Первые операции
Затрудненное начало
Чтобы в случае начала военных действий иметь возможность сразу же приступить к операциям в открытом океане, РВМ уже в напряженный период августа 1939 г. направило броненосцы «Дейчланд» и «Граф Шлее», а также 18 подводных лодок в Атлантику, где они должны были выжидать развития событий. Однако, когда 3 сентября 1939 г. началась война, эти силы не смогли действовать свободно по политическим соображениям. Броненосцы были оставлены там, где они находились, ибо Гитлер недооценивал решимость Англии и рассчитывал, что после непродолжительной кампании в Польше он сможет заключить мир с Западом. Поэтому до конца сентября «Дейчланд» находился у восточного берега Гренландии, вдали от всякого судоходства, а «Граф Шпее» — в южной Атлантике, между о. Св. Елены и Бразилией.
Подводные лодки получили приказ вести войну в точном соответствии с нормами призового права, то есть атаковать без предупреждения только вооруженные или сопровождаемые военными кораблями торговые суда, остальные же останавливать, а суда, везущие запрещенные товары, — топить только после осмотра документов или груза. Этот метод лишал их наилучшего оружия, а именно скрытности. поскольку заставлял их всплывать и подвергал опасности нападения со стороны судов с замаскированным вооружением. К тому же подводная лодка 250-тонного типа — так называемый «Эйнбаум» [букв. — "однодеревка"] — с одним, пулеметом в качестве основного вида оружия не производила особого впечатления в качестве боевого средства, как ни ценил ее адмирал Дениц. Деятельность таких лодок еще более осложнилась в результате приказа Гитлера избегать при всех обстоятельствах [64] неприятностей с Францией, а потому вообще не задерживать французские торговые суда.
Таким образом, с последними обращались лучше, чем с нейтралами, которых, в соответствии с международным обычаем. можно было обыскивать.
Случай с пассажирским пароходом «Атения» сделал положение еще более затруднительным. «U-30» (капитан-лейтенант Лемп) 4 сентября 1939 г. потопила это судно, поскольку оно шло с потушенными огнями зигзагообразным курсом, а потому было принято за один из вспомогательных крейсеров, которые англичане широко применяли для сторожевой службы и охраны конвоев.
После этого Гитлер отдал приказ: до особого распоряжения не нападать на пассажирские пароходы, даже когда они идут а составе конвоя.
Незачем пускаться в подробные объяснения, чтобы доказать, что это вмешательство лишило военно-морской флот больших и легко достижимых успехов, ибо англичанам потребовалось немало времени, чтобы наладить оборону. К этому присоединилось еще одно обстоятельство, оставшееся тогда неизвестным: магнитный взрыватель и управление рулями глубины немецкой торпеды были несовершенны, что приводило к преждевременным взрывам и промахам. Первой жертвой этого пала «U-39» (капитан-лейтенант Глаттес); его хорошо нацеленные торпеды, выпущенные залпом, взорвались у самого борта авианосца «Арк Ройал», повредив только окраску. После этого сопровождавшие авианосец эсминцы легко обнаружили и потопили подводную лодку. Удачнее действовал капитан-лейтенант Шухардт («U-29»), которому удалось 17 сентября потопить авианосец «Карейджес».
Следует предполагать, что и другие промахи объяснялись несовершенством оружия. Но, несмотря на это и на усиление контрмер со стороны английских пароходов, радировавших координаты подводных лодок, обстреливавших последних орудийным огнем и применявших таран, за сентябрь удалось потопить 40 судов (153000 брт), к которым следует добавить девять других (31 000 брт), подорвавшихся на минах, поставленных подводными лодками у входов в английские порты. В октябре соответствующие цифры составили 135000 плюс 29 000 брт
В сентябре ночи были еще слишком коротки для набегов военно-морских сил на восточное побережье Англии. Крейсера, эсминцы и минные заградители напрягали свои силы. \65 — Схема 2\ [66] чтобы несколько улучшить путем создания «Западного вала» столь неблагоприятное для Германии географическое положение. Он состоял из обширной системы минных заграждений, которые, начинаясь у голландских территориальных вод севернее Терсхеллинга, доходили до пункта, расположенного на 150 км дальше к северу. Эта официально объявленная запретная зона являлась прекрасным прикрытием с фланга на случай английских набегов с Запада и отодвигала выход из Немецкой бухты в Северное море почти до самого Скагеррака. Англичане не мешали этим работам и ограничились хорошо организованным, но безуспешным налетом бомбардировщиков на германские корабли, стоявшие у Вильгельмсгафена (4 сентября). В основном английский флот был занят обеспечением безопасности судов, перевозивших во Францию войска и грузы, а также созданием эффективной обороны собственного судоходства. Этой цели служили мощные, доходившие до значительной глубины противолодочные заграждения в Па-де-Кале, гигантская система минных заграждений, предназначенных для того, чтобы не допустить нападений на суда, следующие вдоль восточного побережья Англии, наблюдение с воздуха и посредством вспомогательных крейсеров за проходами в районе Исландии, вооружение торговых судов, учреждение конвоев и патрулирование обширных зон Атлантики с целью обнаружения рейдеров.
Поскольку Италия еще не вступала в войну, французам потребовались лишь незначительные силы для охраны перевозок их североафриканских войск в метрополию, а потому наряду с выполнением этой основной задачи они смогли выделить ряд кораблей своего флота для защиты торгового судоходства.
Международное право и ведение войны на море
Как пассивность в войне на море, так и численная слабость подводного флота не были по вкусу РВМ. Оно снова и снова настаивало на отмене всех приказов, затруднявших борьбу против вражеского судоходства, а также на расширении строительства подводных лодок. На протяжении октября, в ответ на соответствующие мероприятия британского адмиралтейства, были шаг за шагом отменены все распоряжения, ограничивавшие действия против вооруженных судов, а также судов, шедших с потушенными огнями в районе до 20 градуса западной широты, и пассажирских \67 — Схема 3\ [68] пароходов в составе конвоев. Этим было, по крайней мере, восстановлено положение, соответствующее призовому праву. В 1940 г. после предварительного оповещения была объявлена неограниченная подводная война с постепенным распространением зоны потопления встречающихся судов без предупреждения на все водное пространство вокруг Англии; наконец, 17 августа 1940 г. островное государство было объявлено осажденной крепостью, а все водное пространство вокруг Англии до 20 градуса западной широты — районом военных операций, имеющих целью установление полной блокады. Так пали последние препятствия.
С международно-правовой точки зрения картину дополняют следующие штрихи: с самого начала войны все английские суда получили приказ немедленно радировать о местонахождении замеченных подводных лодок; 1 октября 1939 г. адмиралтейство объявило, что торговые суда получили приказ таранить подводные лодки противника; 8 мая 1940 г. адмиралтейство приказало топить без предупреждения все суда, встречающиеся ночью в Скагерраке; в первые три месяца войны были вооружены орудиями 1000 торговых судов; американский военно-морской флот с первого дня войны на Тихом океане вел неограниченную подводную войну против всех японских торговых судов. Под влиянием этих мероприятий союзников Нюрнбергский суд объявил, что приговоры обоим гросс-адмиралам — которые с точки зрения немецкого правосознания удивительно неясно сформулированы и плохо обоснованы — вынесены не в силу нарушения [осужденными] международного права в области подводной войны.
Ведение войны на море всеми видами оружия
Несмотря на то, что за октябрь — в результате предоставления подводным лодкам права поражать новые цели — условия, в которых они вели боевые действия, улучшились, и хотя английская противолодочная оборона оказалась не столь эффективной, как предполагалось, результаты деятельности немцев снизились в ноябре до 61 000 брт, но затем поднялись до 72 000 брт в декабре, 91 000 брт в январе и 153 000 брт в феврале. Это объяснялось тем, что численность подводных лодок в районе операций сократилась и только в феврале 1941 г. снова достигла, а затем и превысила соответствующую цифру первого месяца войны (23). [69]
Часть подводных лодок понадобилась для учебных целей, а из числа выделенных для военных действий одна треть обычно находилась в ремонте, другая — на пути к району операций или обратно в Германию, и лишь остающаяся треть — в боевом соприкосновении с противником. На протяжении 18 месяцев — с октября 1939 г. до марта 1941 г. — эта треть составляла в среднем не более 13 единиц.
При таком ограниченном количестве подводных лодок самой большой трудностью являлась не атака, а нахождение добычи. Не хватало «глаз». Две попытки ввести в действие группу лодок, управляемую с командного пункта на родине, потерпели неудачу. «U-26», предпринявшая непродолжительную вылазку в Средиземное море, не нашла ни одной цели; такая же участь постигла и организованные по приказу РВМ походы, имевшие целью потопление судов с лесом и рудой, якобы направлявшихся в Шотландию из Северной России и Северной Норвегии.
Несколько 250-т подводных лодок действовали у восточного побережья Англии и Шотландии, а более крупные, как правило, — в районе к западу и юго-западу от Британских островов. Они обычно обходили Шотландию с севера — после того, как в октябре две подводные лодки погибли в Ла-Манше, вероятно, подорвавшись на минах.
Необычайным подвигом, при вести о котором замер весь мир, явился прорыв «U-47» (капитан-лейтенант Прин{31}) в британскую базу Скапа-Флоу (14 октября 1939 г.). Несмотря на то, что несколько торпед не сработали, его жертвой пал линкор «Ройал Ок». Однако во время одного из последующих рейсов он упустил крейсер типа «Лондон» вследствие преждевременного действия магнитного взрывателя.
Снижение общей цифры тоннажа потопленных [подводными лодками] судов компенсировалось успехом других видов оружия — броненосцев, самолетов и особенно минной войны. Последняя привела за первые шесть месяцев к потоплению 120 торговых судов (почти 400000 брт), не менее чем 15 тральщиков и 2 эсминцев, а также к нанесению тяжелых повреждений линкору «Нельсон», крейсерам «Белфаст» и «Адвенчер» и двум эсминцам.
Подводные лодки неоднократно ставили на подходах к важнейшим портам Британских островов магнитные мины, которые ставились из торпедных аппаратов. Нужны были [70] большое мужество, хладнокровие и некоторая бесшабашность, чтобы в тяжелых навигационных условиях пробираться по мелководью, вблизи от берега, не имея никакой защиты от охотников за подводными лодками, а затем не узнавать совсем или узнавать очень поздно, имела ли успех постановка мин. Немецкому подводнику больше импонировала борьба против конвоев, с ее частыми изменениями обстановки и необходимостью быстро принимать решения.
Между 17 октября 1939 г. и 9 февраля WO r. немецкие эсминцы под командой НЭ{32} капитана 1 ранга (впоследствии коммодора) Бонте предприняли девять успешных вылазок, поставив на морских путях близ английского побережья — от Темзы на юге до Хамбера на севере — 1800 мин (наполовину якорных контактного действия, наполовину — донных магнитных). Между прочим, они торпедировали также один эсминец противника; сами они не понесли потерь, хотя проходили через собственные минные заграждения, .пользуясь узкими проходами, а находясь в английских водах, должны были полагаться на то, что РВМ правильно представляло себе, насколько продвинулось вперед у противника создание минных заграждений.
С другой стороны, однако, бомбами, сброшенными с собственного самолета, были потоплены эсминцы «Леберехт Маас» и «Макс Шульц», возвращавшиеся из похода, через запретную зону; оповещение об их возвращении задержалось, следуя по извилистому пути от одного вида вооруженных сил к другому.
В начале войны ГВВС предоставил военно-морскому флоту в дополнение к 14 эскадрильям авиации береговой обороны еще 6 боевых групп, составленных из «Хе-111» и предназначенных для действий против Англии, а также боевую группу «30», которая как раз укомплектовывалась тогда тяжелыми пикирующими бомбардировщиками «Ю-88».
Уже 26 сентября 1939 г. разведка, охватившая большое пространство, обнаружила в северной части Северного моря соединение Home Fleet и указанием пеленга навела на него 4 «Ю-88» и 9 «Хе-111». Последние полагали, что им [71] удалось повредить «Арк Ройал» и два линкора, но это не соответствовало действительности. Пропаганда превратила этот случай в «потопление «Арк Ройал», на самом же деле первым военным кораблем, уничтоженным военно-воздушными силами Германии, явился тральщик, потопленный 3 февраля 1940 г.
Первое совместное предприятие соединений флота («Гнейзенау» и легких сил) с мощными авиационными соединениями (127 «Хе-111» и 21 «Ю-88») имело место 7 октября 1939 г. на высоте Южной Норвегии и закончилось совершенно безуспешно, хотя и на этот раз были атакованы корабли Home Fleet. Два воздушных налета, предпринятых 16 октября слабыми силами в Ферт-оф-Форте, а на следующий день — на Скапа-Флоу, возымели лишь ограниченное действие и побудили англичан усилить свою противовоздушную оборону. В вопросе о применении мин между военно-воздушными силами и военно-морским флотом не было единства. Первые рассматривали минную войну как собственную задачу; они намеревались начать ее только тогда, когда будет заготовлено достаточно мин для массовой их постановки, то есть не раньше весны 1940 г. РВМ не хотело, однако, ожидать так долго и приступило к постановке мин подводными лодками с самого начала войны, а эсминцами — с октября, будучи убеждено, что англичанам понадобится очень много времени, чтобы изобрести средство борьбы с магнитными минами. Военно-воздушные силы, не без колебаний, как оказалось, обоснованных, последовали его примеру в конце ноября и сбросили незначительное число мин (68!); в декабре морские аэродромы замерзли, и летающие лодки с минами не смогли больше подниматься в воздух.
К сожалению, при первом же вылете две мины упали на отмель, покрывающуюся водой только во время прилива. и когда начался отлив, были захвачены англичанами. Это, разумеется, значительно облегчило создание средств для борьбы с ними. Англичане очень быстро сконструировали не только вполне пригодный магнитный трал для траления самих донных мин, но и разработали два способа значительного снижения интенсивности магнитного поля кораблей, а следовательно, и той опасности, которую представляли для них мины этого типа. Все это было испытано на практике в Германии еще в 1923 г., но не получило тогда дальнейшего развития, ибо скупо отпускавшиеся средства (германское исследовательское бюро, занимавшееся минными [72] заграждениями, получало примерно в десять раз .меньше, чем его английский собрат) тратились главным образом на усовершенствование уже доказавших свою эффективность типов мин.
Успехи ноября и декабря 1939 г., на протяжении которых было потоплено минами 64 судна (около 200000 брт), никогда более не повторялись. Молниеносный удар, нанесенный противнику посредством значительно большего количества мин, несомненно, обеспечил бы лучшие результаты при том условии, если бы эти мины падали и на сравнительно узких фарватерах, которыми был вынужден пользоваться противник. Однако, учитывая недостаточную подготовку летчиков,. возможность достигнуть этого при сбрасывании мин с самолетов оставалась под вопросом. Эсминцы же и подводные лодки, напротив, ставили мины очень точно. Следует также иметь в виду, что в связи с сокращением продолжительности ночей, начиная с марта 1940 г. эсминцы не могли более приближаться к английскому побережью. Кроме того, тот факт, что многочисленные легкие силы [противника] оказались скованными противоминной обороной,, пошел на пользу подводной войне. Поэтому остается под вопросом, оказалось ли бы минное наступление более успешным, если бы начало его было отложено.
1 ноября военно-воздушным силам было разрешено атаковывать конвои бомбами и стрелковым оружием; в середине декабря Х авиакорпус приступил к разведке боем на морских путях, ведущих к английскому побережью. У него создалось впечатление о больших успехах, достигнутых в борьбе против торгового судоходства. На самом же деле немецкие самолеты потопили за четыре месяца 39 судов (всего 37 000 брт). При условии своевременного применения авиационных торпед и при комбинации постановки мин эсминцами с последующим использованием смятения в среде противника, вызванного сильными воздушными налетами, можно было бы достигнуть совсем иных успехов,
В стремлении повсюду сковать силы англичан и вредить их торговому судоходству РВМ ввело в действие также и надводные корабли.
За предприятием 7 октября 1939 г. последовал набег «Гнейзенау» и «Шарнхорста» в район к югу от Исландии, где 23 ноября ими был потоплен вспомогательный крейсер «Равалпинди» (16700 брт). Они спасли часть команды — это, вероятно, первый случай, когда линкоры, далеко [73] зашедшие во вражеские воды, задержались там, спасая личный состав противника. Затем они повернули на северо-восток и 27 ноября, успешно использовав бурную погоду, от которой, впрочем, немало пострадали, достигли Вильгельмсгафена. Попытки военно-воздушных сил обеих сторон вмешаться в боевые действия закончились безрезультатно.
Ремонт продолжался так долго, что оба линейных крейсера{33}, в сопровождении тяжелого крейсера «Хиппер» и эсминцев, только 18 февраля 1940 г. смогли предпринять новый поход. На этот раз их целью были конвои, курсировавшие между Норвегией и Англией, причем, как и при походе, предпринятом флотом в апреле 1918 г., была достигнута высота Бергена. Оба похода закончились без встречи с противником.
Находившиеся в Атлантике броненосцы в конце сентября 1939 г. получили свободу действий.
«Дейчланд» (капитан 1 ранга, впоследствии вице-адмирал Веннекер) из района Гренландии направился на юг, потопил два судна и захватил одно. У него возникли затруднения с находившимся на борту самолетом и в машинном отделении, а потому в середине ноября он был отозван на родину, которой благополучно достиг. «Граф Шпее» (капитан 1 ранга фон Лангсдорф) настиг и потопил в Индийском океане и Южной Атлантике 9 пароходов (50000 брт). При попытке достигнуть до возвращения на родину еще большего успеха он столкнулся 13 декабря перед устьем Ла-Платы с тяжелым крейсером «Эксетер» и легкими крейсерами «Эйджекс» и «Акилез» под командованием коммодора Харвуда. Правда, удалось вывести из строя «Эксетера» и половину артиллерии «Эйджекса», но и «Граф Шпее» понес в длительном бою большой ущерб. Командир .отправился в Монтевидео, полагая, что сможет произвести там ремонт. Это было ошибочное решение, вероятно, объясняющееся тем, что этот исключительно способный офицер не обладал достаточной силой духа, чтобы перенести тяготы сначала крейсерства, а потом ожесточенного боя. Когда английские военно-морские силы преградили ему обратный путь в открытое море, он затопил свой корабль на мелком месте и покончил счеты с жизнью.
В начале войны несколько немецких подводных лодок, правда, действовали в Ла-Манше, но они строго придерживались отданных приказов и воздерживались от нападений [74] особенно на пассажирские пароходы, хотя имелись основания подозревать, что в этом районе последние перевозят войска. Таким образом, британские экспедиционные войска прибыли во Францию без потерь: после же постановки большого Дуврского заграждения и создания системы охранения посредством легких военно-морских и воздушных сил перевозкам во Францию, казалось, ничто более не угрожало.
Начало блокады
Британцы не достигли большого успеха в деле захвата германских торговых судов и использования их для нужд собственного военного хозяйства. Во время судетского кризиса была сделана попытка через соответствующие пароходства передавать торговым судам информацию и инструкции, но попытка эта потерпела крах. После этого военно-морской флот через свои учреждения в главных портах организовал краткосрочные курсы, на которых офицеры торгового флота получали от своих коллег инструктаж относительно поведения в период обострения напряженности, а также на случай, если они попадут в критическое положение во время войны, Одновременно судам были даны особые указания, которым должно было следовать после приема по радио условного радиосигнала. Эти приготовления, получившие поддержку со стороны не всех пароходств, еще только развертывались, когда началась война. Несмотря на свою незавершенность, они во многих случаях хорошо помогли капитанам. Первое предупреждение германскому судоходству последовало 25 августа 1939 г. — в тот день, когда последнее английское судно вышло из германского порта. Суда взяли в сторону от обычных морских путей и были подчинены имперскому министерству обороны, от которого получили дальнейшие директивы, например, о необходимости при возвращении на родину обходить Британские острова с севера. К сожалению, в это дело вмешалось было и ВГКВС, что привело к неясностям, а с ними и к напрасной трате времени и топлива. В целом 325 судов (750000 брт) укрылись в нейтральных портах, почти 100 (500000 брт) пробились на родину, 71 судно (34000 брт) было до апреля 1940 г. настигнуто врагом, но только 15 (75000 брт) попали ему в руки. В отдельных, исключительных случаях капитаны сдавали свои суда, не пытаясь потопить их. Из числа хорошо известных быстроходных пароходов «Колумбус» был 19 декабря 1939 г. потоплен своей командой после того, как американский крейсер «Тускалуза» обнаружил его в Северной Атлантике и [75] сообщил его местонахождение, а затем его настиг британский эскадренный миноносец. «Бремен» пошел далеко на север — в Мурманск и в середине декабря прорвался оттуда в Бремергафен, где с начала войны стояла «Ойропа». На протяжении всей зимы отдельным судам удавалось, миновав Исландию, добираться до Мурманска или Норвегии. Требовались мужество и решительность, чтобы в тяжелейших навигационных и метеорологических условиях находить дорогу на родину.
Англичанам больше повезло с захватом предназначенных Германии грузов на нейтральных судах. В целом они в сентябре 1939 г. получили этим способом, а также на захваченных германских судах 300000 т товаров — примерно вдвое больше того, что потеряли сами на погибших английских судах.
Исходя из опыта первой мировой войны, они тотчас же занялись созданием организации, способной прекратить всякий подвоз в Германию по морю. Им было ясно, что в темное время года наблюдение за проходами в районе Исландии никогда не может быть всеохватывающим, хотя они выделили для этого 25 вспомогательных крейсеров, сменявших друг друга на линии блокады. За ними стояли 4 тяжелых крейсера, линейный крейсер «Худ» и несколько линейных кораблей.
В связи с этим англичане взялись за коренное решение проблемы, стремясь прекратить импорт в Германию, в том числе и замаскированный, на нейтральных судах, путем принятия нужных мер уже в странах-экспортерах. С этой целью они ввели 1 декабря 1939 г. «Navicerts» — нечто вроде пропусков для нейтральных судов, выдававшихся представителем союзников в порту погрузки, после того как он устанавливал, что на борту нет контрабандных грузов. Эта система была выгодна как нейтралам, которым не угрожала более опасность быть задержанными на длительное время в море или даже подвергнуться приводу в порт для обыска, так и изобретателям ее, которые получили возможность в совершенно спокойной обстановке проверять при погрузке, что именно поступает на судно.
В то же время союзники создали сеть агентов, имевших задачу следить за каждым интернированным за границей германским судном и тотчас же доносить о всякого рода приготовлениях к выходу в море, например, пополнением запасов топлива и продовольствия. Однако они не смогли воспрепятствовать тому, что этапная служба, создававшаяся немцами с начала 30-х годов, сумела в первые три года войны [76] погрузить и отправить в плавание значительное число торговых судов, стоявших в портах дружественных и нейтральных государств и получивших задачу прорваться сквозь кольцо блокады или взять на себя снабжение германских военных кораблей, действовавших в океане.
В конце 1939 г. блокада была значительно усилена тем, что все товары немецкого происхождения, находившиеся на нейтральных судах, независимо от того, кому они принадлежали, стали рассматриваться как контрабандные и подлежащие конфискации. В качестве предлога для принятия этих мер, противоречивших общепризнанным положениям Парижской декларации 1856 г., были выдвинуты германские минные постановки, якобы нарушавшие международное право. Япония, Италия и несколько малых морских держав заявили протест, который был оставлен без последствий. Вывоз германского угля в Италию через Бельгию и Голландию сначала не был запрещен, но в марте 1940 г. англичане конфисковали груз 13 итальянских угольщиков, шедших в Италию из портов, расположенных на Рейне и Шельде. Все жалобы ни к чему не привели, и Италии пришлось доставлять уголь для своих нужд только по суше. Не в первый раз морская держава обеспечила свои жизненные интересы, не обращая внимания на право, признанное всеми.
Ведение морской войны англичанами
Незначительность успехов англичан в деле захвата возвращающихся немецких судов, несомненно, объясняется тем, что оба броненосца сковывали крупные силы союзников. Черчилль ожидал, что появление в Атлантике даже одного такого корабля вызовет «большой морской кризис». С конца сентября из Северной и Южной Атлантики, а также с Индийского океана стали поступать донесения о замеченных броненосцах. Это потребовало значительного напряжения сил. Вскоре морские пространства, оказавшиеся под угрозой, стали бороздить 9 групп кораблей, выделенных для охоты за броненосцами, в составе 1 линкора, 3 линейных крейсеров (в том числе 1 французского){34}, 11 тяжелых крейсеров [77] (3 французских), З легких крейсеров и 5 авианосцев. Далее, в состав прикрытия конвоев были включены 3 линкора и 2 крейсера. Таким образом, 2 броненосца сковывали 28 единиц вражеского флота, что явилось убедительным доказательством правильности разработанного Редером плана создания германского океанского флота. Теперь от каждой группы кораблей, выделенных для охоты за броненосцами, требовалась способность справиться лишь с одним из них. Насколько сильнее пришлось бы им быть, чтобы действовать против линейных крейсеров или целых боевых групп, составленных из линкоров!
Появление броненосцев в столь многих пунктах, а затем отзыв «Дейчланда» нервировали англичан. Они старались обнаружить за этими мероприятиями больше того, что было на самом деле, и полагали, что целью немцев является рассредоточить их флот [английский], чтобы получить возможность внезапно высадить 20000 человек где-нибудь у Гарвича, где море имело значительную глубину у побережья.
Немецкие минные постановки и воздушная война также оказывали сильное давление, особенно на судоходство в районе восточного побережья. Кроме больших судов, шедших в главные порты или вышедших из них, в этом районе каждый день насчитывалось еще свыше 300 судов водоизмещением от 500 до 2000 брт, находившихся в пути или стоявших под погрузкой или выгрузкой. Из них едва ли хоть одно было вооружено.
Силы Англии были настолько напряжены, что не было предпринято попытки обойти «Западный вал» и застигнуть врасплох действовавшие к востоку от него сторожевые корабли и флотилии тральщиков. (Быть может, это объяснялось также почтением к немецким военно-воздушным силам.) Между тем упомянутые немецкие корабли представляли собой большей частью тихоходные и плохо вооруженные вспомогательные суда, траулеры или люгеры, у которых было мало шансов выдержать столкновение с эсминцами, а тем более с крейсерами. Немецкие отряды малых кораблей, частично укомплектованные неопытным личным составом, были приятно поражены и очень благодарны противнику за то, что он предоставил им несколько месяцев на подготовку и приобретение навыков.
В Немецкой бухте иногда появлялись только британские подводные лодки и самолеты. [78]
Первый успех пришелся на долю подводной лодки, которая 13 декабря 1939 г. атаковала у входа в Скагеррак шедший без охранения отряд из трех легких крейсеров, которые должны были встретить там 5 эсминцев, ставивших мины перед устьем Тайна. В «Лейпциг» и «Нюрнберг» попало по одной торпеде, они были сильно повреждены и не без труда достигли устьев рек под защитой подоспевших к ним сторожевиков. На следующее утро при атаке подводной лодкой стоявшего у Гельголанда конвоя погиб сторожевик «F-9», в который попала торпеда; вместе с ним утонули командир флотилии капитан 2 ранга Пиндтер и большая часть команды.
Вопрос о том, целесообразно ли направлять крейсера навстречу возвращающимся эсминцам, уже в октябре привел к резким дискуссиям и персональным переменам в штабе флота, который высказался за этот метод. РВМ держалось того мнения, что наилучшим оружием эсминцев является скорость их хода и что встреча их крейсерами является скорее помехой, чем поддержкой. Это подтвердилось 13 декабря, хотя следует сказать, что корабли обычно не выходили в море без сторожевиков.
В следующие недели минные тральщики потопили неподалеку от Гельголанда две английские подводные лодки и доставили взятые в плен их команды. С этого времени в Немецкой бухте воцарилось спокойствие. Воздушные налеты, которые к концу года снова стали практиковаться в большом масштабе, бесславно закончились катастрофой 18 декабря, когда базировавшаяся в Нордгольце истребительная эскадрилья Шумахера сбила более половины участвовавшего в налете соединения, в котором было около 50 бомбардировщиков. Что касается якорных мин, которые англичане впервые стали сбрасывать в начале 1940 г. над незаминированными водами к югу от «Западного вала», то с ними без труда и потерь управлялись тральщики. Магнитные мины, действие которых было основано на ином принципе, чем действие немецких, впервые появились в апреле 1940 г.
Английские взгляды на морскую войну отразились и на судостроительной программе. Правда, строительство линкоров и крейсеров было ограничено, но не приостановлено, ибо ощущалась потребность в крупных кораблях, могущих быть противопоставленными «Бисмарку» и «Тирпицу». Из шести запланированных авианосцев продолжалось строительство четырех, число подводных лодок было несколько увеличено, а центр тяжести перенесен на корабли охранения и [79] прикрытия; заказы на эти корабли размещались в расчете на максимальное использование производственных мощностей английских и канадских верфей. В то же время вновь созданное министерство судостроения занималось строительством торговых судов и укомплектованием их команд. Благодаря этим мерам за первое полугодие войны тоннаж торгового флота сократился только на 200000 брт. Однако наряду с этим он был вынужден передать вооруженным силам 5,5 млн. брт, так что для обеспечения жизненно важного импорта оставалось 15,5 млн. брт. Этот тоннаж, а также нейтральные суда позволили сохранить импорт на уровне 4/5 довоенного.
Ранней весной 1940 г. англичане не имели особых оснований для недовольства. На Западном фронте все было спокойно; английская армия, численность которой должна была достигнуть 55 дивизий, формировалась согласно плану. Правда, на море и в воздухе немцы оказались агрессивнее, а собственные потери выше, чем предполагалось. Особенно хорошей подготовкой отличались экипажи немецких подводных лодок, которые стояли на высоте и в техническом отношении, причем выяснилось, что их совсем не так легко топить, как в теории. Однако при своей малочисленности эти подводные лодки не представляли собой серьезной угрозы; ожидавшийся в скором времени прирост числа кораблей охранения должен был еще больше ограничить их деятельность. К тому же часть их была уже потоплена, равно как и один из трех броненосцев. Доставка в Германию заморских товаров была прекращена, за исключением ввоза руды из Северной Швеции летом и через Нарвик — зимой. Если бы удалось прекратить и этот ввоз, германская военная промышленность осталась бы без стали и победа союзников стала бы лишь вопросом времени. Не удивительно, что Черчилль очень рано стал думать об этом косвенном способе поражения противника, как особенно подходящем для морской державы, располагающей временем и всегда склонной прикончить противника экономическим давлением. При существовавшем положении овладение Норвегией [англичанами] давало и другое преимущество, создавая возможность запереть морские силы противника, действия которых тревожили Англию и могли принести всякие неожиданности в будущем. [80]