Первые последствия континентального решения
Контрудар в Средиземном море
Сразу же после завершения Критской экспедиции основная часть германских военно-воздушных сил была переброшена с Средиземного моря на исходные позиции для похода в Россию. В численном отношении итальянский флот и военно-воздушные силы (около 4000 машин; 3300 в начале войны, 5300 осенью 1942 г.) были вполне способны поддержать действия армии в Северной Африке, обеспечить снабжение ее, вести борьбу против Мальты и при наличии благоприятных условий выступить против британского флота с шансами на успех. Базы на островах Родос, Крит, Сицилия и Сардиния фланкировали на протяжении 1000 морских миль путь, по которому должны были следовать британские конвои.
Однако на практике все выглядело иначе; флот и военно-воздушные силы еще не достигли взаимодействия, организация их не была улучшена. Необходимость в самолетах-торпедоносцах была, правда, признана, однако в район военных действий прибыло мало машин и торпед. А главное, не была использована возможность вернуть флоту у Крита ту веру в себя, которую он потерял у Матапана.
Великобритания, которая продолжала владеть опорами моста Гибралтар — Мальта — Египет, очень быстро использовала ослабление оказываемого на нее давления, чтобы устранить всякую опасность для Египта и Ближнего Востока, сделать Мальту сначала обороноспособной, а потом и боеспособной и препятствовать подвозу из Италии в Северную Африку.
С Итальянской Восточной Африкой было уже покончено. Начиная с января 1941 г. в нее вступили с трех сторон войска Empire, которые быстро подавили слабое сопротивление. [201]
Перед сдачей Массауа (в начале апреля 1941 г.) крейсер колониальной службы «Эритрея», 2 вспомогательных крейсера и 3 теплохода ушли в Японию, 4 подводные лодки — в Бордо. 1 вспомогательный крейсер был настигнут английским крейсером «Линдер», остальные достигли места назначения. 5 эсминцев предприняли отчаянную попытку набега на Порт-Судан, однако еще в 30 морских милях от цели своих действий были выведены из строя воздушными налетами и пошли или были пущены ко дну своими командами; так же поступили и команды 19 торговых судов (108000 брт) в гавани Массауа.
Уже 1 июня 1941 г. британские и деголлевские вооруженные силы атаковали из Палестины и с моря французскую подмандатную область Сирию. Французы под командованием генерала Денца упорно оборонялись, при этом произошло два морских боя между эсминцами, в ходе которых обе стороны понесли потери. Правительство Виши попыталось послать в Сирию подкрепления, но Англия господствовала на море, и в Сирию прибыло только несколько самолетов. Германия и Италия даже не пытались прийти тут на помощь. После четырехнедельных боев Денцу пришлось капитулировать; военные корабли отправились в турецкий порт Александретта, где были интернированы. Ось потеряла еще одну позицию в предполье.
Усилия англичан, направленные на восстановление боеспособности их сильно потрепанного Средиземноморского флота, были облегчены данным Рузвельтом разрешением использовать верфи США также и для ремонта боевых кораблей; кроме того, он известил Черчилля о своем намерении поручить американскому флоту охранение конвоев от американского побережья до 26 градуса западной долготы, то есть почти до самой Исландии. 7 июля 1941 г. американские военно-морские и военно-воздушные силы и морская Пехота приняли «оборону» Исландии от англичан, у которых в результате освободились значительные силы. Это привело к тому, что в том же месяце с Запада на Восток через Средиземное море были посланы подкрепления.
Июльский конвой. 23 и 24 июля конвой из 7 пароходов прошел под прикрытием «Force H» морское пространство к югу от Сицилии, а также Сицилийский пролив, неоднократно подвергаясь днем атакам авиации, а ночью — торпедных катеров. 1 эсминец был потоплен, в крейсер «Манчестер» попала торпеда, и он вернулся в Гибралтар, 1 пароход был поврежден, однако вместе с другими добрался до Мальты. [202]
В ходе той же операции из Мальты вышел и без потерь достиг места назначения конвой в составе семи судов без груза.
Сентябрьский конвой. 27 и 28 сентября проследовал следующий конвой в составе 9 больших транспортов — опять-таки под прикрытием «Force H», состоявшей из линкоров «Родней», «Нельсон» и «Принс оф Уэлс», авианосца «Арк Ройал», 4 крейсеров и 20 эсминцев. Попытка перед выходом из Гибралтара атаковать эти корабли малыми боевыми средствами (тихоходные торпеды с экипажем из двух человек) успеха не имела, так как эти средства не могли двигаться против ветра и волн с такой скоростью, чтобы проникнуть до рассвета на внутренний рейд, где стояли крупные боевые корабли. Поэтому они прикрепили свои разрывные заряды к стоявшим на внешнем рейде танкеру и двум пароходам, которые пошли ко дну или получили тяжелые повреждения. Аналогичная попытка, предпринятая в июле против Мальты преимущественно при помощи брандеров, закончилась полным провалом.
Оба современных линкора «Витторио Венето» и «Литторио» были снова приведены в боевую готовность и вместе с крейсерами и эсминцами вышли в море, чтобы атаковать конвой, имея на борту командующего флотом адмирала Якино. В результате сильных воздушных атак, с которых начался бой, в «Нельсон» попала торпеда, и его скорость хода упала до 18 узлов. Однако он остался в составе соединения. У итальянцев истребители не применялись для охраны боевой группы с воздуха, а донесения воздушной разведки были неполны и противоречивы, так что Якино никогда не мог составить себе ясного представления об обстановке. Он дважды собирался атаковать и всякий раз отворачивал, так и не увидев противника, ибо считал себя не в состоянии выполнить приказ «Супермарины», дозволявший вступать в бой только располагая решающим превосходством в силах и в пределах дальности полета собственных истребителей. Поскольку итальянские летчики имели приказ нападать только на крупные боевые корабли, во время дневного боя транспорты не пострадали. Однако ночью «Импириал Стар» (17000 брт), в который попала торпеда с итальянского катера, лишился руля и винта, и его пришлось затопить из-за невозможности буксировать такое большое судно. Остальные восемь прибыли на Мальту; доставленные ими войска и оружие значительно усилили боевые возможности острова. \203 — Схема 10\ [204]
Наличие этой военно-морской и авиационной базы становилось все более заметным и все более неприятным для транспортов, направляющихся в Африку. Значительной части наиболее приспособленных для таких перевозок торговых судов — среднего тоннажа и сравнительно ходких — уже не существовало. Теперь итальянцы попытались наладить доставку войск и грузов быстроходными пароходами, представлявшими собой хорошие мишени. В мае у самых Сиракуз затонул «Конте Россо» (18000 брт), в который попало несколько торпед, выпущенных подводной лодкой, в августе такая же судьба постигла у Триполи «Эсперию» (11 400 брт), в сентябре погибли «Нептуния» и «Оцеания» (по 20 000 брт). Это стоило жизни 5000 людей. В том же месяце 3 бомбардировщика уничтожили «Ориани» на пути в Бенгази. Цифра ежемесячных потерь, составившая в среднем около 50000 брт, поднялась в сентябре до 92000 брт. Снабжение Африканской армии было совершенно неудовлетворительным, тогда как ее противник получил по морскому пути вокруг Африки столько грузов, что смог подготовиться к наступлению.
Уничтожение итальянского конвоя. Попытка провести в Африку конвой с сильным охранением до начала британского наступления полностью провалилась. Переведенная в начале ноября 1941 г. на Мальту «Force H» в составе 2 тяжелых крейсеров и 4 эсминцев 9 ноября 1941 г. в светлую лунную ночь за 7 минут подожгла все 7 пароходов и 2 эсминца из состава конвоя, охраняемого 2 тяжелыми крейсерами и 10 эсминцами, и удалилась, не понеся никакого ущерба, прежде чем крейсера решились ее атаковать.
Недостаток горючего и боеприпасов очень затруднил Роммелю отражение начавшегося 19 ноября наступления. Предпринятая 2 ноября попытка доставить ему необходимое посредством хорошо охраняемого конвоя в составе 4 теплоходов также не удалась. Ночью тяжелый крейсер «Триест» был торпедирован подводной лодкой, а легкий крейсер «Абруцци» — самолетом; после этого «Супермарина» отозвала конвой. Нужда заставила перевозить бензин на крейсерах, эсминцах и подводных лодках, что было делом опасным и нерациональным, ибо боевой корабль не имеет трюма, стоявшие же в проходах и на палубе канистры значительно снижали боеспособность, а в бою представляли собой страшную опасность. 200 кубометров бензина, которые мог взять [205] легкий крейсер, не хватало даже на один день боевых действий.
Катастрофа с двумя легкими крейсерами. Вечером 12 декабря 1941 г. легкие крейсера «Барбиано» и «Гюиссано» вышли из Палермо в Триполи, держа курс на мыс Бон (Тунис). Вскоре после полудня воздушная разведка обнаружила близ побережья Алжира 4 державших курс на восток вражеских эсминца, которые, явно собирались со своей стороны также обойти минные заграждения в районе мыса Бон, а затем идти на Мальту. Донесение об этом, очевидно, было получено «Супермариной» с опозданием. Там сначала успокаивали себя тем, что крейсера пройдут мимо мыса Бон за час до противника. В дальнейшем выяснилось, очевидно, также с опозданием, что они прибыли туда на 40 минут позже, чем было предусмотрено. Проходя мимо мыса Бон, крейсера получили радиограмму, содержание которой осталось неизвестным. Они повернули назад и оказались прямо перед трубами торпедных аппаратов находившихся непосредственно за ними эсминцев. В оба крейсера попали торпеды, они тут же загорелись и пошли ко дну; при этом итальянцы понесли большие потери.
Подводная война с мая по ноябрь 1941 г.
Во время своего первого перемещения на запад{60} подводные лодки прошли в марте — апреле 1941 г. свыше 600 миль и достигли района юго-западнее Исландии; в дальнейшем они вернулись ко входу в Северный пролив. Однако там настолько усилилось наблюдение, что с этого момента КПЛ стал, в поисках конвоев, обыскивать группами подводных лодок обширное пространство, примерно ограниченное линией Ирландия — Исландия — южная оконечность Гренландии — Ньюфаундленд — Азорские острова — западное побережье Испании. Количество подводных лодок, предназначенных для участия в боевых действиях, теперь все возрастало, однако из числа находившихся в океане (в мае их было 24, в ноябре стало 38) несколько штук всегда выделялись для района Западной Африки и некоторое количество — для выполнения специальных заданий РВМ. Остальных же было [206] совершенно недостаточно, чтобы охватить весь район операций в Северной Атлантике и наносить удары вражескому судоходству более или менее наверняка.
Англичане теперь использовали пространство более искусно, чем прежде, меняя пути конвоев и избегая замеченных или предполагаемых групп подводных лодок. В то же время непрерывно возрастало количество кораблей охранения. Вступали в строй вновь построенные единицы, США помогли предоставлением мореходных судов морской пограничной охраны (Coast Guard). В целом конвои к этому времени охранялись настолько хорошо, что одиночной подводной лодке только при особо благоприятных обстоятельствах удавалось прорваться к торговым судам и атаковать их. Росли и достижения британских военно-воздушных сил. Правда, продолжала еще существовать «дыра в Атлантике» — полоса шириной в несколько сот морских миль (средняя линия этой полосы шла приблизительно от Гренландии в направлении Азорских островов), которую не могли патрулировать даже и новые самолеты с большим радиусом действия — ни с Ньюфаундленда на Западе, ни с Исландии и из Северной Ирландии. В качестве первой попытки перебросить мост через эту полосу отдельные торговые суда были снабжены катапультой с самолетом. Самолеты, выстреливаемые в воздух катапультами, должны были в первую очередь отгонять немецких дальних разведчиков, но могли также посредством глубинных бомб и пулеметов, по крайней мере, заставить погрузиться всплывшую подводную лодку. Даже и это означало для подводной лодки большую потерю времени. Снова вернуться на борт судна такой самолет не мог. Он должен был садиться «в поток» [т.е. на воду] поблизости от какого-либо судна, которое и принимало к себе на борт летчика — по крайней мере, в большинстве случаев{61}.
Значительным прогрессом явилось появление конвойных авианосцев — перестроенных торговых судов с взлетной палубой. При подходящей погоде 6 самолетов такого авианосца целый день атаковывали подводные лодки, следовавшие за конвоем или пытавшиеся опередить его, и загоняли их под воду, так что те либо выходили из соприкосновения с конвоем, либо оказывались настолько позади, что ночью не могли уже занять благоприятные для атаки позиции впереди судов. Ночные атаки затруднялись также и применением «снежинок» — [207] осветительных бомб на парашютах, сила света которых равнялась 2 млн. свечей; в результате действия такой бомбы на несколько минут вокруг конвоя становилось светло, как днем, и предотвращалась возможность атак со стороны подводных лодок в надводном положении. С течением времени усовершенствование радара, которым в конце концов был снабжен каждый корабль охранения, сделало применение таких бомб излишним.
В мае и июне успехи подводных лодок были еще значительны: 326000 и 310000 брт. Сначала КПЛ послал свои лодки на Запад, ибо к югу от Гренландии и особенно в районе Ньюфаундлендской банки{62} можно было рассчитывать на оживленное и сконцентрированное судоходство.
Уже по пути в этот район «U-110» заметила шедший на Запад конвой "ОВ-318" и вызвала туда еще 4 лодки. Они потопили 9 пароходов и повредили 2. "U-110» погибла в борьбе с охранением. Конвой «НХ-126» дважды — сначала В 350 морских милях к юго-востоку от Гренландии, а затем к югу от нее — сталкивался с поджидавшими его подводными лодками и за две ночи потерял 8 судов, прежде чем подошло усиленное охранение.
В дальнейшем рейд «Бисмарка» на несколько дней привязал подводные лодки к определенным позициям. После Гибели линкора эти позиции были перенесены на юго-запад — до Ньюфаундлендских банок, а затем обратно, причем не удалось обнаружить ни одного конвоя. Только значительно Удалившись от Гренландии, почти на полпути к Испании, подводные лодки вошли в соприкосновение с «НХ-133». Его атаковали 10 лодок, которые в трудных условиях (туман) и несмотря на усиление охранения потопили 6 судов и торпедировали 2, потеряв из своего состава 2 лодки, поддерживавшие боевое соприкосновение с противником.
С конца июня до начала июля подводные лодки обнаружили два конвоя и самолет — один конвой; однако из-за тумана подводные лодки не производили атак. Первая половина июля дала такие незначительные результаты (94000 брт при расчете на весь месяц), что с 20 июля КПЛ подтянул подводные лодки гораздо ближе к Англии, где собственная воздушная разведка приносила известную пользу, а ночи, становившиеся все более долгими, лучше защищали лодки от врага. [208]
Тощие недели{63} побудили штаб КПЛ особенно серьезно заняться вопросом о том, как обнаруживать вражеские конвои, не допуская в то же время, чтобы противник установил н смог обходить позиции подводных лодок. Не удалось устранить противоречие к полной тишине в эфире (которая одна только была способна сделать так, чтобы приобретшие хорошую выучку работники английских радиостанций не смогли запеленговать германские подводные лодки) и необходимостью доносить по радио командному пункту на суше о замеченном противнике, его численности и скорости хода, а также, и о погоде.
Появление подводных лодок в сравнительной близости от Британских островов принудило тамошнее руководство конвоями передавать больше указаний своим судам, находившимся в море. Эти указания явились весьма ценными для германской радиоразведки. С ее помощью, а также при посредстве воздушной разведки и наблюдения с подводных лодок в период с конца июля до начала сентября было. обнаружено 5 конвоев, которых атаковали 7 — 12 лодок, остававшихся в боевом соприкосновении с противником до одной недели. Тем не менее, результаты оказались разочаровывающими — всего 60 000 брт за весь август. Частично это объяснялось дальнейшим усилением охранения, через внешнее и внутреннее кольцо которого было очень трудно пробиться. Противолодочная оборона применяла такие же построения, как соединения германских кораблей охранения при отражении атак английских торпедных катеров в Ла-Манше (и как в дальнейшем американцы и японцы в Тихом океане для зашиты своих авианосцев от воздушных налетов). Кильватерная колонна прежних времен повсюду сменилась более компактными построениями — круговыми или приближающимися к кругу (см. схему на стр. 260). Было и другое обстоятельство, которое именно в августе 1941 г. удерживало на низком уровне тоннаж потопленных кораблей. Атаке подвергались главным образом гибралтарские конвои, в составе которых шло гораздо больше мелких судов, чем на путях из Галифакса или из Сьерра-Леоне. Это стало полностью известно только после войны, ибо из-за усилившейся обороны подводные лодки не имели возможности наблюдать за противником столько времени, сколько нужно для точного определения его водоизмещения. К тому же многие командиры [209] были новыми людьми. Это приводило к значительной переоценке успехов, дотоле совершенно необычной в практике подводного флота, который, в отличие от авиации всех воюющих держав, действовал весьма точно. Это не упрек, а факт, объясняющийся быстрой сменой у летчика чрезвычайно сильных боевых впечатлений, с чем необходимо считаться.
В августе англичане впервые применили новое средство против торпед, а именно мелкоячеечные легкие сети из тонкой стальной проволоки, которые прикреплялись к коротким выстрелам и буксировались на расстоянии 1 м от борта. Они отнюдь не являлись 100-процентной гарантией и могли применяться только при более или менее тихой погоде. В конце концов такими сетями было снабжено около 700 судов. В 15 из 21 случаев, ставших известными, они спасли атакованные суда.
В августе лишь слегка поврежденная «U-570» попала в руки к англичанам, что принесло большой ущерб немцам. Противник узнал много важного для своей противолодочной обороны и смог, в частности, измерить шумы главных и вспомогательных двигателей, определить ходовые данные и глубину погружения. В этот месяц Великобритания впервые за Последние три четверти года ввозила почти по миллиону тонн грузов в неделю и таким образом снова превысила уровень жизненно необходимого импорта, тогда как прежде его не всегда удавалось достигнуть.
Затруднения в подводной войне
Статистика ежемесячно потопляемого тоннажа учитывала, наряду с незначительными успехами итальянских подводных лодок, действовавших по соседству с районом немецких операций, также и результаты охоты тех лодок, которые находились на подступах к Африке — от Азорских островов — до Гвинейского залива. После двух рейдов одиночных подводных лодок летом и осенью 1940 г.. в марте 1941 г. 7 лодок (серии IX) прошли рассредоточенными группами на юг между 25 градусом западной долготы и побережьем Африки. В вопросе об эффективности этого предприятия мнения КПЛ и РВМ разошлись. РВМ стремилось одновременно атаковать противника в возможно большем числе пунктов н тем до такой степени сковать его силы, чтобы у него не осталось кораблей для посылки, например, в Северную [210] Норвегию или в Скагеррак. КПЛ признавал важность такого отвлечения сил, но для него оно обозначало также: разбросать собственные силы, а значит, лишиться многих «глаз», что вело к снижению количества уничтоженного тоннажа. Не хватало запланированных в 1936 — 1937 гг., но так и непостроенных подводных крейсеров, которые очень пригодились бы для борьбы в Центральной и Южной Атлантике в 1940 — 1941 гг.
Успехи на юге являлись некоторым утешением; в районе действия немецких лодок они были гораздо более значительными, чем на севере. Однако длительность перехода в указанный район ограничивала эти успехи, пока подводные лодки не могли пополнять в пути запасы горючего и торпед. До июля это было возможно в редко посещаемой гавани на Канарских островах. Затем англичане заявили протест. Надежда на использование Дакара не осуществилась, так как Гитлер не предложил французам никакой компенсации. Со снабжением горючим в открытом море через посредство танкеров противник покончил после гибели «Бисмарка» (у одного из капитанов танкеров противник захватил секретные документы), так что подводные лодки лишились возможности пополнять летом запас горючего в районе африканского побережья. Одновременно англичане и здесь ввели систему конвоев, а Фритаун, который до той поры являлся чрезвычайно оживленным портом, больше почти не посещался торговыми судами, за исключением американских, которые приходилось щадить в соответствии со специальным приказом Гитлера. Таким образом, время крупных успехов подводного флота в этом районе кончилось. Первые подводные лодки топили в среднем около 12 пароходов, в том числе несколько из состава конвоев, встреченных по пути туда. «U-107» (Гесслер) осуществила наиболее успешный за всю войну рейд подводной лодки серии IX и потопила 14 судов (87 000 брт). Начиная с июля создалось впечатление, что конвои следуют на север и на юг преимущественно западнее 30 градуса западной долготы, то есть через район, используемый также немецкими прерывателями блокады и вспомогательными крейсерами, а потому закрытый для подводной войны. Дальность плавания новых лодок серии IX определялась примерно в 9000 морских миль, но благодаря смекалке их инженер-механиков значительно увеличилась. Эти инженеры пользовались при длительных походах всего одним дизелем, но зато обоими винтами, один из которых приводился в действие электричеством от батареи, постоянно [211] подзаряжавшейся с помощью двигателя. Однако и этого было недостаточно, чтобы достигнуть Южной Атлантики. Попытка же распространить подводную войну на морские подступы к Капштадту не удалась, так как плавучая база «Питон» была потоплена крейсером.
Некоторые подводные лодки не участвовали в собственно подводной войне, так как были заняты выполнением специальных заданий. Так, до 1944 г. 2 лодки всегда находились далеко на западе для передачи метеорологических данных, в которых нуждались военно-воздушные силы; поскольку они радировали несколько раз в день, суда противника имели возможность обходить их. С мая 1941 г. приходилось временами держать несколько лодок в морском пространстве от Бордо до района к западу от Азорских островов — в целях прикрытия уходящих в плавание и возвращающихся прорывателей блокады и вспомогательных крейсеров. Было сомнительно, чтоб они смогли перехватить корабль противника, даже находясь в непосредственной близости от своего подопечного. Поскольку охраняемые грузы являлись жизненно важными, необходимо было, однако, делать все, что только в силах человеческих. Эти подводные лодки спасли команду плавучей базы «Кота Пинанг», потопленной крейсером у Азорских островов.
Война с Россией также оказала известное влияние на снижение количества судов, потопленных подводными лодками. Отзыв германских летчиков уменьшил требования, предъявляемые к Средиземноморскому флоту [англичан] и высвободил ряд кораблей для охранения конвоев. Кроме того, РВМ забрало 8 лодок, использовавшихся для учебных целей; 3 из них должны были находиться в боевой готовности в районе Хельсингера, на случай попытки англичан прорваться в Балтийское море, 5 других действовали у входов в Финский и Рижский заливы, но с незначительным успехом, так как цели появлялись редко. Если не считать трех подводных лодок, им удавалось топить только мелкие суда. Одна немецкая лодка погибла, подорвавшись на мине. Две малые лодки должны были находиться у Шетландских островов на случай каких-нибудь действий англичан против Норвегии. Подготовка подводников была частично перенесена в западную часть Балтийского моря и в норвежские воды, что вело к потере времени. В конце августа, когда пассивность русских стала очевидна, все эти меры были отменены. По [212] приказу Гитлера начиная с июля две, а с сентября четыре лодки находились в Арктике отчасти потому, что он боялся нападения на Норвегию, отчасти в целях перехвата грузовых судов, могущих быть направленными в Россию. Пока что таковых не появлялось, а вследствие длительности плавания в этот район 4-6 лодок всегда оказывались скованными.
Из 36 лодок, находившихся в среднем в море в сентябре и октябре, для использования в Атлантике обычно оставалось в наличии только 10-20. КПЛ сформировал несколько групп, бороздивших обширное водное пространство между Исландией, Испанией и Ньюфаундлендом, и это сулило большие успехи. В сентябре удалось перехватить 2 конвоя к югу от Гренландии и 2 других к юго-западу от Ирландии. 28 подводных лодок потопили в общей сложности 33 судна, потеряв одну лодку из своего состава. Общий результат в сентябре составил 202000 брт, в октябре — 157000. В этом месяце была осуществлена лишь одна успешная большая операция — против «SC-48», в 400 милях к юго-западу от Исландии. За две ночи подводные лодки, не понеся потерь, потопили 9 судов и 2 корабля охранения, а также торпедировали эсминец США «Кёрни». Другой, более быстроходный конвой (скорость 11 узлов) подвергся преследованию на протяжении 800 миль, однако охранялся так хорошо, что потерял из своего состава только одно судно. В ходе одной из нескольких мелких операций войсковой транспорт «Орения» пал жертвой торпедного залпа. Туман и плохая погода мешали использованию представлявшихся возможностей.
Продолжавшееся 11 дней преследование Гибралтарского конвоя закончилось без всякого успеха.
В ноябре число подводных лодок, находившихся в Атлантике, еще уменьшилось, и ни разу не удалось даже обнаружить конвой. В конце концов лодки расположились в полосе шириной около 500 миль между Ирландией и Азорскими островами, чтобы перехватить Гибралтарский и Сьерра-леонский конвои. Однако, прежде чем они достигли какого-либо успеха, РВМ приказало 22 ноября: «Центром тяжести подводной войны является Средиземное море и Гибралтар». Уже в конце августа Гитлер лично занялся не перестававшей ухудшаться обстановкой на Средиземном море и приказал послать туда подводные лодки. КПЛ, правда, очень резко выступил в защиту той точки зрения, что задача сводится к уничтожению тоннажа — все равно [213] где, но незначительные результаты, достигнутые в этой области за. второе полугодие, являлись плохим аргументом в пользу такой точки зрения. В ноябре было потоплено всего 62 000брт.
В конце сентября первые 6 подводных лодок прошли через Гибралтарский пролив в Средиземное море. За ними в начале ноября проследовало еще 6. 16 ноября тронулась в путь третья очередь в составе 8 лодок. Из последних достигли места назначения 5, 1 была потоплена, 2 вернулись С повреждениями. К этому времени стали опасаться британско-деголлевских десантов в Северной Африке, и в качестве единственного средства противодействовать им сосредоточили К востоку и к западу от Гибралтарского пролива значительное количество подводных лодок, чтобы наносить возможно более сильные удары по перевозкам грузов с запада на восток. Это удалось лишь в незначительной степени, поскольку условия боевой деятельности в этом районе гораздо. Лучшей видимости и более тихой погоды были чрезвычайно благоприятны для подводных лодок. Нерешительная политика и стратегия в Средиземном море в 1940 и весной 1941 г. привели лишь к тому, что в Атлантике подводную войну пришлось прервать как раз тогда, когда число лодок резко увеличилось, а в самом Средиземном море это оружие сильно затупилось.
Господство на закрытых морях
Директивы фюрера не раз указывали на Великобританию как на главного противника, не раз говорилось и о необходимости сосредоточить против нее все силы. Но так и не умевший совершить прыжок «Морской лев» и проигранное воздушное сражение над Англией явственно показали, как трудно сломить морское могущество. Наряду со всеми прочими видами оружия Германия не могла создать еще и флот для борьбы за господство на океанах. Итальянский флот почти не мог облегчить ее положения, а участию в войне японцев Гитлер не придал значения. Теперь же очень сильная на море Америка все более втягивалась в войну, а с Другой стороны, поход в Россию создал новые театры войны на море, которые требовали еще большего напряжения недостаточных для этого сил германского флота.
Имелся путь, который при условии последовательного его использования наверняка привел бы к облегчению [214] положения флота и одновременно позволил бы решить удовлетворительным образом транспортную проблему для значительной части вооруженных сил. Было вполне возможно путем временных перемещений центра тяжести достигнуть господства на одном закрытом море за другим. Прежде всего это относилось к Балтийскому морю. Уже в оперативном плане был предусмотрен момент ликвидации советского флота. Однако этот пункт плана выполнен не был. Гитлер дважды упускал случай воспользоваться возможностями, существовавшими в восточной части Средиземного моря, хотя овладение Египтом почти автоматически вызвало бы вступление в войну Испании, после чего оказался бы запертым и западный вход в это море. Что касается Черного моря. то даже не ставился вопрос о том, нельзя ли занять поскорее Севастополь и весь Крым и посредством воздушных налетов ликвидировать флот или же с помощью авиадесантов захватить его немногочисленные базы на восточном берегу и тем обезопасить для себя водный путь Регенсбург — Батум. В Арктике, вследствие слабости военно-морских сил, наступление на Мурманск планировалось как чисто сухопутная операция, которая и не удалась. Значение закрытых и окраинных морей не было осознано, ни одно из них не перешло полностью под власть немцев. Они сковывали значительные силы, вместо того чтобы действовать, в качестве свободных от партизан магистралей.
Осенью и зимой 1941 — 1942 гг. необходимость сделать что-то для улучшения неудовлетворительной обстановки на закрытых морях вызвала к жизни ряд мер, противоречивших сосредоточению всех сил для борьбы против британского судоходства, чего не переставало требовать РВМ и на что несколько раз соглашался Гитлер. Хуже всего подействовал личный приказ Гитлера о переброске подводных лодок в Средиземное море; в первый раз он потребовал этого 26 августа 1941 г., осознав, очевидно, при обсуждении вопросов снабжения Северной Африки, в каком угрожаемом положении она находится. Редер и Дениц считали, что центром тяжести должна быть Атлантика, поскольку крупные потери в тоннаже свяжут руки британцам в любых их предприятиях. Подводные лодки, которые потом все-таки перешли в Средиземное море, следуя, приказу Гитлера, добились, правда, отличных результатов, но понесли тяжелые потери и не смогли воспрепятствовать новому продвижению [215] англичан через Тобрук до самого Сырта [Сидры]. Зато в Атлантике число групп подводных лодок уменьшилось настолько, что они едва находили еще врага. Отданный в конце ноября 1941 г. приказ сосредоточить массу подводных лодок по обе стороны от Гибралтара явился непосредственным последствием недостаточного прежде внимания к Средиземному морю и означал прекращение войны в Атлантике на семь решающих недель.
Наряду с переброской подводных лодок Гитлер приказал перевести в Южную Италию и Сицилию один авиационный корпус и назначил фельдмаршала Кессельринга главнокомандующим на Южном театре войны с задачей: завоевать и удержать господство в воздухе и на море в Сицилийском проливе. На итальянских верфях было начато строительство морских самоходных барж и транспортов (700 т, 12 узлов, грузоподъемность 400 т). Поскольку задача обороны прибрежной полосы была явно не по плечу итальянцам. по французским каналам и рекам в Средиземное море перешли одна флотилия торпедных катеров и одна флотилия малых тральщиков (45 т), однако оперативного германо-итальянского штаба, а с ним и единого руководства военными действиями на Средиземном море все еще не было создано.
Чтобы обеспечить текущие нужды Мурманского фронта, было необходимо значительно усилить находившиеся в Полярном море соединения сторожевиков, охотников за подводными лодками и тральщиков. Когда растаял лед в Балтийском море, там стали применять значительное число кораблей тех же классов, что вызвало недостаток их в Других местах. Правда, во всей прибрежной полосе от испанской границы до Нордкапа и дальше, а также до Финского залива смена и передислокация соединений кораблей по крайней мере не были связаны с трудностями.
Иначе обстояло дело в Черном море, где теперь нужно было подумать и об использовании и охране моря как транспортной магистрали. Оказавшихся в наличии судов было явно недостаточно. Поэтому туда доставили новые по маршруту Эльба — автострада Дрезден — Ингольштадт — Дунай. Специальные автопоезда за полтора суток перевозили по автостраде протяжением в 425 км грузы весом до 250 т. Всего труднее из-за их глубокой осадки оказалась перевозка шести подводных лодок 250-тонного типа (с вооружением они [216] весили свыше 400 т каждая). Их разбирали так, чтобы вес остова достигал примерно 200 т; после этого их переворачивали на бок и подводили под них 6 очень точно пригнанных специальных понтонов, получалось нечто вроде плоского ящика с лодкой внутри. Этот «ящик» тащили на буксире вверх по Эльбе и там вытаскивали на сушу; после этого лодки и понтоны раздельно перевозились по автостраде. В Ингольштадте к лодкам снова прикреплялись понтоны, после чего «ящик» доставляли на буксире в Линц, где лодки и собирались, за исключением донной балластной цистерны. Последняя, вследствие глубокой осадки, приделывалась только в устье Дуная. Этим способом в Черное море были доставлены: 6 подводных лодок, 30 торпедных катеров, 23 тральщика, 50 самоходных барж, многочисленные катера, несамоходные баржи, мотоботы и корабли специального назначения — всего около 430 единиц, весом примерно 40000 т. Тем же способом по обычным шоссе, ведущим с Верхней Сены к водному пути Сона — Рона — Средиземное море, были доставлены 24 тральщика и 34 самоходные баржи.
После потери Южной Италии в 1943 — 1944 гг. те же методы были применены для перевозки 141 корабля, общим весом около 9000 т, из Генуи по обычным шоссе и автостраде к реке По, вниз по которой они спускались в Адриатику. С технической точки зрения эти перевозки являются первоклассным достижением. В целом, однако, это приходилось делать не от хорошей жизни, а в силу невозможности пользоваться морскими путями и давало лишь частичное решение проблемы. Если же рассматривать проблему в целом, то верховное руководство упустило возможность использовать сухопутные силы для завоевания господства на закрытых морях, куда не достигало могущество великих морских держав, хотя наличие такого господства явилось бы решающей поддержкой для сухопутных войск. [217]