что, учитывая масштаб операций в Тихом океане, адмирал Кинг предоставлял для Европы только то, что было там абсолютно необходимо. Узким местом были танконосцы, ибо эти суда, отличавшиеся высокой мореходностью, особенно хорошо зарекомендовали себя в Тихом океане. Когда при нападении германских торпедных катеров на корабли, участвовавшие в ночных учениях у побережья Англии в мае 1944 г., было потоплено три таких судна, союзники лишились всего своего резерва транспортных средств подобного типа.

В высадке десанта в Южной Франции, осуществленной под командованием адмирала Хьюитта, было использовано свыше 2000 кораблей, в том числе почти 800 боевых. В распоряжении командования находилось около 5000 самолетов, которым немцы могли противопоставить лишь немного более 200. На сушу было доставлено 450000 человек, считая и личный состав тыловых служб. Немцы не имели возможности отразить атаку подобного масштаба. Все их танковые дивизии были переброшены в Северную Францию. Стационарная береговая артиллерия была подавлена огнем пяти линкоров и 20 крейсеров, и высадка десанта сопровождалась незначительными потерями. Тулон оборонялся очень мужественно под командованием старшего морского начальника контр-адмирала Руфуса. Но 28 августа этот город, равно как и Марсель, был уже в руках союзников. Большой порт Марселя был, сильно разрушен, 9000 м причалов — взорвано, из 200 кранов оставались пригодными только 4; в гаванях было потоплено 70 судов.

При развертывании в более быстром темпе союзники смогли бы отрезать основную часть немецких сил, поскольку приказ на отход был, как обычно, получен слишком поздно. Массе немецких войск удалось спастись, выйдя по долине Роны в Бельфорскую впадину. Плоскодонные морские самоходные баржи 6-й охранной флотилии под командованием капитана 3 ранга резерва Поленца прошли, насколько это было возможно, дальше вверх по течению, что позволило армейским частям несколько раз переправиться с берега на берег.

Крепости и острова

В Средиземном море за высадкой в Южной Франции последовали менее крупные десанты в Греции, откуда немцы эвакуировались летом 1944 г. под давлением русского наступления в Румынии и Болгарии. [342]

При этом союзники уничтожили большое число обеспечивавших эвакуацию конвоев и мелких судов, особенно в Адриатике. Крит и острова Эгейского моря не были затронуты военными действиями. Однако греки еще 1 мая 1945 г. завладели о. Родос — вероятно, для того, чтобы поставить мирную конференцию перед совершившимся фактом.

Гитлер приказал превратить все крупные порты Франции в крепости и оборонять их до последней крайности, чтобы ими не смог воспользоваться противник. Это мешало англо-американцам, но не имело для них решающего значения. Почти не располагая портами, они к середине сентября доставили 2,2 млн. человек, 450000 транспортных единиц и до 4 млн. т материальной части.

После прорыва у Авранша в начале августа одна американская ударная группа повернула на запад. 17 сентября она заняла сильно разрушенный Сен-Мало (где укрепленная батарея морских 19-см орудий на о. Сесамбр у входа в гавань продержалась до 2 сентября 1944 г.), а 18 сентября взяла Брест, обороняемый частями армии и флота под командованием генерала Рамке. Остальные бискайские порты — Лориан, Сен-Назер, Ларошель и Руайян были осаждены. причем Руайян в апреле 1945 г. взяли штурмом, чтобы освободить для судоходства реку Жиронда с важным портом Бордо. Значительная часть защитников состояла из моряков; в строю оставалось мало кораблей охранения, и экипажи тральщиков спустились в качестве морских гренадеров в окопы или действовали в предполье.

Все порты, расположенные к востоку от фронта вторжения, были взяты — до самого Дюнкирхена, который контр-адмирал Фризиус удерживал до конца войны. Из Южной Англии в Булонь были подведены под водой не менее 16 нефтепроводов.

Важный порт Гавр пал 12 сентября. При попытках снабжать его гарнизон, а также при отходе легких сил у побережья к северу от города не раз разыгрывались ожесточенные ближние бои. При этом погиб ряд немецких кораблей охранения, преимущественно вооруженных артиллерией вспомогательных судов. То же самое произошло при отходе из Бреста на Лориан. Здесь немцы также понесли тяжелые потери, особенно пострадала 7-я флотилия сторожевиков. Эсминцы «Z-23», «Z-24» и «Z-37» и «Т-24»{106} были уничтожены [343] в бискайских гаванях воздушными налетами. «Z-32»{107} пошел ко дну 3 июня в бою при Уэссане, а «Меве», «Кондор», «Фальке» и «Грейф»{108} погибли в Гавре или поблизости от него (последний уже в мае 1944 г.). Соединения сил охранения насчитывали к моменту начала вторжения 476 кораблей. К 8 сентября 1944 г., когда было расформировано соединение командующего кораблями охранения на западе, 2-я и 3-я дивизии потеряли но 100 единиц каждая, а 4-я — 50.

В Германию вернулась только часть 2-й дивизии. Уцелевшие корабли из состава двух других остались в гаванях островов Ла-Манша и Бискайского залива.

Противник не тревожил острова в Ла-Манше. В ночь на 9 марта 1945 г. 4 тральщика, 3 вооруженных артиллерией вспомогательных судна и 6 других кораблей совершили под командованием капитан-лейтенанта Мора набег на небольшой порт Гренвиль, которым пользовались американцы для снабжения войск. Они высадили на сушу ударные отряды. взорвали несколько пароходов, погрузочно-разгрузочное оборудование и ворота шлюзов, обстреляли заполненные солдатами казармы, освободили некоторое количество военнопленных, захватили с собой угольщик с грузом и потопили в море американский сторожевик. При этом они понесли небольшие потери. Один тральщик пришлось взорвать, поскольку он застрял в гавани из-за неожиданно низкого уровня воды.

Вальхерен. В сентябре, после того как в начале месяца быстро наступавшие британцы заняли Антверпен, 1-я дивизия кораблей охранения (капитан 1 ранга Кнут), несмотря на господство противника в воздухе, почти без потерь переправила с предмостного укрепления Брескенс обратно через Шельду остатки 15-й армии — около 120000 человек и 700 орудий. Большой и очень мало пострадавший порт Антверпена не приносил британцам почти никакой пользы, пока над устьем Шельды господствовал о. Вальхерен со своими батареями. Большая часть острова была затоплена в результате разрушения западной дамбы воздушными бомбардировками. Однако батареи (одна — из четырех 22-см орудий, несколько — 15-см и более мелкого калибра) продолжали стоять на других дамбах и находились в боевой готовности»

1 ноября 1944 г. с трех сторон начался штурм. Соединение из 28 кораблей, в том числе 1 линкора и 1 монитора, обстреливало батареи, в то время как отряды коммандос [344] высадились в различных пунктах, частично проникнув через брешь в дамбе. Немцы упорно сопротивлялись. Из 28 кораблей, участвовавших в обстреле, пошло ко дну 9, и только 7 остались неповрежденными. Однако атакующим удалось одну за другой вывести из строя все батареи и после двухдневных боев овладеть всем островом. Шельда оказалась настолько заминированной, что 200 тральщикам пришлось трудиться почти четыре недели, прежде чем доступ в Антверпенский порт стал свободным.

Крупные десантные операции в Европе показали, какие огромные силы могут быть быстро и внезапно для противника высажены морской державой на побережье. Разумеется, вторжение с моря облегчалось замедленной реакцией немцев и недостатками германской системы управления вооруженными силами. Неуверенность обороняющегося относительно того, какой именно участок длинного побережья может быть внезапно атакован с моря, сохранится, однако, при любых условиях. Крупные десантные операции сломили германскую оборону в Северной Африке, Италии и Франции. То обстоятельство, что они не привели к окончанию войны уже осенью 1944 г., не имеет отношения к технике и объясняется частично выбором местности для высадки, а в основном — чрезмерной осторожностью при последующих сухопутных операциях.

Лейте

В то время как крупная десантная операция в Нормандии развилась в сухопутный поход против Германии, вооруженные силы, действовавшие в Тихом океане, готовились к решающей операции, которая должна была вырвать у японцев Филиппины и перерезать их морские коммуникации со странами, откуда они получали жизненно важное сырье.

В порядке подготовки американцы 15 сентября 1944 г. одновременно высадились на о. Моротай, к северо-западу от Новой Гвинеи, и на группе островов Палау, в западной части Каролинского архипелага. Оба эти предприятия, подготовленные вылазками авианосцев и осуществлявшиеся при мощной поддержке с воздуха, развернулись планомерно, причем метод высадки десанта был значительно улучшен. Высадка одной — двух дивизий сделалась самым обычным делом. На Моротае почти не было встречено японцев. 30000 последних засели на близлежащем острове Хальмахера, но не могли помешать высадке. Сопротивление, встреченное на Пелелиу в группе [345] Палау, было весьма сильным, бои продолжались до конца ноября, но аэродром, который являлся целью американцев, смог быть сдан в эксплуатацию уже в середине октября. Остров Ангаур удалось завоевать быстрее. Особенно ценным явился атолл Улити в Каролинском архипелаге, который 23 сентября был занят без сопротивления и тотчас же превращен в крупную базу снабжения с использованием находившихся до этого на Эниветоке судов и оборудования.

Морские операции следовали теперь так быстро одна за другой, что один-единственный штаб не мог более управлять осуществляемой экспедицией и одновременно подготовлять следующую. Поэтому Хэлси и Спрюанс сменяли друг друга со своими штабами, что дурно отразилось бы на дисциплине, если бы такая тактика продолжалась долго, но было терпимо, поскольку дело заключалось в конечном прыжке. Нумерация флотов также менялась, что вводило в заблуждение японцев. Сама по себе она оставалась прежней, но Спрюанс командовал 5-м флотом, а Хэлси, находившийся теперь в районе боевых действий, — 3-м. В южной части Филиппин он встретил настолько незначительное сопротивление, что вслед за тем немедленно атаковал аэродромы в средней части архипелага. Последние оборонялись несколько упорнее, но все же настолько слабо, что 13 сентября Хэлси, находясь в море, предложил Нимицу отказаться от промежуточных этапов и в начале октября высадить десант не в южной, а в средней части Филиппинских островов. Это означало необходимость составить новые приказы и провести подготовку в очень ограниченные сроки. Нимиц немедленно передал предложение в Оттаву, где собрались верховные политические и военные руководители англо-американцев. План был одобрен через полтора часа, и действительно удалось сосредоточить на Манусе и в Холландии ударные части численностью в 90000 человек и десантные соединения с таким расчетом, чтобы 20 октября осуществить вторжение.

Между тем флот авианосцев впервые атаковал северную часть Филиппинских островов, затем направился временно на Улити, а оттуда, следуя за тайфуном, внезапно совершил новый набег на северную часть Филиппин и Формозу. Японцы подтянули подкрепления и оказали ожесточенное сопротивление в воздухе. Им удалось торпедировать 2 крейсера, которые были, однако, отбуксированы на Улити. В общей сложности с конца августа до середины октября японцы потеряли около 1600 самолетов, в том числе вторично — эскадрильи самолетов с авианосцев и их только что [346] обученные экипажи; потери американцев составили 200 самолетов. Японцы в несколько раз преувеличили потери, нанесенные ими американскому флоту.

После сильной артиллерийской подготовки два армейских корпуса в соответствии с планом высадились у Таклобана на северном берегу Лейте, встретив незначительное сопротивление. Вопреки обычной американской практике, на сей раз командование было не совсем единым. Здесь соединились американские силы, предпринявшие два больших наступления через Тихий океан, а именно войска Макартура, продвигавшиеся по северному берегу Новой Гвинеи, и флот, совершивший бросок через весь островной мир. Филиппины относились к району операций Макартура, как главнокомандующего в юго-западной части Тихого океана. Как и до этого времени, он продолжал командовать и своими войсками, и 7-м флотом адмирала Кинкейда, состоявшим из линкоров. крейсеров, конвойных авианосцев, десантных судов, кораблей охранения и вообще всего, что было нужно для высадки- десанта. Флот авианосцев, составлявший прикрытие, оставался под командованием адмирала Нимица, как главнокомандующего на островах Тихого океана. Хэлси получил, правда, директиву о необходимости сотрудничества с Макартуром и Кинкейдом; однако в отданном ему приказе особенно подчеркивалось, что основной его задачей является уничтожение вражеского флота. Поэтому при контрнаступлении японцев создалось своеобразное положение.

Операция "Сё"{109}

Уже переход Марианских островов в руки американцев в результате подводной и воздушной войны оказал крайне неприятное воздействие на судоходство между Японией и южными поставщиками сырья. Если бы американцам удалось утвердиться также и на Филиппинах, японцы вскоре потеряли бы возможность продолжать войну на море и в воздухе — из-за отсутствия нефти — и производство вооружения — из-за отсутствия сырья. Чтобы не допустить этого, японское командование решило полностью использовать свой флот.

У него не было иллюзий относительно авианосцев, которых недостаток опытных летчиков превратил в затупившееся [347] оружие. Поэтому в основу оперативного плана было положено следующее намерение: поручив командование собственными авианосцами адмиралу Одзава, отвлечь с их помощью американский флот авианосцев от района высадки десанта. Этим должен был воспользоваться японский линейный флот, чтобы атаковать легко уязвимый флот десантных судов. Поскольку линейный флот не располагал более собственным воздушным прикрытием, он должен был идти несколькими группами, чтобы увеличить шансы на мистификацию вражеской воздушной разведки.

По получению известия о высадке крупного десанта на Лейте условный сигнал «Сё» привел в действие четыре японские боевые группы, вышедшие

Из Японии:

«Маневренный флот»{110} под командованием Одзава:

1 большой авианосец — «Дзуйкаку» и 3 вспомогательных с общим количеством самолетов, равным 116;
2 линкора с большими ангарами без самолетов;
3 легких крейсера;
10 эсминцев.

5-й флот вице-адмирала Сима:

2 тяжелых крейсера;
1 легкий крейсер;
4 эсминца. С Борнео:

«Северная отвлекающая группа» под командованием вице-адмирала Курита:

5 линкоров;
10 тяжелых крейсеров;
2 легких крейсера;
15 эсминцев.

«Южная отвлекающая группа» под командованием вице-адмирала Нисимура:

2 линкора;
1 тяжелый крейсер;
4 эсминца.

«Южная отвлекающая группа» и 5-й флот должны были соединиться и 25 октября на рассвете подойти к южному выходу из пролива Суригао, чтобы, миновав его, атаковать с юга десант противника в районе Лейте.

«Северная отвлекающая группа» должна была пройти посреди Филиппинского архипелага и, миновав пролив [348] Бернардино, атаковать американцев с севера, в то время как «Маневренному флоту» надлежало увлечь на северо-восток грозный американский флот авианосцев.

Это удалось. В результате воздушных налетов с Филиппин и с авианосцев Одзавы флот Хэлси потерял легкий крейсер «Принстон»; 2 тяжелых крейсера были повреждены. Хэлси принял соединение Одзавы за главные силы противника и последовал за ним, когда обстановка, как казалось. прояснилась.

5-й флот не был замечен, обе же отвлекающие группы были обнаружены разведкой и подверглись нескольким атакам. В то время как южная группа (Нисимура) понесла лишь незначительный урон от воздушных налетов, Курита в результате атак подводных лодок потерял тяжелые крейсера «Атаго» (его флагманский корабль) и «Майа», а «Такао», получив серьезные повреждения, повернул обратно. Затем самолеты Хэлси после восьмичасовых атак потопили гигантский линкор «Мусаси». Тяжелому крейсеру «Миоко» пришлось повернуть обратно, после того как он сильно пострадал от налетов; несколько других кораблей получили более легкие повреждения. Под впечатлением этих потерь Курита повернул было обратно, но успел уже снова взять курс на восток, когда из Токио был получен приказ продолжать боевые действия. Он прошел пролив Бернардино ночью, с шестичасовым опозданием.

Тот факт, что Курита повернул обратно, а также преувеличенные донесения летчиков об их успехах внушили Хэлси мысль, что с этой группой покончено, и он со всем своим флотом авианосцев полным ходом двинулся от пролива Бернардино на «Маневренный флот» Одзавы, не поставив об этом в известность Кинкейда. Пролив Бернардино остался без наблюдения. Утром 25 октября, неожиданно для обеих сторон, Курита атаковал на пути к Лейте группу из 6 тихоходных американских конвойных авианосцев, охраняемых 7 эсминцами.

Он не знал, что судьба южной группы уже решилась. Вопреки букве и духу отданного ему приказа, Нисимура, не дожидаясь 5-го флота под командованием Симы, уже ночью преждевременно вошел в пролив Суригао. Там стояли многочисленные торпедные катера и эсминцы, и, кроме того, 6 старых линкоров и ряд тяжелых крейсеров находились перед северным выходом из пролива. Нисимура вошел в пролив кильватерной колонной и попал в тактически весьма неблагоприятную обстановку. За несколько минут тяжёлая [349] артиллерия и торпеды уничтожили линкоры «Фусо» и «Ямасиро» и три эсминца. Нисимура пал. Получивший тяжелые повреждения «Могами» и последние эсминцы повернули обратно. Прибывший вслед за ними 5-й флот предпринял только одну неудавшуюся торпедную атаку и также повернул обратно. На следующее утро самолеты потопили крейсера «Могами» и «Абакума» и один эсминец.

Из экипажей линкоров не был спасен ни один человек, а потому причины нецелесообразных действий Нисимуры остались неизвестны. Курита два часа бился с конвойными авианосцами, которых искусно прикрывали эсминцы посредством дымовых завес и торпедных атак. Ко дну пошли только конвойный авианосец «Гэмбиер бей» и 3 эсминца, но все остальные корабли были повреждены. Курита в результате воздушных и торпедных атак потерял тяжелые крейсера «Цикума», «Циокай» и «Судзуя» и повернул вспять, хотя путь к десантному флоту американцев был открыт. Установить причины его поведения не удалось. Очевидно, не имея собственной воздушной разведки, он не мог правильно оценить обстановку. На обратном пути он потерял еще и крейсер «Носиро».

В то время как Курита сражался с конвойными авианосцами, первые самолеты с авианосцев атаковали флот Одзавы. В течение дня пошли ко дну все 4 японских авианосца, крейсер «Тама» и несколько эсминцев.

Японский план был правилен, но «Маневренный флот» напрасно принес себя в жертву, поскольку остальные командующие не действовали сообразно обстановке.

Во время морского сражения японцы направили на Лейте небольшой конвой с подкреплением численностью в 2000 человек. На обратном пути он потерял крейсер «Кину», эсминец и 2 транспорта, потопленные с воздуха. [350]